Погоня

     Не отставая, Юрка бежал по незнакомой ему местности, ориентируясь на доносившейся топот впереди бегущего друга, Захарова Шурки, увидеть которого в полуночную осеннюю мглу не предоставлялось возможным.
    Иногда его силуэт мелькал в темноте, помогая Юрке выбирать направление движения. Внезапно, его правая нога не ощутила твёрдую землю, провалилась в пустоту. Пальцы рук, скользнувшие по траве обрывистого склона оврага, выровняло его падение и способствовало вертикальному сползанию на ноги. Звуки топота, от бегущих за его спиной подельников, стихли, растворившись в темноте.
     Погоня, вела себя на удивление спокойно. Не слышно было окриков, лая собак и шороха от осторожно крадущихся в поиске шагов. Прижавшись к земляной ровной стене, Юрка затаился, опасаясь выдать своё местонахождение громким от бега дыханием.
 «Всё, в ловушке», - промелькнуло у Юрки в голове. Охранники  будут стрелять на любой шорох или звук и, если они вооружены автоматами, то хватит одной очереди, чтобы прострелить склон оврага сверху донизу.
    И тогда? Прощай, Мама!
А если они вооружены винтовками, то?..  Да какая разница, хрен редьки всё равно не слаще. От такой мысли у Юрки зачесалась макушка головы.
     А как всё удачно у них с Шуркой начинался складываться этот воскресный вечер, когда после просмотра в клубе индийского фильма, они должны были провожать своих девчонок по домам. Но, неожиданно к ним подошёл их общий знакомый Лёшев Сашка со своим другом, которого и звать-то они не знали, кроме как его кличку – Горелый. Такая кличка, видимо прилипла к нему из-за нескольких небольших ожогов на лице.
   Хвалился, что это пьяные «кэгэбэшники», чтобы выбить признательное показание по валютным операциям, тушили окурки об его лицо во Владимирском централе. Врёт всё наверное, как «сивый мерин». За всю свою жизнь побрился всего-то три раза, а ведёт себя как «вор в законе».
     Юрка от злости плюнул в грязную воду, протекающую по дну оврага.
     Когда Лёшев Сашка, предложил ему с Шуркой идти с ними «на дело», Юрка сразу отказался. Но когда Горелый, с издёвкой в голосе, надавил на
«слабо», у Юрки кровь как вода в чайнике закипела, и пальцы сжались в кулак. Если бы не Шурка, то могло всё кончиться ещё хуже, чем сейчас.
    Да и сейчас, положение не лучше: из оврага бы выбраться, а потом?…
    Юрка сделал попытку дотянуться до верхний части склона оврага,
но не дотянувшись, опустил испачканные ладони в холодную и грязную после осенних дождей воду.
     На «дело», как потом оказалось, присоединились ещё три человека, которых они с Шуркой никогда не видели. Из троих присоединившихся,
особо выделялся высокий парень с наколками на каждом пальце.
Юрка тут же окрестил его Жерздем, за высокий рост и худое тело.
     Вот кого бояться надо! Идёт молча, как овечка, даже не слышно шелеста осенних листьев под его сапогами. Пока шли до места кражи, Юрка, всего
лишь один раз услышал, как Жерздь злобно прошипел, неумолкающему Горелому: «Замочу, падла!»   Этот, точно замочит! Они с Шуркой видели, как его рука скользнула под телогрейку и пальцы обхватили рукоятку торчащего из-за пояса пистолета.
     Возвращаться с «дела» ни кем не замеченными было решено, изменив маршрут движения. И решено, конечно, Горелым. Бежали, вытянувшись в цепочку и первым, как вожак, бежал Горелый. Замыкающим в этой цепочки был Юрка. Дорога, за оставленным позади оврагом, вела на небольшое возвышение и впереди бегущие оказались на его верхней части.
    Вдруг они остановились и, изменив направление движения, бросились бежать по бездорожью, свернув в глубокую лощину. 
    Юрка, замыкавший вытянувшеюся цепочку, устремился вслед убегающим подельникам. «Засада», -  промелькнуло у Юрки в голове. Не снижая темпа бега, он повернул голову в сторону возвышенности и увидел: по склону, в их сторону, бежали  вооружённые люди. Всё, век воли не видать! Сколько прошло времени, какой путь они проделали, и куда бегут в ночной темноте? Юрка, потерял представление об этом.
    Опомнился, только когда впереди и чуть слева, где бежали Жерздь с Горелым, прозвучали друг за другом два выстрела. Первым упал Горелый, завалившись на бок. Жерздь падал как высокий подкошенный камыш, срубленный косой.
    «Теперь точно всё! Засада!», -  промелькнуло у Юрки в голове.
Его короткую мысль прервали следующие два выстрела, но уже с правой стороны.
    Выстрелов было два, но прозвучали с такой короткой разницей во времени, что звуки от них, вернулись одним эхом.
    Двое, что бежали рядом, плечом к плечу, вдруг неожиданно рухнули разом на землю, как будто споткнулись об один камень.
    В наступившей ночной тишине, после шума от взлёта болотных птиц, были слышны только непонятные всплески воды в камышах. Юрка, прижавшись к земле, лихорадочно размышлял: «Кругом болото, откуда здесь могла взяться засада?  Или?...» Но его мысль перебил Шурка, ткнув его кулаком в бок:
     - У нас четыре труппа…..
    – Ты будешь пятым! – не дав договорить, огрызнулся Юрка.
    - Хватит шутить, - обиделся Шурка. – Слышишь, как в нашу сторону кто - то плывёт?  Уходить нам надо!
    - Это плывут собаки за подбитой дичью, -  пояснил Юрка, - а стреляли охотники, каждый по два выстрела в свою дичь. А вот наши «воры в законе» облажались так, что не продохнёшь.
- Если, это плывут собаки, то почему они не лают? – размышлял, вслух Шурка.
    - Собаки для охоты на болотную дичь никогда не лают а подбегают
и, сразу.. Кусают!... - и Юрка больно ущипнул Шурку за дрожащую от страха коленку. От неожиданности Шурка громко вскрикнул и от обиды отодвинулся от него.
    - Смотри, после твоего крика наши «трупы» зашевелились, - продолжил Юрка. – Сейчас к нам ползут, посмотрим как будут выкручиваться!
    - Нарвались на засаду!... – Горелый говорил, как-то неубедительно, отведя  глаза в сторону.
    - Кому-то заряд засадили прямым попаданием в мягкое место, - перебив Горелого, произнёс Юрка.
    - Теперь, ты пойдёшь первым, – заявил он Юрке, оправившись от страха,
- а то борзеть, не по делу начал.
    - У нас в стае вожак есть, пусть он и идёт до конца «паровозом», -
не унимался Юрка.
    - Ты пойдёшь первым, - процедил сквозь зубы Жерздь, - или тиной захлебнешься.  Его рука потянулась под телогрейку.
    - И никто не узнает, где могилка твоя, -  пропел вслед Горелый гнусавым голосом.
    Накалившую обстановку разрядил Шурка, поднявшись на ноги:
- Я пойду первым! Местность мне знакомая, пойдём вдоль оврага, через два километра будет брод, а там по опушке леса, и мы дома.
   - Юрка, вторым пойдёт, – пояснил он.
   - Первому - первая пуля, второму - вторая пуля, а кто пойдёт третьим? - вставая с земли, произнёс Юрка. Все поднявшиеся с земли молчали, не обращая внимание на колкие его слова, и только Жерздь скрипел зубами, набрасывая на плечи тяжёлый вещевой мешок.
     В полуночной тьме вдоль оврага Юрка бежал, ориентируясь на топот впереди бегущего Шурки. Неожиданно его правая нога провалилась в пустоту… И стоит теперь Юрка, прижавшись к земляной ровной стене, на дне оврага, прозванным местными жителями из за его крутых склонов 
Крутым, ожидая подмоги.
     Внезапно наверху послышались осторожные шаги, идущие вдоль края оврага. Камни из-под его тяжёлых сапог осыпались и устремились к воде, на его дно.
    Движение наверху прекратилось, а Юрка, затаил дыхание, плотней прижавшись к стене, ставшей ему уже родной и тёплой.
    Вновь осторожные шаги, приближающие к тому месту, где как вкопанный стоял Юрка. Всплеск от крупной,  проплывающей мимо его ног, рыбы и движение на верху оврага прекратилось. Юрка посмотрел на зеркальную гладь воды, на которой отражался огромный силуэт человека, державший в руках предмет, похожий на винтовку.
    Силуэт на водной глади нагнулся в сторону оврага, где стоял Юрка.
«Всё! Теперь уже точно, прощай мама!»  Юрка закрыл глаза.
    - Юрка, ты здесь? – услышал он незнакомый голос и только плотнее прижался к земляной стене.
    - Гордеев?! –  силуэт назвал Юркину фамилию.
    Это же Шурка! Как я мог не узнать его голос?  - Да здесь я, здесь!
    - Как ты там, живой? - послышался голос сверху.
     - Всё нормально, вот только выбраться самостоятельно не могу.
    - Я понял, что ты в овраг свалился, хорошо что догадался длинную палку захватить с собой.  Держись за неё!
     Через мгновение они лежали рядом на траве, приходя в себя от пережитых волнений.
     Весь обратный путь шли молча, пашней, не приближаясь близко к просёлочной дороги, иногда останавливались, вслушиваясь в ночную тишину. О чём думал Шурка, уныло бредя рядом, Юрка не догадывался. Его мысли были заняты Галкой-недотрогой.
     Вчера, субботним вечером, после просмотра кинофильма в клубе, он, как всегда, провожал Галю до калитки дома, держа её руку в своей ладони.
И, как всегда, у калитки они прощались: он брал в свои ладони её маленькие пальчики обеих рук и, лукаво улыбаясь, медленно наклонялся к её пухленьким губкам. Он знал, что если на прощанье она разрешит поцеловать свои сладкие губки только один раз, как обязательно последует второй поцелуй, затем - третий и прощание растянется до рассвета.  Он медленно наклонялся, и когда до её медовых губок оставалось всего-то ничего, её пальчики выскальзывали из его ладони и она, как птичка, взлетала на крыльцо своего дома, растворяясь в темноте сеней.
    Он закрывал за ней калитку и ждал следующего вечера.
Так, было всегда, но только до вчерашней субботы. 
    Вчера они стояли у раскрытой калитки, он держал её пальчики в своих  ладонях, краснел и смущался, потому что она, лукаво улыбаясь, наклонялась к нему и он увидел, как её пухленькие губки чуть вытянулись для поцелуя. Их губы уже готовы были встретиться, он не выдержал и закрыл глаза.
    Когда, опомнившись, открыл их, то увидел Галкин силуэт в темноте сеней и долго не мог сообразить, как закрыть калитку.
   - А теперь, Галка-Галочка, прощай!
   - С кем так громко прощаешься? – шёпотом произнёс Шурка. - Галку, небось свою вспомнил!
    - Шурка, как ты думаешь, какой срок нам могут дать за кражу государственной собственности?
    - Юрка, помнишь тётю Глашу, которая на моей улице жила? Так её за колоски, которые в подоле несла, чтобы накормить своих детей лепёшками,
осудили и в сталинские лагеря отправили. Сейчас её внуки уже по улице бегают, а её всё нет. А у нас с тобой, не колоски и не в подоле мы несём.
Представляешь, какой срок нам светит! 
    От грустных мыслей Юрка опустил голову. Ещё предстояла встреча с матерью, и его настроение совсем упало. Он представил, как придёт домой,
ляжет в постель, а утром, ни свет ни заря, разбудит мать, расскажет ей о своих делах и будет собираться в дорогу, чтобы где ни будь «залечь на дно». Мать, конечно, расплачется, начнёт собирать котомку, на пороге
перекрестит его и будет стоять на крылечке, пока он не скроется за горизонтом. Но где и у кого «залечь на дно», Юрка не знал. Он перебирал в памяти своих товарищей, у кого мог бы схорониться, но все они были не надёжными и могли сообщить «куда следует». Единственным надёжным другом был только Шурка Захаров, который понуро шёл рядом и, наверное, думал о том же самом.
     Не заходя на улицу села, они вышли с поля, через убранные посевы картофеля на огородах. Там и расстались, договорившись встретится утром у сельской школы. Осторожно, чтобы не разбудить мать, Юрка через окно
залез в свою комнату и сел на кровать с мыслями, как быть дальше.
    Если сейчас разбудить мать и рассказать, где до поздней ночи пропадал и куда ходил, то она возьмёт отцов ремень и будет им ласкать Юркину спину.
    От такой мысли у Юрки зачесалось под лопаткой. Значит, нужно скрыть где он пропадал этой ночью и избавиться от улик.
    «Нет улик, нет и дела», - размышлял Юрка.
    Он осторожно подошёл к открытому окну, вглядываясь в темноту улицы,
чтобы исключить случайных свидетелей, и вывернул карманы, набитые
ворованными с колхозного поля семечками.   
«Всё!» – с облегчением вздохнул Юрка. Завтра рано утром петух приведёт под его окно своих кур, и они склюют все улики, а сейчас нужно ложиться спать, правда, с невыученными уроками. Как назло, завтра у них с Шуркой,    
в седьмом «Б» классе, контрольная работа по математике.
    Галка-злючка точно не даст списать, потому что вчера на уроке он ласково хотел дёрнуть её за косичку, но в это время Шурка нечаянно задел его плечом и получилось так, что он еле увернулся от пощёчины.
     Юрка, не успев поудобнее устроиться в кровати, уснул, как только положил голову на подушку. Снился ли ему сон той ночью?  Я не знаю!
    Об этом Юрка (а теперь уже, Юрий Петрович  Гордеев) ничего не написал.
    Но если бы в его рассказе  «Детские фантазии» был описан  приснившийся в ту ночь сон, то я и на него написал бы ремейк.
    Скорее всего, Юрка (четырнадцатилетний мальчишка) спал без снов и без
«задних ног». Спи, Юрка, отсыпайся! В недалёком будущем тебя ждёт тяжёлая и опасная работа в службе системы исполнения наказаний с бессонными ночами!!!   Спи!
                08. 08. 2013г