Про слова

  В самом центре одной из заброшенных деревень стоял заброшенный холм. И было это сто тысяч лет назад. И на заброшенном холме жил заброшенный старый старик. И было ему сто тысяч лет. А в его бороде, которая обвивалась вокруг всего заброшенного холма, жил древний забытый народ. И жил он там сто тысяч лет. Потому что старик уже родился с длинной бородой, обвивавшей весь заброшенный холм. И вот в этом народе у одной из женщин, которая видела вглубь себя на сто тысяч вёрст, родился мальчик. И было ему сто тысяч лет. Мама его очень долго вынашивала. Родился и сказал сразу сто тысяч слов. И все они были первыми. И сказал он сразу все слова, которые были на свете. И назвал сразу всё по имени. Так сто тысяч лет спустя после того, как я придумал заброшенную деревню, и заброшенный холм, и заброшенного старика, и древний забытый народ, живший в его длинной бороде, и женщину из этого народа, видящую вглубь себя на сто тысяч вёрст, было названо всё на свете. И так всё и появилось, потому что до того это всё никак никто не называл. А была только деревня, и холм со стариком, и народ в бороде его, и женщина в народе в том. Потому что они с самого начала были настоящие, и им никак не надо было называться. И вот всё названное появилось, и птицы стали есть деревья, вода освещать небо, трава расти на спинах кошек, которые плавали в молочном асфальте с проводами, а сиреневые дворники раскладывать дома на вёслах. Посмотрел мальчик на весь этот бардак, и сказал ещё сто тысяч слов сразу. И слова эти были о том, как всё это должно быть устроено между собой. И тогда обезьяны стали кричать на солнце по утрам, чернила в пяти процентах случаев проливаться на стол, а столовые работать до шести вечера. Посмотрел мальчик, что получилось, плюнул и замолчал на сто тысяч лет, решив про себя, что полное дерьмо все эти слова, и ничего интересного из них слепить не выходит. И вот замолчал мальчик, а всё так и осталось. И никто больше ничего не меняет. Лень потому что, да и незачем, в общем.