Посметюшек Часть1

    Жили в казачьей станице крепкой семьей казак да казачка. Много трудились, потому и в достатке жили. И было у них два сына. Старшенький, любимец отца и матери - красавец  ладный да пригожий: глаза огонь, брови бархатны, из-под фуражечки волос черный вьется. Не только хорош собой молодой казак, но и в забавах казацких не в последних ходил: на атаманских скачках никогда без приза не оставался, стрелял метко, а уж Дон переплыть  - первая забава с детства была.

      Младшенький, с детства болезненным был. Говорят, когда родился, бабка повитуха сказала –     « не жилец» и ушла, не взяв даже подарка. Тогда, старая бабушка, мать отца, завернула младенца в овчинку и положила на печь – за грУбу. Так и лежал он там не один день, пока весы жизни в его сторону не качнулись.

     И стала воспитывать его бабушка. До зари поднимала она внука, и шли они в степь широкую. А там учила она мальца слушать землю-матушку, распознавать травы всякие, узнавать силу их волшебную, целительную, читать по небу приближение непогоды, слушать зверей и птиц степных. Поговаривали, что даже научила  разговаривать на их языке. Иногда до вечерней зари пропадали они в степи. Подрос, окреп паренек на вольном южном воздухе. Да все же не сравнить со старшим братом – неказист был, невысок. А как бабушки не стало, продолжал ходить в степь, пропадал там с ранней зари до заката. Часто приносил из степи птицу пораненную. Вылечит, в степь отнесет – выпустит на волю. За это и прозвали его в станице «посметюшком» - жаворонком. Скоро и забыли все, что имя его нареченное - Иван, а звали все Посметюшком.

     Нельзя сказать, что не любил паренек казачьи забавы. И скакать на лихом коне мог, и стрелять мог, да только видели все, что делал он это без особой охоты, как будто нехотя.

     Вот затрубили военные трубы – пошли казаки воевать. Старшему брату как раз время подоспело на службу идти. А Посметюшек просится – возьмите,мол, меня с собой в поход. Смеются над ним казаки – «Куда тебе, Посметюшек! Уж без тебя, точно, нам с врагом не справиться!»
 
     Да Посметюшек настырный был – пошел к атаману, шапку снял, в пояс поклонился. Что уж говорил – неизвестно, но дозволил атаман ему отряд провести до казачьей заставы, а потом велел домой ворочаться.

     Вот, как водится, проводили станичники своих воинов до «плакучего» кургана, выпили там по стременной чарке. Поклонились воины родным и соседям, взлетели на своих коней и вихрем помчались вдаль. Конь добрый и под Посметюшком, и хоть и не отстает, а едет последним. Посмеиваются над ним брат со товарищи.

     Так  доехали до заставы. Попрощались. Посмеялись над Посметюшком, как уже повелось.
« Не страшно тебе, младец, домой самому ворочаться? Может провести?»

     Стоит Посметюшек, вслед им смотрит и с места сдвинуться не может. Будто какая-то сила ноги его к земле приковала. Так и простоял он до вечерних сумерек. И конь верный с ним рядом. А уж когда стемнело, решил Посметюшек остаться ночевать здесь, а на утренней зорьке домой возвращаться, как атаману обещал.

      Лег спать под куст терновый. Только заснул-вздремнул, как сна его как не бывало. Проснулся он в тревоге – с той стороны, куда брат с товарищами ускакали, дует злой ветер. Припал Посметюшек к земле, слышит шум боя далекого.

    Смутно на душе стало. Едва дождался утра. А как увидел, что в ту сторону, куда войско казачье ушло, воронье черное потянулось, сердце тревожно забилось - знать беду почуяло. Решил он идти вслед и узнать, что приключилось с братом любимым, с товарищами его.

     Сторожко едет Посметюшек, открытые места стороной объезжает, в оврагах да под ракитами в случае опасности укрывается.

     Так и доехал до места того страшного. Видит, половина отряда казачьего мертвые лежат. Искал, не нашел брата своего старшего, любимого. Упал он в траву высокую, от горя горького разрыдался слезами горючими. Понял – беда приключилась непоправимая. Знать напали враги силой великою на отряд  - кого убили, кого в полон взяли. Горькая доля выпала старшему брату – в плен попал. А для казака неволя – страшнее смерти.
 
     Плачет Посметюшек – горько на душе: потерял от родного брата. Плачет Посметюшек – что может он сделать: маленький, смешной Посметюшек?  Плачет Посметюшек – от бессилия своего и ненависти к врагам.

     Да так, в слезах и заснул. И снится ему сон. Будто ведет его бабушка, ныне покойная, по полю широкому, широкому да ковыльному. Легкий ветерок ковыль колышет, и мягкий серебристый ковер расстилается до горизонта. А бабуля оборачивается к нему и говорит, как говорила всегда ему – «Твоя сила не в руках и ногах, а в сердце добром и уме сметливом» - и показывает ему на небо над степью. И видит Посметюшек, сходятся на небе две тучи – черная и белая. И клубится и наступает черная туча на белую. Вот уж почти не осталось белой, и только тут заметил он рядом с белой тучей маленькое серебристое облачко. И когда черная туча почти накрыла белую, серебристое облачко прорвало черное облако и начало на глазах расти внутри черного. Да так быстро, что казалось Посметюшку, что облако это, такое же серебристое, как степь ковыльная, силу свою из этой степи ковыльной брало. Растет, растет облако серебристое, поглощает тьму черную, чернь поднебесную…

     Проснулся Посметюшек, понял, что не простой сон он видел, что не зря бабушка приходила к нему. Открыл  глаза, смотрит в небо высокое синее, ни одного облачка на нем нет. Да не зря бабушка учила его понимать степь родную, небо безбрежное. «Знать, то облако, малое, серебристое – я, и одолею я вОрога коварного». И так он поверил в это, что никакого сомнения в том, что сможет это сделать, у него не стало.

     Сторожко идет казак, понимает, что  каждую минуту может встретить врагов. След на траве рассмотрит, ветер вольный понюхает, у птиц пролетающих на одном ему известном языке что-то спросит… 

     Наконец  нагнал он отряд вражеский. Пошел за ним почти рядом, за овраги, ракиты да траву степную высокую прячась. Наконец, дело к ночи. Стали басурманы укладываться спать. Пленников связанных в центр, к затухающему костру поближе. Сами поодаль. Возле каждого вражьего  всадника стояли лошади, которые по степному обычаю были привязаны к руке спящего. А тех, которых у казаков забрали, к деревьям привязали.

      Подобрался поближе  Посметюшек  и, когда луну закрыла пелена облаков, завыл по-волчьи. Вскинули головы испуганные степные животные, вздыбились и понесли распластанных по земле сонных врагов по степи в разные стороны. Быстро разрезал Посметюшек прочные ремни, которыми были связаны руки станичников. А казакам того и надо было.  В мгновение ока оказались они на своих лошадях. Вот уж засверкали в их руках клинки острые; с гиком, криком, свистом кинулись они догонять басурман. Да со всеми здесь и расправились.

     Освободил своих станичников Посметюшек, благодарность и уважение их заслужил, да вот только брата среди них не нашел. Оказалось, увели его басурманы в город свой, на невольничий рынок, на галеры решили его продать. Сжалось сердце у младшего брата: страшная доля – каторга. Но только укрепилась  решимость  его освободить брата.

     Добрался Посметющек до города того вражеского торгового. Большой город, красивый. Да только не радуют городские красоты казака. Ищет он то место, где брата его родного держат вороги. Нашел. И не только нашел, но и услышал, что завтра собираются его вести на рынок, продавать на галеры. Узнал он и путь, по которому будут его вести.

     Вот  на следующий день идет Посметюшек по городу вражескому, держит под уздцы лошаденку чахлую, на вид  сильно заморенную. На ней бурдюки с красным соком. А в сок тот  добавил Посметюшек настоя дурман-травы. Вот подходит он навстреч  стражникам, ведущим пленного брата его. Руки у того связаны, глаза долу опущены. Как сравнялись, Посметюшек незаметно вынул затычки из бурдюков и заорал что есть мочи:
     - Ой, пропал мой сок, пропал мой сок – в землю уходит.
Увидели это стражники, расхохотались:
     - Ах ты, горе какое! Мы твоему горю вмиг поможем!
Стали они подставлять ладони под струи рубиновые, да не только ладони, а и просто раскрытые рты:
     - Не дадим твоему соку в землю уйти, недоросток. Не горюй!

     А через малое время повалились стражники  замертво, где стояли, и захрапели -  свалил их дурман.

     Тогда, не тратя времени даром, подскочил к брату Посметюшек, выхватил из-под одежды басурманской кинжал острый и  вмиг перерезав веревки на руках братовых, освободил его. Старший брат толком и понять еще ничего не успел, а младшенький шепнул что-то на ухо коню степному, тот голову вскинул и вмиг из хиленькой лошадки превратился в настоящего степного скакуна – невысокого, сильного, неутомимого. Тут уж и старший не растерялся – вскочили братья на коня и в степь умчались вольную. Только их и видели. Никто и опомниться не успел.