Копноукладчица

         

   Дорогие читатели! Я расскажу Вам о моем участии в сельскохозяйственных работах после освоения целины на Алтае. Четвёртая бригада совхоза им. Свердлова, в которую я приехала работать после окончания десятого класса,год назад носила имя Молотова, а в годы её образования - имя Карла Маркса. А кто-то помнит об этом? Это мама меня проинформировала. В годы её молодости происходило образование коллективных хозяйств. В 1932 году прибыли первые трактора в село Верх-Ануйское. Здесь находилась Быстроистокская МТС. Мама Черепанова Екатерина Михайловна окончила здесь курсы трактористов, - первая девушка-трактористка, комбайнёр и шофёр. Она была членом райкома комсомола, секретарём комсомольской организации в своём колхозе.

 На стане четвёртой бригады мне было всё знакомо. Управляющим был тот же самый мужчина – Беркетов. Прошло два года с тех пор, как я первый раз работала здесь. За это время произошли некоторые изменения после преобразования колхоза в совхоз.

  Я и прибывшие работницы из Акутихи уже не спали на полу в амбаре, а поселились в новом жилом помещении. В два ряда стояли дощатые лежанки, а с одной стороны – так и в два яруса. Я заняла топчан  на одного человека. Он находился в углу, у окна. Женщины разместились на нижнем, сплошном настиле из досок. Спали опять-таки на матрасах, набитых соломой или сеном. На верхнем настиле устроились студенты Бийского механического техникума. Парни приехали позднее нас. Днём привозили откуда-то солдат для выполнения разных работ, вечером за ними приезжала машина и увозила. Работой были заняты все. Вокруг бригады видны были бескрайние поля, засеянные пшеницей. В те годы работа кипела на освоенных целинных землях Алтая.
 
  Несколько дней я работала вместе с другими женщинами на току. Мы очищали пшеницу от сорняков. Однажды я видела, как механизаторы рано утром уезжали в поле. Когда пришёл управляющий, чтобы определить фронт нашей работы, я попросила у него разрешения поработать в поле на копнителе. Он был не против,  увез меня на бричке к комбайну. Транспорт в колхозе был гужевой, и ездили в то время на телегах или в бричках.

  Уже издали я увидела трактор, который тянул прикреплённый прицепом комбайн, а к комбайну был прикреплён на металлической сцепке бункер для соломы и  травы - копнитель. В наше время подобное можно увидеть только на картинке или на фотографии. Но сейчас ценно это тем, что это наша история. Так механизаторы  успешно в те годы убирали урожай.

 До этого момента я видела только издали уборку урожая пшеницы. Подъехав к комбайну,  Беркетов сказал комбайнеру – Теодору Вульферт, что я буду работать в его звене на копнителе. Комбайнером был взрослый  мужчина. А тракторист  Виктор и штурвальный   Петр были молодыми парнями. Они не возражали против меня. И вот я полезла вверх по лесенке,  на свое рабочее место, на деревянный мостик, что был у копнителя, чтобы осваивать новую профессию. Впервые увидела, как в копнитель из комбайна по трубе ссыпаются в огромный бункер скошенные и обмолоченные стебли пшеницы и всякая другая трава, которая относится к сорнякам.

  С другой стороны копнителя стояла молодая и крепкая девушка из местных жителей. Она ловко направляла вилами всю эту массу травы по углам бункера. Постепенно бункер наполнялся до краёв. Она нажимала ногой на педаль, которая была вмонтирована внизу деревянного помоста. Бункер наклонялся, солома и скошенная трава аккуратно сваливались копной на поле. Копнитель удалялся от места сброса травы, и было видно позади аккуратную копну. Они ровными рядами стояли в уже убранном поле.

  Мостики были с двух сторон у копнителя. На втором стояла я, внимательно осваивала процесс работы. Девушка показывала мне, как нужно орудовать вилами, как нажимать на педаль. И я приступила к работе. «Не Боги горшки обжигают», – есть такая поговорка. «Дело мастера боится», – а это уже другая поговорка в тему. Но это было сказано не обо мне. До мастерства мне было ой как далеко!

  Взяв вилы в руки  и, держа их навесу, начала распределять падающую солому и траву по углам.  Ничего трудного и непонятного в этой работе не было.  Всё получалось прекрасно. Трава сыпалась быстро, я её направляла по углам. Быстро как-то потяжелели вилы, и трава стала тоже тяжелой и ложилась уже неравномерно в бункере. Оказалось, что тяжело держать вилы навесу. Руки быстро устали, но бункер был заполнен. Пришло время сбрасывать всю эту массу на поле.

  Я нажала на педаль, чтобы наклонить полный бункер с травой, и вилами подтолкнула траву сверху, как это делала моя напарница. И вот она – моя первая копна! Копёшка потянулась по полю, вылезла из ровного ряда других копен, поставленных девушкой. Она оценила мою работу длинным предложением, которое состояло из одних бранных слов. Я же его выслушала молча. А что было делать?! Вторая копна получилась такой же. Можно сказать, что копны как таковой не было, только видно было в ряду копен две растрёпанные кучи соломы.

  О-о-о! Сколько я услышала в свой адрес матерных слов от этой девушки после второй копны мной поставленной! Маты, раздуваемые ветром,  неслись по всему полю, заглушая рокот трактора. Она взяла вилы из моих рук и снова начала показывать мне, как надо работать. Я немного отдохнула и заметила, как правильно нужно держать вилы в руках. В моих руках работа смотрелась не так красиво, как это получалось у неё. Но постепенно я начала успевать за выбросом соломы. Её нужно было только слегка, без усилий, направлять по углам копнителя.
 
  Но солома сыпалась не только в бункер. Ветерок разносил мелкие кусочки трухи, и они летели мне в лицо и за воротник рубашки. Было неприятно. У напарницы  были большие защитные очки. Я получила такие же очки на следующий день. Уже несколько часов работала без перерыва, а мои копны всё ещё выползали из ровного ряда тех копен, что поставила моя напарница, поэтому местная девушка продолжала поливать меня разноцветными ругательствами. Уже парни  не выдержали и отругали её за грубость. Приехала повариха и привезла на бричке нам обед. За время обеда мои руки отдохнули. Убирали пшеницу до позднего вечера. На поле отчётливо была видна моя работа в виде растрёпанных копен. Вечером приехал управляющий, сказал: "Поле от соломы будут очищать перед тем, как пахать землю, поэтому всё будут сжигать".

  На следующий день моя напарница уже молчала и,наблюдая за моей работой, время от времени подменяла меня, чтобы я отдохнула. Два дня мы работали с ней вместе. Мои руки окрепли, скорее всего, освоила процесс работы. Копны вставали ровно в ряд, и девушка больше не приезжала на поле. С этого времени я  работала на копнителе одна до конца уборочной.
 
  Вы видели хлебное поле? Оно  – невероятно красиво. Чувствуешь запах спелой соломы, светит солнышко, и ты едешь по скошенным рядам золотистой пшеницы. Видишь, как в бункер комбайна насыпается зерно. Когда бункер наполняется до краёв, комбайн останавливается. Для водителей автомобилей - сигнал. Подъезжает машина, штурвальный включает выгрузной шнек, из которого золотое зерно течёт в кузов автомобиля. Такое зерно пахнет очень вкусно. Но и ощущение, что ты участвуешь в этом большом деле, невероятно приятное.

  Однажды управляющий приехал на поле к нашему комбайну и привёз с собой фотографа, который сфотографировал нас для районной газеты «УДАРНИК ТРУДА». Вышла статья с фото. Написано было, что звено механизаторов совхоза им. Свердлова первыми в Быстроистокском районе  закончило уборку урожая пшеницы.
 
В последний день уборки, когда уже скосили последнюю полосу, трактор и комбайн остановились. Сцепка, соединявшая бункер копнителя и комбайн за лето перетёрлась, а от резкого движения в момент остановки комбайна она вдруг сломалась. Бункер копнителя отцепился от комбайна и начал задирать нос вверх.

 Мой капитанский мостик поднимался всё выше и выше. Я испугалась, думала, что переворачиваюсь вместе с бункером. Но бункер дном упёрся в землю, и подъём окончился. Сверху смотрела на убранное нами поле. Видны были копны, поставленные мной ровными рядами. Да одинокая берёза росла на поле, мимо которой мы много раз проезжали в дни уборки. А вдали виднелась синяя цепь Алтайских гор. Последний раз вдыхала аромат свежескошенной травы. Уборка пшеницы закончилась. В 1959 году собрал Алтай рекордный урожай.
 
 Перед глазами пронеслись все дни моей работы на поле. Одна машина за другой подъезжали к комбайну. Штурвальный Пётр высыпал из бункера комбайна намолоченную пшеницу в кузов машины. Одни шофера отвозили зерно на ток. Другие машины уезжали с зерном  сразу в Быстрый Исток, в «Заготзерно». Обед повариха привозила нам на поле. Кормили вкусной едой, так как было первое блюдо, второе и компот. Но какой вкусный хлеб в домашней пекарне, в селе Верх – Ануйское, для нас выпекала женщина в русской печи! Это были  мягкие круглые караваи. Половину каравая за обед, да с таким отменным аппетитом, мы съедали за один присест. Оно и понятно, работали-то на свежем воздухе! Трудились мы  весь день, с раннего утра до ночи, так как спешили убрать урожай до дождей. Вот так закончилось мое участие в работах на освоенных целинных землях Алтая. В конце сентября 1959 года я уехала учиться в Бийское техническое училище № 3.

В тот год я и представить себе не могла, что пройдут годы, я окончу университет и 36 лет буду учить детей и студентов немецкому языку, стану художницей, а мои картины и панно увидят тысячи зрителей на 37 выставках в России.
      
 На фото: тракторист – Виктор,  комбайнёр – Теодор Вульферт, копноукладчица – Аля Иванова, штурвальный – Пётр.