Интуиция, дедукция и железный кулак. Глава 5

Предыдущая глава была здесь: http://proza.ru/2013/09/01/423

– Здорово, Михаил Николаич! А чего это ты сегодня пешком пришёл? Машина, что ли, сломалась?

– Да нет, это я решил погулять на природе.

– Ничего себе прогулочка! От твоего дома досюда километров десять!

– Так я не из дома пришёл, я из посёлка.

– Так это тоже километров десять. Ну ты даёшь вообще! Кстати, а вот мой сын Владимир. Он узнал, что меня обокрали, и приехал сюда, как только смог.

Владимир подошёл и обменялся рукопожатием с Силачёвым. Ростом он был повыше отца, но не столь накачан, хотя, конечно, вовсе не слабак.

– Значит, Пётр Андреич, из-за этого дела ты решил задержаться на даче? – спросил сыщик. – А как же работа? Тебя за прогулы-то не уволят?

– Ха-ха-ха, ну ты и рассмешил! Я же генеральный директор, сам кого хочешь уволю.

Вскоре явился майор Орехов. Вчетвером они расположились в одной из комнат на втором этаже и начали своё совещание.

– Ну, майор, – спросил Пётр Андреевич, – как успехи? Рассказывай, не стесняйся, тут все свои.

Орехов с сомнением посмотрел на Силачёва и Владимира, но сразу же заговорил:

– Мы начали проверять фирму, которая делала вашу сигнализацию. В результате проверки было установлено, что один из сотрудников этой фирмы уже несколько дней не выходил на работу, причём он как раз входил в состав бригады, работавшей у вас на даче. Правда, на прошлой неделе он брал отпуск за свой счёт, на всю неделю. Но вот вчера он отсутствовал без всяких уважительных причин. По словам других сотрудников фирмы, это был мастер золотые руки, но с одним недостатком: в молодости он сидел. Мы не смогли дозвониться до него, и дома его тоже не оказалось. Зато сегодня нам удалось установить, что именно его труп нашёл Михаил Николаевич в лесу, – он указал на Силачёва. – Это стало ясно благодаря сравнению отпечатков пальцев: поскольку он сидел, то его отпечатки были в нашей базе данных. Звали его Зайцев Александр Валерьевич. Также мы установили, что его смерть наступила в результате отравления некачественной водкой. Мы собираемся продолжить проверку этой фирмы, изучить как следует её персонал и всю её деятельность. Я считаю, что это выведет нас на преступников. Ну и конечно, мы развесили по всему району объявления о розыске Морозова и Ганса. Кстати, насчёт Ганса: по имеющимся у нас сведениям, ни в какую Германию он не улетал, да и вообще не пересекал российскую границу. Правда, он мог использовать поддельный паспорт, и тогда нам его не отследить.

– Понятно. А что у тебя, Михаил Николаич?

Силачёв стал рассказывать:

– Вчера я опрашивал жителей своей деревни и посёлка, не встречали ли они Морозова и Ганса. По фотографиям их никто не узнал. Но один из жителей посёлка сообщил, что ночью с субботы на воскресенье – то есть в ночь преступления – неизвестные хулиганы сломали ему забор. Это могло иметь отношение к нашему делу, поэтому я обратился в милицию. Недалеко от посёлка, в лесу, мы обнаружили на снегу человеческие следы, которые, судя по их размеру и длине шага, могут принадлежать Гансу. Следы доходили до ручья около того места, где был сломан забор. Дальше след потерялся, так что его не смог найти даже кинолог с собакой. Судя по всему, неизвестный принял очень серьёзные меры предосторожности, которые наводят на мысль, что это действительно был Ганс и он связан с кем-то из жителей посёлка. Видимо, дальше он пошёл по ручью вброд. Теперь я собираюсь поговорить с теми жителями посёлка, которых ещё не успел опросить, а также установить за посёлком скрытое наблюдение. Кроме того, выяснилось, что один из жителей посёлка, Максим, уже третий день не появляется дома, и это, конечно, наводит на подозрения.

– Неплохо, неплохо, – похвалил Пётр Андреевич. – Первые результаты есть.

– Да, – поддержал его Владимир. – Можно сказать, это дело уже наполовину раскрыто.

– А теперь, – сказал Пётр Андреевич, – предлагаю вам поужинать у меня.

И Силачёв, и Орехов с радостью приняли его предложение. На этом совещание закончилось. Конечно, может показаться, что оно получилось слишком коротким, но его главные задачи были решены: Пётр Андреевич проконтролировал сыщиков, чтоб не расслаблялись, а Силачёв и Орехов обменялись добытой информацией. Трудно сказать, понравилось ли данное мероприятие Орехову, но Силачёв нашёл его очень полезным.

Майор закончил ужин первым и сразу уехал. Михаил Николаевич провёл за столом ещё минут десять и тоже стал собираться.

– Может, вас подвезти? – предложил ему Владимир.

– Спасибо, не надо. Когда гуляешь по лесу, дедуктируется лучше всего. Это очень полезно для нашего расследования – авось какие-то нестандартные идеи в голову придут.

За сегодня Силачёв прошёл пешком уже много километров, но это его не беспокоило: он ничуть не устал. Вот и теперь, попрощавшись с Петром Андреевичем и Владимиром, он отправился домой на своих двоих.

До дома отсюда было километров десять. Примерно половину этого расстояния занимала просёлочная дорога через лес, от дачи Петра Андреевича до шоссе. Затем нужно было пройти по шоссе и, наконец, по другой просёлочной дороге от шоссе до деревни. Дача Петра Андреевича находилась по одну сторону от шоссе, а деревня и посёлок – по другую.

На улице только что стемнело. Вокруг стояла полная тишина: ни одного человека и ни одной машины поблизости, да ещё и безветрие. Слева и справа от дороги раскинулся лес вперемешку с глубокими ручьями и болотами.

Михаил Николаевич шёл не торопясь. На этот раз он думал о Татьяне Сергеевне. Его заинтересовала просьба девушки: информировать её о ходе следствия. По мнению Силачёва, такая просьба могла иметь три объяснения. Первое – Татьяна Сергеевна сказала чистую правду: ей действительно очень нравились детективы и боевики. Второе – она стала к нему клеиться. Такая версия, конечно, порадовала сыщика, но он решил не зацикливаться на ней, а рассмотреть и другие варианты (как говорится, на работе – только о работе). И третье – девушка сама могла быть замешана в преступлении. Подумав ещё, Михаил Николаевич решил, что вторая версия также может проистекать из третьей. То есть, Татьяна Сергеевна могла оказаться замешана в преступлении и потому решила его соблазнить, чтобы таким образом развалить следствие.

Вдруг из-за поворота, ослепляя мощным светом фар, выехала машина и двинулась навстречу. Когда она приблизилась, стало видно, что это большой белый микроавтобус. И тут, резко прибавив ходу, он помчался прямо на Силачёва!

Михаил Николаевич бросился в сторону и рухнул в придорожную канаву, едва избежав столкновения. Микроавтобус проехал дальше и остановился. Силачёв, извалявшись в грязи, как свинья, и ругаясь отборным матом, поднялся на ноги. Он хотел было выбраться на дорогу, но решил с этим погодить: из микроавтобуса выпрыгнули четверо парней и кинулись к нему.

Михаил Николаевич приготовился обороняться. Парни подбежали поближе и на секунду замешкались: им вовсе не хотелось спускаться в грязную канаву. Но у них был заказ, который следовало исполнить любой ценой – и, помедлив немного, они набросились на сыщика.

Первый из них, остановившись на краю канавы, попытался с размаху зарядить Силачёву ногой по физиономии. Михаил Николаевич поставил жёсткий блок левой рукой и ответил правым прямым по мужскому достоинству. Противник согнулся и попятился, нехорошо ругаясь. Ещё двое спрыгнули в канаву по разные стороны от Силачёва; он подскочил к одному, схватил за грудки и отшвырнул назад. Парень грохнулся на спину, так что во все стороны полетели брызги воды и грязи. Михаил Николаевич повернулся к другому, но чуть-чуть опоздал – тот оказался уже рядом и двинул сыщика в челюсть. К счастью, у Силачёва была поистине железная голова, которая выдерживала и не такие попадания. Он устоял на ногах и тут же заметил, что сверху на него кидается четвёртый противник. Михаил Николаевич сделал небольшой шаг назад и стал выбираться из канавы, а бандит пролетел мимо него и рухнул в грязь.

Силачёв выскочил на обочину. Там его попытался встретить парень, получивший первым. Он принял борцовскую стойку и двинулся на сыщика, но сразу же схлопотал тяжеленный удар по печени, рухнул и скрючился на земле. Не теряя времени, Михаил Николаевич напал на другого противника, вылезающего из канавы, и со всей дури засветил ему ногой в челюсть. Противник свалился обратно в канаву и, кажется, отрубился надолго.

Теперь осталось только двое врагов. Они выбрались из канавы и стали маневрировать на дороге, собираясь напасть на Силачёва с двух сторон одновременно. Несколько секунд Михаил Николаевич, ничего не предпринимая, следил за их передвижениями, а затем сам пошёл в наступление. Подскочив к одному из бандитов, он со всего размаху нанёс ему левый боковой. Враг успел увернуться, но Силачёв, ничуть не смущённый этим, пробил точно такой же правый боковой, попал в ухо и уложил парня на месте. Затем Михаил Николаевич стал разворачиваться к последнему противнику, и очень вовремя: выяснилось, что тот уже совсем рядом. Секунда промедления – и бандит напал бы сзади, но и так он успел сбоку схватить Силачёва в охапку, не давая боксировать.

Извернувшись в крепком захвате, Михаил Николаевич оказался лицом к лицу с противником. Ещё несколько секунд они ожесточённо боролись, а затем Силачёв провёл бросок через грудь, опрокинул бандита на обочину и навалился сверху. Схватив врага за воротник, он страшным голосом заревел:

– Кто вас послал меня убить?!!

– Да пошёл ты, урод…

Ну, сам напросился. Ясное дело, Силачёв не собирался церемониться с типами, которые только что устроили на него покушение. Одной рукой он стал молотить парня по физиономии, а другой схватил его за ухо, чтобы тот не мог увернуться от ударов; при этом Силачёв ещё и выкручивал ему ухо, как заботливый отец.

– Нет, падла, ты у меня «расколешься», понятно?! Или подохнешь прямо здесь!! Говори, кто вас послал!!

Удары сыпались градом. Правда, сыщик бил не очень сильно (иначе мог случиться нокаут, и допрос пришлось бы прервать), но как можно чаще и больнее. При этом он не забывал оглядываться по сторонам, опасаясь, что кто-нибудь из бывших противников «оживёт» и попробует напасть со спины.

– Будешь говорить?! – орал на парня Силачёв, избивая его в мясо. – Кто вас послал, ну?! Кто вас послал?! Убью!!

– Не надо!!! – истошно завизжал бандит, сломавшись наконец под ударами. – Я всё скажу!! Подождите!! Я всё скажу!!

«Ну, слава богу», – обрадовался Михаил Николаевич. Не потому, что ему стало жалко парня – нет, просто он элементарно выдохся. Сначала драка, потом допрос… Так дальше продолжаться не могло, требовалась передышка. Возраст всё-таки сказывался.

Силачёв прекратил избиение, но продолжал железными пальцами держать собеседника за ухо, чтобы тот не дёргался.

– Ну, – велел он, – говори!

Но тут он услышал чьи-то крики: они доносились с той стороны, где остановился микроавтобус. Посмотрев туда, сыщик увидел рядом с микроавтобусом ещё одного типа – вероятно, это был шофёр. На глазах Силачёва он сунулся в кабину, выхватил оттуда два каких-то предмета, плохо различимых в темноте, и бросился выручать своих.

Михаил Николаевич выпустил парня, которого допрашивал, и вскочил на ноги. Бандит, почувствовав свободу, тут же завопил:

– Помогите!!

Одновременно Силачёв заметил, как пошевельнулся на земле другой бывший противник – тот, который получил по печени и по яйцам. Возможно, он оклемался раньше и некоторое время лежал, притворяясь мёртвым, для своей же безопасности. А теперь увидел подмогу и решил, что пора «оживать». Правда, ещё двое бандитов по-прежнему валялись без движения.

Между тем, когда новый противник подбежал поближе, предметы в его руках стало лучше видно. Один из них был похож на длинную монтировку, а второй – на пистолет.

«Ох ты, ни хрена себе, у него же пушка! Надо сваливать отсюда!»

Силачёв перебрался через канаву. В это время защёлкали выстрелы, по которым стало ясно, что пистолет у парня пневматический (он выглядит примерно как боевой, но стреляет металлическими шариками). Тыц! Тыц! Тыц! – три раза. К счастью, расстояние было великовато для такого оружия, и Михаил Николаевич не пострадал. Он кинулся в лес, но стоило только ему скрыться за деревьями, как у него окончательно села дыхалка. Сбросив скорость, Силачёв перешёл на бег трусцой. Его уже шатало от усталости, время от времени приходилось хвататься за стволы деревьев, чтобы не упасть. Несколько раз Михаил Николаевич оглядывался назад, и хотя погони не было видно, но на всякий случай он бежал дальше и дальше. Наконец он упёрся в какую-то речушку, перешёл её вброд (вода, конечно, была ещё ледяная, но из всех зол нужно выбирать меньшее) и остановился на другом берегу.

Он дышал как паровоз, поэтому совершенно ничего не слышал и постоянно осматривался по сторонам – не подкрадываются ли к нему враги. Собственно говоря, преследовать его мог только один противник, который не участвовал в драке. Остальные четверо слишком плохо себя чувствовали. Но и этот парень тоже не появлялся: очевидно, он не рискнул сунуться в лес, напуганный тем, что случилось с его подельниками.

Видя, что опасности вроде бы нет, Михаил Николаевич достал мобильник и сделал «звонок другу».

– Алё, Пётр Андреич… уфф… это Силачёв. Прикинь, на меня напали!

– Как напали?!

– По дороге… между твоей дачей… и шоссе. Вызывай… милицию! Белый микроавтобус… номер не видел.

– Погоди, ты где сейчас?!

– В лесу… отсиживаюсь… уф, еле убежал. Давай… быстрее, а то уйдут! Белый микроавтобус!

– Сейчас всё сделаю! Скажи точно, где тебя искать!

– Да я не знаю точно! Дай ментам мой номер! Пусть звонят… я им объясню!

– Хорошо!

Михаил Николаевич нажал «отбой» и снова осмотрелся. Насколько можно было разглядеть в темноте, вокруг раскинулось болото. Опасаясь попасть в трясину, он подошёл поближе к дереву.

«Буду ждать звонка от ментов. Чёрт, и угораздило меня впутаться в эту историю!»

* * *

К даче Петра Андреевича шла только одна дорога, и свернуть с неё на машине было просто некуда. Поэтому Силачёв надеялся, что милиция быстро приедет и захватит преступников, или хотя бы их транспортное средство. Не получилось – они всё-таки успели удрать на своём микроавтобусе. Милиционеры хотели осмотреть место происшествия, но это удалось не сразу: Силачёв, с которым они неоднократно созванивались, заблудился в лесу и какое-то время искал дорогу. Наконец он выбрался из леса и нашёл приехавшую милицейскую машину.

– Здравствуйте, Михаил Николаич! – приветствовал его капитан Викторов (он был за старшего). – Ну, показывайте место, где на вас напали.

– Если я ничего не путаю, – ответил Силачёв, – микроавтобус выехал как раз из-за этого поворота. – Он показал пальцем назад. – Тогда нам нужно проехать вперёд метров сто.

Несмотря на темноту, место происшествия он определил правильно. С помощью включённых фар и фонариков милиционеры нашли отпечатки автомобильных колёс на самой обочине, следы человеческих ног в грязи и даже кровь. При виде крови Силачёв вспомнил, что именно на этом месте он проводил «энергичный допрос» одного из участников покушения.

– Это я ему, кажется, нос расколошматил. Чёрт, если бы к ним не подошло подкрепление, он бы мне всё рассказал!

– Вообще, довольно странно получилось, – заметил Викторов, – этот парень с пневматическим пистолетом прибежал только в самый последний момент. А где же он раньше был?

– Так я думаю, это был шофёр, он драться не собирался. Сидел в своём микроавтобусе и ждал, пока его подельники со мной расправятся. Вряд ли он сильно беспокоился, их же было четверо против одного. Наверно, он даже не смотрел, что здесь происходит. Но потом заметил, что его подельники долго не возвращаются, и решил поглядеть, куда они пропали.

– Да, похоже на то. Чем же вы так сильно напугали преступников, что они устроили на вас покушение?

– Точно не знаю, но, скорее всего, им не понравилось, что меня интересует посёлок. Значит, я на правильном пути!

Но на самом деле, как бы Силачёв ни бравировал, он был весьма обескуражен. Он понял, что очень недооценивал возможности преступников и возможную опасность лично для себя.

«Казалось, если уж они обокрали самого Петра Андреевича, то должны сидеть тихо-тихо и не высовываться! А они вон чего вытворяют. Как это понимать?»

– Кстати, – сказал он, – этих четверых можно поискать по больницам. Ясное дело, они постараются вылечить свои телесные повреждения самостоятельно. Но не исключено, что кто-то из них просто не сможет обойтись без помощи врачей. Проверьте, хорошо?

– Проверим, – кивнул Викторов, – обязательно проверим. Михаил Николаич, а может, у вас получится вспомнить номер их микроавтобуса?

– Никак. Не до того было. Вот фиг его знает… по-моему, передний номерной знак у него был замазан чем-то. Но точно не помню, врать не буду.

– А задний?

– А задний я не разглядел – микроавтобус остановился слишком далеко. Видишь, какое дело: сначала на меня напали эти четверо, а уж когда я им накостылял, то решил, что они все у меня в руках вместе со своим микроавтобусом. А потом пришлось уносить ноги. Так я и не успел номер посмотреть.

Милиционеры попросили Силачёва рассказать об этом происшествии как можно подробнее и записали его рассказ, а затем подбросили его до дома на машине. Причём Бобик, дежуривший во дворе, злобно и свирепо облаял их машину, не сообразив, что это привезли хозяина. Впрочем, кто из нас не ошибался на работе.

Дома Михаил Николаевич первым делом включил свет, посмотрел на себя в зеркало и вздохнул: он был с головы до ног перемазан грязью и даже брызгами вражеской крови.

«Ну всё, завтра… точнее, уже сегодня… сделаем перерыв в расследовании. Я и так-то мыться собирался, а теперь, конечно, придётся ещё и всю одежду стирать».

Он включил электрообогреватель, снял грязную одежду и пошёл мыться. Кстати, у него в доме была интересная система водоснабжения, изготовленная предыдущим владельцем. На чердаке стоял огромный бак, имеющий нагреватель и температурное реле, которое можно было настраивать на ту или иную температуру воды. Из этого бака вода шла и в ванную, и на кухню. Единственное, что плохо – отсутствовала автоматическая подача воды в бак, и приходилось носить её вёдрами из колодца. Прежний владелец дома просто не успел решить эту проблему, оставив её Силачёву.

Помывшись, Михаил Николаевич лёг спать. Проснулся он чуть ли не в полдень, да и то из-за того, что его разбудил звонок мобильника. Силачёв взял трубку:

– Алё!

– Михаил Николаич, здравствуйте! Это капитан Викторов. Мы тут провели повторный осмотр места происшествия, когда рассвело.

– Это правильно. И как, нашли что-нибудь?

– Да, мы нашли выбитый человеческий зуб. Вот я и хотел уточнить: он, случайно, не ваш?

– Сейчас, погоди, проверить нужно. – Силачёв пощупал зубы, пересчитал их и ответил: – Нет, не мой. Мои все на месте.

– Понял. Спасибо.

– А, не за что.

Михаил Николаевич нажал «отбой» и хотел опять заснуть, но не получилось. Пришлось вставать.

Сегодня он решил отдохнуть и занимался только домашними делами: постирал бельё и грязную одежду, купил продукты в автолавке, сделал себе основательный, вкусный обед…

Расследование он собирался продолжить завтра. В принципе, можно было уже начинать скрытое наблюдение за посёлком, но Силачёв посчитал необходимым вторично побеседовать с жителями – в прошлый раз он успел опросить далеко не всех. Многие были на работе, и теперь он решил прийти вечером, чтобы застать их дома.

На следующий день он проснулся часов в одиннадцать, глянул в окно и увидел, что на улице льёт как из ведра. Бобик спрятался от дождя под столом: изготовить ему конуру Силачёв ещё не успел, не до того было.

Михаил Николаевич впустил собаку в дом, сделал зарядку и позавтракал. Во время завтрака зазвонил мобильник. «На проводе» оказался младший сын Никита.

– Алё!

– Папа, привет. Слушай, мы с Борькой решили приехать к тебе в гости в эти выходные. Не будешь возражать?

– М-м-м… тьфу, чёрт, я тут работой загрузился. Хотя ладно, приезжайте.

– Какой работой?

– По специальности.

– А что, у вас в деревне тоже преступность есть?

– Да ещё какая!

– Понятно. Мы хотим приехать в воскресенье, перед обедом. А уедем в понедельник после обеда.

– Э, а как же ваша работа?

– Папа, ты чего? Забыл про Первое Мая, что ли? Три выходных будет!

– А, ну да. Ладно, приезжайте!

– О кей.

Силачёв не торопился идти в посёлок. После еды он прибрался в доме, потом, увидев, что дождь закончился, пошёл на улицу рубить дрова. Только после этого, проверив время по мобильнику, он стал собираться.

Тут мы должны отметить важную деталь. Когда Силачёв разговаривал с Татьяной Сергеевной, он сказал, что у него нет огнестрельного оружия. На самом деле он хранил дома два пистолета: один – травматический, а второй – боевой, наградной. Он соврал девушке из-за того, что услышал голос своей интуиции. Он хотел ответить ей: «Если кто-то попробует напасть на ваш дом, звоните мне. У меня есть огнестрельное оружие, я приеду и сделаю из этих ублюдков дуршлаг». Но в последний момент интуиция подсказала ему, что насчёт огнестрельного оружия следует помалкивать, а девушке надо посоветовать обращаться к ментам, как полагается. Почему – Михаил Николаевич не знал, но своей интуиции он доверял беспрекословно.

И вот теперь, учитывая, что на Силачёва уже совершили одно покушение, он призадумался – брать с собой оружие или не брать? Но опять включилась интуиция и подсказала ему: новых покушений сегодня не планируется. Поэтому оружие он брать не стал. Зато пришлось надеть резиновые сапоги и плащ-дождевик – на улице стояла непролазная грязь, и хотя дождь пока прекратился, но мог в любой момент начаться снова. Всё небо было затянуто тучами.

По дороге в посёлок Михаил Николаевич вспоминал нападение на себя.

«Но как же эти уроды узнали, когда я вышел с дачи? – размышлял он. – Ведь время и место нападения были рассчитаны просто идеально! Тут, видимо, одно из двух. Или на даче находился кто-то, связанный с преступниками, или за мной долго следили. Например, с того момента, как я побывал в посёлке. Если за мной следили – это, конечно, стыд и позор: я же вообще ничего не заметил! Да разве я мог так крупно облажаться?! Хотя… теоретически, наверно, мог, исключать нельзя.

А если на даче находился человек, связанный с преступниками? Кто там вообще был? Обслуживающий персонал Петра Андреевича, в том числе охрана, это раз. Майор Орехов, это два. Сын Петра Андреевича Владимир… нет, это уже перебор. Хотя опять же, если чисто теоретически, то и он может быть связан с преступниками. Разумеется, это дикость полнейшая, но, в принципе, возможно».

Продолжая дедуктировать, Силачёв дошёл до посёлка. Там он увидел объявления о розыске Морозова и Ганса, расклеенные уже в нескольких местах. Первым делом сыщик направился к Павлу Антипычу. Ещё издали он заметил через окно, что в доме у старика горит свет. Ничего удивительного: на улице было пасмурно, и естественного освещения не хватало.

Но тут Михаил Николаевич посмотрел в другую сторону и увидел кое-что интересное. Дверь дома Максима была открыта!

«Ух ты! – обрадовался Силачёв. – Это я удачно зашёл!»

Он повернул к Максиму. Во дворе никого не оказалось, и сыщик заглянул в дом. Дом был деревянный, одноэтажный, но довольно большой, трёхкомнатный. Во второй комнате, спиной к двери, сидел худощавый коротко стриженый человек, одетый по-домашнему – в рубашке, тренировочных штанах и в тапочках – и смотрел фильм на компьютере.

– Здравствуйте, – сказал Михаил Николаевич ему в спину. – Это вы – Максим?

Человек обернулся. На вид ему было лет тридцать, и на его небритом лице читалось явное недовольство. Правда, чем именно он недоволен, пока оставалось неясно: то ли появлением Силачёва, то ли жизнью вообще, то ли чем-то ещё.

– Ну, я. Что нужно?

– Я частный детектив Михаил Николаевич Силачёв. Вы в курсе, что ночью с субботы на воскресенье обокрали дачу Петра Андреевича?

– А кто это такой?

– Ну, как же. Пётр Андреевич, крупный бизнесмен. Его дача находится примерно в десяти километрах отсюда, стоит особняком. Неужели не знаете?

– И много украли?

– Украли коллекцию редких и старинных монет. Общая сумма похищенного – около шестидесяти миллионов евро.

Максим равнодушно пожал плечами:

– Так ему и надо. Надеюсь, он будет не последним.

– Это как понимать?

– В буквальном смысле. Мне этих «новых русских» совсем не жалко. Обокрали его – и правильно сделали.

– Ну, знаете! Ваше счастье, что вы разговариваете со мной, а не с милицией. А почему вас несколько дней не было дома?

– Вот если меня будет официально допрашивать милиция – тогда я отвечу. А вам я отвечать не собираюсь.

– Ладно, – легко согласился хитрый Силачёв и зашёл с другой стороны: – А Пётр Андреич почему вам не нравится? Вы знаете про него что-то нехорошее?

– Ничего я про него не знаю и знать не хочу, – отрезал Максим. – А грехи, они у всех наших бизнесменов одни и те же. Вы что думаете, в нынешней России можно разбогатеть честным путём?

– Да можно, почему бы и нет. Я вот разбогател, например.

– Честным путём?!

– Ну да.

На лице Максима появилось смешанное выражение любопытства и язвительности. Таким же неоднозначным тоном он произнёс:

– Ну-ка расскажите поподробнее, как вам это удалось. А иначе не поверю.

– Хорошо, – пожал плечами сыщик. – Моё богатство возникло из трёх составляющих. Во-первых, я долго работал в милиции…

– А что, в милиции хорошая зарплата?

– Ну, как вам сказать. Конечно, запросы-то у всех разные, но когда я дослужился до полковника, мне моя зарплата стала нравиться. Во-вторых, я профессионально занимался единоборствами – боксом и боями без правил. Зарабатывал на этом. В боях без правил я участвовал ещё в перестройку, когда они были подпольными. А когда в нашей стране появился профессиональный бокс, я и там тоже стал выступать. Даже дрался в боксёрском поединке за титул чемпиона России, правда, неудачно. Но это ещё не всё…

Он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Когда я закончил свою карьеру в единоборствах, я стал играть в тотализатор на результаты боксёрских боёв и боёв без правил. Вот тут я и разбогател по-настоящему!

– Где?! В тотализаторе? Ну и сколько составила ваша чистая прибыль?

– Ну-у… достаточно, чтобы, например, купить себе дом по соседству с вами.

– Тут несколько домов, и все разные, – заметил Максим. – Какой из них вы имеете в виду?

– Да любой! – засмеялся Силачёв. – В том числе и дом Татьяны Сергеевны. Ведь вы о нём подумали? Я так и знал. Вообще, если говорить о тотализаторе, для меня самым удачным стал позапрошлый год, две тысячи восьмой. Даже с учётом инфляции, за тот год мои капиталы увеличились раза в три! После этого я закончил играть: мне просто уже было ни к чему. Я выиграл столько денег, что мне по-любому хватит на всю жизнь и ещё останется. Я ж не такая сволочь, чтобы оставлять букмекеров без штанов. Они тоже люди…

Максим слушал его и тихо обалдевал. Это неудивительно: ведь он ничего не знал о сверхъестественной интуиции Силачёва! Правда, Михаил Николаевич, кроме того, прекрасно разбирался в боксе и боях без правил, но основной причиной его успехов в тотализаторе была всё-таки интуиция. Пусть она срабатывала редко, но всегда безошибочно – и этого Силачёву хватило, чтобы разбогатеть. Несколько раз, под влиянием своей интуиции, он ставил весь банк на явных аутсайдеров, и они побеждали. Букмекеры были бессильны с этим бороться.

– Слушайте, это всё правда или вы шутите? – поинтересовался Максим, когда Силачёв закончил свой рассказ.

– Чистейшая правда, – совершенно серьёзно ответил сыщик.

– Ну ладно, допустим. И вы считаете, что это нормально?

– Что именно?

– Вот такое обогащение при помощи азартных игр.

– Конечно. Закон это разрешает!

– Наш закон много чего разрешает. На самом деле это обогащение нечестным путём. Вы же нигде не работали, чтобы получить эти деньги – вы просто ставили и выигрывали!

– Что значит «просто ставил и выигрывал»? Да мне там каждый раз приходилось анализировать, кто лучше – один боксёр или другой!

– Но вы понимаете, что вы получали деньги, не занимаясь никаким полезным трудом?

– Да бросьте вы придираться! – отмахнулся Силачёв. – Полезным трудом я в другом месте занимался, в милиции. Этого достаточно.

– Ну хорошо. Вот вы играли в тотализатор и разбогатели. А кто-то другой тоже играл в тотализатор – и разорился. Вам его не жалко?

– Жалко. Ну так не надо быть лопухом! Такая игра – это равное противостояние между мной и букмекером. Нужно соображать, на кого ставишь и сколько. Или не играть вообще. Или играть по чуть-чуть, не неся при этом больших финансовых потерь. Вот я, например, ставил только на бокс и ММА… ММА – это, в смысле, бои без правил – но никогда не ставил на футбол или хоккей, потому что я ими мало интересуюсь и плохо знаю тамошний расклад сил. А если ты делаешь ставки, не изучив ситуацию – ты лопух.

– М-да. Я вижу, вы отлично вписались в нынешнее время.

– А вы – нет? – уточнил Силачёв.

– Ваша ирония здесь неуместна. Знаете, я только что смотрел один великолепный фильм – «Гостья из будущего» называется… Так вот там показано то будущее, которое нам больше не светит. Благодаря таким, как вы.

– Вы фанат этого фильма? – удивился Михаил Николаевич. – Он же, по-моему, детский.

– Фанат, не фанат – это сложный вопрос, но этот фильм был снят для последнего поколения советских детей, к которому я как раз и отношусь. Он стал культовым… Я это к чему говорю: если сравнить, какое будущее было показано там – и к чему мы пришли на самом деле – то от нынешней реальности просто блевать хочется.

Силачёв покопался в памяти.

– «Гостья из будущего», говорите? Ну, смотрел я этот фильм, со своими пацанами… В смысле, с двумя сыновьями, когда они ещё маленькие были. Хороший фильм, но мне там кое-что не понравилось. Причём как раз в будущем. Там все такие… как бы это получше сказать… сытые, зажравшиеся, испорченные лёгкой жизнью… инфантильные…

– Значит, вам нравится то, что мы имеем сейчас? – перебил его Максим.

– Да почему надо обязательно выбирать только из двух вариантов? Разве нельзя найти что-то третье? А насчёт фильма у меня мнение однозначное, и вы меня вряд ли переубедите: в будущем, которое там показано, народ совершенно зажрался и от спокойной жизни стал инфантильным. Это видно чуть ли не в каждом эпизоде. Прибор, который в плохих руках может представлять большую опасность, просто так дают девчонке поиграть, хотя вообще-то он должен лежать в бронированном сейфе, под сигнализацией и охраняться круглосуточно. Насколько я помню, из-за этого все неприятности и начались. Не знаю как вам, а мне такое будущее не нужно!

– Давайте перестанем обсуждать этот фильм. Вы его совершенно не понимаете.

– Так вы же первый начали его обсуждать! – напомнил Силачёв. – А я-то, наоборот, хотел поговорить о своём деле. Значит, вы считаете, что Пётр Андреич – плохой парень, а те, кто его обокрал – хорошие парни, как Робин Гуд или там Ленин какой-нибудь…

– Что за чушь!! Я этого не говорил! Эту ерунду вы сами придумали!

– Ну, значит, я вас неправильно понял, бывает. Так вот: насколько нам известно, эти ребята, которые его обнесли, помимо всего прочего совершили два убийства. Почерк в обоих случаях одинаковый – отравление ядом, добавленным в водку. Первый раз они убили управляющего дачей Петра Андреевича, чтобы устроиться работать на его место. Второй раз они, судя по всему, грохнули своего. Зачем – пока неясно. Два убийства, и это только те, о которых мы знаем. На самом деле их может быть и больше.

– Для чего вы мне это рассказываете?

– А чтоб вы не очень злорадствовали по поводу того, что бизнесмена обокрали…

Максим, судя по выражению его лица, явно смутился. Силачёв, пользуясь подходящим моментом, тут же достал фотографии Морозова и Ганса:

– Вы когда-нибудь видели вот этих парней?

– Ну-ка, ну-ка… Вроде знакомые физиономии. А, ну да, они же по всему посёлку висят.

– Да. Это и есть ребята, которые обнесли Петра Андреича. То есть преступников мы уже знаем. Наша задача – их поймать.

– Понятно. Нет, вживую я их никогда не видел.

– Ну, если увидите – звоните в милицию. Или мне. Запишите на всякий случай мой номер…

Он продиктовал Максиму номер своего мобильника. Потом поинтересовался:

– А всё-таки, где вы были последние несколько дней?

– У девушки. Я уехал из посёлка в субботу вечером, а приехал только вчера.

– Понятно.

– Вообще, – добавил Максим, – я бы и рад помочь следствию, но я действительно ничего не знаю.

– Может, это и хорошо, – ответил Силачёв. – Меньше знаешь – лучше спишь. Но не исключено, что у вас ещё будет возможность помочь следствию. Насколько нам известно, после кражи у Петра Андреича один из этих преступников заходил в ваш посёлок. Так что они могут появиться здесь ещё раз, поэтому будьте бдительны. Увидите кого-то из них – звоните в милицию или мне. И ещё: если вы увидите что-то такое, что вам покажется подозрительным – тогда тоже звоните мне.

– Хорошо.

– Ладно, побегу я дальше, – Силачёв протянул руку Максиму. – Спасибо за интересную беседу, хорошо поболтали.

– И вам спасибо, – заулыбался Максим, обмениваясь с ним рукопожатием.

«Если я правильно понял, что он из себя представляет, – подумал сыщик, – он парень довольно вспыльчивый, несдержанный. Но именно поэтому совсем не умеет врать. Похоже, он действительно ничего не знает и уж тем более не связан с преступниками».

Силачёв направился к Павлу Антипычу.

* * *

Во дворе никого не было, а дверь дома оказалась закрыта. Михаил Николаевич дёрнул её – она открылась. Сыщик зашёл в дом.

– Здравствуйте, Павел Антипыч! – громко сказал он. – Вы здесь?

Молчание. Силачёв прошёл в большую комнату. Там всё ещё горел свет, на столе стояла почти полная чашка холодного крепкого чая, а кровать была не убрана. Но сам хозяин как сквозь землю провалился.

«Наверно, к соседям пошёл или в туалет», – решил сыщик и стал ждать, прохаживаясь по комнатам. И вдруг заметил у двери маленькой комнаты, среди прочей обуви, резиновые сапоги.

«Не понял… А в чём тогда он ушёл на улицу? Там же сейчас воды по колено!»

Ну, не то чтобы по колено, но на улице и вправду было очень сыро – сплошные лужи.

«Ладно, – подумал Силачёв, – кто его знает, может, у него есть и другие сапоги».

Он вернулся в большую комнату и уселся за стол. Однако постепенно его стало охватывать беспокойство: время шло, а Павел Антипыч так и не появлялся.

«А что, если старик вышел из дома ещё до того, как начался ливень? Поэтому и сапоги не надел. Но тогда куда же он пропал?»

Силачёв вспомнил, что ливень начался где-то до одиннадцати часов утра. А сейчас уже наступил вечер!

Михаил Николаевич снова вышел в маленькую комнату и внимательно рассмотрел висевшую там одежду. В глаза бросился чёрный плащ-дождевик с капюшоном. Это только укрепило сыщика в его подозрениях: пусть сейчас и не было дождя, но он мог начаться в любую минуту. По идее, Павел Антипыч должен был бы надеть плащ, если собирался уйти далеко.

Силачёв вышел на улицу и обследовал весь двор, заглянул в туалет и сарай. Сарай, правда, оказался заперт снаружи навесным замком, но щели между досками стены позволяли увидеть всё, что внутри. Хозяина нигде не было.

Михаил Николаевич осмотрелся и заметил старушку, которая работала в огороде на соседнем участке. Он подошёл к забору и окликнул её:

– Извините, а вы не знаете, где Павел Антипыч?

Старушка подняла голову. Она узнала сыщика: он с ней уже беседовал в понедельник, расспрашивая про Морозова и Ганса.

– А Павла Антипыча я сегодня не видела.

– Вообще не видели?

– Вообще не видела.

– А чего же у него в комнате свет горит?

– Не знаю.

– Ну а вчера-то вы его видели?

– Вчера видела.

– Ясно. Спасибо. Тьфу, чёрт, куда же он подевался-то?

Силачёв пошёл обратно к Максиму, который продолжал смотреть фильмы на компьютере.

– Максим, у меня ещё вопрос. Вы Павла Антипыча видели сегодня?

– Сегодня – нет, только вчера. А что, разве его нету дома? Я же видел, у него свет горит.

– Да в том-то и дело: свет горит, а его нету!

– Ну, мало ли, в магазин пошёл и забыл выключить.

– И соседка его сегодня тоже не видела! Ладно, я ещё подожду у него дома – дверь-то не заперта – а потом буду вызывать милицию.

– Что, всё так серьёзно? – испугался Максим.

– Не знаю пока. Но вы туда не ходите, а то лишних отпечатков наделаете. Если я вызову милицию, там эксперты будут отпечатки пальцев снимать.

Максим испугался ещё больше, а Силачёв вернулся в дом Павла Антипыча. Сидя там в большой комнате, он некоторое время размышлял, стоит ли вызывать милицию прямо сейчас.

«А вдруг он всё-таки вернётся? В дурацкое положение себя поставлю! Но с другой стороны: ведь его целый день нету дома, и перед уходом он не выключил свет. Да что там свет – он даже не запер дверь! Он на весь день оставил дом незапертым! Может вообще такое быть?»

Наконец Михаил Николаевич решился и сделал очередной «звонок другу».

– Пётр Андреич, привет.

– Привет.

– Мне твоя помощь нужна. Вызывай милицию, пусть приедут в посёлок! К самому последнему дому с правой стороны. Ну, как в прошлый раз, они знают.

– А что случилось?

– Да свидетель пропал! Его сегодня никто не видел. В комнате свет горит, дверь не заперта… Вчера видели, сегодня – нет.

– А может, он в гости ушёл.

– Ага, на целый день, при этом не выключил свет и не повесил на дверь замок. Нет, с ним явно что-то случилось!

– Ну хорошо, сейчас вызову. Жди.

Нажав «отбой», Силачёв ещё раз осмотрел дом и весь двор, пытаясь найти уже не самого хозяина, а какие-нибудь следы, которые говорили бы о нападении на Павла Антипыча. Следы борьбы, в общем. Но ничего такого он не заметил.

Приехавшая милиция смогла выяснить лишь немногим больше, чем Силачёв. По следу Павла Антипыча пустили собаку, но она остановилась в растерянности уже на крыльце. Похоже, старик действительно ушёл из дома раньше, чем начался ливень – и поэтому ливень смыл все его следы. Что же касается найденных в доме отпечатков пальцев, то они принадлежали только двум людям: Силачёву (он успел тут кое-что потрогать руками) и, очевидно, самому Павлу Антипычу. Всё.

Поздно вечером милиция, не достигнув никаких заметных результатов, опечатала дом старика и уехала. Силачёв тоже отправился домой. Загадка исчезновения Павла Антипыча не выходила у него из головы.

«Пропал он, скорее всего, ночью. Вчера его видели, сегодня – нет, к тому же в комнате остался включённый свет и неубранная кровать. Никаких следов борьбы. В дом, судя по всему, никто не заходил. Может быть, он увидел что-то и сам вышел на улицу. И больше не вернулся. Что же с ним случилось? Непонятно. А что скажет моя интуиция?»

Но интуиция, как назло, молчала в тряпочку.

* * *

После этого чрезвычайного происшествия Михаил Николаевич твёрдо решил: хватит разговоров с жителями посёлка, пора начинать скрытое наблюдение. Работая в милиции, он был великолепным мастером скрытого наблюдения и незаметной слежки. Правда, последние несколько лет он этими делами уже не занимался: они ему стали не по чину. Карьерный рост, сами понимаете. И вот теперь пришло время тряхнуть стариной.

На следующий день Силачёв проснулся пораньше, накормил Бобика, принял душ и позавтракал сам. Зарядку он сегодня делать не стал, предполагая, что днём ему и так предстоит большая физическая нагрузка.

Собираясь в посёлок, он надел серую, неприметную рыбацкую куртку с капюшоном и резиновые сапоги. На шею повесил бинокль, спрятав его под куртку, за пазуху. Потом наполнил чаем поллитровую флягу и положил её в один карман куртки, а также завернул в газету несколько кусков хлеба и колбасы и положил их в другой карман. Затем хорошенько подумал, надо ли взять с собой какое-нибудь оружие, и решил, что сегодня оно не потребуется. В самом деле, он ведь не планировал силовую акцию, а собирался только наблюдать за посёлком, оставаясь при этом незамеченным. А если в поле зрения попадут Морозов или Ганс, то, опять же, не нужно никакой самодеятельности: лучше просто сообщить о них в милицию. Так рассуждал Силачёв, но, надо отметить, его интуиция сейчас не работала – иначе бы он сразу понял, что рассуждает неправильно, и взял бы оружие с собой.

Как обычно, он отправился в посёлок пешком. Не доходя немного до посёлка, свернул направо, в лес, и пошёл вдоль линии домов, держась от них на почтительном расстоянии. Подыскав удобное место, где деревья не очень закрывали обзор, он достал бинокль и начал наблюдение за посёлком. Но его мысли снова и снова возвращались к исчезновению Павла Антипыча.

«Да, скорее всего, он увидел ночью что-то подозрительное, вышел на улицу – и исчез. Чёрт, я же просил его не заниматься самодеятельностью! Что он такое мог увидеть? Ну, в принципе, если человек настроился соответствующим образом, ему может показаться подозрительным всё что угодно: автомобиль, проезжающий ночью по улице, свет в окнах одного из домов, и так далее. Видимо, Павел Антипыч заметил что-то подобное, вышел из дома и больше не вернулся. Тогда, получается, его подозрения оказались правильными, только лучше бы он сидел дома и не высовывался, а сообщил бы мне.

А если преступники сами решили с ним расправиться – в порядке мести или просто с перепугу? Ведь он помог нашему следствию больше всех. Больше, чем остальные жители посёлка. За это с ним, наверно, и посчитались. Преступники вполне могли выманить его из дома, похитить и убить, даже не оставив никаких следов борьбы. Чисто технически такое возможно: например, один из них зашёл во двор, постучал в окно, пригласил старика выйти на улицу… Павел Антипыч вышел – ему дали по голове. Аккуратно, но сильно. Потом унесли, и всё».

С помощью своего бинокля Михаил Николаевич рассматривал поселковую улицу и заглядывал в дома, выискивая там в первую очередь Морозова и Ганса, но пока безуспешно. Ничего подозрительного он также не заметил. Через некоторое время он решил сменить место дислокации и медленно пошёл по лесу вдоль посёлка. Отыскал другое подходящее место, остановился и снова начал наблюдение.

В какой-то момент он увидел идущего по улице мужика богатырской комплекции и сразу почувствовал прилив охотничьего азарта, поскольку этот мужик запросто мог оказаться Гансом. Но стоило сыщику разглядеть его физиономию через бинокль, как стало ясно: ложная тревога.

Силачёв никуда не торопился – скрытое наблюдение за посёлком могло занять не один день. Ведь главное тут, конечно, не сам процесс, а результат. Кроме того, работа была приятная и, кажется, безопасная. Михаил Николаевич думал, что ему никто не помешает. Из посёлка его вряд ли могли заметить невооружённым глазом (он-то пользовался биноклем с семикратным увеличением), а по лесам сейчас народ не должен был гулять: ни грибов нет, ни ягод, ни снега – на лыжах кататься, да и вообще сегодня пятница, рабочий день. К тому же пока за спиной у сыщика находилось болото. Одним словом, нападения он не боялся, хотя по сторонам на всякий случай поглядывал.

Михаил Николаевич решил потихоньку обойти вокруг посёлка, рассматривая его со всех сторон – возможно, и не один раз. Ну, тут уж как получится. Вскоре он двинулся дальше, но наткнулся на ручей, приближающийся к посёлку. Это был тот самый ручей, который протекал возле дома Павла Антипыча. Чтобы оставаться на прежнем расстоянии от посёлка, Силачёв стал переходить ручей вброд, но он оказался слишком глубоким – возможно, из-за вчерашнего ливня – и во время переправы сыщик зачерпнул воды в оба сапога. Нехорошо ругаясь вполголоса, он вышел на другой берег, снял сапоги и вылил из них воду, потом снял и отжал носки. Затем надел всё обратно и пошёл дальше.

Теперь он остановился напротив дома Павла Антипыча. Рядом на снегу, растаявшем не до конца, ещё виднелись те огромные следы, предположительно оставленные Гансом. Силачёв поднёс к глазам бинокль – во дворе Павла Антипыча, как и следовало ожидать, никого не оказалось. В дом заглянуть отсюда не удалось: как раз с этой стороны дом имел стену без окон. Михаил Николаевич вернулся чуть назад и навёл бинокль на дом Максима. Там тоже не было ни души, а на дверях висел замок.

Тогда Силачёв прошёл немного вперёд и стал рассматривать дом Татьяны Сергеевны. Правда, из-за четырёхметрового забора он мог видеть только второй этаж. И тут он заметил интересную вещь: все окна второго этажа, которые были видны отсюда, оказались полностью закрыты занавесками.

«Любопытно, – подумал сыщик. – К чему такая секретность?»

Он решил заглянуть на первый этаж. Но как это сделать, если мешает забор? Ответ нашёлся сразу: влезть на дерево и смотреть оттуда!

Михаил Николаевич поискал подходящее дерево – и высокое, и чтобы залезать было не очень трудно. Наконец ему на глаза попалась довольно высокая, но не слишком толстая осина. Силачёв направился к ней. На ходу он полностью застегнул куртку и рубашку, чтобы ремешок бинокля не давил на горло, и перекинул бинокль за спину. Затем, демонстрируя изумительную для своего возраста ловкость и физподготовку, забрался на дерево, расположился поудобнее на ветках, вытащил бинокль из-за спины и стал смотреть.

«И на первом этаже все окна занавешены. Во даёт!»

По идее, сейчас в доме никого не должно было быть. Ведь девушка жила одна, а так как сегодня пятница, то ей следовало находиться на работе. Но у Силачёва появилось подозрение, что в доме всё-таки кто-то есть. По-другому сыщик не мог объяснить эти занавешенные окна. Когда он заходил в гости к Татьяне Сергеевне, ничего подобного не было, а то бы он, конечно, запомнил.

«А может, она связана с преступниками? Может, у неё сегодня отсиживаются Морозов и Ганс?»

По правде говоря, Татьяна Сергеевна была так прекрасна, что её связь с преступниками казалась абсолютно немыслимой. Но Силачёв, как настоящий профессионал, не допускал на работе лишних эмоций.

«Пожалуй, за её домом следует понаблюдать отдельно. Хотя сначала я всё-таки обойду весь посёлок – вдруг ещё что-нибудь интересное увижу».

Михаил Николаевич попробовал осмотреть посёлок отсюда, с высоты, но ничего существенного не заметил и спустился вниз.

Затем он прошёл ещё немного вперёд и повернул налево, огибая посёлок. На пути у него снова оказался тот же самый ручей, и сыщику пришлось второй раз переходить его вброд. На середине ручья Силачёв опять зачерпнул воды в оба сапога и, ругаясь шёпотом, выбрался на берег. Там он вылил воду из сапог, снял и отжал носки, снова обулся и решил перекусить. Он съел кусок хлеба, кусок колбасы, глотнул холодного чайку из фляги, прошёл чуть дальше и опять взялся за бинокль.

С этого места он мог видеть целиком всю главную улицу – она была прямая и шла как раз в том направлении, где остановился Силачёв, только заканчивалась тупиком метрах в пятидесяти от него. По улице двигались редкие прохожие, время от времени появлялись машины. Один раз приехал автобус, развернулся на кольце (метрах в четырёхстах отсюда) и уехал обратно. Укрывшись за толстой елью, Михаил Николаевич рассматривал улицу, потом глянул правее, на ближайший к нему дом – дом Татьяны Сергеевны. Но и с этой стороны все окна второго этажа оказались занавешены.

Сыщик перевёл бинокль влево, на дом Павла Антипыча. Его входная дверь была по-прежнему закрыта и опечатана, во дворе никого не было.

Силачёв двинулся дальше, обходя дом Татьяны Сергеевны. Лес вокруг становился всё более густым и мрачным. Здесь росли только ели, и многие из них были громадной высоты, метров под сорок. В свете последних событий – а именно, исчезновения Павла Антипыча – это место выглядело жутковато.

Обойдя дом, сыщик решил ещё раз глянуть на него сверху. Он подыскал подходящую ёлку – здоровенную, с толстыми ветвями, начинавшимися невысоко от земли – влез на неё повыше и осмотрел двор Татьяны Сергеевны. С этой стороны, с задней, Силачёв его ещё не видел.

Во дворе он не обнаружил ничего такого подозрительного. Но и с этой стороны все окна дома оказались занавешены, как на втором этаже, так и на первом.

«Хм. Прямо так и тянет забраться к ней в дом и провести нелегальный обыск. Правда, чисто технически это сделать крайне сложно. Четырёхметровый забор с острым верхним краем – хрен перелезешь! Да и вообще, вдруг у неё имеется система скрытого видеонаблюдения? Не хватало мне ещё под статью загреметь!»

Силачёв слез с дерева и пошёл дальше. Через некоторое время посёлок стал расширяться вправо: в этом месте от главной улицы отходила пара боковых. Совсем небольшие улочки, но они придавали посёлку размер и солидность.

Остановившись в следующий раз, Михаил Николаевич вскоре заметил на одном из участков калитку, ведущую прямо в лес – этакий запасной выход. Конечно, если б не расследование, он бы только порадовался предусмотрительности хозяев, но сейчас сразу же взял их на подозрение.

Дом был одноэтажный, деревянный. Его зелёные стены и белые резные наличники окон, кажется, покрасили совсем недавно. В окне Силачёв разглядел женщину, а во дворе увидел детскую коляску. Некоторое время сыщик наблюдал за этим домом, но ничего интересного там пока не происходило и, кажется, больше там никого не было.

«Ладно, пойду дальше. Но и сюда тоже надо будет вернуться. Хотя, пожалуй, дом Татьяны Сергеевны всё-таки представляет ещё больший интерес. Займусь сначала им».

Силачёв рассчитывал закончить круговой обход посёлка к вечеру, а потом наблюдать за домом Татьяны Сергеевны. Причём всю ночь, до следующего утра.

«Утром пойду домой, хорошенько отосплюсь, а в воскресенье приду сюда ещё раз. Хотя стоп, в воскресенье не получится – ко мне же сыновья приедут! Чёрт, совсем забыл. Значит, надо будет ещё и еды купить, чтобы угостить их как следует: икорку красную, филе свиное сырокопчёное и всё такое. Ну, а выпивку пусть они сами покупают, на своё усмотрение. Я-то теперь не пью».

Михаил Николаевич продолжил свой путь. Мрачный, чисто еловый лес вокруг постепенно уступал место более жизнерадостному смешанному лесу – с соснами, берёзками и осинками. Время близилось к вечеру. Силачёв сделал ещё две остановки. На первой он ничего подозрительного не обнаружил, зато на второй ему снова попался на глаза дом с запасной калиткой, ведущей в лес. Михаил Николаевич взял на заметку и этот дом, после чего решил понаблюдать за ним подольше.

Но вдруг, минуты через три, сыщик почувствовал опасность. Интуиция подсказывала ему, что он сам попал под чьё-то наблюдение и надо сваливать отсюда, иначе ему несдобровать.

Силачёв спрятал за пазуху бинокль и торопливо двинулся дальше по намеченному маршруту, но уже с другой целью: поскорее убраться из посёлка. Кто его застукал, он понятия не имел, но знал, что его интуиция не ошибается никогда.

По-прежнему держась на почтительном расстоянии от домов, Михаил Николаевич быстро шагал через лес, время от времени даже переходя на бег. Наконец, после очередного поворота, он увидел впереди дорогу. По дороге в сторону посёлка ехала легковая машина – сверкающий серебристый кроссовер.

Несмотря на ощущение опасности, Силачёв всё-таки остановился, выхватил бинокль и навёл на машину. За рулём оказался ни кто иной, как Татьяна Сергеевна. Очевидно, прекрасная девушка возвращалась с работы.

«А не рановато ли? А, да, сегодня же пятница! Тогда в самый раз».

Конечно, Татьяна Сергеевна не могла разглядеть его с такого расстояния: Силачёв-то её видел только через бинокль. Машина проехала мимо, сыщик убрал бинокль и бегом выскочил на дорогу.

Повернув налево, он быстро зашагал в направлении посёлка. По пути ему встретились несколько человек. Войдя в посёлок, он свернул направо – на тропинку, идущую к деревне. Но ощущение опасности никуда не делось: наоборот, оно только возрастало!

Дальше Силачёв действовал так, как подсказывала ему интуиция. Пока его было видно из посёлка, он двигался шагом, хоть и быстро. Но едва оказавшись в лесу, он тут же перешёл на бег. До дома оставалось километра четыре, но Михаил Николаевич хотел попасть туда как можно скорее и бежал не останавливаясь.

Медленно, невыносимо медленно проплывали мимо деревья. Вокруг не было ни души. Интуиция говорила Силачёву, что за ним гонится по пятам сама смерть – а значит, так и было в действительности.

Через некоторое время лес кончился. Слева по курсу возникло озеро, а справа – поле. Однако Силачёв не снижал скорости и не оглядывался. С точки зрения здравого смысла его поведение выглядело полнейшей глупостью: ведь он даже не знал, что именно ему угрожает. Но он действовал по интуиции. Заметив, что сил у него осталось ещё много, Михаил Николаевич прибавил ходу.

Добежав до деревни, он свернул налево, на главную дорогу, и помчался к своему дому. Трудно сказать, видел ли кто-нибудь из деревенских его отчаянный забег, но как раз это сейчас интересовало Силачёва в самую последнюю очередь. Только остановившись у своей калитки, он позволил себе оглянуться. И увидел здоровенного пса, который молча и с бешеной скоростью гнался за ним по дороге.

Сыщик пулей влетел во двор и защёлкнул калитку на засов. Но его подвёл старый забор, оказавшийся слишком низким. Пёс – это была огромная, поджарая немецкая овчарка – с разбегу перемахнул через забор и очутился во дворе. Но тут на него набросился Бобик, рассвирепевший от такого наглого вторжения на свою территорию. А Силачёв, ругаясь на чём свет стоит, укрылся в доме и запер входную дверь изнутри.

Две овчарки, белая и чёрно-жёлтая, покатились по двору, сцепившись так, что шерсть полетела клочьями. Но у Бобика в этом сражении не было ни малейших шансов. Правда, он немного превосходил противника в весовой категории, зато уступал во всём остальном, и даже в габаритах. Чужой пёс почти сразу подмял его под себя и едва не задрал окончательно, но в последний момент на улицу снова выскочил Силачёв. В левой руке он держал кочергу, а в правой – длинный кухонный нож с хорошо заточенным остриём.

Подбежав к полю боя, Михаил Николаевич прицелился, чтобы не задеть Бобика, и с размаху угостил чужого пса кочергой по спине. Пёс свирепо зарычал и хотел броситься на сыщика, но в ходе драки он уже порядком запутался в длинном проводе, которым был привязан Бобик. Да и сам Бобик вцепился в него снизу. Пользуясь удобным моментом, Силачёв продолжал молотить кочергой чужого пса и в несколько ударов забил его насмерть.

Бобик, тяжело пыхтя, попытался вылезти из-под мёртвой туши, но и он тоже запутался в проводе. Тогда Силачёв, так же тяжело пыхтя, подошёл с ножом и перерезал провод в двух местах. Только после этого Бобику удалось освободиться.

– Вы не очень пострадали? – спросил его сыщик. И сам ответил: – Да нет, вижу, что не очень.

Очевидно, план покушения состоял в том, чтобы пёс напал на Силачёва в лесу, по пути из посёлка в деревню. Там бы он ни от кого не дождался помощи, да и свидетелей бы не нашлось. И главное, если б не интуиция Силачёва, нападение стало бы для него полной неожиданностью.

«Вот я кретин! Надо было оружие взять с собой».

Михаил Николаевич стал размышлять, кто мог устроить такое покушение на него. Правда, из-за физической и нервной перегрузки голова работала отвратительно, так что сейчас он запросто мог прийти к неправильным выводам.

«Похоже, с Татьяны Сергеевны можно снимать все подозрения: выпустить на меня собаку она никак не могла. Она ещё не успела приехать с работы, а я уже попал под чьё-то наблюдение! Ладно, тогда кто? Конечно, надо обратить внимание на жителей тех двух домов, имеющих запасные выходы в лес. А уж если этот пёс принадлежал кому-то из них – считай, дело раскрыто…»

И тут ему в голову пришла толковая мысль.

«А пёс-то дрессированный, между прочим! И хорошо дрессированный, таких мало. Пожалуй, по нему будет нетрудно и его хозяина найти!»

Силачёв достал мобильник и позвонил Петру Андреевичу.

– Пётр Андреич, привет. Ну что, можешь меня поздравить: кажется, я напал на след преступников!

– Правда? Ну, молодец! И как тебе это удалось?

– Я неумышленно поймал их на живца. Представляешь, сегодня я начал скрытое наблюдение за посёлком, но в конце концов преступники меня засекли и пустили за мной хорошо обученную овчарку, чтобы она меня сожрала! В принципе, так бы и случилось, если б не моя интуиция. Короче, я успел добежать до дома, пёс погнался за мной и я убил его у себя во дворе. Теперь осталось только выяснить, чей это пёс – и дело в шляпе!

– А думаешь, это так просто?

– Ну конечно! Пёс-то дрессированный! Так что давай гони ко мне милицию, и пусть она займётся этим делом. Да, и ещё: проверь-ка на всякий случай, у тебя овчарки сторожевые все на месте?

– Ты думаешь, на тебя натравили одну из моих овчарок? Да ты чего, с дуба рухнул?!

– Ну, мало ли, всякое может быть. В общем, действуй!

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2013/09/04/249