Дети вне игры

ВОЛШЕБНИК СТРАНЫ СОВЕТОВ

(Предыдущая часть «Гражданский брак» http://www.proza.ru/2013/05/13/1812)

Дело № 2.

ДЕТИ ВНЕ ИГРЫ 

(публикуется полностью)


Бюро добрых услуг «Цимес», как пережиток советского строя, продолжает оказывать услуги различного толка всем желающим за вознаграждение, а чаще всего и без него. От когда-то развёрнутой сети осталась всего парочка невыездных (не потому, что не выпускают, а потому что не хотят) пожилых сотрудников, занимающихся этой деятельностью по зову души, да несколько консультантов в различных сферах.

***

– Что, Соломон? – Перчик от удивления даже отодвинул на другой край стола тарелку с мясным рулетом. – Вам нужна моя помощь?

– Да, Иосиф, – ответил хозяин квартиры, подвигая еду поближе к гостю. – Кушайте, пока не остыло, а потом я вам всё расскажу.

– Эти загадки не способствуют аппетиту, дорогой мой, – ответил Перчик, – но раз вы настаиваете, то я съем эту прелесть без всякой радости. А овощной салат с пахучим маслицем и лимоном даже с отвращением и, пожалуй, вон ту булочку с корицей тоже, хотя даже смотреть на неё не буду. Только вашим свежезаваренным чаем запью, чтобы было не так противно.

– Такие истории и на сытый желудок, – мрачно произнёс Иосиф Иванович, выслушав соратника. – Как вы допустили такое безобразие?

– Что поделаешь, – вздохнул Соломон, – и сапожники иногда носят белые тапочки.

– Итак, повторим сценарий разыгранной пьесы, – серьёзно произнёс Перчик. – Ваша дочь, Екатерина Соломоновна, была замужем за господином Карташовым, родила ему сына Никиту. Прожили восемь лет душа в душу.

– Как оказалось, – перебил его Соломон, – это моя Катенька прожила душа в душу, а её муж довольствовался более материальными вещами. И теперь этот, не могу подобрать приличное  слово…

– Олигарх? – помог Перчик. – Более ругательного слова сейчас в России не существует.

– Да какой он олигарх! – воскликнул хозяин. – Обеспеченный, скорее, мерзавец со связями. Даже мне не разрешает с внуком видеться!

– А как же наше, не побоюсь этого громкого термина, правосудие? – возмутился Иосиф Иванович. – Опять оказалось левосудием? Насколько я знаю, обычно детей отдают на воспитание матери.

– Катя у меня такая доверчивая, – вздохнул Соломон. – Даже адвоката нанимать не стала. Верила своему бывшему. До сих пор не  понимает, что произошло. После суда только и делает, что плачет. Да я и сам…  И мне ничего не говорила. Только и повторяла, что всё нормально, папа. Да простит меня тот, кого, скорее всего, нет, но хорошо, что моя покойная супруга Елизавета Юрьевна до этого кошмара не дожила.

– Успокойтесь, Соломон, – севшим голосом произнёс Перчик. – Да, вам в таком состоянии  делом заниматься нельзя. Дайте мне всю информацию по вашему бывшему зятю и можете больше по этому поводу не беспокоиться. И кстати, там рулета не осталось? Я так за вас изнервничался, что переварил пищу гораздо быстрее обычного.

***   

– Катенька, простите, что вынужден наступать на наболевшие мозоли, – вздохнул Иосиф Иванович. – Ваш папа так нервничал во время рассказа, что я не узнал от него ни одной детали, кроме основной. Так вы действительно не можете видеть сына?

– Серёжа, – всхлипнула дочь Соломона, – то есть, простите, мой бывший муж сказал мне по телефону, что наши встречи с Никитой будут травмировать мальчика. Понимаете, муж ему объяснил, что я уехала, и сын спокойно ждёт моего возвращения. А если я появлюсь, как Серёжа потом будет оправдывать моё отсутствие?

– И долго вы, дико извиняюсь, будете находиться в отлучке? – поинтересовался Перчик. – Видимо, следующим этапом станет ваш полёт в космос или вообще более кардинальный вариант.

– Что вы имеете в виду? – покраснела Катерина.

– Все мы смертны, – прямо заявил Иосиф Иванович. – Так, хорошо, от вас толку нет, как я и предполагал. Если этот изверг для вас до сих пор Серёжа, то сидите дома и пейте чай. А я скажу Соломону, чтобы приготовил вам что-нибудь калорийное. У вас, я вижу, даже мухи перевелись из-за отсутствия в квартире съестного.

– Если увидите Никитку, – попросила Катя, подозрительно вытирая глаза, – передайте ему, что мама его любит.

– У такого боевого папаши и такая неадекватная дочь, – бормотал Перчик, спускаясь на лифте. – Как будто сын не знает о чувствах своей мамочки. Впрочем, что там ему сейчас толкует папа по этому поводу, неизвестно. Надо вникать глубже, чёрт их всех возьми. И без полковника Оршанского мне не обойтись.

***

– Горячо приветствую вас, товарищ полковник, – Перчик на этот раз решил встретиться не в кафе, а явился прямо в кабинет Оршанского, договорившись по телефону. – Только не говорите мне, Михаил Семёнович, что вы уже господин, иначе я пожалею, что не надел фрак и бабочку, которых у меня никогда не было.

– А мы сами путаемся, – ухмыльнулся Оршанский. – Полиция, милиция, господа, товарищи, всё смешалось в единой и неделимой системе МВД. Давайте к делу, Иосиф.

– К телу, так к телу, – согласился Перчик. – Меня интересует некто Сергей Иванович Карташов, зять нашего друга и великого кулинара Соломона. То есть, бывший зять. Оформил развод и забрал все права на сына Никиту, вместе с самим мальчиком. А небезызвестная вам Екатерина рыдает у окна, глядя на портрет ребёнка. И если она будет продолжать в том же духе, то очень скоро Соломону придётся носить ей передачи в психиатрическую больницу. Девушка совершенно не приспособлена к изломам современной жизни.

– Вся в свою маму, – вздохнул полковник. – Да, я её хорошо знал, покойную Елизавету. Такая же была неврастеничка. И зачахла, когда узнала, что её любимая Ялта оказалась в другой стране. Ну, там ещё целый комплекс других болезней был, но развал страны стал катализатором реакции.

– Что вы говорите! – воскликнул Перчик. – Тогда надо торопиться, дочку спасать. Ребёнок – это вам не Ялта, причина более существенная, чтобы последовать вслед за своей несчастной мамашей. Михаил Семёнович, я вас попрошу тщательно покопаться в коммерческой деятельности Карташова. Может, какие-то зацепки есть, чтобы я козырь в рукаве имел, беседуя с ним?

– Уже покопались, – хмыкнул Оршанский. – Мне вчера Соломон звонил, вздыхал в трубку, на плов приглашал, а потом вы встречу назначили, так что догадаться несложно было. В нашей стране ни один богатый человек спокойно заснуть не может без снотворного или алкоголя. У каждого есть пара страничек в биографии, которые им вырвать и сжечь хотелось бы. Но они пронумерованы, прошиты и печатью скреплены. И при желании в нужное время любого можно отправить папки картонные мастерить.

– Не томите, Михаил Семёнович, – потёр ручки Перчик. – Давайте уже мне эти странички, а я использую их по назначению.

– Боюсь, Иосиф Иванович, простите за каламбур, – строго сказал Оршанский, – как бы люди Карташова вас пульками не нафаршировали. Такой перчик с металлом внутри нам совсем не нужен. Я вам кое-какие факты дам, но шантажировать его напрямую не советую. За этим Серёжей такие люди стоят, что даже в нашей организации с ним никто связываться не будет. Придётся вам проявить чудеса изобретательности, чтобы результата достичь.

– Я тоже привык питаться более мягкой пищей, – вздрогнул Перчик и потрогал себя за рубашку в районе желудка. – Но если с Катей что-то случится, где я буду иметь счастье кушать? Соломон уже сейчас путает некоторые специи в блюдах. Вчера подал мясной рулет, посыпанный маком и сахарной пудрой. Ну? Так можно докатиться и, скаламбурю в ответ, до поперченного компота. Отступать некуда. Как говорил товарищ Бендер, будем трогать господина Карташова за разные места, пока не найдём уязвимое.

***

Перчик смотрел в нижнюю пуговицу пиджака охранника и пытался сосредоточиться.

– Вам назначено? – строго спросил цербер откуда-то сверху.

– Так я же практически дальний родственник вашего начальника, – убеждал Иосиф Иванович нижнюю пуговицу пиджака. – Вы передайте господину Карташову, что к нему пришёл Перчик от Соломона, его бывшего тестя.

– Вам назначено? – металлическим голосом спросил истукан.

– Зачем же так официально? – Иосиф Иванович попытался посмотреть в глаза охраннику, но увидел только нижнюю проекцию массивного, тщательно выскобленного подбородка и синий галстук, сдавивший не менее массивную шею. Тогда он отошёл на пять метров и спросил. – Чтобы выпить с родственником своего друга чашку чая с бутербродом, надо где-то записываться? Куда катится мир? По телефону отвечает какой-то болван и обещает встречу в следующем квартале, у офиса стоит монумент, знающий только два слова. Простите, товарищ, а что вы кушали на завтрак? О, заволновался! Этого в инструкции не написано? Ладно, ладно, не переживайте, я и так в курсе про вашу овсянку из килограмма крупы и литра молока и омлет из восьми яиц. Счастливой службы! Скоро будете вместе с вашим Серёжей бегать за мной и просить о встрече.

*** 

– Я с ними пока по-хорошему, Миша, – сообщил Перчик, усаживаясь напротив полковника. – Вы же сами велели на рожон не лезть. Но мне  даже поговорить с этим Карташовым не удалось. Повсюду между ним и моими попытками какие-то странные люди, похожие на автоматы с газированной водой, но уже без воды.

– Я предупреждал, – кивнул Оршанский. – Даже не знаю, чем и помочь, Иосиф Иванович.

– Значит, говорите, за ним какие-то ещё более серьёзные люди стоят?

– Ох, стоят, – подтвердил полковник. – То есть, скорее, стоит. Это ж не кооператив «Ласточка», достаточно и одного покровителя. 

– И вы, судя по всему, в курсе, кто это? – невинным голосом поинтересовался Перчик. – Я просто так спрашиваю, чтобы знать, как устроен этот мир.

– Не морочьте мои погоны, – ухмыльнулся Оршанский. – Не поверю, чтобы вы что-нибудь спрашивали просто так.

– Хорошо, не просто так, Миша, – посуровел гость. – Так я слушаю?

– Ладно, это один депутат, – шёпотом сообщил полковник, показывая пальцем вверх.

– От партии «Трёхрожковая люстра»? – хмыкнул Перчик, проследив за пальцем Оршанского. – И что этот депутат? Чист перед законом, как слеза пенсионера?

– Не провоцируйте меня, – взмолился полковник. – Мне моё кресло дорого. Я уже две переаттестации выдержал, и потерять работу из-за какого-то Карташова?

– Не из-за Карташова, а из нашего дорогого Соломончика, дай Бог ему здоровья готовить мне обеды из трёх блюд и десерта. А ещё из-за его несчастной дочери и её пока ещё ничего не подозревающего сына.

– Если всё закончится хорошо, – вздохнул Оршанский, – то я порекомендую руководству поручить следующую переаттестацию МВД вашему бюро «Цимес» проводить.

– Хорошая идея, – улыбнулся Перчик. – Я знаю пару психологических фокусов, никто не устоит. Так что там насчёт депутата?

– Посидите, Иосиф, я сделаю один звонок.

Перчик поднял голову и начал рассматривать календарь с  рисунком орла, одну голову которого звали Владимиром, а вторую – Дмитрием. «Симпатяги, – подумал Иосиф Иванович, – просто радость какая-то».

– Всё, – прервал его размышления Оршанский, – я договорился. Прямо сейчас езжайте в парк вот по этому адресу, прогуливайтесь там с трёх до четырёх по второй аллее слева, к вам подойдут.

– Может, бронежилет выдадите? – спросил Перчик.

– Не поможет, – ухмыльнулся полковник.

*** 

Иосиф Иванович не спеша гулял по тенистой аллее, слушая птичий пересвист и радуясь, что выбрался в это царство  зелени. За городом он практически не бывал, так хоть здесь подышать, совмещая с делом.

– Не оборачивайтесь, – услышал он чей-то шёпот.

– И не подумаю, – пообещал Перчик. – Стоять? Идти?

– Продолжайте движение, – скомандовали ему. – Ваше полное имя?

– Иосиф Иванович Перчик, беспартийный, тысяча девятьсот…, – забубнил агент «Цимеса».

– Достаточно, – остановили его. – Не надо останавливаться. Зачем вам данные на Пилипенко?

– Так это Пилипенко? – воскликнул Перчик. – Ни фига себе! А Миша вам ничего не объяснил?

– По телефону мы никогда ничего не обсуждаем, – ответили ему. – Он только назвал мне пару кодовых слов.

– Лично товарищ Пилипенко мне не нужен, – произнёс Иосиф. – Дело в том, что он покровительствует одному коммерсанту по фамилии Карташов.

– Можете не продолжать, – прервали Перчика. – Хорошо, я понял. Пообещайте, что дальше копать в сторону депутата не будете, иначе ни я, ни Оршанский вам уже не поможем.

– Чтоб я больше фирменного мяса от Соломона не попробовал! – торжественно произнёс Перчик.

– Почему-то верю, – сглотнул слюну его собеседник.

Иосиф Иванович почувствовал, как в правый карман его пиджака что-то опустили. Он остановился и минуту не решался повернуть голову, а когда сделал это, то никого на аллее не увидел. Перчик пробормотал: «Страшно подумать, ФСБ на службе народа», сунул руку в карман и достал свёрнутый лист, на котором были напечатаны несколько адресов.

– Это, похоже, где-то в Италии, – пробормотал он, – а это, видимо, какие-то острова. Банк швейцарский, ещё один, американский. Понятно, недвижимость и вклады господина Пилипенко. Пожалуй, попрошу его усыновить меня. Или удочерить.

*** 

Пробиться к Пилипенко оказалось так же сложно, как и к Карташову, но теперь перед Перчиком замаячила вполне реальная цель, и он повёл себя гораздо решительней. А для усиления напористости и даже наглости он решил в этот день ни завтракать, ни обедать, ограничившись стаканом кефира.

В фойе здания Думы сидел суровый охранник.

– Мне бы депутату запрос передать, – вежливо произнёс Иосиф Иванович.

– Вон ящик висит, в прорезь бросьте, – строго сообщил охранник.

– Одна прорезь на всех депутатов? – возмутился Перчик. – Пока их вынут, пока рассортируют, пока до кого надо дойдёт, неделя пролетит.

– Нормально, – кивнул охранник слуг народа. – Быстрее всё равно никто не прочтёт. Думаете, вы один тут с просьбой своей?

– Так у меня ж вопрос жизни и…, – воскликнул Перчик.

– И смерти, – закончил охранник. – Сюда с другими и не ходят.

– Так ребёнок же, – сообщил Иосиф.

– Половина детей касается, – хмыкнул охранник, – а вторая половина их родителей.

– Господин Пилипенко вам этого не простит, – вздохнул Перчик. – Вопрос касается его детища и его жизни.

– Терроризм? – напрягся охранник.

– Хуже, – шепнул Иосиф Иванович. – Позвоните господину Пилипенко, скажите ему всего два с половиной слова: «Бэнк оф Нью-Йорк». А если не подействует, добавьте «Карибские острова».

– Это что, пароль? – сглотнул охранник.

– Так точно! – строго произнёс Перчик. –  Сами знаете, кругом иностранные шпионы, так и норовят депутатов наших родимых выкрасть.

– Диктуйте по буквам, – охранник взял ручку.

– Вы что? – зашипел Иосиф Иванович. – Запоминайте. Или наберите номер и мне трубку дайте.

Охранник протянул телефон Перчику, и тот услышал:

– У аппарата Пилипенко.

– Бэнк оф Нью-Йорк, – таинственным голосом произнёс агент «Цимеса».

– Передайте трубку охраннику, – после паузы сказал Пилипенко.

– Первой части пароля вполне хватило, – ухмыльнулся Перчик, доставая паспорт.

***

– И где справедливость? – поинтересовался Перчик, войдя в кабинет депутата.

– Не понял? – напрягся Пилипенко.

– Такой обеспеченный и видный мужчина, как вы, – Перчик приподнял шляпу, – вынужден сидеть в этом полутёмном кабинете вместо того, чтобы развлекаться на своей вилле, швыряя  направо и налево деньги, которые хранятся в одном американском банке.

– Сядьте! Как вас там? – приказал депутат. – И заткнитесь! И расскажите, что вам надо.

– Если я заткнусь, то как же я…, – начал формулировать Иосиф Иванович, но увидел лицо Пилипенко и решил перейти к сути. – Я – Иосиф Перчик, можете считать меня защитником одной обиженной особы. Меня интересует некто по фамилии Карташов.

– Понятия не имею, – с каменным лицом отмахнулся депутат. – Продолжайте.

– Так вот, – хмыкнул Перчик, – если бы вы случайно знали, кто такой Карташов, и помогли мне встретиться с ним, и намекнули бы ему, что он должен со всем уважением выслушать меня и где-то даже пойти навстречу, то я бы вообще понятия не имел ни о вилле, ни о счёте в зарубежном банке одного уважаемого человека, посланного народом. В смысле, вежливо посланного в Госдуму.

– Ничем не могу помочь, но если вдруг... Оставьте мне свой номер телефона и идите! – распорядился Пилипенко.

– Да, уже давно хочется на воздух, – улыбнулся Перчик. – И как вы тут, после виллы на море… Всё, ухожу, ухожу. Вы служите, мы вас подождём…

*** 

– Соломон, здесь Перчик, – крикнул Иосиф Иванович, набрав знакомый номер. – Мне нужно поговорить с вами и вашей Катериной одновременно. Ах, она на мою удачу, временно живёт с вами? Замечательно, уже бегу.

– Чем это у вас пахнет, дорогой друг? – спросил Перчик, входя в квартиру. – Слезами Катеньки? Напрасно, лёд тронулся. И я вместе с ним. Шучу, шучу. Где будем общаться?

– Проходите на кухню, – вздохнул Соломон. – Борщ уже подогрет.

– Нет, вы посмотрите на этого кудесника и чтеца моих мыслей на расстоянии! – воскликнул Перчик. – Он даже не задаёт напрасные вопросы!

– Катя, Соломон, – хмыкнул Иосиф Иванович, усаживаясь на табурет и вдыхая аромат борща. – Мне скоро должны позвонить по интересующему вас вопросу. Так я должен знать, что вы хотите от Карташова. Прежде всего, вопрос Екатерине Соломоновне. Вы хотите просто вернуть ребёнка или ещё получить компенсацию за моральный ущерб?

– А нельзя попросить Серёжу, чтобы он вернулся вместе с Никиткой? – Катя умоляюще посмотрела сначала на отца, потом на Перчика.

– Я что, похож на Деда Мороза? – поперхнулся борщом гость. – Да и вы не похожи на маленькую девочку, Катюша. И до Нового года ещё очень…

– Иосиф, – тихо сказал Соломон.

– Друг мой, – криво улыбнулся Перчик. – Я постараюсь.

Катя всхлипнула, подскочила, поцеловала Иосифа в лоб и убежала в комнату.

– Соломон, теперь вопрос для вас, – вздохнул Иосиф Иванович. – Добавку борща можно?

*** 

Хоть Перчик и ждал звонка от Пилипенко, но тот застал его врасплох.

– Пэрчык? – спросил депутат. – Он ждёт.

– А позвольте, – только и успел сказать Иосиф Иванович, слушая короткие гудки. – Смотри-ка, никому поручать не стал, сам подсуетился. Ну что ж, пора с Оршанским пообщаться.

*** 

– Михаил Семёнович, моё почтение, – Перчик вошёл в кабинет полковника и отдал честь календарю с двуглавым орлом. – Скажу вам честно. Так хотелось этого Пилипенко попугать, но вовремя вспомнил о несчастном Соломоне и его семье.

– И это правильно, Иосиф, – одобрил Оршанский. – Приходится субординацию соблюдать. Каждый из нас может на своём уровне вопросы решать. Ниже подчинённые есть, выше – другие организации или вышестоящее начальство.

– Как в торте «Наполеон», слоями, – понимающе кивнул Перчик. – А я пытаюсь сразу всё надкусить. И пока зубы целы.

– Это потому, что мы с вами этот кусок на наличие мин проверили и убедились, что есть можно, – хмыкнул Оршанский.

– Пора бы и Карташова надкусить, – улыбнулся в ответ Перчик. – Прямо не терпится попробовать его, с горчичкой.

– Теперь можно, – кивнул полковник и достал из стола папку. – Прочтите здесь, с собой, к сожалению, дать не могу.

– На память не жалуюсь, –  произнёс Иосиф Иванович, вчитываясь в первый лист. – Миша, у вас стакана воды не будет? Чаю? Тогда и пару бутербродов. С чем? Главное, чтобы хлеб был, остальное на ваше усмотрение.

– Я вас оставлю, – сказал Оршанский. – Вернусь через полчаса. Успеете?

– Тогда ещё два бутерброда, – не отрываясь от чтения, ответил Перчик. – Как давно я не держал в руках такой приятной литературы.

*** 

У входа в офис компании, возглавляемой Карташовым, стоял всё тот же высокий и плотный охранник. Перчик остановился в пяти шагах от него и смело посмотрел в глаза.

– Вот видишь, – произнёс Иосиф Иванович. – Я же обещал вернуться. Даже не буду с тобой шутить. Я сегодня настроен очень серьёзно, как молодой муж в первую брачную ночь. Давай, звони своему Серёже и сообщай, что пришёл Перчик.

В глазах цербера промелькнуло что-то, заставившее его заглянуть в записную книжку.

– Паспорт, – строго сказал он.

– Уже подготовил, – Иосиф Иванович достал документ и открыл, сунув его под нос охраннику. – Давай уже, веди, рыцарь парадного входа.

*** 

Сергей Иванович Карташов оказался вполне симпатичным молодым человеком. С виду спокойным и уверенным в себе. Выдавали его только пальцы, которым он никак не мог найти места.

– Эх, Серёжа, – вздохнул Иосиф Иванович, усаживаясь на стул напротив Карташова и оглядываясь в шикарном кабинете. – Даже у полковника полиции я такой красоты не видел. Никогда не подумал бы, что такой интеллигентный мужчина может женщину обидеть, а тем более жену.

– Кто вы и по какому вопросу? – чуть дрожащим голосом спросил Карташов.

– Зовут меня Иосиф Иванович. Даже и не знаю, от кого я, – хмыкнул Перчик. – Может, от господина Пилипенко. Может, от фирмы «Атлант». Помните такую? Может, от детского сада номер 15. Неожиданно? А, может, от коллектива швейного предприятия…

– Хватит! – нервно крикнул хозяин кабинета. – Что вам нужно?

– Да мне, честно говоря, абсолютно ничего, – махнул рукой Перчик. – Я даже чай у вас пить не буду, чтобы не расслабиться. А вот одной моей знакомой по имени Екатерина Соломоновна так много вам нужно сказать. Я тут недавно с ней встречался, спрашивал, что, мол, Сергею Ивановичу передать. А она только одно талдычит. Я ему, говорит, всё простила, пусть только он с Никиткой домой возвращается. И буквально сегодня же, чтобы не расстраивать господина Пилипенко и всех вышеперечисленных товарищей.

– Как вы себе это представляете? – покраснел Карташов. – Я все мосты сжёг, через суд с ней развёлся, ребёнка забрал. Она же меня ненавидеть должна!

– Должна, – согласился Перчик. – Но, увы. Она вас, по секрету скажу, только Серёжей и называет. Сам удивляюсь. Да и Соломон на вас зла не держит. Что за люди? Готовы всё простить, лишь бы не было войны. В смысле, лишь бы в семье мир был. Так что мне передать всем заинтересованным лицам?

– Я и сам не рад, – пробормотал Карташов, – что затеял всё это. Катя не виновата, это из-за одной.., не важно. Я её уже послал давно, дурой оказалась.

– А сразу увидеть, что дура, не могли? – поинтересовался Перчик. – Или размер груди за уровень интеллекта приняли?

Карташов помолчал немного и ответил:

– Раз она простила, я ей позвоню сегодня, встречу назначу.

– Звоните, – кивнул Перчик. – Я подожду.

Сергей вздохнул и набрал номер.

– Да, я, – сказал он после паузы. – Нет, давай часов в восемь, в нашем кафе. Да, Никитку возьму.

– Так я пошёл, – Перчик приподнялся и спросил Карташова. – Надеюсь, повода для новой встречи не будет. Если только на свадьбу пригласите. Вместе с товарищем Пилипенко. Шучу, шучу. Привет семье.

*** 

– Что с вами, Соломон? – спросил Перчик, оглядывая празднично накрытый стол. – Заливной язычок, красная рыбка, буженинка. О, Боже, не могу говорить, слюной все буквы смыло.

– Заслужили, Иосиф, – расплылся в улыбке Соломон.

– А стопки зачем? – наивно поинтересовался Перчик. – Неужели? Можно, я у вас переночую? Да нет, не боюсь я никого. Просто переживаю, что сегодня всё не съедим, а вам с утра одному над этой красотой мучиться придётся.



(Конец второго дела. Но…
Продолжение будет. Возможно. Когда-нибудь.)