Как я был орленком

Рассказать вам, что ли, за мое детство. Я ж не всегда вожатым был, ребенком вот тоже был два раза. В лагере, я имею ввиду. Первый раз я тут в области отдыхал, в Заре. Второй раз в 1998 году. Это Орленок был, тот самый, который у моря и знаменитый.

Как я туда попал. Я в поселке-то, в школе, кроме прочего, еще в газете состоял, бодро писал туда креативы и немного рисовал. И вот, в апреле где-то, приходит ко мне наша главредша Эля и говорит: на юг хош? Я говорю, а пошли. а она: нет, мол, все по чесноку, выдали нам на газету путевку, да не куда-нибудь в пансионат "Жирные чайки", а в сам "Орленок"!!! На смену юнкоров. Юных, значит, корреспондентов.

Я сперва поскромничал, ну какой с меня корреспондент. Репортажей не делаю, интервью брать не умею. Но потом оказалось что как-то никто из газеты больше не хочет, и я начал хотеть сильнее всех. Море хотелось посмотреть. Кроме того, начитавшись Крапивина, я уже вообразил себя пионером в дружном огромном лагере. И чтоб меня обязательно плавать научили там.

Отмазали меня по-быстрому от уроков на весь май, родители денег на поезд насобирали, сунули мне в чумадан копченую курицу и заслали в путь. Сперва ехали на автобусе до Челябинска, я там с соседом сожрал курицу и мне поплохело, а соседу нет. Уже тогда я подумал, что поездка будет иметь мало общего с моими мечтами и рассказами Крапивина. На родине Дулина и одного метеорита мы проторчали пару часов на вокзале, читая анекдоты и слоняясь по залу, а затем заняли вагон и поехали к морю.

Весь наш вагон оказался полон юнкорами и юнкоршами, вперемешку с юнкоровами и юнкерами. Со всего города насобирали. И даже с окрестных поселков, как меня. Были там вполне себе эпичные персонажи, в частности в купе со мной ехали трое. Димас, автор отменных креативов и обладатель богатого воображения, теперь рулит в одной газете. Вовка, впоследствии обозванный Димасом Тырилкой, щас главным редактором тоже где-то. Леха-металлист был впоследствии замечен на областном ТВ. Ну и я, будущий программист.

Мы быстро спелись и ехали весьма дружно. Интеллигенция, хуле. Никто оголтело не бухал и имущество не портил. Так, обычные подростковые приколы. Ехали мы ехали, погода стремительно менялась, снег исчез, появились эти знаете длинные худые южные деревья. Потом пошли горы, а в горах - прикольные поездатые дырки. Мы в окно высовывались все время, от жары и от интересу.

Приехали мы в город-герой Туапсе. Ночью. Привели нас в длинный дом, называется эвакобаза, принадлежит "Орленку". По факту - общага общагой. Мы заселились на предпоследнем этаже, с видом на море. Но море видно было утром, а ночью я хотел спааать. На двухэтажной деревянной кровати я увидел нарисованный кружок, а в кружке - как бы птичие пальцы. Я Леху спрашиваю, это, мол, чо? Он поглядел и говорит. Эх ты, деревня. Это пацифик. Его пацифисты рисуют. Сам Леха носил другой кружок, с буквой А. Говорит, означает анархия. Носят его только суровые анархисты.

В общем засыпал я с мыслью о том, что надо уже кем-то становиться, антихристом этим или пальцыфистом для начала хотя бы. А то как не свой на этой тусовке.

Утром мы залезли в автобус и покатили вдоль моря до лагеря. Море было немного покрыто дымкой и воще огромное. Даже неожиданно. Скалы тоже были прикольные, полосатые и цветные. А потом мы приехали. А это такая площадка, там стоит огромадная такая железная дура, типа стела или памятник. А дальше ворота и лагерь. Дальше автобус нас не повез. Водитель с воплем "не поеду, там дикие дети!!!" газанул и дрифтуя на серпантине скрылся в горах. Они там, кстати, все так гоняли, и автобусы, и легковушки, по этим кривым дорожкам над пропастями.

Идти было реально далеко. Лагерь огромный, без базара. Больше нашего поселка, по-любому. Виды там тоже караул, как на горку заберешься, так челюсть и уронил. Погода только пасмурная. Привели нас тем временем в какой-то закуток, и говорят сдавайте чумаданы. На хранение. Я говорю, ищите дурака. За чумадан деньги плочены. Да и другие журналисты молчать не привыкли и стали наперебой сомневаться в целесообразности такого поступка. На что женщина южной внешности сообщила, что можно взять самое необходимое, а остальное спаковать в чумаданы и сдать. Они шмонать не будут. Честное пионерское.

Ну мы так и сделали. Я в итоге не досчитался пары ненадеванных новых рубашек, а кого-то обнесли на куртку и штаны. И сказали что так и было. Взамен нам всем дали синюю форму потаскаться на смену с возвратом. И значок, про него позднее.

А там уже нам вожатых наших показали. Я стал их разглядывать. На них была сине-зеленая форма. Один был Денис, а другая, наоборот, Тамара. Мне они сразу понравились. Нас повели в корпус, по пути показывая окрестности и рассказывая, что же это такое мы видим. А там каждая кочка носит какое-нибудь хитрое название и имеет свою историю. Навскидку помню только лестницу любви, лестницу слез и кедр Гагарина.

Ну с кедром все ясно, его просто Гагарин посадил, когда приезжал сюда к пионерам. Лестница слез тоже понятно, оттуда все разъезжаются по домам, плачут и не хотят. А про лестницу любви не помню, но подозреваю. Она была очень длинная, и видимо, автор названия пока до верху дошел, так залюбился итти, что лестницу соответственно и обозвал. Там наверху, кстати, была натурально обсерватория.

Идем мы, такие, а кругом дома огромадные стоят. Как лайнеры океанские прямо. Мы спросили, это что? Оказалось - корпуса. 6 этажей, 2 подъезда, 24 отряда в каждом. Называется - дружина. Нас отвели в дружину под названием Звездный. А всего дружин было около восьми. Такой вот размах.

Забыл сказать, разобрали нас по отрядам. Но все наше купе угодило в один отряд. Завели нас в палату да там и оставили. Лагерь как лагерь, такие же койки, такие же стены облезлые. Тумбочки. Все знакомо, как в родной сысертщине, только в окно видно магнолию и горы побольше наших.

Остальные 8 мест в палате в течение пары дней заняли точно такие же юнкоры из других городов, областей и регионов. Например, Колян, с которым я подружился. И еще несколько прикольных парней (девочки жили этажом выше). Потому что это был ежегодный всероссийский слет юнкоров. А вы думали, мы отдыхать приехали? Фиг. Мастер классы, стенгазеты, кружки по специальностям, а между ними концерты, прогулки с вожатыми, разные дружинные и отрядные сплотительные мероприятия и игрища. И учеба, ты че. Май ведь. По три урока в день в местной школе, где цифры 2 и 3 видели только на математике, да и то лишь в составе некоторых примеров.

Там я пошел с Вовкой Тырилкой в компьютерный класс верстать газету. Так я впервые увидел Варкрафт. Еще я узнал про пацифистов и анархистов, и про еще туеву хучу молодежных субкультур. Много общался с соотрядовцами. Научился таки плавать. Мы ловили ракушек в море, прыгали на дискотеке, лазили в недостроенный корпус, где непонятное. Сбегали с дежурства, ругались с местными, сидели кружком на проникновенных свечках, бегали по лесу, тайком купались.

В общем, чудно время провели. Я даже не заметил, как стало неохота уезжать и как мне там клево и дружно со всеми. Такие разные ребята со всех концов страны, каждый по-своему талантливый и интересный. И вожатые, которые не навязывались, но всегда оказывались рядом, когда надо. Которые познакомили нас со всем этим большим миром детства по имени Орленок.

Значок Орленка нам было велено носить с честью, хранить как девственность, и отдать лишь самому-самому достойному этого человеку. Я, как натура романтическая, так его потом и отдал, дурачок. По наитию души. Ну да и хрен с ним. Пока старость и маразм не разлучат нас, память о смене в "Орленке" будет греть мне душу лучше всякого значка.

Хотя, говорят, в старости наоборот, лучше помнится детство.