Мысли мизантропихи

Есть люди, чей удел – одиночество. Вроде бы нужно после этой фразы горестно всплеснуть руками, закатить к небу глаза и начать сокрушаться по поводу такой вот горестной судьбы.  А так ли уж она горестна? И что собственно плохого и печального в этом пресловутом одиночестве? Не с кем разделить горести и печали за чашкой кофе или рюмкой водки? А много ли найдется готовых разделить твои горести? Да ладно, горести и печали. В конце концов, люди обожают выставлять себя  лучшем свете. Поэтому рассчитывать на пару-тройку сочувствующих физиономий и несколько дежурных фраз всегда можно. Гораздо сложнее обстоят дела с разделом радости. Разделить совместно нажитое имущество под час проще, чем чье-то счастье.
Как там, в известной притче про зависть. Сказал Бог человеку: «Проси, что пожелаешь, но помни, что сосед твоему дам в два раза больше». «Лиши меня одного глаза»,- попросил человек. Зависть и нежелание счастья ближнему – вот основной человеческий порок. Что уж говорить о желании лишить себя глаза, лишь бы ближнему было плохо. Находятся такие человеческие экземпляры, готовые жизнь отдать, лишь бы насолить кому-то. И это относится не только к примеру, к истеричному подростку, который вопит на краю крыши: «Люся! Умираю из-за тебя! Вини себя в моей смерти!» И несчастна Люся, пережив психологическую травму, навсегда лишает себя возможности любить и быть любимой, дабы вновь не повторилась история с крышей. Впрочем, пример про Люсю и крышу слишком уж радикальный, можно сказать эксклюзивный.
Гораздо чаще встречается случаи мести и морального уничтожения некогда любимого человека. Тривиальный случай: история про моих соседей Машу и Кирилла. Когда они гуляли свадьбу, слышал весь квартал. Свадьба удалась на славу. Красавица Марина - волосы до пояса струятся, рядом идет муж вполне успешный молодой бизнесмен, в коляске гугукает дочка Катюша. Но как-то скоропостижно закончилась эта идиллия.
В весенний день Кирилл собрал пару увесистых чемоданов и покинул семейное гнездо. Причина банальна, как и все в жизни- другая женщина. Хотя почему, собственно, женщина, способная увести мужчин от семейного очага,- это банально? Не каждой удается сей план. Кто-то навеки вечные остается в статусе любовницы или нелегальной жены. А эта мадам пошла в наступление и оттяпала-таки себе кусок счастья. Кто-то может начать проклинать этакую стерву-разлучницу. Найдутся и те, кто выскажет в ее адрес свой респект и уважуху. Унижать или уважать – личное дело каждого. Оставим в стороне все споры, да и тему в целом. Главное не в этом. А в поведении брошенной Марины.
Конечно, можно посочувствовать женщине, брошенной любимым мужем. Можно утереть ее слезы, выслушать жалобы. Но ведь объективно Кирилл не такой уж подонок, каким его выставляет бывшая супруга. Он оставил Марине без лишних разговоров все нажитое имущество, обеспечивает дочь сверх меры, видится с ней регулярно. Многие женщины и мечтать не могли о таком благополучном разводе. А Марина получила квартиру, машину, полное содержание. Живи и радуйся. Залечи душевные раны, прости, забудь, ищи новую любовь.  Куда там!
Марина категорически не захотела обращать внимание на плюсы своего положения. В ее сознании засел только огромный минус унижения и брошености. Этот минус давил изнутри на ее черепную коробку. От давления кровь приливала к глазам и легким. Она задыхалась, в глазах стояла пелена. Ее охватывала ненависть и жажда мести. Марина точно поняла, что значит выражение «жажда мести». Во рту все пересыхало, язык становился шершавым. Марина пила воду, но не могла утолить жажду. Ей нужна была кровь, страдании Кирилла и его новой супруги.
Марина садилась в оставленную ей машину. Гнала на бешеной скорости. Потом видела в зеркало заднее сиденье, вспоминала как они с Кириллом  любили друг друга на этом сидении. Обида перехватывала горло.
Марина яростно долбила в дверь квартиры бывшего мужа или залетала в его офис с проклятьями и угрозами, с такими ж угрозами набрасывалась в переулках на его жену. «Ее можно понять»,- скажет сердобольный читатель. «Он разбил ей сердце, сломал жизнь, а сам живет припеваючи».  Но разве можно назвать счастливой судьбу, когда ты живешь как на пороховой бочке, от скандала до скандала. Разве можно винить человека за то, что он устал жить в плену, с нелюбимой женщиной, на которой женился из-за ее незапланированной беременности? Разве Кирилл виноват, что его настоящей любовью, полноценной и осмысленной, стала другая женщина. Он пытался загладить вину перед бывшей женой. Но, видимо, Марина сама не желает быть счастливой. Почему она не замечает успехов дочери в фигурном катании, а день и ночь думает, какую бы еще сделать гадость Кириллу? Почему она, будучи молодой, привлекательной женщиной не желает замечать ухаживаний других мужчин? Все очень просто. Ее счастье невозможно без горя Кирилла. И пока она не разобьет его жизнь, не успокоится. Марина не робот, ее невозможно перепрограммировать на счастливый лад. Может быть и можно, да кому нужно этим заниматься, особенно если Марина сама не хочет перемен.
От любви до ненависти сделать один шаг не так уж сложно. Но сколько нужно шагов, чтобы от дружбы прийти к ненависти?
Оля и юля. Подруги не разлей вода, вместе с горшка.  В детсаду делились игрушками, в школе – тетрадками. Но вот пришла пора, одна из них любилась. Стоит невеста Юля в фате, рядом подруга Оля- с лентой свидетельницы через плечо. Улыбается, шутит, гостей развлекает. И кому б знать, что в голове у Оли камнепад мыслей: «И почему же ей так повезло? Почему она выходит замуж, а у меня даже парня нет! У меня же ноги длиннее и грудь больше. Она суп до сих пор варит под маминым присмотром, а у меня котлеты получаются – хоть в Метрополе подавай». Злоба-злобушка ворочается в Олиной головушке, зависть катается в груди. Все желают молодоженам счастья, а у нее стучит в висках: «Чтоб жилось вам плохо, чтоб вы развелись!»
И с чего бы эта ненависть? Нет, не подумайте, влюбленности в жениха не было. Во что там влюбляться: сутулый, шепелявый, третий ребенок из деревенской многодетной семьи. Колхоз Восьмое марта. Никогда ему не подняться выше какого-нибудь менеджера среднего звена.  Будет продавать холодильники-чайники, а под мышками формной рубашки обрисуются отвратительные пятна пота. А зависть зародилась, потому что она - Оля, лучше, но проиграла своей подруге в невидимой схватке. После свадьбы их пути разошлись. То ли семейная жизнь отгородила Юлю, то ли зависть отгородила Олю.
К чему я все это рассказываю? Наверное, потому, что хочу похвастаться главным достоинством своего характера- я разучилась ненавидеть и завидовать. И приобрела это замечательное свойство вовсе не из-за природной доброты или пересмотра жизненных ценностей. А именно из-за ценностей. Материальных.
Когда-то я была голозадой выпускницей одного из третьесортных ВУЗов. В те времена, толкаясь в переполненном автобусе, я ненавидела всех вокруг: потные тела, сдавившие меня со всех сторон, девиц, сидящих в дорогих машинах, которых я наблюдала из окна автобуса. Я жутко ненавидела свою свекровь Аллу Петровну, с которой волею судьбы мне пришлось жить долгих два года. До сих пор с содроганием вспоминаю ее посиделки с подругами, после которых оставалась гора грязной посуды и пустой холодильник. Я, валясь с ног от усталости, перемывала тарелки. Пыталась унять клокотавшие в груди чувства. Наверное, с тех пор  ненавижу посиделки с друзьями и кучу народа в доме. Алла Петровна на корню зарубила зачатки моего гостеприимства (если эти зачатки вообще имели место быть).
Вскоре ненависть к Алле Петровне дополнилась ненавистью к ее сыну, моему тогдашнему мужу Коле. Бесхребетное довольно существо. И что я в нем тогда нашла? Наверное, польстилась на секс и статус замужней девушки. Впрочем, вскоре даже секс перестал меня интересовать. Он, как и все прочие аспекты моей тогдашней жизни был омрачен присутствием Аллы Петровны. Когда свекровь беспокойно ворочается за стеной, тут уж не до оргазмических криков.  Я склонна подозревать, что из-за моего постоянного нервного напряжения и дурного биополя Аллы Петровны у меня случился выкидыш.
Выписавшись тогда из больницы я погрузилась в депрессию. Мое тело опустело, опустела и душа. Я любила неродившегося ребенка, он будто уже был рожден, и я держала его когда-то в своих руках. Полгода я не жила, а переползала из одного дня в другой.
Сейчас я благодарю судьбу за то, что он не родился. Иначе я бы до сих пор сидела в хрущевке с Колей, его мамашей и нашим ребенком. При наличии ребенка у меня никогда не хватило бы сил подать на развод, собрать легкий чемодан и уехать в никуда.
Да, сейчас я старая дева с точки зрения моей мамы и ее подруг. У меня нет детей и мужа. Но зато есть чудесная работа, трешка в элитном доме. Сидя в своем авто, я с удивлением ловлю завистливо-ненавидящие взгляды из автобуса. Иногда  даже специально встаю поближе к переполненной маршрутке. Мщу за свое нищее прошлое. Кому? Да никому. Просто самоутверждаюсь.  И я могу кричать от оргазма сколько захочу, поскольку меня никто не услышит, кроме очередного умелого любовника. 
Да, я старая дева, поскольку в моем возрасте принято иметь детей, а то и внуков. Да, я  одинокая женщина, поскольку незамужняя приравнена к одинокой. Но при совокупности этих факторов, я не считаю себя несчастной. Почему? Потому что я сама создаю сое счастье.
 Я – директор известной фирмы. Когда я прихожу в офис, на секунду стихает любой шум, на лицах, (вернее мордах, поскольку я воспринимаю и как стадо баранов), появляется сосредоточенное выражение. У кого-то губы растягиваются в приветливой улыбочке. В такие минуты я чувствую себя Александром Македонским. Может, я была им в прошлой жизни? Ах, если б только знали все эти бараны, как долго я шла через тернии, чтобы настал вот такой момент. За минуту почтительного молчания при моем появлении  я заплатила многим.
Как вспомню, как уходила с работы в час ночи. В голове роились цифры, проблемы, фразы. Во сне работа не отпускала. Я прекрасно понимаю Менделеева, который увидел во сне свою знаменитую таблицу. Я тоже во сне отыскала немало важных решений, которые помогли мне выделиться среди офисного планктона и стать настоящей акулой.
А сколько слез я пролила в съемной квартирке, когда гадина-начальница унижала меня или заставляла работать до пол ночи. Помню, эта стерва со звучным именем Ариадна Аркадьевна подошла ко мне 30 апреля, в день моего рождения:
-Анюта, голубшка, поздравляю тебя с Днем рождения! Понимаю, что, наверное, уже поздно желать тебе счастья (мне тогда исполнилось 28, а эта мразь уже засунула меня в кагорту безнадежных старых дев). Поэтому пожелаю тебе успехов в карьере. А чтобы успех пришел, нужно много работать.
Передо мной на стол легла весомая стопка документов, которые Ариадна до этого держала в руках.
-Ты же помнишь нашу бухгалтершу по основным средствам Полину? Не будем скрывать, девушка-дубок, тупенькая и непонятливая. Зато замуж удачно вышла. Наверное, другими талантами обладает. Ну да фиг с ней. В общем, что при ее работе, что после ее увольнения, по основным средствам у нас полный швах. А ты у нас девочка умная, усидчивая, я верю в твои силы. Разберись с документами до 5 мая.
-Но ведь уже конец рабочего дня!- я с ужасом смотрела на высоченную стопку бумаг.
-Я ведь сказала: «До 5 мая»,- у Ариадны дернулась верхняя губа. Она ненавидела, когда ей хоть немного перечили.- У тебя в запасе первое, втрое, третье и даже четвертое мая. Сомневаюсь, что за четыре дня невозможно разобрать то, что скопилось за год. Если постараться, то нет ничего невозможного.
Она повернулась, давая понять, что разговор окончен. На секунду перед моими глазами возник ее увесистый зад.
Что мне было делать? Хотелось, конечно, взять оставленную кипу документов и опустить  на голову начальницы. Но таким образом можно проломить ей череп или сломать шейные позвонки. А потом сесть за решетку. Нет. Ариадна этого явно не стоит.
Я тогда проплакала над документами и первое, и второе, и третье и даже четвертое мая, но разгребла завал. Внутри все клокотало, ворочалась шаровая молния.
Неужели мне всю жизнь предстояло вот так просидеть за гроши под гнетом Ариадны? Но жизнь сделала мне царский подарок в виде соседки по лестничной клетке. Мы всегда молча кивали друг другу при встрече, пока однажды она не постучала в мою дверь спросить зонтик. На улице шел дождь, ей нужно было срочно ехать по делам, а машина сломалась. Так из-за простого зонта началась наша дружба. Не даром я всегда любила дождь.
Вскоре обнаружился любопытный факт. Соседка, к слову сказать, ее звали Лиза, работала в конкурирующей фирме. Мы сначала долго на этим смеялись, что вот узнают о нашей с ней дружбе и уволят обеих. А потом я в очередной раз пожаловалась ей на Ариадну.
-Ариадна Чертыш? – уточнила Лиза.- Твоя начальница?
-Да. А ты откуда ее знаешь?
-Мой шеф ее ненавидит. Как услышит ее имя. Так его просто колотить от бешенства начинает. Злейший враг. А, может, тебе к нам попробовать протолкнуться? Будем вместе ездить на работу.
Так оно и случилось. Я протолкнулась. Как рассказала на собеседовании, что бегу от самодурства Ариадны, так меня сразу взяли, не особо интересуясь моими профессиональными навыками.
И вот там в атмосфере спокойствия и дружелюбия я расправила крылья, давно подрезаемые Ариадной. Как-то легко и с удовольствием добралась до вершины пьедестала, до личного кабинета с кожаным креслом, штата подчиненных и высокого заработка.
Чего только мне не говорили в глаза и за спиной. В каких только служебных романах не обвиняли. Но те, кто обвинял, давно уже чешут языками в другом коллективе. Я начисто изгнала из своего рабочего окружения всякую шушеру, лицемеров, подхалимов и лоботрясов. А сколько их было в начале моей карьеры!
Чего только стоила кучка павинов-пиарщиков-маркетологов-рекламщиков. Сидели пятеро лоботрясов, пристроенных в теплое место своими папами-мамами. Зарплаты неимоверно высокие, из должностных обязанностей: сидеть целый день в Интернете, выпить за день не менее трех литров чая-кофе. Бедная кофе-машина! Если бы она была живой, в один из дней точно бы налила не чашку кофе, а чашку рвотной массы, поскольку от разговоров этих лоботомированных меня лично начинало тошнить.
-О, май гад! - всплескивал наманикюренной лапкой главный павиан. – Италия - такой отстой! Грязища, люди-лентяи. Пример, зашли в кафешку, там какой-то прыщавый официантик час нес заказ и даже не извинился! Там в целом с обслуживающим персоналом совсем беда. Лень и хамство процветают посильнее, чем в России.
И остальное стадо начинало ему вторить, перекрикивая друг друга:
-А Испания, что лучше? Заманивают красотой да историческими местами, а на деле и посмотреть-то не на что!
-А Греция? Вообще ужас! Такая красота и наследие им досталось, а они этим не пользуются! Страна лодырей.
Так и хотелось подойти и сказать им:
-Отдыхайте на нашем городском пляже, уважаемые. Там такие шикарные кучи банок и бутылок –просто загляденье! А шашлыки и хот-доги из тамошних ларьков, просто объеденье. Никакие морепродукты не сравнятся. А всяким там испанцам-итальянцам трудолюбию бы у вас поучиться.
Эти макаки не отличались особым рвением и трудоголизмом не блистали. Главный павиан мог сидеть пару недель, близоруко пялясь в монитор, сморщив лицо до состояния куриной гузки. А после очередного нагоняя от начальства, торжественно вносил макет новой витки. Сравнение старого образца от новой я называла игрой «найди одно отличие». Отличие, как правило, заключалось либо в размере шрифта, либо в цвете букв.
Помню, в первый день своего назначения на пост руководителя,  вызвала к себе это стадо. Они вошли в мой кабинет, растягивая тонкие губешки в заискивающих улыбочках.
-Присаживайтесь, пожалуйста, - пригласила я.
Мне было чрезвычайно смешно, поскольку сцена, происходившая в кабинете, напоминала сюжет мультика Маугли, когда удав Каа звал бандерлогов подойти поближе. Бандерлоги расселись за столом переговоров.
-Андрей, - обратилась я к главному павиану. – Перед тобой два вида отчета: фактических расходов и плановых. Почему фактические затраты вашего департамента на 70 процентов превышают запланированные в начале года?
-Мы несколько раз меняли стиль и концепт. Это очень талантливый маркетинговый ход. Мы разработали стратегию и провели ряд маркетинговых исследований, идее которых было…
-Несколько раз- это сколько?- перебила я несвязный поток модных слов.
-А? Чего?
-Ты сказал: «Несколько раз меняли стиль». Я уточняю несколько - это сколько?
-Ну, пять или шесть,- немного подумав, выдавил он.
-Пять или шесть за полгода?
-Ну-у-у…
-Получается стабильно раз в месяц, да? Прямо как менструации у женщины. У женщин раз в месяц меняется настроение, и у тебя, Андрей, тоже, судя по всему, ежемесячно меняется настроение. Ты случайно не женщина?
Повисло молчание. Скомканное и неловкое. Онине знали то ли заржать над моей шуткой, то ли это была вовсе не шутка, и смех неуместен.
В прочем, это был единственный раз, когда я позволила себе грубость в их адрес. Я уничтожила, их, сожрала, как удав, одного за другим. И моим главным оружием в борьбе с ними было то, чего они больше всего боялись. Работа. Трудная, срочная, в большом объеме. Ее было столько, что их слабый мозг потек из ушей, и они постепенно один за другим самоустранились.
С тех пор я пользуюсь главным, что усвоила некогда от Ариадны - выжать из человека максимум его возможностей, сил, а потом, когда он исчерпается или сломается сам, выкинуть его на помойку и заменить другим, свежим мясом.  Только совсем уж некрасиво выкинуть человека просто так. Поэтому отработанному материалу я всегда говорю на прощание почетную речь и дарю какой-нибудь дрянной сувенир и грамоту.
Мен ненавидят, боятся, уважают, заискивают, унижаются. А я воспринимаю это как должное. Поскольку иначе и быть не может. Это норма, для нас, страны рабов. Несомненно, потихоньку изживется гнет начальства, люди становятся наглее и амбициознее. Но все же раболепство впитывается с молоком матери, и изжить его окончательно практически невозможно.
Хотя есть тут одна девица, которая вызывает во мне, почти забытые эмоции, о которых я говорила в начале,- завить и злость. Нет, не то, чтобы я ее ненавидела, до этого она, конечно, не доросла.  Да и завидовать-то нечему. Слегка сутулая, видимо, в детстве стеснялась высокого роста, живот в три жировые складочки сформировался, зубки торчат как у кролика, курносый нос в веснушках. Вся она, как белка, шустрая, подвижная. Ни красоты, ни грации, ни сексуальности в ней нет. Снимает жилье с подружкой, работает на подхвате за копейки. Спросите, что же в ней может вызывать мою зависть? Она свободна. От всего и ото всех. Она не боится меня, плевать хотела на работу, на мнение окружающих, на трудности, и вообще на все, что мертвым грузом висело на моих плечах, когда я была в ее возрасте.  Она врубает в наушники какую-то оруще-визжащую музыку и идет пешком домой, подпрыгивая в такт барабанной дроби из наушников. А летом катит вдоль дороги на велосипеде. Я в этот момент сижу в своем новом Лексусе, запертая в душной пробке. Курю одну за другой, нервно сигналю другим водителям.
Я объездила полмира. Если продать коллекцию моих мехов и украшений, можно накормить голодные африканские страны. Молодые жеребцы с мускулистыми торсами трудятся ночами надо мной. А самые элитные салоны красоты ждут моего появления как манны небесной.
Но я бы все это отдала, чтобы обрести вот такое чувство свободы и бесшабашности. Ведь именно свободы мне всегда не хватало.  Сначала боялась, что ничего не приобрету, и не состоюсь в жизни. Сейчас боюсь все потерять. Была рабой своих страхов и мечтаний. Стала рабой денег.
А эта девица крутит себе педали старого велика,  и ничего не боится. И поэтому я ей завидую. Уволить ее что ли?