Эвакуатор

- Разве так бывает?
- А откуда вы знаете, как бывает?

 «Снег умирает в белом» (2001)


  Аркадию спалось очень тяжело. Он просыпался несколько раз и прислушивался к звукам вокруг. Все так же начавшаяся вчера метель с яростным любопытством облизывала узкие стекла окон. Снежная крупа, состоящая из мириадов ледяных крупинок, хлестала по крыше и по стенам снаружи, возмущаясь чужим строением среди снежной пустыни. Вой стоял серьезный…, такого воя не услышишь ни в Москве, ни в Подмосковье. Ветер был дикий и необузданный, угрожающий всем, кто от него прятался. Аркадий старался заснуть, но внутренняя тревога заставляла мобилизоваться снова и снова, загоняя сон в дальние углы комнаты, а не в его голову. Он боялся признаться самому себе, что ему было банально страшно. Первая ночь в ледяном одиночестве… Адские мысли лезли в голову, перемалывая все в кашу, из которой выглядывал только оформившийся страх и больше ничего. Аркадий уже курил седьмую сигарету, хотя вытяжка была отключена и по инструкции это было запрещено. Он выпускал дым в узкий коридорчик, в котором горела аварийная лампа красного цвета через полуоткрытую дверь. Ему казалось, что все строение немного шатается от ураганного ветра снаружи. Аркадий, съежившись и поправив съехавший воротник толстого свитера, направился на камбуз. Там он открыл холодильник, взял бутылку ледяной водки и налил себе в стакан. Медленно, как однажды показал ему бывалый геолог, он выпил водку и удовлетворенно облизнулся. Она ушла на работу во внутрь…, разбираться с внутренним беспокойством и страхами… Белый доктор, настоящий…, лечит и взяток не берет. Закрыв глаза на вечную минуту, он прислушивался к венам своего организма, по которым со скоростью новенького электровоза мчались молекулы искусственного спирта, заглядывая в тысячи километров самых дальних капилляр. Он открыл глаза и выдохнул в воздух настоящие выдержанные во рту пары, затем он вдохнул воздух в нос и поймал блаженство в организме…Стало легче. Страх куда-то отступал, исчезая не сразу, а черной медленной лентой косил кривыми выпученными глазами, дрожа и улыбаясь. «Все! Парашют мой раскрылся!» - сказал сам себе Аркаша и улыбнулся дивному чувству растекания чего-то тепловатого в голове и ногах. Вена на шее забилась как корабельный колокол, затрепыхалась как заяц, накачивая уже отравленную кровь в голову. Страх был повержен. Уже ничего не боясь, Аркадий вышел из кухни, повернул налево и, открыв дверь своего кубрика, зашел в комнату. Он упал на кровать и, вслушиваясь в завывание метели за окном, сладко заснул. Он отрешился от пересменки, от дикого одиночества, страха перед чужими просторами и…
 Открыв левый глаз, он посмотрел в низкий потолок. Правая рука затекла, потому что он спал на ней не ощущая дискомфорта. Медленно сдвинувшись, сел на кровать, потирая руку. Чего-то катастрофически не хватало, не хватало ветра и воя снаружи. Стояла небесная тишь. Аркаша подошел к окну и кроме белого снега, залепившего узкое окно, он ничего не увидел. «Гребаная пересменка…, и это только второй день. Еще восемнадцать! Свихнусь я здесь!» - подумал он и пошел в умывальник… До связи с землей оставалось ровно шесть минут. Он выложил бутерброды на тарелку, взял горячий термос с кофе и направился в узел связи. Рация работала на той же волне, шипя, как бушмейстер под камнем, терпеливо ожидая человеческих приказов с двух дальних сторон. Прогноз погоды на сегодня уже лежал на столе. Аркадий оторвал лист бумаги из прорези дивайса и внимательно его прочитал.
- Ух ты! Ясно, солнечно…, и всего лишь минус 31! Просто Мальдивы! – он включил рацию и, глядя на секундную стрелку на часах, прислушался.
- Я «Белый Парус», Я «Белый Парус»! Запрашиваю станцию «Волга 57»! «Волга 57»! Прием! - послышался характерный, монотонный голос с безразличными металлическими нотками.
- Я «Волга 57»! «Белый Парус» слышу вас хорошо! Подтверждаю – Сопка 21-23, Скрежет-43-76 и Скважина 555! - четко выговаривая собственное обозначение в эфире, чеканил Аркадий в микрофон.
- Я «Белый Парус» вас понял «Волга 57» - Подтверждаю идентификацию! Прошу поменять частоту на вариант 17.
- Я «Волга 57»! Вас понял! Вариант 17 –перехожу!
Аркадий нажал на калибровку, и частота медленно поменялась автоматически на нужном варианте. Он стал ждать…
- Я «Белый Парус»! «Волга 57»! Прием!
- Я «Волга 57»! Слышу вас «Белый Парус»! Как там, Волга? Занесло тебя ночью? Прием!
- Ничего не видно… Снег под крышу… Прием!
- Я «Белый Парус»! Принимайте сообщение для «Волги 57» 
 … сопка 21-23, по азимуту 65, проход через двойную гряду на импульс  2-0-0-5-5, по средам и вторникам на высоте 22 и 89, расположение 12 снова на азимут 65 с углом 3, перевод направления через отсканированный, повторяю –от-ска-ни-ро-ва-нный угол наклона с удвоенной 7. Через атмосферный уклон и угловое время на 90 и обязательно с сопутствующими условиями атмосферы в этом регионе 95. А также, отметить веху 33 и 48 на участке отбойника слева под второй возвышенностью не трогая отметки  4 и 10. Базовая линия наклона должна иметь устойчивую фиксацию на 3 и на 9 с погрешностью 2. Скважина полста 5. Подтвердите удачный прием! Прием! - закончил ровный и тренированный голос.
- Я «Волга 57»! Передачу принял, подтверждаю! Последние данные были «Скважина полста 5»! Прием!
- Я «Белый Парус»! Следующий сеанс по расписанию номер 4, конец связи!
 Привычное шипение радиоатмосферы заполнило пустоту узла связи. Он повернул тумблер и приглушив звуки. Аркадий почесал немытую уже три дня голову и услышал звук шуршания волос под пальцами. Он внимательно взглянул на текст и снова удивился мудреному шифру. «Даже, если кто-то с иностранной станции и перехватил бы сеанс связи, то эту ахинею с цифрами и словами, они никогда не переведут. Это невозможно. Уж больно мудреный шифр!» - подумал он.  Российскую Станцию в Антарктиде курировали самые умные головы в стране с неограниченной властью деньгами и мозгами. Снова подступало острое одиночество с мерзким страхом. Аркадий доел последний бутерброд и запил его горячим кофе. Он смотрел на лист бумаги и думал о своем одиночестве…, еще целых восемнадцать дней! Открыв сейф, он достал коробку с прибором, похожим на обыкновенный черный ящик, включил его в розетку и ввел двадцатизначный код, затем медленно прочитал вслух все, что записал на листке. Уровень звука фиксировался прибором и летал вверх и вниз в маленьких огоньках газовых индикаторов. Закончив читать, он подождал десять секунд и привычным движением оторвал небольшой лист бумаги, вылезший из задней панели. Там, прямо по центру, одинаковыми буквами и цифрами было отпечатано сообщение. Аркадий перечитал его несколько раз, приподнимая брови от удивления. Ошибки быть не могло. Эта техника никогда не ошибалась…
- О Боже! Этого мне еще не хватало! - воскликнул он, вглядываясь в карту района. - Придумают там всякую фиганину. Только бы спокойно не жилось. И что это за «Объект 22»? Они видите ли из космоса увидели, а я вставай и прись куда-то на съедение белым медведям. Вам надо, вы и лазьте по снегу, а я бы видик посмотрел и не жужжал бы…! Ничего не поделаешь, надо ехать! – вздохнул он, разговаривая сам с собой. – Вот только прогноз погоды уточню! Такс…что у нас сегодня…, до вечера будет тихо и солнечно, а вечером опять подарок… сто триллионов тонн холодной снежной дроби, будут летать, засыпать, завывать и черти что еще… Замечательно! И кто все это только придумал? Не место, а какой-то холодильник. Одно утешает, что деньги здесь большущие платят. Пойду готовиться к выезду…  Все им там неймется, проверяй, перепроверяй, докладывай…, задрали …! - бурчал он, застегивая непромокаемый комбинезон...
  Два дня назад закончился срок в триста дней. И самолет, как обычно, не опоздал из –за погоды, а прилетел вовремя. Она была ясная и почти безветренная, взлетная и пролетная. В Антарктиде висела снежная бель и тишина, от которых можно сойти с ума. Все собирались шумно и весело, накануне отметив конец смены. Двенадцать человек ждали дома их семьи. Аркадий оставался в первый раз на пересменку. Один, на целых двадцать дней!
- Аркаша! Держись! – подбадривали его бывалые «снегоходы», - Двадцать дней, это не триста. Пролетят быстро, не успеешь оглянуться!
- В этот раз останешься один…, так уж получилось, Старина. Козорезов не был дома целых две смены. Спасибо тебе «Ворчила», что согласился сам подежурить. Сиди в четырех стенах и на улицу меньше выглядывай, живей будешь. На связь вовремя выходи и знай, что наши рядом. Каких-то три тысячи километров с копейками…, вжик, и они здесь. Все будет правильно! – обещал бывалый начальник станции Игорь Алексеевич Санько, обнимая Аркадия перед отлетом.
 Он смотрел в хвост удаляющемуся самолету и понимал, что весь коллективный разум улетает у него на глазах. Теперь нужно думать в одиночку. Самолетные бока блестели в солнечных лучах, отражаясь от бесконечного снега. Он смотрел на сверкающие крылья не шевелясь, сняв темные очки и выдыхая теплый воздух в толстый воротник свитера. Глаза слезились и часто моргали, автоматически защищаясь от холода. Внезапно Аркадий вспомнил, как его провожали родственники…, застолье и добрые слова с юмором. Из головы не выходила маленькая племянница, посмотревшая очень серьезно ему в глаза и сказавшая – «Дядя Акася! Мы босе тибя никогда не увидим! Я буду скуцять по тебе!». Затем вспомнился ребенок в метро, смотревший из-за плеча своей мамы и долго махавший ему рукой на прощанье… Плюс реклама нового фильма «Прощай навсегда!» возле Аэропорта. И вопрос при оформлении багажа – «У вас так много багажа на одного, вы что уезжаете навсегда…? Паранойя какая-то! Он снова натянул черные очки и молча смотрел на уплывающую точку в необычно голубом небе, снова поймав себя на странной мысли, что никогда больше их не увидит. «Чушь какая-то! Нужно гнать эти мысли к чертовой матери… И это все пройдет, подумаешь двадцать дней один. Ну и что? До английской станции всего ничего, каких-то восемьсот девяносто три километра. Соседи, почти рядом!» - подбадривал себя Аркадий и поторопился в свой отсек. Его личное время начало свой отсчет, отсчет его неизвестной новой жизни. Так уж случилось…
  Когда человек оказывается один, ему нужно время для адаптации. Его, этого человека, кто-то умный ориентировал на социальное общение с такими же как он. Недаром во все века, чтобы наказать человека, его изолировали от нормального общества в первую очередь. И не секрет, что особо опасных, с четырьмя вечными признаками абсолютного зла на лице, изолировали в одиночные камеры. Но это только начало испытания. Все самое интересное начинается позже, то есть потом, когда привычное расписание жизни вдруг исчезает. Головной мозг начинает искать обыкновенные задачи для их решения, а задач нет. Он умучивает сам себя, анализируя свое дискомфортное положение. Все проблемы от головы. Но были и исключения. Самодостаточный человек знающий себе цену - адаптируется быстро. Он знает цену обществу с постоянно одинаковыми нерешаемыми проблемами, возникающими на пустом месте для героической борьбы…, от нечего делать или отсутствия мозгов, с его возней на ровном месте и демонстрацией разнопланового опыта жизни со значком «я умней». С его предательством и наушничеством, тайным злым умыслом и оговором, завистью и злобой… Если раньше дрались за кусок мяса, то сегодня список самоуничтожения намного обширней. Аркадий был далек от самодостаточной, размеренной и одинокой жизни, он был продуктом социума. Поэтому он искал и нашел легкий путь поддержки себя в вакууме одиночества, он разговаривал сам с собой. Взяв свой голос за основу поддержки и уверенности в пространстве. Ему это нравилось и другого пути он уже не видел. Он приспособился к одиночеству без раздвоения личности. В сплошной пустоте своего пребывания в Антарктиде он нашел путь выжить, потому что белая пустыня и отсутствие горизонта, рано или поздно дают эффект зависания в пространстве, где под ногами постоянно хрустит снег и лед и без черных очков можно ослепнуть через два дня. Аркадий был мужчина добрый, но ворчливый. Он всегда ворчал по любому поводу и без…, он любил поворчать, но делал все исправно и быстро, такова была его натура. Его на станции так и прозвали - «Ворчила».
 Одевался он медленно, проверяя по нескольку раз удобство меховых толстых ботинок, отороченных мехом, он перешнуровывал ботинки по три раза, пряча обвисшие кончики шнурков в пазы, чтобы не болтались и не мешали перемещению. Он даже попрыгал в ботинках и, наконец, ощутил полный ходовой комфорт. Пройдясь до дверей, он снова подпрыгнул и мягко приземлился на пол.
- Порядок! Ноги на ходу, как в теплой капсуле. Это раз! - громко сказал Аркадий и поднял с пола книгу Ииосу Махиро «Теория добрых и злых пуль». Закрыв ее на странице 204, он бережно положил книгу на столик. Комбинезон сшитый в Москве на заказ, сидел как влитый. Такой комбез, мог пошить только великий портной Петр Ефимович Заенчик, по прозвищу «Зая-Золотой Глаз». Аркадий всегда удивлялся, как можно так рассчитать, чтобы ничего не давило и не обвисало. Комбез был удобный и многоцелевой. Аркаша проверил все карманы на наличие ножа, обезболивающих уколов и карамельных конфет. Он быстро натянул толстую куртку с капюшоном, собачьи рукавицы, в которых жарко даже при минус 50. Затем утепленную маску на голову с прорезями для глаз и огромную меховую шапку из росомахи. Воротник от свитера закрывал полностью челюсть и рот до самого носа. Очки стояли на лбу, впившись резинкой в затылок шапки, готовые в любой момент стать на защиту глаз хозяина. Он приоткрыл собранный рюкзак с ледорубом, пятидесятиметровой веревкой и двухлитровым термосом с горячим чаем. Там же лежал двухдневный запас еды с большой банкой жира, в специальной коробке хранился сотовый телефон спутниковой связи «INMARSAT» с единственным фиксированным номером доклада «наверх» и ракетница с коробкой на 15 толстеньких патронов, которых побаиваются белые медведи. Аркадий помнил подброшенную ему инструкцию о том, что белых медведей убивать можно только в самом крайнем случае. Только этот крайний случай, никто не мог описать, какой он, этот крайний…? Когда десятисантиметровые клыки уже у тебя на горле, или, когда медведь в пяти метрах стал на задние лапы и орет, как потерпевший? Потом над ним все посмеялись и уверяли, что в Антарктиде белые медведи не живут! Но страх остался. На снегоходе бак был залит на 42 литра полностью. Аркадий прикрепил еще одну канистру на тридцать литров. Снегоход «Буран» был отечественный и очень выносливый, ни разу не подводивший в работе. Он стоял в небольшом ангаре, вычищенный и всегда заправленный, готовый в любое время броситься на помощь людям.  Вытащив короткоствольный автомат Калашникова из задней коробки под сидением, он снял тяжелый магазин и посмотрел на желтые головки патронов.
- Все на месте - это два! Не дай Бог мне встретить белого Мишеля! Не приведи Господь!
 Аркадий вставил магазин на место до привычного щелчка и, щелкнув затвором, поставил автомат на предохранитель. Проверив содержание аптечки, он открыл дверь и медленно выехал на снегоходе наружу. Солнце, обезумев от такой удачи встретить человека именно здесь, быстро вступив в сговор со снегом, влепило Аркадию тройную дозу света прямо в глаза. Он быстро зажмурился и опустил лыжные очки. Взяв курс, указанный в сообщении с базы, Аркадий помчался по заснеженной пустыне, не спеша огибая ледяные глыбы, впадины, холмы, небольшие трещины и препятствия, иногда останавливаясь и сверяя координаты и направление к цели. Мотор работал монотонно и весело, откликаясь на ускорения и торможения своим добрым, русским железным   характером. Оглядываясь назад, Арчи видел только четкий след своего снегохода, уходящий в снежную кашу и теряющийся в визуальном пространстве в никуда. Он сощурил глаза, пытаясь хоть как-то разглядеть горизонт, но ничего не вышло. Вокруг все было белым, даже небо потеряло свой нежно - голубой цвет и создавалось необычное впечатление, что человек стоит или ходит нигде. Только ледяной настил под ногами давал сигнал головному мозгу, что почва есть и можно в этом «нигде» перемещаться куда захочется. Остановившись через сорок минут, он взглянул на карту и понял, что находиться совсем рядом с обозначенной точкой проверки. Рассмотреть участок территории, принадлежавший России по всем международным документам, он не мог, из-за тридцатиметровой ледяной глыбы, ставшей у него на пути. Остановив «Буран» и заглушив двигатель, Аркадий взял фотоаппарат в толстом кофре и повесил его себе на грудь. Забросив рюкзак за плечо и взяв автомат в руку, он медленно пошел вперед, оглядывая возможные пути подхода. Он шел не спеша, сохраняя силы и оглядываясь на «Буран», как на оставшегося товарища. Снегоход стоял на месте. Через двадцать минут, Аркадий обошел северную сторону ледяной скалы и заметил, что его зрение работает как-то странно, снег вокруг позеленел, переливаясь от белоснежно –глиняного до травяного с изумрудными бледными полосками.
- Что за ерунда! –высказался он вслух и приподнял темные очки.
 Он увидел это…, увидел, что снег за скалой оказался яркого изумрудного цвета. Аркадий посмотрел под ноги, присел на корточки и присмотрелся. Зачерпнув рукавицей немного снега, он приблизил его к глазам и рассмотрел зеленые маленькие шарики, похожие на песчинки. Этими песчинками было усеяно все вокруг. По интенсивности раскраски Аркадий сделал вывод, что рядом в расщелине зеленой была только одна кромка, а не две. Там, где были снежные бугры, разной высоты, зеленой была только одна сторона. Скала была раскрашена в зеленый цвет, замысловатыми брызгами, снизу до самой вершины и тоже только с одной стороны…
- Не иначе, как Сальвадор Дали воскрес! – буркнул он сам себе и улыбнулся.
 Аркадий вытащил из кармана пачку сигарет, снял целлофановой пакетик с коробки и аккуратно насыпал туда зеленого песка с крупинками льда. Закрутив пакетик в трубочку, он спрятал его в карман на груди и закрыл молнию.
 - Под микроскопом посмотрим, че это за херь такая! – констатировал он и, поднявшись во весь рост, сделал десять фотографий.
 Внимательно глядя себе под ноги, он со снежным хрустом пошел к скальным рисункам. Завернув за угол скалы, остановился и замер. Неосознанно и очень медленно Аркадий приподнял правой рукой темные очки на лоб и почувствовал, как холодный ветерок залетел в его открытый рот. Челюсть отвисла вниз и ворсинки теплого воротника свитера защекотали его верхнюю губу. Аркадий стоял молча с широко открытыми глазами. Глаза слезились от холода, но он не моргал, он смотрел на Это и ощутил странный ужас в самой глубине своего сердца. Он ощутил, как вслед за мурашками, пробежавшимися от его гениталий вверх по спине и до волос на голове, все тело покрыл липкий пот. Корни волос зашевелились, дыхание участилось и предательская дрожь разорвала колени. Весь его организм кричал и сигналил ему убегать, но тело стояло и смотрело вперед, впитывая подробности и отправляя их в головной мозг. Так длилось две долгие минуты. Медленно подняв фотоаппарат…, ватными руками Аркадий стал нажимать на кнопку и делать снимки, постепенно приходя в себя. Волны адреналина в обнимку с волнами страха постепенно отпускали его сознание. Его накрывала волна эйфории, как пост синдром от сильного стресса. Включилась информативная жадность и он щелкал фотоаппаратом, включив режим три кадра в секунду.
- Во! Бля…! Во! Бля…! - нервно тараторил он этот словесный блок, явно ничего не понимая и не слыша самого себя. Во! Бля! – он щелкнул фотоаппаратом еще и еще, и еще! –Во Бля! – перехватывало его дыхание! Святой Боже! Спаси и Сохрани! О Боже! - твердил он в легком каматозе. Он весь дрожал, обливаясь потом, но упорно продолжал фотографировать…
  Перед его глазами возле скалы, уткнувшись носом в лед, стоял ярко зеленого цвета круглый летательный аппарат, высотой около пяти и длинной около двадцати метров. Левый бок его был существенно вмят во внутрь, от удара о ледяную скалу. На солнце он переливался изумрудными цветами разной интенсивности и где-то с дальнего изгиба аппарата струился мутный дымок. Все вокруг было причудливо забрызгано зеленым цветом. Аркадий принюхался к воздуху и ощутил какой-то неприятный резкий запах. Аналога этому запаху в голове он не нашел. Аппарат издавал едва уловимый шум, похожий на жужжание тысяч маленьких швейных машин. Аркадий медленно двинулся в сторону, чтобы рассмотреть и сфотографировать обратную сторону неизвестной машины. Он поднялся на ледяной пригорок со стороны солнца и, повернувшись к нему спиной, рассмотрел всю картинку как на ладони. В боку у аппарата была открыта дверь…, она и была источником выхода мутного и вонючего дыма наружу. Дверь была изогнутой формы и с наклоном, откуда до снега было около полуметра. Солнечный свет освещал отполированный бок аппарата так ярко, что Аркадий одел снова очки. Он направил фотоаппарат и стал снимать обоймами все до мельчайших подробностей, приближая и удаляя фокус. Он снимал сам аппарат, его вмятину, зеленые разводы на снегу под аппаратом, выходящий из дверей дым и какие-то значки над самой дверью. Его первоначальный страх куда-то исчез и, ведомый бешеным любопытством, он подошел ближе к дверям. У него мелькнула опасная мысль дождаться, когда дым исчезнет и зайти во внутрь. Но у самых дверей на снегу он заметил след борозды, ведущей в сторону от объекта. Кто –то полз по снегу, оставляя кривой след. Спрятав фотоаппарат, Аркаша взял автомат и щелкнул предохранителем вниз на одно деление. Аркадий пошел по следу. Борозды вели налево за ледяной козырек, причудливо возвышающийся в ста метрах от катастрофы. Солнце ярко освещало одиночную кривую борозду, ошибки быть не могло, кто-то прополз именно здесь, после ночного урагана. Полз в тихую погоду, иначе бы все занесло. Аркадий старался ступать тихо, но предательский снег неумолимо скрипел под ботинками, выдавая его приближение. Тихо выглянув из-за кромки ледяного бугорка, он увидел нечто, похожее на земного человека, лежащего на спине. Между ними было метров шесть…, не больше. Эта особь была нежно зелёного цвета с формами земных людей, только очень худой. Вместо человеческого носа, на лице было два отверстия с закрывающимися ноздрями, как у дельфина или кита. Глаза были раскосые и большие и были полностью закрыты. На длинных руках были красивые длинные пальцы, по четыре на каждой ладони. Вместо ушей по бокам продолговатого черепа, виднелись бугорки с прорезями, тоже закрытыми складками кожи. Он лежал не шевелясь. Только в районе его грудной клетки медленно поднималась кожа и быстро опускалась. Он дышал. Рядом с ним лежала небольшая коробка, из которой торчала трубка зеленого цвета, по которой пульсировала какая-то жидкость прямо в живот особи. Человек из аппарата лежал прямо на прямых солнечных лучах и был похож на загорающего пляжного туриста. Аркадий рассматривал его долго и не шевелясь, до тех пор, пока не затекли его ноги. Он медленно взял фотоаппарат и, убрав звуковой режим щелчка, стал делать снимки в максимально приближенном фокусе. Затем он тихо свистнул в сторону зеленого человека, но реакции не последовало. Он свистнул еще и сильней. Тоже никакой реакции.
- Эй! Братец! – негромко крикнул Аркадий, вглядываясь в его лицо. - Тебе помочь? – Аркадий осознал глупость своего вопроса, только после того, как он прозвучал. - Эй! Космонавт! Ты опасный, или нет?
Он медленно подошел к зеленому человеку, держа автомат наготове. Аркадия посетили страх и любопытство одновременно. Он сделал еще один шаг к лежащему телу и ясно увидел, как его большие совсем человеческие глаза, стали медленно открываться. Они открылись полностью и смотрели прямо на Аркадия…, не моргая. От такого ледяного взгляда мурашки снова прошлись по телу. Ресниц он не имел и бровей тоже. Зрачка не было, а были только черные холодные глаза, отражающие свет. Зеленый человек медленно поднял руку и, притронувшись к центру своей груди, медленно выпрямил ее в сторону Аркадия, держа ее на весу. Аркадий снял горячую рукавицу и протянул свою руку к руке пришельца. Они дотронулись друг до друга двумя пальцами. Аркадию показалось, что зеленая рука совсем не холодная, а даже теплая. На предплечье у человека была рваная рана, из которой торчала белая плоть, ярко выделяющаяся на фоне зеленой кожи. В этой плоти бурлили какие-то маленькие пузырьки, и оттуда сочилась бледная жидкость, медленно стекая на ледяной пол.
-Ну, это…! Здравствуй, что ли…! -  почти шепотом произнес он, быстро осознавший свой и его поступок. – Вот тебе и контакт…! Кому рассказать, хрен поверят…! Наши скажут, что я вру, как Геббельс! А это же правда!
Аркадий осмелел и присев на корточки над чужим астронавтом, дотронулся до его плеча. Оно было теплым. – Я тебе помогу, Брат! -  сказал быстро Аркадий в черные глаза зеленому человеку. - Я тебя отвезу к нам на станцию, и ты там будешь в безопасности. Пока в себя придешь, понял? Брат! Я сейчас! – он посмотрел на жидкость, которая пульсировала по трубке из ящика в живот астронавту. – И ящик твой заберем с тобой, понял? Не боись, Братан! Все будет хорошо! – Закончив разговоры, Аркадий снял рюкзак и вытащил из него аптечку, он зубами разорвал упаковку стерильного бинта и профессиональными движениями, туго и аккуратно забинтовал рану.  Затем он достал сложенную палатку на одного человека и расстелил ее рядом с раненым во весь его рост. Затем вытащил веревку и завязал узел на конце брезента, превратив палатку в искусственный волочек. За всеми его телодвижениями и манипуляциями наблюдал небесный человек. Он поворачивал голову и не моргая смотрел за Аркадием. Став на колени перед раненым, он легко передвинул его тело на брезент, а затем подвинул к его бедру черный ящик с трубкой, положив сверху его левую зеленую руку.
- Ну вот, Брат! Теперь в путь, тут мой «Буран» рядом стоит, через час будем дома! – сказав это, Аркадий сложил пальцы в ладонь, демонстративно дотронулся ладонью до груди в районе сердца и протянул руку астронавту, глядя ему в глаза. Зеленый человек без каких -либо видимых эмоций протянул руку вперед и они снова дотронулись друг к другу. - Это уже у нас ритуал доверия, а главное какое-то взаимопонимание. Лучше так, чем сандалить по тебе из автомата Калашникова…, скажи, Зеленый…?
Аркадий отметил про себя, что вес пришельца был совсем не большой. Килограммов тридцать, не больше. Он быстро тянул палатку с его телом, держа в руке автомат и еще фиксируя рюкзак за спиной. Веревкой он обвязал себя за пояс и тащил все это, выбирая более или менее ровные участки снега. Он видел свои следы и шел по ним к снегоходу, обдумывая все случившиеся.  Проходя мимо разбитого и все еще дымящегося аппарата, он посмотрел на зеленого человека. Тот лежал смирно на брезенте с закрытыми глазами, продолжая накачивать жидкость из трубки себе в живот. Аркадий посмотрел на часы и на небо, со времени его отъезда от станции прошло уже три часа и двадцать семь минут. Жужжание в аппарате прекратилось и клубы дыма стали ослабевать. Он пошел дальше, скрипя ботинками на снегу и часто оглядываясь на лежащего за спиной нового знакомого. Мысли путались в голове и эйфория от увиденного медленно сменилось рассудительностью и сомнениями. Но как бы Аркадий не думал и не давал оценку случившемуся, он упорно тащил гостя к снегоходу с бесконечным и искренним намерением спасти ему жизнь. Свой мужской выбор, он уже сделал. Добравшись до «Бурана», Аркадий  уложил рюкзак и автомат в грузовой чемодан, завернул зеленого человека в брезент и усадил его  на сидение за спиной, обернул веревкой его за талию, а другой конец привязал к себе, зафиксировав обоих. Целебный ящик с трубкой он поставил впереди себя.
- Брат! Мы сейчас поедем туда! - махнул рукой Аркаша в сторону станции, опустив черные очки на глаза. -Ты держись, это недолго, а там ты уже будешь в безопасности, там тепло и водка есть! Держись, Чиполино! –подбадривал его Аркаша.
 «Буран» медленно тронулся с места и, набирая скорость, помчался по своей же колее, за которой внимательно следил Аркадий. Он почувствовал, как голова пришельца опустилась сзади ему на затылок, заслоняясь от ледяного ветра меховой шапкой из земной росомахи. «Он ранен и ослаблен, в чужой среде, вдали от дома, после катастрофы…надо помочь человеку! Что он подумает о землянах? Что мы придурки? Это нехорошо!» - вполне серьезно думал Аркадий, крепко сжимая руль снегохода и держа колею…, свою собственную колею, проложенную три часа назад.
Заехав в маленький ангар и заглушив «Буран» Аркадий отвязал веревку и, аккуратно развернув брезент, взял человека на руки, придерживая его космический ящик с трубкой.
- Сейчас, Братан! Сейчас…! Потерпи! - часто повторял Аркадий, неся его по ветвистым коридорам станции. Глаза у пришельца были закрыты. Он все еще дышал, быстро вздымая грудь и медленно ее опуская. Аркадий занес его в медицинский отсек и бережно положил на койку, а рядом поставил черный ящик с трубкой, по которой все еще текла какая-то жидкость, прямо небесному человеку в живот. На ящике была какая-то светящаяся прорезь, похожая на индикатор. Она все время пульсировала синим огоньком. Немного постояв, Аркадий бросился на камбуз и, налив прозрачной воды в стакан, принес и поставил на тумбочку у кровати. Затем еще немного подумав, он укрыл зеленое тело толстым одеялом, рассмотрев вблизи его ноги. Они были закрыты облегающим зеленым материалом с подошвой металлического цвета. Аркадий принюхался к воздуху в отсеке и заметил, что пахнет свежескошенной травой. Кругом пахло травой. На всякий случай, он снова убежал на камбуз и сделал три бутерброда. Хлеб со сливочным маслом и сыром, колбасой и салом. Вымыл три помидора, поставил на широкий поднос баночку горчицы, соль, перец, банку майонеза, бутылку Кока-Колы, три яблока, связку бананов и принес все это на тумбочку в медицинский отсек. Небесный человек медленно открыл глаза и, взяв длинными пальцами краюшек одеяла, стянул его с себя и толкнул на пол. Затем он дотронулся до бинта на предплечье и поковырялся в нем длинным средним пальцем.
- Я тебя понял! – быстро отреагировал Аркадий и стал разматывать бинт. Пришелец лежал с открытыми глазами и смотрел на манипуляции землянина. Его ноздри раскрывались и закрывались, ушные складки были открыты и были видны темные глубокие отверстия.
- Сейчас, Брат! Сейчас! – бинт закончился и Аркадий осторожно снял последний виток. Предплечье было чистым, от раны не осталось и следа. –Вот это регенерация, Святый Боже! - удивленно воскликнул Аркадий, не веря собственным глазам. Небесный человек посмотрел на собственное предплечье и, дотронувшись до места, где была рваная рана, произнес странный шипящий звук узкой полоской над подбородком, напоминающей рот. Он повернул голову к Аркадию и тихо застонал, дотронувшись до его свитера своей длинной ладонью. Затем он сложил руки вдоль тела и, закрыв глаза, стал дышать не прерывисто и быстро, а медленно и тихо. Аркадий посмотрел на часы. До связи с землей оставалось еще целых три с половиной часа. Прибор пришельца с трубкой все еще качал жидкость ему в живот, мигая синим огоньком и тихонько жужжа внутри. Аркадий снова укрыл пришельца одеялом и закрыл двери в медицинский отсек, оставив включенным матовый свет. Ветер снаружи усиливался, тихо завывая ледяным голосом Антарктиды, ветер ровнял поверхность великих льдов и заметал все ненужные следы на поверхности.
  Аркадий сидел у собственного компьютера и переносил фотографии из фотоаппарата к себе в папку. Он с восхищением смотрел на качественные фотографии, сделанные японской оптикой, работающей при низких температурах, рассматривая детали еще и еще. Он приближал и удалял картинку, осознавая, что именно ему повезло больше, чем всем миллиардам людей на земле. Он перерисовал значки над дверью аппарата на белый лист бумаги и, аккуратно сложив его, спрятал в кнопочный карман брюк. На столе лежал пакетик с зеленным порошком и капельками воды от растаявшей снежной крупы. Он ждал своей очереди быть исследованным. Сердце улыбалось вместе с ним в сердечной сумке и в полной темноте его грудной клетки. Его сердце было с ним заодно! Аркадий включил монитор камеры в медицинском отсеке и посмотрел на лежащего пришельца. Одеяло снова было на полу, руки вдоль туловища, голова немного запрокинута наверх. Аркадий приблизил камеру к его животу и внимательно замер. Район грудной клетки и живота медленно поднимался и опускался. Трубка торчала в животе, пропуская какие-то пузырьки вовнутрь, а его рука мирно придерживала коробку с синим огоньком. Парень со звезды был жив, что очень порадовало Аркадия. Теперь оставалось главное. Главное — это думать, что делать дальше? И он думал… «У меня есть только два варианта и оба в мою пользу, но не в мою совесть! Первый вариант: немедленно звонить по спецсвязи на самый верхний верх, и рассказать все, как было и есть. Затем добавить в передаче все зашифрованным текстом через шифровальную машинку. Это минут двадцать и всё... А что потом? А потом вот что…, - размышлял Аркадий рассматривая увеличенный в 200 раз изумрудный порошок под микроскопом. «А потом через восемь часов, максимум через десять сюда прилетит самолет с гражданскими учеными важного вида, которые не то…, чтобы не видели пришельца, а понятия не имеют, что к чему. Начнутся гипотезы и хаос мнений. Потом врачи его заберут к себе и начнут делать тысячи экспериментов, при этом, не спрашивая его разрешения… а зачем? Кто он такой, чтобы спрашивать – «Можно вам операцию сделать или высосать вашу жидкость? Еще быстрее сюда же припрется военный корабль или военный самолет и даже не один, и будут эвакуировать аппарат из льдов, а затем тщательно маскировать под видом большого ящика с бананами, купленного на берегу мыса Горн или островах Диего –Ромирес, где они сроду не росли! Важные военные с допусками всех степеней вообще никого спрашивать не будут, потому что, когда у человека есть какая-то государственная книжка в кармане с непонятными печатями и витиеватыми подписями, человек вообще не ощущает, что он смертен и ходит в туалет, как и все оставшиеся миллиарды без книжки. Он уже полубог! И все это я могу натворить одним нажатием кнопки телефона или вызовом «Белого Паруса». Это не мой выбор», - решил Аркадий, выкручивая ручку увеличения. «Путь второй: за восемнадцать дней нужно попробовать его вылечить, спрятать или ...! Или как-то ему донести, что ему конец и нужно смываться до приезда наших, иначе…! Через два часа мне на связь, что им сказать, я уже знаю!»- продолжал размышлять Аркаша, вглядываясь в зеленые частички. «Хотя, если идти дальше в своих рассуждениях, то военный спутник сделал фотографии катастрофы НЛО, фотографии данного места, и все данные уже обработаны в Москве, зашифрованные умной головой. Там соображают, на что посылают человека и куда, чтобы все перепроверить. Их техника с большим приближением сфотографировала и меня и его, как я его тащил и вез…, они в курсе. Несомненно…, они в курсе и мне крышка, если я буду врать. Они уже собираются сюда и восемнадцати дней у меня нет. Но есть еще один вариантик…». Боковым зрением он увидел мелькающее движение в мониторе и, быстро повернув голову, уставился в экран. Зеленый человек, повернувшись на бок лицом к стене, быстро рисовал пальцем какую-то схему, какие-то стрелки и кружочки. Он делал это так быстро и мастерски, что у Аркаши захватило дыхание. За какие-то две минуты, стена у кровати была исписана очень четким красивым чертежом. Человек закончил и, повернувшись на спину, затих. Аркадий помчался в медицинский отсек. Зайдя в комнату, он подошел к кровати и, быстро сфотографировав рисунок целых десять раз, стал рассматривать чертеж, поглядывая на закрытые глаза космического человека. В общем сразу было понятно, что зелеными линиями на белой пластиковой стене был обозначен корабль и глыба льда, в которую он врезался при падении, там была указана и дверь во внутрь. Та самая, откуда шел гадкий запах дыма. Затем все было тоже непонятно, какие-то черточки и какой- то кружочек, затем линии и полоски, и снова линии и полоски, квадратики и значки. Замысловато! Пришелец открыл глаза и повернул голову в Аркадию.
- Нуууууууаааааааааааааууууу! Фуууааааа! – медленно и тягуче произнес он, откуда-то из горла. Он осторожно взял руку Аркадия и выпрямил его указательный палец. Затем повел его пальцем по рисунку на стене до двери разбившегося корабля. Он вел направо и налево, наверх и снова налево, в какой-то отсек, где лежало что-то, обозначенное кружком с кубиком в центре. Затем он повернул голову к Аркадию и, протянув руку в воздух, сделал жест, имитирующий нажатие одним пальцем на кнопку. Он нажал на стене на чертеж продолговатого предмета и указал вторую кнопку справа. Он нажал на нее дважды. Согнув руку к себе, пришелец положил ее в центр груди, и, выпрямив, снова дотронулся до груди Аркадия. Зеленый человек тихо зашипел, где-то в горле и снова закрыл глаза. Его черная коробка с трубкой, все также качала жидкость, но огонек в прорези был уже не синим, а ярко желтым. 
- Я тебя понял, Брат! Я сделаю это, не волнуйся! - быстро ответил Аркадий в его закрытые глаза и пошел узнавать прогноз погоды. -  Погода будет не опасной еще три часа, от силы четыре, а потом, звиздец. Мне и «Бурану» надо успеть… К черту связь с нашими, с их инструкциями и нравоучениями! В конце концов с мной могло что-то случиться, и я не вышел вовремя на связь. Так же бывает? Надо помочь ему, а потом трава не расти в этой Антарктиде! Зато будет что вспомнить в старости! Ситуация внештатная и кто бы чего мне не посоветовал…, сценарий непредсказуемый и свидетелей нет, есть один я и больше никого на всей белой Антарктиде. Сколько людей на земле может мне сейчас посоветовать, как обращаться с инопланетным парнем? Никто не может! В этом и есть мое оправдание и сила! Да я вообще под гипнозом находился, ничего не знаю, не ведаю и, как говорил мудрец Тапа Свиджи – «Когда птицы пролетали мимо, я спал!». Не помню…, ни хрена! Адиос! Начальство — это особая каста людей, получив должность и назначение наверх, в них включается потаенный и раньше спавший тумблер. После его включения они уверенны, что знают больше, видят дальше, предвидят все наперед и, вообще, все работают неправильно, кроме них самих. У меня бриллиантовое алиби! Никто никогда не написал инструкции общения с инопланетянами в Антарктиде! И нет научной работы –«Влияние белых льдов Антарктиды на общение полярников с инопланетным разумом!» - Натягивая очки на глаза, Аркадий включил ключ зажигания и выехал на бесконечный лед. Ветер усилился, но солнце все также отражалось от льда, ослепляя все вокруг. Аркадий поднажал по уже знакомой дороге, ориентируясь по компасу и отмеченным утром причудливым ледяным глыбам, кое-где еще отмечая полозья утреней пробежки «Бурана». Он мчался к разбитому инопланетному кораблю, прихватив на всякий случай противогаз последней марки. Бросив снегоход у знакомой ледяной скалы, он быстрым шагом направился ее огибать. Изумрудный лед переливался ярким светом вокруг, указывая место катастрофы. Шагнув на ледяную возвышенность, он увидел аппарат, все так же открытую дверь и смело направился туда.
Подойдя к двери, он снова услышал тошнотворный запах. Дыма не было, но заходить внутрь и там дышать, было невозможно. Аркадий достал из рюкзака легкий противогаз, отметив, что прихватил его не зря. Сняв шапку, он натянул маску на лицо и, сделав шаг к двери, вдохнул. Воздух с шумом вошел в клапаны толстого запечатанного фильтра и вышел. Запаха не было. Подняв ногу, Аркадий ступил на порог настоящего космического корабля. У него забилось сердце и расширились зрачки. Порог был засыпан маленькими горками мелкой ледяной крупы и ветер одиноко гулял по НЛО, подвывая где-то в узких местах, врываясь в узкую дверь и гуляя где-то там, на верхнем этаже. Ему стало тоскливо на душе…, тоскливо и страшно! 
- Охренеть! Разве так бывает? – только и вымолвил он.
Помня нарисованные инструкции на стене, он сразу повернул направо по узкому коридору. Пройдя двадцать два шага в полумраке, он увидел свет, исходящий от противоположной стены возле поворота налево. Затем была дорожка наверх без ступенек. Стены были гладкие с приглушенным, металлическим оттенком. В коридорах стояла глубокая тишина, с тихим подвыванием вездесущего ветра. Аркадий медленно поднялся наверх, держа автомат впереди себя на всякий случай. Там был второй коридор, ведущий налево в просторное помещение. Подойдя к входу, он медленно заглянул в отсек и увидел там три кресла, перед блестящим металлическим пультом. Там было два почерневших мертвых тела с продолговатыми головами. Один человек сидел в кресле, схватившись руками за горло. Его голова была наклонена влево, и он был мертв. Второй лежал на полу в странной позе, одна рука на горле, другая тянулась куда-то вперед, как будто бы он хотел что-то достать перед смертью. Как только Аркадий сделал шаг вперед, сразу зажегся приятный матовый свет, осветив весь отсек. Он достал фотоаппарат и стал делать снимки. Подойдя к сидящему мертвецу, он увидел на панели мигающий продолговатый предмет, точную копию того, что рисовал на стене его новый знакомый. На его панели была масса причудливых значков и впадин разной конфигурации. Справа на панели возле второй кнопки был тот самый значок - квадрат в круге! Аркадий протянул руку и нажал на него дважды. Сразу же открылась панель, зажглись тысячи огоньков на переднем пульте, послышалось резкое жужжание, а впереди вспыхнули семь экранов. Откуда-то о стороны послышался треск, небольшой стук, затем какая-то короткая мелодия и все внезапно стихло. На третьем экране слева показалась схема и фотография точного места катастрофы, снятого откуда-то сверху. Аппарат был виден с разных углов. На соседнем экране показались четыре фотографии этого отсека, четкая картинка с мертвым человеком в кресле, вторая с лежащим на полу, третья фотография стоящего в центре Аркадия в противогазе и четвертая, пустое кресло номер 3. Все это сложилось на экране в тонкую полоску и экран быстро потух. Неожиданно раздался тихий треск.
- Ну, вот! Ваше задание выполнено, пора сматываться домой! – снова сказал Аркадий в никуда и, сделав глубокий и шумный вдох, развернулся и пошел назад. Спрыгнув на снег, он остро ощутил чей-то взгляд на себе. Оглянувшись по сторонам и никого не обнаружив, он быстро направился к «Бурану», поглядывая на морозное небо. Аркадий не видел и не мог видеть, что сзади, огибая ледяные препятствия, за ним тихо летел маленький светлый шарик.
Ветер усиливался и снег бил в лыжные очки с силой белых мотыльков. Аркадий протирал очки каждые пять минут и жал на газ. До станции оставалось совсем немного. Он не оборачивался, держал крепко руль и внимательно следил за поверхностью льда. Увидев вдали огонек маяка станции, он улыбнулся и рванул еще быстрей. Если бы он обернулся, то увидел бы, как в трех метрах позади его, на высоте около пяти метров над поверхностью, тихо летел тот самый шарик, не обращающий внимание ни на ветер, ни на снег. Этот шарик был из другого мира.
  Войдя в медицинский отсек, Аркадий подошел к кровати и посмотрел на человека. Его черная коробка перестала качать жидкость через трубку. Сама трубка была вынута из живота и покачивалась, свисая с кровати. Отверстие в животе, было плотно закрыто кожаной складкой.   Зеленый дышал, медленно поднимая диафрагму вверх и опуская ее вниз.
- Эй! Брат! -  негромко позвал Аркадий. - Я все сделал уже! Не волнуйся… я все сделал! –и увидев, как пришелец открыл глаза, Аркадий протянул свою руку к рисунку на стене и дважды нажал на кубик в кружочке. Затем указательным пальцем он показал на себя и повторил, что все сделал! Еда на подносе стояла нетронутой и даже уровень воды в стакане, не изменился. –Черт их знает, что они едят! –воскликнул Аркадий и имитировал движение руки с ложкой. – Что будешь кушать? Ты же голодный наверно?
Зеленый медленным движением вытащил черные пленки с собственных глаз и посмотрел на Аркашу уже совсем другими глазами. В них были бирюзовые зрачки с черным круглым ободком. В верхней части глазного яблока были три красные точки. Взгляд был странный и тревожный. Пришелец снова прикрыл глаза черной пленкой и застонал. Из уголка его маленького рта потекла какая-то жидкость, и он стал нервно кашлять внутри себя, быстро содрогаясь телом.
- Ты точно отравился этой гадостью! Я не смог бы зайти без противогаза к тебе на корабль! – как старому приятелю рассказывал Аркадий. - Там такая вонища. Наверное, что-то взорвалось у вас на корабле, да? Твои друзья погибли…, я их видел…, это точно! Я вижу твое дело швах, Старина! Тебе плохо? А я понятия не имею, как тебе помочь. – Аркадий стоял у кровати и, жестикулируя, громко рассуждал вслух.
-Эээээннннааааа! – гортанным звуком перебил его зеленый и показал ладонью на себя, а потом на дверь. Он медленно приподнялся и сел на кровать, а затем встал на ноги. Он был выше Аркадия с его метром восемьдесят три. Зеленый человек попробовал сделать шаг, но пошатнулся и снова стал кашлять, бухыкая внутри себя. Аркадий подхватил его на руки, отметив необычайную легкость его зеленого тела и, открыв ногой дверь, пошел по коридору. Небесный человек показывал дорогу ладонью, прижавшись своей головой к Аркашиной бороде. Он задыхался, нервно дергая грудью и кашляя. Зайдя в ангар со снегоходом, зеленый указал на дверь наружу. Как только он приоткрыл дверь, вовнутрь залетел металлический шарик и быстро лег в ладонь пришельцу. Он указал ладонью на дверь и, крепко сжав шарик в ладони, снова произнес - «Энна». Аркадий открыл дверь и вышел наружу, держа пришельца на руках. Четыре сильных световых луча, мгновенно осветили их у дверей. Ледяной ветер хлестал по незащищенному лицу тысячами острых иголок. Свет стал медленно гаснуть и Аркадий все еще сощурившись, разглядел прямо перед собой большой летательный аппарат, намного больший чем тот, что остался возле скалы. Он стоял возле станции на шести опорах, а в самом его центре была открыта широкая дверь, в которую мог заехать целый КАМАз. Аркадий все понял сразу и ничего не боясь, направился к светлой двери. Он вошел внутрь с зеленым человеком на руках, уверенно идя по длинному коридору, освещенному матовым приятным светом. Ветер и пурга остались позади и были еле слышны. Он шел вперед, зная, что все коридоры когда-нибудь заканчиваются… Войдя в освещенный зал, он сразу увидел стоящих по бокам очень высоких зеленых людей. Они были без черных линз и изумрудными глазами смотрели на Аркадия. Двое из них подошли ближе и, забрав Небесного человека, удалились в темный коридор.
- Это … Я это…! Ну, я пойду на станцию? Я вам его принес, он живой еще! Вы его лечите и передавайте от меня привет! Ну, вот! Спасибо вам…, значит! – Аркадий пятился назад, разглядывая пятерых высоких людей снизу-вверх. Они стояли, скрестив свои ладони на груди, и молча смотрели на него. Затем один из них, плавно подошел к нему, мягко и осторожно взял его за руку и подвел к широкому экрану. В центре экрана висела Земля, сияя огромным Атлантическим океаном…
- Это что…, мы улетели уже? –Аркадий поймал себя на мысли, что он сказал - «Мы улетели!» Зеленый человек показал ладонью на большое кресло и, слегка наклонив голову, приглашал присесть. Аркадий взобрался на мягкое кресло, но дотронуться до подлокотников он смог только широко расставив руки. На бархатном фоне экрана мелькали звезды и туманности, играя невероятными космическими цветами.
- «Волга 57»! Вызывает «Белый Парус»! Ответьте! - твердил металлический женский голос. «Волга 57»! Вызывает «Белый Парус»! Ответьте!
 Ветер облизывал узкие окна и стучал незакрытой дверью в ангаре, где стоял надежный «Буран». Одеяло валялось на полу в медицинском отсеке, зеленый порошок мирно лежал под микроскопом возле компьютера и японского фотоаппарата. Станция жила своей тихой жизнью без людей. В пятидесяти километрах от станции, возле высокой ледяной скалы, образовалась круглая дыра с ровными краями. Она медленно заполнялась прозрачной водой, проглотив разбитый космический корабль.
  В далекой Москве, Игорь Алексеевич Санько покупал в супермаркете блок сигарет, даже не подозревая, что Аркадий находиться уже в двадцати четырех парсеках от Земной Антарктиды.