Четвертая записка инквизитора

Дождь. Я стоял около входа в Цитадель и медлил. Просто не мог уйти из под крупных капель проливного дождя. Ливень, казалось начался просто посреди абсолютного безоблачного неба. Но я был ему очень рад. Я подставлял уставшее лицо каплям прохладной воды. Они стекали по щекам, весьма точно имитируя слезы, которые я никогда не показывал на людях. Думаете инквизитор не может плакать? Да, наверное вы правы. Наверное… Но сейчас вода с неба заменила их, и я был очень рад этому факту. Ведь так, никто не заметит, что часть воды на моем лице и есть настоящие слезы. Отчаяние от невозможности вернуть Михаила и что либо исправить зародилась внутри еще до того, как я сел в автомобиль и решил излить всю свою злость на патриархе. Я поддался эмоциям. Это была непростительная роскошь для моей профессии. Но я не мог, не мог совладать с собой. Тело отказывалось двигаться дальше, отказывалось войти в эту проклятую дверь, подняться на верхний этаж и выбить из этого православного засранца всю правду. Ответы на все мои вопросы. Сколько еще я потеряю друзей и близких мне людей перед тем, как завершу свой путь. Когда же высшие силы смилуются надо мной и позволят спокойно дожить остаток сломанной жизни. Это был первый раз, когда я был готов перестать бороться. Я не видел смысла в дальнейшем противостоянии миру тьмы. Зачем все это нужно? Ведь спасая души людей я гублю их земные судьбы, я ничем не лучше обычного убийцы, которые режет свою жертву на ленты в подворотней, по велению голоса внутри. Голоса, который как он считает , исходит свыше. Миша похоже стал той последней каплей, которая переполнила сосуд моей уверенности в правильности действий инквизиторов. Костюм и рубашка уже были насквозь мокрые, я начинал замерзать. Но ощущение холода напоминало мне, что я все еще жив и нужно завершит начатое. Набраться в себе сил и подняться на верхний этаж, Туда, где три года назад все началось, возможно там все и должно закончится. Сдать свои полномочия. Сложить оружие. Склонить голову перед неизбежным. Я проиграл. Я сломался. Психика имеет границы, и не думаю, что очередная потеря не станет той критической точкой отсчета, когда я слечу с катушек. Даже алкоголь, наверное, не в силах мне больше помочь. Наркотики? Глупо, ничем не лучше предыдущего варианта, я просто ускорю процесс саморазрушения, но это уже ничем не поможет моим друзьям. Да, мне пора в долгий отпуск, длинною в жизнь. Когда инквизитор уходит с поста, церковь отправляет его в самый строгий монастырь, из которого еще никто не возвращался к нормальной жизни. Там мы медленно догниваем, проводя часы в молитвах. В поисках смирения и прощения за содеянное.
Я взялся за дверную ручку  и застыл в нерешительности. Ну вот и все. Войдя внутрь я уже никогда не выйду из этого здания прежним…Дождь начинал усиливаться, открыв дверь я шагнул внутрь.