Осень...

        Ночь... Мириадами искр раскиданы адаманты звёзд по небесному индиго. Надменные в  своей холодной красоте, они тонут в собственных мирах. Сбиваются с орбит. Перемигиваясь, выстраивают лишь им понятные мосты мыслей и эмоций.
        Что чувствуют звезды? О чем они бесконечно перешептываются, глядя на свои далекие отражения в мокром асфальте городских площадей?
Легкие покрывала облаков сорваны беспощадным Ветром, острым алчущим взглядом скользит он по их обнаженным световым линиям. Не в силах подняться в эту недосягаемую высь, злобно, тоскливо воет, поддавшись черной зависти к ядовито-сарказменной улыбке Месяца.
        Жемчужным крепом перепеленает его острую боль холодная влажная хмарь. Клубясь в медленном танце, прорезанном лезвиями фонарных лучей. Не спеша, изящно ниспадают к ногам его тонкие ткани, открывая высокие скулы и тонкие бледные запястья рыжекудрой Осени.
        Утро... Ветер утих, утешившись нежностью шелковистых ладоней. Наигравшись, тихо напевает что-то, мурлычет небезызвестный мотив.
Осень бледна, но прекрасна в знобком серебряном пеньюаре - утро правит бал. Робко протягивает заледеневшие пальцы холодным солнечным лучам. Меняет наряд, натягивая багряный бархат, затканный золотом. Опоясывается тяжелой дамастовой лентой реки, неспешно несущей свои воды. Украшает алмазами рос шелк волос...
Осень... Совсем молода... Больна неуёмной тоской.
Оттого и пронзителен каждый шаг. Наполнен пылающей болью: до едва сдерживаемых слез; до побелевших от судорожного напряжения пальцев, перехвативших тонкие трости зонтов.
        А Ветер? Извечный спутник. Жестокий возлюбленный все холодней, все бесчувственней к ее мольбам.
Что для него осколки разбитых душевных фрамуг? Что для него пьянящее вино горьких слез? Не удержат тенета золотых листьев. Не изменит фетрального наряда пренебрежений. Не изогнет удивленно бровной дуги горечь осенних трав...
        Невозвратная страсть. Оскудевший на искры восхищения взгляд терпкого янтаря...
                ...Осень...