Утро начиналось со звонка будильника. Максим открыл глаза, и констатировал, что сегодня – среда, и нужно вставать на работу. Поскольку, будильник звонит долго, то на работу надо спешить.
- Черт тебя возьми, - высказался Максим в адрес будильника, после чего протянул руку и положил будильник набок.
Максим вскочил с постели. Мысль о ежедневной зарядке он отложил в сторону. Времени не хватало катастрофически.
Дальше Максим совершил механические действия.
Он принял душ, который по идее, должен был смыть с него все остатки сна. Очень помогло, поскольку горячая вода была отключена. После такого душа можно вполне было подхватить насморк.
В это время на плите согревался чайник, без стакана крепкого кофе Максим уже не мог начать свое утро. На остальной завтрак времени у него уже не оставалось, даже бутербродов с маслом Максим не успел съесть. Времени уже ушло – ноги в руки, и – бегом марш на работу.
Шнурки на ботинках Максим завязал в подъезде, плащ застегнул на улице, галстук и вовсе не завязывал, сунул в карман и ладно, не больно любил Максим галстуки, как, впрочем, и все его коллеги по работе. Они тоже предпочитают свободный стиль в одежде.
Но, если не судьба во время попасть на работу, значит, не судьба. Карма, как говорят индийцы. В это утро карма Максима повернулась ко мне спиной. Он бы даже сделал уточнение – она показывала Максиму нижнюю часть своей спины.
Возле подъезда на лавочке сидел сосед Максима Веня. Торопиться ему было некуда – давно уже Веня существовал в качестве безработного.
Семья безработного соседа Максима тоже испарилась – жена связалась с каким-то ларечником и едва не выгнала Веню из собственной квартиры. И выгнала бы, если бы не вмешался лучший друг Максима, а, самое удивительное, заодно и начальник Максима по фамилии Половников. Тот проявил справедливость, серьезно поговорил с лоточником, защитил бедного Веню. В результате квартира осталась в собственности Вениамина.
Вена, увидев Максима, выскочившего из подъезда, обрадовался. Причина столь большой радости по поводу появления соседа была банальной. Вене нужны были деньги, и как всегда позарез, потому что выпить ему было не на что – в карманах Вениамина всегда ветер гулял.
- Привет, - при появлении Бобылева непутевый сосед вскочил со скамейки.
Максим сразу же понял все его намерения, и что бы, избежать лишних приставаний, полез в карман.
- Сколько тебе нужно на этот раз? – перешел он сразу к делу.
- Ты чего, друг? – сделал огромные глаза Веня. – Мне от тебя ничего не нужно.
- Ну, тогда я пошел. Тороплюсь слишком, - сделал Максим серьезное заявление, которое вполне соответствовало истине.
- Разве только немного денег мне нужно. Не одолжишь? – тут уж Веня пошел на попятную. Он понял, что его сосед действительно может пройти мимо, и тогда все его полуторачасовое ожидание пойдет насмарку. Больше Вене никто не одолжит денег. Все жители прекрасно знакомы были с его репутацией.
- Сколько?
- Немного… - скромно потупился Веня. – Сколько сможешь дать.
- Немного хватит только на отраву. Хватит себя травить! Купи нормальной водки. Она гораздо лучше, чем всякие очистители стекол. – Максим протянул сто рублей своему непутевому соседу. – Этого должно хватить вполне. И бутылку водки купишь, и закуски. Не забудь только про закуску.
- Ты – мой спаситель, - Веня с жадностью схватил красненькую купюру. - Я тебе благодарен, Макс. На этой недели отдам тебе свои долги. Не только эту сотню, а все, все отдам, что я тебе должен, - легкомысленно обещал он. - А еще, я сейчас такое видел… Хочешь, расскажу? Тебе будет очень интересно выслушать мой рассказ. Ведь ты у нас частный детектив.
- В следующий раз, - некогда Максиму было выслушать рассказы Вени, хотя порой у него действительно имелись интересные зарисовки. Его острый глаз подмечал то, мимо чего другие люди преспокойно проходили. – Извини, Веня, я тороплюсь на самом деле. Это ты у нас безработный товарищ, а меня ждет моя работа.
- Желаю тебе удачи! – пожелал Максиму Веня.
- Спасибо, - Максим со всех ног бросился к остановке.
Но если не везет, так не везет, срабатывает пресловутый закон подлости…
Маршрутка захлопнула двери прямо перед самым носом Максима. Нет мест – жестом показал водитель и рванул на полной скорости, развозить счастливых пассажиров, который набились в салон «газели», словно сельди в бочку.
Максим только вздохнул, глядя «маршрутке» вслед. Не везет – так не везет… Ну, не Максима сегодня день!
Пришлось ему бежать на длинную станцию. Другого выхода у него в данной ситуации просто не было. Хотя, даже если Максим сейчас помчался бы как чемпион мира, он вряд ли успел бы на работу вовремя.
До работы от его дома было совсем немаленькое расстояние. Целых четыре остановки. Естественно, часть пути Максим решил сократить.
Добежал до угла ближайшего дома - и рванул во двор. Мрачный он был, неухоженный. Во дворе пахло кошачьим запахом – оно и понятно, весна. Самое время для кошек гулять.
Максим, может быть, пробежал бы по этому двору, но удача совсем отвернулась от него. Он пробежал до середины двора и почувствовал какое-то странное ощущение внутри себя. Это ощущение возникло в груди Максима совсем недавно. И с каждой минутой оно становилось все сильнее и сильней.
Он замедлил свой бег и принялся машинально оглядываться по сторонам. Искать причину своего странного ощущения. Посмотрел направо – никого, налево – пустота, только кусты сирени, еще не покрытые первоцветом, качались от легкого дуновения ветерка. Посмотрел наверх. И вовремя, Максим это сделал…
Потому как сверху на то место, где Максим застыл, словно истукан, падал бесформенный куль. Одно ловкое движение, и опасность миновала.
Куль с глухим стуком ударился об асфальт, потрескавшийся во многих местах.
Только со второго взгляда Максим заметил, что у куля имеются ноги. Затем Максим увидел, что куль напоминает по форме человеческое тело. А тряпки на куле, и не тряпки вовсе. Это обыкновенная пижама, покрывшаяся пылью, которая взметнулась вверх от удара тела, а потом, осевшая на нем.
Потом и руки Максим рассмотрел. Они были широко разбросаны. На то место, где находилась голова, Максим предпочел не смотреть: слишком в плохом состоянии была эта часть тела, и слишком много было крови на грязном асфальте. Хотя, ясно было по седым развевающимся волосам, что только что погиб пожилой человек. Это подтверждала и пижама, которая была надето на тело. Какие молодые люди сейчас ходят по дому в пижаме?
- Господи! Господи! – услышал Максим чьи-то причитания за своей спиной. В руках причитающая женщина держала толстые сумки, видимо, возвращалась из магазина, а тут такое невиданное происшествие. Из сумок женщины торчали булки хлеба и батоны колбасы. – Какой ужас! Это же Петр Петрович из двадцать второй квартиры!
- Как вы догадались? – не понял Максим, поскольку труп лежал спиной к нему, и к женщине.
- А вот! – женщина показала пальцем на раскрытые окна. – Это окна его квартиры. Там живет только Петр Петрович и его сын. Он каждый день ходит на работу. А Петр Петрович – преподаватель и ученый. Он иногда остается дома.
- Понятно. У вас есть телефон? – крикнул Максим женщине.
- Какой телефон?! Человека убили, - возразила ему женщина.
- Почему убили? – удивился Максим. – Он из окна выпал. Наверняка, это обычный несчастный случай. Вызывайте «скорую помощь». А лучше сразу милицию. Потому, как «скорая помощь» вряд ли тут поможет. Разве только что констатирует факт смерти. А милиция сможет разобраться, что же здесь произошло на самом деле.
- Понятно, - кивнула головой женщина.
- У меня нет телефона, - в конец раздражила Максима женщина своим непониманием. – И не было никогда.
- Но у кого-то он есть, черт вас возьми! У кого-то он есть! – заорал Максим благим матом на женщину. Он тоже был человеком, и его нервы не напоминали толстые канаты. – Не вы же одна в этом доме живете!
Случайная собеседница Максима Бобылева вздрогнула от испуга.
- Во второй квартире должен быть телефон, - сообщила ему женщина.
- Так позвоните по этому телефону, - попросил Максим случайную свидетельницу более спокойным голосом. – И вызывайте милицию. Телефон милиции знаете?
- Знаю, - кивнула головой жительница этого дома. - Ноль два, - назвала она всем известный номер.
- Ну, вот видите, как хорошо. Звоните по этому телефону! – приказал Максим женщине.
- Слушаюсь, - ответила женщина и побежала звонить.
Глава вторая.
Из-за всех следственных действий, Максим опоздал на работу. От секретарши начальника, Максим узнал, что его уже ждет клиентка.
- Важная шишка? – спросил Максим про статус сегодняшнего клиента.
- Не угадал ты, Макс! - ответила секретарша. – Наш клиент - преподавательница из университета.
- Это уже интересно! Преподаватели любых категорий, званий и заслуг не тот контингент, который бегает по детективным агентствам, - заметил Максим, входя в собственный кабинет.
В его кабинете, в кресле, предназначенном для посетителей, сидела женщина неопределенного возраста. Назвать ее старой – было еще рановато, а назвать молодой – язык у Максима не поворачивался. Дамой бальзаковского возраста она тоже не выглядела – слишком уж по -молодежному одета была потенциальная клиентка детективного агентства. На женщине довольно ладно сидели джинсы, кроссовки и какая-то легкомысленная кофточка с огромной надписью английскими буквами посередине. В руках дымилась сигарета, отнюдь не дамская, а по скверному запаху, скорее мужская, и не из самых дорогих. Такие сигареты курят люди, чей достаток ниже среднего.
- Здравствуйте, - приветствовал клиентку Максим. – Мы рады вас видеть. Бобылев Максим Валерьевич.
- Вы – лучший специалист? - спросила Максима посетительница. – Или ваша секретарша завышает вашу планку?
- Хвалиться не буду. Моя работа покажет.
Максим снял плащ и сел в свое кресло.
- Что ж, - хмыкнула клиентка. – Скромность украшает. Очень хорошему человеку грозит смерть. Он – видный научный руководитель, ученый, историк, в конце – концов, просто хороший человек. Я, Елена Александровна Агеева, двадцать лет проработала под его руководством, и за эти годы не усомнилась в его честности. И теперь ему грозит смерть.
- Почему вы полагаете, что вашему научному руководителю грозит смерть?
- Почему вашему научному руководителю угрожает смертельная опасность? Расскажите только все логично. Вы ученый?
- Немного.
- Вот видите, вам и карты в руки.
- Петр Петрович, это мой научный руководитель, слишком много знает. И он не хочет ни с кем делится своими сведениями. А они хотят, что б он все рассказал.
Такими вот загадками говорила с Максимом новая клиентка.
- Теперь поясните, кто такие они, эти негодяи, которые желают смерти вашему научному руководителю?
- Он – это Петр Петрович Башкирцев. Доктор исторических наук, профессор, - припомнила Агеева все регалии своего научного руководителя, - лауреат областных премий и обладатель множества научных грантов.
- Очень хорошо! – одобрил Агееву Максим. – Продолжайте дальше!
- Петр Петрович знает очень важную информацию, а именно, информацию, про местонахождение пресловутого клада фабриканта Бурылинского. А они – это «черные следопыты», - дала путаные объяснения женщина.
- Теперь я понял, - свою непонятливость Максим, конечно же, тщательно скрывал. - Расскажите мне про черных следопытов, которые угрожают Петру Петровичу.
- Это настоящие мародеры. Главная их задача – найти клад Бурылинского. Они его и ищут. Правда, не в том месте, где, как предполагал Петр Петрович, находится клад. Это и неудивительно: у них нет такого научного опыта, такой эрудиции и интуиции, как у моего научного руководителя. А Петр Петрович обнаружил место, где может находиться клад.
- Может, или он там находится? – уточнил Максим.
- История не точная наука, - ответила ему клиентка. – Это не математика, или физика, где все известно досконально. Так что мы можем только предполагать. Но предположение Петра Петровича, очевидно, ближе всех находится к истине. – В голосе Агеевой зазвучали торжественные нотки. – Если клада нет там, где предполагал Петр Петрович, то его не существует и в природе.
- Вы мне про черных следопытов поподробнее.
- Возглавляет этих горе-историков некий Минченков Сергей, - ответила Агеева. Он такой же, горе-ученый, как и все эти соратники. Минченков – бывший ученик Петра Петровича. И именно он грозился убить своего учителя.
- Как же он грозился его убить?
- Своими собственными руками. Дело происходило после заседания кафедры. Скандал был страшный. Этого Минченкова выдворяли силами одного доктора наук и двух кандидатов. Все-таки он – здоровый, молодой парень. Петр Петрович не дал вызвать милицию, а то бы мы вызвали. Он пожалел своего бывшего ученика, сказал, что тот человек молодой, еще успеет исправиться.
- Так этот Минченков серьезно способен на убийство? – уточнил Максим.
- Он – очень решительный тип! – охарактеризовала Минченкова Елена Александровна.
- Ладно, я постараюсь, что бы он не убил вашего учителя.
- Вы беретесь за дело?
- Разумеется… Как фамилия Петра Петровича?
- Башкирцев его фамилия, - сообщила Максиму Елена Александровна. – Он – очень известный человек в нашем городе. Я удивляюсь, что вы никогда не слышали про Петра Петровича. Он постоянно печатается в прессе.
- Конечно же, я слышал про Петра Петровича Башкирцева. Но никогда не думал, что мне придется защищать его интересы. И даже жизнь. Это очень почетная обязанность.
- Как вы сказали зовут вашего научного руководителя?
- Башкирцев.
- И он проживал на улице Кирьяновых, дом шестнадцать, квартира четырнадцать? – спросил Максим.
- Откуда вы знаете? – удивилась Агеева.
- Знаю, - Максим поморщился. – Я только что там был. Профессор Башкирцев мертв.
Глава третья.
Мертвый куль, который оказался человеческим телом, это и был профессор Башкирцев. Максим знал это точно. Он видел это имя во всех протоколах, которые он подписывал.
В его кабинете на мгновение повисла тишина. Слышно было даже, как дворник за окнами подметает улицу. Его метла скребла, как по асфальту, так и по нервам самого Максима.
- Как?! – в глазах Агеевой застыло изумление. – Как погиб!?
Максим вздохнул, как пловец перед затяжным нырком. Самая трудная часть его разговора осталась позади – теперь остались лишь детали. Их и следовало сообщить Агеевой.
- Он выпал из окна своей квартиры, - сообщил Максим печальную весть. – Милиция уже разбирается в обстоятельствах этого падения, - попытался Максим успокоить свою собственную клиентку, хотя, по-видимому, это было слабое утешение.
- Нет! Нет! Это неправда! – клиентка Максима не хотела верить его словам.
- Увы… - Максиму лишь оставалось развести руками. – Я вам очень сочувствую.
Что было дальше… Дальше, Максиму пришлось успокаивать Агееву. Даже пришлось вызвать Наденьку себе на помощь. Она проявила удивительную расторопность, накапала успокоительное средство в стакан и протянула Агеевой. Руки клиентки дрожали, Максиму с Наденькой с трудом удалось уговорить ее выпить успокаивающее. Затем Максим вызвал такси и лично усадил в машину Агееву. Разумеется, за такси заплатил Максим из своего кармана. Не ловко ему было в данный момент говорить с Агеевой о деньгах. После того, как такси тронулось с места, Максим облегченно вздохнул: затянувшееся общение с клиенткой его очень утомило.
Вечером того дня, Максим сидел в кабинете Половникова. Он дружил со своим начальником, поэтому и поделился с ним событиями сегодняшнего дня.
- Невероятное совпадение, - оценил рассказ Максима Половников.
- Что мне делать?
- Забыть обо всем.
- А если это убийство?
- Тогда им займется Колычев.
- А если мы поможем начальнику областного УВД.
- Тебе даю два дня на эту помощь. И то исключительно, потому что я твой друг.
Максим вернулся в свой кабинет и набрал домашний номер Агеевой. Ему долго не отвечали, но он терпеливо ждал.
- Да, - услышал он голос Агеевой.
- Это я, сегодняшний детектив.
- Я вас слушаю.
- Думал я вашем визите, и вот что предложу. Давайте встретимся завтра. Понимаю, вам сейчас сложно, но я хотел бы разобраться со всем делом.
- Хорошо. Завтра…
Глава четвертая.
Максим встретился с Агеевой в небольшом кафе, расположенном около университета. Народу было немного. Максим взял Агеевой и себе кофе.
Жены, кстати, у профессора Башкирцева не было. Точнее, была когда-то, но он давно с ней развелся. А новой супругой покойный профессор так и не обзавелся.
Об этом Максиму сообщила на следующий день Агеева. Она обрадовалась частному детективу, как старому знакомому. Максим позвонил к ней с раннего утра, и легко договорился о предстоящей встрече. Сам и удивился, насколько легко она пошла ему на встречу. Обычно люди не слишком торопятся встречаться с частными детективами. На этих встречах нужно рассказывать о себе всю правду, а этого никто не любит. Можно, конечно, и не говорить правду. Можно просто врать, но и хорошую ложь тоже следует придумывать.
Но, похоже, что Агеева была намерена говорить Максиму только правду.
Они расположились в небольшом кафе, которое находилось прямо в университете. Не смотря на несерьезную публику - в кафе, кроме Максима и Елены Александровны, располагались только студенты - кофе здесь подавали очень неплохой. И недорогой, что очень важно для таких небогатых людей, каким был Максим. Впрочем, Максим все равно потерял на этом кофе немало денег, ведь ему пришлось брать чашку кофе и для Агеевой. Он все же был мужчиной.
За чашечкой кофе его клиентка и поведала Максиму о семейной драме профессора.
- Профессору не повезло. Хотя, в самом начале всем окружающим казалось, что ему очень повезло в этом непростом вопросе. Жена его, мало того, что была красавицей и умницей, так еще и происходила из хорошего семейства. Папа – доктор наук, преподавал научный коммунизм, мама – тоже историк – читала историю партии. Сами должны понимать, какие у этих родителей были связи.
Максим кивнул головой. Сам жил в то время и понимал, что значило тогда (да и сейчас) иметь связи во властных структурах.
Агеева сделала маленький глоток кофе и продолжила свой рассказ.
- Но дочь их оказалась правдолюбицей. Задавала ненужные вопросы. Сначала ей прощалось это, однако, всему есть предел. Настал момент, когда профессорскую дочь упекли в психушку. Это могло повлиять на карьеру Петра Петровича, и он предпочел развод. Судя по всему, жену свою он любил, больше ни разу не женился, в одиночку воспитал сына, - рассказала семейную историю своего научного руководителя Агеева. – Очень неплохим человеком он его воспитал.
- А где сейчас находится бывшая жена профессора? – полюбопытствовал Максим.
- Петр Петрович никогда об этом не говорил. И узнала то я про нее со слов людей, - ответила ему Елена Александровна. – Эта драма произошла намного раньше того, как я стала учиться в университете. Так что ничем не могу вам помочь в этом вопросе.
- Понятно. Но жена профессора должна приехать на похороны?
- Она – бывшая жена, и это вы у нее должны спросить, появится она на похоронах Петра Петровича, или нет.
- Понятно. А где находится сын профессора? – продолжил свой расспрос Максим.
- Сын живет… точнее, жил с профессором, - поправилась Агеева. - Он – очень хороший человек, а вы знаете, как не везет хорошим людям в личной жизни. Он так и не женился. Хотя ему уже за тридцать, - дала справку Агеева про сына профессора. – Петр Петрович так мечтал о внуке, или о внучке. – На глаза Агеевой навернулась слеза, и ей пришлось доставать платок. – Но, видно, не судьба.
- Кем работает его сын? – задал Максим новый вопрос. Он уже слышал про то, что сын профессора талантливый доктор, но хотел узнать об этом побольше.
- Доктором. Не простым, понятное дело. Александр – весь в отца. Талантливый человек. Хирург мирового класса. Много раз ему предлагали переехать в Москву, такие специалисты как он нарасхват в столичных клиниках. Но Александр упорно отказывался от переезда. Хотя ему предлагали не только хорошее место, но и решение всех, связанных с переездом проблем. Из-за отца, разумеется, Александр и давал свой отказ. Он не хотел его бросать одного в нашем провинциальном городе. Как он переживает, как переживает смерть своего отца! – Агеева полезла опять за платком и вытерла выступившие слезы. – Вы бы видели его горе!
- Александр – это сын? – поинтересовался Максим на всякий случай, хотя и так было ясно, про кого ведет разговор Агеева.
- Да, сын, - Агеева убрала платок обратно в сумку. - Единственный, любимый и очень талантливый сын. Он по настоящему близкий Петру Петровичу человек.
- А еще были у Петра Петровича близкие люди?
- Нет, кроме себя, пожалуй, никого не могу отнести к таковым.
Максим автоматически отметил: Агеева причисляет к себе к близким людям, хотя вроде бы не родственница погибшего, всего-навсего его подчиненная. А вот надо же любит своего шефа. Максим думал, что такая любовь только между нами с Половниковым. Оказывается, нет… Интересно, только ли деловые отношения связывали Агееву с погибшим, как оказывается, бывшим еще и холостяком?
- Нет, нет, - Агеева, кажется, поняла течение мыслей своего собеседника. – У нас с Петром Петровичем были только деловые отношения, но очень близкие.
- Понятно, - заверил Максим Агееву. - Вы все так же думаете, что покойный не просто погиб в результате несчастного случая? – спросил Максим.
- Я думаю, его убили, - твердо сказала Агеева. – И я буду настаивать на своей версии. Профессору грозила опасность, и, к сожалению, мы не успели отвести от него эту опасность. Теперь наш долг – найти и наказать его убийц.
- Что ж, - закончил Максим этот разговор. – Будем считать, что я буду искать предполагаемых убийц профессора. Вас устраивает моя работа в этом направлении.
- Устраивает, - твердым голосом произнесла Агеева. – Будем считать, что я вам буду платить деньги именно за поиск убийц профессора.
- Идет! Но твердого результата я вам обещать не могу, - признался Максим. – Сами должны понимать. В нашем деле никто не может гарантировать сто процентный результат. Но я сделаю, все, что необходимо.
- Хорошо! – заверила Максима Агеева. – Будем считать, что вы ведете свое расследование без твердого результата. Меня устраивает ваше решение. У убийцы, таким образом, будет меньше шансов избежать наказания. Почему-то, я не верю в результаты официального расследования.
На этой пессимистической ноте и закончил свой разговор с Еленой Александровной Максим. Он пообещал звонить своей клиентке, как только у него появятся результаты. Соответственно, и она к Максиму будет звонить, когда у нее появится новая информация. Такой взаимный обмен информации должен был ускорить поиск убийц Петра Петровича. Елена Александровна не хотела и слышать, что профессор погиб в результате несчастного случая. А Максим и не думал ее отговаривать.
- Удачи вам частный сыщик! – пожелала ему Агеева на прощание.
- Спасибо, - пробормотал Максим. Удача ему сейчас как раз и потребуется. Потому что даже опытные сыщики уверены, что в сыске удача играет не последнюю роль.
Глава шестая.
Что считала по поводу гибели профессора органы следствия, Максим не знал. А хотелось бы.
Результаты медицинской экспертизы были пока ему недоступны, как и руководителю следствия, поскольку их просто-напросто пока не было. Вот и гадай на кофейной гуще, убили человека или сам решил свести счеты с жизнью.
Если профессор – обыкновенный самоубийца, тогда расследование Бобылева заканчивается, если нет, только начинается.
К тому же круг подозреваемых лиц в возможном убийстве профессора строго очерчен. Точнее выразиться, есть всего лишь одно подозреваемое лицо.
Это глава «черных следопытов» по фамилии Минченков. На него падает самое серьезное подозрение. Вот им и предстоит Максиму заняться в ближайшее время.
Но в начале хотелось бы сопоставить более или менее объективный его портрет. Клиентка Максима, что не говори, а человек заинтересованный и субъективный. Ее мнение – не истина в последней инстанции. И мнение Агеевой насчет Минченкова носит заведомо негативный характер. Может быть, она и права, но в любом случае эти сведения необходимо проверить.
Для составления объективного портрета господина Минченкова Максиму понадобился целый день. Все это время он встречался с людьми, которые знали Петра Петровича и главу «черных следопытов». Сложность состояла в том, что бы Елена Александровна не узнала о моих встречах, иначе возникнет недоверие, а недоверие может разрушить любые отношения, особенно такие хрупкие, как отношения клиента и его доверителя. Учитывая все обстоятельства, Максим проявлял предосторожность. Он внимательно смотрел впереди себя, чтобы в случае чего суметь повернуть в сторону.
Исторический факультет размещался в уютном, двухэтажном здании. Максим вошел в него и почувствовал тепло и уют. Даже вахтер не остановил его на входе. Напротив, этот вахтер улыбнулся Максиму.
Как же должно здесь хорошо учиться!
Максим пожалел, что он никогда не был гуманитарием и не интересовался историей. Впрочем, понять его было можно: в те годы, когда Максим был школяром и студентом, учебники истории представляли из себя, цитатники вождей партии. И слова правды в этих учебниках можно было найти только в самом конце, где указывались тиражи и остальные выходные данные.
Первым, кого Максим расспросил по поводу Минченкова, оказалась секретарша исторического факультета. Максиму сильно повезло, что он застал ее на месте. Секретарша собиралась на обед, когда Максим постучался в ее кабинет.
Он хорошо знал старую истину, что секретари – люди маленькие и незаметные, а знают порой больше, чем самые доверенные секретоносители. А происходит это по одной простой причине: все дела на факультете проходят через эту хрупкую секретаршу в роговых очках. Она не слишком хотела принимать у себя типа, который самым наглым образом прервал ее сборы.
Максим представился ей частным детективом, чем сразу же повысил свой авторитет в глазах секретарши.
- Вы – частный детектив?
- Конечно!
- Предъявите тогда ваше удостоверение!
Максим усмехнулся. Но, поскольку удостоверение находилось при нем, он его показал. Секретарь тщательным образом изучило его удостоверение. И только после этого она завела серьезный разговор с посетителем.
- Вы хотите узнать о смерти Петра Петровича? – не совсем правильно назвала она причину появления частного детектива в учебной части.
- Не совсем верно, - поправил ее Максим. – Мне нужно, как можно больше узнать о самом Петре Петровиче. Составить его портрет. Вот я и решил к вам обратиться. И извините, за прерванные сборы.
- Что вы! Что вы! О Петре Петровиче я вам все готова рассказать.
- Тогда я вас слушаю.
Секретарша отзывалась о Петре Петровиче только в восторженных тонах. Интеллигентный мужчина, всегда аккуратно одет, в строгий деловой костюм, по праздникам в обязательном порядке дарил цветы и коробку конфет. Такова была краткая характеристика Петра Петровича, данная ему секретаршей. Прямо портреты пиши с такого человека.
- А Елена Александровна? – поинтересовался Максим.
- А что Елена Александровна, - пожала плечами секретарша.
- Это его помощница. Вот я и желаю, чтобы вы и ей дали характеристику.
- Сухарь она в юбке вот и все.
Слишком краткой оказалась характеристика Агеевой, которая прозвучала из уст секретаря. Налицо все признаки женской ревности. Максим посмотрел на руку секретарши, и не заметил там обручального кольца. После этого он еще больше убедился в своем мнении.
- Какие у Елены Александровны были отношения с Петром Петровичем? – задал Максим новый вопрос. Не ожидал сейчас Максим услышать от секретаря достоверную и объективную информацию. Наверняка, все сведения секретарши будут пропущены через призмы женской ревности.
- Елена Александровна смотрела ему прямо в рот. Шагу не могла она сделать без Петра Петровича, - рассказала ему секретарша про отношения Петра Петровича и его подчиненной. Максим чувствовал себя провидцем, когда слушал ее слова. – Без Петра Петровича Агеева пропадет. Она же – полный ноль. Без Петра Петровича она бы и диссертацию не сделала.
- Вы так говорите, будто у Петра Петровича с Еленой Александровной были близкие отношения.
- С этой мымрой? Нет, нет и еще раз нет! – Похоже, секретарь, и сама хотела верить в свои слова.
Максим убедился в том, что Елена Александровна не во всем была с ним откровенна. Конечно, ревность – слепое чувство, но тысячи раз доказано, что она никогда не возникает на пустом месте.
- Спасибо вам за помощь, - закончил Максим этот разговор.
Что бы секретарша ни болтала лишнего о своем контакте с частным детективом, Максиму пришлось расщедриться на цветы и коробку конфет, которую он приобрел заранее в буфете университета. Не слишком дорого стоили эти подношения, но вот по кошельку Максима они ударили больно.
А вот Минченкова секретарша знала плохо.
И могла сказать про него только два предложения, что он всегда плохо одевался, и никогда не дарил никому цветов. Эти два обстоятельства не говорили в пользу Минченкова, но и не указывали на то, что он плохой человек.
Максим вот тоже неважно одевается, и не дарит цветов и коробок конфет единственной женщине в нашем агентстве даже к женскому празднику. Но при всех своих недостатках, Максим никого и никогда не убивал, и даже не собирается этого делать в ближайшем будущем.
Зато второй собеседник Бобылева, старый профессор с еврейской фамилией, преподаватель какой-то чисто исторической дисциплины отзывался о своем коллеге не совсем лестно.
Максим встретил его в коридоре университета, и объяснил профессору в аккуратном пиджаке цель своего визита в столь высокое учреждение. Профессор понял Максима с первого слова, и выразил свое желание, побеседовать с ним на тему гибели Петра Петровича.
Частный детектив уединился с профессором Биском (такая фамилия оказалась у собеседника Бобылева) на кафедре, которая представляла собой обыкновенную комнату, заставленную шкафами, полными объемистых томов. Эти тома вызывали к себе уважение одним своим видом. Это у Максима.
А у бедных студентов эти тома, должно быть, вызывали зубную боль. Сам Максим еще помнил свои институтские учебники, которые вызывали у него аналогичное к себе отношение. Их хотелось испепелить огнем, и только жесткая логика удерживала Максима от этого эмоционального поступка.
В таком строгом интерьере и прошел разговор Бобылева с профессором Биском.
- У вас не обычная профессия, молодой человек, - начал эту беседу профессор, как только усадил своего гостя на стул. - Впрочем, мы и живем не совсем в обычные времена. Надо зарабатывать деньги. Причем, в этом нелегком деле все способы хороши. Тут уж не до науки и культуры. Не сочтите меня коммунистом, но они лучше заботились об этой тонкой сфере. Понимали ее значение. Правда, насаждали в ней единомыслие и восхваление коммунистической партии. Зато ученые не торговали на рынке одеждой из Китая или не работали обычными дворниками и сторожами.
- Они врали, - возразил Максим профессору. – А это хуже, чем унижение на базаре. По крайней мере, мне так кажется.
- Не все, - не согласился профессор с Максимом. – Я лично не врал, хотя и носил в своем кармане коммунистический билет. Нет, конечно, в своей жизни я, случалось, и врал, как и все грешные люди. Я имею в виду то, что в своей научной деятельности я не врал. Я занимался историей Возрождения, зачем мне кому- то врать? Истинный ученый-историк всегда найдет себе занятие, где можно не врать. Археология, историография, источниковедение, нумизматика. Вы поняли направление моей мысли.
- Вполне. Не дурак. Значит, следую вашей логике, Петр Петрович обманывал людей, занимаясь историей нашей страны в новейший период? – задал Максим провокационный вопрос своему собеседнику.
- Ну, конечно, обманывал, - его вопрос старого историка ничуть не смутил. – А, занимаясь историей нашего Отечества, и не возможно не обманывать. Впрочем, так же, как и обманываться. А у Петра Петровича еще и тема была соответствующей. Занимался он не только краеведением, еще и историей Октябрьской революции в нашем крае. Сами понимаете, если говорить правду на эту тему, можно и в специализированную клинику легко угодить. Времена то на дворе стояли еще те. Как Марья Ильинична, которая и угодила в специализированную клинику.
- Марья Ильинична – это жена профессора? – уточнил Максим, в душе радуясь, что они перешли к наиболее волнующим Максима вопросам.
- Она самая, - подтвердил его догадку пожилой профессор. – Жена Петра Петровича. Точнее, бывшая жена. Могу дать ей только положительную характеристику. Честнейшая женщина. Порядочный человек. Надежный товарищ. Но, увы, она разделила судьбу русской интеллигенции во второй половине прошлого века. Она не врала, а говорила правду, которая оказалось никому не нужной, даже вредной для собственного здоровья и карьеры.
- А что, собственно она сказала такое вредное, интересно было бы узнать? – спросил Максим.
- Я точно не знаю, сам тогда работал в Воронежском университете, но слышал, что вроде как она реабилитировала местных фабрикантов. Это угнетателей и кровопийцев, как их тогда называли. Но ничего больше конкретного вам сказать не могу. – Старый профессор увидел выражение на лице Максима и пожалел своего гостя. – Молодой человеку, вы хотите больше знать по этому вопросу?
- Хотелось бы, - высказал Максим естественное пожелание.
- Могу дать телефон Маргариты Ивановны Бизяевой. Она работала тогда на кафедре. И она единственная преподаватель, кто не выступил напрямую против Марьи Ильиничны. Что в дальнейшем затруднило ей защиту диссертации. Маргарита Ивановна так и осталась кандидатом наук. Сейчас она находится на пенсии. Думаю, рада будет вспомнить былое, - сказал профессор. – И пообщаться с представителем такой необычной профессии.
Максим воспользовался помощью профессора. Грех был не воспользоваться этой помощью. Частным детективам люди редко помогают, а если и помогают, то за свою помощь просят деньги.
Больше старый профессор ничего конкретного частному детективу сообщить не мог, поскольку с Петром Петровичем общался только на факультетском педсовете по вторникам. Там они обсуждали вопросы, связанные с организацией учебного процесса, и только.
- А пересказывать слухи и сплетни я не желаю, - подвел итог под всей беседой старый профессор. – Не в моих это правилах.
- Понятно, - кивнул Максим головой. – Спасибо, вам огромное за помощь.
- Не за что, - поскромничал профессор. – Желаю вам, представитель необычной профессии удачи! Предполагаю, она вам понадобиться.
- Вы правы, - сказал Максим, вставая со стула. – Без удачи в нашем деле далеко не уедешь. И без доброжелательных людей тоже. Спасибо вам за разговор.
Максим только радоваться тому обстоятельству, что не зря он сегодня появился в университете.
Глава седьмая.
Маргарита Ивановна Бизяева оказалась милой женщиной, разрушавшей стереотипы, сложившиеся у Максима, о преподавателях. По его мнению, все они сухие и скучные женщины с садистскими наклонностями, превыше всего любящими мучить бедных студентов, чья жизнь прекрасна и без сопромата, или другого предмета с не менее ученым названием. Но представления Максима дали трещину при встрече с его новой знакомой.
Маргарите Ивановне, хоть и было ей далеко за семьдесят, можно было дать чуть больше шестидесяти, так хорошо она сохранилась. И совсем она не выглядела старушкой, ее можно было назвать пожилой дамой. Бывают такие дамы, которые всегда следят за собой и не жалуются на свои болячки. По крайней мере, на людях…
Бывшая преподавательница обрадовалась телефонному звонку частного детектива и сразу же пригласила его к себе в небольшую однокомнатную квартиру, которая хранила память былых имен. Все стены этой квартиры были обклеены фотографиями, на которых были лица, которые редко теперь встретишь. Эти лица светились благородством и одухотворенностью. Максиму даже не верилось, что подобные люди могли существовать, и не в лубочном кино, а в реальной жизни.
На столе частного детектива ожидал толстый пирог, от которого пахло так, что сразу же хотелось этот пирог попробовать, да не маленький кусочек, а съесть этот пирог весь, целиком. На столе нашлось место и дымящемуся чайнику, от которого исходил незабываемый аромат.
Максим испытал огромное искушение, накинутся на подобное угощение. Но он считал себя порядочным человеком. И, как и всякий порядочный человек, он принялся отнекиваться от угощения, под тем предлогом, что он уже сыт. Впрочем, бесполезно, все его усилия не принесли никакого успеха: Маргарита Ивановна быстро сломило довольно скромное сопротивление частного детектива.
- Молодой человек, вы обижаете меня. Я для вас это готовила. Думаете, это так легко стоять у плиты в моем возрасте? Ошибаетесь, дорогой. К тому же одна я не справлюсь с этой горой еды, а выкидывать этакую вкуснятину, грешно, право слово.
Максим согласился, что подобный пирог стоит того, что бы его съели. К тому же он весь день был на ногах, устал, как черт, и одним куском не ограничился, попросил добавки. А Маргарита Ивановна только рада была, подкладывала Максиму куски и подкладывала, да заботилась, что бы они были потолще. Вот это Максим понимал! Вот так и нужно принимать гостей, пусть даже они и незваные!
- Вот теперь, - щебетала Маргарита Ивановна, - вы меня не обижаете. Вы доставляете мне огромное удовольствие. У вас очень хороший аппетит.
- Еще раз, спасибо вам, Маргарита Ивановна, - промямлил Максим, поглощая очередной кусок пирога.
- Значит, вы – частный детектив, - зарделась Маргарита Ивановна от этой скромной похвалы. - Как и Шерлок Холмс. И Эркюль Пуаро. Поздравляю, молодой человек, у вас есть достойные коллеги.
- У вас, их тоже не мало. И в отличии от знаменитого сыщика с Бейкер - стрит они реальные, а не вымышленные персонажи, - парировал Максим. – Макаренко, Корчак – что не говорили бы, но это были достойные люди.
Лесть есть лесть. Маргарита Ивановна расцвела, когда услышала слова Максима.
- Хорошо, что вы знаете эти имена, молодой человек. Но все-таки у вас необычная профессия, а у меня банальная. Преподаватель в университете, ну, что, может быть, скучней? – не согласилась с Максимом Маргарита Ивановна. – Разве только работа дворника?
- Преподаватель в школе, - ответил Максим на ее вопрос. – Это гораздо скучнее, чем работа в университете, или даже работа дворником. Втолковывать детям про како-то историческое событие, которое они совершенно не хотят знать – это очень тяжелый труд. А в университете вы все же имеете дело с людьми, которые заинтересованы в получении образования. Можно сказать, вам еще повезло. Вот так! – Максим поднял большой палец к небу, точнее, к потолку, который давно уже требовал побелки.
- О, вы знакомы с нашими реалиями! – удивилась его собеседница.
- Только со слов других людей, - скромно заметил Максим. – Мне ведь приходится с разным общаться народом. Вот люди меня и просветили. Да и сам я не слепой, вижу, что творится в сфере нашего образования.
- Ну, и то хорошо… - Маргарита Ивановна положила к Максиму на тарелку новый кусок пирога. - Что вы хотите узнать от меня? Вы ведь не просто так ко мне пожаловали и тратите сейчас свое драгоценное время?
- Этот вопрос нужно было задавать в первую очередь… Петр Петрович Башкирцев, вы знали такого? – перешел Максим от разминки к главной теме разговора.
- Конечно же, знала, - поддержала разговор Маргарита Ивановна. - Работала с этим человеком много лет. И не лучшее имею мнение о нем. Да простит меня Бог, но покойник много крови людской испортил за свою жизнь. В том числе и мне. Карьеру свою он делал, идя по людским головам. Видите, я здесь сижу, а не готовлюсь завтра пойти на похороны. Хотя мы с ним много лет работали на одной кафедре. Но я не хочу провожать его в последний путь. Прости меня, Господи за эти слова, но это правда.
- А поконкретнее, можете, чего-нибудь рассказать о покойном профессоре? – задал Максим робкий вопрос.
- А почему вас так интересует личность покойного профессора?
- Понимаете, я ищу его убийцу.
- Убийцу? – удивился профессор.
- Да –да, убийцу! – подтвердил Максим. – Я все же думаю, что профессора Башкирцева убили. И думаю, что, чем больше я узнаю про характер покойного профессора, тем быстрее я вычислю убийцу. Вы мне поможете?
- Помогу, - кивнула головой Маргарита Ивановна. - Как бы, я не относилась к личности покойного, но убийство – это страшный грех. Тем более, что Петр Петрович был просто неприятным человеком, карьеристом, и все. Я вам многое могу рассказать. Например, как Петр Петрович вел себя со своей женой. Это же неприлично! Непорядочно! Я ему потом об этом говорила, а он в ответ, что, мол, время такое было. А мне, так кажется, что не одно только время виновато. Человек ведь тоже должен отвечать за свои поступки. И всегда человек должен оставаться человеком. Громкие слова, скажите вы! А я вам отвечу, что это правда! И еще могу один пример рассказать. – Видимо, чаша терпения Маргариты Павловны была переполнена и она готова была выложить все на блюдечке. Это настроение было на руку Максиму. – Со своим аспирантом Сережей Минченковым Петр Петрович тоже непорядочно себя вел… Вам интересен мой рассказ? – прервалась хозяйка квартиры в самом интересном месте.
- Очень – очень интересен, - поддержал Максим Маргариту Ивановну. И он не лукавил: Маргарита Ивановна в своем рассказе коснулась людей, которые Максима сейчас особо интересовали.
- Так вот, Сережа Минченков - талантливый мальчик, - продолжила Маргарита Ивановна. - Ну, поцеловал его Бог при рождении, дал Бог талант ученого – исследователя. Констатирую это, как факт. Я много лет проработала в университете. Всяких видала аспирантов на своем веку. Большинство, извините за голую правду, карьеристы и уклонисты. От армии скрываются. А где еще им скрываться, как не в аспирантуре? А другие карьеру делают, что бы потом писать свои научные знания в собственных визитках. Талантов мало. Таланты сейчас в бизнес подаются, или в большую политику. Примеров могу привести вам немало. У меня ведь были ученики, которые сделали себе в этих сферах карьеру. Могу даже назвать их фамилии, хотите?
- Нет - нет, вы лучше продолжайте свой рассказ про Сергея Минченкова. Мне очень интересно, что вы говорите о нем, - попросил Максим Маргариту Ивановну.
- Так вот Сережа большой талант. Таких талантов раз, два и обчелся. Он проводил серьезные исследования предреволюционной жизни нашего края. И он бы защитил блестящую диссертацию. Но что-то не сложилось у него с научным руководителем. И Сережа ушел, без шума и скандала, но ушел. А часть, причем большую часть его исследований, Петр Петрович использовал в своей монографии. За которую он, кстати, получил несколько премий и гранд от благотворительного фонда. После этого случая и произошел тот знаменитый скандал на кафедре. И Минченкова можно понять: он остался не у дел. Работает во Дворце пионеров, получает за свою работу сущие гроши, а результатами его работ пользуется другой человек. Его гнев, как видите, был справедливым. Я не оправдываю поведение Минченка, но… - Маргарита Ивановна сделала многозначительную паузу, давая Максиму понять, что главный виновник этого скандала вовсе не Минченков.
Интересно, как бы прореагировала Елена Александровна, услышь она этот рассказ? Такая мысль сейчас промелькнула в голове у Максима.
- Так и хочется после вашего рассказа сказать: такова наша жизнь, - притворно вздохнул Максим. – Талант не всегда находит себе дорогу.
- Мы сами виноваты, что у нас такая жизнь, - сказала Маргарита Ивановна. – А таланты действительно не всегда пробивают себе дорогу сами. - И Максим вынужден был согласиться с мнением пожилого преподавателя. Потому что сейчас его собеседница озвучила горькую мысль. А, тем не менее, эта мысль была вполне справедливой.
- Про сына Петра Петровича ничего не знаете? – спросил Максим, когда его собеседница налила своему гостю новую чашку чая.
- Слышала краем уха, что он врач в нашей областной больнице, но больше ничего конкретного сказать вам не могу. Как-то не до этого мне было. Да и Петр Петрович не слишком любил рассказывать об успехах своего сына. А вы пейте чай, молодой человек, не стесняйтесь. Уверяю вас, я умею заваривать чай!
Максим сделал новый глоток. И полностью согласился с заверением Маргариты Ивановны. Чай у неё получился действительно отменный. Каждый глоток этого крепкого напитка с горьковатым вкусом вселял в Максима новую энергию.
- Это меня на востоке научили, - пояснила частному детективу Маргарита Ивановна. - Именно там и умеют заваривать настоящий чай. Чай, ведь это не просто напиток, это целая философия.
- А вы и на востоке были? – удивился Максим. Больно непохожа была моя собеседница на путешественницу. Скорее, Маргарита Ивановна была похожа на отъявленную домоседку.
- Приходилось бывать в археологических экспедициях, - поскромничала Маргарита Ивановна. – На нашем советском Востоке. Узбекистан, Таджикистан. Где наши годы молодые?
- Завидую вам, - сказал Максим, хотя сам никогда о подобных путешествиях и не мечтал. Для него даже в соседний областной центр было съездить большой проблемой.
- А вы не завидуйте мне, молодой человек, а езжайте туда сами. Сейчас, ведь так много возможностей!
- Когда-нибудь, я послушаюсь вашего совета.
Беседа с Маргаритой Ивановной явно получилась. Но все же внутри Максима сидела заноза разочарования, что ничего не удалось ему узнать про Александра Башкирцева.
- А с женой Петра Петровича вы больше не виделись? – задал Максим новый вопрос, ожидая на него услышать отрицательный ответ.
Но его ожидало приятное разочарование.
- Не виделась. Марья Ильинична после выхода из больницы не зашла ни к кому из своих знакомых. И в городе ее никто больше не видел. Вероятно, это было желание самой Марьи Ильиничны. Зато она прислала мне письмо. Давно. Два года назад. Ничего особого в этом письме не содержится, в основном Марья Ильинична благодарила меня за поддержку, но мне все равно было приятно читать ее послание. Вам его показать? – угадала Маргарита Ивановна желание Максима.
- Если нетрудно, - неторопливо кивнул Максим головой, хотя ему не терпелось взглянуть на это письмо.
- Нетрудно.
Маргарита Ивановна подошла к шкафу, покопалась там и извлекла на свет божий письмо.
- Люблю грешным делом хранить письма. Создаю, таким образом, свой архив. Надеюсь, кому-нибудь он будет интересен. Да и перечитать эти письма не грешно. Скольких людей уж нет, а мысли их хранятся, записаны на бумагу. На, возьмите, почитайте, - протянула она Максиму письмо.
- Спасибо, - принял он из рук Маргариты Ивановны драгоценный документ, пожелтевший за время двухгодичного хранения.
Ничего в нем драгоценного, правда, не содержалось.
Это было обыкновенное женское послание со всеми его обычными атрибутами. Марья Ильинична рассказывала о своей обыденной жизни, писала, что все у нее в порядке, вот только пенсия небольшая, а цены в магазинах высокие. И это не самое страшное еще, самое страшное, что цены растут, как на дрожжах, и будут расти до бесконечности. Словом, жила она так же, как и все остальные люди.
Поэтому Марьи Ильиничне приходится подрабатывать в школе. Уборщицей, гардеробщицей и сторожихой одновременно. Тяжко приходится, но ничего, успокаивала себя Марья Ильинична, бывало и хуже. Зато денег хватает, а это в ее положении - главное.
На этом письмо и заканчивалось. И не было в нем никаких примет, где могла бы проживать в настоящее время Марья Ильинична. А Максиму очень хотелось с ней повидаться. Если она, конечно, еще жива. Все-таки, она человек в возрасте. Два годы для пожилых людей слишком много порой значат.
Может быть, Маргарита Ивановна знает о ее месте проживания. Максим спросил ее об этом.
- Конечно, я помню, откуда пришло письмо, - охотно ответила она на вопрос Максима. – На конверте стоял адрес отправления. Город Личуга. Это в нашей области. Я, почему запомнила этот адрес. Там когда-то находилось родовое поместье наших фабрикантов Бурылинских. Очень известная семья. Сами-то они из крестьян происходили, но когда разбогатели, приобрели усадебку в своем родном городе. После революции ее разорили. А вот точного адреса Марьи Ильиничны я, увы, не помню.
- Спасибо, за помощь, - поблагодарил частный детектив старую женщину и допил свой чай. Найти человека в небольшом городе очень и очень не трудно, даже если у тебя нет никаких способностей к поиску. К тому же, для поисков Марьи Ильиничны Максим может мобилизовать все возможности детективного агентства «Пантера».
- Вы уже уходите? – явно не хотела отпускать Максима из своей гостеприимной квартиры Маргарита Ивановна.
- Пора. К сожалению, есть еще дела, - искренне пожалел Максим, что не может остаться в этом гостеприимном доме еще немного.
- Я понимаю… Жаль, что вы так не долго у меня погостили. Даже пирог недоели, - Маргарита Ивановна была искренна в проявлениях своих чувств.
- Спасибо. Может быть в следующий раз. – Максиму импонировало подобное гостеприимство.
- Зачем, в следующий раз? Я вам его заверну в пакет, - предложила Маргарита Ивановна.
- Может быть, не надо, - смутился Максим от подобной щедрости.
- Очень даже надо! – Маргарита Ивановна завернула остатки пирога в пакет и протянула его Максиму. - Обязательно приходите, - пригласила частного детектива хозяйка гостеприимного дома.
- Как будет время, обязательно приду, - пообещал он Маргарите Ивановне.
Долго еще внутри Максима горел огонек радости, оставшийся от этой встречи. Хотя, с профессиональной точки зрения, разговор с Маргаритой Ивановной Максиму не слишком многое дал. Максим продвинулся в своем расследовании только на каплю, если считать этой каплей то обстоятельство, что он узнал город, где проживает Марья Ильинична.
Глава восьмая.
Максим не врал старой женщине, когда покидал ее гостеприимный дом. У него сегодня действительно имелись еще дела. День сегодня выдался сумасшедшим, но зато Максим теперь был готов к своей встрече с талантливым учеником Петра Петровича. И горел желанием с ним встретиться.
Он понял, что сам Минченков вовсе не исчадия ада, каким его разрисовала Агеева. Максим с самого начала в этом сомневался. А теперь он еще более утвердился в своем мнении.
Во всей этой истории Сергей Минченков, скорее всего, обыкновенная жертва. Так бывает, когда сложившиеся обстоятельства оказываются сильнее индивидуальной воли личности.
Естественно, можно было понять чувства Минченкова, когда он узнал о монографии своего бывшего учителя. Минченков загорелся вполне справедливым гневом. И он вполне был способен сбросить старого учителя из окна. Учителя, который предал его. Учитель, который воспользовался плодами его трудов. И его преступление, если оно, конечно же, имело место, вполне можно было объяснить. И даже оправдать.
Максим хотел встретиться с Минченковым. Но Минченков хотел встречаться с частным детективом. Его телефон, который Максим разыскал по компьютерной базе данных детективного агентства «Пантера», не отвечал. Долгие гудки были ответом Максиму на его звонки. Пришлось Максиму ехать к Минченкову домой. А это другой край города.
Пока Максим доехал до района, где проживал Минченков, пока он искал в сумерках его дом, ничем не отличавшийся от других панельных новостроек, уже и время набежало порядочно. Максим посмотрел на свои часы в подъезде дома Минченкова, где горела тусклая электрическая лампа, и ужаснулся.
Уже девять вечера.
Будет большой наглостью, стучатся в квартиру к незнакомым людям в столь поздний час.
Но не зря же, в конце концов, Максим сюда ехал и плутал по панельным трущобам, рискую нарваться на неприятности, которые подстерегают запоздавших прохожих. Можно придти сюда в другой раз, но Максим не привык откладывать дела в долгий ящик.
Он набрался наглости и нажал на кнопку ободранного дверного звонка. Тотчас же услышал шарканье ног по полу и противный голос за дверью.
- Кто там? – спросил голос у Максима. Естественно, что у него еще могли спросить хозяева этой квартиры.
- Мне бы Сергея Минченкова (к сожалению, Максим забыл его отчество, а то бы его ответ прозвучал солиднее), - прокричал частный детектив. – Он мне нужен. Срочно, - для солидности добавил Максим последнее слово. Он уже давно заметил, что незнакомые люди по каким-то причинам всегда требуется срочно.
- А вы кто? – в голосе за дверью сквозила недоверчивость, очень оправданная недоверчивость.
- Я… - Максим задумался. А действительно, как ему лучше представиться? Назваться частным сыщиком было как-то не солидно. Не доверяют наши жители представителям частных организаций. Особенно, в девять часов вечера. Максим решил рискнуть. – Я из милиции, - соврал он нагло, - у меня и удостоверение имеется.
Максим уже собрался, было полезть в карман за удостоверением частного детектива, которое в темноте не отличишь от милицейского документа, да и выглядело оно столь же солидно, как дверь приоткрылась. Максим сумел различить полную пожилую женщину, которая взирала на него настороженным взглядом. Ее ответ ошеломил Максима.
- Ну, что вам, еще от меня нужно? – каким - то виноватым голосом спросила она частного детектива.
- От вас мне ничего не нужно. Мне бы Сергея Минченкова, - повторил он свою просьбу. – Нужно очень с ним поговорить.
- Нет его! – рявкнула женщина так сильно, что Максим вздрогнул. Да и стены подъезда, как ему показалось, тоже вздрогнули.
- Когда он будет? – продолжал проявлять Максим настойчивость. Не зря же он ехал на другой конец города! Он должен был выведать у этой женщины все, что можно у нее выведать.
- Не знаю, - женщина была сильно раздражена. – И вашим коллегам я сказала то же самое. Я не знаю, где находится Сергей. Он жил здесь. Но вот уже неделю не живет.
- Это как? – не сразу стал Максиму понятен смысл слов его собеседницы.
- А вот так! – горделиво заверила Максима женщина. – Не живет, и все. Он – взрослый человек, имеет право жить, где ему удобно.
- Где же тогда он живет? – поинтересовался частный детектив местожительством Минченкова. – Не подскажите мне случайно?
- Сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Но, увы… - Женщина по - театральному развела руками. – Нет у меня ответа на этот вопрос.
Поняв, что в этом направлении, Максим не добьется ничего, он изменил тему своей беседы.
- Кем вы приходитесь Сергею? – задал он новый вопрос.
- Матерью. А кем я еще могу, ему приходится? У вас, что глаз нет?
Действительно, собеседница Максима, судя по морщинам под глазами, могла приходиться Сергею только матерью. К тому же, вспомнил частный детектив паспортную базу данных, Минченков действительно был прописан на одной жилплощади со своей матерью. Они жили вдвоем в однокомнатной квартире.
- Извините, за беспокойство, но в подъезде темно. Из-за этого я не могу рассмотреть вас более внимательно, - схитрил Максим. - Вы бы, не хотели со мной поговорить о вашем сыне? Например, поведать мне о тех причинах, которые заставляют его не жить у себя дома.
- Я уже разговаривала о моем сыне с вашими коллегами. Всю информацию можете узнать у них. А ничего нового я сказать вам не могу. И времени на бесконечные разговоры, я терять не намерена!
Максим понял, что больше ему в этом месте нечего делать. Еще Максим догадался, что здесь побывали его коллеги. Именно, коллеги. Как не крути, но они делает одно дело. Занимаются сыском. Ищут убийцу профессора Башкирцева. Только милицейские коллеги Максима это делают в официальном порядке, а он частным образом. Естественно, у милицейских коллег Максима больше шансов узнать истину, раньше, чем это сделает сам Максим. Но и у него тоже имеются кое-какие шансы. Хиленькие, однако, но шансы. Грех этими шансами не воспользоваться.
А интерес наших славных правоохранительных органов к господину Минченкову вполне объясним. Скорее всего, выяснились новые обстоятельства в деле о падении профессора с четвертого этажа. Вот только интересно какие? Не буду, пока делать никаких предположений.
- Ну, что вам еще надо?
Максим совсем углубился в свои мысли, и думать забыл о своей недовольной собеседнице.
- Извините, но ничего, - Максим улыбнулся самой широкой своей улыбкой, хотя, вряд ли, в полутемном подъезде его улыбку можно было разглядеть. - Извините за беспокойство. И спасибо вам за сотрудничество.
- Не за что!
Мать Минченкова так хлопнула дверью, что штукатурка посыпалась частному детективу на голову. Что ж, ее реакцию на его визит, можно было вполне понять. Незваный гость хуже татарина.
- Спасибо вам еще раз, - крикнул Максим, и поплелся к себе домой. Частному детективу отдых тоже необходим. К тому же сегодня был такой день, когда Максим мог честно сказать, что прожил его не зря.
Удача хранила его. До своего дома Максим добрел безо всяких происшествий.
Глава девятая.
Максим не ошибался, размышляя ранее о том, что правоохранительные органы накопали новые факты в деле профессора Башкирцева.
Половников на следующее утро, разъяснил Максиму ситуацию, связанную с Сергеем Минченковым. Он разбудил Максима своим звонком ранним утром и пригласил его скромную персону на работу. Максим вздохнул тяжело и понял, что его вольная жизнь заканчивается, не успев толком начаться, и поплелся к себе на работу.
Оказалось, все проще простого. В руках Половникова имелась уже вся информация, которую сумели добыть за эти два дня следственные органы.
Вскрытие тела профессора показало, что в его крови находился препарат, который вызывает временную парализацию всех частей тела, кроме органов дыхания. То есть, человек может спокойно дышать, но вот двигаться он совсем не может. Понятно, что подобный медицинский препарат не находился в свободной торговле, но сын профессора был врачом, так что для него не составляло труда достать этот препарат.
Правоохранительные органы тут же провели работу и в этом направлении.
Свидетели подтвердили, что Александр Башкирцев взял препарат из клиники за несколько недель до гибели отца. Якобы, для научных целей. Но никто не мог дать гарантий, что сын не использовал препарат другим, более конкретным способом. По крайней мере, в домашней аптеке профессора этот препарат не было обнаружен. Значит, можно было сделать вывод, что именно препаратом, который взял доктор Башкирцев и воспользовался убийца, или убийцы профессора.
Алиби у профессорского отпрыска имелось стопроцентное, но никто не мог исключать того, что сын не мог нанять человека, который и помог старику-отцу отправиться в мир иной. Таким образом, профессорский сын тоже входил в круг основных лиц подозреваемых в убийстве профессора истории. А то, что это именно убийство, уже ни у кого не вызвало сомнений.
Убийца действовал очень простым путем. Ввел препарат при помощи шприца в организм профессора, а затем, когда препарат подействовал, а действует он почти сразу же, преступник выкинул свою жертву в окно. Об этом свидетельствует и траектория полета профессора – сам он никак не мог выпасть из окна. Для этого потребовалось усилие рук постороннего человека.
Никаких следов ампул в квартире профессора обнаружено не было, равно, как и следов взлома. Соответствующими были и выводы: профессор или сам открыл убийце дверь собственной квартиры, или убийца действовал при помощи, профессионально сработанной отмычки. Последний вариант был все же менее вероятен. Выходило, что профессор Башкирцев знал своего убийцу. А вот, использованную ампулу, как и шприц, убийца захватил с собой.
Самым удивительным были показания соседки, которая жила на одной площадке с профессором. Она видела человека, выходящего из квартиры профессора за несколько минут до того, как профессора выбросили из окна. А может быть и несколькими минутами позже.
Точное время соседка не помнит. Человека же хорошо запомнила. Высокого роста, худощавый мужчина с аккуратной бородкой. То есть человек этот очень походил на господина Минченкова. Который, к тому же очень некстати, несколько недель не жил дома. А где он жил, никто не знал. Чаша весов все больше склонялась в пользу того, что устранил профессора именно Минченков.
Естественно, сыщики из отдела по раскрытию убийств искали бывшего профессорского ученика. Очень им было интересно узнать, о чем он говорил с профессором за несколько минут до его гибели. Поиски их пока не принесли особого результата, но, как говорится, все еще было впереди, Минченкова милиция все равно найдет, весь вопрос только во времени. Желательно было найти его как можно скорее.
С такими результатами следствия и ознакомил Максима его начальник ранним утром, когда граждане еще только шагают в полусонном состоянии на работу.
- Вот такое дело, - вздохнул Половников, когда закончил свой рассказ. – По-моему, картина ясная. Минченков и есть убийца профессора Башкирцева. Слишком много фактов говорит об этом. Надо позвонить к Агеевой, кажется, так зовут нашу клиентку, и сказать ей, что твое расследование завершено. И объяснить, естественно, почему мы приняли подобное решение.
- И почему же? – не сразу дошло до Максима.
- А потому, - объяснил ему Половников, - что люди Колычева найдут твоего Минченкова раньше нас. И нам нет никакого смысла им мешать.
Сейчас на лице Половникова появилось такое выражение, словно бы, он объяснял ребенку элементарные истины. Не в интересах детективного агентства было вмешиваться в поиск убийцы профессора. Ну, почти что убийцы.
- Согласен, - произнес Максим целую речь. - Только Минченков пока подозреваемый. Всего лишь. Правда, - вынужден был он признать, - Минченков - самый главный подозреваемый в убийстве. И пока, к сожалению, единственный. Но я задаю себе вопрос. Неужели не мог, кто-то другой желать смерти профессору Башкирцеву. Неужели, профессор был таким хорошим человеком, что все желали ему только добра? Не верю я в это. У профессора обязательно должны быть еще враги.
- И что ты предлагаешь? – Половников подозревал, что этот разговор с Максимом не будет легким.
- Действовать! Установить всех возможных подозреваемых! – разгорячился Максим. - Например, сын профессора. Он – врач, ему ничего не стоило, ввести препарат своему папочке. У него и мотив имеется. Квартира, наверняка, отходит ему. А это очень хороший стимул, что бы отправить на тот свет собственного папочку.
- Не один ты такой умный. У сына была в это время сложная операция. Его видели десятки людей, - развенчал версию Максима Половников. – Алиби стопроцентное.
- А что киллеров нынче не нанимают? – не сдавался Максим.
- Рядовой врач, пусть и местный светила медицины, вряд ли мог иметь выходы на профессиональных киллеров. Да и не так это просто – решиться на убийство собственного отца. А вот убить человека, который всю жизнь пользовался плодами твоих трудов очень легко. И не удивляйся, что я об этом знаю: люди Колычева тоже умеют копать. Уж они то за вчерашний день составили полную характеристику покойного профессора. И эта характеристика, как ты догадываешься, не была очень хорошей… К тому же в квартире профессора был в это утро Минченков. И больше никто другой из подозреваемых. Кстати, и сын профессора это косвенным образом подтверждает. Прямо так и говорит, что отец с утра был весь дерганный, кого-то ждал, - развеял иллюзии Максима Половников. – Вот и дождался на свою голову.
- Не похоже, что профессора выбросил из окна собственной квартиры профессиональный киллер, - Максим всегда отличался большим упрямством. Вот и сейчас упорно настаивал на своем мнении. – Слишком уж странный способ убийства он избрал. Но в этой истории есть еще одно обстоятельство – убийца должен был знать, где находится этот парализующий препарат. Вряд ли он находился на самом видном месте в квартире профессора. И вообще. На упаковке написано, что за действие оказывает этот препарат?
- Думаю, следствие во всем разберется, - подвел итог этому разговору Половников. Не стал начальник Максима затруднять себя ответами на эти вопросы. Тем самым, он признал его правоту. – Для того оно и существует, что бы всегда во всем разбираться. А тебе пора приступать к своим прямым служебным обязанностям, - посоветовал он Максиму.
- Жаль, - теперь пришла очередь Максима вздыхать.
Закончилась его халява. Причем, закончилась она, так же неожиданно, как и началась. Но не только это обстоятельство заставило несостоявшегося частного детектива тяжко вздохнуть. Ему действительно самому захотелось разобраться в обстоятельствах этого непростого дела. Можно считать, что у Максима проснулось желание к следственной работе. Ведь главная цель любого расследование – это установить справедливость. Вот и Максиму хотелось, что, хотя бы, в данном деле установилась справедливость.
- Кого тебе жаль? – не понял Половников своего подчиненного. – Или тебе жаль, что снова приходится работать? – Все же начальник Максима всегда был очень прозорливым человеком. Понимал он тайные намерения человеческой души.
- Да нет же, работать мне как раз, и хочется, - соврал Максим, не моргнув глазом. - В первую очередь мне жаль этого Минченкова. Даже если он и убийца профессора, мне все равно его жаль. Бывает же так, что человек, нарушивший законы, вызывает у посторонних людей жалость, - заметил Максим. – Минченков как раз является примером этому.
- Увы, законы не совершенны, но они такие, какие они есть. Каких бы тебе неприятностей не причинил человек, ты не имеешь права его убивать. Даже если этот человек – живое воплощение зла. А теперь, извини, Максим, через несколько минут, у меня будет важный клиент. Мне нужно привести свои мысли в порядок.
Максим понял, что пора уходить. Что он и сделал в ближайшую минуту, аккуратно захлопнув дверь кабинета Половникова.
В предбаннике сидела Наденька, которая набросилась на Максима с вопросами. Все же, не так часто наш герой появлялся с раннего утра в кабинете своего начальника.
- Подставила я тебя, когда привела эту сумасшедшую преподавательницу? – задала вопрос Наденька. В голосе ее явно слышалось сочувствие.
- Да нет, все нормально, - произнес Максим слишком легкомысленным тоном. – Все идет своим чередом, - проявил он свой всегдашний оптимизм.
- Просто Елена Александровна слишком просила, что бы я привела ее к Половникову, - Наденька поняла, что не все спокойно у Максима на душе. – Вот я и выполнила ее просьбу. Не нужно мне было говорить, что я работаю в детективном агентстве.
- А ты ей об этом сама сказала? – поинтересовался Максим.
- Ну да, - ответила Наденька. – Я ей сказала, что работаю секретаршей. Она поинтересовалась, где. Ну, я ей и ответила. Посуди сам, не врать же мне своей преподавательнице, - сказала Наденька. И заладила свою песню: - Я тебя не подставила?
- Наденька, я же сказал, не волнуйся, все у вас нормально, - успокоил Максим секретаршу. – Продолжай выполнять свои служебные обязанности. И не думай об этом!
- Но вы разговаривали на повышенных тонах, - напомнила Максиму секретарша. – Я все слышала. Хотя двери кабинета Геннадия Федоровича были плотно закрыты. Вы говорили об этом деле.
- Это наши проблемы, как мы с ним разговаривали. А также, о чем мы говорили с Геннадием Федоровичем. А подслушивать нехорошо, Наденька, - сказал Максим назидательным тоном. – Особенно, такой молодой девушке, как ты.
- Я и не подслушивала, - пролепетала Наденька. – Просто здесь хорошо слышно, о чем вы говорили. Не подумайте, ничего плохого!
Максим ей не поверил. В кабинет Половникова вели двойные двери, и вряд ли, специально не напрягая слух, можно что-то было расслышать. Максим еще раз заверил Наденьку, что все у него хорошо и направился к себе в каморку. Ему, как и Половникову, тоже необходимо было привести свои мысли в порядок. Лучше всего это сделать, оставшись наедине.
Максим включил компьютер. На экране появился карточный пасьянс. Раскладывая его, Максиму легче думалось.
В самом деле, появилась в голове у Максима первая мысль, секретарша Наденька не виновата в том, что произошло. Просто давно известно, что дурными намерениями выстелена дорога в ад. Наденька – добрая душа – действительно хотела помочь своей преподавательнице, оказать ей драгоценную услугу. В этом желании, возможно, и был корыстный интерес, намерение задобрить злую и строгую преподавательницу, но интерес самый минимальный. Сотрудники детективного агентства «Пантера» ничем не могли помочь Агеевой, потому что на тот момент, когда она пришла в агентство со своими проблемами, Петр Петрович уже был мертв.
Проводить же расследования убийства вовсе не входит в компетенцию частных детективов. На этот случай существует и милиция и прокуратура. Половников, в общем-то, был прав, не поддержав Максима в его следовательских намерениях. Пускай милиция ищет Минченкова, а прокуратура проводит следствие, это их прямая обязанность. Даже если Минченков и не настоящий убийца, обязанности следствия разобраться в том, кто есть настоящий убийца.
Максим ударил кулаком по столу. Поморщился, будто бы у него только что заболел зуб. Неприятный состоялся у него разговор с Половниковым, но еще более неприятные мысли витали в голове у Максима. Похоже, он действительно ничего не может больше сделать.
Но звонить Агеевой Максим не стал. Пока не стал. Сообщить о том, что ты бессилен, что-то сделать – это всегда успееться.
Возникла одна идея в голове Максима. Впервые за это утро, на его лице засияла улыбка. Идея показалась Максиму стоящей.
Для ее реализации требовался всего один вечер. Одного вечера не жалко. А позвонить к своей клиентке Максим всегда успевал. И лучше было бы, если бы он сообщил ей конкретные результаты своего расследования, а не мычал о собственном бессилии.
Глава десятая.
Для начала Максим припомнил список всех друзей Минченкова. Они же, все как один, его коллеги, «черные следопыты».
Не так уж много народу ходило у основного подозреваемого в друзьях. Но и немало.
Трое человек.
Максим знал фамилии всех троих.
Лымарь, Заботин, Гончаров.
Со всеми своими друзьями Минченков познакомился в университете, где они учились на одном курсе. С тех пор эти четверо и были дружны между собой. Кстати, отметил машинально Максим, довольно редкий случай. Обычно, после университета друзья расходятся в разные стороны. И в этом нет ничего удивительного – у людей часто имеется высшее образование, а вот остальные возможности реализовать себя в жизни у них совершенно разные. Например, сам Максим не общается со своими друзьями по институту, даже не знает, как они устроились в жизни.
Слишком много времени прошло с тех пор, оправдывал сам себя Максим. А эти четверо людей явились приятным исключением из правил.
Адреса и формальное место работы всех троих черных следопытов дала Максиму Агеева в университетском кафе, когда он только готовился к собственному расследованию. Но он понимал, что эти данные ему понадобятся, а Елена Александровна, вдобавок, их любезно предоставила. Грех было такой любезностью не воспользоваться.
Максим и решил сегодня вечером навестить этих трех товарищей. Или, если вспоминать творчество незабвенного Александра Дюма, трех мушкетеров.
Естественно, не всех сразу и не как частный детектив. В таком качестве с Максимом не только не станут говорить, но и на порог квартиры не пустят. Прокричат сквозь плотно закрытую дверь, что бы он убирался подальше, и будут правы. Если гражданин не имеет желания общаться с частным сыщиком, то он, и не обязан с ним общаться.
Необходимо было придумать повод для посещения трех «черных следопытов». И этот повод Максим придумал быстро.
Что, если он навестит этих господ, как человек, которому… Максим задумался о причинах возможного визита. А почему бы, и нет? В его голове мелькнула очень свежая мысль. Впрочем, ее ни в коем случае нельзя было назвать слишком оригинальной.
Например, Минченков должен Максиму деньги. Вот он и требую от его друзей отдать этот долг чести. Или, глава черных следопытов никогда не одалживался, официально числясь преподавателем в бывшем Дворце пионеров? Что-то Максим не слишком верил в подобное предположение. Преподаватели – народ не слишком богатый, деньги им нужны. Причем, как правило, они бывают нужны в тот злосчастный момент, когда их нет. И даже возможность их появления не предвидеться. Эту истину Максим хорошо изучил на собственном опыте.
Может быть, Минченков и не одалживал деньги, но мог давать сам деньги в долг. А Максим, как честный человек, пришел эти деньги ему вернуть. Попробуй их не взять.
Хотя версия, что Минченков – его должник, понравилась Максиму больше. От этой версии пахло настоящей, жизненной правдой. А ну, товарищи «черные следопыты», докажите, что ваш руководитель не одалживал деньги у неизвестного вам гражданина!
По крайней мере, подтвердить, или опровергнуть эту версию, никто из друзей Минченкова не мог. Не ходят же они с ним целые сутки. Значит, они могут в нее поверить. Значит, у Максима будет повод завязать с ними разговор. Значит, у Максима появится минимальный шанс выяснить местоположения Минченкова. Пусть, трижды минимальный, а все же реальный шанс!
Вот такие радужные мысли появились в голове частного детектива. Хорошее все же это качество – оптимизм!
Максим даже улыбнулся: раздражение, которое просто кипело у него внутри совсем недавно, покинуло его начисто. А это уже хорошо. Это признак того, что все у Максима может получиться.
Глава одиннадцатая.
Предприятие, задуманное Максимом, являлось чистой авантюрой. Хоть на первый взгляд, хоть на второй…
Максим и не сомневался в его отрицательном результате, однако, решил рискнуть. Без риску не бывает удачи. К тому же, и риску Максим подвергал себя самому минимальному. В конечном итоге, он шел не на воровскую «малину», а в гости к людям, которые работают преподавателями, то есть, знакомят детей с добрыми и светлыми чувствами.
Главное, понял Максим, одеться соответствующе. Что бы пахло от него перегаром и дешевым одеколоном, что бы прохожие на улице шарахались от его вида, а бабушки показывали на дядю и учили своих внуков, что бы они такими не стали в последствии. Короче, Максиму необходимо было создать образ крайне отвратительного типа.
На работе такой образ никак не создашь. Поэтому для своего маскарада Максим съездил домой. Там далеко в кладовой хранилась старая одежда. У Максима, как и у многих граждан нашей страны не было привычки выкидывать одежду на старую помойку. Ее он хранил в кладовой и вынимал по случаю. На природу съездить в компании, или на дачу, или ремонт сделать. Для всех этих случаев старая одежда просто незаменима…
Вот и теперь понадобилась Максиму старая одежда, которую сам он даже не покупал. Ее приобретала его мать – такой старой была эта одежда. Максим даже не знал, сколько этой одежде лет, но предполагал, что очень много.
Так, что тут у нас имеется?
Максим вывалил всю одежду на пол и принялся подбирать себе гардероб для предстоящего мероприятия. Задача не такая уж и сложная.
Первой на глаза Максиму попалась штормовка. Не подходит она для предстоящих нужд, сразу понял Максим, слишком цивильной она выглядит. Куртка, наоборот, Максиму показалась слишком старой. Меру тоже необходимо соблюдать, иначе Максим рискует не дойти до нужного ему места.
Следующим в руки частного детектива попал плащ… Ага, понял Максим, вот это то, что надо. В самый раз. Плащ оказался тоже довольно старым. Но это не главное, что привлекло Максима в этом предмете гардероба, который уместнее было бы видеть на чучеле. Главное то, что однажды именно такой плащ Максим видел у Вени, своего соседа, которого тогда выгнала жена, и он вынужден был жить, где бог пошлет. Бог послал ему жить у Максима. И Веня не так уж и плохо прожил этот месяц. Хорошо еще хоть жильцом он оказался мирным и тихим. Даже не храпел, и всегда мыл за собой посуду.
А плащ Максим запомнил. Приметным был плащ. Подобные плащи носили романтические герои фильмов шестидесятых годов. Максим думал, что и в его кладовке эта вещь хранилась с шестидесятых годов прошлого века, и даже уже прошлого тысячелетия. И не беда, что на плаще красовалась огромная дырка. Если идти быстрым шагом, эту дырку будет и не видать. Короче, с верхней одеждой Максим дело решил.
Продолжил искать дальше нужные предметы своего гардероба. В одном плаще он по улице никак пойти не сможет. Ему нужен головной убор. Панама… Если Максим ее одену, то будет выглядеть слишком по летнему. Погода пока к этому никак не располагает. Кепка. Любимый головной убор харизматичных политиков. Максим отложил этот предмет гардероба в сторону. Не хотел он походить на наших политиков. Вот наш президент ходит без головного убора. Всегда строен, подтянут. Идеал мужчины… На такого человека вполне можно равняться.
А что касается кепки? Нет, кепку мы лучше оставим для политиков. Вот шляпа в самый раз. С плащом гармонирует. И потом Максим много раз видел мужиков у пивной во время горбачевского, сухого закона. Очень часто их головы украшали подобные бесформенные шляпы. И на голове самого Максима эта шляпа смотрелась очень даже ничего. Натянув, эту шляпу Максим сразу же постарел на целый десяток лет. По крайней мере, таким Максим показался сам себе, когда он посмотрел в зеркало.
Еще Максим нашел старые, но еще крепкие ботинки и не менее старый костюм из какого-то синтетического, а значит, нестареющего, материала. Все эти вещи Максим надел, и учитывая свою обычную трехдневную небритость, получился тот еще тип. Сразу же видно, что у него трубы горят после вчерашнего и что он срочно нуждается в финансовых влияниях. Желательно безвозмездных. Своим внешним видом Максим сейчас был удовлетворен.
Боялся Максим только одного – не дойти до Дворца пионеров, где и работал товарищ Минченкова по фамилии Лымарь. Странная фамилия этого товарища и явилась причиной того, что Максим решил с него начать. К тому же, знал место работы этого товарища Минченкова.
В подобной же одежде, или прикиде, как теперь модно выражаться, недолго и в кутузку загреметь. Благо, наша славная милиция не дремлет, и частенько отлавливает подобных типов, каким Максим хотел сейчас казаться.
Впрочем, ничего, добрался Максим до бывшего Дворца пионеров без происшествий. Наша славная милиция проигнорировала скромную персону частного детектива. И правильно поступила. А с такого человека, которого играл сейчас Максим, чего взять? Три копейки, да полушку. Дороже для себя с такими типами, как Максим связываться. Вшей можно подхватить, или какую-нибудь заразную болезнь. А, может еще, и сказалось, что и шел частный детектив по улице очень быстрым шагом, боясь, что прохожие рассмотрят его дырку на плаще.
Правда, вахтер бывшего дворца пионеров проявил служебную бдительность. Вернее, проявила, потому что вахтером служила бабка с противной внешностью. Не смотря на свой преклонный возраст, она проявила большую активность. Вахтер здесь явно отличался от того вахтера, которого Максим встретил на истфаке.
- Куда прешь? – остановила она частного детектива, не особо с ним церемонясь. А с таким типами, в образе, которого Максим сейчас предстал перед бдительным работником, никто особо не церемонится.
- По свои делам, - Максим счел ниже своего достоинства объяснять этой женщине какие, собственно у него здесь дела. И предпринял новую попытку миновать турникет.
- Дела твои у прокурора, - вахтерша тучным телом преградила Максиму путь, и объяснила ему, в каком месте у такого человека могут найтись дела. – Нет здесь у тебя дел! Иди отсюда по добру и по здорову. Нечего детям на твою рожу смотреть. Иначе милицию вызову, - пригрозила вахтерша, и что бы подтвердить свои слова схватилась за телефон. И вызвала бы! В решительности вахтерши Максим не сомневался.
- Я ничего не нарушаю. А сюда иду по своим делам, - объяснил Максим. – Мне Лымарь надо повидать.
- А, Людочку, - вахтерша резко сменила тон. В голове ее явно появилось больше тепла. Из чего Максим сделал два вывода: вахтерша хорошо относится к Лымарь, и Лымарь вовсе не друг Минченкова. Лымарь его подруга. Ох, уж эти русские фамилии! Беда прямо с ними! Может быть, у Минченкова и Лымарь и более тесные отношения – не будем сейчас вдаваться в подробности. Важно, что, назвав эту фамилию, Максим расположил к себе вахтершу. – К Людочке всегда можно пройти. Только ты кто ей приходишься? – все же вахтерша хорошо выполняла свои служебные обязанности. Но на ее вопрос Максим легко мог придумать хоть сто разных ответов. Фантазии у него, слава богу, хватало.
- Я ее сосед по площадке, - придумал на ходу Максим самый простой ответ. – И у Люды находятся мои ключи от квартиры. У нас так принято, когда меня нет дома, моя жена отдает ключи Людмиле. Считает, что так будет надежнее. Но у нас тоже с Людмилой, - подмигнул Максим вахтерши, - имеется маленькое соглашение.
- Понятно, - вахтерша нажала на кнопку, и турникет Дворца пионеров гостеприимно распахнулся перед частным детективом.
- Только я здесь в первый раз, - предупредил Максим. – Куда мне шагать?
- Прямо по коридору налево, - объяснила вахтерша. – Там будет кабинет Людочки.
- Большое спасибо, - крикнул Максим на ходу и зашагал в указанном направлении.
- Не за что, - поскромничала тучная вахтерша. – В этом и состоит наша профессия: объяснят людям, куда нужно идти. – Вахтерша принялась снова за вязание, предварительно, правда, не забыв захлопнуть турникет. Если бы, она знала, какую ошибку совершает, согласившись, легко пропустить Максима.
Он же пошел по указанному направлению, пугая своим видом детишек, встречающихся мне на пути, и испытывая на себе недовольные взгляды родителей – пускают, мол, в святое место всякую нечисть, вроде Максима, которой детей можно пугать. Лымарь, правда, Максим быстро нашел. Вахтерша ему все точно объяснила.
Людмила Лымарь находилась в небольшой комнате. Это Максиму так в самом начале показалось, что комната небольшая. На самом деле, очень приличных размеров комната. Только до отказа забито было это помещение разными камнями, отчего и показалась комнату Максиму небольшой.
Камни эти, как Максим сразу догадался, не просто камни, а археологические находки, представляющие огромную ценность. Настолько большую, ухмыльнулся он, что охранять их доверено свирепого вида старушке.
Сама Лымар что-то записывала в толстую тетрадь, и на появление нового человека в комнате не обратила ни малейшего внимания. Это странно, поскольку Максим прямо-таки благоухал дешевым одеколоном. Все люди, приблизившиеся к нему ближе, чем на метр, страдали от его запаха, наверное, больше, чем солдаты первой мировой, подвергшиеся в первый раз газовой атаке…
Видно, Лымарь была чем-то занята настолько сильно, что ей было наплевать на всяких проходимцев, вроде Максима… Максим, как, и полагается приличному человеку в подобной ситуации, кашлянул, стараясь обратить женское внимание на свою скромную персону.
- Ой, - Лымарь только сейчас принялась оглядываться. – Кто здесь? – задала она странный вопрос. Как будто не видела, что перед ней находится человек, а не собака. – Вы кто? – задала она первый вопрос по существу, когда увидела Максима.
- Очень хороший вы задали вопрос, - вслух одобрил Максим вопрос Лымарь. - У меня много качеств. Но для вас я просто кредитор, - откланялся Максим.
- Какой кредитор? – не поняла бедная преподавательница археологии. – И как вы сюда попали?
Удивительно, но она умела задавать странные вопросы.
- Так же, как и все через дверь, - ответил Максим. - Теперь позвольте ответить на ваш первый вопрос. – Максим плюхнулся на стул. Зря он это сделала. Стул оказался столь ветхим, что не выдержал даже веса его тела. Максим мгновенно оказался на полу, покрытым не слишком чистым линолеумом. – Вот, черт! – схватился он за голову. – Больно. – Он и в самом деле умудрился приложиться затылком об пол.
- Вы извините, - Лымарь подскочила к пострадавшему с целью оказания ему первой медицинской помощи. – Я не предупредила вас, что на этот стул нельзя садится. Особенно, таким способом, как вы. Вы же не сели на него, вы упали на него. И – вот результат!
- Не рассчитал, - Лымарь помогла Максиму встать, и отряхнутся. – А что этот стул стоит у вас для красоты?
- Ну, вроде бы как, - Лымарь улыбнулась виноватой улыбкой. – Вообще то он стоит здесь для комплекта. Но все знают, что на него садиться категорически нельзя.
- Тогда понятно, - Максим потер ушибленную спину, - почему я упал. Нужно предупреждать, что не на все стулья здесь можно садиться.
- В следующий раз буду обязательно это делать, - улыбнулась Лымарь. – Мы – бюджетная организация. Не можем каждый раз позволять себе покупать новые стулья.
- Спасибо, хоть за это. А теперь я отвечаю на ваш второй вопрос, - перешел Максим к главной цели своего визита. - Или первый, уже, честно говоря, и забыл на какой.
- Не важно, на какой вопрос вы сейчас отвечаете! Вы мне только ответьте, каким образом вы здесь оказались? И какова цель вашего визита?
- Сергей Минченков – ваш друг, я не ошибся?
- Вы не ошиблись, - подтвердила мою информацию Лымарь.
- Очень хорошо, что вы это признали. Я дал вашему другу Сергею Минченкову солидную сумму денег. Точнее говоря, он занял у меня эту сумму денег, - соврал Максим, даже не краснея. А что поделаешь, такая у него профессия.
- У вас имеется солидная сумма денег? – Лымарь оглядела Максима критическим взглядом. По ее лицу он понял, что Лымарь не слишком ему не верит. Максим действительно не выглядел очень богатым человеком. Скорее, он выглядел в глазах своей собеседницы человеком, который сам нуждается в деньгах.
- Не имеется, а имелась, - поправил Максим Лымарь. - Теперь уже нет у меня этой сумы. Я отдал ее вашему другу Сергею Минченкову. Одолжил по его большой просьбе. Ему позарез нужны были эти деньги.
- Ну, и какая же это сумма? – поинтересовалась его собеседница. – Я готова отдать вам долг Сергея.
- Для вас слишком большая, - заинтересовал Максим ее еще больше. – Я даже не хочу называть вам ее, что бы, не расстраивать вас. У вас нет таких денег.
- Какая? – продолжала настаивать Лымарь. – Вы мне говорите прямо!
- Две тысячи рублей, - брякнул Максим наобум первую сумму, которая пришла ему в голову. Наверное, Максим назвал эту сумму, потому что его аванс был таким же.
- Я верну вам эти деньги, - пообещала ему Лымарь. Тем самым, она вызвала у Максима первое подозрение. Почему она должна отдавать деньги за чужого человека? Пусть Минченков – ее друг, но дружба дружбой, а денежки врозь. Такое у нас частенько случается.
- А почему не сам господин Минченков вернет мне эти деньги? – полюбопытствовал Максим. – Все-таки он мой должник, а не вы.
- Он не может, - нашла, что ответить Лымарь.
- Он что умер? – удивился Максим. – По моему, только эта причина является уважительной для невозвращения долгов.
На самом деле, Максим понимал, его комбинация летит сейчас к черту. Необходимо придумывать что-то еще.
- Почему сразу, умер? Типун вам на язык! Нет, просто Сергей переехал в другое место, - пояснила Максиму Лымарь. - Бывает же такое.
- Бывает, - согласился Максим. – И очень часто. Куда переехал ваш верный товарищ?
- Я и сама не знаю. – По лицу Лымарь было видно, что она лжет Бобылеву. Есть такие люди, которые просто не умеют лгать. Собеседница Максима относилась именно к этой породе людей.
Для того, что бы выведать местонахождение Минченкова, Максиму пришлось придумать новый поворот в этом, казалось бы, безнадежном разговоре.
- Деньги-то вы мне вернете, хотя и не верю, что такая сумма у вас есть сейчас на руках. А вот ценную вещь, принадлежащую мне, вряд ли вы отдадите, - нашел Максим, каким образом продолжить разговор с Лымарь самым естественным образом.
- Что за ценную вещь Сергей у вас взял? – заинтересовалась Лымарь. Видимо, Максим сумел попасть в нужную точку, и вызвать интерес у своей собеседницы. Поэтому он снова вынужден был импровизировать прямо на ходу.
- Я бы сказал, да не знаю можно ли вам верить, - сейчас перед Лымарь Максим постарался изобразить очень нерешительного человека. На самом деле он тянул время. А сам в данный момент придумывал название вещи, которую якобы занял у него Минченков.
- Мне можно говорить все, как есть. Я близкий друг Минченкова, - очки Лымарь сверкнули так, что Максим понял – она очень близкий его друг. И не в смысле дружбы, а в смысле более интимных отношений. Что ж, в эту возможность действительно можно поверить. Хотя сам Максим никогда не любил женщин в очках, они напоминали мне учительниц моего раннего детства, которые почему-то забыли о принципах гуманистической педагогике. Но его собеседницу можно было назвать вполне симпатичной, а если ее правильно одеть, то Лымарь и вовсе будет выглядеть красавицей в самом расцвете лет.
- Ладно, - решился Максим. К этому времени он уже успел придумать название несуществующей вещи. – Вам скажу все начистоту. Вы вызываете у меня доверие. Простая преподавательница не может вызывать никакой опасности, правда?
- Правда, - подтвердила его слова Лымарь. – Мне вы можете полностью доверять.
- Я дал вашему близкому другу очень ценную вещь, - сообщил Максим Лымарь шепотом. - Это семейный портрет Бурылинских и карта с указанием их мифического клада. Минченок попросил у меня это на время эту вещь. Я по доброте душевной согласился. И вот… - Максим развел руками в знак того, что он сожалеет о том, что произошло с его ценными вещами.
- Как давно вы дали ему карту? – с подозрением спросила Лымарь.
- Недели две назад, - продолжал Максим свою импровизацию. - Что зря отдал? Ну, мы же не верим в различные клады. Мы – современные рациональные люди. А кладов просто не бывает на самом деле, - ответил Максим Лымарь. – Они есть только в приключенческих романах, которыми так интересуется дети.
- Дети давно уже не читают романы, - поправила Максима Лымарь. - Их больше привлекают компьютерные игры.
- Очень жаль. Но все равно, я вынужден повторить свои слова – никаких кладов в природе не существует. Я и Минченку об этом говорил, - продолжил Максим и дальше врать. Благо, это у него очень хорошо получалось.
- Конечно же, их нет. Вам просто надо вернуть свои вещи, - догадалась Лымарь о мнимых намерениях своего гостя.
- Вот именно, - Максим кивнул головой в знак подтверждения ее слов. – Эти вещи семейная реликвия. Они являются памятью о моих предках. Поэтому мне и нужно найти Минченка. А так, зачем он мне нужен? С ним даже поговорить нормально не о чем. Он кроме истории ничего и не знает.
- Ну, сама я ничего не могу решать. Мне нужно посоветыватся с друзьями, - Лымарь купилась на ложь своего гостя. Максим мог украдкой потирать руки и торжествовать. До победы еще далеко, но первый шаг к ней уже сделан. - Поедем со мной, - предложила Максим Лымарь. – Там и поговорим обо всем подробнее.
- Это куда еще мне нужно ехать?
- К моим друзьям.
- А далеко находятся ваши друзья? – проявил Максим настоящую нерешительность. Его сейчас вполне можно было понять. И в самом деле, что можно ожидать от черных следопытов? Могут ведь и в темном переулке по голове тюкнуть ценителя семейных реликвий. Думал Максим, они на подобные действия вполне способны. Не зря же Елена Александровна ему про них столько рассказала.
- Рядом, - заверила Максима Лымарь. – Всего две остановки транспортом. За десять минут доберемся.
- Ну, если только две остановки общественного транспорта, - дал Максим согласие на очередную авантюру. – Тогда, давайте, посмотрим, что у вас за друзья.
- Можете мне поверить, - сообщила Лымарь своему новому знакомому. – У меня очень хорошие друзья.
- Я рад за вас, - улыбнулся Максим своей новой знакомой.
Глава двенадцатая.
Как не точил Максима червь внутренних сомнений, он все же поехал вместе со своей новой знакомой.
Максиму представился шанс докопаться до истины – глупо было его терять.
К тому же Лымарь не обманула, говоря, что ее друзья живут неподалеку. Ровно через десять минут Максим и Лымарь вошли в подъезд обыкновенного дома хрущевской постройке все достоинство, которого состояло в том, что он находился в самом центре города. По неосвещенной лестнице (за то время, что новые знакомые добирались до нужного им этажа, совсем стемнело) Максим и Лымарь поднялись на пятый этаж. Лымарь нажала на кнопку звонка, и через минуту дверь открыл тип с мрачной физиономией. Был бы он актером, зарабатывал немалые деньги, играя новых русских бандитов. И по спине бы Максима в таком случае не бежали мурашки.
Квартира, куда его привела Лымарь, была небольшой, всего одна комната, четверо взрослых людей в ней едва разместились. Оставалось только удивляться, как в этой комнате помещается мебель. Максим окинул комнату взглядом. В его квартире царил такой же беспорядок. Учитывая это обстоятельство, он понял, что в квартире живет мужчина.
Лымарь представила его своим друзьям. Как Максим и думал, это оказались Александр Заботин и Михаил Гончаров. Внутри Максим похвалил себе за свою догадливость. Правильно говорят, если сам себя не похвалишь, то никто тебя не похвалит. Особенно в шпионской профессии, которую с сегодняшнего дня начал осваивать Максим.
До его визита двое друзей Минченка занимались тем, что потребляли самый главный национальный напиток из бутылки, которую при появлении незнакомого поспешили убрать под стол. Хотя, по выражениям на их лицах Максиму стало понятно, что они изрядно опустошили эту бутылку.
Максим представился своим настоящим именем. Зачем играть в Штирлица и городить огороды, когда «черные следопыты» могут проверить у частного детектива паспорт, а там черным по белому написано, что обладателя паспорт зовут Бобылев Максим Валерьевич. Конечно, Максим может сказать, извините, друзья, паспорт потерял, так бывает, когда много пьешь, но ведь какие-то документы, удостоверяющие личность, у Максима должны находится на руках. А в этих документах обязательно должно стоять настоящее имя Максима. А если нет на руках никаких документов, то это наводит на размышления, результаты которых будут не в пользу Максима.
- Бобылев Максим Валерьевич, - буркнул частный детектив на входе.
- Гончаров!
- Заботин!
Товарищи Минченка тоже не проявили к Максиму особой любезности. Первой заговорила Лымарь.
- Это правда, что вы рассказали нашей… подруге? – спросил у Максима Заботин, когда внимательно выслушал долгий рассказ Лымарь. Именно он, как Максим понял, являлся здесь лидером, вместо, отсутствующего по понятным причинам, господина Минченка. Именно, Заботин и открыл дверь частному детективу и его новой знакомой.
- Чистая правда, - кивнул Максим головой. – Доказать ее я, естественно, ничем не могу. Поэтому вы должны мне поверить на слово. Мне нужны деньги и мои реликвии. Именно сейчас. Вы видите, что я не в очень хорошей форме. Денежные заботы замучили меня. Я тоже влез в долги. И мои кредиторы решительные люди. Они не понимают объяснений – отдавай долги, и все. Вы должны понимать сущность моей проблемы! Если бы не мои материальные проблемы, разве я бы пошел к Лымарь?
- Мы вас понимаем. А как у вас оказались на руках реликвии? – продолжил Заботин расспрос. Вопрос он задал, что называется в самую точку. Но у Максима и на этот вопрос был готов ответ. Максим предугадал, что ему зададут именно этот вопрос.
- Естественно, не самым честным путем. Мой дедушка служил в одной уважаемой организации… Вы должны понимать, как называлась эта организация, - Максим подмигнул одним глазом Заботину.
- Дальше можете не продолжать, - прервал его рассказ Заботин. – Я вас понял. Ваш дедушка служил в ГПУ и случайно у него оказался план и портрет Бурылинских.
- Именно так, - подтвердил Максим его версию. - Хотя если честно, то в его руках оказался только портрет. А план нашел мой отец. Он был спрятан в рамке портрета. Отец хотел поменять рамку, она стала слишком ветхой, и случайно нашел план. Удивился, конечно, отец. Принялся разбираться. А там бы, и дурак догадался, что это план, который ведет к какому-то кладу. Мы, хоть и не историки, но тоже знаем о кладе, который зарыл Бурылинский.
Все гениальное просто. Рассказ Максима произвел впечатление на «черных следопытов». Он понял это по их взглядам.
- Мы вам верим, - в разговор вступил Гончаров. – Ваша история показалась нам правдоподобной.
- А это и есть чистая правда! – Максим сделал вид, что он обиделся.
- Ладно, пусть так! Мы и говорим, что верим вам. Только Мы хотим поинтересоваться, как вы познакомились с нашим другом Сережей?
Опять в небольшой комнате прозвучал вопрос, которого Максим давно ждал.
- Очень просто, - ответ на этот вопрос у него был давно готов. – В пивной дело было. – Как и баня, пивная – была самым распространенным местом, куда заходят представители мужского пола. Максим это прекрасно знал. - Я зашел туда, и ваш товарищ там сидел. Мест не было, вот мы и оказались за одним столом. За стаканчиком мы и разговорились. Сами должны догадываться, как это легко. Я и рассказал вашему приятелю про свою семейную реликвию. Похвастался на свою дурную голову. Он сказал, что он эксперт по всему… этому… старинному, ну как там его… - Максим сделал вид, что забыл слово, которое ему, естественно, было хорошо знакомо.
- Антиквариату, - подсказал ему Гончаров. – Наш друг сказал, что он – специалист по антиквариату.
- Во, во, антиквариату… - выговорил Максим трудное для себя слово, которое он еще старался, как только мог, коверкать. – Именно так, он и назвался. Ну, я и сболтнул, что если так, он может посмотреть мою семейную реликвию. Он с радостью согласился. Дальше сами должны понимать, как все было. Ваш друг пошел и оценил мои драгоценности. Он сказал, что возьмет у меня эти вещи. Совсем не надолго, обещал их взять. А потом и вернуть с немалой доплатой. Я еще удивился. Спросил, откуда у него могут быть деньги. Ваш друг мне хитро подмигнул, и сказал, что скоро он найдет клад. Я, конечно, понял, что это всего лишь шутки. Скорее всего, ваш друг просто знает, где можно найти покупателя моим реликвиям. Но в мои планы вовсе не входит их продавать.
Максим, конечно, рисковал, предлагая эту версию. Вдруг, Минченок не ходит по питейным забегаловкам. Но, он зря волновался: неизвестный ему лично, гражданин Минченок оказался мужиком, судя по всему, нормальным, и друзья вполне спокойно восприняли версию о знакомстве в пивной.
- Мы вам верим, - сказал Заботин. – Боюсь только, вернуть ваши вещи будет сложно. И деньги тоже.
- Как же так! – возмутился Бобылев всеми фибрами своей души. Получилось это у Максима очень натурально. – Вот негодяй! – дал он Минченку нелестную характеристику. - Ну, я его найду!.. Я этого просто так не оставлю! Он у меня свое получит!
- Найдете, - согласился со своим собеседником Заботин. – И мы вам в этом поможем. Если вы согласитесь нам помочь. – А дальше он высказал несколько нелестных эпитетов в адрес своего друга, явно соглашаясь с оценкой Максима.
- Что я должен делать? – на время он остановил поток ругательств в адрес бедного Минченка. Предложение Заботина его действительно заинтересовало. Похоже, Максим достиг желанной цели – он убедил трех «черных следопытов» в том, что он всего лишь обычный пьяница.
- Выполнять наши требования, - назвал свое условие Заботин. – А больше от вас мы ничего не потребуем.
- Какие требования? – этот вопрос прозвучал вполне естественно из уст Максима. Любой на его месте тоже поинтересовался, что за условия предлагают ему плохо знакомые люди.
- Первое условие. Ни о чем, ни спрашивать! Второе условие. Во всем подчинятся нам. Третье условие! Никогда нам не возражать и не перечить, - такими были условия его новых знакомых.
- Хорошие условия, - оценил Максим требования Заботина.
- Дело серьезное. Наш друг Сергей Минченок, судя по всему, нас кинул. Мы хотим восстановить справедливость, - объяснил своему гостю Заботин. – И вас он тоже обманул. И вам тоже необходима справедливость.
- Конечно же, нужна, - согласился Максим.
- Вот поэтому, мы и должны действовать вместе, - продолжил говорить Заботин. – Только вместе мы можем достигнуть необходимых нам результатов.
Значит, понял Максим, авантюрный план сработал, принес он желанные результаты. Чего-то он затронул в душе трех товарищей. Скорее всего, они подумали, что Минченков их кинул, и сам на всех порах мчится к заветной цели, то есть кладу Бурылинского. Что-то эти три товарища знают, только Максима не торопятся посвящать в свои знания. Это, впрочем, вполне объяснимо. Не будешь же с каждым встречным и поперечным делиться своими секретами.
- Мне нужна откровенность, причем полная, - высказал Максим свои условия. Вполне закономерные, не правда ли?
Трое товарищей переглянулись. Заботин, а именно он среди них был главарем (Максим не ошибался в своих первоначальных оценках), тоже посчитал, что их гость выдвигает вполне разумные требования.
- Мы уже сказали, что наш друг Сергей кинул нас. Поясняю. Ваша карта является ключом к настоящему сокровищу, - объяснил он Максиму. - И нам надо выехать и забрать эти сокровища раньше его. Естественно, вы получите свою долю. Вы хоть помните чего-нибудь из этого плана?
- В детстве я выучил его наизусть. Кое-что, конечно, позабыл. Но на месте вспомню, - заверил его Максим.
- Думаю, что завтра мы и поедем на это место, - решил Заботин. - В одиннадцать часов ждем вас на автовокзале. Только помните обо всех наших требованиях.
- Такие требования долго не забудешь. Я приду, - пообещал Максим. – Мне просто интересно посмотреть, что у вас получится из вашей авантюры. К тому же все равно сейчас сижу без работы. И без денег. Учтите это обстоятельство - билет мне придется покупать за ваш счет.
Последняя моя фраза не слишком понравилась Заботину, но он вынужден был согласиться с этим условием Максима. Легкая улыбка просияла на лице частного детектива:
- Ну, тогда все проблемы решены. До скорой встречи, господа! – раскланялся он со своими новыми знакомыми.
Максим прекрасно понимал, что этим троим, нужно обо всем переговорить наедине.
Глава тринадцатая.
Удивительно, как легко влезать во всякие авантюры. Для этого нужно иметь недюжинный талант, и этого таланта в Максиме было предостаточно. Щедро его одарил господь Бог этим умением. Впрочем, у Максима имелось и оправдание всем этим поступкам.
Максиму хотелось встретиться с Минченковым и поговорить с ним с глазу на глаз. А другой возможности встретиться с ним, кроме как, втереться в доверие его друзьям, у Максима не было. Не мог он сам по себе найти Минченкова.
Еще Максиму хотелось расследовать убийство старого профессора. Ведь не все так ясно и однозначно указывает на то, что убийца именно Минченков. Не верил Максим в то, что он совершил подобный поступок. Потому, что Минченкову должно быть ясно, как божий день, что в случае убийства профессора, он первым и попадет под подозрение. Слишком много людей присутствовали во время того момента, когда он озвучил свое намерение убить Петра Петровича… Впрочем, одно дело озвучить намерения убить человека, крикнуть эти слова в запале, а совсем другое дело – осуществить эти намерения на самом деле. Это две большие разницы. Обычно, убийцы не кричат о своих намерениях на каждом углу, они втайне вынашивают свои планы, а потом осуществляют их.
Так что, господин Минченков по этому параметру вовсе не подходил на роль убийцы. Скорее всего, он походил на человека, из которого очень легко можно было сделать этого убийцу. И настоящий убийца это хорошо знал. А вот, кто убил старого профессора на самом деле – это очень большой вопрос.
Вроде бы еще неделю назад Максим жил на белом свете и забот не знал, кроме как обеспечить себе достойное существование, а вот теперь попал в авантюру.
Максим вовсе не герой без страха и упрека, и не дурак, что бы лететь на встречу опасности сломя голову. У него есть все же инстинкт самосохранения, и, к тому же, у Максима есть очень надежный и верный товарищ, который вполне сможет обеспечить ему прикрытие.
Именно по этим причинам, сначала Максим посоветовался со своим верным другом Половниковым.
К нему Максим направился сразу же после визита к товарищам Минченкова.
Своего товарища он застал дома. Половников преспокойно смотрел телевизор, по которому демонстрировали очередной милицейский сериал, и пил чай с баранками. Максиму открылась обычная картина отдыха. Пожалуй, Половникову для полноты этой картины не хватало только жены и детей.
Короче, своим визитом Максим сильно помешал вечернему отдыху своего начальника и друга.
Не стоит описывать реакцию Половникова на неожиданный визит Максима. На это потребовалось бы много многоточий. Слишком много.
Половников, не стесняясь Максима, ругался матом. И нелицеприятно отзывался о скромной персоне своего подчиненного. Самое мягкое выражение, которое он употребил в этом разговоре, явилось слово «дурак». И о баранках и телевизоре, Половников тут же забыл.
Максим на него не обиделся, более того, Максим сам прекрасно понимал, что ввязался в авантюру. И его друг, и начальник имеет право крыть своего подчиненного последними словами.
В конце концов, Половников обрел умение логически мыслить и спокойно разговаривать. Правда, на это потребовалось немало времени, в течении, которых Максим механически разглядывал пятно на потолке в комнате своего друга.
- Ну и что ты будешь делать, когда вы найдете Минченкова? – обратился он к Максиму с очень логичным вопросом. – А вы его обязательно найдете, поскольку его друзья знают местонахождение предполагаемого убийцы профессора.
- Объясню ему все, - отвечал Максим Половникову. – Выведу его на откровенный разговор. Он должен знать больше нас про те причины, которые привели профессора к столь печальному финалу.
- А если он и знать не знает ничего про это убийство. Живет себе спокойно, и все, - усомнился в планах своего товарища Половников.
- Совершенно невероятное предположение. Про убийство профессора писали во всех газетах. Минченков, наверняка, их читал, - высказал Максим свою уверенность в том, что Минченков знает о гибели профессора.
- Это все слова, слова. Минченков может и не читать газеты. Тем более, об убийстве профессора пишут только в местной прессе… А что, если Минченков – убийца на самом деле. Тогда я не завидую тебе, он не остановится ни перед чем в случае появления доморощенного следователя в твоем лице. Одним трупом станет больше, только и всего. Правда, тогда будет результат. Очень конкретный. Если Минченков ликвидирует тебя, он и есть убийца профессора, - Половников усмехнулся. – И это будет доказано точно.
- Я не думаю, что Минченков – убийца. Мне так кажется, по крайней мере, - заверил Максим своего друга и начальника. – К тому же, со мной будут его друзья. При них он вряд ли решится на убийство.
- Я не думаю! – передразнил Максима Половников. – Мне так кажется! Все это не ответы. Пойми, ты рискуешь жизнью. Жизнью! Не мне тебе говорить, что она дается всего один раз, и ее надо прожить, что бы, не было больно за бесцельно прожитые годы… Дальше можешь, прочитать у классика. Стоит ли рисковать жизнью. И ради чего?
- Я понимаю, что ты полностью прав, - кивнул Максим головой. - И сознательно иду на этот риск. Ради того, что бы установить истину.
- Все это громкие слова, - вздохнул Половников. – А мне нужны конкретные результаты. А еще мне нужен живой работник. Придется мне выделять тебе человека. Что бы он контролировал тебя. И охранял твою драгоценную жизнь. И еще. Для тебя есть информация. Несколько часов назад в агентство звонила Агеева. Она хотела бы тебя видеть. Срочно. Но тебя, как всегда, не оказалось на рабочем месте. Поэтому сообщаю тебе об этом только сейчас.
- Я позвоню с твоего телефона? – попросил Максим разрешения.
- Не вопрос, - махнул Половников рукой. – Звони.
Не смотря на позднее время, Агеева не спала. По-видимому, ждала звонка частного детектива.
- Это вы? – обрадовалась она, будто бы Максим Бобылев был самый желанный человек в ее жизни.
- Это я. Слушаю вас, - сухо сказал он в трубку. – Мне сказали, что вы хотели со мной поговорить. Я вас слушаю.
- Я хотела бы вам сообщить две новости. Приятную и не очень. С какой начать? – поинтересовалась Агеева.
- Мне все равно, - произнес сухим тоном Максим. – Это по вашему усмотрению.
- Тогда начну с приятной. Я нашла деньги, что бы оплатить ваш гонорар, - сообщила Максиму первую радостную новость Агеева. - Вы уже проделали определенную работу. Желаю, что бы вы работали до тех пор, пока не будет результатов официального следствия. Вторая новость менее приятна. У Александра Петровича было три таких ампулы, которые использовались… Ну, вы меня понимаете.
- Понимаю, - догадался Максим. - Пропали ампулы, аналогичные той, что была использована при совершении убийства.
- Это действительно так. Так что будьте осторожны, - предупредила Максима Агеева. – Убийца может быть очень опасен. И он может воспользоваться этими ампулами.
- Спасибо. Надеюсь, что вы сказали эти сведения официальному следствию, - завершил Максим этот разговор.
- Нет. Я доверяю только вам, - обрадовала его Агеева. - До свиданья. И успехов вам в работе.
Максим хотел сказать, что уезжаю, но не успел – Елена Александровна повесила трубку.
- Зачем убийце понадобились еще две ампулы, вот вопрос? – зачесал затылок Половников. Он присутствовал при этом телефонном разговоре. Телефон его имел параллельную трубку, которую Половников держал возле своего уха во время этого разговора. – По любому тебе надо быть осторожней, - напутствовал он Максима. – Чувствую я, не зря выделяю я человека.
Максим и сам, не ожидал, что он такой нужный человек, и что многие люди о его безопасности так пекутся и заботятся.
- Я постараюсь, - пообещал Максим своему другу. – Да и вообще, по-моему, все это напрасные волнения. Минченков – не убийца.
- Хорошо бы, что это было так, - подвел итог разговору Половников. – А сейчас собирайся, я довезу тебя до дома… И не надо со мной спорить: время на дворе позднее. А тебе нужно выспаться перед дальней дорогой.
В этот раз Максим не стал возражать своему старшему товарищу. Он понимал, что Половников сейчас полностью прав.
Глава четырнадцатая.
На следующий день Максим чуть не проспал из-за того, что вернулся накануне действительно в позднее время. А еще, Максим чуть не свалял дурака, когда принялся надевать на себя свои обычные предметы гардероба. Так чуть и не ушел в них.
И только, посмотрев в зеркало, Максим понял, в чем дело и переоделся. На этот раз выбрал штормовку – самый лучший вариант одежды для полевой работы.
А еще Максим не ожидал, что на автовокзале в одиннадцать часов такая толчея. Все куда то торопились, всем куда-то было надо отправляться. Кроме, может быть, продавца газет, который меланхолично щелкал семечки. Делать ему было больше нечего. Его товар не пользовался большой популярностью у суетливой толпы. Людей ни интересовали, ни подробности политической жизни, ни подробности жизни звезд шоу – бизнеса. Их интересовало сейчас только одно – как можно скорее добраться до нужного им автобуса, занять место, согласно купленному билету и доехать до пункта назначения.
Именно поэтому, остальные люди нервничали, суетились, дергались, следили со своими сумками, чемоданами, тюками и другой поклажей. Максим подумал при виде всей этой сутолоки, что удивительная вещь сейчас происходит, ведь на автовокзале между людьми нет никакой разницы. Не важно, кто ты: студент, пенсионер, рабочий или мелкий торговец. У всех один статус – пассажир, который ожидает своего автобуса. И у всех пассажиров равные права и обязанности.
И только Максим был человеком, который ожидал своей судьбы. И действительно, Максим один из всех пассажиров, не знал, что будет дальше. Сплошная неопределенность окружала его.
Частный детектив стоял в толпе пассажиров и пытался угадать, что его ждет в самом скором времени. Заодно пытался вычислить человека Половникова. Максиму показалось, что им вполне может оказаться молодой студент, который играл на гитаре. Что он играет, Максим толком не знал, но что-то из современного рок-репертуара, буйное и задорное. Под такую музыку хотелось танцевать, а не коротать время в ожидании автобуса.
- Извините, молодой человек, сколько сейчас времени? – обратился к Максиму человек неопределенного возраста и столь же неопределенной внешности. Максим еще удивился, что у него такая культурная речь. Наш народ обычно предпочитает более простое обращение. Что-то типа «Эй мужик, не подскажешь, сколько на твоих золотых натикало?» Или «Дядя, не подскажешь, который сейчас час?». И людей определенно не смущало то, что мужику, который называет тебя дядей, уже больше пятидесяти лет, дяде и вовсе, за семьдесят.
- Почти одиннадцать, - назвал Максим точное московское время. – Если точнее, то без трех минут.
- Спасибо, - кивнул мужчина и попытался удалиться.
Но далеко не ушел. Успел сделать только пару шагов. Его задержал Заботин. Он схватил человека определенного возраста за плечо совершенно неожиданно. Мужик дернулся от испуга. Он попытался вырваться, но Заботин крепко держал его за плечо. И Гончаров помогал ему в этом благородном занятие. Он схватил мужчину с другой стороны, так что, тот оказался в тесных клещах.
Максим не понимал, из-за чего заварилась вся эта сутолока.
Совместными усилиями, Заботин и Гончаров подтащили к Максиму мужчину, и вытащили у него из кармана очень знакомый бумажник. Говорят, что одна бомба не попадает в одну воронку дважды. Иногда, ошибаются. Один раз Максима уже обворовали на рынке. Вот и сейчас, Максим залез в свой карман и обнаружил там пустоту. Все сразу же стало понятно, все сразу же стало на свои места: вежливый мужчина оказался обычным карманником, щипачем, как они себя называют. А Максим обыкновенным простачком, которых в нашей державе пруд пруди. Вор отвлек внимание частного детектива своим вопросом, а сам в этот момент недурно поработал. И Максиму очень не хотелось даже думать о том, что бы было, если Заботин со своим товарищем не задержали вора.
- Не надо варежку разевать в людных и оживленных местах, - вернул Максиму бумажник Заботин. – Сам видишь, что происходит.
- Спасибо, - нашел Максим слова благодарности.
- Что с ним делать? – Заботин имел в виду карманника, который уставился в землю. Вид у него был самый понурый. И, правда, чего радоваться, когда такой куш сорвался? А главное, ты находишься в руках разъяренных людей, и не знаешь, что они предпримут в следующий момент.
- Лучше отпустить, - лениво ответил Гончаров. – А то хлопот с ним не оберемся. Да и в ментовке у его и его бригады все давно схвачено. Так что мы потеряем свое время совершенно напрасно.
- Ладно, ступай с миром, - отпустил Заботин мужика, на прощание, наградив его легким пинком, который ощутимо ускорил движение карманника. – А ты, будь повнимательней, - дал он Максиму полезный совет. - Все же не у себя дома находишься. А в следующий раз меня может не оказаться рядом.
- Спасибо, постараюсь, - пообещал Максим. – Когда поедем?
- Скоро, - ответил Заботин. – Как только подойдет к платформе наш автобус. Где же Людочка? – заволновался он.
Лымарь действительно опаздывала, и Заботин имел веский повод для своего волнения. Их коллега едва успела на автобус. Автобус с пассажирами уже тронулся с места, когда появилась Лымарь. Она бежала изо всех сил со стороны остановки.
- Мы что без нее поедем? – спрашивал Максим у Заботина за минуту до отправления автобуса.
- Она нас догонит. Ох, уж эти женщины!.. – вздохнул Заботин. Видно он и сам не верил, что Лымарь сможет догнать своих коллег. А Максим уж тем более не верил в его заверения. Максим даже подозревал небольшой подвох в том обстоятельстве, что Лымарь не явилась вовремя на автовокзал.
- А вот и она, - заметил частный детектив первым Лымарь, поскольку сидел возле окна на самом лучшем месте. Девушка бежала на встречу автобусу, но он уже тронулся с места, как и положено, было по расписанию. – Водитель, будьте добры, остановите автобус, - попросил Максим. – Это наша спутница!
- Что б вас… - выругался водитель. Однако просьбу Максима выполнил и автобус остановил. Это и понятно – Лымарь заплатила ему живые деньги, они больше грели карман водителя, в отличии от остальных пассажиров, которые вручили ему абстрактный билет.
- Опоздала, опоздала, - затараторила наша опоздавшая спутница, усаживаясь рядом с Максимом на свободное место. – А все наш общественный транспорт. Подвел он меня. Вы же знаете, у меня проездной. Вот я и решила сэкономить себе на беду. Ни одного автобуса, так и не дождалась, зато времени потеряла уйму. Хорошо, хоть успела.
- Если бы не наш друг Максим, не успела бы никогда, - заметил Заботин. – Это он остановил наш автобус.
- Спасибо вам, - поблагодарила Максима Лымарь. Ему была очень приятна ее похвала.
- Не за что, - отмахнулся Максим. – Насколько я понимаю, мы в одной упряжке. Должны помогать друг другу. Ничего такого необычного я не сделал. На моем месте так поступил бы каждый.
- Вы правильно все понимаете, - согласилась с Максимом Лымарь. – Но вам все равно спасибо.
Автобус в это время доехал до перекрестка и выехал на главную дорогу. По этой дороге он будет ехать очень долго.
Максиму опять предстояло несколько часов томительного ожидания. Хорошо, хоть болтовня Лымарь помогала ему скоротать эти долгие часы ожидания. Но и она скоро задремала. А Максим уставился в окно. Ему на встречу бежала серая лента дороги.
Глава пятнадцатая.
Ехал автобус с пассажирами до конечного пункта назначения очень долго.
Максим уже успел, и подремать, и почитать несвежую газету, которую одолжил у Заботина, и поглазеть вдоволь в окно. Только смотреть было абсолютно не на что. Серая лента дороги тянулась вдоль деревень и поселков, в окне мелькали перелески и поля, готовые к весеннему севу, деревеньки с покосившимися избами, местные жители в фуфайках, словом, типичная российская картина из жизни средней полосы вставала перед глазами Максима.
От этого пейзажа Максиму становилось тошно (пусть простят его записные патриоты), и на душе возникало одно только желание – поскорее добраться до места назначения. По-моему, его новоявленные товарищи испытывали те же самые чувства. Они тоже зевали, не таясь, и смотрели оловянными глазами в окно.
Приехал Максим к долгожданному месту назначения только вечером. Сумерки уже опустились на землю, а ни одного огонька в том городе, куда прибыл автобус, не было, кроме света, что горел в коммерческом киоске.
Автобус выбросил Максима и его спутников у здания автовокзала небольшого городка и тотчас же уехал. Кроме Максима и «черных следопытов» с автобуса сошло еще несколько человек, по виду типичные дачники. Они сразу же направились в сторону леса. На автовокзале, который представлял собой сарай средних размеров, покосившейся от времени, остались Максим и «черные следопыты». Впрочем, неверно сказать, что они остановились в здании автовокзала. Они остановились около автовокзала, поскольку его помещение было закрыто на амбарный замок.
- Дальше будем добираться на попутном транспорте, - решил на правах старшего небольшой команды путешественников Заботин.
- А дальше это куда? – поинтересовался Максим конечной целью своего путешествия. Совершенно нормальный вопрос, поэтому спутники Максима и не удивились, когда их товарищ задал его.
- Город Личуга – вот наша цель, - ответил Заботин на вопрос Бобылева. - Слышал о таком городе?
- Читал, - кивнул Максим головой.
А в его голове в этот момент сверкнула молния. Именно из этого города бывшая жена Петра Петровича послала письмо милой преподавательницы Маргарите Ивановне.
- В местных газетах про этот городок пишут только плохое. Захудалый райцентр, так про этот город пишут. Рождаемость нулевая, население совсем нищее.
- Все именно так, - подтвердил Заботин сведения Максима о городе Личуге. - Правильно пишут в газетах. Захудалый райцентр, с населением в два десятка тысяч человек, большинство из которых пожилые люди. В этом городе еще недавно было пять школ. Сейчас осталось ровно две. Учить больше некого.
- Спасибо за географическую справку, - поблагодарил Максим Заботина. - Именно в этом городе и прячется ваш товарищ?
- Именно там он и скрывается, - подтвердил его догадку Заботин. – Теперь уже мне нечего скрывать. Ты теперь все равно с нами.
- Он весьма неосмотрительно поступает, - не одобрил Максим поступка Минченка. - В таком городе каждый человек на виду.
- Он знает, что делает, - сказал Заботин.
- А у кого он там живет? – поинтересовался Максим. И понял, что перегнул палку. Заботин слишком неодобрительно посмотрел на своего товарища, который стал задавать слишком много вопросов.
- Слишком многим ты интересуешься, Максим Валерьевич, - от этих слов Заботина по спине Максима прошел холодок. – Впрочем, отвечу тебе на твой вопрос. Наш друг Минченок снимает квартиру.
- Понятно. Я так и думал.
Максим снова вспомнил бывшую жену Петра Петровича. Марья Ильинична ее зовут. Не у ней ли скрывается подозреваемый в убийстве пожилого профессора. А у кого еще ему скрываться? – спросил внутренний голос Максима.
Да мало ли у кого, - возразил частный детектив самому себе. – Знакомые, друзья, коллеги по экспедициям, на худой конец, просто добрые люди, которые за определенную плату приютили у себя главу «черных следопытов». Все может быть.
И все же, Максим был почти уверен, что Минченков нашел убежище у бывшей профессорской жены.
- Есть у тебя еще вопросы? – спросил у него Заботин.
- Нет вопросов, - попытался улыбнуться Максим. Правда, получилось мне изобразить какую-то гримасу.
- Вот и хорошо, - хлопнул его по плечу Заботин.
Но не один Максим в этот вечер задавал вопросы. Они имелись и у Лымарь.
- Интересно, а много ли сегодня будет попутных машин до Личуги? – спросила она у всех своих спутников. И прищурилась, пытаясь высмотреть на дороге машину.
Сказала Лымарь, как в воду глядела. Ох, уж эта женская интуиция. Она всегда оказывается точнее, чем мужская. Ни одна попутная машина, как Максим и «черные следопыты» не голосовали, не остановилась. Скорее всего, водители этих машин просто испугались такой разношерстной компании, какими сейчас выглядели незадачливые путешественники. И этих водителей вполне можно было понять. Среди всей этой компании было трое молодых, и крепких мужчин, у которых неизвестно, что на уме. Лучше проехать мимо таких людей по добру и по здорову на полной скорости, чем остановить свою машину, купившись на жалкие гроши путешественников.
- Похоже, что наш ожидает ночлег в этом месте, - проявил излишний пессимизм Максим.
- Похоже, - его товарищи не были обрадованы этой неожиданной перспективой.
- Но ничего не поделаешь! И здесь можно переночевать!
Заботин на правах старшего товарища проявил свою деловитость и договорился с одной бабкой, которая торговала на вокзальной площади семечками. Она уже полчаса, как присматривалась к незадачливым путешественникам, почуяв в них потенциальных квартирантов. Бизнес у нее не шел, в виду отсутствия клиентов, а Максим и его спутники могли бы поправить ее финансовое положение.
Бабка к тому же сказала, что ее муж завтра намеревался съездить в Личугу. За небольшие деньги он мог бы взять с собой Максима и его спутников. За такую же символическую плату их можно будет устроить на ночлег в доме у бабки и ее мужа. Максим и его товарищи согласились на предложение торговки семечками за неимением другой альтернативы.
Не стоит описывать этот ночлег. Не надо тратить своих слов понапрасну. Так плохо Максим еще никогда не спал. И кровать оказалась скрипучей, и воздух в комнате казался Максиму каким-то спертым. И местные комары оказались ужасно злыми.
Максим всю ночь делал вид, что спал, а так просто лежал, закрыв глаза. Еле он дождался того времени, когда за окошком забрезжил мутный рассвет. Никогда Максим так не радовался хмурому утру, как в тот день.
Похоже, что его товарищи испытывали те же самые чувства.
Мужу оборотистой торговки семечками действительно нужно было в Личугу. Возникла какая-то там проблема с документами, и нужно было ее срочно решить. Денег он с честной компании не взял больших. Согласился довести своих квартирантов за сто рублей. Так что, плата за проезд действительно оказалась символической. По пятьдесят рублей с человека.
Удобства, правда, особого извозчик не обещал своим клиентам. Скорость тоже обещал небольшую. А вы сами попробуйте на телеге доехать с комфортом, да еще и быстро. Боюсь, что у вас тоже ничего не получится. Дохленькая лошаденка и так выбивалась изо всех сил, таща за собой телегу, набитую людьми и какими-то тюками.
Одна радость, что к обеду Максим и его спутники, наконец, добрались до славного города Личуга. Наверное, не нужно было говорить о состоянии путешественников и их организмов. Если хотите проверить, как болели все члены их тел, то садитесь на телегу и езжайте на ней километров эдак пятьдесят в качестве эксперимента. Вы получите острые ощущения от этой поездки. Лучше, чем на американских горках.
Максим и его спутники еле-еле дождались, когда за поворотом показались покосившие домишки. Это и был нужный им населенный пункт.
Извозчик довез своих клиентов до самого центра города, который представлял собой небольшую площадь, на которой находились административные здания и два магазина – один из них торговал одеждой, а другой, продуктами питания.
Максим и его спутники взяли свои пожитки и сердечно распрощались с нашим извозчиком. Впрочем, на благодарность своих клиентов он ничем не ответил. Стегнул изо всей мочи тощую лошаденку и поехал по своим делам.
- Куда дальше? – спросил Максим.
- Тут недалеко, - буркнул Заботин.
- И то хорошо, - больше Максим не придумал чего сказать своему спутнику. Сейчас он был сосредоточен на скорой встречи с Минченковым.
Глава шестнадцатая.
А спутник Максима, между тем, не врал – идти действительно было недалеко. Только для Максима эта дорога тянулось медленно. А он и хотел, что бы, она скорее кончалась. Потому что он не знал и не представлял, что ждет его в конце этого пути. Но, как Максим чувствовал всеми фибрами своей души, ничего хорошего его там не ожидает.
Заботин привел своих спутников к небольшому дому на окраинной улице. Но очень аккуратным и ухоженным был домик, во всем чувствовалась мужская рука. И покрашен дом был совсем недавно, и ворота были построены совсем недавно, это чувствовалось по свежему дереву. Если это дом Марьи Ильиничны, то ей определенно, кто-то помогает. Уж не Минченков ли?
Такой вопрос Максим задал самому себе, когда увидел этот домик.
Заботин позвонил в небольшой звоночек на калитке – тоже признак заботливой мужской руки. Он уже явно бывал здесь, и не один раз.
Максиму и его спутникам долго не открывали, видно, рассматривали неожиданных гостей в окошко – Максим видел, как несколько раз отодвигалась занавеска. Наконец, хозяева дома решились открыть калитку.
Незваные гости услышали мужские шаги. Их стук по двору совпадал со стуком сердца самого Максима. Своим шестым чувством Максим уже понимал, что это Минченков идет открывать нам ворота.
- Ну, чего приперлись? – встретил он своих гостей не слишком радостно, хотя калитку им открыл, и в небольшой, но аккуратный дворик пропустил. – Дома что ли не сиделось.
- Молодец! – усмехнулся Заботин. – Умеешь держать себя в руках.
- Ни понимаю, о чем ты… Ну, ладно, проходите в дом, - пригласил Минченков своих гостей. – И друга вашего захватите.
- Наш друг? – удивился Заботин. – Это твой друг! Твой!
Максим понял. Началось то, чего он больше всего и боялся.
- Опять двадцать пять! Мой друг! Да я впервые его вижу! – заявил Минченков честно.
Тут взгляды присутствующих обратились на Максима. Все ждали объяснения от лживого друга.
- Никому не хочется отдавать деньги, - ляпнул Максим первое, что ему пришло в голову. Он еще пытался сопротивляться. - Тем более ценные вещи.
- О каких деньгах он говорит?! И о каких вещах? Не понимаю… - недоумевал Минченков. - Тем более, о каких ценных вещах ведет речь ваш спутник?
- Сергей, - обратился к нему Заботин. В его голове начала возникать мысль, что его самым наглым образом обманули. – Ты знаешь этого человека?
- Я же сказал, вижу в первый раз вашего друга, - почти по слогам выговорил Минченков. – И мне нет никакого смысла тебе врать. Понимаешь? Никакого!
Заботин понял это и сам. До троих друзей стал доходить тот факт, что Максим их обманул самым злостным образом. А что самое неприятное, они купились на его обман.
Максим понял, что в данной ситуации изворачиваться бессмысленно. Лучше сказать правду. Другого выхода у Максима просто нет. Ситуация становилась угрожающей для состояния здоровья Максима. Три взрослых мужчины плотно к нему приблизились. Они требовали от Максима хоть какого-то объяснения, сжимая свои кулаки. Но, пока еще сдерживали свои эмоции, именно поэтому они и не приступили к процедуре избиения.
Максим понимал, что главное в этой ситуации сохранить присутствие своего духа. Спокойствие, и только спокойствие, повторил он самому себе.
- Пройдемте в дом, - попросил он. – Там я все спокойно вам объясню. Не дело на улице разговаривать. Сейчас все же не июль месяц.
- В дом! – разъярился Заботин. – А в морду ты не хочешь!
Душа Максима ушла в пятки. Как не крути, а он не герой. И, как обычный человек, он всегда боялся, что бы, его не избили ненароком.
- В морду мне еще рано давать, - Максим старался, что бы мой голос звучал как можно спокойнее. – Пройдемте в дом, там я все и объясню. Я ведь не просто так сюда обманом проник. У меня для этого имелись очень уважительные причины.
- А мне, так кажется, что бить тебя надо прямо сейчас! – настаивал на своей точке зрения Заботин. – И не зачем нам время тянуть!
- Это может привести к лишним проблемам, - Максим старался, что бы его голос звучал спокойно. И он действительно так и звучал. Никто не знал, каких усилий стоило Максиму сохранять подобное спокойствие.– Давайте, пройдемте в дом, - обратился Максим к главе «черных следопытов». Он был здесь главным, ему и следовало принимать решение.
- Ну, пройдемте, - разрешил Минченков. – И в самом деле, улица – не самое подходящее место для разборок. Еще и соседи нас ненароком могут услышать. Здесь народ такой! Очень хорошо слышит, что происходит у соседа. Не будем привлекать к себе лишнее внимание. Надеюсь, господин незнакомец, вы будете говорить только правду.
- Я постараюсь, - кивнул Максим головой.
- Не советую говорить вам ложь, - Минченков пропустил нас в прихожую. - Это только усугубит ваше и не без того тяжелое положение.
- Я учту ваш совет, - пообещал Максим.
Внутри дома, где жил Минченков, царил порядок и уют. Максим понял, о порядке и уюте здесь заботиться женская рука. Максим жил один, и знал, что мужчина просто не может в таком идеальном порядке содержать свое жилище. Не способен он по своей природе на такой подвиг. У него или пепельница будет набита пеплом от сигарет, или на шкафу будут валяться стопки старых газет, или занавески на окнах будут висеть грязные. Дом же Марьи Ильиничны больше походил на городскую квартиру с ее комфортом и внешним лоском. Только мебель была старая, да еще допотопный телевизор советского производства выдавал бедственное положение хозяйки этого дома.
Участники всех последних событий расселись по мягким стульям, и Максим начал давать объяснения. Другого выхода у него не было – с одного боку сел Заботин, а с другого – Гончаров. Максим понял, что они его личный конвой. Для начала Максим вынул свое удостоверение и протянул Минченкову.
- Ознакомьтесь.
- Это что еще такой за документ? – взял он в руки его удостоверение.
- Я – частный детектив, - представился Максим. – А этот документ свидетельствует о том, что я говорю вам правду.
- Вижу, что вы – частный детектив. И что дальше? – Похоже, Минченков остался равнодушен к словам своего собеседника.
- А еще я не верю, в то, что вы убили Петра Петровича, своего бывшего учителя, - продолжил свою речь Максим.
- Так, понятно, без ста грамм не разберешься, - почесал затылок Минченков.
- Где у тебя эти сто грамм? – усмехнулся Заботин. – А то мы с дороги устали.
- В шкафчике, на верхней полке, - указал Минченков нахождение желанных ста грамм. – Можешь мне их подать.
Заботин тот час же полез в этот шкафчик, где действительно стояла пыльная бутылка с мутной жидкостью. Самогон, понял Максим. Самогон в таких местах, как районный город Личуга, все еще остается самой твердой валютой.
После принятия на грудь желанных ста грамм всеми «черными следопытами» началось разбирательство. Максима, конечно же, этими ста граммами обделили. Да Максим и не был на этих людей в обиде, хорошо еще, хоть шею ему не намылили. Хотя ситуация к этим действиям очень располагала.
- Продолжайте, свой рассказ, частный детектив! – потребовал Минченков.
- Я и говорю, убили профессора Башкирцева, а вас подозревают в его убийстве, - снова напомнил Максим реальное положение вещей.
- Значит, меня подозревает в убийстве профессора? – наконец-то дошел до Минченкова этот факт.
- Именно, вас, - подтвердил Максим подозрения милиции. – Только не я вас подозреваю, а официальные органы, проводящие расследования этого преступления. Можете почувствовать разницу.
- Я понимаю. Правда, мне от этого нелегче. А я даже не знал, что Петр Петрович погиб, - сообщил Минченков частному детективу. - А о том, что его убили, я услышал в первый раз от вас.
- Как не знали? – удивился Максим. – Неужели вы не читаете газет?
- Не читаю. Я помню совет нашего классика. Да и не приходят сюда никакие газеты, - ответил Максиму Минченков. – Хозяйка этого дома не может терпеть газет.
- А радио? – продолжал удивляться Максим. – Телевидение? Интернет?
- И радио мы не слушаем. Предупреждаю ваш вопрос, замечу, что, и телевизор мы не смотрим. Он здесь и не работает. Сломался, раз и навсегда. А интернета здесь и в помине не было, - развел руками Минченков. – Можете мне поверить, мы не в курсе последних новостей.
- Это понятно. Но вы видели профессора в тот злополучный день перед его гибелью? – допытывался Максим.
- Этого факта я не отрицаю. Я видел своего бывшего учителя. И что с того? Мы с ним действительно говорили. Но после разговора с ним сразу же поехал сюда, в эту глубинку. Вот и не знал, что его уже нет на этом свете. Итак, как он погиб? – переспросил у Максима Минченков. – Вернее, как его убили?
- Петра Петровича выбросили из окна, - вместо Максима на этот вопрос ответил Заботин. – Сегодня должны состоятся его похороны. Вернее, - Заботин посмотрел на часы, - они уже состоялись.
- Тотчас же после вашего ухода и произошло это печальное происшествие, - дополнил сообщение Заботина Максим. – Рассказываю вам все обстоятельства гибели вашего учителя. Не просто выбросили старого профессора из окна с высоты четвертого этажа, а в самом начале парализовали его с помощью соответствующего укола. А после беспомощное тело выбросили в окно. Убийца был крайне умен. Это дело можно было списать на самоубийство. Но только сын профессора попросил медиков провести экспертизу. Медики и нашли в крови профессора следы парализующего вещества. Поэтому, милиция и подозревает вас в этом убийстве, поскольку времени, чтобы ввести профессору препарат, ни у кого больше не было.
- Незавидная смерть, - Минченков и глазом не моргнул, когда выслушал подробности смерти своего учителя. Зато налил себе еще сто грамм.
- Говорят, перед смертью вы сильно скандалили с ним, - продолжил Максим.
- А кто это говорит? – спросил Минченков.
- Это утверждают свидетели. Так вы скандалили со своим бывшим учителем? – повторил свой вопрос Максим.
- Я?.. странно, что у вас есть такие сведения. Мы с Петром Петровичем нормально поговорили. Петр Петрович советовал мне уехать отдохнуть. Я и уехал сразу же обратно сюда, - Минченков одним махом выпил давно налитые сто грамм.
- Вы что-то недоговариваете. Уехали сюда, это понятно. А зачем уехали? Только ли отдыхать? – задал Максим целых два вопроса. – И где вы пропадали последнюю неделю?
- Вам все интересно? Вы все хотите знать? – Минченков внимательно посмотрел на Максима.
- Разумеется, - подтвердил он. - Такая у меня профессия. Ведь я – частный детектив.
- Хочешь, я дам ему в морду? – спросил у Минченкова Заботин.
Максим поежился. Не понравился ему вопрос Заботина. Не хотелось ему вступать в схватку с «черными следопытами». Ведь результат этой схватки заранее известен.
- Еще рано, - остановил его Минченков.
- Спасибо, - поблагодарил его Максим. – Надеюсь, что рукоприкладство нам и не понадобиться. Мы, как культурные люди, сможем договориться миром.
- Могу ли я вам доверять? – задал очень банальный вопрос Минченков.
- Конечно, - интенсивно закивал Максим головой.
Он понял, что своим рассказом он расположил Минченкова. Но слишком рано Максим перешел в состояние умиротворенности.
- Тогда почему вы обманом проникли сюда? – задал его собеседник очень неприятный вопрос.
- У меня не было другого пути. И не могло быть. Каким образом я мог вас найти? – задал Максим риторический вопрос.
- И действительно, - оценил его признание Минченков. – Другим способом вы меня вряд ли нашли бы. Ценю вашу смекалку, частный детектив.
- Спасибо.
- А еще я удивляюсь простодушию моих друзей.
Заботин и Гончаров покраснели, услышав эти слова Минченкова. Лымарь засмущалась и принялась изучать пол комнаты.
- Ведь все дело в мифическом кладе Бурылинского, не так ли? – предположил Максим. - И профессора вашего убили из-за этого клада.
- Клад не такой уж мифический. Клад совершенно реальный. Только вот найти, его дано не каждому. А вот почему убили Петра Петровича, я вам ответить не могу. Вы – детектив, вам и разбираться в этом вопросе, - отвечал Максиму Минченков.
- Но вы должны мне помочь разобраться в этом вопросе!
- Я? С какой стати?
- Если я не разберусь, кто убил вашего учителя, вас посадят в тюрьму, - попытался Максим будить Минченкова. – Скорее всего, надолго. Вы слышали про наше правосудие.
- Ну, это еще неизвестно, - последовала реплика Минченкова.
Максим понял, что таким образом ему не расположить Минченкова. И он решил подойти с другой стороны.
- Вы вплотную приблизились к тайне этого клада? – задал ему Максим новый вопрос.
- Вот именно, вплотную. Я нахожусь в полшаге от этого клада, - подтвердил он догадку Максима. – Понимаете вы? Всего в полшаге!
- Но клад все же не дается вам в руки! – констатировал Максим.
- Мне не хватает совсем немного. Петру Петровичу же был интересен не сам клад, его интересовало научное признание, связанное с этим кладом. Ему нравилось находиться в центре внимание, нравились охи и ахи. Нравилось получать различные звания и ордена. Хотя, как ученый он – полный ноль.
- И это говорите вы, неудавшийся аспирант?
- Я могу доказать свои слова. А вот вам, в вашем положении не стоит меня оскорблять!
Максим понял, что он слегка перегнул палку. Заботин чуть не вскочил со своего стула. Только взмах руки Минченкова остановил его.
- Не стоит с ним связываться. Какой никакой, но он частный детектив!
- Черт! – Заботин с сожалением оказался на стуле.
- Ну, так докажите ваши слова! – Максим понял, что опасность в очередной раз его миновала.
- И докажу! Сначала Петр Петрович подпитывался идеями Марьи Ильиничны. Надеюсь, вам не нужно говорить, что эта бывшая жена Петра Петровича?
- Не нужно, - кивнул головой Максим.
- После Петр Петрович стал питаться идеями Агеевой, благо она позволяла ему все.
- В смысле?
- А во всех смыслах этого слова.
- Теперь понятно. Продолжайте дальше.
- Затем пришел и мой черед, когда у Агеевой иссякли все идеи. Петру Петровичу нужны чужие идеи, иначе он пропадет. Точнее и пропал, когда мы разорвали с ним отношения, - уточнил Минченков. – Так что, ваш уважаемый профессор, на самом деле в науке полный ноль.
- Я не буду с вами спорить. Но вы признаете тот факт, что были в тот роковой день у Петра Петровича дома? – опять задал Максим Минченкову этот вопрос.
- Был, - подтвердил Минченков. – Когда я уходил, Петр Петрович был совершенно здоровым и живым. Даже старался шутить.
- И ничего странного вы не заметили? – спросил Максим.
- Абсолютно ничего.
- А если хорошо подумать!
- Если подумать, то тоже ничего. Ну, разве, что голос у профессора был иной, - припомнил Минченков особенности того разговора. - Так это бывает. По весне очень легко простудится. И вряд ли это очень странный факт.
- Согласен с вами. И во сколько вы уходили от профессора?
- Около девяти часов утра. Или в начале десятого.
Похоже, Минченков не врал. Соседка говорила, что бородатый мужчина уходил из квартиры Петра Петровича примерно в это же время. И Максим был возле дома Петра Петровича минут двадцать десятого. То есть, профессора убили почти сразу же после ухода Минченкова. Если, конечно же, это был не сам Минченков. Но у него есть на этот счет алиби. Пусть и зыбкое, но все же алиби…
- И зачем профессор вас к себе вызвал? А главное, каким образом он узнал, где вы живете? – задал Максим новую серию вопросов. Он цепко, как клещ, сейчас вцепился в Минченкова.
- Ну, это-то совсем просто, - Минченков достал сотовый телефон и продемонстрировал его Максиму. – Цивилизация. Петр Петрович знал номер моего сотового телефона. Он позвонил мне накануне вечером и сказал, что бы я приехал. Причем, настаивал он, срочно приехал. Причем, точно называл те часы, когда я должен был к нему приехать. Я и приехал. Но никакой веской причины для моего приезда и не было. У нас был только банальный разговор на ту же самую тему о нахождение клада Бурылинского. Петр Петрович умолял, что бы я поделился с ним своими сведениями. Я, естественно, ему отказал. Все. Разговор у нас с ним был крайне коротким.
- Вы сами ему назвали номер своего сотового телефона?
- Да, я сам ему назвал номер сотового телефона. Это произошло в то время, когда я был еще аспирантом. Должен же научный руководитель знать номер телефона своего аспиранта?
Если Минченков Максиму и врал, то делал это очень убедительно. Нужно обладать большими актерскими способностями, что бы так врать. Да и в начале, когда он узнал о гибели Петра Петровича, собеседник Максима не на шутку разволновался. Так может волноваться человек, который действительно в первый раз слышит о смерти знакомого ему человеку. Да и показания Минченкова показались Максиму очень логичными. Неужели оправдываются его подозрения, что Минченков – всего лишь подстава? Очень удобная подстава.
Впрочем, у Максима еще имелись сомнения в невиновности Минченкова. Слишком тяжелы были доказательства его вины.
- Почему вы не живете дома? – задал Максим новый вопрос главе «черных следопытов».
- Семейные проблемы. Нелады с матерью. Вполне понятные проблемы, - Минченков налили себе и своим друзьям новые сто грамм. Максим только облизнул губы. Ему никто не предложил даже воды за это время. – А потом мне нравится жить здесь, в деревянном доме, а не в бетонной коробке. Я хочу быть ближе к природе, а не к цивилизации.
И опять, в показаниях Минченкова царила полная логика. Максим знал, что живут на свете такие люди, которые благам цивилизация предпочитают проживание в деревне. Минченков вполне может принадлежать к этим людям.
- Вы угрожали Петру Петровичу? – поинтересовался Максим, после того, как стаканы «черных следопытов» опустели.
- Какое это имеет значение? – пожал плечами его собеседник.
- Угрожали или нет? – повторил Максим свой вопрос. И дальше он услышал совсем удивительный ответ.
- Угрожал. Но только на том научном совете, - выдавил из себя Минченков. – Угрожал, замечу, по его просьбе.
- По чьей просьбе? – не понял Максим сразу.
- По просьбе Петра Петровича, - повторил Минченков свое признание. – Именно он попросил меня, что бы я устроил тот скандал на педагогическом совете несколько месяцев назад. Эхо того скандала, похоже, до сих пор мне отзывается.
- Как? – не поверил его словам Максим.
- Просто попросил… можете мне верить, можете нет, - спокойно произнес Минченков. – Я говорю вам все, как было. И мне нет никакой нужды вам врать.
- Какие у вас вообще с Петром Петровичем были отношения? – продолжил Максим свои расспросы.
- С этого и надо было начинать. Отношения с покойным у нас и впрямь были неважные. Не я его, ни он меня не любил. Он считал меня выскочкой, я считал его карьеристом, вором и еще хуже. Но он и впрямь был вором. Находил талантливых дипломников, воровал у них идеи, выдавал их за свои собственные открытия. Сам профессор был полным научным импотентом. А после этого воровства эти дипломники были Петру Петровичу не нужны. Это был мусор, который следовало выбрасывать. Исключений из этого правила было два. Это я и Агеева.
- И с чем были связанны эти исключения?
- Про Агееву я уже все сказал, повторять не буду, а про себя скажу. Я слишком близко подошел к тайне клада Бурылинского. Меня можно выбросить, как мусор. Но – потом. Сейчас я представляю немалый научный интерес.
- Понятно. Как вы назвали своего научного руководителя.
- Импотентом, - повторил свое определение Минченков. И расшифровал его. – То есть человеком, не способным к научному поиску.
- Теперь я понял смысл вашего определения. Можете и дальше продолжать свой рассказ.
- Кому понравится такое отношение научного руководителя к своей собственной персоне? Естественно, никому. Но и скандала никто не устраивал. Все аспиранты понимали, он бесполезен, и даже вреден. Петр Петрович имел крепкие связи не только в ученом совете, но и везде: в профкоме, деканате, городской и областной администрациях. Так что скандалить с Петром Петровичем было очень вредно для своей карьеры. Только я был честен, только я заявил, что Петр Петрович украл у меня научные идеи. И тем самым я навредил своей карьере. Но Петр Петрович пытался дать мне шанс на реабилитацию. Я ему свои сведения о кладе, он мне – научную карьеру. Короче, кандидатскую диссертацию я бы мог защитить через полгода.
- Понятно. Очень неприглядную картину вы мне нарисовали, - вынужден был Максим констатировать.
Рассказ Минченкова полностью вписывался в ту картину, что нарисовали перед частным детективом, пожилой профессор Биск и Маргарита Ивановна.
- Как есть, так я вам и сказал. Ну, что вас еще интересует, частный детектив? – спросил у меня Минченков.
- А с Агеевой у Петра Петровича были, какие отношения? – поинтересовался Максим. – Естественно, меня не интересуют сейчас те отношения, на которые вы намекали.
- Агеева… - задумался Минченков. - Агеева – это особый случай. Именно она искала для Петра Петровича талантливых ребят. А вообще, мне их отношения напоминали отношения акулы и прилипалы. Они не могут друг без друга, но и вместе им никак нельзя, - разъяснил Минченков.
- Личных отношений у них были, по крайней мере, вы на них намекали.
- Я свечку не держал, но, по моему мнению, они действительно спали. Вы ведь это имеете в виду, когда говорите личные отношения?
- Вы правильно догадались. То есть, не в интересах Агеевой было убивать Петра Петровича? – задал Максим новый вопрос.
- Я этого не говорил. Но действительно, Агеевой это убийство как раз не нужно, - кивнул головой Минченков. – Ей Петр Петрович нужен был живым и здоровым. Без него ее работа в университете теряет всякий смысл. Петр Петрович был для Елены Александровны отличной кормушкой.
И это был последний ответ Минченкова на вопросы частного детектива. Потому что дальше произошли следующие события. Они были неожиданными для всех людей, которые в данный момент находились в гостиной.
Глава семнадцатая.
Раздался звонок в дверь.
- Кто бы, это мог быть? – встрепенулся Заботин.
- Не волнуйся, - успокоил его Минченков. - Это пришла Марья Ильинична.
- А... – на лице Заботин появилась улыбка, и он снова опустился на свой стул.
Минченков на правах хозяина пошел открывать дверь. Он и в самом деле, наверное, думал, что это вернулась Марья Ильинична. Но он ошибался.
Прошло некоторое время, прежде чем Минченков вернулся обратно. Причем, вернулся Минченков в комнату уже не один. Его сопровождали два милиционера по бокам. Почему-то Максим не удивился появлению работников правопорядка.
С ними в комнату вошло еще несколько людей. Тоже милиционеры, понял Максим, только одетые в штатское. А, соответственно, именно эти люди и будут править бал в этой комнате.
- Вы кто? – спросил один милиционер у Заботина.
- Мы – просто гости, - Заботин, конечно, растерялся при появлении милиционеров, но быстрее всех справился со своими чувствами. Только на щеках его заиграл красный румянец. Взгляд его, обращенный к Максиму, тоже был красноречив.
- Где хозяйка этого дома? – спросил один из людей, одетых в штатское.
- Не знаем, - ответил Заботин. Он говорил сейчас чистую правду.
- На работе, - ответил Минченков. – Где же ей еще быть в дневное время?
- Что ж, придется ее вызвать, - сказал милиционер в штатском, судя по всему главный в команде милиционеров. - А пока объясните, кто вы и как сюда попали.
Вопрос милиционера был обращен к четверым гостям дома.
- Мы друзья Сергея, - за всех ответил Заботин. – Приехали к нему в гости. И постарайтесь ответить нам, что здесь происходит?
- Без труда, и с превеликой радостью отвечу на ваш вопрос. Здесь произошло задержание человека, подозреваемого в убийстве, - улыбнулся милиционер. – Он будет препровожден в прокуратуру. Вот ордер на его арест. Все очень официально.
Милиционер протянул ордер. Заботин повертел его в руках и вернул милиционеру. Документ был оформлен официально и очень серьезно, на нем красовалась подпись прокурора.
- И все же надо бы тебе было дать в морду, частный детектив! – пожалел Заботин об упущенной возможности.
- А я здесь причем? – удивился Максим.
- Правильно, господин Бобылев здесь ни причем, - поддержал Максима милиционер. – У нас и самих голова на плечах имеется. Мы и сами можем найти лицо, находящееся в розыске.
Минченков опустил голову. Теперь он смотрел прямо в пол. Его положению и впрямь не позавидуешь, если человек попал в руки нашего правосудия его очень тяжело из них выбраться, потому что у нашего правосудия очень цепкие руки. Нужны хорошие адвокаты, связи, а главное, много денег. Всего этого у Минченкова не было, а значит, его вину можно было считать доказанной. Только Максим то, как раз считал напротив.
- Нужно вызывать хозяйку дома, - продолжал улыбаться милиционер. – Есть телефон того места, где она работает.
- Не нужно ей звонить, - сообщил Минченков. – Марья Ильинична сама скоро придет.
Он оказался прав. Через несколько минут явилась хозяйка дома. Ее рабочая смена закончилась, и она вернулась к себе домой. Тут –то ее и поджидал сюрприз! Хозяйка дома оказалась явно не в своей тарелке. И ее можно было понять. Не очень приятно знать, что ее постояльца, человеку, которому она доверяла, обвиняют не просто в преступлении, но в убийстве. Причем, в убийстве ее бывшего мужа. Милиционеры сразу же занялись допросом хозяйки.
Марья Ильинична дала им объяснения, что Минченков является ее старым знакомым, которого она всегда рада приютить у себя дома. На вопрос же сотрудников милиции, отлучался ли ее постоялец несколько дней назад, Марья Ильинична дала честный ответ. Ее постоялец действительно отлучался несколько дней назад. Она видела билеты на автобус, купленные до областного центра. Причем, вернулся Минченков в тот же день.
Милиционеры были удовлетворены объяснением хозяйки дома. Они заставили Марью Ильиничну подписаться под протоколом.
Затем милиционеры взяли показания со всех «черных следопытов» и незадачливого частного детектива, после чего увезли главу «черных следопытов» на черной «волге».
- Куда его? – спросила Марья Ильинична у милиционера.
- Естественно, не в санаторий, - отвечал ей тот. – До суда посидит в СИЗО. Это пока идет следствие. А уж суд решит судьбу вашего постояльца.
- Он не виноват! – заступилась за Минченка Марья Ильинична.
- А вот это уже суд решил! – ответил ей милиционер.
- Ну, - пожелала Марья Ильинична своему постояльцу. – До свиданья, Сергей. И не унывай!
- Постараюсь, - через силу пробурчал Минченков.
Через несколько мгновений, от кортежа «волг» остался легкий дымок на горизонте. Да и он скоро растаял.
Глава восемнадцатая.
- Ну, чего дальше будем делать? – задал закономерный вопрос Заботин, когда они снова остались вчетвером в комнате. Марья Ильинична предпочла оставить гостей Минченка наедине.
- Бить морду частному детективу, - сделал самое простое предложение Гончаров.
- Это слишком простое решение, - Заботин не согласился со своим другом насчет участи Максима.
- Надо, как-то помочь Сергею, - предложил Гончаров. – Мы все же его друзья.
- Как мы можем ему помочь? – спросила Лымарь.
- Надо нанять хорошего адвоката, - высказал свое предложение Гончаров. – Уж он то знает, что нужно делать в подобной ситуации.
- На что? – Лымарь, как и всякая представительница женского пола, отличалась отменным логическим мышлением. – Хороший адвокат стоит уйму денег. А плохой адвокат нам вряд ли поможет.
Гончаров замялся, не зная, как ответить на этот вопрос. «Черные следопыты» не знали, что дальше делать. И это естественно, ведь они в первый раз оказались в подобной ситуации.
- Ребята, - вмешался в их разговор, который зашел в тупик, Максим. – Адвокат вашему другу действительно не помешает.
- А ты вообще молчи, - шикнули все разом на него. – Все из-за тебя. Из-за тебя Сергея арестовали.
- Это не так, - не согласился Максим с «черными следопытами». – Хотя я предположу, что Сергея арестовали из-за меня. Это может быть. Я вполне допускаю, что милиция следила за мной. Но конфликт, который привел к этому аресту, возник задолго до моего появления. Зачем Сергей сюда поехал? Зачем он приходил к Петру Петровичу? Все дело в этом пресловутом кладе, не так ли? Из-за него весь сыр-бор завертелся.
- Все дело действительно в кладе, - неожиданно подтвердила слова Максима Марья Ильинична, которая неожиданно вошла в комнату. – Извините, что я подслушала ваш разговор. Это случайно вышло. Сережа действительно хочет получить этот клад. Я его понимаю молодость, желание денег – это нормально для любого человека. К тому же, он не слепой, видит, что происходит вокруг. Я первая узнала про клад Бурылинского. Это моя заслуга, - усмехнулась она горько. - До этого ходили какие-то слухи, но на них никто, не обращал внимания, а я обратила, первая нашла документальный источник, который подтверждал, что клад не слухи, а реальность. На свою беду, как оказалось. Поиски клада принесли мне только несчастья. Я первая стала доказывать, что фабриканты не только грабители и кровососы. Они еще и наукой интересовались, и благотворительностью занимались, и в образование деньги вкладывали. В результате я оказалась в психушке. Мои доказательства этой деятельности противоречили официальной идеологии. Вся жизнь сломана, а клад Бурылинского так и не найден.
- Почему? – задал Максим вопрос.
- Дмитрий Иванович Бурылинский создал много ловушек, - ответила на его вопрос Марья Ильинична. – Он был – умный человек, и он прекрасно понимал значение своих сокровищ. Поэтому, одной дочери Дмитрий Иванович говорил, что клад находиться там, другой, что он совсем в другом месте, а по документам он вообще находится в третьем. Но не в одном из этих трех мест его драгоценная коллекция не была обнаружена. Так что он загадал нам загадку. Разгадать ее почти невозможно. Сергей уже близко подошел к разгадке этой тайны. И если бы не это происшествие…
- Подождите, подождите, - прервал Максим рассказ Марьи Ильиничны. – Но мне говорили, что клад зарыла дочь фабриканта Бурылинского. Произошло это сразу же после революции.
- Кто вам об этом говорил? Впрочем, можете мне не отвечать. Я сама назову ваш источник. Это госпожа Агеева, - угадала собеседница Максима имя человека, который сообщил ему эти сведения.
- Именно, она, - подтвердил Максим догадку Марьи Ильиничны.
- Госпожа Агеева разделяет мнение своего научного руководителя, а оно в корне не верно. Фабрикант Бурылинский чувствовал, что погибнет на знаменитом «Титанике». Поэтому он заранее позаботился о своем кладе. Точнее, тогда это был не клад. Тогда это была бесценная коллекция из его музея, состоявшая из антикварных украшений и оружия. Оружие, пожалуй, стоит больше, чем антикварные украшения. А вот своей старшей дочери он оставил ложное завещание. Не ладил он со своей старшей дочерью, вот и решил таким образом пошутить. Впрочем, в подвале его особняка, ставшем музеем, действительно он спрятал некоторые ценные вещи из своей коллекции. Их нашли, но всем было ясно, что это не все находки. Это, наименее ценная часть клада. Тоже своего рода своеобразная ловушка.
- Понятно, - кивнул Максим головой. – Молодец был фабрикант Бурылинский. Позаботился он о своем кладе.
- Вот именно, - кивнула головой Марья Ильинична. - Но все, все на сегодня хватит, - подвела итог этому разговору хозяйка этого дома. - Устала я. Давайте я накормлю вас, а дальше сами решайте, как вам быть. Можете оставаться у меня на ночлег, а можете, обратно и в город к себе ехать.
- Не успеем сегодня в город, - развел руками Заботин. – Автобус уже ушел.
- Очень хорошо, - словно бы обрадовалась такой новости Марья Ильинична. – Я вам блины напеку. Хорошие блины с домашнею сметаною. Ее соседка делает. А я покупаю. Пальчики оближите, что это за сметана. Да и блины у меня не хуже получаются. А после и спать уложу я вас. Места всем хватит.
Не смотря на оптимизм Марьи Ильиничны, места в доме хватило далеко не всем. Точнее, только Лымарь там и смогла разместиться, пользуясь своими правами слабого пола. Ей досталась маленькая комната, в которой до этого ночевал Минченков.
Максиму, наряду с Заботиным и Гончаровым, пришлось выбирать, где спать, на полу в доме или на сеновале.
Мужчины выбрали сеновал. Хотя, Максим вскоре пожалел об этом выборе. Никакого комфорта и, тем более, романтики частный детектив не испытывал.
Еле-еле Максиму удалось устроиться, как в его голову пришла новая мысль. Пришлось ему толкать в бок Заботина, который уже успел захрапеть.
- Каким образом, Минченков познакомился с Марьей Ильиничной? – задал свой вопрос Максим.
- Нужно было тебе дать в морду, частный детектив! – заворчал он. – Давно это было.
- Но как? – продолжал Максим пытать Заботина, который хотел отделаться от него абстрактной фразой.
- Очень просто! – пробормотал Заботин. – Сергей проходил в этом городе школьную практику, а Марья Ильинична работает уборщицей в школе. Дальше можешь додумать сам.
- Понятно, - его ответом Максим был полностью удовлетворен.
Глава девятнадцатая.
Ночь выдалась тихая и беззвездная. Волнения сегодняшнего дня дали о себе знать: после разговора с Заботиным, Максим сразу уснул. Словно проваливался в черную пустоту, как только закрыл глаза.
И проспал бы до утра, если бы только среди ночи Максима не разбудил женский крик. Страшный, наводящий ужас, ударяющий по барабанным перепонкам. Сначала Максим думал, что этот голос ему сниться, но он звучал на самом деле. Крик доносился из дома Марьи Ильиничны.
У Максима на лбу выскочил пот. Ему тоже стало не на шутку страшно. И он сам сейчас был бы не против, закричать от ужаса.
- Что это? – вскочил первым Заботин.
- Быстрее в дом, - крикнул Гончаров. – Это там кричат.
Толком так и не натянув штаны, застегивая пуговицы по дороге, Максим вместе с «черными следопытами» побежал к дому. Благо от сарая до дома было три шага. А крик все продолжался. Не знал он, как другим, но Максиму было очень неприятно слышать этот крик. Было в этом крике что-то первобытное.
Мужчины буквально ворвались в дом.
Пред ними предстала следующая картина: кричала Марья Ильинична, которая показывала рукой на окна. Она была полуодета, впрочем, как и все остальные участники этих событий.
- Там, там! – показывала Марья Ильинична.
Хозяйка дома сидела на стуле и обращала внимание людей на окно.
- Что там? – спросили ее гости одновременно.
- Он, – ответила хозяйка дома, и больше ее гости от Марьи Ильиничны ничего не могли добиться.
- Что случилось? – спросил Заботин у Лымарь, которая оказалась у Марьи Ильиничны раньше своих друзей, поскольку ночевала в доме.
- Не знаю. - Она пожала плечами. – Я видела и слышала то же самое, что и вы. Я заснула и услышала этот крик. Марья Ильинична повторяла только одно слово. Он. Вот и все, - закончила свой краткий рассказ Лымарь.
- И кто же этот «он»? – спросил Максим у Лымарь.
- Не знаю, - она закуталась в черный плед. – Это вы у Марьи Ильиничны спросите.
- Нужно бы посмотреть на улице, - решил Заботин.
Это было самое разумное решение.
Но эти поиски оказались тщетными. Возле дома никого не было. Только лаяли собаки, проснувшиеся от этого страшного крика.
- Бесполезно искать, - констатировал Заботин. – Если кто-то и был, то он давно уже убежал.
- Но кто-то действительно был, - сказал Максим. Он заметил, что оставшаяся еще с прошлой осени трава примета. Не успела она выпрямиться. Да и в земле остался отпечаток мужского ботинка.
- И что толку? – пожал плечами Заботин. – Пошли обратно.
Мужчины снова вернулись в дом.
- Надо вызвать «скорую помощь», - никакая другая умная мысль не пришла в голову Заботина.
- В доме нет телефона, - сообщила Лымарь. – Как вызвать «скорую помощь».
- У меня есть сотовый телефон, - обрадовал Максим своих спутников. – Я тоже, как и ваш товарищ не отстаю от цивилизации.
- Вот частный детектив! – усмехнулся Гончаров. – Заботливый человек!
- А то! – с гордостью достал Максим свой старенький телефон.
- А нам про телефон ничего не сказал, - взял из рук Максима телефон Заботин.
- Я же играл роль пьяницы, - объяснил Максим. – У пьяниц, по определению не бывает сотовых телефонов.
Его телефоном и воспользовались.
Прошло полчаса, прежде чем прибыла скорая помощь. Марья Ильинична уже не кричала. Она тихо сидела на лавочку и смотрела в пол. Ее трясло. Гости Марьи Ильиничны все это время находились возле нее.
- Вам воды подать, Марья Ильинична, - заботилась о ней Лымарь все время до приезда врачей.
Ответа не поступало.
- Может быть, вы чаю хотите?
Снова молчание.
- Тогда валерьянки?
С большим успехом можно было разговаривать со скалой. Попытки Лымарь помочь Марьи Ильиничне оказались безуспешными.
Ровно таким же бесполезным оказался и вызов «скорой помощи». Усталый врач с покрасневшими глазами даже не стал смотреть Марью Ильиничну.
- Это не по моей части, - сообщил он гостям дома. – Позвоните по ноль шесть, вызовите дежурную бригаду психиатрической помощи.
- Вы думаете, - спросила Лымарь, - у нее что-то с психикой?
- Все признаки этого налицо, - ответил врач и удалился восвояси. – Я удивляюсь, как вы этого не увидели.
- Звони! – кивнул Заботин частному детективу.
Максим снова принялся вызывать по своему телефону врачей. Номер только на этот раз он набирал другой.
Психиатрическая помощь приехала через час после вызова Максима. Врачи действовали четко и быстро, учитывая то обстоятельство, что они ехали из соседнего райцентра.
- Мы вынуждены забрать больную, - сказал толстый врач, как только посмотрел на Марью Ильиничну. – У больной ремиссия, связанная с весенним обострением. В этом году обострение немного запоздало, но это бывает.
- Марья Ильинична, вы нас слушаете? – в который раз обратилась Лымарь к бедной женщине. И в который раз ее обращение не было услышано. Марья Ильинична словно бы провалилась в другое измерение, недоступное остальным людям, и на все проблемы этого бренного мира ей было наплевать.
- Это бесполезно. Она вас не слышит, - оповести гостей Марьи Ильиничны врач. – Сейчас она находится в своем внутреннем мире. Извините, но мы вынуждены забрать больную. Серега, давай! – приказал врач санитару, который принялся ловко выполнять свою работу.
Марья Ильинична была перенесена на носилки и погружена в машине.
- А что ее могло напугать? – поинтересовался Максим у врача. – Когда мы увидели ее, она твердила только одно слово.
- И что это за слово?
- Он.
- Много факторов могло ее напугать, - ответил на мой вопрос врач. – Кошка спрыгнула с соседней крыши, ветка сирени стукнула в окно, сон нехороший приснился.
- Но мы обследовали улицу. И нашли там следы человеческих ног.
- Что ничего еще не доказывает. Вы следопыт, молодой человек?
- Нет, а что?
- А то, молодой человек, что эти следы могли остаться со вчерашнего вечера, а могли с прошедшей недели… Извините, молодые люди, но мне некогда говорить с вами. Работы еще предстоит сегодня много. А расследование я оставляю вам. Занимайтесь им, если хотите.
- А куда доставят Марью Ильиничну? – в этот раз вопрос задала Лымарь.
- В областную психиатрическую клинику, - удовлетворил ее любопытство врач. – Именно там эта пациентка и лечилась все это время.
Он ловко вскочил в кабину и «скорая помощь» выехала со двора.
Глава двадцатая.
Понятно, что утром у всех гостей Марьи Ильиничны настроение оказалось на нуле. Остаток ночи никто не спал. Все ворочались и думали о внезапном обострении болезни у Марьи Ильиничны. Максим не был исключением.
После того, как скорая психиатрическая помощь забрала Марью Ильиничну, и гости Марьи Ильиничны подписали все соответствующие документы, Заботин бросился на Лымарь, как сокол на добычу, и принялся допытывать, что она видела. Но видела и слышала она то же самое, что и остальные.
Марья Ильинична закричала посреди ночи, Лымарь спала как убитая. Но подобный крик может разбудить даже мертвого. Лымарь проснулась и бросилась к женщине, приютившей друзей Минченкова на ночлег. Она застала Марью Ильиничну испуганной. Женщина стояла у окна, и пальцем указывала на окно, за которым ничего не было видно. Лымарь попыталась успокоить ее и посадила на табуретку. Тот час же и остальные подоспели.
Вот и думай теперь, почему с Марьей Ильиничной произошел приступ.
- Понятно, что ничего не понятно, - констатировал Заботин.
- Точнее, все понятно, - возразил ему Гончаров. – У Марьи Ильиничны действительно мог произойти приступ.
Максим промолчал. Но лично он связал этот внезапный приступ у Марьи Ильиничны с арестом Минченкова. Не самое приятное событие, знаете ли. Узнать сразу же о смерти мужа, пусть и бывшего, и присутствовать при аресте своего постояльца. Не забывал Максим и о примятой траве. Что, если Марья Ильинична действительно кого-то увидела. Вопрос только в том, кто мог ее так напугать?
За всеми этими вопросами остаток ночи прошел незаметно.
Утром гости Марьи Ильиничны принялись собираться домой. Друг на друга они не смотрели и не общались. Совершенно не имелось у них желания трепаться языком.
Не успел Максим собрать скромные свои пожитки, как ему позвонил Половников. Максим почувствовал, что за те два дня, что он отсутствовал в городе, произошло какое-нибудь важное событие. И точно – Половников попросил Максима срочно приехать в агентство. Причины этого решения начальник детективного агентства «Пантера», конечно же, не объяснял.
Срочно Максим приехать не мог, поскольку зависел от автобуса, но оказалось, что от Личуге шел коммерческий автобус, поэтому Максим к обеду уже сидел в кабинете своего друга.
- Как поездка? – поинтересовался Половников.
- Ничего хорошего, - ответил Максим. Он сейчас не лукавил. – Минченка арестовали, а я толком ничего не узнал. Понял только одно: у него не слишком много было поводов убивать своего профессора.
- Это ты и раньше мне говорил. Так что можно смело говорить, твоя поездка не удалась. Зато я кое-что узнал, - с радостным видом поведал Половников своему подчиненному. Он любил частенько демонстрировать, что он, хоть и стал большим начальником, но все же остался классным оперативником.
- И что же? – Максим сгорал от нетерпения, пытаясь узнать, как провел эти дни его друг и начальник.
- Слушай…
Узнал Половников действительно немало. Все его сенсационные сведения касались сына Петра Петровича.
Известно о нем поначалу было о нем не так и много.
Наследник профессора работал хирургом в областной больнице. Даже уже по этому факту можно было сделать вывод, что хирург он не плохой – в областную больницу плохих врачей не берут по определению. Их место в обычных клиниках и обычных больницах, где лечатся простые граждане. А в областной больнице лечится начальство всех мастей, и вообще, эта больница была своеобразной выставкой достижений области в медицинском обслуживании населения.
И на самом деле, как узнал Половников, сын Петра Петровича состоял на хорошем счету. Как у клиентов, которые обязательно хотели, что бы их оперировал исключительно Александр Петрович, так и у начальства, которое доверяло ему сложнейшие операции.
Такую репутацию, как у светила местной медицины сложно заработать и страшно потерять. И все же был в его практике случай, когда Александр Петрович мог потерять не только репутацию, но и жизнь.
На этот случай Половников никак не мог не обратить своего внимания.
Совсем недавно Александру предстояло оперировать одного ребенка. Предстояла сложная операция. Минимальные шансы имелись на ее на счастливый исход. И в ее фатальном исходе не было вины Александр Петрович. Напротив, он предупреждал, что делать операцию поздно и очень опасно, есть всего лишь один шанс из ста, что она закончится благополучным исходом.
Александр Петрович сделал все для спасения ребенка, что было в его силах, и нет его вины в том, что операция закончилась летальным исходом. Никто его ни в чем и не винил, все понимали, Александр Петрович сделал все, что мог. Смерть ребенка не лежит на совести первоклассного хирурга. Напротив, он пошел на эту операцию, рискуя своей репутацией первоклассного хирурга. За это Александру Петровичу честь и хвала. Он до конца выполнил свою клятву Гиппократа. И за его поступок ему нужно низко кланяться в ноги.
Все это понимали, кроме отца ребенка, который, по роковому, для Александра Петровича обстоятельству, был широко известен в криминальных кругах под кличкой …
Да, впрочем, неважно, какая у него была кличка. Главное, то, что этот криминальный папаша обвинил хирурга в неудачном исходе операции, взвалил на него всю вину. И потребовал от него денег. Немного, немало, а сто тысяч. Долларов. В качестве компенсации за моральный ущерб. Понятно, что денег таких у хирурга не было и не могло быть. Он все же хирург, а не банкир.
А отцу погибшего ребенка было глубоко наплевать на это обстоятельство. Как и на разумные врачебные доводы. Взялся за операцию, она имела печальные последствия, значит, плати, тем более, сумма названа…
Короче, Максим бы Александру Петровичу не стал бы завидовать. Ситуация у профессорского сына была не самая хорошая. От своих требований криминальный авторитет не отказался, и срок выплаты этих денег неумолимо приближался.
Половников улыбнулся и закончил свой рассказ.
- Откуда такая информация? – поинтересовался Максим у своего начальника, когда Половников прекратил говорить. – Насколько она надежна?
- Не волнуйся. Об этом инциденте мне сообщил мой давний агент. Он работает в этой же больнице. Последние двадцать лет он мне не врал, - сообщил Максиму Половников. – Так что и эта история действительно имела место в жизни.
- А откуда твой агент знает об этой истории?
- Совершенно случайно. Он присутствовал при разговоре доктора и криминального авторитета. Папаша абсолютно не стеснялся посторонних людей.
- Значит, твой агент женщина, - сделал Максим свой вывод.
- Это еще почему? – заинтересовался Половников.
- А потому, что Александр Петрович доктор, а рядом с доктором вряд ли будет находиться другой доктор. Скорее всего, твой агент, или медсестра, или санитарка, - удовлетворил Максим его любопытство.
- Правильно мыслишь, Максим, - похвалил начальник своего подчиненного.
- Ну, я же не зря работаю в твоем агентстве в качестве аналитика… А что Александр Петрович? Какие действия он предпринимал, что бы вылезти из этой ситуации с наименьшими потерями? – задал Максим новую серию вопросов.
- В том-то все и дело, что пока никаких действий Александр Петрович не совершал. Первый срок выплаты он просрочил. Начал тикать счетчик. Сумма возрастает не по дням, а по часам, - ехидно улыбнулся Половников. Он явно видел в сыне профессора подозреваемого в убийстве собственного отца. – Ты же знаешь, какие аппетиты у наших криминальных авторитетов.
- Но у простого доктора нет ни малейшего шанса достать подобную сумму! – резонно заметил Максим. – Особенно, если учитывать то обстоятельство, что начал тикать счетчик.
- Ты ошибаешься, - поправил меня Половников. – Есть, но всего один шанс. Продать квартиру. Она как раз оценивается в примерную сумму денег. Сам понимаешь, центр города, место очень престижное, по приблизительной оценке риэлтеров такая квартира стоит даже дороже, чем сто тысяч долларов. Если ее продать, то вполне возможно погасить долг.
- Тогда у Александра Петровича появляется мотив убить своего отца. Например, профессор не желал продать квартиру, - высказал Максим свою гипотезу. – И что тогда делать предполагаемому наследнику? Только убить своего отца. И погасить свой долг. Причем, сделать это нужно как можно скорее, ибо долг растет не по дням, а по часам. Выбор!
- Именно, - кивнул головой Половников, довольный сообразительностью своего друга и подчиненного. - Вот тебе новое задание. Поработай над этой версией. Даю тебе два дня. Включая, правда, и сегодняшний день. По истечению двух дней эта информация уйдет к Колычеву. Можешь поверить слову старого опера, его ребята заинтересуются этой информацией, и вытрясут даже из мертвого все, что связано с ней. А Александр Петрович, пока что, слава богу, живой.
- Мне хватит два дня, - сказал Максим неожиданно даже для себя твердым голосом.
- Ну, и хорошо! А теперь иди и работай! – поторопил Максима его друг, который был ему еще и начальником.
Максим кивнул головой и вышел из кабинета Половникова.
Глава двадцать первая.
Максим был полностью уверен в своем ответе. Иначе и не стал бы его озвучивать. Позвонил первым делом Максим, как вышел из кабинета Половникова, к Агеевой. Понял по ее голосу, что она не слишком довольна его неожиданным звонком. Но, его клиентка пообещала, с ним встретится, и даже выплатить частному детективу положенный гонорар за проделанную им работу.
- Когда вам будет угодно наша встреча? – поинтересовалась она.
- Лучше прямо сейчас. Зачем откладывать наши дела в долгий ящик, - поторопил Максим свою клиентку.
- Хорошо, я буду, - дала она обещание. – Где вы хотите со мной встретиться?
- В том же месте, где мы встречались в первый раз, - пожелал Максим. – Через час. Вас устроит?
- Даже очень. Я нахожусь в университете, и мне не нужно никуда идти. Очень удобно, - Агеева повесила трубку.
Теперь уже Максиму пришлось торопиться. Он ведь заявился в кабинет к Половникову в той же штормовке, в которой ездил в Личугу. Максиму пришлось съездить домой, переодеться, побриться, и вылить на себе целый флакон туалетной воды, что бы убить этот запах дешевого одеколона. О горячем душе Максим мог только мечтать. Эти мечты так пока и остались неосуществленными
Все это он проделал быстро. Но ровно через час Максим уже занимал столик в студенческом кафе. И он умудрился придти даже раньше, чем его клиентка.
- Не хотите дальнейшего продолжения расследования? – предположил Максим, как только Елена Александровна вошла в кафе с недовольной миной на лице и подсела за его столик.
- Зачем? – пожала она плечами. – Я не вижу смысла в вашем расследовании. И так все ясно. Минченок, как я сегодня узнала, арестован. Думаю, следствие с ним разберется. А если настоящий убийца найден, то кого еще искать?
- От кого вы узнали об аресте Минченкова? – с подозрением спросил Максим.
- От нашего секретаря, - ответила Агеева. – А она знает все на свете. И при том ее муж работает в милиции. Наверное, стоит верить ее сведениям.
- Сведениям секретарей всегда следует доверять. Они, действительно, знают все на свете. Кстати, к Минченкову милицию я привел, - похвалился Максим.
- Очень хорошо, - вяло кивнула головой Агеева. – Я хвалю вас за этот благородный поступок.
И Максим не соврал сейчас своей клиентке.
Половников объяснил ему, что люди Колычева следили за Максимом с того момента, как он вошел в здание Дворца пионеров. Половникову поведал об этом, конечно, не Колычев, который свято соблюдал служебные тайны, а собственный работник, которому в свою очередь было поручено охранять Максима.
Сотрудник Половникова сразу же вычислил всех «хвостов» и принял меры предосторожности, что бы, его в свою очередь не засекли люди Колычева. Выучка работника детективного агентства оказалась лучше, никто его не заметил, а сам Максим с удивлением узнал в нем вокзального щипача.
На лице Половникова и Коли Липницкого в этот момент была гордость. Хорошие работники ходят у них в подчинении! Максим же смутился.
- Ничего, Максим, - подал голос Коля Липницкий, который обычно не любит говорить, - на то они и сотрудники наружного наблюдения, что бы, их не замечали.
Половников все же, пользуясь правами начальника, дал своему человеку нагоняя за его проделки, но уже, когда лживый карманник вышел из его кабинета, с гордостью заметил:
- Лучший наш «топтун». А все, потому что проявляет инициативу, смекалку и изобретательность. Редкие качества в этой профессии. – На лице Половникова расплылась самая широкая улыбка.
- А кто его порекомендовал! – в голосе Коли Липницкого – начальника службы наружного наблюдения прозвучала гордость. – Я и порекомендовал этого работника.
- А я не ошибся, что согласился с твоими рекомендациями, - когда Половников бывает в хорошем распоряжении духа, он всегда проявляет снисходительность к своим подчиненным.
Максим вспомнил этот разговор сейчас, находясь в студенческом кафе.
- Вы совершили очень хороший поступок, - поблагодарила Агеева Максима за его старательные действия. – Я не ошиблась в выборе вашего агентства. И своим знакомым я тоже буду вас рекомендовать.
- Заранее благодарю за ваши рекомендации, - Максим тоже, когда надо умел проявлять благодарность.
- Это вам. Вы вполне заслужили свой гонорар.
Агеева протянула Максиму конверт, который он положил в карман. Естественно, в нераспечатанном виде. Это было бы просто невежливо: распечатать конверт с гонораром в присутствии клиента. Отношения клиента и частного детектива должны были строиться на взаимном доверии. Он, а вернее она, обещала вознаградить Максима по его заслугам, и вот деньги лежат в кармане у частного детектива, в самом надежном месте.
- Еще кофе? – предложил Максим.
- Лучше не надо, - отказалась его клиентка. Судя по всему, Агеева торопилась куда-то уйти. У Максима же еще имелось к ней маленькое дело.
- Хорошо. Не надо так не надо… У меня к вам маленькая просьба, - осторожно начал он.
- Какая просьба? – быстро среагировала Агеева.
- Сведите меня с Александром Петровичем, - сформулировал Максим свою просьбу.
- Не вижу в этом смысла. Зачем беспокоить человека. И так, по- моему, все ясно, - Агеева не горела желанием помочь частному детективу. – В этом деле уже все точки расставлены над «и».
- Вот именно, пока что ничего не ясно. Полная тьма и сплошные подозрения. Минченок лишь только подозреваемый. Один из многих, - произнес Максим.
- Кого вы еще имеете в виду? – подозрительно покосилась на него Агеева.
Максим понял, что он сболтнул глупость.
- Он один из многих подозреваемых, - постарался Максим исправить свою оговорку. – Есть и еще подозреваемые. Соратники Минченкова. «Черные следопыты».
- Вот с ними и говорите, - указала Максиму его место Агеева.
- У меня есть информация, что один из «черных следопытов» угрожал Александру Петровичу, - пришлось Максиму соврать. – Мне и нужно выяснить – это правда, или всего лишь ложь. Для этого мне нужно поговорить с Александром Петровичем.
- Ваше участие в этом деле законченно, - обрезала своего собеседника Агеева. – Не забывайте об этом.
Бывшая клиентка Максима стояла на своем, как каменная. Пришлось Максиму идти напролом. А другого пути у него просто сейчас не было.
- Хорошо. Я сам позвоню Александру Петровичу, - не сдавался Максим. – Только так получиться очень неудобно. Для меня. И для него. Но я своей цели достигну. Поговорю с вашим знакомым. Телефон найти мне не сложно. Это вы должны понимать. Своим отказом вы причините неудобство мне, но прежде всего, Александру Петровичу.
- Вы очень настойчивы, - заметила Агеева. – И эта ваша настойчивость просто раздражает.
- Такая у меня профессия, - скромно потупил Максим свой взгляд. Он понял, что достиг желаемой цели. – Я – не золотой червонец, что бы нравится людям. Я – профессионал, который делает свою работу. Настоящему преступнику, естественно, не понравятся результаты моей работы. Но моя задача и состоит в том, что бы выявлять истинного убийцу.
- Чего вы хотите узнать у Александра Петровича, кроме того, реальны ли эти угрозы со стороны «черных следопытов», или нет? – Кажется, Максим уговорил Агееву пойти ему навстречу.
- Выяснить несколько мелких вопросов. Они носят чисто технический характер. Больше ничего. Чего вы так боитесь? – поинтересовался Максим ненароком.
- Я ничего не боюсь, - пожала плечами Агеева. – Просто я не хочу, что бы вы зря тревожили человека. Он и так в последние дни много пережил. Неужели это непонятно?
- Я обещаю, что наша беседа не займет слишком много времени, - не сходил Максим со своего основного пути. – Волнений Александру Петровичу я не доставлю.
- Я надеюсь, - сдалась Агеева под напором частного детектива. - У вас есть с собой телефон?
- Разумеется, - сказал Максим.
- Я позвоню с него? – попросила Агеева.
В ответ Максим протянул трубку. Пускай, звонит. Интересно, почему она не хочет, что бы Максим встретился с Александром Петровичем. За этим нежеланием стоит обычное человеческое желание не связываться с надоедливыми людьми, или что-то другое? Быть может, сама милая Елена Александровна Агеева и убила своего хорошего и замечательного руководителя?
Нет, нет, не сама, разумеется, а с помощью чужих рук. Для того, что бы версия Максима о причастности Агеевой оказалась правильной должны найтись мотивы и эти самые чужие руки…
Ну, мотивов, подумал Максим, предположим, можно найти сколько угодно. Руководитель есть руководитель, всегда успевает надоесть подчиненному. Затем возможные близкие отношения с сыном Петра Петровича. Возможно, покойный не одобрял их. Елена Александровна все же старше Александра Петровича, а какой руководитель хочет, что бы собственного сына подмяла под себя, его же собственная подчиненная. Опять же квартирный вопрос. Можно долго гадать насчет возможных мотивов, которые могут иметься у Елены Александровны.
А вот насчет киллеров долго гадать не приходилось, поскольку Максим их попросту не видел в окружении Елены Александровны. Ну, не было у простого преподавателя никакого выхода на киллеров! Точнее имелись эти самые выходы, если иметь в виду под киллерами простых уголовников с трехклассным образованием. Но в случае Петра Петровича поработал настоящий профессионал, который к тому же позаботился о главном подозреваемом. Такой киллер должен быть тщательно замаскирован, и выходов на такого киллера у Агеевой точно не имелось. Точнее, Максим их не видел. Точнее сказать, не видел их пока.
И еще одно обстоятельство смущало Максима. Этот киллер должен был знать, что Петр Петрович в этот день встречается с Минченковым.
А об этом в принципе не могли знать много народу. Сын Петра Петровича, Агеева, и сам покойный, который полностью исключается из числа подозреваемых по причине своей гибели. Откуда такая осведомленность у потенциального кандидата в киллера?
В этот момент, пока Максим обдумывал эти непростые вопросы, Агеева тыкала по клавишам телефона и договаривалась о такой важной для него встрече.
- Александр Петрович сможет с вами сегодня встретится, - сообщила Максиму Агеева, протянув ему телефон обратно. - В семь часов, вас устроит? Уточняю, сегодня вечером
- Выбирать не приходится. Спасибо вам за оказанную помощь, - поблагодарил Максим Агееву. – Я буду, надеется, что не слишком побеспокою Александра Петровича своими вопросами.
- Наш разговор закончен? – Агеева резво вскочила со стула.
- Да, конечно, можете идти, я вас больше не задерживаю, - разрешил Максим.
- Надеюсь, мы больше не увидимся, - буркнула она под нос и удалилась.
- А я как раз думаю, наоборот, - сказал Максим ей вслед. Определенно, частный детектив не умел нравиться женщинам. Это недостаток. Его надо как-то исправлять… Впрочем, не беда, может это и к лучшему, что Максим не нравиться таким женщинам, как его бывшая клиентка. Она определенно настораживала его. Зачем с самого начала привлекать внимание частных детективов к возможным угрозам в адрес своего руководителя, а затем, когда руководителя убили, спускать расследования на тормозах.
Явно, что Минченков не единственный подозреваемый. И Агеева, если она действительно любила своего научного руководителя, должна гореть желанием разобраться во всем этом деле. Она же, относиться к перспективам возможного расследования очень и очень прохладно. Это странно, учитывая то обстоятельство, что на горизонте замаячил лучший кандидат в убийцы профессора. Его сын. Александр Петрович Башкирцев.
Максим заплатил за кофе и направился к выходу.
Глава двадцать вторая.
Самое неприятное происшествие произошло потом, когда Максим вскрыл, полученный от своей клиентки конверт и обнаружил там крупную сумму.
Действительно крупную сумму денег, только для семидесятых - восьмидесятых годов прошлого века. Помните, наверное, с каким благоговением произносилось тогда подобное сочетание цифр и денежных знаков.
Тысяча рублей.
Целая тысяча рублей!
Эти деньги простой инженер зарабатывал примерно за десять месяцев своего упорного труда, а школьному педагогу нужно было, трудится целый год. Но и купить на эти деньги можно было немало. Например, цветной телевизор, который радовал жителей одной шестой части суши своим тусклым изображением, или, набор корпусной мебели, которая была верхом мечтаний простого советского человека.
В наши же времена с подобным благоговением произносятся другие денежные знаки. Тысяча долларов или тысяча евро – вот желанные суммы для большинства сограждан Максима. А еще лучше десятки тысяч этих иностранных денежных знаков.
Максим не был исключением из этого общего правила.
Конечно, он не рассчитывал на подобную сумму, но уж сто долларов надеялся получить в качестве гонорара. Максим надеялся окупить свои расходы на ведение следствия. Только на поездку в Личугу он потратил полторы тысячи рублей. Потратил из своего кармана! Небольшая сумма, но все же Максим надеялся ее окупить сполна. Не нужно описывать, наверное, какое выражение было на лице частного детектива, когда он распечатал заветный конверт.
И слов, которые Максим высказал в адрес Агеевой, тоже не нужно здесь приводить по причине их полной не цензурности.
Хорошо хоть с сыном профессора Агеева не обманула частного детектива, действительно договорилась с ним о встрече.
Александр Петрович, который открыл Максиму дверь квартиры своего отца ровно в семь часов вечера, произвел на частного детектива не слишком приятное впечатление.
Бывает так, что человек хорошо выглядит, и не менее хорошо пахнет дорогим, явно французским одеколоном, а внутри вас рождается какое-то предубеждение к нему. Словно этот человек, когда-то снился тебе в кошмарных снах. Вот такое предубеждение возникло и у Максима, как только запах дорогого одеколона, которым благоухал профессорский сын, дошел до его ноздрей.
Александр Петрович был не намного старше самого Максима. Лет на пять, не больше. Но за эти годы он уже успел полысеть. Уже появился живот у его собеседника, и немаленький. И вообще выглядел Александр Петрович намного старше своих тридцати пяти лет. Возможно, все дело было в очках, которые висели на носу Александра Петровича, а возможно, в старомодном костюме-тройке, который сидел на Александре Петровиче, будто влитой. Видно было, что над этим костюмом потрудился неплохой портной, который, естественно, оценил свой труд в немаленькую сумму денег.
- Елена Александровна предупредила меня о вашем приходе, - пропустил Александр Петрович своего гостя в квартиру. – Можете заходить.
- Куда мне проходить? – переступил Максим порог квартиры.
- А здесь нельзя поговорить, - Александр Петрович имел в виду прихожую, где Максим оказался, миновав входную дверь. Видно, он страдал отсутствием гостеприимства. Мог бы, хоть на кухню пригласить своего гостя.
- От чего же нельзя. Можно, - пожал Максим плечами. – Только разговор нам долгий предстоит. Ноги устанут. Лучше вам предложить нам другое место для разговора. Там, где можно, хотя бы присесть.
- Долгий? – переспросил Александр Петрович. Похоже, ему не слишком нравилась перспектива вести долгие разговоры с настырным частным детективом. – А Елена Александровна говорила, что вы немного займете у меня времени.
- Она чуть-чуть ошиблась, - мило улыбнулся Максим профессорскому сынку. – Такое часто бывает с женщинами. Я вам ясно сказал, что придется нам некоторое время провести в дружеском общении. Коротким разговором мы вряд ли отделаемся.
- А у меня времени мало, - растерялся от напора Максима хозяин роскошной квартиры.
Частный детектив понял, что Александра Петровича ничем не пробьешь, бывают такие люди, которые и не подозревают о проблемах посторонних людей. Максим решил действовать по–другому в данной ситуации.
- У меня тоже его нет. Время мое дорого. Поэтому перейдем сразу же к делу, - решительно сказал он.
- Перейдем, - радостно закивал головой Александр Петрович. Он думал, что пройдет минута, и он отделается от частного детектива
- Вы, наверное, знаете, что я детектив, который занимался убийством вашего отца, - начал Максим издалека.
- Елена Александровна хорошо отзывалась о вашей работе, - передал Максиму слова Агеевой его собеседник.
- Отлично. У меня к вам вопрос. Кто, по вашему мнению, мог убить вашего отца? – задал Максим первый вопрос.
- Ну… - замялся Александр Петрович. – Не знаю. Наверное, подозреваемый в этом убийстве. А кто еще мог убить моего отца? – задался Александр Петрович интересным вопросом.
Максим решил действовать самым наглым образом. Его собеседнику необходима крепкая встряска, и Максим ее устроил, не откладывая это хорошее дело в долгий ящик.
- По моим сведениям в этом деле всего один подозреваемый. Это вы! – ткнул Максим пальцем во внезапно сжавшегося и съежившегося Александра Петровича. Видимо, его тонкая душа не выдержала столь прямолинейного обвинения. Он даже живот втянул внутрь. И стал казаться намного тоньше.
- Что вы такое несете, - пролепетал Александр Петрович. – Чушь какая-то!
Язык у него заплетался, поэтому отрицание нелепого обвинения в убийстве собственного отца получилось очень ненатуральным.
- Я не несу чушь. Я говорю, - веско сказал Максим. – И высказываю основную версию обвинения. Основной подозреваемый – это вы.
- Но этого не может быть! – заверещал Александр Петрович.
- Очень, даже может! – заверил его Максим. - Хотите, назову мотив убийства?
- Очень, очень хочу! – закивал головой Александр Петрович.
- Пожалуйста. Ваш отец не желала продавать собственную квартиру. Причина этого нежелания простая: вы – его неродной сын. А ради неродного сына такую квартиру жалко продавать. Собственность в наше время очень ценится. – Максим и сам удивился, какую он чушь несет. Надо же, Максим думал, что всегда отличается косноязычием, и никак не годиться в ораторы, а вот ведь оказывается, как может говорить. Красиво, а главное, складно. Заодно и сочиняет прямо на ходу.
Реакция профессорского сына на столь абсурдное обвинение была самая неожиданная.
- Откуда вы все узнали, - пискнул Александр Петрович и принялся сползать по стенке. Он стал похож на воздушный шарик, в который ткнули иголкой. Похоже, у собеседника Максима случился обморок. Не ожидал Максим такой реакции от хирурга, привычного к виду человеческой крови. Впрочем, чего удивляться, у Максима самого колени тряслись.
Он не дал Александру Петровичу упасть на пол. Поддержал его, плавно усадил на пол и дал ему крепкую пощечину.
- Ну, хватит притворяться, словно красная девица. Вы – крепкий мужчина, опытный врач, вам не к лицу шлепаться в обморок, - сказал Максим.
- Извините, это от волнения, - его неловкие действия оказались результативными – Александр Петрович пришел в себя.
- Вот и славно, - констатировал Максим – Надеюсь, теперь будете говорить правду.
- Но вы и так все знаете… - промямлил Александр Петрович.
- Знаю. Ну и что с того? Мне нужно ваше чистосердечное признание, - настаивал Максим на признание своего собеседника. – За этим я сюда и пришел. Потратил свое время, которое, замечу, не такое уж и дешевое.
- Я… Не знаю, что и говорить, - заикнулся Александр Петрович.
- Лучше всего говорить правду, - подсказал Максим. - Она облегчит вам совесть.
- Правду?
- Ну да, правду! На свете нет ничего приятней, чем, правда.
- В данном случае, правда ужасна.
- Тем более, вы должны мне излить свою душу.
Короче, Максим убедил бедного сынка раскрыть свой потаенный шкаф, в котором оказался очень большой скелет.
Глава двадцать третья
Рассказ Александра Петровича произвел на Максима должное впечатление. Хотя Максим думал до этого, что подобные истории случаются в слезливых мексиканских сериалах или дамских романах. Оказывается, нет, они имеют место и в действительности. Так что авторы сентиментальных романов не всегда придумывают эти истории из головы.
Сам Александр Петрович лишь недавно узнал о своем происхождении.
Когда завел разговор о деньгах. О тех самых деньгах, которые с него требовал криминальный авторитет в качестве компенсации за гибель своего ребенка.
Александр Петрович и не думал, что встретит такое сопротивление со стороны своего отца. Елена Агеева уже подготовила подходящие варианты продажи квартиры. Они продают эту квартиру, платят криминальному авторитету, а на оставшиеся деньги покупают комнату в коммуналке. Коммуналка, правда, на окраине города, но зато всего двое соседей, престарелая старушка и молодая студентка - народ не пьющий и не буйный. И это был самый лучший вариант выхода из сложившейся ситуации.
С этим вариантом и был ознакомлен покойный профессор истории.
Александр Петрович, естественно, сразу же согласился с таким вариантом. Попробуй, не согласись, в его то положении! Агеева возила его смотреть их будущую комнату. Оно произвело на Александра Петровича удручающее впечатление, но другого выхода у него не было. И он это понимал.
Теперь решение зависело от профессора истории. Он был полноправным хозяином этой квартиры. Настало время решающего разговора.
- Папа! – обратился одним прекрасным утром Александр Петрович к своему отцу. – У меня возникли проблемы финансового свойства.
- Ну и, - поинтересовался Петр Петрович, - сколько тебе нужно денег?
- Папа! У тебя нет сколько денег!
- Сколько?
- Больше ста тысяч долларов.
Поскольку дело происходило за завтраком, Петр Петрович чуть не поперхнулся.
- Надеюсь, это не слишком умная шутка? – отодвинул он от себя тарелку с манной кашей. – Сто тысяч долларов… Очень похоже на подобную шутку.
- Я не шучу, папа! Мне на самом деле нужны эти деньги. Позарез нужны!
- И что требуется от меня?
- Поменять квартиру, - озвучил свое условие Александр Петрович.
- Не буду я меняться, - заартачился Петр Петрович.
Совсем неожиданно для Елены и Александра Петровича, которые очень надеялись на его согласие. Не было никаких оснований у Петра Петровича для подобных выкрутасов. Он всегда был любящим и заботливым отцом.
- Но почему? – удивилась Елена Александровна. – Другого выхода у нас нет.
- Отец, она права, - поддержал ее Александр Петрович.
- Вы понимаете, - продолжила Елена Александровна. – Сейчас на кону стоят вещи, которые стоят дороже, чем сто тысяч долларов и квартира. Пусть прекрасная, но все же квартира!
- Сынок, это моя квартира, - таким был ответ Петра Петровича. – И я хочу дожить в ней свой век. Пусть он будет и недолог, но я никуда отсюда не уйду. Тем более, в коммуналку! Или ты мне предлагаешь другие варианты?
- Нет, пока только коммуналку. Но это временно, временно! – попытался убедить своего отца Александр Петрович.
- А я не хочу уходить из своей квартиры даже временно! – Петр Петрович раздражено сорвал с себя салфетку, которую всегда одевал во время еды.
- Но это и моя квартира тоже, - возразил сын. – Я в ней живу.
- Ты заработал эту квартиру? – задал резонный вопрос отец своему сыну.
- Нет, я ее не заработал, - отвечал Александр Петрович. - Но я попал в сложную ситуацию, а ты мой отец. Ты просто обязан помочь своему сыну.
- Ты уже сам взрослый человек, сам обязан решать свои проблемы, - Петр Петрович встал из-за стола.
- Но я – единственно близкий тебе человек. И я нуждаюсь в твоей помощи. Я твой сын и наследник!
Александр Петрович привел веский аргумент. Все, что угодно он был готов услышать, но только не следующий ответ.
- Вовсе нет, - заявил Петр Петрович, - ты не мой сын.
- Что ты говоришь, папа?.. – пытался образумить отца Александр Петрович. – Никогда ни ожидал услышать от тебя подобную чушь!
- Правду, сынок, правду. Я не могу иметь детей. У меня есть даже где-то результаты врачебных исследований. Твоя мать нагуляла тебя с другим человеком. Ты – не мой биологический сын! Никто об этом не знал! Никто даже ее родители. Так что сам посуди, чей ты сын, - одним махом рассказал историю его рождения Петр Петрович.
- И ты мне об этом сейчас говоришь! – изумился его сын.
- До этого не было подходящего повода. Ты живешь в моей квартире и живи дальше. Я тебя гнать не буду. Но продавать ее я ни за что не буду, - твердым голосом сказал Петр Петрович. – Даже не мечтай об этом.
- Это квартира моей бабушки и дедушки, - напомнил Александр Петрович историю происхождения квартиры.
- Скажи еще, что она твоей матери, - ехидно усмехнулся Петр Петрович. – Она отказалась от этой квартиры, и я купил ей дом в глубинке. Да и ты, насколько я помню, не поддерживаешь контактов со своей родной матерью. И прошу тебя, давай закончим этот разговор! Не то мы серьезно разругаемся.
- Но я еще только начал его. Скажи тогда, кто мой отец, - попросил Александр Петрович. – Раз уж ты начал вечер откровений, то и продолжай его.
- Спроси что-нибудь полегче. Не знаю, сынок, не знаю. Честное слово, не знаю. Нет у меня ответа на твой вопрос, - пожал плечами Петр Петрович.
- Но ты мне не соврал? – с волнением задал вопрос Александр Петрович.
- Я сказал тебе правду. Я всегда относился к тебе, как к родному сыну. Но вот свою квартиру я продавать, не намерен из-за твоих проблем. Это все? У меня еще много работы… - напомнил Петр Петрович, давая понять, что их разговор закончен.
Александру Петровичу осталось только ретироваться.
Глава двадцать четвертая.
- Таким он всегда был, - вздохнул Александр Петрович, когда его короткий рассказ подошел к концу. – Работа, карьера на первом месте. Все остальное даже не на втором, а на самом - самом, последнем.
- Вы пытались узнать, кто ваш настоящий отец? – поинтересовался Максим.
- Зачем? – пожал плечами Александр Петрович. – Какой в этом смысл? Да и у кого узнавать. Отец не знал, а с матерью я давно не общался. И глупо было мне к ней ехать и спрашивать, кто мой биологический отец. Ведь это даже не настоящий отец, а всего на всего биологический.
Ответ Александра Петровича не удивил Максима. Максима бы удивило то, что Александр Петрович стремился узнать тайну своего рождения. Такие люди, как он обычно принимают обстоятельства, как есть и не стремятся проникнуть в их суть. Но и правда в словах Александра Петровича содержалась. Он узнал всего лишь бы, кто был его биологическим отцом. А зачем это знать, спустя тридцать пять лет?
- Кстати, почему вы не общались со своей матерью? – задал новый вопрос Максим.
- На этом настоял отец. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, он поставил передо мной альтернативу. Или-или. Или я – или она. Отец – всегда был жестким человеком, - отвечал Александр Петрович. - Я мог бы выбрать мать, но тогда он лишал меня всяческой своей поддержки. А ректор медицинского института был его другом, вы меня понимаете?
- Понимаю. Если бы вы стали общаться с матерью, ваш отец нажал бы на свои рычаги, и… Прости – прощай, престижный мединститут. А значит, здравствуй, родная армия!
- Именно, - кивнул головой Александр Петрович. – Вы нарисовали правильную картину. Все так и было бы. Мой отец не любил, когда ему противоречат.
- Вообще-то он был жестоким человеком, - поддержал Максим мнение Александра Павловича о своем отце. – Вот так вот ответить сыну, пусть даже и не родному… Это не каждый смог бы.
- Вы думаете, мягкий человек способен сделать научную карьеру? – спросил Александр Петрович.
- Я думаю, карьеру способен сделать талантливый человек, - высказал Максим собственное мнение.
- Вы наивный человек, - поставил Максиму диагноз Александр Петрович. – Впрочем, чего от вас ждать? Вы – далекий от науки человек.
- Может быть… - согласился с ним Максим. - Можно вам задать один важный вопрос?
- Давайте! – махнул рукой Александр Петрович. – Я и так вам сделал сегодня много признаний. Одним меньше, одним больше – не вижу разницы.
- Именно после этого разговора в вашем доме появились эти парализующие вещества? – поинтересовался Максим.
- Вы правы, именно тогда они и появились, - Александр Петрович не стал от частного детектива скрывать правду.
- Была мыслишка воспользоваться ими? – задал Максим провокационный вопрос.
- Я ими не воспользовался, поэтому отвечу вам честно. Мыслишка такая была. Первой ее высказала Елена, - сознался собеседник Максима.
- Вот как? – подивился Максим. – Верная ученица своего учителя хочет его смерти.
- Почему вы удивились? Думаете, Елена любила моего отца? Ошибаетесь, она его ненавидела. Да и за что любить человека, который поработил тебя. Он ведь запорол ей диссертацию. Почти готовую диссертацию. Отец использовал ее материалы в какой-то своей работе. После этого эти материалы уже не годились для диссертации. А Елена трудилась над ней несколько лет, - просветил Максима Александр Петрович насчет отношений Агеевой с ее научным руководителем. – Несколько лет ее жизни ушли коту под хвост.
- Я и говорю, жестокий он был человек. Так поступать с людьми – это подло, - поставил Максим оценку действиям Петра Петровича.
- Жестокий, - вздохнул Александр Петрович, - не то слово. Он был деспотичным, властолюбивым и просто плохим человеком. Жестокими ведь могут быть и хорошие люди. Например, ради достижения собственной цели. А у отца была одна цель – собственное благополучие и комфорт. И он всегда достигал этой цели.
- Ну, так что там Елена? – снова направил Максим разговор в нужное для себя русло.
- Елена сказала мне, что нужно решить эту проблему. В начале я не понял, какую проблему она имеет в виду. Елена объяснила мне. Сказала все прямым текстом. Я был шокирован ее откровенностью, - ответил Максиму Александр Петрович.
- Она прямо и сказала, что нужно убить вашего отца? – спросил Максим.
- Нет, конечно. Она выбрала более деликатные термины. Но суть-то от этого не меняется. Она желала его смерти, - расставил все точки над «и» собеседник частного детектива.
- Суть не меняется, - снова согласился Максим со своим собеседником. – Как не называй, но она склоняла вас к убийству вашего отца. Когда и где состоялся этот разговор?
- Я не помню.
- А вы напрягите свою память! Это важно для меня.
Профессорский сын послушался совета своего гостя.
- Недели две до гибели отца, - вспомнил Александр Петрович. – Точно, за две недели. Прямо здесь на кухне и состоялся этот разговор.
- Это точно?
- Совершенно, точно. Две недели назад я говорил с Еленой… Вот ужас я говорил с ней о том, как убить своего собственного отца! – Александр Петрович схватился руками за лицо. – И это убийство состоялось!
- Успокойтесь, пожалуйста!
- Да разве можно успокоиться?
- Можно! Успокойтесь, и постарайтесь вспомнить, где в это время находился ваш отец? – спросил Максим.
- У себя в кабинете, - вспомнил Александр Петрович. – Разговор состоялся вечером, поэтому отец находился дома. А где же он еще должен был находиться в такое время?
- Ну, уж это я не знаю. Покажите мне кабинет вашего отца, - мягко попросил Максим.
- Зачем? – не понял Александр Петрович.
- Мне нужно провести небольшой следственный эксперимент, - пояснил Максим своему собеседнику.
- Это долго продлиться?
- Мой эксперимент займет совсем немного времени, - успокоил Максим своего собеседника.
Опять он действовал интуитивно и оказался прав. Александр Петрович провел Максима в святую святых собственного отца.
Кабинет профессора находился рядом с кухней и теоретически Петр Петрович мог слышать этот разговор и, будучи не дураком, понять, что речь идет о нем. Именно его хотят убрать из этой жизни. Такие намерения собственного сына и собственной ученицы вряд ли могли понравиться Петру Петровичу. Он был нормальным человеком, и умирать, наверняка, не собирался. Тем более, он не собирался быть убитым собственным сыном.
- Скажите чего-нибудь из кухни, - попросил Максим Александра Петровича. – Причем обязательно таким же голосом, каким вы говорили с Еленой в тот день.
- Я постараюсь, - Александр Петровича вышел на кухню.
Сам Максим прислонил ухо к розетке.
- Дурак, - четко услышал он затем слова Александра Петровича.
- Кого вы имеете в виду? – крикнул Максим. Честно сказать, он подумал, что эти слова относятся на его счет.
- Я, дурак, что стал с вами разговаривать, - отозвался Александр Петрович. – Все вам выложил, как на тарелочке. И теперь я, наверняка, в ваших глазах главный подозреваемый.
- А другого выхода у вас не было, - ответил ему Максим. – То, что вы здесь рассказали, рано или поздно станет известно компетентным органам. Какая у них возникнет мысль, сами понимаете.
- Они подумают, что убийца я, - вздохнул Александр Петрович.
- И подведут под эту мысль веские доказательства. – Максим вышел на кухню. – Тогда вам не поздоровится. Поверьте мне, следственные органы умеют работать, а вы – очень хороший подозреваемый. Последние два вопроса.
- Чего уж там! Задавайте ваши вопросы.
- Агеева знала, где находятся парализующие вещества?
- Конечно, знала, - кивнул головой Александр Петрович. - У меня никогда не было от нее тайн. Препараты находятся, вернее, находились, в аптечке.
- Вы взяли их из больницы по просьбе Агеевой? – задал Максим второй вопрос.
- Вы правы, я взял их по просьбе Елены, - ответил Александр Петрович.
- Минченок мог знать об этих препаратах? – Максим решился задать третий вопрос.
- Теоретически он их мог видеть в аптечке. Но знать… - Александр Петрович задумался, и дал Максиму твердый ответ. - Вряд ли. На них ведь не написано, что это за препараты. Простая картонная упаковка и все. А Минченков не является специалистом по лекарственным препаратам.
- Значит, Минченков не знал, что это за препараты, и для чего они предназначены? - сделал Максим вывод.
- Наверняка не знал, - согласился с ним Александр Петрович. – Вы меня извините, но ко мне скоро должны придти люди. Мы и так с вами проговорили больше, чем я предполагал.
- Покупатели? – предположил Максим. И попал в самую точку.
- Ничего-то от вас не скроешь, - сказал неудавшийся домовладелец. – Мне и в самом деле нужны деньги. А, - обвел он руками свою жилплощадь, - продавать мне больше нечего. Увы!
- Сочувствую вам. А по поводу моей догадливости, отвечу вам. Такая у меня работа. – Максим направился к двери. – Приходится самому догадываться о поступках людей. Ничего не поделаешь, - излишне тяжело вздохнул Максим. – Спасибо вам Александр Петрович за хлеб, за соль, за гостеприимство. А за оказанную вами помощь, отдельное спасибо, Александр Петрович. И квартиру вашу желаю вам продать, как можно удачнее.
- Вы еще и издеваетесь, - поморщился недовольно собеседник Максима.
- На самом деле, я искренне вам благодарен за информацию. Она располагает к размышлениям, - его слова были честными.
- Что ж, я рад, что хоть кому-то смог помочь, - вздохнул Александр Петрович.
Максим не успел покинуть квартиру до прихода покупателей. А потому вынужден был прижаться к стенке. Иначе эти покупатели частного детектива просто бы задавили. Потому что подобные представители рода человеческого просто не замечают людей, которые только и созданы для того, что бы служить помехой в осуществлении их планов. Поэтому даже самый широкий коридор является для них узким. Еще у этих представителей человеческого рода специфические лица, народ называет эти лица пуленепробиваемые. И глаза, которые все замечают, и от которых ничего нельзя скрыть. А толстые запястья их украшены часами, которые стоят целое состояние, а на их перстах – золотые перстни, как отголосок их недавнего прошлого. О своем недавнем прошлом такие люди любят вспоминать с ностальгией, но все же, в настоящем времени они любят заниматься легальным бизнесом.
- Что это? – покупатель колупнул пальцем в стене. – Дорого, извиняюсь, просите за такую квартиру. Штукатурка облетает прямо на глазах.
- Мы как раз и просим цену с учетом косметического ремонта. – Покупателей в количестве двух человек сопровождала Агеева. Покупателя сопровождала, под стать ему супруга. – Поверьте, это нормальная цена для квартиры в таком состоянии. Центр города, большая площадь квартиры, да и сам дом в очень приличном состоянии, - расписала достоинства жилплощади юркая преподавательница.
- Если я найду еще какие-нибудь недостатки, цену придется снижать, - предупредил покупатель. – Для меня главное – качество квартиры, а не ее местоположение.
- Больше вы не найдете никаких недостатков, - заверила его Агеева. – И помните, что это очень престижный старый центр. Здесь живет городская элита…
Больше Максим не слышал, чего говорила Агеева, поскольку покинул гостеприимную квартиру, стараясь быть как можно незаметнее.
Глава двадцать пятая.
Встреча с сыном покойного профессора принесла Максиму облегчение. Он понял, что не ошибался в своих предположениях – Минченков, скорее всего, не причастен к смерти своего учителя, или лжеучителя, уж не знал Максим, как и назвать Петра Петровича. Минченкову смерть профессора ровным счетом ничего не принесла, кроме неприятностей с правоохранительной системой.
Мифический клад фабриканта Бурылинского он и так найдет, если конечно последний существует в природе. Все конфликты между бывшим учителем и его талантливым учеником тоже не повод, что бы убивать человека, вешать на себя серьезную статью уголовного кодекса. Тем более и способ убийства выбран, какой- то странный.
Стоп! Подумав так, Максим на самом деле остановился, застыл на одном месте, хотя до этого довольно резво шагал по улице.
Максим с самого начала не заметил чего-то странного, хотя эта странность лежит прямо на поверхности.
Странность эта касается именно способа, которым убили профессора истории. Более престранного способа для убийства Максим не видел. И даже никогда не слышал о подобном убийстве.
Зачем выбрасывать из окна парализованного человека? Не легче ли просто прирезать его с помощью обыкновенного кухонного ножа? Или придушить с помощью не менее обыкновенной подушки? Или оставить умирать, включив газ на полную мощность?.. Да мало ли существует способов убить человека… А убийца избрал вот такой странный способ… Он еще и силы немалой требует. Нужно донести парализованное тело до окна, приподнять его и перебросить через подоконник.
Еще и время необходимо. И…
Тут опять в голову частного детектива пришла здравая мысль. Самое главное нужно знать, что в доме есть подобные парализирующие вещества. А знать об этом могли немногие, лишь несколько коллег Александра Петровича, через которых он доставал эти препараты, и Агеева.
Кстати, зачем они были нужны Александру Петровичу? То есть, это не совсем правильная постановка вопроса – как он мотивировал перед своими коллегами то, что он взял аппараты на дом.
Ага, припомнил Максим, он сказал, что аппараты ему нужны для научных экспериментов. Престранная формулировка, ибо, какие могут быть научные эксперименты в домашних условиях.
Нормальному человеку подобные препараты и на дух не нужны, а ему, видишь ли, понадобились подобные препараты. Сам же светила хирургии и признался частному детективу, что была у него мыслишка прихлопнуть собственного папаши. Да только духу у него не хватило. А вот Агеева высказала эту инициативу вслух. Именно она, а не кто-то другой.
Ах, Елена Александровна, Елена Александровна, хитрый вы человек.
« Петра Петровича хотят убить». «Мне нужна ваша помощь». «Вы обязаны найти убийц Петра Петровича».
Такие фразы она говорила Максиму, когда пришла в его кабинет несколько дней назад. Сама же вела Максима по ложному следу в это время. А вместе с Максимом еще и правоохранительные органы. Потому что и следователям она пела старую песню о злодеях – следопытах, и о страшном негодяе Минченкове. Уж в этом то Максим Бобылев был уверен на сто процентов.
Хотя и сама гражданка Агеева имела свои мотивы для убийства горячо любимого руководителя.
Ну, во-первых, руководитель на деле оказался не такой любимый, скорее наоборот, он был жутко нелюбимым.
Во – вторых, его сын, с которым ее явно связывали отношения, гораздо более близкие, чем они кажутся. По крайней мере, мой недавний собеседник говорил о Елене не так, как говорят о просто знакомом человеке. Он говорил о ней с многозначительным видом, словно, давая мне понять, что она – близкий ему человек. А не был ли этот сын причиной гибели профессора.
Агеева – женщина не в том возрасте, когда приходится выбирать мужчин. Да и внешности она не самой выигрышной. Хоть и говорят, что некрасивых женщин не бывает, но бывают такие женщины, с которыми не хотят связываться мужчины. Так вот Агеева была такой женщиной, с которой представители мужского пола не слишком хотели связывать свои судьбы.
А тут попался Агеевой мужчина с очень хорошей репутацией, и не менее хорошими перспективами. Одна только проблема - его папаша, который по совместительству является жутко ненавистным научным руководителем. Чем не повод избавиться от двух этих гирь одним разом. Опять же квартирка после профессора остается, которой можно удачно распорядиться…
Агеева, конечно, не убивала, поскольку в то утро она донимала Половникова своими выдуманными проблемами. Но к убийству профессора вполне могла быть причастна. Хоть самым малым образом, но причастна к убийству своего научного руководителя. Например, в качестве заказчика и инициатора. Агеева на это вполне способна.
Это Максим чувствовал всем своим существом. Да и разговор с Александром Петровичем убедил его в этом.
И у Елены Александровны есть действительно много поводов, что бы избавится от старого профессора. Она ненавидела его, спала с его сыном, мечтала о его квартире, а сейчас, видимо, о том, что бы выгодней продать ее. Максим не верил в то, что она продает квартиру на бескорыстных началах. Не те нынче времена, не те нынче нравы. Наверняка, Елена Александровна получит свою долю от продажи квартиры. А самое главное, она убедит в очередной раз Александра Петровича в своей неземной и бескорыстной любви.
Агеева сама не убивала, но вот конкретного убийцу или организатора убийства вполне может знать. Или нанять этого самого убийцу. Максим нисколько не сомневался в том, что Агеева способна на такое деяние. Значит, решил он, нужно будет изучать все ее окружение. Именно там и можно будет отыскать убийцу старого профессора.
С такой мыслью Максим и пришел к собственному дому. Даже и не заметил он, что прошел весь этот немалый путь пешком.
Возле дома Максима уже ждали. Хотя этому факту частный детектив был нисколько не обрадован. Вот, если бы его ждала родная жена, тогда другое дело.
У подъезда опять сидел Веня. И снова его состояние было далеко от трезвого.
Появлению Максима он обрадовался. Заулыбался. Замахал руками. Естественно, ведь Максим, в который раз должен был стать его спасителем и спонсором.
- Давно тебя не было видно, - такими словами встретил Максима сосед.
- Все работа, дела, - ответил Максим. Про себя же подумал: и принесла же тебя, нелегкая.
- Во, во, работа! – радостно закивал Веня головой. – Я тоже нашел работу. Так что, жди, скоро отдам тебе все долги, - пообещал Максиму Вениамин.
Что бы, не быть, совсем невежливым Максим поинтересовался:
- И где же твоя работа?
- Неподалеку от нашего дома, в магазине, - удовлетворил его любопытство Вениамин. - Магомет там хозяин, может, знаешь его?
- Не знаю, - покачал Максим головой. Не обязан же я знать всех владельцев магазинов нашего района.
- Хороший человек, только жадный очень, - дал характеристику своему будущему работодателю Веня. – Я ему говорю, дай мне аванс, а он ни в какую! Отработай вначале, говорит, затем получи честно свою зарплату. Эх! - махнул рукой Веня.
Максим прекрасно понял его намек и полез в карман. С деньгами, вспомнил Максим старую мудрость, надо расставаться легко и радостно, что бы кошки на душе не скребли и что бы жабы по ночам не квакали над твоим ухом.
- Сколько тебе нужно на этот раз? – вынул Максим кошелек из кармана.
Честно признаться, содержимое его кошелька было более чем скромное. Карманник, вытащив этот кошелек из моего кармана, скорее всего, плюнул бы в него и выкинул от греха подальше, как не нужную улику.
- На бутылку мне нужно, - Веня бросился обнимать Максима. Сейчас он для него был ближе, чем родной брат. – До понедельника, - поскорее обещал Веня, как только увидел гримасу недовольства на лице своего соседа. - Ты ж меня знаешь, Максим. Мое слово – кремень, сказал, отдам, значит, отдам. Долг платежом красен – я живу по этому принципу.
В последний раз Веня отдавал Максиму долг месяц назад. Да и то, не всю сумму. А самое главное, он отдал свой долг мелочью. Хорошо, хоть не копейками. Но деньги Максиму пришлось считать полдня, а потом отдавать эти деньги кондукторам троллейбусов, которые принимали у пассажира пятачки и десятикопеечные монеты с очень недовольным выражением на лицах.
Спорить Максим с Вениамином по этому поводу не желал, рад был, что, и часть денег вернул его должник.
- Знаю, знаю, - сказал Максим, но таким тоном, что даже полупьяный Веня уловил в его словах сарказм.
- Ты что, не веришь мне? – произнес он с явно читаемой обидой в голосе.
- Верю, верю, - быстро проговорил Максим, правда, при этом на его лице была такая мина, которая не очень понравилась Вениамину. Он угадал состояние, в котором сейчас находится Максим.
- Ты же знаешь, я – честный человек! – ударил себя в грудь Веня.
- Знаю, знаю, - в голосе Максима не было слышно особого энтузиазма.
- А хочешь, сообщу тебе ценную информацию? – Неожиданно Веня изменил тему их беседы. – Будем тогда считать, что ты деньги дал мне за работу.
Это уже было нечто новое. Но Максим от такой заманчивой перспективы отказался.
- Можно, потом, - сказал Максим с надеждой. Какие такие ценные секреты мог ему выболтать Веня? – Подождем сейчас с твоей информацией. – Не хотелось Максиму в восемь вечера выслушивать долгий рассказ Вени. Сейчас ему хотелось поужинать и посмотреть вечерние новости по телевизору.
- Ладно, потом, - радостно согласился Веня. – Но смотри, не пожалей, - пригрозил он Максиму. – Многое можешь потерять. Я ведь никогда зря не болтаю. У меня язык для дела создан.
- Буду надеяться, что не пожалею. – Максим достал всю имеющуюся у него наличность, не считая той мелочи, что он оставил на проезд, и протянул Вене. – Это все, что у меня есть.
- Спасибо, командир, - Веня ловко перехватил у него купюры. Своей ловкостью рук Веня мог явно сравниться с фокусником. – Моя информация за мной.
- Ладно, - Максим устал от этого разговора и предпочел удалиться к себе в квартиру.
Там все оставалось по - прежнему.
И это Максима могло только радовать. На плите стояли холодные щи, которые уже начинали портиться, в холодильнике сиротливо лежал маленький кусок сыра, да и тот не слишком свежий. Словом, Максима ожидала обычная квартира одинокого мужчины. От Владивостока до Москвы эти квартиры, наверняка, ничем не отличаются друг от друга. Не пора ли покончить с холостым положением, как учит Максима Половников. Невольно возникали у Максима такие мысли, когда он входил в свою квартиру.
Вот только, где найти ту девушку Максиму, чтобы изменить свое положение? Пока что, достойной кандидатуры на роль своей жены он не вижу. Правда, это не слишком тяжелая роль, ведь все же, Максим не самый плохой человек. Не пьет… Ну, почти не пьет. Не курит. Это стопроцентно! Аккуратен, или почти аккуратен.
И друг Максима, заодно и начальник, уже несколько лет хочет поженить своего аналитика. Но, пока, это у него плохо получается. Правда, Половников обещает, что рано, или поздно его невезение закончится.
Кстати, надо к нему позвонить, мелькнула у Максима мысль. Доложить о результатах сегодняшней работы. А еда? Еда подождет.
Но тщетно в этот вечер Максим набирал в этот вечер знакомый ему номер.
Половников словно испарился. Ни дома его не было, ни на работе. Даже сотовый телефон не отвечал. Все дела, да заботы…
Только Максим прекратил попытки дозвониться до своего друга и сделал попытку поужинать, как ему позвонили. Голос в телефонной трубке был незнакомый женский, номер на определителе тоже был не известный.
- Можно позвать Максима Валерьевича Бобылева? – попросил женский голос. К Максиму редко кто обращается так официально, не дорос он еще до такого обращения, поэтому Максим насторожился. Вечер – не самое подходящее время для деловых разговоров.
- Он слушает, - сказал Максим про себя почему-то в третьем лице.
- Ой, извините, что я вас не узнала, – ойкнул голос в телефонной трубке. – Но и вы меня, наверное, тоже не узнали?
- Не узнал, - признался Максим. – С кем имею честь говорить?
- Это Лымарь, - представилась его собеседница. - Людмила. Вы должны меня помнить?
- Людмила Лымарь. Я хорошо вас помню, - не соврал Максим. Поездка в Личугу была ему еще очень памятна. Собственно, он только сегодня расстался с Лымарь. И поэтому сразу же в мозгу Максима появились сигналы тревоги. Звонок Лымарь связан с опасностью.
- Я вам не помешала своим звонком? – продолжала проявлять тактичность Лымарь. – Не разбудила я вас?
- Всегда рад выслушать красивую женщину, - проявил Максим галантность. Честно сказать, Лымарь вовсе не блистала красотой, у нее была совершенно средняя внешность, мимо такой пройдешь в толпе, и не заметишь. Серая мышка, одно слово….
Но не скажешь же про это женщине – сразу же обидеться, потому что каждая из представительниц противоположного пола считает себя самой красивой, обаятельной и неотразимой. Максим это прекрасно знал. Кроме того, мужчине могут порой нравится и очень средней красоты женщины. Вот и во внешности Людмилы Лымарь было что-то такое, что затронуло Максима. Он в этом себе сразу не признался, а теперь вот своим поздним звонком, Лымарь разбудила в нем это неведомое чувство.
- Спасибо за комплимент.
- Да не за что! И как вы узнали мой телефонный номер?
- Я нашла ваш телефон через ваше агентство. – Последнее заявление Лымарь расстроило Максима – не любил, когда без спросу дают его адрес и номер телефона. Наденька же очень грешила этим делом. Она нарушила тем самым свои служебные инструкции, которые напрочь предписывали не давать адреса и домашние телефоны сотрудников агентства.
- Это Наденька постаралась?
- Да именно она. Я ее хорошо знаю. Преподавала у нее на курсе нумизматику. Вы на Наденьку не злитесь, я настаивала на том, чтобы она дала ваш телефон.
Понятно, Наденька не устояла перед напором своей преподавательницы. Вот что, значит, мафия историков!
- И зачем вам нужен был мой телефон? Зачем вам понадобилась моя скромная персона? Ведь мы виделись с вами еще утром, - напомнил Максим Лымарь.
- Мне вы срочно нужны. Точнее не мне, а Марьи Ильиничне. Это хозяйка квартиры, где жил Сергей, - пробормотала Лымарь.
- Я помню, - раздраженно сказал Максим, - как зовут нашу квартирную хозяйку.
- Это очень хорошо. Марья Ильинична хочет вас видеть!
Вот, как! Удивительное совпадение интересов Максима и жены убитого профессора. Максиму Марья Ильинична тоже была нужна. Хотелось расспросить ее о некоторых подробностях рождения ее сына. Значит, его сегодняшнее везение продолжается: Максиму нет никакой нужды звонить по специфическим лечебным заведениям и искать правдолюбивую женщину.
- И лучше вам с ней встретиться, - предупредила своего собеседника Лымарь. – А то ее состояние ухудшиться.
Это уже было похоже на маленький шантаж.
- Где находится Марья Ильинична? – поинтересовался Максим.
- Так вы поедете к ней, - обрадовалась Лымарь этому вопросу своего абонента. Так радуется ребенок, когда получает новую игрушку.
- Конечно, поеду, - дал Максим обещание. – Нужно же помочь человеку.
- В областном психдиспансере находится Марья Ильинична, - ответила Максиму Лымарь. – Ее туда всегда увозят, когда с ней происходят приступы. Да вы и сам помните, врач нам об этом говорил.
- Помню. Когда ее можно будет увидеть? – спросил Максим.
Сам же он считал, что чем скорее он поговорит с Марьей Ильиничной, тем будет лучше.
- Она хочет с вами встретиться срочно. Лучше всего завтра. Часы приема с десяти до двенадцати часов, - это уже была не просьба, а почти, приказ. Если бы даже у Максима на завтра были назначены неотложные дела, ему сложно было бы отказать своей собеседнице.
- Хорошо. Я там буду, - пообещал Максим. – Именно завтра и буду, - успокоил Максим свою собеседницу, которая, наверняка, пристала бы к нему с вопросом, когда он навестит Марью Ильиничну.
- Ой, спасибо вам, - поблагодарила Максима Лымарь. - Она вас очень ждет.
- Не за что меня благодарить, - вздохнул Максим при той мысли, что ждет его пожилая женщина, и ждет только для того, чтобы сообщить ему что-то важное. Лучше бы Максима ждала молодая девушка, которой он был бы нужен больше всего на свете. – А сами вы, когда навестили Марью Ильиничну?
- Сегодня вечером. Не пускали меня, но я пробилась. Не оставлять же человека в беде. Тем более, и она не оставила нас на улицу.
- Вы все правильно сделали, Людмила.
- Правда?
- Самая чистая правда.
- Спокойной ночи, - пожелала Максиму Лымарь и повесила трубку.
- И вам того же, - пробормотал он. Максим понял, что своими последними словами он одобрил Лымарь.
Наконец-то настало время подкрепить свои ослабшие силы и вспомнить о том, что за весь этот длинный день, Максим так толком и не поел.
Глава двадцать шестая.
Максим был уверен, что ночь его ожидает вовсе не спокойная, а полная дум и размышлений. Слишком много информации частный детектив получил за один день. Ее требовалось переварить и разложить по полочкам, а для этого нужно время…
К своему счастью, Максим ошибся. Как лег он, так и проспал до самого звонка будильника. Сказался этот сумасшедший день, который начался с крика Марьи Ильиничны, а закончился тем, что Максим получил приглашение придти к ней в больницу. Некогда Максим не думал, что за один день так много может произойти событий.
Хорошо, хоть, звонок будильника сумел вырвать Максима из объятий Морфея. На часах было ровно восемь часов утра, и этот день обещал быть не менее сумасшедшим. Но Максим совершенно не боялся тех событий, которые ему суждено пережить за этот день.
Первым делом Максим бросился к телефону. Надо предупредить Наденьку, что в агентстве он будет только после обеда. Наденьку Максим, естественно, застал на своем рабочем месте.
- Это Бобылев, - начал Максим разговор. – Меня сегодня не будет до обеда.
- Дела? – поинтересовалась секретарша.
- Конечно дела. Не просто же я гулять буду.
- Какие дела?
- Срочные и неотложные, - не встал вдаваться Максим в подробности своих дел. – Предупреди начальника – я буду после обеда. И не с пустыми руками. – Если Наденька передаст слова Максима дословно, Половников не будет слишком долго ворчать в его адрес.
- Хорошо, - секретарша детективного агентства обещала выполнить свои служебные обязанности на оценку «отлично». Максима такое рвение Наденьки вполне устраивало.
Ему оставалось только выпить чашку кофе и сделать рывок к новым открытиям. Он загадал, что, если он не встретит сегодня Веню, то день будет удачным. Веню Максим не встретил, и словно на крыльях, побежал к автобусной остановке.
Областной психдиспансер находился далеко от дома, где жил Максим. Он уже побывал там однажды, и был научен, что выходить из дому надо задолго до назначенной встречи. Иначе просто опоздаешь. Диспансер находился за городом, в небольшом поселке, и единственный автобус, которого Максиму пришлось дожидаться на остановке больше полчаса, был переполнен двумя категориями людей: это дачники, спешившие поработать на своем приусадебном участке и пенсионеры, ехавшие на местное кладбище навестить своих близких и родных. Так что суеты и толкотни в автобусе было не избежать.
Но Максим мужественно вытерпел все мучения от этой поездки, и к десяти часам уже находился в приемной диспансера. Встретили его там без особых радостей, впрочем, как и любого посетителя, препятствий тоже не чинили.
Пожилая медсестра с равнодушным лицом остановила Максима возле самого входа:
- Куда направляетесь, молодой человек? – Странный вопрос, однако, задала ему эта медсестра. Как будто она не видела, куда направлялся очередной посетитель лечебного заведения.
- В больницу, - ответил Максим медсестре.
- Это мне понятно, что в больницу. Какие цели вашего визита?
- Я направляюсь к Марье Ильиничне, вашей больной.
- У нас две женщины носят это имя и отчество.
- Я к той, которая недавно поступила. Точнее, вчера ночью.
- А… К нашей постоянной клиентке. По коридору направо и прямо. Тридцать седьмая палата, - объяснила Максиму санитарка. – Разговаривать с ней вы можете до двенадцати. Дальше у нас обед, - предупредила его медсестра.
- Спасибо, - Максим последовал ее точным указаниям.
Через минуту частный детектив уже пожимал руку Марьи Ильиничне, которая встретила его, как теща встречает своего любимого зятя, прошлявшегося всю ночь неведомо где. То есть, Максим, конечно же, шутил, когда так думал. На самом деле, его встреча с Марьей Ильиничной была радостной и веселой, как будто бы они были давними знакомыми. Хотя, знали они друг друга без году неделя. Максим даже не успел поговорить с Марьей Ильиничной. Марья Ильинична, в свою очередь, узнала только его имя.
- Везет же тебе, Ильинична, - буркнула молодая соседка по палате. – Вчера дочка приходила, сегодня сын. Правда, дочка-то покушать принесла, а этот пустой явился. Ну, сын и есть сын.
Последней фразой соседка Марьи Ильиничны по палате смутила Максима. Он и думать забыл, что в больницу ходят не с пустыми руками, обязательно приносят чего-нибудь съестное, лучше, приготовленное своими руками, а на худой конец, фрукты, овощи, коробки дешевых конфет. Словом, все, что можно купить в продуктовом магазине.
- Да не смущайся ты так, - улыбнулась Максиму Марья Ильинична. Она заметила его смущение. – Она так не со зла, - сказала Марья Ильинична. - Просто она мне завидует. К ней никто не ходит. А у меня, сам видишь, проходной двор. Вчера Людмила была, сегодня ты пришел. За неполных два дня два человека меня навестило – это очень много. И мне такое внимание приятно.
- Я сам виноват, - не стал оправдывать себя Максим. – Звонок Людмилы был неожиданный, вот я и приехал как можно скорей. А про гостинцы и думать забыл. Но в следующий раз…
- Не извиняйся, не стоит, - Марья Петровна махнула рукой. – Чего на белом свете не бывает. Я благодарна тебе за твой визит. Извини, что на «ты» к тебе обращаюсь, но ты годишься мне в сыновья… Выйди-ка, Ивановна, на минутку, нам с человеком поговорить надо, - попросила Марья Ильинична свою соседку по палате.
- Все тайны, тайны, - кровать скрипнула: соседка нехотя встала и вышла в коридор.
- Хороший она человек, - сказала Марья Петровна про соседку. – Но чужие разговоры подслушивать любит. Что поделаешь, если своей жизни нет, человек начинает интересоваться чужой… Да, садись ты, не стой, как пень! В ногах правды нет. Яблочко, вон, возьми, не стесняйся.
- С детства яблоки не люблю, - отказался Максим. А вот на стул с удовольствием присел. Устал он стоять, пока ехал в автобусе.
Марья Петровна его отказ от яблока истолковала по-своему.
- Стесняешься… Хороший ты человек, Максим Валерьевич. И профессия у тебя удивительная. Сам выбрал, или случайно стал частным детективом?
- Совершенно случайно, - сообщил Максим. – Просто так повернулись жизненные обстоятельства.
- Так тоже бывает. Скажи мне честно. Подумал вчера ночью, что я совсем с ума сошла? – спросила у Максима Марья Ильинична.
- Да нет, - покачал он головой. – Испугаться всякий может.
- Может, - согласилась Марья Ильинична. – А я ведь почему испугалась и орала одно только слово. Знаешь, почему?
- Не знаю, но мне очень хотелось бы знать, - сказал Максим чистую правду.
- А потому что я действительно видела его. Моего мужа, про которого ты сам сказал, что он умер, - сообщила Максиму Марья Ильинична причину своего испуга.
- Кого? – переспросил Максим.
- Своего бывшего мужа, - повторила свои показания Марья Ильинична. – Петра Петровича Башкирцева. Или ты мне не веришь?
- Ну… - замялся Максим.
- Не поверил моему рассказу, - поняла Марья Ильинична его настроение. - А зря. Может быть, я больной человек, но своим глазам я верю. Мои глаза меня не подводят. Тьфу-тьфу, слава богу, - перекрестилась Марья Ильинична. – Видела я своего бывшего мужа. Как тебя сейчас вижу. Живой он и здоровый.
- Это невозможно, Петр Петрович мертв, - твердым голосом проговорил Максим. Он сам сейчас убеждал в этом. – И его прах уже похоронили. Я – реалист, во всякую мистику не верю. Не могли вы вчера ночью видеть Петра Петровича.
- И я тоже не верю в мистику. Но я видела своего мужа наяву. Причем тут мистика? - проявила упрямство Марья Ильинична. – Наяву я видела Петра Петровича! И все тут!
- Может, это лунный свет просто так упал на дерево. Вот вам и показалось, что перед вами человек, - осторожно поинтересовался Максим. – Так бывает порой. Обман зрения – обычное дело. Вы переволновались, узнав о смерти вашего супруга, вот вам и показалось, что он к вам приходил.
- Не было тогда лунного света. Облачно было в эту ночь. А потом деревья не могут стучать в окно и не разговаривают человеческими голосами, - усмехнулась Марья Ильинична. – И не волновалась я, когда узнала о смерти Петра. Давно уж кончилось мое волнение.
- Я не знаю. Но и приведений, согласитесь со мной, тоже не бывает. Мертвые люди не ходят по земле. По крайней мере, так принято считать, - засомневался Максим.
- Согласна с тобой полностью. Не бывает привидений. Поэтому я уверена, что я видела перед собой живого человека. Живого, как мы с тобой, - не сходила со своей позиции Марья Ильинична. В самую пору было поверить, что она и в самом деле нездоровый человек.
- Но этого не может быть! – возразил Максим.
- Почему? – поинтересовалась у него Марья Ильинична.
- Потому что не может быть! – Максим не нашел лучшего ответа на этот вопрос. – Человек мертв, и это подтвердил врач - паталогоанатом. Потом похороны вашего мужа прошли при большом скоплении народа. И все, пришедшие на похороны, признали в покойнике Петра Петровича.
- Занимаешься самовнушением, понятно… - вздохнула Марья Ильинична.
- Просто пытаюсь объяснить этот факт самым реалистичным образом, - вслед за Марьей Ильиничной пришел черед Максима тяжко вздыхать. - Зачем, вы хотели меня видеть?
- Затем, что бы рассказать тебе, что видела наяву своего бывшего мужа Петра Петровича, - назвала цель этой встречи Марья Ильинична. – И это был не приступ, из-за которого я оказалась здесь, в больнице. Больше мне никто не может поверить, что это действительно было наяву.
Максим понял, что его собеседнице не переубедишь, и для того, что бы, не испортить с ней отношений, частный детектив дал ей возможность высказаться. Это единственное, что он мог сейчас сделать.
- При каких обстоятельствах это было? – задал Максим наводящий вопрос.
- При самых обыкновенных обстоятельствах, - логично выстраивала свой ответ Марья Ильинична. - Той ночью, когда вы у меня ночевали, мой бывший муж постучал мне в окно. Я подошла к окну и увидела его. Естественно, я испугалась и заорала, как сумасшедшая, потому что думала, он мертвый. Ты сам об этом и сообщил нам, Максим Валерьевич. Петр Петрович и побежал со всех ног, испугался, наверное, моего крика. Мертвые, уверяю я вас, так не бегают. Да и живых мертвые люди не бояться.
- Это все, что вы хотели мне сообщить, - Максим был разочарован. Ради этого сообщения не стоило ехать на другой край города. Не стоило ради этого тратить свое драгоценное время.
- Вовсе нет. – Марья Петровна улыбнулась. – Знаете, почему мой муж старательно пытался меня упечь в психушку? – задала Максиму вопрос Марья Ильинична. И сама же на него дала ответ. - Не думайте, что это связанно с карьерой. Вовсе нет, просто я знаю тайну его происхождения. Вам интересно?
- Ну, конечно же!
- Так вот! Мой бывший муж вовсе не Петр Петрович Башкирцев. Заявляю это, находясь в твердом уме, и в трезвой памяти! – Максиму стало жарко от этого сообщения своей собеседницы. В голове частного детектива мелькнула нехорошая мысль насчет того, что у Марьи Ильиничны совсем поехала крыша. Не удивительно, учитывая все обстоятельства ее жизни. Но Максим всегда отличался завидным терпением, поэтому выслушал ее рассказ до конца.
- И кто же ваш муж на самом деле?
- Мой муж – профессор истории, это факт. Но он не Петр Петрович Башкирцев. Это не его имя. Его настоящее имя Владлен Колосов, - продолжила свой сенсационный рассказ Марья Ильинична… - Подайте, мне попить, и я расскажу вам его историю, как она есть.
Максим выполнил просьбу Марьи Ильиничны.
При этом украдкой посмотрел на часы. Было еще только одиннадцать часов. Значит, ее рассказ Максиму предстоит слушать целый час. Что ж, его терпения на это время хватит.
- Вам интересно? – спросила Марья Ильинична, сделав глоток воды.
- Очень-очень интересно, - замотал Максим головой как китайский болванчик. И не врал. Максим действительно был заинтригован тем, куда еще повернет фантазия Марьи Ильиничны.
- Ну, тогда слушайте, молодой человек…
Глава двадцать седьмая.
С молодым Петром Петровичем Башкирцевым, тогда, разумеется, просто Петей, Марью Ильиничну, тогда просто Машу, познакомил ее отец. Он привел подающего надежду специалиста-историка на семейный ужин.
Цель подобного приглашения была понятной: нравился отцу этот молодой человек. И в самом деле, он являл собой достойный пример для подражания. Не пьяница, не бабник, не курильщик, а тихий, спокойный молодой человек с налетом провинциального карьеризма, который, никогда не понять человеку, который родился и всю жизнь провел в большом городе. Из него вышел бы хороший муж для дочери Маши.
Отец Марьи Ильиничны понимал, что таким образом он убивает двух зайцев одним махом: и дочь выдает за хорошего человека и будущего зятя крепко привязывает к себе. Очень ему хотелось, что бы у его ученика и дочери возникла взаимная симпатия, которая переросла бы со временем в брак.
Марьи Ильиничне, которая была в курсе намерений своего папы, молодой человек не понравился. Все в нем вроде было бы в порядке, в меру красив, вежлив, интеллигентен, но каким-то чутьем, наверное, женским, Маша почувствовала что-то неладное внутри будущего жениха. Она понимала, что сопротивляться родительской воли глупо, они все равно настоят на своем мнении, будут только лишние скандалы, так что приняла Петра Петровича за своего спутника жизни сразу же. О чем впоследствии, Марья Ильинична.
- Вы откуда родом? – спросила будущая Марья Ильинична за тем памятным ужином.
- Из маленького поселка, - улыбнулся будущий Петр Петрович. – Он насколько маленький, что нет смысла называть вам его название. Мой поселок даже на карте области не найти, так что вам название моей малой родины, ровным счетом, ничего не скажет.
Маша поняла это признание по-своему. Тогда много людей возвращалось, как говорили, оттуда. И все понимали, откуда.
Хрущев приоткрыл дверцу ада, откуда жидким потоком ринулся маленький поток робких молчаливых людей с навсегда застывшим страхом в глазах. Таких людей Маша встречала среди своих преподавателей. Одному была испорчена жизнь за национальность, второму за редкие смелые мысли, третьему совершенно случайно, за компанию с первым и вторым. Маша понимала, что-то в нашем обществе что-то устроено не так, не правильно, раз человека могут судить за образ мысли, и не просто судить, а превратить его в лагерную пыль, труху. Она надеялась, что их поколение будет жить более правильно, более смело, и все подобные недостатки останутся в прошлом. Вон и Генеральный Секретарь их осудил, пусть и в секретном докладе.
- Наверное, скучно жить в маленьких поселках? – Маша решила проявить себя светской львицей и завладела инициативой в разговоре.
- Вовсе нет, - покачал головой Петр Петрович. – Жить там вполне можно. Есть клуб, где каждую неделю показывают кино. Библиотека с хорошими книгами. Но ученому там нельзя развиваться, особенно ученому-историку, который всегда должен держать руку на пульсе событий. Для этого ученому-историку нужно общаться с себе подобными, а в нашем поселке с гуманитариями, увы, плоховато. Впрочем, как и с физиками тоже. Поселок у нас рабочий.
- Все правильно, - согласился с ним отец Марьи Ильиничны. – Историк просто обязан себя отдавать людям и вращаться в научной среде. Иначе талант историка в нем быстро заглохнет.
- Это слишком громко сказано, - заметила Марья Ильинична. – Между прочим, до недавних времен…
- Это перегибы прошлого, - перебил ее отец, который знал и не любил вольнодумство своей дочери. – Не будем о них говорить. Не здесь! И не сейчас!
- Совсем о них забыть нельзя, - не согласилась Марья Ильинична. – По-моему, историк – это тот человек, который обладает большей памятью, чем другие люди. И он всегда может указать людям на их ошибки. Дурак учиться на своих ошибках, а умный человек – на чужих. Вот мы и обязаны быт умными людьми.
- Вот такая у меня дочь, Петя, - вздохнул отец. – Упрямая!
- А что, по-моему, она права, - поддержал Марью Ильиничну будущий муж.
- Права? – удивился отец. – И почему, молодой человек, моя дочь права.
- Мы должны учится на ошибках прошлого. Без ошибок не построить светлого будущего, - объяснил Петр Петрович, в чем состоит правота Марьи Ильиничны. – Коммунистическая партия призывает нас помнить свои ошибки.
- А… ты в этом смысле. Действительно, мы должны не забывать прошлые ошибки, что бы, не совершать будущие. Наши дети должны быть счастливее нас, - сформулировал отец банальную мысль.
- Наши дети будут жить при коммунизме, - еще более банальную мысль высказал Петр Петрович.
- Давайте, выпьем за них, - подвел итог спору отец, которому вовсе не хотелось вести за ужином научную дискуссию.
- Я вообще-то не пью, - замялся будущий Петр Петрович.
- За знакомство можно, - разрешил отец будущей Марьи Ильиничны и поднял стакан хорошего красного вина. Вслед за ним подняли рюмки и все остальные домочадцы, и дорогой гость. – Пусть ваше знакомство будет, как можно крепче.
Так состоялось знакомство будущих супругов. А через полгода события логическим образом приближались к свадьбе.
Марьи Ильиничне будущий муж даже понравился. Это в самом начале он произвел на нее неблагоприятное впечатление человека, который хочет заполучить очень влиятельного тестя. А потом ничего, Петр оказался веселым и остроумным парнем, а главное, умным и тонким человеком, который строил большие планы на будущее и хотел иметь крепкий тыл. Такому человеку нужна не менее умная жена. Такую мысль однажды высказал в разговоре будущий Петр Петрович, и эта мысль очень понравилась будущей Марье Ильиничне.
Жил будущий деятель исторической науки еще в студенческом общежитии, но занимал отдельную комнату для аспирантов. Марья Ильинична часто заходила к нему в гости. Естественно, только затем, что бы вести долгие разговоры за чашкой жидкого чая. Будущий великий ученый экономил не только на чае, и на булке, помазанной жидким слоем самого дешевого маргарина. Он экономил и на кино, и на кафе, и даже в транспорте никогда не заплатил за свою будущую супругу. Марья Ильинична подобную скупость объясняла очень просто: Петя не скуп, он просто экономный человек. И правильно делает, что экономит, ведь надеяться ему не на кого, а аспирантская стипендия и тогда была не слишком большой.
Однажды на пороге студенческого общежития будущая супруга знаменитого историка встретила мужчину. Симпатичный, оценила незнакомца Марья Ильинична. И одет этот незнакомец был очень хорошо.
- Не подскажите, где здесь студенческое общежитие? – обратился он к Марье Ильиничне с банальным вопросом. Она была единственным человеком на улице, так что и не удивительно, что незнакомец подошел именно к ней.
- Да вот же оно, - указала Марья Ильинична на серое здание, в которое сама и направлялась. Только несколько шагов ей и осталось, для того что бы, дойти до его ступенек, потрескавшихся от времени.
- Извините, вы, наверное, подумали, что я дурак, - продолжил разговор мужчина. – Или человек, который абсолютно ни в чем не разбирается.
- Ничего, я не подумала, - отмахнулась от него Марья Ильинична. Ей вовсе не хотелось встревать в разговор с незнакомцем. Она была девушкой строгих правил, и на улицах не только не знакомилась, но и никогда не разговаривала с незнакомыми мужчинами.
- Я подумал, что на общежитии обязательно должна быть табличка, а здесь никакой таблички нет, - пояснил незнакомец причину своей просьбы. – Это не правильно.
- Все и так знают, что это студенческое общежитие, - просветила его Марья Ильинична.
- А я вот, как видите, не знал, - незнакомец развел руками.
- Не беда, - улыбнулась Марья Ильинична. – Вы же все равно нашли общежитие.
- Только благодаря вам, - проявил галантность незнакомец.
Вместе они вошли в дверь. Вахтер хорошо знал Марью Ильиничну, а потому пропустил без проблем. А вот к незнакомцу старый дед, который проработал всю свою жизнь в компетентных органах, придрался. Но тот показал паспорт, и вахтер обязан был его впустить. Марья Ильинична была раздосадована таким обстоятельством – ей хотелось, что бы мужчина задержался на вахте.
- Мне в восемьдесят пятую комнату, - улыбнулся мужчина, который легко догнал свою собеседницу на лестнице. – Вы здесь, по-видимому, частый гость, не подскажите, где она находится.
Удивительно, но и Петр жил в восемьдесят пятой комнате. Такое совпадение не понравилось Марье Ильиничне.
- Вы, наверное, к Петру? – спросила она.
- Может быть, - загадкой ответил незнакомец. Они поднялись по лестнице, и Марья Ильинична постучала в дверь нужной им комнаты. – Думаю, Петр мне обрадуется, - сообщил незнакомец. – Я давно его не видел.
- Вы его старый друг? – Марье Ильиничне стало интересно, почему это Петр должен обрадоваться незнакомцу. Она заметила, что ее будущий муж не слишком любил людей, и о многих своих коллегах по аспирантуре отзывался неуважительно. И уж тем более, в гости к себе их не приглашал. С чего бы такой почет этому незнакомцу?
- Очень старый друг, - подтвердил ее догадку незнакомец.
- Тогда Петр обрадуется. Он любит своих гостей, - соврала Марья Ильинична. Про себя она подумала, что этот друг появился очень некстати и долгожданное свидание пошло насмарку.
Она ошиблась. Правда, Петр сразу признал своего знакомого в комнату, где пахло пригорелыми щами – повар из Петра Петровича был так себе. Но не обрадовался его появлению. Скорее, его реакция была противоположной. Своим видом Петр Петрович показывал, что ему неприятно появление незнакомца на пороге его комнаты.
- Ты? - сказал он новому знакомому Марьи Ильиничны, не называя его по имени.
- Я, - улыбнулся новый знакомый. – Можно войти?
- Не знаю… - замялся Петр Петрович. – Ты же видишь, ко мне невеста пришла.
- Невеста – это хорошо. Особенно, такая красивая невеста, как у тебя. Надеюсь, ты ей все рассказал? – поинтересовался незнакомец.
- Чего он мне должен был рассказать? – вмешалась в их сугубо мужской разговор Марья Ильинична, которая всегда отличалась завидной реакцией. Она уже поняла две вещи. Явление нового знакомого сюрприз для Петра Петровича и сюрприз крайне неприятный. Неприятный вдвойне, поскольку появление незваного гостя произошло во время визита будущей жены. А Петру явно не хотелось, что бы Маша знала об этом человеке.
- Машенька, можно мы с тобой об этом после поговорим? – попросил Петр Петрович.
Марья Ильинична всегда была деликатным человеком, и поняла, что сейчас лучше уйти. Тайну можно узнать и потом, а потерять расположение человека можно прямо сейчас. Причем, раз и навсегда.
- Хорошо, - Маше осталось деликатно расшаркаться и покинуть комнату своего будущего супруга.
Объяснение состоялось на следующий день. Петр Петрович пригласил свою невесту в парк. И даже купил ей мороженого, хотя и не ко времени оно было.
Стояла поздняя осень. И ветер дул самый, что ни на есть неприятный. Но Марья Ильинична была благодарна своему супругу за подобную щедрость.
Они гуляли по аллеям, загребали ногами прелые листья, обходили лужи и грязь. Марьи Ильинична держала в руках мороженое и ждала, когда Петр Петрович начнет объяснять ей вчерашние события. Мороженое таяло, пачкая руки Марьи Ильиничны. И терпение ее подошло к концу, когда они по десятому разу, стали кружиться по одной и той же аллее.
- Ну? – только и сказала она одно слово, требуя начать объяснение.
- Я вынужден сказать тебе одну вещь, Маша. Только пойми меня, это очень важное сообщение. И конфиденциальное, - промямлил будущий профессор истории.
- Я понимаю тебя. Говори! – потребовала объяснение Марья Ильинична. – Кто был этот человек? И что у вас был за важный разговор?
- Маша! Ты только не пугайся. И считай меня сумасшедшим, - будущий светила истории замялся. - Я не Петр Петрович Башкиров. Это мое ненастоящее имя. Это имя и фамилия досталась мне от приемных родителей, - признался Петр Петрович.
- Это правда? – Марья Ильинична не поверила сообщению своего жениха.
- Правда, - подтвердил он. – Ты хотела ее услышать, вот я тебе ее и сказал.
- Почему ты скрывал от меня эту правду? – спросила Марья Ильинична, после того, как справилась с шоком от этого сообщение. Ситуация, как ей показалось, больше походила на события из авантюрного романа, чем на реальную жизнь.
- Мои родители политзаключенные. Их реабилитировали только недавно, - объяснил Петр Петрович. – А мои приемные родители приютили меня, и я взял их имя и фамилию.
Такое объяснение будущего супруга устроило Марью Ильиничну. Она знала, что такое жить с клеймом сына врага народа. Тогда в сталинские годы, да и теперь, когда времена стали помягче, - это было позорное тавро. Петя, по своей натуре был карьеристом, с таким клеймом карьеру не сделаешь, особенно в исторической науке, которая в нашей стране тесно связана с политическим курсом партии. В лучшем случае, с таким клеймом примут в сельскохозяйственный техникум учиться на агронома. Но ни о каком университете и мечтать не приходилось.
- Что было нужно этому человеку от тебя? – поинтересовалась Марья Ильинична.
- Он меня шантажирует. Он знает мою тайну. Теперь ее знаешь и ты, - Петр Петрович не смотрел на свою невесту.
- Каким образом он узнал твою тайну? – Марья Ильинична никогда не останавливалась на достигнутом результате, и всегда хотела постичь тайну до конца.
- Его отец работал в органах, - этого ответа было достаточно для того, что бы Марья Петровна поняла, откуда у шантажиста имеется компрометирующая информация на ее будущего супруга.
- А почему он начал шантажировать тебя именно сейчас? – задала новый вопрос Марья Ильинична.
- Все просто и банально, - ответил Петр Петрович. - У него кончились деньги. А еще он не знал, где я живу. Теперь вот знает.
Щеки Марьи Ильиничны покрылись краской. Как не крути, а именно она указала шантажисту дорогу в комнату к своему будущему супругу.
- Он больше не придет? - Марья Ильинична почувствовала, что волнуется в этот момент по настоящему.
- Успокойся, - будущий супруг обнял ее. – Он больше не придет.
- Обещаешь? – спросила Марья Ильинична.
- Обещаю, - кивнул головой Петр Петрович. – Мы никогда больше не увидим этого человека. Я взял с него расписку.
- Вот и хорошо, - подвела итог этому разговору Марья Ильинична.
Но никогда не надо давать обещаний, которых не можешь выполнить по независимым от тебя обстоятельствам…
Глава двадцать восьмая.
Прошел год. За этот короткий срок произошло много событий. Марья Ильинична и Петр Петрович сочетались законным браком. Свадьба их была роскошной по тем временам. Естественно, на ней присутствовал весь городской бомонд. Отец Марьи Ильиничны помог молодым с квартирой, и теперь они жили в однокомнатной «хрущевке», совсем недавно построенной. Правда, квартира располагалась на пятом этаже, была угловой, поэтому и продували ее все ветра. Зато находилась квартира новоиспеченных супругов в самом центре города. У этого очень большого плюса имелись и свои неудобства. С четырех часов можно было не спать – начинали ходить трамваи и дребезжать стекла в окнах, не говоря уж о мебели, которая подпрыгивала. Тут уж о сне можно было забыть. Да и механический заводик на углу дома начинал работать примерно в это же время. Звуки этой работы, естественно, тоже проникали в небольшую квартиру.
Но все равно бытовые условия жизни новоиспеченных супругов были комфортными, по сравнению с многочисленными массами населения, которые ютились в бараках и густонаселенных коммуналках, и вынуждены были занимать очередь в туалет с раннего утра.
Удачно складывались и карьеры новоиспеченных супругов. Марья Ильинична работала на кафедре при университете, Петр Петрович удачно защитил диссертацию и перешел работать в партийный архив – место по тем временам очень престижное и значительное. Жизнь шла по накатанной колее.
Пора было подумать и о наследнике. Тем более, продолжение рода требовали родители Маши. Им хотелось понянчить наследника на старости лет.
Как это обычно и бывает, в жизни не все может складываться гладко. С наследником у молодоженов возникла проблема. Сначала супруги не очень-то и обратили внимание, что зачать ребенка у них не получается, не до этого им было в тот момент, а затем им и самим очень захотелось заиметь ребенка. Возраст был подходящим, у всех знакомых пар дети уже пищали в кроватках и посещали ясли, а преуспевающие супруги не хотели ни в чем отставать от других людей.
Марья Ильинична обратилась к гинекологу. Не к участковому, естественно, к которому нужно было записываться на прием за неделю, а потом еще и отстоять огромную очередь в холодном коридоре. Марья Ильинична обратилась к такому врачу, к которому попасть можно было только по рекомендации. Приема у него Марья Ильинична, правда, дожидалась полмесяца. Могла бы и дольше, только ее родители использовали все имеющиеся в их распоряжении возможности.
Но вот настал счастливый момент встречи с лучшим специалистом города и прилегающих к нему окрестностей.
Врач принимал в обкомовской клинике. Занимал кабинет на втором этаже, в который вела отделанная натуральным деревом дверь. На этаже и в кабинете пахло не дешевыми лекарствами и хлоркой, а настоящими цветами, которые в большом количестве стояли на подоконниках. Да и персонал клиники не рычал на пациентов, словно цепной пес, а разговаривал с ними вежливо, как с лучшими гостями. Все эти обстоятельства вселили в Марью Ильиничну надежду на удачный исход дела.
Окна кабинета лучшего специалиста выходили на уютный парк, заросший старыми тополями. На появление будущей пациентки в своем кабинете светило медицины не обратил никакого внимания. Слишком был занят: писал что-то увлеченно в толстый журнал.
- Присаживайтесь, - сказал врач, не отрываясь от своего занятия. – Я сейчас освобожусь.
Марья Ильинична гордо простояла все то время, пока врач был занят своим журналом. Наконец, он поднял голову, и Марья Ильинична узнала его. Своего давнего незнакомца, который шантажировал ее будущего мужа.
- Ба, какой сюрприз, - врач тоже узнал ее. – Девушка, которая направлялась к своему жениху в восемьдесят пятую комнату. Присаживаетесь, чего же вы стоите?
- Ни за что, - покачала головой Марья Ильинична. – Извините, за беспокойство. – Она хотела убежать из этого кабинета от взгляда его насмешливых глаз.
- Так что случилось? – врач встал со своего кресла и подошел к ней. – Что за капризы? У нас так не принято. Вы пришли ко мне на прием. У вас есть какие-то проблемы. Выкладывайте их.
Марья Ильинична почему-то подумала, что у него красивые глаза – голубые, словно небо в ранее летнее июньское утро, когда так хорошо сбегать на речку и искупаться…
- Ваше поведение связанно с вашим мужем. Я угадал? – осторожно поинтересовался доктор.
- Угадали, - Марья Ильинична была вынуждена признать его правоту.
- И что он вам наговорил про меня? – поинтересовался лучший специалист.
- Много нелицеприятного, - выдавила из себя Марья Ильинична.
- Я тоже про него могу сказать много нехорошего… Понимаете, ваш муж негодяй…Извините, что я так говорю про вашего мужа, но это правда, - в глазах доктора появились задорные искорки. - Присаживайтесь, я вам все расскажу. А если не хотите, можете уходить. Я вас не держу. Только я единственный специалист в этом городе, кто может вам помочь.
В словах вчерашнего незнакомца была какая-то сила, которая заставила Марью Ильиничну остаться в его кабинете. И даже присесть на предложенный стул.
Светило местной медицины рассказал историю Петра Петровича с точностью наоборот. Это отец Петра Петровича сажал людей. Он работал в компетентных органах, и сажал людей не по собственной воле, а потому что время было такое, а инструкции, исходящие сверху, были соответствующими. Все работники компетентных органов знали, что если не ты посадишь человека, то тебя посадят. Таков был расклад. Вот отец Петра Петровича и сажал всех подряд, кто под руку неудачно попадется. А такого народу было много, даже слишком. Места в тюремных камерах не хватало, поэтому приходилось под тюремные камеры приспосабливать помещения для этих целей не предназначенные: солдатские казармы, заброшенные церкви и хозяйственные склады.
В тридцать седьмом году коса террора нависла и над самим родителем Петра Петровича. Надо признать, он был неплохой отец. Понимал, каково будет жить его отпрыску с клеймом сына «врага народа», поэтому сотрудник НКВД заранее умудрился сделать сыну другие документы. Самого сына отослал в небольшой поселок, отдаленный от центра, а потому глухой.
Отец Валерия Ивановича (так звали бывшего незнакомца) оказался последней жертвой сотрудника НКВД. Его тот арестовал перед самым своим арестом. Поэтому сын и желал встретиться со своим бывшим другом Петей. Они с ним росли в одном дворе, и их отцы случалось (чего скрывать?) выпивали вместе. Валерий Иванович долго искал Петра Петровича и, наконец, нашел его в провинциальном заштатном городе. Встретился с ним и поговорил. Хотел отомстить вначале за своего отца, но потом увидел его невесту, и желание отомстить куда-то исчезло. Осталась боль и чувство усталости. В этом городе Валерий Иванович и остался и сделался здесь за очень маленький срок светилой местной медицины.
- Это все, - завершил вскоре свой рассказ Валерий Иванович.
Марья Ильинична и сама не знала почему, но она поверила рассказу нового знакомого.
- А теперь будем проходить осмотр, или как? – улыбнулся Валерий Иванович.
- Или как подождет, - в свою очередь улыбнулась Марья Ильинична. – Но вначале, дайте мне честный ответ, как вы нашли моего мужа. Ведь он изменил свою фамилию.
- Очень просто, - лицо Валерия Ивановича приняло деловой вид. – Я ведь бывал у них дома. И порой, чего греха таить, заглядывал в стол отца вашего мужа. Там я и нашел свидетельство о рождении Петра Башкирцева. Отец вашего мужа все заранее предусмотрел.
- Понятно, - Мария Ильинична теперь действительно поверила своему знакомому. – Его вы и искали.
- Именно Петра Башкирцева я и искал, - кивнул головой Валерий Иванович. – А теперь закончили все разговоры, - лицо доктора приняло деловое выражение. - Начинаем осмотр.
Врачебный осмотр показал, что у Марьи Ильиничны все в порядке. Детей она вполне способна рожать.
- Значит, осмотр надо проходить вашему мужу, - сказал Валерий Иванович. – И не у меня, а у мужского специалиста.
- Думаете, он признается, что причина в нем? – спросила Марья Ильинична.
- Вам лучше знать вашего мужа, - снял резиновые перчатки Валерий Иванович.
- Боюсь, что он никогда не пройдет осмотр, - засомневалась Марья Ильинична, которая хорошо успела изучить привычки своего мужа.
- Жаль… - вздохнул Валерий Иванович. – Современная медицина способна в этих вопросах творить чудеса.
- Почему вам жалко моего мужа? – заинтересовалась Марья Ильинична.
- Я не говорил, что мне жалко вашего мужа. Мне вас жаль. – Валерий Иванович выписал рецепт и протянул Марьи Ильиничне. – Это вам на всякий случай. Попейте, это общеукрепляющее средство. Я думаю, этот рецепт нужен больше для вашего мужа. Что бы вы оправдали свой визит ко мне.
- Спасибо, - Марья Ильинична почувствовала к своему доктору симпатию. Он угадал сейчас ее опасения. – Вы один живете? – спросила она, и сама не зная зачем.
- Вам это интересно? – доктор посмотрел на нее своими большими глазами.
- Очень, - Марья Ильинична проявила настоящую искренность и неподдельный интерес.
- Пока что один, - доктор протянул рецепт. Марья Ильинична задержала его руку в своей руке. Он так посмотрел на нее, что его взгляд пронзил ее до глубины души. Словно лазер, или рентген. – Звоните ко мне, если что вам понадобится.
- Спасибо, - поблагодарила Марья Ильинична. – А какой у вас телефон?
- У меня нет дома телефона, - ничуть не смутился Валерий Иванович. – Можете звонить мне сюда, на рабочее место. Я всегда буду рад вашему звонку.
Бывают ситуации, когда слова не нужны. Это была как раз такая ситуация. Нервные токи пробежали между двумя незнакомыми еще совсем недавно людьми.
Глава двадцать девятая.
У этой ситуации были следующие последствия. Во-первых, Марья Ильинична стала встречаться с доктором. Украдкой, в небольших кафе и кинотеатрах. Каждый раз встреча заканчивалась у доктора на квартире. Он жил совершенно один в огромной квартире. Любовникам никто не мешал. А любовником Валерий Иванович был знатным. Не то, что Петр Петрович, который автоматически выполнял свои супружеские обязанности.
Во-вторых, через несколько месяцев, после этих тайных встреч, Марья Ильинична почувствовала, что беременна. О чем она с радостью и сообщила своему мужу. Реакцию последнего, она не предугадала. А Петр Петрович начал действовать напрямую.
- От кого ребенок? – лениво спросил он.
- Что значит, от кого? – притворно удивилась Марья Ильинична, чувствуя в душе холодок. – От тебя!
- Ты думаешь, я ничего не знаю, - сообщил ей Петр Петрович. – Ошибаешься, Маша, у нас очень маленький город. Люди мне все рассказали. Тебя видели с этим доморощенным светилой медицины. Вы сидели в кафе и улыбались друг другу, как очень близкие люди. Думаю, что ваши отношения зашли гораздо дальше, чем просто поход в кафе.
- Петя, ты, о чем говоришь? – искренне возмутилась тогда Марья Ильинична.
- Ты от него беременна? – Петра Петровича этот гнев нисколько не смутил.
- О чем ты говоришь? – воскликнула Марья Ильинична. Она сейчас действительно возмутилась. Цинизм ее мужа был безграничен. Он знал об их отношениях с доктором, и не предпринял никаких попыток их прервать. Так не ведут себя настоящие мужчины.
- Давай не будем ломать комедию, - попросил ее Петр Петрович, который действовал с расчетливостью автомата. – В конечном итоге, мы – интеллигентные люди. Я не буду с тобой устраивать скандал и бить посуду, как в плохом кино. Я приму твоего ребенка. Он будет моим. А с ним, - на последнем слове он сделала ударение, - ты должна порвать. У нас маленький город. Сплетни и пересуды нам не к чему.
- Они будут мешать твоей карьере? – догадалась Марья Ильинична о причине подобного решения.
- Ты правильно догадалась, - подтвердил ее догадку муж. – Эти сплетни действительно будут мешать моей карьере.
- Карьера важнее жены? – прямолинейно спросила Марья Ильинична.
- Ну что ты… - Петр Петрович был вынужден сменить тактику. – Я люблю тебя, что бы ты ни думала. Просто мне неприятно, что ты любишь другого мужчину. К тому же, эти слухи и сплетни помешают и карьере твоего доктора. Он ведь тоже не в простой клиники работает, а? Как ты полагаешь, он захочет, перейди на работу в простую клинику?
- Захочет! – почему-то была уверена Марья Ильинична.
- Вовсе нет! – победным тоном сообщил Петр Петрович. – Как ты думаешь, от кого я узнал о ваших встречах.
- От людей? – неуверенно промолвила Марья Ильинична.
- От твоего ненаглядного! – ошеломил ее Петр Петрович своим сообщением. - Он позвонил мне, как только узнал о твоем ребенке! Ему в отличии от меня твой ребенок не нужен!
Марья Ильинична не поверила ему. И с этого раза больше никогда не верила своему мужу. Но к Валерию Ивановичу на работу позвонила. Только ответила ей какая-то женщина, которая с Валерием Ивановичем не соединяла. Марья Ильинична встретила отца своего ребенка возле дома и хотела с ним поговорить. Но Валерий Иванович улыбнулся и мягким тоном оборвал Марью Ильиничну на полуслове.
- Я тороплюсь, - были последние слова Валерия Ивановича. – Скоро у меня свадьба. – Валерий Иванович зашел в парадную и мягко прикрыл дверь.
Марья Ильинична поняла, что несколько недель ее женского счастья закончились. Тем более Петра Петровича она бросать не собиралась, понимала, что развод негативно отразиться на его карьере и карьере Валерия Ивановича. О своей карьере она думала в последнюю очередь.
В положенный срок Марья Ильинична родила. Мальчика, весом четыре килограмма, который радовал не только ее, но и медсестер и врачей своим криком.
Отсидела положенный по закону декретный отпуск, и опустилась с головой в свою работу. Теперь эта была уже не та Маша, дочь известных родителей. Теперь это была Марья Ильинична, уважаемый историк, главным критерием которой была истина. Увы, она была не в почете у начальства, которое давно уже разучилось, отличать ложь от истины.
Кандидатскую диссертацию ей не дали защитить. Потом разом умерли родители. Мать ушла через месяц после смерти отца. Петр Петрович поднялся до определенных высот в своей карьере, и жена теперь только мешала ему. Он первым объявил ее сумасшедшим, и радостно вздохнул, когда избавился от нее. Марью Ильиничну признали сумасшедшей, а врачи только подтвердили этот диагноз. Петр Петрович только укрепил свои позиции в университете. Теперь он имел неприкасаемый научный авторитет.
Прошло много лет. Марья Ильинична жила в небольшом городке Личуга, и не думала, что однажды она встретит своего мужа, который ночью украдкой постучит в ее окно. А она закричит, что было сил, потому что узнала, что ее муж совсем недавно погиб…
Глава тридцатая.
- Можете мне не верить, но это был он, - Марья Ильинична потянулась за стаканом воды, стоявшим на тумбочке. Максим подал ей стакан. – Имя человека, которого она видела той памятной ночью, Марья Ильинична не называла.
- Совершенно невероятная история, - оценил Максим рассказ своей собеседницы.
- Спасибо, - она отхлебнула воды. – Можете считать меня старой дурой, или неизлечимо сумасшедшей. Это ваше право. Но я верю, что мой бывший муж жив. И именно он стучал ко мне в окно. Вот такая я неисправимая дура!
Нет, дурой Максим свою собеседницу не считал. Даже если ей и в самом деле привиделся ее собственный муж.
- Вы спросили у Валерия Ивановича, какова настоящая фамилия вашего мужа? – поинтересовался Максим
- Вы меня обижаете, молодой человек… - улыбнулась Марья Ильинична. – Я же историк по своему образованию и сущности. Привыкла докапываться до самых глубин. Его настоящая фамилия Колосов. Владлен Колосов. Кстати, сам Петр называл мне совсем другое имя. Понятное дело, что бы меня запутать. Владлен – это Владимир Ленин, - расшифровала Максиму настоящее имя своего мужа Марья Ильинична. - Была тогда такая мода на имена.
- Знаю, знаю, - кивнул Максим головой. – Наслышан. Вашему мужу еще повезло. Были имена в тридцатые годы гораздо заковыристей, чем это.
- Действительно были. Думаю, имя Трактор моему супругу бы больше пошло, - сказала Марья Ильинична. – Петр ведь, как трактор прет напропалую, и на людей не смотрит. Люди ему только мешают. В лучшем случае они создают фон для его деятельности. Такой он человек.
- А что Валерий Иванович? Где он сейчас? – перевел Максим разговор в другое русло.
- Он уехал из города. Скрылся с моих глаз, - ответила на его вопрос Марья Ильинична. - Как оказалось, навсегда. Валерий Иванович – очень порядочный человек.
- Никаких справок вы о нем не наводили? – спросил Максим.
- Даже не пыталась, - удовлетворила его любопытство Марья Ильинична.
Странно, подумал Максим, вроде бы два человека любили друг друга, имеют взрослого ребенка, а вот ведь расстались и даже не пытаются встретиться.
- Почему не пыталась, - пояснила Марья Ильинична, - потому что не хотела, что бы он меня видел больной и некому не нужной.
- Но вы не больная! – возразил Максим ей.
- Однако вы не верите, что я видела Петра Петровича, - заметила Марья Ильинична.
- Вы знаете, вы не правы. – Максим встал со стула. – Не знаю почему, но я вам верю. И обязательно найду объяснение своей веры.
- Это ваше право. Ведь вы частный детектив. Я поэтому и доверилась вам, потому что вижу, что вы – порядочный человек, - польстила Максиму Марья Ильинична. – Таких людей сейчас немного осталось.
Максим покраснел от слов своей собеседницы. Признаться, не часто его хвалили люди, обычно только ругали они Максима. Как на работе, так и в общественном транспорте. Поэтому слова Марьи Ильиничны пролились нектаром в уши частного детектива.
- Спасибо, - только и смог пролепетать Максим в ответ на эту благодарность.
- Не за что, - проявила скромность Марья Ильинична. - За правду спасибо не говорят. Желаю вам удачи в вашей работе.
- Еще раз спасибо. И вспомните, пожалуйста, фамилию Валерия Ивановича, - обратился Максим к ней с огромной просьбой. – Вы мне очень поможете тем самым.
- Шамин, - назвала Максиму фамилию своего бывшего любовника Марья Ильинична. – У него было звучное имя, и не менее звучная фамилия. Валерий Иванович Шамин.
- Я хорошо запомню эту фамилию, - пообещал Максим.
- Думаете, он причастен к этому странному делу? – поинтересовалась Марья Ильинична.
- Ничего я не думаю, - дал Максим, как можно более, объективный ответ. - Я просто пытаюсь сопоставить факты. Такая у меня работа.
Частный детектив попрощался с Марьей Ильиничной. По ее глазам Максим прочел, что она очень хочет услышать его объяснение, почему она видела человека, который уже несколько дней был официально мертвым. И Максим верил, что найду этому происшествию логическое объяснение.
Глава тридцать первая.
Удивительно, но Максим провел в больнице несколько часов. И сам не заметил, как время пробежало. А самое главное, работники этой больницы не заметили, что давно уже пора выгонять этого посетителя, поскольку время, отпущенное на посещение, давно прошло. Просто чудо какое-то произошло!
Теперь нужно было идти в агентство, все - таки Максим работаю именно там, и по месту его работы могут возникнуть неожиданные проблемы. Так что лучше не раздражать начальство в лишний раз.
Впрочем, Максим зря волновался. Его отсутствия никто даже не заметил. Как будто его и не должно быть на работе. Максиму даже стало обидно. Он стремился быть всем полезным – и вот вам результат. Оказался самым незаметным человеком на своей работе.
Первым делом Максим зашел к Половникову. Наденька обрадовалась, увидев Максима. С ним всегда можно было почесать язык.
Максим обрадовался. Хоть кому-то он в этом мире нужен! Хотя, скорее всего, Наденька просто заскучала на своем рабочем месте. А с кем ей еще поговорить, как не с Максимом, самым свободным человеком в таком благословенном учреждении, каким являлось детективное агентство «Пантера!!
- Здравствуйте, Максим Валерьевич, - поприветствовала секретарша Максима, хотя он с ней сегодня уже здоровался, поскольку предупреждал о своем возможном отсутствии.
- Добрый день, - Максим даже не взглянул на нее. Невежливость его была вполне объяснимой. Слишком он далек был в эту минуту от пустой болтовни. – Половников у себя? – Впрочем, ее ответа Максим не дождался, потому, как уже находился в кабинете Половникова. Это был, конечно, невежливый поступок со стороны Максима. Но вполне, простительный поступок в данный обстоятельствах. Максим торопился поделиться со своим другом полученной информацией. Слишком много ее было за те неполные сутки, что Максим не видел своего друга.
Тот был как всегда спокоен.
К неожиданным визитам своего подчиненного Половников был давно приучен. Да он и не мешал ему особо, поскольку в данный момент Половников как раз задумывал, чем ему заняться.
- Где шляешься? – встретил он Максима вопросом.
- Выполняю твое непосредственное задание. И у меня есть новая следственная версия.
- Вот даже, как! Интересно мне услышать, что у тебя произошло за эти сутки.
- Я встречался с Марьей Ильиничной, и она мне такое рассказала! – объяснил Максим свое отсутствие на рабочем месте, а заодно и рассказал о событиях, которые произошли с ним за сутки. – Короче, у меня появилась новая следственная версия.
- Ну-ну, - в словах своего друга Максим уловил какой-то интерес. – Я слушаю тебя.
- Представляешь, - начал Максим перечислять все факты, которые узнал за то время, что я не виделся со своим другом. – Петр Петрович вовсе не Петр Петрович. Он совсем другой человек.
- Не понял, как это другой человек? – задал вопрос Половников.
- То есть, - пояснил Максим, - у него совсем другое имя. Это раз! - загнул я палец.
- Есть еще и факт, обозначенный цифрой «два».
- Есть! – кивнул головой Максим. - Петр Петрович не родной отец Александра Петровича. Это два! Родной его отец уехал из нашего города много лет назад. Это три! – Максим сел на стул, потому что запыхался, и ему требовалась передышка.
При этом на его лице крупными красками была написана победа.
- Есть еще и четыре, и пять – хладнокровно заметил Половников, давая Максиму понять, что он тоже не зря терял свое время.
- Тебе этого мало? – возмутился Максим. – По-моему, этого слишком много. Надо будет все тщательно обдумать, проанализировать эти факты.
- Извини, Макс, но открылись новые обстоятельства, проливающие свет на убийство старого профессора, - при этих словах глаза Половникова засверкали. Максим понял, что пока он разговаривал со старой женщиной, убийца найден. Или почти, что найден. Это одно и тоже, если за дело берется его товарищ. Половников – высококлассный оперативник. – Вот поэтому я и говорю о четвертом и пятом обстоятельстве.
- Ну-ну, - теперь уже Максим поторопил Половникова, - что это за обстоятельства? Раскрывай свои карты.
- Пожалуйста, - на лице Половникова засияла улыбка. - Наша дорогая Агеева Елена Александровна – родственница одного из активных членов группировки криминального авторитета по кличке Угорь. Авторитет этот так себе, средней руки, он и стоил бы нашего высокого внимания, но заметь, именно его сына и оперировал доктор Башкирцев. Очень интересное обстоятельство, не правда ли? Удивительное совпадение! Доктор Башкирцев оперирует смертельно больного ребенка Угря, а ближайший помощник этого Угря – родственник Елены Александровны Агеевой.
- Ну и что? – не понял Максим течение мысли своего друга.
- А то, - пояснил ему Половников, - что именно Елена Александровна автоматически становится главной подозреваемой. Совсем по-другому, теперь высвечивается ее роль во всей этой истории. Не она ли и подсказала своему братцу, что самый лучший доктор в нашем городе это Александр Башкирцев. Как ты думаешь?
- Очень может быть? – почесал Максим свой затылок. Теперь он понял, что его подозрения в адрес Агеевой становятся правдой. А ведь еще вчера они были всего на всего домыслами. – Только это было бы слишком цинично. Порекомендовать криминальному авторитету, что бы его больной сын оперировался у лучшего хирурга. Тот не должен был отказать, поэтому и автоматически попадал в ловушку. Очень циничное решение, - оценил Максим коварство Агеевой.
- Для тебя, Максим, да. А для нее, может быть, нет, - криво усмехнулся Половников. – Люди разные. Кстати, этой информацией владею только я, ты и человек, который сообщил мне эту информацию.
- Кто этот человек? – уточнил Максим.
- Мой информатор в преступной среде, - не стал вдаваться в подробности Половников. – Он много лет дает мне только точную информацию. Имя его я тебе назвать не могу.
- Понятно. Но ты на сто процентов уверен в точности его информации?
- Уверен. И только потому, что я уже успел проверить его информацию. Она на сто процентов подтвердилась. Хочешь еще что-нибудь спросить, Максим?
- Почему не стал сообщать Колычеву эту информацию? – спросил Максим.
- Хотел проверить сам, - объяснил мне Половников. – Не имеет смысл говорить ему пустышку. А теперь я хочу сам реализовать эту информацию.
- А Колычев, почему не может сам узнать эту информацию. Ведь проверить родство Агеевой с малоприятным и некультурным криминальным авторитетом не так уж и сложно? – спросил Максим у своего мудрого и всезнающего начальника.
- Мой друг, Колычев слишком большой человек, что бы заниматься такими мелочами, - объяснил ему Половников. – Он слишком высоко сидит и слишком далеко глядит. Сейчас он – руководитель, а не обычный опер. К тому же, его люди имеют очень хорошего подозреваемого Минченкова. С ним они сейчас преимущественно и работают. Такие вот вполне прозаичные причины. Надеюсь, ты, Максим, мне поможешь реализовать эту информацию должным образом?
- Разумеется, - кивнул Максим головой.
Он не стал вдаваться в подробности того, что ему предстоит сделать. Его начальник всегда знает, чего делает.
- Тогда звони, - приказал ему Половников тот час же.
- Кому звонить? – не понял Максим.
- Конечно же, Агеевой. – Половников не стал винить Максима за тупость, но это само собой разумелось. – Мы имеем возможность, узнать, кто настоящий убийца профессора. Грех не воспользоваться такой возможностью.
Максим, естественно, принялся набирать номер телефона своей бывшей клиентке. К его большому счастью она оказалась дома.
- Да, кто это? – узнал Максим ее голос в телефонной трубке.
- Это Максим Валерьевич Бобылев, хорошо знакомый вам частный детектив.
Нельзя сказать, что госпожа Агеева была обрадована звонком частного детектива, скорее напротив, она была не довольна новому появлению скромной персоны Максима Бобылева.
Это недовольство сквозило в ее голосе, и в манере говорить. Но Максиму удалось уломать ее, и договориться с ней о встрече. На этот раз встреча должна была состояться у нее на квартире. Подобная договоренность стоила Максиму немалых усилий. Даже платок пришлось достать из кармана, что бы вытереть пот, который проступил у него на лбу во время долгих уговоров.
- Могу вам выделить совсем немного своего времени, - сказала Елена Александровна во время телефонного разговора. – И совсем не понимаю, о чем нам говорить. Уже все сказано.
- Я найду тему для разговора, - пообещал Максим. – И поверьте мне, эта тема вас заинтересует.
- Надеюсь, вам хватит полчаса, - сразу же предупредила Максима Агеева, после чего сочла этот разговор законченным. Ответить ей Максим ничего не успел, поскольку в трубке послышались короткие гудки.
- Ни чего тебе не показалось странным в этой беседе? – спросил Половников, когда Максим повесил трубку. Причем сделал это со всей силы. Сказывалось напряжение, царившее в эти минуты в кабинете его начальника.
Для того, что бы оценить этот разговор со всех позиций Максиму понадобилось меньше минуты.
- Конечно, мне показалось! Обычно женщины не приглашают к себе на квартиру. Тут что-то не так… - заметил Максим. – Да и Агеева никогда не блистала гостеприимством, обычно она предпочитала встречи в студенческом кафе.
- Вот именно, не приглашают женщины незваных гостей. Они стараются встречаться на нейтральной территории. Ну, да ладно, я отправлюсь с тобой на это совершенно неромантическое свидание. И Стаса заодно с собой прихватим. Пусть разомнется, - сказал Половников. – Давно он по - серьезному не работал.
- Все так серьезно? – забеспокоился Максим.
- Стас нам не помешает, - дал лаконичный ответ его друг. – Даже если никакой острой ситуации и не произойдет.
Стас в детективном агентстве «Пантера» исполнял роль охранника. Это, так сказать, в официальном порядке. В не официальном же порядке он возглавлял мобильную группу, состоявшую из нескольких человек, которая была способна на любую силовую акцию. Частой необходимости в силовых акциях у агентства не возникало, Половников предпочитал жить в мире со всеми, но иногда попадались особо борзые представители рода человеческого, которые чужую жизнь не умели ценить. Вот с ними у главы детективного агентства «Пантера» разговор был особый.
Как только Половников упомянул имя Стаса, Максим понял, что ему предстоит не просто прогулка. Возможны и осложнения известного рода. Например, группа подростков, которая желает искалечить двух прохожих. Или что-то подобное в этом роде. Мало ли сюрпризов может придумать злой человеческий разум.
Поэтому Максим проклинал себе за то, что пошел на поводу у Половникова. Но изменить незадачливый аналитик уже ничего не был в силах.
Максим посмотрел на своего друга и начальника. Наверное, его взгляд был настолько красноречив, что Половников успокоил своего подчиненного:
- Прорвемся. Со Стасом точно прорвемся.
- Я нисколько в этом и не сомневаюсь, - произнес спокойным голосом Максим. Свое волнение он предпочитал держать внутри себя.
- Всегда знал, что ты оптимист, - и снова лукавая улыбка просияла на лице его начальника.
- Я об этом никогда не думал, - подвел итог этому разговору Максим. – И вообще! Я голоден сегодня. Есть у тебя, чем подкрепить усталого работника?
Глава тридцать вторая.
Половников оказался прав, приняв меры предосторожности. Чутье старого опера никогда еще не подводило друга и начальника Максима.
Елена Александровна Агеева жила на окраине города, в доме с очень сырым и теплым подъездом. Один вид этой улицы навел на все существо Максима ужас. А уж в подъезд двухэтажного дома аналитику и вовсе входить не хотелось. Оказывается, у Максима тоже имеется чутье, пресловутое шестое чувство.
В подъезде этом дожидались гения частного сыска, то есть Максима, двое не самых законопослушных представителей рода человеческого, обладающие внушительными габаритами – подарочек от родственника Агеевой. Максим мог только догадываться об их намерениях, поскольку Стас первым вошел в подъезд. И он абсолютно не боялся этих представителей криминала, чьи кулаки весили больше пуда. Их он обезвредил прежде, чем они сумели хоть чего-то понять. И потребовалось на это Стасу меньше минуты. Две недели больницы, как минимум обеспечены представителям криминала. Ничего, пускай полежат, подумают о печальных последствиях своей бандитской жизни. И действительно, все могло быть гораздо хуже для этих представителей криминалитета, если бы на месте Стаса был другой человек, с другими указаниями от своего начальника.
Только когда все было кончено, и бандиты были обезврежены, Максим направился в нужную ему квартиру.
Максим решил подыграть Агеевой. Она все равно слышала шум в своем подъезде. Пускай, думает, что ее план удался, и Максим находится сейчас не в лучшем состоянии.
- Откройте, мне плохо, - принялся барабанить Максим в закрытую дверь.
- Кто там? – проявила Елена Александровна принципиальность. – На лестнице темно, я ничего не вижу.
- Это я, Максим Валерьевич! – представился частный детектив. - Мы договаривались с вами о встрече. Вот я и пришел. Только меня избили в вашем подъезде.
- Не надо вечером ходить по улицам! – назидательно произнесла Елена Агеева и открыла дверь.
Каково было ее удивление, когда она увидела Максима живым и здоровым. И даже, находящимся в веселом расположение духа, от только, что одержанной им победы. Пусть маленькой, но очень важной победы для данного этапа расследования.
Спасибо тебе, Стас! – мысленно поблагодарил Максим своего товарища по детективному агентству.
- Не ожидали меня увидеть живым и здоровым? – усмехнулся Максим. – А я вот пришел. И, как видите, пришел живым и здоровым.
- С чего вы это взяли? – Агеева попыталась поиграть с Максимом, еще пыталась она сохранить хорошую мину при плохой игре. – Я не всегда рада видеть вас на пороге своей квартиры. Но всегда рада видеть живым и здоровым.
- Очень в этом сомневаюсь. Ну, да ладно, замнем этот разговор. Можно мне пройти в квартиру?
- Конечно, раз вы пришли. Вы меня обманули, Максим Валерьевич. Вас никто не избивал.
- Не успели по счастливой случайности, - вошел частный детектив в квартиру Агеевой.
- Вот и хорошо, - Максим в очередной раз констатировал, что она умеет сохранять хорошее выражение на лице и создавать вид, будто она невинная овца.
- Ловко это вы вывернулись, - в разговор вступил Половников, который до этого стоял сбоку от двери, так что его не было видно. Теперь друг Максима Бобылева вышел на авансцену.
- А вы здесь чего делаете? – поинтересовалась Агеева. Она вздрогнула от появления Половникова, но все же умудрилась сохранить завидное хладнокровие.
- Стас! – крикнул Половников в темноту подъезда. – Приведи сюда твоих обидчиков. – На вопрос Агеевой друг Максима ни счел нужным отвечать.
- Как вы себе ведете?! Это же просто ужас!
- Я веду себя так, как того требуют обстоятельства.
Стас выполнил приказания Половникова. Через минуты представители местного криминала предстали перед ясными очами Агеевой. Максиму даже стало жалко нападавших бандитов, они не ожидали, что попадут под локомотив, который уже не может остановиться и едет до конечной остановки. Естественно, что этому локомотиву не составит большого труда переломать двух человек, попавших под его колеса.
Двое бандитов были еле живы, тяжело дышали, вряд ли бы стояли на ногах, если бы Стас их не держал двумя руками за шкирку. Из разбитых носов текла кровь, а глаз не было видно, они совсем заплыли. Максим понял, что он ошибся в своих предположениях. Двумя неделями больницы эти представители криминала явно не отделаются, месяц придется лежать, как минимум. Вот и спрашивается: кто здесь обидчик, а кто обиженный?
- Теперь вы поняли, зачем я здесь? – ответил на вопрос Агеевой Половников. – И не надо кричать и впадать в истерику!
- Давайте пройдем в квартиру, - Агеева уступила дорогу своим гостям, и они всей честной компанией вошли в её квартиру.
- Узнаете, молодых людей? – поинтересовался Половников.
- Один из них мой двоюродный брат, - призналась Агеева. – Второго я не знаю.
- И чего ваш двоюродный брат делал в вашем подъезде? – спросил Половников.
- Спросите об этом лучше у него, - посоветовала ему Агеева.
- Ладно, я послушаюсь вашего совета. Давно вы видели своего брата? – продолжал допытываться Половников.
- Давно. Месяц назад, - Агеева, надо отдать ей должное, хорошо умела держать удар. И Максим, и Половников сразу же это оценили. Перед ними сейчас находится серьезный противник. Ну, что ж, тем приятней будет победа над ним.
- А звонили к нему давно? – хитро прищурился Половников. Он явно не ожидал честного ответа на свой вопрос.
- Уже не помню и когда, - Агеева и не думала говорить правду частным детективам. – Мы не слишком часто с ним общаемся.
- Я смотрю телефон у вас с определителем. Очень полезная штука этот определитель. Можно посмотреть на определитель? – попросил у нее Половников.
- Это моя собственность! – заявила Агеева.
- Полностью с вами согласен. Телефон – это ваша собственность, - парировал Половников. – Вот я и прошу у вас, как у хозяйки этой собственности, разрешение посмотреть на определитель номера.
- Делайте, что хотите! – Агеева явно не ожидала такой настойчивости от главы детективного агентства.
- А вот врать нехорошо. Впрочем, не мне вас учить, что хорошо и что плохо. Сами учите людей этим простым определениям. – Половников все же посмотрел на определитель.
Агеева звонила полчаса назад, то есть как раз после звонка Максима из кабинета Половникова. Звонок Агеева сделала на сотовый телефон. Обладатель дорогого сотового телефона находился сейчас в тесной компании частных детективов – им являлся бандит, которому больше всего досталось от локомотива по имени Стас.
- Между прочим, это уголовное дело, - заметил Половников. – Подстрекать бить людей в темных подъездах плохо не только с юридической, но и с любой точки зрения…подло это.
- Чем вы докажите, что мой брат со своим товарищем хотели избить вашего сотрудника? – огрызнулась Агеева.
Она явно не горела желанием сотрудничать с частными детективами.
- Да бог с ним, с сотрудником, - махнул рукой Половников. – Не об уважаемом Максиме Валерьевиче сейчас речь. Тем более, не о вашем брате и его друге. Поговорим лучше с вами о старом и уважаемом, но, увы, покойном профессоре истории по фамилии Башкирцев.
- Я уже все сказала! – Агеева села на стул и скрестила руки на груди. Этот жест свидетельствует о закрытости человека. – Мне нечего больше сказать вам про Петра Петровича.
- Мне вы мало чего говорили, - напомнил ей Половников. – В основном вы общались с моим сотрудником. Я же хочу снова услышать ваш рассказ.
- Вот и спрашивайте у вашего сотрудника! Я не желаю с вами говорить! – рявкнула Агеева.
Глава детективного агентства явно обладал способностью выводить людей из себя.
Сам Половников ее крика словно бы и не заметил.
- Давайте, я лучше спрошу у вашего брата о профессоре, - предложил он. – Забыл только, как его зовут. Ничего в этом нет странного, все-таки, я уже пожилой человек. Память уже не та, что у молодого.
- Угорь его зовут, - напомнил Максим.
- Максим, не удобно обращаться к человеку по кличке. Особенно, если ты не его близкий товарищ, - сказал Половников. – К тому же, ты ошибся, Угорь – это кличка его начальника. Так как тебя называть? – обратился Половников к представителю криминала.
- Лехой меня зовут, - откликнулся двоюродный братец.
- Леха – хорошее русское имя… Так что Леха ты делал в подъезде? – задал вопрос Половников. – Будешь нам честно говорить, или врать?
- К сестре своей шел, - ответил Леха. – Неужели я не могу сходить в гости к своей сестре?
- Забавно. Конечно ты можешь сходить в гости к своей сестре. Только, что у нас получается? Шел, шел ты к своей сестре, а на первом этаже застрял, - покачал головой Половников. – Это называется, не дошел. И я не понимаю, почему ты не дошел.
- Не твое это дело, начальник… Мне это… в туалет захотелось, - объяснил свое присутствие на первом этаже Леха. Впрочем, его объяснение было совсем неуклюжим.
- Видно, очень сильно захотелось, - посочувствовал ему Половников. – Раз ты таким нецивилизованным способом хотел справить свою нужду. Забыл ты о бедных жителях этого подъезда. Что, так сильно тебе приспичило?
- Отпусти, начальник, а то хуже будет, - Леха не понял иронии Половникова и перешел к угрозам. За что и получил хороший удар по почкам от Стаса. Наглость всегда нужно наказывать.
- Меня во всей этой истории интересует одна деталь. – Половников, словно бы, и не заметил, корчащегося на полу от неимоверной боли братца Агеевой. Сейчас он обращался к хозяйке квартиры. – Зачем вы приходили в наше агентство? Вы ведь уже давно готовили убийство вашего профессора. – Последний вопрос был очень сильным ударом по Агеевой.
- Черт вас возьми! – выругалась Агеева. – Уж и не знаю, как от вас отвязаться! Вы даже не понимаете, что вы за чушь сейчас городите!
- Скажите правду, и я отстану, - пообещал Половников.
- Правда, одна. Я никого не убивала. Мой брат никого не убивал. Это все! – заявила Агеева.
- Не вериться, - сказал Половников. - Хочется поверить такой красивой женщине, а никак. Весь мой жизненный опыт говорит – не доверяй красивым женщинам. Они всегда обманут. Придется, освежит вашу память. Напомню вам несколько эпизодов вашей, так сказать, деятельности. Напомнить вам, или вы сами все расскажите?
- Я вас абсолютно не понимаю!
- Хорошо, придется освежить вам память. Первый эпизод с квартирой аспиранта Иванова, второй с квартирой соискателя научной степени Алешина. Помните таких людей.
- Никого я не помню! – нервы Агеевой явно в данный момент были на пределе.
- Очень жаль. Хотя я не верю вашим словам, - продолжил свою речь Половников. – Вы – научный сотрудник, значит, память у вас должна быть хорошая. Жаль, что вы избрали такую позицию. А ведь тот и другой человек, про которого я упомянул, остались без собственных квартир, то есть, без самого дорого, что может быть у человека в этой жизни. С вашей, дорогая моя, помощью.
- А доказать вы это сможете? – в голосе Агеевой Максиму послышалось превосходство.
- Очень хорошо, что вы, таким образом, повернули дело. Когда речь заходит о доказательствах, значит, присутствует вина. Можете поверить моему жизненному опыту. Дорогая моя, мне эти доказательства не нужны. Я – не суд. И эти люди тоже не захотят обращаться в суд. Они лучше заплатят такому человеку, как мой подручный, - Половников кивнул в сторону Стаса. – А тот решит проблему соответствующими методами. Не в вашу, разумеется, пользу.
- Угрожаете мне? – спросила Агеева.
- Упаси меня, боже, - прижал ладонь к груди в знак искренности Половников. - Я просто занимаюсь черным и не благодарным делом: констатирую факт, имевший место в действительности.
Агеева внимательно оценила свои шансы. И сообразила, что лучше во всем признаться. Половников применил к ней правильные аргументы.
- Хватит, хватит, - взмахнула руками Агеева. – Я все скажу, - заявила она.
- Ничего не говори! – взвился со своего места ее братец. За что и получил новый удар по почкам от Стаса. – Ленка, дура! – взвыл ее братец и уткнулся в пол. – Молчи!
- Не слушайте его, дорогая моя Елена Александровна, - ободрил Агееву Половников. – Начинайте свой рассказ. Мне он будет крайне интересен.
- Нам с моим братом действительно поручено было заняться квартирой Петра Петровича. И мы ей занимались, - начала Агеева свое повествование.
- Стоп, Стоп! Поподробнее можно, пожалуйста! Кто вам поручил заниматься квартирой покойного профессора? – уточнил Половников. – Давайте уж говорите про свою деятельность во всех подробностях.
- Его шеф! – Агеева кивнула в сторону братца. – Угорь. Бизнес у него такой. Он отнимает квартиры у граждан, затем их продает. Квартиры, сами знаете, сколько сейчас стоят. Продавать их очень выгодно. Вот и втянул меня в этот бизнес своего шефа Алексей. Мне можно продолжать?
- Продолжайте, - дал ей разрешение Половников.
- Я действительно участвовала в отъеме квартиру у тех людей, что вы назвали. Но это все так, мелочь. Главное дело меня ожидало впереди. А именно квартира Петра Петровича.
- Понятно, ведь квартира Петра Петровича стоит слишком дорого.
- Да, вы правы. Все было готово к тому, что бы Петра Петровича… - Агеева задумалась, что бы подобрать правильное слово… - нейтрализовать. Но мы не успели. Уверяю вас, мы не успели нейтрализовать его. Профессора уже убили. И это сделали не мы!
- Ладно, поверю вам. – Половников удовлетворенно покачал головой. – А в мое агентство вы зачем обратились?
- Во-первых, я общаюсь с вашей секретаршей Надеждой, и она постоянно занимается рекламой вашего агентства, - стала отвечать Агеева на вопрос начальника Максима. – Во- вторых, это было чистым хулиганством. Мне хотелось убедиться, так ли эффективно вы работаете, как нахваливает вас Наденька, да и все остальные ваши клиенты. В третьих, все следы все равно выводили на Минченкова. Он был самым реальным подозреваемым в убийстве профессора. И он им стал. Так что я ничем особо не рисковала.
- Почему именно на главу «черных следопытов» выходили все следы? – поинтересовался Максим. – Ну, пригрозил он своему бывшему учителю, что с того?
- Из-за соседки, - объяснила частным детективам Агеева. – Ей в три часа дня приводят внуков, в десять утра она ходит по магазинам, а в промежуток между этими занятиями она интересуется личной жизнью собственных соседей. Я могла быть на сто процентов уверена, что полдесятого утра она смотрит в дверной глазок.
- Я вас понял. Вы хотели подставить ей человека, похожего на Минченка, - догадался Половников.
- Вы правы. Человек этот должен был осуществить задуманное, но не успел. Наш человек не убил Петра Петровича. Петра Петровича уже выкинули из окна, - Агеева вздохнула настолько искренне, что даже Максим понял – она не врет. – Наш человек увидел тело, и доложил об этом Угрю. Тот спокойно отнесся к этому сообщению. Ведь он ничего не терял.
- Роль Александра Петровича в этом деле? – задал Максим свой второй вопрос.
- Он должен быть уговорить отца продать свою квартиру. А затем, когда у него ничего не получилось, он достал парализующий препарат по моей просьбе, - удовлетворила любопытство частного детектива Агеева.
- И он даже не стал спрашивать, зачем вам понадобился этот препарат? – удивился Половников.
- Думаю, он догадался, зачем мне нужен этот препарат. В принципе, Александр Петрович не был против того, что бы его отец умер. К тому же и отцом Петр Петрович был не совсем настоящим. Только сам бы Александр Петрович не убил своего мнимого отца никогда, - усмехнулась бывшая клиентка Максима.
- Это еще почему? – удивился он.
- Для этого нужно меть железную волю, Александр же был безвольным человеком, - объяснила Агеева. - Абсолютно безвольным человеком. Я еще удивлялась. Странное дело. Талантливый хирург, а воли никакой не имеет. Мне еще повезло, что я уговорила его достать эти препараты.
- Ситуацию с сыном Угря растолкуйте нам напоследок, - попросил Половников.
- Мальчик был смертельно болен, - выполнила его просьбу Агеева. - Ему никто не мог помочь. А Александр был уверен, что операция может спасти ребенка. Он ошибся. Так что, он сам виноват в том, что стал должником Угря. А я уж использовался этот факт в качестве психологического нажима на профессорского сынка.
- Ампулы препарата, где они? – задал Максим последний вопрос.
- Ни я, ни Александр Петрович не брали оставшиеся две ампулы. Можете, поверить мне на слово. Значит, их взял убийца, - сделала свой вывод Агеева.
Кажется, на все свои вопросы частные детективы нашли ответы в этой комнате. Кроме одного, самого главного, кто же убил Петра Петровича. Они верили, что это сделала ни Агеева, ни ее преступная компания.
- Странно, но я вам верю. – Половников встал со стула и пошел к двери, тем самым, давая понять, что разговор закончен. Максим со Стасом последовали за ним. Половник уже открыл дверь, резко развернулся и сказал: - Наш с вами разговор носит отнюдь не частный характер. Я вел запись и буду вынужден предъявить ее начальнику убойного отдела. – Половников продемонстрировал Агеевой работающий диктофон. Он все время находился у него в кармане.
- А если я вам хорошо заплачу? – спросила Агеева.
- Увы, - вздохнул Половников, - всех денег мира не хватит, что бы меня купить. Раритет, так называли меня ваши коллеги по уголовному ремеслу. Моя репутация стоит дороже ваших денег… Пошлите друзья, - обратился он к своим подчиненным, - оставим этот гостеприимный дом. – В последних его словах сквозила ирония.
Частные детективы последовали его совету. Вслед им глядели злые глаза криминального братца Агеевой. Но он ничего не мог нам сделать, пока рядом с нами находился Стас. Поэтому, братец Агеевой только скрежетал зубами.
На улице шел мелкий дождь. Он вынудил частных детективов быстро добежать от подъезда к машине.
- Зря ты не дал с ними разобраться по-хорошему, - с сожалением сказал Стас в машине.
- С ними разберутся, не беспокойся, - заверил его Половников.
Стас знал, что Половников всегда держит свои обещания, и потому успокоился. Только задал короткий вопрос.
- Колычев?
- Именно он и разберется с ними, - подтвердил его догадку Половников. - За группировкой Угря немало трупов, а Агеева – очень хорошая свидетельница. Да и братец ее не будет брать на себя, срок своего пахана. Группировки Угря считайте, нет. Закрыли мы этот вопрос. А потому мне дышится легче.
- Зато мы не нашли ответа на главный вопрос. Если не они убили Петра Петровича, тогда кто? – задал Максим вопрос, витавший в воздухе. – Кто это мог сделать?
- Хороший вопрос, - похвалили своего подчиненного за любознательность Половников. - Только ответа на него у меня нет. Пока что, нет.
- Может быть, действительно профессора убили «черные следопыты»? – предположил Максим.
- Может и они, - пожал плечами Половников. – Но уж точно тот человек убил профессора, кто знал, где, и в каком месте находятся парализующие препараты. В этом у меня не возникает никаких сомнений.
- Вряд ли «черные следопыты» могли владеть эту информацией, - вновь высказал Максим свое предположение.
- Надо с ними поработать, – сказал Половников. Потом он высказал вслух сомнения: - И зачем я этим занимаюсь? Завел ты, дурака старого…
- Это у тебя привычка такая, - ответил Максим своему начальнику. – Особый состав крови. Ты жить не можешь без приключений и расследований.
- Из-за одного человека их стало слишком много на мою старую задницу, - заворчал Половников.
Он завел машину и поехал по скользким улицам.
- И все же причина не во мне. В тебе причина, - Максим попрощался с Половниковым и вылез из машины, которая довезла аналитика детективного агентства до самого дома.
- Может быть, ты и прав, психолог, - крикнул он мне вслед.
- В этом случае я точно прав, - усмехнулся Максим.
Глава тридцать третья.
Аналитик детективного агентства всегда жаловался, что его никто не ждет. Теперь ситуация кардинальным образом изменилась. Максима ждали, еще и как ждали! Но сам он был не рад этому ожиданию. Как чувствовал, что снова ему придется раскошеливаться.
- Богато живешь! – позавидовал Максиму Веня, которого не смутил даже дождь на улице. – На машинах возят. Раньше на таких «волгах» только большое начальство возили.
- То было раньше. Теперь «волга» - не престижная машина, - поскромничал Максим.
- Но все равно, - не сдавался Веня. – Это машина! Не нужно платить за проезд. Садись, и езжай, куда тебя повезут!
- Но нужно платить за бензин! – возразил своему соседу Максим.
- Ну, не ты же, Максим, платишь за этот бензин, - справедливо заметил Веня. – Значит, - сделал он вывод, - ты экономишь деньги.
Он сидел на скамейке, закинув ногу на ногу. По виду его было понятно, что он уже изрядно принял на грудь. Не зря провел он этот день. Но очевидно ждал добавки. А дать денег ему мог только такой слабовольный человек, каким являлся Максим. Только он один мог еще уступать просьбам Вени. Все во дворе Максима и его окрестностях давно уже не давали Вене наличность, потому как знали – это очень тухлое дело. Раз один раз деньги, и навсегда лишишься их.
- Никаких денег я не экономлю, - отмахнулся Максим. – А машина это служебная. Меня согласились подвезти, а я и не отказался.
- Скромный человек ты, Максим, - похвалил своего соседа Веня. – Мало таких людей осталось.
- Я правдивый человек. Только и всего.
Максим ожидал следующего вопроса от своего собеседника. И он не ошибся.
- У тебя нет этого?.. – Веня жалобно посмотрел на своего соседа. Таким взглядом смотрят собаки на обожаемых хозяев, когда просят сахарную косточку.
- Чего этого? – словно бы, не понял его Максим.
- Денег, - сумел он произнести это очень трудное слово.
Максим набрал в свои легкие, как можно больше воздуху.
- Сейчас с деньгами проблема, - попытался пожадничать он. – Долго мне еще осталось до зарплаты. А жить на что-то надо.
Его собеседник таких объяснений не понимал. Он вообще предпочитал не задумываться о будущем. Какое там будущее, когда выпить хочется сейчас?
- Мне совсем немного надо. Ты же меня знаешь, - заканючил Веня. – А в обмен на деньги я дам тебе важную информацию. Ты же помнишь еще, про мою информацию?
Второй раз он уже пытается Максима купить на этот дешевый трюк.
- Можно я пройду домой, Веня. А то дождь на улице, - проявил частный детектив усилие своей воли.
- Информация действительно важная, - Веня схватил Максима за руку, поняв, что теряет своего постоянного кредитора.
Ну что тут поделаешь? Максим в очередной раз обругал себя. Сам виноват, научил человека пользоваться своей добротой и своими широкими карманами. А, между прочим, Максим не врал Вене – деньги ему сейчас были и самому нужны. До зарплаты еще целая неделя, а в карманах одна пустота. Это образно, конечно, выражаясь, а если серьезно, Максим вынужден был жить в режиме жесткой экономии. Разные деликатесы он видел только по телевизору, который тоже давно уже требовал замены.
- Ну, пожалуйста! – заканючил Веня. – Ну, что тебе стоит! Всего один раз! Последний!
- Ладно, - решил Максим. – Только вначале информация, потом деньги. Это принцип капитализма.
- Согласен, согласен, - скороговоркой проговорил Веня, и замолчал, как рыба.
- Ну, - теперь уже сам Максим заторопил его. – Выкладывай свою очень важную информацию. А то я совсем промок.
На улице, действительно, накрапывал мелкий дождь. Мелкий то он мелкий, но, если стоять долго на улице, то одежда очень быстро намокала, и неприятно липла к телу.
- Собираюсь с духом, - пояснил он свое молчание. – Подбираю нужные слова. Можно сказать, это мой первый опыт сотрудничества с правоохранительными органами…
- Говори веселее! – подбодрил Максим Вениамина. – Никто тебя убивать не собирается.
- Хорошо. Ты, наверное, слышал, что недавно мужик из окна выбросился…Совсем недалеко от нас жил мужик, в соседнем квартале. Может быть, слышал? – спросил Максима Веня.
- Это ты про кого говоришь? Мужик тот был водопроводчиком? – поинтересовался он у Вени на всякий случай.
- Почему водопроводчиком? – удивился его информатор. - Говорят, он профессором каким-то был.
- Слышал я про этого злосчастного профессора. Выбросили его из окна, - поправил Максим Веню. А самому ему стало ужасно интересно, что нового ему скажет Веня про это таинственное убийство.
- Может, и выбросили, - согласился со своим собеседником Веня. – Только я не о том речь сейчас веду…
- А о чем же еще? – не понял его Максим.
- Видел я этого мужика… Ну, он вроде, действительно, там профессор каких-то там наук… Важная шишка. Белая кость… А я сижу с утра на скамейке во дворе его дома. Кореш у меня там живет. Вот и хотел я деньги у него занять. Да только кореша того не было дома. Вот я и ждал его на скамейке. Долго ждал. Еще темно на улице было, а потом посветлело. И вижу – двоится у меня в глазах. Думаю, совсем, брат, допился, пора завязывать с этим делом, а то совсем окосеешь… Два человека идут. Оба на одно лицо. И роста одного. Одеты только по разному. Один получше, другой – похуже. Я и подумал, что все это мне мерещится. Самое главное, разговаривают они. Значит, и со слухом у меня проблемы. Слуховые галлюцинации, - выговорил трудное для себя выражение Веня, - вот как это называется! Решил я проверить. Кажется мне это, или я на самом деле, я близнецов вижу. Окликнул мужика, который ближе ко мне был, попросил у него закурить. Не курю, ответил мужик, да таким тоном это сказал, словно бы делала мне одолжение. Ну, я и кумекаю – не один это человек, а два. Что-то вроде близнецов, или вроде того. То есть, не мерещилось мне, а все наяву я видел…Вот, собственно, и все. Важную я тебе сказал информацию, а?!
- А ты не врешь часом? – спросил Максим. Если Веня говорит правду, то информация его действительно важная, проливающая иной свет на события с Петром Петровичем. Максим не знал еще, каким образом можно было использовать эту информацию в расследовании убийства старого профессора, но чувствовал, что судьба Максиму сегодня улыбнулась. Правда, всего на один миг, и улыбка ее была слишком короткой.
- Я когда-нибудь тебя врал? – задал риторический вопрос Веня.
- Конечно же, нет, - вынужден был Максим сказать Вене. Хотя, естественно, Веня ему врал. Врал, когда обещал вернуть своему кредитору долги, врал, когда рассказывал про появление инопланетян на центральной площади нашего города, врал, когда говорил Максиму, что, хочет заняться большим бизнесом, врал, когда говорил, что один из известных олигархов не кто иной, как двоюродный брат моего Вениамина. И еще Максим мог припомнить много случаев, когда Веня ему безбожно врал. И Максим всегда ему не верил, хотя, как и в этот раз, частный детектив тоже послушно кивал головой в знак того, что он полностью верит Вене.
- Вот видишь! – улыбнулся Веня. – Сам и признаешь, что я всегда говорю только правду. А за информацию нужно платить. Мне много не надо. Хватило бы на пузырь беленькой. Так что радуйся, что получил такого дешевого информатора.
Максим понял, надо лезть в карман и отсчитывать купюры.
- Спасибо тебе за информацию, - протянул частный детектив своему соседу пятидесятирублевую купюру, а вместе с ними две купюры по десять рублей. Большего из кошелька Максима, было извлечь невозможно. Разве только фокусник постарается.
- Видно, заинтересовала моя информация, - Веня мигом схватил причитающийся ему гонорар.
- Любопытный факт, - подтвердил Максим свой интерес к подаренной им информации.
- Побежал я, - Веня засунул деньги в карман. – А то аптеку закроют.
Вот ведь жизнь пошла – мужики дешевое пойло покупают в аптеке: его продают там под видом стеклоочистителя и средства для чистки ванн (кстати, кто Максиму, дураку, может дать объяснения, какие эти без сомнения полезные жидкости имеют отношения к аптекам?)
- Давай, - крикнул Максим ему уже вслед. – Не пропадай!
О том, что лучше всего пить хорошую водку, Максим не стал кричать ему вслед. Сам взрослый мужик, должен понимать, что почем.
- Не пропаду! Даже не надейся! – крикнул на ходу Вениамин, и скрылся за углом.
- А и не надеюсь, - пробормотал Максим, точно зная, что Веня исчез из его жизни не надолго.
Сам же Максим в уме прикинул, сколько у него осталось до зарплаты денег. Негусто – ему придется экономить на всех продуктах, даже на хлебе. До зарплаты частному детективу придется попрощаться с белым хлебом. Не говоря уж о натуральном мясе и рыбе. А уж эти продукты, Максим, как и многие нормальные люди, очень любил, и от их отсутствия в своем рационе очень страдал. Не был он вегетарианцем, и не за что Максима не убедишь, что мясо есть вредно.
Это очень большой минус, что с мясом на время придется распрощаться. Ремень Максиму придется затянуть потуже.
Есть и плюс. Это информация Вениамина. А она перевешивает все минусы. А что если…
Безумная мысль начала созревать в голове частного детектива, и до утра эта мысль созрела до целой гипотезы. Безумной, но чем черт не шутит.
На завтрак у Максима имелся только кофе. Бутерброды с маслом и колбасой он решил оставить на вечер – экономия есть экономия. К тому же Максим и на работе могу перехватить парочку бутербродов – Наденька ему никогда не откажет. Зато умственная деятельность протекала в голове частного детектива довольно бурно. Если бы его фамилия была Эйнштейн, то в это утро Максим сформулировал бы теорию относительности. Но так как он носил скромную фамилию Бобылев, то и решал разные детективные задачи, сводил концы с концами. И в это утро эти концы завязались в очень интересные узлы. Даже пассажиры общественного транспорта и неблагоприятные погодные условия не мешали этой кропотливой работе.
Максим боялся расплескать все мысли, не донести их до кабинета Половникова. У него не было страха, что Половников его не поймет – друг все - таки – но он не понял Максима.
Глава тридцать четвертая.
- Ты случаем не того? – странно посмотрел на Максима его начальник, когда он рассказал ему свою версию. – Умом не тронулся.
- Это можно будет обсуждать, когда мы проверим мою версию, - целеустремленно доказывал Максим свою гипотезу. - Надо послать запрос на имя Владлена Колосова в Москву, только и всего. Узнаем всю информацию про его происхождение и семью, тогда и будем говорить о моей умственной неполноценности.
С победным видом Максим взирал на своего начальника. Сумел он его сегодня огорошить!
- Ты знаешь, сколько пройдет время, пока придет ответ на наш запрос? Если вообще придет ответ, - засомневался Половников, который по опыту своей службы хорошо знал нашу бюрократическую систему. И хотя Половников уже несколько лет находился на пенсии, в этой системе вряд ли чего изменилось.
- Давай, я съезжу в служебную командировку, - показал Максим необычное для себя рвение.
- А деньги, кто даст на эту служебную командировку? – подозрительно покосился на своего подчиненного Половников. – Конечно же, я. Нет, мой друг, так не пойдет. Решение мое такое. В Москву ты не едешь. Мы позвоним нашему старому московскому знакомому, которого зовут Иван Иванович Бережной. Если он согласиться нам помочь – твое счастье, если нет… На нет, как говорится и суда нет. Согласен с моим предложением.
- Конечно, согласен, - кивнул Максим головой. – И еще, - сделала он деловое предложение. – Бережной может узнать место жительства Шамина Валерия Ивановича.
- Это, насколько я помню, отец Александра Петровича?
- Да, это бывший любовник Марьи Ильиничны. Ему должно быть, примерно столько же лет, сколько и Петру Петровичу.
- Вот и хорошо, - Половников полез в свою записную книжку, что бы найти номер нашего московского знакомого. – Я принимаю твое замечание. Скажу Бережному и про Шамина. Боюсь только, что людей с такой фамилией будет слишком много.
Максим сидел, как на иголках все то время, когда Половников набирал номер Бережного. Нет хуже пытки, чем пытка ожиданием. Эту истину сейчас Максим проверил на своем примере.
- Из-за тебя по пустякам приходится беспокоить человека, - бормотал он, когда набирал номер Бережного.
- Не такие уж это пустяки, - возражал Максим своему начальнику.
- Да знаю я, знаю! – махнул он рукой. - Здравствуйте, Иван Иванович, - по голосу Половникова Максим понял, что его друг дозвонился до нужного нам абонента. – Вы меня, наверное, узнали. Я детектив из провинциального города. – Бережной, конечно же, узнал детектива, который в свое время оказал ему неоценимую услугу. - У меня имеется к вам небольшая просьба.
Генерал Бережной не высказал никакого удивления звонком Половникова и согласился помочь провинциальным частным детективам. Ему это было нетрудно сделать, поскольку он был генералом очень специфического ведомства, и в его распоряжении было гораздо больше информации, чем у самых крутых детективов. К тому же отец мнимого Петра Петровича работал в этом же ведомстве, и Бережного нужно было только поднять архивы, которые давно уже не представляют никакого секрета, но для простых граждан этих архивы малодоступны. А там хранятся документы, свидетельствующие о семейном положении отца Владлена Колосова. Но Иван Иванович велел подождать пару часов.
- Но результат будет точно? – проявил сомнения Половников.
- Если отец этого человека служил в НКВД, то результат будет обязательно, - пообещал генерал Бережной. – С Шаминым будет посложнее, но я постараюсь вам помочь и в этом вопросе.
- Спасибо, - Половников умел быть благодарным.
- Пока меня рано благодарить, - Бережной тоже умел быть вежливым. – Подождите результата.
- Хороший все-таки человек Иван Иванович, - повесил трубку Половников.
- Просто он нам многим обязан, - Максим слушал их разговор по второму телефонному аппарату. И Он был прав: когда-то они Бережному спасли карьеру.
- И все равно! Он мог бы забыть о нашей помощи, но он не забывает. Представь себе, он сейчас занят, а мы отвлекаем его от его несомненно важных дел. Поверь мне, не каждый генерал на такую помощь способен.
- Я тебе верю.
Пара часов! Как это иногда много. В обычной жизни эта пара часов незаметно, зато вот, когда припрет, они растягиваются и кажутся длиннее вечности.
- Иди пока в свой кабинет, - отослал Максима Половников. – Не мешай мне работать!
- Хорошо, - он выполнил просьбу своего начальника и поплелся в свой кабинет.
Естественно, в течении двух этих часов Максим ничего не делал. Щелкал медленно компьютерной мышкой, раскладывая компьютерные пасьянсы. Они не предвещали частному детективу нечего хорошего. И постоянно он смотрел на часы в углу компьютерного экрана. С таким настроением Максим, естественно, проигрывал компьютеру.
За пять минут, до назначенного генералом Бережным срока, Максим уже находился в кабинете Половникова.
- Волнуешься, - догадался о состоянии своего подчиненного Половников.
Максим молча кивнул головой и почувствовал, как заколотилось его сердце, когда раздался очередной звонок телефона в кабинете Половникова. Номер был не определен, значит, это звонил генерал. Бережной не заставил себя ждать, он выполнил свое обещание в назначенный срок. Максим схватился за телефонную трубку.
- Я нашел в архивах нужную вам информацию, - деликатно кашлянул генерал.
- Ну, что там? – спросил Максим нетерпеливо, нарушая все служебные субординации.
- Для начала здравствуйте, Максим Валерьевич, - поприветствовал частного детектива Бережной. - Мне очень приятно слышать ваш голос.
- И мне тоже приятно вас слышать, - проявил деликатность Максим.
- А теперь о деле. У нашего бывшего сотрудника было действительно два сына. То есть, у Владлена Колосова, которым вы особо интересовались, был родной брат. Одного с ним года рождения. Более того, по документам этот брат проходит как близнец. Только этому близнецу не очень повезло. Он страдал психическим заболеванием. – Версия Максима, безумная по началу, теперь приобретала конкретную форму и плоть. - Зато вам повезло вдвойне. Марлен Колосов последние двадцать лет проходил свое лечение в психиатрической клинике поселка Новинки, что в двадцати километрах от вашего города. Значит, у вас есть шанс поговорить с ним лично. А что касается, Шамина Валерия Ивановича, то людей с такими инициалами очень много. Больше сотни. Я вышлю вам факс со всеми их координатами.
- Спасибо, - поблагодарил Максим Бережного.
- Но я бы выделили одного Валерия Ивановича Шамина, - заметил Бережной. - Он погиб несколько дней назад в результате применения весьма редкого медицинского препарата.
- Этот препарат обладает парализующими свойствами? – догадался Максим.
- Именно так, - подтвердил его предположения генерал Бережной.
- Этого человека выбросили из окна? – сделал Максим новое предположение.
- Вовсе нет, - проинформировал частных детективов генерал Бережной. - Шамин Валерий Иванович был скромным московским пенсионером. Сын жил отдельно от него, а жена в этот день уехала на дачу. Она и нашла своего мужа, когда вернулась домой. Убийца очень здорово постарался. Короче, на теле Валерия Ивановича Шамина найдено больше ста ножевых ранений, большинство из них смертельные. Убийца очень сильно желал ему смерти. Вот следственные органы и не понимают, кому могла понадобиться смерть скромного московского пенсионера.
- Отморозки? – спросил Максим.
- Исключено, - опроверг версию частного детектива генерал.
- Почему?
- Следов взлома не обнаружено. Выходит, Валерий Шамин сам открыл дверь своему убийце. А он не был ненормальным человеком, чтобы открывать дверь своей квартиры подозрительным личностям.
- Шамин открыл дверь своему знакомому?
- Следствие тоже так считает, и ищет этого жестокого знакомого.
- Спасибо вам, товарищ генерал, - поблагодарил Максим своего собеседника. – Вы дали нам очень ценную информацию.
- Не за что, - поскромничал Бережной. – Если, что обращайтесь ко мне… А сейчас, извините, занят. – Бережной повесил трубку.
- Ну, что? – с победным видом Максим смотрел на Половникова. – Кто был прав?
- Раз в году и палка стреляет, - с невозмутимым видом ответил Максиму Половников. – Раз в году и ты имеешь право оказаться правым… То есть, тьфу, заговорился я с тобой совсем… Короче, молодец, - похвалили своего подчиненного Половников. - Скажи только, откуда у тебя взялась такая мысль?
- Веня. Ты еще помнишь его? – обратился Максим к памяти Половникова.
- Алкоголик из твоего дома? – легко вспомнил он личность соседа Максима. Память у Половникова была отменной.
- Ну, почему алкоголик? – обиделся Максим за Веню. – Простой, обыкновенный пьяница.
- Ладно, пьяница. И причем здесь он? – не понял Половников.
- А он видел в тот день двух людей, похожих друг на друга, как две капли воды, - пояснил Максим своему товарищу.
- Случайность… Впрочем, похоже это случайность счастливая для нас, - Половников встал со своего начальственного кресла и подошел к платяному шкафу. - Значит так, сейчас едем в то место, которое нам назвал генерал Бережной. Новинки – это совсем неподалеку. И если Марлен Колосов пропал…
Половников не договорил, что будет в случае, если брата Колосова не будет по месту его лечения. Он схватил плащ и сорвался с места. Максиму ничего не оставалось, как последовать за ним по пятам. Его товарищ явно вспомнил свою боевую молодость. А Максим только радовался этому – все же приятно чувствовать себя героем дня.
Впрочем, день еще только начинался, и от него можно ждать всяческих сюрпризов.
Глава тридцать пятая.
До Новинок частные детективы домчались быстро. Двадцать километров – ерунда, если ехать по хорошей дороге, да на хорошей машине. Максим в машинах не слишком разбирался, а Половников был отъявленным консерватором, уважал исключительно изделия отечественной автопромышленности, поэтому и машина у него была отечественная, «волга». Сколько раз главе детективного агентства советовали купить себе машину поновее, солидной европейской, или японской фирмы, но Половников проявлял упрямство в этом вопросе и продолжал ездить в своей «волге» еще советского производства.
Надо заметить, по трассе она шла легко и ровно, ехать на ней было одно удовольствие, особенно для Максима, которому в отечественных малолитражках всегда не хватало места. А тут и ноги можно было вытянуть и сесть, как тебе хочется. И музыку послушать, что неслась из мощного приемника. Не беда даже, что Половников и в музыкальных пристрастиях был отъявленным консерватором, поэтому приемник в его машине всегда был настроен на волну радио «ретро». Так под ритмы советской эстрады начальник и подчиненный и доехали до психиатрической больницы. Очередной, в жизни Максима. Что-то слишком часто в последнее время попадал он в подобные лечебные заведения. Для здорового человека – это очень странный факт. Впрочем, думать об этом сейчас было совершенно некогда.
Новинки оказались довольно мрачным местом, состоявшим из однотипных панельных двухэтажных коробок. В таком месте и должно быть построено психиатрическое лечебное заведение. Кстати, только здание психдиспансера было построено из кирпича. И, судя по всему, построено это здание было относительно недавно. И цифра на фасаде здания подтвердило предположения Максима. 1985 год – это было совсем недавно, всего двадцать лет назад, хотя с той легендарной эпохи и пронеслась целая жизнь со скоростью спортивной иномарки.
- Неплохо нынче психически неполноценные люди живут, - оценил Половников здание психдиспансера.
- Лучше жить в самом плохом доме, чем в самом лучшем казенном заведении, - заметил Максим, который никогда не любил больницы.
- Тоже верно, - Половников припарковал машину возле здания психдиспансера. – Я даже в больнице лежать никогда не любил, а в здешнем заведении люди порой проводят целую жизнь.
Частных детективов в здании психиатрической клиники встретили довольно неласково. Впрочем, этот холодный прием был вполне объясним: незваный гость хуже татарина.
- Не приемный день, - сообщила санитарка, и захлопнула дверь перед самым носом частных детективов. Кажется, еще немного, и они оказались бы, в положении пресловутой Варвары, то есть без своих носов.
- Не повезло, - хотел Максим отправится на попятную. Он сразу же смирился с тем, что эта дальняя поездка не принесла своих результатов.
- Никогда не нужно сдаваться, - подбодрил своего подчиненного Половников.
Он вовсе не собирался сдаваться и возвращаться без боя домой. Начальника Максима только раззадорило это сообщение медицинского работника. Он принялся колотить в дверь с методичностью дятла, а затем, наблюдая полное равнодушие медперсонала к его стукам, стал барабанить по окнам.
Максим даже испугался, что его начальник разобьет окна психдиспансера, и тогда частным детективам не избежать серьезных неприятностей. Но его испуг был недолгим.
Товарищ Максима своими действиями добился-таки ответной реакции медперсонала. Только теперь вместо пожилой и тщедушной санитарки на свет вышел дородный санитар с явным намерением разобраться с непонятливыми клиентами. Он лениво позевывал и почесывал бока. Всем своим видом санитар демонстрировал полное пренебрежение к посетителям.
- Ну, чего надо, мужики, - вяло поинтересовался санитар. – Вам неприятностей захотелось? Сейчас их получите, если не уберетесь отсюда по добру по здорову.
- Вот как! Это уже серьезная угроза – изумился Половников.
- А ты, что думал, старый козел! С тобой здесь никто церемониться не будет! – пошел на явную грубость санитар.
- Нам нужно ваше начальство, - настаивал на своем Половников, которого ничуть не смутило появление санитара и его грубость. Он, словно бы и ожидал от представителя этого рода человеческого чего-то в подобном духе.
- Сегодня не приемный день, - санитар оторопел от такой наглости «старого козла». – Вам же это уже сказали.
- Сегодня – вторник! А рабочая неделя у нас длится пять дней. Сегодня только второй! – поучительным тоном произнес Половников.
- Ах ты…! – санитар обозначил главу детективного агентства очень емким простонародным словом.
- И ты тоже!.. – за товарищем Максима, что называется, не заржавело.
Санитар спустился на ступеньку вниз. Судя по всему, он собирался переходить к активным действиям. Половников это понял и предупредил его активные действия. Максим и сам не заметил, как его товарищ переложил пистолет из наплечной кобуры в карман плаща, только верный «макаров» он доставал уже из плаща. Созерцание грозного оружия произвело впечатление на санитара. Он понял, что посетитель шутить не любит, а в руке у него ни игрушка.
- Ты чего, мужик?! – отступил он назад.
- Ничего, просто предупреждаю твои активные действия, - помахал Половников пистолетом. – Мне нужно ваше начальство. Можно мне пройти? Или мне нужно тыкать в тебя не только пистолетом, но и своим служебным удостоверением. – При этих словах Половников достал из кармана свое удостоверение ветерана милиции.
- Так ты оттуда? – обрадовался санитар Половникову, как родному отцу.
- Я откуда же и все, - улыбнулся Половников, чем еще больше утвердил санитара в мысли, что посетитель является действующим сотрудником органов. – А в остальном ты прав. Я из милиции. Так, где у вас начальство?
- Проходите, проходите, - санитар уступил частным детективам дорогу. – Владимир Александрович у себя. Второй этаж, направо. Первая дверь, - подсказал он дорогу к собственному начальству.
- Спасибо, - поблагодарил Максим санитара.
Бочком-бочком, частные детективы протиснулись мимо санитара и поднялись на второй этаж.
- Половников, - спросил Максим, когда они поднимались по лестнице, - зачем ты так поступил?
- Ты про пистолет… - Половников опять убрал оружие в наплечную кобуру. – Он даже не заряжен. С подобными типами, как этот санитар, и нужно разговаривать с позиции силы. Иначе – не поймут. Ты бы еще полгода добивался встречи с его начальством, мы уже здесь.
И действительно в этот момент частные детективы дошли до второго этажа и мигом отыскали дверь с крупной табличкой «директор». Судя, по золоченной табличке на дверях директорского кабинета и по паркету в административной части здания, дела у клиники шли не так уж плохо.
Посетители лечебного заведения не стали стучаться в кабинет директора, а сразу же ввалились туда, решив, что раз проявив наглость, нужно проявлять ее во всем. Вы думаете, директор был занят важными бумагами? Перебирал важные бумаги, или работал на компьютере? Вовсе нет.
Хотя, он был действительно очень серьезно занят. Но, совсем по другому делу. На его коленях мило сидела санитарка, или медсестра, уж не знаю, в каком качестве она числилась в этом специфическом учреждении. Красивая, как заметил Максим, санитарка. С такой бы любой представитель мужского пола был не прочь мило потолковать. Или поцеловаться, что и делал сейчас директор психиатрической клиники.
Максим тяжко вздохнул – боялся он, что неприятностей частным детективам было не избежать. Об этом говорило и лицо директора, которого оторвали от столь важного занятия, да еще столь варварским способом. Впрочем, выражение его лица принялось быстро меняться. Сначала на нем появилось удивления, а потом, Максим совершенно обомлел от этого, радость. Причем, искренняя и неподдельная.
Дальнейшее развитие событий никто не мог предсказать.
- Половников! – завопил директор и сбросил медсестру с колен. – Старый чудак!
- Володя, - Половников тоже узнал директора. – Не ожидал тебя здесь увидеть, да еще в таком качестве.
- В качестве пациента здешней клинике я выглядел бы предпочтительней, - захохотал директор.
- Да нет, просто я удивляюсь поворотам судьбы: бывший мент становится директором психиатрической клиники, - сказал Половников.
- А!… - махнул рукой бывший коллега Половникова. - Куда нашего брата и не забрасывала судьба… Да что это я, - спохватился директор. – Присаживайтесь, гости дорогие, - пригласил он своих гостей. Частные детективы, естественно, уселись на два крепких стула. - Валюша, ты знаешь, где у меня коньячок имеется, - эти слова уже были обращены к секретарше. - Принеси гостям. И закуску не забудь.
- Не надо коньяка, - поскромничал глава детективного агентства.
- Ты уже не пьешь? – брови директора удивленно поползли вверх. Судя по всему, он хорошо знал привычки своего бывшего коллеги.
- Пью, - признался Половников. – Но сейчас не вижу для этого хорошего повода.
- Вот поэтому и нужно выпить коньячку. Для того, что бы можно было увидеть хороший повод… А ты, смотрю я, не изменился, - внимательно оглядел Половникова директор клиники. – Годы, смотрю я, тебя совершенно не берут.
- И ты тоже не изменился, - отвесил взаимный комплимент Половников. – Все так же пользуешься любовью слабого пола.
- Да, женщины – моя слабость, - признался директор. Валюша в это время принесла коньяк, разлитый в солидную бутылку, которая стоила несколько месячных зарплат простых работяг. Таким коньяком не стыдно было угощать дорогих гостей. А Валюша и не жалела коньяк. До краев наполнила она пузатые рюмки. И подвинула частным детективам тарелку с копченостями.
- Как очутился в этом кресле? – поинтересовался Половников у своего бывшего коллеги. – Вроде ты, Володя, никогда не мечтал о такой славной карьере.
- По большему знакомству. Иначе в таком кресле и не очутишься, - в голосе директора прозвучала плохо скрытая гордость.
- Понятно, - кивнул головой его бывший коллега. – Знакомство у нас решают все.
- Нужные знакомства, – подтвердил собеседник Половникова. Директор окинул взором фигуру своего бывшего коллеги. Он моментально оценил плащ Половникова, его костюм и ботинки. – Я слышал, ты тоже не бедствуешь. Ни на одну пенсию живешь. Процветаешь, я слышал. Теперь вижу, люди не врут. Тоже директором стал. – Директор снова щедро плеснул коньяк в пузатые бокалы. – Что привело тебя в наш дом скорби? – спросил он о целях появления преуспевающего частного детектива на пороге своего кабинета.
- Важный вопрос. Иначе я бы тебя не потревожил, - Половников одним махом выпил коньяк. – Всегда знал, что врачи ценят этот напиток… Марлен Колосов – твой пациент? Не помнишь случайно такого человека?
- Интересуешься моими пациентами? – брови директора поползли вверх, что, наверняка, означало, что он удивлен вопросом Половникова.
- Только одним, - уточнил начальник Максима. – Остальные клиенты твоей клиники меня как-то не интересуют.
- Что ж, правду говоришь. Был у меня такой пациент, - признался директор. – Хорошо его помню. Интеллигентный такой старичок. Совершенно был безобидный человек.
- Почему был? – сразу же спросил Половников.
- Умер человек, - развел руками директор, словно бы, сожалея о факте его смерти. – С кем не бывает? Все мы, увы, смертны. Так что в факте его смерти нет ничего необычного.
- Это очень тонкое замечание. И давно этот человек скончался? – спросил Половников.
- Совсем недавно. Несколько дней назад, - дал ответ директор.
- Документы оформлены соответствующим образом? – поинтересовался начальник Максима, хотя он уже догадывался об ответе.
- Разумеется, - удовлетворил любопытство Половникова директор. – Обижаешь ты меня, Геннадий Федорович. У меня всегда все по закону. Мое учреждение очень на хорошем счету у начальства.
- Ты ведь, Володя, мастер оформлять документы, - Половников в упор посмотрел на директора. Максим бы не хотел оказаться сейчас под прицелом его глаз. – Уж мне то хорошо известны твои навыки. А оказаться у начальства на хорошем счету не так уж и сложно.
- Ты чего имеешь в виду? – поинтересовался директор.
- Я знаю твои грешки, - Половников отклонился от прямого ответа. – Некоторые не просто знаю, а могу доказать. Есть люди, которые до сих пор интересуются твоими грешками, хотя за давностью лет можно бы их и забыть. Насолили ты им тогда, Володя, очень крепко. А люди эти очень серьезные. Не мелочовка какая-то. Очень уважаемые и авторитетные нынче люди. Ты меня понимаешь?
- Я тебя понимаю. Ты пришел шантажировать меня? - в голосе директора Максиму послышалась угроза. Не слишком то он испугался слов его друга, чувствовал себя директор этого заведения абсолютно безнаказанным.
- Это неправильно заданный вопрос, - голос же Половникова оставался ровным и спокойным. - А ты, Володя, хорошо знаешь, что на неправильно заданные вопросы дают и неправильные ответы… Я пришел получить определенную информацию, а ты люлишь, не хочешь пролить свет на эти вопросы.
- Я понял тебя, - кивнул головой директор. – Ты хочешь узнать правду.
- Правда – это слишком общее понятие. Мне интересно узнать конкретные вещи. Что произошло с Марленом Колосовым, - уточнил Половников.
- И все? – тяжко вздохнул директор.
- И все, - успокоил его Половников. – Больше у меня никаких вопросов к тебе не будет.
- Правда? – переспросил директор.
- Ну, конечно же, правда, - заверил его Половников. - Я тебе, когда-нибудь врал?
- Что, верно, то верно, - согласился директор. - Твоему слову можно верить… Ладно, тогда признаюсь честно. Марлен Колосов жив и здоров. Его забрал родной брат. Обещал ухаживать, - проинформировал нас директор.
- Зачем же тогда справка о его смерти? – недобро прищурился Половников.
- Так захотел его брат. Он хотел, что бы никто ни знал, что он забрал брата. Такая вот у него была причуда, - удовлетворил любопытство Половникова директор. – У людей бывают разные причуды. А для нас просьба родственника – закон.
- Странная просьба была у этого братца – тебе не кажется, Володя? – не отставал от директора глава детективного агентства.
- Разные бывают просьбы у людей, - уклончиво ответил директор.
- И ты все их выполняешь? – удивился Половников.
- Ну, не все, а только некоторые… - промямлил директор.
- Понятно. Этот брат показывал свои документы? – продолжал допытываться Половников.
- Обижаешь. – На лице директора и в самом деле появилась обида. - Он показывал нам свой паспорт.
- И ты помнишь его имя?
- Честно тебе признаться забыл. Я – все же человек, а не робот. У моей памяти тоже есть свой предел. Но его фамилия была Колосов.
- Ладно, поверю тебе. Когда брат забрал к себе Марлена Колосова, не помнишь? – задал новый вопрос Половников.
- Почему же, не помню. Помню. Память у меня хорошая. Это было двадцатого числа.
Частные детективы переглянулись – двадцатое число – это был день смерти Петра Петровича.
- Днем, наверное, забирал брат брата? – продолжил расспросы Половников.
- Почему же днем? С утра пораньше и забрал. Я еще удивился, что он так рано приехал. Еще и семи не было. Но договорились обо всем мы, конечно, заранее. Странный человек его брат, - подумав, добавил директор.
- Это еще, почему же? – с ходу задал вопрос Половник.
- Зачем нормальному человеку обременять себя тяжело больным человеком? За ним ведь уход нужен. Это тяжелое бремя жить с больным человеком, - объяснил частным детективам директор.
- Действительно, зачем? – задался этим вопросом и Половников.
- Не знаю, честное слово, не знаю… А самое главное, он сам попросил оформить свидетельство о смерти. Я сделал это без особого труда – больной Колосов действительно страдал раком, да еще и в последней стадии. Жить ему и в самом деле осталось совсем немного. Ну, максимум, месяц. Вот я и подумал, пусть лучше этот месяц он проведет в своей семье, - сказал директор. – Больному Колосову и самому так будет лучше.
- Какой ты благотворитель, Володя! – ехидно заметил Половников.
- Ничто человеческое мне ни чуждо. И не нужно иронизировать над этим, - директор уловил ехидные интонации во фразе Половникова.
- Очень хорошо. Только у меня к тебе есть крайне деликатный вопрос. Денег много заплатил тебе брат? – поинтересовался глава детективного агентства.
- Нормально, - поскромничал Владимир Александрович. – Я много и не просил. Но сам понимаешь, в деле ни я один. Есть и еще люди. И им тоже хочется кушать.
- Спасибо тебе за откровенный рассказ. Я не судья тебе, ты рассказал нам, мы поняли твою ситуацию. Твой рассказ умрет в этих стенах, - пообещал Половников. – Мое слово – закон.
- Всегда знал, что ты нормальный человек, - обрадовался директор последним словам своего бывшего коллеги.
- Коньячку еще можно? – попросил Половников.
- Да, конечно, конечно, - директор снова разлил коньяк по рюмкам. – О чем речь?!
- Хороший у тебя коньяк, Володя, - похвалил напиток Половников, мелкими глотками отпивая коньяк. – Вот о том и речь!
- Нормальный коньяк. Дешевого пойла я у себя не держу, - прихвастнул директор.
- Но и стоит он немало, - ловко вставил замечание Половников.
- Немало. Да только я его не покупал. Мне его подарили клиенты в знак благодарности, - нашел, как правильно ответить на этот вопрос директор.
- Понятно, - Половников легко опрокинул третью рюмку коньяка. Максиму пришлось последовать его примеру.
Так бы частные детективы самым мирным образом и покинули гостеприимный кабинет директора. Только в него ворвался обиженный санитар. Но не один. На этот раз он явился в сопровождении работника правопорядка в звании старшего сержанта. Работник правопорядка обиженно сопел носом и явно желал восстановить попранную справедливость. Они очень хорошо знакомы, почему-то подумал Максим про санитара и милиционера. И не раз уже наказывали излишне ретивых граждан.
- Это они, - ткнул в скромные персоны частных детективов санитар пальцем. И пояснил: - У маленького толстяка оружие.
- Понял! – кивнул сержант. – Сейчас я разберусь, и с длинным товарищем и с толстяком. – Если бы рядом с Максимом не было Половникова, то в эту минуту ему стало бы по настоящему страшно. Очень уж не любил он, когда милиционеры настроены против его скромной персоны.
- Что это такое, Василий! – рыкнул на своего собственного работника директор. – Это мои гости! А ты бесцеремонно врываешься в мой кабинет! Еще и оскорбляешь моих гостей. Придется, видимо, тебя лишить премии, - пригрозил директор.
У санитара сломалась какая-то шестеренка внутри. Он застыл, как рыба с открытым ртом и жадно заглатывал воздух. Не такой он ждал реакции на свой поступок от собственного директора. Сейчас он служил художественной моделью для картины с красноречивым названием «Облом». Современная такая картина. Милиционер в отличии от своего напарника быстро все понял и откозырял:
- Извините, товарищ директор, бывает. Сами в органах работали, знаете. Накладки у нас всякие случаются.
- Знаю, - кивнул головой директор. – Потому и прощаю вас. Можете, оставит мой кабинет… - попросил он милиционера. - А с тобой Василий я позже разберусь, - пригрозил директор санитару.
- Разрешите идти? – попросил разрешения милиционер.
- Идите, - махнул рукой директор.
Милиционер схватил санитара, который не закрывал свой рот, и потащил его к выходу. Дверь милиционер, проявляя вежливость, закрыл очень аккуратно.
- Мы тоже, пожалуй, пойдем, - Половников поднялся со стула. Максим встал вслед за ним. – Извини, Владимир Александрович за беспокойство, уж такие мы люди, бывшие милиционеры, любим всем мешать жить. Такая у нас привычка. Въелась в нашу кожу – с мылом не отдерешь.
- Ничего, ничего, - замахал руками директор. И озвучил явную ложь: - Заходите еще, всегда буду вам рад. Только лучше приходить ко мне не с деловым визитом. Просто посидим, коньяку попьем. – Вот эти слова были больше похожи на правду.
- Уж лучше вы к нам, - процитировал Половников фразу из известного фильма, которая очень удачно подходила к нашему случаю. – До свидания, - открыл глава детективного агентства дверь из натурального дуба, которая уместнее бы смотрелась в каком-нибудь крупном банке.
- До свидания, - Максим мягко прикрыл за собой эту дверь.
В коридоре частные детективы встретили санитара. Он еще не мог отправиться от потрясения. Он уже чувствовал себя героем – победителем, а оказался… Лучше не говорить, где он оказался. Санитар стоял, прислонившись своей мощной фигурой к стенке. Широкая грудь его вздымалась, как земля во время десятибалльного землетрясения.
- Ничего, браток, - похлопал его по плечу Половников. – Запомнишь теперь на всю оставшуюся жизнь, что на каждую силу найдется еще большая сила… Ведь запомнишь, не так ли?..
- Да-а, - промямлил санитар.
- Вот и хорошо. Вот и славно! – подвел итог нравоучению глава детективного агентства. После чего частные детективы покинули стены этого славного заведения.
- Зачем ты так?! – принялся укорять Максим своего друга на обратном пути. Уж больно круто он поступил с санитаром, да и с директором психиатрической клиники.
- Не терплю хамов, - отмахнулся он от своего подчиненного. – Они тоже относятся к нам соответствующим образом. Так что, считай, я действовал по обстоятельствам.
- Но не обязательно же каждому из них тыкать под нос пистолетом! – возмутился Максим.
- А иногда так хочется, - признался ему Половников. – Кстати, если бы я не ткнул в нос санитару пистолетом, наш визит можно было считать обреченным на провал… Ладно, о лирике потом поговорим, когда у нас будет излишек времени. Теперь, давай, о деле. Похоже, твоя версия стала обретать плоть и кости, - обрадовал Половников своего подчиненного.
- Иногда и я оказываюсь правым, - поспешил сказать Максим. В глазах его появилось надменное выражение.
- Слава богу, что это происходит время от времени, - перекрестился прямо за рулем Половников. – Начнем мозговую атаку. Нам уже понятно, что произошло. Петр Петрович вместо себя выбросил в окно брата- двойника. Вопрос первый, зачем Петр Петрович убил вместо себя брата?
- Он знал, какая история произошла с его сыном, и подозревал, что его дни в качестве Петра Петровича Башкирцева, уважаемого профессора истории, сочтены, - попытался Максим ответить на этот вопрос. - Убрала бы его Агеева и ее сотоварищи, и кончен разговор. Таким образом, профессор предупредил возможные события. Следствие все равно будет думать, что убил его Минченков, которому он лично позвонил незадолго до своего убийства, точнее, за два часа до этого события. А еще раньше он пригласил Минченкова из Личуги, потому что профессор знал, что его ученик находится именно там. Короче, не повезло господину Минченкову. Его подставляла, как Агеева, так и Петр Петрович, который попросил Минченкова ради этой подставы устроить скандал на кафедре. В общем, не зря Петр Петрович носит звание профессора. Это хитрый и коварный человек, - дал Максим характеристику вновь ожившему профессору истории.
- Вопрос второй, более трудный. Где сейчас находится Петр Петрович? – спросил у своего подчиненного Половников.
- Думаю, в Личуге. Он ведь приходил к своей жене в ту ночь, - напомнил Максим о странных событиях в доме Марьи Ильиничны. – А до этого он побывал в столице нашей родины и отомстил бывшему любовнику бывшей жены. Использовав, тем самым вторую ампулу. Теперь у него осталась одна ампула. И она тоже, я думаю, найдет свою жертву.
- Логично, - согласился со своим подчиненным Половников. - Конечная цель всех действий Петра Петровича? Ну, понятно, что он хочет остаться в живых. А дальше что?
- Ему нужен клад Бурылинского, - предположил Максим. - Это цель всей жизни профессора. Потом ему надо же на что-то жить.
- Еще и легализоваться нужно. Марлен Колосов умер, и старый профессор тоже… - Половников неожиданно замолчал.
- Продолжай, продолжай, - поторопил Максим своего начальника.
- Черт подери, - Половников резко развернулся в обратном направлении. – Старый я дурак. – И добавил еще одно нелестное слово в свой адрес.
- Чего случилось? – не понял Максим.
На его вопрос Половников не ответил – он сосредоточено вел машину по направлению к психиатрической клиники.
Частные детективы вернулись обратно. Здоровый санитар все еще не успел отойти от испуга, поэтому на их новое появление никак не отреагировал. Только уступил дорогу, пропуская уважаемых гостей. Зато директору новое появление частных детективов сильно не понравилось. К тому же он снова занялся любовными играми со своей медсестрой, думая, что все потрясения для него на этот день завершились. Он и не предполагал, что Половникову придет в голову еще одна своевременная мысль.
- Снова вы, - попытался разыграть директор радушного хозяина. Но по голосу хозяина роскошного кабинета чувствовалось, что он очень разозлен вторым пришествием частных детективов.
- Снова мы, - плюхнулся Половников на стул. – Уж, извини меня, за второй визит, но остался еще один вопрос.
- Я понял, - директор едва мог владеть собой. – Я постараюсь ответить на твой вопрос.
- Очень хорошо. Кто еще у вас в последнее время скончался из пациентов? - задал свой единственный вопрос глава детективного агентства.
- З-зачем тебе это надо? – заикнулся директор.
- Надо. Думаю, что документы этого человека ты продал брату Марлена Колосова, - заявил ему Половников.
- Странные, однако, у тебя предположения, - директор попытался усмехнуться. Впрочем, усмешка у него получилась зловещей.
- Мое предположение похоже на правду. Отвечай на этот вопрос как можно честно, - потребовал Половников. – И помни! Я о тебе знаю, как никакой другой человек. Но эти знания я вполне могу использовать против тебя.
Директор понял, что деваться ему некуда, он приперт в данную минуту намертво к стенке. Половников знает его темное прошлое, поэтому необходимо отвечать честно на вопросы, поставленные его бывшим коллегой.
Директор и ответил на его вопрос. Но прежде налил себе коньяку в стакан и одним махом выпил.
- Все-таки, ты – умный человек, Геннадий Федорович, - начал директор свое признание.
- Приятно это слышать, - главе детективного агентства было наплевать на эту грубую лесть. – Впрочем, не настолько я умный, что бы сразу же догадаться обо всех твоих деяниях. Старость – не радость. Правильно люди говорят на этот счет.
- Хочешь коньяку? – спросил директор.
- Я за рулем. Мне хватит… Ну… - потребовал Половников. – Я слушаю тебя.
- Ларин Игорь Сергеевич, теперь интересующего тебя человека зовут так, - вздохнул директор и снова налил коньяку. – Был у нас такой пациент, он недавно умер. Ну, мы и списали соответствующим образом, человека.
- Понятно, человек реально умер, а на самом деле, он живой, - догадался Половников.
- Именно так! – кивнул головой директор.
- Спасибо тебе, Владимир Александрович за твое признание, - кивнул головой глава детективного агентства.
- Не за что, - только и мог промолвить директор.
Половников вышел из кабинета. Максим вместе с ним. Больше частные детективы в этот кабинет не возвращались.
А про директора психиатрической клиники Максим потом прочел после в газете. Громкое было дело. Газеты одним махом ухватились за этот лакомый кусок. Директора застрелили бывший пациент его клиники. Расследование по этому делу выявило в вверенном Владимиру Александровичу лечебном заведении много правонарушений, таких, что даже у бывалых людей, расследовавших эти злодеяния, вставали волосы дыбом… Максим закончил читать эту статью, и почувствовал, что на душе стало совсем тошно.
Но все это будет после…
Глава тридцать шестая.
- Что будем делать дальше? – спросил Максим у своего друга, когда частные детективы окончательно уехали из Новинок.
- Дела надо всегда завершать, - ответил Максиму его друг, не отрывая своего взгляда от дороги.
- Тогда я поеду сейчас к Марье Ильиничне, - проявил Максим готовность завершить все свои дела.
- Зачем? – не понял Половников.
- Мне нужно сообщить ей, что она видела не призраков. Мне нужно сообщить ей, что она нормальный человек, - объяснил ему Максим.
- А она бы тебе за это отдала тайну клада Бурылинского, - усмехнулся его друг.
- Половников! – укорил Максим своего товарища.
- Понял, понял! Считай, что это была неудавшаяся шутка, - Половников умел чувствовать предел, за который нельзя было переступать. – И в самом деле, нужно съездить к этой женщине и успокоить ее. А клад мне вовсе никакой не нужен. Да и не верю я ни в какие клады.
Вот таким Половников нравился Максиму больше всего!
Он довез своего подчиненного до новой психиатрической клиники, на этот раз носившей статус областного лечебного заведения. День у Максима, что ли сегодня такой - ездить по этим специфическим лечебным заведениям. Однако и во второй раз Максим попал туда удачно: в часы вечернего посещения. Никаких проблем с визитом по этой причине частный детектив не испытал.
- Молодой человек! – услышал он за своей спиной голос, когда поднялся на этаж, где размещалась палата Марьи Ильиничны.
- Это вы мне? – обернулся Максим к человеку, который окликнул его.
- Вам, вам, - интенсивно закачал головой доктор не в очень свежем халате. – Я вижу вас второй раз в нашей больнице за два дня. Вы ведь направляетесь к Марье Ильиничне из семьдесят второй палаты?
- Именно к ней, - вынужден был подтвердить Максим.
- Вы ей родственник, или кто? – поинтересовался доктор.
- Или кто, - сознался Максим. – Просто хороший знакомый.
- Или кто не ходит к человеку регулярно каждый день, - не поверил ему доктор.
- Я просто хороший знакомый, - диалог с доктором утомил Максима. – Чего вы от меня хотите? Вы ведь не просто так меня окликнули?
- Хочу поведать вам про состояние нашей пациентке… Нет, нет, - остановил он Максима жестом. – Не про ее психическое состояние. У нее сердце находится в таком состоянии, что есть нужда говорить об этом с вами. Если вы ее хороший знакомый, вам лучше подготовить ее родственников. Очень неприятную новость хочу я вам сказать. Жить Марье Ильиничне осталось максимум месяц. Может быть, месяц. Я, конечно, не кардиолог, но ее сердце в очень плохом состоянии.
- И чего же вы ничего не делаете! – взвился Максим. – Вы же врач!
- Молодой человек, вы забываетесь! – успокоил частного детектива доктор. – Делать что-то должны вы, если вы ее хороший знакомый. Должны предупредить ее родственников, пусть они похлопочут за нее. Ее сын – доктор, я знаю, вот и сообщите ему. Он должен похлопать, что бы его мать перевели в соответствующую клинику. Хорошее лечение может продлить ее дни.
Максиму стало ужасно неловко. Хотя, в принципе, Марье Ильиничне он был ничего не должен. Максим ведь действительно только ее знакомый. И – все. Но сейчас перед этим доктором частный детектив был единственным представителем от ее родных и близких людей. И Максим не орать должен был на этого доктора, а благодарить его за то, что он не поленился выйти к нему, и донести до его сознания эту важную информацию. Что Максим, к его чести, и сделал тут же.
- Спасибо, - частный детектив протянул руку доктору. – Я все сделаю, как вы и сказали.
- Да не за что, - он пожал руку этого странного посетителя. – А сейчас можете идти к Марье Ильиничне. И помните, ее ничем нельзя волновать.
- Я помню, - кивнул Максим головой. – Я и не буду ее ничем волновать.
- Обещаете мне?
- Обещаю!
- Вот и хорошо, - доктор направился по своим врачебным делам, а Максим прямиком в семьдесят вторую палату.
Марья Ильинична обрадовалась ему, хотя и видела Максима совсем недавно, всего лишь вчера. Не так много времени прошло, что бы заскучать по скромной персоне частного детектива.
- Молодой человек, - вы зачастили ко мне! – размазывала она кашу по тарелке.
- И снова без гостинцев, - ввернула словцо ее бойкая соседка.
- А мне и не нужны от него гостинцы, - поставила ее на место Марья Ильинична. – Самый лучший гостинец – это человеческое внимание.
- Ну, это интеллигентская байка, - не поверила ей соседка. – Еда все же, гораздо более реальная вещь.
- Ладно, дорогая моя, выйди в коридор, - попросила Марья Ильинична. – Мы с тобой потом подискутируем.
И соседка ее просьбу выполнила. Максим остался с Марьей Ильиничной вдвоем в палате. Он тут же подвинул к себе стул и уселся на него.
- Я ведь не просто так к вам пришел, - сообщил Максим. – Есть у меня сообщение.
- Ну-ну, - поторопила меня Марья Ильинична. – Я вас слушаю.
- Думаю, что мы ошиблись в первый раз, утверждая, что ваш муж убит, - начал Максим свой рассказ.
- Мой бывший муж, - поправила частного детектива Марья Ильинична.
- Верно, бывший муж, - кивнул Максим головой. – Нам кажется, что он живой. Таким образом, - с победным видом провозгласил Максим. – Вы и в самом деле могли видеть не призрака, а реального, живого человека.
Настала пора радоваться Марье Ильиничне.
- Значит, я не ошиблась. И каким образом произошло это недоразумение?
Максим развернуто дал ответ на вопрос Марьи Ильиничны. Полностью удовлетворил ее любопытство. Она слушала своего посетителя внимательно. А в конце его рассказа сделала свой вывод.
- Значит, ему нужен клад Бурылинского. Вот поэтому он и оказался в Личуге. Вот поэтому он и приходил ко мне той ночью.
Настала пора Максиму задать самый важный вопрос.
- Он реален этот клад? А если он реален, можно ли его найти? – проявил Максим свое любопытство.
- Вы задаете, очень важные вопросы, молодой человек. Но только я знаю на эти вопросы точный ответ. Многие бы хотели знать этот ответ, но только я раскопала примерное местонахождение клада Бурылинского, - в голосе Марьи Ильиничны прозвучали нотки гордости.
- Вы мне можете не называть это местонахождение, но вы должны сказать мне, как вы разгадали эту загадку, - потребовал Максим от своей собеседницы.
- Молодой человек, я – историк! – заявила Марья Ильинична. - А в молодости, еще была неисправимым архивным червем. Почти все дни проводила я в архиве, готовясь к написанию собственной диссертации. Ее мне защитить не дали. Моя научная концепция противоречила сложившимся взглядам на ту эпоху. Но я не унывала. В мои руки попали крайне ценные документы. Может, кому-то они покажутся не ценными, но только не для меня. Можно попросить у вас воды?
- Конечно, конечно, - Максим щедро налил воды из графина в стакан, который протянула ему Марья Ильинична.
Его собеседница одним махом опустошила этот стакан.
- Однажды в архиве мне бросилась в глаза интересное письмо, - продолжила Марья Ильинична свои признания. - Как я уже говорила – ничего необычного в том письме не было. Просто один господин пишет своей возлюбленной письмо, полное самых горячих заверений. Письмо без подписи. Только инициалы стояли под этим письмом. Такие инициалы стояли под юношескими письмами Бурылинского. Он, как и многие юноши в те годы, увлекался романами про индейцев. Майн Рид, Фенимор Купер – тогда это были очень модные авторы. И называл себя Соколиный Глаз. А подписывался просто «С» и «Г». А кем уж была это госпожа, догадаться было очень трудно. Несколько лет архивных изысканий понадобилось мне на это. И однажды я наткнулась на полицейское донесение про некоего господина Миронова, чья жена встречается с господином Бурылинским. Точнее даже не встречается, в полицейском донесении четко было написано, что между ними любовная связь. А дальше вообще все просто. Я выяснила, что в последний месяц Дмитрий Иванович побывал в Личуге. И не просто так был, а привез с собой несколько телег какого-то хлама. Обратно же приехал без этих телег. То есть, хлам остался в Личуге.
- Значит… - хотел высказать Максим свою догадку.
- Мне осталось только идентифицировать место, где могло быть спрятано невероятное сокровище, - не дала Максиму высказать свою догадку Марья Ильинична. – И я его нашла после долгих изысканий. И я назову вам его. Только вы должны дать клятву, что все сокровища вы отдадите музею. Дмитрий Иванович и спрятал клад, потому что боялся своих дочерей, которые прогуляли бы это сокровище. А он хотел, чтобы его сокровища принадлежали народу.
- Я приведу завтра юриста, - встал Максим со стула. – И мы оформим наше соглашение официальным порядком. Хорошо? А ваше обещание я полностью выполню.
- Хорошо, - улыбнулась своему посетителю Марья Ильинична. – Я верю вам, молодой человек. И буду вас завтра ждать.
- Очень хорошо. До свиданья.
Максим подумал, покидая ее палату, что ему еще предстоит сообщить Александру Петровичу очень неприятное известие. Причем сделать это нужно сегодня.
Максим и ожидал от него примерно следующую реакцию.
Александр Петрович хладнокровно выслушал частного детектива и заявил:
- Извините, но у меня не матери. И проблемы этой женщины меня мало волнуют.
После чего в трубке раздались короткие гудки.
- Козел! – коротко охарактеризовал его Максим.
Глава тридцать седьмая.
Сергея Минченкова выпустили из следственного изолятора ровно через три дня после разговора частных детективов с директором клиники и визита Максима Бобылева к Марье Ильиничне.
Прямых улик против него не было, так что держать «главу черных следопытов» в следственном изоляторе не имело никакого смысла. В факте его освобождения большую роль сыграл и Половников, который в буквальном смысле доказал, что Минченков не виновен. Что просто так сложились обстоятельства, в результате которых вина за убийство профессора легла на главу «черных следопытов». Естественно, Половников не стал говорить своему старому товарищу Колычеву, что и убийства профессора никакого не было. Начальник Максима сам хотел довести дело до конца.
Почти сразу же после освобождения Минченков уехал в город Личугу, где поселился на квартире у Марьи Ильиничне. Он знал, где находятся ключи от ее дома, да и соседи хорошо знали Минченкова, так что никто не удивился его решению. За два дня пребывания в городе он не выходил из дома. Только ночью он совершал ночные прогулки по двору. Причем, преимущественно, Минченков ходил по кругу. Видно, о чем-то думал.
Лишь на третью ночь он вышел из дома.
Об этом Половникова предупредила служба наружного наблюдения. Ребята Коли Липницкого, который возглавлял в агентстве эту непростую службу, следили за Минченковым с момента его освобождения.
И не только они, как оказалось.
За Минченковым следили и его друзья «черные следопыты». Видно, они не очень доверяли своему главе. Они приехали в Личугу и остановились в доме неподалеку. Хозяйка этого дома была в целом довольна своими тихими постояльцами, только жаловалась своим соседкам, что они много курят и почти не выходят из дома. Следопыты, в лице Заботина и Гончарова, выходили преимущественно по ночам и только до места, откуда удобно было наблюдать за калиткой Марьи Ильиничны.
Но не «черные следопыты» сейчас интересовали службу наружного наблюдения детективного агентства. Точнее, не только они.
В соседнем от Марьи Ильиничны доме поселился милый старичок, который снимал у хозяйки дома комнату. Наружка детективного агентства определила, что он тоже пристально наблюдает за маневрами своего соседа. Как только Минченков отправился на ночную прогулку, старичок последовал за ним. А уж «черные следопыты» последовали следом за старичком. Сотрудники наружного наблюдения доложили Половникову, что «черные следопыты буквально остолбенели от вида старичка. Но все же смогли справиться со своим волнением и продолжили начатое дело.
Путь Минченкова пролегал через всю Личугу и окончился у старого заброшенного дома, построенного еще в позапрошлом веке, а в этом предназначенного под слом. Впрочем, у официальных властей руки до этой развалины еще не дошли. Не то что у местных жителей… Те славно его раскурочили. Постарались. Кто доску оторвал, кто две. Кто раму из окна вытащил, кто с крыши железо посрывал. Унесли местные жители все, что могло пригодиться в подсобном хозяйстве. Местные мальчишки тоже тусовались в этих развалинах, так что внутри дома было полно пустых бутылок, каких-то пакетиков и презервативов.
Минченков долго оглядывался, неуклюже (по мнению сотрудников наружного наблюдения) проверял – нет ли за ним «хвоста». Проверка эта была настолько не умелой, что он не выявил даже не менее не уклюжего соседа-наблюдателя, который едва успел спрятаться в кустах. Лишь после этого Минченков вошел в заброшенный дом. В темноте возник узенький лучик света – это Минченков зажег фонарь.
«Черные следопыты» затаились в соседних кустах. Они следили за действиями старичка.
Прошло полчаса. Все участники этой драмы затаились, и только Минченков работал в заброшенном доме. Пот тек по его спине, с такой силой он выламывал доски пола и копал землю.
Сосед-наблюдатель все это время топтался на месте, смотрел на часы, видимо, выжидал какое-то время. Спустя полчаса он тоже вошел в заброшенный дом. А «черные следопыты» тоже заволновались в своих кустах, видимо, они ожидали, какие действия предпримет старичок.
Все это время наружники детективного агентства тоже нервничали, хотя и нечем не выдавали свое волнение, потому что были профессионалами. У них был приказ: наблюдать, докладывать и не вмешиваться в окружающие события. Свое дело они знали четко, но все же они были людьми и проявляли свойственное человеческой натуре любопытство.
Максим и Половников успели вовремя. Как раз к развязке всего этого действа. В машине, кроме Максима и Половникова, который и управлял всем процессом, сидел Стас. Остальных его людей Половников решил не тревожить – не тот противник сейчас противостоит детективному агентству, можно обойтись и собственными силами. Прямым путем Максим и Половников поехали к заброшенному дому. Адрес указали частным детективам оперативники агентства. Естественно, до самого заброшенного дома Половников и Максим не доехали, оставили машину на расстоянии квартала.
Дальше пошли пешком.
И Максим тоже не заметил тот момента, когда из темноты появился наш оперативник – вот что значит профессиональная выучка!
Старшина наружников хотел доложить о проделанной работе, но Половников просто махнул рукой – не до них сейчас было. Ясно было одно – нужно скорее задерживать этого мнимого Ларина. А еще предотвратить ту драму, что развертывалась в заброшенном доме.
«Черные следопыты» в эту минуту тоже попытались проникнуть в дом. Но – безуспешно. Откуда-то из темноты им под ноги выскочил мелкий мужичок. Заботин, перелетев через него, оказался на земле. Гончаров попытался со всей силы пнуть мужичка. Но его пинок пришелся в пустоту. Гончаров потерял равновесие, а мужичок, дернув, его за ногу, помог Гончарову растянуться на земле. Заботин попытался встать с земли, но мужичок оказался не один. Его помощник набросился на Заботина сверху, и первым делом заткнул ему рот огромной ладонью. Затем уж всунул туда кляп. Одеть на «черных следопытов» наручники, оказалось делом автоматическим.
Мужичок все это дело стоял над поверженными следопытами и подсмеивался:
- Это вам за автовокзал! - Этот мужичок и играл роль карманного вора.
Так сотрудники наружного наблюдения обезвредили бывших друзей Минченкова.
Пришла очередь поработать и Половникову с Максимом.
Стас первым вошел в дом. Его роль и заключалась в том, что бы задержать Ларина. Половников и Максим проследовали вслед за главной своей ударной силой.
Первое, что Максим услышал, ступив на гнилые доски дома – это какая-то возня, подозрительно похожая на борьбу. И – точно: в свете фонариков частных детективов они увидели, как один человек наносит удары другому, а тот никак не хочет сдаваться.
Но тяжелый предмет в руках пожилого человека говорит, что победа должна быть на его стороне. Минченков лежал на спине и почти перестал сопротивляться, только руками пытался закрыть лицо. А тяжелая лопата угрожающе нависла над его черепом. Еще один миг, и эта история закончилась бы для Минченкова весьма печально.
Пришлось Стасу сказать свое веское слово. Он прыгнул в сторону дерущихся людей. Одно мгновение, одно неуловимое движение работника детективного агентства, и металлическая лопата уже находился в руках Стаса, а пожилой господин лежал на сыром, прогнившем во многих местах полу. Он был уже не опасен. Затем Стас нагнулся над Минченковым и принялся оказывать ему первую медицинскую помощь. Ему здорово досталось от своего бывшего учителя. Но Минченков находился в сознании и стонал:
- Он на меня напал! Он напал!
- Лежи и не дергайся! – прикрикнул на него Стас. – Мы видим, что он напал на тебя. Моли бога, что все так хорошо закончилось.
Половников занимался старичком в это мгновение. Он ловко перевернул старичка на землю и нацепил на запястья наручники. Старичок разразился бранью, впрочем, вполне оправданной в его положении. И правильно Половников сделал, что принял самые строгие меры, потому что старичок сопротивлялся, показывая невиданную для своего возраста силу и ловкость. Он переворачивался с боку на бок и пытался всеми возможными способами избавиться от наручников. Еще старичок неожиданно ловко пинался ногами, короче, действовал вопреки своему почтенному возрасту. Сопротивление пленника сотрудников детективного агентства не помешало Половникову обшарить карманы его куртки. Во внутреннем кармане он нашел необычный предмет. Ампулу и шприц. Значит, и Минченкову уготована была роль Марлена Колосова и Валерия Ивановича Шамина. Такой вот милый старичок.
Впрочем, зря Максим называл его старичком, скорее пленник частных детективов был пожилым и солидным господином, только гримаса злобы и ненависти до неузнаваемости изменили его лицо, вместо благородных черт в новоявленном пленнике появилось что-то крысиное и ужасно неприятное. Максиму показалось, так проступила подлинная сущность новоявленного пленника.
- Ну, что Ларин Игорь Сергеевич, - наклонился Половников над старичком – в кармане Половников обнаружил и паспорт на эту фамилию, - будем во всем сознаваться?
- В чем сознаваться? Я ничего не понимаю? – проверещал старичок. – Снимите с меня наручники! – потребовал пленник детективного агентства. – И хватит самоправных действий. Иначе, я буду жаловаться. Вы зря думаете, что я не найду на вас управу.
- Какой вы быстрый, Игорь Сергеевич… А это что? – Половников показал своему пленнику шприц и ампулу.
- Не знаю, - заверещал старичок. – Первый раз это вижу. Эти вещи мы мне подсунули!
- Значит, не будем говорить правду, - констатировал Половников. – Что ж, очень жаль. Своевременное признание облегчает участь виновного, да и следственным органам создает меньше хлопот.
- Вы – не следственные органы! Предъявите ваши документы! – потребовал старикашка. Он был не так уж прост. – Мне нужно знать, кто вы такие!
- Пожалуйста, - вздохнул Половников и показал ему свое удостоверение ветерана правоохранительных органов. В темноте оно ни чем не отличалось от удостоверения действующего сотрудника милиции. Да, если бы было светло, вряд ли пленник частных детективов предъявил к этому документу серьезные претензии, хотя он и попытался прочитать, что написано внутри этого удостоверения. Половников тотчас же убрал свое удостоверение, не дав ему этой возможности. – Теперь видите, Игорь Сергеевич, кто мы такие.
- Пусть и они покажут, - старикашка имел в виду, конечно же, Максима со Стасом.
- А они не обязаны это делать, - Половников убрал удостоверение в карман. – Потому что я, старший группы, уже представился вам. Они – мои подчиненные. Больше вам о них и нечего знать.
- Ладно, я верю, что вы из милиции. Чего вам от меня нужно? – спросил старикашка.
- Для начала нужно, что бы вы представились, - сказал Половников.
- Вы же сами и назвали мое настоящее имя. Меня зовут Ларин Игорь Сергеевич, - старикашка, почему-то считал частных детективов дураками.
- Я хочу, что бы вы назвали ваше настоящее имя, - попросил Половников.
- Вы уже назвали мое настоящее имя, - настаивал на своей точке зрения Лжеларин. - Мое настоящее имя…
- Хватит, - остановил его глава детективного агентства. – Ваши документы грубая поделка. И это очень легко доказать. Не будем об этом сейчас даже и говорить… Настоящий Ларин скончался несколько недель тому назад.
- Чем это докажите, - не сдавался мнимый Ларин. Судя по своему поведению, был он очень настырным человеком.
- Директор психиатрической клиники обо всем нам рассказал, - убедил его Половников. – Настоящий Ларин был пациентом той же клиники, что и ваш брат. У меня и справка имеется на этот счет. – На счет справки глава детективного агентства, конечно же, преувеличил, но его слова положительным образом воздействовали на этого старикашку с ненормальным взглядом.
- Вот зараза! - обругал пленник детективов директора психиатрической клиники. – Продал все-таки. Впрочем, чему я удивляюсь? За деньги у нас все продается! – вспомнил старую истину Лжеларин.
- Правильно вы мыслите, - похвалил Лжеларина начальник Максима. - Ладно, бог с ним с директором… - махнул рукой Половников. - Скажите, лучше чего вы здесь делали?
- Вы, что не видите, что он здесь делал!? – возмутился раненный Минченков такой постановкой вопроса. – Меня убивал!
- Я спрашиваю не у вас, а у этого пожилого господина, - мягко заметил Половников. – А вас мы попозже допросим.
- А я могу и не отвечать без своего адвоката, - сказал старичок и усмехнулся. – Есть у меня такое конституционное право.
- Издевается, - сказал Максиму Половников. – Придется показать его человеку, который опознает нашего друга… Стас, помоги ему встать.
- Я не уйду отсюда, - заартачился неожиданно Минченков.
- Почему? – спросил у него Максим, и сам же ответил на свой вопрос. – Клад Бурылинского, не так ли? Он и не дает вам покинуть это славное место.
- Я могу не отвечать на ваш вопрос? – поморщился Минченков. Ему явно неприятна была догадка частного детектива. Именно клад Бурылинского и не давал Минченкову возможность уйти с этого места.
- Можете, - разрешил ему Бобылев. – Только, замечу я, клада Бурылинского здесь нет. – В глазах Минченкова во время этих слов появился немой вопрос. - Уже нет, - подчеркнул Максим.
- Где же он? – не поверил ему Минченков.
- Мы забрали его.
- Когда забрали? - поверил сообщению частного детектива Минченков.
- Вы хотите знать дату? Так вот, мы забрали этот клад вчера, - улыбнулся Максим мило двум неудавшимся кладоискателям. – Если бы сейчас было светло, то вы легко бы рассмотрели наши следы.
Это известие ошеломило, как и пленного старикашку, так и Минченкова. И их можно понять: мечта их жизни рушилась прямо на глазах.
- Я не верю вам, - покачал головой Минченков.
- Вы лжете! – заорал старичок, брызгая во все стороны слюной. – Лжете!
- А зря вы убеждаете себя в том, что мы блефуем, - возразил этим двум товарищам Максим. – Марья Ильинична отдала свои научные изыскания не только вам. Кстати, вам она их отдала после долгих уговоров. Эти уговоры, как мне кажется, называются шантажом. Но и нам она доверила плоды своих научных изысканий. Совершенно бескорыстно и бесплатно. Мы смогли распорядиться ими с умом. От имени Марьи Ильиничны отдали коллекцию драгоценностей в краеведческий музей. Там этой коллекции самое место.
Максим не врал Минченкову – это было действительно так. Максим кое-что не договаривал – по соглашению с Марьей Ильиничной несколько ценных вещей частные детективы взяли себе. В качестве гонорара, так сказать. Не должны же они работать бесплатно. К тому же, и по закону, людям, нашедшим клад, полагается его четверть.
У Минченкова и старикашки с крысиным лицом реакция на сообщение Максима Бобылева была разной.
Минченков тупо замолчал, понимая, что проиграл в погоне за кладом Бурылинского, а старикашка завыл нечеловеческим голосом одно только предложение:
- Не верю!.. Не верю!..
- Мы можем предъявить вам часть коллекции, - сказал Максим, когда всем надоел его вой. – Но не здесь же… - Максим поежился от вечерней прохлады. Место уж больно не подходящее для долгих разговоров.
- Поедем, - немного успокоился старикашка. – Поедем! Я хочу видеть коллекцию Бурылинского. Сегодня! Сейчас же! – Глаза пленного старикашки засияли ненормальным светом.
- Такая возможность вам представиться, - улыбнулся Максим.
Глава тридцать восьмая.
Что ж, если человек хочет видеть свою мечту, почему же не удовлетворить ее.
Частные детективы захватили с собой и старикашку и Минченкова и поехали в свой родной город на той же старой «волге» Половникова. Машина была у них хорошая, а водитель еще лучше, так что обратно доехали частные детективы быстро. И никто не обиделся, что ехал в страшной тесноте.
А «черные следопыты» ехали в машине за нами. Максим и Половников еще не решили, что с ними делать.
- Приехали! – припарковал Половников машину возле здания агентства. Первым из машины вылез Максим, а затем уж Половников вместе со Стасом отконвоировали старикашку и Минченкова, от которого в эти мгновения можно было ожидать чего угодно, в здания агентства.
Первым делом, что увидел старикашка в кабинете Половникова – это золотая сабля позапрошлого века, когда-то принадлежавшая казачьему атаману, который дошел со своими бравыми хлопцами до самого Парижа. Теперь она висела над столом Половникова, украшая своим видом его кабинет.
Эту саблю дала частным детективам Марья Ильинична в качестве гонорара. Максим не знал, какая у этой сабли была цена на антикварном рынке, но вряд ли эта сабля стоила дешево. Скорее наоборот, она была бесценна, и если и была у нее цена, то очень высокая и заоблачная.
Половников по этой самой причине и повесил ее на самое видное место.
Максиму же, к месту стоить заметить, тоже перепала кое-какая сумма денег в американской и европейской валюте. Так что, он не остался в накладе. И правильно! Ведь он же закрутил все это дело.
- Вы не врали! Не врали! – старикашка схватился за голову и попытался завыть.
Но ему помешал человек, который находился в этот момент в кабинете Половникова. Ослепленный золотой саблей, старикашка не обратил никакого внимание на этого человека. Зато человек, обомлел, увидев его. В первое мгновение он потерял дар речи. И не мудрено: этот человек увидел перед собой призрака. Постепенно дар речи к нему возвращался. Он понимал, что перед ним стоит живой человек во плоти.
- Отец! – вскочил Александр Петрович со своего места, а это был именно он, и бросился к жалкому старикашке, которого он все еще считал своим отцом. – Ты жив! – Радость при этом в голосе Александра Петровича была неподдельная. Он искренне любил своего отца.
Каким бы кремнем не был Петр Петрович, но и он понял, что играть бессмыслено. Кончен бал, погасли свечи. Его опознание окончательное, и пересмотру не подлежит.
- Пока что, да, - вздохнул Петр Петрович. – К сожалению. – Устало он опустился на стул.
- Но почему… - еще ничего не понимал сын. – Зачем?.. Зачем ты все это сделал?
- Затем, что бы, твоя подруга и моя подчиненная не проделала это со мной, - отвечал Петр Петрович. – Неужели не понятно?
- Но отец, где ты скрывался все это время? – вопрошал любящий сын.
- Господа следователи знают лучше, - сказал Петр Петрович.
Все-таки он был похож на кремень гораздо больше, чем на обычного человека.
- Кто же тогда погиб вместо тебя? – продолжал допытываться Александр Петрович.
- Господа следователи все тебе объяснят, - продолжал настаивать на своем Петр Петрович. Он явно не желала делиться своими приключениями с сыном.
Взгляд Александра Петровича теперь был направлен на частных детективов. В этом взгляде Максим ясно читал надежду, надежду на то, что бы, они все сейчас разъяснили. Половников предоставил право объяснение Максиму:
- Мой младший коллега, которого вы хорошо все знаете, все вам разъяснить.
- Я попытаюсь это сделать, - тяжело вздохнул Максим. Ноша на его плечи легла в эту минуту не самая легкая. – Я никого не хочу оправдывать, я просто пытаюсь понять ситуацию. А она, признаюсь, очень нелегкая. Вы, Александр Петрович, брали по просьбе Агеевой парализующие средства?
- Брал, - сказал Александр Петрович. – Я уже вам об этом говорил.
- И брали эти парализирующие вещества, для того что бы, применить их на собственном отце? – попытался Максим правильно построить это предложение. Все ж таки не таким уж любящим сыном являлся Александр Петрович.
- Это возмутительно! – задохнулся выдающийся хирург. – Это совершенно нелепое обвинение!
- Это правда! – хихикнул наш пленник. – У тебя, мой сынок, была мыслишка выжить с этого света собственного отца. Квартиру ему подавай. А вот тебе, квартира! – руки пленника детективного агентства были без наручников, и он легко сложил фигуру из трех пальцев.
- Но я… Но я… - заблеял, как овца, Александр Петрович.
- Вы были лишь частью комбинации, задуманной Агеевой, - сообщил Максим несчастному сыну. - Она хотела убрать вашего отца, потому что ей он мешал заполучить квартиру, а это лакомый кусок. А вас, дорогой Александр Петрович, она просто использовала в качестве таранного средства. Я сознательно сейчас не вдаюсь в суть ваших с ней отношений. Я просто констатирую факт. Отец ваш об этом догадался, а еще точнее выразиться, подслушал. Ну, и предпринял соответствующие меры. Ему не хотелось погибнуть от рук квартирных махинаторов. Вполне нормальное человеческое желание. У отца вашего была тайна – родной брат-близнец, которого он скрывал от всего мира. Он и сам ним не общался. До поры, до времени. У брата было другое имя. Впрочем, как и у вашего отца, пусть даже и не родного. Можете сообщить вашему сыну, как ваше настоящее имя, - разрешил Максим Петру Петровичу.
- Вы начали этот разговор, вы его и продолжайте, - не горел он желанием говорить правду о себе. И еще Максим понял, ему хотелось, что бы частный детектив выложил все свои карты на стол. Что ж, если вы хотите Петр Петрович, то, пожалуйста…
- Ладно, я продолжу. Брата звали Марлен, а настоящее имя вашего отца Владлен. Была такая мода на имена в те годы. Марлен – это Маркс и Ленин, а Владлен – это просто Владимир Ленин, - расшифровал Максим эти имена для Александра Петровича. - В 1937 году, перед самым арестом, ваш дед достал поддельные документы (а сделать это ему было нетрудно, поскольку он работал в НКВД) и отослал вашего отца в далекий провинциальный городок. Его там усыновили люди. Таким образом, ваш отец стал Петром Петровичем Башкирцевым. А вот брат вашего отца был никому не опасен, потому что с детства страдал тяжелым психическим заболеванием. Он с самого рождения жил в соответствующей клинике под своим настоящим именем. Ваш отец этот факт знал, и никогда не общался со своим братом. Не было в этом общении большой нужды. А когда настала та нужда, выкупил своего брата из психлечебницы, и выбросил из окна вместо себя. Понятно, что братья были близнецами, поэтому никто и не заметил подмены. Все подумали, что погиб настоящий Петр Петрович, почтенный и известный всему городу профессора истории. Еще была страсть у вашего отца. Одна страсть, зато на всю жизнь – заполучить, во что бы то ни стало клад Бурылина. Он уже понял, что его бывшая жена знает об этом кладе больше остальных людей, и, возможно, уже поделилась тайной местонахождения этого клада с Сергеем Минченковым – бывшим нелюбимым учеником. Тогда у Петра Петровича возник план бросить тень подозрения на Минченкова. Самый же лучший способ убрать Минченкова, по сути своего конкурента в поисках клада, – это обвинить его в убийстве.
- Это все ваши догадки, - крикнул со своего места Петр Петрович. Ему очень не понравилось содержание рассказа частного детектива.
- Может быть, - согласился с ним Максим. – Тогда почему мои догадки и домыслы, вам так не нравятся? – И не дожидаясь ответа на свой вопрос, Максим продолжил. – Петр Петрович вызвал Минченкова из Личуги, якобы для очень важной беседы, а в начале привел домой своего брата. Кстати, из психиатрической клиники он привез его в то утро, когда решил инсценировать собственную смерть. Кстати, правильно сделал, поскольку никто не видел его брата вместе с ним. Петр Петрович недолго, думаю, говорил с Минченковым… Напомните, о чем вы говорили с вашим бывшим учителем? – спросил Максим у раненного главы «черных следопытов», который во время его рассказа все время держался за голову.
- Он странно со мной говорил, - отозвался из своего угла Минченков. – Мягко попросил подумать насчет клада Бурылина и посоветовал мне отдохнуть, уехать из нашего города. Я еще удивился, что у него был немного другой тембр голоса. Ну, подумал я, простудился человек. С кем не бывает?
- Да тембр голоса, как и интеллектуальный уровень человека нельзя подделать. Поэтому Минченков и заметил эти странности. А потом мнимый Петр Петрович попросил выйти из квартиры, потому что разговор был закончен, и Минченкова заметила соседка. Настоящий Петр Петрович хорошо знал, что она наблюдает за его квартирой… Кстати, интересно, - обратился Максим к старикашке, - где вы сами были в тот момент?
- Неважно, где я был! – крикнул Петр Петрович. – Вам бы надо писателем работать молодой человек. У вас истории складно получается выдумывать.
- Спасибо за комплимент, - поблагодарил Максим Петра Петровича. – Я подумаю над вашим положением. Наверное, вы скрывались в соседней комнате, - победно провозгласил частный детектив. – Самое удивительное состоит в том, что Агеева Елена Александровна тоже решила прибегнуть к такому приему. Тоже, таким образом, решила она подставить Минченкова. Она со своим двоюродным братом тоже решили найти бородатого убийцу, что бы все думали, что это и есть Минченков. И они нашли подходящий типаж. Только использовать его не сумели. Петр Петрович опередил их. Он сделал своему брату укол, который на время парализует человека, раскрыл окно и выбросил живого брата с четвертого этажа. Случайно мимо пробегал я. Вот, поэтому я и не удивился, что человек не кричал, когда был в воздухе. Этот человек попросту не мог кричать. Марлен Колосов, естественно, разбился об асфальт. Затем, воспользовавшись суматохой, Петр Петрович покинул свой дом, никем не замеченный. Путь у него был один – расквитаться с бывшим любовником своей жены. Он жил в другом городе, но Петра Петровича и это не остановило. Он добрался до этого города и выполнил поставленную цель. При убийстве Петр Петрович использовал вторую ампулу.
- Чем это докажите! – взвился со своего места Петр Петрович, обвиненный частным детективом во всех тяжких грехах.
- А это не мое дело доказывать, - парировал Максим. – Это дело прокуратуры. Я продолжаю?
- Продолжай! – разрешил своему подчиненному Половников.
- После этого убийства Петр Петрович уехал в город Личугу, - продолжил Максим излагать ход событий. - Цель у него теперь была очень четкая. Ему нужны были сокровища Бурылинского. Это очень большие ценности, а Петру Петровичу нужно было на что-то жить. Он поселился в соседнем доме от Марьи Ильиничны и принялся наблюдать. Он видел, как приехала за Минченковым милиция, и в ту же ночь решил наведаться к Марье Ильиничне. Он готов ей был заплатить деньги, готов был на все, только бы она отдала ему сведения о сокровищах Бурылинский. Только Марья Ильинична раскопала сведения о тайной любви Дмитрия Ивановича. В доме этой женщины, которую боготворил Дмитрий Иванович, он и спрятал свою коллекцию драгоценных вещей перед тем, как отправиться в долгое путешествие в Америку. Дмитрий Иванович чувствовал, что из этого путешествия он уже не вернется. Марья Ильинична обнаружила одно письмо Дмитрия Ивановича, совершенно случайно, и по нему догадалась, что он любит женщину по имени Наталья. А женщина Наталья любит Дмитрия Ивановича. И живет со своим мужем в городе Личуга. Это след к кладу Бурылинского. Нашла этот след Марья Ильинична.
Но Марья Ильинична испугалась появления своего мужа в ту ночь, когда взяли Минченкова. Немудрено, что испугалась, ведь своего мужа она считала покойным. Я сам об этом ей рассказал. Она закричала, разбудила нас всех. Петр Петрович убежал и впал в кризис. Только трава осталась примятой. Все его планы горели голубым пламенем из-за того, что его жена оказалась слишком пугливой. Тогда мы, догадавшись обо всем, решили выманить его на свет. Появилась публикация об этом громком деле в прессе. Главная роль в этой публикации отводилась мнимому подозреваемому Минченкову, которого за отсутствием улик скоро выпустят на свободу. И выпустили. Петр Петрович решил использовать свой последний шанс и использовал его. Вот только мы уже обо всем догадались, и не дали прикончить Минченкова. У меня все, - закончил Максим.
Недолгая пауза последовала после его рассказа, все, видимо, собирались с мыслями.
- Ничего не хотите сказать? – спросил Половников у Петра Петровича, который совсем скис после рассказа Максима Бобылева.
- Все уже сказано, - ответил тот. – Только не доказано. Мы же с вами живем в правовом государстве. А собственную клевету нужно доказывать фактами. Иначе вашей клевете никто не поверит.
- Один факт мы можем точно доказать, - спокойно возразил Половников. - Это факт нападения на господина Минченкова.
- Точно! – взвился Минченков. – Я не буду молчать.
- Вот видите, Петр Петрович! Вы понимаете, что вас ждет тюрьма, - напомнил Половников пленнику детективного агентства. – Вы получите срок, пусть небольшой, но срок. А в тюрьме сидеть в вашем возрасте очень нелегко. Вы это понимаете?
- Понимаю, - вздохнул Петр Петрович.
- Тогда попрощайтесь с сыном, - разрешил Половников. Он посмотрел на настенные часы. – У вас имеется пять минут.
- Вас можно попросить выйти, - поинтересовался Петр Петрович.
- Можно. – Максим, Половников и Минченков покинули кабинет.
- А вы, молодой человек, очень легко отделались, оказавшись во всей этой истории, - сказал Половников Минченкову, когда они все вместе оказались в коридоре. – Разбитая голова – это не самая страшная плата.
- Я понимаю это, - вздохнул Минченков. – Поэтому я хочу продолжить свое обучение в аспирантуре.
- Завяжите с кладоискательством?
- Завяжу.
- Вот это правильно! – одобрил его намерения Половников. – А еще вам предстоит разобраться со своими друзьями. Они тоже следили за вами. Предполагаю, что вы потеряли ваших друзей. Это очень грустно, когда человек теряет своих друзей.
- Наверное, - Минченков уставился в пол. Возразить ему на слова Половникова было нечего.
- А что мы будем делать? – Максим присутствовал при этом разговоре, поэтому и задал этот вопрос.
- «Черные следопыты» уже получили свою порцию наказания, - ответил Половников своему другу и подчиненному. – Поэтому мы будем гнать твоих компаньонов по поездке в Личугу в три шеи. Пускай между собой разбираются. А нам их задерживать больше не имеет никакого смысла.
Через пятнадцать минут после этого разговора подъехал Колычев на оперативной машине и забрал Петра Петровича с собой.
- Подкидываете вы мне работы, - пожаловался он.
- Помогаем, - не согласился Половников с такой оценкой своих действий. – Коли этого товарища на предмет убийства, - посоветовал своему другу Половников.
- У нас он недолго будет молчать, - пообещал Колычев. – Мигом расколем.
- Вот это правильно! – одобрил его поведение Половников.
- Это справедливо. А справедливость, увы, в нашей жизни очень редкая штука, - сказал на прощание Колычев и вместе с Петром Петровичем покинул агентство. Его сын долго смотрел вслед удаляющейся машине.
- Я пойду? – нерешительно спросил Александр Петрович Половникова.
- Иди, - разрешил Половников. – Только к матери своей зайди.
- А мне что теперь делать? – задал Александр Петрович следующий вопрос начальнику Максима.
- Жить, - кратко ответил он. – И быть человеком. А бандитов не бойся. Разберутся наши правоохранительные органы с твоей ситуацией. Если, конечно, ты будешь с ними сотрудничать.
- Буду, - закивал головой Александр Петрович.
- Хорошо, - Половников вызвал ему такси и отправил домой, посчитав, что так будет гораздо безопаснее.
- Не вызывает он у меня никаких сожалений, - высказал Максим своему другу впечатление от Александра Петровича.
- И у меня… Мы вот, что решили, - сообщил ему Половников, - а не выпить ли нам по рюмочке. За успех подобного дела грех не выпить.
- Кто меня домой подбросит? - не пошел Максим на поводу у своего друга.
- Становишься трезвенником, - констатировал Половников.
- Лучше стать трезвенником, чем язвенником, - высказал частный детектив очевидную житейскую мудрость. – К тому же завтра у меня рабочий день.
- А, впрочем, ты прав… - подмигнул мне Половников. – О работе нужно помнить всегда.
- Мудрое замечание начальства, - решил Максим польстить своему старшему товарищу.
- Но и об отдыхе не забывать, - завершил свою мысль Половников. – А сейчас, слушай мою команду! Разворачивайся, и пошагали в мой кабинет.
Максим понял, что от рюмочки, а, может быть, и двух ему сегодня никак не отвертеться. Впрочем, стоит ли об этом жалеть? Повод для небольшой выпивки выдался очень удачным.
Глава тридцать девятая.
До вечера следующего дня Максим проспал, как убитый. Сказалась усталость, накопленная за эти дни. Впрочем, Половников вряд ли будет своего подчиненного ругать за его прогул. К тому же, как позже выяснилось, он и сам тот день прогулял. Состояние Половникова вполне можно было понять.
Двумя рюмками коньяка частные детективы накануне не ограничились. Опустошили они бутылку водки. Впрочем, кто станет их ругать за это?
Разбудил Максима звонок. Он думал, что звонит будильник, а, оказалось, звонили в дверь. В голове сразу же возникли дурные мысли, что что-то стряслось. Максим надел трико и бросился к двери.
Прежде, чем открыть, он посмотрел в дверной глазок. Удивлению Максима не было предела. На пороге его квартиры замаячил Веня.
- Что надо? – спросил частный детектив у него через дверь. Хотя этот вопрос носил скорее ритуальный характер. И так ясно, что Вене нужна от Максима наличность.
- Шеф, - обратился он голосом, в который добавил важности, - У меня появилась новая информация.
Понятно, похоже, догадки Максима оказались верными, Вене требовались деньги. Но в том-то и состояла загвоздка, что денег у Максима не было. Точнее имелись у него деньги в этот час, но они никаким образом не предназначались для его соседа. Были люди, которые гораздо больше нуждались в его деньгах.
Настала пора проявить свою решительность. Максим набрал в легкие, как можно больше воздуха и начал!.. Максим и сам не думал, что знает, сколько нецензурных выражений. Когда частный детектив успокоился, Вени на лестничной площадке уже не было. Его, словно ветром сдуло.
Однако, он появился на следующий день, и принес Максиму все свои долги. Оказалось, что он был должен ему немаленькую сумму денег. И во дворе он всегда обходил Максима стороной с тех пор. Чему лично Максим был только рад, и никакого огорчение по этому поводу у него не возникало.
Все эти деньги он потратил. Накупил фруктов и отправился к Марье Ильиничне, которая обрадовалась его появлению. Да и соседка ее по палате не предъявляла мне больше претензий. Как только Максим выложил на стол все свои угощения, глаза соседки удивленно округлились.
- Вот это да! – вырвалось из ее груди. И это было выражение зависти.
- И тебе оставлю, - пообещала ей Марья Ильинична. – Дай мне только с человеком наедине поговорить.
- Пожалуйста, - соседку, словно ветром сдуло.
Они остались с Марьей Ильиничной вдвоем в палате.
- Не забыли меня, - улыбнулась она.
- Теперь я вас не никогда забуду, - сказал Максим. – Вы здорово нам помогли.
- Вы странный молодой человек, - Марья Ильинична убрала угощения частного детектива в тумбочку. – Обычно после того, как помогаешь людям, тебя и забывают. Ты товарищ, друг и брат, когда ты кому-то нужен. Когда помощь нужна тебе, все быстро становятся твоими случайными знакомыми, и никто не торопиться тебе помочь.
- Вы прямо формулируете законы сегодняшней жизни, - улыбнулся Максим.
- Я стара, а старость, что бы там не говорили, время мудрости, - всерьез сказала Марья Ильинична. И задала Максиму неожиданный вопрос: - Не подскажите мне, кем была ваша прабабка.
Вопрос заставил Максима смутиться – честно сказать, он никогда не задавался вопросом о занятиях своих предков. Слышал, что бабушка работала секретаршей в местном обкоме, а вот про свою прабабку и вовсе ничего не слышал. Звали ее Наталья, и больше ничего не помню. Точнее, не интересовался. Еще вернее сказать, не у кого Максиму было интересоваться. Даже свою бабку он видел только в младенческом возрасте, а дед умер за долго до его рождения. Так Максим и сказал Марье Ильиничне.
- Так и я знала, - сказала она странную фразу. – А прадеда вашего, как звали?
- Иван, - с большим трудом вспомнил Максим имя своего прадеда.
- А фамилия у вашего прадеда, какая была? – продолжала допытываться Марья Ильинична. И каждый вопрос ее был сложнее предыдущего.
- Вроде бы Миронов, - неуверенно отвечал Максим. – Но точно вам не могу сказать. Времени слишком много прошло.
- А вы знаете, кто был хозяином того особнячка, где вы нашли клад? – Марья Ильинична вела себя, как заправский следователь.
- Любовница фабриканта Бурылинского, - предположил Максим. Большего он про хозяйку того особняка в Личуге сообщить не мог, поскольку ничего и не знал.
- Вовсе нет, - отмела его предположение Марья Ильинична. - Особняк принадлежал ее мужу, бывшему крепостному крестьянину, который своим трудом все же выбился в люди. Были тогда люди, которые из грязи лезли в князи. Своим трудом, потом, сноровкой и умением. Этим людям можно, было гордиться своей биографией. Знаете, какая фамилия была у этого хозяина особняка? Ни за что не догадаетесь. Звали его Миронов. Иван Миронов. А вот жену этого Ивана Миронова и звали Наталья. И мне почему-то кажется, что это были ваши предки. Даже и сама не знаю почему.
При словах Марьи Ильиничны Максим вспомнил сон, который снился ему накануне того, как он стал свидетелем всех этих удивительных событий. Удивительный сон, чуть-чуть сюрреалистического содержания. В последующей сутолоке и суете, Максим и забыл думать об этом сне, а вот сейчас вспомнил его. Весь этот сон являл собой предзнаменование будущих событий. И так ли уж он случаен, сбывшийся наяву сон частного детектива? Максим никогда не верил в мистическое совпадение, но здесь произошло именно оно.
- Вы о чем-то задумались? – заметила состояние своего посетителя Марья Ильинична.
- Да, - признался Максим, - задумался. Задумался о том, что вся наша жизнь построена по определенным законам, часто насколько незаметных, что мы их и не замечаем, принимая за цепь случайностей и совпадений. Но иногда мы попадаем в такие обстоятельства, что просто не можем не заметить этих закономерностей.
- Не ожидала от вас подобных мыслей, - сказала Марья Ильинична.
- Вы еще плохо меня знаете, - произнес Максим и вскочил со стула. – Мне уже пора, извините.
- Понимаю, понимаю, работа, - улыбнулась своей легкой улыбкой Марья Ильинична, - дела, работа. Всегда жду вас у себя. Кстати, забыла вам сказать, мой сын приходил ко мне. И даже назвал меня мамой.
- Очень хорошо, - обрадовался Максим.
- Но все же больше он волновался за своего отца, - огорчилась подобному обстоятельству Марья Ильинична. – Вы не знаете, что будет с моим бывшим мужем?
- Идет следствие, - ответил Максим, слегка удивившись подобному любопытству. Уж кто-кто, а Марья Ильинична могла не заботиться о своем бывшем муже. – А затем уж суд определит судьбу Петра Петровича. Это все, что я могу вам сказать на этот счет… Ну, я пошел? – смутился Максим. Ему действительно нужно было торопится.
- Идите, - улыбнулась Марья Ильинична. – И обязательно ко мне приходите.
- Обязательно приду, - легкомысленно пообещал Максим.
И ошибся. Никогда не надо давать обещаний. Пусть и кажется, что эти обещания легко выполнимы.
Больше Максим никогда не видел Марью Ильиничну.
Живой, не видел, если уж выразится точнее. Через день после его посещения Максиму позвонила Людмила Лымарь и сообщила скорбную весть о том, что Марья Ильинична скоропостижно скончалась. Врачи говорили – сердце не выдержало. Максим вспомнил диагноз врача – психиатора. Он был прав, к сожалению. Сердце подвело Марью Ильиничну.
На похороны Марьи Ильиничны и поминки Максим не приходил (вместо него там побывал Половников), но память об этой женщине, которая так много претерпела в своей жизни, осталась навсегда в душе Максима, как и урок, что наши сны не всегда нам снятся случайно. И иногда они сбываются.
Что же касается других персонажей этой истории…
Об их судьбах Максиму поведала Людмила Лымарь, когда частный детектив ненароком встретил ее на улице. Лил сильный дождь в тот день, и они забежали в кафе, что бы спрятаться от него. Максим раскошелился на две порции мороженого, а Людмила Лымарь рассказала ему о своих товарищах, «черных следопытах».
Минченков так и не закончил аспирантуру. Уехал в неизвестном направлении. Говорили, что он работает учителем средней школы в какой-то деревенской глуши. Со своими товарищами он не общается, только его мать и сообщила «черным следопытам» эти скудные сведения про своего сына. Впрочем, Людмила Лымарь попросила Максима не очень им доверять – Минченков никогда не сообщал всю правду своей матери. Максим понял, что Людмиле можно верить в этом пункте ее сведений.
Она продолжала дальше…
Заботин и Гончаров, после неудачи с кладом Бурылинского, принялись искать новый клад. Этот клад зарыл еще один очень известный помещик перед самой революцией и своего бегства за границу. Пока что успехов у них нет, но они надеются, что в этот раз удача их не забудет. Заботин уже показывал какой-то план собеседнице Максима, и клятвенно заверял ее, что этот клад на сто процентов верный.
- Горбатого только могила исправит, - такими словами она прокомментировала эти поиски.
Сама людмила Лымарь продолжала работать во Дворце пионеров.
- Теперь ваша очередь рассказать мне о людях, которые принимали участие во всей этой истории, - попросила она Максима.
Частный детектив рассказал ей о судьбе Агеевой, Петра Петровича и его сына. Судьбы их были не столь радостными, но эти люди сами посеяли горькие семена, которые сейчас и пожинали.
Делом Агеевой вплотную занималось следствие. Она ждет суда в тюремной камере. Срок ей грозит немалый. Ее двоюродного брата застрелили во время задержание, а его командира Угря ищут, поскольку он пустился в бега. Впрочем, начальник Максима Половников очень скептически относился к этим поискам и заверял своего подчиненного, что Угря убили его же собственные подельники.
Александр Петрович Башкирцев после всех пережитых им потрясений продал злосчастную квартиру и тоже уехал. И тоже, как Минченков в неизвестном направлении. Максиму известно одно: кто-то дал очень большие деньги кладбищенским служащим, что бы они присматривали за могилой Марьи Ильиничны. Максим очень надеялся, что это был Александр Петрович.
А вот преступлениями Петра Петровича всерьез занялось следствие. И достигло оно серьезных результатов. Смогли следователи доказать, что Петр Петрович убил своего родного брата и Валерия Шамина, а так же покушался на Минченкова. Дело уже было готово к передаче его в суд, когда из тюремной камеры пришло известие – Петр Петрович скончался. Вскрытие показало, что умер он своей смертью от кровоизлияния в мозг. Таким образом, этот злодей избежал заслуженного наказания. Впрочем, кто знает? Может быть, наказание на том свете будет для него намного ужасней, чем земное?
Обо всем этом Максим и сообщил своей собеседнице в разговоре.
- Очень жаль, - Людмила Лымарь доела свое мороженое и встала. – Все-таки, земное наказание как-то конкретней. По крайней мере, мы можем его увидеть. Я пойду? Дождь на улице давно кончился.
- Это летний дождь. Они всегда неожиданно начинаются и быстро заканчиваются. Вас проводить? – проявил Максим галантность.
- Не стоит, - отказалась Людмила Лымарь от его услуг и выскользнула из кафе.
А в голову Максима, почему-то пришла странная мысль, что он прошел очередной этап своей жизни.
Сбывшийся сон
© Copyright: Павел Захаров 2, 2013
Свидетельство о публикации №213090300848
Свидетельство о публикации №213090300848
Рецензии