Соната времени

Пусть велика земля, но даже и она
Имеет свой предел,
Но в мире есть одно,
Чему конца не будет никогда,
И это бесконечное - любовь!
(здесь и далее стихотворные отрывки из «Анталогии Манъёсю»)

Осень вошла в точку невозврата. В это время деревья уже полностью готовы обнажиться, им осталось только дождаться холодного, промозглого ливня, чтобы он снёс их лавиной на землю. Такой день идеально подходил им для прощания. Прощались они относительно ненадолго, всего на четыре тысячи пятьдесят шесть часов и сколько-то секунд по мелочи. Кажется, что это безумно долго? Нет, это всего лишь сто семьдесят девять дней. Всего-то 6 месяцев. И пусть отсчёт уже начался, и пусть сейчас, когда они лежали в постели обнявшись, слушая завывания ветра, уже шёл первый день из этого омута времени. Они знали, что впереди их ждёт только лучшее. Да, быть может, она тихо грустил, а всхлипы жгли его кожу, кислотой проникая в сердце. Он знал, что когда вернётся, она будет плакать от счастья. Тогда он прижмёт её к себе и скажет: «Я же обещал! Вот видишь, как быстро идёт время, а ты боялась». Но до этого момента была целая вечность, или всего лишь пара ничтожных месяцев? Как посмотреть…

Как посмотреть?

Одно они знали точно: у них осталось всего пара часов до рассвета и тогда он встанет, сделает всё тоже самое, что и обычно - начисто выбреется, оденет идеально выглаженную одежду, выпьет чашку кофе. Но только с одним лишь отличием, после всего этого, он в одну руку возьмёт тоненькую, хрупкую ладонь своей возлюбленной, а в другую - сумку с личными вещами и выйдет за порог, чтобы вернуться через месяца. А она будет ждать его дома всё это время, волноваться и испытывать гордость, которая должна будет хоть как-то её успокаивать. Но это всё так не скоро, у  них есть уйма секунд до того, как солнце взойдёт и она говорит ему сейчас, немножко севшим, шершавым голосом:
- Это так здорово, что мы с тобой сможем общаться, каждый день. Почти как рядом.
- Да, они постарались, врачи говорят - в космосе мне будет психологически неуютно перед «прыжком», тем более такие расстояния. Так что это нужно, и тебе и мне.
- Куда ты полетишь?
- Вообще-то это военная тайна – улыбнулся парень – Но скажу тебе, что если получится, это будет несравнимый прорыв. Я должен буду пролететь до той точки, где обнаружилась «дверь» в другую Вселенную. По расчётам учёных время там течёт по-иному.
- Чем-то отличается от земного?
- После того как я туда попаду, у тебя пройдёт всего 7 минут, а там, у меня, пройдёт 7 недель. Мне будут достаточно этого времени, чтобы собрать всю необходимую информацию. Жаль, что точка так далека, три месяца пути туда и три обратно. Зато, когда я вернусь с победой, мир навсегда изменится, нам откроются новые горизонты. Представляешь, это же другая вселенная!
- Да - вяло ответила она, крепче прижалась к нему и посмотрела в темнеющий экран, установленный недавно в их маленькой уютной квартире. Монитор был размером со стену и его чернеющее око смотрело на неё своей холодной пустотой. Она злилась на эту штуковину, ведь скоро только это будет их единственным способом общения. Злилась и радовалась, второе в меньшей степени. Ей не хотелось его отпускать, но это был его долг, такой же как её долг ждать его. Он никогда не улетал так надолго, ей от этого было страшно, по - настоящему страшно. Но он никогда об этом не узнает, он будет знать лишь её улыбку, когда будет настраивать неровную волну сигнала, он будет видеть как она счастлива и горда тем, что он отправился в такую героическую экспедицию.  Она будет вселять в него уверенность, что у него всё получится, но самое главное, она будет верить, что он вернётся! Она будет верить в это так сильно, что он просто не посмеет исчезнуть в этой неведомой, но такой манящей звёздной бесконечности.
Он немного задремал, улыбаясь уголками губ, подёргиваясь, как - будто душой   уже устремился в Космос, она чувствовала как он рад этому событию, как бы и она хотела также радоваться, это была мечта всей его жизни. Её мечтой же было то, чтобы его мечты сбывались. Она смотрела на него и тоже улыбалась его снам, они как будто витали в воздухе подхватываемые лёгким сквозняком из щёлочек в полу. Они переплетались друг с другом и играли яркорадужными отливами, пытаясь вырваться дальше, за пределы комнаты, они пробивались сквозь тонкие занавески, сталкивались друг с другом не уступая ни на шаг, и наконец, вылетали на улицу, чтобы осветить её своим присутствием. Ему снился космос, она знала…

Чем так жить,
Тоскуя о тебе,
Лучше было бы мне просто умереть,
Оттого что думы, полные тревог,
Словно скошенные травы на полях...

Как быстро пролетела ночь, и вот она уже стоит с ним наедине, а за его спиной дверь, которая через минуту безжалостно разделит их на шесть долгих месяцев. Она улыбалась ему, глаза её ярко блестели, он думал, что они блестят от радости, но это было нахлынувшее на неё волнение. Но испортить этот момент она ему не даст! Нет! Она стала что-то лепетать, нескладно, его же мысли были занята только полётом, поэтому он слышал только некоторые отдельные фразы: «Я…ты…ждать…время»
Потом он крепко прижал её к себе:
-  Я вернусь, обещаю, ты же веришь мне?
Конечно же она верила, она всегда ему верила. Последний поцелуй, взгляд, касание, он на секунду замер у двери как будто что-то забыл. Но потом открыл её и вышел. Часы почему то встали, наверное от хлопка. Девушка помчалась к винтовой лестнице, которая вела на смотровую площадку, она хотела успеть ещё раз увидеть его до того, как он попадёт внутрь корабля. Пульс отписывал кровью по венам мгновения. Боль ещё очень далёкая, пока что напоминающее волнение, уже подкатывала к горлу. Он там, а она тут, как же тяжко расставание с любимыми. Девушка, наконец, наступила на последнюю ступеньку и рванула к стеклянной стене, вжавшись в неё, она как будто пыталась проникнуть сквозь и догнать его. А он уже почти скрылся из глаз, стоя к ней спиной в таком ярком костюме. Три, два, один и он уже там. Значит всё. Это осознание пришло к ней не сразу, наверное, тогда, когда огненный хвост ракеты уже развеялся по небу замысловатыми кляксами и воздух как-то судорожно колебался в унисон её дыханию.

Прошло ровно восемьдесят девять дней, двенадцать часов и немного  минут с того момента как он улетел к «двери» в неизвестность. Всё это время они общались через огромный монитор, могли днями напролёт болтать обо всём, она приходила с работы, готовила себе ужин, всё как обычно. А могли просто молчать, смотря друг на друга. Когда ей хотелось выть и крик рвался наружу,
 она широко улыбалась и говорила, что придёт через ту же самую пресловутую минуту, уходя в другую комнату, она плакала, что-то мучило её, словно стальной прут вращался в её грудной клетке. Она не могла постичь природу этого чувства, и списывала всё на то, что очень по нему скучает, но лишь пока не могла постичь. Когда же она засыпала, укрывшись пледом, он смотрел на неё через этот ящик на его космическом корабле. Прикасаясь к наэлектрелизованному стеклу, он представлял, как гладит ёё по шелковистым волосам и вбирает в себя её мирное дыхание. Он шептал ей «спокойной ночи», через колонки его голос доносился ровно через семь секунд после сказанного им космического пожелания, а она сквозь такие земные сны слышала их и заворачивалась в плед ещё больше, представляя его рядом.
Он же летел в абсолютной невесомости, и, глядя в иллюминатор, понимал, что его мечты сбылись. Он, как и представлял в детстве, видел мириады звёзд, которые закручивались в иллюзорные хитросплетения, они завораживали его и немного пугали. Первый месяц полёта его не покидало чувство трепета. Сначала он видел Землю, но когда она исчезла, и пространство превратилось в пустую чернеющую неизвестность, лёгкая дрожь больше не покидала его, ведь мысль, что он совсем один здесь, вселяла страх. И даже если вдруг невесомость исчезнет, ему всё равно некуда будет упасть, ведь вокруг одно небытие, без границ и краёв. На второй месяц полёта он стал размышлять о том, что люди часто думают о  разном таком, что может защитить их, чтобы страхи не сожрали их разум заживо. Например, Бог. Он сам верил в него, но  тут ему открылось нечто ранее непостижимое, как будто он услышал песнь космоса, которая пропела ему ответ, поразивший его самого. А вдруг, только вдруг, люди так боятся быть маленькими крупицами в этой темноте, на этой маленькой планете, боятся того, что они висят в космосе как маленькие мотыльки, привлечённый светом - земным притяжением? Это неописуемо дико, и так хочется, чтобы этот шарик на чём-то держался или был в чьих-то руках, а тот, кто держит, имел опору. Может быть, этот кто-то и есть Бог?
 Но кем бы ни был этот Бог, для него он просто был, пусть даже если он был в его душе слабостью, боязнью принять то, что они зависли в пространстве и что всё человечество ничтожно мало. Он не мог знать всё это наверняка, но он точно знал - прекраснее и живее места, по крайней мере, в этом мироздании, он не видел, и точно знал, что это место могло быть создано с огромной любовью. А может самой Любовью - сконцентрированной и мощной энергией, способной воплотить в жизнь такие галактические сооружения как его родная Земля. Да, для него Бог был таким. И сейчас наедине с собой, затерянный в звездных далях, он мог размышлять об этом без стеснения и как никогда здраво. Он не боялся предрассудков, осуждений, научных доказательств и всего остального. Он просто чувствовал в душе какую-то светлую, добрую сущность и понимал, что где бы он ни был потерян, он никогда не будет одиноким. От своих мыслей парень улыбнулся и взглянул в монитор, где его любимая продолжала его ждать. Завтра он уже будет не в этой вселенной, а она так мирно спит.


Пока в саду своём ждала,
Что ты придёшь ко мне, любимый,
На пряди,
Распущенных волос
Упал холодный белый иней.

И вот наступил тот момент, когда разные миры должны были разделить их на самые долгие 7 минут жизни для неё, и семь недель для него. Она сидела не двигаясь, острые колени её упирались в пол, девушка смотрела на тихое мерцание экрана,  уже не скрывая эмоций.  Как вдруг резко, мгновенно к ней пришло осознание того, что терзало её всё это время, что не давало покоя, постоянно напоминая о себе пульсирующей болью в груди. Чувство неизбежности. Абсолютной неизбежности того, что они навсегда расстанутся. Она как будто сражалась с этим внутри себя, успокаивала, но всё равно всегда знала. С того самого момента, как в первый раз увидела его, ещё тогда это кольнуло прямо под рёбра, но она подумала, что это всегда приходит вместе с любовью, эта маленькая иголка. Он улыбался ей и не отрывал руки от экрана, она дотронулась до его ладони и как будто почувствовала тепло.
- Я прошу тебя, не надо, у меня плохое предчувствие!
- Ну чего ты, глупенькая! Управление происходит с Земли, это невозможно остановить. Для тебя время пройдёт незаметно! Просто закрой глаза, всего лишь семь минут – лицо его светились радостью, он повторял и повторял какие-то слова. Пошли последние 60 секунд, они смотрели друг на друга и молчали. Она поняла, что осталось секунд двадцать,  приоткрыла губы сказать что-то очень важное, но его уже не было на экране. Там был только серый, пронзительный шум разлуки. Её семь минут пошли. И если можно описать бесконечность, то, пожалуй, это описание было бы самым подходящим для этого отрезка времени. Девушка сидела, абсолютно не двигаясь и не сопротивляясь минутам, они шли, перетекая одна в другую, сливаясь с сердцем и растворяясь в серых экранных волнах. Ещё немного. От переполнившего её волнения, она на последней секунде закрыла глаза, а когда открыла их то…


 Монитор отключился, он видел её чуть дрогнувшие губы и широко раскрытые зрачки. Семь недель он будет абсолютно один в этой иной вселенной. Перемещение было быстрым и непринужденным, как будто космический корабль просто перешагнул порог. Он посмотрел в иллюминатор и тут же включил все необходимые приборы, время замкнулось и застыло,  ничего не изменилось, вокруг всё было таким же безжизненным и чёрным. Отличие было лишь в том, что теперь тишина гудела в ушах, нервно сглотнув, парень закрыл ладонями лицо. Вот и всё. Он сделал это.

Прошло ровно 49 дней. За это время космонавт пролетел от точки отправления достаточно большое расстояние, и через две недели одиночества он, наконец,  увидел планету.  Какого же было его удивление, когда он понял, что она была заселена живыми существами, это было воистину открытие. Но это была уже совершенно другая история. Он был рад возвращаться домой, время в полёте обратно тянулось медленно и тоска по любимой уже начала потихоньку съедать его изнутри. Как она там? Да, конечно всего 7 минут  для неё, но даже во время них она ужасно переживала! Он уже представлял, как через три месяца прикоснётся к её нежной руке, посмотрит в глаза. А через пару минут увидит её встревоженное  лицо на экране и поспешит её успокоить. И вот, наконец, он достиг точки возврата. Панель управления показывала верные координаты, всё было безупречно. Три, два, один и черта вновь пересёчёна! Его  взгляд уже нарисовал мысленно её лицо. Но на экране его не оказалось, там был лишь грязный, серый шум. «Наверное, неполадки» - подумал парень.
 Он попытался связаться со штабом. Время начало новый виток, в котором был лишь холод,  страх и неведение, ведь целый месяц никто не отвечал космонавту. Но он упорно продолжал посылать сигналы и отчаянно надеяться. Ему ответили только тогда, когда он уж мог видеть Землю из иллюминатора. Голос был незнакомый и очень взволнованный, он оповестил о том, что к прилёту всё готово, прошло ещё несколько дней перед тем, как корабль пламенно приземлился на Землю. Парень был так утомлён, что после того как его вытащили из костюма, сразу же провалился в глубокий сон.
Сквозь сон он почувствовал прохладные, нежные руки. Это она! Он был уверен, что это она. Он прошептал её имя и медленно открыл глаза. Перед ним стояла странно одетая девушка, которая проверяла его пульс и снимала с его тела проводки.
- Здравствуйте, сколько времени?
Ответа не последовало, лицо её, без единой эмоции было белоснежно белым. Она нажала на кнопку - свет в комнате стал ярче. Парень осмотрелся и увидел, что комната была абсолютно пуста и кипельно бела, лишь одна его койка впечаталась в её сердцевину.
Вдруг автоматическая дверь открылась, в неё вошли люди в комбинезонах.
- Что происходит? Где я?
- Здравствуйте, у нас есть для вас плохие новости…

Он сидел у её могилы. Смотрел невидящим взглядом куда-то сквозь пространства. В его душе была пустота, казалось, единственным оставшимся смыслом его жизни был этот самый момент и ничего более стоящего в будущем не предвидится. Слёзы скатывались по щекам, грубые, как необработанный бриллиант. Чувство вины разъедало сознание и душу. Это он виноват, что оставил её одну. Ему рассказали, как она каждый день, все эти семьдесят лет его отсутствия, включала монитор и ждала его появления, она искренни верила,  что вот-вот и он вдруг появится! Шли дни, недели, месяцы, годы, а её семь минут растянулись на 70 лет. Ошибка в расчётах слишком много ей стоила. Но самое удивительное, что никто уже не верил в его возвращение, а она верила, до последнего.
Парень положил букет на гранитную плиту с роковыми числами.
Год рождения :2000 год смерти: 2090.

Она не отреклась от своей любви, даже когда в её жизни наступила последняя осень. Он взял в руки сумку и достал оттуда пару писем, она писала их ему почти каждый день, письма без адреса. Там была вся её жизнь, она писала, как любит его, как жалеет о том, что они так и не успели побыть вместе, как бы она хотела от него детей, как время уходит сквозь пальцы, а стеклянная стена всё такая же бессмысленно серая. Там было столько страданий, столько любви, безысходности, что читать это было бы невыносимо, но это всё что он смог сделать, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед ней. Он же обещал, что через семь минут она снова его увидит. Он  был героем, вернувшимся через года, как и мечтал, но теперь его жизнь не стоила для него ничего. Он просто сидел на полу в новой квартире, где-то на 1025 этаже небоскрёба, и пил неизвестный по вкусу напиток, он не знал что это, но затуманить сознание помогало. Он читал её письма - вся комната была завалена ими. Вся его жизнь превратилась в её строчки.
 «… так скучаю…»
«…Я сегодня ходила гулять в парк - город растёт, место для свежего воздуха всё меньше…»
«…Прости меня я ходила на свидание, но всё равно через тридцать минут я сбежала от него, он не ты, а я всё жду…»
«…сегодня мне тридцать восемь, времени ещё много, успеем пожить, ты только возвращайся скорее!»
И самое последнее письмо:
«Мне кажется, смерть дышит мне в спину, ещё пара дней и я не смогу тебе больше ничего написать, и знаешь, если ты прилетишь прямо сейчас, я не хочу тебе показываться такой! Лучше бы мне умереть на месте, если ты меня увидишь такой. Я стала очень старой и похожа на ту дряхлую осину, которая согнулась под снегом в саду напротив. Помнишь этот сад? Я думаю это одно из последних писем. Столько лет прошло, а я всё так же люблю тебя. Я надеюсь, ты увидел другую вселенную, ты же так мечтал, как прилетишь, приди ко мне и расскажи о ней, мне кажется, там безумно красиво. Я, кажется, вижу, как ты улыбаешься ей, я всегда тебя к ней ревновала, если быть откровенной. Прощай»
 Он закурил и подошёл к огромному окну, из которого были видны облака и иссиня-чёрные, грязные тучи. Сработала вентиляционная система и воздушный поток стал бегло касаться писем. Он тасовал их, как колоду карт, хитро перемещая из одного угла в другой, колода без счастливых козырей. Он ни о чём не думал, в голове был туман. Что осталось ему в этом мире? Слава? Деньги? Пустое…
Истина была более неприглядной: всё что у него осталось было хаотично разбросано по комнате - воспоминания, её почерк, и, конечно же, сияние космоса, с его безупречной на слух сонатой времени. Он возвратится туда, где будет более пусто, чем у него в душе - он полетит обратно!
 
У ворот моих
На деревьях вяза вызрели плоды...
Сотни птиц слетались к дому моему,
Тысячи слетались разных птиц,
А тебя, любимый, нет и нет...