Death

Я осматривал свои руки и замечал каждую мельчайшую прорезь на покрове кожи. Мои колени не слушались меня, их словно облепили плотной силиконовой оболочкой.
Сидя в беспомощной асфиксии, я ловил ртом каждое изменение кислородного фона вокруг меня.
 

Кисти дрожали, передо мной не было ничего, кроме трех стен – четвертую, почти в полную площадь, занимало огромное окно, украшенное бледно-желтыми шторами. Я видел вершины многоэтажных зданий, они словно пели оду небу, которое распласталось над ними, облизывали его. Невозможно было подойти к окну и взглянуть вниз. Что же скрывается там в данный момент? Поток машин? Человеческих масс? Мне сложно было представить. Да и нужно ли это вообще.

И тут мир поплыл. Похоже начался дождь. Я стал чувствовать аромат влажного асфальта. Затем увидел вдали стаю птиц. Они дружно держались друг друга, ни одна из них даже не думала выбиваться из живого облака. Я вгляделся вдаль: дома исчезли, что стало с ними? Неважно. Но я никогда в жизни не видел тот маяк вдали. Кажется, его свет манит не только птиц, но и меня. Больше всего хотелось бы сейчас подняться и пойти к нему. Но я не могу.

Внезапно стены стали зеленеть: на них распускалась листва, поползли ростки глицинии и винограда. Солнце поднималось на горизонте. Мои неподвижные ноги огибал легкий ветер. Откуда-то сверху стали говорить на непонятных языках, множество голосов. Один голос пел, другой вторил ему ворчливым монологом, третий что-то нашептывал, а потом с задором рассмеялся. Я не понимал, о чем они говорят и не мог видеть говорящих, ибо мое тело уже совсем перестало меня слушаться.

Сейчас я умру. Скоро, слишком близко.
Но, знаете, все-таки это не так тяжело - умирать перед мольбертом. С кистью. И красками.