Мое отношение к КПСС

В ноябре 1963 года меня приняли кандидатом в члены КПСС.

Рекомендации дали секретарь партбюро парторганизации Теплоэнергетического факультета МЭИ Юрий Клушин, старейшая работница деканата ТЭФа Ревекка Соломоновна Френкель и комитет комсомола института.
Вступление в партию явилось как бы завершением моих размышлений о вине Советской власти перед моим репрессированным отцом, перед моей семьей. Претензий к Советской власти у меня к этому времени не осталось. Я уже довольно много поездил по стране, видел, что и как делается для советского народа, для развития страны. Кроме того, я осознал, что если ты против зла, то в борьбе с ним надо принимать личное участие.
Сыграло свою роль и то, что в институте под влиянием прекрасных традиций его комсомольской организации и великолепных институтских комсомольских вожаков Толи Мазаева, Володи Ващенко, Вити Ягова, Вити Адамца, Володи Зейгарника и многих других я стал всерьез интересоваться политикой. Привлекало то, что в ней тогда на уровне моего общения очень ценились принципы и порядочность, честность, верность данному слову.
Я начал читать труды классиков марксизма-ленинизма, старых философов (Гельвеция, Юма, Аристотеля, Спинозу и других), знакомиться с партийными документами, получил доступ к полузакрытым тассовским материалам.
Мое решение о вступлении в Коммунистическую партию было вполне осознанным и  продуманным.
Запомнилось, как где-то во второй половине октября 1964 года в партком МЭИ пригласили членов комитета комсомола института, всех секретарей факультетских комсомольских бюро. С некоторой дрожью в голосе секретарь парткома сообщил нам о том, что Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Н.С.Хрущев  в соответствии с поданным им заявлением освобожден от всех постов в партии и государстве “в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья”.

Через несколько дней в “Правде” появилась большая редакционная статья, в которой было много критики прожектерства, хвастовства и пустозвонства, увлечений администрированием и волюнтаризма. Фамилия Хрущева в этой статье, кажется, напрямую не называлась, но и так было понятно, о ком идет речь.

Незадолго до снятия Хрущева со всех постов по Москве ходил анекдот. Мама укладывает маленького сынишку спать, тому спать не хочется, он балуется и спрашивает мать:
-“Мама! А Ленин был хороший человек? ”
-”Хороший, хороший! Спи давай!
-”Мама! А Сталин был хороший человек?”
-”Плохой, спи!”
-”Мама! А Хрущев хороший человек?
-”Спи, кому говорю! Вот помрет, тогда и узнаем!”

О том, что Хрущев нехороший человек, мы узнали задолго до того, как он умер, но только после того, как его сняли с руководства партией и государством, не раньше. Я убежден, что многие беды нашей страны и нашего многострадального народа начались именно в результате политики, проводимой Хрущевым.
В декабре 1964 года бюро Калининского РК КПСС утвердило решение партсобрания ТЭФа о моем приеме уже в члены КПСС. Вел то заседание бюро райкома его первый секретарь Леонид Иванович Греков, человек, с которым через восемь лет меня плотно сведет моя партийная судьба.
Партийные взносы я последний раз уплатил в сентябре 1992 года. Партийный билет и выданную мне на руки учетную карточку члена КПСС храню наравне с самыми важными документами. В КПРФ не вступал, хотя ее деятельность не считаю совсем уж бесполезной. Но это тема отдельного разговора.