Вне расписания Продолжение

ПРОДОЛЖЕНИЕ
Вне расписания

    Когда Светка вернулась, пирог уже подгорел. Из духовки тоненькой струйкой шел серый дым, туманом распространявшийся по крохотной кухне. Пахло гарью и копотью. Светка  вытащила пирог из духовки, вытряхнула из формы на стол. Пирог напоминал собой обуглившийся картон, с черными загнутыми краями, на котором валялись похожие на улиток обгоревшие яблоки, напоминавшие узников, выглядывающих из тюремных окон. Светка всегда украшала пироги тоненькими филенчатыми решетками для того, чтобы начинка не расползалась, что придавало пирогу особую красоту. Но сегодня это выглядело ужасно.
    Поняв, что реанимировать пирог не удастся, Светка выбросила его в ведро и начала интенсивно размахивать полотенцем, выгоняя из кухни въедливый дым. Но чем сильнее она махала, тем горче становился воздух на кухне. Она захлопнула форточку и через затуманенное стекло посмотрела на улицу. То, что она увидела, окончательно вывело ее из равновесия. По дорожке к дому шла ее сестра Рита. Светка отпрыгнула от окна и, швырнув фартук на стул, побежала открывать дверь. Она была уверена, что что-то случилось, иначе Рита не пришла бы так рано.
    
  Когда Светка подошла к двери, Рита уже стояла на коврике у порога и заинтересованно смотрела в глазок.
 - Открывай! Я сегодня вне расписания! - крикнула она, хлопнув по двери.   

   Светка похолодела, повернула замок и, приоткрыв дверь, начала лопотать что-то про подгоревший пирог, про погоду, про кота, которого покормила. Рита посмотрела на Светку, как на посторонний предмет и, сбросив туфли, босиком пошла по коридору. Светка хотела спросить Риту, почему она сегодня так рано, но наткнувшись на ее напряженную спину, решила повременить с разговором.

 Рита подошла к  Машкиной комнате, прижалась ухом к двери.
- Дома..., - то ли спросила, то ли сказала она, дернув за ручку.
 Светка не поняла, к кому относится вопрос, и на всякий случай ответила: «Дома, конечно».
 Рита ухмыльнулась: «Действительно, где ей еще быть?» - и еще раз дернула ручку. Дверь Машкиной комнаты была закрыта на ключ.
- С каких это пор она закрываться стала, - буравя дверь глазами, спросила она.

Светка  не знала, что ей на это ответить. Она и сама была удивлена. Машка никогда от нее не закрывалась. Знала, что мать никогда не войдет без стука. 
 
Светка захлопала глазами, и с густо накрашенных ресниц на щеки посыпалась тушь. Светка всегда ярко красилась, когда приходила сестра. Это был своеобразный вызов, так сказать, молчаливый способ противостоять зануде сестре.
Рита дернула за ручку еще раз.
 - Ладно, на кухне подожду, - холодно сказала она, - зови ее, поговорить надо.

 Светка остолбенела.
- Какой такой разговор может быть у Риты со Машкой? - У нее затряслись внутренности. У Светки всегда тряслось внутри, когда она нервничала. Такой у нее был особенный организм. Кто-то краснеет, у кого-то поднимается давление, у кого-то дрожат колени, а у нее внутренности.
 - Рита, скажи мне, что случилось? - пролепетала она, покраснев.
Рита хотела уйти от ответа, но посмотрев на Светку, процедила сквозь зубы: Скоро узнаешь. Машку зови.

   Светка икнула и в глазах у нее потемнело.

    Очнулась она в Машкиной комнате на диване. Над ней висело Риткино каменное лицо и перед глазами мелькало кухонное полотенце, которым Рита, приводя ее в чувство, размахивала, как флагом.
Светка поискала Машку глазами, но не нашла. Вернее, нашла, но не сразу. Та сидела на корточках, у нее в головах и, хлюпая носом, беззвучно рыдала.
 - Машенька, дочка, не плачь! Со мной все хорошо! - пыталась встать на ноги Светка, протягивая к ней дрожащую руку.
- Не переживай, Машенька, - передразнила ее Рита, и губы ее стали тоньше, чем нити, - с твоей мамой все хорошо, так же, как со мной. И вообще у нас в семье все хорошо. Правда, Свет? - сощурилась она. - Тихо, мирно, спокойно. Никто никому не перечит. Особенно тому, кто духом сильнее.
 Светка положила руки на грудь и стала похожа на покойника, который вдруг ожил и заговорил.
- Что ты от меня хочешь? - не разжимая губ, выдохнула она.
- От тебя? Ничего! - Рита просканировала глазами комнату и, сложившись пополам, зыркнула под кровать.
- О! Что и требовалось доказать, - обрадовалась она, выудив на свет чемодан.
 
    Машка покраснела, как помидор, и, запинаясь, начала говорить что-то про старые вещи, которые надо отвезти на дачу, про химчистку, про бедных и нищих, которым  все это надо отдать, и про то, что давно собиралась поменять гардероб. Рита смотрела на нее и потихонечку вытряхивала  вещи из чемодана. Когда на полу образовалась приличная горка, она взяла в руки кофточку, на которой висела картонная этикетка и, ядовито ухмыльнувшись, сунула ее Машке под нос: «Действительно, пора менять гардероб. Гляди, как поизносилась».
- Кто тебе позволил копаться в моих личных вещах?! - голосом, не требующим возражений, отчеканила Машка, рванув у нее из рук кофту.   
 
Рита захлопала копеечными глазами, подошла к окну, вытащила из сумочки сигареты.
 У Светки от увиденного глаза полезли на лоб. - Чтобы Рита курила в квартире?! - Она скомкалась, как в детстве, когда ждала наказания за какую-нибудь провинность, и приготовилась к самому худшему.

- Так и будем молчать? - затушив окурок, буркнула Рита, вытащив из сумки большой белый конверт. - Вот досье на тебя. - Она протянула Машке конверт. 
 - Досье?! На меня! - Машку будто ужалили, - она побелела, но осталась стоять на месте.
- И на Сережу, - добавила Рита. - Он, кстати, скоро придет, минут через двадцать...
Машкино лицо вспыхнуло, как догорающий факел:
 - А ну, выметайся отсюда! - вдруг закричала она, и из глаз ее брызнули слезы.
Рита, не обращая внимания на Светкины вопли, вытащила из конверта несколько фотографий и аккуратно разложила их на столе.

- Ты, Машка, наверное, думаешь, я всегда такой грымзой была? – спросила она, положив на стол последнюю фотографию. И лицо ее, вдруг, посветлело. – Ошибаешься. Я, Машка, мечтательницей была! Стихи про любовь сочиняла и, как все девки, принца ждала…, - она искоса посмотрела на Светку, - и дождалась. – Лицо ее потемнело. - Не взял меня принц в жены. Ты, конечно, можешь спросить, почему я другого себе не нашла? Отвечу: "Потому что дура была, как твоя мать и все бабы в нашем роду. Мы, видишь ли, гордые очень, да еще  однолюбы! Мы ведь с матерью твоей тоже росли без отца. - Она подошла к Светке, хотела погладить ее по голове, но не решилась.
- У нее хоть ты есть, - рассеянно пробормотала она, - а я на весь свет одна. И знаешь почему? Потому что сволочь я, Машка! Не признавалась себе до сегодняшнего дня! Страшно было. Теперь признаюсь. Потому что не хочу, чтобы ты судьбу мою повторила. И перед матерью твоей хочу покаяться и прощения попросить. Хотя наперед знаю, что нет мне прощения. Ведь я, Машка, была против того, чтобы ты на свет появилась. Слава богу, Светка меня не послушала.

Машка смотрела на Риту и не понимала ни слова. В голове была такая каша..., черпай, не вычерпаешь.

   Рита стояла перед Светкой, согнутая в дугу, и была похожа на потрепанную ураганом сосну. Всегда прямая и ровная, теперь поломанная и погнутая, Рита вызвала у Светки какие-то отчаянно-гнетущие ощущения. Она смотрела на нее и душа ее рвалась на куски от жалости, но слов утешения она почему-то не находила. Может, слишком глубоко была запрятана  сестринская любовь, или еще не до конца зажила сердечная рана, нанесенная когда-то Ритой.
    
Рита понимала, что происходит со Светкой. Она ее не простила. И поделом. Но дальше так жить невозможно. Надо разрубить этот узел. Ведь на карту поставлена Машкина жизнь.

 Рита взяла Светку за руку и бухнулась перед ней на колени.
Светка даже не поняла, как это произошло. Она только увидела, как перед глазами у нее мелькнул желтый пучок,  выцветшие глаза и ровный, будто лакированный лоб.
- Прости, - утробным голосом, произнесла Рита, прильнув губами к ее руке. Светка почувствовала, как ладонь ее стала влажной и застыла, как изваяние.
- Прости, говорю, - повторила Рита, сжав костястыми пальцами пухлые Светкины ноги, - ради Машки прости.
Светка закусила губу, чтобы не разрыдаться, и, не моргая, уставилась в потолок. Когда комок, перекрывший горло, укатился вниз, она обхватила Риту руками и бессвязно запричитала. Сначала шепотом, потом громче, потом еще громче, изо всех сил.
- Простила Риточка, давно простила, - шептала она, переходя на отчаянный хрип, - ты же не виновата, что тоже его полюбила, а он…, он….  Если бы любил, если бы захотел, вернулся бы ко мне несмотря ни на что…

Сестры сидели на полу, поливая друг друга слезами, и лица их были одухотворенными, счастливыми и очень похожими. Машка смотрела на них и думала о том, что ничего о них не знает, ни о Рите, которую всегда считала сухарем  и далдонкой, ни о матери, которую про себя называла тютей, занудой и размазней. Она просто смотрела на этих двух теперь уже незнакомых  пожилых женщин, у которых оказывается была одна любовь на двоих…, и проклинала себя за свою черствость, слепоту и эгоизм.

Когда слезы закончились, Света подняла Риту с коленей, усадила на диван, и на правах старшей сестры вытерла ей платком нос.
- Все хорошо, Ритуль, - улыбнулась она, заправив ей волос за ухо, - а давай завтра в кинотеатр пойдем? Говорят, на этой неделе старую кинокомедию будут показывать.
Рита всхлипнула и согласно кивнула: «А может, в цирк? На Цветной? Помнишь, нас мама водила?»
Светка закрыла лицо руками и захохотала:
«А клоун то тот, помнишь, с носом, небось, уже помер давно?»
Рита широко улыбнулась и, обнажив мелкие, как у зверька зубы, хихикнула: «Да и хрен с ним, мы на другого пойдем». И, переведя взгляд на застывшую в дверях Машку, буркнула:
- Конверт открой, посмотри.
Машка подошла к подоконнику, открыла конверт. В глаза ей бросилась исписанная мелким почерком сложенная вдвое бумажка.
- Что это?
Рита пожала плечами.
- А ты прочитай.
 Машка развернула бумагу, впилась глазами в ровный будто написанный по линейке отчетливый почерк.

- Маша, это пишет вам бывшая «жена» Сергея, - так начиналось письмо, - зовут меня Ольга Каретина. Слово жена написано в кавычках не зря, потому что я не настоящая его жена, а фиктивная. Сергей был другом моего любимого человека Олега Швецова, пропавшего без вести в Чечне. Когда это случилось, я узнала, что беременна. Поехать к родителям без мужа я не могла, они бы меня не поняли и не приняли. Сергей согласился мне помочь. Мы с ним расписались и поехали к моим родителям в Киев, где я представила его своим мужем. Потом вернулись в Москву, в течение года высылали им семейные фотографии. Пару раз они приезжали в Москву, и Сергей на это время перевозил нас с Алешкой к себе домой, чтобы родители ничего не заподозрили. Когда он познакомился с вами, мы сразу решили развестись, чтобы у вас с ним не было проблем. Но тут серьезно заболел Алешка, и родители снова приехали в Москву. Вот тут-то и возникла в нашей жизни ваша замечательная тетя Рита. Вы не обижайтесь на нее, она хотела как лучше, и просто пыталась вас уберечь. Она даже наняла человека, который за нами следил, фотографировал, чтобы все было убедительно. Машенька, простите ее! От большой любви  люди часто делают опрометчивые поступки. Ведь вы у нее одна.  А Сергей любит вас больше жизни! Он мне сам говорил!
Не обижайтесь на него, он замечательный, честный и надежный человек! Желаю вам счастья!   Ольга

     Прочитав письмо, Машка сложила листок пополам и, подняв глаза, посмотрела на Риту.
- Не понимаю, а ты тут причем?
У Риты округлились глаза и лицо ее, всегда бледное, стало пунцовым.
- Так это я их выследила. Как узнала, что мужик у тебя, решила выяснить, кто такой. Потом встречу вам подстроила, когда они с так называемой женой с ребенком гуляли.  Уберечь хотела. Прости.
- А потом?
- А потом на жизнь свою оглянулась… и испугалась… Я ведь, Машка, матери твоей судьбу покалечила. И знаешь почему? Потому что вовремя не разобралась, что к чему. Думала, что отец твой негодяй и подлец. Была уверена, что дурит он Светке голову, а любит меня. Хотя о любви он мне ни разу не говорил. Но я в то время была, как слепая была. Любовь ведь она все собой затмевает, даже самое очевидное. Вот я себе и напридумывала всякого разного. Светку, сестру свою, винила во всем, а его оправдывала. Думала, что это она его соблазнила, а он с дуру поддался, а теперь кается, и чтобы вину загладить, женится на ней. А на самом то деле все было по-другому. Любил Федор Светку больше себя самого. Когда она ему от ворот поворот дала, он с жизнью хотел покончить. Друг мне его потом рассказал. Он то его и спас от петли. И в командировку за границу отправил. С тех пор мы его не видели. Может, живой еще…, - она с отчаянием посмотрела на Светку. Та стояла посередине комнаты, сложив на груди руки, и была похожа на девочку, заблудившуюся в лесу.   

   - Вот такая у тебя тетка, Машка, - Рита пнула ногой чемодан. - Прости, если сможешь, подлюку! Или гони пинками за дверь! Я пойму...

 Машка хотела что-то сказать в ответ, но в это время в коридоре раздался звонок. Сначала робкий, короткий, потом еще один – укоризненный, требовательный, длинный, без перерыва!

     Рита посмотрела на часы: "Это Сергей! Все точно! Минута в минуту!" - И,  толкнув Машку плечом, буркнула: «Открывай, Машка! Не повторяй наших ошибок! А мы, пока вы будете про любовь ворковать, чаю попьем, с пирогом.

Пока Светка размышляла над тем, что имела в виду Рита, предлагая попить чай с пирогом, та схватила Машку за руку и чуть ли не пинками вытолкала ее за дверь.

Светка стояла посередине комнаты, расставив в стороны руки, хлопала глазами и думала о том, чем будет угощать Машкиного жениха? Другой пирог она точно испечь не успеет...
 
В коридоре хлопнула дверь, послышалось молчаливое движение, шуршание, чуть слышные голоса... тишина. Светка вздрогнула и, закрыв глаза, прошептала: "Господи, помоги!"

В голове у Светки была такая путаница, что она ни о чем не могла думать. Все было, как во сне. И Риткино раскаяние, и их примирение, и Машкин жених, и этот чертов подгоревший пирог, и новая неизвестная жизнь, которая уже виднелась за горизонтом...

Светка села на стул, уткнулась головою в ладони. Груз, свалившийся на нее разом, был слишком тяжел для ее надломленных плеч. Она надрывно вздохнула и, оторвав голову от ладоней, увидела Риту. Та стояла посередине комнаты и держала на вытянутых руках пирог.

- Вот сама испекла! Первый раз в жизни! Теперь чай по субботам будем пить у меня! Ты, как, Свет, не возражаешь?
- Я? Нет, - растерянно проговорила Светка.
Рита поставила пирог на стол.
- Машка с Сережей тоже не возражают. Ну, что? Пошли? - она взяла Светку за руку. - Молодые уже накрывают на стол! Сейчас тещу с зятем буду знакомить!