Практика на о. Путятине. 1976 год

Предыдущая часть:
"Второй КУРС. 1975-1976" - http://www.proza.ru/2013/09/04/1255


Остров Путятина - остров в заливе Петра Великого Японского моря, в 50 км к юго-востоку от Владивостока и в 35 км к западу от Находки. Назван в честь русского адмирала и государственного деятеля Е.В.Путятина. Климат острова типичен для юга Приморья. Средняя температура декабря; 12,0°C, августа +21,0°C. Температура морской воды с середины июля по середину сентября превышает +20°C. Общая площадь острова составляет  27,9 км. Координаты: 42°50`00`` с. ш., 132°25`00`` в. д.



Коттедж и харчевня


Добирались до острова сначала на электричке, потом на автобусе. В посёлке Дунай на причале нас ждал плашкоут. Каких-то полчаса - и мы уже на острове Путятин. Конечно это не Кунашир, тут ни вулканов, ни гейзеров, ни даже сундуков с пиратскими сокровищами...
Геологи обосновались где-то в северной части острова, а нас, геофизиков, привезли на грузовике в Южную бухту. Тут, на берегу, находилась радиолокационная точка, где круглосуточно несли вахту военные моряки. С виду это была обыкновенная изба, но что там внутри - это нам было неведомо. Нам строго-настрого запретили даже приближаться к этому секретному объекту. Разместили нас на высокой терассе в котедже,  в панельном домике. Сразу по приезду на Путятин наши геофизики устроили небольшой сабантуй, но я вспомнил о споре с Мюллером, и не стал участвовать в общей попойке. Тут же мои сокурсники стали поглядывать на меня косо. В нашем обществе не принято было «отрываться от коллектива», и всякий чурающийся дружеских пирушек автоматически превращался в подозрительного субъекта. Типа, "раз не пьёт, значит не наш человек... Такой и заложить может в случае чего"... Но я решил твёрдо - всё лето пить не буду, ни грамма алкоголя!

С дровами в этой части острова была напряжёнка. Сухих деревьев для костра не было, а плавника было недостаточно, поэтому военные моряки выделили нам полевую кухню с большими котлами. Отапливалась кухня соляркой. Воду таскали из небольшого ручейка вёдрами и канистрами. Рядом с полевой кухней поставили длинный стол со скамейками - это была наша столовая. Над столом натянули брезентовый тент, который вечно трепало морским ветром, словно парус. Из куска фанеры Джон вырезал причудливой формы амёбу, на которой он написал слово  - "Харчевня". Обожжённая на костре эта вывеска придавала оттенок уютной старины нашей точке общепита.  Костёр мы всё равно жгли, но чаще всего вечером, для романтики. Из-за этого костра Витя Москвичёв обварил себе ногу. Он ходил вокруг, пытаясь выбрать себе удобное место, да наступил на носик чайника и облил кипятком пятку. Пришлось ему ходить босиком, потому что с ноги свисал безобразный волдырь...
 На Путятине водилось очень много змей, щитомордники. Давненько я змей не ловил... Поймал щитомордника и сварил его в маленькой кастрюльке... Предложил всем желающим попробовать, но таких не оказалось, только Лилька пробовала...
Н а острове водились не только змеи, но и было полно клещей. Так что лазить по кустам и собирать их на себя было мало удовольствия... Но в том-то и дело, что по кустам лазить приходилось каждый день.

Моряки
 
Матросы с любопытством поглядывали на прибывших на остров студентов. Как только уехал их лейтенант, так они сразу пришли знакомиться. Первым, кто из них отважился нас посетить, был Казбич. Высокий и симпатичный, он сразу со всеми перезнакомился. Судя по его виду, Казбич был бывалым моряком, случайно выброшенным на берег, будто Робинзон Крузо... Вслед за Казбичем потянулись и другие моряки. Девчонки из нашей группы конечно тут же превратились в красавиц, вокруг которых стали разгораться страсти. Людка Девятаева, Бэлла и Лилька сидели допоздна у костра, а моряки рассказывали о своей нелёгкой службе морской и пели душещипательные песни. Шура Телегин пел песню "Снегири":

Сани с лета приготовь, приготовь, чтоб зимой не опоздать, опоздать.
Ведь с горы на гору хочет любовь, все сугробы разметать.

А щеки словно снегири, снегири, на морозе все горят, все горят.
Кто-то снова о любви говорит, уж, который год подряд.

Мы с тобою все в снегу, ну, и пусть, море снега на двоих, на двоих,
Но не знаю я на вкус губы сладкие твои.

А щеки словно снегири, снегири, на морозе все горят, все горят.
Кто-то снова о любви говорит, уж, который год подряд.

А ещё моряки пели песню про сигарету:

Если женщина изменит,
Я о ней грустить не буду.
Закурю я сигарету
И о ней я позабуду.

Сигарета, сигарета,
Ты одна не изменяешь.
Я люблю тебя за это,
Да и ты об этом знаешь.
 
В общем, общение с аборигенами было налажено. Девчонки даже ходили на "точку" под покровом ночи, где "морские волки" показывали им светящуюся во тьме секретную аппаратуру и давали услышать шум эфира, сотканный из переливов морзянки, обрывков разговоров на разных языках и музыкальных хитов...

***

Смолин по утрам делился с нашей братией приёмами древнеиндийской аюрведы.
- Зубы можно чистить, разжёвывая дубовую веточку, - говорил Смолин, на наших глазах жуя зелёную ветку.
- Тоже мне йог! - презрительно говорил Валерка Ерохов, - Никакой это не дуб, это липа!
Смолин  промывал нос морской водой и купался ночью.  Наша братия только потешалась над ним, но  как-то раз мы пошли с ним ночью купаться. А море  тут было открытое всем ветрам, и вода ночью была холодная. Смолин привычный, он вперёд пошёл и нырнул в воду. А за ним несколько человек,  в основном девчонки. Лилька нырнула, так у неё от холодной воды перехватило дыхание, что она не могла дышать. Смолин кричит:
-  Плывите ко мне!
Он их ждёт, а девчонки дрожат от холода и уже на берег выбираются. А вообще-то девчонки постоянно издевались над Смолиным, пользуясь его наивностью. В их глазах он выглядел недотёпой  в коротеньких штанишках. А сами  они были  молодые, симпатичные, энергичные... 

Обзорная экскурсия

Со Смолиным во главе мы отправились на геологическую экскурсию. Мы спустились к морю на восточном берегу и там встретились с целой оравой наших геологов в сопровождении  Вячеслава Ивановича Платунова.  У  каждого студента-геолога был свой молоток, и все они остервенело долбили этими молотками всякий попавший им под ногу камень. У нас-геофизиков молотков не было, поэтому мы просто прогуливались вдоль берега... Платунов принялся нам рассказывать о геологических особенностях острова Путятина, об эпидотовых скалах в юго-западной части острова... Промежду прочим он вспомнил о соседнем с Путятиным острове Аскольд, на котором обнаружена золотая жила.
- В числе  задач вашего курса, а особенно в задачах геофизиков, есть пункт по проверке гипотезы, что золотое оруденение на Аскольде имеет вероятность продления до Путятина. Мы со Смолиным это уже обсудили... Возможно электроразведочные профиля смогут подсечь эту золотую жилу...
- А это что? - спросил Серёга Коваленко, - протягивая Платунову камешек. В камешке что-то сверкнуло золотым блеском. Платунов достал лупу из планшетки и стал разглядывать находку.
- Это окатанная галька, вероятно кварц... А внутри маленькое зёрнышко золота! Вам повезло, товарищ студент! - сказал Платунов, возвращая камешек Серёге, - возможно эта галька является доказательством наличия золота на Путятине...
Мы дошли вдоль берега до скалы, дальше дороги не было. Все стали разворачиваться, чтобы вернуться тем же путём... Стояла страшная жара и идти вкруголя не хотелось. Я задрал голову вверх и прикинул мысленно: "А что если вскарабкаться на эту скалу?"

Восхождение на скалу

Дождавшись, когда все покинули эту небольшую бухту, я наметил приблизительно траекторию подъёма по крутому спуску. На вид  эта скала с трещинами и выступами выглядела вполне удобной для такого начинающего альпиниста, которым я себя тут же вообразил. Недолго думая, я принялся карабкаться вверх. Стена не была совсем отвесной, но стояла довольно круто. Поначалу лезть наверх было довольно легко. Руками я хватался за выступы и трещины, подтягивался, ставил поудобнее ноги в выемки. Первые мтров пятнадцать я преодолел одним махом. Запыхался и решил перевести дух. Глянул вниз и мне что-то не по себе стало: те камни, которые внизу смотрелись бесформенными глыбами, сверху выглядели как острые иглы. Если я вдруг свалюсь, то мне хана! Взглянул наверх, а до самого верха было ещё далеко. Полез ещё выше. Тут выяснилось, что удобных выступов и трещин становится всё меньше и меньше. Приходилось искать наощупь трещинку, чтобы зацепиться. Ногу тоже некуда было поставить. В неудобном положении я карабкался всё выше. А выше меня ждала ещё одна неожиданность: камни под рукой оказывались рыхлыми и рассыпались в песок. Наклон теперь стал более пологим, и я уже не стоял у стены, а почти лежал на этом рыхлом грунте. Я посмотрел вниз  и увидел только зияющую пропасть.  Вверху скала раздавивалась и я решил ползти вправо, в эту ложбинку между скал, предполагая, что там найду что-то вроде тропинки, по которой вылезу на плато. Под руками и под ногами сыпался грунт, скатываясь вниз с оглушительным грохотом. Я наконец-то вылез в ложбинку и прямо передо мной открылась пропасть. Никакой тропинки тут не было. Пришлось ползти влево, чтобы вернуться к своему первичному маршруту. Я опять лез вверх, а подо мной всё ползло, сыпалось. Каким-то чудом я не покатился вниз, цепляясь изо всех сил за травинки, кустики, растущие здесь, зарываясь пальцами в мягкий грунт... Последние метры я полз наверно не меньше часа, почти не дыша, милиметр за миллиметром поднимаясь вверх. Казалось, вот чихну сейчас от сухой пыли, и в тот же момент полечу вниз, где разобьюсь вдребезги о крепкие камни...
Но я дополз, ухватился за корни какого-то куста и в изнеможении выполз на зелёную траву. Сюда не доходил шум прибоя. Тут мирно чирикали какие-то птички. Прямо как в раю! Оттуда сверху я осторожно высунул голову и поглядел на скалу, по которой я только что поднялся от моря. Страшная пропасть предстала пред моими глазами, так что я даже зажмурился от ужаса. Мне самому не верилось, что я мог тут подняться...


Космические гонки


По сравнению с бесстрашным покорением космоса нашими космонавтами моё восхождение на крутую скалу было совершенно ничтожным событием. Вот что происходило тогда над нашими головами:

06.07.1976   В 12:09 UTC с космодрома Байконур, осуществлен пуск ракеты-носителя "Союз 11А511У", которая вывела на околоземную орбиту космический корабль "Союз-21". В составе экипажа: командир корабля Борис Волынов и бортинженер Виталий Жолобов.
07.07.1976 В 13:40 UTC осуществлена стыковка космического корабля "Союз-21" и орбитальной станции "Салют-5". Космонавты перешли на борт станции и приступили к выполнению программы полета, которая предусматривала проведение разведывательных операций.
13.07.1976 В Москве подписано соглашение между правительствами Болгарии, Венгрии, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях. Соглашение, в частности, предусматривает осуществление полетов космонавтов из социалистических стран на борту советских космических кораблей.
20.07.1976 В 11:53 UTC посадочный блок американской автоматической межпланетной станции "Viking-1"  совершил мягкую посадку на поверхность Марса в области Chryse Planitia, в точке с координатами 22,27 градуса северной широты и 48 градусов западной долготы. Немедленно после посадки началась съемка поверхности планеты и метеорологические измерения. Посадочный блок получил официальное название "Thomas Mutch Memorial Station".
28.07.1976 С помощью посадочного блока американской автоматической межпланетной станции "Viking-1" начаты исследования грунта для идентификации неорганических и органических веществ, а также для поисков признаков жизни.
07.08.1976 Американская автоматическая межпланетная станция "Viking-2"  выведена на орбиту вокруг Марса. Начальные параметры орбиты составляют: наклонение орбиты - 50 град.; период обращения - 1644 мин.; высота перицентра - около 1500 км; высота апоцентра - около 35000 км.
09.08.1976 В 15:04 UTC с космодрома Байконур, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон 8К82К" с разгонным блоком "Д-1", которая вывела на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Луна-24"
13.08.1976 Советская автоматическая межпланетная станция "Луна-24" выведена на орбиту вокруг Луны с параметрами: наклонение орбиты - 120 градусов; период обращения - 119 минут; высота над поверхностью Луны - 115 километров.
18.08.1976 В 06:36 UTC советская автоматическая межпланетная станция "Луна-24" совершила мягкую посадку на Луну в юго-восточном районе Моря Кризисов в точке с координатами 12°45'с.ш. и 62°12'в.д. Через 15 минут после посадки по команде с Земли было включено грунтозаборное устройство. В процессе забора грунта до глубины 120 сантиметров использовался режим вращательного бурения, а далее происходила смена способов бурения - с вращательного на ударно-вращательный. Общая глубина бурения составила 225 сантиметров. В связи с тем, что оно проводилось с наклоном, общее заглубление составило около 2 метров.
19.08.1976 В 05:25 UTC с поверхности Луны стартовала взлетная ступень советской автоматической межпланетной станции "Луна-24" с образцами лунного грунта.
22.08.1976 В 17:55 UTC в 200 километрах юго-восточнее Сургута (Тюменская область) совершил посадку спускаемый аппарат советской автоматической межпланетной станции "Луна-24". На Землю доставлена колонка лунного грунта длиной около 160 сантиметров и весом 170 грамм.
24.08.1976 В 15:21 UTC осуществлена расстыковка космического корабля "Союз-21" и орбитальной станции "Салют-5".
24.08.1976 В 18:33 UTC в 200 километрах юго-западнее города Кокчетав совершил посадку спускаемый аппарат советского космического корабля "Союз-21". На Землю возвратились космонавты Борис Волынов и  Виталий Жолобов. Полет был прекращен досрочно из-за возникших на борту орбитальной станции "Салют-5" неполадок бортовых систем.
Продолжительность пребывания космонавтов в космосе составила 49 дней 6 часов 23 минуты 32 секунды.

Космические исследования набирали такие темпы, что пророческие слова нашей математички Тарасовой вполне могли осуществиться, то есть нам надо было быть готовыми к тому, что вскоре геофизиков и геологов начнут посылать в космос целыми партиями. И конечно же студентов на практику обязательно... Кого на Альдебаран, кого на Альфа-Центавру, а кому-то достанется и Тау - Кита...

28 июля. В Китае Сильное землетрясение в Таншане приводит к гибели 650 тысяч человек.



Гравика, Василий Кортунов

Для инспекции или в помощь к Смолину приехал старший преподаватель Василий Алексеевич Кортунов. Суровый такой, лишнего слова не скажет. Мягкий и интеллигентный Смолин конечно не мог заставить студентов серьёзно относиться к практическим занятиям с приборами. Стояла жара и было лень шевелить ластами...  Но с приездом Кортунова всё резко изменилось.  Василий Алексеевич жёстко распределил всю братию на бригады. Невзирая на жару одни пошли с магнитометрами, другие отправились на электоразведочные профиля. Мне и Лильке Терещенко пришлось идти с Кортуновым, и он нам показывал как снимать показания с гравиметра. Гравиметр такой чувствительный прибор, что рядом с ним нельзя ни ходить, ни дышать...
С магнитометром было всё же проще, там хоть скачи. Один магнитометр стоял недалеко от нашего коттеджа, это был контрольный. А с другими приборами бегали по точкам. Потом надо было увязывать показания прибора с показаниями контрольного прибора. Морока! Типа невязок в геодезии... Ну, на контрольном магнитометре был задействован Витя Москвичёв, потому что с  волдырём  его никуда не пошлёшь.

Трепанги

В ближайшей акватории обнаружилось много трепангов. Серые пупырчатые "огурцы" лежали тут на песчанном дне и мы решили полакомиться этим деликатесом. Безо всяких усилий мы набрали ведро трепангов. Однако как их готовить - этого никто не знал. А Казбич тут как тут:
- Трепанги надо уметь правильно приготовить. Надо их варить два часа в морской воде, а потом подавать, только побольше томатной пасты положите!
Ну, мы уши развесили, на костёр ведро повесили и варили строго по часам наших трепангов в солёной морской воде. После варки в ведро вывалили пару килограмм томатной пасты и перемешали. Гарниром к деликатесу были макароны. Все потирали руки и облизывались, предвкушая божественное наслаждение от блюда. Джон щедро накладывал всем большие порции дымящегося яства. Самые нетерпеливые подцепляли вилками и ложками кусочки трепангов и дули на них, а затем накинулсь с жадностью, при этом обжигаясь. Но тут же пришло горькое разочарование... Горькое и солёное блюдо совершенно не отвечало тем представлениям, которое сложилось у нас при упоминании слова трепанг. Трепанг - это деликатес, а значит что-то такое нежное, вкусное, необыкновенное! А тут, тьфу, гадость какая-то! Наверняка моряки нас разыграли с этой варкой в солёной воде... Я всё же попытался съесть хотя бы одного трепанга, а другие просто с отвращением выбрасывали содержимое тарелок....

Шторм, купание

В Японском море был шторм, волны которого докатились и до нашего острова. Тут у скал было обычно небольшое волнение, тут было удобно нырять. А сейчас на берег одна за другой шли трёхметровые волны. Девчонки сначала тут тоже купались, но волны им не нравились и они ушли. А я вдруг почувствовал удовольствие от барахтанья в волнах. Надо было дождаться, когда волна ослабеет и пробежать до следующей волны подальше. При приближении волны надо было повыше подпрыгнуть и пройти ещё дальше. В следующую волну надо было нырять. Волна подхватывала моё тело, крутила его, переворачивала и тащила вслед за собой в море. На гребне следующей волны я уже мог кувыркаться, балансировать... А потом я стал выбираться из воды, но волна хватала меня и тянула обратно в море. Кувыркаться в волнах было удивительно приятно, только я ослабевал с каждой волной. Мне уже хотелось выбраться на твёрдый берег, но море продолжало игру, оно тащило меня назад, оно крутило мной, как хотело. Когда я выполз на берег, то сил у меня совсем не было. Но какой же это был кайф!


Приезд кап-три Попова

К нам нагрянули гости. Вернее не к нам, а к Серёге Попову приехали отец с матерью, куча детишек и Алидада Лимбовна. Отец Серёги, капитан третьего ранга, одетый по форме, строгий... Мать Серёгу тискает, а тут Казбич бредёт, насвистывает что-то. Серёгин отец как гаркнет:
- Товарищ матрос! Что это за вид? Откуда такая расхлябанность!?
Казбич только теперь заметил перед собой морского офицера, у него глаза по пять копеек... Лицо пятнами пошло, вытянулся, руки по швам...
Не только ему нагорело. Капитан Попов всем матросам хвосты накрутил. Те вообще тут ходили в тельняшках, босиком, без бескозырок. А Серёгин папаня приказал им явиться пред ним по всей форме. После этого он их гонял строевым шагом и отчитывал...
Вечером оглядываясь по сторонам к костру прокрался тихонько Казбич и спросил:
- Откуда здесь этот кап-три взялся?
- Да это же Серёгин папаша, - объяснили ему.
- Во зверь! - ругался Казбич, - за всю службу никто так не гонял, только в учебке...

Резиновая шлюпка

В то утро я встал раньше других. Вчера долго сидели у костра, все о чём-то разговаривали, поэтому сейчас все ещё дрыхли. На берегу лежала резиновая лодка с вёслами. Я никогда не плавал на лодке, ни на деревянной, ни на резиновой, поэтому мне захотелось хоть немного проплыть на лодке.
 Волны после шторма уже не были слишком крутыми, но пенистый  прибой преодолел я с трудом, толкая перед собой лодку. Тут я уже вскарабкался в неё и взял в руки вёсла. Первые гребки были неудачными, но я довольно быстро приноровился грести и стал удаляться от берега. На берегу было всё так же пустынно, ни души. Дальше от берега волны были пологими, лодка на них легко качалась. Оглядевшись по сторонам, я решил взять курс на ближайшую бухту слева. Добраться по берегу туда было невозможно из-за крутых скал, спускавшихся прямо в море, так что только  на лодке туда доберёшься... Грести вёслами было легко, лодка скользила по поверхности воды, а вокруг меня вздымались волны. Я словно Джим из "Острова Сокровищ" грёб к этой маленькой бухточке. А что если там пираты закопали свой клад? Вот сейчас причалю, а после недавнего шторма обнажится дубовый сундук с драгоценностями между большими валунами...
Лодка достигла берегового прибоя, опять пришлось соскакивать в воду. Бухта тут была замечательная! Но никакого сундука с кладом я тут конечно не нашёл. И золотых самородков тут тоже не было. Я позагорал и погрёб обратно. На берегу меня принялись отчитывать за то, что я без спросу взял лодку и уплыл в неизвестном направлении, не сказав никому. Ерунда, главное - что я первый раз в жизни проплыл по тому самому флибустьерскому, синему морю на маленькой шлюпке!

Биогеофизика

Магнитка - это морока. Другое дело будущее нашей науки - биогеофизика. Смолин рассказал нам, что с помощью проволочной рамки можно находить воду, железные и золотые руды. Большинство наших студентов отнеслись к этому скептически, но мы с Лилькой отважно впряглись в проверку этой методики. А вдруг нам с помощью этих рамок удастся подсечь золотую жилу? Рамки были сделаны из алюминиевой проволоки. Смолин показывал нам, как эта рамка должна крутиться. Смолин говорил, что под влиянием каких-то неведомых полей, типа электро-магнитного или гравитационного рамка должна сама по себе вращаться на границе разных пород, при пересечении рудных тел и золотых жил.  Однако у меня эта рамка упорно не хотела крутиться. Даже у Лильки лучше выходило... Может быть у меня нет для этого необходимых качеств? 
Как бы там ни было, но мы с Лилькой  под руководством Смолина ходили с рамками, пытаясь что-нибудь этакое подсечь. Остальные наши студенты скептически относились к этим рамкам, они ржали над нами и над "биогеофизикой"...


Аномалии электроразведки

Наши рамочные рейды не увенчались успехом, но с помощью электроразведки вполне можно подсечь золотоносную кварцевую жилу. Для электроразведки нас разделили на бригады. В каждой бригаде был человек, который нёс прибор, подвешенный на ремешке за шею, другой нёс подвешенную на плече аккумуляторную  батарею, двое тащили питающие электроды, и ещё двое несли электроды, служащие для замера электрического поля. Профиля тянулись в широтном направлении, то есть мы ползли, обвешанные проводами и приборами с запада на восток.
- Аномалия! - кричал тот, который тащил прибор. Все бросали своё снаряжение и бежали к нему.
- Где аномалия?
- Неужели жилу золотую подсекли?
- Да вот же она! - улыбался человек с прибором на шее, - Оглянитесь, видите сколько тут земляники?!
До нас доходило, что "аномалия" - это земляничная поляна. Мы с восторгом набрасывались на ягоду, ползали на карачках и ели сладкую землянику. Обглодав все ближайшие кустики, мы хватались за провода и электроды и брели дальше под пекущим солнцем. Земляничные аномалии следовали одна за другой, что облегчало нашу задачу, но растягивало профиль до самого вечера. Профиль привёл нас на то место, где я взбирался на скалу. Я храбро подошёл к краю обрыва и глянул вниз. В тот же миг мне вспомнился весь тот ужас, который я испытал тогда, когда я выбирался по этому почти отвесному склону. У меня аж поджилки затряслись... Такой  мандраж начался на краю обрыва, что я медленно опустился на карачки и пополз оттуда прочь...
Одна бригада вернулась после профиля с порванными проводами.  С печальными лицами они нам продемонстрировали обрывки проводов. А ведь провода из звонковки не так то просто порвать.
- Да это олени всё, - рассказывали электроразведчики, - откуда-то их целый выводок выбежал и полетели они прямо на нас. Мы врассыпную, а они наверно в проводах запутались... все провода порвали!
 На острове было много пятнистых оленей, я их тоже видел. Но чтобы вот так они ломанулись - такого я не видел. Ребятам повезло...

В гости к геологам

Однажды у нас был выходной день. Девчонки конечно же стиркой занялись, кто-то пошёл на рыбалку, кто-то просто купался в море и загорал. Серёга Кожевников собрался пойти к геологам, так как тосковал по своей подружке Татьяне. С ним за компанию отправились в путь я, Батон и Мишка Койчев. Нам было просто скучно торчать на одном месте, душа требовала какого-то разнообразия.  Чтобы добраться до геологов, надо было отшагать километров семь по дороге по сыпучей щебёнке белого цвета. Солнце жарило как сумасшедшее, а попутного транспорта не предвиделось. Уставшие, покрыте потом и пылью, мы добрались до лагеря геологов, находившегося в прохладном лесу.
Геологи накормили нас борщом из свежей капусты. С овощами у них тут было попроще, всё-таки посёлок недалеко, магазин под боком. А у нас всё сухари, да банки... Но в борще чего-то не хватало. Поразмыслив, я догадался, что у них в борще не плавают чёрные кругляшки от соляры. А для нас всё без соляры теперь казалось безвкусным...
Мы долго сидели у костра с геологами. Разговаривали, пели геологические песни. Мицук, со свойственным ему артистизмом  пел про Ваньку Морозова:

За что ж вы Ваньку-то Морозова?
Ведь он ни в чем не виноват.
Она сама его морочила,
А он ни в чем не виноват.
Он в новый цирк ходил на площади,
и там циркачку полюбил.
Ему б кого-нибудь попроще,
а он циркачку полюбил.
Она по проволке ходила,
махала голою ногой,
и страсть Морозова схватила
своей мозолистой рукой!
А он лягушками питался,
чтоб ей циркачке угодить.
А он пред нею пресмыкался
чтоб ей, опять же, угодить.
Не думал, что она обманет:
ведь от любви беды не ждешь...
Ах, Ваня, Ваня! Что ж ты, Ваня!
Ты сам по проволке идешь!

 Здесь было так здорово! Оставалось только найти место, где переночевать. Серёгу взяли к себе геологи в палатку, Мишка с Батоном решили ночевать у костра. Я сначало хотел к кому-нибудь в палатку попроситься на ночь,  но мне кто-то сказал, что Ким Семёныч уехал во Владивосток. Я решил, что раз Кима нет, то почему бы не переночевать бедному студенту в его миниатюрной палатке? На надувном матрасике лежал лёгкий спальник. Я залез в чехол от спальника и провалился в глубокий сон...

Как геологи ходят в маршрут

Утром я был разбужен весёлыми криками геологов. Они лениво выползали из палаток и шли умываться. После небольшого завтрака все они стали собираться в маршруты.
-А, Филоны! - усмехался Платунов, видя как собираются в маршрут Вовка Мицук и его компания, в которой были Валентин Бурий, Ольга Кашпура и Галка Зарубина. Студенты пили обжигаясь чай из кружек, шутили,  собирали неторопливо рюкзаки. Мицук конечно же, как всегда деловитый, с планшеткой на боку, размахивая молотком и напевая про Ваньку Морозова, первым потопал и скрылся за подлеском. За ним шла Галка. Потом пошли Ольга с Бурием... Через пятнадцать минут Ольга снова появилась и, запыхавшись полезла в палатку. Наверно что-то забыла... Другие студенты геологи также лениво шаркали сапогами, топая в маршрут. Время от времени кто-то из них возвращался. Кто-то забыл компас, кто-то флягу с водой, кто-то ещё что-то...
Через час-полтора некоторые уже возвращались, а некоторые вроде ещё и не уходили.
- Опять чего-нибудь забыли? - спрашивал Мишка Койчев тех, которые возвращались.
- Не, маршрут закончился, - радостно отвечали ему.
Наверно у геологов сегодня была отработка задания: выход в маршрут и возвращение из маршрута. Они видать доходили до какого-то поворотного камня, где разворачивались и шли обратно...
Жизнь геологов мне очень понравилась. И экзамены у них лёгкие и маршруты похожи на прогулку... А у нас эти электроды, треноги, гравиметр. Всё тяжёлое и неудобное, и таскать надо тяжесть эту на себе... Глядя на беспечную геологическую братву в мою голову прокралась мыслишка: А может быть к чёрту эту геофизику? Что если перейти на геологию?

Костёр и рассуждения о смысле жизни с Джоном

Практика подходила к завершению. Мы сидели с Джоном у костра и глядели на звёзды. Звёзды тут были яркими и большими. В городе столько звёзд ни за что не увидишь, а тут их рассыпано по небу видимо-невидимо. Языки пламени в костёре освещали песчанный пляж причудливыми отблесками. Мы смотрели на звёзды и фантазировали о будущем.
- Знаешь, Джон, - говорил я, - про ближайшее будущее и говорить нечего... Конечно же наука и техника достигнут больших успехов, в обществе исчезнут всякие негативные явления... На Земле не будет больше войн, наступит коммунизм... Ну, это понятно, через каких-то сто-двести лет к этому неминуемо придём... А вот что дальше будет?
- Коммунизм? Это ещё как сказать, - с сомнением  качал головой Джон.
- Ну, пусть не коммунизм, пусть это будет как-то иначе называться. Главное, что общество придёт к более разумному укладу... Изменятся цели и задачи человечества, в космос отправятся разведчики - искать подходящие для жизни планеты... Люди вынуждены будут измениться не только внутренне, но и внешне. Наверняка изменятся условия питания... Ну, сколько можно жить ради жратвы? Вместо огромного количества пищи, люди станут употреблять какие-нибудь энергетические таблетки, а потом и вовсе станут подзаряжаться прямо от Солнца Праной, как это делают йоги...
- Ну, это уже фантастика, - проворчал Джон.
- Так я же не про сегодняшний день говорю, а про далёкое будущее, - пояснил я, - Когда-нибудь и сами мы - люди так изменимся, что руки и ноги станут не нужны, и превратимся мы в мыслящие сгустки энергии, которые будут жить вечно! Но до этого, конечно, понадобятся ещё миллионы лет эволюции...
Джон качал головой,усмехаясь...

***

Мы тогда не предполагали, что почти через сорок лет мы опять будем сидеть вдвоём и спорить, только не на острове, а в гостиничном номере в Москве. И предметом нашего спора будет не далёкое будущее, а недавнее прошлое...


Нога


На южной оконечности острова Путятина у нас обычно были проблемы с дровами. Но после сильного шторма к берегу прибило много плавника. Плавник был хорошими дровами для костра, надо было только его вытащить на берег и высушить на солнце. Высушенный плавник мы собирали и тащили к "Харчевне", где по вечерам жгли костёр. Иногда среди обкатанных морскими волнами деревяшек попадались своего рода природные шедевры причудливой формы. Мне попалась в руки загогулина в форме ноги. Я только пальцы на этой ноге ножичком вырезал и удалил лишние сучки. Нога получилась что надо!

На вокзале во Владивостоке я сначала от души напился газировки с сиропом в автоматах, а потом по узкому проходу вдоль железной дороги вышел на главную площадь города. После островной глуши было здорово оказаться в центре города, видеть эти здания, белые корабли у причала, бегущие по Ленинской красные трамваи. Чайки летели, перекликаясь над головой... Вслед за мной из прохода на площадь вышла группа молодёжи. Все одетые в джинсы, а девушки ещё и в каких-то распашонках. Длинноволосые, и волосы скреплены на лбу узкой лентой. Девушки прямо по лужам босиком идут. все они улыбаются.Одна помахала мне рукой. Я ещё оглянулся, может быть это не мне, а кому-то другому? Но рядом никого не было.  До меня донеслась английская речь. Кто они, откуда? Хиппи что ли? Откуда здесь хиппи, что за иностранцы?
Группа джинсовых пересекла площадь по диагонали и скрылась за зданием.



***


По площади, мимо памятника Героям Революции я прошёл и пересёк Ленинскую. Сначала я зашёл в Соки-Воды, где выпил томатного и абрикосового сока. А потом зашёл в гастроном, чтобы купить чего-нибудь в дорогу. Заходя в магазин, я обратил внимание на то, что по Ленинской гуляют какие-то матросы в белых шапочках. Нет, это не американцы-янки в пельменях на голове, а другие. Человек пять зашли в магазин. Невысокого роста, смуглые, черноволосые, слышна испанская речь. Наверно какой-то корабль пришёл во Владивосток с визитом из Южной Америки. Перуанцы? Или венесуэльцы?  Я смотрел, что бы мне купить, а эти матросы окружили меня и стали оживлённо жестикулировать. Ах да, нога моя, торчащая из рюкзака их заинтересовала!
- What is it? - спросил меня один из матросов по-английски.
- It is my foot, - ответил я и подмигнул.
Матрос понимающе кивнул и показал большой палец. Он что-то сказал по-испански своим приятелем и те дружно заржали. Да, моя нога - это был шедевр!


Продолжение тут:
"Колхоз перед третьим курсом" -  http://www.proza.ru/2013/09/04/1286