Падающая звезда

Вечность…
Какая она?
Какие эти деревья, облака, если их любить? Какая эта любовь – вечная, коей нет ни начала, ни конца…
Вечность…
Так он думал, лежа на траве, раскинув руки. Какая она?
Солнце слепило ему глаза. Он потер их руками.
Он никогда ее не видел, но знал, что, если увидит, то, даже, смерть не сможет их разлучить. Разум твердил, что лучше ее не видеть.
Все знали, что, если они встретятся, то убьют друг друга своей любовью.
Так он лежал до самого вечера. Он видел, как закат кровавыми когтями разрывал небо, и след был красно – разорванный.
Потом, когда стемнело, светили ледяные звезды. Они умирали или были уже мертвы, как и он сейчас.
Он знал, что когда – нибудь наложит на  себя руки...
Вечность…
Но агонию нельзя откладывать вечно. То, что должно было случится – случилось. Они встретились. Случайно. В парке, где сходятся все дороги, где пересекаются аллеи, где сталкиваются люди.
Она шла по аллеи, всласть усыпанной золотом листвы. Она была такая хрупкая, изящная и бледная. Когда он ее увидел, то ему показалось, что она медленно умирает, что  с каждой минутой становится бледней и, если ничего не делать, то сердце перестанет биться, и ее хрупкое тело ударится об землю, и рассыплется на тысячи мелких осколков.
Она села на скамейку, опустила голову, сложила руки и вздохнула.
Она.
Та падающая звезда в небе.
Он подошел и сел рядом.  Помолчал, а, потом сказал:
- Такое ощущение, что я знаю вас, целую вечность. Вот…, прямо, с этой секунды так и подумал.
Она подняла глаза.
- Да, конечно, я тоже об этом подумала.
Они помолчали немного.
 - Это плохо кончится.
- Я знаю.
Они сидели и говорили, пока на парк не опустился вечер, и не окутал аллеи свои  мраком. На небе поблескивали звезды. Мрак накрыл каждую тропу, каждое дерево, каждую веточку. Парк приобрел какое – то таинственное значение. Казалось, что единственным светлым пространством, было то место, что окружало их.
Падали звезды…
Шло время, узелки двух душ затягивались и, скоро две души стали единой душой. Если эти души разъединить, то будет большая, кровоточащая рана, которая никогда не заживет.
Как – то он сказал:
- Я женат.
 - Знаю, знаю… Но, между нами нет ничего порочного.
И, правда, не было. Они гуляли, смеялись, как дети, и наслаждались своей духовной близостью.
- Ты такой непорочна и чиста, что боюсь даже дышать рядом с тобой, чтобы, не дай Бог, ты не разбилась, словно ты из хрусталя.
- Знаю, знаю. – Она смеялась. – Я маленькая, хрупкая и хрустальная, как Богемское стекло. А ты – большой и алмазный.
Он засмеялся: «хрустальная, алмазный!»
Скоро обручальное кольцо стало похоже на удавку. Жена была при смерти, ей оставалось совсем чуть – чуть. Он хотел, чтоб эта достоянная женщина ушла из жизни спокойно. Он не имел право отнять у нее последние лучи солнца.
Итак, всякие слухи ходили по городу об их странной любви. О любви не между мужчиной и женщиной, а о любви между ангелами. Право, безумцы.
Жена все знала, и хотела, чтобы все скорее кончилось, чтобы скорее пришла смерть, чтобы прекратились ее боли, от которых прокатывала судорога по ее и, так уже, безжизненному телу. Ей надоело черное солнце и дыры, вместо звезд. Ей надоели, проникающие слухи в палату. Ей надоело ощущать себя. Ей все надоело.
ЕЙ НАДОЕЛО ЖИТЬ.
Он и она знали. Они не хотели так. Они не желали ее смерти. Им было невозможно вместе и, еще невозможней врозь. Они перестали встречаться, если больная раком женщина может терпеть страдания, то почему они не могут?
Бессонница отпечатком ложилась на них: больная раком женщина, он и она.
Когда осенний ветер рвал неистово листья и, смерть своими холодными руками собирала души в карман, то прихватила с собой  и душу больной женщины. Хоть, кто – то остался счастлив.
Больная женщина превратилась в мертвую. Ее провожали в последний путь, а хаотично вальсирующие листья стучали об ее гроб. Все молчали. Никто не плакал, только, у многих душа сжималась в приступах боли.
Она оставила после себя только горсть пыли, люди оставили цветы. Он упал на колени, сжал руками землю до боли, и молча, плакал. Кто ее убил: он, она, рак? Или все вместе?
Эти венки, цветы, да кому это все нужно: венки украдут, цветы завянут, только память будет жить вечно.
Он чувствовал, как его тело сковал лед, который никогда не отпустит его. Он с трудом переставлял ноги, возвращаясь с кладбища, когда было уже темно.
Падала звезда.
Теперь, ледяная боль души отдавалась во всех членах.
- Я похож на снег. – Сказал он сам себе.
Боль нарастала, он шел сквозь всех и вся. Боль, смешанная с безумной любовью и чувством вины.
***
Она сидела перед иконой Богородицы.
Колыхнулись свечи.
Она подняла глаза, и ее взгляд встретился с взглядом Богородицы.
Сердце стучало…
- Что – то случилось. – Сказала она себе.
Она выбежала из церкви, и побежала сквозь бушующий дождь. Ветер растрепал ее волосы, с них стекали капли. Казалось все тело – душа.
-  Он умер, умер! – Шептала она про себя.
Душа кровоточила, превратившись в вечную рану. Она знала, что это значит.
Дверь была открыта, в ванне горел свет.
Он лежал в воде, окрашенной своей собственной кровью.
Слезы текли из глаз. Он знал, что она придет.
Он знал…
Все, что было далее, было все, как в тумане.
Она очнулась от резкой боли, пронзившей ее нутро. Она, как он в свое время, сжимала руками землю и смачивала ее слезами. Она чувствовала, как лед сковал ее тело и, также знала, что он никогда ее не отпустит. Она знала, что он чувствовал то же самое. Также, с трудом переставляя ноги, она ушла.
Силы покидали ее, она знала – эта душа.
Падала звезда…
Всю ночь к ней в окно стучалась черная птица. Она билась отчаянно. Она знала, что это значит. Она все знала…
Она встала бледная, как приведение и подошла к окну.  Она была уже не из этого мира.
Она распахнула окно. Ветер трепал ее волосы. Птица взмахнула крыльями…
Ее нашли утром. Она выпрыгнула из окна шестого этажа.
Люди пожали плечами. Ее похоронили рядом с ним.
Надолго запомнились  покоившиеся в этих могилах. Они не могла воссоединиться при жизни, так пусть же воссоединяться в вечности.
Надолго запомнился красивый звездопад того года…