Уроки шитья и выживания. Часть 9

Пуля ложится вне цели.
Вторая.
Третья…
- Твою мать!.. - Свальре срывает с головы наушники, бросает в сторону.
- Отставить! - капитан задумчиво смотрит в бинокль. - Три круга по беговой. Потом пятнадцать минут отдыха. Потом сюда. Пошёл! Бегом!
Свальре раздражённо кивает и бежит к двери.
Спустя полчаса он возврщается. Мокрые волосы прилипли ко лбу.
- На рубеж!
Свальре ложится на матрац.
- Заряжай.
Обойма замыкается замком.
- Целься.
Свальре вглядывается в окуляр прицела.
- Что видишь?
Винтовка в руках Свальре дёргается.
- Не терять цель! Целься!
Свальре снова смотрит в прицел.
- Что видишь?
- Цель.
- Что ты видишь, рядовой?
- Цель вижу!
- Отставить.
Свальре отрывается от прицела. Поворачивает голову к капитану.
- Что ты видишь, Свальре?
Свальре моргает.
- Цель вижу.
Капитан качает говолой.
- Ты не на тот вопрос отвечаешь.
- А на какой же?!
Капитан наклоняется к лежащему стрелку.
- Ты видишь далёкую от тебя вещь, рядовой. И потому видишь только ростовой контур, оптический центр и концентрические поля. Бумажку ты видишь. Ты ничего не видишь нужного, парень.
Свальре встряхивает головой.
- Я не понимаю вас, капитан. Что не так? Что я должен видеть?
Капитан усмехается:
- Ты должен видеть что-то, что ты должен достичь. Ты должен тянуться к этому всей душой. Просто тянуться. А винтовка - это палочка, которой ты тянешься. Пуля - кончик этой палочки. Как в детстве. Ты тянешься удочкой, чтобы поймать иглозуба, а леска сносится течением и ветром. Ты хочешь рыбу, ты хочешь быть лучшим, хочешь палочкой достать до успеха и улыбки матери на крик “я сам поймал!” Вот чего ты хочешь. И помнишь, что удилище твоё не такое длинное, как хочется, леска неуклюжая, а иглозуб капризен. Но нет другого, и тогда ты начинаешь чувствовать, как гнётся удилище, как вязко движется вода, как текуча и непослушна леска. ты чувствуешь, как ведёт себя иглозуб, чего он хочет и чего боится. И вот тогда, когда ты понимаешь и чувствуешь это всё, удилище вдруг становится длинным, леска мягкой и податливой, иглозуб предсказуемым и доступным, и проволока с рыбиной тянет твои руки, и мать улыбается, когда ты победно кричишь, размахивая ещё трепещущим хвостом иглозубом.
Капитан распрямился.
- Целься.
Свальре смотрит в прицел.
Секунда проходит. Вторая. Третья.
Полминуты.
- Что ты видишь, Свальре?
- Успех…
- Отставить.
Свальре отрывается от прицела.
- Разрядить.
- Почему?
- Разрядить! Немедленно!
Свальре раздражён и сбит с толку. Капитан явно поплыл.
Стрелок отмыкает магазин, поворачивает винтовку профилем к матрацу, передёргивает затвор.
Подбирает с матраца металлопластиковую пулю, вставляет в обойму.
Капитан нагибается и забирает обойму.
- Три круга. Потом на исходную, прицеливание вхолостую. На отработку прицеливания - десять минут. Потом снова три круга. Пять циклов до конца дня. По окончании доложить.
Капитан поворачивается и отходит, похлопывая себя магазином по бедру.
Свальре стискивает зубы. Внутри него кипит недовольство.
Пальцы сдавливают цевье. Стрелок закрывает глаза.
Когда он открывает их, то кладёт винтовку на одинокий матрац.
Идёт к беговым дорожкам.
Капитан сидит на зрительской трибунке и внимательно читает отчёты с планшетника.

Когда Свальре встал от последнего прицеливания, на трибунке было пусто.
Он скатал матрац, вложил его и винтовку в чехлы и отправился сдавать оружейнику.
Сумерки лежали на полигоне.

Второй день начался с того же. Свальре заартачился было, но капитан металлически рявкнул, и было ясно, что выбор у Свальре невелик. Он выбрал бег.
Капитан увеличил трассу до десяти кругов.

К вечеру Свальре был вымотан до потери речи.
Винтовку мотало в его руках, когда он целился.
- Что ты видишь, Свальре?
- Ничего, - ответил измотанный парень, - бумагу.
Капитан кивнул.
- А чего ты хочешь, Свальре?
- Чтобы этот день наконец закончился.
Капитан сунул руку в карман и достал обойму.
- Заряжай.
Лязгнул запирающий замок.
- Целься.
Бумажный силуэт дрожал в прицеле.
- Убей его, и пойдёшь отдыхать.
Свальре смотрел в подсвеченный в сумраке силуэт мишени.
Палец сам собой опустил флажок предохранителя.
- Убей, Свальре. Грохни эту бумажку. В башку. Давай.
Голова контура скакала, выпадала из прицела.
- Голова! - рявкнул капитан.
- Огонь!!
Винтовка дёрнулась, выбрасывая пулю.
Капитан смотрел в монокуляр.
- Не то чтобы совсем хорошо, но для начала пойдёт, - сказал он, опуская оптику. - Разряжай.
Свальре отстегнул магазин.
- Завершить стрельбу.
Матрац и винтовка легли в чехлы.
- Пойдём, парень.
Капитан и Свальре покидали полигон.
Сумерки падали на бетонные полосы стрельбища.
В темноте тонула бумажная ростовая фигура мишени.
Тонула в ней и сквозная чёрная дыра в “лице” цели.
Чуть ниже переносицы.


Свальре открыл глаза, моргнул на свет. Поморщился на Косту.
- Ты как, стрелок?
Свальре снова опустил веки.
- Никак.
Натан взял сержанта за руку, прижал пальцы к запястью.
Пульс Свальре становился всё глубже и ровнее.
- Так будет лучше, - сказал Натан.
Он повёл вокруг рукой:
- Спальные отсеки вон там и там. Выбирайте. Вам день на сон и знакомство с базой. Ходите куда хотите, но в конец коридора, где следы - только со мной. Потом вернёмся к делу.
Коста проводил его кислым взглядом и ничего не сказал.
Раскрыв спальные капсулы, ориентируясь по маркировке на стенах, Коста буркнул:
- Ты спать будешь, сержант?
Свальре молча содрал с себя комбинезон и рухнул в капсулу.
- Да что за хрень, как так можно не выспаться, - буркнул Коста про себя, - надо завтра медотсек разведать. Должен же он тут быть. Или в краулер вернуться.
Молча и аккуратно сложив одежу, Коста улёгся и вытянулся в капсуле.
Сон ударил его чёрной мягкой стеной.
Свальре спал и похрапывал.
В этот раз ему не снилось ничего.
Натан стоял в темноте, смотрел на спящих и лицо его подёргивалось, будто от обиды или зависти.