Лавиния, дочь Латина

Правитель Лации (лат. Latium), согласно римской мифологии и поэме Виргилия,  был Латин (лат.Latinus или Lavinius ). По имени Латина получили свое название латиняне.
Похоже, происхождение его имени Lavinius связано с деревом лавром:

  Лавр посредине дворца стоял меж высоких чертогов,
  Долгие годы храним и всеми чтим, как священный:
  Сам Латин, говорят, когда клал основанья твердыни,
  Дерево это нашел и его посвятил Аполлону,
  Город же новый нарек по имени лавра Лаврентом.
  Вергилий.

 По различным греческим версиям, Латин - сын Одиссея и Кирки, Телемаха и Кирки, Одиссея и Калипсо, Геракла и дочери Фавна.

Латин мирно правил своими владениями в Лации (Латинии - ныне область Центральной Италии с центром в Риме).

У Латина и его жены Аматы была единственная дочь Лавиния (лат. Lavinia),
« наследница многих владений».
Подошло время ее замужества. К ней сваталось немало женихов, но самый храбрый и красивый среди них был  предводитель рутулов Турн. И мать Лавинии была на его стороне.
Но было несколько знамений, которые говорили о том, что Лавинию ждет иная судьба. Прорицатель изрек: "Я зрю иноземного мужа с войском своим, чтобы здесь воцариться в твердыне высокой».
 Однажды, во время жертвоприношения  у алтаря богов, Лавиния держала факел и   ее волосы загорелись, «занялся на челе самоцветный царский венец»  -  еще одно предзнаменование:  « Слава Лавинию ждет и удел высокий в грядущем.»
Латин услышал голос:  «Зять из чужбины придет».

 Из "Пестрых рассказах"  Клавдия Элиана * узнала следующее о будущем зяте Латина:
"При захвате Илиона ахейцы пожалели его жителей и с истинно эллинским благородством велели объявить через глашатаев о том, что свободнорожденным разрешается по своему выбору взять что-нибудь одно из принадлежащего им добра. Эней пожелал сохранить кумиры отчих богов, презрев все прочее. Тогда эллины, восхищенные его благочестием, позволили юноше взять еще что-нибудь. Эней вынес на плечах своего дряхлого отца. Снова победители были поражены и теперь подарили ему все его имущество, подтверждая этим, что к благочестивым людям, чтущим богов и почитающим родителей, сострадательны даже враги".

И когда Эней и его спутники высадились на берег, и троянцы, как люди, слишком долго скитавшиеся по морям и давно не видевшие настоящей пищи, захватили скот, пасшийся на берегах,  царь этой области, Латин, явился с вооруженными воинами, чтобы защитить свои владения. Но когда войска выстроились, готовые к битве, Латин вызвал вождя пришельцев для переговоров. И, выслушав повествование о злоключениях знатного гостя и его спутников, царь Латин предложил Энею свое гостеприимство, а затем, заключив дружеский союз между латинами и троянцами, пожелал скрепить этот союз браком Энея с царской дочерью Лавинией.

Но дочь царя Латина до появления Энея была просватана за вождя племени рутулов, могучего и смелого Турна. Этого брака хотела и мать Лавинии, царица Амата. Подстрекаемый богиней Юноной, разгневанной тем, что Эней вопреки ее воле достиг Италии, Турн поднял рутулов на борьбу с чужестранцами. Ему удалось привлечь на свою сторону и многих латинов. Царь Латин, разгневанный враждебным отношением к Энею, заперся в своем дворце.

И вновь боги приняли самое непосредственное участие в войне, разгоревшейся в Лациуме.
На стороне Турна была Юнона, Энея же поддерживала Венера.

Долго шла война, погибли многие троянские и италийские герои, в том числе и юный Паллант, выступавший в защиту Энея, сраженный могучим Турном. В решающем сражении перевес был на стороне воинов Энея.

 И когда к нему явились послы от латинов с просьбой выдать тела павших в битве для погребения, Эней, исполненный самых дружелюбных намерений, предложил прекратить всеобщее кровопролитие, решив спор его единоборством с Турном. Выслушав предложение Энея, переданное послами, Турн, видя слабость своих войск, согласился на поединок с Энеем.

На следующий день, едва взошла заря, в долине собрались войска рутулов и латинов, с одной стороны, и троянцы с союзниками Энея – с другой. Латины и троянцы стали размечать место для поединка. Блистая на солнце оружием, воины окружили стеной поле битвы. На колеснице, запряженной четверкой коней, прибыл царь Латин, нарушивший свое затворничество ради столь важного события.

 И вот появился Турн в блестящем вооружении с двумя тяжелыми копьями в руках. Его белые кони стремительно принесли могучего воина к месту битвы. Еще блистательнее был Эней в новых доспехах, подаренных ему матерью Венерой, которые выковал по ее просьбе сам бог Вулкан. Не успели опомниться многочисленные зрители, как стремительно сблизились оба вождя и зазвенели мечи от мощных ударов, засверкали щиты, которыми умелые воины отражали вражеские выпады. Уже оба получили легкие раны. И вот Турн, не сомневаясь в своей мощи, высоко поднял свой огромный меч для решающего удара. Но сломался меч о несокрушимый щит, выкованный Вулканом, и Турн, оставшись безоружным, пустился бежать от неумолимо настигавшего его Энея. Пять раз обежали они все поле битвы, Турн в отчаянии схватил огромный камень и швырнул его в Энея. Но камень не долетел до вождя троянцев. Эней же, метко нацелив тяжелое копье, издали бросил его в Турна. И хоть прикрылся щитом Турн, но мощный бросок пробил чешуйчатый щит, и вонзилось копье в бедро вождя рутулов. Подогнулись колени могучего Турна, он склонился к земле. Раздался отчаянный вопль рутулов, потрясенных поражением Турна.

Приблизившись к поверженному наземь врагу, Эней готов был пощадить его, но внезапно увидел на плече Турна блеснувшую знакомым узором перевязь, которую тот снял с убитого Палланта, друга Энея. Безудержный гнев охватил Энея, и, не внимая мольбам о пощаде, он вонзил меч в грудь поверженного Турна.

Устранив своего  соперника, Эней вступил в брак с Лавинией и основал новый город Лациума Лавиний или Лавиниум (лат. Lavinium).
Граждане Лавиниума позднее основали Рим. Таким образом, Эней связал царский дом Трои с Римской республикой.
Руины стен Лавиниума сейчас располагаются в местечке Пратика, итал. Pratica.
В настоящее время на месте Лавиниума располагается город Lavinio (Лацио, Италия).

Нужно сказать и об Анне Перенна, сестре царицы Дидоны. Именно она убедила Дидону уступить страсти к Энею, корабли которого  после гибели Трои пристали в порту Карфагена. 
Анна невольно способствовала гибели царицы. Когда Дидона, покинутая Энеем, решила покончить с жизнью, Анна помогала сестре в сооружении погребального костра, не подозревая о намерениях Дидоны.
После смерти царицы Анна последовала в Италию к Энею, где тот женился на Лавинии, дочери царя Латана, и унаследовал трон своего тестя.
Спасаясь от преследований ревнивой Лавинии, Анна утопилась в реке Нумиций и стала нимфой этой реки.

После смерти царя Латина Энею, ставшему во главе царства, пришлось отражать нападения могущественных этрусков, не желавших терпеть пришельцев, завоевавших славу доблестных и отважных воинов. Заключив союз с племенем рутулов, этруски решили покончить с дерзкими чужеземцами и их вождем. Но троянцы и латины, вдохновляемые своим мужественным царем, одержали верх в решительной битве с врагами. Битва эта была последней для Энея и последним подвигом, совершенным им. Воины Энея считали его погибшим, но многие рассказывали, что он явился своим сподвижникам прекрасный, полный сил, в сияющих доспехах и сказал, что боги взяли его к себе, как равного им. Во всяком случае, народ стал почитать его под именем Юпитера . Сын Энея Асканий еще не достиг того возраста, в котором можно было юноше вручить всю полноту власти, и его именем управляла царица Лавиния, умная и дальновидная женщина. Ей удалось сохранить государство в целости и процветании.

Возмужав, Асканий оставил царицу управлять городом Лавинием, а сам со своими друзьями и сподвижниками переселился к подножию Альбанской горы, основав город, названный Альбой-Лонгой (Лонга – в переводе с латинского "длинная"), поскольку он протянулся вдоль горного хребта. Несмотря на свою юность, Асканий сумел добиться признания со стороны могущественных соседних племен, и граница между латинами и этрусками была обозначена по течению реки Тибр. Асканию наследовал его сын Сильвий, названный так потому, что он родился в лесу. Царство Сильвия переходило от одного потомка Энея к другому. Среди них были цари Тиберин (утонувший в Тибре и ставший богом этой реки) и Авентин (его именем был назван один из холмов, на которых впоследствии расположился великий город Рим). И, наконец, власть получил царь Нумитор, в правление которого произошли все события, связанные с историей основания города Рима.

* Клавдий Элиан (лат. Claudius Aelianus, ок. 170 г., Пренеста, под Римом — после 222 г.) — древнеримский писатель и философ.

Портрет Лавинии (оттиск на древней монете) из сборника биографий
Promptuarii Iconum Insigniorum (1553 год).

Источники:
Виргилий Энеида
Клавдий Элиан Пестрые рассказы


Рецензии
"Помнишь ли труб заунывные звуки, брызги дождя, полусвет, полутьму?"

Булат Окуджава "Путешествие дилетантов". Лавиния.

"...Если бы жив был несравненный Гейнсборо, он изобразил бы эту даму, конечно, не среди причудливых голубых палестинских гор, поросших редкими надуманными плоскими смоковницами, из-за стволов которых выглядывают в истоме гладкие львицы с тяжелыми лошадиными крупами и с языками, похожими на кривые сабли, и с глазами вавилонских пленниц; ему не понадобился бы и средневековый пейзаж: осколок голубого озера, тронутый сиреневой дымкой кудрявый лес - прибежище святых и нищих, старинный замок, напоминающий тяжелый сапог мастерового, изысканную лань, каких не существует в природе, однако живую, тянущую толстые губы, чтобы сорвать с ветки коленкоровый листок; и он не изощрялся бы в поисках ядовитых красок, годных разве что для изображения свежего ростбифа или южного моря, увиденного наивным самоедом... Нет, нет, с присущим ему тактом он так долго и придирчиво смешивал бы черную, красную, синюю и белую краски, покуда по холсту не распространились бы сладчайшие сумерки позднего сентября с едва ощутимыми отсветами медленно летящих где-то в стороне багряных, золотых и палевых листьев, и вот тогда он написал бы ее портрет и она была бы изображена стоящей в полумраке притихшей комнаты, словно в полумраке английского парка.
...Так вот, она остановилась в дверях, и у меня нет сил и слов, чтобы описать ее и как она стояла...

Красота - слово жеманное, я, кажется, уже говорил об этом: тронь - и рассыплется. И я не хочу уподобляться современным нашим беллетристам, которые с удобством приспособились злоупотреблять этим словом к месту и не к месту. Я видывал красивых женщин, дай им бог всякого счастья... Что же касается до вошедшей дамы, слово "красота" к ней неприменимо вовсе - красивой она не была.
На ней была черная промокшая мантилья странного покроя, с капюшоном, надвинутым почти на глаза. Ничем особенным не поражало ее лицо: лицо как лицо, молодое, скуластенькое... Почти ничего от бывшего господина ван Шонховена, все переменила кропотливая, неугомонная природа, пощадив от прежнего разве что серые, широко посаженные, глубокие и слишком внимательные глаза под темными, не очень аккуратными бровками да еще мальчишечьи, упрямые, обветренные губы, не слишком-то высоко ценимые знатоками женской красоты. В остальном же это была дама, уже хлебнувшая, как принято говорить, из чаши бытия. Конечно, глоток этот был еще мал, почти ничтожен, но горькое питье ополоснуло душу и, наверное, заставило вздрогнуть.

И все-таки что-то такое в ней было, клянусь, господа; что-то такое мгновенно пригвождающее, заставляющее тихо ахнуть, всплеснуть руками отрешенно, по-гимназистски вскочить со своего места, вытянув руки по швам. Она была стройна, не скрою, даже тонка, не высока ростом; когда накидка распахнулась, стали видны в вырезе будничного серого платьица трогательные палочки ключиц и длинная гладкая шея; когда она двигала руками, накидка оттопыривалась под острыми локотками... Я видел красивых дам, дай бог им всяческого счастья, однако здесь было что-то совершенно другое.
И вот она стояла перед нами..."

Валентина Томашевская   05.08.2014 22:10     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.