Время летит

1948 год, Таджикистан, пригородный поезд Сталинабад – Денау, медленно двигался от района к району, в сторону столицы. От Денау до Сталинабада (ныне г.Душанбе), было 110 – 120 км, но состав шел 3,5 – 4 часа. Из Денау  он выходит в 4 часа ночи и где-то в половине восьмого, а то и в 8 часов утра прибывал к перрону столицы. На железной дороге составы возили паровозы марки «Б», «О», «Щ» в народе прозванные «барашками», «овечками», «щучками». Дым, клубом поднимался из трубы паровоза, если в составе был один или два лишних вагона. Местами железная дорога поднималась чуточку выше, в гору и, паровоз начинал буксовать. По специальной трубочке сыпали песок под колеса, даже бывало, состав сдавали назад, а потом набрав скорость побольше, преодолевали этот участок дороги на подъем. Зато, бывало вагоны убегали из Сталинабада, с товарной станции каким-то образом, если под колеса не ложили на рельс стальной башмак. Перепад высоты между Душанбе и Термезом очень велик. Вагоны дачного поезда были сделаны еще при царе – батюшке Николае. Деревянные, не большие, они скрипели при движении, но были теплые, уютные, какие-то домашние. Стоп краны были завязаны тоненькими проволочками и опломбированы свинцовыми пломбами. В субботние и воскресные дни вагоны были забиты до отказа. Студенты ехали домой и, обратно в столицу на учебу. В обычные дни, тоже бывало много народа. Когда состав прибывал в столицу, то столичный перрон окружала военная охрана, милиция и сотрудники службы ГБ. Всех, выходивших из вагонов дачного поезда, людей, направляли в конец перрона. Здесь была размещена сан. эпидем. станция. В больших комнатах с одной стороны, раздевались мужчины, с другой – женщины. Одежду, служащие сан. станции забирали и помещали в громадные герметические закрывающиеся котлы. Туда пускали пар, а люди, голенькие, стояли и ждали, когда их одежда будет обработана, под давлением в несколько атмосфер, при температуре выше 100 градусов. О, Господи, как она выглядела, после такой обработки паром. Но деваться было не куда. Собираясь в столицу ее чистили, гладили. А теперь? Все было смято. Одежда была еще горячая, сыроватая, но холод на улице, не родная мама. Забрав со стола свою одежду, люди быстро одевались и, при выходе из сан. пропускника им выдавался талон, что одежда прошла обработку. Хотя не вооруженным глазом было видно, что одежда ужасно помята и, в столице ты был как на ладони. Где бы ты ни ходил, все видели, что ты приезжий из района. Голову, у кого она была лысая, не трогали, а вот прически, подвергались тщательной проверке и, обработке, у кого находили гниды и вши. Действовал военный указ о недопущении заболеваний таких как тиф, брюшной тиф и, другие инфекции. Если кто-то пытался бежать через ограду, военные не шутили. Были случаи, когда человек не останавливался, стреляли на поражение по конечностям. Приказ и, все это понимали. Но, не взирая ни на какие трудности, люди ездили в столицу за покупками или по каким-то другим надобностям. В районе такого не купишь, то что продавалось в столичных универмагах. Купе было забито до отказа. Верхние полки были заняты спящими людьми и всякого рода мешками, сумками, чемоданами. Народ был разноязычный: таджики, узбеки, русские, украинцы и другие. Но было большое количество и евреев, бежавших из Польши, Украины, Белоруссии и Западной России, от войны. Они резко отличались от всего русско говорящего населения. Одеты были хорошо, добротно, богаче, красивее, особенно в зимний период времени. Женщины носили меховые шубки или пальто, но с меховым воротником. Когда поезд остановился на станции города Регар (ныне Турсунзаде). В вагон вошли двое мужчин в кожанках и женщина. Они прошли до второго купе, раздвинули пассажиров с правого бока и, посадили в середину свою спутницу, на сиденье. При этом один сказал: «В тесноте, но не в обиде. Смотрите, товарищи, ее будут встречать в столице». Это была женщина еврейской национальности. Автобусов и такси тогда не было. У мужчин были строгие лица. А у одного из них, хорошо выбритого и, пахнущего одеколоном. Жевательные мышцы на щеках, двигались так, как будто у него во рту была резиночка и, он ее жевал. Попрощавшись с женщиной, они вышли. И все поняли, что эти люди, сотрудники очень строгих органов. А время было страшное, хоть и послевоенное. Людей забирали по ночам, на собеседование и профилактику, для промывания мозгов, а то и хуже. Очень много было спец. переселенцев, кулаков и подкулачников, сидевших с большим сроком в тюрьмах. Были и те, кто был в плену, но вернулись живыми домой. Да какие это были кулаки!? Просто их «стригли», забирали их скот, дома, сельхозинвентарь, для создания колхоза. Их в наглую судили и, семьями отправляли в жаркую Азию, осваивать целинные земли. И они, своим горбом, руками, умом своим, пустили воду и все зацвело и зазеленело. Строили дороги, мосты, заводы, научили выращивать хлопок.
Народы Азии поняли русских, украинцев, татар и других, умение их жить в мире и дружбе. И все пошло и поехало. Но чтоб спец. переселенец мог съездить в столицу, он должен был просить начальника, чтоб тот дал ему разрешение. Вот тут ему снова промывали мозги. И, если ты, по каким-то причинам, не являлся до 12 часов ночи в кабинет, крокодила в кожанке. Людей судили и жестоко. Если человек опоздал на поезд, а другого транспорта не было, он бросал все и бежал или шел пешком. Чтоб успеть домой, пробежав км 50-60, а то и больше, с 6 часов вечера и до 12 часов ночи, чтоб отметиться. Ты был враг, изгой. А дети «стриженых» кулаков могли учиться только в ПТУ. И, только после смерти, отца всех народов, 5 марта 1953 года, разрешили поступать в техникумы и институты. Тут партия и Маленков, проявили заботу о детях, кулаков и врагов народа. Таково было время. А сейчас, в 1948 году, наши герои ехали в вагоне, царского производства. Узбек, лежавший на второй полке, проснулся и, начал вглядываться через окно вагона, в посеревший пейзаж чуть-чуть видных домов района.
- Какая остановка, - спросил он.
Ему ответили: «Станция ХАНАКА».
- О-о-о, - сказал он. – Хороший район, хороший базар.
И, начал так аппетитно чесать грудь, живот, шею. Его голова была чисто выбрита. Тут проявила себя женщина еврейской национальности.
- Бабай, - говорит она. – если не перестанешь чесаться, я тебя сдам в руки органов правопорядка, ровно через 40 минут, в Сталинабаде. У тебя наверное блохи или вши.
- Опа сестра, - сказал узбек. – Ты успокойся, БИТ – вша, это хорошо. БИТ, кушай, кушай, потом он так хорошо спаит. А вот Бурга – блоха, это пилохо. Он кушай – кушай, играй – играй, тудавой – сюдавой, очень сильно нервничаится и бегит вверх и вниз. Очень неспокойный человек.
Женщина разволновалась и спрашивает: «Так что, у тебя блохи или вши?»
- Опа – сестра, - говорит узбек, продолжая чесаться у нее над головой. – У меня и бурга – блохи немножко и, бит – вши тоже. Ты не переживай, это вши сейчас играют. Они скоро спать лягут.
Женщина говорит: «Ну, ты же, постарайся чтоб они не упали на мою голову».
- Опа – сестра, я буду стараться, но если и упадет 2-3 вши на вашу голову, что будет?! Это ерунда, в Сталинабаде баня будет.
Поезд тронулся и медленно начал набирать скорость. Вокзал станции р-на ХАНАКА, стал проплывать перед глазами. Вдруг резкий толчок, пассажиры встрепенулись. Кто-то сказал: «Что-то произошло, - и, добавил. – Наверное кого-то задавило». Молодые люди, что курили в тамбуре, сошли вниз на насыпь и, побежали смотреть, но к последнему вагону. Через несколько минут они вернулись и рассказали. Оказывается. Старый таджик, привез своего сына, студента, чтоб лично посадить на поезд и проводить на учебу. Пока сын бегал покупать билет, отец, привязал своего осла к последнему вагону, за буфер. А сам, взяв вещи и продукты питания для сына, на неделю или две, стоял и ждал его у предпоследнего вагона. Дождавшись своего сына, он отдал ему все, что привез и, помог взобраться по лестнице в тамбур. Поезд тронулся, отец махал рукой и что-то говорил сыну. Потом он увидел своего осла, который переходил с легкого шага на рысь, а затем и на голоп. Он закричал так, что сын услышал, а поняв в чем дело, рванул стоп кран на себя. Старик отвязал осла, сел на него верхом и поехал восвояси. А паровоз, набрав пару, тоже поехал дальше. Все с понятием отнеслись к случившемуся, виноватых не искали. Склероз, проводы, волнение, это не умышленная остановка. Люди получили даже какое-то удовольствие и, оставшуюся дорогу шло обсуждение инцидента, на вокзале ХАНАКА. По приезде в Сталинабад все мгновенно поднялись и, поджимая друг друга, начали выходить из вагона. Вокзал был оцеплен военными и милицией. Знакомая женщина, что сидела с правой стороны, модно одетая, подошла к человеку в кожанке и протянула ему какую-то бумажку. Он посмотрел документ и, пропустил ее через центральный вход в здание вокзала. К этому же человеку подошли еще человек 20-30 со справками в руках и, их тоже пропустили, не обрабатывая одежду в сан. пропускнике. Одна женщина сказала: «А что это за элита?» Мужчина, шедший рядом сказал: «Это малая нация. Их по всему миру миллионов 40-50 наберется, но во всех странах, кроме Америки, их по-маленьку. Миллионов по 2-3 в каждой стране и, они малая нация в той стране, где проживают. Северные национальности, где насчитывают сотни человек и, на Кавказе есть нации, которые насчитываются десятками человек, не имеют таких привилегий как евреи. Евреи просят определенную квоту в правительствах, в депутатских корпусах, а в органах, их, хоть пруд пруди. Так что они кругом свои люди. Я видел как в городе Регар, эту женщину, что ехала с нами, провожали сотрудники в кожанках. Я их обоих знаю, они меня тоже. Вы же видели, что она подошла не к военным, а к людям одетым в гражданскую форму. Это и есть КГБ». Другой мужчина сказал: «Каждый третий белорус был убит во время войны. Каждая семья в России потеряла родных людей. На Украине и, у других народов страны такое же самое если не хуже. Это были лучшие из лучших, а управлять страной кому-то надо. Евреи очень умные люди, веками страдали во всех странах и, в той же Англии их притесняли. Только в Америке они взяли власть в свои руки и правят страной, вон как живут. Вот им и карты в руки. Евреи сделали революцию в России. Они делают нам красивую жизнь. Учат тебя и меня, нас всех, как жить надо, работать, в вузах преподают, артисты, врачи. Вот в КГБ кто? Они. Значит будет железный порядок, от вшей нас избавят, к культуре приучат. Кто был русский народ?! Тьма беспросветная, песен хороших, радостных не было. А сейчас? Утесова слушаем, его жену и других. Мы тоже тупые люди. А у них Эйнштейн, Чарли Чаплин, Роза Люксембург, Клара Цеткин, Карл Маркс, Ленин, Троцкий, Свердлов, Рыков и другие, тоже их люди, но только партия хорошо маскирует этих вождей. Так что будем ждать своей очереди в сан. Пропуск ник и, молчать». Но первый мужчина продолжил говорить: «Я раскулаченный, а рядом со мной живут бывшие враги народа со своими семьями. А евреев среди нас нет. Так что? Они все нищие были? Кто первый, из членов политбюро ЦК КПСС, придумал концлагерь?! А из кого оно состояло? Ведь все знают. Он был организован на Соловках. Для кого? Да для нас, русских и украинцев, где их морили голодом, холодом и убивали. Ведь Геббельс был не первый, он усовершенствовал Соловецкое изобретение коммунистов и, сделал еще большее количество. Да попробуй оскорбить еврея и, ты получишь десять лет каторжных работ за антисемитизм. А вот русского, можешь назвать кацапом, украинца – хохлом, татарина – малаем, узбека – чуркой и, никто ухом не пошевелит, они большая нация. Вот оно равенство и братство. В букваре написаны первые слова, Клара и Мара, но не Маша и Саша. Но евреям, абсолютно ни кто не выдвигает претензий за то, что они свергли и убили царя. Ленин отомстил за брата. Они и, только они, устроили революцию и, такую жизнь, какую мы имеем. Мы жили своим строем, своей жизнью, я работал с утра и до поздней ночи. Но я имел все, что мне нужно, был вольный человек. А теперь, чтоб поехать в столицу, я прошу разрешения вон у тех граждан, одетых в кожанки. Они люди, а я никто, червь навозный». Наши герои подошли к сан. пропускнику и, замолчали как по команде. Служащие сан. пропускника знали свое дело. Работали быстро и слажено, так что наши герои потеряли где-то чуточку больше часа времени. Но все равно, до 6 часов вечера, когда отходил дачный поезд от вокзала столицы, времени было много. Столица – это столица и, ее магазины были забиты очередями людей, а какое изобилие было в них. Только денег не было в достатке. В колхозах начали платить заработную плату только в 1953 году, осенью. И то, 30-40% надо было отдать за принудительную покупку облигаций. А так, крутились кто как мог: продавали выращенный скот, сельхоз продукты. Кормила земля, которую получили от исполкома в аренду, по несколько соток. Люди старались, выращивали по 3-4 урожая, за 8-9 теплых месяцев в году. Была бы только вода, а все цвело и росло быстро. Работали не покладая рук, строили жилье. Но удивительно, все выращенное в колхозе, вроде бы частное, коллективное, но государство покупало за копейки. И, куда все это изобилие исчезало? Ведь не плохой урожай был в 1947 году, но кто нам устроил голод? Вывез зерно в соц. страны. А в это время, отменили карточную систему. Вроде бы хорошо, покупай хлеб и что хочешь. А его нет и, денег тоже. Выживали как могли, сельские места и, колхозники в них, жили очень плохо. Паспортов не было, трудовых книжек тоже. Может рабочий класс в городах жил чуточку лучше, ведь они получали заработную плату. Вождь всех народов презирал селянина, ненавидел лютой ненавистью. Пережив страшные года и, не один раз, мы встали на ноги, хотя и сейчас нас шатает. Но претензий мы ни к кому не предъявляем, как некоторые к Германии, к УПА и УНСО. Война давно закончилась и, не надо искать кто по какой бок стоял. Люди дрались за убеждения, идеалы, за свою землю, за свой дом. Не надо настраивать людей на вражду. Войны были, есть и будут, но их делаем не мы, а политики и зажравшиеся упыри определенных стран. Набивая свой безразмерный бурдюк, отнимали у нас все, что мы имеем. Надо помнить генерала де Голя. Он сказал: «Я прощаю всех, кто воевал против меня». И мир во Франции наступил почти мгновенно. Время летит довольно быстро и, очень сильно меняется, но не совсем в хорошую сторону. Будем терпимы, будет новый день и, новая жизнь. Господь проснется и защитит праведных людей. Настанет очередь Царства Добра. День этот приближается.
P.S. Рецензий не надо, отвечаю опережая время. Если кто то думает что я антисемит, он ошибается. Прочитайте рассказы:
1 Агент Моссада.
2. Коммерческая жилка.
3. Дела давно минувших дней.
И другие произведения. Я графоман. Люблю евреев, кто кушает сало и пьет водку, а работает как мы. Но не люблю Абрамовича, Гусинского, Вольского, покойничка, если только верить этой версии Березовского. Кто сосет кровь из земли Российской, он жирует, а мы нищенствуем. С уважением к самокритичным людям, а у кого самокритичность отсутствует – выздоравливайте и не распространяйте вирус.

Анатолий Искаков - Дервиш