Записки Дикого Лиса. Сцена 220. Иезекииль

Медленно, осколок за осколком, летели стекла из выбитого окна. Человек, выбросившийся из пятнадцатого этажа здания, постепенно совладевая с собою, долетел до соседнего здания и, мягко наступив на вертикальную поверхность ногами, побежал вниз, к земле.
Иезекииль - так звали этого человека. Он был одет в оранжевую мантию с капюшоном, расписанную целыми фразами золотистого цвета, а в руках всегда держал посох такого же оранжевого цвета и расписанного по тому же принципу, что и мантия - только набор фраз был несколько другой.
Посох был разделён ровно на три части, внутри каждой находилась пустота, а перегородки между частями разделяли одну часть от другого. При необходимости, части могли отсоединяться друг от друга при помощи нехитрого механизма, проверенного временем и, заодно, ударами.
Добравшись до земли, Иезекииль остановился. Капюшон закрывал его лицо до губ, но, не смотря на это, он прекрасно видел дорогу перед собой. Нет, специальных очков для этого совсем не требуется, да и знаний - тоже. Просто чутьё.

На улице стоял декабрь. Снег плавно кружился вокруг прохожих, создавая белую стену в воздухе и впечатывая в себя тела несущихся в никуда особей. Эти особи, спрятавших в своих тёмных шубах, неслись по тротуарам, оглядываясь на оранжевое пятно среди своей серой массы, стоявшее с абсолютно ровной осанкой и с посохом в правой руке. Похоже, это было единственное разнообразие в предновогодний месяц.
Иезекииль, чуть наклонившись вперёд, приподнял посох, повернул его в руке так, что он стал параллельным земле, и, протянув левую руку перед собой, с силой рванул вперёд: с шумом рассекая воздух, Иезекииль понёсся по городу с большой скоростью, резко огибая прохожих и машины, идущих навстречу. При такой скорости обогнуть Землю по экватору было бы для него лёгким делом: правда, резкие вскрики удивлённых людей, видящих нечто оранжевое перед собой и в тот же момент исчезающее за их спиной, и ветер, который нёсся вслед за бегущим, наводили конкретный хаос посреди обыденной жизни крупного города.

Хотя хаос ли?
Скорее всего, для нескольких, если не для многих, это был момент пробуждения. Просто отвлечение от своих непростых дум на происходящее извне; но, через некоторое время, оправившись, они снова уходили в себя. Такой шанс попадается не каждому, и не каждый еще способен правильно распознать этот момент - момент пробуждения.
Иезекииль выбросился из окна многоэтажного здания, чтобы внешним эффектом прервать конфликт на собрании: Иезекииля не было видно, так как только он решал, будут ли видеть его окружающие или нет; и земная физика была ему подвластна: любые высоты, любые расстояния он преодолевал с лёгкостью.
Теперь работники компании будут думать, что у них на работе завёлся полтергейст. Как наивно...

Он проносится через разные здания, события, места и будит различных людей. Будит их для того, чтобы они поняли, что действительно происходит вокруг них, в них самих, с их окружением.
Кому-то Иезекииль передаёт записки, кому-то - письма; кому-то оставляет сообщения на автоответчике под видом близких людей; для кого-то - применяет физические методы воздействия, если пробудить человека уже практически нет шансов. Но... он делает это не так уж часто и не со всеми подряд. Списки - у него в посохе, записки и письма - также там. Там много чего: кроме ножей, ключей, отмычек, изрисованной бумаги и чувств - там было знание. И именно это знание Иезекииль передавал, понемногу, пробуждающимся.