бабочки в ее животе

бабочки в ее животе...
или в голове. эта чудесная черта в девушкахменя всегда умиляла. я ее всегда честно ценил, ведь именно
благодаря этой способности рыжии феи и темноволосые ведьмочки могли выстраивать вокруг себя коконы из этих бабочек что бы
сдерживать жестокость окружающего мира, его тлетворное воздействие на непосредственность и некую животность в поведении, свой маленький мирок, где
можно всегда закрыть за собой дверь.

и вот ты на определенном этапе разбиваешь пощечиной этот хрупкий мирок, он рассыпается в тебя колючими радужными иглами, разбиваешь за то что разбивали
твой маленький мирок, вот правда неивесно из чего сделаный, может из фотопленки, может из чего еще, и из веры в светлое завтра ты выпадал в мерзлое позавчера, в котором слякоть и +2

и делло не в том что он нигилист и псих по натуре, правда веселый творческий псих, а она нежная худенькая фея, красивая до одури, но как все феи очень любящая пыльцу ядовитых цветов.
дело в том что просто более так нельзя. не смотря на то что бабочки в плоском животе прекрасно тешат твое эго и самолюбие и тебе целостно нравится. просто однажды придя домой и увидев
холодную постель, просыпаешьсмя ней сам, делаешь себе сам кофе, закуриваешь ротманс и осознаешь, що зараз вси пидуть на ***, а група щастя никуди не йде. звонок. выстрел.

по их отношениям можно было снимать олдскульное выцвевшее кино с закосомпод старые фильмы от гая ричи, а сценарий который они себе писали был схож с контркультурными авторами а-ля букоски и строгов.
они познакомились в клубе, он репортажил какую то банду, она сексуально пила коктейли один за другим, нежно облизывая соломинку, а в ушах у нее были серьги из совиных перьев. он был почти женат, она на тот момент любила женщин.
они познакомились, выпили, а когда он уходил домой она его поцеловала в губы, жарко так поцеловала. и забыла. а он запомнил.

через год он пригласил ее на мальчишник. она приехала. они трешили сутки, пили смеялись, резвились. ему было вселенски грустно, она это видела.
еще полгода. они опять встретились в том же клубе на мегатусе, оба фанаты панацеи. она в наркотиках, он с папиросой плана в зубах. снимали, пили курили. он предложил поехать к нему, она отказалась.
она была с мальчиком, и он ей был явно не нужен, а он опять уехал домой получив в дорожку поцелуй.

через год он развелся с женой, получив от нее в память неизлечимую болезнь невной системы, а она от него здорового красивого малыша. они встретились опять. лежали полночи в постели разговаривали обо всем подряд.
на утро он спросил когда мы увидимся, она сказала скоро, и действительно этот день скоро наступил. балтика семерка, сигареты и вот уже он ласкает это молодое, упругое тело, неизгладимый штамп на котором поставила
художественая гимнастика длительностью 9 лет.

им было безумно круто вместе они любили друг друга по множеству раз в денгь и не могли напиться этим напитком, жадничали и двились им. как то возвращась зимой с заброшенной военной базы, онга сказала ему:
посмотри на нас, вот они 2 нестандартности до мозга костей. а ему вспомнилась строчка: и навряд ли доживем до пенсии, как сид и ненси, как сид и ненси.

все бы, как  говорится, но пыльца ядовитых цветов стояла всегда либо рядом либо между. потом начались ссоры. но они выходили из них с высоко поднятой головой. она была импульсивна, иногда обижая его своими высказываниями.
он пил, курил, психовал, уходил в трипы а потом когда она возвращалась радовался как ребенок. наверное так тюбят лишь один раз. случались моменты когда не хватало его, и уходил он.

то ли доставала частичная игра в одни ворота, то ли стресс от рабты и мудаков, которые выстраивались в очередь что бы уватить свой кусочек красоты, потому что он равномерно любил ее, работу
и еще массу всячекских жизненных аспектов, и вообще целостно любил жить.. .хотя они всячески старались, превозмогали, потом долго мирились в постели, прсыпались утром щасливые, обнимая друг друга,
а утренний свет дарил им радость и щастье.

порой даже казалось что цветность и радужность света плод их любви, он окутывал их, слолвно кокон из бабочек, он плевал на все, на общества, на нормы, на правила, даже на свой голос чисотго разума, который
настырно твердил: прийди в себя, это все очень плохо кончится, ведь ты сам об этом знаешь. кончилось.

врачи, капельницы, уколы, диссоциативное состояние беспомощности, от которого тебе холодно в июльскую жару. голос внутри, который кричит: все, ****а братюнь, приехали.....
но она была рядом. все это время. помогала, поддерживала. а потом взяла и пропала.

вернулась. скандалы, психозы, желание сдохнуть, и ощущение целостной херовости от того что ее нет рЯдом. антидепрессанты, сигареты, опять антидепрессанты....

опять пропала. а ему утром на съемку. а она ничего не сказав выключила телефон. скандал, примирение, постель. так как было плохо в этот раз не было плохо никогда. ни тогда когда он узнал о том что смертник, ни тогда когда разводился
с женой. никогда так не было.

а потом проснувшись сам в постели после дня рождения друга, вспомнив как гнал байк домой ожидая что она спит под одеялом свернувшись калачиком, а ты все крутил и крутил ручку газа, пытаясь выдавить больше чем есть, а байк ревел и хотел взлететь в небо,
а тебе было плевать, ты хотел быстрей домой, что бы поцеловать острую лопатку, нежно изогнутую ключицу и услышать как она нежно мурлычит во сне, обнять и уснуть рядом. а там пусть хоть голод и война. но их ложе было пусто, он был дьявольски пьян,
уснул почти моментально.

проснулся. сел подумал, отжался от пола сходил в душ, выглянул в окно стоит ли на месте байк, и твердо решил что в даной картине кто то что то проебал. то ле режисер, то ле актеры, то ли оператор дал дрозда в прямом эфире.
возможно он проебал того человека корого он так любил, то ли проебал любовь как таковую, потому что он в нее не верил, а она вот так вот выбила почву из под ног, и такой больше не будет никогда.
то ли человек проебал его, не желая слушать, думать и пытаться что то исправить. возможно виноват возраст, онв такие годы с радостью разбивал женщинам сердца, мало того гордился этим, и вот накрыло его.
все то же вращение все того же круга сансарры и его. позвонил и спокойно произнес. забери свои вещи и кошку. хотя к кошке он даже привык. она приехала. медлительно рассекая просторы квартиры она собирала свои лахи, выходила, приходила.
он сидел работал. играл драм и весь театр абсурда происходил в молчании.уже в дверях: поговорим? ну давай... и в его адрес снова посыпались упреки мол он во всем сам виноват.

через 15 секунд он понял что он ее сейчас ударит первый раз в жизни. и просто закрыл дверь бросив на прощание: да нахуй....
меседж в контакте. дома днем? да. я заеду. заезжай. кольнуло.

19:00. день давно догорел на верхушках мокрых каштанов. он погонял на моторе, под дождем, выпил кофе, задумывается о вечернем пиве с кем нибудь. никто не приехал. да и науй как говорится...
добро пожаловать в осеннюю депрессию, комрады, ведь она такая красивая и полная вдохновения........ желтый цвет увядания вызывает у меня аппетит.