Интуиция, дедукция и железный кулак. Глава 7

Предыдущая глава была здесь: http://proza.ru/2013/09/04/249

Рано утром во вторник Силачёв накормил Бобика, позавтракал сам и стал опять собираться в посёлок. Но теперь, конечно, он отнёсся к делу куда серьёзнее, чем в прошлый раз. Во-первых, он решил взять с собой травматический пистолет. Пока ещё только травматический: лишнего кровопролития он, как мог, старался избежать. Кроме того, преступники, судя по их действиям, думали, что он безоружен. Не следовало демонстрировать им все козыри сразу.

Во-вторых, Михаил Николаевич вспомнил, что в пятницу не принял одну из мер предосторожности. Когда он, работая в милиции, занимался скрытым наблюдением, то у него был определённый ритуал – он постоянно держал в голове чётко сформулированную мысль: «Здесь никого нет!» Об этом он предпочитал не распространяться, поскольку окружающие наверняка сочли бы это глупым суеверием. Возможно, это и было суеверие. Но, соблюдая данный ритуал, Силачёв оставался блестящим, великолепным мастером скрытого наблюдения. А вот теперь, после долгого перерыва, он про свой ритуал просто забыл. И – может, это была чистая случайность, но факт остаётся фактом – его быстро засекли.

«Да уж, облажался я дальше некуда. Это ж… всё равно что таблицу умножения забыть! Только гораздо опаснее».

Естественно, он взял с собой также бинокль и поесть. В еде недостатка не было: много деликатесов сохранилось с первомайского праздничного обеда. Каждого по чуть-чуть, но всё вместе – обожрёшься. Даже сок один остался, яблочный. Не весь, конечно, но больше полулитра. Еду и сок Михаил Николаевич сложил в рюкзак. В пятницу-то он обошёлся без рюкзака, а сегодня подумал, что рюкзак ничуть не помешает.

«Война войной, а обед по расписанию», – вспомнилась ему русская народная пословица.

Оделся он так же, как в прошлый раз – серая рыбацкая куртка с капюшоном и резиновые сапоги. Прежде чем выйти из дома, он снова проверил травматический пистолет и сформулировал в голове мысль: «Здесь никого нет!» И только после этого отправился в посёлок.

Силачёв в точности повторял свой путь, которым шёл в пятницу. На том же самом месте он свернул с тропинки вправо, немного не доходя до посёлка, и двинулся по лесу вдоль домов. Время от времени он останавливался и рассматривал посёлок через бинокль.

Вот он добрался до ручья, протекавшего у дома Павла Антипыча. Наученный прошлым опытом, Силачёв снял сапоги, носки, закатал джинсы как можно выше и только после этого быстро перебежал ручей. А, не так уж и холодно, в общем-то.

Во время следующей остановки он стал рассматривать дом Татьяны Сергеевны. И увидел, что сегодня окна на втором этаже не занавешены. По крайней мере, с этой стороны.

«А в пятницу они были занавешены! Что бы это значило?»

Сыщик задумался. У него появились две взаимоисключающих мысли насчёт Татьяны Сергеевны, а интуиция, как назло, молчала.

«Нужно понаблюдать за её домом как следует. Хотя нет, нахрена это нужно – только зря время потеряю! Ведь ясно же, что в пятницу она не могла устроить на меня покушение: я попал под чьё-то наблюдение раньше, чем она приехала с работы. А раз она не могла устроить на меня покушение в пятницу, значит, она непричастна и к другим преступлениям, связанным с нашим делом… Так или не так?»

Михаил Николаевич подумал ещё.

«Нет, не так. Она всё равно может быть связана с преступниками. Допустим, она – девушка Морозова. Или Ганса. И в пятницу, например, её парень отсиживался у неё дома, поэтому окна и были занавешены. А потом он засёк меня и пустил по моему следу овчарку. В общем, даже если Татьяна Сергеевна сама и не при делах, то за её домом стоит понаблюдать. Очень уж интересно, кто к ней в гости ходит».

Силачёв вспомнил покушение на себя и задался вопросом: могло ли оно быть спонтанным, неподготовленным, или было тщательно спланировано? Конечно, второй вариант представлялся куда более вероятным, но всё же…

«Можно ли было случайно заметить меня в пятницу, когда я шёл вокруг посёлка? Хоть я и держался на почтительном расстоянии от него, но имея снайперское зрение и зная меня в лицо – пожалуй, можно. Могла ли у преступника случайно оказаться под рукой дрессированная овчарка? Маловероятно, но всё-таки могла. В общем, версию спонтанного, неподготовленного покушения полностью исключать нельзя. Скажем так: один шанс из ста.

Если же это было заранее обдуманное покушение – тогда, выходит, преступники должны были знать о моих планах, то есть где-то произошла утечка информации. Кто знал, что я собираюсь начать скрытое наблюдение за посёлком? Пётр Андреевич, его сын Владимир, майор Орехов… ещё капитан Викторов и менты, которые были вместе с ним в прошлый вторник у Павла Антипыча. Чёрт, что-то много народу получилось. И кроме того, мои разговоры с этими людьми мог незаметно подслушать ещё кто-нибудь. Но, кстати, я никому не говорил, что начну скрытое наблюдение именно в пятницу.

А может, и не было утечки информации? Преступники могли просто сидеть и тупо ждать моего очередного появления в посёлке – я ведь стал наведываться сюда почти каждый день. Правда, в пятницу я в посёлок не заходил, держался от него на почтительном расстоянии, но они легко могли бы заметить меня… допустим, через бинокль. У меня же есть бинокль, почему его не может быть у преступников?»

Как и в прошлый раз, Силачёв решил рассмотреть первый этаж дома Татьяны Сергеевны. Он забрался на ту же самую осину и глянул в бинокль. На первом этаже, как и на втором, окна оказались не занавешены.

Михаил Николаевич спустился с дерева и, опять-таки в соответствии со своим прежним маршрутом, стал обходить посёлок, заворачивая влево. При этом он ни на секунду не забывал свой старый ритуал и прокручивал в голове мысль: «Здесь никого нет!» Что нисколько не мешало ему одновременно думать о разных других вещах, да и просто дедуктировать.

На пути у него снова оказался ручей, и сыщик опять перешёл его босиком, закатав джинсы повыше. Потом прошёл ещё немного и посмотрел издали на боковой фасад дома Татьяны Сергеевны. Ага, и здесь окна второго этажа не занавешены. Отлично.

Тут Силачёв решил сойти со своего прежнего маршрута и направился к дому Татьяны Сергеевны. Сегодня он собирался как можно тщательней изучить и этот дом, и его прекрасную хозяйку.

Густой лес и высоченный забор надёжно скрывали сыщика от глаз жителей посёлка. Михаил Николаевич подошёл к самому забору и медленно двинулся вдоль него.

«Для начала попробуем просто найти что-нибудь подозрительное. А уж потом, когда девушка приедет с работы – будем наблюдать за ней».

Силачёв исследовал участок со стороны бокового фасада дома, ничего интересного не обнаружил и пошёл вдоль заднего фасада. И вдруг его зоркий глаз заметил на земле что-то вроде едва различимой тропинки. Земля тут была плотная, следов на ней практически не оставалось, но в одном месте она выглядела чуть-чуть по-другому – как будто здесь пусть не часто, но регулярно ходят люди. «Тропинка» вела из леса и упиралась прямо в забор.

Михаил Николаевич заинтересовался и осмотрел забор в этом месте. Конечно, перелезть его просто так было невозможно: сплошные металлические листы высотой четыре метра, да ещё с острыми краями!

«Хм… Потайная дверь?»

Он пощупал металлический лист, в который упиралась «тропинка». Лист как лист, плотно прилегает к двум соседним, точно таким же.

«А может, эта тропинка мне только показалась? Эх, жаль, что тут снега нет! Глядишь, на нём бы и следы чьи-нибудь остались. Правда, сегодня, кажется, уже нигде снега нет – растаяло всё».

Силачёв стал тщательно разглядывать соединения этого листа с соседними.

«Так, он прилегает к ним обоим изнутри, со стороны двора. Значит, если это и вправду потайная дверь, то она, естественно, не может открываться наружу – она будет открываться вовнутрь! И, конечно, с той стороны должны быть дверные петли и какой-нибудь замок».

Он два раза как следует надавил рукой на нижнюю часть металлического листа (у левого соединения и у правого), потом точно так же на верхнюю – настолько высоко, насколько мог достать.

«Чёрт его знает: вроде бы чуть-чуть отходит от соседних? Непонятно. Надо посмотреть изнутри».

Чтобы увидеть эту часть забора изнутри, нужно было опять лезть на дерево, причём не здесь, а со стороны бокового фасада. Сыщик отправился туда, выбрал одну большую ель, расположенную близко от забора, и залез на неё по толстым веткам, оставив рюкзак на земле.

Сперва невооружённым глазом, а потом и через бинокль Силачёв рассмотрел задний двор Татьяны Сергеевны, который, как специально (а может, и правда специально – для маскировки?), зарос кустами и деревьями. Да ещё ветки дерева, на которое он залез, тоже закрывали обзор. Но всё-таки он сумел разглядеть в переплетении кустов и веток именно то, что искал: в левой верхней части подозрительного металлического листа он заметил дверную петлю, а в правой верхней части – электромагнитный замок.

Учитывая, что этот лист очень плотно прилегал к двум соседним по всей высоте снизу доверху – скорее всего, он крепился двумя или тремя дверными петлями и тремя или четырьмя электромагнитными замками, а может, там на всякий случай был предусмотрен ещё и механический засов. Всего этого сыщик не смог разглядеть. Но и того, что он увидел, было вполне достаточно.

«Значит, на участке Татьяны Сергеевны зачем-то установлена потайная дверь, выходящая в лес. Будь это даже не потайная дверь, а обычная – всё равно было бы подозрительно, а так – тем более! Ну что, пожалуй, девушка становится у нас одной из главных подозреваемых. А вот теперь возникает чисто практический вопрос: откуда лучше всего вести наблюдение за её домом?»

Расположиться следовало таким образом, чтобы видеть потайную дверь и подходы к ней со стороны леса, а ещё – по возможности – и происходящее в доме. Подумав, сыщик решил устроиться на той же ёлке, с которой он в пятницу рассматривал задний фасад дома Татьяны Сергеевны. Он перебазировался туда, причём сумел втащить на дерево и рюкзак, перекидывая его с ветки на ветку. Это было необходимо сделать: ведь Силачёв собирался сидеть тут долго.

Устроившись поудобнее, он сначала осмотрел задний фасад дома через бинокль. Поскольку и здесь окна были не занавешены ни на первом, ни на втором этаже, то Михаил Николаевич мог видеть некоторые комнаты, в том числе и бильярдную.

«Это хорошо. А меня-то самого тут не очень видно?»

Силачёв глянул вниз и по сторонам. Пожалуй, еловые ветви закрывали его неплохо – в этом месте лес был густой.

«Наблюдение продолжим до завтрашнего утра, если не возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Завтра утром, когда девушка уедет на работу, пойду отдыхать. Главное – вниз не свалиться».

И действительно: Михаил Николаевич расположился на высоте, как минимум, шести-семи метров. Правда, внизу были толстые ветки, которые могли смягчить падение, но проверять это ему совсем не хотелось.

Кажется, пора было пообедать. Силачёв открыл рюкзак, проверил свой продовольственный запас, съел несколько кусков свиного филе, несколько кусков копчёной колбасы и запил всё это яблочным соком.

И стал ждать…

* * *

Первый день слежки за домом не принёс результатов: никто даже близко не подошёл к потайной двери. Силачёв вообще не заметил, чтобы кто-нибудь заходил сегодня в гости к Татьяне Сергеевне. Девушка приехала вечером с работы, чем-то занималась дома (в тех комнатах, которых сыщик отсюда видеть не мог), потом сыграла сама с собой несколько партий в бильярд. Это было восхитительное зрелище. Однажды Силачёв смотрел по телевизору какие-то международные соревнования по бильярду – так вот Татьяна Сергеевна, как ему показалось, демонстрировала примерно такой же уровень мастерства, что и те спортсмены-международники. Но не только: в её движениях чувствовалась особая эстетическая прелесть. Её неторопливая фотомодельная походка и ленивая тягучая грация просто убивали наповал. Чувствовалось, что игра доставляет ей самой большое удовольствие. Кроме того, перед каждым ударом девушка совершала один и тот же ритуал: сначала натирала мелом кончик кия, а потом подносила его ко рту и изящно дула на него, словно задувая горящую свечу.

Если бы на месте Силачёва оказался какой-нибудь впечатлительный парень, он бы прекратил скрытое наблюдение и убрался отсюда, сгорая со стыда. А по дороге домой он бы ещё зашёл к Татьяне Сергеевне и сказал ей: «Простите меня, дурака, что я посмел вас подозревать. Я больше не буду!!!» Сам Силачёв, конечно, не собирался делать ничего подобного, но мысленно отметил, что, кажется, это самая прекрасная подозреваемая за всю его многолетнюю сыскную практику.

После игры в бильярд Татьяна Сергеевна отправилась спать. Её спальня также находилась в поле зрения Силачёва, на втором этаже. В какой-то момент девушка появилась перед окном в бикини, и это было столь же выразительное зрелище, как и бильярд в её исполнении.

Ночью ничего интересного не произошло, а утром Татьяна Сергеевна опять уехала на работу. Сыщик спустился с дерева и некоторое время гулял по лесу, дожидаясь открытия магазина. Едва магазин открылся, он накупил столько еды, сколько мог унести в рюкзаке и в карманах, а потом пошёл домой. Там он накормил пса и лёг спать.

Вечером Силачёв проснулся, перекусил и снова отправился наблюдать за девушкой. Рюкзак он не взял, так как сегодня собирался вести наблюдение только ночью, а, следовательно, много еды ему не требовалось: фляга с чаем и бутерброды поместились в карманах куртки. И, конечно, он опять взял с собой травматический пистолет – без оружия теперь никуда!

На этот раз, чтобы не переходить глубокий ручей, Михаил Николаевич обошёл посёлок с другой стороны. Прибыв на место, он забрался на то же самое дерево, растущее напротив заднего фасада, и стал ждать.

Татьяна Сергеевна была уже дома: вскоре сыщик увидел её в одном из окон первого этажа. Некоторое время в доме не происходило ничего интересного, но потом долготерпение Силачёва оказалось вознаграждено с лихвой.

Примерно в десять часов вечера девушка появилась в спальне, разговаривая при этом по мобильнику. Потом, положив мобильник, сняла покрывало с кровати и вытащила из шкафа какой-то халат. Затем начала раздеваться и постепенно осталась в чём мать родила (зрелище было поистине убийственное, но Силачёв успел психологически подготовиться ещё вчера, наблюдая её за бильярдом). Наконец, набросила на плечи халат – он оказался весьма соблазнительный, розовый такой – и вышла.

«К ней сейчас её парень приедет! – сообразил сыщик. – Ну, кто это будет: Морозов или Ганс? А что скажет моя интуиция?»

Интуиция пока молчала, но в данный момент её помощь и не требовалась. Зачем? Сейчас всё и так выяснится.

Михаил Николаевич стал с удвоенным вниманием следить за потайной дверью. Но время шло, а к ней никто не подходил. Нет, парень Татьяны Сергеевны – кем бы он ни был – не слишком беспокоился о секретности своего визита и зашёл (или заехал) с главной улицы.

Наконец сыщик увидел, как в спальню входит пока ещё одетый молодой человек, держа на руках полностью обнажённую Татьяну Сергеевну: халат они уже где-то оставили по дороге. Силачёв навёл бинокль на улыбающуюся физиономию молодого человека, чтобы рассмотреть её хорошенько…

В следующую секунду он испытал такое потрясение, что едва не рухнул с дерева.

«Не может быть!!!»

Даже обнажённая Татьяна Сергеевна произвела на него куда меньшее впечатление, чем то, что он увидел сейчас.

Это был сын Петра Андреевича, Владимир!!!

* * *

«Что же это значит, а?! – ломал голову сыщик, направляя бинокль то на потайную дверь, то на освещённое окно спальни, где разворачивалась бурная ночь любви. – Неужели этот парень обнёс родного отца? Или я делаю слишком далеко идущие выводы? Или преступники использовали Владимира втёмную – подложили под него эту девчонку, а сам он ничего и не подозревает? И как мне действовать дальше?»

Последний вопрос был весьма актуален: теперь Силачёв, по идее, должен был рассказать Петру Андреевичу о похождениях Владимира.

«Но ведь парень наверняка начнёт отпираться. И кому больше поверит Пётр Андреевич – ему или мне? Вот в чём вопрос!»

Силачёв погрузился в размышления, не забывая, однако, и о мерах предосторожности во время скрытого наблюдения. Он сидел тихо-тихо, не шевелясь, и прокручивал в голове мысль: «Здесь никого нет!» И продолжал следить за потайной дверью и спальней.

«Минуточку. А не пора ли ещё раз спихнуть это дело на милицию? Я нашёл для них подозреваемую – да ещё какую, это ж настоящая Мисс Вселенная! – а дальше уж пусть они сами работают. Ведь если всё делать по уму, то как надо организовать наблюдение за Татьяной Сергеевной? Изучить её переговоры по мобильнику, поставить вокруг её дома скрытые камеры, по возможности – установить у неё в доме подслушивающие устройства… Естественно, у милиции всё это получится гораздо лучше, чем у меня. Тогда им и карты в руки! А про Владимира я, пожалуй, Петру Андреевичу рассказывать не буду. Можно не сомневаться, что, когда девчонкой займутся менты, Владимир ещё не так засветится. А мне всё равно пока нечем доказать его участие в преступлениях…»

Когда сыщик в очередной раз навёл бинокль на спальню, он увидел спину и аппетитную попку обнажённой Татьяны Сергеевны, идущей к двери. Потом она нажала выключатель, и свет погас. Весь дом погрузился в темноту.

Ночью Михаил Николаевич продолжал наблюдение, но больше ничего не случилось. Ближе к утру он стал время от времени переводить бинокль на дом Максима, который тоже было видно отсюда. Повинуясь неожиданному требованию своей интуиции, Силачёв решил обратиться к Максиму за помощью, чтобы, в случае необходимости, использовать его дом как второй наблюдательный пункт.

В начале седьмого утра он наконец заметил в доме Максима свет, тут же спустился с дерева и побежал к нему. Владимир и девушка в это время ещё не проснулись.

Дом Максима был заперт изнутри. Михаил Николаевич постучался, и хозяин открыл.

– А, это вы! Здравствуйте.

– Здравствуйте, – Силачёв обменялся с ним рукопожатием. – На работу собираетесь?

– Ну да. Завтрак готовлю.

– А я тут расположился в лесу, недалеко от вашего дома. Дожидался, когда вы проснётесь.

– Надо же! А что вы делали ночью в лесу?

– Долго рассказывать. Максим, вы, кажется, хотели помочь следствию. А можно будет, в случае необходимости, использовать ваш дом как тайный наблюдательный пункт?

– Что, прямо сейчас?

Силачёв засмеялся.

– Да нет, сейчас не надо. Но вот завтра или послезавтра, или через несколько дней… если потребуется, конечно…

– Можно, только предупреждайте меня заранее.

– Тогда дайте мне свой номер мобильника. Мой-то номер у вас есть, а теперь, наоборот, мне понадобится ваш номер.

Максим позвонил на мобильник Силачёва, и его номер высветился на экране. Михаил Николаевич сохранил его в архиве.

– Спасибо! – сказал он. – Думаю, я к вам скоро обращусь.

Он пошёл домой отсыпаться и проспал часов до двенадцати, когда его разбудил звонок Петра Андреевича. Вообще-то Силачёв и сам хотел позвонить Петру Андреевичу, после того как выспится – но, выходит, тот его опять опередил.

– Алё! Михаил Николаич, привет.

– Привет.

– Ну, как расследование?

– Нормально, кое-что накопал.

– Отлично. Ты не против, если мы проведём ещё одно совещание?

– Да можно, в принципе… а когда?

– А прямо сегодня. Вечером, часов в восемь. Орехова я уже пригласил.

– Ну ладно, подъеду.

– Да, ты уж приезжай на машине! Чтоб не получилось как в прошлый раз.

– Угу.

«Да ну, от грамотного покушения никакая машина не спасёт», – нажимая «отбой», подумал Силачёв и опять заснул.

* * *

Вечером сыщик приехал к Петру Андреевичу, собираясь поделиться своими успехами в расследовании. Хоть он и решил умолчать о любовных похождениях Владимира, ему всё равно было чем похвастаться.

«Расскажу им про потайную дверь в заборе Татьяны Сергеевны. При нынешнем раскладе этого будет вполне достаточно, чтобы менты взяли девчонку под наблюдение и накопали на неё массу компромата. А если они не захотят этим заниматься – Пётр Андреевич им живо вправит мозги».

Но тут произошло событие, которое расстроило все планы Силачёва. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он встретился с… Владимиром!

– Здравствуйте, – сказал Владимир, обмениваясь с ним рукопожатием. – Папа и майор Орехов уже в кабинете. Я сейчас, через пять минут подойду, и начнём.

Михаил Николаевич был в полном замешательстве.

«Ну почему?!! Какого… ты припёрся на это совещание?! Тебе что, заняться больше нечем?! Ведь если я сейчас начну рассказывать о наблюдении за Татьяной Сергеевной, и предложу ментам разрабатывать её дальше – она об этом сразу узнает от Владимира!»

Силачёв пришёл в ярость и собрался рассказать на совещании абсолютно всё, что знал – в том числе и о связи Татьяны Сергеевны с Владимиром. И плевать, к чему это приведёт.

Но вдруг ему пришло в голову, как можно повернуть сложившуюся ситуацию себе на пользу. Он уже успел подняться на второй этаж, но теперь дал задний ход и отошёл на лестничную площадку, дожидаясь Владимира. Вскоре тот появился. Едва увидев его, Михаил Николаевич приложил палец к губам, а другой рукой поманил его к себе, сделав таинственный вид.

Владимир поднялся по лестнице.

– Послушайте, – вполголоса сказал ему сыщик, – у меня для вас есть очень важная информация. Но дело в том, что её не должен знать майор Орехов. И даже вашему отцу её лучше не сообщать, а то он может проговориться. Можно будет побеседовать с вами после совещания, без посторонних?

– Можно, – засмеялся Владимир, – а почему такая секретность?

– Потом, потом, – замахал руками Силачёв, – идёмте в кабинет!

Они прошли в главный кабинет. Пётр Андреевич с Ореховым были там, и совещание сразу началось.

Первым выступил майор Орехов.

– Мы как следует перетряхнули фирму, которая делала тут сигнализацию, – сказал он, – но никаких связей с преступниками пока не нашли. Похоже, что с ними был связан только один человек – Зайцев, а его как раз и убили. Ну, это тот парень, которого обнаружили мёртвым в лесу. О его знакомствах никто ничего не знает: он был очень замкнутый тип, с коллегами общался исключительно по работе, жил один. Вероятно, он был соучастником преступления и «засветился» больше всех. Поэтому его и убрали, так как через него милиция могла бы выйти на остальных преступников.

Майор замолчал. Видимо, сейчас у него не было новых идей, касающихся расследования. Тогда слово взял Силачёв:

– Я продолжаю наблюдение за посёлком. Всех подробностей сообщить пока не могу, вы уж извините. Если коротко, то я планирую в ближайшие дни устроить засаду и поймать преступников. Правда, ещё не знаю, кто это будет – Морозов, Ганс или оба сразу.

Не так, совсем не так он собирался рассказывать о своих успехах! Силачёв вообще любил похвастаться, особенно если был повод. Но здесь присутствовал Владимир, поэтому Михаил Николаевич не мог позволить себе сболтнуть лишнего.

– Ладно, – произнёс Пётр Андреевич. – Похоже, вся надежда на тебя, а то наша милиция что-то забуксовала… Ещё какая-нибудь новая информация у вас есть?

– Нету, – ответил Орехов.

– Нету, – ответил Силачёв.

– Тогда, пожалуй, всё. Ужинать будете?

– Спасибо, но сегодня не могу, – сказал Орехов. – У меня ещё одно важное дело осталось.

– А я, конечно, поужинаю, – улыбнулся Силачёв. – Сегодня у меня важных дел больше нет.

Майор быстро вышел из кабинета, Пётр Андреевич стал звонить по мобильнику, отдавая распоряжение насчёт ужина, а Силачёв поманил Владимира к двери. Они тоже вышли, прошли по коридору, свернули на лестницу, поднялись на третий этаж и только там, в коридоре, остановились. Михаил Николаевич огляделся по сторонам, проверяя, чтобы вокруг никого не было.

– Значит, так, Владимир, – заговорщицким шёпотом начал он. – У меня появился один конкретный подозреваемый. Точнее, подозреваемая. В посёлке живёт одна девушка, Татьяна Сергеевна… Знаете такую?

– Нет, – покачал головой Владимир.

«Ах, нет? – злорадно подумал сыщик. – Ну, держись, сопляк, я тебя сейчас проучу за твоё враньё!»

– То есть не знаете? Ну как же так… Скажу вам прямо: вы очень много потеряли! Вот я, например, такую соблазнительную девчонку не видел никогда в жизни. Я серьёзно. Она выглядит… как Мисс Вселенная! Честное слово, не вру. У неё такие сиськи – ну, ваще-е! Эх, вот бы ей впендюрить…

Силачёв заметил в глазах собеседника раздражение, граничащее с яростью. Владимир попал сейчас в крайне двусмысленное положение: с одной стороны, ему было очень неприятно слушать подобные высказывания про свою девушку, но, с другой стороны, он же сам сказал, что не знает Татьяну Сергеевну. Поэтому разозлиться в открытую Владимир не мог – ведь тогда бы он выдал себя! Сохраняя внешнее спокойствие, он спросил:

– Но какое отношение это всё имеет к расследованию?

– А, да… расследование! – спохватился Михаил Николаевич. – Кажется, я немного отвлёкся. Так вот, я заметил у неё в заборе потайную дверь, ведущую в лес. Спрашивается: это вообще зачем? У меня ответ однозначный: она связана с преступниками. Конечно, вряд ли она сама является членом банды. Скорее, она чья-то подстилка – или Морозова, или Ганса, например…

Глаза Владимира сверкнули от бешенства, но голос его по-прежнему оставался спокойным.

– По-моему, – возразил он, – вы делаете слишком поспешные выводы. Может, она просто любит гулять в лесу и поэтому сделала себе такую калитку в заборе.

– Владимир! Вы просто не знаете, о чём говорите. Сразу видно, что вы там никогда не были. У неё четырёхметровый забор, сделанный из металлических листов. И эта потайная дверь так замаскирована, что её снаружи вообще не заметить! Там нет ни ручки, ни замочной скважины, ничего. Она выглядит как один из этих металлических листов.

– Тогда как вы её обнаружили?

– Ну-у-у! Я же знаменитый сыщик. У меня, знаете, глаз как у собаки, а нюх как у орла. Или наоборот, не помню. Я обнаружил на земле едва заметные следы, подходящие к забору, и предположил, что там есть потайная дверь. Потом влез на дерево, осмотрел двор изнутри через бинокль и увидел на заборе дверную петлю и электромагнитный замок. И всё стало ясно.

– И что вы собираетесь делать?

В голосе Владимира Силачёв почувствовал панику и ужас. Впрочем, вполне возможно, сыщик выдавал желаемое за действительное.

Всё тем же заговорщицким шёпотом он стал объяснять:

– Я уверен, что преступники ходят к девушке в гости через эту потайную дверь. Я собираюсь устроить там засаду – и поймать преступников! Но есть одна проблема: мне придётся работать в одиночку…

– Вовка-а! – донёсся издали голос Петра Андреевича.

– …Понимаете, я не верю здешней милиции! – торопливой скороговоркой зачастил Силачёв. – По-моему, кто-то из ментов связан с этой бандой и снабжает её информацией. Я не говорю, что это сам майор Орехов – может, он честный мужик, но ведь он не один там работает. Я считаю, оттуда идёт утечка информации, и только поэтому преступники до сих пор не пойманы. Так что милиция о моих действиях знать не должна!

– Михаил Николаич! – крикнул вдалеке Пётр Андреевич. – Ты где?

– И вашему отцу я решил не говорить: он может проболтаться, – продолжал сыщик. – Только вам. Вот вы, Владимир, точно не проболтаетесь. В общем, я пойду туда один, устрою засаду – и поймаю преступников!

– А вы справитесь в одиночку-то? – спросил Владимир.

– Да легко. Конечно, у меня нет никакого оружия, но я отличный рукопашник – вы не смотрите на мой возраст! – и никуда они от меня не денутся.

– Вовка-а! – опять крикнул Пётр Андреевич.

– В общем, запоминайте, – всё так же, скороговоркой, стал объяснять Силачёв. – Девушку зовут Татьяна Сергеевна, она живёт в самом конце посёлка, в красивом двухэтажном доме с высоким синим забором. В заборе есть потайная дверь, выходящая в лес. Завтра вечером я приду туда часикам к десяти – раньше, наверно, незачем – и устрою ночную засаду. Если преступники не появятся, я повторю это послезавтра, и после-после… в общем, буду их караулить, сколько потребуется. Вы об этом пока никому не рассказывайте, но если со мной что-нибудь случится – конечно, я уверен в успехе, но всякое может быть – тогда вы всё расскажете и милиции, и вашему отцу. Хорошо?

– Хорошо.

– Всё запомнили?

– Всё.

– Тогда идёмте вниз, а то нас уже ищут.

Силачёв и Владимир вышли на лестницу и тут же столкнулись с Петром Андреевичем.

– Мужики, вы где пропадаете? – спросил он. – Я уже с ног сбился, вас разыскивая!

– Извини, папа, заболтались. Ну что, ужинать в банкетный зал пойдём?

– Конечно, а куда же ещё!

Они спустились на первый этаж. Перед ужином Силачёв пошёл в туалет и там, убедившись, что поблизости никого нет, достал мобильник и позвонил Максиму.

– Алё, Максим? Здравствуйте. Ну как, можно будет подъехать к вам завтра вечером, часов в семь? Ну и отлично. Ждите!

Продолжение будет здесь: http://proza.ru/2013/09/06/365