Отрывок из ненаписанного

…В комнате, несмотря на 40-градусную жару на улице, было прохладно.
    В правом углу стояла большая ваза, расписанная в голубых тонах и на стене, напротив дверей висели две картины с замысловатым японским сюжетом, в котором я  в силу своей молодости и соответственно, малограмотности, в ту пору мало что понимал.
     На полу, друг напротив друга, лежали два маленьких коврика из тростника.
     Я расположился на дальнем от дверей коврике лицом к дверям.
     Когда вошла Вэй Лю, комната наполнилась тонким ароматом роз. На Вэй Лю было облегающее кимоно расшитое крупными яркими цветами, затянутое на талии широким поясом из того же материала. Её красивые шелковистые волосы были убраны в высокую прическу и удерживались заколкой в виде бабочки. Прямо перед собой, в руках, Вэй Лю держала чашку, над которой клубился лёгкий пар. Одной рукой удерживая её, другой, не оборачиваясь, она прикрыла дверь и замерла буквально на одно мгновение, глядя себе под ноги.  Затем быстрыми мелкими шажками, но, продолжая грациозно прямо держать спину, Вэй Лю подошла ко мне и остановилась прямо перед ковриком.
      Задержавшись ещё на одно мгновение, она очень медленно опустилась на колени, при этом, продолжая держать спину прямой. Не поднимая глаз, она нагнулась и на вытянутых руках протянула мне чашку. Когда она нагнулась, кимоно слегка отошло, и моему взгляду предстала маленькая упругая грудь белоснежного цвета и небольшой розовый сосок.
       Вэй Лю продолжала держать чашку, а я не мог оторвать взгляда от её груди.
Наконец – то справившись с собой, я протянул руки и взял чашку. Наши пальцы соприкоснулись, но Вэй Лю не отдернула рук, и некоторое время мы держали чашку вдвоём. Сердце моё стучало так, что мне показалось, что Вэй Лю слышит это. Продолжая оставаться абсолютно невозмутимой, Вэй Лю отпустила чашку и выпрямилась, продолжая держать глаза опущенными.
       Аромат, исходящий от напитка в чашке будоражил моё любопытство. Поднеся чашку ко рту, я сделал маленький глоток, боясь обжечься. Это был прекрасный напиток. Каким-то божественным способом он сочетал в себе ароматы садов и чистоту гор, он обжигал меня знойным ветром пустыни и в тоже время давал удивительное чувство прохлады. Он был тёмно красного цвета, прозрачен и чист. Я пил его маленькими глотками, смотрел на Вэй Лю, на её большие опущенные ресницы, маленький симпатичный носик, большой рот с пухлыми влажными губами, на её тонкую, прозрачную, белую кожу и чувствовал как по всему моему телу, вместе с каждым глотком этого напитка, разливается божественная благодать.
       То лёгкое чувство смущения, которое я испытал, когда увидел неприкрытую грудь Вэй Лю, прошло. Я был абсолютно спокоен и мысли мои были чисты.
       Я был на вершине блаженства.
       Я не заметил, сколько времени прошло после того, как закончился напиток. Вэй Лю сидела напротив, не шелохнувшись, позволяя мне насладиться новым состоянием.
       Наконец она, всё так-же не поднимая глаз, нагнулась и протянула вперед руки, предлагая тем самым вернуть ей пустую чашку. Кимоно отошло, и я опять увидел её прекрасную маленькую грудь. Я не торопился отдавать пустую чашку. Мой взгляд перешел с груди Вэй Лю на её волосы, изящную тонкую шею, хрупкие плечи и склонённую спину, затем остановился на высокой большой пустой вазе.
        Мысли мои текли плавной рекой. Я думал о доме, о том, как сложен и удивительно прекрасен этот мир.
        Вэй Лю продолжала оставаться всё в той же позе. Наконец я передал ей чашку. Вэй Лю выпрямилась, медленно встала, и развернувшись, мелкими шажками подошла к двери держа чашку перед собой двумя руками. Освободив одну руку, она открыла дверь, вышла и неслышно прикрыла её за собой…