Генеральская дочь. Детективная повесть

Генеральская  дочь.
Глава первая.
               
 Утро оказалось прервано самым неожиданным образом…    
- Где, твой друг? Мне, он просто необходим.
   Генерал Потапов так стремительно ворвался в его кабинет, что Роман Григорьевич Колычев удивился. Не каждый день начальник всей областной милиции врывается в кабинет простого, пусть и старшего опера, который делал свою карьеру столь успешно (последнее слово, естественно, заключается в кавычки), что к пятидесяти годам стал руководителем «убойного» отдела и получил звание подполковника. Не самая, прямо скажем, блестящая карьера для наших времен, когда тридцатилетние люди заведуют банками, а сорокалетние заправляют целыми корпорациями. Так что визит генерала в кабинет своего подчиненного, свидетельствовал о том, что произошло какое-то экстраординарное событие. Иначе, генерал, просто на просто вызвал бы, Колычева в свой кабинет, отделанный по последней моде, и все бы ему сообщил.
- Какой друг? – оторвался от бумаг Колычев. Поправил съехавшие на нос очки с металлической дужкой – уникальное изделие вьетнамских мастеров, которое Колычев приобрел на рынке. – У меня много друзей, - сообщил он заведомую неправду. На самом деле, у Колычева был всего один друг, которого лично и знал генерал Потапов.
- Самый близкий твой друг, - почти закричал генерал, не сдерживая себя, - который вот в этом кабинете сидел рядом с тобой. И, которого, я хотел много раз уволить! И на его счастье не уволил! Не успел! – генерал был раздражен ответом строптивого подчиненного. – Он на пенсию ушел. Ты, наверное, догадываешься, о ком я говорю?
- А, Половников, - вспомнил Колычев, не решаясь и дальше раздражать генерала своим непониманием. – Так он на вольных хлебах живет. Бизнесом занимается. Наверное, у себя в агентстве сейчас сидит и чаи гоняет. Где ж ему еще быть. И почему вы меня о нем спрашиваете?
- Позвони ему, - генерал плюхнулся на стул, который заскрипел под жирным генеральским телом. На этом стуле сидел когда-то и его строптивый подчиненный. – Срочно!
- Я позвоню, - согласился с генералом Колычев. – И что, я ему скажу?
- Скажешь, что нам нужно встретится, - генерал достал платок, хотя в кабинете Колычева не было жарко – сквозняком так и тянуло с окон, да и отопление по апрелю-месяцу уже успели отключить. – Срочно! Без малейших промедления! – повторил генерал таким тоном, который исключает всякие возражения со стороны даже самых строптивых подчиненных.
- Вообще-то, Половников мне не подчиняется, - напомнил генералу Колычев статус своего друга и сослуживца. –  И не кому не подчиняется. Был строптивым подчиненным, стал строптивым пенсионером. Он – вольная птица. Сам себе хозяин. Глава детективного агентства, одно слово.
- Если он со мной не встретится, - пригрозил генерал, - я обещаю ему неприятности. Он хорошо знает – я могу доставлять неприятности. Особенно, если очень захочу. И никто его от них не спасет. Его должность начальника детективного агентства не освобождает от некоторых обязанностей в отношении бывших начальников. Так и передай своему другу. Он меня поймет.
- Так и передам, - кивнул головой подчиненный генерала. 
  Колычев хотел сказать, что Половников не понимает  язык угроз, но не стал этого делать. Зачем? Генерала все равно не переубедишь, таким он на свет уродился – таким и помрет. Как и Половников, который был полным антиподом генералу, но в одном они были схожи – обоих ни в чем нельзя было переубедить. Если Половников и менял свою точку зрения, то только в оперативных целях, но генерал Потапов никогда не изменял самому себе, своей настойчивости и своему упорству.
- Когда назначить встречу? – только и спросил Колычев, набирая номер телефона своего друга.
- Сегодня. На городской свалке. В восемь вечера, - назначил место встречи генерал. – На центральной аллее. Он должен знать, где она находится.
  Колычев вздохнул. Генерал поставил перед ним нелегкую задачу. Нужно найти Половникова как можно скорее и договориться с ним о встрече. А захочет ли он ехать на городскую свалку, отрываться от своих дел – генерала это не интересовало. Ему зачем-то понадобился Половников – и точка! И встретиться генерал хочет со своим бывшим подчиненным явно в отсутствии людских глаз, иначе, он не назначил бы столь странное место для встречи.
  Но поделать Колычев ничего не мог. Поскольку находился в подчинении генерала. И понимал, сейчас генерал обращается к нему не в служебном, а лично порядке. Значит, стряслось нечто важное, раз понадобился Половников. Хоть и был он сейчас строптивым пенсионером, а опером был, как не крути, первоклассным. Таким и остался. Только возможностей для реализации оперативных разработок у него стало побольше – служебными инструкциями он теперь не скован по рукам и ногам, и от нехватки денег тоже не страдает, а за деньги, что бы там не говорили, можно приобрести любую информацию.
  Поэтому Колычев и начал набирать телефонные номера детективного агентства «Пантера», главой которого являлся Геннадий Федорович Половников. С будущим частным детективом Колычев много лет делили один кабинет, а, когда Половников ушел на заслуженный отдых несколько лет назад, то именно Колычев и посоветовал заняться ему частной практикой, а не зарывать свой талант сыщика в землю. Половников его совета, к счастью послушался. И теперь являлся главой детективного агентства, которое занимало небольшой старинный особняк в самом центре города и имело солидную клиентуру, готовую платить немалые деньги за конфиденциальную информацию. Штат сотрудников этого агентства в основном составляли бывшие опера из Управления и районных отделений уголовного розыска.
 Исключений было двое – это Макс Бобылев, которого Половников знал еще с детства, а затем, когда Макс попал в затруднительное положение, пригласил его работать в агентство в качестве аналитика, и Стас Ершов, который выполнял боевые функции. Половников выручил его, когда Стас совершил непредумышленное убийство. Впрочем, Стас тоже в долгу не остался. Помог Половникову достать деньги, которые Половников потратил на создание агентства. 
  Не сразу, все-таки его друг – занятой человек, но он нашел Половникова.
- Есть дело, - сразу начал Колычев с места в карьер.
- Давай, - пророкотал в телефонную трубку Половников. – Выкладывай. – Он не был слишком обрадован неожиданным звонком, но понимал – Колычев просто так, посреди рабочего дня беспокоить его не будет. – Я внимательно тебя слушаю.
- С тобой хочется встретиться один товарищ, - сказал Колычев. – Предупреждаю – он тебе неприятен, и ты его хорошо знаешь. Даже слишком хорошо. Ты должен с ним встретиться ради меня. Может быть, я требую слишком многого, не знаю, но я затем тебе и позвонил.
Последовала пауза, во время которой лоб Колычева взмок от пота.
- Ради тебя я с ним встречусь, - пообещал Половников, поняв, что человек, который хочет его видеть из милиции или из прокуратуры. И числится там этот человек не просто рядовым сотрудником. –  Но только ради тебя и только ради нашей дружбы. Когда, где мне ждать твоего человека? – Половников в своем мозгу уже стал перебирать кандидатуры людей, которые желали бы с ним встретиться. На самом деле, таких кандидатур подобралось максимум двое.
  Колычев почувствовал ужасное облегчение.
- В восемь вечера, на городской свалке, - сообщил он место встречи. – Ты знаешь там центральную аллею?
- Знаю. Мне приходить одному? – по-деловому спросил Половников. – Или еще кого  с собой прихватить на встречу?
- Нет, можешь приходить не один - ответил на риторический вопрос своего друга Колычев. -  Все равно ведь ты один не придешь.
- Верно, - согласился с ним Половников. -  Не приду один. Мне моя жизнь дорога. Восемь часов – это уже темное время. Всякое может случиться. Лучше застраховаться от любых неприятностей. Чего хочет этот товарищ?
- Не знаю, - честно сказал Колычев. - Предполагаю, у него к тебе имеется важное дело.
- Наверное, раз он назначил встречу на городской свалке. – Половников помолчал немного. – Что ж, спасибо тебе, боевой товарищ, что взвалил на меня новую обязанность. Ох, а какие планы у меня были сегодня на вечер! Какие планы! Если бы не твой звонок!
- Извини, - Колычев повесил трубку.
  Ему было неудобно перед своим лучшим другом, но ничего изменить он не мог. Так легла карта.
- Он придет, - сообщил Колычев генералу.
- Твое счастье, - генерал покинул кабинет подчиненного. А подчиненный только этого и ждал. После ухода генерала, Колычев запер дверь, что бы, никто не мог ему помешать и полез в шкаф. Так, кроме одежды была спрятана бутылка водки. Колычев не пожалел драгоценного напитка, до краев наполнил сорокоградусной жидкостью стакан.
- Прости, Геннадий Федорович, - одним махом опрокинул он стакан, после чего принялся заниматься текущими делами.

   Восемь вечера  в начале апреля – это довольно темное время. Поэтому Колычев не ошибался, когда предполагал, что Половников приедет не один. Своя жизнь дорога, зачем лишний раз ей рисковать? Таково мнения придерживался его друг.  Это только в глупых фильмах герой действует в одиночку, в реальной жизни в одиночку ничего не добьешься, разве только пулю схлопочешь по  собственной глупости. Эти правила Половников усвоил еще в те времена, когда он работал в уголовном розыске. С тех пор, Половников стал старше, соответственно, мудрее.
   Поэтому у Половникова были люди, и, соответственно, имелись возможности обеспечить собственную безопасность на встрече с неизвестным клиентом. Целый боевой спецназ, под руководством настоящего, правда, уже, бывшего специалиста по особым ситуациям Стаса. Последний, мог планировать не только боевые операции, но и побеспокоиться о безопасности своего непосредственного начальника.
   Свой резерв Половников и использовал,  серьезно готовясь к  неожиданной встрече. Потому что не исключал неприятные сюрпризы. Врагов у честного опера хватало, и когда он служил в милиции, и когда он стал главой частного детективного агентства. Его предприятие процветало, и для многих было, как бельмо на глазу. Он не думал, что Колычев способен его подставить, но страховался на всякий случай.
После звонка Колычева Половников вызвал к себе Стаса. Сделать это было легко, поскольку в обычной жизни Стас маскировался под не слишком далекого охранника.
Он вошел в кабинет Половникова без слов. И молчал, до тех пор, пока Половников не заговорил. Половников заговорил быстро, правда, он в лишний раз убедился, что он имеет дело с умным человеком.
А это всегда приятно.
- Сегодня вечером еду на встречу. Мне нужно чувствовать себя в полной безопасности.
- Понятно, - кивнул головой Стас. – Где назначено это место встречи?
- На городской свалке.
- Достаточное странное место для встречи. Только не для нас, профессионалов. Я все сделаю, как надо.
И Стас не обманул своего начальника.
    Одного своего человека он посадил на водонапорную башню, располагавшуюся в ста метрах от городской свалки. Это была единственная возвышенность, позволяющая обозревать всю свалку целиком. Особенно через снайперский прицел с прибором ночного видения.
   Это еще не все меры безопасности. Хотя и этих мер безопасности должно было хватить для рядовой встречи.
   Колычев дозвонился до Половникова в два часа дня. У Половникова осталось еще масса времени, что бы обследовать городскую свалку. Не самому, конечно. За него это сделали бомжи, точнее, оперативники агентства, столь мастерски переодевшиеся в нищих и бездомных людей, что сам Станиславский рассыпался бы перед ними в искренних похвалах. А настоящие бомжи приняли их за своих конкурентов. Пришлось опытным оперативникам применить физическую силу, отстаивая свое право, копаться в кучах мусора. Ничего страшного не произошло, прозвучало только два сухих выстрела, после чего бомжи обернулись в бегство. Никаких подозрительных людей вблизи свалки оперативники агентства не обнаружили. Как и никаких следов покушения на жизнь Половникова.
   И это еще не все.
   У всех въездов и выездов с городской свалки, коих было немыслимое количество стояло по машине. В каждой по два оперативника. У каждого рация и единица законного огнестрельного оружия.
     Машина, находившаяся в кювете, возле центрального входа, а точнее, въезда, и засекла новенькую «Шевроле – Ниву». Еще раньше засек русско-американский гибрид стрелок Стаса. Отечественный внедорожник  не спеша, направлялся прямо к свалке. Стекла машины не были тонированными, поэтому стрелок доложил, что водитель находится в одиночестве.
 Через две минуты новенькую, несколько недель назад, сошедшую с заводского конвейера, машину, заметил и Половников. Внедорожник плавно направлялся в его сторону.
   Сам Половников приехал на десять минут раньше. Не один, как и обещал Колычеву. Остановил машину на центральной аллее. И до появления внедорожника занимался тем, что наслаждал свой слух ораньем и пишянием певцов по  радиомагнитоле, установленной  в машине. Он хотел поймать радиостанцию «Ретро», но она, почему-то не ловилось, вот и приходилось услаждать свой слух новыми веяниями музыкальной моды. А чего еще было делать старому оперу?
   Внедорожник остановился  возле, видавшей виды « десятки», на которой приехал Половников. Из него, тяжело пыхтя, вылез старый знакомый Половникова, генерал Потапов, одетый в элегантный костюм. Видно было невооруженным глазом, что костюм пошит специально на плотную генеральскую фигуру. Половников, мог бы даже назвать имя мастера, и не прогадал бы. Костюм пошил местный Юдашкин, которого генерал, по настоянию жены, вытащил из-под валютной статьи во времена самого молодого генсека и самых идиотских надежд, которые разделяла вся страна. За исключением, правда, Половникова, который и в то время ничему не верил. Вот что, значит, оперативная работа! Она оставляет на человеке, который ей занимается, свой неизгладимый след и отпечаток…
 Мастер до сих пор был  благодарен за свое спасение и обшивал  не только генерала, но и всю его семью. Впрочем, мастер понимал, что подобные клиенты служат для него хорошей рекламой.
- Вот, почему Колычев ничего не сказал по телефону, - пробормотал Половников тихо, так что бы только его напарник мог услышать это бормотание. – Хитрая бестия. Знает, что с этим товарищем я не за что бы, не встретился. Даже ради него. Нашел бы повод, что бы достойно отказаться.
- Уже встретились, - заметил спутник Половникова. Он же его близкий друг. Он же аналитик его агентства Максим Бобылев.
- Встретились, - согласился Половников. – Станция Березай – кому надо вылезай.
  И вылезли из «десятки». Только руку генерала жать не стали. Хотя он протянул свою широкую ладонь.
 Ограничились вялым приветствием.
- Добрый вечер! – приветствовал Половников генерала. И Максим промямлил примерно то же самое.
- Добрый вечер! – отвечал своим партнерам по встрече генерал.
- Чем обязаны, столь высокому вниманию? – сразу же перевел разговор в деловое русло Половников.
- Опять шутишь? – в голосе генерала послышалось подозрение.
- Никак нет, товарищ генерал. Искренне рад нашей встрече. Всегда о ней мечтал. Место тоже выбрано удачно, - Половников показал рукой на кучи мусора.
- Место выбрано по необходимости, - пояснил генерал. Ему ужасно не нравился иронический тон разговора, который выбрал его бывший подчиненный. Но и сделать замечание Половникову генерал никак не мог. – Не хочу, что бы о нашей встрече знало много народу. Одного Колычева будет достаточно.
- Чем вызвана такая необходимость? – задал вопрос Половник.
- При нем можно говорить откровенно? – генерал показал на аналитика.
- Свой человек, - ответил ему Половников. – Иначе бы не взял его на столь важную встречу.  Кстати, познакомьтесь. Генерал Потапов - Максим Бобылев.
- Я уже понял, кто это, - сказал Потапов.
- Вы – осведомленный человек, генерал, - сделал ему комплимент Половников.
- Такая у меня работа, - поскромничал генерал. -  За всем приходиться следить, обо всем приходится знать. Итак, я вызвал вас сюда, потому что у меня есть к вам дело. Я бы даже сказал просьба. Просьба о помощи.
- Многим нужна моя помощь. Даже не моя, а наша. Я считаю себя частью своего агентства. Только эти люди платят нам деньги за оказание весьма деликатных услуг, - заметил Половников.
- Ты думаешь, я не знаю, сколько берут в твоем агентстве, - раздраженно бросил генерал.
- Наверняка знаете, - спокойно сказал Половников. – Это не такой уж большой секрет.
- Дело для меня не в цене. Горе у меня, - генерал Потапов замолчал. – Большое, - назвал размеры своего горя генерал.
- А у меня работа. Большая работа. Я обязан кормить людей, - прямо сказал Половников. – Им хочется нормальные деньги зарабатывать. У них дети есть.
- Сколько стоит ваша работа? – спросил генерал.
- Вы начните рассказывать, в чем ваша проблема, - ответил ему Половников. -  А я оценю, во сколько обойдется её разрешение. Если она вообще разрешима.
- Хорошо. У меня есть дочь, - начал рассказ свой генерал. – Хорошая девочка. Студентка нашего университета. Две недели назад она пропала. Вот, - генерал достал из папки, которую все время держал в руках, листок бумаги, замотанный в полиэтилен для лучшей сохранности. – Это письмо прислали мне сегодня утром.  В нем сообщается, что мою дочь похитили.
- Посмотреть можно, - Половников протянул руку к записке.
- Пожалуйста, - генерал протянул записку. – Затем я вас сюда и позвал, что бы вы помогли найти мою дочь.
- Больше обратиться вам не к кому, - сказал Половников. – Высокое общественное положение не позволяет. Ни хотите никаких слухов, сплетен.
- Вы правильно меня поняли, - кивнул головой генерал. – Я не хочу никаких слухов, сплетен.
- Посмотрим, что написано в вашей записке, - Половников принялся читать письмо. – Итак, ваша дочь похищена. Кем именно, естественно, не уточняется. Требуется выкуп. И не малый. Максим, что ты думаешь, - Половников показал записку своему аналитику.
- Обычные для похитителей требования, - высказал то, что он думает, Максим. – Хорошо еще, что от генерала не требуется изменить его служебному долгу. А вот, что меня удивляет, так это то, что записка не совсем обычная по своей форме.
- Это еще почему? – спросил Половников.
- Смотри на записку, - показал Макс.
- Смотрю. Записка, как записка. Напечатана на бумаге довольно плохого качества, - проанализировал записку Половников. – Видимо похитители так обеднели, что у них не нашлось денег на бумагу. Больше я ничего странного не вижу.
- Вот именно –  напечатана! – воскликнул Максим. Ему понравилось то обстоятельство, что он оказался наиболее наблюдательным. -  На  пишущей машинке! А мы живем в двадцать первом веке. Машинками сейчас пользуются замшелые машинистки. В основном, сейчас печатают на принтере, тексты же, набирают на компьютере. А тут и напечатано на машинке, причем без единой помарки. Значит, печатал человек знакомый со стенографией. А это, как я слышал от знающих людей, не самое легкое искусство.
- Точно, - согласился Половников. -  Чистый текст. Аккуратный. Явно печатали не торопясь. И ты прав Максим, машинки нынче редкость. Каким образом прислали эту записку? – задал Половников новый вопрос генералу.
- Бросили в почтовый ящик, - ответил тот.
- Просто так в ваш почтовый ящик бросить не могли, - покачал головой Половников. - Вы ведь живете не в простом доме?
- Как раз бросить записку в мой почтовый ящик не было никаких проблем. Нужно знать код на двери, и все, - сказал генерал.
- Когда вам положили эту записку? – Половников чуял сейчас себя настоящим профессионалом.
- Сегодня с утра. Я прочитал эту записку, и сразу же решил обратиться к вам.
- Разумное решение. Конверт сохранился?
- Конечно, - генерал достал помятый конверт. – Только я уже проверял. Обратный адрес вымышленный. Такого адреса у нас в городе нет.
- Понятно, - Половников был, пожалуй, разочарован, последним сообщением генерала. – Значит, единственный след теряется. Впрочем, это довольно естественно. Никто не станет посылать письмо с требованием о выкупе и указывать на нем  точный обратный адрес.
- Это правда, - согласился генерал Потапов с выводами своего бывшего подчиненного.
- Есть и еще один момент, который окрыляет меня, - продолжил Половников делится своими выводами. – Ваша дочь пропала больше недели назад. Конверт с письмом пришел к вам по официальной почте, значит, похититель, или похитители могли воспользоваться услугами нашей почты.
- Тоже верно, моя дочь пропала больше недели назад, - снова согласился генерал с выводами Половникова. - Ну, как, вы поможете мне найти мою дочь? –  генерал обратился к Половникову с искренней надеждой, и он это почувствовал.
- Времени маловато, - засомневался Половников. -  Выкуп требуют внести до воскресенья. Сегодня  уже понедельник, день, как известно, тяжелый.
- Дочь мне дороже. Мне очень хотелось, что б вы её нашли. За ценой я не постою, - без всякого тщеславия сказал генерал.
  Заманчивое предложение сделал бывший начальник Половникову. Деньги у генерала есть. А агентству деньги никогда не помешают. Как никогда не помешает и покровительство со стороны генерала Потапова. Если не покровительство, то хотя бы, и не вмешательство в дела агентства.
 Приходилось делать выбор, и Половников сделал его в сторону денег, и в сторону оказания услуги генералу.
Он был нормальным человеком, любые деньги не были для него лишними. А тут речь шла о больших деньгах и хорошем отношении со стороны генерала.
Впрочем, Половников, как всякий нормальный оперативник понимал, что его услуги могут оказаться напрасными. И вообще, генеральскую дочь могли убить, а потом прислать письмо с требованиями выкупа по почте. Так уже бывало, и не один раз. Убийцы, как правило, народ не слишком большого ума.
А даже, если дочь генерала, и действительно похитили, то нет никаких гарантий, что Половников отыщет ее. Он все же реальный человек, располагающий реальными, а не фантастическими возможностями.
- Ладно, - озвучил он условия сделки. – Мы принимаем ваше предложение. Но ставим следующие условия. Полная свобода действий с нашей стороны. Очень большая сумма денег с вашей. Цену я сейчас не могу назвать. А по итогам выполненной работы с учетом всех оперативных расходов, я назову вам окончательную цену. Это достаточно справедливо… Теперь, следующее. Связь поддерживается через мобильный телефон. Завтра к вам позвоню в девять часов вечера. Это для того, что бы делится ежедневно полученной информацией. Разумеется, этот процесс обоюдный.
- Хорошо, хорошо, - кивнул головой генерал.
- И так каждый день. А сейчас разъезжаемся, - сказал Половников и открыл дверь «десятки».
- Вы не спрашиваете номер моего сотового телефона?
- Это глупо. Вы прекрасно знаете, что мне известен номер вашего сотового телефона. Итак, до завтра, до девяти часов вечера.
  Встреча была закончена. И хотя, продолжалась она не более получаса, решения на ней были приняты важные. Половников знал это. Он знал, что на себя, заодно и на свое детище он взвалил важную ответственность. Промах в расследовании причин пропажи генеральской дочери будет дорого стоить.
- Отбой, - передал он своим людям по рации и завел мотор. «Десятка» плавно тронулась с места.
- Ты даже не расспросил о его дочери, -  сказал Максим в машине.
- Я и так осведомлен о семейных делах генерала Потапова, - Половников был слегка раздражен этим вопросом своего аналитика – он не любил, когда его отвлекают во время езды. Но в душе он понимал, что аналитик задал очень важный вопрос. – Две дочери родились в семье генерала. Одна замужем в Москве. Муж бизнесмен, которому покровительство тестя не нужно, поскольку есть более крутые и высокопоставленные покровители.  Младшая дочь учится на юридическом факультете местного университета. Пошла, значит, по стопам отца. Зовут Ирина. Остальную информацию о младшей дочери предстоит узнать тебе.
- Мне? – Максим был неприятно удивлен предложением Половникова.
- Я напрягаю тебя работой? – задал вопрос Половников.
- Не очень, - честно ответил Максим.
- Вот видишь. Сам же признаешься. Значит, имею полное моральное право, заставит тебя работать. Мне очень нужна твоя помощь в этом деле. Похоже, оно будет очень деликатным, - Половников вывернул на центральную улицу города.
- Я помогу тебе, - тяжко вздохнул Максим. – Например, у меня возникает первый вопрос. Если дочь генерала пропала больше недели тому назад, почему записку в почтовый ящик бросили именно сегодня? Или, действительно, ее послали по почте?
- Или… Похититель оказался очень оригинальным человеком. Или снова «или»…
- Что еще?
- Он не верит, что генерал отдаст выкуп за свою дочь. Или похититель и не думает приходить за этим выкупом. И тогда он убийца, а не похититель.
- Ты думаешь…
- Я не исключаю эту возможность. Сейчас я чистый лист бумаги, и на меня можно нанести любые каракули. Это завтра мы займемся с тобой делом, и у нас будет информация, которую, я надеюсь, мы сложим в единую мозаику.
- Я тоже на это надеюсь, - еще раз тяжко вздохнул Максим.
   Его, как и всякого нормального человека устраивала другая работа. Устраивало с утра до позднего вечера отираться в агентстве. Нравилось общаться с людьми, потому что он не переносил одиночества. Подписывать не сложные и не важные документы, на которые у Половникова не хватало времени. Играть на компьютере. Кокетничать с секретаршей Наденькой, которая, по всеобщему мнению, была влюблена в него. Но он знал – за все нужно расплачиваться. Пришел его черед расплачиваться за приятное времяпрепровождение. 
- Да не беспокойся ты так – тебе предстоит обыкновенная рутинная работа, - понял Половников, какие чувства сейчас испытывает его друг.
- Хотелось бы, что б так оно все и было, - сказал Максим на прощание, когда половников подвез его прямо к дому. – А по поводу записки, я предположил, что возможно исчезновение генеральской дочери не связано напрямую с этой запиской.
- Хорошее предположение, - похвалили Половников своего подчиненного. – Осталось дело за малым – подтвердить это предположение и найти дочь генерала.
- Да уж… - Максим третий раз за этот вечер тяжко вздохнул и сильно хлопнул дверью автомобиля. Потому что, если этой дверью хлопнуть не сильно, то она не запиралась. Такова уж особенность отечественных автомобилей.

   Колычев уже изрядно устал  и хотел собираться домой. У него сегодня был тяжелый день. Один визит генерала Потапова чего стоит! Много сил у него забрал этот визит. И нервов.
Стоял уже вечер, когда Колычев оторвался от  текущих служебных дел. Ехать ему  домой нужно было к черту на кулички, в один из самых отдаленных районов города. Вызывать дежурную машину не хотелось – Колычев не любил использовать служебное положение в личных целях.
   Накинул куртку и закрыл кабинет. Зашел в дежурку на первом этаже – не произошло ли каких-либо происшествий в городе. Натура опера давала о себе знать. Другой бы человек на месте Колычева просто пошел бы к себе домой, что бы отоспаться, и завтра вернутся к своим неотложным делам.
    Все было на удивление спокойно. Так бы всегда. Только одно убийство произошло, да и то почти сразу же раскрыли по горячим следам, несколько уличных ограблений и незначительных хулиганств. Можно было только радоваться за такую криминальную обстановку.
 Колычев стал спускаться по лестнице, ведущей к выходу,  и увидел полковника Бутурлина. Он шел на встречу Колычеву. Улыбался самой широкой своей улыбкой, будто старого друга встретил. Улыбка у заместителя генерала Потапова была, как у кинозвезды. Екнуло сердце старого опера – не к добру его здесь встретил заместитель Потапова, да еще и с широкой улыбкой. Как старый опер Половников легко связал эту встречу с утренним визитом генерала.
- Куришь? – пожал руку подполковника Бутурлин.
    Крепко пожал, как и мог пожать руку бывший штангист. Еще и самбист, вспомнил Колычев. И боксом Бутурлин занимался. Следил заместитель за своим здоровьем. Поэтому в крепком жесте, Колычев предусмотрел не только дружеское расположение. Какое может быть дружеское расположение у начальника к подчиненному? Еще и нелюбимому, строптивому, которого и терпишь только потому, что прихлебатели и подхалимы не могут выполнять ту работу, к которой предназначены…
Так что рукопожатие Бутурлина Колычев рассмотрел, как предупреждение.
- Никак нет, товарищ полковник, - буркнул Колычев. – Я никогда не курил.
- Зачем же так официально, - улыбка пропала с лица Бутурлина. – Пойдем, покурим. Точнее, я покурю, а ты постоишь со мной за кампанию. Скучно мне одному курить.
   Это уже было предложение, от которого не стоит отказываться. Просто так заместитель начальника Управления не зовет курить своего подчиненного. Колычеву ничего не оставалось, как последовать за Бутурлиным, который по дороге рассказал пару новых анекдотов. Колычев бы и посмеялся над этими анекдотами, юмор он всегда любил, но только не в эту минуту. 
   В курилке на третьем этаже Управления никого не было. Это и понятно – курилка-то была не простая, в которой отиралась вся управленческая прислуга, а начальственная, с евроремонтом и кожанами диванами – любят властные зады кожаные диваны. И правильно любят. Удобные они. Колычев сам от такого не отказался. Поставил бы его в своем кабинете. Получилось бы солидно. И отдыхать на таком диване удобно. Проблема только в одном – такой солидный диван не поместился бы в кабинете Колычева. Хоть и побольше у него были размеры, чем у того кабинета, который они занимали с Половниковым в прежние времена, а все равно не те, не начальственные…
- Как дела, подполковник? – Бутурлин затянулся ароматной сигаретой. Колычев сразу же понял, что такие сигареты не купишь в простом магазине, да и стоят такие сигареты не дешево.
- Какие дела? – не понял Колычев. – Личные дела, или служебные?
- Конечно же, служебные, - пояснил Бутурлин. – Личная ваша жизнь меня не интересует. Время месткомов давно кануло в лету. Живите теперь, с кем хотите. Но о служебных делах не забывайте! – Бутурлин поднял указательный палец вверх в знак особой значимости последней фразы.
- Потихоньку у меня дела, - кратко ответил Колычев. – Как у всех.
- А мне показалось, что дела твои кипят, идут полным ходом, - заметил Бутурлин.
- С чего это, вам так показалось? – Насторожился Колычев.
- Начальство к тебе бегает. Сам генерал наш нарушает субординацию, - объяснил заместитель, попыхивая дорогой сигаретой. – Спешит с утра в твой кабинет.
   Вот оно, началось. Колычев был в курсе подковерной борьбы, осведомлен, что Бутурлин хочет занять место вышестоящего начальника. Да и кто не хочет сесть в начальственное место? Только дурак, не хочет. А в Управлении все знали, на какие высоты метит Бутурлин. Но пока удача была на стороне Потапова.
- Верно, - кивнул головой Колычев, - забежал ко мне генерал. Так по надобности забежал. Водички ему захотелось попить, - нашел самое простое объяснение Колычев. – С кем не бывает.
Объяснение-то он нашел простое, а поди, проверь его!
- Водички говоришь? – в голосе Бутурлина послышалась угроза.
- Водички, - повторил свои слова Колычев. – Замучила нашего генерала жажда.
- Ладно, - тяжко вздохнул Бутурлин. – Не хочешь говорить, зачем к тебе заходил генерал – не надо. Только смотри, не прогадай. Местечко то у тебя теплое, хорошее местечко. Многие на него метят.
- Ну и пусть себя метят, - сказал Колычев. – Мне только легче будет. На пенсии оно всегда легче. Знай себе, сиди дома и смотри телевизор. А то работать устроюсь. В частной охране для меня всегда место найдется. Вот Половников устроился на пенсии, чем я хуже его?
Очень удачно Колычев ввернул в разговор это имя. Половникова Бутурлин не любил еще больше, чем самого Колычева. Сколько раз Бутурлин хотел содрать с Половникова погоны, но удача каждый раз оказывалась на стороне Половникова. Бывает иногда справедливость в этой жизни…
- Ну, смотри, охранник, я все сказал, - пригрозил Бутурлин.
- Спасибо, за хороший совет, - поблагодарил Бутурлина Колычев.
- Смотри, не прогадай, - Бутурлин встал с мягкого дивана, давая понять, что разговор их окончен.
- А я все слышал, слава богу, глухотой не страдаю, - Колычев последовал за своим начальником. – И учту ваши замечания. До свидания, товарищ полковник.
- До свидания, товарищ подполковник, - Бутурлин внезапно обернулся. – О себе не беспокоишься, так побеспокойся, хотя бы о своем друге. Это мой дружеский тебе совет.
- О каком друге? – второй раз за сегодняшний день Колычев сделал недоуменный вид.
- У тебя, насколько я знаю, всего один друг. Смотри, втянешь его в историю, - снова Бутурлин ввернул в разговор легкую угрозу.
- Какую историю? О чем вы, товарищ полковник?
- Не понимаешь, значит… Ну-ну…
  Руки Бутурлин не подал, да Колычеву начальственное расположение было и не нужно. О другом у него, мысли были. Что же за дело такое генерал имел к Половникову? Насколько оно серьезное, и не грозит ли другу его опасность.
   Предупредить бы надо Половникова. Но со своего  служебного телефона это делать опасно. Всякое может быть. Подслушка не исключена – если дело серьезное заваривается, то его телефон давно уже на прослушке. В том числе и рабочий. Да и в кабинете, наверняка, уши имеются.
    Больно быстро узнал полковник о генеральском визите. Всегда Колычев знал, что у Бутурлина есть осведомители. Теперь узнал, насколько эффективно они работают. Значит, домой он сегодня не поедет. Рванет лучше на квартиру к одной не старой женщине. Из ее квартиры и позвонит к Половнику. Её телефон точно никто не прослушивает. Потому что не знают, что она любовница Колычева. А потом расслабится по полной программе. По его мнению, он это вполне заслужил. Маленькие радости еще никому не вредили в этой жизни.
   Так Колычев и поступил.

Глава вторая.

  Утро Максим Бобылев встретил в своей постели. Тяжело встретил. Как и всегда. Не любил он рано вставать, как и всякий нормальный человек. Любил поваляться в постели, как можно больше. А тут нельзя лежать – работа требует.
   Завтрак у него всегда был скромный, мужской. Яичница из двух яиц с куриной ветчиной. И кофе. Крепкий, с двумя большими кусками сахара и несколькими бутербродами с маслом. Кофе немного разогнало остатки сна. Мозг снова начал свою активную деятельность.
Ел Максим свой скромный завтрак, и, заодно, слушал радио. Так поступают, наверное, много граждан. Совмещает полезное с приятным.
  Как раз по радио местные новости передавали. А в новостях этих содержалась сенсация, бомба  местной журналистики. Максим автоматически протянул руку к радиоприемнику и увеличил громкость. Как бы чего не пропустить. Как ни как, но сама его работа обязывала быть в курсе местных криминальных новостей.
Ограбили местный торговый центр, сообщили по радио. Самый крупный. Не то в области, не то во всем регионе. Предположительно погибло несколько человек. Но официального подтверждения этой информации пока не поступило. В общем, произошло крупное событие для областного центра и ближайших к нему окрестностей.
  Максим слушал все это и понимал, что эти новости ему сейчас совершенно не помогут. О другом, сейчас он должен думать. О том, что сегодня займется расследованием. Сначала поедет в университет. Поговорит там с товарищами и преподавателями Ирины Потаповой. Потом свяжется с Половниковым, и тот скажет, что дальше делать. Он – начальник, ему всегда видней. А задача Максима очень простая – исполнить свой долг перед начальством.
   Так Максим и поступил. Пожалел только, что рано встал. Потому что в деканате юридического факультета еще никого не было в тот момент, когда Максим освятил своим присутствием стены местного университета. Пришлось ждать в коридоре, разглядывая прелести юных студенток, пробегавших в больших количествах мимо Максима. Настолько ему понравилось это занятие, что он не заметил, как время пробежало. Через полчаса появился декан, оказавшийся особой женского пола, одетой в строгий деловой костюм. Впрочем, приняла она Максима не сразу, велела подождать. Что ж, он не гордый подождет. К тому же и занятие  есть не из самых обременительных. Хорошо еще, что декан согласилась его принять.
 Прошло еще стремительные полчаса, прежде чем Максим попал в кабинет декана. Огляделся. И понял, что деканы юридических факультетов не так уж плохо и живут. В кабинете стояла дорогая мебель, а, самое главное, что привлекло внимание Максима – это дорогой компьютерный монитор на жидких кристаллах. Он и сам давно мечтал о таком, да все никак не мог уговорить Половникова на дорогую покупку. Тот полагал, что пока их агентству вполне хватает и обычных компьютерных мониторов.
- Извините, - деликатно  начал беседу декан, - но у меня были неотложные дела. Вы, по какому вопросу ко мне обратились? – Декана, можно было, назвать даже красивой женщиной, если бы не чересчур строгий вид и деловой макияж. На своего посетителя она даже не взглянула – была занята какими-то бумагами. – Сразу же, предупреждаю – сессию сдавать уже поздно. Увы, поезд уже ушел. Придется вам подождать еще полгода.
- Я не по поводу сессии. Я не ваш студент. По очень деликатному делу я к вам хочу обратиться, – улыбнулся самой своей широкой улыбкой Максим, который не понаслышке  знал, что улыбка при разговоре может творить чудеса, чему, самым замечательным примером являются деятели сетевого маркетинга, получившие в народе название коробейники.
- Даже так? – удивилась декан. – Мне стало интересно. Излагайте в чем суть вашего деликатного дела.
- Мне нужно узнать больше информации об одной вашей ученице… - начал Максим изложение своей просьбы.
- Студентке, - поправила декан. – Ученицы – это в школе. У нас высшее учебное заведение. И мы обучаем студентов.
- Ну, да, студентке, - исправил Максим свою оплошность. – извините меня за неточность.
- И как же её зовут? – полюбопытствовал декан. Впервые она оторвала взгляд от бумаг и взглянула на необычного посетителя.
- Ирина Потапова, - назвал Максим имя генеральской дочери.
- Вот даже как! И почему я вам должна давать какую-либо информацию? – снова задал вопрос декан. – На каком основании должна я это делать?
  Пришлось Максиму  доставать удостоверение, которое не произвело на декана никакого впечатления. Максиму даже показалось, что, если он покажет чистую бумагу, это вызовет у декана большие эмоции.
- Уберите эту филькину грамоту! – приказала декан. – Я все же юрист. Вынуждена вам заявить – справки собирайте в другом месте. И прошу вас – покиньте мой кабинет и поскорее. Не то я буду вынуждена прибегнуть к силе и вызвать охрану.
- Извините, - Максим с сожалением покинул кабинет строгого декана. Он понял, что декана не уговорить на доверительную беседу, ни за какие деньги. Возможно, конечно, декан и мог бы поделиться с ним информацией о своей студентке, но только за очень-очень большие деньги. У Максима таких денег не было и в помине.
   Впрочем, ничего страшного не случилось. Если нельзя пойти официальным путем, всегда можно пойти неофициальным. Так даже надежней будет. Как говорил картавый вождь мирового пролетариата - мы пойдем другим путем. 
Надо только знать, каким образом действовать, и в каком месте нужно найти необходимою информацию. Вождь вероятно этого не знал, а вот Максим в отличии от вождя догадывался, каким образом он должен делать в эту тревожную минуту, когда в его работе произошел, выражаясь языком простого народа, облом.
     Пивная находилась неподалеку от университета, прямо за углом. Те люди, которые открыли эту пивную, знали, из каких денег будут складываться их доходы. Есть все же предприимчивые люди в нашем народе. Пивная и название носило символическое «Студенческий рай». В ней Максим отирался до обеда. Причем, в компании нескольких представителей городского дна, которые неизвестно каким образом оказались в «Студенческом рае». Скорее всего, их занесло сюда случайно. Но уже до обеда они освободили за собой столики, и Максим на время оказался в одиночестве. Впрочем, на весьма непродолжительное время.
    Именно в обеденное время сюда в пивную стали приходить студенты, где их, как паук в своей паутине ждал добрый дяденька Максим. Сначала  студенческий люд просачивался тоненькими струйками в пивную, а затем студенты стали прибегать целыми табунами.  Официально – пообедать, неофициально – выпить кружечку пива подальше от зорких взоров преподавателей, отдохнуть в хорошей кампании, провести время за приятной беседой, быть может, даже пропустить ближайшую лекцию.
    Максим выделил из толпы студентов того, что одет, был победнее остальных своих товарищей, в турецкую кожаную курточку и вьетнамские джинсы. К тому же студент, приглянувшийся Максиму, обедал  в одиночестве. И пиво он взял самое дешевое, местного изготовления. На хорошее, немецкое или голландское не хватало денег у бедного студента. Впрочем, в ассортименте этого кафе такое пиво, похоже, сроду, не водилось. Студентов подчивали чем попало. А они не роптали.
   Максиму пришлось раскошелиться. Он взял самый дорогой местный сорт пива. С двумя кружками он подошел к студенту.
- Можно? – попросил он разрешение сесть за стол.
- Садитесь, - пригласил студент. -  Место найдется, - он уже понял, что высокий худой человек подошел к нему не просто так. Мест в пивной еще было достаточно.
- Пиво не хочешь? – предложил Максим.
- Конечно, хочу, - облизнулся студент, который был охоч до пива, в особенности же халявного. -  Только, кто ж его даст  без денег.
- Правильно, бесплатного ничего не бывает, - такую сентенцию выдал Максим. – За все надо платить. Пей, - подвинул он кружку  плохонького, разбавленного водой из-под крана «Клинского» к студенту. Правда, и такое пиво в пивной стоило недешево.
- А платить, как? – студент живо схватился за кружку, видно жажда замучила. Он и думать забыл о своем пойле. – У меня лишних денег не наблюдается, - сразу же предупредил он Максима. – И не на какие-нибудь сомнительные услуги я не согласен.
- Я только хочу, чтобы ты назвал мне убийцу Джона Кеннеди.
- Не знаю я, кто убил Джона Кеннеди. Я и кто такой этот самый Кеннеди не знаю.
Да, плохо у нынешней молодежи с чувством юмора.
- Это шутка, - сказал Максим. – Признаю, шутка не удачная. Джон Кеннеди – не знаю, какой по счету, - но самый что ни на есть законный президент США.
- А… - протянул студент. – Тогда чего вам нужно?
- Значит, нужно, раз я к тебе подошел. Платить  мне будешь информацией, - успокоил студента Макс. – Мне от тебя денег не надо. Да и нет у тебя таких денег, которые бы удовлетворили мои скромные потребности. Об услугах сомнительного свойства речь также не идет.
- А если у меня нет нужной вам информации? – студент жадно заглатывал халявное пиво, словно боясь, что Максим отнимет у него желанную кружку. – Я ведь не бандит, и не шпион, прокурор и то только в будущем. А сейчас я простой студент.
- Ну, на нет и суда нет. Считай, что попил бесплатно пива, - успокоил Макс студента. – А я в тебе ошибся. Но думаю, кое-какой свет ты бы мог пролить на определенные вещи. Ты на юридическом учишься?
- Именно там я и учусь. Вам, какую надо информацию? – студент проявил инициативу.
Максим мог облегченно перевести дух. Он вполне мог считать, что половину дела он сделал.
- Мне необходима информация конфиденциального характера, - объяснил ему Максим. – Мне необходимо добыть сведения про студентку четвертого курса юридического факультета.
- Как ее зовут? – полюбопытствовал студент.
- Ирина Потапова, - назвал Максим имя студентки. – Известно тебе это имя?
- А то…
- Ну, давай излагай мне про нее сведения. Любые. Можешь даже мне все сплетни рассказать. Короче, я тебя слушаю.
   На  беду Максима, студент оказался жадным. Одной бесплатной кружки пива ему показалось мало, и он потребовал еще пива.
- Ну, ты брат, даешь! – прокомментировал эту наглую просьбу Максим.
- Сейчас не вы мне нужны, а я вам нужен, - студент оказался не из глупых. Такой точно достигнет должности прокурора.
 На  счастье же Максима  его собеседник довольно информированным субъектом, который был в курсе многих событий. Ирину Потапову он хорошо знал – учился с ней на одном курсе, но в разных группах.
   Он поведал Максиму, что Ирина Потапова слыла очень общительной особой. С кем только не общалась. С разным народом. Много у нее было подруг, да и друзей хватало. С дочерью высокопоставленного отца много народу желало дружить. Народ пошел нынче понятливый, понимает, что хорошие связи необходимо еще завязывать со студенческой скамьи.
 В последнее время  Ирина общалась все больше с Гошей Сидоровым, аспирантом с кафедры уголовного права.
- Что за человек этот Гоша Сидоров? – потребовал более точных фактов Максим.
- Крутой пацан, этот Гоша, - объяснил Максиму студент, - на иномарке ездит, пусть на старенькой, зато на своей собственной. Раньше,  - продолжал студент свой рассказ, - был у Ирины парень. Но он не чета Гоше. Бедный. Мать одна у него. Денег больших не было, вот Ирина его и бросила. Да и общалась она с ним, потому что этот студент был круглым отличником. За четыре года ни одной четвертки в зачетке. Все пятерки.
- А у Гоши, откуда деньги? – спросил Максим.
- Папа у него бизнесмен, - ответил студент.
- Богатый бизнесмен? – полюбопытствовал Макс.
- Не знаю, - пожал плечами студент. -  Но денег Гоше явно хватает. Иномарка, ведь требует дорогого содержания. И походы в бар тоже денег требуют.
- Всем бы такого папу! – высказал пожелание Макс.
- Да уж… - согласился с ним бедный студент. – Кому-то повезло с родителями, а кто-то вынужден ночью вагоны разгружать, что бы, ноги не протянуть с голоду. И экономить на каждой кружке пива.
Это был явно намек на третью кружку пива. И Максим этот намек понял.
- Много пива тоже вредно, - встал он из-за стола. – Смотри, у тебя уже и живот пивной появляется. Спасибо, за информацию.
- Не за что, - студент искренне огорчился, что третьей бесплатной кружки ему не видать.
- Сам понимаешь, о нашем разговоре ни кому! – предупредил Максим, прекрасно понимая, что если этому студенту поставят бутылку пива, то он любому расскажет о их разговоре.
- Я что? – приторно обиделся студент. – Дурак?
- Не похож ты на дурака. Поэтому молчи! – Максим покинул помещение пивной, в которой он провел не лучшие часы своей жизни. Похоже, впрочем, что не зря Максим старался…
   Так в деле о пропаже Ирины Потаповой появилось два новых фигуранта. Точнее сказать, эти два фигуранта были пока единственными. Но с ними Максиму и предстояло работать.
 
- Хороший результат, - похвалил Максима Половников за полученную информацию. – Ты сделал свое дело. Теперь разрабатывай этих фигурантов.
- Наверное, - у девушки и подруги были? – спросил Коля Липницкий, начальник службы внешнего наблюдения, который находился в кабинете Половникова. Он тоже был в курсе проблем своего начальника. Коля мудро рассудил, что это и его проблемы тоже.
  Вечно он лезет со своими вопросами, - подумал Макс. – И ведь правильно говорит. Наверняка у нее были подруги. Только я про них не узнал ровным счетом ничего.
- Наверное, были и подруги, - защитил своего друга Половников. – Только у Максима не было возможности этого узнать. Ничего узнает, - махнул Половников рукой. – Главное, два этих фигуранта. Между ними могли возникнуть интересные взаимоотношения, которые и привели к пропаже девушки. Есть у меня такое чувство. Они – соперники, и тут может крыться тайна.
- Мне нужно с ними встретиться? – спросил Макс.
- Конечно, - подтвердил его предположение Половников. – Тебе нужно с ними встретиться обязательно.
- Когда? – спросил Максим.
- Чем, скорее, тем лучше, - ответил на его вопрос Половников.
- Значит, сегодня, - вздохнул Максим.
- Ты меня правильно понял, - похвалил Половников. – Только не вижу на твоем лице приступов энтузиазма. Вот что, значит, балованный работник.
- Я весь горю желанием работать, просто тщательно это скрываю, - усмехнулся Максим.
- У тебя это хорошо получается, - Половников снова вернулся к текущим делам. - Не сразу же говори с нашими фигурантами об их подруге. Сначала, поговори с ними про жизнь, узнай побольше информации про их окружение.
- Если они меня спросят – почему я с ними встретился? Чего им ответить, - поинтересовался Максим.
- Скажи лучше правду. Наверняка, все уже знают про пропажу Ирины. Если эти двое и замешаны в ее пропаже, то твоя информация будет  на них давить. Они будут совершать какие-то шаги, и мы их, безусловно, заметим, - дал рекомендации Половников. – Но совершать они эти шаги будут только после твоего разговора с ними!
- Вы их заметите! – снова встрял в их разговор Коля. – Их заметят, мои люди, а только потом доложат вам. 
- И то верно, - согласился со своим подчиненным Половников. -  За ними будут следить твои люди. Сначала они доложат тебе, как начальнику, а потом уже ты, как мой подчиненный доложишь мне всю интересную информацию. Правильно я говорю?
- Правильно, - буркнул Коля.
- Поэтому и ты можешь брать наших приятелей в оперативную разработку.
- Это всегда, пожалуйста.
- Итак, по коням! – Половников никогда не любил долгих разговоров.
   Макс вышел из кабинета начальника, не дождавшись окончания  разговора своего начальника с Колей. Тяжко было на его душе. Чувство, что дело о пропаже генеральской дочери окажется тяжелее, чем это показалось вначале, не покидало его.
   Он спустился в подвал.
   Там размещалась техническая база агентства, поэтому этот подвал был благоустроеннее многих офисов. Здесь всем правили близнецы. Даже Половников их слушался, потому что в своем деле близнецы были специалистами высокого профиля, профессионалами. Половников никогда не рассказывал, где их добыл, но никто никогда не жалел, что близнецы появились в агентстве. Свой хлеб они не зря ели.
   Они, кстати, не были  родными близнецами. Просто общая работа, общие навыки и манера одеваться насколько роднили их, что ни у кого не возникало сомнений, что это родные братья.
В подвале было тепло и чисто. Максим долго тер ноги у входа в технический отдел – грязь близнецы патологически ненавидели. Как ненавидели и тех, кто приносит эту уличную грязь. Они вообще крайне не любили перемещаться в пространстве, предпочитали жить на просторах Интернета.
   Близнецы сидели в подвале. Максим знал, что они сидят здесь с раннего утра и до позднего вечера. Этот подвал близнецам был роднее и дороже, чем их родные квартиры.
 Компьютерные мониторы на жидких кристаллах мерцали в полумраке. Тихо шумели системные блоки. Близнецы работали и грызли чипсы. Но визиту Максима они обрадовались. К нему они питали особую симпатию, наверное, как к работнику интеллектуального труда. Максим сильно подозревал, что близнецы видят в нем брата, если не родного, то двоюродного.
- Привет, - махнули они одновременно руками. Максим давно уже заметил, что они все делали синхронно.
- Привет, - откликнулся Максим. – Хорошо здесь у вас.
- Не плохо, - пожали плечами близнецы. – Но ты нам зубы не заговаривай. Зачем пришел к нам?
-   Нужно установить адреса двух человек, - сформулировал Максим цель своего визита.
- Давай. Для нас это плевое дело, - один из близнецов взял протянутый листок, легко прошелся пальцами по клавишам. Максим знал, что порой Половников поручает близнецам и очень не плевые задачи. И тогда они могут сидеть в своем техническом отделе, хоть сутки.
 Через пять минут у Максима имелись адреса студента и аспиранта юридического факультета. Один из близнецов распечатал эти адреса на принтере и протянул листок своему посетителю.
 - Еще что-нибудь нужно? – проявил этот близнец  элементарную вежливость.
- Спасибо, - поблагодарил Максим. – На сегодня это все.
- Не за что. Всегда рады тебе помочь, - отвечали близнецы, не отрывая жадных взглядов от компьютерных мониторов. – Кстати, как наша игра?
- Понравилась, - ответил Максим.
- Приходи еще, если что… У нас еще много игрушек, - пригласили его близнецы.
- Приду, - обещал Максим. – Когда игра надоест.
- Это еще не скоро произойдет. Игра очень интересная, - близнецы снова уставились в мониторы. – И сложная. В ней много уровней. Тебе надолго хватит.
- Ну, пока я играю в другие игры.
   Максим понял, что больше из своих собеседников и слова не вытянешь. Работа есть работа, не нужно ей мешать. И Бобылев, счел за благо, удалится.
 
  С утра Колычева разбудил звонок. Мобильный телефон звонит всегда не к добру, он это знал, - поэтому отвечать на утренний звонок не спешил. О беде знать всегда успееться – решил он и надумал схитрить. Не стал брать телефон. Но звонок не умолкал. Абонент на другом конце телефонного провода предполагал подобную хитрость со стороны Колычева. Значит, случилось чего-то экстраординарное.
- Колычев, - ответил недовольный оперативник на звонок.
- Где ты находишься, - услышал он голос Модина – своего заместителя. – Я высылаю за тобой машину.
  Ни к чему Модину знать, где он находиться. Поэтому Колычев сказал:
- Сам приеду. Скажи только куда?
- К торговому центру « Золотой город», - сказал Модин. – Знаешь такой?
- Знаю. Все, наверное, знают в нашем городе, где он находится. Уже еду. Чего там стряслось? – поинтересовался Колычев.
- Ничего хорошего, ясное дело. Ограбили его сегодня ночью и охрану всю положили, - ответил на вопрос своего начальника Модин.
- Вот это дела!
   Колычев принялся собираться. Ограбление торгового центра, смело можно было назвать событием чрезвычайной важности. Его только недавно открыли. Центр занимал громадную торговую площадь, Колычев не держал, конечно, в своей памяти его точные размеры, и его открытию сопутствовала огромная реклама. Шли слухи, что через этот торговый центр отмываются гигантские деньги. Но сейчас речь шла не об этих пресловутых деньках, а о реальном ограблении торгового центра.
- Куда в такую рань? – любимая женщина зевнула и посмотрела на часы. – Еще только восемь.
- На работу. Вызывай такси. И дорогая, восемь часов – это нормальное время, что бы ехать на работу, - заметил Колычев.
- Менты уже ездят на работу на такси, - женщина усмехнулась.
- Срочный вызов, - Колычев наклонился и поцеловал ее в голову. – Ни хочу, что бы всякая собака знала, где именно я ночую. А так, сотрудники милиции, не настолько богаты, что бы разъезжать на такси.
  Мог бы и не говорить Колычев предпоследней фразы –  любимая женщина и так все поняла. У неё был муж. Нелюбимый и давно постылый. Их брак имел чисто формальные свойства. Так бывает, что двое живут под одной крышей, потому что другой крыши у них нет. У Колычева был свой крест -  работа. Вместе они никак не могли быть, и врозь находиться было им тяжело.
  Такая вот дилемма.
  Муж часто уезжал в командировки, особенно в последнее время, когда стал работать экспедитором, и тогда у Колычева появлялась возможность приходить к ней на квартиру. Если муж находился дома, они встречались у Колычева. Его квартира тоже бывала свободной. Колычев жил один. Никаких препятствий для этих встреч не возникало.
 Или ходили в кино, когда надоедало находиться в четырех стенах. Ей нравилось смотреть мелодрамы, ему боевики, лили триллеры, обычные мужские жанры.
  Или ели в кафе мороженое. Ей нравилось клубничное, ему шоколадное. У них были разные вкусы, и они понимали это. Она смеялась и говорила, что они точно дети, когда едят мороженое. Он хмурился и думал про себя, что у детей таких проблем, как у них, точно не бывает. Максимум, мать заметит и уши надерет. Так и правильно надерет – нечего по кафе шляться в учебное время. В детстве все бывает ясно и понятно, все регламентируется правилами, которые устанавливают взрослые люди. Чем старше становишься, тем больше начинаешь грустить о детстве, когда решить любую проблему проще простого.
Колычев часто думал, как бы он разрешил ситуацию с любимой женщиной десять лет назад. Набил бы морду постылому мужу и забрал любимую женщину с собой. Почему сейчас он на это не решается. Колычев задавал себе этот вопрос, и не находил на него ответа. А в глубине души понимал, его такая ситуация устраивает. Он не за что не отвечает, он просто любовник, герой анекдота, причем дважды герой, поскольку работает в милиции.
- Шапку одень, - сделала замечание любимая женщина. – Утро, ведь холодно на улице. Да и не лето, весна только. Синоптики снова обещали похолодание.
- Не замерзну, - Колычев обнял любимую женщину и поцеловал ее в лоб.
- Ты и зимой не мерзнешь, носишь шерстяную шапочку, - рассердилась любимая женщина. – А ведь не мальчишка. Пятьдесят ведь уже.
- Я исправлюсь, - пообещал Колычев.
- Уже поздно, - вздохнула любимая женщина. – В пятьдесят лет уже поздно менять свои привычки и принципы. А вот заботиться о своем здоровье – самое время.   
  Через десять минут Колычев уже собрался. Подобные разговоры с любимой женщиной были привычны. Все ее советы, возможно, очень полезные, о необходимости одевать кальсоны под брюки, или шерстяные носки на ноги, он тщательным образом игнорировал. Он знал: в жизни бывает сколько случайностей, что от всех их не найдешь средства уберечься.
   Еще через пять минут к подъезду подъехало такси.
   После десяти минут быстрой езды, Колычев находился возле торгового центра.
   Таксист только свистнул, увидев скопление милицейских машин.
- Ограбили кого-нибудь? – поинтересовался он у Колычева. Таксисты – народ опытный и тертый, они легко умеют определять истинное значение человека в жизни. Вот и таксист Колычева правильно определил значение своего пассажира.
- Еще не знаю, браток, - Колычев протянул таксисту деньги. Ему не хотелось говорить правду таксисту. – Но, обязательно узнаю. А тебе советую слушать местную радиостанцию, там все расскажут.
- Понятно, - кивнул головой таксист. – Я все, как всегда узнаю последним.

   Не так-то просто было попасть в торговый центр. Пришлось три раза показывать удостоверение бдительным омоновцам и ребятам из патрульно-постовой службы, которые оцепили торговый центр тройным кольцом. Бдительные стражи внимательно изучали его удостоверение, после козыряли и пропускали Колычева ближе к торговому центру.   Наконец дверь торгового центра автоматически раскрылась, и Колычев оказался внутри помещения.
   Народу здесь было поменьше, чем снаружи. И суеты тоже. Чувствовалось, что все находящиеся в зале люди, точно знают свое место.
   Лишь в центре зала толпилась хаотичная и беспорядочная толпа народа. Колычев многих в  этой толпе знал, а многих и не знал, но догадывался, что это чиновники различных мастей и владельцы торгового центра.
   В толпе этой выделялся генерал Потапов. Прежде всего, своей дородностью и одетой, по случаю, генеральской формой со всеми регалиями. К нему и хотел направиться Колычев. Не успел. По дороге его перехватил Модин.
   Высокий и худой, да еще в очках с толстыми линзами он походил больше на университетского профессора, больно уж интеллигентно, для своей профессии, выглядел. Да он и был интеллигентом по жизни, только вот профессию выбрал больно уж не интеллигентную. Хотя знал Колычев, что предлагали ему и место в университете на кафедре уголовного права. Отказался, сказав, что к преподаванию не лежит у него душа. И прокуковал бы весь свой век в районном отделении, да замечен был Половниковым, и при удобном случае перетащен был в управление, где и зарплата повыше, да и престижа, как не крути, побольше.
- Сюда, товарищ подполковник, - схватил он Колычева за рукав и потащил его в противоположную генерала сторону. Притащил в небольшую комнатку, наполненную мониторами с разбитыми экранами. И не только. – Нам сюда, - определил Модин их место назначение.
  Еще в комнате находились трупы общим количеством четыре единицы. И на пороге расположились двое в самых нелепых позах. Так что приходилось через них перешагивать.
- Вот, - Модин обвел трупы руками. – Наш участок работ.
- Ох, Модин, Модин, не даешь ты мне с начальством пообщаться, - покачал головой Колычев. – Сразу же на работу тащишь.
- Вы, товарищ подполковник, еще успеете с начальством поговорить. Сейчас вы нужнее здесь, - схитрил Модин.
- Вижу, - Колычев наклонился над трупами. Время шуток закончилась, настала пора работать. Трое трупов были одеты в одинаковую униформу синего цвета. – Судя по униформе, это охранники.
- Трое охранников, - ответил Модин. – А трое остальные надо полагать грабители.
- Вижу, что убитые из разных группировок. Личности установили? – задал вопрос Колычев.
- Охранников, естественно, установили. Сейчас занимаемся грабителями, - грамотно ответил на него Модин.
- Что, здесь случилось? – поинтересовался Колычев.
- Здесь произошла перестрелка, - объяснил Модин своему начальнику. -  А вообще ограблен крупный торговый центр. На очень большую сумму денег. Хотя размер ущерба еще устанавливается.
- Значит, охранники оказали достойное сопротивление. Молодцы, они! – похвалил Колычев охрану. – Выполнили свой служебный долг.
- По-видимому, так и есть, - согласился с ним Модин. – Только у одного охранника руки развязаны. Значит, он и оказал сопротивление грабителям.
- Из живых кто-нибудь остался? – спросил Колычев.
- Никого, товарищ подполковник. Все здесь, - Модин обвел своими длинными руками небольшое помещение, в котором, кроме них и трупов, находился еще и судмедэксперт. – Это полная смена. Они работали здесь втроем целые сутки. Двое в зале. Один на мониторах.
- Понятно, - вздохнул Колычев. – Как их? – спросил он у судмедэксперта, возившегося над трупами.
- По-разному, - судмедэксперт был рад возможности отвлечься от своей нелегкой работы. Он снял очки и принялся протирать их. –  Картина примерно такая.  Грабители связали охранников и поставили их охранять одного своего человека. На всякий случай. Увы, он наступил. Один из охранников оказался бойцом. Он развязался и завалил троих из пистолета «тт», который не являлся служебным оружием охраны, они были вооружены аналогом боевого пистолета «макаров», стрелявшего резиновыми пулями. Это оружие так и осталось в кобуре. Я могу сделать вывод, что охранник отнял пистолет «тт» у одного из грабителя, и воспользовался им как мог. После чего грабители, потеряв трех своих людей, не стали церемониться и бросили сюда, - судмедэксперт обвел руками помещение, в котором пахло горелым, - гранату. После взрыва гранаты вряд ли можно выжить. Это не официальное заключение.
   Судмедэксперт не врал. Один из охранников, действительно был боец. Колычеву тут на месте принесли их досье. Он внимательно изучил новую информацию. Один охранник был из военных летчиков, второй из тюремных надзирателей, а третий прапорщиком морской пехоты. У морпеха был солидный послужной список. Еще и двое детей, один из которых, вернее, одна, дочка была инвалидом детства. Жена – воспитательница детского сада и небольшая пенсия, на которую вряд ли можно было прожить с двумя детьми. Все эти факторы и заставили его искать себе денежную работу. Вот и нашел на свою голову.
Его руки крепко сжимали пистолет,  из которого он убил трех грабителей.
- Жалко мне тебя, Николай Иванов, - покачал головой Колычев, - ох, как жалко! Но я ничего не могу изменить. Какое охранное агентство занималось охраной центра? – обратился он к своему верному подчиненному.
- «Элита» - ответил Модин.
- Надо будет туда съездить, - сказал Колычев.
- Надо, - вздохнул Модин. Он, похоже, не горел служебным энтузиазмом.
- Поеду, туда сам, - решил Колычев.
   Начиналась  оперативная работа, и она не будет легкой. Это Колычев понял с самого начала. Но вначале необходимо было предстать перед начальственными очами.
   Хотя начальству  сейчас было вовсе не до простого подполковника. На дородного генерала Птотапова наседал мелкого роста, а рядом с высоким генералом, казавшимся и просто карликом, важный чиновник мэрии. По крайней мере, Колычеву так показалось, потому что, вряд ли мелкий клерк осмелился бы распекать генерала в присутствии подчиненных.
- Вы, понимаете, что случилось? – наседал он на генерала. – Понимаете ли вы, что случилось? – изо рта его летела слюна и попадала на парадный мундир.
- Я понимаю, - отвечал генерал в сотый, наверное, раз. – Произошло преступление. Мы его расследуем в полную меру, своих сил.
   Чиновники бы по своему объяснил генералу, что случилось, только Колычев вырвал генерала из его цепких рук. Спас его от неправедного гнева. Отвел в сторону. Генерал достал платок и вытер пот. Платок быстро сделался мокрым – пота было много.
- Устал я, - пожаловался генерал. -  Как у тебя?
- Работаю, - доложил Колычев.
- Результаты есть? – генерал убрал платок обратно в китель.
- Имеются, - ответил Колычев на его вопрос одним только словом.
- Работай поскорее, - поторопил Колычева генерал. -  Пока мы не сообщаем, что есть жертвы. Итак шум идет большой… Сам губернатор интересовался. Говорил, что в самой первопрестольной этим делом интересуются. И мэр тоже сделал мне особый звонок. Арендаторы  недовольны само собой. Идет слух, что они хотят перекрыть движение. Устроить демонстрацию. В другом случае я бы посмеялся, но не сейчас.
- Понятно. Только трупы все равно не скроешь. Можно только потянуть время, - вздохнул Колычев.
- А ты тяни, тяни, подполковник, - посоветовал генерал.
- Обещаю несколько часов, - сказал Колычев.
- Ладно. Но если из твоего отдела произойдет утечка, то пеняй на себя, - пригрозил генерал.
- Я понял. За своих людей я уверен. Я пойду? – спросил Колычев.
- Иди, - разрешил генерал.
   И Колычев пошел к выходу.
   Здесь творилось нечто невообразимое.
   У входа в торговый центр толпилось море народу. ОМОН едва сдерживал людское море. Шум, гам людской толпы проникали и внутрь центра, но все равно, выйдя на улицу, Колычев сразу же оглох. А в толпе этой Колычев опытным взглядом сыскаря разглядел разный народ. Здесь находились и журналисты местный изданий ( их было меньшинство), и  возмущенные арендаторы ( таких было большинство) и просто любопытствующие зеваки и топтуны управления, которым велено было докладывать о настроениях в толпе. Вся, собравшаяся у входа, толпа кричала и ворчала. Уши закладывало от этого недовольного ворчания.
- Пропустите нас, у нас там наше имущество!
- Вы не имеете право нас здесь задерживать!
- Дожили! Дожили! Все уже разворовали!
- Зачем ты вкладывал все деньги в наш магазин! - кричала жена мужу.
- Ты же сама  так говорила, - оправдывался муж.
- Мало ли, я чего говорила, - не признавала своей вины жена. – Ты должен был меня поправить. Все-таки, муж – глава семьи.
- Я разорен! Разорен! – стенал другой арендатор. – А у меня двое детей и больная мать.
- Так им и надо, - говорила одна пожилая женщина другой. – Бог он все видит! И всех наказывает по справедливости! Сначала они наворовали, потом у них все украли.
Разные были настроения в толпе. Колычева они не очень интересовали.
    Он принялся прокладывать путь в этой толпе. Сделать это было непросто. Люди неохотно расступались перед ним. Он ощущал на себе недовольные взгляды. Он знал, что эти люди не любят его. Для них он был чиновником, который сидит на мягком кресле и прожирает деньги налогоплательщиков. И многие из них охотно сделали его виновником своих бед.
   Он все- таки добрался до служебной «волги». И открыл уже дверь машины, что бы забраться внутрь, когда к нему подошла женщина. Внутренний голос подсказал ему, что она не арендатор или случайная прохожая, остановившаяся посмотреть, что за толпа собралась у торгового центра. Многие же зеваки, как и пожилые женщины, просто радовались чужому горю, ведь не с ними, в конце концов, стряслась беда, а на чужую беду всегда приятно поглазеть.
   Женщина была одета просто и скромно. Но Колычев видел, что за этой простотой стоит бедность. Вечно виноватый взгляд посмотрел на Колычева так, что он невольно поежился.
- Вам что-то от меня нужно? – спросил Колычев у женщины.
- Там мой муж, - всхлипнула женщина. – А вы вышли оттуда. Не знаете, что с ним случилось. Николай Иванов его имя. Он в охране работал.
- Нет, не знаю, - Колычев сел в машину. – Там много народу. Извините, - Колычев захлопнул дверь. -  Трогай, - сказал он шоферу.
   Как только машина вырулила на центральную улицу, Колычев позвонил по мобильному телефону Модину:
- У входа стоит женщина, - Колычев описал ее внешность, - жена охранника Иванова.  Скажи ей, что с ее мужем. Сделай все деликатно.
- Понятно, - Модин на другом конце трубки вздохнул. Ему тоже не хотелось сообщать женщине, что она стала вдовой. Но не выполнить указания собственного начальника он не мог.   
      
    Александр Иванов – такое было имя  у парня, которого бросила Ирина. Простое русское имя. Людей, носивших подобное имя и фамилию, было два десятка в городе. И это только в городе. Студент юридического факультета быть мог, прописан и в общежитии.
   Но Максиму повезло. Из десятка людей, носивших подобное имя и фамилию, только один был подходящего для студента возраста. К тому же, этот человек проживал на одной жилплощади с женщиной, которая по возрасту подходила ему в матери и носила его фамилию. Бывают, конечно, и сорокалетние студенты, но умные и прилежные, живущие с собственными матерями студенты, как правило, молодые.
    К нему Максим и направился вечером.
    Жил Александр Иванов в отдаленном районе, получившем в народе название Суховка. Раньше здесь была деревня с аналогичным названием. Потом деревню снесли. Название осталось. Место застроили панельными многоэтажками, одинаково безликими и серыми. Пустили транспорт. Получился новый спальный район, где можно было поселить неспросливых работяг, согласных на любое жилье.
  Но это в далекие восьмидесятые. Когда это было – в прошлом веке! В девяностые годы этот район стал одним из  самых криминальных в городе. Каждый день на пульт милиции поступали сообщения об убитых и изнасилованных людях в этом районе, не говоря уже, об ограбленных квартирах и избиениях ночных прохожих. Таким и остался этот район и по сей день.
    Так что Максим рисковал, отправляясь сюда вечером в одиночку. Но другого выхода у него и не было. Днем люди работают или учатся, и только вечером их можно было застать дома. Поэтому для своей поездки Максим выбрал не самый поздний вечер, когда уже миновал час пик на транспорте, и когда еще можно было, не нарушая правил приличия, придти домой к незнакомым людям.
В семь часов вечера Максим оказался возле безликого девятиэтажного дома, в котором проживал Саша Иванов.
    Максиму повезло. В нужной ему квартире горел свет. Значит, он не ошибся в своих предположениях. Его даже пустили в  эту квартиру. Не особенно и расспрашивали, кто он. Саши, правда, дома не оказалось. Дверь открыла мать. В молодости, наверное, она была красивой женщиной. Потом годы взяли свое. Максиму открыла дверь женщина со стертой внешностью и печальными глазами. Впрочем, одета женщина была аккуратно – в вязанную блузку и шерстяную юбку. На ногах вместо обязательных тапок были надеты домашние туфли без каблуков.
- Вы – друг Саши? – спросила она на пороге.
- Нет. Но он мне нужен, - сказал Максим.
- Зачем? – Максим уловил в голосе матери недовольные нотки.
   Пришло время извлечь на свет божий красное удостоверение. На мать оно произвело впечатление, как и на большинство людей, несведущих в юридических тонкостях. Народ наш привык доверять обладателем разного рода весомых удостоверений. Большинству и невдомек посмотреть, что обладатель этого удостоверения представитель частной фирмы, которого  легко можно и послать по всем известному адресу.
- Вы оттуда? – спросила мать и отступила вглубь прихожей. Максим прошел в квартиру, приняв ее маневр за приглашение.
- Оттуда, - Максим спрятал удостоверение в куртку от греха подальше – мать могла и опомнится. Тогда она могла внимательно посмотреть удостоверение, на корочках которого золотыми буквами было выведено « Детективное агентство «Пантера», а вовсе не название всем известного учреждения.
- Проходите, - женщина все-  таки пропустила Максима в квартиру. – Только в комнату не надо, там у меня не убрано. Лучше на кухню.
- Можно и на кухню, - Максим тщательно вытер ноги о половичок – показал, что уважает хозяйку этой квартиры.
   Кухня оказалась большой. По крайней мере, по сравнению с той, что была у Максима в квартире. Но она вся была плотно заставлена мебелью, здесь разместился не только шкаф с посудой, но и платяной шкаф. Так что перемещаться по кухне можно было с трудом. За столом и то приходилось сидеть бочком. Максим, впрочем, был не в обиде – большими размерами он никогда не отличался.
- Извините, - хозяйка улыбнулась виноватой улыбкой российского обывателя. – У нас всего одна комната. Вот и приходится использовать кухню не по назначению.
- Ничего, - Максим тоже улыбнулся, только постарался, что бы его улыбка выглядела как можно увереннее. Так улыбаются супермены в американских боевиках и крутые мачо с обложек женских журналов. – Мне не привыкать общаться с людьми на кухнях. К тому же не званному гостю и прием соответствующий. Вас как звать?
- Надежда Ивановна, - представилась женщина.
- Максим Валерьевич, - в свою очередь представился Максим. – Очень приятно с вами познакомиться, Надежда Ивановна.
- Мне тоже приятно наше знакомство, Максим Валерьевич, - проявила вежливость хозяйка квартиры.
- Ну, и хорошо, - лучезарная улыбка появилась на лице Максима. - Можно вам дать совет, Надежда Ивановна? – И не дожидаясь согласия женщины,  частный детектив дал ей совет. – Никогда не открывайте посторонним мужчинам дверь с первого раза. Поглядите, хотя бы в глазок. Вы меня поняли, Надежда Ивановна?
- А зачем это следует делать? – женщина внимательно взглянула на Максима. – Если захотят убить – убьют. А брать у меня, как видите, абсолютно нечего. – В ее голосе прозвучала безучастность и покорность своей судьбе.
- Потому что так положено – не открывать дверь незнакомым людям в вечернее время, -  не нашел ничего лучшего сказать Максим. – Так, где находится  ваш сын?
   Последовала пауза, после которой из глаз женщины потекли слезы.
- Не знаю, - всхлипнула она. – Он пропал.
- Как пропал? – изумился Макс. Он ожидал услышать чего угодно, но не этой фразы. Одной этой фразой женщина отменяла все планы Максима.
- Ушел из дома неделю назад, - пояснила женщина. -  И не вернулся. В университет ушел. Собрал, как обычно вещи и ушел. И больше не приходил. – Женщина достала носовой платок. – Звонил, правда, сказал, мама не волнуйся, все у меня в порядке. А я, дура, думаю, ну, как у него может быть все в порядке, когда он даже вещей никаких не взял. На нем были джинсы, курточка и легкие джинсы. Замерз, наверное. Да и покушать он ничего не взял.
- Вы его искали? – спросил Макс.
- Где я его буду искать? – резонно ответила женщина. – В университет я ходила, правда. Саша был в тот день в университете, а потом пропал.
   Просто так люди не пропадают. Даже Максим знал это. Для внезапного исчезновения всегда имеется определенная причина. Или болезнь. Например, старческий склероз. Или внезапный приступ шизофрении. Но Саша Иванов стариком не был, да и шизофренией, похоже, не страдал. Шизофреники не учатся на юридическом факультете. Опять же, скромный студент Саша Иванов никаких криминальных и порочащих его связей не имел.
 Так что нужно искать причину его исчезновения. Наверняка, его исчезновение связано с пропажей генеральской дочери. Два человека с одного факультета не могут пропасть одновременно. Впрочем, Саша не просто пропал, он еще позвонил матери, и успокоил ее.
- Когда он звонил? – спросил Максим.
- Позавчера вечером, - всхлипнула женщина. Это хорошо, подумал Максим, что позавчера. Есть все основания предполагать, что сегодня ее сын все еще живой.
- У него были друзья? – задал Максим очередной вопрос. Даже он, далекий от сыска человек, теперь превратился в ищейку, которая идет по следу дичи.
- Это вы к чему клоните? – женщина внимательно посмотрела на Максима.
- Я ни к чему не клоню, - ответил Максим. – Я просто собираю информацию. Если у вашего сына имелись друзья, то кто-то из них может знать о местонахождении вашего сына.
- Работаете, значит? – догадалась женщина.
- Работаю, - кивнул головой Максим. –  И моя работа сейчас очень простая – выяснить все причины, связанные с пропажей вашего сына. Исчезновение Александра вполне может быть связано с друзьями. Поверьте, так часто бывает у молодых людей.
- Нет, - поделилась с Максимом женщина, - у Саши не было друзей. Что в наше время друзья? Это выпивки, гулянки, компании, бессмысленная трата денег. Это раньше друзья много значили. Сейчас нет. Прошли благословенные времена Пушкина, когда дружба значила слишком много, если не все. Сейчас совсем другие времена. Саша у меня – человек другой направленности. Ему выпивка не нужна. Его интересовала учеба, будущая карьера, книги. Вы знаете, Саша ведь ужасно много читает. Не странно, правда ли, в наше время много читать?
- Да, - согласился Максим. – Наверное, странно. – И, вспомнив близнецов, Максим добавил. – Молодежь сейчас все больше в интернете сидит. Многие переселились туда из нашей реальности. Это в лучшем случае. Про худшие случаи лучше и не вспоминать.
- Да что вы! – махнула рукой Надежда Ивановна. – Какой, интернет на мою зарплату!? Я еле-еле стараюсь одевать Сашу соответственно. Все-таки, он молодой человек, ему хочется одеться получше. И учится он на факультете, где у всех родители богатые. Сами, знаете, как сейчас все одеваются…  Но Саша читает книги вовсе не потому, что у нас нет денег. Его интересует общение с умными людьми. А книги и есть как раз общение с людьми, которые их написали. Я хорошие книги имею в виду, а не те, что сейчас продаются на прилавках. В ядовитых глянцевых обложках.  Вы знаете, как Саша читает Пушкина! Как он его читает! Почти всего знает наизусть. Я имею в виду его стихи, а не прозу.
- Это редкость в наше время, когда молодой человек читает Пушкина, - заметил Максим, который наблюдал молодежь в скверике на лавочке. Молодежь сидела и пила пиво, а Пушкин с пивом у Максима, как-то не ассоциировался. Хотя, он слышал, что солнце русской поэзии не был чужд радостям земной жизни.
- Вот-вот, и я про это говорю. Пушкин ведь сейчас не модный автор. В лучшем случае, для большинства людей, Пушкин – это несколько хрестоматийных строк, заученных еще со школьной скамьи. А Саша любил его. И не только его. Вообще многих поэтов. И Пастернака, и Рубцова, и Лермонтова, - всхлипнула Надежда Ивановна.
- Может быть, у Саши были проблемы в учебе? – задавая этот вопрос, Максим вспомнил сегодняшний прием декана. – Все-таки, юридический факультет. Наверное, там сложно учится.
- У меня есть его зачетка. Могу показать, - Надежду Ивановну покоробил этот вопрос – она не могла представить в страшных снах, что, у ее сына, у ее дорогого Саши, могут возникнуть проблему. – Могу ее показать, - хозяйка квартиры хотела пройти в комнату. – Мой сын круглый отличник. Его уже сейчас, когда он учится на четвертом курсе, пригласили в аспирантуру.
- Не надо, - отмахнулся от собеседницы Максим. – Я вам и так верю. На слово. Человек, который знает всего Пушкина наизусть, не может, плохо учиться. А девушки у Саши были? – этот вопрос давно вертелся у нашего частного детектива на языке.
- Девушки? – Надежа Ивановна задумалась. Похоже, вопрос Максима поставил Надежду Ивановну в тупик. – Приводил он как-то раз одну особу. Не знаю, девушка она моему сыну, или нет… Но мне она не понравилась. Слишком современная, и заносчивая. Она не пара моему Саше.
- Её звали Ирина? – спросил Максим.
- Точно Ирина, - кивнула головой Надежда Ивановна.
- Она была у вас всего один раз? – поинтересовался Максим.
- При мне один раз. Да и без меня я думаю, Саша её не приводил. Он бы мне сказал. Он мне всегда все рассказывает, - похвалилась Надежда Ивановна.
    Максим хмыкнул. Правда, про себя. Что бы, женщина не подумала про незваного гостя  чего-нибудь дурного. Каким бы идеальным не был ее Сашенька, вряд ли он все рассказывал маме. Не знает же она причину, по которой он пропал. Не знает. А это о многом говорит. О том, что у Александра была своя жизнь, про которую он не говорил маме. Не может же нормальный человек в его возрасте все рассказывать маме. Это просто ненормально.
- В милицию вы не заявляли о его пропажи? – на всякий случай спросил Максим.
- Конечно, нет, - ответила Надежда Ивановна. – Я же сказала, Саша звонил два дня назад и сообщил, что у него все в полном порядке. После его звонка у меня не возникало даже мысли сообщить о его пропаже в милицию. Зачем? Вы увидите, мой сын скоро вернется.
- Его голос вы хорошо слышали? – полюбопытствовал Максим. Есть вероятность, что звонил человек, который сымитировал голос Александра.
- Очень хорошо. Будто бы он звонил из соседнего дома, - удовлетворила его любопытство Надежда Ивановна.
- Значит, вы уверены, что это звонил ваш сын?
- Еще бы! Два дня назад Саша действительно звонил домой!
- Замечательно. У меня к вам просьба, Надежда Ивановна. Если Саша будет еще раз звонить, сообщите вот поэтому номеру, - Максим достал ручку, вырвал из записной книжки лист бумаги, и написал на нем номер Половникова. – Мы будем вам очень обязаны.
- Не обещаю, - Надежда Ивановна взяла листок, - но постараюсь. А вообще вы ко мне по какому поводу приходили? – задала женщина вопрос, который была задать в самом начале их встречи.
- Если честно, то… Только вы некому не говорите…
- Я буду молчать!
- Очень хорошо. Пропала дочь генерала Потапова, та самая Ирина, которая вам не понравилась.
- А вы ее ищите?
- А мы ее ищем, - снова улыбнулся Максим. – И вы нам очень поможете в наших поисках, если сообщите нам о звонке вашего сына.
- Я вам сообщу.
      Максу и этих слов женщины было достаточно. Надежда Ивановна, похоже, была честной женщиной. Но он знал, что Половникова не удовлетворит это слабое обещание, и он постарается взять телефон Надежды Ивановны на прослушку. Незаконным, конечно, образом. А кто им позволит это сделать это законным путем. Такая у них работа – ради людей нарушать закон. Что, в свою очередь всегда граничит с риском.

   Колычеву не понравилась эта наглая рожа, которая маячила сейчас напротив него.
- Исполнительный директор охранного агентства « Элита», - улыбнулся человек, сидевший напротив Колычева в кожаном кресле. – Меня зовут Георгий Иванович Бархоткин.
- Очень приятно, - Роман Григорьевич, - представился Колычев.
- И мне очень приятно, - улыбнулся исполнительный директор.
    Как водится, кожаное кресло было не единственным из благ, которым пользовался собеседник Колычева. Он еще и восседал за столом из дорогого дерева, на котором стоял портативный компьютер. Занимал Георгий Иванович кабинет, отделанный по европейским стандартам. Одет был в дорогой аккуратный костюм. И даже лицо Георгий Ивановича светилось особой радостью.
  Человек этот хорошо устроился в жизни. Одна секретарша в предбаннике чего стоила. Наверняка, бывшая фотомодель, оставшаяся без работы, но не без места в жизни. А такие своего места и не теряют никогда – не ткачихи какие-нибудь, в конце концов! Длинные ноги, симпатичная рожица и аккуратная попка – вот и все, что нужно иметь женщине, что бы сделать удачливую карьеру, что бы ходить в секретаршах у таких типов, как этот Георгий Иванович. Вполне, разумеется, что секретарша хорошо исполняла не только свои прямые служебные обязанности.
- Чем могу быть вам полезен? – Директор готов был услужить Колычеву, когда узнал об его звании, поэтому и старался проявлять вежливость.
Колычев не сразу же попал в кабинет. Секретарша готова была встать стеной на защиту своего шефа. Пришлось Колычеву предъявлять свое волшебное удостоверение. Оно и открыло оперативнику дверь в кабинет Георгия Ивановича.
- Странный вопрос, - Колычев тоже улыбнулся в подражании директору. – У вас погибло трое сотрудников. Ограблен крупнейший торговый центр, который, кстати, охраняло ваше агентство, а вы мне еще и вопросы задаете.
- Да-да, - спохватился директор, - это же вы пришли мне вопросы задавать.
- Именно так,  - кивнул головой Колычев. – Точнее сказать, я пришел уточнить некоторые детали.
- Значит, это еще не допрос? – продолжал улыбаться Бархоткин.
- Не допрос. Допрашивать вас будет следователь. Я же выясняю некоторые вопросы, связанные с этим ограблением, - сказал Колычев. – Такова моя работа. Увы, в ней нет ничего приятного.
- Весьма прискорбно, что ограбили торговый центр - улыбка сошла с лица директора. Лицо его приняло деловой вид. –  Людей наших тоже жалко. Мы разберемся со всем этим. Оплатим неустойку владельцам торгового центра. Оплатим страховку семьям погибших сотрудников. И вообще это наши проблемы. А я задал вам конкретный вопрос. Чем я могу быть полезен начальнику «убойного» отдела?
- Вы даже знаете мою должность, - Колычев не удивился неосведомленности директора. Он обязан был слышать о Колычеве. Хлеб свой исполнительный директор ел не зря.
- Я знаю, какую должность вы занимаете. У меня такая служба – все знать, - пояснил директор. – За мои знания меня здесь и держат.
- Я занимаюсь расследованием смерти ваших сотрудников, - сказал Колычев. – Поэтому ничего странного в том, что я пришел в ваш кабинет.
- Думаю, их убили грабители – чего тут неясного, - раздраженно бросил директор последнюю фразу. -  Наши сотрудники погибли при выполнении своего служебного долга.
- Это все так, так, - кивнул головой Колычев. Ему не понравилась раздраженность исполнительного директора. – Но мы имеем право, и задать себе еще один вопрос. А может быть, ваши сотрудники были связанны с грабителями. Что такого не могло быть? – задался вопросом Колычев. Внимательно взглянул на Бархоткина. Похоже, тот успокоился.
- Все может быть в нашем лучшем из миров, - развел руками исполнительный директор. – Ничем не могу опровергнуть вашу версию. Но и подтвердить ее ничем не могу.
- Правильно. Вот поэтому я и приехал сюда, потревожил вас в самое горячее рабочее время. Мне нужны досье на ваших сотрудников. У вас, ведь есть на них материалы? – спросил Колычев. – Их просто не может не быть?
- Все сотрудники при поступлении на работу заполняют анкеты, - легко ответил на его вопрос исполнительный директор.
- Вот видите. Но анкеты – это хорошо, а живые свидетели лучше. Наверняка были люди в вашем агентстве, которые хорошо знали ваших  погибших сотрудников, - заметил Колычев.
- Наверное, были, - согласился с ним исполнительный директор.
- Мне нужно с ними поговорить с глазу на глаз, - сформулировал свою просьбу Колычев.
- Насчет, поговорить – не знаю. Я постараюсь вам помочь, но для этого нужно время, - помедлил с выполнением просьбы нудного опера исполнительный директор.
- Я понимаю, а анкеты ваших людей, надеюсь, сейчас предоставите, - сказал Колычев.
- Не знаю, мне нужно посоветоваться со своим начальством, - ответил исполнительный директор.
- Я думал, что начальство – это вы, - повысил в должности своего собеседника Колычев.
- Я же объяснил вам, я – исполнительный директор, а у нас акционерное общество, главный тот человек, у которого больше акций, - объяснил Колычеву его собеседник. – Увы, этот человек не я.
- Ну, так звоните тому человеку, который имеет право решающего голоса,  - поторопил Колычев своего собеседника.
   Он видел, что директор не хочет ему помогать. Но и явного отказа не было. Не решался Бархоткин пойти на прямой конфликт с начальником «убойного отдела».
Директор достал сотовый телефон. Сделал несколько попыток позвонить, и дозвонился таки до начальства. Испросил разрешения, и – о, чудо! – получил это разрешения.
   Во время недолгого разговора с начальством Колычев обратился к резервам своей памяти. Фотографической она была, но с возрастом теряла свою  точность. Вот и не мог Колычев долго вспомнить, где он видел эту наглую рожу.
   Но все-таки вспомнил! Напряг свою память и вспомнил!
   Видел он эту наглую рожу в коридорах управления в те далекие годы, когда сам там не работал. А приходил туда все больше для начальственных нагоняев. Там он и увидел впервые эту наглую рожу. Такие рожи, так же как и девушки фотомодельной внешности, тоже никогда не потеряют своего места в жизни. Есть на них спрос! Наглой тогда рожа не была, скорее на ней лежала печать исполнительности. 
- Вам повезло, господин подполковник, - наглая рожа снова улыбнулась. – Вы получите досье на погибших сотрудников. Так же мне приказано оказать вам содействие в расспросе наших сотрудников. Но только завтра. Сегодня нам нужно подготовить почву, собрать всех наших сотрудников. Сами понимаете, на это требуется время.
- Я понимаю. Когда мне  лучше всего подъехать? – спросил Колычев.
- Лучше с утра. Часиков в десять вас устроит, - улыбнулась наглая рожа. – Я соберу всех сотрудников в этом кабинете. Вам удобно будет с ними разговаривать.
- Устроит, - кивнул головой Колычев. – Хорошее время. Утро. Голова еще свежая. Да и день еще впереди. Есть время подумать.
- Ну, вот видите, как все хорошо устроилось. А досье можете получить прямо сейчас. Подождете меня? – любезно поинтересовался исполнительный директор.
- Конечно, - согласился на его предложение старый опер.
- Я скоро приду, - вышел Бархоткин за дверь.
    И Колычев остался один в кабинете директора. Недолго, правда. Через несколько минут директор вернулся. В руках  он держал  тонкую папочку.
- Пожалуйста, - директор протянул папочку Колычеву. Тот положил ее в кожаную папку.
- Спасибо за содействие, - поблагодарил Колычев директора.
 На том  они и расстались.

   Все имеет обыкновение заканчиваться. Закончился и этот сумасшедший день. Первый день поиска генеральской дочери.
   Часы пробили девять часов. Настала пора связаться с генералом.
    Половников набрал его номер.
    Генерал ответил сразу же. Значит, ждал его звонка. Половников даже не сомневался, что генерал будет ждать его звонка, он хорошо знал своего бывшего командира.
- Есть результаты? – генерал не стал тратить время на приветствие.
- Кое-что, - Половников отклонился от прямого ответа, но дал понять, что работу свою он делает. – Завтра, к вам подъедет мой человек. Вы его знаете – видели вместе со мной.
- Бобылев Максим Валерьевич?
- Именно, Бобылев. Ему нужно ознакомиться с условиями жизни вашей дочери. Это поможет нам с ее поисками.
- Точно?
- Зачем мне вам врать?
   Генерал помолчал – видно думал над предложением Половникова. Все-таки, пускать в дом чужого человека – это очень смелый поступок.
- Жена будет дома. Вас её фигура устроит? – согласился на предложение Половникова генерал.
- Вполне. Кто еще будет дома помимо вашей жены? – спросил Половников.
- Помощница жены по хозяйству, - дал ответ генерал. – Больше некого.
- С ней тоже будет говорить мой человек, - предупредил Половников.
- Хорошо, - дал свое окончательное разрешение генерал. – Только пусть будет деликатней.
- Мой человек знает свою работу. Он будет деликатен. А вы подготовьте своих близких к его визиту, - попросил Половников.
- Подготовлю. Когда он подъедет? – поинтересовался генерал.
- С утра. В одиннадцать часов. Вас устроит это время?
- Вполне.
   Половников повесил трубку, тем самым, давая понять, что разговор исчерпан. Лично для себя он решил, что день этот Максим провел не зря. Установлены два фигуранта, с которыми и нужно разобраться.
Максим еще не успел позвонить к своему другу и сообщить ему потрясающую новость, что один из фигурантов, установленных им сегодня, пропал.

                Глава третья.
   Максим не слишком был обрадован открывшейся перспективой, посетить генеральскую квартиру. Но он знал, что так нужно для дела. К тому же интересно было хоть одним глазком взглянуть, как живут генералы. В кинофильмах он видел, что, живут они, как правило, на роскошных дачах, обставленных антикварной мебелью.
Но в действительности все оказалось далеко не так.
   Генерал Потапов жил в самом центре города. Район считался самым престижным. Дом, хоть и был построен в середине восьмидесятых годов, но предназначался для комфортного проживания деятелей нашей самой родной в то время партии, так что немногим уступал жилищу нового русского. Двор оказался засажен деревьями, возле подъездов были разбиты аккуратные клумбы. Дворники, не смотря на довольно позднее для их работы время, продолжали вылизывать асфальт. Подъезд поразил Максима чистотой. Даже цветочки стояли на подоконниках. И уж, конечно, не было никаких дополнительных запахов.
   Антикварной мебели в квартире генерала не было – её заменяла современная и функциональная мебель импортного производства и евроремонт не из дешевых, который визуально увеличил и так уж не маленькое пространство генеральской квартиры. Судя по всему, в генеральской квартире потрудился хороший дизайнер. Кроме того, много было в генеральской квартире хорошей бытовой техники от плазменного, огромного телевизора до портативного компьютера на столе в комнате дочери.
    Короче, Максим не разочаровался, посмотрев, как живут генералы.
    А вот генеральская жена, напротив, Максима разочаровала. Слишком сухая и некрасивая, да и старовата, пожалуй, для генерала Потапова. Хотя, это только на первый взгляд. Жена  была даже младше генерала по возрасту, но вот красотой никогда не отличалась. Зато отличалась и в свои молодые годы завидным семейным положением.
    Её отец занимал должность второго секретаря обкома – не малый пост для партийного чиновника. И мамаша, теща генерала, тоже в начальниках ходила – долгое время возглавляла городское роно…
Так что генерал Потапов не прогадал, женившись на этой сухой вобле. Естественно, он никогда не любил свою жену, но относился к ней вполне хорошо, понимая, что он слишком многим обязан этой женщине.
- Алевтина Григорьевна, - представилась генеральша.
   Максим пожал её протянутую руку. Обратил внимание на дорогие перстни на сухих длинных пальцах. Камушки в этих перстнях, наверняка, превышали цену средней иномарки.
 -   Максим Валерьевич, - назвал частный детектив свое имя. – Очень приятно с вами познакомиться.
- А это Наташа, наша домработница, - представила генеральша видную деваху.
     Вот она не разочаровала Максима. Высокого роста, с длинными ногами, воздушное создание. Такой красотке не генеральским хозяйством заниматься, а по подиуму дефилировать. На худой конец, в сериалах сниматься, радовать родного зрителя своими прелестями. Такие девушки, как эта домработница, всегда приковывают к себе пристальное мужское внимание.
     Максим все сразу же понял, увидев Наташу. Жена у генерала служила исключительно для карьеры. А она уже давно сделана, дальше двигаться некуда, поэтому жена  генералу – лейтенанту Потапову надоела. И немудрено – такая женщина любому мужику надоест.
 Страх остаться не нужной, так и застыл в серых маленьких глазах генеральши. Она прекрасно осознавала свое незавидное положение.
 Домработница служила для услады, для души и для тела генерала. Наверняка жена об этом знает. Но молчит. Потому что она уже не дочь второго секретаря, а жена генерала, которая и работать-то не умеет толком, да и не хочет, да и учится чего-то делать уже поздно. Она все терпит, все генеральские капризы и выходки. Другого выхода у неё просто нет. Бедная женщина находится в ловушке.
- Где будем с вами разговаривать? – генеральша выдавила из себя улыбку, потому что так полагается – с гостями необходимо быть вежливыми. Впрочем, ее улыбка показалась Максиму больше похожей на гримасу. Он понял, что его присутствие не нравиться генеральше, и она терпит его только из-за необходимости, из-за того, что муж велел ей быть вежливым с этим гостем. 
- Лучше здесь, - Максим обвел руками большую комнату, где они находились. – Только с каждым наедине.
- Конечно, конечно, я все понимаю, - генеральша посмотрела на Наташу таким взглядом, что та все поняла без слов и вышла из комнаты. – Располагайтесь, - генеральша показала на кресло. – Извините, забыла, как вас зовут.
- Максим Валерьевич, - вновь представился Максим.
- Хорошо, Максим Валерьевич, спрашивайте меня, о чем хотите. Я отвечу на все ваши вопросы предельно откровенно, - сказала генеральша. – Вы ведь и хотите услышать от меня откровенные ответы?
- Вы будете  действительно откровенны? – поинтересовался Максим. Люди часто говорят про свою откровенность, но на деле они далеки от нее.
- Конечно, я всегда откровенна. Тем более, моя откровенность должна помочь в вашей работе. Мой муж говорил мне, что вам можно доверять. Вы – очень ценный работник, так он выразился, - похвалила Максима генеральша. – Ответьте и вы на мой вопрос откровенно. Мою дочь можно найти?
- Весьма польщен… Буду с вами откровенен – у нас есть хорошие шанс разыскать вашу дочь. Но давайте перейдем к делу. Я ведь ничего не знаю о вашей дочери. Расскажите, какая она была… Была до своего исчезновения? – поправился Максим, вспомнив о деликатности.
- Какой была Ирина? – генеральша задумалась. – Нет, её не назовешь хорошим послушным ребенком. Я, честная мать. Поэтому и могу это признать, что мой ребенок доставлял другим много проблем. Иногда, Ирина была очень капризной. Вы, знаете, как и многие дети. Но она всегда добивалась поставленной цели. Захочет плющевого  мишку, увиденного в универмаге. Две недели пройдет, три недели, другой ребенок и думать забудет, что когда-то он видел плюшевого мишку желтого цвета. А она, нет, все настаивала на своем. И добивалась поставленной цели. Приходилось нам с мужем раскошеливаться на этого ненужного мишку. И так во всем. Упорной Ирина была. Хотя в учебе свое упорство не проявляло.
- Не нравилось ей учиться? – спросил Максим.
- Её претила скука. А вы знаете, как у нас в школах скучно учат детей? Никакой фантазии, - ответила на вопрос генеральша.
- Знаю, - кивнул головой Максим, - сам там учился. Действительно, скучно учат, тут с вами сложно не согласиться. Но в университет Ирина поступила. А это не всякому дается. Особенно тому, кто относится к учебе, как к скучной обязанности.
    Генеральша взглянула на Максима так, словно тот был инопланетянином из голливудского боевика.
- Ей отец помог, - объяснила она Максиму, будто тот был не смышленый ребенок. – Без него Ирина никогда бы не поступила в университет, да еще на юридический факультет. Я не оправдываю свою дочь, но… Надо же ей было куда-то поступать. Не работать же идти. Да и работать Ирина не умеет.
Возникла небольшая пауза, во время которой Максм осознал свою ошибку.
- Были у Ирины друзья? – изменил Максим тему разговора, поняв, что разговоры про учебу дочери не слишком нравятся генеральше. Это, судя по всему, больное место у генеральши.
- У женщин это называются подруги, - поправила его генеральша.
- У женщин я слышал, - парировал Максим, - лучшая подружка – это подушка.
- Вот видите, - улыбнулась генеральша, - вы сами все понимаете… Нет, ну так, конечно, заходили девушки. Все из очень хороших семей. Ирина постоянно висела на телефоне. Но это, так, круг общения. Настоящей подруги у нее не было. Но был настоящий друг.
- Как его звали? – быстро среагировал Максим.
- Не помню его имя… - замялась генеральская жена. -  Сейчас посмотрю.
   Генеральша вышла из комнаты. Вернулась с записной книжкой в руках.
- Игорь Сидоров. Хороший парень. Закончил университет. Уже аспирант. Умный и деликатный. По- моему, он подходит Ирине. Тоже из хорошей семьи. Похуже, конечно, чем наша, но все равно достойная семья.  Даже отцу он понравился, - сообщила она информацию Максиму.
- Приятель дочери давно вам не звонил? – спросил Максим.
- Надо посмотреть, – задумалась генеральская жена. -  Пройдемте.
    Вместе они прошли к телефонному аппарату и выяснили, что Игорь- Гоша часто звонил Ирине до пропажи. После того, как она пропала, не одного звонка от него не было. Это  уже был любопытный факт, обращавший на себя внимание.
- Ничего странного вы за своей дочерью не замечали? – задал Максим напоследок генеральше вопрос.
   Она ответила отрицательно.
    Зато работница, с которой Максим разговаривал после, заметила за Ириной много странного.
    В последнее время та была не своя, прежняя Ирина куда-то пропала, осталась ее тень. Постоянные ссоры с родителями, просьбы о деньгах, которые были нужны ей позарез. Сначала родители давали её деньги, потом запросы Ирины стали возрастать, и родители не могли удовлетворить аппетиты своей дочери. Стали пропадать деньги и ценные вещи. Пропало несколько редких украшений, шуба, которую генерал купил дочери.
    По поводу драгоценностей разгорелся даже скандал. Генеральша подумала, что это, она, домработница, похитила бриллиантовые сережки и перстень, опять же с немаленьким бриллиантом.
    Генерал заступился за нее и провел маленькое семейное расследование. Результаты его были ошеломляющими. Драгоценности похитила Ирина. На вопрос отца – зачем она это сделала, она ответила сакраментально – деньги нужны.
Домработница в подробностях передала Максиму разговор, который состоялся между отцом и дочерью.
- Зачем тебе необходимо воровство? – спрашивал генерал у своей дочери.
- Мне нужны деньги! – услышал он ответ на свой вопрос.
- Но мы даем тебе и так много денег! – сокрушался генерал.
- А мне мало, - спокойно отвечала Ирина. – Надо больше. К тому же, вы на самом деле даете мне копейки. Я же вижу, какими деньгами распоряжаются мои подруги.
- Зачем тебе деньги? – спросил генерал. – Твои подруги тратят деньги впустую.
- Нужны они мне, и все, - не ответила на его вопрос собственная дочь. – И все.
- Вот такая молодежь пошла! – прокомментировала домработница свой рассказ, закинув одну стройную ножку на другую.
    Максим усмехнулся – вряд ли домработница была старше дочери генерала. По крайней мере, она не вышла из того возраста, который и называется молодым. Ей было двадцать пять, максимум тридцать лет. Самый расцвет человеческой жизни.
- Вы тоже не старая, - заметил Максим вслух.
- Да, - согласилась домработница. – Но молодой себе не считаю. Возраст определяется не биологическим количеством лет, а опытом прожитой жизни.
- Вы, наверное, заканчивали философский факультет, - улыбнулся Максим.
- Нет, - ответила домработница. – Но вы попали в самую точку. Я училась на филологическом. Да и то не закончила.
- В чем же причина? – поинтересовался Максим.
- А! -  домработниц достала из кармана фартука сигареты и закурила длинную сигару. – Были причины. Вам о них надо говорить?
- Если только вкратце, - сказал Максим.
- Если вкратце, то я уехала заграницу. Денег мне захотелось. У меня же не было такого папы, как у Ирины. Мне все приходилось самой добывать. Глупая я тогда была, думала, найду действительно достойную работу. Ха! Оказалась я в первосортном борделе. И то мне повезло. Другие девочонки оказались в таких местах, что и врагу не пожелаешь. Я все же обслуживала приличных людей. Еле-еле оттуда выбралась. Слава Богу, - тут домработница перекрестилась, - живая и здоровая. Вот здесь вот оказалась. О чем ни капельки не жалею.
- А образование? – задал совершенно наивный вопрос Максим.
- А образование в нашей стране для таких вот, как Ирка бездельниц. Остальным работать нужно, деньги на жизнь зарабатывать, - высказалась домработница.
    В глубине души Максим с ней согласился. Сам он получил образование инженера – текстильщика. Но стране оказались нужны не инженеры, рабочие, учителя и врачи, а банкиры и менеджера, на худой конец, охранники. Еще и проститутки. Одни торговали телом, другие страной.
   За всем этим наблюдал Максим – простой инженер-текстильщик, а в девяностые годы, обычный безработный, мающийся в поисках работы. Так бы и промаялся, если бы не встретил Половникова, своего давнего приятеля. Он, больше по милости, чем по реальной необходимости, предложил Максиму место в своем агентстве. Максим согласился, о чем впоследствии никогда не жалел.
   А Половников из приятеля и просто доброго знакомого превратился в лучшего друга.
- Можно, последний вопрос? – спросил Максим, хотя его вопрос мог бы и первым стать.
- О чем речь… - развела руками домработница. – Я готова ответить на любой ваш вопрос.
- Вы давно работаете у генерала? – полюбопытствовал Максим.
- Два года, - удовлетворила его любопытство домработница.
    Да, два года – это целый срок. За это время можно узнать многие семейные тайны. Учитывая то обстоятельство, что во многих семьях домработницы меняются, как перчатки. То воруют, то хозяйке не нравится ее внешность, то просто домработница плохо готовит. Подобный стаж работы в семье генерала только подтверждал предположение Максима, что у домработницы с хозяином совсем не служебные отношения.
Максим поблагодарил домработницу за доверительную беседу, и дальнейшие полчаса провел, обследуя личные вещи генеральской дочери. Больше всего интересовали, конечно же, записи, но пришлось залезть ему в кладовку, где сохранились даже детские игрушки (в том числе, и  плюшевый мишка желтого цвета, которому не удалось, правда, полностью сохранится – он потерял свою лапу).
     После кладовой Максим полез в письменный стол. В его ящиках хранилось бесчисленное множество тетрадок, но все они были полны учебных конспектов. Максим пролистал их быстро, и отложил в сторону. К сожалению, вряд ли эти тетрадки могли дать ему полезную информацию. Никаких телефонов и имен на страницах этих тетрадок Максим не нашел.
   Зато в компьютере девушки Максим нашел дневник. Ирина – оказалась вполне современной девушкой, предпочитала вести записи в компьютере. Максим не стал изучать дневник на месте. На это ушло бы много времени – дневник был большой, объемом несколько мегабайт. Ирина вела его еще со школьных времен.  Максим скачал его на дискету, после чего покинул гостеприимный генеральский дом.   
      
      Совещания, совещания, совещания…
      Любит русский чиновник – эту форму общения друг с другом и с начальством. Хлебом не корми русского чиновника, а дай провести  очередное совещание. Оно и понятно – совещаться всегда легче, чем вести настоящее дело.
   И это утро началось для Колычева с совещания. На нем собрались многие милицейские чиновники. Все, как один одетые в форму. Все, как один аккуратно выбриты, все как один пахнут дорогим одеколоном. Колычеву сделалось неудобно. Со вчерашнего он был не брит, гражданский пиджачок, был изрядно помят, и пахло от него дешевым «Шипром».
     Уже прояснилась общая картина ограбления торгового центра. 
     Скорее всего, преступник спрятался в зале за несколько часов до закрытия центра. Затем впустил своих подельников, связал охрану и отключил сигнализацию. Все награбленное имущество вывезли на грузовых машинах, и было этого имущество на  десятки миллионов рублей.
     Больше всего от воров пострадали ювелирные магазины (их было четыре – вывезли все  дорогое имущество, на серебро грабители даже не посмотрели), магазины, торгующие зимней одеждой, то есть дубленками и шубами (их и вовсе было восемь), три магазина, торгующие бытовой техникой (в них грабители взяли портативные компьютеры домашние кинотеатры, дорогие музыкальные центры), несколько точек торговли сотовыми телефонами ( в них грабители поживились наиболее дорогостоящими аппаратами, на те, что стоят меньше ста долларов, грабители даже и не обращали внимания), магазин спортивной одежды (где грабители взяли спортивную экипировку ведущих западных фирм). И так по мелочи: магазин сувениров, компьютерный салон, магазин музыкальных инструментов. Причем, преступники брали все, что попало, и что могло стоить немалые деньги – ограбили даже ресторан, из которого вынесли несколько ящиков спиртных напитков и много полуфабрикатов. Короче, говоря,  материальный ущерб от деятельности грабителей был огромен. А, как сказал генерал Потапов, открывая это совещание:
- Самый главный ущерб, который нанесли преступники – это моральный. Это удар по престижу правоохранительных органов. Ведь, что говорят в народе, мы ничего не умеем делать. А это неправда. Необходимо ее опровергнуть. Для этого не жалко потратить любые силы.
   Гул прошел по залу совещаний – никто из собравшихся в генеральском кабинете не хотел соглашаться, что он не умеет работать. И, казалось, все собравшиеся в зале готовы потратить любые силы, чтобы найти преступников. Только это так на первый взгляд так казалось. Тратить свои силы будут простые оперативники, как Колычев, а чиновники (таких было большинство в зале) будут докладывать о том, как тратят свое время и силы другие.
- Надо в ближайшие сроки раскрыть это преступление, которое имеет огромную общественную значимость. В ближайшие сроки! – поставил задачу генерал. – Сможем мы это сделать? – И не дожидаясь ответа, ответил сам: - Думаю, сумеем. Что у нас на повестке дня?
   Слово взял Бутурлин – тот  не любил общих фраз, любил больше дело делать:
- Как это не прискорбно, но нужно делать заявление для прессы и других средств массовой информации о потерях среди охранников. Если этого мы не сделаем, то все равно газетчики узнают. Уже активно муссируются слухи о жертвах этого ограбления. Только пресса узнает о жертвах не из наших рук, а это, как заявил товарищ генерал, действительно падение морального престижа. Мало того, что у нас под носом грабят крупнейший торговый центр, так мы еще и скрываем прискорбные факты этого ограбления.
- Ваша позиция мне понятна и близка. Кто сделает заявление для прессы? – спросил у него генерал.
- А кто у нас занимается раскрытием убийства сотрудников охраны центра? – вопросом на вопрос ответил Бутурлин.
   Взгляды присутствующих повернулись к Колычеву. Тот почувствовал себя не ловко в центре всеобщего внимания.
- Думаете, подполковник Колычев подходящая фигура для общения с прессой? – спросил генерал у своего заместителя.
- Думаю, да, - кивнул тот головой. – Колычев – профессионал, журналисты любят подобный род людей. Сегодня у вас пресс-конференция в час дня. Вот он и сделает заявление для прессы.
- А что, - согласился генерал, - Колычев – очень даже хорошая кандидатура для общения с прессой. Он – заслуженный работник, ни в чем никогда замечен не был.
- Правильно, - сказал Бутурлин. – Кому же, как не начальнику убойного отдела общаться с прессой.
- А, вы Колычев с нами согласны? – спросил генерал.
- Мне ничего не остается, как согласится с вами, - ответил своим начальникам Колычев. – Конечно, мне бы не хотелось отвлекаться от своей непосредственной работы, но ничего не поделаешь – раз надо, так надо.
- Как, кстати, у вас продвигается расследование убийства охранников? – поинтересовался генерал.
- Нормально продвигается расследование, -  доложил Колычев. – Занимаюсь отработкой связей работников охранного агентства с грабителями.
- А они возможны?
- Я должен учитывать все возможности. В том числе не исключать и эту версию.
- Хорошо, - генерал удовлетворился ответом Колычева, - пускай пока этим занимаются ваши люди. Они умеют работать, я это знаю. А вы со мной на пресс-конференцию.
- Но сегодня я хочу поработать с работниками охранного агентства, - возразил Колычев.
- Выражаете свою несознательность, подполковник, - встрял в их разговор Бутурлин, - подойдите, сюда.
       Сам Бутурлин встал и подошел к окну. Колычев последовал за ним.
       Напротив здания управления находился памятник Ленина, – символ прежних советских времен, излюбленный голубями во все времена, и стариками, недовольных  своей сегодняшней жизнью. Это было излюбленное место для  проведения их акций протеста. Правда, сил для этих бесполезных акций становилось все меньше и меньше, соответственно, и акции проходили все реже и реже.
      Но сегодня у памятника бурлило народное море.
       Правда, стариков в этой толпе было мало. Все больше выделялись молодые люди. Колычев напряг свое зрение и увидел, что они хорошо одетые. И явно не относились к слою людей, обиженных реформами последнего десятилетия. Лица демонстрантов были сытыми и откормленные. Иногда они доставали и разговаривали по мобильным телефонам.
       Но сегодня в их руках, кроме мобильных телефонов, были еще транспаранты и плакаты. Вид их выражал недовольство, и свидетельствовал о том, что эта масса людей едина в своем порыве.
- Новые коммунисты? –  шутливо предположил Колычев.
- Старые демократы. Приверженцы свободной торговли, - ответил Бутурлин. – А если серьезно, - арендаторы торговых площадей. Многие из них серьезно погорели на этом ограблении, вложили последние средства в этот торговый центр. Теперь требуют принять меры. Вот и собрались на акцию протеста. Будут перекрывать улицу, а она, как вы знаете, имеет генеральное значение для жизни города. Так что теперь вы понимаете значение сегодняшней пресс-конференции?
- Понимаю, - кивнул головой Колычев. – Необходимо успокоить народ.
- Вот именно, - подтвердил его предположение заместитель генерала.
- Сначала успокоить народ, - продолжил свою мысль Колычев, - а потом найти преступников.
А у самого сердце ёкнуло – вспомнилась почему-то наглая рожа, увиденная когда-то в коридорах управления. Ох, не к добру его отправляют на сегодняшнюю пресс-конференцию. Были в управлении люди, которые гораздо лучше его могли молоть языком и общаться с прессой. Да и нравилось им блестеть звездами перед вспышками фотоаппаратов. В отличии от Колычева, которому нравилось делать свою работу и вовсе не было желания тащиться на эту пресс - конференцию. А вот не дают…
После совещания Колычев вызвал Модина.
- Поедешь в агентство, где я вчера был, - обрадовал он своего заместителя, - поговоришь там с народом.
- Понимаю, - кивнул головой Модин, - нужно узнать все о погибших охранниках в центре. Чем жили, чем дышали, с кем общались… Короче, отрабатываю их связи.
- Правильно, понимаешь общую задачу, - благословил Колычев своего подчиненного.
Затем набрал телефон наглой рожи.
- Здравствуйте, Георгий Иванович, - начал разговор Колычев. – Узнаете меня?
- Конечно, товарищ подполковник, - усмехнулся на другом конце провода директор.
- Долго, значит, жить буду, - сказал Колычев.
- Лучше, как можно дольше, - пожелала наглая рожа. – Ведь жизнь у нас одна.
- Разумное замечание. Спасибо вам за него. И я могу вас обрадовать. Я к вам не приеду. Занят. Вместо меня пришлю своего помощника, майора Модина. Он – классный специалист, свою работу он знает хорошо. Вы все подготовили?
- Все, кто знал погибших охранников, соберутся в моем кабинете. Как мы и договаривались, - успокоил Колычева Бархоткин.
- Вот и хорошо, - был удовлетворен его действиями господин подполковник.
Колычев повесил трубку. Достал платок и утер им пот.
- Слышал, - показал он на телефон Модину, - как все нас любят. Жизни долгой желают. Вот так надо работать с людьми!
- Любят нашего брата – мента, - усмехнулся Модин. – До того сильно любят, что скорой смерти желают, на самом-то деле.
- Ты – пессимист!
- Уж такой я и есть.
- Вот иди и работай, - показал на дверь Колычев. – И что б без результатов сюда не являлся.
- Слушаюсь, товарищ подполковник, - отдал честь Модин и, усмехаясь, вышел за дверь.
Колычев был спокоен. Модин в лепешку разобьется, но необходимую информацию добудет.

Пресс-конференция должна была начаться в час дня. Однако, уже половине первого в актовом зале областного управления, выбранном для пресс-конференции, яблоку было негде упасть. Собрались представители четвертой власти: телевизионщики, радиожурналисты и, конечно же, представители прессы, как  журналисты официальных изданий, так и изданий, пахнувших желтизной, которых за последние годы немало появилось в области.
   Колычев даже удивился – он и не думал, что в области, сколько журналистов можно найти.
   Без десяти час стали рассаживаться милицейские чиновники в президиуме. В середине сел генерал Потапов, с правой стороны его села майор Петрова, которая занимала должность представителя по связям с общественностью (очень красивой, надо сказать, была представительница, нравилась не только общественности, но и многозвездным генералам, приезжавшим с инспекцией из Москвы), а по левую сторону от генерала устроился Колычев. Надо сказать, что его приодели по случаю. Достали франтоватый пиджак, дали бритву и разрешили побриться в генеральском туалете, так что на внешний вид Колычев напоминал денди, а не уставшего мента. Как раз денди и годился для общения с прессой.
- Тише, товарищи, тише, - оставшиеся десять минут майор Петрова успокаивала, как могла собравшихся.
- А мы не товарищи, - журналистская братия всегда была остра на язычок, - мы – господа.
- Смотри, - Потапов ткнул Колычева в бок, - не сболтни чего-нибудь лишнего. Видишь, какой народ собрался. Им палец в рот не клади.
- Успокойтесь, товарищ генерал, - прошептал Колычев. – Постараюсь, не сболтнуть. Где наша не пропадала!
- Хорошо постарайся, - предупредил генерал. – От этого зависит твое будущее. На пенсию можно уйти полковником, а можно и майором.
- Можно и вообще не уйти, - пробормотал Колычев. – Сгореть на работе.
- Если я заставлю, то и сгоришь на работе, - одернул своего подчиненного генерал.
  Часы показали час.
    Пресс- конференция в зале областного УВД началась.
    Открыла её, конечно, майор Петрова. По праву своей должности. Говорила она все больше общие  фразы. Журналисты ждали не их, а конкретные слова, поэтому облегченно вздохнули, когда слово взял генерал.
    Тот умел говорить весомо, четко, конкретно. Осыпал журналистов конкретными фактами и цифрами. Однако, как заметил Колычев про жертвы, ничего не сказал. Оставил их генерал до удобного случая, то есть до того момента, пока не будет задан соответствующий вопрос.
    Так и произошло. После заявления генерала Потапова, журналистом разрешили задавать вопросы.
   Одним, из первых был вопрос о  возможных жертвах ограбления.
 - Это, правда, что есть жертвы, или просто очередные слухи?
- Вы задали очень правильный вопрос, - поблагодарил генерал маленького юркого журналиста, который задал этот вопрос. – Видите, рядом со мной сидит начальник убойного отдела нашего областного управления, подполковник Колычев. Он и ответит на ваш вопрос.
   Второй раз за день, Колычев почувствовал на своей скромной персоне всеобщее внимание. На этот раз зала, наполненного сотнями людей. Он откашлянулся, и начал держать ответ:
- О жертвах… Да они, к великому сожалению, есть. Погибло трое охранников. Как говориться, при исполнении служебных обязанностей. Это дежурная формулировка является сейчас самой главной.
- А преступники не пострадали? – опять крикнул тот  же юркий журналист – представителей областной газеты.
   Что б, тебя!
- Есть погибшие и среди преступников, - ответил Колычев. – О их количестве, я не сообщу, но оно, примерно, равно количеству погибших охранников.
- Как погибли охранники? – прозвучал новый вопрос со стороны юркого журналиста.
- Это информация пока закрыта. Как только мы найдем преступников, мы обо всем вам расскажем, - пообещал журналистам Колычев.
- Что, по вашему мнению,  произошло в торговом центре? – юркий журналист не унимался.
- По-моему, там произошло крупное ограбление. Что же еще? Охранники пытались предотвратить его, - логически рассуждал перед журналистами Колычев, - и погибли. Вы удовлетворены этим ответом?
- Удовлетворен, - что-то записал в свой блокнот журналист.
   Сверкнула вспышка фотокамеры. Глаз видеокамеры уставился прямо на подполковника.
   «Вот так и становятся звездами желтой прессы», - подумал Колычев. Ему стало не на шутку страшно. Будто на него направлен ствол пистолета, и выстрел уже нельзя предотвратить.
- Вы можете назвать фамилии погибших охранников? – это уже молодая, но уже дородная журналистка вступила в бой.
- Вы представьтесь сначала, - сделала журналистке замечание майор Петрова.
- Елена Ионова, телекомпания «Тигр», - исправила свою оплошность журналистка.
- Вот теперь и задавайте свой вопрос, - разрешила ей Петрова.
Журналистка Ионова повторила свой вопрос.
- Могу я вам назвать фамилии погибших охранников, - ответил на ее вопрос Колычев. – Но пока не буду этого делать. – Вздох разочарования пронесся по залу. - И не столько в интересах дела, а по моральным соображениям. У погибших охранников есть родные. Поставьте себя на их место.
- Погибшим будет выплачена денежная компенсация? – задал вопрос представительный журналист в дорогом костюме. – Я представляю газету «Криминальное время».
- Думаю, будет охранникам выплачена компенсация, хотя этот вопрос не ко мне, а к агентству, которое нанимало охранников на работу, - ответил журналисту Колычев.
- Тела преступников опознаны? – задал вопрос тот же журналист.
- Пока нет, - сказал Колычев.
- А скоро будут опознаны? – продолжал он допытываться.
- Думаю, в ближайшем времени, -  отбивался от него Колычев.
- И последний вопрос. Извините. Но я вынужден его задать. Почему преступники не могли вывезти тела своих соратников. Или, как там у вас говорят, подельников. Ведь если вы их опознаете, потянется прямая ниточка к преступникам, что остались живы.
    Хороший вопрос! Журналист, задавая его, попал в самую десятку. Даже Колычев смутился, замолчал. Зато генерал, похоже, на все  знал ответы:
- Потому что у преступников не было времени, - ответил он на вопрос журналиста. – Вот, они и не захватили трупы своих подельников. К тому же, трупы подельников, вовсе не обязательно ниточка к живым преступникам. Мы умеем быстро работать. Наши люди очень быстро покинули место преступления.
- Надеюсь, вы так же быстро раскроете это преступление века, - съязвил журналист.
- Это не преступление века, - не понял его иронии генерал. – Но очень тяжкое преступление. Мы постараемся раскрыть ограбление торгового центра в кратчайшие сроки. Квалифицированные кадры у нас для этого имеются. Опыт тоже, так что я не завидую преступникам.
- Мы постараемся разделить ваш оптимизм, - закончил тему журналист.
   Так получилось, что его вопросы стали финальными в этой пресс-конференции. То ли у журналистов иссякли вопросы, то ли они поняли, что особо правдивых ответов ждать не приходится, но вопросов больше не поступало. Петрова объявила пресс-конференцию законченной.
   Продолжалась она чуть больше часа. Но Колычев вспотел так, будто целый день пахал на огороде. Надо учится общаться с прессой, твердил он себе, учится быть современным. Вот, у его друга, Половникова это получается. А ведь вместе тянули лямку, вместе сидели в одном кабинете. Сначала на земле, в районном управлении, где они оба начали и где кабинет с ними делили еще два опера, затем в управлении области, где делили кабинет уже на двоих. Теперь Половников занимает кабинет, которому и генерал мог позавидовать. Должность обязывает….  А уж какой-нибудь полковник точно бы позавидовал.
   Кстати, генерал Потапов после завершения пресс-конференции, так сказать, в кулуарах, хлопнул Колычева по плечу:
- Молодец! Так держать! – похвалил он своего подчиненного.
- Мне можно идти? – спросил Колычев.
- Иди, - разрешил генерал. – Только пиджак не забудь отдать.
- Не забуду, - буркнул Колычев и пошел прочь по коридорам управления.
 
    А были они, между прочим, длинными и путанными. Не знающий человек точно бы в них заблудился и не нашел нужного ему кабинета. Это создавало в свою очередь немалые трудности для следователей и оперативников, которым по долгу службы положено вызывать свидетелей и очевидцев для допросов и дачи показаний. Приходилось долго объяснять им, где находится тот или иной кабинет.
   Колычев и сам немало проплутал в этих длинных коридорах, пока не запомнил их наизусть.
   Сейчас ему надобно было попасть в кабинет начальника криминальной милиции города. Фамилия его была Кузнецов. Они не то, что бы дружили, но приятельствовали,
и делились по случаю взаимовыгодной информации. Кузнецов, как и Колычев, был не карьерист, а служака, тоже готовился в скором времени уйти на пенсию, и это сближало двух оперов. Кузнецов подбивал клинья к Колычеву, зная, что тот находится в особо дружеских отношениях с Половниковым.
    Кузнецова визит Колычева не обрадовал. Колычев и не ожидал от него большой радости. По опыту службы знал, что у всех есть свои дела, и никто не любит, когда от них отрывают. Хорошо еще, что Кузнецов не прогнал его прочь.
- С чем пожаловал? – встретил начальник криминальной милиции Колычева.
- С вопросом, - не дожидаясь приглашения Колычев сел на стул.
- Лучше бы бутылку водки с собой захватил.
- В следующий раз, может быть, и водку захвачу, а сейчас позволь задать тебе вопрос.
- Ну, давай, - буркнул без особой охоты Кузнецов.
- Вопрос простой – когда  наши узнали об ограблении торгового центра? – задал свой вопрос Колычев.
- С чего это вдруг ты этим заинтересовался? – спросил Кузнецов.
- Расследую убийство охранников – вот и надо знать все детали, - объяснил Колычев свой интерес.
- Охранники вовремя не вышли на связь, - разъяснил все детали Кузнецов. - Была, значит, у них такая особенность – каждые три часа выходить на связь. Сообщать, в порядке все у них, или нет. В два часа ночи они вышли на связь. В пять часов уже не было с ними связи. Вот агентство и связалось с местным отделением милиции – они выслали наряд для проверки. Дальше закрутилась обычная рутина. Что-то еще хочешь узнать?
- Нет, - покачал головой Колычев.
    Перед глазами подполковника появилось заключение судмедэкспертов, что гибель сотрудников охранного агентства произошло примерно между двумя часами ночи и тремя. Значит, у грабителей было немало времени, чтобы убрать трупы своих товарищей. Они этого не сделали. Почему? Были заняты выносом награбленного имущества. Может быть. На это, действительно, нужно время. Много времени. А, может быть, попросту не потрудились этого сделать. Тогда почему не потрудились? Загадка… Может быть, они просто непрофессионалы, надеющиеся на легкую добычу, а, получившие в результате три трупа своих товарищей. На таких любителей поживиться случайная смерть могла произвести тяжелое впечатление.
- Спасибо, за информацию, - поблагодарил Колычев начальника криминальной милиции.
- Спасибо в рот не положишь, - буркнул Кузнецов.
- Зато в горло можно влить, - понял его намеки Колычев. – Ты меня знаешь, я старый служака, за мной не заржавеет. Сказал, будет бутылка, значит, будет!
- Именно, - поэтому я тебе и помогаю, - сказал Кузнецов. – Как прошло твое общение с журналистами?
- Как по писаному, - ответил Колычев. – Ничего в этом сложного нет. 
     Колычев вышел из кабинета Кузнецова с распухшей головой. Распухла она от мыслей, конечно. Пошел к экспертам, что бы как-то отвлечься от возникших вопросов.         Отвлекся.
    У экспертов имелся положительный результат.
    Одно тело грабителя они опознали.
    Принадлежало оно некоему Магомеду с труднопроизносимой фамилией, дагестанцу по происхождению. Пропустили эксперты его пальчики через банк данных и установили, что этот Магомед был дважды судим. В основном за мелкие кражи. Первый раз отделался условным сроком. Помогло то, что было ему шестнадцать лет, да и дело было на его родине, где подобные вопросы решаются гораздо проще, чем здесь. Дал судье взятку, не взятку даже, а так подношение, вот и получил незадачливый вор  свободу вместо положенных двух лет тюрьмы.
     Второй раз срок получил небольшой, и сидел его не от звонка до звонка, вышел по амнистии, но тянул тюремную лямку целых полтора года. Дело происходило в соседней области.
    После амнистии перебрался в город, где и участвовал в ограблении торгового центра.
- А заметьте, как изменился размах, - молодой судмедэксперт теребил Колычева, - то мелкие кражи, то крупный торговый центр.
- Людям, вообще свойственно меняться, - сказал Колычев, только для того, что бы эксперт от него отстал.  – Таково людское свойство. К тому же, мелкие кражи этот Магомед совершал относительно успешно. А вот торговый центр… - Колычев кивнул по направлению к холодильникам, в одном из которых и хранилось тело незадачливого сына кавказских гор.
- Да, вот уж не повезло человеку, - не хотел отставать эксперт.
- Хорошим людям тоже не повезло, - заметил Колычев. – Охранники тоже погибли.
- А главное – ради чего погибли, - заметил эксперт. - Ради своих хозяев, которые все равно свое добро по новой наживут. А жизнь у них одна. Как и у нас, между прочим.
    Очень уж не хотелось Колычеву ввязываться в дискуссию, но ответить эксперту пришлось:
- Они погибли не ради своих хозяев. Они погибли ради своего долга. Они давали клятву охранять чужое имущество, и они эту клятву сдержали. Ты понял, эксперт?
- Понял, - сверкнул тот стеклами очков, но Колычев ему не поверил.   
 
     Максим и сам не знал, какая находка оказалась в его руке. Но догадывался, чувствовал.
    После встречи с генеральшей, он быстро вернулся в агентство. Мимо Половникова прошмыгнул в свой кабинет. Хотя это громкое слово для каморки в несколько квадратных метров. Каморка казалась маленькой из-за мебели. Не то что её было много – стул, стол, шкаф, все самое необходимое – но свободного места не оставалось. К столу можно было протиснуться только бочком, да и то такому худому человеку, каким был Максим.
   Впрочем, Максим не жаловался на размеры своего кабинета. Клиентов он здесь принимал два раза. Они были озабочены своими проблемами, а не размерами помещения, в котором их принимали. А самому Максиму его кабинета вполне хватало. Здесь вполне можно было приятно проводить свое рабочее время. Хорошо еще, что у него такой есть кабинет.
    И работой он был не перегружен. Звонкая должность аналитика не к чему не обязывала, и по целым дням он просиживал за компьютером (навороченный, надо заметить, у него стоял инструмент) и играл в игры. Достиг в этом больших высот, на конкурсе геймеров занял бы призовое место, но все равно было чувство, что Половников пригрел его зря, поэтому Максим радовался малейшему поводу проявить себя.
   Поводов таких было мало – Половников набирал в свое агентство профессионалов, как правило, тертых, битых жизнью мужиков. Они в помощи Максима не нуждались, сами знали, как нужно действовать, но и не отмахивались – понимали, что могут обидеть человека, который из кожи вон лезет, что бы им помочь.
   Пару дней назад Максим так же сидел в своем кабинете. Проходил очередной уровень компьютерной игры. Врагов на этом уровне было много, Максим и думать забыл обо всем на свете. В его кабинет зашел Половников как раз на самом интересном месте. И вовсе не лясы поточить, или чаи погонять. У него к нему было дело. Нужно было съездить с ним к одному старому знакомому, который сильно настаивает на встрече с ним. Максим всегда был рад оказать своему другу.
   И, вот, тихая спокойная жизнь для него закончилась…
   Максим ворвался в свой кабинет после посещения генеральской квартиры. Куртку не бросил, снял аккуратно – не настолько он был богатым, что бы разбрасываться куртками стоимостью в его месячную зарплату. Вставил дискету в дисковод. Вызвал по внутреннему телефону секретаршу Наденьку – была у Максима такая барская привилегия (лучший друг начальника!) и принялся изучать дневник Ирины Потаповой, как только Наденька принесла в кабинет Максима чашку чая.
С детства Максима учили, что копаться в чужих вещах не хорошо. Но вот парадокс – копаться в чужих вещах надо иногда, что бы помочь их обладателю. Максим усмехнулся – это действительно так. И ему сильно повезло, что Ирина вела дневник – не ежедневно, как это видно из записей, - но вела. Это редкое качество для современной девушки, да еще из высших слоев общества.
    Наденька принесла Максиму чаю. Как он и любил без сахара, крепкой заварки. К чаю, она принесла розочку с вареньем. Персиковым. Его любимым. Максиму стало приятно, что Наденька угождает его вкусам. Хорошая она  все же девушка! Пришла в его голову мысль о женитьбе, но тут же и покинула его голову.
    Максим сделал маленький глоток чая и почувствовал бодрость и новые силы. Не врет реклама! Мозг стал лучше работать. Мир исчез для Максима, потерял свою ценность. Остался в этом мире только он и девичий дневник.
                Записи из дневника Ирины Потаповой.
15 ноября.
   Все-таки он дурак. Думает, что он любит меня. Что я тоже люблю его. Он один такой, или все мужики такие. Спросить некого. У матери не спросишь. Она мужиков не знает. Только отца. А отец для неё не мужик, отец для нее генерал, человек, который сделал себе карьеру, и потому, заслуживающий уважение.
   Ну да, бог с ними с родителями. Обсуждать их, лишнее время терять.
   Главное – он. Не тот, кто меня любит, а  тот, кого я действительно люблю. Это, к сожалению, разные люди. Вот он мужик! Самец! ( Кстати, интересно должен ли настоящий мужик быть самцом?)
   Когда я его первый раз увидела – обомлела. Как я его раньше не замечала? Не понимаю… Наверное, девчонкой была и мне был нужен мальчишка. А тут стала женщиной, и мне стал нужен мужчина. Стала женщиной не в физиологическом смысле этого слова, а в психологическом…
В суете университетского коридора я увидела высокого парня с правильным, точеным, профилем лица и аккуратной модельной стрижкой. Как только его раньше не замечала? Одет парень тоже был аккуратно. На нем отлично сидел скромный, не самый дорогой, но отлично пошитый костюм. Чувствовалось, что костюм сшит по индивидуальному заказу.
    Он меня тоже заметил. Подошел. Я стояла у окна и зубрила учебный материал к семинару. Монолог наш получился идиотским, дурацким. Но, наверное, таким и должен быть первый диалог между мужчиной и женщиной, знакомство…
- Скучаешь? – спросил он.
- С чего бы это? – я пожала плечами – дура дурой. Но тетрадные строки расплылись у меня перед глазами, сердечко учащенно забилось. Этот парень определенно меня заинтересовал, хотя я старалась не показывать вида. Мы играли в древнюю игру между мужчиной и женщиной, которая началась вместе с родом человеческим, и умрет вместе с ним. – Я учиться сюда пришла, а не скучать.
- Значит, учишься? – он вновь пошел в атаку. Мой отказ его не смутил.
- Нет, работаю, - в моем голосе было много напускного презрения, и он (мужчина) это понимал.
- Правильно, - согласился он со мной, - учеба – это тоже работа. Только денег за нее платят мало. Меня зовут Игорь, - назвал он свое имя.
   Я вспомнила, где я его видела. Услышала имя и вспомнила.
   Он участвовал в студенческом КВН. Каждое его выступление вызывало восторги и аплодисменты зала. Короче, он был звездой. Местного масштаба. Его звездочка тускло мерцала на небосклоне, но все же мерцала.
- Друзья зовут меня Гоша. А вас, как зовут друзья? – закинул он удочку.
- У меня нет друзей, - съязвила я. – Только подруги.
- Тогда, как вас зовут подруги, - он не отставал, а мне это нравилось – люблю напористых мужиков. Не люблю тряпок, которые только и могут повествовать про любовь-морковь. Я сдалась:
- Ирина меня зовут.
- Красивое имя, - сказал он банальность.
- Обыкновенное имя, - парировала я. – Таких имен много.
- Можно вас, Ирина, пригласить на дискотеку? – ни чуть не смутился мой новый знакомый.
- Нельзя, - отрезала я. – Я не хожу по дискотекам.
- Очень жаль. Но, все равно буду вас видеть сегодня вечером в «Зигзаге», - сделал он жалостливое лицо. -  Может вы, хотя бы сегодня сделаете исключение. Приходите, вам понравится.
   Это был тонкий ход! У Игоря-Гоши явно были дипломатические наклонности. Стать бы ему дипломатом, если бы деньги были на поступление в МГИМО, или отец работал дипломатом.
   «Зигзаг»… Про эту дискотеку я не слышала ничего хорошего. Дыра дырой, куда приходили нищие студенты и школьники, и не только… Вообще, нищие люди туда ходили. Была я там пару раз. На студенческой вечеринке. Обмывали ли мы сданный в тот день экзамен, или  окончание всей сессии, праздновали ли чей-то день рождения – я уже и не помню точно причин, которые туда привели туда. Но сегодня, это было приглашение Игоря. Приглашение  настоящего мужчины!
    И я пошла на эту дискотеку, презрев правила хорошего тона. Сдала шубу в гардеробе и попала в зал до отказа набитый народом. Уши мои сразу же заложило от чрезмерно шумной музыки.
    Не сразу я его нашла в шумной толпе. Хотя и искала. Совсем уж отчаялась, когда услышала его голос:
- Все-таки пришла.
- Почему бы и не придти, - пожала я плечами. -  Это мое любимое место.
- Ты умеешь врать, - ухмыльнулся он. -  Я никогда тебя тут не видел.
- А я больше учусь, чем отдыхаю, - парировала я. – Редко имею возможность куда-то выбраться.
- Да, ладно тебе, все мы больше учимся… Тебе чего заказать? – он схватил меня под локоть, и потащил к бару.
- Чего здесь есть? – покорно шла я за ним следом.
- Пиво, - огласил он местный ассортимент.
- А еще чего?
- Пиво, пиво и только пиво.
- Хорошее, хоть здесь пиво? – спросила я.
- Нормальное. Но больше ничего здесь хорошего нет, - подвел он меня к бару.
- Ладно, тогда давай пиво, - согласилась я. – Хотя я предпочитаю алкогольные коктейли.
   Пиво оказалось так себе. Я, конечно, небольшой специалист по пиву, но пила и чешское и немецкое и голландское, и понимаю, чем плохое пиво отличается от хорошего. После плохого пива только голова тяжелеет, хорошее пиво веселит, вселяет в душу радость и надежду. И пьется легко.
    Пиво явилось только предлогом.
    Дальше он повел меня к своей компании, захватив инициативу в свои руки. Так себе, компания… Несколько прыщавых юнцов, смолящих дешевые сигареты и крашенные девицы, одетые во вьетнамско-турецкие тряпки. Познакомил меня с ними. Впрочем, они обо мне тотчас же и забыли, о чем я, в свою очередь, не жалела.
    Душой компании был он. Он веселил её, будоражил, заводил. Он был тут главным. Только он… Мы с ним танцевали, болтали, сама не помню о чем. Моя скованность проходила, точнее, уходили те барьеры, которые я сама установила. И сама не знаю, зачем установила. Гоша был не тот мужчина, для которого существуют барьеры в отношении с женским полом.
- Пошли отсюда, - предложил один из прыщавых юнцов с белобрысой стрижкой.
- Есть куда? – поинтересовался Гоша.
- Туда, где гораздо интересней, - сказал прыщавый юноша.
- Где все по кайфу? – спросил Гоша.
- По кайфу, ответил прыщавый юноша. -  И гораздо круче. А главное, никто не мешает тебе отдыхать.
- Пошли, - согласился он.
   Моего разрешения никто не спрашивал. Да я и не была против предложения прыщавых юнцов. Он схватил меня за руку и потащил в раздевалку.
   Дальше события развивались стремительно.
    Дубленки, шубы, куртки на рыбьем меху. Моя шуба оказалась самой дорогой среди прочих вещей. Машина, кажется, старый «опель», в которую мы пытались сесть всей компанией.
Всем место, разумеется, не хватило. Я об этом не жалела. Мне место в машине нашлось – и достаточно. Хорошее место – Гоша с правой стороны. Крепко ко мне прижимается. Был бы полный интим, если бы не прыщавая девица. Она слева. Машину вел прыщавый юноша, который и предложил убежать из «Зигзага». Водитель из него явно не получился.
   Пошел снег. Машину подбрасывало на кочках.
   Сколько мы ехали – я не помню. Недолго, наверное. Заехали, правда, в какую- то глухомань, в частный сектор. Машина въехала прямо во двор дома.
- Наша станция, - сказал Игорь. – Слезай. – При этом проявил галантность – поддержал дверцу машины, когда я вылезала наружу.
    В доме чудно пахло. И обстановка была странной. Мебели не было. Голые стены, обклеенные обоями, наполовину уже ободранные, и огромный ковер. Пушистый. Ступать по нему было приятно.
- Ты удивляешься? – спросил он.
- Да, - кивнула я головой.
- Нечему тут удивляться, - сказал он. – Обычный дом не богатого студента.
- Это жилище философа, а не обывателя, - высказала я свое впечатление о жилище.
- А философы, как известно, и в бочках живут, - усмехнулся прыщавый юноша, который оказался хозяином всего этого великолепия.
- Это очень уютная бочка, - вмешалась в разговор крашенная девица.
- Чему удивляться – на дворе двадцать первый век, - заметил прыщавый юноша. -  Комфорт – это одна из его составляющих.
- Вы пугаете девушку своими разговорами, философы, - сказал он. – На самом деле, его родители, - он кивнул в сторону прыщавого юноши, - настолько заняты собственными делами, что уже несколько лет не могут достроить дом.
- Да девушки нынче не любят философов, - изрек прыщавый юноша. – Девушки любят банкиров, бизнесменов, бандитов…А мне, на самом деле, очень нравиться мой дом именно в таком состоянии.
- Девушки еще любят актеров, певцов, политиков, прилипал, - добавила за него этот ряд крашенная девица.
- Почему? -  возразила я. – Девушки всегда,  во все времена любили, прежде всего, человека. Нормального, надежного человека.
- Ха, человека, - взвизгнула крашенная девица. – Может быть и человека, только большого человека с большими деньгами и возможностями. Что обувал, одевал свою избранницу, и еще поддерживал ее социальный статус.
- Ирина у нас из хорошей семьи, - определил мой статус для своих знакомых он. – Ей богатого мужа на блюдечке преподнесут. Генеральская дочь не может выйти замуж за нищего студента.
- А… - протянула крашенная девица, - вот я и вижу, что она из хорошей семьи. А из плохой. Папа-алкоголик, мама-проститутка. С ранних лет обиженна я судьбой. Всего приходится добиваться в жизни самой.
- Бывает, - посочувствовала ей я.
- Да, не всем так везет, - вздохнула крашенная девица.
    Мы бы еще поспорили с крашенной девицей, но прибыла вторая группа наших товарищей, которые приехала на такси. Хотя, конечно же, товарищи не наши – его, товарищи. Я всячески старалась отделять себя от остального его окружения.
- Чего будем делать? – вновь прибывшие были настроены на деловой лад и не хотели разводить бесцельных разговоров.
- Искать смысл жизни, - предложил прыщавый юнец.
- Это слишком скучно, - сказал он. – Жизнью надо наслаждаться.
- Ты всегда зришь в корень, - похвалил его прыщавый юноша.
- Умею, - кратко ответил он. – Ирина, присоединишься к нам?
- А я за тем и приехала, что бы к вам присоединиться, - ответила я.
- Молодец, - похвалил уже меня прыщавый юноша. – Бойкая девчонка. Такая нигде не пропадет.
   Мы расположились прямо на полу. Кресел и стульев для всей честной компании просто не хватило бы. Он достал коробочку из кармана джинсов. В таких, обычно хранятся таблетки. И точно – в коробочке оказались таблетки.
    Я насторожилась – наслышана была, о том, как подсаживают в таких вот подозрительных компаниях на колеса и на иглу. Благо, папаша у меня ментом работает, любит нравоучения читать. И телевизор не оставляет сомнений в том, что наркоманом стать, раз плюнуть, а вот слезть с иглы дано очень не многим. Статистика в данном случае не врет.
   Я огляделась. У присутствующих изменилось выражение лица. В глазах появился огонек. Еще, пожалуй, жадность появилась в их глазах. Неужели поиск истины так приятен? Или так приятно наслаждаться этой жизнью?
    Если бы не он, я бы бросилась вон из этой странной компании, не медля ни минуты. Но он первый принял таблетку. И мне протянул.
- Проглоти, - сказал он. – И почувствуй, как прекрасен этот мир.
 Моя рука дрогнула, когда подносила таблетку во рту. Приняла её.
    Вроде бы ничего, вроде бы, таблетка, как таблетка. Слегка горчило во рту после нее. Это вначале.
    Потом… Мир изменился. В нем появились новые краски, ранее мне неведомые. Люди стали добрыми. Свет засверкал новыми гранями.
    Я засмеялась. Заразительно смеялась. Слезы даже выступили на моих глазах.
Еще мне захотелось не отпускать его. Никогда! Всегда быть с ним. Везде и во всем. Невыполнимое желание заполнило меня, стало частью моего существа, а потом вытеснило само мое существо. Мир перестал существовать. Не было ни небо, ни луны, ни звезд на небе.
    Только я и его лицо. Его руки, его глаза. Где остальные – не важно. Нет их – и не надо. Без них обойдемся. Лучше бы вообще в этом мире существовала только я и он. Только мы и больше никого. Было бы просто замечательно. Это и называется гармонией.
Серый рассвет наступил слишком быстро. Но он был со мной, и мне не было страшно. Мы лежали на постели, обнявшись, и наслаждались внезапно наступившей тишиной. Казалось, в мире не существует никаких звуков.
- Все еще повториться? –  я первая нарушила тишину.
- Ты этого хочешь? – внимательно взглянул он на меня.
- Я же задаю вопрос… - засмеялась я. – Значит, я этого хочу.
- Если ты этого хочешь, то все повториться, - убедительно сказал он.
- Когда? – задала я вопрос.
- Не знаю, - пожал он плечами. -  Наверное, скоро. Не все в этом мире зависит от наших желаний. Нужны еще и возможности.
- Так бы не хотелось отсюда уходить, - высказала я свое желание.
- Я уже сказал – нужны возможности. Сейчас их нет. Нужно вставать, одеваться, ехать по домам. Впереди нас ждет череда серых будней. Но однажды наступит вечер и все повториться, - сказал он.
- Ты мне это обещаешь?
- Я тебе это обещаю. Можешь спросить у моих друзей – я никогда и никого не обманывал.
- Проверим, - предложила я.
- Проверяй, - разрешил мне он.
    После этого вечера долго болела голова. Мать косо на меня смотрела. Отец ворчал. Нельзя, мол, дома не ночевать. Наташа ехидно подкалывала. Но, главное было не это. Главное было то, что я стала частью его жизни. И это мне очень понравилось…

    Максим отвел глаза от дневника Ирины. Устал. Надо бы сходить к окулисту – больно быстро стали уставать его глаза. Все компьютер, компьютер… Именно, он портит зрение. Говорят, что год работы на компьютере уменьшает зрение на одну диоптрию. А что еще, может портить зрение? Газет Максим не читал –  предпочитал слушать радио.    Книг тем более не читал – их никто в его кругу не читал, разве только детективы карманного формата, когда сидели в засаде. Но Максим книг не читал вовсе не потому. Раньше он читал больше ста книг в год. Причем прочитывал буквально все: от американских комиксов до русской классики, которую он прочел от корки до корки. У классиков он прочитал даже личную переписку. От этого чтения он получил немалое удовольствие. Классики наши были настоящими людьми со своими маленькими слабостями…   
    Даже телевизор – идол миллионов семей – Максим редко смотрел по причине поздней явки с работы. Да и смотреть по ящику было нечего – хорошие фильмы если и показывали, то вставляли туда много рекламы, которая изрядно портила впечатление от просмотра.
    Максим многое подчеркнул из этого отрывка девичьего дневника. Пятнадцатого ноября прошлого года Ирина впервые попробовала наркотик. Дал ей наркотик Гоша Сидоров. Дело было в компании, в кругу друзей этого Гоши. Это уже настораживает.
    Нужно искать и Гошу и компанию, и место, в котором эта компания собиралась. Судя по всему, это частный дом. К сожалению, в нашем городе обширный частный сектор. Но, не может быть, что бы, никто не знал, где находится этот дом. Наверняка в круге общения этого Гоши есть люди, которые там побывали. Но сначала сам Гоша.
   Сколько там у нас времени?
   Максим посмотрел на часы. Шесть часов вечера натикало. Много. Самое время съездить домой к Гоше. Но сначала доложить Половникову, благо он находился на рабочем месте. Держался за голову.
- Голова болит, - пожаловался он.
- Выпей таблетку, - посоветовал Максим своему другу.
- Горазды вы, молодые, таблетки пить, - заворчал Половников. – Выпью лучше другое средство. Народное, проверенное многими поколениями. Думаю, это лучше, чем травить себя химией.
    Рука Половникова потянулась к спрятанному в стену холодильнику. Там всегда стояла бутылочка проверенного средства крепостью сорок градусов. Половников не был алкоголиком, но без этого средства уже не мог жить, больно серым был мир за окном, когда водки не было.
- Хороша! – крякнул он, когда опустошил стакан. Немаленький, надо заметить, стакан. – Как прошел поход в генеральскую семью?
- Нормально, - доложил Максим. – Жена генерала сказала мне, что с дочерью ее все в порядке. Точнее, было в порядке. Нормальная, современная девушка. Домработница эту версию разрушила. Она поведала мне, что у дочери генерала были большие проблемы. Ей деньги постоянно требовались. Большие деньги, родители уже не могли удовлетворить аппетитов своей дочери.
- Хорошая у генерала домработница? – перебил Максима Половников.
- Ничего, сойдет… - неопределенно ответил Максим.
- Для кого сойдет? – допытывался Половников.
- Как для генерала, так и для любого нормального человека. Молодая красивая женщина, не без изюминки, - объяснил Максим. – Мне она понравилось, но это мое личное мнение. Красота – дело вкуса.
- Ладно, продолжай дальше, - разрешил Половников. -  Что там, домработница еще говорила?
- Говорила, она, что дочь генерала наркоманка, - продолжил Максим свой рассказ, -  что её постоянно требовались деньги, и что деньги эти она брала сама. Из собственного дома, от собственных родителей. На незаконных, естественно, основаниях. Воровала, короче, деньги у собственных родителей.
- Вот! – Половников поднял указательный палец кверху. – Что и требовалось доказать. Так я и думал. Редко, когда нормальные девицы пропадают из дома безо всяких причин. Чаще всего за этим стоят именно наркотики.
- Я знаю, кто подсадил ее на иглу, - обрадовал своего друга Максим.
- Откуда? – Половников моментально среагировал.
- Из её дневника. Ирина вела дневник, - объяснил Максим.
- А ты ее дневник откуда взял? – подозрительно покосился на Максима Половников. – Генеральша дала?
- Нет, - покачал головой Макс, - я этот дневник скачал из компьютера. Дискету взял в столе. Генеральша об этом не знает.
- Короче, украл, - констатировал Половников.  – Впрочем, советую тебе не обращать на такие мелочи внимание. Если твое воровство никто не заметил, значит, это не воровство.  Главное – дневник у нас. Нам повезло. Это очень редкое для современной девушки качество – вести личный дневник. Сейчас век скоростей – день прожил, и ладно.
- Даже очень повезло, - согласился Максим со своим верным другом и добрым начальником. -  Ирина прямо описывает в своем дневнике, что впервые дал её наркотик Гоша Сидоров. Аспирант юридического факультета. Генеральша его охарактеризовала, как лучшего друга Ирины.
- Вот им и займемся, - посоветовал Максиму Половников. -  Вплотную. Чувствую, что тут мы вытащим рыбу. Большую такую рыбину.
- Хорошо, - кивнул головой Максим. – Прямо сейчас к нему и поеду.
- Молодец. Езжай, - разрешил Половников.

    Вечера в апреле стоят теплые. Молодежь, почувствовав тепло, выбирается на улицу. И возле дома, в котором жил Сидоров, сидела, или тусовалась, как нынче модно говорить стайка молодежи. У подъезда, на скамейки расположилась группа ребят и девчат с обязательным пивом.
   Максим почувствовал неприятный холодок в груди, потому что молодежь нынче разная пошла. Могли и раздеть, могли и просто надавать тумаков, потому что делать нечего этим вечером, а прохожий идет один, и не производит впечатление, опасного бойца.
    Но нет, обошлось – не тронули. Своими делами было занято подрастающее поколение. Но у Максима все равно возникла мысль – на обратном пути надо вызывать такси, спокойней будет.
    Жил Сидоров не в самом лучшем районе города, названном в честь домостроительного комбината, который и построил на отшибе панельные девятиэтажки. Предполагалось, что для своих рабочих. А так как о рабочих  можно и не заботится, то и дома эти были построены на скорую руку. Уже через год, они начали разваливаться, а спустя двадцать лет и вовсе превратились в трущобы.
    Сидоров снимал здесь квартиру. Оказалось, что на девятом этаже. Проблема в том заключалась, что на лифте висело объявление о профилактических работах. Пришлось подниматься пешком. Спортсменом Максим никогда не был, поэтому порядком запыхался.
    И на девятом этаже его ждало разочарование.
    Сколько Максим не звонил в сидоровскую квартиру, но все безрезультатно – никто не подошел ему открывать. Сидорова просто не было дома? Он вышел за хлебом или за пивом в магазин? Или… Или он тоже пропал. Узнавать у соседей? Увы, прошли те времена, когда соседи дружили между собой, вместе встречали праздники, заходили занимать десятки до получки или соль. Нынче люди не знали, что твориться за стеной у соседа. Да и не хотели знать – своих дел по горло, цены, вон, каждый день растут, тут не до каких-то там соседей. Каждый выживает по одиночке.
    Осталась одна надежда – на старушку, или старичка. Если сосед Сидорова пожилой человек, то есть малейшая надежда, что подъем на девятый этаж будет результативным.  Пожилым людям делать особо нечего, сериалы показывают не целый день, вот и следят за жизнью соседей, чем не сериал. А в панельных домах стены тонкие, тем более могли, что-то слышать. Осталось только найти эту всезнающую старушку. Совсем плевое дело.
    В двух квартирах Максиму  дверь не открыли. Жильцы послали его куда подальше. Еще и милицию обещали вызвать.  Максим не осуждал этих людей. Он знал, что незнакомым людям лучше не открывать двери своей квартиры. Ни днем, не вечером, ни ночью. Никогда. Ни почтальону, ни участковому, ни сантехнику. Никому. Так гораздо спокойней и безопасней.
    Зато этажом ниже Максиму  дверь открыли. Даже не спрашивая, зачем он пришел.
На пороге возникла старушка. Из  тех, кого называют «божий одуванчик». Маленькая, легкая, в чем только душа держится. Но голос был удивительно чистый.
- Вам чего, молодой человек? – спросила она.
   В ответ Максим продемонстрировал свой волшебный документ.
-     Видите мое удостоверение?
- Вы неправильно его показываете, - поправила Максима старушка. – Предъявлять документ надо в раскрытом виде.
- Пожалуйста, - раскрыл Максим удостоверение.
- Вот, теперь я вижу, что это вы… Мой муж служил в милиции, - пояснила старушка, - так что я знаю, как показывать документы.
- Кем он служил? – спросил Максим, что бы продолжить  завязавшуюся беседу.
- Рядовым всю жизнь, - ответила старушка. – На пенсию ушел, правда, младшим сержантом.
- Рабочая кость, - сказал Максим.
- Да, - согласилась старушка, - вы по какому вопросу пришли. Ограбили кого? Или, не дай бог, убили?
- Слава богу, нет, - успокоил Максим старушку. – Я по поводу вашего соседа.
- Это, которого? Который, сверху живет, или который снизу? – спросила старушка.
- Сверху. Сидоров – его фамилия, - назвал Максим фамилию человека, которым интересовался. – Молодой совсем человек.
- Я не знаю, как его фамилия. Но самого соседа знаю. Плохой тип, - сделала заявление соседка, - хоть и молодой совсем, это вы правильно заметили.
- Это еще почему? – заинтересовался Максим таким быстрым и окончательным выводам своей собеседницы.
- Взгляд все время отводит. А хороший человек не будет прятать свой взгляд, - поделилась своими наблюдениями старушка. И Максим вполне был с ней  согласен – лично он некогда не прятал от своих соседей взгляд, смотрел на них прямо и гордо. -  Хорошему человеку нечего боятся. Глаза, ведь это зеркало души, верно, говорят в народе. Посмотришь в глаза человеку, и многое сразу поймешь про его душу. И друзья у моего соседа нехорошие, - добавила старушка.
- Насчет друзей поподробнее можете рассказать? – попросил Максим.
- Могу, - кивнула головой старушка. -  Я – человек наблюдательный, да и незанятой ни чем. Вот и наблюдаю за жизнью своих соседей. Друзья его все молодые. Русские все. Кроме одного. Он – кавказец. Все вроде интеллигентного вида, одеты хорошо, но плюют на лестнице, матерятся в разговоре друг с другом. Одному я сделала замечание. Он только засмеялся. Сказал, что плюёт не только на лестницу, но и на меня, и посылает меня матом далеко-далеко, не смотря на мои пожилые годы. Вот такие у моего соседа друзья.
- Да, - согласился Максим. – Вижу, ваш сосед, и друзья его – очень культурные люди. Культурой они прямо обременены, она давит на них тяжким грузом, вот и стараются они избавиться от ее остатков. Знаете, как говорят? Раньше были пещерные люди, теперь вывелось поколение подъездных людей. Они в подъезде впервые выпивают первую бутылку, узнают первые крепкие слова, целуют такую же подъездную девчонку. Культурней ли они пещерных людей – это еще вопрос… А давно здесь снимает ваш сосед квартиру?
- Несколько лет, - немного задумалась старушка. -  Раньше здесь кавказцы жили. Не лучше было. Чуть дом не спалили. Люди стали жаловаться. Вот хозяйка и подыскала по быстрому нового жильца. Деловая она очень.
- А хозяйка у нас – кто? – полюбопытствовал Максим.
- Лялька. Алевтина, - пояснила старушка. – Я-то ее Лялькой зову, потому как знаю с детских лет. Нормальная женщина. Чуть удачливей, чем другие. Замуж нормально вышла. Муж деньги приносит домой. Бизнес у него. Хоть и небольшой, а все равно копеечку приносит. Квартира у них нормальная. Вот и эту сдает квартиру. Эта квартира от родителей ей досталась, - пояснила старушка. -  Тоже деньги. А денег лишних никогда не бывает.
- Когда вы в последний раз видели своего соседа? – задал новый вопрос Максим.
- Ох, давно, - стала вспоминать старушка. – Две недели уже прошло. Мне как раз пенсию в тот день приносили.
- А до этого вы его часто видели? – спросил Максим.
- Часто, - поделилась с Максимом старушка. – Я ведь телевизор не смотрю. Вместо него в окно наблюдаю. Не каждый вечер, но Игорь (его, кажется, так зовут) приходил домой регулярно. Иногда один приходил, иногда с девушкой. Ну, это-то, дело понятное, молодое. Точнее, приезжал. У него ведь машина имеется. Так вот он пешком не ходит. Даже в магазин за покупками, и то все на машине.
- Марку машины вы случайно не запомнили? – продолжал выпытывать информацию Максим.
- Бог ее знает эту марку, - махнула рукой старушка. -  Не «волга» и не «жигули» - это точно. Уж эти-то машины я знаю. Значит, иномарка. Но старая, - сделала она неожиданный вывод.
- Почему старая? – Максиму стало интересно, почему старушка определила возраст машины.
- Новые они такие красивые, блестящие. Точно в кино. А это зеленая, кургузая, грязная. Уж за новой-то иномаркой человек бы следил, - удовлетворила любопытство своего собеседника старушка.
- Наверное, следил, - согласился с наблюдательной старушкой Максим. – Где Игорь ставил свою машину? Под окнами?
- Нет, вечерами он всегда пешком приходил. Это когда трезвым был. А когда пьяным то, да, ставил под окна. Пару раз у него даже колеса снимали. Он ругался сильно. Кричал, что у него есть друзья, которые разберутся с воришками, - сообщила новую информацию старушка.
- Так прям и кричал? – переспросил Максим.
- На весь подъезд, - ответила старушка. – У меня прямо уши все заложило. Хорошо, хоть утром это было. Никто не спал в это время.
- Крутой мачо, - заметил Максим.
- Что? – не поняла Максима старушка.
- Это я о своем. Спасибо вам, - поблагодарил старушку Максим.
- Вызывать никуда меня не будете? – в голосе старушки была надежда, что ее общение с правоохранительными органами будет иметь продолжение.
- Нет. И так нам помогли, - своими словами Максим развеял эти надежды.
- Чем богаты, тем и рады, - Максим заметил, что старушка расстроилась, когда услышала, что ее никуда вызывать не будут. Видно, ей действительно было скучно доживать свой век в одиночестве.
    Максим простился с наблюдательной старушкой. Пожелал на прощание долгих лет жизни и крепкого здоровья. Старушка прямо расцвела от простых человеческих слов. С лица ее, словно бы пропал груз тяжелых лет. Лицо помолодела, и на нем появилась счастливая улыбка. Значит, отметил Максим про себя, сегодня я сделал одного человека счастливым. Буду считать, что сегодня я прожил свой день не зря.
Максим спустился до четвертого этажа – здесь горела лампа дневного света. Ярко горела – Максим смог различить цифры на клавишах своего мобильного телефона и позвонить близнецам. Те свое дело знали железно – через две минуты позвонили и сообщили, что Сидоров являлся владельцем «опель-кадета» 1983 года выпуска. Заодно сообщили расположение ближайших автостоянок. Как легальных, так и нелегальных.
Пришлось Максиму обойти все эти стоянки.
     Повезло Максиму на нелегальной стоянке, что располагалась на территории бывшего автотранспортного предприятия. Сторожа были  едва тепленькими (видно от тяжелой своей службы). Тот, что тверже стоял на ногах, сообщил Максиму, что «опель» зеленого цвета уже две недели находится на автостоянке, а так, как его владелец платит посуточно, то и задолжал, соответственно, кругленькую сумму. Сторож долго рылся в потрепанном журнале и назвал эту сумму. Пришлось Максиму выплатить им аналогичную сумму за информацию. Сторожа обрадовались и даже дали возможность Максиму вызвать такси с местного телефона.
- Еще не хотите чего-нибудь узнать? – сторожа сильно прониклись уважением к Максиму, даже стали обращаться к нему на вы.
- Спасибо, но я уже все узнал, - поблагодарил их Максим.
- Очень жаль, - наиболее трезвый сторож почесал в затылке. – Тогда прошу вас покинуть территорию нашей автостоянки. Здесь нельзя находится посторонним.
- Хорошо, - Максим не желал вступать в пререкания со сторожами. – Спокойной вам вахты.
Такси Максим подождал около въезда на автостоянку. Оно приехало на удивление быстро. В последнее время среди таксистов возникла страшная конкуренция, она и заставляла работать побыстрее, следуя пословице: голодного волка ноги кормят.
- Что, получается, - думал Максим, удобно устроившись в машине, - оба друга Ирины тоже пропали. Так не бывает, что люди неожиданно без следа пропали. Для этого должна быть причина. Остается её выяснить. И найти Ирину.
- План твоих дальнейших действий? – спросил Половников сразу же, как Максим появился в агентстве.
- Нужно разрабатывать окружение этого Гоши Сидорова. С кем дружил, с кем общался, - ответил Максим.
- Правильно, - похвалил Половников. – Нужно установить круг его общения. Не бывает так, что три человека бесследно пропадает. Чего-нибудь ты и зацепишь. Выделяю Николая тебе в помощь. Сам ты не справишься.
- Еще есть дневник. Его тоже нужно изучать, - заметил Максим. Изучать дневник Ирины было гораздо безопасней, да и комфортней, что немаловажно.
- Изучай, - разрешил Половников. -  Два дня у тебя есть.
- Почему так мало? – удивился Максим этому сроку.
- А два уже прошло. Времени осталось мало. Но, учти – я тоже работаю. И кое-что зацепил. Так что надежда  на благополучный исход есть, - ободрил своего друга Половников.
- Она всегда есть. Умирает даже последней, - сделал философское замечание Максим.
- И это очень правильное замечание, - подвел итог этому разговору Половников.

    Всем очень понравилось выступление Колычева на пресс-конференции. Куда бы, он не направлялся, все били его по плечу и подшучивали. Естественно только те, кто равен ему по званию и по должности.
- Скоро на пенсию идешь. Советую податься в депутаты, - говорили одни. – Деньги будешь нормальные зарабатывать.
- Никогда не замечали в тебе талант оратора, - замечали другие его коллеги.
- Скоро полковника получишь, а там и до генерала недалеко, - говорили третьи.
    А четвертые ничего не говорили, сверлили только злобными взглядами спину – генеральский подхалим.
   Колычев ко всему этому относился спокойно. Он делал свою работу. И все.
   А работа эта кипела. Дел было по горло. Весна. Из-под снега оттаивали «подснежники». Вся тяжесть по раскрытию их убийства ложилась на отдел Колычева. И еще масса убийств каждый день происходила. Каждый день и каждую ночь.  На бытовой, криминальной, личностной, экономической почве, а то, и просто так убивали. Такие времена нынче, такие нравы.
   Но Колычев больше всего ждал  сейчас приезда Модина. Какие у него будут результаты? Хотелось бы, что бы были они положительными. Но и отрицательные результаты тоже о многом говорят для опытного человека.
     В семь вечера Модин вошел в кабинет Колычева. Лицо его ни о чем не говорило, просто выражало крайнюю усталость. Как и походка и движения. Колычев прежде, чем расспрашивать его,  поставил чайник, бросил на тарелку печенье. Это не еда, конечно, но для усталого человека сойдет, пресловутого червячка он заморит, и новые силы, пусть небольшие, но вольются в его усталый организм.
Модин все же был оперативником до мозга костей. Не предложенные чаи принялся распивать, а докладывать о проделанной работе.
- Я говорил с пятнадцатью людьми. Все они знали охранников от года до трех лет. То есть, знали только по работе. Охранник Говоров сказал интересную вещь. – Модин сделал глоток чаю.
- Ну-ну! – поторопил его начальник.
- Охранник Ремизов, тот, что двадцать лет проработал в тюрьме надзирателем, однажды пригласил на службу своего друга. Говорову этот друг очень не понравился. По повадкам, блатной, говорит. Так что не зря я целый день потерял, - сказал Модин.
   Колычев улыбнулся.
- Хорошо, если так. Теперь нужно затребовать личное дело этого охранника Ремизова. С кем служил, где служил, с кем общался по службе. Дел прибавляется. Времени мало, - сформулировал Колычев новую задачу.
- Думаете, товарищ подполковник, мы никогда не найдем убийц охранников, - понял настроение своего начальника Модин.
- Найти-то найдем, - вздохнул Колычев. – Вот только в каком виде. Такие люди долго не живут. Не нужны они не заказчикам. Поэтому я и говорю – времени мало.
- Нам меньше забот, - сказал Модин. – Отморозки они, товарищ подполковник. Таким нет место на земле. И я не огорчусь, если они умрут раньше, чем мы их найдем.
- Есть им место на земле, или место их только в земле – это уже не нам решать, - закончил разговор Колычев. – Иди, отдыхай, Витя, сегодня ты хорошо поработал.
- Как говорится, всегда рад служить… - Модин пошел на выход. Но у двери обернулся и спросил:
- Как прошла пресс-конференция?
- Не волнуйся, Витя, конференция эта чертова прошла, как по маслу, - успокоил его Колычев. – Без всяких проблем и осложнений.
- Что замучили сегодня с подобным вопросом? – понял Модин.
- Не то слово, Витя… Иди, отдыхай.
- Слушаюсь, товарищ подполковник…
    А Колычев, прежде чем вызвать служебную машину и поехать домой, про себя подвел итоги сегодняшнего дня.  Нет, день сегодня выдался результативным. Нашлось целых две зацепки. Их и разрабатывать. Конечно, зацепка с охранником Ремизовым может оказаться элементарной пустышкой, служебным прегрешением, но все же все же… К тому же и лежит она на поверхности.
   Так что Колычев ехал домой на служебной «волге», хоть  и усталый, но довольный тем, как он провел сегодняшний день.
 
Глава четвертая.  
   На следующий день Половников выделил Максиму машину. Для мобильности и солидности. Еще и потому что Коля Липницкий, которого Половников выделил для Максима в помощники, заартачился, заявил, что он не мальчик, соответственно, пешком ходить не будет.
 -  Сколько лет уже пешком хожу! – искренне возмущался Коля. – Хватит, надоело! Ищите другого дурака.
- Эх, Коля, Коля, - покачал головой Половников. Но больше ничего добавлять не стал (по крайней мере, вслух)  –  выделил старенькую «девятку» двум своим подчиненным. Неброская и в меру юркая машина хорошо подходила для передвижения по заполненным транспортом городским улицам.
- Откуда только они берутся? – говорил Коля, крутя баранку, имея в виду многочисленные машины. – Как раньше хорошо было – на зиму машины ставили в гараже и оставляли их до самого лета. Зимой, осенью, весной – катайся – не хочу, особенно на служебном транспорте. А сейчас… Одних маршруток только прорва.
- И крутых иномарок навалом. Смотри, не впишись в одну из них, - предупреждал Максим. – А то не расплатишься.
- Вот я и говорю, денег у народа много, - ворчал Коля. – Я на такую иномарку за всю жизнь заработать не смог, а какой-то двадцатилетний пацан на ней уже катается.
- Капитализм, - констатировал Максим. – Вкладывай деньги, куда хочешь.
- Только я почему-то не могу путную машину купить, - делал очередной плавный поворот Коля. – Обидно мне, Максим.
- У тебя же «десятка» почти новая, - удивился Максим. – Ты же о ней долго мечтал.
- А теперь я хочу японскую машину. Ну, на худой конец, корейскую! Надоело уже выполнять функцию автосервиса на дому, - вздохнул Коля.
- Человеку всегда хочется большего! – вздохнул Максим. – Таков закон жизни.  Тебе вот машину новую хочется, а я мечтаю о новом компьютере для своего дома. И что бы монитор был на жидких кристаллах.
- На работе тебе компьютер не надоел? – поинтересовался Коля.
- Не надоел. Заразная это вещь – компьютер, - ответил Максим.
- И машину желать – тоже заразная вещь, - сказал Коля.
- Наверное
   До университета они добрались без происшествий. Пару раз только в пробках простояли. Ну, это уже как говориться, проза жизни.
- Я за разделение труда, - предложил Коля, припарковав машину возле здания юридического факультета. Рядом с крутыми иномарками, стоявшими здесь, их «девятка» смотрелась более чем скромно.
- В смысле? – не понял его Максим.
- Я торчу в пивной, - пояснил Коля свою мысль. – С народом у меня лучше получается разговоры вести. Внешность у меня располагающая. Простая внешность. А ты идешь наверх, говоришь с преподавателями. Ты – молодой, интеллигентный человек, просто обязан расположить к себе преподавателей.
   Максим вспомнил властного декана.
- Считаю, что мое предложение принято, - опередил его Коля. Его явно не радовала перспектива общения с интеллигентными людьми, какими без сомнения являлись преподаватели юридического факультета.
- Ладно, - опешил от такой быстроты Максим. – Принимаю твое предложение.
   Но с властным деканом он решил  больше не встречаться. Да и вряд ли декан хорошо знает простого аспиранта. Таких аспирантов у нее больше сотни. Всех и по именам толком не выучишь, а знать особенности всех будущих научных работников – это просто нереальное дело. А вот, кто может знать, если не все так многое про Сидорова, так это его  непосредственный научный руководитель.
   Опасаясь встретиться с деканом, Максим засунул нос в дверь деканата. Секретарша там сидела незнакомая, не та, что два дня назад. Она не обратила на очередного посетителя никакого внимания – смотрела на экран компьютерного монитора.
    Максим интеллигентно кашлянул. Только тогда секретарша обратила на него внимание. Была она молода и даже, как отметил мужским взором Максим, хороша собой. И голос у нее был приятным, как журчание лесного ручейка. Словом, перед Максимом сидела сейчас типичная представительница своей профессии.
- Вам чего нужно, молодой человек? – спросила секретарша.
- Для начала войти, - деликатно сказал Максим.
- Ну, входите, - милостиво разрешила секретарша.
- Спасибо, - поблагодарил Максим. – Не подскажите где декан? – на всякий случай спросил он.
- На совещании в ректорате, - ответила секретарша. – У нее сегодня не приемный день.
- Хорошо. Мне декан сейчас и не нужен. У меня к вам следующий вопрос – вы знаете аспиранта по фамилии Сидоров? – мило улыбнулся секретарше Максим.
- А причем здесь декан? – недоуменно взглянула на Максима секретарша.
- Просто так спросил. От волнения, - Максим не нашел более лучшего оправдания. - Мне вообще-то Сидоров нужен. Просто я – человек рассеянный, - развел руками Максим. – Всякий человек может ошибиться.
- Ничем не могу вам помочь, - с сожалением произнесла секретарша. Видимо, наивность человека рассеянного ее растрогала. -  Давно его не было видно в наших стенах. Удивительное дело – раньше Игорь приходил в университет каждый день. Иосиф Израилевич даже заволновался.
- Иосиф Израилевич – это кто? – полюбопытствовал рассеянный человек Максим Бобылев.
- Научный руководитель Сидорова. Очень либеральный человек. Но даже его рассердила неточность и не пунктуальность Сидорова, - объяснила секретарша. – А Иосиф Израилевич, хоть и либеральный человек, но в гневе бывает страшен. Абсолютно не терпит разгильдяйства и лени.
- И правильно делает. Судя по всему, Иосиф Израилевич – очень умный человек.
- Это верно.
- Вы пробовали  найти вашего аспиранта? – спросил Максим.
- Как раз я и пробовала, - ответила секретарша. – Звонила к нему на мобильный телефон много раз. Безрезультатно. Сидоров, как в воду канул. На телефонные звонки не отвечает. Хотя я ему звонила на мобильный телефон. Он его с собой всюду таскает.
- Где  можно найти Иосифа Израилевича? – задал Максим новый вопрос. С научным руководителем Сидорова Максиму очень хотелось сейчас поговорить. Кто, как не Иосиф Израилевич, должен знать своего аспиранта.
   Секретарша взглянула на настенные часы.
- Сейчас у него лекция на четвертом курсе, - сказала секретарша. – Лекция кончиться через двадцать минут. Иосиф Израилевич зайдет сюда. Ему нужно позвонить – у него больна жена.
- Можно его подождать? – попросил Максим.
- Ждите,  - разрешила секретарша и показала на откидной стул, предназначенный специально для посетителей.
   Она, наивная, думала, что Максим от нее отстанет. Но не тут-то было. У Максима накопилось к ней масса вопросов. В ближайшие двадцать минут ей не суждено было заниматься своими делами.
- А Ирину Потапову вы знаете? – спросил Максим шепотом.
- Знаю, - кивнула головой секретарша. – Наша студентка. А почему вы шепотом спрашиваете?
- Ну, как же.  Она – дочь генерала, а у этого генерала везде имеются свои уши, - попытался пошутить Максим.
- Я так и думала, - наконец-то Максим смог заинтересовать секретаршу. Похоже, она восприняла его шутку слишком серьезно. – Это генеральская дочь такая фифа. Никто ее не любит. Но какая у нее фигура! Как она одевается! Сплошной эксклюзив! Никакой Турции! Классные шмотки носит дочь нашего генерала! Тачка тоже классная ее подвозит до университета! Папина тачка!
- А друзья у неё тоже, наверное, классные? – спросил Максим, когда секретарша прекратила восхищаться гардеробом Ирины Потаповой.
- Да ну, какие друзья – сплошные завистники. Есть, правда, один, - чуть-чуть, подумав, добавила секретарша. -  Таскался за ней всюду, вроде бы даже успех имел. Но все понимали, что у них несерьезно. Не пара она ему. Никак не пара.
- Звали его Саша Иванов? – уточнил Максим у секретарши.
- Да, да, Саша Иванов. Хороший парень. Нынче такие парни редкость, - похвалила она поклонника Ирины. – Но такие парни не предназначены для таких девушек, как эта Ирина.
- И где сейчас эта редкость? – поинтересовался Максим.
- Не знаю. Смотрела ведомость посещаемости. Он не является на занятия. Наверное, заболел, что еще с ним может случиться? – пожала плечами секретарша. Похоже, она действительно была уверена в том, что самое худшее, что может произойти с Сашей Ивановым – это болезнь.
- Ирину Потапову, где можно  сейчас найти? – последовал следующий вопрос со стороны Максима.
   До секретарши, видимо, кое-что начало доходить. В её голове что-то щелкнуло, и она задала следующий вопрос:
- Вы оттуда?
   При этом загадочное «оттуда» никак не комментировалась. Любому русскому человеку ясно, что человек оттуда это человек из компетентных, как принято их называть, органов. Соответственно, человек, имеющий чуть больше власти, чем все остальные.
- Да, - пришлось подыграть секретарше. При этом Максим извлек волшебное удостоверение красного цвета. Одного его вида было достаточно, что бы секретарша поверила в то, что Максим действительно пришел оттуда.
- Вы, наверное, очень хороший работник, - заметила секретарша. – По вашему виду не скажешь, что вы сотрудник компетентных органов. Скорее, вы похожи на простого клерка.
- Да, что вы! – отмахнулся Максим, -  я - такой же, как и остальные.
- Немало сотрудников милиции и прокуратуры окончили наш факультет! – продекламировала секретарша фразу из рекламного конспекта.
- Я знаю, но сам я учился в соседней области, - сказал Максим. – Закончил я школу милиции, поступить в ваш университет даже и не помышлял. Слишком уж высок у вас уровень образования. Университетское образование не для моих мозгов.
- Так значит… -  вскрикнула секретарша, - значит, Ирина Потапова и Игорь Сидоров не случайно пропали! – молния догадки пронзила ее мозг, не слишком обремененный интеллектуальными упражнениями.
- Тихо, - Максим приложил палец к губам. – Это секрет.
- Понимаю, понимаю, - закивала головой секретарша. – Служебная тайна не подлежит разглашению.
- Вот именно – служебная тайна, - подтвердил ее предположение Максим. – Советую вам, никому ничего не говорить. Лучше молчать о ваших догадках.
- Не первый день на свете живу, - сказала секретарша. – Все понимаю. Секретарем работаю на юридическом факультете. Наслышана, что за распространение служебной информации могут и к ответственности привлечь. Уголовной! – последнее слово секретарша четко выделила.
- Хорошо, что вы все понимаете, - похвалил секретаршу Максим. Та улыбнулась – ей была приятна его похвала. – Люблю я иметь дело с умными людьми.
   Так за разговором с секретаршей незаметно пролетело время. Раздался звонок. И – полная тишина. Никаких криков и топота ног. Только скрипела половица под людскими ногами.
   В деканат стал заходить народ. В основном, почему-то девушки, и все, как одна красивые. Максим обомлел, оказавшись в подобном цветочнике. Пожалел он, что никогда он не учился на юридическом факультете.
    Вслед за девушками в деканат зашел невысокий, но импозантный мужчина. Его даже пожилым человеком нельзя было назвать, хотя было ему за шестьдесят, и голова его уже почти полностью облысела. Да и живот у него выпирал – хорошо сшитый костюм не маскировал этого недостатка. Одет мужчина был в темный костюм, а в руках он держал небольшую тросточку, подчеркивая свой почтенный возраст.
- Отстрелялся на сегодня, Людочка, - сказал он секретарше. – И – слава богу. – Мужчина достал платок, и утер им лоб. – Читать лекции современным студентам, Людочка, сплошное удовольствие. Меня радует наше будущее. Точнее, это ваше настоящее, потому что я не смею, ставить себя на одну доску с вами. Вы, как всегда прекрасно выглядите. Цветете, как майская роза, не смотря на апрельские холода, - сделал он приятный комплимент секретарше.
- Иосиф Израилевич, вас ждут, - сообщила секретарша.
- Кто? – спросил преподаватель.
- Вот, молодой человек, - секретарша показала на Максима, который скромно притаился в углу.
- И по какому вопросу, вы ко мне пришли, молодой человек? – спросил Иосиф Израилевич Максима.
- По личному, - сформулировал тот цель своего визита. – Где можно с вами поговорить наедине?
- Да, хотя бы у меня на кафедре, - сказал Иосиф Израилевич.
- Пройдемте, - Максим пропустил вперед преподавателя.
   Они прошли в небольшую, но уютную комнату, заставленную современными компьютерами.
- Надеюсь, у вас ко мне действительно важное дело, - сказал Иосиф Израилевич. – У меня мало времени, - предупредил профессор. -  Через час надо быть в кардиоцентре. Сердце знаете ли…
- Понимаю, - посочувствовал Макс. – Сочетание возраста и нервной работы.
- Вы – умный, молодой человек, - Иосиф Израилевич сквозь очки внимательно посмотрел на Максима, и Максим отметил, что у него рыбьи глаза, совершенно некрасивые, контрастирующие с правильными аристократичными чертами лица. – Излагайте причину своего визита, –  попросил профессор. -  После кардиоцентра мне нужно ехать в больницу к жене. Она очень плоха.
- Сочувствую вам, - Максим придал своему лицу жалостливое выражение. - Вы – знаете, что ваш аспирант Игорь Сидоров пропал? – задал Максим свой вопрос напрямую.
- Не знаю, но догадываюсь, - Иосиф Израилевич опять принялся вытирать пот. -  Игорь неаккуратен, но не до такой же степени. Он талантлив, он капризен, впрочем, капризность – это всегда свойство таланта, но когда у Игоря чего-то случается, он всегда меня оповещает. К тому же, у него есть сотовый телефон, как и у всякого современного молодого человека, так что оповестить меня для него не является проблемой.
- И чего вы думаете по поводу его исчезновения? – спросил Максим у Иосифа Израилевича.
- Вы задаете, хорошие вопросы, молодой человек. Почему я должен на них отвечать? – задал тот риторический вопрос настырному собеседнику.
- Потому что я провожу расследование причин исчезновения вашего аспиранта, - пояснил Максим.
- Вы из милиции? – задал хороший вопрос Иосиф Израилевич.
- Нет, - честно ответил Максим. – Я не работаю в милиции.
- Откуда же вы тогда? – продолжил расспрос профессор.
- Из частного детективного агентства «Пантера», - Максим вынул из кармана удостоверение. – Убедитесь, пожалуйста, что я вам не вру.
- Слышал про вашу организацию, - Иосиф Израилевич совершенно не заинтересовался красненькой книжечкой. -  Вам повезло, молодой человек, что я слышал только хорошее. Поэтому отвечу на ваш вопрос. Исчезновение моего аспиранта я связываю с его приятелем. Имени не знаю. Знаю только номер сотового телефона. Записывайте.
   Максим достал ручку и блокнот. Иосиф Израилевич  продиктовал номер сотового телефона по памяти.
-  У вас очень хорошая память, - удивился Максим.
- У меня хорошая память. Как-никак профессор, - пояснил он. – Приходилось и приходится много учить, поддерживать себя в форме.
- Как вы узнали номер этого телефона? – поинтересовался Максим.
- Так и знали, что вы зададите этот вопрос, - Иосиф Израилевич улыбнулся. – Узнал я номер этого телефона обманным путем. Игорь один раз оставил у меня сотовый телефон. Забыл просто на просто. Я и посмотрел все номера телефона. Так вот под этим номером телефона было написано – «кавк». То есть кавказец. Друг Игоря не славянской внешности.
- Он кавказец? – переспросил Максим.
- Я уже сказал – друг ярко выраженной кавказской наружности, - уточнил профессор. – А так, в паспорт я его не заглядывал, поэтому точно не могу назвать его национальность.
- Хорошие друзья у ваших аспирантов, - заметил Максим с некоторой долей ехидства.
- Подруги тоже хорошие, - прямо засиял Иосиф Израилевич. – Там был записан и телефон, кого бы вы думали?
- Прямо не знаю и кого, - недоуменно поглядел на профессора Максим. – Наверное, Анны Курниковой, или Алины Кабаевой. 
- Мой аспирант был поскромнее. Телефон принадлежит  одной нашей студентки, дочери генерала Потапова. Вы, конечно, знаете, кто такой Потапов? – поинтересовался Иосиф Израилевич.
- Конечно, знаю… Начальник областной милиции, - кивнул головой Максим. – Большая шишка.
- Осведомленный вы человек… А сейчас, извините, - Иосиф Израилевич посмотрел на золотые часы на запястье. – Время нашего разговора исчерпано. Врачи нынче люди деловые и занятые.
- Даже для вас не делают исключение? – поинтересовался Максим.
- Даже для меня. Для них я, всего на всего, обычный клиент. Мне приятно было с вами пообщаться, молодой человек, - сделал комплимент Иосиф Израилевич.
- Аналогично, - Максим тоже умел благодарить людей. – Желаю вашей супруги скорейшего выздоровления.
- Спасибо, молодой человек.
    На этом они и распрощались, пожав друг другу руки. Максим с опаской покидал стены университета. Боялся, что по пути ему попадется декан. Но она, видимо, еще не вернулась с совещания. На встречу попадались только симпатичные студентки. И Максим безо всяких проблем вышел на улицу, сожалея о том, что находится на работе, и не может подойти к понравившимся студенткам.

   Погода весной творит чудеса. Впрочем, в нашей стране в последнее время погода вообще сошла с ума. Зимой тепло, летом – холодно. То снег вовремя не выпадает, то дождь, не прекращаясь, льет.
    Вот и этот день погода в очередной раз преподнесла сюрприз. С утра на небосводе светило солнышко, и утро выдалось чудесным. К обеду этот небосвод затянуло тучами и повалил снег. Сначала мелкий, затем крупный. А главное – ужасно колючий. Зима не хотела сдаваться, и даже в апреле показывала свой несносный характер.
       Максим спрятался от капризов погоды в машине, благо у него в наличии был запасной вариант ключей. Уютно устроился на переднем кресле. Включил печку. Машина слегка завибрировала, зато стало тепло и даже уютно. Максим  задремал, немного согревшись в машине. Когда тепло и делать нечего всегда спать хочется. Дремота переросла в сон, и Максим не заметил появление Коли.
 Коля появился через час. Максим это определили по часам на приборной панели.  Веселый у Коли был вид. Довольный. По его счастливому лицу Максим сразу определил, что у него имеется  положительный результат.
- Ну, как? – спросил он Колю, когда тот сел в машину.
- Нормально, - тот принялся заводить машину. Максим и ожидал от него именно этот ответ. Коля не из тех людей происходил, что любят делиться своими удачами.
- Узнал чего-нибудь? – продолжил он допрос.
- Кое-что, - неопределенно ответил Коля.
- И чего именно? – Максим хотел услышать конкретный ответ, а Коля все время ускользал от этого ответа.
- Сейчас вырулю на большую дорогу и все тебе расскажу, - пообещал Коля.
   Так и произошло. Их машина влилась в поток других машин, и Коля начал свой рассказ.
   В кафе он долго сидел безрезультатно. Не было народу. Зато успел свести знакомство с официанткой и буфетчицей. Вот, что значит, настоящий оперативник! За беседой с ними он и скоротал время.
    Затем стал подваливать народ. Настало время большей перемены. Студенты приходили, кто группками, а кто и по одному. С одиночками Коля и принялся работать. Подходил, представлялся, показывал удостоверение, угощал пивом.
- Надеюсь, пиво входит в оперативные расходы, - заметил он. – Пять кружек пришлось купить, а оно, в этом кафе не самое дешевое. Хотя и непонятно почему – пиво, как пиво.
- Входит, входит, - успокоил его Максим. – Ну, и что дальше было?
   А дальше, Коля добывал информацию. Много он узнал про Гошу Сидорова. Разноречивую информацию, про него говорил студенческий народ.
    По одним рассказам выходило, что он клевый парень, готовый на все, ради своих друзей, по другим версиям, Гоша являлся полным подлецом и самым сволочным человеком среди всего рода человеческого. Причем клевым парнем его называли в основном студенты, а подлецом студентки, видно немало горя он принес наивным девичьим сердцам.  Но самое главное, что узнал Коля: Гоша приторговывал наркотиками. Снабжал ими не только свой родной факультет, но и остальной университет. И никогда он не испытывал проблем с товаром. Наркотики у него можно было купить в любое время дня и ночи.
- Прямо крупный драгдиллер, - сказал Максим. – Колумбийский наркобарон Пабло Экскобар.
- Бизнесмен, его мать, - выругался Коля. – На человеческой жизни бизнес делает. Всякий уголовный люд я уважаю, кроме тех, кто торгует наркотиками. Больше всего это зелье зла принесло. Ни один убийца, даже серийный, не сравнится с торговцем наркотиками.
- Неудивительно, что Гоша пропал, - принялся размышлять вслух Максим. – Люди, занимающиеся темными делишками пропадают без следа гораздо чаще, чем обыкновенные люди, до которых никому нет дела. Это мое личное наблюдение. Те, кому понадобился Гоша Сидоров, могли прихватить и Ирину Потапову. Хотя бы ради выкупа, или просто потому, что она могла стать ненужным свидетелем.
- Хорошая версия, - Коля сделал резкий поворот. – Встает вопрос, куда делся третий студент, который, как я понял своим темным разумом, был влюблен в генеральскую дочь?.. Эка, его угораздило, счастливчика. Помню, был влюблен в дочь прапорщика, и то ее папаша мне всю душу вымотал. Поэтому и не женился.
- Его могли просто убрать, - продолжил размышления Максим, - что бы, он не мешал, не путался под ногами. Бедному влюбленному могла просто не повезти.
- Тоже верно, - согласился Коля. – Третий лишний. Только тогда почему он позвонил домой? – На этот вопрос у Максима не имелось ответа. Коля это понял, и задал своему напарнику новый вопрос: - У тебя, как дела обстоят?
- Тоже не безуспешно, - загордился Максим. – Тоже кое-что могу. Например, узнать сотовый телефон одного приятеля Гоши. Ярко выраженной кавказской внешности, заметь, был этот приятель.
- Который возможно и снабжал его наркотиками, - добавил Коля.
- Очень даже и возможно, - сказал Максим. – Кто у нас в городе занимается распространением наркотиков? Кавказские и цыганские группировки.
- Не знаю, как у вас, - Коля сделал новый поворот – на этот раз он свернул на улицу, ведущую к агентству, - а в городе действительно наркотиками занимаются кавказцы. Они крепко держат этот доходный бизнес. Что делаем дальше?
- План действий простой, - Максиму понравилась его новая роль командира. – По сотовому телефону устанавливаем этого кавказца и налаживаем за ним  наружное наблюдение. Возможно, это кратчайшая дорога к генеральской дочери.
- Это единственное, верное решение, - Коля припарковал машину возле здания агентства. – Пошли на ковер к Половникову. За ним право окончательных решений.
- Пошли, - Максим легко и радостно вылез из машины.
    Его настроение легко можно было понять – поездка в университет дала результаты, начальство в лице Половникова будет довольно. Да и служебное самолюбие кое- чего и значило…
    На ковре у начальства настроение улетучилось.
Половников выслушал их внимательно, кивал головой в особо важных местах и даже поблагодарил за проделанную работу. А потом сказал:
- Максим это относиться только к тебе. Николай можешь пропустить это мимо ушей.
- Я понял, - Коля отошел в угол и сделал вид, как будто он отсутствует в кабинете своего начальника.
- Ты был у матери Саши Иванова, - вопрос Половникова был обращен к Максиму.
- Ну, был, - ответил тот.
- Был, - сказал Половникова. – Говорил с ней?
- Говорил, - кивнул головой Максим.
- Хотя бы поинтересовался, кем она работает? – продолжил допрос Половник.
- Нет, - Максим совсем понурил голову. – Другими вопросами голова была занята.
- Очень жаль. Держи, - и Половников протянул Максиму какую-то записку.
- Что это? – взял Максим в руки записку. Прочитал её. – Какая-то белиберда. Она его любит, а он ее нет. Дальше и вовсе неприлично, поэтому я не буду воспроизводить весь текст вслух.
- Согласен, белиберда. Важен не текст, а пишущая машинка, на которой этот текст напечатан. А находится эта машинка в квартире Саши Иванова. И именно на ней было напечатана записка, адресованная генералу Потапову, - спокойно сказал Половников.
- Вот это да!
    Максим был ошарашен, ошеломлен этой новостью. Он понял, что допустил оплошность. Его щеки покрылись румянцем – ему стало стыдно за досадную оплошность. Половников учил его, что в сыскном деле мелких оплошностей не бывает. Самая маленькая ошибка может привести к большому поражению.
- Как ты узнал? – спросил он у Половникова.
- Вначале я узнал профессию его матери, - ответил на вопрос Максима Половников. – Через близнецов это сделал. А остальное – дело техники. – Он не стал говорить Максиму, что сам лично съездил к Надежде Ивановне и попросил напечатать ее эту записку. Надиктовал ей, что первое в голову пришло. А в голову в тот момент мне лезла всякая дурь. На эту незапланированную поездку ушло полдня.
- Значит, это Саша мог похитить Ирину? – предположил Максим.
- По крайней мере, он написал записку. Никаких сомнений у меня в этом не осталось. Да и у тебя, надеюсь, тоже. Этот Саша умел хорошо печатать на машинке. Мать научила. – Половников увидел состояние, в котором пребывает Максим, и решил подсластить пилюлю. Максим, конечно, допустил оплошность, но с кем этого не бывает? Только с тем, кто вообще ничего не делает:
- Как у тебя дела обстоят? – спросил он, зная уже, что у Максима дела обстоят хорошо. На лице Максима, когда он буквально ворвался в кабинет Половникова, это было нарисовано широкими мазками. Сейчас Половников специально задал последний вопрос. Это был такой психологический прием – пусть лучше человек еще раз вспомнит свои успехи, чем зацикливается на неудачах. Неудача – эта такая штука: она возможна всегда, а вот успех, увы, дело редкое. В сыскном деле, редкое вдвойне.
- Не считая того, что ты мне здесь сказал, - хорошо, - промолвил Максим. – Установили мы с Колей, - последнюю фразу Максим особо подчеркнул, что бы и ответственность на двоих разделить, - две интересные детали. Гоша Сидоров приторговывал наркотиками и, скорее всего, снабжал его наркотиками человек, номер сотового телефона которого записан в книжке. – Максим достал свою записную книжку из кармана.
- Значит, вторая поездка в университет оказалась удачней, чем первая, - констатировал Половников.
- Значит, - радостно согласился с ним Максим.
- Теперь твоя задача простая – искать в дневнике Ирины Потаповой малейшие детали, самые мелкие зацепки. Найдешь – удача будет в твоих руках. А этим знакомым я сам займусь. Вместе с Колей. Ты не обиделся на меня?
- За что? – как будто не понял смысла его вопроса Максим.
- Хотя бы за резкий тон. За то, что ты откапал номер этого телефона знакомого, а заниматься им будем мы, - объяснил Половников.
- Нет, не обиделся. Ведь вы же профессионалы, а я – дилетант, - схитрил Максим. Ему сейчас и в самом деле хотелось заняться этим неведомым жителем Кавказа. - Можно мне идти?
- Ты забыл еще одно, - хитро улыбнулся Половников.
- Что? – не понял Максим.
- Я – твой начальник, а ты – мой подчиненный. Имею право тебя поругать. Даже обязан это делать, хотя бы иногда. Вон, Николай может подтвердить, его я почти каждый божий день ругаю, на чем свет стоит, - Половников повернулся к Коле, что бы тот подтвердил правоту его слов.
- Ругаешь, - отозвался Коля со своего кресла. – Этого у тебя не отнять – любишь ты ругаться. И по делу, и без дела, согласись – есть у тебя такой грех.
- А теперь можешь идти, - отпустил Половников своего самого верного подчиненного. Последние слова Коли он никак не прокомментировал.

   На самом деле, Максим, разумеется, обиделся на Половникова. Хотя другой человек, находясь на его месте, не обиделся. Просто остальные люди привыкли  периодически получать взбучку от начальства, а Максим до недавнего времени находился на особом положении, и начальство все ему прощало. Соответственно, к разносу на начальственном ковре он не был приучен.
   Он вышел из кабинета Половника и прошел в свой кабинет. Даже не уделил секретарши Половникова положенное ей внимание. Она с удивлением посмотрела ему вслед. Обычно Максим Валерьевич ( а по другому, она Максима не называла ) хотя бы интересовался, как у нее дела, а тут прошел, как чужой, будто и не сидит здесь на своем месте человек, который нуждается в его внимании.
Но не до секретарши сейчас было Максиму.
    В своем кабинете Максим  сразу же засел за компьютер. Но вовсе не за дневник генеральской дочери. Сначала гонял в компьютерных гонках, проводил своеобразную релаксацию (все мы люди, и все мы порой нуждаемся в том, что бы отвлечься от горьких мыслей).
Два часа гонял, и стал в этих гонках круче Шумахера. Достиг наивысших результатов. Лишь, устав от постоянного мельтешения компьютерных машин, Максим переключился на дневник генеральской дочери.
    Правда, он плохо поддавался пониманию, будто бы Максим читал Джойса, Кафку, и других заумных авторов, а вовсе не размышление обыкновенной девчонки, пусть и высокого общественного положения. Мозг – это тот инструмент, который нуждается в постоянной настройке. Существуют разные методы настроить его на нужный лад. Максим предпочитал самый простой. Крепкий кофе без сахара (Максим пил его только в сложные моменты жизни, в обычное время предпочитал, как все,  кофе с сахаром) и несколько минут нирваны, то есть полного устранения от земных проблем.
   Кофе он получил. Секретарша Наденька знала вкусы своего начальства, а Максиму старалась угодить особо, дольше, чем обычно колдовала над кофеваркой.
   Нирвана не получилась, но голова все равно посвежела, и буквы принялись сливаться не только в слова, но и приобретать смысл.
   Максим обратил внимания, что до нового года записи были упорядочены. Под каждой датой была своя запись, то есть дневник велся ежедневно. Затем упорядоченность исчезла. Даты перестали появляться, записи стали вестись с грамматическими ошибками. Максиму стало понятно, что после нового года Ирине стало не до дневника. Максим забыл о своих проблемах и превратился в исследователя ее жизни. Он обязан был выцедить из дневника Ирины Потаповой необходимую ему, и его друзьям, информацию.

Записи из дневника Ирины Потаповой.
Январь месяц.
   Мать совсем меня достала. Ей не понравился Гоша. Ей не нравился и Александр, когда я приводила его домой.
    Первый, по мнению матери, сильно наглый. Второй не от мира сего. И оба они не нашего круга. Мать одного секретарша в какой-то там конторе с непроизносимым названием, отец другого – провинциальный бизнесмен, торгует паленой водкой. Равняйся на сестру, говорила мне мать. Ищи такого мужа, как у нее. Только с таким мужем ты и не пропадешь. А эти так, мелочь, пешки, разменные монеты. Лучше с такими женихами и не связываться.
    Но мне наплевать на мнение матери. Мне нравится Гоша, Гошенька – и все тут. Остальное меня не волнует. Пусть люди думают, чего хотят. Это их проблемы. Особенно, мать с ее правилами поведения в кругу людей. Это в её времена, может быть, и существовали правила, а сейчас их нет. Важны только деньги. Если они у тебя есть, ты из высшего круга, если нет, то извини – подвинься…
    Гоша открыл для меня целый мир. Мир удовольствий. Александр думает все больше о будущем, думает, что в этом призрачном будущем у него все будет хорошо. Настоящего у него нет. Есть у Саши только учеба и мечты о прекрасном будущем.
    Гоша говорит, что будущего нет. Не только у него нет будущего, но и у остальных людей тоже. Есть только сейчас и сегодня. И именно сейчас и сегодня и надо получать удовольствия. Какой гадостью мне кажется моя жизнь до него! Не тем я жила! Ни о том грезила!
     И сама удивляюсь, как я раньше жила. Скорее, даже не жила, а существовала, скучно проживала свою жизнь день за днем.
  Зато сейчас мне открылся смысл жизни. Я поняла, что смысл жизни в том, что бы прожить эту жизнь, как можно прекраснее.
  Новый год мы встречали вместе с ним, у его друзей. В том же доме на окраине собралось много народу. Лица все незнакомые, но зато, какие это лица! Добрые, прекрасные, умные! И атмосфера в нашей компании была соответствующей: веселой и дружелюбной.
- Тебе нравиться со мной? – задал он мне вопрос в тот прекрасный вечер.
- Да, конечно, - ответила я. – Я и не думала никогда, что, может быть, так хорошо.
- Я рад, - улыбнулся он, - что показал тебе новые грани жизни.
    Времени было немного, всего два часа ночи. За окном шел редкий снег. В доме было уютно, я чувствовала себя частью целого.
- Сейчас тебе откроется смысл жизни, - прошептал он мне на ухо. – Ты хочешь этого?
- Да, - прошептала я.
- Возьми это, - он протянул мне таблетку.
    Я уже знала, что это. При приеме этой таблетке разверзаются небеса, и мир становится намного понятней. Но в этот раз было почему-то все наоборот. Я приняла таблетку. И ничего не произошло. Только в висках что-то застучало, и в горле пересохло.
- Тебе нравиться? – шептал он мне на ухо.
- Не-а, - покачала я головой.
- Не  забирает? – спросил он.
- Нет, - покрепче прижалась я к нему. -  Только голова болит.
- Сейчас поправим положение, - пообещал он. -  Закатывай рукав.
- Зачем? – какой-то холодок возник у меня в груди.
- Ты мне веришь, или нет? – он проявил настойчивость.
- Верю, - ответила я искренне – как можно не верить любимому человеку?
- Зачем задаешь тогда лишние вопросы. Закатывай рукав! – приказал он мне.
     Я подчинилась его словам. На свет был извлечен шприц. Всегда боялась уколов. Но я верила ему! И пересилила свой страх.
   Сначала почувствовала боль от уколов. Затем блаженное тепло разлилось по телу. И – наступило спокойствие и счастье. Я попала в другой мир. Только иногда лица его друзей мелькали, как во сне, и издалека доносились их голоса. Они были далеко. Совершенно в другом мире.
   Но они не мешали моему покою и счастью. Главное – он здесь, он рядом! Я ощущаю его тепло, его энергию, его любовь. И мне так хорошо, как, наверное, и не бывает на всем белом свете.
  Мне показалось, что я полетела. Тело стало легким, как пушинка, какая-то неведомая сила подхватила эту пушинку и понесла ее в неведомые дали… Только потом я поняла, что это он взял меня на руки и перенес в другую комнату.
   Там никого не было. Только я и он. Его руки, его губы, его сумасшедшие ласки. В эту ночь я все ему позволяла. Я была его рабыней и его госпожой одновременно.
    Утром болела голова. Но она всегда болит после Нового года, так что в этом не было ничего необычного. Он приехал на машине к своим друзьям, и обратно довез меня до дому. Чего у него не отнимешь, так это галантности. Саша любил морозить меня на остановках. У него не то, что машины, у него и на такси не было денег. Приходилось проявлять терпимость и дожидаться с бедным кавалером общественного транспорта, что бы воспользоваться студенческим проездным.
- Меня не будет три дня, хорошо? – наклонился Гоша над моим ухом.
- Хорошо, - промолвила  я. От его слов мне стало спокойно. – Я подожду. Только я очень буду скучать.
- Дождись меня, пожалуйста, - попросил меня он.
- Я никуда не убегу. Я буду ждать тебя, и только тебя. Всегда. Насколько долго ты бы не уезжал. Но лучше возвращайся скорее.
- Я постараюсь. Но три дня – это минимальный срок.
    Не знала я, что меня ждет в эти три дня. Вся истосковалась. Попыталась подготовиться к экзамену, но учебники до такой степени надоели, что я бросила их так сильно, что они отлетели от стены. Учебники жалко раскрыли свои страницы, как раненая птица крылья. Я еще пнула учебники ногой – в этих книжках есть только видимость правды, настоящую жизнь по этим книжкам не узнаешь. Они только вводят в заблуждения. Настоящую жизнь мне открыл Гоша. Я и сама несколько дней назад не подозревала, как может быть прекрасна жизнь.
И как она, может быть, ужасна в отсутствии любимого человека.
   Медленно тянулись эти три дня. Время никуда не хотело спешить. Еле-еле дождалась, когда эти дни кончатся.
    Самое страшное событие произошло на четвертый день. Он не появился.
     Зато Саша был со мной. Он приходил ко мне каждый день. Что-то говорил, о чем-то тревожился, а мне было все равно. Я что-то отвечала ему в ответ, сама не знаю и что, говорила просто так, что б совсем не обижать человека. У нас даже получалась с ним беседа, только я от общения со своим однокурсником не получала никакого удовольствия.
- Скоро у нас практика, - говорил Саша. – Ты куда хочешь попасть?
- Мне все равно, - равнодушно пожимала я плечами.
- Понимаю. С таким папой, действительно, все равно, где практику проходить, - кивнул головой Саша. - Теплое место тебе уже обеспечено.
- Ты правильно все понимаешь.
- А я хочу в прокуратуру. Давно мечтаю о ней.
- Надеюсь, тебе повезет, - поддержала я совершенно никчемный разговор.
    Не появился он и на пятый день. На шестой я совсем сникла. Лежала и смотрела в потолок. Впрочем, ничего интересного я там так и не увидала.  Дождалась прихода седьмого дня и услышала во дворе знакомый автомобильный сигнал в виде мелодии из «Крестного отца». Вскочила с дивана, накинула кожаный плащ, и бросилась во двор. Мать посмотрела мне вслед, поджав губы.
- Это я дорогая, - по его виду и не скажешь, что мы не виделись семь дней. Передо мной находился такой же уверенный в себе мужчина.
- Ты… ты, где был, - как дура, я пыталась устроить скандал. Я замечала, что любящие женщины особо любят скандалить.
- Дела дорогая, - он поцеловал меня за ухом. – У мужчин часто возникают неотложные дела… Кстати, знакомься, мой друг.
     Только сейчас я заметила, что в машине находится посторонний мужчина. Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами:
- Магомед, - назвал он свое имя. -  Могу подтвердить, у вашего друга возникли неотложные дела. И никаких походов на сторону… Все эти дни он только что и делал, что думал о вас. Мне даже стало скучно. С лучшим другом и поговорить не о ком, кроме, как о незнакомой девушке. Рад теперь, что, наконец, вижу прекрасную девушку перед собой. Мой друг правильно сделал свой выбор.
- Ирина, - представил меня он. – Моя любимая девушка.
- А разве бывают нелюбимые девушки? – рассмеялся Магомед.
- Бывают. Нелюбимые, противные, надоедливые, - Гоша усадил меня в машину. - А бывает и одна единственная. Такая девушка, как Ирина.
- Всегда знал, что в моем друге скрывается талант философа, - похвалили Магомет Гошу.
- Это любовь во мне разбудила этот талант, - скромно сказал Гоша.
- Любовь на многое способна, - заметил Магомет.
    Мне Магомед не понравился. Может, он был хорошим человеком, но в данном случае он был лишним. Он понимал сложившуюся ситуацию и пытался скомпенсировать ее шутками и остротами, тем самым, оправдать свое присутствие. На каждую его остроту приходилось смеяться, но только приличия ради. На самом деле, его остроты, как и знаменитая осетрина, были второй свежести. Подобные остроты любят рассказывать юмористы на доморощенной эстраде. На самом же деле, подобными остротами наполнена всемирная паутина, которая и питает кладовую юмора эстрадных сатириков и подобных личностей, как Магомед.
   Гоша заразительно смеялся. Своим женским чутьем я угадывала, что смех происходит вовсе не от острот, а от того что, южанин имеет над Гошей какое- то влияние. Мужчины, вообще, странные люди, если смотреть на них женскими глазами, почти инопланетяне.
     Машина подчинялась Гоше. Он выжимал из нее все, что положено. У меня даже мыслей не было спросить, куда мы направляемся, но, судя по тому, что мы миновали домик-замок, мы опять направлялись к прыщавому юноше. Есть по дороге к нему такой домик, похожий на средневековое строение. Интересно, откуда у людей только фантазия берется строить такие дома?
     И – точно. Именно, к нему.
    Он уже держал ворота открытыми. Как и свой рот. Не знаю, кто кого переговорил, он Магомеда, или Магомед его, но говорили они много. Не люблю, когда мужчины много говорят. По моему мнению, мужчины должны молчать и действовать, а не летать в облаках и разглагольствовать о смысле жизни. Но Магомед был южанином, а прыщавый юноша считал себе интеллигентом, то есть оба они принадлежали к тем слоям людей, которым положено много и умно говорить.
    Вот Гоша все больше молчит, хотя и говорить умеет. И не хуже этих двоих. Но люблю я его, за то, что он молчит.
   Время летело быстро, и как в прошлый раз я ощутила чувство полета. Только это чувство было еще острее.
- Ты опять исчезнешь на несколько дней?  - спросила я утром у своего любимого.
- Уже никуда не исчезну, - ласково сообщил он. – Мне не хочется оставлять тебя одну.
И обещание свое  он выполнил. Целый месяц Гоша был со мной. Мы тусовались, гуляли, целовались. Навещали его друзей. Познавали смысл жизни. И однажды, я поняла, что Гоша мне не нужен, меня интересуют поиски смысла жизни. Это они так красиво называются в кругу приятелей Гоши, а на самом деле, это банальный прием наркотиков. Да, от них вначале испытываешь кайф, испытываешь ощущение полета, а потом… Полная пустота, дрожь в коленках и желание принять новую дозу.
- Поедем искать с тобой смысл жизни, - предложила я.
- Поедем, - согласился он. – Только деньги нужны. Все в этом мире не бесплатно. За деньги можно все купить. – Это был ясный намек, что с меня требуются деньги.
- Большие деньги? – спросила я.
Он назвал сумму, от которой у меня закружилась голова. Слишком велики были деньги.
- Это слишком большие деньги, - заметила я. – У меня нет таких денег.
- Очень жаль, - проговорил он, и его слова прозвучали для меня, как приговор. Только сейчас я заметила жесткое выражение его глаз. – Мои возможности тоже закончились.
- Но я достану деньги, - поспешила я сказать.
- Очень хорошо, - последние слова он проговорил с плотоядной жестокостью. – Когда их достанешь, тогда и поедем.
- Сегодня, сегодня достану, - быстро заверила я, а в голове вертелась мысль, где я их достану. Как где? Деньги я могла взять только у родителей. Крупные суммы денег они хранили в банке (современные люди), но кое-какие сбережения лежали и дома, в шкатулке, что стояла в секретере.
Матери на мое счастье дома не было. Ушла в гости, уведомила меня домработница. Это и хорошо – в гости моя мать уходит надолго, пока все кости не перемоет своим подружкам.
В доме была домработница – это плохо. Она как раз затеяла уборку в большой комнате, где находился секретер. А чего мне ее стесняться? Это наше семейное дело. Захотела взять деньги – взяла, не захотела – не стала. Перед кем мне отчет держать? Только надо предупредить, что бы не болтала своим длинным языком, а то… У нее ведь есть тоже тайна. Одна на двоих с отцом, скрытая от матери. Наташа – девушка, хоть красивая, но умная, много болтать не будет, стоит только предупредить хорошенько.
А дальше – меня ждал кайф, и удовольствие от жизни.

На следующий день болела голова. Мать как назло стала проводить ревизию. Полезла в сейф, где лежать драгоценности. Там все было в порядке. Затем последовал секретер и ужас матери.
- Где деньги? – вопрос пока был обращен к домработнице.
Наташа, естественно, ответила, что не знает ничего о деньгах. После чего последовал семейный скандал. Мне он был на руку – меня пока ни в чем не подозревали. Под его шумок я выбралась в университет.
В университете была другая проблема. Звали эту проблему мужским именем Александр. Он начал приставать ко мне со своими вопросами. Я невпопад отвечала. Так бы и продолжалось, он задает вопросы, я – автоматически на них отвечаю. Только он мне задал вопрос:
- Ты посмотри, как ты выглядишь?
- Как? – спросила я, подразумевая, что со стороны всегда виднее.
- Как щлюха! – выпалил вечно деликатный Александр. – Извини, но я говорю тебе правду.
- Ну и пусть! – в сердцах ответила я.
- Как? – изумился Александр. – Тебе же еще жить предстоит, а ты ее губишь на корню. Зачем? Почему?.. Не понимаю…
- Тебе и не понять! Ты по другому устроен! – воскликнула я.
- Я тоже умею любить и страдать, - сказал мне Александр. – Я тоже человек, а не живая шпаргалка на экзаменах.
Больше он этот разговор не продолжал. Александр обижен, поняла я.
Через пару лекций я увидела Гошу. Он прямо-таки сиял, как новый целковый.
- Ты прямо весь светишься, - сообщила я ему.
- Удача в карьере. Профессиональные успехи всегда радуют, - ответил он.
- Расскажи, - попросила я.
- Когда-нибудь потом, - ответил он. – Мне говорили, что он приставал к тебе.
- Кто он? -  спросила я. -  У него есть имя?
- Твой бывший. И у меня нет для него имени. Для меня он просто никто, - высказался Гоша.
- Ты ревнуешь? – мне интересно было наблюдать за реакцией Гоши.
- Да, я ужасно ревнивый! – сказал он. – Помни об этом! И не дай бог, дать тебе повод для ревности!
- Ну, ничего, может быть, не будешь пропадать так, - отвечала я.
На самом деле мне было приятно, что он меня ревновал. Как и любой женщине. Меня любил один, меня хотел другой – это значит, что я нравлюсь, и у меня есть выбор. Находится в центре мужского внимания всегда  приятно.
- Сегодня, встретимся? – спросила я.
- Я заеду, - ответил он, и обещание свое выполнил.
Но вечер был испорчен. К друзьям Гоши ворвался Александр.
Это было неожиданно!
- Как ты здесь оказался? – спросила я, хотя язык еле-еле ворочался.
- Да вот нашел тебя, - крикнул он.
- Ты следил за мной? – поинтересовалась я.
- Я нашел тебя! – ответил он мне.
Я испугалась за Александра. И сама не знаю почему. Думала, сейчас его побъют. Александр отнюдь не супермен, а народ в компании Гоши был разным. Один Магомет чего стоил!
- Отелло прямо, - вмешался в наш разговор Магомед.  – Уважаю ревнивых мужиков.
- Не твое дело, кто я, - ответил ему Александр. – Так, что лучше, молчи.
- Не мое дело, конечно, - сквозь зубы сказал Магомед. – Это его дело, - он указал на Гошу.
- И мое, - встрял в перебранку прыщавый юноша, чье имя я никак не могла запомнить. – Все-таки это мой дом.
- Двери надо лучше закрывать, - сказал ему Магомед. – А, ты, пацан, не трясись здесь. Не люблю я этого. Зашел – гостем будешь. Хочешь уходить – дверь открыта.
- Я здесь не останусь и ее заберу, - настаивал на своем Александр.
- Э, гордый, да? А гордость – это грех. В вашей Библии так записано. Так что лучше тебе убрать свою гордость в заднее место и уходить отсюда по добру по здорову. Или  оставаться. Гостем будешь! А гостя я всегда рад принять. И женщина этого хочет. Правда, женщина? – обратился Магомет ко мне.
Предложение Магомета было неожиданным. Я не думая, ответила на него положительно. Александр был один против троих здоровых мужиков. Он понимал, что в прямой схватке с ними он проиграет. Он выбрал вариант остаться. Может быть, самый правильный вариант в этой ситуации.
- Обувь только сними, герой, - посоветовал прыщавый юноша.
- И пусть нам расскажет, как он здесь оказался, - попросил, или, скорее потребовал Магомет.
История появления Александра объясняется просто. Оказывается, он следил за Гошей. Потратил на это несколько дней и уйму денег – несколько своих стипендий извел только на одни такси. Слежка нынче дорого стоит.
- Молодец! – похвалил его Магомед. – А ты, олух! – это он уже Гоше сказал.
- Не знал, что моя скромная персона вызовет такой ажиотаж у публики, - оправдался тот.
- Эх, русские люди, русские люди!  - промолвил Магомет с приторным сожалением. - Наивные люди. Ты, в частности, Гоша, очень наивен. Отхватил такую девушку и живешь спокойно. А на такую девушку каждый позариться. Так что ты, лопух!
- Да ладно тебе Магомет, - отмахнулся Гоша. – Скажи лучше, что с гостем делать будем.
Как-то нехорошо сказал он последние слова. Что-то зловещее в них прозвучало.
- Как чего? – усмехнулся Магомет. – Угощать будем.
- Больно дорого угощать, - сказал Гоша.
- Жадные вы люди. Садись, дорогой, гостем будешь, - пригласил он Александра в нашу компанию.
Саше ничего не оставалось, как сесть. Тут, почему-то, я испугалась за него. Сердце затряслось в груди, как заячий хвостик. В груди стало больно. И я предложила:
- Иди домой, Саша. Нечего здесь оставаться.
- Только вместе с тобой, - отрезал он.
Глупенький, ты глупенький. Ну, какой же ты глупенький! Мне стало приятно, что он здесь, что он не бросил меня среди этих чужих людей. Кто эти люди, что окружают меня? Какие они мне друзья? Только Саша мой друг, только он не бросил меня.
- Герой-любовник, - захихикал прыщавый юноша.
Саша покраснел, и ничего не ответил.
- А что? – ухмыльнулся Магомет. – Очень хорошее звание. Такое звание украшает мужчину.
- Спасибо, - пролепетал Саша.
- Не за что, - хлопнул его по спине Магомет. -  За правду не благодарят.
   Было уже поздно, что-то делать. Я падала в пропасть. И уже не одна. Вместе со мной падал Александр.
   В тот же вечер его тоже посадили на иглу. Я в первый раз пишу эти слова, потому что только в тот январский вечер осознала, что это так.
   Дальше было еще хуже. Денег нужно было все больше и больше. Приходилось покупать и себе дозу и Александру, потому что у него не было таких денег. И достать таких денег он нигде не мог. Не было у него таких возможностей.
   Да и у меня, в сущности, тоже. Сначала я доставала деньги у родителей. Затем они перестали прятать деньги в секретер, который открывался  с помощью ключа, находящегося во всеобщем пользовании. Даже домработница знала, где он лежит. Мать пару раз устроила тихий скандал по поводу пропавших денег, но я открестилась от этих денег. Тогда мне мать еще верила.
   Несколько раз меня выручила Наташа. Эта была плата за молчание, за знание их отношений с отцом. Больше денег у Наташи не было – она все же не миллионер, а домработница.
  Пришлось воровать вещи из дому. В ход пошло все. Мои украшения, украшения матери. Все это покупал Магомет. Как правило, за бесценок. Но на дозу хватало. Настал момент, когда кончились и эти возможности. Остатки своих драгоценностей мать спрятала от меня. Об этом я честно призналась Гоше. При разговоре присутствовал и Магомет.
- Ничем не могу помочь, - отрезал Гоша. – Я тоже не богач, а нищий аспирант.
- Зато я могу, - влез в разговор Магомет. – Ты – мне нравишься. Переспи со мной -  получишь дозу. Это ведь несложно, правда, переспать со мной?
- Здесь же Гоша, - пыталась образумить его я.
- А что Гоша? – ответил он мне. – Гоше все равно. Гоша, ты не  будешь против, если я пересплю с твоей девушкой?
Тут я получила болезненный удар.
- Как хочешь, Магомет, - ответил Гоша. -  Это не моя девушка.
- Вот видишь, - увидела я белые зубы Магомета, обнаженные в улыбке. – Он не против. Я же говорил, что русские слишком легкомысленно относятся к своим женщинам. Вот они и выбирают нас.
- Ты! Ты! – я бросилась к Гоше и вцепилась в него. У меня не было слов, что бы как-то назвать его. Все слова, в основном матные, застыли у меня на губах. Гоша, конечно, легко отцепился от меня. Сил у него было много – толкнул, я и полетела на пол.
- Ты для меня никто, - сказал он, как отрезал.
- Русские, русские! – Магомет скрестил руки и, похоже, любовался произошедшей на его глазах сценой.
- Ты забыл, кто у меня отец! – пригрозила я Гоше.
- Твой отец тебя спасет, - ответил Гоша. – Но он не спасет Александра. Да и не захочет спасать. Зачем ему чужой сын?
   И я поняла, что он прав. Это звучит жестоко, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Мой отец циник, и чужого ребенка спасать не станет. У Саши только мать. Работает машинисткой в областной типографии. Оклад тысяча рублей. Что она может сделать. Саша у нее единственный сын. Попал  он в эту ситуацию из-за меня, я его и должна спасать.
- Что я должна делать? – спросила я. – Спать с Магометом я не буду. Денег у меня тоже нет. Кончились деньги.
- Вах, - щелкнул пальцами Магомет. – Какая умная девушка! И такому дурню досталась! Извини меня, Гоша, дорогой, но эта чистая правда. С такой девушкой только бы жить и поживать, и детей наживать. А ты ее заставляешь деньги зарабатывать. Нехорошо.
- Я не виноват, - развел руками Гоша. – Она сама захотела.
- Вах, - снова щелкнул пальцами Магомет. – Нехорошо прятаться за юбку. Это не к лицу мужчине. Не к лицу воину. А… - махнул он рукой, - какой ты мужчина! Значит, тебе нужны деньги? – спросил он уже у меня.
- Нужны, - подтвердила я. – Очень даже нужны.
- Банальная вещь – деньги всем нужны. Но они тебе нужны больше всех? – переспросил Магомет.
- Больше всех, - кивнула я головой.
- Я знаю, где достать деньги. Не просто деньги, но большие деньги. А они просто так на дороге не валяются, - спокойно сказал Магомет.
- И где же? – поторопила я разглагольствующего Магомета.
- Слушай сюда…    
 
  На этом дневник Ирины заканчивался. Неожиданно, на половине фразы. Но и так было понятно, что этот Магомет не мог предложить Ирине ничего хорошего. Именно в его предложении и кроется причина ее пропажи. Вот только, что он её мог предложить? Что?
Макс выключил компьютер и стал ломать голову над этим вопросом.

Колычев не был кабинетным работником классического типа, то есть такого типа, который привык протирать штаны на стуле, и считавшего, что это и есть его  прямой  долг. Как гражданский, так и служебный.
Нет. Колычева заставила быть кабинетным работником его служба, которая не сильно благоволила к нему, но все же, все же… Не каждому хорошему оперативнику удается занять кресло начальника убойного отдела. Большинство оперов уходят на пенсию капитанами, а то и лейтенантами, потому что бегают по своим служебным делам, а не лижут начальственные зады.
Колычев тоже много бегал. Особенно в молодые годы. Опера никогда не бывают толстыми, потому что вся их служебная деятельность проходит на ногах. И сам Колычев любил носиться по служебным делам, считая, что это его служебный долг, и занимая служебное кресло, ностальгировал по былым временам. Если выпадала такая возможность, никогда не упускал случая побыть в шкуре простого опера.
Сейчас такая возможность появилась. Горячность и неуклюжесть начавшегося расследования ограбления торгового центра позволяли самому включиться в работу простым опером, а не руководителем целого отдела.
Например, заняться личностью Магомета с дагестанской фамилией. Именно про него Колычев стал собирать информацию непосредственно. Он чувствовал, что эта та ниточка потянув, которую можно раскрыть преступление.
Модину дал задание собрать сведения в дагестанской общине. У него имелись там свои информаторы. Другим операм дал задания собрать информацию о Магомете у коллег из отдела по незаконному обороту наркотиков.
В обоих случаях произошел облом, случилась неудача.
Информаторы Модина, как один разъехались кто куда. Кто к себе на родину, кто в командировку в Москву. Колычев почувствовал, что это далеко не случайные исчезновения, но интуиция старого сыскаря еще ничего не доказывает – это просто интуиция сыскаря, пусть опытного, но все же человека, то есть субъекта склонного ошибаться.
Ребята с ОНОНа дали самую общую информацию. Что да, подозревался этот Магомет, что пару раз задерживали с анашей на кармане, но что процент ее был так мал, что не дотягивал до банального уголовного дела. Приходилось отпускать уроженца солнечного Дагестана. Понятное дело, говорили коллеги из отдела по незаконному обороту наркотиков, что Магомет приторговывает наркотиками, но личность в этом деле столь незначительная, что и не стоит обращать на нее внимание. Такие мелкие деятели, как правило, скорее попадают на тот свет, чем за решетку.
Колычев только вздохнул, получив эти сведения. Поблагодарил своих ребят – они сделали свое дело, хотя их сети принесли только тину – и понял, что сам должен разрабатывать горца, как про себя он нарек покойного Магомета.
Начал, как и положено с места жительства.
Тоже не простое дело,  потому как жил он в нескольких местах сразу.  В одном месте жил у любовницы. Она представляла собой тип женщины, которая занималась чем угодно, если придется, то проституцией, если будет другое занятие, то с удовольствием займется и им.
Сейчас, она выполняла роль любовницы Магомета. И надо заметить делала это с усердием. Гостей встретила в прихожей, пригласила в комнату, где накручивала бигуди. К визитам работников правоохранительных органов ей было не привыкать, соответственно, она знала, как надо общаться и отвечать на вопросы.
- Где сейчас находится Магомет? – задал ей вопрос Колычев.
- Не знаю, он мне не отчитывается, - дала девушка готовый ответ.
Правильно, настоящий мужчина никогда не дает отсчет о своих делах своей любовнице.
- Давно ли он был здесь? – продолжал допрашивать Колычев.
- Давно, но это у него случается. Бывает, пропадает, - девушка равнодушно разглядывала свое отражение в зеркале. Когда-то она была очень красива, отметил Колычев. Потом первая свежесть прошла, и девушка стала выглядеть, как цветок поздней осенью: и рвать вроде жалко, и красотой восхищаться уже поздно.
- Частенько пропадает? – поинтересовался Колычев.
- Да, - девушка снова принялась накручивать бигуди. – Наверное, часто.
- Есть ли у него друзья? – не отставал от девушки  Колычев.
- Не знаю, ходят какие-то, - протянула девушка. -  Я, вообще, простая женщина, он мне ничего не говорит, его дела – эта тайна за семью печатями, и – все, какой с меня спрос. Он – типичный горец, считает, что женщину нечего посвящать в мужские дела. Я его не особо и расспрашиваю.
Колычев улыбался во время разговора с любовницей горца. Он знал подобный тип женщин, и знал, что с ними нужно делать.
- Очень жаль, что ты простая женщина, - сказал он мягким тоном. – Бандитам ведь все равно, какая ты женщина. Магомет пропал, значит, спрос с тебя. А им все равно с кого спрашивать. Главное, что бы деньги были. Или хотя бы жертва, ответственная за пропажу денег. Я не угрожаю, я предупреждаю. Как и положено честному менту – предупредить гражданку Иванову о возможной опасности.
- Но я не Иванова. Хромова – моя фамилия, - затряслась любовница Магомета. – И у меня нет  никаких денег.
- То, что ты не Иванова – это я так, образно. Много в России Ивановых, самая распостраненая фамилия, - пояснил Колычев. – А что денег нет – так это никого не волнует. Это сугубо ваша, гражданочка, проблема. И ничья либо, - Колычев посмотрел на пышный бюст мадам Ивановой, или как там ее. – И вообще, с бандитами можно и  натурой расплачиваться. Это же не банк. Любят господа бандиты натуру. Сама понимаешь, что это за натура.
- Понимаю, - затрясла белокурой головкой мадам любовница с простой русской фамилией Хромова. В этой белокурой головке иногда зарождались мысли, но располагались они стандартно, опытный оперативник легко мог ими манипулировать. – Только ни про какие деньги я и слыхом не слыхивала.
- А про что же ты знаешь? Чего боишься дорогая? – полюбопытствовал старый опер.
- Бандитов боюсь, - ответила девушка.
- Их все боятся, - констатировал Колычев. – Потому что они – страшные люди. Расскажешь про Магомета, не тронут тебя.
- Как же! Верю я ментам! – ухмыльнулась девушка Магомета.
- Мне можешь верить. Ты же видела мое удостоверение. Спроси у любого бандита, он скажет тебе, что слово Колычева закон.
Это, конечно, не так, но именно так говорят честные менты в фильмах, которые в изобилии шли по телевидению. Любовница Магомета мыслила стереотипно, поэтому слова Колычева ей понравились. Ясное дело, что далеко не все бандиты знают, кто такой Колычев, что начальник убойного отдела, как и весь отдел его, привыкли иметь дело с сыновьями убивающих родителей по пьянке, с матерями, избавляющимися от трупов новорожденных младенцев, на худой конец, с наркоманами, в поисках дозы, забивающими на смерть случайного прохожего. Бывали, конечно, и приятные исключения, когда действительно приходилось ломать головы и проверять разные версии, но, как правило, в деле фигурировала одна, две версии. А с организованной преступностью, то есть, с теми же бандитами сотрудники его отдела сталкивались крайне редко. Не та специфика работы.
- Я ничего такого не знаю, - осмелилась сказать любовница Магомета. – К моему приятелю много народу приходило. Он меня со многими своими приятелями знакомил.
- Странности накануне его исчезновения были какие-нибудь? – продолжил задавать вопросы Колычев.
- Да, какие странности, - пожала раба любви плечами. – Все, как обычно было. Сотовый так же часто звонил. Люди так же часто приходили. Он был таким же веселым. Все шутил.
Больше из нее вытрясти было совершенно невозможно – женщина просто ничего не знала. Потому что этими знаниями с ней не делились – она нужна была только в качестве предмета удовлетворения собственной плоти. Сама же женщина не особо интересовалась делами собственного сожителя, а может он, не советовал совать нос в собственные дела.

Зато во втором месте, куда направился старый опер, Колычеву повезло.
     Магомет был прописан в старом двухэтажном доме. На площадке было всего две квартиры. Во второй жили старички, которые стремились познать все на свете, в особенности же, им хотелось все знать про собственного соседа, который вызывал у них стойкий интерес и подозрение. Колычев знал такую категорию людей. 
   Ничем не обремененные любопытные старички – самая нужная для оперативника категория людей. К сожалению, она все реже и реже попадается. Говоря банальным языком, она вымирает.
   Большинство стариков заняты сейчас проблемами выживания, тут уж не до интереса, что происходит за соседней стенкой. Да и наблюдать этим старикам есть за чем – сериалов вон одних сколько показывают, смотри день деньской – не пересмотришь.
     Зато эти, как только проверили удостоверение неожиданного визитера, внимательно изучая в нем каждую буковку, так и заговорили. В оба голоса, наперебой.
- Спокойно, - вынужден был сказать Колычев, останавливая, ставших неожиданно бойкими старичков. – Давайте рассказывать все неторопливо и по порядку.
- Ладно, ладно, - затряс седой головой старичок. – Неторопливо и по порядку. Значит так, отвечаем на ваш вопрос. Ходили к нашему соседу люди, было такое дело. Много людей. Но постоянных посетителей было немного. Мы их всех запомнили по лицам. Часто  захаживал молодой человек. Интеллигентный такой, и одет, как бы вам сказать…
- По современному, - подсказал Колычев.
- Нет, нет, как-то не так это называется… - задумался старичок. -  Ну, костюм на нем ладно сидел, галстучек повязан. Ботинки, опять же, начищены до блеска.
- По деловому, - подсказал Колычев. – Так называется такой стиль одежды.
- Может быть, - согласился старичок. -  Только мы с моей женой говорим, что такой человек не может бездельем заниматься. Странно, что у нашего соседа может быть такой посетитель.
- Почему? – полюбопытствовал Колычев.
- А кто к нему ходил? – удовлетворил его любопытство старичок. -  Какие-то оборванцы. В чем они были одеты. В джинсы, в какие-то длинные свитера, в кеды. Волосы у них были грязные и засаленные. А этот выделялся. И не только одеждой, но и статью и манерой держатся, и выражением лица.
- А вы поможете в составлении фоторобота этого делового посетителя? – спросил Колычев.
- Поможем, поможем, - закивали старички головами. – Сделаем все, что в наших силах.
- Хорошо. Заранее говорю вам спасибо, - поблагодарил Колычев. -  Чего скажите про других посетителей?
- Двое было очень скандальных, - вспомнил старичок-сосед. -  Сосед их даже выкидывал. Причем, с большим трудом. Сильные они были очень. Был и еще один посетитель. Только по-моему это было очень давно.
- Да ты, что, старый?! – прикрикнула на старичка жена. – Недавно он приходил. Месяца еще не прошло.
- Да, да, - вспомнил старичок. – Недавно он приходил. Точно, с месяц. Это я старый запамятовал. С памятью совсем плохо стало.
- Ну, вам ли на память жаловаться, - успокоил старичка Колычев. – Что за посетитель? Что вам такого в нем запомнилось, что вы его выделили из основной массы посетителей?
- Возраст, - ответил старичок. – Основные посетители нашего соседа были молоды, а этот мужчина уже в годах. Солидный, такой, мужчина.
- Ну, скажи еще, в годах, - поправила старуха. – Молодой он, по сравнению с нами, конечно. Не больше пятидесяти.
- Тоже скажешь – молодой! – возразил ей муж. – Или ты газеты не читаешь? Не знаешь, средний возраст мужской смертности? Пожилой он был мужчина, пожилой. Солидный такой. Сам из себя мордастый. Толстый. Запыхался, подымаясь к  нашему соседу. А чего тут запыхиваться, когда у нас, хоть и последний этаж, но всего-то второй. Восемь ступенек по одной лестнице, восемь по другой.
- Одет визитер вашего соседа был как? – заинтересовался личностью этого посетителя Колычев.
- Читал, что такая манера одеваться называется цивильной. То есть мужчина был в дорогом пальто и при шляпе, - ответил старичок.
- При шапке, - поправила старичка жена. – Норковой. Тогда как раз морозы стояли. И с тростью он передвигался.
- С тростью? – переспросил Колычев. Трость уже была особой приметой.
- Точно с тростью, - подтвердил старик. – Так раньше пожилые профессора передвигались. Вот у нас был профессор Натансон…
- Не Натансон, а Грингауз, - опять вмешалась в разговор супруга. – Натансон без палки ходил, на своих двоих передвигался.
- Трости, трости. Эта палка называется тростью! – прикрикнул на нее супруг.
- Какая разница! Главное – я помню, кто ходил, а ты – нет, - не сдавалась его супруга.
- Мужская память лучше женской! – привел железный аргумент ее супруг.
- Слава богу, бывают и исключения! – его супругу не так-то просто было в этом переубедить. – И я являюсь этим исключением.
- Не спорьте, дорогие мои, - вмешался в их перебранку Колычев. – Главное ясно, что этот мордастый, цивильно одетый мужчина был с тростью.
- И в очках, - дополнил портрет визитера старичок. – В дымчатых таких, в роговой оправе. Такая оправа очень дорого стоит. Я специально ходила смотреть в оптику.
   Все понятно. Колычеву сделалась тошно, оттого что до него дошла очень грустная мысль. Этот визитер горца маскировался. Вот и одел очки. Заодно и трость захватил. Что бы потом искали человека с тростью и в дымчатых очках. Хотя на самом деле этот визитер может носить в обычной жизни джинсовый костюм, или кожаную куртку и вовсе не пользоваться тростью.
   Заодно вставал и следующий вопрос. Этот мужчина слишком осторожничал. Тогда зачем же приходил к Магомету, зная о любопытных старичках. Места больше не было для встреч. Или скорее, времени…  Что же могло произойти такое неожиданное, что бы понадобился столь скорый визит?
- Спасибо вам большое, - поблагодарил Колычев старичков. – Завтра вы свободны?
- Мы всегда свободны, - ответили хором старички. – Только когда пенсию получаем, заняты. Но это еще не скоро будет, недавно ее получали.
- Очень хорошо, - удовлетворился их ответом Колычев. – Завтра в одиннадцать за вами заедет наш человек. Вы проедете с ним в управление для составления фоторобота посетителей вашего соседа.
Старички были согласны. Для них эта поездка была неожиданным развлечением в серой череде будней.
- Завтра в одиннадцать, - записал старичок в блокнот, который, по-видимому, служил ему ежедневником. – В девять надо начать собираться.
- Это тебе в девять, - сказала его жена. – Вам то мужикам, чего собираться? А мне надо в восемь вставать. И это – минимум.
- Любите вы, бабы, собираться, - проворчал старичок. – То, да се, а от нас требуют не безукоризненного вида, а безукоризненной памяти.
- Так вы готовы на завтра составлять фоторобот? – уточнил Колычев.
- Мы-то готовы, - отозвался старичок. – Но хотим знать, что совершил наш сосед.
Колычев вздохнул – в принципе не будет ничего страшного, если старички узнают тайну. Им все равно не с кем с ней поделится.
- Страшное преступление совершил ваш сосед, - доверительно сообщил Колычев.
У старичков вытаращились глаза. Колычеву даже показалось, что они вылезут из орбит.
- Про ограбление торгового центра слышали? – спросил Колычев.
- Слышали, слышали, - дружно закивали головами старички. – По радио об этом ограблении целый день говорят.
- Один из участников этого ограбления ваш сосед, - сообщил Колычев.
- Значит и интеллигентный молодой человек, и мужчина в дымчатых очках тоже грабители? – поинтересовалась пожилая чета.
- Наверное, - удовлетворил их любопытство сотрудник милиции. -  Но пока это не установленный факт. Вы-то нам и поможете его установить.
- Поможем, поможем, - подтвердили свое согласие старички.
- Только не кому не говорить об этом. Служебная информация, - попросил их Колычев.
- Мы все понимаем, - заверили Колычева старички. – Мы немы, как рыбы.
- И это очень хорошо, что мы нашли с вами общий язык, - улыбнулся Колычев.
Еле-еле он отделался от старичков. Иные люди торопятся избавится от неожиданных визитеров. Эти, наоборот, прилагали все усилия, что бы Колычев не уходил. Даже намеки на то, что у него срочные дела по службе не помогали. Старички на его слова сказали:
- Дела делами, а без угощения мы вас не отпустим.
- Мне нужно дело делать, - попытался сопротивляться Колычев.
- Дела подождут, - проявили настойчивость старички. – А сейчас мы попьем с вами чаю. – Слабое сопротивление Колычева было сорвано, когда он увидел, что старички-пенсионеры засуетились, и стали извлекать из закрамов угощение. 
И угощение их было знатным. Даже желанных гостей так порой не угощают. Затосковали старички по человеческому общению, ох, затосковали. Колычеву не хотелось самому дожить до такого состояния, когда случайный  визитер будет единственным источником человеческой речи. Уплетая огромные куски торта, он думал о своем будущем. Что там ждет его? Наверняка ничего хорошего. Семьи нет, особо близких друзей нет. Даже Половник друг скорее по работе, не по желанию сердца.
Колычев много раз видел милицейских пенсионеров. Ни кому не нужные они блуждали по коридорам управления, где прошли лучшие годы их жизни, мешались работе, но никто и не думал их упрекать. Колычев не думал тогда о пенсионной участи, слишком занят был своими служебными заботами, а теперь вот вдруг, у этих милых старичков, за чашкой чая, от чего-то вдруг защемило в груди - это и его участь – быть никому не нужным, быть для всех обузой, блуждать по управлению и ворчать, пытаясь привлечь к себе хоть какое-то человеческое внимание.
Картина вышла слишком тошнотворной. Колычева замутило, когда он представил себя на пенсии, и что бы загнать эти мысли вовнутрь, в темные уголки души, он поспешил уйти.
- Спасибо, за хлеб и соль – встал он из-за  стола. – До скорого свидания.
- Вы уже уходите? – старики жалобно на него посмотрели. – А мы вам еще не рассказали, что Венечка сам в юности чуть не стал милиционером.
- Хотел, - подтвердил престарелый Венечка уже в один голос. – А все на фоне увлечения детективами. Вы знаете, Шерлок Холмс и майор Пронин были тогда очень популярными персонажами. Настолько популярными, что в них детвора играла. А сами вы, как попали в милицию?
Хороший вопрос!  Колычев вспомнил место, где он родился, северный поселок Няндома. Все мужчины этого поселка, говоря лаконичным языком, сидели, кроме отца Колычева.  Он работал  начальником лесопилки, мать работала там же. Колычев вспомнил северные пейзажи с гудящими над ними комарами, вспомнил, что мать не выпускала его гулять, когда в поселке выдавали зарплату. Да и он сам не рвался в этот день на улицу – знал, что прогулка в этот день может стоить жизни. Ребенку, старику, калеке – любому.
Единственный путь вырваться из поселка – это учиться. Но в учебе Колычев не преуспевал, перебивался с тройки на четверку. Почти сразу же после окончания десятилетки попал в армию, во внутренние войска, лишь оттуда по разнорядке пошел учиться. Сначала низшая школа милиции, затем средняя… Так что старику Колычев мог ответить, что пошел в милицию вовсе не по желанию сердца, а просто потому, что так получилось. Не получилось, гнить бы ему на зоне. Или работать на лесопилке, отдавать получку вечно недовольной жене и тосковать по ночам, что гораздо хуже участи уголовника.
- Случайно, - ответил Колычев. – Не способен был к наукам.
- Да и я всю жизнь бухгалтером проработал, - вздохнул старик. – И жена моя там же на фабрике… Мы вас задерживаем глупые старики, простите нас, - спохватился старик.
- На первый раз прощаю, - пошутил Колычев. – До завтра.
- До завтра, - дружно попрощались с ним старички, которым было, жаль расставаться с интересным гостем.

Каждый человек сам выбирает с кем общаться в этой жизни. Погибший охранник по фамилии Козырев не выбирал, потому, как всю жизнь топтал исправительное учреждение с длинным  и непонятным номером. Соответственно, он и общался в своей жизни преимущественно со своими коллегами, собственным начальством и клиентами своего заведения. Свою работу он не сам выбирал – она сама его выбрала. В армии служил во внутренних войсках, охранял заключенных на далеком севере. После армии не мудрствуя лукаво, устроился надзирателем в ближайшую от дома тюрьму. А чем плоха работа? Не пыльная, не на открытом воздухе, спину не перегибаешь, разве только начальству нужно  уметь услужить. Так это везде так – не прогнешься перед начальством – не получишь продвижение по службе, не получишь более теплое, чем у принципиального коллеги, места. Опять же льготы по его профессии различные положены. На пенсию в сорок лет выйдешь, то есть здоровым сильным мужчиной, а не усталым стариком. Будет еще время пожить в свое удовольствие.
Человек силен в умении, строить воздушные замки. Жизнь любит их разрушать. В случае с бывшим надзирателем Козыревым она сильно постаралась.
Вначале стала мизерной зарплата надзирателя. А дети этого не понимали, дети всегда есть хотят. И кроме еды их нужно обувать и одевать. Жена тоже взбесилась, и корила прапорщика тем, что другие не так живут, как они. И в самом деле, решил прапорщик, стыдно, дожив до сорока лет, занимать со своей семьей комнаты в общежитии, где дует изо всех щелей, стыдно не обеспечивать достойную жизнь себе и своей жене, и вообще, много чего стыдно.
Прапорщик принялся подрабатывать. Нет, нет, никакой уголовщины. На уголовщину прапорщик бы просто не согласился, он знал, что за нарушение уголовного кодекса рано или поздно отвечать. Прапорщик выполнял только мелкие просьбы. В основном передавал записки арестованным, как просили их друзья, или родные. Это тоже нарушение режима, но невинное, а главное, об этом проступке  сложно узнать. Да и главное – не он один этим занимается, большинство его коллег тоже имели свой небольшой бизнес.
Но однажды прапорщик попался. Крепко так попался, что до сих пор, то есть до самой своей смерти сидел на крючке. Невинная просьба одного человека передать очередную записку обернулась крупными неприятностями. Прапорщик думал, что на этом его жизнь заканчивается. Но, славу богу, все обошлось, его только завербовали. Впрочем, прапорщик Козырев не питал большой обиды на своих вербовщиков. Они только позволили расширить его бизнес.
А квартиру свою прапорщик приобрел, причем за наличные, сразу же по выходу на пенсию. Бизнес дал свои плоды. И на работу его пристроили хорошую. Заступил на работу, отсидел сутки, и пошел домой – отдыхать.
Это, какие же надо деньги иметь, что б квартиру такую купить? – прикинул Колычев, рассматривая квартиру бывшего прапорщика, и даже бывшего человека. Квартира, конечно, не большая, всего две комнаты, но в новом доме, где имеются все удобства, включая автономное отопление. Даже подземный гараж имеется. Кстати, машину прапорщик тоже приобрел, не новенькую, но вполне сносную «десятку». Так что очень неплохо устроился бывший прапорщик.
- Вы меня извините, - вышла из  маленькой комнаты жена прапорщика, женщина в годах, но не потерявшая своей миловидности.  Бывает такой тип женщин, которые с годами приобретают какую-то изюминку, и выглядят гораздо лучше, чем в молодости. Жена Козырева явно относилась к подобному типу существ, называемых женщинами. Сам Колычев любил подобный тип женщин, и любовался сейчас женой… нет, уже вдовой Козырева. – Вы меня извините, - повторила женщина,  - я не готовилась к вашему визиту. Поэтому мне не чем вас угостить.
- Не стоит беспокоиться, считайте, что я не гость, а нудный, надоедливый посетитель. Так ведь и есть, не правда ли? – проявил Колычев деликатность.
- Ой, да что вы! – женщина кокетливо улыбнулась. – Я же все понимаю -  вы свою работу делаете.
- Я делаю свою работу, а вы даже не спросите какую? – полюбопытствовал Колычев.
- Вы – милиционер и пришли расспросить меня о моем погибшем муже… - догадалась вдова. -  Не знаете, когда мне выдадут его тело?
- Честно сказать, и не знаю, - признался Колычев, -  но могу уточнить.
- Уточните, и про компенсацию тоже, если, конечно, сможете, - попросила вдова.
- Какую компенсацию? – не понял Колычев.
- Как, какую! – пояснила непонятливому менту цветущая вдова. – За потерю кормильца. Мой муж ведь погиб исполняя свой долг.
- Уточню, - сказал Колычев, хотя знал, что обязательно обманет вдову, у него нет времени, да и вопрос этот не по адресу, компенсацию должно выплачивать агентство, нанявшее его на работу, а это совсем другая организация. – Разрешите мне задать вам пару вопросов?
- Что с вами поделаешь, - улыбнулась вдова мягкой улыбкой – именно такие женские улыбки и нравились Колычеву, - задавайте. Вы же за тем сюда и пришли.
- Признаться, да. Такая у меня работа – приходить к людям не вовремя, и задавать им не нужные вопросы, - вздохнул Колычев.
- Я вам сочувствую, - вдова села напротив него в кресло. При этом выставила на обозрение посетителя аппетитную коленку.
- Такая у меня работа. Тут уж ничего не поделаешь, - сказал Колычев, и задал первый вопрос:
- Извините меня, но у вас были хорошие отношения с мужем? – осторожно поинтересовался Колычев.
- Какое это имеет отношение к делу? – не поняла вдова суть его вопроса.
- Имеет, - пояснил Колычев. – Когда у людей хорошие отношения они доверяют друг другу, когда плохие, то…
- Не доверяют, - докончила фразу  вдова. – Я вас поняла. У нас с мужем были вполне доверительные отношения. Хотя свои служебные секреты он мне не доверял.
- Понятно, служебная этика. Давно вы приобрели эту квартиру? – как бы, между прочим, спросил Колычев.
- Как только мой муж ушел на пенсию, - удовлетворила его любопытство вдова.
На какие шишы? – хотел, было спросить Колычев, но воздержался, понял, что подобный вопрос прозвучит бестактно. Хотя действительно – на какие? Сколько стоит подобная квартира. Наверняка, не дешево. В доме живут «новые русские» средней руки. Дом расположен в престижном районе города. Не по карману квартира в подобном месте бывшему прапорщику. Как и любая другая. Кроме, может быть, барака на сто первом километре.  Значит, деньги Козырев заработал на службе. Это и вдова подтвердила. Честным трудом прапорщик эти деньги заработать не мог.
- Общительным был ваш муж, или нет? – продолжал задавать вопросы Колычев, всеми клеточками своего тела, ощущая, что он уже надоел до чертиков вдове.
- И это тоже вам надо знать? – вздохнула несчастная вдова.
- И это тоже, - подтвердил Колычев.
- Тогда скажу, что он не больно был общительным. Друзей у Жени не было. Все силы он отдавал семье, - сообщила вдова.
- А сослуживцы? – продолжал задавать вопросы Колычев.
- Пару раз он их приводил домой. Это было. Но не больше, - вспомнила вдова бывшего прапорщика.
- Наверно, праздновали повышение по службе? – поинтересовался Колычев.
- Точно. Как вы догадались? – вдова изменила положение своих ног. Теперь Колычев мог наблюдать другую коленку. Не менее аппетитную и сексуальную.
- Я и сам служивый человек, - объяснил Колычев происхождение своих знаний. - У нас такие же обычаи. И больше вы сослуживцев не видели?
- Несколько раз ходили на день рождения и все. Но это, как я поняла, были дежурные приглашения. Никого особого почтения мой муж к своим сослуживцам не оказывал, и домой их к себе не приглашал, - ответила на вопрос Колычева вдова.
- У вас был хороший муж, - заметил Колычев.
- Действительно. Мне было жалко его потерять, - вдова достала из кармана платочек и готовилась зарыдать, но, видимо, передумала. -  Дети особенно любили отца. Видите, их нет дома. Они очень переживают. Сейчас находятся у бабушки. Та успокаивает их, говорит, что их папа сейчас на небесах, а я в это не верю.
- В то, что ваш муж находится в райских кущах, или вообще не верите? – спросил Колычев.
- Вообще не верю. Меня никоим  образом не коснулось, духовное возрождение нашего общества, - криво усмехнулась вдова.
- Вспомните, когда ваш муж уходил на работу, вы не заметили ничего странного? – спросил у вдовы Колычев.
- Я не видела, как он собирался на работу. Я же работаю учителем в школе. На две ставки, - обиженно поджала губки вдова.
Ага, вот значит, откуда такая высокопарная речь и умение вести непринужденную беседу. Колычев отметил, что вдова умеет держать себя в руках, если что и знает про доходы своего мужа, то в разговоре это никак не выдает. И правильно делать, зачем ей подставлять себя, она еще и компенсацию, по утрате кормильца надеется получить. Наверняка получит – пробивная женщина.
Задать, что ли самый сложный вопрос, так и вертится он, зараза, на языке. Только помягче, надо его сформулировать.
- Как вы думаете, на какие деньги ваш муж приобрел эту квартиру? – вопрос Колычев сформулировал, как можно тактично.
- Он сказал, что это компенсация за долгую и безупречную службу, - легко ответила вдова.
- И вы не спросили – за какие такие заслуги компенсация? – еще более аккуратно сформулировал вопрос Колычев.
- Не спросила, - покачала головой вдова. - Мой муж был уважаемый человек. Думаю, что в получении им компенсации не было ничего странного.
Вдова притворилась глупой. Колычев это понял. Не слишком хорошо притворилась, актерские способности у нее не очень развиты, но для подобного раза сойдет. Мент он ведь и есть мент, чего с него взять – глупый человек? Даром, что пожилой, а все равно глупый.
И следующая заготовка тоже предназначалась для глупого мента.
- Извините, я тороплюсь. У меня занятия.
- Вечером? – поинтересовался глупый мент.
- Я занимаюсь репетиторством. Я же учительница английского языка. Много за свои занятия не беру. Так что клиент всегда имеется, - вскочила с кресла вдова, давая тем самым понять, что разговор исчерпан.
- Да, я слышал, английский язык, это сейчас выгодное дело, - Колычев встал вслед за хозяйкой.
- Да ну вас! Скажите тоже, выгодное! – махнула рукой вдова.
- Но на хлеб хватает! – хитро улыбнулся Колычев.
- Только что на хлеб, - вынуждена была согласиться с предположением надоедливого посетителя вдова. – Но и работать надо много.
- И то ладно, - Колычев пожал руку вдове. – Еще раз приношу вам свои соболезнования и прощаюсь с вами. Надеюсь, что не надолго.
Колычев покинул дом вдовы. Вроде бы все в доме было в порядке, даже лучше, чем у других. Но что-то такое витало в воздухе, тревожа душу. Колычев знал, что это ложь. Все в этом доме пропитано ложью. Врали все. Родители детям. Дети родителям. Муж жене. Жена мужу. И без лжи, нельзя было представить себе их жизнь.
Колычев всегда остро чувствовал ложь. В сущности, его профессия и состояла в том, что бы различать ложь и отщелушивать ее от правды. Колычев терпимо относился ко лжи, если это касалось профессиональной сферы. Что не говори, а ложь, иногда, бывает и во спасение…   Но не понимал, когда люди лгали самым близким на свете людям. Особенно, когда спокойно можно и не лгать.
- Ты часто врешь? – спросил он у своего шофера, который в машине разгадывал кроссворды.
- Кому, товарищ подполковник? – оторвался водитель от увлекательного занятия. Наверное, он был бы не против, если бы шеф, провел еще пару часов в этом красивом доме.
- Жене, - сказал Колычев.
- Я разведен, - ответил водитель.
- Любимой, - продолжил свой расспрос Колычев.
- Разве с такой работой найдешь любимую? – задал резонный вопрос водитель.
- И то верно… - согласился с ним Колычев. – Работа у нас не сахар. А родителям врешь?
- Родители у меня умерли, - отвечал водитель.
- Жаль. Без родителей плохо. Друзьям врешь? – не отставал Колычев.
- Чего им врать? Они сами кого хочешь обманут.
- Тоже верно. У нас в милиции такой народ работает. Палец в рот не клади, - Колычев помолчал. – Ну, ладно, поехали.
- Куда?
- Как куда?! До дому, до хаты. То есть в управление.
- Слушаюсь, товарищ подполковник.

В управлении Колычев оказался только вечером. Вот и прошел очередной день, с грустью констатировал он. Войдя в свой кабинет, он посмотрел в первую очередь определитель номера на своем телефоне. Кто только к нему не звонил! В первую очередь, конечно, генерал Потапов. Потом его заместители. Что приятно звонила и она, его любимая женщина. А это уже редкость. За все время их знакомства она звонила к нему на службу всего два раза. Причина этих звонков была простой – муж неожиданно уехал в командировку, и она воспылала желанием встретиться с ним.
Колычев набрал ее номер. Ему стало интересно, какой была причина этого неожиданного звонка. Она быстро взяла трубку, словно бы сидела у телефона, ожидая его звонок.
 -  Я слушаю, - услышал он ее мелодичный голос.
- Это я. Что-то случилось? – спросил он.
- Да, - даже по ее голосу Колычев определил, что что-то не так, больно уж сильно звучали в нем тревожные нотки, нарушая его мелодичный ритм.  - Мужа избили.
- Он же должен находится в командировке? – спросил Колычев.
- Прибыл пораньше. Торопился ко мне. На подходе к дому его избили, - вздохнула она так, что ее вздох был услышан Колычевым. – Такие вот у нас невеселые дела.
- Обратились в милицию? – поинтересовался Колычев.
- Что толку, ты же сам говорил, как там у вас относятся к пострадавшим, - ответила ему любимая женщина.
Колычева больно резануло слово « у вас». Сам он лично всегда относился к пострадавшим не с состраданием, нет, если всем сострадать не хватит не сердца, ни души, а со служебным тактом.
- Обратись в судмедэкспертизу, - Колычев дал адрес, где она находится. – Зафиксируйте побои. Я потом разберусь в этой ситуации.
- Спасибо, за совет, - поблагодарила любимая женщина.
Колычев повесил трубку и почувствовал облегчение. Теперь надо набрать номер генерала. Колычев снова взял трубку, на этот раз внутреннего телефона, начал уже набирать цифры, как в кабинет ворвался Модин.
Колычев сделал страшную рожу, выпучил глаза и рявкнул:
- Кто врывается в кабинет начальника без стука?
Модин понимал, что начальник не злится,  а просто хочет показать, кто в доме хозяин.
- Я, товарищ подполковник, - скромно потупил он очи.
- Надеюсь, для этого неожиданного визита есть веская причина? – Колычев убрал грозные нотки из своего голоса.
- Есть, товарищ подполковник! – вытянулся по струнке Модин.
- Докладывай…  - усталым голосом приказал Колычев.
- По оперативным данным границу нашей области пересекли три «камаза». Все фургоны. Предполагается,  что именно на этих машинах вывезли награбленное. Свидетели подтвердили, что именно эти машины видели возле торгового центра, - доложил о добытой информации Модин.
- Надо радоваться, а чего-то не очень хочется… - вздохнул Колычев.
- Потому что много неясного в деле ограбления, - высказал предположение Модин.
- Ну, это пускай наши коллеги разбираются, что там не ясное, а что ясное. Мы свое дело считай, что закончили. Осталось только все официально оформить. И все, - сказал своему подчиненному Колычеву. – Убийцы охранников покинули пределы нашей области.
- Да, - согласился Модин. – Как гора с плеч. У нас и своих дел по горло, а тут еще это убийство охранников.
- Охранники погибли во время обоюдной перестрелки, как герои. Так и напишут в некрологе, - сказал Колычев.
- Не все из них были героями, - уточнил Модин.
- Но с кем был связан охранник Козырев, мы уже не узнаем. Он служил двадцать лет. Общался с немалым количеством народа. Судя по всему, немало, на чем было его зацепить. Я знаю подобный тип людей – они боятся собственной тени. Так что зацепить Козырева можно было и за самое мелкое прегрешение. А дальше пошло и поехало. Завтра займешься стариками, соседями Магомета, - отдал Модину новое указание Колычев. - Составишь с ними фоторобот визитеров горца. Возможно, среди них есть и участники ограбления. Хотя мне слабо в это верится, - добавил Колычев.
- Почему? – заинтересовался Модин.
- Ограбление было хорошо подготовлено, зачем так глупо светиться перед какими-то стариками? Не понимаю, - объяснил Колычев.
- Возникла неожиданная ситуация? – предположил Модин.
- Форс-мажор… Не похоже это на людей, у которых все подготовлено. Хотя с другой стороны – зачем подготовленным людям какой-то мелкий торговец наркотой. И почему произошла перестрелка в торговом центре? – задался вопросом Колычев. – Или, не все у наших грабителей было хорошо подготовлено, или мы что-то не понимаем.
- Во-во, вот и я говорю, что может, не так уж они были подготовлены, как нам кажется. В конце концов, в любом деле встречаются неожиданности… Кстати, я встретился с одним своим источником… - Модин сделал паузу.
- Ну-ну, - поторопил его Колычев, - продолжай.
- Этот мой источник связан крепко с дагестанской общиной и наркотой, - продолжил Модин. – Но на этот раз он сказал мне другую информацию. Сказал, что охранное агентство «Элита», которое охраняет торговый центр, крепко накрепко повязана с ментами. И что сам Магомет тоже якшался с ментами. И менты эти отнюдь не простые работяги. Мой источник намекал на то, что они большие начальники в нашем Управлении.
Вот это уже интересная информация. Не доверять источнику Модина?.. Вроде бы нет никаких оснований для подобного недоверия. Модин – хороший агентурист и оперативник, не зря ест свой хлеб. Да и информация не больно похожа на ложь. И вот еще что смутило Колычева – хорошая организация ограбления и такие мелкие воришки, как этот Магомет. Такие, как он не сами принимают решение, они действуют по чьим-то приказам. А уж эти неведомые люди вполне могут подготовить широкомасштабное ограбление. Только вот зачем доверять подобное дело Магомету? Неужели нельзя найти более надежных исполнителей?
Чего-то тут не вяжется.
Колычев вспомнил наглую рожу в агентстве. Такой, как он тоже не самостоятелен. За ним тоже, кто-то стоит. Вопрос только – кто? Его непосредственный начальник, или люди, которые управляют этим самым начальником.
И вообще, зачем крутым дядям связываться с подобным ограблением? Они что, не могут себе заработать денег другим способом? Как не крути, но ограбление есть ограбление, слишком много риска и слишком мало шансов на успех.
Колычев поблагодарил Модина за важную информацию. Доложил генералу о проделанной работе и расслабился. Купил бутылку коньяка, хорошую, не поддельную, в буфете управления поддельный коньяк не продают, а в другом месте Колычев бы просто не решился бы покупать коньяк, хотя этот напиток не подделывают, гонят суррогат. Позвонил Половникову.
- Я приеду к тебе. Очень хочется расслабиться, - сообщил он своему другу.
- Раз есть такое желание, приезжай, - разрешил Половников. По интонации в его голосе Колычев определил, что тот сам не прочь расслабиться.
- Как всегда на рабочем месте? – спросил Колычев.
- У меня можно и на рабочем месте. Я сам себе хозяин, - разумно рассудил Половников.
- Еду к тебе, хозяин, - сказал Колычев.
- Всегда рад встрече с тобой, - пригласил его Половников.

Максим протер усталые глаза. Надо бы, попросить Половникова, что бы, тот снабдил сотрудников мониторами на жидких кристаллах, поскольку от обычных мониторов, болят глаза.  Хотя бы его снабдил, поскольку он больше всех сотрудников агентства проводит времени за компьютером. Такая работа. А испортить зрение не хотелось бы. Оно еще понадобиться.
Изучение дневника генеральской дочери подтолкнули Максима к важным выводам. Быть может слишком смелым, быть может, и кардинально неправильными, но все равно  ими нужно поделиться с Половниковым. Он начальник – пускай и решает. Он же подчиненный – ему главное вовремя доложиться, подстраховаться, что бы потом в случаи неожиданной бури было на что сослаться.
Рука Максима потянулась к внутреннему телефону. Он не хотел входить в кабинет Половникова без приглашения. Половников был на месте. Максим в этом не сомневался. Семьи у Половникова не было, не завел, занимаясь всю свою жизнь оперативной работой, где ему еще проводить  свое время, как не на работе? Работа для него дом родной, а сотрудники агентства заменяли ему родную семью. К кому-то он относился по-отечески, как к Максиму, к кому-то по-братски, как к Коле.
- Мне можно зайти? – спросил Максим.
- Есть чем поделиться? – услышал он бодрый голос начальника.
- Есть, - честно ответил он.
- Потом никак нельзя? – Половников не торопился пригласить в свой кабинет верного подчиненного.
Наверняка придет Колычев, понял Максим, я могу быть лишним. Но я ведь могу и успеть рассказать все Половникову и до прихода Колычева.
- Я переполнен мыслями, - Максиму очень хотелось именно сегодня поговорить с Половниковым. – Потом эти мысли могут покинуть мою умную голову.
- Понятно, - вздохнул Половников, - значит, никак нельзя отложить процесс ознакомления с твоими мыслями, хотя бы до завтрашнего утра. Утро вечера мудреней – не так ли говорится?
- Можно, но не желательно, - уточнил Максим. – Я же повторяю, что могу потерять нить своих рассуждений.
- Тогда иди ко мне, и делись со своими мыслями, - скрипя сердце, разрешил Половников.
- Я не надолго, - открыл Максим дверь, ведущую в кабинет своего друга.
- Очень надеюсь на это. Что там у тебя? – спросил Половников.
- Я дочитал до конца дневник Ирины Потаповой. В моей голове мелькнула шальная мысль о причинах ее пропажи, - начал делиться своими предположениями Максим.
- Ну-ну, - поторопил своего друга Половников, - и где же она может быть?
- Я сказал, что в моей голове есть мысли о причинах ее пропажи, а не о месте нахождения, - уточнил Максим. – Ирина была наркоманкой, нуждалась в деньгах. И она пишет в своем дневнике о каком-то деле, которое задумали ее друзья. Дело это явно криминального свойства.
- Ну, и… - поторопил своего подчиненного Половников.
- Я делаю очень смелый вывод. Думаю, что они решились на ограбление торгового центра, - выдохнул Максим.
- Два мелких торговца наркотиками, один студент наркоман, и одна студентка наркоманка решились на ограбление, которое в прессе называется ограблением года. Уже забавно! – хмыкнул Половников.
- Ты мне не веришь? – в голосе Максима прозвучала обида.
- Почему не верю, - как старый оперативник Половников знал, что версия Максима может иметь место в реальной действительности. -  Такое  вполне возможно. Очень даже возможно. И твоя версия очень хорошо объясняет неожиданную пропажу трех столь разных людей.
Половников сначала со скепсисом отнесся к версии Максима, счел ее абсурдом, и только потом в голове сверкнула молния, что это действительно по настоящему стоящая версия. По крайней мере, другой версии  исчезновения двух студентов и одного аспиранта не нашлось. Сколько их не искали, не было этих логически построенных версий.
А версия, которая пришла в голову Максима все логически объясняла.
- А записка, которую предъявил нам ее папа? – Половников стал цепляться к слабым местам в версии Максима.
- Записку они могли тоже написать. Ведь они прекрасно понимали, что после ограбления они вынуждены будут исчезнуть. Вот и пришла им в голову мысль провернуть комбинацию с запиской. Чем не независимый источник дохода. А риска, заметь, совершенно никакого. Клюнет генерал – хорошо, не клюнет на записку – тоже не жалко. Но он клюнет, потому что наш генерал – очень хороший отец. И наши друзья все правильно подсчитали. Генерал действительно клюнул на записку о похищении своей дочери. Пригласил тебе, как лучшего специалиста.  Например,  Магомету, или этому Гоше могли понадобиться деньги. Заодно и записку  они написали, - Макс уже все обдумал, поэтому и ответы давал складные.
- Ты прав. Записку мог напечатать и сам генерал, что бы нас подтолкнуть к поискам дочери. Заодно и подставил друга своей дочери, - согласился Половников. – Правда, моя версия относится к разряду фантастических, поскольку у генерала не было доступа к печатной машинке, на которой и была напечатана записка.
- Половников, ты увлекся моей идеей. А все могло быть и проще. Двое студентов решили разыграть похищение дочери генерала, составили эту записку и отправили ее по адресу. А сами уехали куда-нибудь в соседнюю область и сидят там сейчас дожидаются воскресения, надеясь получить выкуп, - сказал Максим. – И не к какому ограблению эти студенты вовсе даже и не причастны.
- Это хуже для нас, - сказал глава детективного агентства «Пантера».
- Версия с ограблением лучше? – полюбопытствовал Максим.
- Для нас -  да. Если все так и было, как я предполагаю, – мы считай, сделали свое дело. Дальше это уже дело нашей славной милиции. Наша милиция имеет немаленькие возможности, она раньше нас найдет грабителей торгового центра, - сказал Половников.
- Забавно, получается, что дочь генерала и  есть преступница! – заметил Макс. – И не просто преступница, а очень опасная преступница, которая сумела поднять на уши весь город. Но если так, то как мы скажем об этом генералу? – Только сейчас в голову Максима пришла эта простая мысль.
- А мы и не будем ему пока ни о чем говорить. Подождем. Время у нас еще есть в запасе. Но, в результате всего этого мы имеем то, с чего начали: прохладные отношения с начальником областной милиции.
- Выходит, все наша работа пошла коту под хвост?
- Замечу, что только в том случае, если твоя версия окажется верной. И вообще! Чего только не бывает в этом лучшем из миров! Езжай домой, Максим. С минуты на минуту должен появиться Колычев. С ним я и поговорю на эту тему. А тебе в награду за хорошую службу я вызову такси, - по внутреннему телефону Половников вызвал дежурную машину, что бы она доставила Максима домой.
- Весьма благодарен за твой благородный поступок. - Максиму действительно не хотелось идти домой пешком.
Половников не ошибся в своих расчетах – Колычев пришел спустя три минуты после ухода Максима. Усталый – это по его виду, сразу определил Половников. У него есть потребность в обыкновенном человеческом общении, что ж он его и получит. Тем более, и сам он устал от служебных дел.
- Вижу, устал, - Половников полез в холодильник за бутылкой водки.
- Не надо, - остановил его Колычев. – У меня есть…
- Хорошо, что ты такой запасливый!
- Я давно уже понял, что в Тулу лучше ездить со своим самоваром. Так оно, надежнее будет…
Когда все дела были обсуждены, все сплетни рассказаны, а бутылка коньяка была опустошена, Половников высказал интересную мысль:
- По моему, мы привыкаем к буржуазным привычкам.
- С чего это ты взял такую ноту в разговоре? – Колычев внимательно посмотрел на своего бывшего сослуживца.
- Раньше мы все больше водочку пили, - аргументировал свое высказывание Половников. – И были вполне довольны.
- Ну, это ты все больше водочку, а я всегда мечтал о коньяке, - возразил Колычев. – Считаю, что это самый благородный напиток. И потом раньше это и было раньше. Много лет уже прошло, сколько воды утекло, другое поколение людей выросло. К чему ворошить былое?
- Вот ты и обуржуазился, - поймал его Половников.
- А ты коммунистам служишь? – возразил Колычев. – Я простой государственный служащий. Только и всего! Таким был при коммунистах, таким и по сей день остался. За свою верность службе я получаю небольшую зарплату. А вот ты занялся частным предпринимательством. При чем, довольно удачно.
- Нет, с чего ты это взял, что я служу коммунистам, - пожал плечами Половников. – Никому я сейчас не служу, хватит, отслужился уже. И вообще, замнем эту тему.  Я хочу тебя о помощи попросить. Разве удачливый предприниматель будет просить о помощи скромного чиновника?
- А… так бы сразу и говорил, и не заводил речь о наших привычках. Тебе нужна моя помощь. А на твой последний вопрос я так отвечу: в нашей стране все бывает. Порой скромный чиновник живет богаче, чем самый преуспевающий предприниматель, - сделала верное замечание Колычев.
- Ты Бутурлина имеешь в виду? – поинтересовался Половников.
- Нет, с чего ты взял? – замечание Колычева носило общий характер.
- Вроде не бедствует Бутурлин, хотя и числится в скромных чиновниках, - пояснил Половников.
- Ну… Бутурлин – это отдельная тема. Давай не будем о нем вспоминать, - попросил Колычев. – Не хочу портить себе настроение в такой час.
- Согласен, не надо о таком человеке вспоминать на ночь. Потом спать не будешь. Ну, так как, поможешь мне в моей маленькой просьбе?
- Конечно, помогу, если ты не просишь меня убить полковника Бутурлина.
- Хватит уже о нем…
Половников полез в ящик письменного стола, где в папке хранились данные Магомета.
- Тут и без Бутурлина забот хватает. Вот этот человек, - прочитал Половников его адресные  данные вслух. – Ты мог бы нарыть про него больше. И сам я бы мог покопать, но тебе это сделать легче.
- Боюсь тебя огорчить, но этот человек уже мертв, - спокойно сказал Колычев.
- С чего это ты взял? Знакомый клиент? – удивился Половников.
- Есть немного, - подтвердил его догадку Колычев. -  Мой знакомый клиент погиб во время ограбления торгового центра.
- Вот как! – присвистнул Половников. – Интересные дела.
- А тебе он зачем был нужен? – спросил Колычев.
- Нужен он мне был по работе.  Я его по наркоте искал. Посадил на иглу одного нашего клиента, - выдал аргументированную версию Половников.
Он не соврал, но и не сказал всей правды.
- Нашли остальных грабителей? – продолжил он.
- Нет, но, судя по всему, искать их будут наши соседи, - сказал Колычев.
- Так я и думал, что они в соседней области. В центр то, как они проникли? Наверное, через какого-нибудь охранника? – выпытывал у него информацию Половников.
- Наверное, - Колычеву ужасно не хотелось говорить о работе, но он уже и та сказал больше чем надо. Половникова, напротив, заинтересовало ограбление торгового центра, и он принялся выпытывать детали.
Колычеву пришлось туго. Половников выставил новую бутылку коньяка, и узнал таки все подробности ограбления.
- «Камазы» пересекли границы нашей области. Где и когда? – был последний его вопрос.
- Тебе это надо? – поинтересовался Колычев. Он уже понял, что друг выспрашивает у него про громкое ограбление не из праздного любопытства. Скорее всего, расследование, которое проводит Половников, пересеклось с этим ограблением.
- Очень, - признался Половников. – Очень надо.
- Раз очень, то сейчас узнаю, - пообещал Колычев.
Колычев позвонил в управление и узнал, что три «камаза» с дагестанскими номерами пересекли границу области в ночь ограбления. Точнее, даже ранним утром. Информация эта дошла до следствия через три дня по банальной причине – коррумпированности сотрудников ГАИ. С дагестанских машин они собирают большую дань, а с этих вообще сорвали куш, о чем и проболтались в узких кругах, а точнее, в кругу своих коллег, которые донесли на своих товарищей, куда следует. Кстати, на вопросы органов дознания сотрудники ГАИ сообщили, что никаких машин не было. И только, когда их стали допрашивать сотрудники из службы собственной безопасности, работники ГАИ сознались, что брали взятку с дагестанских «камазов».
Так же сотрудники ГАИ описали двух шоферов, а одному показалось, что в кабине «камаза» находилась женщина. Особое внимание на этот факт никто не обратил – шофера-дальнобойщики часто пользовались услугами дешевых проституток.
Об этом дежурный сообщил Колычеву. Тот передал информацию Половникову.
- Точно видели женщину? – переспросил Половников.
- Точно, - подтвердил информацию Колычев.
- И, что, она была молодой, или старой?
- Вот этого я тебе сказать не могу. Но какие бывают проститутки? Скорее всего, и эта женщина была молодой.
- А если это не проститутка?
- Ты что-то скрываешь?
- Нет, я просто делаю предположение. Если эта женщина была не проституткой?
- А кем же тогда она была?
- Например, подругой шофера.
- Это просто предположение, - подвел итог этому разговору Колычев. – И вообще, не эта женщина нас сейчас интересует, - пожал он плечами.
- Да – да, - кивнул головой Половников. – Прости меня за мое праздное любопытство. И спасибо тебе за помощь. И еще… - Половников достал из стола фотографию Игоря Сидорова. – Дарю тебе эту фотку. Возможно, она даст тебе ответ на все вопросы.
Колычев посмотрел на эту фотографию. Лицо незнакомое. Человек молодой.
- Думаю, это хороший знакомый Магомета, - пояснил Половников. – Ты можешь это проверить.
- Я это обязательно проверю, - пообещал Колычев.
Круг замкнулся.
          
Глава пятая.
Записи из дневника Ирины Потаповой. 
Сначала я не понимала, о каком собственно деле идет речь. А Магомет мне ничего не объяснял, предпочитал напускать на себя таинственный вид. Весь февраль я ездила с Гошей, принимала наркотики, наслаждалась жизнью. В начале марта Гоша предъявил мне счет, я резонно возразила – у меня никогда не водилось таких денег. Речь шла и о моей задолженности и о задолженности Александра, так что сумма выглядела очень даже солидной и круглой. Тогда второй раз и зашел разговор о деле. Причем, разговор пошел уже конкретный.
Гоша предложил мне чего-то ограбить.
- Я не умею грабить, - отказалась я. – Извини, но я и не хочу грабить. Нет, у меня желания делать это – и все тут.
- А деньги, - лениво протянул Гоша.
- Я достану деньги, - пообещала я.
- Где? – задал он совершенно правильный вопрос, потому как денег таких мне вовек было не достать.
- Дома займу. Если родители не дадут, тогда у сестры займу. Ты же знаешь, у нее муж бизнесмен, - попыталась я отвертеться.
- И когда я увижу эти деньги? – продолжал задавать очень правильные вопросы мой приятель.
- В скором времени, - пообещала я, заранее зная, что я не сдержу это обещание. Даже в отдаленном будущем у меня не было перспективы достать такую сумму денег. Разве только действительно пойти на большую дорогу. Например, идти грабить банк. Впрочем, глупость это, конечно же, какой банк? Нас возьмут еще на подходе к этому банку.
- Так не пойдет дорогая. Целый месяц ты жила в долг. Теперь пришла пора возвращать деньги, - предупредил меня Гоша. -  Сегодня, в крайнем случае, завтра, - обозначил он жестко срок возврата долга.
- Но у меня сейчас нет таких денег! – попыталась я апеллировать к его разуму.
- Меня это мало волнует, - мои доводы оказались не услышанными. - Я тоже должен. Я тоже брал товар в долг. Нет, я понимаю, у тебя нет денег, тогда мы спросим деньги у Саши. Он тоже пользовался нашим товаром.
- Ты же знаешь – у него тоже нет денег! – возразила я. – И никогда не было такой суммы денег.
- Вот что, дорогая, - решил Гоша. -  Хватит мне мозги сушить. Нет у тебя денег – хорошо. Тебя никто не тронет. Трогать придется Сашу. Он не генеральский сын, его никто не защитит своим авторитетом. Он простой человек. Ты знаешь: с ним много плохого можно сделать. Конечно, это не вернет нам денег, зато кому-то доставит приятное времяпрепровождение. Есть, знаешь ли, такие ребята, которых хлебом не корми, а дай помучить человека. Чем человек слабее, тем больше они получают наслаждение.
- Но пойми… - возразила я.
- Чего тут понимать! Мы живем в условиях рыночной экономике: сумела взять в долг – сумей его и отдать, - был непреклонен Гоша. – Это суровый закон нашей действительности.
- Я же ничего не умею. Я ведь не Бонни, - вспомнила я персонаж известного фильма, который я видела в детстве.
- Я тоже не Клайд и не прирожденный грабитель. От нас ничего и не требуется. Мы будем просто участвовать в деле. Оказывать посильную помощь, - объяснил мне Гоша. – Поверь мне – это нетрудно и не страшно. Самый легкий способ отработать долг. И твой долг, и долг Александра. Еще и денег заработаете. На жизнь вам хватит.

   Я согласилась. Другого выхода у меня не было. К тому же после моего согласия на свет божий была извлечена очередная доза. А я, честно сказать, больше ни о чем не думала в тот момент, когда давала свое согласие.
   Вечером меня добила мать.
- Как ты учишься? – спросила она меня за ужином, как и полагается в благородном семействе. Ответ тоже был аристократическим.
- Как я могу учиться, - дернула я плечиком и скривила губки. – До четвертого курса проучилась нормально, а на четвертом курсе чего может произойти такого, что моя учеба испортится?
- Смотри – хорошо учись, - басом пророкотал отец – редкое явление за семейным ужином. – Устрою тебя в Москву. Там везде можно хорошо зарабатывать. С головой на плечах и с дипломом юриста особенно.
- Как же «оборотни в погонах»? – подколола я.
- «Оборотни в погонах», - всерьёз ответил мне отец, - как нынче принято выражаться, громкая пиар-акция. Будто бы раньше не знали, что есть такие товарищи, и чем они занимаются.
- И это, я слышу от тебя, работника милиции? – удивленно посмотрела я на отца.
- Это ты слышишь от меня, твоего отца, который желает тебе только хорошего, - пробурчал в ответ отец. – И вообще: я же тебя не в милицию собираюсь устроить, а в юридический отдел преуспевающей фирмы.
- Зря злишься на свою дочь, - прошипела мать. – Это все плоды твоего воспитания.
- Я работаю от темна и до темна, - напомнил матери отец. – Воспитание дочери я возложил на твои плечи. Это нормальное распределение функций. Я не слесарь, и не токарь, который работает от звонка до звонка. Я работаю почти круглосуточно. Такая у меня работа.
- Работаешь!.. – повысила голос мать. -  А я бездельем маюсь! Не знаю, куда себя деть!
- Не надо на меня повышать голос. Я здесь хозяин! – провозгласил отец.
- Когда были живы мои родители, ты не повышал свой голос! – напомнила отцу мать.
- Когда были живы твои родители, ты такого себе не позволяла! Я все понимаю, Лиза, и возраст уже не тот, и нервы не такие крепкие, и здоровье пошаливает, но надо держать себя в руках. Особенно, в присутствии дочери, - подчеркнул отец последние слова. – Наташа, неси нам второе! – крикнул он нашей домработнице, давая понять, что на этом разговор закончен.
- Только о еде и думаешь! – последнее слово мать все же оставила за собой.
    После ужина отец и мать разбежались в разные углы. Мать в своей комнате читала классику – она любит так успокаивать себе нервы. Говорят, чтение классической литературы облагораживает человека. Может быть, но это не относится к моей матери.
 Отец, развалился на диване, и наблюдал очередной криминальный сериал по телевизору, который тоже служил для него своеобразным успокаивающим. Он еще и любил комментировать особо нелепые, по его мнению, эпизоды.  В общем, все  было как в обычной семье. Только домработница на кухне гремела посудой, да я не знала чем себя занять.
    На следующий день я встретилась с Сашей. Сидя в нашем студенческом кафе, мы обсудили создавшееся положение. Саша сказал, что участие в ограблении – это чистая авантюра.
- Нас используют в темную, - предположил он, - затем уберут. Много денег не бывает – зачем с кем-то делиться, если можно этого не делать.
Я была с ним согласна. Логика Саши показалась мне железной.
- Нас ведь, один хрен, в покое не оставят. Что делать? – спросила я.
Он задумался, мой дорогой и нежный. И почему мы, девки, такие дуры? Никогда не замечаем рядом с собой хорошего человека, который нас любит и обожает, жизнь за нас готов отдать. Саша всегда вел себя, как настоящий мужчина, я же любила Игоря, который настоящим мужчиной был разве что в постели.
- Не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю, - пообещал он. – Дай мне немного времени.
- Что мне говорить Игорю? – спросила я.
- Говори, что согласна, - рекомендовал он.
- Ты уверен, что нам нужно соглашаться на его предложение? – я посмотрела на Александра, как на сумасшедшего. Я думала, что уж он-то точно найдет выход из создавшегося положения.
- У нас есть другой выход? – он заказал новые порции мороженого.
- Нет, - покачала я головой. – Я даже не знаю, что будет, если мы откажемся. Денег я достать не могу.
- Вот видишь, поэтому придется соглашаться. Потом я что-нибудь придумаю, - принялся успокаивать меня Александр. -  Ты мне веришь?
   Я ему верила. Во всем этом мире мне некому больше было верить. Лишь Саше, которого до недавнего времени я и в расчет не принимала.
После этой встречи с Сашей, я набрала телефон Игоря и сказала ему, что я согласна.
 - Другого решения  от тебя я и не ожидал, - хмыкнул Игорь.

   И вот уже неделю, как я нахожусь здесь.
   Как описать, то место, в котором я очутилась, в которое привез меня на своем «опеле» Гоша?
    Скорее всего, это, с позволения сказать, жилище напоминало сарай. Правда, бывают сараи и лучше. Например, на дачах «новых русских». Даже на даче моих родителей сарай был двухэтажный, чистый и крепкий, построенный из белого кирпича. Тогда назовем мое временное прибежище бараком. Так будет правильней.
    В бараке две комнаты. Стены обклеены ободранными обоями. Когда-то на обоях изображены были красивые олени, гуляющие в лесу. Теперь эти пейзажи с трудом можно рассмотреть. Время стерло их. Никакого присутствия цивилизации в виде водопровода и санузла в бараке я не обнаружила. Даже телевизора – обязательного спутника всех квартир - нет.
     Воду нам носит прыщавый юноша, в дом которого привозил меня Гоша раньше, и еще один тип, который с нами живет. Они берут ее на колонке. Носят воды издалека, потому что, каждый раз устают и ругаются про себя, что эта тяжелая обязанность лежит на них. Но ничего поделать не могут.
 Нам с Александром выходить на улицу запрещено. Если захочешь в туалет, то есть ведро. Для меня, как для единственной женщины делают исключение – во время этой обязательной процедуры все выходят из комнаты, так что я писаю в одиночестве.
    Единственное развлечение – старый магнитофон, да и то наш четвертый сожитель крутит на нем пленки уголовных бардов. Звук у магнитофона какой-то шепелявый, слова разобрать сложно, да и не хочется мне разбирать эти слова. Достала уже это пошлятина! По-моему, у этих уголовных бардов полностью отсутствует вкус и чувство меры. Еще и музыкального слуха нет. Он уже надоел всем этот  четвертый жилец со своей музыкой.
    Остановлюсь на его фигуре поподробнее.
     Как мужчина он мог бы мне нравится, если бы от него не пахло зоной, тюрьмой, в общем, мужскими университетами. Он не похож на вульгарного уголовника внешне. Даже татуировок мало. Только на руках. Но по своим манерам, по своему поведению он чистый уголовник. Говорит на жаргоне, пытается руководить всеми остальными, и тоже крепко сидит на игле.
      Прыщавый юноша и мой защитник Александр сопротивляются ему. Довольно успешно. Один раз даже устроили ему темную. Не совсем, правда, удачно. Уголовник оказался их сильнее. После он два дня с ними не разговаривал. Конфликты происходят из-за магнитофона и еды. Её привозит Гоша. Причем делает это довольно нерегулярно, как будто он специально забывает о своих обязанностях. Один раз Игорь не приезжал два дня. Мы оголодали. Подъели последние крошки.
      И привозит он нам не гастрономические изыски. Куда там! Картошку, дешевую колбасу, черный хлеб, лимонад, супы в пакетиках и консервы – только на это и хватает у него фантазии.
 Впрочем, за еду на него никто не обижен. Все ждут от него другого. Когда он привозит положенные дозы, у нас праздник. Все друг другу братья и мир наступает на всей земле. Это так кажется нам, на самом деле мир наступает только здесь, в этом ненавистном мне бараке.
     Я нашла в столе тетрадку. Начало ее было заполнено какими-то вычислениями и формулами. Я так поняла, что хозяева занимались вычислениями коммунальных платежей, да так и умерли, полные забот, как заплатить за свет, да рассчитаться за воду. Заметив эту тетрадку, я вспомнила о своей привычке вести дневник и снова начала это делать. От нечего делать.
     За неделю ничего не произошло. Не считать же событиями мелкие коммунальные ссоры! Это все пустяки, дело житейское.
      К концу недели ко мне подошел Александр. Вид у него был самый заговорщицкий. Я даже усмехнулась – по его виду можно подумать, что он хочет поделиться со мной тайной острова сокровищ, или поведать по секрету о тайном масонском заговоре. Хотя, как я поняла, в его голове созрел план спасения двух никому не нужных людей.
- Придумал? – прошептала я.
- Придумал, - подтолкнул он меня в мою комнату.
   Я, пользуясь своей принадлежностью к женскому полу, жила отдельно от остальных своих товарищей. Правда, и комната, в которой я ютилась, была меньшего размера. В ней размещался топчан и стул. Никакого письменного стола не было – писать приходилось на стуле, стоя на коленях.
- Говори, - потребовала я.
   Саша вытащил из кармана белый лист бумаги. Это мне так показалось, что он белый. На самом деле, на листе напечатан был текст.
- Что это? – показала я на текст.
- Записка, - ответил мне Александр. – В ней написано, что тебя похитили. Записка будет отправлена твоему отцу. Я напечатал ее, еще находясь дома.
- Зачем? – тупо посмотрела я на Александра.
- Что бы он знал, что ты не просто пропала. Тебя похитили. Он ведь генерал, вот и будет принимать соответствующие меры, - на лице Александра появилась торжественная мина.
- Но меня ведь не похитили, я сама… - тупо возразила я.
- Это тебе так только кажется, - уверил меня мой защитник. -   На самом деле у тебя похитили душу, а это самое главное. Если твой отец будет знать, что тебя похитили, он будет принимать соответствующие меры. А поскольку он генерал, а не простой рабочий, то шансы на наше спасение многократно возрастут. Ты меня поняла?
- Я тебя поняла. Как ты собираешься отправлять эту записку? – задала я более конкретный вопрос.
- В конверте, по почте. Думаешь, нашим сожителям не надоело ходить за водой.
- Я не знаю, это ты у них сам спроси.
- Надоело, еще, как надоело. Я попытаюсь им помочь. Они с радостью согласятся. Надо знать только время. Когда будет это пресловутое дело. Записку нужно успеть отправить раньше.
Сказал Александр, как напророчил. В тот же вечер пришел Гоша. Не один, с Магометом. Я сразу поняла, что дело будет завтра, или в очень скором времени. Я не ошиблась в своих предположениях.
- Готовьтесь ребята. Завтра будет тяжелый день, - пообещали они.
- Слава богу, - вздохнул прыщавый юноша, - надоело уже здесь сидеть.
- Отлично, что у вас такой настрой, - дальше продолжил говорить один Гоша. -  Дело будет серьезное. О нем и хочется поговорить подробнее.
- Давно пора! – снова подал свой голос прыщавый юноша.
- Брать будем торговый центр «Золотой город». Самый крупный в  нашей области и городе, - сообщил нам Гоша о той задачи, которую нам предстоит выполнить.
- Вот это да! – обрадовался прыщавый юноша. – Бабок там не счесть!
- Засунь свою радость, знаешь куда. Сначала дело -  потом все остальное. У вас у всех очень простые роли. Грузчиков. Кроме тебя, - он показал на лагерного авторитета. И тебя, - его палец ткнул в меня. – Ты сыграешь его подругу. – Палец Гоши снова ткнул в сторону прыщавого юноши. - Остальное, знает он. Ему подчиняться! Поняла?
- Не так и сложно понять, - кивнула я головой.
- Смотри, не ошибись! Любая ошибка может стать роковой! – предупредил нас Гоша. – Все зависит от нас.
     Я посмотрела на Сашу. Теперь многое зависело от него. Он кивнул тихонько. И слабая волна надежды зародилась у меня в груди – я знала, что он не подведет.

     Возможность вести дневник у меня появилась через два дня после этого импровизированного совещания. За это время многое чего произошло.
     После совещания ко мне сразу же стал приставать лагерный авторитет.
- Ты моя подруга, - начал он. – Давай сделаем все, что бы мы смотрелись натуральнее.
      И принялся меня лапать. Александру это не понравилось. А кому еще понравиться столь наглое поведение?
- Не трожь ее! Это не твоя девушка! – крикнул он.
- Твоя что ли? – усмехнулся авторитет. – По-моему, это общая девка. Раз мы живем в одном доме. Значит, и моя.
Его логика не понравилась моему старому обожателю.
- Это моя девушка! – заявил Александр. – И ничья другая. Понял ты это?
   Быть может, наш наглый авторитет и пошел бы на обострение конфликта, но в предверии предстоящего дела делать этого он не стал. Благоразумно отошел от меня.
- Все равно своего добьюсь, - пообещал он. – Рано или поздно.
- Это мы еще посмотрим, - пригрозил ему Александр.
    На следующий день он пошел за водой. Пробыл, наверное, на улице минут пятнадцать. Но никого не насторожило столь длительное по времени отсутствие Александра  – все были заняты своими делами.
Александр вернулся с улицы. Улыбнулся мне краешком губ. Дал мне понять Александр, что он сделал свое дело. Записка, запечатанная в конверт, ушла по почте.
И правильно говорят, что надежда умирает последней. Вроде бы, и ничего сверхестественного не сделал Александр, но надежда с новой силой вернулась ко мне.
    Под вечер приехал Гоша. По его виду я поняла, что наше ожидание закончилось. Ограбление будет сегодня.
- Собирайтесь! – велел нам Гоша.
Мы выполнили его указания. Подвез нас Гоша с лагерным авторитетом на своем «опеле» прямо до торгового центра. Высадил нас всего в одном квартале. Даже отсюда нам были видны его рекламные огни, которые манили к себе покупателей. Несколько сот метров пришлось идти пешком. Мы не были покупателями, но нам тоже надо было в торговый центр.
    А идти по улице было нелегко. Меня колотила нервная дрожь и ноги стали ватными. Я ужасно боялась сегодняшнего дела, я знала, что всего лишь в шаге от той черты, которая отделяет закон от беззакония. Если я совершу этот шаг, то уже не буду дочерью генерала Потапова, а буду преступницей. И тогда мне не сможет помочь даже мой папа – генерал.
- Успокойся, девочка, - лагерный авторитет взял меня за руку. – Все обойдется. Вот увидишь. Первый раз в первый класс?
- В первый, - ответила я честно.
- Ну, дай бог не в последний, - хихикнул авторитет. – Успокойся, и веди себя, как можно естественнее. Мы обычные покупатели, ходим, смотрим, выбираем, чего бы купить.
   В торговом центре находилось еще полно народу. Казалось, здесь собралось полгорода. Люди были красивы, веселы, богаты, беззаботно наслаждались жизнью. Много людей болталось просто от нечего делать. Эти люди смотрели на красивые вещи, мечтали их купить. Нам было легко раствориться в этой людской толпе. Но мне было неудобно за свой простой наряд, за измятое, усталое лицо, за своего спутника, в конце концов. Все, как мне казалось, обращают на меня внимания, хотя глазели, конечно, на витрины ювелирных магазинов и меховых салонов.
    Битый час мы болтались по торговому центру, смешиваясь с глазастой людской толпой. Неожиданно мы остановились прямо перед салоном видеотехники. Моему спутнику ужасно понравился домашний кинотеатр. Он впервые видел это чудо техники и смотрел на него, широко разинув рот.
- Вот бы мне такой телевизор, - пробормотал мой спутник, не обращаясь ни к кому.
- Вас чего-то интересует, - мигом подкатил к нему аккуратный продавец, быстро заприметившего двух потенциальных клиентов.
- Нет, - поспешила я на помощь своему спутнику, который попросту, не обратил внимания, на продавца, так был зачарован чудом техники. -  Мы просто смотрим, прикидываем что почем.
- Смотрите, - великодушно разрешил продавец. – Только учтите, у нас самые низкие цены. Другого такого домашнего кинотеатра по другой цене вы нигде не купите. Даже можете и не искать.
   Я улыбнулась – продавец беззастенчиво обманывал: другой такой домашний кинотеатр папаша купил в Москве и по более низкой цене.
- Учтем, - сказала я вслух и потащила своего спутника из магазина. – Пойдем, посмотрим лучше шубы. Сейчас весна – наверное, у них скидки.
- Иди за мной, -  неожиданно шикнул лагерный авторитет. – И попробуй только пикнуть!
     Сам он пошел вперед. Я быстро поняла, куда он движется. Вслед за человеком в форме охранника. Охранник был толст, видно, поправился на своей нелегкой службе, но двигался плавно и бесшумно. Заметно было, что он хорошо разбирается в лабиринте коридоров. Я поняла, что этот охранник выступает за нашу команду. Я не считаю себя слишком умным человеком, но даже я поняла, какую роль играет охранник во всем этом деле. Он играет роль ключа, или отмычки.
     Охранник привел нас в тупик какого-то коридора и втолкнул бесцеремонно в белую дверь. Все это он проделал без единого звука, видно, все было заранее оговорено.
      Помещение, куда он нас втолкнул, оказалось темным, пыльным. По моему мнению, помещение, где скрываются будущие грабители и должно быть таким. Сколько мы находились в этой каморке, я совершенно не представляю. Наверное, несколько часов. Никак не меньше.
 По крайней мере, процедура выжидания была мучительной. Как для меня, так и для моего спутника. Он, даже не позволял никаких глупостей в отношении моей особы, хотя вполне мог себе это позволить. Помещение было очень тесным, и наши тела постоянно соприкасались друг с другом. Видно, все мысли лагерного авторитета были заняты предстоящим делом. Тут уж не до глупостей.
     Наконец, когда мы совсем истосковались, когда нам стала казаться, что мы просидим здесь вечность, послышались чьи-то шаги. Дверь открылась, и на пороге возник  тучный охранник.
 - Выходите, - велел он нам.
- Все идет, как надо? – спросил лагерный авторитет.
- Да, - кивнул охранник. – Пока все идет, как по маслу.
- Возвращайся к себе, - Лагерный авторитет достал черный чулок. – Это тебе, - протянул он чулок мне. -  Натягивай. И сиди пока здесь. Скоро вернусь.
    Сам он натянул второй чулок, подождал, пока охранник скроется за поворотом, и пошел вслед за ним, предупредив, что бы я никуда не дергалась.
 Я надела чулок. Мне сразу же стало жарко. Интересно, и долго мне предстоит ходить в этом чулке?
    Через несколько минут из-за поворота показался человек. Я подумала, что это возвратился лагерный авторитет. Но я напрягла зрения и поняла, что это не он.
- Ну, как? – услышала я знакомый мужской голос.
- Нормально, - отвечала я Гоши.
    На голове его сидел черный чулок. И вообще одет он был явно в подражании героев новомодных боевиков – черный свитер, черные джинсы, военные ботинки. И не скажешь, глядя на него, что Гоша – аспирант юридического факультета. Легкий налет цивилизации куда-то делся.
- Пойдем, - потянул он меня в зал. – Вот и все. Бояться больше нечего. Главное, мы сделали. Проникли в здание. Остальное дело техники.
- Что с охранниками? – спросила я.
- Не беспокойся, с ними все в порядке. Мы же не  убийцы, - ответил Гоша. – Охрану мы связали. Теперь нам бояться нечего.
- Мне что делать? – спросила я.
- Молодец! – похвалил он меня. -  Мне нравится твой деловой настрой.
    Мы вошли в торговый зал. В нем уже орудовали несколько человек. Тоже в темных масках. Они разбивали витрины с помощью дубинок и валили все ценности в центр зала. Пол покрылся слоем битого стекла.
- А сигнализация не сработает? – спросила я у Гоши.
- Не сработает, - успокоил он меня. – Вся сигнализация выведена на пульт охраны. Неужели ты думаешь, что мы не смогли отключить ее?
- Охранник?.. – догадалась я.
- Он самый, - подтвердил мою догадку Гоша. – Наш добровольный помощник.
- Отбираем все самое ценное, - командовал Магомет людьми, которые разбивали витрины. – Берем шубы, дубленки, кожаные куртки оставляем. Берем золото, драгоценные камни, а серебро оставляем. Из техники берем, прежде всего, компьютеры.
- Домашний кинотеатр можно взять? – спросил лагерный авторитет.
- Пару можно, - разрешил Магомет -  И телевизоры необходимо взять. Но только плазменные. Обычные телевизоры мы не берем.
- А это, какие? – лагерный авторитет, действительно, был не в курсе новинок современной техники.
- Иди, покажи ему, - приказал мне Магомет. – Берите еще компьютеры и музыкальные центры и инструменты.
   Пришлось мне идти и показывать лагерному авторитету, какие они из себя, эти плазменные телевизоры.
- А вот это тоже телевизор, - ткнул он в жидкокристаллический монитор.
- Дурак, это же компьютерный монитор, - пояснила я.
- А похож… - покачал головой лагерный авторитет.
- Монитор в три раза дешевле стоит, - больше я ничего не объясняла. Ни сочла нужным.
   Вернулась в зал. Шубы стали переносить в машины. Народу было немного, шуб было гораздо больше, так что дело шло не очень быстро.
- Время, время! – подгонял Магомет людей.
- Сами мы знаем, что время! – огрызнулся его человек.
- Иди в ювелирные магазины, - приказал мне Магомет, никак не реагируя на невежливые слова своего подчиненного. – Отбери там все самое ценное.
- Слушаюсь, - сказала я, вроде бы в шутку, но и на самом деле, пошла по ювелирным магазинам.
     Помогал мне  Александр. Он тоже кое в чем разбирался, мама его хранила фамильные драгоценности, так что его помощь была нелишней. Наполнили несколько сумок. И не железным хламом, а всем, что было самое ценное: цепочками в палец толщиной, ожерельями, перстнями с бриллиантами, сережками, крестами. Никогда я не забуду тяжесть тех сумок. Прошло больше часа, прежде чем мы их наполнили. И то нам помогали приятели Магомета, которые матерились с заметным акцентом.
   Все шло гладко, и, казалось, так и будет продолжаться. Но люди, которые задумали ограбление, не все смогли предусмотреть. Неожиданно в помещение охраны прозвучал выстрел. Я дернулась и сжала голову в плечи. У Саши была аналогичная реакция на этот неожиданный выстрел.
Похоже, неожиданно наши планы стали давать сбои.
- Асхаб! -  заорал Магомет и бросился в это помещение.
   Не надо было это ему делать. Даже я своим женским умом понимала, что никогда не надо бежать на выстрел. Но он побежал в это помещение, на ходу вырывая из кармана пистолет.
   Магомет успел добежать до дверного проема. Там и остался. Кто-то из охранников встретил его выстрелами. И этот охранник умел стрелять. Тело Магомета неестественно изогнулось и рухнуло на пол. Он заорал страшным голосом, и я поняла, что это предсмертный крик Магомета. Ноги торчали наружу, остальная часть туловища была в помещении охраны.
- У нас проблемы, - пробормотал Гоша. Это было ясно и без него.
- Шакалы! – второй матерившийся горец бросился в помещение охраны. Только на этот раз он держал в руке предмет, похожий на грушу. Я поняла, что это граната.
- Ложись! – Александр подскочил ко мне и бросил меня на пол. Сам прикрыл меня своим телом.
И вовремя он это сделал. Поскольку горец вбежал в помещение охраны. Я услышала новые выстрелы, затем нечеловеческий крик, а затем мои уши заложило.
  Дрогнули стены от взрыва, который раздался в помещении охраны. Пол, как мне показалось, на минуту подпрыгнул вверх. Посыпались на пол остатки витрин. Когда Александр сполз с меня, я увидела, что лицо у него в крови – это осколки стекла его порезали. Но я не сразу увидела, что мой товарищ по несчастью ранен. Сейчас мой взгляд был обращен в сторону, куда побежал горец. Из помещения охраны валил черный дым. А ноги Магомета уже не торчали наружу, их просто не было.
- Нам повезло, что наш приятель камикадзе, - по голосу я узнала прыщавого юношу. – Иначе – всем хана.
- Да, Гасан был настоящим воином, - подтвердил еще один приятель Магомета. – И Магомет тоже. А вот Асхаб не был воином. Но сам напросился охрану сторожить. Магомет пошел ему на встречу. Гасан отвечал за Асхаба. Он его дядя. А Асхаб – последний мужчина в роду. Только не пойму я, что там могло произойти.
- Хватит болтать, - прикрикнул на него Гоша. – Лучше надо было охрану вязать. Давайте грузить все вещи! Времени не осталось! Этот охранник мог включить сигнализацию.
Мы на миг осознали, какая опасность нам грозила. А вот горец не замечал грозившей нам опасности.
- Трупы надо будет забрать, - неторопливо рассудил горец. – А охрану вязал Гасан. Он умеет это делать. Просто охранник хороший попался. Уважаю я таких людей. Настоящий воин!
- Некогда нам с трупами возиться! – категорически отрезал Гоша. – Времени у нас в обрез.
    Мы справились. За оставшиеся полчаса нагрузили машину, чем попало. Забили под загрузку. Устали сильно. Спины ломило. Глаза заливало потом. Затем сами сели в кабину. Удивительно, но никто не заметил машину, которая отъехала от черного входа торгового центра.
- Куда мы едем? – спросил Александр, когда здание торгового центра скрылось из наших глаз.
- Тебя это волнует? – спросил Гоша, облегчено переведя дух.
- Волнует, - кивнул головой Александр.
- Раз так отвечу тебе, что мы едем недалеко, - усмехнулся Гоша. – Не успеешь покататься.
    В кабину села я, Александр, Гоша, приятель Магомета. Прыщавый юноша и лагерный авторитет поместились в кузове. Остальные приятели Магомета поехали на «камазах».
- Они отдельно от нас? – спросила я.
- Они отвлекают от нас внимание, - ответил Гоша.
- Товар – то у нас, - ответил приятель Магомета, который ловко вел машину. – А они в доле.
- Они пересекут границу нашей области через пост ГАИ, который куплен дагестанцами, - пояснил Гоша своему сопернику в любви. -  За этот переезд ГАИ заплачено. Они будут молчать, но менты тоже не дураки, и выбьют  из них показания. Они будут думать, что мы там, в соседней области, а мы здесь, у них под боком.
- Ловко придумано, - похвалил горец этот план.
- Ловко, но не мной, - поскромничал Гоша. -  Есть и более умные люди.
- Уважаю скромных людей, - щелкнул пальцами горец.
    Гоша был польщен его похвалой.
- Ты правь машину, - сказал он суровым тоном. – А хвалить друг друга позже будем. Когда дело закончим и бабки поделим.
- Это тоже правильно, - согласился с ним горец.
Так закончилось первое ограбление в моей жизни.

    Глава шестая.
Колычев плохо спал в эту ночь после разговора с Половниковым. А под утро он решил перезвонить своему другу. При этом он не боялся, что его разбудить. На то и друг, что можно звонить к нему в любое время суток.
- Ты помнишь еще наш разговор? – сказал Колычев.
- Разве его забудешь? – судя по бодрому тону, Половников тоже проводил сегодня бессонную ночь.
- Мы ведь можем помочь другу другу, вот о чем я сейчас подумал, - закинул удочку Колычев. Ему хотелось, чтобы его друг был с ним откровенен.
- Ты этого действительно хочешь? – поинтересовался Половников.
- Я этого хочу. Итак, кого, или что ты ищешь сейчас? – спросил напрямик Колычев.
- Это служебная тайна. Знаешь, есть такое понятие? – Половников всегда придерживался тех принципов, что дружба  должна оставаться дружбой, а работа работой. – Если бы это была только моя тайна, я охотно бы тебе ее раскрыл. Но, увы, это не только моя тайна.
- Знаю, что такое чужая тайна, - кивнул головой Колычев, и осторожно уточнил: - Эта  тайна связанна с просьбой генерала Потапова?
- Служебная тайна, - повторил Половников. Он сделал это специально. Дал понять Колычеву, что это действительно его тайна напрямую связанно с просьбой генерала Потапова. – Наши интересы пересеклись, вот что любопытно.
- Мы делаем одно дело, - напомнил Колычев.
- Нет, мы делаем два разных дела, - не согласился с ним Половников. -  Ты служишь закону, а я служу своим клиентам. Но я тебе помогу. Потому что ты мой товарищ.
- Уже спасибо, за это скромное желание. Итак, чем же ты мне можешь помочь?
- Я могу задать тебе вопрос. А ты постарайся на него ответить.
- Постараюсь, - Половников уловил в голосе своего друга легкое разочарование.
- Я вот думаю, кому выгодно это ограбление? – задал Половников свой вопрос. – А?
- Хороший вопрос. Я не знаю на него ответа.
- И я пока не знаю. Но думаю, если ты проанализируешь внимательно мой вопрос, то сможешь найти главного фигуранта. Все ведь очень просто. Классический вопрос. Кому выгодно, тот и затеял все это ограбление. А оно выгодно не мелким пешкам типа покойного Магомета. Правильно?
- Правильно, - Колычев не мог не согласиться со своим другом. Его и самого подобные мысли терзали. Вроде бы все в этом ограблении было вполне логично. Но это только на первый взгляд. А если копнуть глубже…
- А сейчас не мешай мне спать! – повесил трубку Половников.
    Колычев думал весь остаток этой бессонной ночи. И к утру мозги прояснились. Нет, он еще ничего точно не знал, но засела в его голове уверенность, что именно его предположение и является самым правильным.
    Он вскочил рано с утра, когда за окном еще брезжил мутный рассвет, вызвал служебную машину. Она прибыла ровно через пятнадцать минут. Ровно, сколько времени Колычеву и понадобилось на необходимые гигиенические процедуры.
Еще двадцать пять минут времени ушло на дорогу до управления.
 В управлении Колычев сразу побежал к сотрудникам наружного наблюдения. Ему требовалась сейчас помощь «топтунов». Они могли сейчас очень многое прояснить.
- Надо ребята срисовать одного человечка, - обратился он к топтунам, которые гоняли чай. – Без всяких бумажек и постановлений.
- У нас своей работы полно, - это была их привычная песня. – Нужно разрешение на наблюдение. Тогда, пожалуйста, мы срисуем вам любого человечка.
У Половникова точно таких проблем никогда не возникает, подумал Колычев. Его наружники готовы на любую работу, только скажи им слово. Пришлось Колычеву задействовать свой немалый авторитет.
- За мной не заржавеет, ребята. Вы же знаете.
   Наружники знали, что Колычев держит свое слово. Много лет они знали начальника убойного отдела.
- Ладно, - решили они. – Что нужно делать?
- Нужна фотография этого мужика. Как можно более четкая. Вот его местожительство,  вот его место работы, - Колычев протянул бумажку с указанными адресами.
- Сделаем! – решил старший топтун.
- Вы меня не поняли, сделать это нужно срочно! Сколько сейчас времени? – Колычев посмотрел на часы. – Семь часов утра. А фотография человека, проживающего по этому адресу, мне нужна к десяти, максимум, к одиннадцати часам утра.
Наружники переглянулись. Начальник убойного отдела требовал от них невозможного. Да им старенькие машины заводит десять минут, да и работа у них на сегодня имелась. Официальная работа!
- Я понимаю, что требую невозможного, но… Мне срочно нужна фотография этого товарища!
Наружники переглянулись. Колычев редко был в качестве просителя. И, как не крути, но уважали топтуны начальника убойного отдела. Сердце Колычева в этот миг билось с такой силой, что если бы, его прослушивал кардиолог, то он точно бы отправил подполковника на заслуженный отдых.   
- Доплата за срочность, - старший топтун взял бумажку.
- Будет. Будет доплата, - пообещал Колычев. – Сначала – работа.
- Ладно, - наружники пошли делать свою работу. Согласились они на нее, потому что уважали Колычева и знали, что он никогда не нарушит данное слово. – Сделаем все, как надо. Понятно, что сделаем мы свою работу, если ваш товарищ находится по этому адресу.
- Я все понимаю, - проводил их кивком головы Колычев.
   За окном занимался апрельский рассвет. Судя по восходившему солнцу, день обещал быть хорошим.

     Бессонная  ночь не прошла для Колычева без следа. Голова раскалывалась, словно в нее втыкали одновременно сотни иголок. Глаза слипались. Пришлось занимать у  ребят из собственного отдела таблетку анальгина. После нее стало еще хуже – во рту горчит, а голова продолжает раскалываться от боли. Вот тебе и лучшее средство от головной боли! Одна реклама… А результат нулевой.
     Одна только радость: наружники не подвели начальника убойного отдела. К десяти часам на столе у Колычева лежали две фотографии: фигурант выходит из подъезда и фигурант садится в машину, новенький «мерседес» модного серебристого цвета. Неплохо живет мой фигурант, подумал Колычев, если на «мерседесах» ездит. Снимки получились четкими, аппаратура у наружников была хорошей если старики-соседи смогут составить фоторобот, смогут и опознать фигурантов по фотографии.
    Колычев на своей служебной машине лично привез старичков на свою работу. И правильно сделал: добираться до управления им было бы сложно, не тот возраст… Да и расстояние пришлось бы им преодолеть немаленькое.
    Они, видимо, уже ждали вчерашнего визитера. Приходу, а точнее приезду, Колычева обрадовались и принялись с ним разговаривать. Колычев старался им отвечать, но получалось не очень хорошо. Мысли его витали сейчас вдалеке от земных забот свидетелей.
- Вы выглядите сегодня усталым,  - заметила старушка состояние своего гостя.
- Голова болит, - признался Колычев. – Работа у нас нервная.
- О! Так это не проблема. У нас всегда лекарства с собой имеются, - обрадовался старичок. – Где у нас лекарства?
- У меня в сумке, забыл, что ли, - старушка принялась копаться в сумке. Через мгновение она протянула Колычеву желтую таблетку. – Выпейте. Очень хорошее средство. Мне оно всегда помогает.
     Колычев подчинился ей. Самое удивительное, но боль прошла, растворилась внутри его. А вместо боли появилась бодрость.
     …Колычев лично присутствовал при составлении фоторобота. Процедура тянулась долго и медленно. Старички внимательно изучали предложенные им части лица, и долго выбирали, затем части лица, которые казались им наиболее похожими на лицо фигуранта.
- Какой был овал лица у подозреваемого, - спрашивал у старичков эксперт Алеша, и выводил на монитор компьютера очередной тип лица.
   Старички путались, спорили друг с другом, но, в конце концов, сходились во мнении, и на экране компьютера возникал нужный овал лица.
- Глаза? – задавал эксперт следующий вопрос.
- Монгольские, узкие, - отвечала старушка.
- Обыкновенные, русские, - противоречил ей старик, и процедура спора повторялась вновь.
- Какой нос был у объекта? – продолжал эксперт свою нелегкую работу, которая требовала, прежде всего, немалого терпения.
- Курносый, - вспоминал старичок.
- Прямой нос с небольшой горбинкой, - противоречила ему старушка.
- Какая у него была прическа? – продолжал составления фоторобота эксперт.
- Короткая стрижка, молодежная, - говорил старичок.
- Модельная, - противоречила ему супруга.
    Колычев видел, что фоторобот получается не очень похожим на оригинал, но так бывает всегда. Сколько себя помнил Колычев, никогда фотороботы не помогали в работе, но и не мешали особо, поскольку их составление моббилизовывало память свидетеля, заставляя вспомнить забытые детали. А потом, фотороботы, вывешанные на  фонарных столбах давили на психику разыскиваемых преступников. Вот и сейчас, прошло три часа кропотливой работы, и на компьютерном мониторе возникли два безликих портрета.
- Это все, - развел руками эксперт. – Моя работа закончена.
- Спасибо, Алеша, - Колычев повел старичков к себе в кабинет.
- Голова прошла? – спросила старушка по дороге.
- Мы вам помогли? – вторил ей старичок.
- Отвечаю, - Колычев усадил старичков на стулья, когда они вошли в кабинет, - по порядку. Голова прошла, это первое. И вы нам очень помогли, это второе. Но можете помочь еще больше, если посмотрите внимательно на эти фотографии.
    Колычев подал старичкам три фотографии. Старички одновременно надели очки, и долго и внимательно изучали фотографии. Вертели их и так, и эдак, после чего вынесли свой вердикт:
- Мы видели этих людей.
- На лестнице у вашего соседа? – спросил Колычев.
- Именно там и видели, - подтвердило его предположение пожилая чета. -  А где мы еще таких людей увидеть. Наши знакомые на таких машинах не ездят.
- И, слава богу, что не ездят. Вы не ошибаетесь? – переспросил Колычев.
- Вы нас обижаете. Мы – старые люди, это так, но не больные и людей различаем. Фотографии, к тому же четкие, нас бы в молодости так фотографировали, было бы, на что сейчас посмотреть, - сказали старички в один голос.
- Что четкие, это да, - положил фотографии обратно в папку Колычев. – Научились сейчас фотографировать. Прогресс техники… Свои слова вы сможете потом подтвердить на следствии?
- Ради благого дела, почему бы и нет, - похоже, старички были на все согласны.
   Весьма милые, старички. Повезло, Колычеву со свидетелями. Есть же Бог на свете! Слава ему!
- Чаю хотите? – предложил Колычев.
- Почему бы и нет, - старички были рады его предложению.
- Приготовлю по - милицейскому, - заинтриговал их Колычев.
- Это как? – спросил старичок.
- Это, когда мало заварки. Милиция у нас не слишком богатая. Вот и бережем заварку, экономим на всем.
- А, понятно. Заварка нам и не нужна. Сердечко пошаливает.
- Зато есть печенье. Не знаю, правда, свежее ли, - Колычев покопался в шкафу и извлек на свет пачку печенья. Судя по дате изготовления не такое уж и старое.
- Да что вы не надо! – смутились старички. – Мы и без печенья чай попьем.
- Формирую положительный образ сотрудников милиции в глазах населения, - пошутил Колычев. – Выполняю заказ начальства.
- Давно бы надо, - одобрили действия Колычева старички. – А то, мы включаем телевизор, и чего только не слышим про милицию. Оборотни, негодяи, взяточники.
- Есть и такие у нас элементы, - с горечью сказал Колычев. – Но мы пытаемся с ними бороться. Получается пока не очень…
- Хорошо, хоть пытаетесь, - поддержал старичок действия милиции по очистке собственных рядов.

   Старички просидели еще минут пятнадцать. Они не утомляли Колычева. Напротив, общаясь с ними, он чувствовал, что внутри него рождается радость и чувство облегчения – слава богу, есть еще хорошие люди на свете, ради них и следует работать, что бы защитить этих милых и славных людей от нечисти, расплодившейся в немыслимых количествах.
- Мы вам надоели, - заметила старушка.
- Нет- нет, несколько, - поспешил заверить их Колычев.
- Не врите, - сказала старушка. – Мы не будем злоупотреблять вашим гостеприимством.
- Вас подбросить? – Колычев взялся за телефонную трубку.
- Нам еще надо в магазин, - ответила старушка. – А это в противоположную от нашего дома сторону.
- Я могу вас подбросить и до магазина.
- Нет –нет, мы и пешком пройдем. Пожилым людям иногда нужно гулять.
- Спасибо вам за помощь, - поблагодарил пожилую чету старый оперативник.
- Всегда рады вам помочь, - отозвались старички.
    Колычев подписал им удостоверение на выход, и сердечно с ними попрощался. Душа его отдохнула. Пора и за работу браться.
    Он спустился вниз, где на первом этаже в небольшой комнатке, располагались опера из его отдела количеством шесть человек. Сейчас в комнате никого не было, кроме молодого опера Бори Дронова. Он со скучным лицом печатал что-то на машинке. По его лицу было видно: бумажная работа дается ему с трудом.
    Колычев опять вспомнил про везение. Сегодня явно его день. Ему и был нужен Дронов – опер молодой, а потому честолюбивый. Он вскочил при виде начальника, вытянулся по струнке.
- Сидеть, - приказал ему Колычев. – Любой повод используешь, что б не работать. Даже приход начальства.
- Шутите, товарищ подполковник, - сел обратно на стул Дронов. – Я работаю, как проклятый, - он показал на машинку, с торчащим из нее листом. – Только что-то не получается у меня работать с этой проклятой машинкой.
- Конечно, шучу. Ты должен радоваться, что я шучу, - Колычев присел на свободный стул.
- Почему? – в глазах Дронова застыло непонимание.
- Потому что, - назидательным тоном сказал Колычев, - если начальство шутит оно в хорошем настроении. Вопрос на засыпку – знаешь, зачем начальник лично является к подчиненным?
- Зачем? – спросил Дронов.
- Затем, что бы дать по шапке, - объяснил молодому оперу Колычев. -  Это в худшем случае. В лучшем, что бы нагрузить работой. Тебе, какой вариант больше нравиться?
- Второй, - ответил на вопрос начальника Дронов.
- Вот и хорошо. Вот тебе и второй  вариант – сейчас идешь в наш архив и собираешь всю имеющуюся там информацию про наглую рожу, - приказал Колычев.
- Про кого? – не понял Дронов.
- Это я оговорился, - спохватился Колычев. -  Про Бархоткина Георгия Павловича. Он когда-то у нас служил. Так вот мне нужно знать с кем он служил, кто подписывал благодарности, приказы о повышении, характеристики, послужной список. Короче, все. И записывай все фамилии. Даже тех людей, которые покажутся тебе второстепенными.
- Понял, - кивнул головой Боря Дронов.
- Запомни, мое задание носит неофициальный характер. Действуешь на свой страх и риск. Впрочем, чего я тебя заранее пугаю. Не в тыл же врага я тебя посылаю. А всего на всего в наш милицейский архив.
- А что, возможны, осложнения?
Хоть и молодой опер Боря Дронов, а не дурак. Приятно иметь таких оперов в своем подчинении!
- Это я тебя специально напрягаю. Хочу, чтобы ты держал себя в форме. Все понял? – спросил Колычев у своего подчиненного.
- Все, товарищ подполковник, - Боря Дронов кивнул головой.
- Вот и действуй, - благословил молодого бойца на подвиг старший товарищ. -  Желательно, что бы к восьми вечера вся информация была у меня.
- Понял, товарищ подполковник, - повторил молодой опер. – Постараюсь выполнить ваш приказ.
- Это не приказ, а просьба, - поправил ретивого подчиненного Колычев. – но просьба начальника, - подчеркнул он. – Иногда такая просьба значит больше приказа. Сейчас ты это не поймешь, только со временем.
   Боря Дронов вскочил и помчался в архив. Колычев вспомнил себя в молодые годы. Тоже был таким ретивым. А вот Половников особой ретивости не проявлял. Но умел лучше работать с людьми и сейчас умеет.
    Как только возникла мысль о Половникове, вспомнился и студент, точнее аспирант юрфака, которого опознала чета стариков. Какой у Половникова к нему интерес?  Не связан ли этот интерес с визитом генерала Потапова в кабинет самого Колычева? Колычев вспомнил, что у генерала есть дочь, студентка юрфака, и этот аспирант тоже с юридического факультета. Совпадение?
     Очень даже может быть. Хотя вполне возможно и неслучайное совпадение. И если этот аспирант, фотографию которого дал Половников, связан с генеральской дочерью? Вопросы, вопросы…
Ответов только нет на них. Ясно, что этот аспирант хорошо знал Магомета, а Магомет водил знакомство с наглой рожей, то есть, с Георгием Павлович Бархоткиным. А это уже очень странно, и наводит на вполне серьезные размышления. Чего может быть общего у преуспевающего коммерсанта и мелкого торговца наркотой, убитого во время ограбления торгового центра?
     Колычев вернулся в свой кабинет. Уже на подходе к нему, услышал, что звонит телефон. Поэтому он и не торопился, думал, что телефон замолкнет. Но он не замолкал. Кому так сильно он понадобился?
Колычев вошел в свой кабинет, подозревая, что телефон замолкнет. Но нет, он продолжал трезвонить. И только тогда Колычев взял трубку.
   Оказалось, что ей, своей любимой женщине нужен начальник убойного отдела. Хорошо, что не начальству.
- Ну, и сволочи же менты! – начала она свои жалобы.
- Так, поподробнее, -  остановил её Колычев. Он, как и многие мужчины, не любил женское нытье, считал Колычев, что любое нытье  - это самое безграмотное времяпрепровождение. – Что случилось? Говори конкретно!
- Не хотят они принимать заявление об избиении, - пожаловалась любимая женщина.
- Территориалы? – спросил Колычев.
- Кто? – не поняла любимая женщина.
- Местное отделение милиции, - пояснил Колычев.
- Да, они, сволочи, - всхлипнула любимая женщина. – Местный участковый. Мы к нему ходили. А он не принял заявление об избиении.
- Чем он мотивирует свой отказ? – спросил Колычев.
- Много чего говорит. Да все не по делу, - вздохнула любимая женщина.
    Колычев посмотрел на часы. Времени у него не было, но ради любимой женщины чего не сделаешь. Горы свернешь, не то, что найдешь пару часов свободного времени. Необходимо ее успокоить. Судя по голосу, звучащему в телефонной трубке, она находится в состоянии отчаяния. И за родную милицию обидно. Не все же ее работники сволочи, глухие к человеческому горю, бюрократы, руководствующиеся в своих действиях буквой закона. Вот он, например, не сволочь, и уж точно не бюрократ. Сколько раз ему приходилось нарушать букву закона. А не нарушал бы, ходил бы сейчас в генеральском звании.
Все эти мысли мигом пронеслись в голове Колычева и повлияли на его ответ.
- Я приеду, - пообещал Колычев. – Поговорю с твоим мужем. Разберусь с твоей ситуацией. Докажу тебе, что не все работники милиции сволочи. Есть среди них и вполне нормальные люди.
- Ты, действительно, этого хочешь? – спросила любимая женщина.
- Хочу, - ответил ей Колычев. -  Я честно хочу тебя увидеть. Ты – моя любимая женщина, тебе надо помогать. Заодно, и обелять образ родимой милиции в глазах простых граждан. Так уж получилось, что твой любовник – милиционер, опер, а не гнусный мент.
- Ну, приезжай, - разрешила она.
- Ровно через час буду, - пообещал Колычев. И тихонько ушел из Управления, сказал Модину, что отлучается по своим оперативным делам.

   Жила любимая женщина со своим благоверным в странном районе, где посреди частных домов возвышалась единственная пятиэтажка. Колычев сравнивал эту пятиэтажку, построенную во времена развитого социализма, с единственным зубом во рту старика.
Неподалеку возвышались трубы силикатного и сажевого заводов, напоминавшие о плохой экологии, со стороны города находился карьер, который приходилось объезжать окружным путем по разбитой дороге. Поэтому, район считался отдаленным, сюда вообще не ходил общественный транспорт, только маршрутное такси, которое отъезжало каждый час от полуразвалившейся остановки.
    Район этот, как не странно звучит, никогда не фигурировал в криминальных сводках. Вообще, этот район считался одним из тихих и спокойных. Разве только возникала драка по пьяной лавочке, да и то редко. Колычев ни разу не помнил, что бы в этом районе совершалось убийство. Вот такой вот парадокс.
    Но вот мужа любимой женщины избили, как раз, в тот момент, когда он находился возле собственного дома. Еще и ограбили вдобавок. Грабители оказались счастливыми людьми, они напали на человека очень удачно.
Муж любимой женщины, как раз возвращался из командировки, он работал экспедитором, и с собой у него была выручка от продажи товара – немного не мало, а семьдесят тысяч рублей. Так что он не столько был шокирован избиением, сколько пропажей этой суммы денег.
Колычев  прекрасно его понимал – деньги-то надо возвращать, а возвращать хозяину было нечем, муж только-только встал на ноги, до этого немало помыкался в поисках работы. И семьдесят тысяч рублей были для него неподъемной суммой. Поневоле, но почувствуешь себя очень нехорошо.
- Как чувствовала, - говорила любимая женщина, открывая Колычеву дверь. – Не нужна нам это работа. Чревата серьезными последствиями. Вот и сбылись мои самые дурные предчувствия.
- Что делать? – оправдывался ее муж, лежа на диване. – Жить-то на что-то надо. Я понимаю – ты меня можешь прокормить, но я ведь мужчина, у меня своя гордость есть. Я должен самостоятельно зарабатывать деньги.
- Вот и догордился, - назидательным тоном говорила она. – Довела тебя твоя гордость до беды. Потерял все деньги!
- Чего мне в сторожа было идти, или в дворники? – задал муж логичный вопрос. – С моей специальностью там самое место. И деньги я не потерял, - подчеркнул бедный муж, - деньги у меня отняли!
- Ты же у нас инженер, тебе только хорошую работу подавай, - издевательским тоном сказала она. -  Где теперь деньги брать будем?
- Можно квартиру разменять, - предложил он. -  У нас хорошая квартира.
- Ха! А район еще лучше. Ну, сам подумай, кому нужна квартира в таком районе? – жена посмотрела на своего мужа таким взглядом, словно бы тот был инопланетянином.
- Тому, у кого тесные условия, - не сдавался муж.
- И у кого много денег на такси, - договаривала она за него, - потому как иначе до этого района никак не доберешься.
- Можно еще занять денег у знакомых? – сделал робкое предположение муж.
- У тебя есть такие богатые знакомые? – заинтересовалась жена.
- Но можно же что-то придумать! – в голосе мужа теплилась надежда.
- Что? – своим вопросом жена, похоже, раздавила все робкие надежды своего супруга. – Что можно придумать, когда пропали семьдесят тысяч?
Колычеву было неприятно смотреть на эту перебранку, все-таки и он был к ней причастен. Представлен мужу, он был, как « хороший знакомый из милиции», хотя был всего на всего  банальным любовником, который неоднократно, и с удовольствием, пользовался отсутствием мужа. Впрочем, обманутый муж поверил в версию милицейского знакомого и охотно пожал Колычеву руку. Даже вскочил обманутый муж с дивана и заправил рубашку в штаны. Тем самым, он привел себя в относительный порядок.
- Может быть, хватит, - попросил Колычев своих знакомых супругов. – А то я пойду – вы и без меня хорошо справитесь. Времени у меня не так много.
- Извините, пожалуйста, - спохватилась она.
- Вечно она меня пилит, товарищ подполковник, - сказал муж. – Сами- то вы как с моей женой познакомились?
- Мы с вашей женой… простите, забыл, как вас зовут… - стал заикаться Колычев.
- Михаил Владимирович, - подсказал муж.
- Михаил Владимирович, с вашей женой мы почти и не знакомы, - нашел, как вывернуться Колычев. -  Но есть общие знакомые. Это очень хорошие знакомые. Они и попросили за вас.
- А понятно, - кивнул головой Михаил Владимирович.
Колычев даже не покраснел, произнося мужу столь неуклюжую версию их знакомства. Она работала учительницей в школе, общалась с родителями детей, в их числе должны быть и милиционеры, так что муж был вполне удовлетворен этой версией. Ни одной искорки ревности не вспыхнуло в нем.
« А ведь он хороший человек, - подумал Колычев. -  В сущности, он большой ребенок. Такие люди, как он, в наше время не живут, выживают. И тянут за собой семью. Поскольку таких людей, если и не любят, то жалеют, а у нашего народа, жалость – синоним любви ».
- Как все произошло? – спросил Колычев вслух. – Вспомните, пожалуйста, Михаил Владимирович.
- Чего вспоминать, недавно все произошло, - начал свой рассказ Михаил Владимирович, теперь его имя Колычев запомнит навсегда. – Банально все было. Я приехал из командировки. Наш шофер Лева подбросил меня до магазина – нужно было запастись продуктами. А сам поехал к себе домой – ему требовался отдых. Деньги  у меня еще оставались от командировочных. Я решил их все потратить разом. Побаловать себя и жену.
- Надо было домой идти, - ввернула его супруга очередной пассаж.
- Ведь о тебе думал, - стал оправдываться он. – А домой недалеко идти от магазина. Я думал, что дойду. Кто же знал, что все так произойдет.
- Вы, Михаил Владимирович, не горячитесь, - выручил мужа Колычев. -  Вспомните, сколько было времени, когда произошло нападение на вас?
- Не поздно еще было, - принялся вспоминать муж. -  Магазин еще работал, а он рано закрывается. Я затарился продуктами по полной программе, тут они и появились. Сразу, как только вышел из магазина, эти ребята и подлетели ко мне.
- Есть спички? - спрашивают.
- Не курю, - отвечаю им я. – И вам не советую.
- Это плохо, дядя, что не куришь, - сказал тогда один.
- Зато покушать есть, - засмеялся другой. – Поделишься с нами.
   Я попытался бежать. Понял намерения этих ребят. Но было уже поздно – третий  грабитель отрезал мне все пути к отступлению. Сбили меня с ног, а дальше все произошло по полной программе. Побили они меня, хотя я пытался оказать сопротивление. Но какое сопротивление, когда вас бьют трое человек? Взяли  грабители сумку с продуктами и барсетку с деньгами, - в конце своего рассказа муж почти не заплакал. – А я остался лежать в грязи. Еле до дому я дошел.
 - Да уж, вид у тебя был самый неприглядный, - добавила к рассказу Михаила Владимировича жена.
- Видел, ли  кто ни будь, как вас ограбили? – продолжал расспрос Колычев. – Уточняю свой вопрос – имелась ли у кого из случайных свидетелей возможность увидеть грабителей и вас вместе.
- Наверняка, видела продавщица магазина, - вспомнил Михаил Владимирович. -  Подошли-то они ко мне почти у нее на глазах, а бабы – народ любопытный.
- Женщины, Михаил, женщины! – поправила она.
- Я не тебя имею в виду, а продавщицу в магазине, - сказал муж. - Она, именно, баба. Дебелая, крашенная тетка. Вы знаете, есть такой тип женщин?
- Хорошо знаю, - кивнул Колычев. – Смогли бы вы опознать нападавших на вас грабителей?
- Наверное, смог бы… Хотя, знаете было уже темно, - засомневался муж. – А внешность у грабителей была довольно стандартная.
- Смогли бы, - повторил Колычев свой вопрос, - или не смогли бы из-за темноты? Отвечайте на мой вопрос предельно четко.
- Тех, кто задавали вопросы, наверняка бы смог, - в голосе мужа Колычев почувствовал металлические нотки. – У одного из них было довольно неприятное лицо. А все из-за угрей, которые испортили лицо грабителя.
- Это уже хорошо, - удовлетворен был его ответом Колычев. – Угри – это особая примета. Никого из грабителей лично не знаете? Или, раньше их не видели?
- Нет, - подумав, ответил Михаил. – По-моему, они не местные. По крайней мере, раньше я их нигде не встречал.
   А это уже интересно. Когда пострадавший делает выводы – это всегда интересно. Как правило, его выводы оказываются точными. Это Колычев знал из многолетней практики. Тогда радоваться нечему: залетных ребят вряд ли найдешь, город большой, попробуй, найди случайных грабителей. Правда, возможно, это наркоманы, тогда они пойдут на новое дело и совершат ошибку, но – когда это будет? Да и семьдесят тысяч залетные наркоманы Михаилу Владимировичу вряд ли смогут вернуть. Они потратят эти деньги, а Михаилу Владимировичу придется их отрабатывать.
- Почему, вы подумали, что они не местные? – поинтересовался Колычев.
- Одеты они были как-то не так. По другому. Местные, как одеваются? Старые куртки, мятые тренировочные штаны. А эти были одеты, я бы сказал, со вкусом. Даже модно они были одеты.
   Точно – залетные наркоманы, подумал Колычев, многие их них – выходцы из вполне благополучных семей, и толк в одежде они понимают.
- По крайней мере, они следят за своим внешним видом. Бреются, умываются, изо рта не пахнет перегаром. Нормальные люди, я бы и не подумал… - продолжил описывать внешность уличных грабителей их жертва.
   Колычев хотел сказать, что большинство преступлений совершают именно нормальные люди в здравом уме и твердой памяти, но передумал, зачем расстраивать пострадавшего, ему и так нелегко.
- Спасибо вам за рассказ, Михаил Владимирович, - поблагодарил Колычев обманутого супруга.
- Вы мне поможете? – слабая, но все же надежда жила в обманутом супруге.
- Поможем, - дал довольно неопределенный ответ Колычев.
    Прежде чем навести визит к представителю местных правоохранительных органов, Колычев подкрепился. И то дело! Не все же ходить с голодным желудком.
    Неверная жена подогрела ему супчик с мясом, поставила сковородку пожаренной картошки с прошлогодними грибами, довершилась же скромная трапеза кружкой крепкого чая с куском белого хлеба, намазанного маслом. Колычев хорошо поел, отвел душу, суп – это далеко не бутерброды, к которым он привык. Не смущал даже обманутый муж, который расспрашивал про криминогенную ситуацию в родном городе.  Колычев отвечал ему, часто невпопад и невнятно, поскольку рот был занят едой. Рогоносец удовлетворялся и этими ответами.
- Сколько совершается в городе убийств? – задавал он интересующий его вопрос.
- Много, - отвечал Колычев с набитым ртом.
- Сколько из них раскрывается? – не отставал он.
- Тоже много. Большой у нас процент раскрываемости. Загадочные убийства совершаются в детективах. В жизни все гораздо проще, - описал Колычев наиболее типичные ситуации, при которых совершаются убийства. -  Выпили трое дешевой водки и подумали, что один из них выпил больше двух остальных. Результат – двое отправляются в тюрьму, а третий, кому больше всех не повезло, на кладбище. Или, например, квартирант убивает домохозяйку и ее сестру. Недавнее дело, слышали, наверное?
- Слышал, - обманутый муж смотрел прямо в рот милицейскому начальнику. – В газетах много про него писали. Да и по телевидению передача была.
- Мои ребята и раскололи этого квартиранта, - сказал Колычев, запивая хлеб с маслом, горячим крепким чаем. – Оказывается, наркоманом был этот квартирант. Мотив убийства у него был простой – денег не хватало на очередную дозу. Вот и загремел на шестнадцать лет. А людей-то уже не вернешь. Так что вы не думайте, что у нас очень интересная работа. Это все вранье, выдумки журналистов и писателей. У нас очень скучная, канцелярская работа, - Колычев встал из-за стола. – Но очень нужная людям. Сейчас вот пойду, и дам нагоняй вашему участковому. За бюрократизм и равнодушие к людям, пострадавшим от рук грабителей.
- Очень хорошо, - поддержал порыв Колычева и обманутый муж.
 
    Самым важным делом в нашей жизни, то есть поглощением пищи была занята местная власть в лице участкового с одной маленькой звездой на погонах. Впрочем, перед Колычевым участковый предстал, сидящий в одной рубашке – форменный китель висел небрежно на стуле.
    Местный представитель власти явно не гнался за карьерой и довольствовался званием младшего лейтенанта, а возраст его приближался к полтиннику, если не перевалил за него. Рядом с перезрелым лейтенантом суетилась полнотелая блондинка с пышным бюстом. Женщина в возрасте, называемом бальзаковским, которая накладывала и накладывала участковому супчик из дымящейся кастрюли.
     « Никак продавщица местного магазина» - мелькнула у Колычева мысль. Впрочем, эту мысль Колычев сразу же загнал внутрь своего сознания. Таких совпадений в жизни не бывает. Наверняка, полнотелая блондинка – это верная подруга не высокого чином милиционера.
     Лейтенант недовольно вытаращил глаза при виде Колычева и приготовился рявкнуть на непрошеного гостя, который своим вторжением бесцеремонно прервал святое в жизни любого милицейского чиновника занятие. Что ж, Колычев дал ему такую возможность.
- Вы, что не видите, у меня обеденный перерыв?! – в раздражении бросил ложку на стол лейтенант.
- Так на двери ничего не написано, - Колычев притворился простачком. На самом деле на двери висела только табличка с надписью «участковый инспектор» и указанием его имени и фамилия. Табличка указывала и на приемные часы. Колычев как раз под них попал. Так что, младший лейтенант не имел никакого права возмущаться.
- Слушай, мужик, - сказала полнотелая гражданка. – Шел бы ты отсюда, покуда мой мужик добрый.
- Так дело есть у меня, - жалобно протянул Колычев. – Очень важное. Рад бы и пойти, но…
- Подождет твое дело, - ответил лейтенант. – Приходи завтра. Завтра и разберемся с твоим делом.
Такой прием не удивил Колычева. Ему не впервые пришлось сталкиваться с профессиональным равнодушием и усталостью. Он вполне понимал пожилого лейтенанта: новый посетитель – лишние проблемы. А лишняя головная боль никому не нужна. Участковый Анискин, гроза преступников и защитник граждан, бывает только в кино. Этот факт может вызывать только сожаление, потому что в жизни сплошь и рядом – милицейские чиновники всех мастей и уровней представляют собой обыкновенных пофигистов, уставших от  людских проблем.
- Нет, лейтенант, дело неотложное, - Колычев отбросил маску простачка. – И лучше тебе отложить свои дела, а то и до пенсии недалеко.
- Угрожаешь? – во взгляде лейтенанта зажегся недобрый огонек. Обыкновенному посетителю, заметив этот огонек в маленьких глазках лейтенанта, лучше было ретироваться по добру поздорову. Но Колычев не был обыкновенный посетителем, в кармане у него лежала красная книжка со всемогущей надписью «МВД Российской Федерации.» Аналогичное удостоверение имелось и у младшего лейтенанта, вот только звание у Колычева было намного выше, что позволяло ему начать общение с лейтенантом с позиции силы.
     Колычев вздохнул – лейтенант не только был хамоват, но, судя по всему, и малость туповат. Другой бы служака заметил изменения в тоне незваного посетителя, и принялся прикидывать, что к чему: простые граждане так не разговаривают, они могут только жаловаться, а грозиться жалобой и жаловаться на самом деле – это две большие разницы. Значит, прикинул бы мент, поумнее младшего лейтенанта, незваный гость – это какая-то незапланированная проверка, и с ним нужно вести себя как можно осторожнее.
- Не угрожаю, а просто констатирую факт. Я могу доставить тебе немало неприятностей, - Колычев достал свое удостоверение, и протянул лейтенанту. – На, смотри. Так что, мои слова – это не простая угроза.
- Извините, товарищ подполковник, - сразу же вскочил лейтенант, вытянул руки по швам и, пытаясь сгладить впечатление о себе, предложил: - Не хотите чаю, товарищ подполковник.
- Нет, спасибо, - сухим тоном отказался Колычев. Он всегда в разговоре с чинами помладше придерживался сухого тона – начальник не должен показывать свои эмоции, даже если подчиненный не нравится тебе. А участковый инспектор не понравился Колычеву с первого взгляда.
- Крепкий чай, - похвалил свое угощение лейтенант. – По особому заварен. Не откажитесь, товарищ подполковник. Устали, наверное, с дороги?
- Откажусь, - ответил Колычев. – Недавно только пил чай. Тоже был крепко заварен. Можно мне сесть?
- Конечно, садитесь, - лейтенант показал на стулья возле стены. Колычев выбрал стул возле стола участкового.
- Спасибо, за прием, - ухмыльнулся Колычев.
- Товарищ подполковник, - вступилась за лейтенанта дебелая блондинка, - простите его. Сами понимаете, работа у него непростая.
- Замолчи, - рявкнул на свою подругу лейтенант, показывая, кто здесь главный. - У вас ко мне дело, товарищ подполковник, - догадался лейтенант.
- Нет, просто так зашел. Чаю попить. Конечно, дело. К тебе обращался гражданин, - Колычев назвал фамилию рогоносца, - по факту избиения и ограбления?
    Лейтенант смутился – он не ожидал атаки с этой стороны, муж-рогоносец никак не походил на человека, имеющего знакомства в управлении. Он и отбодался от просителя, потому что понимал: его дело – обыкновенный «глухарь», который будет портить статистику раскрываемости на его участки. За этот «глухарь» начальство по головке не погладит и премию не выпишет.
- Обращался, - кивнул головой лейтенант. – По факту была проведена проверка.  Допрошена гражданка Муханова, являющаяся продавщицей в магазине. Кстати, эта гражданка присутствует здесь. – Младший лейтенант показала на женщину, которая разделяла его одиночество до прихода Колычева. - Она сообщила, что гражданин, подвергшийся нападению, был пьян, и сам завязал драку.
- Не пройдет лейтенант, - Колычев поднял палец кверху. – Гражданин, - Колычев назвал фамилию мужа-рогоносца, - обратился в судебную экспертизу, - это была ложь, никуда муж-рогоносец не обращался, мотивируя тем, что было  очень поздно. – Судебная экспертиза подтвердила и факт избиения, и то, что данный гражданин был трезв, как стеклышко. Давай на чистоту, лейтенант, тебе не хочется заниматься этим делом, тебе по фигу наш обычный российский гражданин, которого избили отморозки. Я тебе понимаю, но закон есть закон. Гражданам надо помогать, даже когда помочь им не можешь. Отморозки  эти пришлые, так я понимаю?
    На этот вопрос Колычева ответил не лейтенант, а дебелая тетка, которая оказалась продавщицей магазина с говорящей фамилией Муханова. Догадка Колычева оказалась неверной.
- Нет, вы не правы, товарищ подполковник, не все эти парни со стороны -  подала она голос. – Двоих я точно не знаю, а одного видела. Местный, он. Из нашего района.
- Точно? – переспросил Колычев. Это уже был интересный поворот дела. Появилась реальная возможность вычислить грабителей.
- Товарищ полковник, - продавщица, видимо, забыла звание Колычева, или хотела повысить его до следующего звания, - я же все-таки продавщица, и поверьте мне, здешний народ хорошо знаю. Парень этот, точно, наш. Я его видела у себя в магазине не раз, и не два.
- Я вам верю. Где живет, этот господин отморозок, не знаете? – задал вопрос Колычев.
- Вот чего не знаю – того не знаю. Ничем не могу вам помочь, - пожалела дебелая тетка, и, как показалось Колычеву, довольно искренне пожалела.
- Ладно, пойдем другим путем. Лейтенант, назовите-ка все криминогенные зоны вашего участка. Какие недавно поступали сигналы от населения? – спросил Колычев.
Он хорошо знал, что подобные сигналы не могут не поступать от нашего населения.
- Да вроде все тоже самое, ничего нового. Сплошная рутина,  - лейтенант принялся вспоминать самые болевые точки своего участка. – Иванов опять запил, избил жену, так это обычное дело. Каждый месяц такое событие происходит, когда Иванов зарплату получает. На цыган жалоба поступала. Спирт паленый продают. Но это вас явно не заинтересует… Так, так, что же еще произошло?.. Гражданка Сидорова заявляла, что ее преследуют инопланетяне. Это явно не по вашей части. Хотя, нет, есть одна странность: в доме Кошкиных живет какой-то… - лейтенант тщательно подбирал слова, что бы не ляпнуть что-нибудь ненароком, и, наконец, нашел одно, нужное, политически грамотное, -  гражданин не славянской внешности.
- Чего тут странного? – поинтересовался Колычев.
- Кошкин, хозяин дома, ведь парень, - объяснил лейтенант свою логику. -  Живет один. Родители уехали в какую-то длительную командировку. Зачем ему еще один мужик. Вроде нормальной он ориентации. Бабу ему надо, - здраво рассудил лейтенант.
- Действительно, странно. У вас вполне правильная логика размышлений. И что долго живет с Кошкиным этот гражданин не славянской национальности? – задал вопрос Колычев.
- Да вроде как с неделю, - припомнил лейтенант.
Давно… Интересно, какая причина была у  этого Кошкина связываться с лицом неславянской национальности. И не просто связываться, но и пустить его в свой дом. В любом случае нужно проверить этот подозрительный дом.
-   Надо бы этого Кошкина  навестить. Проверить, что за гость у него поселился, - предложил Колычев. – Это, ведь не трудно?
- Есть, товарищ подполковник, - бодренько вскочил лейтенант со стула, делая вид, что он всегда рад услужить начальству. – Проверим мы этого Кошкина. И еще одно… Не знаю, как и сказать.
- Чего еще? – буркнул Колычев. – Так прямо и говори – произошло то-то и то-то. Меня можешь не бояться, я младший лейтенантов не ем на завтрак.
- Ничего, слава богу, не произошло экстраординарного, - перекрестился лейтенант. – Просто сегодня приходил человек. Тоже  разными странностями на моем участке интересовался. А два визита в день, - сделал вывод младший лейтенант, - это уже закономерность.
- Давно приходил к тебе этот товарищ? – последнее сообщение заинтересовало Колычева. Может быть, это вовсе не случайное совпадение, и младший лейтенант прав.
- За час до вашего визита, - бравым голосом гаркнул лейтенант. -  Я потому, такой недовольный был, что тоже есть собрался. А тут он. И тоже с удостоверением. И тоже начал мне свое удостоверение мне в лицо тыкать.
- С ментовским удостоверением был этот визитер? – спросил Колычев.
- Я тоже так подумал вначале. Потом взял в руки удостоверение. Рассмотрел его внимательно. Очень похоже, но не наше это удостоверение. Детективного агентства «Пантера», - лейтенант был рад, что вспомнил название агентства. – Вот откуда приходил ко мне первый посетитель.
- Ты ему все рассказал, - принялся трясти лейтенанта Колычев. -  Только говори честно лейтенант. Если он дал тебе деньги, я пойму.
- Да, - кивнул головой лейтенант. – Все рассказал. Но просто так, не за деньги. Денег он мне не предлагал. И этот посетитель тоже заинтересовался жилищем гражданина Кошкина.
- Ладно. А как он выглядел? – этот вопрос Колычев задал уже на улице, потому как полагал,  что нечего рассиживаться в кабинете у участкового. Нужно идти проверять дом этого Кошкина. И чем скорее это сделать, тем лучше. Именно они и шли, поэтому сейчас с участковым быстрым шагом по улице.
- Худой, хилый, - отвечал лейтенант на ходу. – Видно, что он не боец.
- Роста, какого был твой посетитель? – продолжал наседать Колычев на бедного лейтенанта.
- Длинного роста. Наш посетитель точно был выше нас ростом, товарищ полковник. Но он не выглядел, как боец, - отвечал лейтенант.
    «А мы с тобой бойцы, - подумал Колычев. – Тоже штаны протираем на стуле. Тогда Макс, а это определенно он. Ему очень повезло, он никак не полнеет, остается худым, хотя и протирает штаны в конторе Половникова. Чего же ему здесь было надо? Не потащиться он сюда от нечего делать. Макс – лентяй, и домосед. Если он пришел к участковому, значит, у него возникло подозрение. По какому поводу хотелось бы знать? А это мы сейчас и проверим. Не так уж трудно прогуляться до дома этого Кошкина».
- А имени этого посетителя ты не запомнил?
- Отчего же не запомнил? Запомнил. Максим Валерьевич Бобылев, назвал лейтенанта имя, которое Колычев и хотел услышать.
Таким образом, худшие его догадки подтвердились.
- Ну, что, рассиживаешься? – прикрикнул на младшего лейтенанта Колычев. – Пойдем, покажешь мне, где живет господин Кошкин!…
Дом Кошкина расположился совсем недалеко от опорного пункта, где находился младший лейтенант.
Колычев со своим спутником прошли еще несколько шагов по прямой и свернули за угол. Наткнулись прямо на забор. Еще несколько минут они шли вдоль этого забора, пока не пришли к новому забору.
- Вот этот дом, - показал лейтенант на дом, скрытый высоким забором.
- Хороший заборчик, - оценил Колычев.
- Родители этого Кошкина… типа того, крутые, - пояснил лейтенант. – Их вечно дома не бывает. Заняты. Вот и заботятся о безопасности собственного жилища. Я их вполне понимаю. Времена нынче лихие, а дома у них много дорогой аппаратуры.
- Тогда понятно… Стучи в калитку, - приказал Колычев.
- Зачем стучать – здесь звонок есть, - сказал лейтенант.
- Тогда звони, - раздраженно бросил Колычев.
- Слушаюсь, товарищ подполковник, - выполнил указание начальства лейтенант.
И Колычев начал ощущать, что внутри его поднимается чувство тревоги.

   Колычев был прав, когда предположил, что к участковому лейтенанту приходил Максим, а не человек, который прикрывается его именем. Вот только один вопрос терзал Колычева на всем протяжении пути, когда они шагали к дому Кошкина. А зачем, собственно, Максиму нужно было ехать в такую даль и интересоваться жилищем господина Кошкина?..
    …Попал Максим к местному представителю правопорядка следующим образом.
    Как только Максим пришел сегодня утром в агентство, так сразу же получил приглашение от Половникова.  Максим не мог не принять этого предложения. Миновав свой кабинет, Максим оказался в кабинете Половникова. Тот обрадовал своего друга.
- Ты был прав, - сообщил он. -  Ирина действительно участвовала в ограблении злополучного торгового центра.
- Я же только предположил, - засомневался Максим.
- Твое предположение оказалось верным, - приободрил его верный друг. -  К сожалению, для нас. Или к счастью – не знаю пока. Жизнь покажет.
- Почему – не знаешь? – поинтересовался Максим.
- Грабители уже в соседней области. Ирина вместе с ними, - проинформировал Максима Половников. -  На этом наши полномочия закончились. Мы с честью выполнили свою работу. Заработали свои деньги. Но я пока не буду сообщать об этом генералу.
- Почему? – не понял Максим намерений своего друга.
- У нас еще есть время. Я и вчера сказал дорогому папаше, что расследования обстоятельств ее пропажи мы выясняем и близки к разгадке. Мне действительно не ясны все обстоятельства, я продолжу их выяснять. К тому же у нас пока есть время… - дал развернутый ответ Половников.
- Мне помочь тебе? – спросил Максим.
- Перелопать еще раз дневник генеральской дочери, - сказал Половников. – При втором прочтении в глаза могут бросаться факты, которые ты не заметил в первый раз. Сначала ты хотел узнать больше фактов, теперь тебе в глаза будут бросаться детали. А для нас важна даже самая мелкая деталь. Вообще, мелочей в нашем деле не бывает. Запомни, этот совет старика. Иди и работай. Больше ты мне пока ничем не сможешь помочь.
- Понял, - Максим аккуратно прикрыл дверь кабинета своего друга.
Он пошел выполнять наказ своего товарища. Естественно, Наденька заварила Максиму чай.
За кружкой чая, Максим принялся заново перечитывать дневник, в надежде увидеть свежими глазами чего-то новое, свежее, что при прежнем прочтении дневника он упустил. Вполне оправданное упущение. Половников прав: Максим действительно хотел узнать больше фактов из тайной жизни Ирины Потаповой. Вполне естественно, что мелкие детали спрятались от его глаз.
 Прав Половников оказался и в другом. Максим действительно в этот раз заметил интересные детали.
 В том самом месте, где Ирина описывает, что каждый раз по дороге к  дому прыщавого юноши проезжала дом, похожий на замок. Максим зацепился за эту фразу. Удивительно, как он в первый раз мог не заметить это место. Вот простофиля!
Максим от волнения вскочил на ноги. Что-то щелкнуло в его голове, будто неведомый механик включил какой-то неизвестный механизм, который раньше не работал по какой-то причине… А теперь вот механизм не просто включился, а и заработал на полную мощность…
    А что, если это то самое место? Нет, это невероятно. Максим не мог даже этого предположить.
«Какой же я раззява! Я ведь знаю, где находится похожий дом. Когда я с Половниковым летом ездил на рыбалку я видел дом. Тогда у меня тоже возникли ассоциации со средневековым замком, в котором жила Синяя Борода … Хотя, возможно, очень возможно, что у нас с генеральской дочерью одинаково работает фантазия. Может быть, это и есть та самая деталь, на которую советовал обратить внимание Половников… Тогда я смогу найти дом этого прыщавого юноши, поговорить с домочадцами, а может и с самим этим юношей, страдающим прыщами, неизвестно ведь участвовал он в ограблении или нет», - такие мысли мелькали в голове у Максима.
     Сказанно-сделанно. Благо, времени у Максима хватало с избытком. Да и ругать его особо не будет, если он задержится.
 - Я по делам, - сообщил Максим секретарше. – Если Половников будет меня спрашивать, то передай ему, что мы живем в двадцать первом веке, и сотовая связь давно стала обыденностью.
- Я все сделаю, как надо! – проводила Максима благосклонной улыбкой Наденька. – Удачи вам!
- К черту! – выскочил Максим из здания детективного агентства.
Добираться до отдаленного района пришлось долго, целых полтора часа Максим вынужден был трястись в маршрутном такси, до отказа набитым людьми. Затем еще Максим потратил двадцать минут, что бы найти помещения опорного пункта. Не то, что бы, местные жители не знали, где он находится, просто сами местные жители Максиму не попадались. Он шагал по безлюдным улицам. Удача улыбнулась частному детективу в лице мужичка самого бедового вида. Он объяснил Максиму с точностью до сантиметра, где находится помещение опорного пункта. Видимо, ему не раз приходилось там бывать.
     Участковый встретил не слишком приветливо нежданного гостя. Максим знал, чего ему нужно от нежданного визитера, который наглым образом нарушил его служебный покой. И эту, безусловно, всем необходимую вещь, Максим достал из  своего собственного кармана. Воистину, любая информация это товар, который очень легко продается.
 Деньги разговорили лейтенанта, и он указал своему посетителю целый десяток криминогенных мест в своем районе. Но там жили в основном люди, годившиеся прыщавому юноше в отцы. Не походили эти люди на соучастников в ограблении торгового центра.
Совсем уже было, отчаялся Максим, когда в его голову пришла совершенно неожиданная мысль. Ее он и озвучил.
 - А про наркотики вы чего-нибудь слыхали? – поинтересовался Макс.
- Про наркотики, - сказал лейтенант, - в своем районе не слыхал. Вроде, все чисто, - младший лейтенант постучал по столу. -  Надеюсь, что так и будет. – Участковый понял, что он своим ответом очень огорчил своего посетителя, который дал за информацию деньги. Участковый решил одобрить Максима. - Могу только сказать, у кого эти… нехристи бывают. Если вас это, конечно, интересует.
- То есть люди нерусской национальности? – уточнил Максим, кого, собственно говоря, участковый подразумевает под нехристями.
- Они самые, - подтвердил его предположение престарелый лейтенант.
- У кого же они собираются? – поинтересовался Макс.
- Это отдельный разговор, - не торопился отвечать на вопрос Макса лейтенант.
- Сколько он будет стоить? – понял намерения участкового Макс.
- Аналогичную сумму, - Максу пришлось раскошелиться, и лейтенант заговорил.
- У молодого Кошкина нехристи бывают. Он один живет. Родители постоянно в разъездах. Бизнес у них. Соседи жалуются, что у него постоянно и молодежь бывает и нерусские эти. Но все по-тихому проходит. Я, как представитель власти, к ним претензий не имею, - сообщил лейтенант новую информацию.
- Где он живет? – спросил Макс.
- Я вам сообщу. Только вы не упоминайте Кошкину, что  его адрес назвал я, - попросил младший лейтенант.
- Ладно, - Макс согласился с нехитрыми условиями участкового.
   Лейтенант сообщил Максу адрес и  Макс поплелся туда. На свою, как говориться, дурную голову.       
  Глава седьмая.
Из дневников Ирины Потаповой.
    Мы приехали к прыщавому юноше под самое утро. Уже занимался хмурый рассвет. Наш дагестанский гость все кружил по улицам, пытаясь отследить – нет ли за нами хвоста. Хвоста не оказалась, зато нас остановили славные сотрудники ГАИ. Они проверили документы у дагестанского гостя, на меня даже не посмотрели. В кузов они лезть не стали – сочли объяснения дагестанского гостя убедительными, а сумма денег, которые он им дал, им и вовсе понравилась. Только Гоша долго ругался – видно очень перенервничал, бедный.
   Прыщавый юноша открыл ворота своего дома. Машина заехала во двор. Затем в гараж. Ей как раз там хватило места.
    После чего все отправились спать, и проспали до следующего вечера. Видно, сказалось напряжение, оставшееся от ограбления.
    Вечером занялись самым интересным – принялись считать, сколько взяли товара. Оказалось прилично. Одних только сотовых телефонов оказалось три сотни, и все дороже двести долларов, а, сколько шуб и золота! Всего и не пересчитать.
- Поздравляю вас друзья с удачным ограблением! - торжественно произнес Гоша. – А вы боялись.
- Думаю, что ты боялся больше всех, - съязвил лагерный авторитет.
- Теперь мы богатые люди, - размечтался прыщавый юноша, бережно трогая руками ценный мех норки.
- Если только найдем товар на этого покупателя, - резонно заметил лагерный авторитет.
- Ты забыл Юра, что мы работаем с серьезными людьми, - напомнил Гоша. Оказывается, лагерного авторитета зовут Юрой.
- Только грязную работу выполняем мы, - заметил Юра.
- Но мы за нее и получаем немало, - возразил ему Гоша.
- Получим, - чего-чего, а логики у Юры хватало. – Когда только, интересно узнать?
- Скоро, - Гоша вытащил сотовый телефон. – По нему позвонят и скажут, когда наши заказчики произведут с нами расчет.
- После дождичка в четверг, - съязвил Юра.
- Я сказал – скоро! – разозлился Гоша.
- Ладно, ладно, успокойся – не нервничай, - в голосе Юры послышалось миролюбие. -  Ты начальник – тебе виднее, что к чему. А до этого, что мне делать в этих стенах?
- У меня есть видеомагнитофон, - сказал прыщавый юноша.
- Еще и телевизор, скажи, есть, - ухмыльнулась Юра, - с говорящими политиками и противными сатириками, перемешанных с безголосыми поп-звездами. Посмотрим на них, позабавимся.
- Ты, чего?! – возмутился прыщавый юноша. -  Видак – классная вещь.
- Ага, когда кассеты имеются, - подначил его Юра.
- Имеются, кассеты, имеются, - поставил его на место прыщавый юноша.
- Какие? – спросил Юра.
- «Крестный отец» - классная вещь! – в голосе прыщавого юноши прозвучала гордость.
- Старье! – разочарованно махнул рукой Юра. – Да и не интересно мне про заокеанскую мафию смотреть. Меня отечественная больше интересует. Я же не в Америке, слава богу, живу, а здесь в России.
- «Звездные войны», тоже скажешь старье? – гордость прыщавого юноши сменила подозрительность. – Это фильм на все времена.
- Ты еще и фантастику любишь! – усмехнулся Юра.
- Улетная вещь! Почему мне ее не любить? – защитил свои эстетические вкусы прыщавый юноша.
- Ну-ну, улетай! – махнул на него рукой Юра.
- Еще и «Матрица» есть, - назвал новый фильм из своей видеоколлекции прыщавый юноша.
- Надоела уже. Сколько раз ее видел, - поморщился Юра.
- А я могу смотреть этот фильм много раз, - с гордостью сказал прыщавый юноша. – Это тоже фильм на все времена.
- Ну, и смотри в свое удовольствие! А мне хочется чего-нибудь посвежее.
- У нас с тобой разные вкусы.
- Я это вижу.
    На самом деле «Крестный отец» и «Звездные войны», те, что сняты в семидесятые годы, и знаменуют собой революцию в кинематографе  (далее, по тексту какого-нибудь киножурнала)  – классные фильмы. Но смотреть их по несколько раз подряд… Её-богу, ужасное кино. «Матрица», конечно, посвежее будет, но я была полностью согласна с Юрием – мне хотелось чего-нибудь посвежее… Но ничего другого в видеоколлекции прыщавого юноши не находилось. Только пустые видеокассеты. Пришлось смотреть телевизор.  И люди тоже надоедают друг другу, когда находятся в одном помещении, и мозолят постоянно друг другу глаза. И секс тоже надоедает. Даже с любимым человеком… Вообще, все надоедает, остается только смотреть на стены в гнусных обоях и плевать в подвесной потолок.
     Все мы быстро дошли до такого состояния. Кроме нашего гостя из далекого Дагестана. Каждое утро он вставал и молился, вставая на колени. Продолжал это дело днем и вечером. Он так был занят этим делом, что не замечал общей скуки.
- Святой человек, - вздыхал, глядя на него, прыщавый юноша.
- Ты что?! Какой я святой… Я просто верю в Аллаха, - отвечал ему гость из Дагестана. – И выполняю заветы своего отца.
- В настоящий момент я завидую твоей вере, - признавался прыщавый юноша. – Долго ли вы будете находиться в моем доме? – задавал он вопрос уже Гоше. – когда наконец появятся твои заказчики?
Этот вопрос волновал всех.  Гоше задавали его много раз. Тот выходил в коридор, совещался там с кем-то по сотовому телефону, у него были свои тайны, которые он скрывал от нас, возвращался и заверял нас, что скоро, очень скоро наши муки закончатся, приедет неведомый заказчик, заберет товар, щедро наградит нас деньгами и наркотиками. Солнце тогда для нас засветит еще ярче, и жизнь покажется малиной.
       Что-то не слишком верилось Гоше. Так бывает только в сказке. В жизни все обыденней и проще. Может быть, заказчик и очень хороший человек, но зачем мы нужны ему? Свое дело мы сделали, а мавр, как известно, сделав свое дело, уходит. Как правило, уходит он в землю, под воду, в негашеную известь. Куда там еще?..  Не знаю. Знаю только одно, что заказчику мы не нужны. Люди всегда болтливы. А люди, сидящие на игле болтливы вдвойне. Если их лишить иглы, они все расскажут, всех сдадут… Ненадежные эти люди. Такие мысли одолевали меня.
    Кстати, о наркотиках… Их не хватало. Денег, что б их приобрести, тоже не было.
Настал такой момент, когда они кончились. Настал такой момент, когда желание получить новую дозу стало нестерпимо. У всех… Только Юра и Гоша смотрели на нас свысока. А дагестанцу было все равно.
- Хочу кайфа, - заявил прыщавый юноша. – Сил больше у меня нет терпеть. Когда будет твой заказчик?
- Скоро. Очень скоро, - поспешил заверить его Гоша.
- Что б через час был! Не то я загнусь! – поставил условие прыщавый юноша
- Терпи, - только и мог сказать ему в ответ Гоша. -  Другие терпят, и ты терпи.
- Надоело терпеть, надоело! – закричал на Гошу прыщавый юноша. – Мне кайфа хочется! Понял ты, кайфа!
   Неожиданно пришла помощь со стороны Александра. Он выступил на стороне прыщавого юноши.
- Ты надоел уже! – высказал он свое недовольство Гоше. – Сколько слов! Все обещаешь, обещаешь, а толку… Нет никакого толку от твоих обещаний. Где твой заказчик, а? – недобрым взглядом уставился он на Гошу.
- Я же сказал, он скоро будет, - в голосе Гоши появились жалостливые нотки. Он всерьез испугался бунта своих и так не слишком надежных подчиненных.
- Интеллигенция заговорила, - ухмыльнулся Юра, который присутствовал при этом разговоре. – Это очень опасно. Интеллигенция возмущается, значит, скоро будет революция.
     Сказал, как в воду глядел. Александр сговорился с прыщавым юношей, и они вместе с Юрой, как с самым опытным пошли добывать деньги. То есть грабить. Зачем нужны деньги прыщавому юноше и Александру я еще понимала – наркотики стоят немалых денег, Юра же пошел с ними скуки ради, от нечего делать.
- Пойду, - заявил он, -  тряхну стариной.
- Мы засветимся, - взывал к их разуму Гоша. Он не хотел выпускать строптивых подчиненных на улицу.
     Но его взывания к разуму не имели успеху, как не имеют они успеха никогда, когда речь идет о наркотиках.
- Не беспокойся, - успокоил его Юра, - разденем мы случайного прохожего, думаешь, он сразу ментам побежит стучать? Утрет сопли, и пойдет дальше. У нашего народа огромное терпение и большая нелюбовь к ментам. Это я тебе говорю! Можешь мне поверить, у меня опыт есть в таких делах.
- Ну, смотрите… - пригрозил Гоша.
- Все будет нормально, когда на дело идут такие профессионалы, - Юра показал на своих подельников. Он, конечно, как всегда ухмылялся, больно уж не похожи были его товарищи на профессионалов. Они были дилетантами. Но вот что удивительно – дело у них выгорело. Видно, правильно говорят – новичкам везет.
   Пришли они вечером радостные и довольные.
- Хорошо сходили? – спросил у них Гоша, хотя мог бы этого и не делать – все было написано у них на лицах.
- Кое-какую наличность принесли, - ответил Юра.
    Они начали пересчитывать деньги, которые достали из барсетки, и насчитали семьдесят тысяч рублей. И сами удивились, добытой ими сумме.
- Ого! – протянул Юра. – Это мы удачно сходили. Думали, что мужик несет свою зарплату, максимум три-четыре штуки, а оказалась – удача. Такой куш сорвали!
- Этого надолго хватит, - сказал прыщавый юноша. – Так что, Гоша давай нам необходимое.
- Перебъешся! – отрезал Гоша. – Я никуда не пойду, а товара у меня с собой нет.
- Естественно, ты никуда не пойдешь. Ты позвонишь по мобиле. Твои заказчики привезут наркотик, если хотят получить товар.
Прыщавый юноша был не просто многословен. Свои слова он подтвердил веским аргументом в виде блеснувшего в руке пистолета. Видимо, он прихватил пистолет с собой для ограбления. Теперь он пригодился для устрашения Гоши. Ситуация приняла угрожающий характер.
- У моих заказчиков нет наркотиков. Они – серьезные люди, - Гоша, как кролик на удава смотрел на пистолет. Его лицо стало бледным. Я понимала его состояние – не каждый день в тебя тычут стволом, к тому же прыщавый юноша был на взводе, его всего трясло – Гоша понимал, что выстрелить ему ничего не стоит.
- Меня это не волнует. Считаю до трех… Раз… - Гоша достал телефон из кармана. – Два… - Гоша принялся тыкать пальцами по кнопкам. Пальца его тряслись, и иногда он нажимал не на ту кнопку. Тогда процедура начиналась сначала. – Три… - Юра при произнесении этой цифры бросился на прыщавого юношу. Он проявил необыкновенную ловкость – выбил пистолет из рук прыщавого юноши и повалил его на пол. Александр догадался подбежать к этому клубку из двух человеческих тел. Вместе они справились с прыщавым юношей. Я им помогла: подобрала пистолет с пола и передала оружие Юре.
- Сука! – к прыщавому юноше подскочил Гоша и принялся пинать изо всех сил лежащее тело ногами. Понятно, он переволновался. Он и превращать человека в окровавленный кусок мяса было нехорошо. Я видела, как тяжелый ботинок попал прямо в лицо, и кровь полетела во все стороны. Больше подобную картину я наблюдать не могла и отвернулась.
- Хорош! –  попытался остановить его Юра. – Хватит с него! Не то убьешь ненароком. Возись потом с трупом.
- И убью, - с упорством продолжал свое дело Гоша.
- Убивай, -  согласился Юра. – Только потом хоронить покойника ты будешь. В одиночку. Я тебе не помогу и остальным не позволю.
Этот аргумент остудил пыл Гоши.
 -  Ладно, - отошел он от прыщавого юноши, который валялся в луже собственной крови.
 -   Ну, кто еще у нас такой нервный? У кого еще есть стволы? – этот вопрос был обращен ко всем.
Взгляды устремились на дагестанского гостя.
- Я мужчина, - медленно сказал он. – Мне положено оружие.
- У тебя чего есть? – спросил Юра.
- Пистолет и кинжал, - сверкнул глазами горец.
- Надеюсь, ночью не перережешь нам глотку, - ухмыльнулся Юра.
- Я не режу горло своим друзьям, - сказал горец.
- А мы тебе друзья?
- Сейчас, да. Сейчас, мы в одной связке.
- Оставь его, - махнул рукой Гоша. – Ему можно верить.
- У тебя нет оружия? – спросил Юра Александра.
- Нет, - покачал головой Александр.
- Значит, оружие есть у троих, - констатировал Юра. – У меня, Гоши, и нашего гостя с  Северного Кавказа. Что б больше без инцидентов… И в самом деле, когда приедут твои заказчики. Надоело уже ждать.
Гоша вышел в коридор, и вернулся оттуда с хорошей новостью:
- Завтра. Они обещали, завтра.
Реакция на это сообщение было соответствующей:
- Слава, аллаху, - сказал кавказец.
- Наконец – то, - вздохнул Александр.
- Ты не врешь, случайно? – спросил Юра.
- Честное, пионерское. Ты мне веришь? – радостно произнес Гоша.
- Нет, - покачал головой Юра.
- Ну, и правильно делаешь. В этом мире никому нельзя верить, - похвалили его Гоша.
- Все правильно. Ну, если ты наврал, - погрозил Юра, – или если твои заказчики опять подведут.
- Ты меня, убьешь? – поинтересовался Гоша.
- Убью. Потому, что мне тоже здесь надоело сидеть, и слушать твою ложь, - эти слова были сказаны таким тоном, что убедили Гошу в твердом намерении Юры исполнить сказанное. И я тоже верила, что Юра говорил не ради красного словца, он мог исполнить свое обещание.
- На этот раз я сказал правду, - похоже, Гоша стал бояться Юры.
- Поживем – увидим, - закончил этот разговор Юра.
Ночь прошла без происшествий. Прыщавого юношу связали и выпроводили в сарай на холод.
- Авось, протрезвеет, - высказал пожелание Гоша.
- Такие, не трезвеют, - высказал сомнения Юра.
- Что тогда с ним делать? – спросил у него Гоша.
- Это уже ваши проблемы. Друг-то он ваш. Завтра приедут заказчик, мы получим деньги и благополучно расстанемся. И все. Больше мы не увидимся, - с облегчением вздохнул Юра.
- Перед заказчиками неудобно. Подумают, что мы непрофессионалы, к тому же издерганные и нервные.
- Завтра утром отпустим. Дай, хоть ночь спокойно переночевать. Ничего страшного с твоим приятелем не случиться. Может быть, почки застудит, так это не смертельно.
Так и поступили. Ночь прыщавый юноша провел в сарае. Честно признаюсь, это мерзкое место, наполненное сырым и холодным воздухом. Но для прыщавого юноши такое место в самый раз.  На утро прыщавый юноша уже пришел в себя. По крайней мере, я не заметила в нем никаких признаков агрессии.
- Погорячился я вчера, - виновато улыбнулся он, когда Юра привел его в дом.
- С кем не бывает, - махнул рукой Юра.
- Нервы у тебя не в порядке, - заметил Гоша.
- Не в порядке, - согласился прыщавый юноша. Он сел за стол, и я налила юноши супу в тарелку с отбитыми краями.
- Хороший суп, теплый, - похвалил мою стряпню юноша.
- Это тебе так с морозу кажется, - не согласился с ним Юра. – На самом деле, суп – редкое дерьмо. Винить нашу единственную женщину глупо. Не ее надо винить, а ее родителей. Не к такому, видно, готовили ее предки.
- Ладно, - Гоша посмотрел на часы и вскочил из-за стола. Даже скромный завтрак не стал доедать. – Пойду, позвоню заказчику. Уточню детали. Во сколько, наш заказчик, должен подъехать. – Гоша вышел в коридор. Как всегда плотно захлопнул дверь. А мы, как по команде прекратили есть завтрак. Все ждали какую новость принесет нам Гоша. Вернулся он из коридора довольный. – Подъехать заказчик должен ближе к вечеру. Сразу же с нами и расплатится. Так что вечером мы будем богатыми людьми, - сообщил он долгожданное известие.
- Сплюнь, - посоветовал Юра.
- Я не верю в приметы, - еще шире улыбнулся Гоша.
- А я верю. Поэтому сплюнь, - это был уже не совет, это было уже требование.
Гоша сплюнул, при этом три раза постучал по столу – перевыполнил норму.
- А теперь покушать чего-нибудь не мешало. Есть там еще еда или нет?
Вопрос был обращен ко мне. Как единственная представительница женского пола я готовила пищу для всех. Иногда мне помогал Александр, но в основном мужчины были заняты мыслями, о том, как скоротать время. А еды меж тем больше не становилось, скудные запасы подходили к концу. К настоящему моменту осталась картошка, тушенка, масло, больше похожее на маргарин и чай с вареньем. Из этих скудных запасов трудно было приготовить что-то вкусное, и всем до чертиков надоела эта пища, но все ели, понимали, что эта необходимость. Выручал нас суп из пакетиков, который все ели с жадностью, понимая, что эта самая необходимая пища.
   Закончив свой завтрак  окончательно, мы начали развлекать себя нехитрым образом. Саша с прыщавым юношей играть в карты, Юра в сто первый раз смотреть сагу о доне Корлеоне, больно уж ему нравился этот фильм, Гоша читал толстый детектив, а я занималась хозяйственными делами. Надоело мне мыть посуду, да ничего не поделаешь! Приходилось мыть. Я уже привыкла к роли домохозяйки, страдание причиняло мне то обстоятельство, что в  доме прыщавого юноши не было горячей воды. Приходилось использовать гели для чистки посуды, а они сильно влияли на кожу рук. За эти дни моя кожа сморщилась и погрубела, лак на ногтях облез, и вид собственных рук причинял мне страдание.
Время бежало незаметно. Я помыла посуду и присоединилась к Саше с прыщавым юношей. В карты они играли плохо. Даже я их обыгрывала, чего уж говорить о Юре, который просто не садился с ними играть.
   День приближался к концу, когда раздался звонок в дверь. Вначале мы не придали ему никакого значения.
Потом звонок раздался во второй раз.
Затем в третий.
- Это в калитку звонят, - сообщил прыщавый юноша.
- Понятно, - сказал Юра, который как раз закончил просмотр третей части эпоса про итало-американскую мафию. – Выясни, кто это такой настойчивый, - рекомендовал он прыщавому юноше, который являлся законным хозяином дома.
- Мне выходить? – спросил прыщавый юноша.
- Не мне же… Ты – хозяин, - сказал Юра.
- Но я… - засомневался наш домохозяин.
- Не беспокойся. Я буду рядом с тобой во дворе. Подстрахую, если что. По виду там лох стоит. Но я знаю, всякое бывает. Поэтому буду настороже.
Прыщавый юноша подчинился ему и пошел открывать калитку. Юра последовал вместе с ним.
Я отвлеклась от своих записей, почувствовав, что сейчас произойдет что-то важное.

- Кто там? – услышал Макс скрипучий голос. Голос ему не понравился.
- С почты, - сказал он первое, что пришло ему в голову. – Почтальон.
- Вам кого надо? – продолжил расспрос скрипучий голос.
- Хозяина, - ответил Макс.
- Чего нужно? – занудливо продолжал расспрашивать голос.
- За телеграмму расписаться, - зло ляпнул Макс.
- Я не жду никакой телеграммы.
- Это улица Водопроводная, дом шесть?
- Да, вы правильно назвали адрес.
- Вот вам и пришла телеграмма. А ждали вы ее, или не ждали – это разбирайтесь сами. Мое дело – доставка.
Макс выбрал правильную манеру поведения. Калитка приотворилась, и он увидел лицо с россыпью прыщей, усталое и злое. Не повезло хозяину с лицом, сложно ему жить, в нашем мире так устроено, что внешность – это первое на что обращают внимание. Лицо должно нравится людям, а не отталкивать их от себя. А у хозяина был вдобавок противный голос. И длинная худая шея, с кадыком, который жил своей жизнью.
- Где телеграмма? – услышал Макс.
- Извините, - сказал Макс, - я вас обманул. Вы – хозяин?
- Ну, я – буркнул обладатель прыщавого лица. – А что?
Макс достал свое удостоверение, развернул его и поднес к лицу, испорченному прыщами.
- Мне нужно поговорить с хозяином этого дома.
- Вы – кто? – маленькие глазки прыщавого юноши буквально сверлили Макса.
- Я представляю частную сыскную организацию, - объяснил свой статус Макс. -  За информацию мы платим хорошие деньги. Вот мое удостоверение.
- Нет у меня никакой информации, - прыщавый юноша хотел уже захлопнуть калитку прямо перед носом Макса.
- Мы хорошо платим, - повторил Макс в отчаянии.
Внезапно калитка распахнулась. На пороге возник новый персонаж. Он широко улыбался. Макс почувствовал, что за этой улыбкой скрывается опасный человек.
- Зато у меня есть информация, - сообщил он. – За деньги я мать родную готов продать.
- Вы – кто? – спросил Макс.
- Брат вот этого олуха, - новый персонаж хлопнул человека с прыщавым лицом по плечу. – Двоюродный. Не повезло мне с братом.
- Но вы даже не знаете, что за информация нам нужна, - веско сказал Макс.
- Не знаю, но догадываюсь. Я в курсе некоторых дел. Слава богу, голова у меня соображает… Проходите, - новый персонаж пригласил Макса войти во двор. И Макс сделав несколько шагов, оказался в небольшом, но аккуратном и чистом дворике. – Меня зовут Юра, - представился новый персонаж.
- Меня Максим. Я представляю частное детективное агентство, - Макс снова достал свое удостоверение, которое успел уже убрать в карман.
- Не надо, я вам и так верю, - отмахнулся Юра. – Сразу видно, что вы- честный человек, и не будете меня обманывать. Значит, вы пришли к нам по поводу ограбления торгового центра. Как он там называется?..  Совсем из памяти стерлось…
- Не совсем, - сказал Макс. – Но и по этому поводу тоже. Кстати название торгового центра «Золотой город».
- Пройдемте в дом, - пригласил Юра. – Гостям мы всегда рады. Там и поговорим поподробнее. Чего на улице разговаривать. Хорошего человека всегда приятно в дом пригласить.
Макс понял, что это не просто приглашение. Отказываться от него опасно. Он уже почуял, что происходит неладное.
Он прошел вслед за хозяевами в дом и увидел знакомое лицо. Раннее он видел это лицо только на фотографиях. Он хорошо запомнил благородные, утонченные черты этого лица. Теперь на лице лежала печать страдания и горя, это было уже лицо не беззаботной девушки, а женщины, которая много успела повидать за свою не такую уж жизнь.
- Ирина, - машинально обратился он к девушке.
- Да? – удивилась она. – А вы откуда меня знаете? – спросила она у неожиданного гостя.
За Макса ответил Юра.
- Это мент. Он искал приключений на свою голову. Он нашел приключения, - ухмыльнулся лагерный авторитет. – О чем он сильно пожалеет.
- Не мент, - уточнил Макс. – Я представляю частное детективное агентство. – Он уже понял, что игра пошла в открытую, и бандиты уже не скрывают, что они бандиты. А он, Макс, является их заложником. Значит, и он ничего не будет скрывать.
- Мне все равно, - сказал Юра. – Не вижу никакой разницы. Мент или частный сыщик – какая разница? Сущность-то все равно одна. Легавый он и есть легавый.
- Разница есть, - уточнил Макс. – Меня будут искать и найдут. Мои коллеги знают, что я здесь. Они найдут вас, и не будут, с вами церемонится. Они не менты,  у них другие методы в ходу. Жесткие, силовые, эффективные. У моих работодателей один закон в ходу – это закон силы. Поверьте мне, это не пустые слова.
- Значит, надо тебя убирать, - Юра достал ствол. Макс понял, что он не шутит. И сильно перепугался. Тонкая струйка пота покатилась по его спине.
- Тогда тебя  тоже уберут, - пригрозил он. – Где бы ты ни был, найдут, и уберут. Кровь за кровь, жизнь за жизнь – такие правила исповедуют у нас в агентстве.
- Угрожаешь? Угрожать, здесь положено мне, - Юра наставил ствол на Макса.
- Предупреждаю, - равнодушно пожал плечами Макс. Этот равнодушный вид ему дорого стоил. – Откровенно, говорю с тобой, о том, что с тобой будет, если ты меня убьешь. То есть совершишь самую роковую ошибку в твоей жизни.
- Ничего мне не будет, - уверенно заявил Юра. – Потому что я исчезну, после того, как убью тебя, и пусть твои друзья меня найдут. Это дорогое удовольствие.
- Не исчезнешь. Ты привязан к товару, который ты удачно взял в торговом центре. Если бы была твоя воля – тебя бы давно здесь не было. – Макс посмотрел на  настенные часы. – Почти пять часов. Если я не буду звонить – меня сразу же хватятся. В сотовый телефон, что благополучно лежит в моем кармане, вмонтирован радиомаяк. Так что меня быстро разыщут. Так быстро, что вы и мой труп спрятать не успеете.
- Врешь, - покачал головой Юра. – Нет у тебя никакого радиомаяка.
Но слова Макса вселили неуверенность в ряды грабителей.
- А если – это, правда, и он не врет, - высказался Александр.
- Он не похож на вруна, - посмотрела на Макса Ирина. – Он назвал мое имя. Похоже он действительно из серьезной организации.
- Тогда тем более надо его грохнуть, - Юру ничто не могло переубедить, он знал, что живой свидетель может заговорить – мертвый никогда.
- Нет, только не в моем доме, - замахал руками прыщавый юноша. – Кровь потом кому убирать?
- Тебе и убирать, - хмыкнул Юра.
- Пусть звонит, - решил Гоша на правах старшего. – Уже пять часов. Набирай нужный номер и говори своим коллегам, что у тебя все в полном порядке.
Макс вытащил телефон. Принялся набирать номер. Мозги заработали лихорадочно.
Кому звонить? Половникову? У того сотовый телефон, может быть, отключен. Коле? Возможно аналогичная ситуация. И Макс избрал самый нейтральный вариант – он позвонил секретарше Наденьке.
- У меня все в порядке, - как Макс не старался, голос его дрожал, Гоше даже пришлось наступить ему на ногу.
- Максим Валерьевич, а что должно у вас быть не в порядке? – спросила непонимающая Наденька.
- Могут возникнуть  разные ситуации. Сама понимаешь – в нашем деле, все возможно, - ответил на ее вопрос Макс.
Гоша вторично наступил ему на ногу – кончай базарить. Отзвонился – и хватит.
- Позвоню через час, как мы и договаривались, - закончил Макс сеанс общения с Наденькой.
- Хорошо, - отозвалась она из теплого и уютного офиса.
- Теперь я могу его убить? – спросил Гоша.
- Помоги лучше спрятать его. Убить мы его всегда успеем, - не дал разрешения Гоша. – Куда нам лучше спрятать его? – обратился он к прыщавому юноше.
- В подвал, - ответил прыщавый юноша. – Оттуда он никуда не сбежит.
- Кто его отведет? – спросил Гоша.
Доброволец нашелся один, Александр. Гоша доверил ему один из пистолетов, и он отконвоировал Макса в подвал. При этом, он умудрился задать вопрос, когда они  стали спускаться по скользкой и узкой лестнице:
- Вы искали Ирку? – ради этого вопроса Александр и согласился на роль конвоира.
- Какую Ирку? – Макс проигнорировал его вопрос: кто знает, что на уме у этого парня, которого он, разумеется,  тоже узнал. – Посвети лучше фонариком, а то здесь темно. Упаду ненароком, ногу сломаю, кто будет за меня отвечать?
- Ирину Потапову, - пояснил Александр, показывая Максу кучу тряпья, на которой Макс мог более или менее поудобней устроится. – Дочь генерала, которая пропала, и которая находится  с нами.
- Не знаю я никакой Ирины, - отмахнулся Макс. – Мы краденное в центре имущество ищем. Вы круто там отоварились.
- Но вы же сами назвали ее имя! – возразил Александр.
- Я ошибся, -  Макс пытался, как можно удобнее пристроиться на большой куче тряпья, но у него это никак не получалось. – Она удивительно похожа на мою знакомую. Будешь смеяться, но ее тоже зовут Ирина.
- Зря вы так. Помощник вам сейчас не помещает. А краденное имущество ищет милиция, а не частные детективы - сказал Александр и закрыл дверь в подвал. Макс только поежился от звука запираемого замка.
Может и зря, я отказался от его помощи? – мелькнула подлая мысль. -  А что я мог сказать ему? Да и какую помощь он мне мог оказать?.. Да, я искал Ирину. И что тогда?.. Я вообще сюда, в этот проклятый дом случайно попал… Вот именно попал. Судя по всему, серьезно попал.
И везет мне на неприятности! Сидел бы сейчас в офисе, в тепле и уюте, и проходил бы сейчас этап очередной игры. Он сложный – его долго проходить. Врагов там много – стреляй, не перестреляешь.  А приходиться сидеть вот здесь. И стрелять, возможно, будут в меня… Ну, и холодина здесь, - Макс начал поеживаться уже от холода – в подвале было не на шутку холодно. Куртка от холода не спасала. Даже сквозь толстый свитер проникал вездесущий холод. Наверняка, и крыс полно в этом подвале.
При этой мысли в углу что-то зашевелилось. Максу стало не ловко. Он никогда не любил представителей подвальной фауны. Даже кошек он как-то побаивался. Не говоря уж о мышах и крысах.
Слава богу, источником шуршания оказался обыкновенный котенок. Он подошел к Максу, потерся об него. Макс погладил его. Но котенок быстро потерял к нему интерес – ничего съестного Макс предложить ему не мог. Котенок жалобно пискнул и скрылся в темноте.
   А ведь, подвал большой, прикинул Макс, и темный. Наверняка здесь всего один вход из дома. Грабители и полезут именно в этот выход, что бы забрать его… Могут ведь его здесь не найти, подвал большой, можно спрятаться. Тогда появляется очень хороший шанс выжить.
  Грабители просчитались, не связав ему руки. Это обыкновенный человек будет сидеть на месте, а он, Макс, не будет, у него пытливый ум, да и время, кажется, есть.
     Макс слез с кучи тряпья и на коленях пополз по подвалу – в полный рост выпрямиться было нельзя. Ползти было неудобно, под колени то и дело попадались острые камни, которые порвали брюки и поранили колени, но Макс утешал себя тем, что всегда есть выход, и этот выход он в состоянии найти.
    Наверху, в большой комнате дома Кошкиных меж тем тоже занимались исследованиями. Рассматривали, что же это такой за чудо-телефон у недоумка - сыщика.
   У Гоши оказалась аналогичная модель, и оба телефона принялись разбирать, что бы сравнить начинку. Ничего особого они не нашли – начинка оказалась аналогичной. Дальше встала серьезная проблема. Разобрать телефон смогли, а вот собрать его ума не хватало.
   Начался спор, грозящий перерасти в скандал и во взаимную бойню. Страсти накалялись и дальше, если бы опять кто-то не позвонил в дверь.
- Кого там черт принес? – ругнулся Юра. – Второй раз за сегодняшний день.
- Это наш участковый, - посмотрел сквозь шторы прыщавый юноша. – А вот кто с ним, я не знаю.  Какой-то тип в штатском.
- Говорил же вам! Говорил! Не надо было никуда ходить! А вы меня не послушали! – запричитал Гоша.
- Не дрейф, командир! Участковый, может придти по любому поводу. На то он и участковый, - успокоил его Юра. – В общем, так: схема такая же, как с тем лохом, что сидит в подвале. Ты выходишь, - он указал на прыщавого юношу, - и общаешься с представителем власти. Я подстраховываю. И ты, - он показал на дагестанца, который беззвучно кивнул головой.
- Ну, смотри! – показал кулак Гоша.
- Я сказал – не дрейфь! Все пройдет, как по маслу, - спокойно сказал Юра.

- Чего-то, они долго не выходят, - застонал участковый. – Может, дома никого нет. – Его явно устраивал подобный вариант. -  Бывает ведь такое? А, товарищ подполковник?
Колычев не слушал его и продолжал нажимать на звонок. В глубине души он надеялся, что хозяева дома. И он не ошибался.
Раздались шаркающие шаги, послышался гнусный голос:
- Кто там?
- Это я, ваш участковый, - отозвался представитель местной власти. – Калитин – моя фамилия.
Калитка отворилась, и из-за нее показалась мерзкое лицо, обезображенное прыщами.
- Вам чего, товарищ капитан? – обладатель мерзкого лица не торопился широко открывать дверь и впускать непрошеных гостей.
- Я не капитан, а лейтенант, - объяснил участковый. – Младший лейтенант.
- Какая разница, - обладатель мерзкой рожи зевнул, показывая всем своим видом, что пришельцы здесь лишние.  – Сейчас лейтенант, завтра будете капитаном. Главное, зачем пришли?
- А мы вам чего помешали? – в разговор вступил Колычев.
- Не помешали, нет, - заверила его гнусная рожа. – Просто мне любопытно, зачем вы пришли.
- А прохожих тебе грабить не любопытно? – напрямую спросил Колычев. Он решил надавить психологически на обладателя гнусной рожи, посмотреть, какие у него нервы.
- Каких прохожих? Вы – что? Я не понимаю, вообще о чем речь идет? – обладатель мерзкой рожи был не совсем хорошим актером – Колычев в его словах сразу же уловил ложь.
- Врать старшим нехорошо. В школе тебя этому не учили? – поинтересовался Колычев.
- В какой школе?.. Каким старшим?.. – не понял его вопроса домовладелец.
- Я думаю, в школе тебя научили не только врать, но и воровать и избивать случайных похожих. Признайся, вчера вы взяли неплохой куш? – спросил Колычев.
Рука Юры, державшая пистолет, напряглась. По лбу покатилась тонкая струйка пота. Нервы тоже были на пределе. Он понял уже, что участковый и этот тип в штатском вычислили их. Зато дагестанец был спокоен. Колычев продолжал:
- Нам нужно войти. У нас есть ордер на обыск.
- Покажите его, - потребовал домовладелец.
- Хорошо, покажу, - кивнул головой Колычев.
Колычев полез во внутренние карманы, расстегнул наплечную кобуру и вынул на свет божий табельный «макаров» – такого труса он должен напугать.
- Вот мой пропуск, - объяснил он.
- Ааа! – заорал человек с гнусной рожей. – Ааа! – продолжил он вопить со всей мочи. Нервы домовладельца явно не выдержали угроз пистолетом.
  Колычев втолкнул его внутрь двора. Участковый понял, что надо помогать подполковнику и первым ринулся во двор. Опередил даже Колычева – такое у  младшего лейтенанта обнаружилось служебное рвение.
    Нервы у Юры превратились в один тугой комок и внезапно порвались. Он понял, что нужно спасать свою жизнь. Он понял, что нужно стрелять. Другого выхода он не видел.
   Первое, что он заметил – это мента, который ворвался в  открытую дверь и принялся озираться по сторонам.
Вот – тебе!
Юра с превеликим удовольствием нажал на спусковой крючок. Бабахнул выстрел. Милиционер сразу же замедлил свое движение. Участковый начал хватать воздух ртом. Затем принялся нелепо оседать. Пуля клюнула его прямо в грудь.
Тебе – мало?
На, еще!
Юра сделал второй выстрел в щуплую фигурку в сером плаще. Выстрел отбросил милиционера к забору, где он нелепо задергал ногами и руками.
Получай, мент поганый! – был удовлетворен Юра состоянием участкового. Теперь бы расправиться с его спутником, с этим типом в штатском.
Колычев услышал выстрелы, и интуитивно бросился в лужу. Больше падать было некуда.  На ходу сорвал предохранитель. Перекатился на другой бок. И открыл огонь.
Он понял, что стрелявший спрятался возле ворот. Где? С какой стороны? Колычев сделал два выстрела и направо, и налево. Тонкий штакетник не выдержал, пули прошли сквозь него. На землю полетели щепки.
  Юра почувствовал небольшую боль в руке. Посмотрел – ерунда, царапина, боли никакой, крови много. Зато дагестанец принялся оседать. Юра посмотрел – он держится за живот. Значит, плохо дело – раны в живот самые тяжелые.
   Юра послал две пули в проем двери. Они не причинили Колычеву никакого вреда, пролетели у него над головой. Одна попала в дерево, другая, просвистев, улетела куда-то в конец улицы.
   Сделав эти выстрелы, Юра расшифровал свое местоположение за забором. Колычев послал в штакетник две пули, и снова перекатился с бока на бок. На этот раз поближе к забору.
   Эти две пули нашли свои цели. Одна клюнула Юру в руку, другая в горло.
- Почему шмели летают, -  подумал он. – Вроде бы еще рано для шмелей. Апрель месяц, а они летают.
  После чего он упал на землю и умер.
  Дагестанец оказался живучей его. Он еще хватался за грязную землю руками, елозил по ней, не хотел расставаться с этим светом. Но сил больше не было. Одна пуля попала в живот, другая в бок. Кровь так и хлестала из его тела.  Он еще видел человека, рванувшего в калитку и перебежками несущегося к крыльцу, а затем свет для него померк.
Колычев, меж тем, зигзагами несся к дому. Он боялся, что из дома кто-то выстрелит, поэтому, как можно скорее, стремился туда попасть.
А там, меж тем, происходила своя драма.

Услышав,  выстрелы Гоша сильно испугался.
- Все, менты! Крышка нам! – запаниковал он. – Я же говорил, что надо было сидеть дома.
- Тебе, действительно, крышка, - спокойно сказал ему Александр.
- Ты, чего? – изумился Гоша, и увидел направленный на него ствол пистолета. – С ума сошел?
- Кранты, нам, - вбежал в дом прыщавый юноша. Он видел перестрелку с крыльца, до которого успел добежать. – Менты приехали нас забирать с оружием.
    Александр машинально сделал выстрел в сторону входа. И промазал. Пуля пропела свою смертельную песню над головой прыщавого юноши. Но, повезло тому только один раз: второй выстрел Александра был точен, пуля попала прямо в переносицу, откуда тонкой струйкой потекла кровь. Прыщавый юноша машинально сделал несколько шагов и упал.
Однако, его появление дало Гоши передышку. Он успел выдернуть из кармана свой пистолет и удрать в другую комнату. Он думал, что Александр его там не достанет. И он был прав в своих расчетах – Александру его было трудно достать. Гоша расположился лицом ко входу, держа его под прицелом. Но забыл про свои тылы. А в тылу у него находился Макс.
    Все забыли про него во всеобщей суматохе, а он, меж тем, успел выбраться из подвала, через другой выход, который вел в смежную комнату, с той в которой засел Гоша. Вылезая наверх, Макс услышал выстрелы и понял, что происходит, что-то важное. Скорее всего, шайку грабителей накрыла милиция, которой они отчаянно сопротивляются. Макс решил помочь родной милиции. Тем более, один из грабителей не обратил на него никакого внимания.
 Действуя скорее машинально, интуитивно, он бросился к Гоше и опустил на его голову стул. Со всего размаха. Тому ничего не оставалось, как уткнуться в пол.
    Александр бросился в соседнюю комнату и нашел там своего соперника обезвреженным. Еще увидел частного детектива с оружием в руках.
  Удивительно, но оба они не хотели стрелять друг в друга, Макс успел вырвать пистолет из рук бесчувственного Гоши. Оба опустили стволы. Но выстрелы все же прозвучали.
   Александр перед тем, как отпустить ствол опустошил обойму в лежащего без памяти Гошу. Тому повезло больше других – он умер в бессознательном состоянии.
- Я знаю, ты – частный детектив ищешь Ирину, - перевел дух Александр. – Считай, тебе повезло – ты ее нашел.
- Она участвовала в ограблении? – Макс все еще никак не мог придти в себя. Все последние его поступки были продиктованы не разумом, а эмоциями.
- Её взяли в заложники. Она общалась с этой компанией, но в ограблении не участвовала, - ответил Александр.
- Это ведь не правда? – спросил Макс.
- Это и есть правда, - в словах Александра послышалась уверенность в своей правоте.
- Зачем тогда ты убил его? - Макс показал на распростертое тело Гоши.
- Он ведь мой соперник, - пожал плечами Александр. – Я и должен его убить. Кроме того, он угрожал всем нам. Так что, мои действия можно было охарактеризовать, как обыкновенную самооборону.
   К концу их короткого общения подоспел и Колычев. В весьма воинственном состоянии, держа табельный «макаров» наготове, он решился все же войти в дом. Сразу же споткнулся о труп и подумал, что его песенка спета. Он потерял равновесие, и чуть не упал. Возник самый хороший момент нашпиговать подполковника свинцом. Но никто не думал в него стрелять. Более того, пробираясь дальше по дому он застал двух мило беседующих молодых людей и девушку.
    Одного молодого человека хорошо знал. Макс так просто расплылся в улыбке при виде Романа Григорьевича. Колычев же проявил суровость, буркнул:
- Ты чего здесь делаешь?
- Пришел сюда по служебной надобности, попал в плен к грабителям, - объяснил Макс свое присутствие здесь. – Вы же Роман Григорьевич меня, по сути, и освободили.
- Ничего, не понимаю, зачем вы заинтересовались с Половником уличными грабителями? – недоумевал Колычев. – Объясни-ка мне ситуацию.
- А это не уличные грабители, - ответил на вопрос Колычева Макс. – Это люди, совершившие вооруженное нападение на торговый центр. Вот этот, Гоша, - Макс показал на труп их организатор. Остальные исполнители. Девушка – заложница. Кстати, она дочь вашего генерала Потапова, – добавил Макс.
- Весь товар, который мы взяли в центре, в гараже, - сказал юноша с бледным, и, как показалось, Колычеву благородным лицом. – Там машина стоит. На ней мы и приехали.
- Значит, решили здесь переждать, - констатировал Колычев.
- Значит… - кивнул головой юноша с бледным лицом.
- А чего здесь произошло? – спросил Колычев.
- Я убил того, что на входе и этого, - Александр показал на труп Гоши, который лежал в нелепой позе.
- Зачем это сделал? – допытывался Колычев.
- Он мне угрожал! – в разговор вмешалась девушка.
- Ладно, потом разберемся, - махнул рукой подполковник. - Больше в доме никого нет?
- Все здесь. И двое на улице. Но это уже ваши, - сказал Александр.
- Пошли, покажешь мне свой улов, - велел Колычев.
    Но пойти они не успели. На улице раздался голос, усиленный мегафоном.
- Сдавайтесь, господа бандиты! Дом окружен! Сопротивляться не имеет смысла!
    
  Глава восьмая.
   Половникову не понравилось дело, которое ему предложил генерал Потапов с самого начала. Разгребать чужое дерьмо собственными руками – не самое приятное занятие. Но и ответить отказом, он не мог. Знал – это чревато многими неприятностями, с руководителем УВД лучше дружить, а раз, не можешь дружить, то следует поддерживать нейтралитет.
  Отказ от расследования исчезновения его дочери – это нарушение нейтралитета. Но и доверить все расследование в руки Макса, он не мог – слишком велики ставки в этом деле, и слишком мало времени, для того, что бы закончить это дело с успехом.
   Пришлось Половникову поработать самому. Подключая, конечно, людей Коли Липницкого и самого Колю.
   Прежде всего, Половникова заинтересовала личность домохозяйки генерала Наташи. Девушка показалась ему очень подозрительной. Ее взяли в разработку, и выяснили очень интересные подробности ее жизни.
  Когда-то девушка работала жрицей любви в Восточной Европе. Затем у нее возникли крупные неприятности на ее работе. Убили ее сутенера. Подозревали в убийстве ее, но в результате девушка оказалась в семье генерала в качестве домработницы. И не только.
  Самое интересное состояло в другом. Девушка Наташа дважды звонила к Бархоткину  Георгию Павловичу, исполнительному директору фирмы «Элита», занимающегося охраной многих объектов в городе, в том числе и пресловутого торгового центра. Вы думаете легко получить под охрану такие объекты. Фирма эта возникла три года назад фактически из неоткуда, и за три года своего существования прочно заняла свое место на рынке охранных услуг. Это невозможно без содействия вышестоящих начальников. Значит, эта фирма имела мощную начальственную поддержку в правоохранительных органах.
  В разработку был взят и Бархоткин.
  К днищу его роскошного «мерседеса» был прилеплен радиомаяк. Сделано это было на автостоянке.    Человек Коли Липницкого заехал туда для постановки машины, и пока охрана делала свои дела, умудрился снабдить машину Георгия Павловича радиомаяком. При этом самым трудным делом, оказалось, замаскировать этот радиомаяк весенней грязью.
- Даже охрана заметила, что у меня руки грязные, - пожаловался наружник Коле. – Естественно, она стала задавать разные вопросы.
- А ты что? – спросил Коля своего подчиненного.
- Шеф, у меня какая была машина? – вопросом на вопрос ответил сотрудник наружного наблюдения.
- «Девятка», а что? – поинтересовался  Коля.
- Вот именно, «девятка». Так что мне не составило труда сказать охране, что машина у меня полетела. Пришлось мне провести небольшой ремонт на месте. Они и поверили. Работают на стоянке давно. Наслышаны  от постоянных клиентов про качество родных машин, - объяснил ему охранник.
- Это хорошо, что они поверили, - кивнул головой Коля. Сам Коля в отличии от своего сотрудника и охраны на стоянке верил в качество родных машин. Его допотопная «копейка» провозила его не один год, сейчас в гараже стояла «десятка», и она тоже исправно возила своего хозяина.
- Главное, что б  охранники ничего не сказали Бархоткину, - заметил, присутствующий при разговоре Половников.
  Но пронесло. Волнения Половникова оказались напрасными. Охранники ничего не сказали про грязные руки своего нового клиента, видимо, не предали этому факту значение, а сам Бархоткин не проверялся на предмет установления радиомаяков – был уверен в своих покровителях.
   Он был взят под плотную опеку. Теперь  ребята Коли Липницкого вели его круглосуточно.
    Два дня никакого результата не дали. Третий день оказался результативным.
    Но до этого Половников переговорил с Наташей.
 
Сначала он связался с генералом Потаповым.
- Отпустите сегодня свою домохозяйку пораньше, - попросил Половников.
Генерал был калачом тертым, поэтому сразу спросил:
- Вы ее в чем-то подозреваете?
- Я хочу с ней поговорить, - объяснил Половников. – А подозревать я обязан всех. Такие у меня функции.
- Правильно, - согласился с ним генерал. – Так и надо. Я отпущу Наташу пораньше, пусть отдохнет. Надеюсь, ваш разговор с ней даст положительный результат.
  Обычно домработница уходила из семьи генерала в десять вечера, после того, как она помыла посуду, оставшуюся от генеральского ужина, но тут ее отпустили в восемь. Наташа обрадовалась – выдалась прекрасная возможность провести вечер в свое удовольствие. Она давно собиралась сходить в ночной клуб, про который хорошо отзывались ее подруги. Там имелся хороший мужской стриптиз, который заводил всех посетителей этого заведения, и  была относительно невысокая цена за входной билет. В этот вечер  возможность посетить этот клуб домработнице генерала представилась.
   Но для этого нужно было привести себя в нужный вид, то есть заехать домой, принять душ, переодеться и навести макияж.
  Жила Наташа в хорошем районе, только отдаленном. Туда приходилось добираться на такси. И в доме Наташа жила хорошем. Новом, недавно построенном, на самом лучшем этаже – третьем. В однокомнатной, благоустроенной квартире с видом на необозримые поля.
  Наташа расплатилась с таксистом, дала ему больше, чем положено, и рванула к себе в квартиру. Времени как раз на все хватало. Даже хватало времени выпить чашечку кофе.
  Включила свет в прихожей, вошла в комнату и обомлела. В комнате сидел незнакомый мужчина. Не просто сидел, а еще и ухмылялся.
- Я сейчас заору, - пригрозила она. Впрочем, слова эти она произнесла довольно спокойным тоном. Она, вообще не любила повышать голос.
- Орите, - разрешил мужчина. – Посмотрим, много народу прибежит вам на помощь. Ей-богу, интересно.
  Наташа поняла, что орать глупо – мужик вроде на грабителя и убийцу не похож – и спросила:
- Как вы сюда попали?
- С помощью ключа, - мужчина с удовольствием ей все объяснил.
- Откуда у вас ключ? – Наташа уже поняла, что пришелец не обыкновенный вор.
- Это уж мои профессиональные секреты… Садитесь, - мужчина пригласил Наташу сесть на диван, будто бы он был хозяин. – Есть разговор. Очень интересный и важный.
- Я не буду с вами разговаривать, - отказалась Наташа. – Убирайтесь прочь, из моего дома.
- Это всегда успееться, - не спешил уходить мужчина. -  Я-то уйду, но и вы лишитесь многого.
- Угрожаете мне? – спросила Наташа.
- Просто предупреждаю, - дал ответ мужчина. – Угрожать не в моих правилах, тем более, угрожать красивым женщинам.
- Чего я лишусь? – поинтересовалась Наташа.
- Это очень хорошо, что вы задали такой вопрос. Отвечаю на него. Вы можете лишиться своего рабочего места, в частности, - объяснил мужчина. -  Ведь вы не хотите его потерять? Оно вам нравиться? Вы не очень обременены заботами, и вам хорошо платят. Обе стороны, разумеется.
- Чего вам нужно от меня? – Наташа поняла, что пришелец многое про нее знает, поэтому не стала возмущаться по поводу фразы о двух ее хозяевах.
- Честного и откровенного разговора. Если беседа не состоится, то материал о ваших отношениях с неким Георгием Павловичем  Бархоткиным лягут на стол генерала Потапова. Думаю, он вас за эти отношения по головке не погладит. И за какое другое место тоже не ущипнет.
Наташа поняла, что гость не шутит, что это действительно серьезный человек, а серьезные люди не просто пугают, они выполняют свои угрозы.
- Бархоткин… Бархоткин… Кто это? – попыталось еще побороться Наташа.
- Это неумно, - гость встал и направился к выходу.
- Постойте! – Наташа вспомнила об его угрозах. – Если я что-то вам скажу, то разговор останется между нами.
- Разумеется, - кивнул головой гость. – Это и в моих, а, главное, в ваших интересах.
Наташа бросилась к бару и налила себе целый стакан водки. Лишь после того, как она его выпила, Наташа решилась сказать:
- У меня нет никакого выбора?
- Выбор всегда есть. Только у тебя он незавидный, - ответил ей гость. – Сама, наверное, понимаешь.
- Понимаю, - вздохнула Наташа. Ей было жалко пропавшего вечера, а больше всего, ей было жалко себя. – Что вам говорить?
- Все, - лаконично ответил на её вопрос незваный гость.
Последующие полчаса были заняты её рассказом.
Наташа поведала Половникову, а это был именно он, о своей связи с Бархоткиным Георгием Павловичем, чьим агентом в семье генерала являлась она. Последний, в свою очередь, просил сообщать ей полную информацию о младшей дочери генерала. Половников давно об этом догадался, как догадался и о том, что Бархоткин в игре не самостоятельная фигура, хотя именно он связан с главным действующим лицом и организатором этой драмы.
- Это все? – спросил Половников в конце  ее рассказа.
- Все, - выдохнула Наташа.
- Смотри, - Половников достал диктафон из кармана и продемонстрировал запись Наташе. – Теперь ты работаешь на меня. Естественно, тебя такая альтернатива не устраивает, но ничего не поделаешь… Когда ты встречаешься со своим куратором?
- С кем? – не поняла Наташа.
- С Бархоткиным Георгием Павловичем, - пояснил Половников.
- Редко. Реже, чем раз в месяц. И все встречи назначает он, - ответила Наташа.
- Телефон ты его знаешь? Я имею в виду тот телефон, по которому надо звонить в экстренном случае? – спросил Половников.
- Знаю, - закивала головой Наташа.
- Звони. Сейчас именно такой экстренный случай…  - велел Половников. - И скажи ему, что генерал обо всем знает. И что он очень хочет встретиться. И ты посредник в этой встречи. Поняла?
- Да, - Наташа налила новый стакан водки.
- А вот этого не надо, - Половников вынул стакан из ее рук. - Звони.
    Наташа позвонила.
- Георгий Палыч, у нас беда! – очень натурально запричитала Наташа. – Генерал обо все знает!
- О чем, именно? – не сразу же понял Бархоткин.
- Обо всем! – нервно крикнула Наташа.
- Понятно. Так, главное – не паниковать! – рекомендовал Бархоткин своему агенту в семье генерала. -  Каковы его условия?
- Он лично хочет с вами встретиться, и обо всем поговорить, - сообщила Наташа уже более спокойным голосом.
- Где? Когда? – спросил Бархоткин.
- Через час на городской свалке, - назвала Наташа место встречи.
- Скажи ему, что я буду там ровно через час, - Бархоткину ничего не оставалось, как согласиться на эту встречу.
- Он согласен, - Наташа положила трубку. – Теперь мне можно выпить?
- Теперь можно, - разрешил незваный посетитель.
   У Половникова возник форс-мажор, лимит времени. Он попрощался с Наташей. Вышел на улицу, и из машины он срочно связался со Стасом, который в его агентстве, выполнял роль командира спецназа. Половников был уверен в своем человеке. Слишком многое их связывало, слишком много им вместе пришлось пережить. Где бы Стас  ни находился, он приедет, был уверен Половников. И не один – привезет с собой ребят, которые сейчас Половникову, ох, как нужны, потому что он предполагал: Бархоткин не приедет один, такой с собой целую армию головорезов привезет. Если не армию, то две машины точно. Не потому что он боится генерала Потапова, а потому что хочет продемонстрировать собственную силу и повысить себя в собственных глазах.
- Стас, - сообщил Половников по телефону своему подчиненному, - у нас экстренная ситуация. Мне нужна, не просто нужна, а необходима, твоя помощь.
- Что нужно делать? – поинтересовался Стас.
- Прибыть на городскую свалку, и быть готовым сразиться с целой армией головорезов. То есть я, конечно, шучу. Армии головорезов не будет, но парочку машин я тебе обещаю.
- Нам не привыкать воевать. Это наша работа, – Стас повесил трубку. Он не любил говорить лишних слов. Ему сказали работай, значит, будет работать. А к горячей работе ему не привыкать.

 
    Половников не ошибался в своих предположениях насчет Бархоткина.
 Он приехал на свалку, поставил машину, расположив ее таким образом, что б ее никто не видел, а сам Половников мог за всем наблюдать. Через полчаса, тютельку в тютельку на центральном проезде появились три машины. Бархоткин проявил пунктуальность.
   «Мерсы», не самые новые, определил Половников марку машина, на которых приехал Бархоткин со своей свитой, но и не совсем древние. Машины остановились на центральной аллее. Значит, правильно работала голова у их водителей, или они получили правильные указания. Половников именно здесь и назначил встречу.
Еще раньше, чем Половников «мерседесы» заметили сквозь прицелы ночного видения люди Стаса. Хотя стекла машин были тонированными, они сразу же определили, что «мерседы» забиты под завязку людьми. Это было видно по тому, как проседают машины под тяжестью своих пассажиров.
  Из «мерсов» вылезли люди. Внешность у пассажиров «мерседесов» была специфическая: такая внешность бывает либо у братвы, либо у ментов, на крайний случай, у прапорщика, который несет свою тяжелую службу на интендантском складе.  Пассажиры встали у машин. Ждут. Руки засунули в карманы укороченных кожаных курток. Напряжение читается на их лицах. Впереди своего войска стоял сам Бархоткин. Одет в элегантное пальто. У самого Половникова есть такое. Но сейчас на нем более практичная куртка.
- Стас, - вызвал Половникова по телефону своего головореза.
- Я здесь, - откликнулся Стас.
- Все видишь? – тревожным тоном спросил Половник.
- Вижу, - спокойный голос Стаса успокоил Половника. -  Серьезные ребята. Сразу же видно, что они на все готовы. Но ты не бойся – я тебя подстрахую.
- Я и не боюсь…  - удивился Половников. – Только волнуюсь немного. Так это вполне естественно. Ну, я пошел.
- С Богом! – поддержал Стас своего начальника.
Половник вышел из своего укрытия и сделал несколько шагов на встречу Бархоткину. Сердце его сильно билось в груди – он понимал, что все его предприятие - чистая авантюра.
- Здравствуйте, люди. Здравствуй, Жора, - поприветствовал он ребят из «мерседесов» и лично Бархоткина.
- Здравствуй, если не шутишь, - Бархоткин быстро сориентировался, что к чему и понял, что звонок был элементарной ловушкой. Никакой генерал Потапов не собирался с ним встретиться. Но сразу же определил, как бывший оперативник,  кто перед ним находится. – Чего тебе надо?
- Поговорить с тобой хочу, - сформулировал Половник свою просьбу. – Наедине.
- Ты больно многого хочешь, - усмехнулся Бархоткин. – А зачем тебе говорить с тобой. Мы ведь с тобой не друзья, и даже не враги. У нас с тобой одно общее – мы бывшие менты, и занимаемся с тобой одним бизнесом.
- Боишься меня? – подзадорил его Половник. Мог бы и не спрашивать. Знал по личному опыту, что такие люди, как Бархоткин и шагу не могут ступить без своих шестерок. Чем больше их количество, тем смелее такие, как Бархоткин.
- Чего тебя бояться? Ты ведь один, - констатировал Бархоткин. -  Хочешь, мы сейчас отделаем тебя так, что мать родная не узнает? Обещаем, убивать тебя не будем.
- Не получится у тебя не избить меня, не убить, - высказал сомнение Половников. – Не того ты пошиба человек, Жора.
    В подтверждении последних его слов начались боевые действия. Клочья земли взметнулись к небу, смешанные с грязным снегом. Один товарищ из «мерседеса» стал оседать на одну ногу, второй, тот, что был особо прыткий, схватился за руку. Это ему наука будет – нечего тянуться за пистолетом в наплечной кобуре.
- Сука! – начала высказывать свое мнение братва из «мерседесов».
- Снайпера с собой притащил! – сообразил его товарищ по криминальному ремеслу.
- Ничего, один снайпер нам не помеха, - высказал уверенность в правильности собственных действий их третий товарищ.
     Половников вздохнул: ребята были борзыми, одними предупреждениями не ограничатся.
Дело запахло кровью. Что ж, коль так дело обстоит -  Половников был готов к крови.
Он увидел, как Бархоткин уже держится за пистолет, ствол которого направлен в его сторону. Половников не стал ждать, когда пистолет будет снят с предохранителя.
     Он прыгнул на Бархоткина и подмял его под себя. Повалил его на землю, не жалея элегантного дорогого пальто. Вырвал пистолет, окунул Бархоткина лицом в грязь, и сделал два выстрела в сторону братка, спешащего на помощь своему хозяину. Стрелял не на поражение, а по нижним конечностям. Один раз пуля попала в молоко, вторая, оказалась удачливее, браток присел на колено, и больше не проявлял ненужную прыть.
Затем Половников перестал чего-либо слышать и соображать. Это сработали шумовые гранаты.
Но Половников все видел.
     Из темноты выпрыгнули люди с автоматами наперевес (он знал, что это автоматы «абакан», которые активно используются спецслужбами – сам платил деньги за эту покупку Стаса, который приобрел автоматы по своим бывшим каналам),  и щедро нашпиговали братков из старых «мерседесов» свинцом. Братки даже не успели толком вытащить оружие, а уже падали на землю бездушными кулями. Несколько представителей криминальных кругов попытались спрятаться за машинами, но пули и там нашли их.
    Лишь один пожил чуть дольше. Тот, что бросился на помощь к своему шефу. Быстро разобравшись, что к чему, он попытался дать деру. Но пули летают гораздо быстрее, чем летит человек.
Вся эта сцена заняла несколько минут. Половников даже не успел и глазом моргнуть, а Бархоткин, похоже, и понять ничего не успел. Он смотрел на мир широко раскрытыми глазами. Постепенно до него доходила простая мысль, что в этом мире произошли неотвратимые перемены, и этот мир уже не принадлежит ему. Он принадлежит этому невысокого роста человеку в замызганной куртке, который довольно ухмыльнулся.
- А вы говорите,  разборка, - непонятно к кому обратился Половник.
- Что говоришь, шеф? – подошел к нему Стас. В бронежелете, черных ботинках и с автоматом, который Стас держал в руках он походил на героя иностранного боевика.
- Хорошо, говорю, работаешь, - похвалил Половник своего подчиненного. – А ты, - обратился он к, сопротивлявшемуся изо всех сил,  Бархоткину, - лежи смирно! Это сейчас в твоих интересах.
- Ничего, особого, обычная работа, - скромно сказал Стас. - Самое трудное впереди.
- Ничего, до рассвета еще долго, - успокоил его Половников. -  Уберешь все следы.
- За это мне и платят, - вздохнул Стас.
- Проверь у них все документы, - попросил Половник. -  Надо узнать, кто были эти ребята. А ты, - сказал он Бархоткину, - вставай, нечего разлеживаться. Это у них, он показал на ребят Стаса, - работа закончена, а нам еще с тобой работать и работать.

     Через час Половников уже знал, что ребята, что были на свалке с Бархоткиным, принадлежат к второстепенной, преступной группировки из далекой провинции – Стас проверил все их документы, Половников ввел их имена в компьютерную базу данных и установил принадлежность убитых братков. Впрочем, эти ребята его уже не волновали. Больше всех его сейчас волновал только господин Бархоткин, который не желал говорить ничего путного, кроме банальных угроз. Они сыпались из него как из рога изобилия. Половников думал, что он знает много ругательств. Однако, он ошибался. Сегодня его словарный запас был значительно расширен.
- Ты, пожалеешь о том, что сделал, - говорил Бархоткин, в избытке разбавляя это предложение непечатными выражениями. – Ты кем себя возомнил, пенсионер?! Героем американского боевика. Не жилось тебе спокойно, сам нашел себе проблему.
- Возможно, что я очень пожалею, о том, что я сделал, - тяжко вздыхал Половников, когда запас его оппонента начал иссякать. – Мне бы очень хотелось знать, от кого будет исходить источник моей печали.
- Мудро изъясняешься, мент, - похвалил его Бархоткин.
- Менты тоже бывают учеными, - высказал свое мнение Половников.
- Тебя ни чему не научили. Иначе, ты бы понял, что меня трогать нельзя. Опасно для жизни и для карьеры, - сказал Бархоткин.
- Быть может,  еще научат. Время еще есть, - понадеялся Половников.
- Уже поздно тебя учить, - констатировал Бархоткин. – Самую главную ошибку в своей жизни ты уже совершил.
- Надеюсь, что ты не прав.
    На этом их общение закончилось.
    Но Бархоткин, как в воду глядел. Сказал, как напророчил.
    На следующий день, после того, как Половников принял Макса у себя в кабинете, неожиданно нагрянула целая комиссия из чиновников и принялась все проверять. Они копались во всех документах, внимательно изучали бухгалтерскую отчетность, даже залезали в компьютеры к близнецам. Половников понимал, что мешать комиссии глупо – у нее имеется лицензия сверху на проверку его агентства.
- Что вы ищите? -  только и спросил Половников.
- Мы проверяем ваше агентство на причастность к некоторым уголовным преступлениям, - давал ответ глава комиссии.
- А конкретно, можете, назвать преступления, к которым мы причастны? – продолжал допытываться Половников.
- Пока еще нет, - покачал головой чиновник. – Но мы обязательно докажем вашу причастность.
К середине дня комиссия уже нашла целый ряд правонарушений. Впрочем, все правонарушения были из разряда мелких, и незначительных. За эти правонарушение можно было наказать только штрафами. Заплатить их было вполне по силам Половникову – неприятное, но не смертельное занятие.
   Глава комиссии пообещал Половникову, что он придет завтра, и тогда уже обязательно будет другой результат.  Половникову стало плохо. На своем опыте, как оперативном, так и житейском, он знал старую истины – был бы человек, а уж статья всегда найдется. В этом случае таким человеком, иначе говоря, козлом отпущения был именно он. Причем, не он один, а все его агентство, все его работники, которые безоговорочно верили своему шефу.
 Половников понял, что к Бархоткину можно применить только действенные меры. Нашествие комиссии было явно вызвано его пропажей. Значит, работодатели Бархоткина были задеты его пропажей, значит, Половников сумел им причинить кое-какие неприятности, пощекотать им нервы. Уже эта мысль была крайне приятна Половникову.
Половников заперся от всех в своем кабинете и набрал номер генерала Потапова. 
- У меня сейчас находится комиссия, - сообщил Половников. – Обещают отобрать лицензию на право частной сыскной деятельности. Обвиняют меня непонятно в чем.
- Это не моя работа, - поспешил ответить генерал. Слишком уж поторопился генерал отвечать. Половников сразу же понял, что генерал в курсе его проблем, и уж точно знает, кто натравил на него комиссию. Еще он понял очень неприятную вещь – генерал не будет ему помогать разруливать его ситуацию.
- Тогда чья это работа? – поинтересовался Половников.
- Есть только один человек, который может так быстро все организовать, - проинформировал Половникова генерал. – Я думаю,  вам хорошо известно его имя.
- Я уже почти приблизился к тайне пропажи вашей дочери, - между прочим, сказал Половников. – Осталось сделать один только маленький шажок. И тайна пропажи вашей дочери будет мною раскрыта.
- Я постараюсь вам помочь разрешить ваши проблемы, - пообещал генерал на другом конце провода.
- Надеюсь… - тяжко вздохнул Половников. -  Очень надеюсь, что вы сейчас произнесли не пустые слова. Потому что те люди, которые натравили на меня комиссию, очень не хотели, что бы я нашел вашу дочь.
    Половников повесил трубку и набрал номер внутреннего телефона.
- Стас, все готово? – спросил он у своего подчиненного.
- Я уже в машине, - отозвался Стас. – Собираюсь отъезжать. Меня давно так не расспрашивали, как сегодня эти чиновники, поэтому я зол на нашего клиента.
- Хорошо, - Половников был удовлетворен ответом своего подчиненного. – Работай.
    На этот раз с Бархоткиным, который был спрятан на конспиративной квартире, говорили серьезно, привлекая современные методы воздействия на человека, которые получили название «сыворотки правды». Бархоткин расплакался после их применения и все рассказал.
- Это не я, это он,  - сообщил Бархоткин. – Он все придумал.
- Кто он? – попросил Половников. – Назовите его фамилию?
- Бутурлин, - выполнил просьбу Половникова Бархоткин. – Заместитель генерала Потапова по оперативной работе. Он придумал трюк с генеральской дочерью. Сказал, что если ее посадить на иглу, то можно скомпрометировать генерала. Ему же принадлежала идея с ограблением торгового центра. Он предположил, что если его ограбит, потом найти преступников, и среди них будет находиться дочь генерала, то генералу Потапову настанет конец. И он прав – генералу точно в таком случае конец. Самый благополучный исход – это отставка. А место его освободится. Бутурлин же просто мечтал о генеральском звании и соответствующей должности.
- Так, понятно… Аспирант Гоша, какова его роль во всем этом деле? – продолжал допытываться Половник.
- Он исполнитель, - ответил Бархоткин. -  Бутурлин нашел его через Магомеда с труднопроизносимой фамилией. С дагестанцами Бутурлин связан давно. Роль этого Гоши была простой – посадить Ирину Потапову на иглу. У него это хорошо получилось. За одно и друга ее посадил. Затем, когда у Ирины кончатся деньги, предложить ей участвовать в ограблении.
- Каково участие домработницы в этом деле? – задал следующий вопрос  разозленный дневной проверкой Половников..
- Наташа контролировала Ирину в семье, - дал исчерпывающий ответ Бархоткин. – Бутурлин ее вытащил в свое время из серьезной передряги. Взамен этого, сунул ее в генеральскую семью, в качестве личного информатора.
- Понятно. Каким образом грабители планировали попасть в торговый центр? – продолжал наседать на Бархоткина Половников.
- Один охранник был полностью под контролем Бутурлина, - продолжал сознаваться исполнительный директор. -  Он давно этого охранника на чем-то там зацепил. Мы свели его со знакомым уголовником, он зашел в торговый центр под видом покупателя, охранник его спрятал. Охрану мы убивать не планировали. Все само собой получилось, случайно.
- Главный вопрос – где сейчас находится Ирина и ее товарищи? – это действительно больше всего сейчас волновало Половникова.
- В нашей области, в нашем городе. Все должно произойти просто, - продолжал давать необходимую информацию Бархоткин. -  Должен позвонить агент одному оперативнику, который является человеком Бутурлина. Агент сообщить ему, что по адресу проживают люди очень похожие на тех, что указаны в ориентировке. Проверка покажет, что это действительно так. Естественно, будут приняты меры по задержанию преступников, - раскрыл весь план операции Бархоткин.
- Где этот адрес, и когда это произойдет? – задал новый вопрос Половников.
- Сегодня, какое число? – спросил Бархоткин. – Совсем потерял счет времени.
- Восемнадцатое апреля, - посмотрел на календарь Половников, который тоже не помнил, какое сегодня число.
- Тогда сегодня это и произойдет, - сказал Бархоткин.
- Адрес? – потребовал Половников.
    Бархоткин назвал адрес. Половников, не мешкая, связался с генералом, сказал, что знает, где его дочь. И сообщил адрес, названный Бархоткиным. Сообщил так же, что нужно туда ехать. Немедленно. И сам туда выехал.
   
Глава девятая.
- Сдавайтесь! Дом окружен! Сопротивление бесполезно! – повторил металлический голос. – У вас есть пять минут.
- Ничего не понимаю, - покачал головой Колычев. – Откуда мог здесь взяться ОМОН?
- Все-таки стреляли, - предположил Макс. – Вот он и приехал. Наверное, соседи услышали выстрелы и вызвали ОМОН.
- Наивное предположение. Не так же быстро ОМОН мог приехать, - ответил ему Колычев. – Сначала бы выслали дежурную группу. Мало ли кто мог стрелять. Тут что-то не то… Ладно, - решил Колычев. – Я выхожу первым. За мной Макс. Потом все остальные.
    Так и сделали. Колычев вышел первым, держа руки над головой. Не успел он выйти из дома, как к нему подбежали люди в черных вязаных масках и камуфляже. Повалили на землю, заломили руки за спины. Хорошо еще, что не пинали тяжелыми ботинками. Колычев знал, что после подобных ударов коваными ботинками у многих долго болели почки. Часто преступники и заслуживали это. Но он-то не был преступником.
- Лежи, сука! – скомандовал металлический голос.
- Лежу, лежу, - спокойно сказал Колычев, приподнимая лицо из грязи. – Обыщите меня. Я – начальник «убойного отдела»  областного УВД. Мое удостоверение в кармане, а служебное оружие в кобуре. Все преступники мертвы. Вы не видите, что ли?
- Видим, - чьи-то сильные руки принялись обыскивать Колычева. Причем делали они это вполне  профессионально.
- Точно, есть удостоверение работника милиции, - сообщил младший омоновец своему командиру. – И служебный «макаров» в кобуре.
- Это еще ничего не значит, - скомандовал командир. –  Может он, оборотень в погонах. Тащите в автобус. На месте разберемся. Кто тут свои, а кто чужие.
    Так и пришлось бы Колычеву ехать в автобусе со скрученными руками, как преступнику. Только возле дома остановилась черная «волга», из которой вышел генерал Потапов. А вслед ей появилась и другая служебная машина, только из нее вылез Бутурлин. Как всегда в наглаженном костюмчике и блестящих ботинках. Казалось, им даже осенняя грязь нипочем. По крайней мере, они не запачкались, хотя Бутурлин проделал путь от машины до дома.
- Что здесь происходит? – спросил генерал у командира ОМОНа.
- Задержали опасных преступников, - доложил тот генералу, вытянувшись по струнке.
- Кто здесь опасный преступник? – крикнул на командира генерал и устроил ему страшный разнос прямо на глазах подчиненных. – Где ты видишь опасного преступника?
    Страшно описывать, сколько он при этом произнес нелицеприятных характеристик командира. Итогом этой речи явилось освобождение Колычева, Ирины и Максима. Затем Колычев доложил генералу все, как было. Потом приехала оперативная группа и начались следственные действия. Одновременно со следственной группой подъехал и Половников, потому что с конспиративной квартиры, где находился Бархоткин было далеко ехать. Он опоздал поэтому, но Макс доложил, в чем собственно дело своему начальнику.
- Чудны дела твои, Господи! – только и произнес Половников. – А я только полчаса назад и услышал про этот адрес. Слава богу, все закончилось хорошо.
- Ты занимался поисками генеральской дочери? – сказал Колычев. – А я и не знал, что она пропала. Удивился, когда увидел ее здесь, среди преступников. Впрочем, нет, я вру. Мне не до этого было, - Колычев сел на переднее сидение автомобиля Половникова. – Сегодня я убил несколько человек.
- Преступников, - поправил его Половников. – А что касается поисков дочери генерала… Ты же и подрядил меня этим заниматься, - ответил Половников. – Когда свел меня с генералом. Недели еще не прошло с этой памятной встречи.
- Что ж, генеральская дочь нашлась. Александр всю вину за ограбление берет на себя. Остальные преступники мертвы. Так что некому опровергнуть его версию, что Ирина была в заложниках у преступников, - констатировал Колычев. – Будем считать, что ее действительно взяли в заложники. Вроде бы все хорошо. Преступники мертвы, а справедливость торжествует. Совсем, как в старом советском детективе.
- Не совсем, - опустил его на грешную землю Половников. -  Есть еще и организатор всего этого дела. Его не устраивает подобный исход дела. Организатору всего этого дела  очень бы хотелось, что бы генеральская дочь оказалась преступницей. Тогда организатору и все карты в руки. Отцу преступницы ничего не оставалось, как уйти на пенсию.  А подобный исход дела спутал его карты.  Думаю, ты догадался кто это?
    Колычев молчаливо кивнул, он не слишком вслушивался в слова своего друга – он вспомнил участкового, который так нелепо погиб. И погиб во многом по его вине. Не появился бы сегодня Колычев в его кабинете, участковый бы сейчас сидел со своей продавщицей и жизни бы радовался.
- Даже и не знаю, что со всем этим делать, - признался Половников. – Признаться, я попал в неприятную историю. Что делать не представляю. Я нажил себе влиятельного врага, который сделает все, что бы разрушить мое дело. А для этого у него имеются все возможности. Еще и старые наши с ним счеты заодно вспомнит.
- У тебя проблемы, - констатировал Колычев. – Но это наши общие проблемы, раз я втравил тебя в это дело. К тому же, нам не привыкать иметь дело с опасными врагами, -  попытался сам себя успокоить Колычев.
- Самопожертвования мне не надо, - покачал головой Половников.
- Это не самопожертвование, а осознание моей вины, - констатировал Колычев.
- Ну, раз так, то попробуем что-то сделать… Думаю, что из этого положения тоже есть выход. Надо только его найти. – Половников произнес эти слова, и сам в них поверил. На душе стало легче. А это один из самых главных факторов успеха, когда душа не болит.

    Лишь поздно вечером Половников смог дозвониться до генерала. До этого телефон был занят. Там на месте преступления Половников не решился дойти до генерала – тот был слишком занят и счастлив. Все-таки человек нашел свою дочь, которую мог и не найти – в нынешние нелегкие времена всякое бывает. Много народу пропадает вообще без следа, как будто из инопланетяне похитили.  У генерала было счастливое лицо, когда он обнял собственную дочь и отвел ее в служебную машину. Половников завидовал  людям с подобными лицами, и тяжко вздыхал при виде их… Кроме того, Половник не хотел пробиваться сквозь толпу подхалимов и чиновников из родного ведомства, которые плотной стеной окружили генерала. Афишировать перед ними близкие контакты с генералом было делом ненужным.
- Это вы? – не слишком обрадовался генерал звонку бывшего подчиненного.
Подобная вежливость насторожила Половникова – не в традиции генерала было называть бывших подчиненных на вы. Вежливое обращение к людям – вообще не в чести у генералов.
- Это я, - тяжко вздохнул Половников, предчувствуя неприятную беседу.  – Извините, меня за столь поздний звонок, но раньше не хотел вас тревожить.
- Что вы хотите от меня? – спросил генерал.
- Денег, - ответил Половников.  – Я сделал свою работу, и желаю получить за нее обещанный гонорар.
- Спасибо вам, - сухо сказал генерал. – Через час к вам приедет мой заместитель. Он и произведет расчет с вами.
     В трубке послышались короткие гудки. Не больно генерал был разговорчив. Понятно, бывший подчиненный сделал свое дело. Теперь он уже был не нужен. Счастливая семья воссоединилась – что еще надо? Половников даже не успел сказать ему про комиссию, которая весь день шныряла по агентству и распугивала клиентов. После пойдут неприятные слухи, а серьезные клиенты не любят неприятностей, им нужна тишина и покой.
    Вот и верь после этого сильным мира сего!.. Вот и выполняй их личные просьбы!..
    Половник со всей силы шарахнул кулаком по столу. Что бы, не сказал Бутурлин, вот вам мой ответ.
- Стас, зайди ко мне, - сказал Половник по внутреннему телефону.
    Уже через мгновение Стас был в его кабинете. Как хорошо иметь под рукой исполнительных людей!
- Бери двух верных людей и нашего пленника и езжай с ним по направлению к Москве, - сказал Половник. – Только не напрямик, а через соседнюю область. Так будет надежнее.  Напрямик, вас могут и не пустить. Остальные указания получишь по дороге.
- Хорошо, - кивнул головой Стас. – Сделаю. – Половников в своем подчиненном не сомневался. Он знал цену его скупым словам.
    Вот вам, товарищи начальники, мой ответ. Ваш бывший подчиненный тоже умеет огрызаться. Когда надо, он может и рвать и метать и кусаться, только бы живыми остался он и его друзья.
 Теперь необходимо набрать нужный номер.
- Звоните в любое время дня и ночи, - сказал однажды  один человек. – Я всегда вас выручу. Сделаю все, что в моих силах. Без хвастовства скажу – мне по силам многое.
     Человека звали Иван Иванович Бережной. Настоящее это имя или нет – Бог ведает, но Половников знал человека именно под этим именем и сейчас набрал его номер телефона. Когда-то Половников и Макс оказали этому человеку неоценимую услугу, можно сказать, спасли карьеру генералу Бережному. Кто знает, может быть, и жизнь? Такое не забывается. Половников надеялся, что Бережной поможет разрешить его проблему. Было похоже тогда, что генерал Бережной действительно хозяин своего слова.
   Долгие гудки на другом конце провода. Биение сердца Половникова в такт этим гудкам. Наконец трубку взяли. Сердце сорвалось куда-то вниз – голос на другом конце провода был незнакомым.
- Да? – сказано  это слово было  служебным тоном.
- Мне  нужно позвать Ивана Ивановича, - попросил Половников.
- Кто его спрашивает? – спросил все тот же металлический, безучастный голос.
- Знакомый Ивана Ивановича Бережного из одного провинциального города, - представился Половников. -  Иван Иванович поймет, кто это звонит. Он мне сам дал этот номер телефона.
- Я передам Ивану Ивановичу, что вы звонили. Так и скажу ему, что звонил его провинциальный знакомый, - голос на другом конце провода не показал никаких эмоций, видимо, для него такие звонки  не являлись редкостью. – Если Иван Иванович сочтет нужным, он с вами свяжется.
    Ждать пришлось ровно десять минут. Все это время Половников нервно бродил по кабинету, и сожалел о том, что никогда не курил. Было бы, чем успокоить расшалившиеся нервы.  Наконец раздался звонок. Определитель номера не сработал, и Половников понял, что звонит  Иван Иванович Бережной. Половников взял трубку и услышал голос человека, которому в прошлом году они оказали большую услугу. Про себя поблагодарил судьбу, которая пока была к нему благосклонна.
-     Я вас слушаю, - спокойно сказал Бережной. – И рад, что вы ко мне позвонили.
- Ну, как там оборотни в погонах, - Половников решил начать разговор без  лишних предисловий. – Последнее время, пресса только и говорит о них. – Он сразу же обозначил предмет предстоящей беседы так, что Бережной на другом конце провода понял его.
- Это не у нас. Это у вас, - усмехнулся Бережной, имея в виду прежнюю службу Половникова. – Имеются отдельные недостатки, как говорится. На самом деле, это явление в последнее время приняло безобразный характер.
- Точно, - согласился с ним Половников, - у нас это приняло безобразный характер. Точнее сказать, на моей бывшей работе. Но у вас этим, кто-то, наверное, интересуется?
- У нас этим кое-кто интересуется.  А что есть основания для подобного интереса? – Половникову показалось, что Бережного заинтересовал начавшийся разговор. – Есть недостатки в вашем красивом и тихом  городе?
- Очень даже есть, - подтвердил он.
- Лично я этим не очень интересуюсь. Других проблем полно. Но знаю людей, которые занимаются этой темой, - сказал Бережной. – Могу вам помочь с ними связаться.
- Мне действительно нужна их помощь. Оборотни в погонах очень сильно мешают мне жить и работать. Скоро в Москву приедут мои люди. С ними будет находиться интересный человек. Он  может многое поведать вашим знакомым, которые интересуются вопросами коррупции, - сообщил Половников. – Это очень ценный свидетель.
- Где встречать твоих людей? – спросил Бережной безо всяких предисловий. Он понял, что у Половникова есть действительно интересная информация.
- Где тебе будет удобно, - сказал Половников.
    Иван Иванович назвал  наиболее подходящее место для встречи. Половников перезвонил Стасу и сказал, куда ему ехать. После чего почувствовал облегчение. Хотя вроде бы еще рано чувствовать облегчение. Этот вариант может и не выгореть. Нет гарантии, что Иван Иванович свяжется с людьми, которых заинтересует Бархоткин. И даже, если они заинтересуются, то нет никакой гарантии, что эти люди достанут до Бутурлина. Но больше Половников придумать ничего не мог. Оставалось только надеется на Бережного, который своих слов на ветер просто так не бросает.
    А Бережной его и не подвел.
    Он не стал никуда звонить. Через четыре часа, выпив таблетку от усталости, он лично встретил Стаса в назначенном месте, разобрался, что к чему, допросил Бархоткина. Только после тщательного допроса, лично убедившись в важности информации Половникова, генерал связался с людьми, которых могла заинтересовать информация Бархоткина… Эти люди, убедившись в достоверности информации принялись действовать. А действовать он могли очень и очень эффективно.

    Половников перед приездом Бутурлина выпил два стакана водки. Волшебный напиток привел его в порядок, так что полковника он мог встретить, как подобает хозяину.
Тот подъехал к зданию агентства на роскошной машине. Половников никогда не видел такой, поэтому первый вопрос, который он задал Бутурлину, был вопрос о марке автомобиля.
 -  Что это за  такая новая машина? – полюбопытствовал Половников.
- «Порше», - ответил Бутурлин. – Хорошая, высококлассная машина.
- Это же, сколько денег стоит творение рук продолжателей дела Фердинанда Порше? – изумился Половник. – Наверно, немалых.
- Немалых, - похвастался Бутурлин. – Больше ста тысяч. И она стоит подобных денег. Отделка в салоне, много разных опций, а главное, конечно же, мотор. Послушаешь, как он заводится, душа радуется. Немного в нашей жизни надежных вещей. «Порше» - одна из них.
- Сто тысяч долларов? – присвистнул Половников.
- Ну, не тугриков же! Евро. Больше ста тысяч евро, - спокойно и с достоинством назвал Бутурлин стоимость своей роскошной машины.
- На эти деньги можно купить много «восьмерок», «десяток» и даже «фольксфагенов», - прикинул Половников. – А тут всего одна машина.
- Зато какая! - подтвердил репутацию своего автомобиля Бутурлин. – Такая машина, как первая любовь. Раз и навсегда. На всю оставшуюся жизнь.
- Она, наверное, стоит таких денег, - предположил Половников.
- Еще бы! – подтвердил это предположение Бутурлин. -  Я же сказал – это одна из лучших в мире машин! О ней мечтают миллионы людей.
- Однако, ездит на ней офицер родной нашей милиции. А откуда спрашивается, у офицера МВД такие деньги? – задал закономерный вопрос Половник. – Согласитесь, офицер МВД не эстрадная звезда, не банкир, и даже не чиновник.
- Вот, об этом я и приехал с вами поговорить, – ничуть не смутился вопросом своего оппонента Бутурлин. Он давно уже изучил все штуки Половникова, поэтому был готов к подобному повороту событий.
- Ну, говорите, - милостиво разрешил Половник. – Я вас внимательно слушаю. С чем ко мне пожаловали.
- Куда вы дели моего человека? – спросил Бутурлин.
- Какого человека? – не понял Половник.
- Не играйте со мной, я этого ужасно не люблю, - поморщился Бутурлин. – И прошу вас, прекратите ваши фокусы. У нас с вами серьезный разговор.
- А я с вами не играю. Я искренне вас спрашиваю, какого человека, вы имеете в виду. Я много знаю людей. Увы, у меня такая профессия, - вздохнул Половников.
- Которого вы пригласили на встречу, прикрывшись именем генерала, - пояснил Бутурлин, что бы понятней было.
- Я понял, про кого вы говорите, - кивнул головой Половников. – Вы имеете в виду Бархоткина Георгия Павловича. Но так получилось, что он ехал, ехал, да не доехал до меня. Не попал ваш человек на встречу со мной.
- Вы хорошо подумали, озвучив эту байку? – естественно, Бутурлин ни на йоту не поверил в слова Половникова.
- Это не байка – это истина, - держался на своем упертый глава детективного агентства.
- Зря вы отказываетесь от сотрудничества со мной. Я умею дружить, умею быть благодарным. В отличии от генерала. Вы – умный человек, поняли суть моей комбинации с его дочерью, - Бутурлин встал со стула. – Мы могли быть полезны друг другу. Согласитесь, генерал Потапов – это уже прошлое. Не самое славное, увы, наше прошлое. Вы же сами служили при нем в Управлении. Знаете, какая нас кривая борьбы с преступностью, какая коррупция и какое двурушничество.
- Это только ваши слова, - сказал Половник. – На самом деле я самый бесполезный для вас человек. Потому что много знаю. Могу только сделать вам комплимент. Вы хорошо умеете говорить. Пожалуй, вы были бы неплохим генералом нашего управления. Снимаю перед вами свою шляпу. – Половников поднес руку к голове. – Забыл только шляпу надеть. Да и зачем мне она – я  все же в помещении нахожусь.
- Значит, нормального разговора у нас с вами не получится, - с сожалением произнес Бутурлин.
- Значит, не получится… - согласился с его предположением Половников. – Я очень сожалею об этом. Очевидно, мы с вами слишком разные люди. Увы, - развел он руками.
- Ладно, - в голосе своего собеседника Бутурлин не почувствовал особого сожаления. -  Сообщу вам только про ваше будущее. Оно у вас незавидное. Завтра к вам приедет комиссия. В течении следующей недели у вас отнимут лицензию на частную сыскную деятельность. Еще через неделю лично против вас возбудят уголовное дело. Думаю, скоро вас посадят, - без обиняков предупредил  Бутурлин. – А в тюрьме вы не долго протяните. Возраст, знаете ли, дает о себе знать в самых неожиданных местах.
- Вы нарисовали реальную картину. Это вы можете вполне реально осуществить, - не удивился его словам Половников. –  Только ваши угрозы не больно пугают меня. Я – старый человек, это вы правильно сказали. У меня к вам один вопрос. И все - таки, как вы смогли убедить генерала, что вы не причем, когда ваша комбинация  с его любимой дочерью провалилась. Это очень ловко у вас получилось. Снимаю перед вашей ловкостью шляпу.
- Я без генерала могу существовать, - открыл дверь кабинета Половникова Бутурлин. – А он без меня никак. Очень многое завязано на меня. Связи, деловые контакты. Вы – умный человек. Должны это понимать. Генералы не существуют одни, словно в вакууме. Генералы функционируют только благодаря своим помощникам. Я ответил на ваш вопрос?
- Вполне. Спасибо за то, что вы пришли, поучили глупого старика, - поблагодарил своего визитера Половников.
- До скорой встречи. Она будет не столь приятной, но, что поделаешь, вы сами сделали свой выбор, - попрощался Бутурлин. – И мне, искренне жаль, что ваш выбор таков.
- До свиданья, - попрощался Половников.
     Роскошный «порше» Бутурлина ловко развернулся и умчался в ночную мглу на огромной скорости, используя все свои лошадиные силы. Работников ГАИ Бутурлин не боялся, любого из них мог поставить на место, используя свое высокое положение. Именно поэтому и мог гонять по улицам, презирая ограничения скорости.  А для Половникова наступил момент, когда он мог честно сказать – я сделал все, что мог. Теперь оставалось только ждать результатов своей деятельности.

    Генерал Потапов любил сладко поспать. Была у генерала такая вредная, с точки зрения его профессиональной деятельности, привычка. Все чиновники в областном управлении знали, что по ночам генерала лучше не тревожить, только в особо экстренных случаях. А в эту ночь ему спалось особенно сладко. Закончился целый этап в его жизни, связанный с неизвестностью о судьбе своей дочери. Закончился целый этап страшных волнений и ужасных тревог, от которых, по ночам, прихватывало сердце. Что не говори, но свою дочь он любил. Младших, как заметил генерал на примерах других людей, всегда больше любят. К тому же, она всегда давала больше поводов для беспокойства.
Однажды, в детстве она куда-то пропала. Жена подняла панику. Полковник Потапов  по ее просьбе поднял на ноги все милицейские сила. В результате Ирину обнаружили в районе первого хлебозавода. Полковник хотел ее отшлепать, но передумал. Только спросил:
- Чего ты там делала? Ведь уже ночь была на дворе.
- А мне хлеба захотелось, - таков был ответ дочери. – Свежего, душистого.
- Ну и как, получила хлеба? – продолжил расспрос генерал.
- Да, папа. Я наелась хлеба на всю жизнь. Водители хлебных машин такие добрые дяди, - прозвучал ответ его дочери.
- Больше, что б такого не повторялось. Иначе, выпорю, - показал дочери мясистый ремень будущий генерал.
Но у Ирки через несколько месяцев созрела новая идея. Она захотела посмотреть Америку. Стала готовить целую экспедицию для похода в Соединенные штаты пешком через Сибирь, а затем Беренгов пролив. Она узнала, что именно таким путем можно по суше добраться до североамериканского континента. Хорошо, хоть эту новую авантюру генерал (он только что получил большую генеральскую звезду) предупредил. Просматривая школьные тетрадки дочери, он обнаружил записи о банках с тушенкой и пакетах с лапшей быстрого приготовления.
- Это тебе зачем? – позвал генерал свою дочь и показал ей эти компрометирующие записи. Он был тогда в очень благодушном настроении по случаю  получения генеральского звания.
- В поход вместе со школой собираемся, - солгала Ирина.
- Я почему-то ни о каком походе не слышал, - засомневался генерал. – Хотя мать мне регулярно рассказывает, что говорят родителям на школьных собраниях.
- Так мне только вчера о нем и сказали, - высказала весомый довод Ирина.
- А записи у тебя в тетрадки старые…  - разоблачил свою дочь отец. -  Не ври мне дочь, скажи лучше правду.
У Ирины не оставалось другого выхода, как во всем сознаться отцу. Она знала, что рано или поздно, отец все равно выпытает из нее всю правду, поэтому сразу же предпочла сознаться. Генерал тогда долго смеялся. Пешком через непроходимую сибирскую тайгу. Потом через не менее непроходимую тундру. А затем еще по льду Берингова пролива.  Ну и дочь, ну и выдумщица!
Потом было еще много авантюр, которые генерал Потапов достаточно легко предотвращал. А вот это ее пропажа дорого ему стоила. Он понимал, что Ирина не просто так пропала. А когда ее обнаружили в доме на окраине города вместе с грабителями торгового центра, генерал понял, что против него затеяна серьезная игра. Хорошо, хоть один из грабителей сознался, что Ирину они использовали в качестве заложницы. Такая версия вполне устраивала генерала. Все могло бы закончится гораздо хуже для него лично.
    Теперь дочь дома. Жена носилась возле нее целый вечер. Кормила разными вкусностями, поила лекарствами, в конце вечера дала ей снотворное и уложила спать. Долго затем наблюдала, как она спит. Мать, думал генерал, всегда больше любит детей, чем отец. И невдомек ей, что самое страшное еще впереди, сам генерал лично осмотрел свою дочь и нашел на руках  дорожки, следы приема наркотиков. Предстояло долгое лечение, а это очень непросто, требуется воля больного, в воли своей дочери генерал всегда сомневался. Точнее, воля-то у нее была, но растрачивалась она впустую. На разные авантюры. И на остальные пустяки и безделицы. А вот на серьезные дела ее не хватало. Когда речь заходила о серьезных вещах, воля дочери сразу же куда-то иссякала.  Грустные мысли терзали генерала по этому поводу, и он всеми способами  старался отгонять их от себя.
    Звонок телефона, прозвучавший в четыре часа утра, встревожил его. Слишком много в его жизни за последнее время было волнений. Не несет ли ночной звонок их продолжение? Он то знал: просто так по утрам никто звонить не будет. Для пустяшных звонков имеется другое время. А повод для ночных звонков всегда очень неприятный.
    Жена даже не стала брать трубку. Знала: по ночам могут звонить только мужу. Усвоила супруга это правило за долгую совместную жизнь с милицейским чиновником.
Генерал удивился, услышав в телефонной трубке голос зятя. Зять был не из тех людей, что беспокоили по ночам. Он и днем-то редко звонил, разве только, когда случались неприятности по бизнесу, он искал собственного тестя. Голос зятя был взволнован,  он не сказал, ни здравствуй, ни прощай, сразу же перешел к сути волновавшей его проблеме.
- На таможенном складе арестовали партию товара, - кричал в телефонную трубку зять. – Ты же обещал, что все будет нормально. Ты обещал! И что?! 
- Успокойся, - зевнул генерал. – Я обещал – я выполню свое обещание. Наверное, произошла элементарная накладка. Такое бывает постоянно. У нас Россия.
- А если на меня кто-то копает?
- Если на тебя кто-то копает, значит, кто-то копает и под меня. Ты далеко не самостоятельная фигура. Сам знаешь про это. Так, что успокойся и спи. До утра немного времени осталось, - генерал посмотрел на часы. – Всего три часа. А утром все успокоиться.
   Он искренне так и думал. Зять – невротик, любит паниковать по любому поводу.
    Но утренний звонок с работы к московским друзьям, которые обеспечивали «крышу» зятю, вызвал у генерала серьезные опасения. Те даже не захотели с ним разговаривать, намекнув, что у него серьезные неприятности.
    И – точно.
   Через несколько минут позвонил Петр Иванович из МВД и сказал без обиняков, прямым текстом. Сообщение его не содержало для генерала Потапова ничего хорошего:
- У тебя серьезные проблемы. Собирается к тебе комиссия из центра. На твоего зятя наехали серьезные люди из конторы. Советую тебе сейчас же писать заявление на пенсию. И твоему заместителю тоже могу дать аналогичный совет. Что вы там натворили такого, что вызвали такое волнение?
- Ничего, - пожал плечами генерал. – Вроде бы все в порядке.
- А ели хорошо подумать? – спросил Петр Петрович.
- Ничего, - хорошо подумав, ответил генерал.
- Дурак! – высказался Петр Иванович. – Не знаешь, что твориться у тебя за спиной.
- Я… Я… - генерал Потапов что-то пытался сказать, но Петр Иванович повесил трубку, дав понять, что он все уже высказал и их разговор закончен..
    Генерал, чувствовавший себя человеком до сегодняшнего утра, теперь чувствовал себя никем.
    Раздался звонок. Опять звонил зять – так показывал определитель. Генерал взял трубку из родственных соображений, и правильно сделал, потому что это звонила дочь.
- Эдика только что увезли, - сообщила она. Эдик – так звали его зятя.
- Кто увез? – спросил генерал. Он знал, что его дочь всегда была склонна к истерике, и что не все ее сообщения надо воспринимать всерьез. Однако, у генерала было чутье, и оно ему подсказывало, что вокруг него начали происходить очень неприятные события, и что эти события легко могут похоронить тот мир, который он создавал на протяжении десятков лет.
- Какие-то люди, - ответила дочь дрожащим голосом.
- Бандиты? – голос генерала дрогнул.
- Нет, - ответила дочь.
- Милиция? – спросил генерал.
- Да нет же! Из ФСБ, - раздраженно прокричала в трубку дочь.
- Они показывали свои удостоверение?
- В том то все и дело, что показывали! У них были настоящие удостоверения!
- Увезли или арестовали? – осторожно поинтересовался генерал.
- Они велели взять с собой вещи. Мыло, зубную щетку, комплект сменного белья. Очень приличные люди, и на хороших машинах.
    Генерал почувствовал, как почва уходить у него из-под ног, а мир на глазах стремительно меняется. Чутье, похоже, его не обманывало.
- Успокойся, - утешил он свою дочь, - я разберусь. Ты мне веришь?
- Только постарайся поскорее, - заныла она. – Ты же знаешь, Эдик  -  больной человек. У него астма и диабет. Долго он в тюрьме не протянет. Там, наверное, сыро и холодно.
- Постараюсь, - пообещал генерал, только для того, что бы избежать упреков дочери. Он не стал говорить, что сырость и холод – не самые страшные испытания, которые ждут его зятя в тюрьме. Если его посадят в общую камеру с уголовниками, есть и покруче испытания.
- Спасибо, - проявила дочь вежливость, видно, припекло ее. Когда все у нее было хорошо, она неделями не звонила родителям, словно бы их и не существовало на свете.
- Вызовите, Бутурлина, - приказал генерал секретарше, как только закончил разговор с дочерью.
- Его еще нет на месте, - сообщила через мгновение секретарша.
- Как только прибудет сразу ко мне, - раздражено сказал генерал. – Понятно?
- Понятно, - только и могла сказать секретарша.

    Бутурлин сегодня проспал на работу. Впервые за много лет. До этого он всегда просыпался ровно в шесть часов. Даже будильником никогда не пользовался. Его биологический будильник работал исправно, лучше механического. Сегодня утром он впервые дал сбой. Впрочем, это Бутурлина не расстроило. Иногда можно и проспать, особенно, когда все дела сделаны и все враги повержены.  Настроение было отличным от ощущения полной победы. Даже воздух, казалось, был пропитан ее запахом.
   Бутурлин сел за руль. Сердце радостно екнуло, когда взревел двигатель – мощный и надежный, в несколько сот лошадиных сил. Машина плавно выехала на улицу из подземного гаража. Ее обладатель расцвел от гордости. Его новенький «порше» выглядел среди остальных машин, как генерал на параде среди рядовых. Много было и иномарок в потоке спешащих по своим делам машин, но все, как одна, далеко не новые, прошедшие не одну сотню километров… Все, они уступали дорогу созданию гениального гитлеровского инженера Порше, боялись задеть машину Бутурлина, знали, что в случае даже самой мелкой аварии они вовек не расплатятся. Бутурлин чувствовал себя на дороге королем. Жаль, нельзя был разогнаться на полную мощь.
  Бутурлин включил радио. Там передавали спортивные новости. В них прозвучало интервью известной теннисистки. Бутурлин с радостью узнал, что она тоже мечтает о «порше». Улыбнулся – она еще мечтает, а у него уже есть такая машина. Работник ГИБДД, поприветствовавший знакомую машину, только добавил радости Бутурлину.
    Даже звонок телефона его обрадовал. Он ответил, даже не посмотрев на номер. Знал, что звонок не предвещает никаких неприятностей. Он ошибся.
   Оказалось, звонит человек из дагестанской группировки. Понятно, что не простой человек, а как пишут в оперативных сводках, ключевая фигура, криминальный авторитет.
- У нас проблемы дорогой, - сообщил он. – Задержали крупную партию товара.
- Ты шутишь, - не поверил его сообщению Бутурлин. – Этого не может быть! У меня уже все договорено на таможне.
- Ты так и говорил, но это произошло, - подтвердил свои слова кавказец. – Я сообщаю тебе об этом.
- Когда задержали товар? – спросил Бутурлин.
- Сегодня утром. Я сам удивляюсь, как все произошло, - ответил ему собеседник. – Ничто не предвещало проблем. Мы готовились уже забирать товар. И тут понаехали машины. И началось «маски-шоу».
- Кто задержал товар?
- ФСБ.
- Вот, черт!.. Это серьезно!.. – понял Бутурлин. До него стало доходить, что дела творятся нешуточные.
- Вот я и говорю, ты серьезно нас подставил, - сказал человек из дагестанской группировки. Он знал, что арестовали уже несколько его соотечественников. Собираются забирать его. Единственная ниточка, ведущая к нему – это Бутурлин. Хороший человек, он много раз помогал, но сейчас он стал лишним, ненужным в важных делах, ниточку нужно отрубить.
   У человека из дагестанской группировке уже все было готово к этому. Он внимательно изучил маршрут Бутурлина от дома до Управления, и приготовил для него маленький сюрприз. Самое опасное место этого маршрута перекресток улицы Маршала Василевского и Ташкентской.  И да, простит меня Аллах, но нужно всегда думать о будущем, подумал дагестанский криминальный авторитет, повесив трубку. А его будущее с Бутурлиным не связано.
   Бутурлина звонок дагестанца раздражил, но не настолько, что бы забивать им голову.
    Особенно, когда день такой прекрасный. В конечном счете, и раньше возникали проблемы, но их как-то решали. Наркотики – это такой товар. С ним много проблем, но и доход от него немаленький. Хотя ФСБ и задержало крупную партию товара, но вот выйти на владельцев этого товара вряд ли сможет.
   Он даже не заметил, как из-за угла выскочил огромный грузовик и врезался прямо в роскошный «порше». Только почувствовал странную боль, когда рулевое колесо сломало ему грудную клетку, и огромное облегчение, словно к твоему телу прирастают крылья. А из грузовика, превратившего сверкающую лаком машину в груду никому не нужного металла, выскочил водитель и бросился бежать…
  Очевидцы потом говорили, что он похож на лицо кавказской национальности.

- Где Бутурлин? – в сотый раз вызвал секретаршу Потапов.
- Он… Он… - заикнулась она, чем вызвала раздражение генерала, который желал получить нормальный ответ.
- Вы можете сказать по-человечески, где находится мой заместитель, - велел генерал. – Говорите четко и ясно. Где полковник Бутурлин?
- Только что пришло сообщение, что ваш заместитель погиб, - разродилась секретарша длинной фразой.
- Как погиб?! – не поверил Потапов. Сообщение секретарши было для него словно удар молота. Этим утром и так было много неприятностей, тут еще и это известие. – При каких обстоятельствах он погиб?
- Автокатастрофа, - кратко сообщила секретарша. -  В машину Бутурлина врезался огромный грузовик. Начальник ГАИ уже на месте. Разбирается с ситуацией.
    Потапов хотел сам съездить на место происшествия, но раздался звонок в его кабинете. Этот звонок перечеркнул все его планы. Звонивший сказал только одну фразу, но Потапов поверил ему, потому что звонил бывший однокашник, ныне занимающий высокий пост в Москве.
- Не знаю, что там у вас произошло, но выдана санкция на твой арест, - скороговоркой проговорил однокашник. – Это произошло несколько минут назад.
- Как, арест? – спросил генерал, но однокашник уже повесил трубку. Он и так сделал многое, предупредив генерала.
- Как, арест?! – повторил он сам себе.
       Но ответа на этот вопрос не нашел. Услышал только короткие гудки в телефонной трубке.    
Спасибо тебе, однокашник, что предупредил, не забыл юношеской дружбы.
      Генерал попытался дозвониться до высоких покровителей. Его попытки не увенчались успехом.  Никого на месте не оказалось – секретарши отвечали, что их шефы, то на совещании у министра, то находятся в поездке по стране, короче, страшно заняты и им нет никакого дела до какого-то генерала из региона.  Генерал понял, что все бесполезно, что это конец. Самый лучший выход для него уйти. Дочь жалко. И жену жалко. Но ареста он не переживет. Его врагам не видать его позора.
Генерал Потапов встал и подошел к сейфу. Там лежал его личный «макаров».
     Внезапно подул ветер, и окно в приемной распахнулось. Ветер растрепал модную прическу секретарши.
- Вот болваны! – не злобно помянула она управленческих чиновников, которые любили курить в открытое окно, ожидая генеральского разноса.
   Она не успела закрыть окно, потому как бросилась на выстрел, прозвучавший в кабинете генерала. Впрочем, секретарша уже ничем не могла помочь своему шефу – рука генерала не дрогнула: пулю он пустил себе прямо в висок.

Эпилог.
   Половников весь день просидел, как на иголках. Работа ни шла, ни в какую. Но и комиссия, обещанная Бутурлиным, не приезжала. Половников не знал, чем это вызвано,  очень надеялся, что действиями Бережного.
   К вечеру наступило облегчение. Половников открыл окно и смотрел, как огромная туча накрыла город. Затем по подоконнику застучали крупные капли дождя. Они отскакивали от подоконника и норовили попасть прямо в лицо. Половник улыбнулся – он почувствовал, что комиссия никогда больше не приедет. Нет, к кому-то может быть, и придет, но не к нему, не в это здание. Не будут его проверять.
  Через час, ближе к вечеру позвонил  генерал Бережной. Он сказал всего одну фразу, но эта фраза стоила многих.
- Вы очень помогли моим друзьям. Они вам очень благодарны.
- Просто у меня возникла такая ситуация, когда оборотни в погонах сильно насели на меня, и я получил на них информацию убойной силы. Вот и решил ее передать вам. Вы уж позаботьтесь о моих людях, - попросил Половников.
- Я выполнил уже вашу скромную просьбу. Скоро ваши люди будут у вас. Спасибо вам, - проявил благодарность Бережной.
- И вам спасибо, - сказал Половник, но Бережной эту фразу не услышал – повесил трубку.
   Понятно – он генерал, не нам чета, занятой человек, государственные дела творит.
Половников не успел распечатать новую бутылку (Как же не выпить за успех дела?), как позвонили из управления.
- Надеюсь, это Колычев, - сказал Половников вслух.
   И – угадал, попал в самую точку.
- Славные дела творятся в нашем управлении, - сообщил Колычев. – Похоже, грядет полная смена власти.
- Вот как!? – присвистнул Половников. – И что там у вас случилось?
- Генерал застрелился, - поведал Колычев о сегодняшних перипетиях, - а полковник Бутурлин погиб в автокатастрофе. Похоже, это не простое ДТП.
- Ну, и новость ты мне сообщил. Похоже, грядет кадровая революция в Управлении. Впрочем, давно пора, - сообщение Колычева только порадовало Половникова. Он был нормальным человеком и всегда сожалел о трагической гибели людей. В этот раз погибли его враги, и он проявил нормальную по этому случаю эмоцию – радость. -  А я как раз открываю новую бутылку. Не хочешь приехать, помянуть своих начальников? – предложил Половников. Он еще раз убедился в том, что комиссия работала по личному приказу Бутурлина. А раз нет приказа, значит, нет и комиссии. В деле поставлена большая жирная точка. Можно продолжать жить дальше.
- Половников – ты змей-искуситель, - у Колычева возникло сильное желание бросить все и приехать к Половникову.
- Я – змей-искуситель?.. Нет, дорогой мой, просто ты старый алкоголик, - расставил все на свои места Половников.
- Ну, спасибо тебе, лучший друг, - поблагодарил начальник «убойного отдела» своего сослуживца.
- Я просто констатирую факт, - поскромничал тот.
- А я просто собираюсь к тебе, - сказал Колычев. – Покончу со своими делами и приду к тебе. – Соблазн Половникова оказался сильнее желание работать. -  Кстати, как там Максим?
- Оклемался после вчерашнего. Сейчас сидит у себя в кабинете. В компьютер играет, - ответил Половников. – Все у него нормально.
- Так и должно быть. Организм у него молодой, отходчивый. Ну, я скоро приду, - пообещал Колычев своему приятелю. - Жди меня примерно через час.
- Всегда тебя жду, - пригласил его к себе Половников. – Только не надо больше мне передавать чужих просьб.
- Твое пожелание мне понятно, - в трубке раздались короткие гудки. Это означало, что Колычев поехал к Половникову на работу.
   Затем Половников по внутреннему телефону связался с Максом. Сделал он это из чистой лени – ужасно Половникову не хотелось покидать свой уютный кабинет.
- Что там у тебя? – спросил он у друга.
- Прохожу очередной этап игры. Очень интересно, - поведал ему Макс.
- Это так ты работаешь? – укорил его Половников.
- Пока нет никакой работы, - оправдался Макс. – Вот я и коротаю свободное время самым доступным мне способом.
- Много врагов в игре? – поинтересовался Половников.
- Много, - поделился с ним Макс. – Я, наверное, с ними никогда не справлюсь.
- Ну и заканчивай это дело. Приходи ко мне, - приказал Половников тоном, не терпящим возражений.
- Но… - попытался все-таки возразить Максим.
- И никаких возражений. Понял?.. – рыкнул Половников.
- Понял, - тяжко вздохнул Максим.
   Максим вышел из игры и выключил компьютер – он уже действительно понял, какое сегодня его ждет испытание.