38. Когда поют солдаты...

*****В часы затишья


Так повелось в авиации, что здесь в основном собран  жизнерадостный народ, а поэтому уважающий здоровый юмор. И, как правило, в часы затишья проявляют свой талант весельчаки. После напряженного труда и летчики любят «побаландировать».

Вспоминаются времена поступления в Академию. Мы жили в казарме, вмещающей более сотни человек. Среди нас были такие пилоты-абитуриенты, которые с утра поудобнее усаживались на койке и начинали рассказывать  свои или от третьего лица смешные авиационные случаи. Вокруг собирался народ, и по казарме то и дело прокатывались волны хохота. Например, один капитан даже случай, как он горел в самолете, рассказывал с таким юмором, что окружающие надрывались от смеха.


Однажды проходил разбор полетов. Новый командир полка Т.Малютин, набирая полководческих полковничьих баллов, старался быть везде и во всем строгим и назидательным. Мы, все замы, доложили свои замечания и недостатки. Я в своих оценках, — а на мою долю выпадало давать оценку штурманам КП, летному составу по части перехватов и маршрутных полетов, радиолокационной части, обеспечивающей полеты, — был всегда объективным. Если личный состав старался, то я ставил высокие оценки.

После моего доклада Малютин придрался к операторам радиолокационных станций, что те пели в свою гарнитуру, и это было слышно на стартовом командном пункте, где сидел руководитель полетов.

 Командир полка разошелся не на шутку и собрался снизить поставленную мною накануне оценку.

И тут поднялся командир батальона радиотехнических войск (РТВ) А.И.Зрелов, он знал авиацию хорошо, так как несколько лет обеспечивал полеты, и сказал:

 «Товарищ командир, так это же хорошо, что солдаты пели». Малютин тут же огрызнулся: «Как хорошо?»

Зрелов продолжил: «Есть такая песня — когда поют солдаты, спокойно дети спят». А полеты были ночные.

Аудитория взорвалась от смеха. Пример оказался кстати. Не удержался от смеха и командир полка.
Итак, оценка осталась не сниженной, и Зрелов уехал в свой батальон в хорошем расположении духа.

После прилета в наше воздушное пространство американского пилота-шпиона Пауэрса и действий войск ПВО страны по его сбитию выявилась сложность управления боем со стороны зенитно-ракетных войск и истребительной авиации. И чтобы устранить эти недостатки, решено было сделать совмещенные КП, где бы находились три командира: командир истребителей, зенитных ракет и радиолокации. И чтобы они сидели при управлении боем рядом.
Так мы очутились бок о бок с зенитно-ракетным командиром. После отражения налета, в минуты пауз, отличался интересными рассказами начальник штаба зенитно-ракетного полка Ахмет Николаевич Гассиев. Это был энергичный бывалый офицер, по национальности осетин. В наши соседи по КП он попал уже после Кубы (дней Карибского кризиса), где он проявил себя очень хорошо.
При его участии МиГом был сбит американский самолет, нарушитель воздушного пространства. Американцы потребовали вернуть им пилота — они еще сомневались в сбитии самолета русскими ракетами. Тут же были отправлены в США в цинковом гробу останки американского пилота.
Русские оперативные ракеты, находящиеся на Кубе, авиация и зенитные ракеты быстро отрезвили головы американских деятелей, которые не пошли на дальнейшее обострение ситуации, а начали искать пути примирения. На это повлияла и реакция населения южных штатов США: люди двинули в панике на север, стараясь выйти из зоны поражения оперативных ракет. Н.С.Хрущев заявил тогда, что мы Кубу в обиду не дадим.
А.Н.Гассиев был в гуще этих боевых событий, о чем он нам часто рассказывал. Американцы при помощи полетов вертолетов на предельно малых высотах, используя крюки-когти, пытались снять с позиции и увезти зенитную ракету. Операцией по защите ракет руководил Гассиев.
Он оказался самым первым советским человеком, подоспевшим к Ю.А.Гагарину после его приземления. Он пригласил тут же солдата фотографа, и тот запечатлел Гассиева рядом с первым космонавтом. Снимок он показывал нам неоднократно — когда наши некоторые авиаторы считали, что «Ахмет заливает».

Ахмет Николаевич был хорошим рассказчиком. Мы сожалели, когда наш КП лишился его. Он был выдвинут на вышестоящую должность, хотя не имел академического образования. Мы знали, что он получил звание «полковник», и дальнейшая его судьба мне неизвестна.