Кот глава 11 Лето - действительно, маленькая жизнь

Экзамены Ниночка сдала на «отлично» удивив как в школе, так и дома всех. И если до экзаменов и стоял вопрос ухода из школы, то теперь, на семейном совете, решено было, что Ниночка, окончив десять классов, будет поступать в институт.

Наступившая свобода кружила голову.
Можно было читать все ночи напролет, зная, что утром, никуда не надо рано вставать. Можно было валяться на диване и ничего не делать. Можно было, наконец-то,  ехать к Бабушке и Никитичне.

Единственно, что не давало уехать, так это желание  дозвониться и все объяснить Светлане Васильевне. Но на звонки никто не отвечал, и девочка звонила все реже и реже, пока не попросила Отца отвезти ее на дачу.

Как всегда, после жаркого мая, наступивший холодный июнь, все залил дождями.
Но это никого не расстроило в маленьком домике, где по вечерам Ниночка топила печку и дождик за окном, только добавлял уюта и покоя. Так хорошо было засыпать под монотонный шепот дождя, с котом и книжкой под  подушкой. В этой размеренности и тишине, уходили прочь тревоги и беспокойства.
 
Хлопоты по хозяйству, девочке были в удовольствие. Анна Никитична, радуясь любой помощи, потихоньку учила Ниночку домоводству. Как отчистить серебро, как отбелить белье, как заштопать и как вкусно приготовить обед – всему надо было научить Нину.  Анна Никитична чувствовала ответственность за девочку. Уж лучше она сама потихонечку всему научит девочку, чем Ниночку будет учить жизнь.
 
А Мария Тихоновна, наконец-то, разрешила достать с чердака огромный кофр с серебряными замками.
 
Няня с Ниной пару раз чуть не уронили «это чудовище»,  стаскивая его с чердака.
Для Ниночки это была машина времени, которая перенесла ее почти на сто лет назад!
 
Нет, не на сто лет, ведь дело не во времени, это была другая эпоха… Это была та дворянская Россия, которой уже не было! От которой остались только уцелевшие чудом осколки той эпохи – Нянюшка и Бабушка…

Когда подняли крышку кофра, у девочки захватило дух!
 
Опустившись на колени, она подавала Бабушке  длинные белые лайковые перчатки,  веера из страусиных перьев, маленькие бальные книжечки с серебряными карандашиками, газовые шарфы невероятной длины, дамские корсеты со шнуровкой, деревянные футляры с папиросной бумагой внутри, скрывающие умопомрачительной красоты столовые наборы из золота и серебра, серебряные дорожные несессеры, серебряные щетки для волос, помутневшие зеркала и черепаховые гребни, какие-то ордена и медали, фотографии каких-то очень красивых мужчин и женщин и пачки писем, перевязанных шелковыми лентами.

Это просто удивительно, как вещи, простые вещи, могут надолго пережить своих владельцев!

Как тоненький листочек с далеким признанием в любви, с еле уловимым запахом духов, с полу стершимися буквами, может жить, когда той, кому это все было написано, уже не было давным-давно!

Это, все были свидетели рухнувшей огромной империи, той великой страны, которой больше не было!
 
И только эти заброшенные на чердак вещи, неизвестно как уцелевшие, служили подтверждением того, что все это было!
 
Были красивые люди, которые совершали красивые поступки, которые шли стреляться за честь женщины с шести! шагов, которые, если давали слово, то, уже не требовалось никаких бумаг, печатей, и нотариусов!
 
Была… Было… Были…

Мусечка ощупывала тонкими, дрожащими пальчиками вещи, которые подавала ей внучка и рассказывала бесконечные истории о тех красивых людях, которых пережили эти вещи.

Мурзик, сидящий тут же, не уставал чихать и фыркать от запахов лаванды и старых духов «Коти» флаконы, от которых лежали на дне кофра. 
Как это все могло уцелеть?  Непостижимо!

Бабушка всерьез взялась за воспитание внучки. 
По вечерам старушки с удовольствием слушали  какой-нибудь роман, который им читала Ниночка. Бабушка просила Ниночку читать с выражением и терпеливо поправляла ошибки,  которые девочка делала все меньше и меньше.
 
Мусечка  старалась подобрать книги с тяжелым текстом, чтобы девочка сама того не понимая занималась дикцией, чтобы «ломала» свой язычок, чтобы читая длинные предложения училась распределять дыхание, чтобы тренировала голосовые связки, для глубокого и сильного голоса.
 
У Ниночки был прекрасный слух и длинные музыкальные пальцы, но как не «билась», Мария Тихоновна, Василий категорически отказывался купить девочке пианино.
Почему? Так и осталось это тайной…
Может быть, жалел Нину, понимая, что если у девочки есть данные, то, надо будет заниматься много и может быть даже  через силу, т.е. отобрать и так не очень радостное детство.

Конечно же, это было неправильно! У девочки должно было быть что-то свое, что уводило бы ее от того кошмара, который был рядом постоянно. И этим могла стать музыка!
 
Но… это не произошло…
 
Оставались книги. И самым благодарным слушателем оказалась Анна Никитична.
Она так переживала  за главных героев во время чтения, так ахала и охала, и высказывалась столь непосредственно, что Нина и Мария Тихоновна, хохотали до слез и колик в животе. И потом долго не могли уснуть, переговариваясь и хихикая, как три школьницы.

А Мурзик приоткрывал глаза и думал: «Ну, и когда же они угомоняться?»

А лето катилось через дожди, жару, мошкару, рассветы и закаты, щебет птиц, комариный звон, голос кукушки, лай собак, запахи цветов и трав…
 
Осень началась в августе.
 
Опять зарядили дожди… И если в июне дожди казалось, добавляли уюта и покоя, то теперь они нагоняли тоску.

Неужели кончилось лето? За окном дождь шелестел по отяжелевшим веткам яблонь, пригибая их все ниже и ниже…
Серые дни тянулись, но Ниночка и не торопила их… Ведь это означало, что уходят каникулы и впереди опять Москва с ее «прелестями». Так не хотелось опять «окунуться» во все это…

За лето притупилась боль от разрыва отношений с Володей.
 
Она была даже рада, что не дозвонилась до Светланы Васильевны. Что бы изменил ее звонок? Только внес бы сумятицу и суету… Ведь все было решено… решено не ею…всё решили за нее, поставив её только перед фактом. С ней никто даже не захотел поговорить. Что же тогда объяснять?  И кому?

Никитична, чутко улавливая настроение, старалась загрузить Ниночку работой так, чтобы у девочки не было времени на грусть и хандру… Она гоняла ее собирать малину, смородину, яблоки… Потом все чистить, резать и варить бесконечное варенье и повидло…
 
По маленькому домику плыли запахи, то яблочного повидла с корицей, то малинового варенья, то пирогов с ягодами… Ниночка чистила, резала, помешивала, снимала пенки, раскладывала по банкам… Целый день приходилось помогать Никитичне, и вся эта суета заставляла невольно отвлекаться от невеселых мыслей о возвращении в Москву.
 
Но все когда-нибудь кончается…
 
Последняя неделя,  августа, как в насмешку, стояла сухая и жаркая.

Так «гнилой» август,  вдруг тихо и торжественно превратился  в золотую осень…

продолжение  http://proza.ru/2013/09/08/560