Заставь меня жить. Глава 7

Подъем в 6:30 под музыку "Marilyn Manson - Heart-Shared Glasses". Сегодня день похорон. С того момента как проснулась, я уже не хотела жить. Хотелось оказаться там, с родителями, в этих жестких деревянных ящиках (которые выбрал Тимофей, вместе с цветами). Весь неприятнейший процесс захоронения назначен на 9 часов утра. Мне не хотелось никуда ехать, хотелось только лечь, закутаться в одеяло и поддаться натиску негативных эмоций. И одновременно хотелось кричать, крушить все вокруг, ругаться и драться. Драться до ноющей и раздирающей боли как внутри так и снаружи.
Чтобы хоть как-то заглушить боль души, я встала и с твердым намерением подошла к стене.

-Ах, черт! Твою мать!,-я почувствовала резкую боль смещающихся костей в моей правой кисти руки.
-Катюх, ты чего? Что случилось?
В комнату вошла Багирова, точнее втащилась, по ее внешнему виду было ясно, что я ее разбудила. В коротенькой ночнушке с взъерошеной головой она была похожа на ребенка.
Как только она увидела меня, сползающую по стене и сжимающую поврежденную руку, то сразу же кинулась поднимать мое рыдающее тело с пола. Мирославу это зрелище разбудило окончательно.
-Ты чего натворила? Что с рукой?
-Да ничего, Мир, все в порядке.
-Петровская! Отвечай мне! Я же вижу, что не все в порядке. У тебя рука синяя, ты чего с ней делала?!
Я отвернула голову к окну и беззвучно заплакала. То ли от боли, то ли от тоски и разочарования. Багирова притянула меня к себе, обняла и погладила по голове.
-Катька, я всегда с тобой. Что бы не случилось, что бы не стряслось. Помни, я с тобой,-она говорила шепотом, будто боясь спугнуть кого-то, или боялась быть услышанной кем-то.
За это я и любила ее. Именно за эту стойкость и способность поддержать практически без слов.

-Девочки, подъем,-в комнату заглянул Струцкой. С утра он выглядел таким... Таким мальчишкой, чтоли. Но все же он пытался быть серьезным. Для чего?
Не знаю. Может, это у него имидж такой, стиль жизни.

-Позволите мне войти?
Мира ответила ему слабым кивком головы, косясь на меня.
Тимофей уверенным шагом подошел к нам и опустился на пол. Сколько раз, всего за пару дней, этот мужчина сидел у меня в ногах? Сколько раз утешал меня? Сколько моих слез он видел? Мы были знакомы 3 дня, а казалось, будто всю жизнь.
Струцкой был в одних пижамных штанах. Если бы не траур, возможно, я бы заметила этот точеный рельеф его тела, его сильные руки и грустные глаза.
-Что случилось?,-мягкий голос щекотал слух.
-Ударилась,-сухо отвечала я, так и не решившись повернуться лицом к Тимофею и Мире.
-У тебя сильный ушиб. Мира, если тебе не сложно, принеси, пожалуйста, лед,-он обращался к Мирославе, не отрывая глаз от меня.
Багирова, без промедления, отправилась за льдом.
-Кать, зачем ты это сделала?
Как только подруга ушла, Тимофей шепотом обратился ко мне.
-Я ничего не делала, просто ударилась.
-Как можно так удариться?!
Струцкой резко поднялся и начал метаться по комнате взад и вперед.
-Ты понимаешь, что может быть перелом?! Чем ты думала?
Парень перешел на крик. Терпение-не мой конек.
-Ничем! Тебе не понять! Кто ты такой, чтобы читать мне лекции?! Уйди! Я не хочу тебя видеть,- начиная с крика и заканчивая шепотом я откровенно посылала его. На тот момент я не осознавала, что этот человек делал для меня все, за это время, что мы знакомы.
Он не стал настаивать и молча вышел.

Спустя час мы уже ехали на кладбище. Черная одежда, красные глаза, прозрачные слезы и белые платки. Эти несколько цветов я запомню навсегда. Теперь они будут ассоциироваться только с болью и горечи потери.

Я была немного рада, что похороны прошли так быстро. В противном случае им пришлось хоронить бы три тела. Я бы не выдержала этих сочувственных лиц и слов сожаления. Слишком трудно для семнадцатилетней девушки выдержать напор незнакомых доселе чувств. Слишком трудно.

Струцкой отвез нас с Мирой ко мне, довел до двери и поспешил домой. Я была слегка опечалена тем, что, возможно, с человеком, который помог мне пережить самый тяжелый момент жизни, мы больше никогда не встретимся.
Я покормила Мирославу омлетом, сделанным на скорую руку, и отправилась в душ. Через час подруга вынуждена была уехать по своим делам, но она обещала вернуться ближе к ночи.

Проводив Багирову, я уж было собралась лечь спать, но мой взгляд упал на компьютерный стол. На нем лежал маленький листочек, вырванный из блокнота. Красивым подчерком был выведен номер телефона и две буквы "Т. С."