Хрустальное счастье. Часть 44

Адель открыла дверь, и в квартиру стремительно вошли трое национальных гвардейцев, бесцеремонно оттеснив растерянную молодую женщину и кухарку вглубь прихожей. Четвертый гвардеец встал у входной двери, перегородив ее, очевидно на случай, если "подозрительные" вздумают бежать.

- Аделаида де Бельгард? - сухо спросил первый из вошедших, высокий худощавый человек с резкими скулами и темными пронзительными глазами. От его взгляда Адель передернуло. Судя по всему, он был у них главным. Молодая женщина перевела быстрый взгляд на остальных, все лица были ей совсем незнакомы. Вчера за Эро приходили другие люди.

- Вы Аделаида де Бельгард? - повторил гвардеец, уже более раздраженно, поскольку Адель все еще молчала.
- Да, это я, - тихо ответила молодая женщина, поднеся ладонь к лицу.
Зачем-то она сняла с рук свои тонкие замшевые перчатки и теперь нервно сжимала их, стараясь унять дрожь в пальцах. Гвардеец заметил этот жест.
- Можете не раздеваться, - усмехнулся он. - Сейчас вам придется проследовать с нами. Вот ордер на ваш арест, - он сунул прямо в лицо Адель тонкую бумажку со здоровенной печатью. - На основании "Закона о подозрительных".

Подержав ордер пару мгновений перед носом молодой женщины и даже не дав ей листок в руки, он убрал его и повысил голос:

- Так что давайте, шевелитесь!

Он посмотрел на стоявший у стены дорожный саквояж.
- А вы, я вижу, уже собрались в дорогу, - опять ухмыльнулся он. - Однако, мадам, это не в вашу пользу.

Слово "мадам" он произнес подчеркнуто издевательским тоном.
- И что же там у вас? - он кивнул на саквояж.
- Там мои вещи, - ответила Адель, продолжая сжимать в руках перчатки.
-  Вещи? Сейчас посмотрим...

Нагнувшись, он открыл саквояж и прямо на пол стал выкидывать из него платья Адель.
- Ишь набрала гардероба, аристократка, - издевательским тоном произнес стоявший в дверях гвардеец. Второй что-то ответил ему, и оба негромко засмеялись.

Тем временем, почти все вещи были раскиданы по полу.
- Что вы ищете? - прерывающимся голосом спросила Адель. - Там ничего нет.
- А вот сейчас и проверим, - усмехнулся тип с острыми скулами, продолжая активно выкидывать вещи. Вот, несколько батистовых платков и маленькая книжечка в серебристом переплете полетели на пол, прямо под ноги молодой женщины. А вслед за этим...

- Нет! Осторожней, пожалуйста! - воскликнула она.
Но было поздно. Продолговатая синяя коробочка, обитая синим бархатом, уже находилась в руках гвардейца. Некоторое время он вертел ее, соображая, как открыть замочек. Но вот раздался щелчок, и крышка приподнялась...
- Отдайте мне, прошу вас, - проговорила Адель. - Эта вещь очень хрупкая.

Но гвардеец, видимо, не относился к ценителям красивых вещей. Кое-как засунув хрустальный цветок обратно в коробочку он, недолго раздумывая, кинул его на пол, где в беспорядке валялись остальные вещи Адель. Раздался тонкий мелодичный звон и, выпавшая из неплотно прикрытого футляра, роза рассыпалась по полу множеством переливающихся розовых осколков. Адель де Бельгард вскрикнула и, подавшись вперед, нагнувшись, взяла в руку один из них. Это был изящный хрустальный лепесток с отбитым краем.
Из глаз молодой женщины хлынули слезы. Уже не соображая, зачем она это делает, закусив губу, она сжала осколок хрусталя в руке, почувствовав резкую пульсирующую боль. Из сжатой ладони вниз, по запястью, быстро потекла струйка крови.
- Эй, гражданка, совсем с ума сошла! - гвардеец резким движением поднял ее с пола за руку.
Адель расширенными потемневшими глазами смотрела на свою ладонь, по которой текла кровь.

Гвардеец наклонился к ней и, увидев, что вены не задеты, заметно успокоился.
- На, перевяжи себе руку, - он сунул Адель один из поднятых с пола батистовых платков. - И истерики устраивать здесь не надо.

Всхлипнув, Адель взяла платок, пытаясь сделать повязку.

- Господи Боже... - к ней подошла Розетт с бледным, как полотно лицом. - Давайте... давайте я вам помогу, - бормотала она, перевязывая Адель ладонь.
- Вот и хорошо, - снисходительно кивнул гвардеец.
- Да... - начал он, как будто что-то вспомнив, - можете взять с собой что-то из вещей. Он презрительно дотронулся сапогом до разбросанных на полу платьев.

Но Адель продолжала все так же молча стоять.
Гвардеец вздохнул, сделав скидку на женскую истерию.
- Ну вы тогда... - он повернулся к Розетт, - что стоите столбом? Соберите ей что-нибудь. У нас не так много времени, а путь до Ла Форс не близкий.
- Хорошо, хорошо, - засуетилась Розетт, складывая раскиданные вещи обратно в саквояж.

Адель стояла, словно в оцепенении. Платок, которым была перевязана ее ладонь, постепенно намокал от крови. Порез оказался глубоким. Но услышав последние слова гвардейца, молодая женщина вздрогнула. Рухнула ее последняя надежда оказаться в той же тюрьме, где был ее любимый.

- Вы сказали Ла Форс? - переспросила она.
- Ну да, - тип с острыми скулами взял ее за руку. - Именно туда нам и приказано вас доставить, гражданка де Бельгард. Пойдемте!

Как во сне, Адель взяла в здоровую руку саквояж, собранный Розетт, и кухарка обняла ее.

- Держитесь, бедная девочка, - прошептала она. Голос пожилой женщины дрогнул.
- Спасибо тебе, Розетт, - проговорила Адель. - Спасибо за все...

- Ну все, идемте! - гвардеец больно сжал локоть Адель и толкнул ее к входной двери.

***

На улице уже ждал экипаж, обтянутый черной тканью. Адель втолкнули в него и, забираясь по ступенькам и приподняв голову, она успела увидеть приделанную к его крыше огромную трехцветную кокарду. Три цвета республики, единой и неделимой. Свобода, равенство, братство. Сейчас все это показалось ей каким-то изощренным издевательством. Впрочем, так оно, наверное, и было...
Молодую графиню пихнули на сидение, а по бокам от нее сели двое мужчин. Гвардеец с острыми скулами развалился напротив и, поймав на себе его презрительный взгляд, Адель отвернулась в окно. За ним был виден красивый дом из серо-розового камня. Она подняла взгляд вверх, где располагался балкончик с резными перилами, а рядом - окно их с Эро спальни. "Все, все закончено..." - обожгла мысль и, еще сильнее отвернувшись к окну, Адель быстрым движением смахнула с ресниц слезинку. Не хватало еще разрыдаться при этом мерзком гвардейце, дав ему повод еще больше себя унижать. Нет, не бывать этому. Адель гордо сжала губы и, подняв голову, выдержала пронзительный взгляд этого неприятного типа. Как будто смутившись, он сам отвернулся от молодой графини и высунувшись в окно, отрывисто и зло крикнул кучеру:

- Ну, чего ждем?! Езжай скорее, к восьми часам надо доставить ее в Ла Форс.

Адель услышала размеренный удар хлыста по лошадиным спинам. Вслед за этим экипаж медленно тронулся, постепенно набирая скорость. Адель успела бросить последний взгляд на дом, в котором когда-то была так счастлива. И вскоре он остался позади. А экипаж, свернув на соседнюю улицу и, трясясь по камням мостовой, начал свой путь в сторону тюрьмы Ла Форс, одной из самых мрачных тюрем Парижа.

***

- Спаси Господи! - седовласый старик с морщинистым лицом посмотрел на проехавший мимо экипаж и, поднеся ко лбу сухую ладонь, незаметно перекрестился. - Опять кого-то арестовали. Когда же все это закончится?
- О чем ты, дедушка? - девочка лет семи с красивым, словно ангельским личиком и  золотистыми локонами, взяла его за руку.
- Да так, Николь, о своем, - старик присел на корточки и поправил на внучке шарфик. - Не холодно тебе, моя крошка?
- Нет, - девочка отрицательно тряхнула головой и подняла на деда свои большие светлые глаза, затянутые пеленой. - Я ничуть не замерзла.
- Рано мы с тобой вышли сегодня-то... - пробурчал старик, все еще глядя вдаль, где скрылся черный зловещий экипаж.
- Дедушка, - Николь сильнее сжала руку старика. - А тот добрый господин... помнишь его?  Он куда-то пропал. Совсем пропал.

 Старик кивнул, погладив ее по голове.

- Может быть у него какие-то дела, Николь, - ответил он. При этом подумал, что внучка права. Щедрого господина, который уже несколько раз давал им столько денег, уже давно не было видно.

Девочка молчала, глядя куда-то перед собой. Вдруг, ее красивые брови нахмурились, а лицо приняло сосредоточенное выражение. Как будто она рассматривала что-то необычайно ясное и четкое, но видное только ей одной.

- С ним случилась беда, дедушка, - печально произнес детский голосок.
- Да что ты, моя крошка, - старик опять погладил ее по золотистым волосам. - Кто тебе это сказал, Николь?
- Никто, - девочка покачала головой. - Я это знаю. Я чувствую...

Она прижала ладошку к сердцу.

- Глупости, Николь, - улыбнулся старик. - С добрым господином, наверняка, все хорошо, храни его Господь. А вот и солнышко выглядывает. День будет отличным.

"Сегодня суббота. Дай Бог нам заработать побольше", - подумал он, прилаживая на груди ремень от шарманки.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/09/13/232