Четвертый закон роботехники

   Зал заседания Совета по робоэтике был необычайно просторен. Несмотря на то, что окна в нем отсутствовали, сквозь стены зала проникал мягкий, не слепящий свет и легонький сквознячок, что делало пребывание в нем весьма комфортным.
   Стульев и кресел, конечно не было, ибо машины в них не нуждались, но пол покрывала мягкая биомасса, на которой можно бы было уютно присесть и даже растянуться с удовольствием во весь рост.
   Растягиваться и наслаждаться сквознячком правда было некому, так как гуманоиды начисто отсутствовали.

   Председатель предупреждающе поднял маховик, призывая к тишине, хотя, в общем - то все и так молчали. Только у второго подсудимого под влиянием сквозняка монотонно поскрипывал какой - то навесной агрегат.
   Основной обвиняемый недвижно стоял на своих четырех неуклюжих лапах и только при первом движении Председателя обреченно брякнул закрывашкой рабочего органа, будто хотел сказать - ешьте меня с маслом, виноват.

   Стройные ряды присяжных, числом два по шесть, дружно сделали “Равняйсь”, но грудь четвертого они явно видеть не могли, ввиду конструкционного отсутствия онной.
   - Итак, ЛПП 69М, пришла пора объяснить, каким образом Вы, в нарушение законов, причинили гуманоиду Трюхину легкое увечье, в виде обрезания мизинца, вследствие ротации рабочего органа?
   - Так ему палец взад пришили, что уж тут...

   - Это нельзя считать оправданием - обратился Председатель к присяжным, которые согласно качнули сливными носами и вновь обратились в слух.
   - Что еще Вы можете сказать в свое оправдание?
   - Видит Слесарь, я три раза отказывался включаться, снижал обороты до минимальных, даже выпустил дымы и вонизмы для имитации возгорания двигателя, но несчастный был непреклонен.
   - Чем же Вы можете объяснить столь неразумное поведение гуманоида?
   - Да это все немаркированный - обвиняемый нехотя кивнул на товарища по несчастью.
   - А я чё, я ничё, я просто, работал я, короче, ничё там плохого нету, продукция очищенная, коррозии не провоцирует, высококалорийная, все в пределах правил...

   *****

   Трах - бабах, растворились надвое ворота сарая. В прохладный полумрак щелястой халабуды, мягко ступая по усеянному соломой земляному полу, вступила процессия, предводительствуемая председателем колхоза села Половинка Петром Григориевичем Хочубабой.
   - Чуешь, Таранэнко, я тоби сарай дав пид склад новойи тэхникы, а шо ты тут розвив лисопыльню?
    - Так трохи, для cэбэ, там свату, братам, кума опять жеж просила...
   Председатель зачесал затылок, смущенно поглядывая на бойкого завхоза. Кума, собственно, была его председательской женою и какие то доски для ремонта сеней смутно ему припомнились, но сразу сдаваться он не хотел.
   - Ну, гляды мэни колы брэшэш...

   Председатель пересчитал выстроившиеся в ряд новые сепараторы и убедившись, что все двенадцать на месте удовлетворенно вздохнул.
   -А якого биса отут ця допотопна молотарка?
   Председатели уставились друг на друга, затем какая то искра взаимоуважения мелькнула между ними и Хочубаба замял вопрос, тем более, что суровый взгляд его упал на сверкнувший от залетного лучика змеевик новенького самогонного аппарата.

   Ухватив Тараненко "за шкирки" он начал медленно набухать, но ни слова не вымолвил. Завхоз мигом выкрутился, метнулся в угол и прикрыл нарушителя лежавшей рядом дерюжкой, совершенно его скрывшей. Председатель облегченно вздохнул, надеясь, что городской посетитель ничего не заметил.

   - Так що Вы говорите, господин адвокат, нет у нас инструктажа по технике безопасности?
   Адвокат, юркий мужчинка в шляпе и галстуке селедкой, оживленно закивал и затребовал журнал инструктажа, поминутно поглядывая на своего одутловатого подзащитного, который на каждое обращение к нему потрясал забинтованной правой рукой.
   - Таранэнко! - рявкнул председатель.

   Завхоз шустро проскакал через сарай и снял с грубо строганной полки толстенную ледериновую тетрадь, заведенную, пожалуй, еще в середине прошлого века. Тетрадью он с силою хлопнул о станину пилорамы, подняв тучу пыли и лишь затем, наслюнявив указательный палец и манерно оттопырив большой, как всегда делал, столкнувшись с интеллектуальным трудом, открыл ее.
   - Ось, туточки...
   Комиссия приблизилась к тетради и с интересом изучила корявую роспись Трюхина под записью об ознакомлении с правилами техники безопасности.
   - Ну? - вопросил председатель.
   Все обернулись к Трюхину.

   - Так он же не объяснил ничего, - запротестовал обрезанный.
   - Таранэнко, поясни - скомандовал Хочубаба.
   - Та я як всегда...
   - И шо ты казав?
   - Нэ чипай, бо наебнэ...
   Все согласно кивнули головой, включая Председателя.

   "Вот и четвертый закон" - пронеслось в его цилиндрическом мозгу.