Интерью с Надеждой Леонычевой

Права на данное интервью принадлежат "СleverRussia" и Надежде Леонычевой (Nadin Reeves/Надин Ривз)

Беседовала Елизавета Емельянова.


Одна из самых любимых авторов редакции Clever Russia – Nadin Reeves (она же Надежда Леонычева), которой одинаково хорошо удаются и стихи, и проза, порадовала нас своим новым мистическим романом, отрывок из которого уже успели оценить наши читатели.

Мы поговорили с Надеждой о продолжении уже успевшей заинтриговать нас истории, причинах популярности “потусторонних” героев и приемлемости схожести персонажа и его создателя.

СleverRussia: Если заглянуть на полки под названием «Современная проза» в книжном магазине, может сложиться впечатление, что пишут, в сущности, об одном и том же. Только на разный лад. Почему современная литература не может похвастаться разнообразием? Или ты не согласна с этим?

Надежда: Не совсем согласна. Темы всегда одни и те же во все времена. Разбавляют их события характерные для определенного периода, например появление какой-либо субкультуры, музыки, разные события в мире, стране. Важно как автор подает текст, какие литературные приемы применяет. Ведь по сути писали только древние греки, все остальные списывают. Книг много, среди них есть и похожие, но какие-то написаны лучше, какие-то хуже. А читатель в море книг находит именно свою книгу, которая для него становится уникальной и интересной.

СleverRussia: Еще нельзя не отметить, что выход в свет одного «тематического» произведения неизменно влечет вереницу последователей. Вспомнить хотя бы Сумерки.

Надежда: Устанавливается мода. Начинают вслед за одним “тематическим” произведением писать, публиковать другое на эту же тему.

Скажу честно, что я начинала писать свой роман задолго до выхода “Сумерек”, как фильма, так и книги. Переписывала три раза начало, надолго забрасывала роман, и вот все же написала. Моими жанровыми вдохновителями стали Энн Райс и Барон Олшеври.

СleverRussia: Получается, ты достаточно долго трудилась над своим романом. Не жалеешь, что пришлось его переписывать? Может быть,  стоило просто дать ему как следует «созреть» в голове?

Надежда: Не жалею. Переписывание было частью созревания, и когда надолго прекращала писать, в голове образы продолжали жить, создавая сюжет и сцены. Было записано много отрывков и фрагментов, из них “вызрел” роман “Кровные узы”.
 Кстати, “Кровные узы” это второе название, первоначальное “Линия крови”, пришлось переименовать, так как уже есть роман одного американского писателя с таким названием и вроде бы даже комьютерная игра “Линия крови”.

СleverRussia: Почему сейчас так популярна мистика? Вампирская тематика в том числе?

Надежда: Мистика это интересно, притягательно. Писатель в этом жанре создает мир на грани, непохожий на реальную жизнь, но в тоже время далеко не отходящий.

Я не поклонница Майер, но считаю, что популярностью мистика обязана ей и сериалам типа “Дневники вампира” и “Сверхъестественное” – они сделали мистику массовым продуктом. Если раньше поклонников мистики было не так уж много, то сейчас их хоть отбавляй из-за того, что сам жанр стал попсовей. И это не очень хорошо.
 А вампир это уже классика. Он ближе к человеку по всем параметрам, и обладает набором способностей, о которых хоть иногда мечтает почти каждый. Вампир несет в себе загадку и мрачную романтику.

СleverRussia: Возникает желание «противостоять» моде – на жанры, на образ мысли в конце концов, или наоборот, попадание в мейнстрим тебя радует?

Надежда: Желание противостоять возникает, и не очень радует безумство по “Сумеркам” и желание очередное произведение мистики сравнивать с ними. Я старалась сделать свой роман не похожим на модные сейчас, и обратить внимание на отношения между людьми в которые вдруг вмешивается сверхъестественная сила, в которую никто верить не собирался. Мои вампиры не стремятся влюбить в себя всех или же запугать, у них свой мир, тесно связанный с миром людей. Они могут жить рядом, иногда даже слишком близко, но в свой мир не пустят без необходимости. Им присуща осторожность и таинственность, какую утратили многие “современные” вампиры. Получилось у меня или нет – решать читателю.

СleverRussia: Когда ты начала писать? Что это в тебе изменило?

Надежда: Записывать придуманные истории я начала где-то в 12 лет, а осознанно заниматься творчеством, думая над темой, работая над текстом  - лет в 15. Тогда я поняла, что мне это нравится. Писательство мне придает сил, заставляет двигаться вперед, изучать что-то новое.
 Что изменилось? Об этом я никогда не задумывалась, наверное я стала более наблюдательной, глубже и разносторонне рассматривать разные жизненные ситуации.

СleverRussia: С возрастом стиль меняется?

Надежда: С возрастом стиль вырабатывается, оттачивается, становится узнаваемым. Если сравнивать ранние произведения с сегодняшними, то у них есть общие черты – признаки стиля, в более поздних они выражены ярче. Также на стиль влияют различные жизненные обстоятельства, в зависимости от них автор начинает писать либо жестче, либо мягче и легче.

СleverRussia: Литература в интернет-пространстве. Это «другой мир»?

Надежда: Литература в интернет-пространстве это шаг в ногу со временем, и абсолютно другим миром это назвать нельзя. Литература – это искусство, а интернет всего лишь еще одно место, где она может жить и развиватся. К тому же интерет-пространство для молодых авторов зачастую единственный способ показать свои произведения миру.

СleverRussia: Какие события в наибольшей степени повлияли на твое творчество? Или люди?

Надежда: Я  почти пять лет была актрисой Театра Молодого Актера в Вологде, это сильно повлияло на мое творчество. Я люблю писать про творческих людей.
 И так получилось, что с театром мы три раза были в Европе на театральных фестивалях. Это море впечатлений, вдохновения и новых образов.
 Есть и люди, повлиявшие на мое творчество – в основном друзья, случайные знакомые, которые оказались в какой-то момент моей жизни совсем не случайно, они дали новые сюжеты и образы, некоторые даже стали прототипами.

СleverRussia: «Была». Почему не продолжаешь театральную карьеру? Это уже пройденный этап?

Надежда: Так получилось, что пришлось оставить театр (некоторое время жила не в Вологде). А театр у нас не совсем обычный – актеры без образования и играем на сцене чисто из любви к искусству. Сейчас не могу сказать получится вернутся на сцену или нет, но как зритель точно вернусь.

СleverRussia: Вопрос почти риторический. Нужно ли профессиональное образование писателю и актеру театра, или он должен работать «от души» и по интуиции?

Надежда: Я считаю, что профессиональное образование – это как возможность узнать для себя что-то новое, чему-то научится, а главное идет “от души”. Если есть способности, образование поможет (хотя бы научит критику адекватно воспринимать и работать над текстом), если нет, то пройдет впустую. Работа писателя и актера это тоже труд, вдохновение играет огромное значение, но на нем одном далеко не уедешь. Это именно те занятия, которые нужно любить по-настоящему.

СleverRussia: Экранизации, адаптации для театральных постановок – это неотъемлемая составляющая жизни многих произведений. Ты когда-нибудь хотела таким образом «оживить» свой роман или какой-нибудь другой рассказ?

Надежда: Хотела и хочу. В процессе написания сцены встают перед глазами как кино, и начинаешь невольно задумываться “Вот было бы круто, если бы сняли фильм!” или “Здорово, если бы этот актер сыграл в моей экранизации!” ( “в роли” Маргарет из “Кровных уз” представляю Николь Кидман). Это конечно все мечты, но кто знает.

СleverRussia: Зачастую нам сложно не переносить героев на их исполнителей или авторов – даже Джоан Роулинг призналась, что писала Геромиону практически с себя, а уж о том, как «прилипают» те или иные амплуа к актрисам и вовсе говорить не приходится. Ты когда-нибудь исполняла роль, в которой видела саму себя? Или подумывала написать произведение с элементами автобиографии, выступить прототипом для собственной героини?

Надежда: Да, было такое. На конкурсе чтецких работ в нашем театре я играла роль Нины в отрывке из произведения “Когда же пойдет снег” Дины Рубиной. Именно в Нине я видела себя, мы с ней похожи даже внешне. Роль маленькая, конкурсная, но для меня она стала самой любимой.
 А что касается литературных персонажей, но в каждом герое есть что-то от меня, пусть даже самая маленькая черточка внешности или характера, в какой-то степени я волей – неволей становлюсь прототипом своих героев. Но, как уже было сказано, есть персонажи во многом списанные с других людей. В некоторых рассказах есть автобиографические ситуации, немного обработанные, но имеющие реальное происхождение. К написанию произведения с полным автобиографическим уклоном пока не готова.