Путь к победе

   ВЕРА
               
Проценко Вера Семенов
Преподаватель ХГУ, кандидат филологических наук.


   В 1941 году я окончила девятый класс и только успела купить учебники для 10-го класса, как началась война.
   Война, кругом война…Сначала было очень  страшно и много надежд. Потом надежды стали таять и, слушая сводки информбюро, растаяли полностью к середине лета.
   Харьков сдали быстро и без боя.               
   Всем, кто не подлежал мобилизации и эвакуации, выдали вперед двухнедельное жалование и оставили выживать  на свое усмотрение. У моего отца врожденный порок сердца, мама разболелась, еле с хозяйством справляется. Вот и выживали. Мужчины немцам на глаза  стараются не попадаться, опасно. Единственный добытчик в семье-я.
Наберу в колодце ведро воды, чистым полотенечком накрою и  несу на базар продавать.
Стакан воды стоит один рубль, как и туалет.
Война войной, а людям жить надо. Продают и меняют и своим, и немцам.  Тем тоже украинского сала и яиц хочется. Кто платит, кто  на немецкое барахло меняет или еще, на что предложат. Бутылка постного масла четыреста, десяток яиц сто, стакан пшеницы пятьдесят, буханка хлеба четыреста…Это сколько же мне ведер переносить, чтобы на буханку хлеба заработать?
   Худые босые ноги под длинным ватником месят базарную пыль.
   Главное-не попасть под бомбежку. Наши  бомбят немецкое командование и места скопления немецких солдат, немцы бомбят и вешают в отместку: все разрушают город. Кровь, смерть, голод.
   По постановлению немецкой комендатуры деревья рубят, двери никто не запирает, ничего не воруют. Те, кто попробовал украсть- висят. На них таблички с пояснением на немецком, русском и украинском языках за что повесили.
-Верка, ти де бігаеш?-это соседка кричит.
-Там твою мати привалило. Мы під аркою ховались, та на неї и звалилося. Збирай сусідок, може, відкопаемо.
Бегу звать соседок. Сейчас люди отзывчивые. С каждым может беда случиться . Откопали.
Ох, страхи! Мама без сознания, правая нога вывернута вверх и торчит за ухом.
   Тут же нашли вырванную взрывом дверь. Положили. Четверо несут, двое подменяют. Принесли домой, переложили на кровать. Соседки подсказали,  где поблизости живет врач. Побежала за врачом. Осмотрел, поставил диагноз: перелом шейки бедра, не выживет. Не кормить и не поить.
    Отец  одеревенел весь, почернел, замкнулся. А мне как больно терять маму. Не могу ее уморить! Тайком смачиваю водой потрескавшиеся губы, плачу. Капелька воды  потекла по щеке, щека дернулась. Может, это болевой шок? В школе что-то рассказывали.
Иду в институт травматологии. Объясняю, что мама под  бомбежку попала,  неделю без сознания.
-Бери носилки, приноси мать. Мы не ходим по больным, травмированных много, не успеваем.
    Без всяких расписок  сунули мне в руки носилки. Несу домой. Опять бегу по соседям, прошу помочь. И уже тянется  в гору по спуску  Пассионария процессия из шести женщин с носилками в руках. Четверо несут, двое на подмену.
   В институте пострадавшую осмотрели и оперировать отказались. Сердце не выдержит. Что же мне делать? Последнее слово за профессором. Иду к профессору  Кнабе в Рентген- институт на Пушкинскую. Консультация стоит  двадцать пять рублей. Профессора не святым духом питаются. Осмотрел, покачал головой,
-Сердце может не выдержать операции, деточка. Не рекомендую,- и ушел.
Последняя надежда рухнула.
-Чего даром плакать, приведи взрослых, пусть расписку напишут. Все равно уж,- советует санитарка.
   Кого вести? Я сама взрослая. Уже пятнадцать исполнится. Прошу ручку, бумагу и пишу:
    «…Требую провести операцию. О возможном неудачном исходе осведомлена.
Жаловаться не буду.      
28 ноября 1941г.    Вера Проценко. Подпись»
   Нашла какого-то врача и отдала.
   Маму взяли на операцию минут через десять, а мне велели идти домой и принести два метра марли и два бинта: в больнице нехватка перевязочного материала.
   Операция длилась около четырех часов. Врачи извинялись передо мной, что не все успели сделать. Кончилось время наркоза, потому что применили щадящий наркоз.
Моя живая мама, по грудь загипсованная в тутаре, была еще без сознания. Ей нашли место в палате. Все процедуры медперсонал делал бесплатно. За питание я платить не могла. Кормила ее сама. Немцы ввели на базаре продажу мяса по сортам. Я покупала гладко ободранные конские ребра, распиленные на маленькие кусочки, по два рубля за килограмм и варила их вот в этой кастрюльке. Маленькой ложечкой  вливала маме в рот. В конце февраля маму выписали из больницы  и я на санках отвезла ее домой.
   Потом были приход и отступление наших войск, поездки на менку  в отдаленные села и безудержная радость от освобождения Харькова.
   Голодно было в освобожденном городе и разрушений много. В школу я не вернулась, а поступила в строительный техникум. Московский филиал открыли при Харьковском строительном институте сразу осенью 1943года. Нам платили стипендию и давали продуктовые и промтоварные карточки. Мама была против моей дальнейшей учебы, а это обеспечение примирило ее с моим решением. Я была отличницей и меня взяли на второй курс без экзаменов. Только наш преподаватель по организации строительного производства все сокрушался, что  девчушки будут делать среди строителей мужчин.
   Иду я, как-то весной, по Рымарской, а на встречу подружка из моего бывшего класса. Разговоры только про ее выпускные экзамены. Трудно учиться после двухлетнего перерыва. Так мне обидно стало, что не будет у меня ни диплома об окончании школы, ни выпускного вечера, что утром я решила проситься сдать школьные экзамены экстерном. В районо мне дали разрешение на сдачу экзаменов, я просмотрела учебную программу и сдала все выпускные экзамены с одной четверкой. Учитель на первом экзамене побоялся, что я не смогу сдать все с первого раза и его пятерка будет единственной. А это были первые выпускные после войны. Присутствовали пресса, парторганизация, комсомол, преподаватели вузов.
   У меня настоящий выпускной бал!
   А в техникуме тоже экзаменационная пора. Едем в колхоз. Чтобы получить разрешение на сдачу очередного экзамена, нужно привезти из колхоза справку, что я там три дня отработала. Вот и получается: три дня «подготовки» в колхозе – день сдачи и опять в колхоз.
         Говорят, Бог троицу любит. Ничего не говоря дома, подаю документы в университет на иняз. Давно мне хотелось изучать английский язык. Легко он мне давался. Было у нас семь вступительных экзаменов. Вот сдала я пять, сижу в библиотеке Короленко, готовлюсь к следующему, а мне плохо. Дома померяла температуру- выше сорока. Укусила меня таки в колхозе тифозная вошь. Вызвали скорую помощь. Это был трофейный грузовик с бортами. Посадили в кузов и отвезли в больницу. Видно, слаба я была. Тиф перешел в воспаление легких, потом в пневмонию и выписалась я только в конце ноября. Пришла к ректору, объяснила, что со мной произошло. Дали мне разрешение досдать экзамены. Все я сдала на отлично, а зачислить на специальность  ректор отказал.
   -Приходи на следующий год. Возьмем без экзаменов. Нет у нас мест.
   Стою под дверью, и тихо плачу. Пробегает мимо маленькая полненькая женщина.
Видно удивил ее мой внешний вид: на голове зимний платок, на мне фуфайка, на ногах огромные мужские ботинки.
  -- Что ты плачешь, деточка, кто тебя обидел?- спрашивает. Ну, я всё ей и рассказала. Женщина распахнула с грохотом обе двери в приемную, да как стала кричать на ректора! Выскочила: «Давай своё заявление. Приходи завтра на немецкий язык в аудиторию
№.110.  Вторая смена. »
-Я же не знаю немецкий, - говорю.
-Ну, как хочешь,- и быстро ушла.
Я всю жизнь благодарна Броне Евсеевне Шер за участие в моей судьбе.
   Так первого декабря 1944года я пришла на первое занятие в университет.
  В первой контрольной у меня было 48 ошибок, во второй- 22, в третьей-6, четвертую контрольную перед Новым Годом написала на отлично.
   Днем мы учились, а после занятий шли разбирать кирпичи на развалины разрушенных зданий. Очищали от цемента и сортировали на целый, половинки, щебенку.
   Весной, после летней сессии, я попросила разрешения поступить на вечерний факультет английского языка. Так и закончила одновременно два факультета.
   Проработав несколько лет в школе и в институте, я вернулась преподавателем  в  стены родного университета.