Предчувствия, колокола и прочее 2

Жизнь Марии потекла по привычному порядку. Работа, встречи и разговоры со старыми знакомыми, новые знакомства. В общем, всё, как у всех. Но спустя неделю после такого неожиданного посещения монастыря Маша ощутила ПРЕДЧУВСТВИЕ.

Такое уже было не раз за последнее время. Внезапный озноб по спине, мысли теряли необходимую чёткость, она как будто впадала в кратковременное забытьё. Сначала это пугало, но она быстро научилась справляться с этим состоянием и даже  научилась осознавать, о чём предупреждало её предчувствие. Она просто поддавалась этому забытью, а когда приходила в себя, у  неё в голове были чёткие мысли по поводу того, что вызвало такое состояние. Это было своего рода осознанием. Если в течение дня не приходило осознание, она ехала в старый город. Бродила по тихим переулочкам, не тронутым ещё урбанистическим бумом. Гладила стены старинных домов. И как будто они и помогали ей обрести спокойствие, потерянное от непонятного состояния. И не только успокаивалась во время этих прогулок, но и понимала, что ждёт её в ближайшее время, что она должна сделать, как среагировать на то, что ждало её за очередным временнЫм поворотом.

Но предчувствие в этот раз было не таким, как обычно. Оно не поддавалось осознанию привычным способом. И не только не затихало со временем, но становилось сильнее. От пробегающего по спине озноба она вздрагивала и поёживалась. Мысли никак не хотели выстраиваться в логический ряд. Всё было в этот раз необычным. Даже на работе заметили, что Маша какая-то растерянная. Это начинало тревожить. Но через неделю такое состояние прошло само собой. Утром она проснулась и, собираясь на работу, поняла, что нет озноба, мысли приобрели положенную им чёткость и не собираются бросать её в забытьё. Осознание того, что ждёт её, так и не пришло, стало понятно только, что именно сегодня что-то произойдёт. Что-то, что всё поставит на свои места, к чему готовиться просто бессмысленно.

Во второй половине дня раздался телефонный звонок. Звонил Олег.
- Маш, привет! Как дела? Что нового, хорошего?

У неё ёкнуло сердце: вот оно, то, к чему готовило её предчувствие. Голос Олега был нарочито бодрым, что выдавало его волнение.
- У меня всё хорошо, а вот тебя что-то тревожит. Выкладывай сразу.
- Я завтра еду в монастырь. Поедешь со мной? Ты хотела.

В ушах у Марии зашумело и послышался колокольный звон. Опять пробежал холодок по спине.
- Конечно, поеду, ты ещё спрашиваешь!
- Тогда завтра в 9 часов я заеду за тобой. А у тебя на завтра никаких планов нет? Ты так сразу согласилась на поездку. Всё-таки будний день, тебе разве на работу не надо?
- Как по заказу, у меня завтра выходной. Глобальных планов давно уже не строю, к определённым срокам не привязываю, а мелкие дела можно перенести и на потом. Они не срочные. Так что заезжай за мной, и поедем вместе. А о причине такой внезапности поговорим завтра в дороге. Я не люблю обсуждать серьёзные дела по телефону.
- А я и вовсе в отпуске на неделю. Договорились. До завтра.

Вечером после работы Мария стала думать: «Так, неожиданность неожиданностью, но надо что-то собрать в дорогу. Что?»-  Опять на голову накатил туман, и она просто поддалась этой бессмыслице, только отмечая автоматически, что руки что-то делают. Когда туман схлынул, обнаружилось, что сумка собрана. Там лежал обязательный для монастыря платок на голову, зачем-то 2 бутылки с водой, сушки и её любимые конфеты. Без них она никуда не выходила из дома. На вопрос самой себе «зачем вода?» сама же и ответила: «раз положила, значит, пригодится».

Когда на следующий день Олег подъехал к её дому, Маша уже ждала его на улице. Взяв из её рук сумку, чтобы положить на заднее сидение, удивился:
- Чего ты такого тяжёлого набрала? На один день ведь едем.
- И на один день может много чего пригодится, а вообще-то там просто бутылки с водой.

Усевшись в машину, Олег сразу начал говорить о том, что вызвало такую спешку. Оказалось, ему позвонил отец Николай, предупредил, что с Кириллом что-то странное творится.
- Вообще-то этот батюшка – замечательный человек, - сказал Олег, - я думал, что священники - зацикленные на вере люди, а этот оказался таким простым и умным. В физике знаешь, как сечёт! На медицинские темы рассуждает, как опытный ну, не врач, но… фельдшер из него получился бы. Уж не знаю как, но вот сошлись мы с ним не как священник и прихожанин, а просто как люди-человеки. Нашлись общие темы для разговоров. И, если у него есть время, когда я туда приезжаю, обязательно со мной поговорит. В той церкви, что недалеко от дома, священник какой-то угрюмый. Если снисходит до разговора, то как-то свысока цедит слова. Да и не хочется с таким простые разговоры разговаривать. Ходил я к нему на исповедь, как в навозной куче измазался. Грехи, конечно, отпустил, но так, что я этого и не почувствовал. Говорят, что после отпущения грехов человек испытывает облегчение. А в той церкви со мной этого не произошло. Но вот когда стал ездить в монастырь, так, действительно, облегчение чувствую. Даже если не исповедуюсь, а просто так там побуду, да с Кириллкой поболтаю. Это если у отца Николая времени на общение со мной нет. Занятой человек.

Странно было слышать Марии такие речи от Олега. Он представлялся ей человеком совершенно далёким от веры, не только от религии. А последние слова Олег произнёс с уважением.

Олег продолжал:
- Так вот, позвонил мне батюшка и сказал, что после нашего приезда Кир через несколько дней попросил у него благословения на строгий пост, что ему, мол, надо разобраться в себе, опять его какая-то тоска гложет. А причин найти не получается. Подробностей не раскрыл настоятелю, решил, что, постясь, сможет справиться с проблемой. Но до того, как обратился за благословением на пост, стал наш Кирилл каким-то задумчивым и немного раздражённым, и вид у него какой-то болезненный, хотя на здоровье не жаловался и службу свою отправлял хорошо. Это я тебе почти дословно передал то, что сказал мне по телефону отец Николай. И он просил приехать, как только получится, может что-то с нашим приездом разъяснится.
- Давно звонил?
- Вчера, около полудня. Я потом почти сразу тебе позвонил.
- Вот и хорошо, что так быстро собрались. Иногда, сам знаешь, промедление смерти подобно.
Олег встревожено посмотрел на неё.
- Ты думаешь, Кир…?
- Я ни о чём не думаю, Олег, но народная мудрость не на пустом месте складывалась.

Они замолчали. И потом уже всю дорогу, словно сговорившись, не возвращались к вопросу о Кирилле. Олег спросил, где она работает. Маша ответила, что она закройщица в ателье. Работа нравится. Мало того, что есть возможность творческого и неоднозначного подхода к заказам, так ещё и общение с клиентами доставляет массу впечатлений, чаще всего приятных и интересных.
- Однажды пришла женщина и заказала строгий костюм для работы и вечернее платье. С костюмом проблем не было, а про платье она сказала, чтобы я сшила его на свой вкус. Представляешь, какой размах для фантазии? А получать заказ она пришла вместе с мужем. Когда она примерила костюм и показалась мужу, тот только хмыкнул и махнул рукой. А вот когда она надела вечернее платье и вышла из примерочной, муж ахнул. Как будто потерял дар речи и руками развёл. В его глазах засветилась такая радость и гордость! А потом подошёл к ней, слегка склонил голову, протянул руку, как будто на танец приглашал. И, действительно, обнял её за талию и провёл её в вальсе по кругу.  Хорошо, что у нас помещение большое. Так красиво это было и неожиданно!

Спустя некоторое время Маша встрепенулась и сказала:
- Вот за тем поворотом будет виден монастырь.
- Откуда ты знаешь? Ты же почти всю дорогу в прошлый раз проспала и открыла глаза, только когда подъехали к самым воротам.
- Не знаю, просто чувствую. Но я права?

Он не успел ответить, т.к. машина уже плавно входила в поворот. За ним, действительно, открылась дорога, ведущая к стенам монастыря. Его купола блестели на солнце. Это было так красиво!  И создавалось впечатление, что монастырь стоит на краю земли: за ним не было видно ничего. 

Как и в прошлый раз, входя в ворота, увидели настоятеля, который вёл беседу с молодым человеком. Заметив приезжих, настоятель закончил разговор со своим собеседником, перекрестил его и направился к Олегу и Маше. После приветствия пригласил их в свой кабинет.

Небольшая комната, почти пустая: стол рабочий, кресло и два стула у стола. Икон в кабинете не было, только в простенке между окон висело распятие. На столе компьютер и телефон. Обратившись к распятию, приезжие перекрестились. Настоятель предложил им сесть у стола. Когда все угомонились, а сам он занял место за рабочим столом, обратился к Олегу:
- Что-то происходит с Вашим другом, Олег. Я Вам по телефону вкратце сказал, но вот немного подробностей. Редко кто из служителей обращается за благословением на добровольный внеурочный строгий пост. Для этого у человека должна найтись особая причина. Так вот Кирилл мне о причине ничего не сказал, на вопросы не ответил. Да и правило у меня такое, если человек не идёт на контакт, торопить его не следует. Надо обязательно дать ему время на самостоятельное осмысление, на обдумывание. Если найдёт в себе силы исправить то, что его гнетёт, Слава Богу, если не найдёт, сам придёт за советом, за помощью. Уже почти неделю он, практически, не сходит с колокольни. Один раз в сутки, на рассвете ходит к святому источнику за водой, набирает маленькое ведёрко и возвращается к себе. От еды отказался полностью. То, что побледнел, не страшит, не беспокоит меня. Такой пост выматывает сильно. Но в глазах печаль. Вот это и беспокоит. Обычно, люди во время и после такого поста становятся светлее, лица их радостны, а у Кирилла всё наоборот, он как будто в тяжёлой депрессии, и не находит сил выбраться из неё и за помощью не обращается. Это тоже беспокоит. В приказном порядке заставить человека говорить или исповедаться мы не можем. Я попросил Вас приехать в надежде, что Ваше появление сдвинет Кирилла в какую-нибудь сторону, разрядит его гнетущее состояние. Кстати, сегодня за водой он не ходил.

Олег, сжав руки в кулаки, только вздохнул. Мария сидела тихо, смотря в пол, только несколько раз зябко передёрнула плечами: опять озноб по спине пробегал волнами.

Настоятель внимательно посмотрел на них и тихо сказал:
- Идите, Господь поможет Вам.

На колокольню поднимались быстро. Олег шёл впереди, Маша за ним. Вот уже достигли проёма, ведущего на площадку звонницы. Олег шагнул туда и сразу отошёл вправо, давая Маше возможность тоже оказаться на площадке. Она тоже выбралась на свет и шагнула влево, тут же вжавшись в стену. То, что она успела охватить взглядом, повергло её в жёсткий ступор – она моментально замёрзла, хотя на улице было тепло, мысли, казалось, тоже покрылись коркой льда, ни пошевелиться, ни сказать что-то она не могла. Только наблюдала за тем, что происходило на площадке, как в замедленном немом кино.

Кирилл стоит у ограды спиной к колоколу, вцепившись руками в перила и подавшись вперёд. Олег подходит к Кириллу справа, отбрасывает его на подставленную левую руку, опускает на пол обмякшее тело, сам опускается на колени и начинает приводить друга в чувство. Что-то говорит, но Маша не слышит. Только видит, что Кирилл вздрогнул, вздохнул, пошевелился, пытаясь сесть. Олег помогает ему и прислоняет Кирилла к стене, поворачивает голову к Марии, его губы шевелятся, но звука Маша не слышит, только понимает, что Олег просит дать воду из ведра. Она оглядывается, видит почти у ног голубое пластмассовое ведро, в нём кружку, но воды там нет. Машинально достаёт бутылку с водой из сумки, открывает её, хватает кружку из ведра и протягивает Олегу. Олег наливает воду себе на руку, умывает лицо Кирилла, потом уже наливает воду в кружку и даёт Киру попить. И вот тут к Маше возвращается слух, и привычное видение. Ступор прошёл, её кинуло в жар.

Кирилл её ещё не видит, отвечает Олегу:
- Ничего я не задумал, с чего ты взял? Стою себе спокойно, никого не трогаю, размышляю, и тут ни с того ни с сего меня швыряют, как тряпочную куклу.
- Ну, извини, картина, которая открылась, говорила об обратном. Уж лучше так ошибиться, чем…
- Ладно, всё в порядке. Только как-то тоскливо мне в последнее время, обида гложет. Нехорошо это.
- А чего это ты сегодня за водой не ходил? Хорошо, Мария с собой воды в бутылках взяла, я ещё удивился, зачем, - проговорил Олег, устраиваясь рядом с Кириллом на полу.
- О, и похитительница приехала, - зло пробормотал Кирилл, увидев Машу. – Сотворила зло, теперь приехала посмотреть, чем дело дальше обернётся, или ещё чего упрёшь?
- Маш, - глаза Олега полезли на лоб, - ты что, без меня сюда приезжала? Да ещё украсть что-то умудрилась? Нехорошо, взрослый человек, а воровством занимаешься.

Мария уселась на колени так, чтобы видеть обоих, на вопросы Олега отвечать не стала, а обратилась к Кириллу:
- Ты не прав, Кирилл, это не я совершила зло. Это в твоём сердце оно поселилось. То, что с тобой происходит – это обычная человеческая зависть, достигшая таких размеров, что теперь это называется ревностью.
- Скажешь тоже, кого и к кому я могу ревновать, прошли те времена, - Кирилл был раздражён, и отмалчиваться не стал.
- Ревновать можно и неодушевлённые предметы, хотя ты считаешь колокол живым существом. Пусть не разумом, но ты приписываешь ему наличие Души. И в этом ты прав. Тебе кажется, что я украла кусочек Души у твоего спасителя и друга, у колокола. Ты считаешь его только своим. А тут вдруг появился некто, кто смог заставить звучать его без принуждения, кто смог вызвать его пение таким необычным образом. А я ведь не заставляла его и  даже не просила. Мне захотелось поговорить с твоим другом, и он сам ответил мне, да так, что это стало слышно и вам. Так что можешь считать это простым совпадением, случайностью, что желания мои и колокола сложились воедино.
- Ну, Машка, ну, фантазёрка, - Олег, сидя на полу, слушал разговор своих однокашников.
- Я не фантазёрка. А, впрочем, если ты так считаешь, я не буду спорить. Фантазёры тоже нужны на земле. Из некоторых фантазий получаются практичные вещи. Но вот, Кир, положа руку на сердце, ответь: ты пробовал повторить то, что получилось у меня в прошлый приезд?
- Да, - ответил Кирилл со вздохом, кажется, он стал успокаиваться, - и у меня ничего не получилось.
- И ты пробовал ещё и ещё?
- Конечно, пробовал. Ну, и опять ничего не выходило. Колокол только как-то вздыхал и всё. А звучания не было, - опять в его голосе зазвучало раздражение.
- Эх ты, он же и с тобой говорил, только ты не понял этого. Он вздыхал потому, что жалел тебя за то, что ты пытаешься сделать то, чего тебе не надо делать. А ты обиделся, что он тебе не отвечает. Вот и первый шажок к зависти и ревности.
– У тебя же получилось, почему у меня не вышло? – взгляд Кирилла был по-детски наивен, - и потом в его звоне стала слышна какая-то фальшь, как будто он треснул. Звук был какой-то странный. Правда, кроме меня, никто этого не замечал. Но, может, у меня слух на колокольный звон настроился, а другим это не заметно?
- Вспомни, человек способен на многое. Но не на всё. Если у человека нет к чему-то способностей, а он возьмётся за недоступное ему дело, беда ведь может приключиться. Помнишь, как у дедушки Крылова: «Беда, коль сапоги начнёт тачать пирожник», - Мария говорила, улыбаясь, глядя в глаза Кириллу.
- Марусь, - Олег назвал её так, как её звали в младших классах, - ты говоришь мудрые вещи, но выглядишь сейчас как девчонка, честное слово.

Маша наклонила голову, скорчила серьёзную физиономию, снова посмотрела на ребят и спросила серьёзным учительским тоном – Так лучше?

Под куполом колокольни раздался громкий, совершенно неуместный в этой обстановке смех. Ребята смеялись, как дети. Обстановка, кажется, разрядилась. Кирилл вдруг спохватился:
- Ох, чуть не опоздал. Мне же пора звонить к службе, - поднялся с пола легко и резко, взялся за канат. Обращаясь к своим одноклассникам, сказал:
- Вы, если хотите, побудьте здесь, пока я отзвоню, только громко будет очень. Ладонями уши закрывать бессмысленно. Вы встаньте в проёме,  не у стены, так легче будет. И рты открывайте, как в артиллерии при стрельбе.

Маша и Олег послушались бывалого человека и устроились в проёме, огороженном резной кованой решёткой. Кирилл приступил к священнодействию. Колокол стал равномерно раскачиваться, и в какой-то миг зазвенел. Сначала послышался глухой звук, но потом он превратился в громкое звучание, которое росло и ширилось вокруг. Это звук заполнял всё пространство и, казалось, проникал внутрь. Мария, по крайней мере, это ощущала. Она взглянула на Олега, тот был серьёзен, как будто думал о чём-то очень важном, и это важное можно было обдумать только здесь и именно сейчас, пока звонит колокол.  Лицо Кирилла светилось радостью. Он был, казалось, счастлив. Что он слышал сейчас в звуках колокольного голоса? Неужели пропали треснутые нотки, которые мучили его в последнее время? Сам потом расскажет. Вот Кирилл перестал раскачивать канатом язык колокола, постепенно звук стал затихать, и в какой-то миг воцарилась тишина. Все трое посмотрели друг на друга. Во взглядах читалось радостное недоумение, как будто они здесь и сейчас совершили какое-то открытие, но ещё не поняли его значимости и необходимости. Первым заговорит Кирилл:
- Ребята, спасибо вам, - он погладил металлическую поверхность, - он опять пел чисто и звонко. Я был не прав. Но как бы я ещё мучился, если бы ты, Маш, не объяснила мне. Мы не всегда понимаем своих друзей-человеков, а тут такой друг! Да и словами с людьми не всегда сговориться можно. Ещё посидим здесь, ладно? После службы я опять звонить буду. Вы не торопитесь?
- Нет, Кирюха, мы сюда на целый день приехали, - Маша ответила и за Олега тоже. – Мы сможем потом все вместе сходить на  святой источник?
- Обязательно сходим, - ребята ответили в один голос.
- Мария, а ответь ка мне на вопрос: откуда ты знала, что вода может понадобиться? Набрала аж две бутылки воды с собой, - Олег повторил вопрос, на который сразу не получил ответа.
- Не знаю, Олег, не знаю. Я ведь собиралась не осознанно, меня вчера вечером как-то затормозило, всё делала автоматически. Потом уже посмотрела, что в сумке оказалось, и решила, что так и должно быть, значит, пригодится. Со мной в последнее время вообще что-то происходит странное, с точки зрения окружающих, а я не всегда объяснить могу. Вот в этот раз вода в сумке кстати оказалась, в прошлый раз платок на голову. Я же не думала в прошлый раз, что попаду в монастырь. В последнюю неделю вообще было предчувствие, что что-то случится, - и вкратце она рассказала о том, как провела последнюю неделю. Ребята слушали её, удивлённо распахнув глаза.
- Так ты, как это, ясновидящая? – спросил Олег.
- Я бы так громко не называла то, что происходит со мной, просто так проявляется интуиция. И мне удалось найти способ, мой личный способ, как использовать это явление. Для других я не могу определить, что с ними будет в ближайшем будущем.
- Но вот ты же почувствовала, что что-то произойдёт сегодня.
- Что-то произойдёт, а что конкретно, не поняла, с кем произойдёт, тоже не знала. Слава Богу, что всё благополучно.

Разговор прервался, каждый думал о своём. Потом Кирилл поднялся, сказав:
- Пора. Сейчас будет концерт. Тебе, Маш, понравится, - он стал отвязывать верёвки, тянущиеся к малым колоколам. Хитрым образом переплетя их между пальцами левой руки, взялся правой за канат большого колокола, вдохнул полной грудью и… Началось! Это был, действительно, концерт. Не описать чувств, которые нахлынули на слушателей. Они были поглощены звуками и заворожено смотрели на звонаря. В какой-то момент Олег дотронулся рукой до Машиного плеча и что-то сказал, показывая на Кирилла, но его слова потонули в колокольном переливе.

Когда звон колоколов стих, Олег повторил то, что не было услышано Машей:
- Он как будто танцевал эту музыку! – и Маша согласно кивнула ему в ответ. У неё было такое же ощущение.
- А чего это только Марии понравится? – спросил Олег у Кирилла, - мне тоже понравилось. Красиво!
- Ты же уже слышал это, - ответил Кир, закрепляя верёвки.
- Сегодня было по-другому. Радостнее.
- Ну, пойдёмте, теперь можно и на землю спуститься. – Кирилл посмотрел  на Марию и прочёл в её глазах восторг и счастье. – Пойдём к источнику, потом уж  обедать.

Они спустились во двор и увидели идущего к ним навстречу настоятеля.
- Ну, что, разобрался со своей печалью? – обратился отец Николай к Кириллу, - вижу, вижу, что теперь всё в порядке. И колокол сегодня звонил чисто, без фальши.
- А вы знали и слышали? – удивился Кир.
- Хорош бы я был настоятель, если бы не знал и не слышал. Только ведь ты знаешь наши правила, насильно с расспросами не лезть. Да и зачем спрашивать, если и так всё было ясно. Ждал я, что ты сам разберёшься или за помощью обратишься. Но вот затянулось это ожидание, пришлось подмогу вызывать, твоему другу позвонил. А он и примчался, да ещё и не один. В одиночку бы и он не справился. Спасибо вам, люди добрые, - настоятель склонил голову. – Ну, ступайте, куда шли. Вода в нашем источнике святая, вкусная.

Все трое, казалось, остолбенели от неожиданности. А настоятель пошёл по двору дальше. Немного придя в себя, все трое переглянулись, Олег прошептал «Чудны дела твои, Господи» и перекрестился.
Пройдя по двору к противоположной от главного входа стене, вышли через калитку. И вот тут Маше стало ясно, почему ей показалось, что монастырь стоит на краю земли. За стеной начинался спуск в низину. А там, дальше за небольшим леском виднелась деревня или посёлок. Спустились вниз по тропе, которая привела их как раз к источнику. Пока спускались, Кирилл, словно в продолжение их удивления по поводу высказывания настоятеля, сказал:
-Удивительный здесь настоятель, отец Николай. Утором того дня, когда вы в прошлый раз приехали, он подошёл ко мне и сказал, что будут гости, они поднимутся на колокольню. И сказал, чтобы я дал им позвонить в большой колокол. Ничего больше не сказал: ни кто приедет, ни зачем. Просто «гости». А приехали вы. Чудеса. А сегодня вот без расспросов сам всё увидел или почувствовал, что миновал кризис у меня, что я успокоился.

Тихонько журчала вода, вытекая из трубы, собиралась в маленький бассейник с деревянными стенками и по жёлобку текла дальше ручейком. Над трубой стоял деревянный, потемневший крест. Вокруг росли старые деревья, шумя листвой. И небольшая скамейка ждала, что кто-то присядет на неё. Чисто и тихо было в этом месте. Приехавшие горожане по очереди умылись холодной родниковой водой, попили. Кирилл просто стоял и смотрел на них, в его глазах светилась радость. Присели все трое на скамейку. Говорить не хотелось, посидели, наслаждаясь тишиной и  покоем. Потом Мария забрала свою сумку с плеча Олега, вытащила оттуда бутылки, привезённые из дома, аккуратно вылила воду под дерево и набрала туда воды из родника.
- Вот и бутылочки пригодились. А ты говоришь, «зачем», - она посмотрела с улыбкой на Олега.
- Пошли, - позвал Кирилл, - а то подъём крутой. Да и обедать пора.

Молча поднялись к калитке, запыхавшись. Передохнули и прошли в трапезную. После молчаливого обеда, как и в прошлый раз, им было позволено посидеть тут же и поговорить.

У Олега уже был готов вопрос:
- Слушай, Кирилл, я давно заметил, что ты определяешь, пора или не пора, без часов. Ты их и не носишь. Как ты это делаешь?
- А ты попробуй снять свои часы с запястья и убрать, куда подальше. И ты научишься. Дело привычки, наверное, я же когда сюда попал, пришёл без часов. Меня никто не торопил. Сам собой как-то втянулся в ритм монастырский. Так и не возникло необходимости обзаводиться этим механизмом. Да и ты сам во время операций не часы не смотришь, на ощупь время определяешь.

Немного помолчав, Олег опять заговорил:
- Вот, мысль, наконец-то, оформилась, пока там, на колокольне стоял, когда Кирилл к службе звонил. Всё не даёт мне покоя чувство, что что-то я не доделал в жизни. Вроде, работа серьёзная, но вот как будто чего-то не хватает. Не для меня, а для людей. Говорят, что мужчина должен дом построить, дерево вырастить и сына воспитать. Сын у меня правильный получился. Не стал продолжателем династии врачей, но выбрал нужную профессию, работает с душой, тянет и прёт в своём направлении. Я им доволен. Дом построить? Зачем мне ещё один дом? Мне и семье? Квартира и дача есть, что ещё надо? На земле, на участке жена трудится, отдыхая от городской жизни, набирается сил от земли. Сам-то я в огородных делах не силён, только урожай помогу собрать. Но дом содержим с ней вместе в хорошем состоянии. Дети там собираются, внук. Всё чин по чину. Ещё дерево посадить? На даче и так деревьев хватает. На пустыре перед домом? Так ведь вырубят при застройке! Зачем сажать? Да, может, и зачтутся те, что в саду на участке посадил? Но это всё не то. Устарело, может, это правило, что должен мужчина в жизни сделать? Столько людей передо мной прошло, стольких на ноги поднял, поправил. Не один, конечно, со мной много народу работает. Но ведь много их излечившихся! А всё-таки чувствую, что не доделал что-то. Старею, что ли, что такие мысли в голове крутиться стали?

Мария зябко повела плечами, посмотрела в сторону и сказала первое, что пришло в голову:
- Ученики тебе нужны, Олег. Ты большой человек, не только ростом вышел. Так людей не только лечить надо, а и учить. Смену себе готовить.
- Я же тебе говорил в прошлый раз, не получается у других врачей перенять мой опыт. Слабые они какие-то.
- А ты и руки опускаешь. С этими не получается, продолжай передавать свои навыки другим. Найдётся такой, что подхватит твой опыт, да ещё и разовьёт так, что тебе только в затылке останется почесать, как сам до такого не додумался, почему сам не использовал то или другое. Ты, конечно, большой, но не один ты такой.
- Да, Маш, может, ты и права. Наверняка права. А может, я, как учитель, никуда не годен?
- Не ищи себе отговорок. А то так и будешь маяться вопросом, что в жизни  не доделал.

Кирилл помалкивал, как будто обдумывал своё. Так и промолчал всё время, пока не пришла пора прощаться. Он проводил друзей до ворот и только тут, наклонившись к Маше, спросил:
- Маш, это больше не повториться?
- Всё от тебя зависит, всё в тебе. Помнишь: «Друг моего друга и мне друг»? Не обижайся, Кир, не присваивай себе то, что принадлежит всем. И тогда больше не повторится.

Олег с Машей попрощались с Кириллом и, не сговариваясь, посмотрели на окна кабинета отца Николая. Там они увидели настоятеля, который крестил их в дорогу. Поклонились ему и пошли к машине.

Когда немного отъехали от монастыря, Маша спросила:
- Олег, ты не только хирург, ты ещё и акупунктурой владеешь?
- С чего взяла?
- Я же видела, как ты Кирилла в чувство приводил. Не по щекам хлопал, а ушами и ладонями его занимался.
- Да, и это мне знакомо, часто использую в практике. Иной раз обходимся без электрошока.
- Ищи учеников, Олег, ищи. А ещё лучше просто поверь, что объявится на горизонте такой человек, а, может, и не один, что смогут перенять твои методы, и не будут страшиться.

Выйдя из машины около своего дома, Маша достала из сумки одну бутылку с водой из святого источника и протянула Олегу:
- Возьми, просто попей. Вода, действительно, вкусная. До встречи, до связи. Не забывай,  - и прошла в свой подъезд.

Продолжение  http://www.proza.ru/2013/09/10/1715