Наблюдения в Южном Бронксе

После остановки имени 138 улицы в вагоне остались только тинейджеры-мамочки с детским румянцем на щеках и независимые от них молодые люди в приспущенных ниже талии штанах. Говорят, что это веяние моды помогает противоположному полу определить не только насколько тренди высунутое наружу белье, но и гигиенический уровень носителя трусилей.
Мамочек можно было определить по коляскам с чмокующими внутри них детьми. Коляски сами по себе достойны внимания пытливого глаза: они далеко укатили по всем показателям от колониальных корзин на деревянных колесах и скорее похожи на скоростные вело средства передвижения малых тел с бесконечным количеством атрибутов.
Сразу же за стенами подземки начинается другой мир.
Когда-то заброшенный белыми и подобранный черными Южный Бронкс в настоящее время заселен черными с островов. Они принесли свой калорит южно-американского города: с выцвевших постеров величиной в несколько этажей на вас смотрят откормленные беконом кандидаты в местное управление чередующиеся с пышнотелыми красотками, губастыми, бедрастыми и волоокими.
Много реклам на испанском языке. Все, что необходимо для жизни, продается на центральной улице.
Рядом с магазином сан-технических товаров, в которых есть все и плашки на 3/8 дюйма и унитазы с подогревом и омовением, смелых форм, стоит магазин кроватей.
Я такие видел токо в Каракасе  и Сан-Хуане.
В таких в первую очередь покупают кровать, а матрасы-дело второстепенное.
Совсем не так, как принято в штатах: матрас за $2000 стоит в обрамлении металической раздвижной кровати образца для пионерских лагерей.
Южно-американские кровати с гигантскими полированными шарами в изголовьи отгонят от вас дурных духов во время сна и помогут вам принести/получить наслаждение от любовных утех во время бодрствования.
Рядом с магазином кроватей магазин живой живности, которую островитяне покупают себе к столу или для заклания согласно религиозных обрядов.
Здесь можно купить не только куриц, уток и гусей, но и козлов или баранчиков. Иногда за баранами сюда приезжают греки, а за поросятами – представители студенческих фратернитей.
Несмотря на середину рабочего дня, на улице полно народу: мужчины, все как один с вредными привычками, провожают жадными глазами всех подряд женщин, с оттопыренными, как у муравьев задницами в тугих одежах.
Должно быть от бедности и недостатка воображения у местных непроходящая одна и та же мода на одежду и обувь. Мне это знакомо и где-то родственно: привыкаешь ведь к чему-то, и не хочется расставаться, чтобы привыкать к чему-то другому без особой нужды. Главное, это себя хорошо и ловко чувствовать в чем-то или помнить, что в таком прикиде ты был счаслив в любви или за ламберным столом.
Школа, которую мне надо было посетить находилась в 15-ти минутах ходьбы.
За время перехода я нанюхался и наслушался запахов и мелодий из открытых окон или простых радио, установленных на ничейные стулья на тротурах.
В районе процветает культ больших собак. В большинстве своем – это питбули разных размеров и раскрасок. Они лениво, но с достоинством, бредут за своими хозяевами на цепях или бельевых веревках. Те разговаривают с ними, как со своими непослушными детьми.
Около моей школы беззубый человек мыл хозяйственным мылом свою суку и не хотел мне дать разрешение заснять их на память. Он думал, что я накатаю на него телегу, что он использует школьную воду на мытье личной собаки.
В школьном дворе два персиковых дерева, усапанных плодами. Школьный год еще не начался, поэтому плоды еще не съедены.
Но я своего не упустил.