Антология одного угона

(Сокращенный вариант)


ВМЕСТО ПРОЛОГА


                ИЗРАИЛЬ. АВИАБАЗА «ХАЦЕРИМ». 26 МАЯ 1973 ГОД.

     Раним  южным утром,  солнце уже успело раскалить  воздух, густой, как эфир. Над аэродромом повисла дымка, и силуэты стоящих на рулежной дорожке самолетов, казалось, подрагивают в воздухе.
     Сонный дежурный  диспетчер радиолокационной станции, сидя в неподвижной позе,  смотрел  на монитор. Неожиданно  его  внимание привлекла   появившаяся на экране точка. Дежурный словно очнулся от долгого сна, и, схватив ручку,  стремительно стал что-то записывать в журнал. Потом  взял трубку, стоявшего на столе, телефона. Дождавшись, когда на том конце трубки ему ответили, он сказал:
     - Обнаружена цель. Высота - двадцать восемь  тысяч, скорость -   около трех тысяч.
    Он   выслушал собеседника, снова посмотрел на экран,  и недоуменно произнес:
     - Нет,  не ошибся, около трех. Летит в направленииДимоны со стороны Египта. Ошибки быть не может,  объект виден четко. Предполагаю  цель – ядерный центр в Димоне.  Объект не определен.  Может это не самолет? Так точно!

На летном поле старший  офицер уже переговаривался по радиостанции с экипажами самолетов, поднятых по тревоге в воздух.
   - «Тридцатый», какой у  вас потолок?!Что вы видите?!
   Из шипящей рации послышался голос:
    - «Десятый», я «тридцатый». Семнадцать пятьсот, это предел. Вижу самолет противника.  Ни тип, ни марку определить не могу, высоко.
    - «Десятый», это,  видимо,  новый русский  перехватчик МиГ «Фоксбэт»! – вклинился в эфир голос второго летчика.
   - «Тридцатый», попробуйте подняться выше и изменить угол атаки, до девяноста градусов! – приказал офицер.
  - «Десятый», рули ракеты все равно не слушаются,  слишком большая высота. Я отстрелял весь запас! Из пушки стрелять бесполезно!
  - Всем, кто в воздухе! Я высылаю  дополнительное звено  «Миражей»!
Старший офицер тут же   переключил частоту  радиостанцию.
  - Третье звено, на вылет!
  На диспетчерском  пункте  уже вовсю отдавались команды.
   - Объект пошел на разворот!   «Миражи»   отстают!
   Старший офицер, стремительным шагом войдя в диспетчерскую,  снял трубку телефона.
   - Докладывает полковникНойзер.  Объект проследовал над Центром, сделал разворот и удаляется к Египетской границе.  Своими силами сбить не могу, необходимо задействовать батарею «Хок». Только… там мои.  Пытаются преследовать.Это новый русский МиГ, который базируются в Египте. Есть!

     ЕГИПЕТ.  АЭРОДРОМ  КАИР-ВЕСТ.   ИЮНЬ  1973 ГОД.
           По летному полю, весело переговариваясь, шли двое летчиков, держа в руках гермошлемы. Увидев на летном поле командира отряда, они радостно заулыбались.
         Командир отряда  пожал всем  руки, обняв, похлопал по плечам.
         Командир  двойки вытянулся по стойке «смирно».
         - Товарищ полковник!  Боевая задача успешно выполнена! Установленные цели зафиксированы! К машине замечаний нет! Отличная машина! Вытянул до тридцати тысяч, как второе  дыхание открывается!
        - Ну, ты двигатель-то не сожги, - улыбнулся командир отряда.
- Товарищ полковник, на такой машине еще чуть-чуть и в космос можно !
       - Ну, вам только дай волю, вы все  в космос рванете.
      Все  засмеялись.  В отдалении послышался звук  приближающейся  машины.  На летное поле подъехал  «уазик» песочного камуфлированного цвета. Из него вышел  командующий ВВС Египта, одетый в гражданский костюм,  следом из задней двери вылез  переводчик,впесочного цвета  камуфлированной форме. Командующий ВВС поздоровался с летчиками и командиром и восхищенно заговорил.
          Переводчик, тут же стал переводить слова командующего.
        - Я просто восхищен! Какой самолет!  Если бы в шестьдесят седьмом у меня была,  хотя бы,  одна такая эскадрилья… война бы кончилась за один день! Я разговаривал с вашим представителем, Мы готовы купить десять самолетов.
        - Товарищ Хосни, - обратился к нему командир отряда, - Мы для этого здесь и находимся. Обкатаем в боевых условиях, а потом уже и вам предложим. Пройдемте в  помещение…

В тот же вечер, в комнате отдыха летного состава,  играла музыка. По радио, стоящему на тумбочке передавали какой-то рок-концерт.  Неожиданно  музыка прервалась.  Сидящие в комнате отдыха  члены экипажа, удивленно повернулись к радиоприемнику.
     - Добрый вечер русские летчики!  - сказало радио на русском языке, с некоторым иностранным акцентом, - Вам огромный привет от Земли обетованной. Если вы хотите жить на берегу прекрасного моря, в прекрасной вилле, то вы это можете сделать уже завтра.  Мы будем ждать вас и ваш самолет  на любом аэродроме Израиля. Милости просим. Вы всегда желанны!
     - Ишь,  в гости приглашают, - сказал один из членов экипажа, -  Самолет на виллу поменять... Что-то дешево они его ценят.
     - Да у него один фонарь стоит, как целая «Волга»! – откликнулся другой, - Да, дешево, дешево…
      Члены экипажа посмотрели друг на друга и засмеялись.

               
МОСКВА.ЮГО - ЗАПАД. ЯСЕНЕВО.СЛУЖБА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ РФ.  НАШИ ДНИ.


Был  поздний вечер, а в кабинете генерала Шевцова  все еще горел свет.   Трое мужчин:  зам. министра Иностранных дел, Звягин, Христюк, человек из Администрации президента, курирующий «оборонку» и сам Шевцов обсуждали сложную ситуацию, возникшую с поставками вооружения  в Соверию. Политическая обстановка, подогреваемая извне,  сильно нарушала планы правительства и ставила под угрозу срыв контракта на  несколько миллиардов долларов.
- Обстановка усложняется.  Если не поставить вооружение сейчас, то может произойти так, что потом оно будет уже не нужно.  Особенно,  если будет принято решение о беспилотной зоне,  - Звягин встал, прохаживаясь по кабинету, -  это автоматически приведет к тому, что в воздухе будут хозяйничать самолеты наших «стратегических партнеров» и тогда, можно сказать, что Соверию мы потеряли как и Илвию. Сценарий один. Если же у правительства Соверии будут наши зенитные комплексы, то в их  воздушное пространство никто не сунется. Вот почему это необходимо сделать, как можно быстрее.
- Но, Юрий Петрович, вы понимаете, что эти комплексы могут попасть, как вы выразились, «нашим стратегическим партнерам»? И что тогда. Насмарку годы упорного труда, научных исследований,  испытаний? –Христюк постучал пальцем по  столу. – это риск.
- Да  «партнеры»  активно пытаются добыть  все, что касается нашей «Березки».
- Вот видите, генерал –то знает, что говорит.
- Да, риск есть. Вот поэтому мы и сидим тут уже, -  Звягин посмотрел на часы, - битых три часа, чтобы выработать  общую стратегию и найти решение.
Шевцов тоже встал из-за стола, подошел к окну.
-  Есть одно решение, повторить «операцию «Фоксбэт», «Летучая лисица», но  вот хорошо ли о ней помнят наши «партнеры», за тридцать с лишним лет могли бы и забыть, много воды утекло.
- «Фоксбэт»? Так в НАТО называли  двадцать пятый МиГ, а что за операция? Сергей Владимирович? -  Христюк тоже встал и подошел к Шевцову.
-  Интересно, а  в чем суть операции?
- Да, так американцы называли наш МиГ-25 – « Фоксбэт». А суть сводилась к тому, что мы бросили кость, а сами спокойно прошли, пока ее грызли.
Звягин и Христюк переглянулись.
- Насколько я знаю, если вы про семьдесят шестой год, это был банальный угон, провал нашей контрразведки и  предательство, - Звягин пожал плечами.
- Я тогда тоже так думал, но  истинную историю узнал только много лет спустя. Шевцов смотрел в ночную даль, где мерцали огни большого города и память уносила его далеко, в то время, когда он совсем молодой,  бежал на свое первое  задание.


РЕТРОСПЕКТИВА

США,  МАЙАМИ, ШТАТ ФЛОРИДА, ЧАСТНАЯ ВИЛЛА. ЯНВАРЬ 1974 ГОДА.

На живописной,  вечнозеленой лужайке перед прекрасным домом,  двое  мужчин   попивали виски и перебрасывались незначительными замечаниями, как было  актуально  в ту пору – о последствиях экономического кризиса, накрывшего  Америку, тем печальней, в пору бесславного ухода  американских GI из Вьетнама.
-  Как ты долетел, Джон?
-  Спасибо, Алекс, хорошо.
-  Я слышал, что «Пан Американ» сократил рейсы из-за нехватки топлива.
-  О! Да!  И не только он один. Но я летел самолетом компании. Нам пока удается решать проблемы с заправкой.
-  Все равно ажиотаж понемногу гаснет, это не то, что было летом семьдесят третьего, когда я не мог даже заправить собственную машину, - Алекс взглянул на гостя и на его стакан,  -  Еще виски, Джон?
Мужчина поставил на стол стакан и придвинул его ближе к Алексу.
-  Немного. Да, летом это был апокалипсис.
-  Какая обстановка в Нью-Йорке? Что говорят по поводу «Уотергейта» ваши партнеры, - Алекс наполнил собеседнику четверть стакана.
-  Все убеждены, что импичмент неизбежен. Я тоже придерживаюсь такого мнения. Алекс, а что говорят в вашем ведомстве по поводу «субботней резни»?
-  Нас это мало касается. Я могу сказать свое мнение. Демократы взялись за президента мертвой хваткой, и все, действительно,  идет к импичменту.  Слишком топорно сработано.  А президент ведет себя, как будто никто не видит «торчащие уши» Холдмена за его спиной.  Все это вносит нервозность  и неопределенность в наши с вами дела. Генри проводит совещание, когда фитиль уже подожжен и фугас вот-вот рванет.
- Да. Это еще больше осложнит наше положение.Алекс,  Корпорация и так несет колоссальные убытки из-за этих «пацифистов» из конгресса. Мало того, что были свернуты все наши программы по истребителям при Макнамаре, так теперь они всякий раз поминают неудачу во Вьетнаме,  будто это наши самолеты во всем виноваты. Было бы очень своевременно и, конечно же, выгодно…, -  мужчина  по- старше, с чертами  итальянского  синьора , сделал многозначительное усиление на  последнее слово и сделав короткую паузу,  оценив реакцию собеседника, продолжил ,-  для всех сторон, если бы мы… сообща…, - он снова посмотрел  на собеседника, - смогли убедить нашего Генри, что Советы нас обошли и такой самолет несет колоссальную угрозу нашей безопасности и безопасности наших партнеров, как в Европе, так и в мире.
 Алекс, кивнул, пригубив виски, ответил не сразу,  сделав небольшую паузу, чтобы сконцентрировать внимание  на себе и дать понять  собеседнику,  насколько он ценен.
- Да, Джон, я понимаю твою озабоченность. Синдром «побитой собаки» наблюдается даже у тех конгрессменов, которые призывали повторить Хиросиму. Их боевой дух как-то поник и теперь они с тоской вспоминают уютный плед где-нибудь в Олбани. Я уже провел некоторую работу, скоро ты её увидишь. Думаю, что мы сможем убедить и Генри и президента, а конгрессменов убедит их собственный избиратель,  когда прочтет в газетах об угрозе быть накрытым «красной звездой». Представляю себе эту панику.
-  Спасибо Алекс, я всегда знал, что с тобой можно иметь дело. А сейчас мне надо лететь в Вашингтон. До встречи на совещании.


             США. УПРАВЛЕНИЕ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ МО США. ЯНВАРЬ 1974 ГОД

В темном небольшом просмотровом зале,  с серьезными и внимательными лицами, по которым,  мелькая, отражались кадры  хроники, сидело несколько человек. Некоторые  были одеты в форму  высоких чинов американской армии и флота. На экране шла  советская военная хроника. Советский диктор  воодушевленно и бодро рассказывал о новом советском перехватчике МиГ-25,  синхронно, уже без патетики и пафоса переводил синхронист на английский:
- В небе, гордость советской авиации - МиГ-25.Плод  выдающегося труда  советских конструкторов, инженеров, летчиков испытателей, рабочих авиационного завода, которые под чутким и мудрым руководством  коммунистической партии и советского правительства смогли в кратчайшее время создать самолет, у которого нет соперников в воздухе!  Его высота полета достигает стратосферы, а скорость более трех тысяч километров в час! Без дозаправки он может вылететь  из Москвы, а приземлиться  в Иркутске!  Самолет вооружен новейшими ракетами класса «воздух-воздух», способные уничтожить любую цель вероятного противника –  будь то:  самолет-разведчик, бомбардировщик, или ядерная ракета. МиГ-25  - всепогодный перехватчик. Благодаря его новейшей навигационной системе, разработанной советскими конструкторами, ему не страшен ни дождь, ни туман, ни сплошная облачность.  Чистое небо Родины надежно защищено! Любая попытка его нарушить встретит решительный отпор и неминуемый крах!
Когда включился свет  и собравшиеся к нему привыкли, они стали оживленно переговариваться и обсуждать увиденное.   Неровный ропот прервал голос Советника президента по национальной безопасности, кисло  ухмыляясь от полученной дозы советской пропаганды:
- Ну,  это все советская пропаганда, а что на самом деле  известно о русском самолете? Что я должен доложить президенту?
В ответ на реплику, голоса стихли и первым встал Алекс, ведущий аналитик по военным разработкам  из DIA( Разведывательное управление МО ):
- Господин Советник.  Нашими союзниками на Ближнем Востоке были проведен некоторый анализ. Перед войной «Судного Дня» русским удалось испытать самолет в районе в условиях приближенных к боевым. Действительно в фильме почти все,  правда. Зафиксирован потолок и скорость перехватчика. Их несколько раз пытались перехватить самолетами, нашими «Фантомами» и французскими «Миражами», а также зенитными ракетами «Хок». Безрезультатно. По ошибке был сбит «Фантом». Но русские хозяйничали в небе, как хотели. Мы не смогли установить, каким путем самолеты попали в район. На кораблях или они прилетели с территории Советов? Если же с их территории, то радиус действия вполне  реальный – около пяти тысяч!
-  Вы хотите сказать, что если их разместить на Дальнем Востоке, они могут долететь до Калифорнии? – Советник нетерпеливо прервал Алекса,-  Вы представляете ?
- До Калифорнии маловероятно, господин Советник, им же нужно будет вернуться  назад.
Советник побарабанил пальцами по подлокотникам и озабоченно произнес:
- Мы, господа, еще не забыли Пёрл-Хабор и японских камикадзе. Никто не знает, что эти русские могут придумать! Что есть у нас, как альтернатива  этой, как вы её называете… «летучей лисице»? Чем мы можем защитить свое небо?
Присутствующие переглянулись, словно ища ответа  друг удруга
- Господин Советник, вы помните, какую линию проводил  Роберт Макнамара, будучи министром обороны,  - паузу прервал Джон Бригинни,  член наблюдательного совета  из «ДжетДайнемикс», -  Корпорация свернула два перспективных проекта многоцелевых перехватчиков. Теперь все надо начинать заново. Потеряно драгоценное время и потребуются еще большие ресурсы, чтобы наверстать упущенное.
- Да это была стратегическая ошибка. Мы увлеклись  ракетами и ядерными боеголовками, а локальные задачи теперь выполнять нечем,  - Советник встал, хлопнув себя по коленям,  встав начал ходить взад-вперед перед  собравшимися.
Алекс и Джон Бригинни переглянулись,  читая удовлетворение в глазах друг друга.
- Господин Советник! -  решил еще добавит аргументов Алекс Коуэл и дожать  ситуацию, - Я думаю, что необходимо в кратчайшее время надавить на конгресс  и увеличить ассигнования, чтобы  успеть защитить себя, пока русские не разместили самолеты в Европе или на Кубе.
Советник остановился, многозначительно посмотрел на Алекса.
- Это будет сделать не просто.  Наши «голуби» будут «кудахтать» громче всех. На фоне неудачной компании во Вьетнаме, они хотят броситься в объятия Советов и договариваться на любых условиях, чтоб только их избиратели  не вываляли  в смоле и перьях их толстые задницы.  И не выкинули из уютных кресел на Капитолийском холме.  С этим мне все понятно. Я сегодня же доложу президенту. Это возмутительно!
Советник всем видом показывал свою полную  убежденность доводами  Алекса и Бригинни
- Что скажет разведка? Мы можем не тратить средства и время на собственные разработки?
В чине бригадного генерала, бравым  и четким голосом отвечал директор Управления национальной разведки Джим   Мак-Лукас:
- Господин Советник, нами составлена подробная спутниковая карта дислокации  частей,  в  которых имеются новые перехватчики. Ни одного самолета вне границ Советов нами не обнаружено, а значит, их нет, ни в Венгрии, ни в ГДР.  Если говорить об угоне самолета с территории русских, то наиболее  удобная дислокации, это база в районе Баку с направлением в Турцию, самое приоритетное  направление. Далее,  Красноводск  и Ак-Тепе в Туркмении с направлением в Иран.  И район Владивостока,  с направлением в Японию на нашу базу на Хокайдо.
- Каким же образом мы сможем получить самолет? Вы полагаете, что его перегонит кто-нибудь из русских?
- Да, это могут сделать только русские летчики. В этом направлении ведется активная работа.
Советник обвел зал глазами и, поняв, что высказались все, кто хотел,  заключил:
- Господа! Я сделал для себя определенный вывод и передам его президенту. Спасибо.
Советник направился к выходу.  Его провожали стоя.
В  вестибюле Бригинни стоял  с Алексом и светился от радости.
-  Я не сомневался, Алекс, в твоем таланте убеждения, но сегодня…, - он протянул руку, - ты был, как никогда убедителен! Ты заметил реакцию Генри?
Они взялись за руки. Бригинни тряс руку Алекса, а тот довольный похвалой снисходительно улыбался.
-  Спасибо, Джон.  Да,  Генри испуган не на шутку! Это дает нам большие надежды на удачный результат.   Это еще нет  вестей от моих британских коллег.
Бригини с интересом посмотрел на Алекса.
- Что ты имеешь в виду?
-  Скоро сам прочитаешь в прессе. Думаю, ты не пропустишь, это будет на первых полосах.
- Чтож … Скоро я буду у тебя во Флориде. Тебя ждет большой сюрприз, Алекс,  очень большой…!
-  Буду ждать, пока Джон! До встречи!
Они разошлись попрощавшись.

 КАЛИНИНСКАЯ ОБЛ.,  ПОС. ЗАВИДОВО, ДАЧА  ЦК КПСС, ФЕВРАЛЬ 1974 ГОДА.
По укатанной снежной дороге, среди сказочного зимнего леса,  к небольшому одноэтажному домику  подъехали две черные «Волги».  Выпустив в воздух клубы белого дыма, остановились. Из машин вышло несколько человек.  Они стояли некоторое время на улице, переговариваясь и оглядываясь по сторонам.  Через некоторое время к ним по тропинке, протоптанной в глубоком снегу, в короткой куртке, на меху, простой армейской ушанке и унтах вышел пожилой человек, неся пред собой охотничье ружье.  Все дружно поздоровались.  «Охотник» подошел к каждому и пожал руку.
- Так, что Дмитрий Федотович, так никого и не удалось подстрелить? – заметив отсутствие добычи, спросил, щедро улыбаясь, крепкий мужчина лет сорока.
-  Нет, Алеша, зайцы меня за версту чуют, разбегаются.
Все дружно рассмеялись.
- А вы бы взяли СВД с оптикой, А? Не один бы заяц не ушел, - продолжал он шутить
- Нет, это уже не охота, я такое не одобряю. Это в вашем ведомстве, в ГРУ, так охотятся? Нет, мы привыкли по старинке.  Ну, проходите в дом, там и чаю попьем и охоту обсудим и охотников разберем.
Все зашли в дом, разделись, вошли в комнату, где был накрыт  стол.
-  Вот теперь и обсудим, -  он провел взглядом  по присутствующим, сверкая бликами очков,  и остановился на мужчине  почтенного возраста, почти своем ровеснике.
- Товарищ Сидорчук,  Андрей Михалыч, а что у нас с поставками на Ближний Восток?
Тот торопливо встал, даже попытался вытянуться в стойку «смирно», но  «хозяин» его остановил:
- Сидите, сидите, Андрей Михалыч.
- Я, Дмитрий Федотович, вам излагал в докладной записке. Огромный интерес у наших ближневосточных партнеровк новому самолету, МиГ- 25.  Я уже не знаю, что и отвечать, кормлю их завтраками. А Египетский командующий ВВС сам  приезжал, просил очень, после того, как наш отряд там отлетал, так прямо заболел.  Есть и другие страны, где  традиционно американцы или французы поставляют технику, и те просят.
- А что же мы? Не можем продать? Или не хотим? А?
- Сов.секретно,  Дмитрий Федотович. Новый самолет, чуть больше двух лет, как на вооружении, -  Вставил Алексей,  изменив выражение лица на серьезное и озабоченное.
- Да, чего  у нас  с избытком, так это секретности, даже там, где уже всё всем  известно,  - заключил «хозяин»
  Он достал из ящика стола иностранные газеты и журналы. По очереди  стал зачитывать, бросая  их  на стол.
-  Смотрите! «Таймс» - «Летучая лисица» над Лондоном», «Вашингтон Пост» - «Форрестоп был прав. Русские уже над Британией», «Нью-Йорк Таймс» - «Нам нечем ответить Советам». И так далее. Эта истерия затеяна с одной лишь целью – выбить из конгресса ассигнования. И пройдет год-два, у американцев появится подобная машина, если уже не появилась…  Они её быстро начнут продавать. А мы будем плестись в хвосте, охраняя устаревшие секреты. Надо ковать железо, пока оно горячо!
- Дмитрий Федотович, я обращался с подобным вопросом к министру обороны – он и слушать не хочет. Говорит,  снабдим папуасов новейшим оружием, а они завтра к американцам подадутся, и повернут его против нас, пусть осваивают Т-34 и МиГ-15.
- Это в его стиле. Одно  незыблемо. Социализм все равно  победит, а империализм доживает последние дни, Вьетнамская война тому яркое подтверждение. Но противник еще силен и его нельзя недооценивать, - Дмитрий Федотович отхлебнул чаю,  немного подумал, и, сталинской интонацией, немного понизив голос, будто собираясь потом разогнаться, продолжил:
- У нас походят летные испытания два самолета, нового поколения, более совершенные и  практичные. МиГ-25 создавался на вызовы времени, чтобы отвадить американцев, летать над нашей территорией.  Это время  прошло, теперь это может сделать зенитный комплекс, да и самолеты-шпионы в прошлом, теперь есть спутники.  Самолет надо продавать, пока на него есть такой спрос и тянуть с этим не надо. Мы поговорим об этом на Политбюро, в узком кругу, - он многозначительно сделал акцент на последней фразе.

По лесной тропинке, вдали от городского шума, прогуливаются два человека.   Один моложе, крепкий, идет уверенно, другой гораздо старше, но чувствуется выправка и стать. Тот, что моложе, чувствуется, что   относится к пожилому с большим уважением. Они прошли  немного  помолчав.
- Как прошла командировка? – начал  пожилой.
- Дмитрий Федотович, я вас знаю, как человека не любящих предисловий. Если вы меня позвали, значит что-то серьезное.
- Ну, а позвать в гости, сына своего друга я не могу?
- Конечно, можете, но ведь ...
- Да, Алеша, вопрос очень серьезный, не буду ходить вокруг, да около. Вот зачем я тебя позвал.  Мне не удалось убедить товарищей относительно продажи самолета. Министр обороны занял категорическую позицию и Генеральный  поддержал его. Ты ведь знаешь, как он относится к Андрею, а тот пользуется положением.
- А как на это посмотрел  Юрий Владимирович?
- Ну что. Он остался при своем мнении. Я его вроде бы убедил, но в результате он меня не поддержал. И Громыко был не против.  Поэтому у нас один выход. Ты говорил, что американцы очень интересуются самолетом?
- Да. Они бросили все свои средства на овладение информацией по самолету. Наблюдается сильная активность по поиску возможных каналов.  Наша контрразведка предупреждена.  Они уже пресекли некоторые попытки. Но опасность  еще есть.
-Они хотели угнать самолет? – пожилой заинтересованно посмотрел.
- Для  американцев был бы идеальный вариант, если бы самолет сел на территорию их союзников.
- Да. Как все изменилось, - пожилой покачал головой, -  Совсем недавно их союзниками были мы. А что если  им помочь в этом?
Он произнес неожиданно фразу, от которой собеседник остановился, не понимая вопроса.Пожилой,  испытывающее смотрел поверх очков. Затем взял под рукусобеседникаи они продолжили прогулку. Некоторое время помолчав, пожилой сказал:
- Ты не ослышался Алеша. Помочь.  Пусть  они получат этот кусок, за которым гоняются, а мы  сделаем вид, что очень расстроены утратой.  А затем можно будет снимать гриф секретности и продавать  самолет за рубеж. Государство  получит миллиарды в валюте. Загрузит производство. А мы тем временем закончим наши новые проекты, более совершенные. Пусть они подумают, что это наша лучшая и последняя разработка. Только все это надо сделать так, чтобы выглядело,  что это их заслуга. И не маловажно, действовать надо неофициально.
- Вы считаете, Дмитрий Федотович, что и мое руководство об этом не должно знать?
- Безусловно. Только проверенные вами люди и очень ограниченный круг.
- Я вас понял.
***

Сергей Шевцов, молодой, недавно принятый на работу в КГБ сотрудник, торопился из своей первой командировки. Задание было пустяковое, но он старался выполнить его  на «отлично». Торопился  потому, что на десять часов было назначено совещание у генерала-майора  Баринова, зам начальника Управления.  Шевцов не догадывался, по какому поводу  собирают, но вызов  к, такого ранга,  начальству представлялось ему чрезвычайно важным и безотлагательным.  Он почти бежал, натыкаясь на прохожих, на ходу извиняясь.
Когда  он подошел к двери кабинета, остановился отдышаться и немного успокоится. Было без трех минут десять.

  МОСКВА, ПЛ. ДЗЕРЖИНСКОГО, 2, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АППАРАТ КГБ СССР, ВТОРОЕ ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, АВГУСТ 1974 ГОДА.
- Разрешите?! – Шевцов просунул  в дверь свою светловолосую голову.
Баринов строго посмотрел на  Шевцова, взглянул на часы.
- Ваша фамилия…?  -  не мог быстро вспомнить генерал.
-  Шевцов… лейтенант Шевцов, товарищ генерал.
- А! Да, из восьмого? – Баринов  показал рукой, что бы тот проходил, - проходите  Шевцов.
За большим столом сидело  несколько  человек.  Некоторых он видел раньше в управлении, некоторых не видел никогда.
- Так, товарищи, все в сборе.  Вызвал я вас вот зачем.  Руководство Комитета государственной безопасности обеспокоено  активизацией  разведок западных стран в отношении нашего новейшего перехватчика МиГ-25. Они пытаются всеми способами раздобыть документацию или сам самолет. И в ход идет все, от подкупа до диверсии  Принято решение, для координации действий наших управлений, сформировать группу из сотрудников нашего и  третьего управления, поскольку речь идет о вооруженных силах.  Старшим группы назначается подполковник Лучицкий из третьего управления и с ним направлен капитан Трегубов.

Лучицкий и Трегубов встали.

- Садитесь, товарищи.  Задача группы: координация действий наших сотрудников и сотрудников особых отделов в войсках с целью предотвращения утечки  информации и пресечению попыток завладения документами или техникой.  Группа наделяется определенными полномочиями. Контроль, за всеми действиями группы беру на себя.   Если нет вопросов, все свободны. Подполковник Лучицкий поставит конкретные задачи, -  Баринов взглянул на Шевцова, - считаю, что   Шевцова необходимо закрепить за  опытным сотрудником, пусть учится.

По распоряжению Баринова,  Шевцовудали в наставники капитана Трегубова.  Опытный  контрразведчик, за плечами которого не одна успешная операция. После вводных у Лучицкого, шли вместе, болтали о самом разном.
- Чем занимаешься в свободное время? -  спросил Трегубов.
- Читаю, на тренировки хожу…
- Тренируешься? Где? Чем занимаешься?
- На «Динамо». У меня КМС по боксу… скоро «мастера» получу.
- Ух ты!  И Лемешева видишь?
- Нет, товарищ капитан,  он из ЦСКА… Олимпийский резерв вообще отдельно занимается.
-  А…  ну, а с личной жизнью как? Понял, не женат?  А девушка есть?
-  Не-а,  -  Шевцов неохотно мотнул головой и попытался перевести тему.
-  А вы, товарищ капитан,  давно в органах.
Трегубов с усмешкой посмотрел на Шевцова и понял, что вопросы о девушке ему не приятны.
- Что? Несчастная любовь? – он остановился.
- С чего вы взяли, товарищ капитан? -  Шевцов неубедительно храбрился.
- Что ты все «товарищ капитан»,  «товарищ капитан». Можно проще?
- Как? – Шевцов  пожал плечами.
- Меня Игорь зовут, - Трегубов протянул руку.
- Сергей, - радостно ответил Шевцов,  который сам  утомился от такой субординации
- Так вот, Серега,  что самое важное для контрразведчика? Не говори, все равно ответишь неправильно. Самое важное слушать. Слушать все, что говорят и запоминать. Одна нечаянно уроненная фраза, слово,  может  сыграть в нужный момент ключевую роль. Человек уже забыл, что он говорил, а ты помнишь.
- Ну, а  наблюдательность, логическое мышление?
-  В нашей работе мышление тебе не пригодится… слушать и запоминать. Что делает контрразведчик  девяносто процентов времени?
- Что? – Шевцов остановился.
-  Это допросы… -  весело ответил Трегубов,  - как проведешь допрос, такой и будет результат  потом. От него вся дальнейшая цепочка пляшет.
- Так надо еще найти, кого допрашивать, - Шевцов разочарованно двинулся дальше.
-  Вот, - Трегубов пошел следом, - а для этого уже нужно чутье, но этому научиться трудно. Оно или есть или его нет. Я не поставил его на первое место. А для тебя на первом месте, что?
-  Что? – Шевцов весь подался вперед, пытаясь вспомнить и боясь, что что-то пропустил.
-  «Пусть учится»,  - Игорь выставил вверх палец, пытаясь изобразить генерала -  Да, ладно,  я думал, ты что-то  дельное скажешь…
-  Дельное,  лейтенант,  это держать нос по ветру. – веселость Трегубова сменилась холодной серьезностью. Он внимательно смотрел в глаза Шевцову, как будто видел в нем подозреваемого,-  вот, хотя бы, как наш  руководитель, Лучицкий. Тридцати еще нет, а уже подполковник, а мы ведь с ним ровесники.
Шевцов немного смутился от такого резкого перехода.
- Тебе куда?
Шевцов не сразу отреагировал на вопрос. Он почувствовал пронизывающий холодок от этого взгляда.  Было не по себе.
-  Мне на «Пролетарскую», - пришел в себя Шевцов.
-  Ну, тогда до завтра,  - ему протянул руку прежний добродушный весельчак Трегубов, - и  помни:  слушать, слушать…
Трегубов подбежал к подъехавшему автобусу и скрылся в нем. Шевцов некоторое время постоял, обдумывая ситуацию, и пошел дальше.

МОСКВА. АЭРОПОРТ  ВНУКОВО, ДЕКАБРЬ 1974 ГОДА
В кафе аэропорта  шум  посетителей изредка перебивается похрипывающим голосом из репродуктора, объявлявшего рейсы прибытия или отправления. Шум стихает, воцаряется  тишина, и начинается с новой силой, заглушая голос диктора.
 Небольшая компания,  стоявшая за столиком,  почти не реагировала на объявления и продолжала  громко, с жестикуляциями, что-то обсуждать.  Среди них выделялся человек в форме  старшего лейтенанта авиации. Больше тем, что громче  и энергичней всех что-то доказывал и тем, что был достаточно пьян.
- Я вам говорю…  все нормально.  Мужики!  Что тут пить?  Самолет… не улетит самолет, а улетит, мы его догоним и заставим совершить вынужденную посадку…
-Ты на чем догонять собираешься?  Говорю же, хватит,  у нас вылет через полчаса. Да и тебе освежиться надо, - пытался урезонить разгулявшегося  летчика,   невысокий плотный мужичок
- Мне?!  Да я еще столько же выпью и ничего! Ты знаешь, на чем я летаю? Вот… Я летаю на «летающем гастрономе», слыхал про такой?
- Вот  юморист…  скажет же…
- Не веришь? – не унимался лейтенант, - У меня одного спирта в самолете, как в ликероводочном гастрономе – двести литров!Ну туда-сюда, праздники, дни рождения.  Мы водку вообще не покупаем.
-Это что ж за самолет такой? Спиртовоз? -  компания грохнула дружным смехом.
Старший лейтенант оглянулся по сторонам, приложил  палец к губам и перешел на шепот.
- Тш-ш-ш.  Это военная тайна…, но вам скажу.  МиГ-25. Новейший перехватчик. Вот такой самолет! Но спирт любит… как  я..
Компания еще раз грохнула смехом
- У нас в Туркмении сейчас жара, а тут…, - раскачиваясь перешел на погоду летчик, - Ну что еще по одной?

- Нет, нет. Нам скоро лететь. Так ты летчик? – спросил невысокий мужичок
- Не видно? Первый класс. А они все звание не дают. Все им моя политическая  зрелость  не такая! Думают за двести пятьдесят рублей, я стану отличником боевой и политической… А живем? Песок, жара, кругом туркмены. Вон  заграницей летчики… Те, как белые люди… Душ, холодильник, пиво. Да, чего там…  Вот возьму  и улечу за границу!
- Тихо, тихо ты, какая заграница?
- Какая…  У нас Иран вон,- летчик оглянулся чтобы сориентироваться   на местности, -   как до Подольска.
За соседним столиком, невдалеке,  стоял крепкий широколицый мужчина в шляпе, иногда поглядывая  на компанию. 
Раздался голос из громкоговорителя:
- Пассажиры, улетающие рейсом 347,  сообщением Москва – Ростов-на –Дону просим пройти на регистрацию.
- Ну вот. Наш объявили.  Ну, командир, держи, мы полетели.
Летчик невнятно махнул в ответ, и, . потеряв интерес, перевел взгляд на  других посетителей.
- Не помешаю? - . мужчина в шляпе поставил на стол две бутылки пива.
-  Пожалуйста!  Вот я им говорю,  они не верят. А ну их…
- Чему не верят? Угощайтесь, - мужчина приветливо и с интересом разглядывал  летчика.
- Спасибо… Да ничему… Я говорю им, я летчик первого класса, а они  - политически не зрел, тьфу! 
- Это кто говорит?  Эти мужики, что тут были? – засмеялся мужчина.
- Не… замполит мой, эскадрильи… клоп.  Попов его зовут, а я его Клоповым назвал, смешно,  да. Да вообще.  Чуть что – Зуев! Я тебя переведу в наземную службу, будешь аэродром мести! Это меня?! Летчика?! - он ударил кулаком по столу и мужчина в шляпе еле успел схватить бутылки.
- Да, несправедливо. Да,  вообще не ценят у нас  настоящих ассов.
Летчик подозрительно посмотрел  на  мужчину.
- А ты кто?
- Валера, - мужчина приветливо улыбнулся и протянул летчику руку.
Летчик, немного  поразмыслив,  протянул руку в ответ:
- Иван.
- Куда летим Иван? Или уже прилетел? – широколицый мужчина сказал таким располагающим голосом, что у летчика улетучились последние  сомнения в его искренности.
- В Душанбе, а потом еще дальше в Красноводск.
- Далеко…
Летчик стал широко открывать глаза, пытаясь проморгаться,  взялся за голову. Валера внимательно за ним наблюдал.  Когда летчик стал терять равновесие и валиться на  стол, тот его подхватил и, закинув его руку через свою шею, потащил  тело летчика к выходу.

Прошло немногим более трех месяцев, как была создана группа Лучицкого . Серьезных  инцидентов не возникало.  Еще и еще проверялись анкеты офицеров, инженеров, работников завода, то есть всех, кто так или иначе владел хоть какой-нибудь информацией о самолете и мог быть интересен спецслужбам. После очередного рабочего дня  Трегубов  и Шевцов  шли домой, обмениваясь замечаниями и впечатлениями. Дойдя до остановки, на которой  обычно садился Трегубов, они расстались.   Пройдя немного, Шевцов вспомнил, что давно хотел зайти в книжный,  посмотреть новинки. Он развернулся, прошел назад  до остановки. На остановке Трегубова уже не было. Это Шевцова немного удивило, так как автобус не проезжал.
- « Видимо поехал на метро», - рассудил  он.
Шевцов зашел в магазин и погрузился в поиски его любимых детективов и шпионских романов.  Он снимал книгу за книгой и случайно его взгляд упал на окно магазина. Хотя было достаточно темно, за окном он четко различил  Трегубова. Тот стоял  и разговаривал с крепким мужчиной в шляпе. Лица его Шевцов не видел, он стоял к нему спиной.  Шевцов положил книги на полку и подошел ближе к окну, выглядывая из-за откоса.  Беседа напоминала отчет подчиненного  перед начальником.  Трегубов кивал,  словно принимая приказы. Шевцов  не видел у него ранее такого сосредоточенного и внимательного  выражения.
-  Мужчина! Мы скоро закрываемся, - прозвучал  женский голос сзади.
Шевцов обернулся, боясь пропустить, что-то важное. Он опять взглянул на Трегубова и тут мужчина в шляпе повернулся профилем, куда-то посмотрел, затем взглянул в сторону Шевцова. Тот едва успел спрятаться, за откос окна, но успел  увидеть  широколицего незнакомца.   
Шевцов вышел из   магазина, стараясь спрятаться за выступ стены. Еле слышно до него донеслось несколько обрывков  слов: «летчик», «Красноводск». Через минуту он услышал, что они прощаются. Шевцов прижался к стене.   Мимо него прошел  тот самый, крепкий мужчина.   Шевцов  подождал  и двинулся за ним.  Мужчина прошел  квартал и сел в припаркованную «Волгу».
- « Слушать, слушать, слушать», - повторялся голос Трегубова у него в голове.
  На следующий день Шевцов вопросов не задавал, а через некоторое время это как-то забылось.
- « Мало ли с кем  мог встречаться Игорь,  это служба», - подумал он.

Прошла неделя, и Шевцова с  Трегубовым отправили в Красноводск. Оттуда пришла информация, что один подвыпивший старший лейтенант пытался ночью пробраться в самолет и запустить его, но караул своевременно его задержал.
В небольшой  темный кабинет ввели испуганного, не понимающего, что от него хотят, старшего лейтенанта. Его посадили напротив стола, за которым сидел Трегубов . Шевцов сидел с торца.
- Фамилия, имя, отчество? - начал допрос Трегубов.
- Зуев, Иван Александрович…  Мужики,  я не помню, что было!  Ведь я не хотел.
- Год  рождения? - невозмутимо продолжал  Трегубов.
- Сорок  седьмого… я вам правду говорю, все как в тумане, мужики!
-   Мужики в колхозе поле пашут, а здесь  гражданин капитан, - строго оборвал Трегубов, - С какой целью ты сел в самолет ночью и что собирался сделать?
- Понимаете, познакомился я с одним… приветливый такой мужик, постарше вас будет. Валерой зовут. Мы с ним в Москве познакомились… Вот. Я плохо помню. Рассказывал ему про  самолеты, выпивали … ну,  до него еще  и с ним.
- Зачем ты нам свои пьяные похождения рассказываешь? Я тебе задал конкретный вопрос.
- Ну, так я и говорю, с самого начала.  Что потом…? мне плохо стало…
- И ты блевал в туалете, - нетерпеливо продолжил Трегубов.
- Товарищ… гражданин капитан, нет, меня, как будто чем-то отравили.  Мы –то и выпили не так много. А стало все расплываться и у меня, как свет выключили.  Очнулся в какой-то квартире. А тут этот сидит, Валера, говорит, что ж ты Ваня наделал?  Ты вчера  девушку изнасиловал и пытался задушить… Можно воды, гражданин капитан?
Шевцов налил воды и протянул стакан Зуеву, тот с жадностью выпил.
- Сушит? – язвительно произнес  Трегубов.
-  Ну, а как выглядел этот Валера,  описать сможете, - попытался вставить Шевцов.
Трегубов недобро зыркнул на него.
- Выглядел?...  лет сорок, такой, - летчик подвел руки к лицу показывая размер, - широколицый такой, глаза голубые, в шляпе.
У Шевцова в памяти неожиданно возник тот широколицый возле книжного магазина.
- Хватит! – Трегубов встал и нервно вытащил сигарету из пачки, - ты видения свои на фоне белой горячки нам не рассказывай,  ты по существу отвечай!
-  Игорь! Пусть поподробней расскажет про этого Валеру. Вы его опознать можете?
-  Лейтенант Шевцов! Ведите протокол и не мешайте проводить допрос! – На Шевцова смотрели такие глаза, как тогда, холодные и злые. Шевцов осекся.
-  Я же вам и хочу все по порядку рассказать, как было, с самого начала.
Трегубов промолчал, медленно прохаживаясь по кабинету, давая возможность продолжать. Летчик набрал воздуха и продолжил:
- Я не знаю, как  все было. Пришла какая-то девушка, плачет. Валера ее успокаивает, потом, что-то шепнул, она и ушла. А он сел вот так, напротив, стул развернул и смотрит на меня, а сам улыбается. Я не пойму, что он хочет. В общем… я испугался. Спрашиваю, что делать теперь?  А он – Езжай в Красноводск, я тебя найду.  Я приехал, а через неделю он появился, неожиданно. Я с ночных шел.  Он  возник, вдруг…  говорит, приехал к родственникам. Какие родственники…? Говорит, ищут тебя летун, во всесоюзный розыск объявили. Что делать?! Я его спрашиваю, а он только  головой качает. Ну и тут начал. Я ему в морду хотел дать, не  посмотрел бы, что крепкий. Но он так убедительно говорил, со знанием. Может сам из милиции, или вон, как вы…
-  Что же он такое сказал, - спросил Шевцов.
Летчик сидел, опустив вниз голову.
- Бежать, говорит, тебе надо, у тебя для этого все шансы есть.  Сел на самолет и через полчаса в Иране. А здесь, не сегодня, завтра, возьмут тебя за твою «первоклассную» задницу и посадят лет на десять в мордовские лагеря. Там тебе быстро капитана присвоят. Потом  достал из кармана чекушку, говорит, не дрефь, выпей. Я так почти сам её и выпил. Сразу мандраж прошел. Но потом, у меня, как перевернулось все. Думаю, что если утром приедут. А Валера, все твердил: бежать надо, бежать. У меня в голове потом постоянно повторялось. И казалось, что уже едут.
- А Валера куда делся? – заинтересованно слушал  Шевцов.
- Черт его знает, - летчик недоуменно развел руками,- исчез, как и появился… непонятно как…
- Зуев! – Трегубов явно терял терпение,- или ты сейчас будешь говорить правду или ты мне её все равно скажешь, но уже будет мучительно больно.
Он подошел к летчику, нагнулся, глядя прямо в глаза, отчего Зуев весь съежился и покрылся испариной.
- Зачем мне врать, гражданин капитан…? Я срок и так получу, я же не отказываюсь, что хотел угнать самолет, судите, но не предатель я, загнали в угол меня… Валера этот… Вот кого поймать бы…
- Все, значит уперлось в вымышленного Валеру, так. Не хотим по-хорошему, - Трегубов сел обратно за стол, - как давно сотрудничаешь с американцами?
Летчик не ожидал такого вопроса и глупо переспросил:
- С кем?
- Когда тебя завербовали? Кто? Как выходил на связь? Какие позывные и пароли? – чем больше продолжал перечислять Трегубов вопросы, тем шире становились глаза летчика. В итоге его охватила истерика.
- Я вам Христом - богом клянусь! Честное партийное! Граждане… гражданин капитан! Да я первый бы задушил, если б кто такое предложил!
- Ну, ты определись, чем клясться богом или партией! Все! Хватит сказки сказывать! Завтра повезем тебя к нам, ты там все расскажешь… даже то, что не слышал!
Он нажал на кнопку и в кабинет вошел конвойный. Летчик встал, закинул руки за спину, ссутулился и пошел к двери. Затем повернулся, сказал обреченно:
- Я не предатель, я присягу давал… и готов понести суровое наказание…
Оставшись одни, Трегубов закурил. Шевцов ерзал на стуле, сдерживая себя от версий, которые хотел выплеснуть Игорю.
- Почему ты ему не веришь? Мужик искренне говорил. Может вправду его этот Валера напоил чем.
- Слушай, студент! Если ты еще будешь петь не в такт, поедешь домой с соответствующим предписанием! Начитался книжек про шпионов…. Ты смотри, завтра его грузим в самолет и в Москву. Я этих сказок за свою службу наслушался – во! - Трегубов провел рукой по горлу.
- А если он есть на самом деле? – упорствовал Шевцов, - давай завтра его допросим еще раз.
- Завтра, будет завтра, - многозначительно сказал Игорь, выпуская дым.
Следующий день начался внезапно и неожиданно. Спящего в кабинете Шевцова разбудил Трегубов и сразу накинулся с вопросами и претензиями.
- Я тебе говорил проверить карманы у летчика?!  Что теперь мне докладывать Лучицкому?! А?!
Шевцов еще не отошедший от сна никак не мог понять, отчего он так зол.
- Что случилось?
- Что случилось?! Пойди, посмотри, что! – не утихал Трегубов, - навязали студента…
Шевцов встал и прошел в камеру, где находился Зуев.  Тело лежало на полу безвольно, с запрокинутой головой и высунутым языком. На шее багровел четкий след от шнурка. Шевцову стало не по себе.
Они летели молча, до самой Москвы,ни разу не перекинувшись, ни фразой.В Москве, Лучицкий особо не разбирался в выражениях, а Шевцов, особо не оправдывался. Доказывать, что проверил все карманы и обувь летчика было теперь бесполезным. Он был мертв.
                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Алексей сидел в парке на лавочке и заботливо кормил голубей. Трегубов подошел, поздоровался, сел рядом. Алексей некоторое время молчал, не замечая его. Лицо светилось благодушием  и умиротворенностью, в отличие от лица Трегубова – напряженного, скованного. Трегубов закурил, испортив несколько спичек, бросал их голубям со злостью и раздражением. Голуби подходили к сгоревшим спичкам, смотрели и отходили  в сторону.
-  Ну, рассказывай…
-  А что рассказывать? Вы же все сами знаете, - Трегубов  резко встал, голуби вспорхнули и неподалеку приземлились.
- Я-то знаю, Игорь, знаю. Вот не знаю, как можно было так просрать  шанс. Ну, ладно. Летчик, допустим, испугался, когда я ему рассказал перспективу, ну, провел бы с ним беседу, пригрозил, походил бы он по нарядам, месяц другой, пока не утихло. Сошло бы за пьяную выходку. Зачем было его убивать?
- Он бы вас опознал. Тут еще Шевцов, молодой Мегре, прицепился: «Опознаете? Опознаете?», - Трегубов глубоко затянулся, - сильно далеко зашло.
- Ты что его не мог изолировать? Дал бы поручение? Пусть обмерял бы аэродром…
Трегубов с досадой отвернулся в сторону.
- Зачем ты вообще с ним возишься?
- Баринов поручил. Да и, Алексей Валерьевич, неизвестно…, по крайней мере, он управляемый. Был бы кто поопытней, расколол бы на счет «раз». Вы тоже… нашли… истеричку  в белой горячке…
- А ты думаешь, их много, кому можно было бы поручить? -  Алексей смотрел на Трегубова жестким неприятным взглядом. От недавнего благодушия не осталось и следа, - а в свете вашего пристального внимания сейчас, вообще задача усложняется. Ладно. Что у вас по летчикам? Есть какие-нибудь зацепки?
- Я не могу проверить все донесения из частей. То, что приходит, в основном кляузы, пьянки, воровство спирта, недовольство жилищными условиями, мелочь одним словом.
- Я тебе говорил, Игорь, в нашем деле нет мелочей,бог в мелочах, как говорят. Из них складываются большие дела.
- Я знаю, но, действительно, ни одной зацепки.
- А другие части вы проверяете? Может быть там, поискать?
- Вы что, Алексей Валерьевич?! – Трегубов удивленно посмотрел на собеседника, - это вообще невозможно. Мы смотрим только тех, кто имеет доступ к двадцать пятому, даже солдатский состав не трогаем и техников, а вы говорите еще про другие части. Почему нельзя сделать через ваше ведомство? Подготовленный, проверенный человек…
- Подготовленный, проверенный…, - Алексей стал опять бросать кусочки хлеба подошедшим голубям, - это время и ненужный шум. Может быть утечка. У нас тоже могут быть «уши», такие, как ты, я не уверен.
Трегубов с обидой взглянул на Алексея.
- Знаешь что, у меня возникла одна идея. Мы сократим район поиска. В Управлении кадров авиации ПВО наверняка есть жалобы и жалобщики. Надо проверить рапорты за последний год, наверняка найдется какой-нибудь докучливый, которому звание затягивают, должность не дают, переводить отказываются, посмотри, может, что нароешь.
- Меня не допустят, это не моя компетенция.
- Прояви инициативу, мне, что тебя учить? У вас такие полномочия, а ты… «компетенция». Посади своего этого… Мегре…
- Шевцова.
- Точно. Шевцова, пусть копается. И при деле будет и тебе не мешает, а?
- Резонно. Надо подумать.
- Нечего думать. Думать надо было вчера, а сейчас надо действовать. Меня «старик» журить не будет… там разговор короткий. Так что, давай, Игорь, действуй.
Алексей встал, стряхнул с плаща крошки, поправил шляпу и, кивнув, улыбнулся на прощание широкой щедрой улыбкой.

Инициатива Трегубова была встречена Лучицким положительно. После случая в Красноводске, он решил наказать Шевцова тем, что поручил ему перебирать бумажки в Управлении кадров.  Эта новость не обрадовала Сергея, но покоряясь обстоятельствам и чувствуя, в какой-то мере, свою вину, отправился выполнять задание.
После трех дней этой работы, у Шевцова, все рапорты сливались в один бесконечный поток жалоб, претензий, требований.  Он уже не смотрел ни на даты, ни на место службы, просто пробегал глазами и откладывал в сторону.   Взяв очередной рапорт, Шевцов пробежал глазами и хотел уже положить в сторону, но ему показалось, что этот подчерк он уже встречал. Он взял рапорт и стал внимательно его перечитывать.
Старший лейтенант Черненко из Ставропольского училища летчиков просил удовлетворить его просьбу о переводе в боевую часть. Шевцов покрутил в руках рапорт, не найдя в нем ничего необычного, положил на прочитанную стопку. Через некоторое время он опять наткнулся на знакомый подчерк. Он был ровным убористым, каждая буква была понятна.
- Опять он? - вслух проговорил Шевцов.
Он стал перекладывать просмотренные рапорта, ища тот который читал раньше. Нашел, сравнил его с тем. Тот же подчерк и тот же старший лейтенант Черненко, настоятельно требовал  перевода. Шевцов отложил их в сторону и стал перебирать дальше, просматривая только знакомый подчерк.  Он перебрал несколько пачек и выудил около восьми рапортов, с завидной периодичностью в два месяца. Его поразила такая педантичность.
Шевцов стал перечитывать каждый. Во всех писалось об одном и том же, но чем позже была дата, тем острее становились слова, а последний рапорт заканчивался словами, похожие на угрозу:
«… если моя просьба не будет удовлетворена, то я буду вынужден подать рапорт об увольнении из рядов Вооруженных сил СССР».
Шевцов собрал все рапорты, сдал майору, а те, что отложил, попросил оставить себе. Шевцов заметил, что летчик, писавший их, очень настойчив.
- Да он уже всех утомил своей писаниной, - отреагировал майор,-  чего еще человеку надо, «лежачая» должность, Ставрополье… нет, боевую часть ему подавай!
- А личное дело его взглянуть можно?
- Сейчас посмотрю, - майор неспешно встал и пошел в хранилище.
«Лежачая» должность»,-  повторил Шевцов про себя, глядя вслед майору - «А сам? Только этого и добивался».
Майор принес не очень пухлую папку скоросшивателя. Шевцов сел  и открыл первый лист. С фотографии на него смотрел внимательный взгляд  щуплого молодого человека. Сергей пробежал по биографии.
«Нальчик, учился, мед.институт, бросил, школа ДОСААФ, курсант Армавирского училища…  закончил, член партии… Характеристика, дана…»,-  Шевцов перевернул лист, - «настойчив, целеустремлен, отличник боевой и политической…,отлично знает матчасть, летчик-инструктор.  Что не так? Какие еще нужны качества?»
Шевцов задумался, вспомнил того старшего лейтенанта из Красноводска.
«Они одногодки, но один пьяница, и в боевой части, другой, с такими данными, рвется в неё, а его не переводят…»
Он встал, подошел к майору, протянул папку, задумчиво кинул спасибо и вышел.

Трегубов внимательно и, казалось, параллельно, что-то сопоставляя, слушал отчет Шевцова. Вопросов не задавал, еще раз переспросил  фамилию. Когда Шевцов начал говорить о других рапортах, резко оборвал.
- Ладно, хватит. Короче, ничего интересного. Значит, сворачивайся там, а то меня тут бумагами завалили, поможешь.
- Никаких интересных выездов не было? – Шевцов посмотрел с долей неудовлетворенности. Ему было так противно заниматься опять бумажной работой.
- А как же. Пока ты там прохлаждался, выловили пять шпионов и одного резидента республики Тумбу-Юмбу … ха-ха-ха, - Трегубов засмеялся, но видя пасмурное лицо Шевцова, перестал, - Что ты все рвешься в бой? Орден хочешь посмертно? Так если дадут, никто не узнает за что и как. Тебе в милицию надо было идти, там за рецидивистами гоняться, а тут скучно, видишь, бумажки, протоколы, допросы, - он осекся, замолчал, словно сам, как и Шевцов, вспомнили Красноводск.
После разговора с Трегубовым, еще раз сам перечитал рапорты, и удрученный бесполезностью своего труда, повез их назад в Управление кадрами. Майор с безразличным, казенным видом их принял. Спросил у Шевцова, помогли они ему или нет, вложил их в папку и швырнул ее на стеллаж.
Дома Шевцов засел за никак недочитанный роман «Военная тайна» Шейнина. Книга увлекала Сергея тем, что он видел в ней параллель со своей работой. Там – охотятся за секретами «Катюши», сейчас за секретами самолета. Примерить образ главного героя ему, конечно бы очень хотелось, но, чем он больше читал о его проницательности, логических хитросплетениях, ловкости и силе, тем ему становилось грустнее сознавать, что, обладая он всем этим, не смог бы проявить их сейчас, преодолевая бумажные вершины. Сергей невольно вспомнил о ставропольском летчике, вспомнил его взгляд.
***

- Ну, вот видишь, а говорил, парень мешает. Молодец! Надо только направить в нужное русло, - Алексей был в хорошем расположении духа и сыпал остротами и прибаутками. Трегубов тоже был рад, что угодил Алексею, - так, говоришь, Ставропольское училище? Черненко… Наведем справки.
- Но, по словам Шевцова, он не пьяница и не бабник, да и вообще, ни одного замечания, отличная характеристика, на чем его поймаешь?
- Летчики такими правильными, Игорь, не бывают. Обязательно найдется изъян. Может быть зависть, карьеризм, подумаем.

***

Промозглым ноябрьским днем по пустынному шоссе шел человек в форме старшего лейтенанта. Услышав шум приближающейся сзади машины, он свернул к обочине и оглянулся. Черная «Волга» проехала мимо, затем остановилась и сдала назад.
- Вы в город?! – дружелюбно спросил широколицый мужчина, открыв дверь машины, - садитесь!
Старший лейтенант некоторое время постоял в нерешительности, затем сел.
- Спасибо. Автобуса не дождешься, а мне в аптеку надо, сын приболел, - офицер выглядел расстроенным и уставшим.
- Да чего ж не подвести, - мужчина улыбнулся, - А вы служите здесь?
- Да, - нехотя, скованно ответил офицер.
- А я вот в командировку в училище. Вы в училище служите?
- Да.
- Что, сильно заболел? – глядя на офицера спросил мужчина.
- Кто?
- Сын. Вы сказали, что в аптеку…
- А! Да нет, не очень, простудился
- Просто, я смотрю, вы расстроены.
- Нет, это по другому поводу, - старший лейтенант не был расположен вести беседу.
- Поводы у нас одни – работа, ну, или служба, как у вас, верно?
- В общем, да.
- Ну, вот видите. Валерий, - мужчина протянул руку.
- Виктор, - растерялся от неожиданности офицер, не сразу ответил, затем второпях схватил руку мужчины, - а отчество ваше?
- Отчество? – мужчина сделал небольшую паузу, как будто раздумывал, - Андреевич… Шаталов. К космонавту Шаталову родственных отношений не имею. Ха-ха-ха.
Мужчина рассмеялся, улыбнувшись добродушной улыбкой. Офицер кисло улыбнулся.
- Так кем служите, Виктор? Техником или по политчасти?
- Ни тем, ни другим, - офицер отвечал нехотя, односложно, косясь на нового знакомого весельчака.
- Правильно, первому встречному болтать про службу нельзя. Мало ли, кем он окажется. Но мне можно. Я сотрудник НИИ имени Чкалова, слышали такой?
Виктор удивленно и с какой-то завистью взглянул на  нового знакомого.
- Да…, - протянул он, обрадовавшись такому повороту, - это мечта любого летчика. А вы испытатель?
- Нет. Уже нет, - с досадой и разочарованием произнес мужчина, - теперь занимаюсь кадрами. Вот, еду в училище, посмотрю на ваших курсантов, может быть, кого и выберу.
У Виктора загорелись глаза.
- А вы только курсантов будете смотреть?
- Да, а что?
- Я летчик-инструктор…
- Вот как! Ну, я вообще молодежь ищу. Но… почему бы и нет. Я посоветуюсь. Как ваша фамилия?
- Черненко, Виктор Иванович. Я перевестись хочу в боевую часть. Вы запишите, Черненко, окончил Армавирское  училище…
- Да я запомню, не переживайте. Только одна просьба, Виктор Иванович, о нашем разговоре никому. Ваше руководство не так поймет, вы же знаете, как они ревностно относятся, если кого переманивают.
- Да кому, как не мне знать…, - с досадой бросил Виктор, - я уже три года рапорты подаю. Ком.полка и нач.штаба волками смотрят. Да вообще, с самого первого дня невзлюбили. Считают не удобным, водку с ними не пью, дружбы не ищу…
- Да, знакомо…, - мужчина посерьезнел, - я поговорю со своим руководством. Вообще-то мы берем из боевых частей, с опытом налета и, желательно, на новых машинах. Давайте так, я дам знать через месяц.
- Я буду ждать, спасибо, - Виктор с надеждой кивнул, мужчине, - мне вот здесь, остановите.
Он вышел из машины, «Волга» тронулась. Виктор посмотрел вслед, заметив московский номер, пожал плечами и пошел  дальше.
***

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ КАДРАМИ АВИАЦИИ ПВО, НОЯБРЬ 1975 ГОД.
В кабинете начальника Управления кадрами авиации ПВО генерала-майора Панченко раздался звонок.
- Здравия желаю, товарищ генерал! - раздался бодрый голос в трубке, - вам огромный привет и наилучшие пожелания от Анатолия Трофимовича! Это полковник Кононов из штаба одиннадцатой армии! Иван Харитонович! Есть один старший лейтенант из Ставропольского училища, Черненко, да вы, наверное, знаете… уже не один рапорт подает…
- Да, да знаю, настырный молодой человек.
- Есть мнение командующего удовлетворить его рапорт! Хороший парень, у нас сейчас и место есть, я с Анатолием Трофимовичем согласовал…
- А что сам не позвонил, забывает боевых друзей?
- Ну, что вы, товарищ генерал! В госпитале он, во Владивостоке, старые раны. Ну, ничего серьезного! А привет передавал. Сказал, в отпуск поедет, заедет к вам!
- Вот как? В госпитале? Передавайте ему мои пожелания быстрейшего выздоровления. Да… А Черненко я давно хотел  перевести, да, вы же знаете наше негласное правило: кто на инструкторскую работу попал, тому в войска дорога закрыта. Передайте Анатолию Трофимовичу, переведу я ему Черненко. До конца года и переведу.
- Обязательно передам, Иван Харитонович! – на том конце повесили трубку.
Генерал, некоторое время сидел озаренный воспоминаниями, затем набрал номер телефона.
- Михаилов? Принеси мне личное дело старшего лейтенанта Черненко из Ставропольского училища…. Кто интересовался…? КГБ…? Неси, неси, посмотрим. И возьми дела,  этих… Хаджибеева и Юшкова.
***

В декабре 1975 года старший лейтенант Черненко с семьей ехал на Дальний Восток к новому месту службы. Казалось, что-то сдвинулось в его судьбе, во-первых это была боевая часть о переводе, в которую он долго мечтал, а во-вторых, была еще и потаенная  надежда на перевод в испытательный центр, и надежду эту он возлагал насвоего нового знакомого Валерия. По странному стечению обстоятельств, Черненко не встретил потом его в училище и по осторожным расспросам сослуживцев, которые ничего об этом не слышали, понял, что миссия его была строго конфиденциальной, хотя и не вписывалась в логику, хотя бы потому, что Валерий так откровенно рассказал ему, простому незнакомому попутчику. Но хлопоты с переездом, новая часть, новые самолеты, стерли из памяти эти несоответствия. Начиналась новая интересная служба.
***


В начале 1976 года Управление лихорадило из-за приближающегося ХХV съезда КПСС. Боясь, каких либо провокаций, дабы не омрачить предстоящий партийный слет, руководство требовало от своих сотрудников вдвое усилить бдительность. И в подтверждении этого, из-за океана по агентурным  каналам приходила различная информация об усилении активности различных зарубежных служб в попытках дестабилизации обстановки в СССР. Еще  на слуху было дело капитана третьего ранга Саблина, поднявшего мятеж в ноябре 75 – го. «Группа Лучицкого» еще и еще раз проверяла и перепроверяла личный состав боевых частей, вероятные утечки из КБ им. Микояна, Горьковского авиазавода. Шли ежедневные донесения из особых отделов частей об обстановке и различных нарушениях, но то, что касалось непосредственных попыток угона или завладения документацией по самолету в донесениях отсутствовало.
Шевцову казалось, что огромная, сложная машина контрразведки  надолго, если не окончательно, смогла обезопасить секреты Родины от происков иностранных шпионов. Он был горд, что имел непосредственное отношение к этому, и немного сожалел, что не может проявить свои способности в хитроумных и запутанных делах по обезвреживанию агентов и разоблачению резидентов и разведчиков.
Он мечтал о погонях, схватках, выслеживании, а вместо этого пропадал за прочитыванием донесений о семейных склоках, солдатских «самострелах», воровстве на складах и прочей обывательщине. Воодушевленный и встретивший с искренним энтузиазмом свое назначение в «группу Лучицкого»,  Шевцов стал тяготиться  этим участием. Не малую роль в этом играл и его «наставник» Трегубов. По началу, веселый и радушный, но после событий в Красноводске, стал резким, придирчивым. Часто пытался подколоть и высмеять Шевцова.

Они  сидели в купе поезда, ехавшего в Горький. На заводе поймали двух «несунов», которые украли какие-то радиодетали, повредив при этом аппаратуру. Трегубов смотрел в окно, а Шевцов, лежа на верхней полке, читал книгу.
- Что читаешь? - спросил Трегубов, уставший от однообразной картинки за окном.
- Василия Ардаматского, - не сразу отозвался Шевцов.
- Про что? Опять про шпионов? Хе-хе. Вот ты, Шевцов, упертый. Лучше бы про любовь…, - Трегубов мечтательно растянул.
- Мне не интересно про любовь.
- А что в этом интересного? С самого начала понятно – всех поймают и посадят, - он безнадежно махнул рукой.
- Ну, почему? - Шевцов завелся,- тут читал одну повесть, так до конца было не понятно, кто предатель. Дело перед войной было и один НКВД-шник, вроде свой, в доску, передает важные документы  одному полковнику из армейской разведки, а тот был связан с Абвером…
Трегубов внимательно посмотрел на Шевцова. Тот поймал его взгляд, немного растерянный и настороженный. Шевцову почудилось, что Трегубову стало неуютно, как неуютно бывает людям, тайну которых раскрыли. Игорь немного помолчал и отвернулся к окну.
- Писанина это все, - скептически махнул Трегубов, - и галиматья! Выдумки! Ты меньше читай, жизнь она, свою книгу  пишет, какую ни один писатель не напишет. Попалась мне как-то одна «самиздатовская», из конфискованных. Ребята из «пятерки» почитать дали, «Архипелаг ГУЛАГ», этого… эмигранта, Солженицына… Нудно. Я пять страниц прочитал и все. А шуму! Прям куда!
- А про что?
- Про что…? Да, я так и не понял. Говно, одним словом.  А ты вот это читаешь… разведчики, шпионы…, - Трегубов перешел на загадочный тон, - небось, себя представляешь, как ловить будешь: «Первый, первый я третий вижу объект…». Ха-ха-ха!
Шевцов смутился, лег на спину и демонстративно уставился в книгу.
- Нет, брат, у нас все гораздо проще. Если у тебя нет папаши из министерства,  сидеть тебе в «старлеях» лет восемь. В нашей «конторе» эти подвиги, - Трегубов кивнул на книгу, - никто не оценит.
- А где оценят?
- Расскажу как-нибудь… потом, - Трегубов лукаво подмигнул, - ладно, хватит уже читать. Пойдем в вагон – ресторан, выпьем, поедим?
- Да я что-то не хочу, сходи сам.
- Ну, как знаешь.
Трегубов накинул пиджак, выглянул из купе, посмотрел направо, затем налево, вышел и захлопнул за собою дверь.
Шевцову врезался этот непонятный намек Трегубова про место, где могут оценить, он закрыл книгу, вставив палец вместо закладки, и стал размышлять над его словами. Ему вспомнился тот мужчина в шляпе… Красноводск… летчик…. Колеса парно отстукивали мелодию, покачивая вагон и Шевцов уснул, сам того не заметив.
***

Отшумел  бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овации, ХХV съезд КПСС, произведя материалы, которые страна будет изучать все последующие пять лет. Вышла «Малая земля», самая читаемая и перечитываемая книга того времени, эпизод войны, в которой затмил все известные операции и сражения Второй мировой. Страна неуклонно и уверенно двигалась к полной победе социализма.
26 апреля 1976 года, включив программу «Время», Виктор Балашов рассказал Шевцову и всей стране, что на 72 году жизни, после тяжелой болезни скончался дважды Герой Советского Союза, Герой ЧССР, Маршал Советского Союза, Андрей Антонович Гречко.

Из Москвы в сторону Калинина мчалась черная «Волга». Свернув на «Завидово» проехав два поста охраны,  машина подъехала к небольшому дому.
КАЛИНИНСКАЯ ОБЛ. ПОС. ЗАВИДОВО, МАЙ 1976 ГОД.
 Из машины вышел Алексей и бодрой походкой зашел в дом. Его встретил молодой капитан, кивнул Алексею и проводил по коридору в комнату.  В комнате в домашней куртке сидел Дмитрий Федотович. Увидев Алексея, отложил  бумаги, показал жестом на кресло.
- Здравия желаю, товарищ министр обороны Советского Союза!  - Алексей улыбался, -  поздравляю,  Дмитрий Федотович, с назначением!
-  Садись, садись уже, расшумелся.  Рассказывай, Алеша, какие новости привез.
-  Дмитрий Федотович, все идет по плану.  Часть дислоцирована возле Владивостока.  Пока налетывает часы.  Думаю, нужно  сделать специальную стажировку,  не в его части, где-то в учебной.
- Мы очень затянули с этим, но, слава богу, у американцев так и не появился подобный самолет.  Но надо поторопиться.
- Ну,  теперь-то все проще будет, в связи с вашим назначением?
-  Не думаю, лишний шум не нужен. Все должно выглядеть естественно,  как  самолет, сбившийся с курса. И я тут фигурировать не должен. Конечно, некоторая помощь  будет оказана, но все  равно, все держать  скрытно. И так слухи ходят, что Гречко не своей смертью умер, а тут еще такое откроется.  Тихо, но быстро, понимаешь и без таких проколов, как в Туркмении.
- Виноват, Дмитрий Федотович, - Алексей потупил взгляд, - недоработал…, недооценил ситуацию.
- Вот теперь, давай без срывов, оценивай ситуацию. На карте и твоя судьба, помни.
- Помню, Дмитрий Федотович, помню, -  лицо  Алексея стало серьезным и озабоченным,  - разрешите?
Алексей встал.
- Когда на  охоту поедем? – резко перевел тему Дмитрий Федотович, -  а то у тебя так и ружье заржавеет.
- Здесь?
- Да ну, здесь. Можем в Сибирь махнуть или в Казахстан, сайгака погонять?
- Закончим с «летучей лисицей», пойду в отпуск, вот тогда полностью к вашим услугам. Хоть в Сибирь, хоть на Камчатку.
- Ну, хорошо, - Дмитрий Федотович не спеша поднялся с кресла, протянул руку, - иди, Алеша, иди. Передавая поклон супруге.
- Спасибо, - Алексей протянул руку, они попрощались и он вышел.
***

152 УЧЕБНЫЙ АВИАЦИОННЫЙ ИСТРИБИТЕЛЬНЫЙ ПОЛК, АК-ТЕПЕ, ТУРКМЕНСКАЯ ССР, АВГУСТ 1976 ГОД.
Возле небольшого одноэтажного здания, подняв клубы пыли,  остановился ГаЗ-66. С  кузова спрыгнул старший лейтенант, держа в руках небольшой чемоданчик, помахал рукой, чтобы разогнать пыль. Остановился, отряхнулся.
- Вот штаб полка, - прапорщик, с темным загорелым лицом, высовывался из кабины и показывал рукой.
Старший лейтенант, кивнул, снял фуражку, вытер пот, еще раз осмотрелся и поднялся по ступенькам, отдав, вышедшему из дверей офицеру, честь.
- Разрешите?!  - он вошел в кабинет, - товарищ полковник, старший лейтенант Черненко, для прохождения стажировки, согласно предписания, прибыл!
Он отчеканил , протянул конверт полковнику. Тот его вскрыл, внимательно почитал, посмотрел на старшего лейтенанта.
- Подписано заместителем командующего авиации? - полковник удивленно дернул головой, - мне звонили.  Сказали, что  в полетном задании основной упор делать на полеты на малых высотах, преодоление РЛС и  отработка посадки на короткую полосу.
- Так точно.
- А почему в полку нельзя было это сделать? –вслух рассуждал полковник, странно…  ну,  да ладно, на сколько к нам?
- На две недели, товарищ полковник! - старший лейтенант стоял вытянувшись, как новобранец.
- Ну, иди, становись на довольствие. Найдешь зам. по тылу, подполковника  Касимова, пусть принимает. Будем учить. Сколько налетал на двадцать пятых?
- Восемнадцать часов.
- Не густо, - полковник встал из-за стола, присел на край, закурил, - для чего готовят?
- В предписании, товарищ полковник, все изложено.
- Ну, иди, - полковник задумчиво закурил, посмотрел на старшего лейтенанта.
Когда тот вышел, снял трубку телефона.
- Людочка, дай «Резеду»… «Резеда»?! Соедините с «Конти», полковник Аверченко! «Конти»?! Полковник Аверченко, соедините с «Печорой»…  «Печора»?! подполковника Симагина… Симагин?! Аверченко! Здравствуй, дорогой! Как ты там, на краю земли?! Ну, хорошо. Да, воюем… дыни? А ты приезжай, я тебе такой дыней угощу, сроду не ел! Ха-ха-ха. А скажи мне, старший лейтенант Черненко, твой подопечный…? А чей? А! Да нет, ничего… нет не надо! В отпуске?! Знаешь или слышал? Да, говорю тебе, ничего не случилось. Ладно, а ты когда в отпуск? Ну, хорошо, будь здоров!
Полковник повесил трубку, встал и подошел к окну.
Черненко прилежно выполнял все наставления инструктора, о себе ничего не рассказывал, держался особняком. За все время командировки ни с кем не сдружился, даже не завел, хотя бы, «шапочного» знакомства. Часто оставался один в общежитии, что-то записывал, читал.Командир полка в беседе с начальником штаба как-то проронил.
- Хороший летчик, но, какой-то…, как робот… Даже не знаю, хорошо это или плохо. Ну, им, там, - он показал пальцем вверх, - виднее…
***

В середине августа Шевцова направили в командировку в Туркмению. По неподтверждённым данным, стало известно, что наиболее приоритетными местами дислокации для угона самолета, американцы считают части в Азербайджане и Туркмении. В Азербайджан поехали более опытные сотрудники, а Шевцова отправили в Туркмению. Ехал с удовольствием. Теперь он был сам себе начальник. Трегубова отозвали из «группы». Говорили, что он написал рапорт об увольнении или переводе, но толком он об этом ничего не знал, да и не хотел знать. Наоборот, радовался, что так вышло. Баринов вначале сомневался, хотел еще кого-то  наставником назначить, но Лучицкий поручился и вот, Шевцов едет с самостоятельным заданием.
Первым был Красноводск. Дурные воспоминания не выходили из головы, особенно, когда зашел в кабинет, где допрашивали Зуева. В Красноводске долго не задерживался и через три дня отправился в Ак-Тепе.
Палящее солнце, вездесущий песок, который постоянно скрипел на зубах, не остудили его энтузиазм. Ему казалось, что вот только сейчас и начинается та работа, о которой он мечтал. В часть он попал вечером. Особиста на службе уже не было. На КПП узнал, где находится офицерское общежитие и пошел туда. В общежитии и слушать ничего не хотели без разрешения зам потыла полка, но потом разрешили переночевать и утром  найти подполковника Касимова.
В комнату Шевцов вошел, как соскучившийся по берегу моряк, упал в одежде на кровать, не разуваясь. Комната была не заселена и четыре пустующие кровати предлагали себя на выбор, посредине стоял стол. Сергей упал в одежде на кровать, не разуваясь. Немного полежав, почувствовал голод и решил перебить его хотя бы чаем. Организовав кипятильник, Шевцов вскоре пил чай с рафинадом вприкуску. Жизнь налаживалась. Вечером спал зной и, Шевцов, сначала достал книгу, а потом увлекся кроссвордом в «Огоньке», целая подшивка которого лежала на столе. Он был не трудный и Сергей его почти весь разгадал. Оставалось каких-то пять – шесть слов, которые не поддавались. Недолго поломав голову, он стал искать ответы в следующем номере. Найдя нужную страницу, Шевцов увидел, что в этом номере кроссворд уже разгадывали. Он нашел ответы, а потом невольно взглянул на вписанные в кроссворде буквы. Они были маленькими, четко выписанными. Он вдруг почувствовал, что где-то видел этот подчерк. Когда он перелистал  несколько журналов, наткнулся на записи на полях. Это были какие-то обрывки фраз, как рассуждения или мысли. Они были не связаны между собой никаким смыслом. Шевцову это напомнило какие-то заклинания: «я буду испытателем – я испытатель», « В. помнит», «разведусь, сына заберу». Чем больше Шевцов вглядывался, тем отчетливее он узнавал подчерк Черненко.
- «Совпадение? Что ему тут делать?», - подумал Шевцов.
Богатая фантазия натренированная шпионскими детективами каждую фразу превращала в особенный шифр и домысливалась возможными вариациями:
- «В. помнит»… Виктор? Нет, он бы себя так не называл. Валерий?» - вспышка озарила воспоминания о Красноводске, - «Что помнит? Кто?».
Шевцов метнулся вниз к коменданту. Тот уже спал. Дверь открыл не сразу. Увидев Шевцова, запричитал.
-Ну, вот пустил на свою голову, сам не спит и другим не дает, чего еще?!
- Да не орите вы, сами всех перебудите, скажите лучше, кто жил в комнате, куда меня поселили?
- Нешто всех упомнишь…,  там немного жило, вот недавно жил старший лейтенант, командировочный.
- Молодой?
- Ну, постарше тебя. Утром уйдет, днем придет, вечером на ужин, все… А так из комнаты не выходил, да и куда у нас пойдешь. Тихий такой.
- А фамилия? – «Черненко» - сам себе ответил Шевцов.
- Вот фамилию не знаю, я его даже не записывал, сказали не надо. Раз сказали, то чего ж я…
- Кто сказал? – Шевцов сделал грозный вид, от чего комендант занервничал.
- А… что? Что-то серьезное. Командир передал…
- Какой командир?
- Командир полка, полковник Аверченко… тут без него мухи не летают. Кругом же пустыня. Он тут власть.
Шевцов отвернулся в раздумьях.
- Ну, я пошел? Как тебя, товарищ….
- Шевцов, - вспомнил он про коменданта, - да идите, спокойной ночи…
Спалось плохо. Только под утро Шевцов крепко задремал, но поспать было не суждено. Рев самолета ворвался в открытое окно, отчего Шевцов подскочил, вмиг расставшись с остатками сна. Он встал. Закрыл окно, что мало помогло. Было семь часов утра.
Через минут двадцать он сидел в курилке перед штабом и ждал Аверченко. Тот вскоре приехал.
- Товарищ полковник! – окликнул Шевцов командира полка, когда тот проходил мимо.
Аверченко остановился, смерил взглядом Шевцова.
- Вы кто?
Шевцов подошел ближе и почувствовал какую-то робость. От полковника веяло силой и уверенностью.
- Лейтенант Шевцов, Комитет госбезопасности. У меня к вам несколько вопросов, - он развернул удостоверение, на которое полковник даже не глянул, он смотрел прямо Шевцову в глаза.
- Обратитесь к особисту, - сказал Аверченко несколько неприязненно, и хотел было, уходить.
- У меня к вам вопрос, лично, - Шевцов вложил в голос как можно больше железа, - у вас проходил переподготовку старший лейтенант Черненко?
- Я же вам сказал все отношения и вопросы через Особый отдел. Если нужны мои показания, делайте официальный запрос. Я не намерен отвечать всяким… когда и что им заблагорассудится, -  Аверченко пошел в штаб.
Разговор с особистомничего не прояснил. Тот отвечал, что про Черненко не слышал, знает, что кто-то был, по распоряжению из Москвы, но подробностей не знает. В тот же день Шевцов позвонил в Москву Лучицкому и попросил сделать запрос, чтобы допросить Аверченко. Лучицкий наорал. Кричал, что бы тот перестал заниматься самодеятельностью и выполнял то задание, которое ему дали, а догадки и версии оставить инспектору Мегре. Шевцов  почувствовал, что теряется какая-то важная деталь, но ничего не ответил, покоряясь обстоятельствам.
Приехав в Москву, Шевцов первым делом поехал в Управлении кадров Войск ПВО. Майор вспомнил его и без всяких проволочек дал информацию по Черненко. Шевцов узнал от него, что старшего лейтенанта перевели в Дальневосточный округ, в Чугуевку, где на вооружении стояли МиГ-25.


МОСКВА, МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ СССР, КОНЕЦ АВГУСТА 1976 ГОДА.
В большом просторном кабинете в креслах за отдельным столиком сидели Алексей и Дмитрий Федотович. Разговор вели тихий, в полголоса. Неспешно, прерываясь на чай с печеньем.
- Бери, Алеша, печенье, я его все равно не ем. Не привык к сладостям, а ты бери.
- Вы, Дмитрий Федотович, мне, как маленькому сладости предлагаете.
- Для меня ты всегда останешься тем мальчиком, который бегал на даче в Серебряном Бору, помнишь? Мы с отцом тебя так искали. Пропал. А ты в шкаф спрятался и молчишь, тихо сидишь. Это сразу после войны, в сорок пятом, кажется.
- Да, досталось мне тогда от отца.
- Жалко Валеру, хороший мужик был… Ну…, что, времена были такие. Многих тогда несправедливо осудили, а что делать. Лес рубят, щепки летят. Не смог я тогда уберечь его. Да и характер у него был… Нет смолчать, сгладить. Рубил правду – мать направо и налево. Да…
- Вам, Дмитрий Федотович, спасибо, что матери помогли в трудную минуту, да и я сиротой себя не чувствовал.
Они некоторое время сидели в тишине, пили чай, вспоминая каждый о своем. Первым тишину нарушил Алексей.
- У нас все готово, ждем Виктора из Туркмении, отдыхает и в путь.
- Я в армию пошлю Ракитского, чтоб со своей стороны подстраховал.
- Он в курсе? – Алексей посмотрел с удивлением.
- В детали я его не посвящал. Его задача подготовить объект с минимальной начинкой, чтобы те, кто за ним охотится, проглотили эту кость и поперхнулись ею. Ну а Виктор? Не подведет?
- Нет…, не подведет, - не сразу ответил Алексей, находясь в некоторой неуверенности.
- Тебе придется его там встретить, посмотреть, что и как.
- Само собой разумеется, Дмитрий Федотович.
- Ну, тогда с богом.
Они встали. Дмитрий Федотович, по-отечески похлопал по плечу Алексея. Тот кивнул и вышел из кабинета.
***
Шевцов шел по улице широким шагом, отмеряя квартал за кварталом. Разговор с Лучицким все еще звенел в ушах. И корил себя, что не так сказал, не сумел отстоять свою точку зрения. Потом сам себя разубеждал:
- «Дался тебе этот Черненко, что ты к нему прицепился? Много загадочных совпадений? Ну и что? Человек просился в войска… и добился своего, молодец. Вечно тебе мерещатся тайные смыслы».
Он не заметил, как дошел до Боровицкой и свернул на Знаменку. Пройдя еще немного, остановился. Возле въезда  на территорию Министерства обороны стояли двое мужчин и о чем-то переговаривались. В одном  Шевцов сразу узнал того широколицего в шляпе, который разговаривал с Трегубовым, второй был незнаком.  Они недолго постояли и, попрощавшись, разошлись. «Широколицый»  подошел к машине припаркованной неподалеку и собирался отъезжать.  Шевцов посмотрел по сторонам, с другой стороны улицы остановилось такси, высаживая пассажира. Он подбежал к таксисту.
- Шеф! Срочно, поехали! – Шевцов заскочил в «Волгу»
- Куда едем? – равнодушно и дежурно спросил таксист.
- Видишь ту черную «Волгу»? - Сергей показал на машину «широколицего», - давай за ней.
Таксист удивленно посмотрел на Шевцова.
- Давай! Поехали! – подгонял Сергей.
Они проехали переулками, свернули на проспект. На проспекте машина «широколицего»  ускорилась и свернула на Садовое. Они проехали до Павелецкого и на вокзале свернул на стоянку. Из машины никто не выходил. Шевцов наблюдал с метров тридцати. «Широколицый» явно кого-то ждал, смотрел на часы, вертел головой, всматриваясь в прохожих.
Через пару минут к машине «широколицего» подошел Трегубов. Он нагнулся, что-то говоря в окно. Шевцов сунул таксисту трояк и вышел из такси. Прячась за машинами, пробрался ближе. Теперь до него доносились отдельные слова, но все равно было еле слышно.  Он подошел еще ближе и спрятался за рядом стоящей машиной.
- Ты лети сегодня с ребятами, а я полечу во вторник. Встретимся во Владивостоке…, - доносился голос «широколицего».
- Я понял, Алексей Валерьевич.  Может пока проследить, что бы никуда не исчез? - ответил Трегубов.
-  Не надо, сидите и ждите меня. Все до встречи.
Шевцов услышал, как завелся мотор и поспешил уйти в сторону вокзала, смешавшись с толпой.
- «Владивосток… Черненко под Владивостоком служит. Опять Черненко!» - думал Шевцов, - «Лучицкий не отпустит, а объяснять бесполезно. Отпуск… я пойду в отпуск…».

Посадку на рейс до Владивостока объявили  около получаса назад. Шевцов выглядывал «широколицего», но он не появлялся.  Теперь он знал, как его зовут – Алексей Валерьевич. У Шевцова в голове крутилось имя «Валера».
- «А что если это тот самый Валера… Алексей Валерьевич…», - размышлял он, нервничая, что тот, может быть, мог улететь раньше или вообще полететь в другой день. Посадка заканчивалась. Шевцов решил лететь, во что бы ни стало и уже во Владивостоке думать, что делать дальше: встретиться, наконец, с Черненко или найти Трегубова и проследить за ним. В этих движениях Трегубова, Алексея Валерьевича, Черненко что-то было необычное, странное. А что, Шевцову страсть, как хотелось узнать. Он прошел на посадку.
Расположившись в кресле и представив, что через семь – восемь часов он очутится на другом краю земли, Шевцов смотрел в иллюминатор. Когда над его головой раздался бодрый веселый голос:
- Не помешаю?!
Это был Алексей, Алексей Валерьевич, которого так долго высматривал Шевцов в аэропорту, а теперь, как снег на голову свалился, от чего Сергей не смог вымолвить ни слова, а только кивнул головой, пытаясь скрыть свое удивление.
- Еле успел… - сел в кресло Алексей, -фу…. Во Владивосток? Давно я там не был…
Самолет разогнался и взлетел. Стюардесса разносила конфеты «Полет» и «Есентуки». Алексей выпил два стакана подряд.
- Вот теперь полетели… Алексей, - он протянул руку Шевцову.
- …Игорь, - замешкался и соврал Шевцов, - очень приятно…
- В командировку? Или живете там?
- Служу.
- А! Я сразу понял, по прическе. Сейчас молодежь все длинные волосы носит. А в каких войсках?
- В авиации.
- Ну, авиация…, - Алексей сделал многозначительное выражение лица, - сам хотел летчиком быть.
- А кем же стали?
- Стал…, - Алексей хмыкнул, лукаво улыбнулся, - в министерстве работаю, рыбной промышленности… Вы, Игорь, рыбу любите?
- Сушеную…
- С пивом?! Ха-ха-ха! Да…, а какую тарань из Астрахани привозил! М-м-м…
Алексей со всеми подробностями расписывал достоинства астраханской тарани, затем переключился на стерлядь, осетровых. Говорил красочно, со знанием дела, что Шевцову стало казаться, что он и впрямь связан с рыбной промышленностью, что все его, Шевцова, подозрения пустая выдумка и фантазия. Он вспомнил обрывки фраз возле Павелецкого вокзала и не мог найти ответа, как это все может сочетаться.
- «Может он обыкновенный проходимец, «нужный человек». Верткий, располагающий. Тому крабов достанет, тому икры, тому красную рыбу… так и вертится», - рассуждал Шевцов, слушая «рыбные» рассказы попутчика, - «а я его в шпионы записал. А Трегубов? Что их связывает? Просто все. Он мне рассказывал про какую-то работу. Может, это и есть та работа. Познакомился он с этим Алексеем. Рассудил: звание задерживают, должность не ахти, а тут «рыбное место» и ушел…».
Чем больше Шевцов рассуждал под звуки рассказа, тем ему больше становилось жаль своей стройной версии, которая рассыпалась под обаянием и голосом попутчика. Опять, казалось, все уйдет в рутину, от чего ему стало грустно.
Владивосток встречал сентябрьским дождем.
- Авиация! Приехали! – раздался бодрый голос Алексея.
Шевцов проснулся, но делал вид, что еще спит. Он дождался, когда тот выйдет, взглянул в иллюминатор и подался на выход. Выйдя из аэровокзала, искал глазами Алексея. Но его не было.
- Игорь! Игорь! – кто-то звал в стороне. Шевцов машинально посмотрел, не подозревая, что зовут его. Алексей стоял у открытой двери такси и махал ему рукой. Он подошел, чувствуя неловкость, за то, что не сразу отреагировал.
- Ну, что же вы, Игорь, я вас зову, а вы не реагируете. Садитесь. – Алексей повел рукой.
- «Сейчас еще бы встретить Трегубова…», - пронеслось у Сергея в голове.
- Нет, нет, спасибо, я на автобусе.
- Да ладно, авиация, я угощаю! Садись! – Алексей добродушно улыбался.
Шевцов сел сзади. Когда садились, Алексей таксисту упомянул гостиницу «Владивосток».
Ехали быстро, Алексей что-то эмоционально рассказывал таксисту о «Волге», спорил.
Когда въехали в город, Шевцов попросил остановить.
- А что ты здесь выходишь? Мы бы тебя довезли куда надо. Ты во Владивостоке служишь или…
- Да мне тут надо, - нехотя ответил Шевцов.
- А… понятно, - Алексей подмигнул и улыбнулся, - не замужем?
- Нет, – подыграл Сергей и тоже улыбнулся.
- Тогда, давай, служи, - он протянул свою широкую теплую ладонь.
Машина умчалась, оставив Шевцова одного.
Шевцову не хотелось встречаться с Трегубовым и он четко себе постановил, что, скорее всего, вся эта история с «Валерой», Черненко не больше, чем его фантазии. И скорее всего, прав был Лучицкий, что не стал выслушивать его доводы. Он был опытней и скорее всего это понимал лучше, чем Шевцов. Но он никак не мог расстаться с чувством неопределенности. И немного поразмыслив, решил все-таки поставить окончательно точку, понаблюдав за Алексеем и Трегубовым еще и потому, что хотелось из простого любопытства узнать, на что Трегубов променял службу.
Выбрав место на чердаке дома, напротив гостиницы, Шевцов, вооружившись биноклем, разглядывал окна гостиницы и вход в неё. Прошло, как минимум, часа два, в течение которых, он несколько раз порывался оставить затею, как глупую и ненужную, но досиделся до того, что увидел вышедшего Алексея из гостиницы. Шевцов бросился вниз, боясь потерять его из виду. Выйдя из подъезда, успокоился. Алексей шел по противоположной стороне улицы, одетый в плащ и шляпу.
Алексей свернул в проулок. Он остановился у подъезда небольшого двух этажного дома и зашел внутрь. Шевцов тенью проследовал за ним. Подошел к приоткрытой двери, прислушался. Шаги раздавались с верхних ступенек. Сергей протиснулся в дверь, стараясь её не задеть, и вошел в подъезд.  Слышно было, как Алексей топтался  возле двери, ожидая, когда откроют. Проскрипела дверь.
- О! Алексей Валерьевич! С прибытием, - раздался голос Трегубова, - заждались. Проходите.
- Некогда чаи гонять. Машину нашли? –голос Алексея  был жестким.
- Так точно, товарищ полковник.
Шевцов перестал дышать.
- «Полковник?! Министерство рыбной промышленности?! Ничего себе!»
- Собирайтесь, поедем в Чугуевку, навестим нашего «летуна».
Глаза Шевцова стали круглыми. Дверь в подъезд открылась и вошла какая-то тетка.
- Што?! Гадить собрался?! Ироды! Нашел место, вот я сейчас милицию вызову!
Шевцов, не ожидавший такого напора, выскочил на улицу.
Алексей посмотрел вниз. И заметил своего недавнего попутчика.
- Вот же черт!
Они с Трегубовым выскочили следом, заметили убегающего Сергея.
- Это же Шевцов! – Трегубов в отчаянии кулаком ударил в дверь.
- Какой Шевцов?! – Алексей покраснел от злости.
Выбежали еще два крепких парня.
- Напарник мой, студент! Ах, Сережа, Сережа…. говорил тебе надо слушать, научил на свою голову.
- Чего стоите?! За ним! – крикнул Алексей парням. Те в мгновение сорвались с места и помчались вслед за Шевцовым, - а ты, слушай. Если сорвется, ни тебе, ни мне в этой стране делать будет нечего. Найди его и… нейтрализуй! И не дай бог… Подключи милицию! Найди его, слышишь?! Его не должно быть!
- Я все понял …
- Где машина? Я сам поеду, а вы ищите, и лучше, если вы его найдете.
Трегубов вытащил из кармана ключи и передал Алексею.
- Машина за домом, «Волга», - он виновато посмотрел на Алексея.
Шевцов бежал со всех ног, нырнул в какой-то проулок, во двор. Пробежал между сараев. Дверь одного была приоткрыта. Шевцов заскочил в неё и спрятался среди всякого хлама. Шевцов жалел, что нет пистолета, а с двумя вряд ли справится, он нащупал кусок трубы под рукой. Сердце неистово колотилось.
- Куда он делся?! - раздалось возле сарая.
- Только здесь был…
Рука Шевцова крепко сжала трубу.

В сарае он просидел до самого вечера, пока не стемнело. Осторожно вышел и пошел, озираясь, темными неосвещенными местами, прячась при каждом появлении машины. Обойдя пост ГАИ на выезде из города, Шевцов вышел на трассу. Была уже ночь. Он чувствовал, что завтра  что-то должно произойти и ему нужно попасть в часть во что бы то ни стало.


ШТАБ 11 АРМИИ ПВО, ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ, 5 СЕНТЯБРЯ 1976 ГОДА.
Ранним утром к штабу 11 армии подъехала кавалькада из «уазиков», машины остановились у входа, из первой вышел  заместитель командующего Войсками  ПВО, генерал армии Ракитский. Дежурный по штабу, выглянувший на шум, обомлел, пулей выскочил на встречу, на бегу поправляя амуницию. Сбежав со ступенек, перешел на чеканный строевой шаг. Подошел, звонко приставив ногу.
- Товарищ генерал армии! За время моего дежурства никаких происшествий не случилось! Дежурный по штабу армии майор Федорчук! – вытянувшись, как струна, отчеканил он.
- Скажи майор, командующего еще нет?
- Никак нет, товарищ генерал армии! Разрешите его вызвать?!
- Вызови, - Ракитский, выслушав доклад, прошел вперед. За ним последовали дежурный и приехавшие с генералом  офицеры.
Через некоторое время приехал командующий армии, прошел в зал для совещаний, представился.
- Николай Никитич, - Ракитский поздоровался за руку, - Я к тебе с инспекцией. Хочу посмотреть твоих орлов.
- Владимир Яковлевич, а что так неожиданно, без предупреждения?
- Ну, ну на то и щука в море….
- Что будете смотреть? Какие подразделения?
- Организуй завтра боевые стрельбы в 513 полку.
- Есть, товарищ генерал армии, организовать боевые стрельбы! Только, Владимир Яковлевич, если будет такая облачность, то какие стрельбы, мишени не видны?
- Ты на облачность не пеняй, сейчас давай слетаем в Чугуевку, посмотрим на месте.
***

Из-за  небольшого кустарника раздался голос, от которого старший лейтенант Черненко вздрогнул, замедлил шаг и как-то нехотя остановился.
- Виктор Иванович! – Алексей весело выглядывал из-за кустов, - Виктор Иванович можно вас?
- Вы?! – Черненко до крайности удивился, - что вы здесь делаете, Валерий Андреевич?
Летчик огляделся по сторонам, как, ему показалось, было необходимо, соблюдая оговоренное условие конфиденциальности. Но веселость Алексея сбивала с толку. Он подошел ближе.
- Здравствуйте…
- Здравствуй Виктор Иванович! Ну, отдохнул? Давно приехал?
- Три дня назад…
- Ну, вот и хорошо, Алексей похлопал по плечу и, развернув, увлек за собой по небольшой, скрытой кустарником, тропинке,- А я здесь вот зачем… Вы хотели в боевую часть? Вы в ней… Вы хотели дополнительно постажироваться? Вы стажировались. Я делаю, все что обещаю. Я говорил, что переговорю с руководством о вашем переводе в испытательный центр – сделано… Но есть одно важное задание, от выполнения которого зависит ваш перевод, да и многое другое, - Алексей остановился внимательно посмотрел в глаза Черненко, дав паузу осознать собеседнику важность момента.
- Какое задание? - напрягся летчик.
- Нужно будет посадить самолет…, -Алексей понизил голос и огляделся по сторонам, - в Японии.
Черненко отшатнулся, будто ему неожиданно брызнули в глаза, часто заморгал.
- Что…? В Японию? Вы в своем уме? Это же секретный самолет? Да нет, бред какой-то,- отвернулся перевести дух, затем посмотрел на Алексея, - Вы кто…? Я не понимаю…
- Эх…, Виктор, Виктор, вот так всегда, как я, так держу слово, а вы, что-то сразу в кусты, - он потряс рядом стоящий куст, - а как бы сын гордился: мой папа испытатель! Но… Да, Виктор, вы меня разочаровываете. Зачем я только про вас руководству говорил…
- Но Валерий Андреевич, какое отношение это имеет к испытателям. Это же… предательство… Я считаю…
- Тебе не надо ничего считать,- Алексей мгновенно сменил радушную улыбку на жесткое неприятное выражение и, схватив Черненко за рукав, приблизил его к себе и смотрел близко, от чего летчик стал отклонять голову назад, - за тебя все посчитали. От тебя требуется сесть в самолет, подняться и посадить. Все!
- Я… так я же еще в отпуске! – неубедительно искал причину своего отказа Черненко, - да и маршрута не знаю… А локаторы?
-  Желающие выполнить работу ищут возможности, нежелающие – причины ее не выполнить. Я же говорю, все продумали, - Алексей достал из внутреннего кармана сложенный лист и протянул Черненко, - это штурманская карта. Пункт посадки  аэропорт Хакодате.
- Аэропорт? Гражданский? Там же полоса короткая?
- А тебя для чего учили? Сегодня тебя отзовут из отпуска, так как завтра стрельбы, в самолет сядешь под номером 31, наберешь высоту и сразу уходи в сторону моря и снижайся на минимум. Это понятно.
- А что дальше? Ну, когда сяду?
- А что…, - Алексей разжал руку, выпустив рукав Черненко, снова улыбался, - сделаешь вид, что сбился с курса, тебя будут допрашивать, стой на своем, мол, ничего не понимаю, как произошло. Некоторое время промурыжат и вернут в Союз, вместе с самолетом. А мы тут шум поднимем: « Верните советского летчика на Родину!». А потом ты вернешься, увидишь сына…! Время пройдет, все уляжется – возьму тебя к себе, в Чкаловское… А если, что пойдет не так, то можешь и… не увидеть сына, Виктор Иванович.
Улыбка опять исчезла с лица Алексея. Черненко стоял бледный, потупив взгляд.
                ***

ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ, АЭРОДРОМ 513 ИСТРИБИТЕЛЬНОГО АВИАЦИОННОГО ПОЛКА, 6 СЕНТЯБРЯ 1976 ГОДА, 12-20 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ.
По бетонке аэродрома в перегрузочном костюме с гермошлемом в руках, шел старший лейтенант Черненко.  На пути ему  повстречались два летчика, шедшие с дежурства. Поздоровались и разошлись. Черненко сухо кивнул, пытаясь скрыть волнение.
- Ты видел? – сказал один, - чего-то бледный, как стена. Как его «медицина» к полетам допустила?
- Да сейчас проверяющий приехал, всех под ружье поставят.
Черненко свернул к самолету с номером 23. Подошел к технику.
- Самолет готов? – Черненко нервно тряс гермошлемом.
Техник удивленно посмотрел.
- Так я и не готовил к полетам, сегодня профилактика…
- Какая профилактика?! – Черненко сорвался в крик.
- Тридцать первый готовили…, - техник подозрительно посмотрел на летчика, недоумевая, почему он так нервничает.
- А… да…, - Черненко что-то вспомнил и пошел к самолету с номером 31.  Шел, нагнув голову, смотрел из-подо лба.
- Товарищ старший лейтенант! - вышел на встречу второй техник, - машина к полетам готова!
- Как заправлена?
- Полная заправка.
Черненко обошел самолет, не столько, чтобы проверить, сколько немного успокоится, расписался в бортовом журнале, пристегнул гермошлем и поднялся в кабину. Опять накатила нервная дрожь. Он несколько раз попытался подсоединить тангенту радиосвязи, но руки не слушались.
- Разрешите, - вызвался помочь техник. Он подключил связь. Убрал трап.
Черненко закрыл фонарь и запустил двигатель.
- Вышка, я двадцать…, - затем поправился, - тридцать первый, к вылету готов, разрешите взлет?
- Я - вышка, тридцать первый, взлет разрешаю, удачи, - буднично прохрипело в наушниках, что  немного успокоило Черненко.
Он вырулил на полосу, остановился, перегазовал и пошел на разгон.
***

В то время, когда взлетал самолет с бортовым номером 31, к аэродрому мчался армейский «ЗиЛ». Шевцов сидел в кабине и торопил сержанта – азербайджанца.
- Давай, жми земляк, тебе еще и отпуск дадут, тут такое дело…
- Зачем отпуск? У меня дембель в ноябре. Лучше… медаль. Во!
- Давай, давай…, - Шевцов смотрел за взлетающими самолетами и корил себя, что так поздно обо всем догадался.
Машина остановилась метров за триста до вышки.
- Дальше не могу, нельзя!
Шевцов выскочил из машины и побежал к вышке. Он подбежал к ограждению из колючей проволоки и, раздвинув её, просунул одну ногу и голову в пределы аэродрома.
- Стой, стрелять буду! – раздалось сзади, и щелкнул затвор.
Шевцов немного задержался, затем вытащил сквозь лаз вторую ногу.
Посмотрел назад. Сзади в метрах пяти стоял часовой с автоматом, нацеленным на Шевцова.
- Вызови начальника караула, быстро! – Шевцов развернулся и двинулся к часовому.
- Стой, буду стрелять!
- Что ты заладил, стрелять, стрелять! Стреляй в воздух! Вызови начкара!
Часовой стоял и смотрел, не зная, что делать дальше, не опуская автомат. Шевцов, видя ситуацию, предложил свой сценарий.
- Давай, я сяду, руки подниму, только вызови быстрее «начкара». Я сотрудник КГБ понимаешь?! Мне срочно надо на вышку.
- Ага, знаем… Стой, буду стрелять! – продолжал часовой.
Шевцов заметил, как в их сторону бегут какие-то солдаты и офицер. Он с облегчением вздохнул.
- Ну, вон бегут уже. Да опусти ты автомат! Стою я, стою.
Подбежали начальник караула и несколько солдат.
- Абдулаев?! Кто такой?! – «начкар», старший лейтенант, подошел к Шевцову, - Кто такой, каким образом оказался на территории поста?
- Я лейтенант Шевцов, сотрудник Комитета государственной безопасности. Вот мои документы, - Сергей полез в карман, и только сейчас понял, что документы, каким-то образом исчезли. Толи, выпали во время погони, толи раньше. Он пошарил по карманам. Его не было.
- Понятно, - подытожил «начкар»,  наблюдая за поисками Шевцова, - за мной, шагом марш.
- Я тебе говорю! Сообщи в Особый отдел, только быстро,  каждая минута дорога.
- Сообщим, сообщим, иди.
Они зашли в караульное помещение. «Начкар» набрал телефон дежурного по части.
- Начальник караула старший лейтенант Горбань. Мы тут нарушителя задержали. Перелез через проволоку и хотел пробраться на вышку. Документов? Нет, документов нет. Говорит сотрудник КГБ, - «начкар» обратился к Шевцову, - как фамилия?
- Лейтенант Шевцов, из Москвы.
- Лейтенант Шевцов из Москвы, - повторил «начкар» в трубку, - Хм, да я тоже так думаю. Требует «особиста» или кого из командования. Так точно, ждем.
«Начкар» повесил трубку.
- Куришь? – протянул он пачку «Родопи».
- Нет, - нервничал Шевцов, - слушай, позвони руководителю полетов, скажи, что сегодня возможен угон самолета, пусть прекратит все вылеты.
- С ума сошел, - констатировал диагноз «начкар», - ты знаешь кто приехал  с проверкой?
- Кто?
- Зам командующего войсками ПВО! Ради него все представление, а ты прекратить полеты, да…, - «начкар» покачал головой.
Минут через десять в караул зашел капитан и майор, с повязкой дежурного по части.
- Горбань! Ну, докладывай, кого ты тут задержал?
- Я, сотрудник Комитета…, пытался начать Шевцов.
- Ты, гражданский посиди, тебя не спрашивают, - оборвал майор.
- Что рассказывать, товарищ майор, Абдулаев задержал, когда этот перелез через ограждение. Представился сотрудником КГБ, требует кого-нибудь из командования, что бы прекратили полеты.
- А чем это наши полеты вам не нравятся? – майор обратился к Шевцову.
- Возможен угон самолета, - Шевцов постарался как можно веско и спокойно ответить.
- Ух ты. Прямо на глазах зам командующего Войсками, командующего армии, командира полка, возьмут и угонят, - майор снисходительно улыбался.
Раздался звонок телефона. Трубку взял «начкар»
Начальник караула… - недоговорив, протянул трубку капитану, - вас, товарищ капитан.
Капитан взял трубку.
- Слушаю! Пришел ответ? Да… да…  в отпуске…?  Интересно. Что сказал…? Даже так… Понятно. Ну, все спасибо.
- Сергей…, капитан растянул, предлагая Шевцову продолжить.
- Владимирович… Шевцов, пятьдесят второго года рождения, индивидуальный номер…
Капитан посмотрел на сидящих в помещении.
- Не надо. Ты ведь в отпуске?
- Да, но дело срочное. Я прошу, товарищ капитан, сообщить руководителю или командиру полка. Нужно прекратить полеты пока не разберемся.
Капитан сосредоточенно побарабанил пальцами по столу.
- Вот что. Ты посидишь здесь, а я схожу на вышку и посмотрю обстановку. Пойми сам, сейчас там такое начальство…
- Ну вот, что, - майор встал, - вы тут, внутри своего ведомства разбирайтесь, а я в штаб...
Шевцов сидел в курилке и перебирал воспоминания прошедших суток, через некоторое время появился капитан, лицо было встревожено. Шевцов встал, пытаясь угадать причину тревоги.
- Что? – с нетерпением спросил он.
Капитан ответил не сразу. Подбирал слова.
- Один самолет… пропал с радаров, последний раз видели над морем.
- Черт! – Шевцов заходил взад–вперед перед капитаном, - опоздал я…, опоздал! А кто летчик?
- Черненко, замполит эскадрильи…
Сергей  метался из стороны в сторону, от досады размахивая кулаком.
- Самолет, угнали, - Шевцов остановился и сказал утвердительно.
- Да, ладно! Угнали… Это авиация, всякое бывает! Я тут насмотрелся….
- Я же мог предупредить… АЛучицкий… черт, как чувствовал!
- Твой патрон, кстати, привет передавал. Передал еще, что бы я тебя отправил назад, под конвоем. Посадил в самолет и дождался, пока ты не улетишь. Только ты шум не поднимай преждевременно, а то с такой концентрацией командующих, тут сейчас начнут принимать «волевые решения».  Поищут, может в море упал, может, сбился с курса. Ладно, пошли.
***
ЯПОНИЯ, ОСТРОВ ХОКАЙДО, АЭРОПОРТ «ХАКОДАТЕ», 6 СЕНТЯБРЯ 1976 ГОД, 14-55 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ
По взлетной полосе разгоняется и взлетает «Боинг». Через несколько секунд над взлетной полосой появился  МиГ-25,зашел на посадку. Приземлился, едва не столкнувшись с «Боингом»проехав несколько сот метров, выехал на грунт за пределы полосы, задев антенну навигации.  В аэропорту поднялся переполох. Аэродромные работники кинулись к самолету, туда же устремилась пожарная машина  и машина обеспечения. Открылся фонарь самолета и из него вылез летчик. Он что-то кричал бегущим, махал руками, затем достал пистолет и выстрелил в воздух. Люди остановились. За происходящим наблюдал  мужчина в пальто и шляпе. Немного постояв, он ушел.
 В кабинете раздался телефонный звонок. Узловатая рука старика сняла трубку.
- Лисица убежала, - бодро прозвучало в трубке.
- Хорошо, жду у себя, ответил старческий голос.

Сидя у себя в комнате Сергей настраивал приемник на волну «Голоса Америки».  Волна, то уходила, то становилась слышней, отчетливей, раскачиваясь, как будто это были волны морские, с шипением и свистом нагоняемые откуда-то издалека.
- Говорит «Голос Америки» из Вашингтона. У микрофона, я Юрий Осмоловский. Мы заканчиваем наш концерт по заявкам. Галина из Уфы просит поставить группу «Иностранец». Галина, мы выполняем вашу заявку…
Волна терялась, и через время вернулась вновь.
- … Вашингтон, Дистрикт «Колумбия», почтовый ящик два, ноль, ноль, четыре, четыре, «Программа по заявкам». С вами был Юрий Осмоловский. А теперь новости.
Прозвучали позывные.
- Новости к этому часу. По сообщению японского информационного агентства «КиодоЦусим», в японском аэропорту «Хакодате», совершил посадку советский боевой истребитель МиГ-25…
Шевцов напряженно слушал, то, что понял еще три дня назад.
- …  Советский летчик попросил политическое убежище…
Шевцов выключил приемник и, закинув руки за голову, смотрел в потолок. Что-то в нем умерло. Романтика? Вера в высшую справедливость? Преданность мнимым идеалам?
***

Алекс Коуэл прибыл с группой специалистов  из DIA и «ДжетДайнемикс».  МиГ загнали в большой ангар, где вокруг самолета копошились люди, развинчивая и разбирая его на детали, подобно мелким хищникам, отрывающие куски от огромного мертвого африканского буйвола. Алекс напряженно стоял и ждал заключения специалистов, нужных ему для отчета. Дурные предчувствия проявлялись на его озабоченном лице. Его волновала та легкость, с которой был сделан угон, но еще и то, что миф о самолете, спровоцированный, отчасти, им самим, мог на самом деле оказаться мифом и Алекс готовился именно к этому.
Еще на аэродроме провели статические испытания, пока не закончились остатки топлива.  А теперь искали титан, разбирали электронику, брали пробы материалов.  Первое разочарование принесло известие, что самолет не из титана, а только отдельные части, электроника у специалистов вообще вызвала дикий хохот:
- «Это все равно, что сравнивать транзисторный магнитофон с граммофоном моей бабушки», - кричали они.
Алексу от этого становилось печальнее. Он мрачнел, будто это его самолет. Будто, это он сам сделал самолет, а эти пересмешники над ним потешаются, критикуют, глумятся.
Он наступил на какой-то предмет, нагнулся и поднял кусочек обычного графита. Алекс, постоял, что-то раздумывая, подбрасывая кусочек, затем подошел к носовой части самолета и большими жирными буквами написал на русском: «КАМЕННЫЙ ВЕК!»
- Что ты там написал, Алекс? – спросил сотрудник.
- Я написал «Каменный век». Я все-таки надеялся, что это будет нечто…  Видимо,  эта та самая «кузькина мать», которую хотел показать Хрущев. Похоже, русские обвели нас вокруг пальца, - Алекс горько улыбнулся, взглянул на самолет, несколько раз подбросил в руке кусочек графита и со злостью швырнул его в фюзеляж.
***

МОСКВА,  МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ СССР,  ЯНВАРЬ 1977 ГОДА.
В кабинете министра обороны сидели представители крупнейших военных заводов, Начальник Главного Инженерного Управления, ведущие конструкторы вооружений.  Вдали от стола у стены сидел Алексей и внимательно наблюдал за собравшимися.  Докладывал Начальник ГИУ Сидорчук. В начале выступления, по заведенному правилу говорилось о руководящей и направляющей роли партии. Маршал перебил его и попросил рассказать о конкретных успехах. Сидорчук отбросил заготовленный доклад, лицо просияло.
- А конкретно, товарищ Маршал Советского Союза, кроме наших плановых контрактов, мы смогли заключить новые, на поставку около 30  самолетов МиГ-25 в Соверию, 15  в Алжир, 10 в Ливию.
-  Это хороший вклад в экономику нашей Родины в преддверье празднования 60 – летия Октября, - подытожил Маршал, немного помолчав, помрачнел, -  Садат проявил свое восточное коварство, после стольких лет помощи, ударил в спину. Ему это еще аукнется…
- Все контракты аннулированы, товарищ маршал Советского Союза, - добавил Сидорчук, -  наши военные специалисты отозваны. Это большая утрата.
-  Вы, Андрей Михалыч, подготовьте докладную записку с выкладками наших потенциальных покупателей и причины их задержки с закупками. Мы обсудим это. А утрата, Андрей Михалыч, небольшая … это мелкая и ничтожная потеря, как и сам этот лидер.
- Так точно,  товарищ Маршал
Выступили еще несколько товарищей, после чего Дмитрий Федотович Всех поблагодарил и они вышли из кабинета. Алексей встал. Маршал махнул ему рукой, чтобы тот подошел поближе.
- Ну вот, Алеша, - он взял его за плечо и подвел к креслу, стоящее за отдельным столиком, - садись. Получилось так, как задумывали.  И главная заслуга твоя, молодец генерал.
- Спасибо, Дмитрий Федотович. В общих чертах, да. Главная задача выполнена.
-  Ну, а что тебя смущает? Кстати, а что с летчиком? Он действительно попросил убежища у американцев?
- Да, это как раз то,   чем  остался недоволен.  Или его там обработали, или он попросту испугался возвращаться.
- Так или иначе – он предатель! Предал наши идеалы и свою страну, которая его выкормила, выучила и дала в руки самое совершенное оружие!  Ну, что… так проявляется  преданность.  Как странно, я обсуждаю двух предателей в один день.
-  С Черненко история не совсем ясная. Мои источники передают, что его держали на наркотиках, до тех пор, пока мы не объявили его предателем, а потом…,  -  Алексей развел руки, -  обычная практика спецслужб -  запугать тем, что на родине его ждет расстрел. Он простой человек, слабый и не подготовленный. Я его понял сразу.
Маршал внимательно выслушал, закивал, соглашаясь.
 - Ты поблагодари всех, кто был в этом задействован… иди.
- Обязательно, Дмитрий Федотович. Еще раз, спасибо вам за все.
Они крепко пожали друг другу  руки и Алексей вышел из кабинета.

ЭПИЛОГ
МОСКВА, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АППАРАТ КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, ДЕКАБРЬ 1991 ГОДА.
Склонившись  над  столом,  в кабинете в одиночестве сидел Шевцов. Было уже поздно. Но одно неотложное дело заставляло задержаться, после «разгрома архива» новыми руководителями, ему в руки попали документы с ответами, которые могли ответить на вопросы, давно волновавшие Сергея Владимировича, уже зрелого и опытного контрразведчика. Это были документы по угону МиГа, тому самому, который он так и не смог предотвратить.  То, что удалось сохранить,раскрывало запутанную картину происшествия, в которой возникало все  больше вопросов, чем глубже в неё погружался.
- Разрешите, товарищ полковник?! – дверь в кабинет открыл молодой человек с папкой в руках, - тут еще, то, что вы просили…
- А, проходи, сюда клади.
Молодой человек положил паку на стол.
- Разрешите идти?
Шевцов кивнул, не поднимая глаз, вдогонку кинул «спасибо», и придвинул принесенную папку к себе под свет лампы.  Это было личное дело  Трегубова Игоря Витальевича, 1946 года рождения. Шевцов не читал первые страницы, пролистывал различные характеристики, приказы, заявления, аккуратно подшитые и пронумерованные. Его интересовал итоговый документ. Ну, вот и он.  Это был приказ об увольнении из рядов КГБ, в связи… с переводом в Министерство обороны СССР.  Документ был датирован июлем 1976 года.
Шевцов выдвинул ящик стола и вынул еще одну папку. Извлек из неё фотографическую копию документа.  Это была учетная карточка члена КПСС, Трегубова И.В. в которой место работы значилось Министерство обороны СССР, Главное Разведывательное Управление Генерального штаба. Шевцов отвлекся, поднял голову и смотрел в темноту кабинета, будто там находился экран показывающий хронику прошлого: Трегубова, улыбающегося, когда познакомились, его взгляд, встречу возле книжного магазина, Красноводск, Зуева, «Валеру».
Он отложил в сторону фотографию. Взял газетную вырезку.  С фотографии на него смотрел широколицый мужчина в генеральской форме. Это был некролог, из «Красной Звезды». В нем говорилось, что ушел из жизни генерал-майор  Алексей Валериевич Рябинин, прошедший долгий путь от суворовца до генерала, принимавшего участие в операциях в ДРА и других странах. Внесшего большой вклад в развитие Главного Разведывательного Управления.
Шевцов вспомнил «дело ГКЧП» и смерть генерала Рябинина, в которой было больше вопросов, домыслов, различных версий, которые на все лады транслировали новые демократические СМИ. От самоубийства до спецоперации сверх засекреченных служб.
Начиналась новая страница истории его государства.
***

МОСКВА.ЮГО - ЗАПАД. ЯСЕНЕВО.СЛУЖБА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ РФ.  НАШИ ДНИ.
Генерал Шевцов повернулся к собеседникам, оторвавшись, словно от магнита, от огней, унесших его память в годы своей молодости.
- Сергей Владимирович! Что за история?!  Расскажите! – в один голос просили собеседники.
- Как-нибудь обязательно расскажу,  а сейчас давайте обсудим некоторые детали и предложения.
Они опять сели за стол, внимательно глядя на генерала.

ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА…
  На столе Шевцова раздался телефонный звонок.
-  Здравия желаю! Сергей Владимирович, не читали сегодняшний «Нью-Йорк Таймс» ?! – звонил  Христюк.
- Добрый день. Нет. А что там, Виктор Павлович, такого, что вас поразило?
- Обзорная статья одного американского аналитика Алекса… не помню фамилию. Называется: «Как сделать себе больно? – ударить по Соверии».  Очень подробно про «Березу» и вообще военно-технический аспект возможного конфликта.
- Ну, так она себе уже сделала имя, как ее только развернули. Два израиьских и один турецкий F – 16, якобы случайно пересекших границу.
- Да… статья очень своевременная, может, остудит некоторые горячие головы на «холме»! Прочитайте! Очень интересно пишет.
- Хорошо, Виктор Павлович. Главное, что она стала определенным предупреждением, для тех, кому неймется всех отдемократизировать.
- Вы про статью?
- И про статью и про нашу «Березу»…

Сентябрь  2013 г.