Гарантия

Дверь подъезда медленно, со скрипом открывается. На пороге стоит старушка с палочкой, морщась от света, выходить не торопится. На лавочке у подъезда другая старушка поворачивает голову.
- Здравствуйте, Надежда Петровна.
- Скажешь тоже «здравствуйте»! Эх, Галя, на мне живого места нет от уколов, а ты все «здравствуйте»! – видно, что она не в настроении.
Надежда Петровна медленно спускается со ступенек подъезда, держась за перила. Откуда-то сверху доносится визг электродрели. Галя продолжает:
 - Надежда Петровна, не у Вас с утра шумят-то? Нешто ремонт затеяли?
- Да что ты! Какой-там ремонт?! Жить-то мне, считай, два понедельника осталось!
Надежда Петровна смотрит на Галю исподлобья. Та молчит. Подумав немного, Надежда Петровна присаживается рядом, сидит молча, но через минуту не выдерживает:
- Да что там ремонт, скажешь тоже! Окошко на кухне меняют, - вот и весь ремонт!
Слышен стук наверху. Галя поднимает вверх указательный палец, тычет им вверх:
 - Пластиковое ставите?
 - А то!
- Дорого, небось?
 - Пятнадцать тыщь, из гробовых взять пришлось.
Надежда Петровна сокрушенно опускает голову и качает ей вверх-вниз:
 - Теперь на похороны опять копить надо, а как скопить-то, если помру того гляди?
Галя, прищурившись, раздумывает, спрашивать или нет, потом любопытство пересиливает:
- Надежда Петровна, а окно-то что менять решили, если помирать собрались?
Надежда Петровна не готова к такому вопросу, слегка опешивает, но находится:
- Да все меняют, вот и я тоже…  Сама-то, небось заменила?
- Я-то? Не заменила.
- А-а…
Повисает молчание.
Дверь подъезда снова распахивается. Парень в спецовке выносит старую оконную раму:
 - Все, бабушка, окошко Вам поставили, пользуйтесь на здоровье!
Надежда Петровна протягивает руку, помахивая ладошкой вниз:
- Сынок, погоди, не торопись уходить-то, я еще не все у тебя спросила.
Парень останавливается, ставит раму на асфальт и опирается на нее:
- Да, бабушка, слушаю Вас внимательно.
Надежда Петровна косится на Галю, чувствуя неудобство от ее присутствия, но, делать нечего, поворачивается к парню:
 - Сынок, как звать-то тебя?
 - Кириллом.
 - Кирюша, дорогой, скажи, а документы на окошко ты оставил?
 - На телевизоре все документы: договор, чек, гарантийный талон. Не беспокойтесь, все оставил.
- Скажи, родной мой, а гарантия-то, какая у вашей фирмы?
- Три года на окно и год на откосы.
Брови у Надежды Петровны ползут вверх:
- Три года?! Год? Милый, да что ж так мало-то? По телефону мне десять лет обещали.
- Десять лет дают на другие окна. Они дороже в полтора раза. Извините, мне пора, - берет раму, уходит. Надежда Петровна замолкает, смотрит ему в след, покачивая головой, взгляд постепенно туманится. Из оцепенения ее выводит Галя:
- Надежда Петровна, на кой Вам гарантия десять лет?! Жить-то, говорите, осталось два понедельника…
Надежда Петровна дергает головой вверх.
- Галя, тебе сколько лет-то?
- Семьдесят девять…  А что?
- А то, что зеленая ты еще! Вот когда тебе стукнет восемьдесят пять, как мне, то поймешь, если доживешь, конечно. Ну все, пора мне, подмести надо, полы-то, а то мусора там полно теперь.
Она поднимается, заходит в подъезд, не оборачиваясь. Галя смотрит ей в след и думает: «Старуха совсем умом двинулась, гарантию ей десять лет подавай!». Затем мысли ее принимают другое направление. Она думает о том, что у себя тоже окна пора бы заменить: «Надо будет договор внимательно прочитать, прежде чем подписывать, чтобы потом сюрпризов не было».