Еще один сон

Осторожный звонок в дверь. Нестерпимо яркий свет бьет в глаза через узкую щель. Я оказываюсь в просторной комнате с наглухо закрытыми окнами, куда медленным шагом возвращается хозяин дома и на ощупь присаживается на диван. Он разворачивает газету, поглаживая страницы, и одним ухом внимает аудиокниге через темный наушник.
- Ну как ты? Ты останешься сегодня?
У меня все еще некий ступор. Я пытаюсь отдышаться и перевести дух.
- Я... не знаю.
- Меня нельзя оставлять одного, я очень боюсь.
- Да, конечно.

Я вынужден согласиться, хотя сам умираю от страха. Передо мной сидит человек в какой-то бело-зеленой защитной маске на лице с небольшими прорезями, через которые проступает залитая лекарственными мазями кожа. Волосы растут у него клоками, шея напряжена и сморщена. Весь его вид внушает мне отвращение, настолько жутко он выглядит. Я силюсь побороть это чувство, но ничего не выходит. Смотреть на него мне противно, всякий раз приходится поднимать глаза с усилием.

Пару недель назад я вернулся из заграничной поездки, и тут меня застал поразительный звонок по телефону. Какой-то парень моей давнишней знакомой (мы немного общались, но я едва имел о ней представление) лежит в реанимации и в бреду постоянно твердит мое имя. Покопавшись в его записной книжке, полицейские или врачи сочли нужным связаться со мной. Странное дело, ведь мы не дружили и не общались с беднягой. Выяснилось, что они с той девушкой попали в автокатастрофу. Несчастный случай унес ее жизнь, а парня превратил в калеку. Никаких родных у него не оказалось, и единственным, кто мог бы посодействовать ему в реабилитации после такой трагедии, был я. Тем более, что этот человек потерял память - частично или нет, еще предстояло выяснить. Я без волнения дал показания о том, что не знаю потерпевшего, но некоторое время назад, еще до отъезда пару раз виделся с погибшей девушкой. О существовании ее парня мне даже не приходилось подозревать.

Лечащий врач оказался настоящим Эскулапом; он гарантировал, что вытащит пациента с того света, и всячески приобщал меня к этому делу. Так получилось, что ключи от квартиры молодого человека были переданы мне. Нарушив составленные заранее планы, я решил посетить это жилище. Какого было мое удивление, когда на стенах комнаты я обнаружил... свои фотографии! Вот я вхожу в кафе, вот выхожу из него. Вот мы сидим с погибшей и что-то обсуждаем. Вот она идет к машине и уезжает... Бесконечное множество снимков.

Выходит, за мной следили, а я даже не подозревал об этом. В ящике стола я нахожу записи - его ежедневник. Очень много неразборчивых мест из-за почерка и каких-то надписей сверху. Но во всем этом сумбуре удается выхватить пару строк: «они вместе» и «я отомщу». Подобное мне кажется бредом. Но факты указывают на достоверность происходящего. Я рассматриваю личные вещи своего псевдо-приятеля и прихожу к однозначному выводу: я имею дело с психопатом. Под кроватью у него стоят канистры с бензином. Зачем, спрашивается? Над столом - обширная коллекция ножей. Я тоже люблю ножи и понимаю страсть к их собиранию, но в такой ситуации это не выглядит безобидным хобби. А время идет: уже через неделю или две раскрытого мной маньяка отправят домой, и я, конечно же, обязан буду на положении его «лучшего друга» находиться рядом.

Я беру рюкзак и собираю в него все фотографии, записи и материалы, какие только мне удается отыскать. Весь архив, составленный парнем, теперь уедет отсюда. Я складываю его ножи в чемодан и прячу далеко на антресоли, запирая дверь на ключ. И, ни минуты не медля, заказываю по телефону полный ремонт для всей этой ужасной берлоги. Лечащий врач, узнав о подобном, совсем не обрадуется такому исходу дел, ведь «прежняя обстановка и общение со старыми друзьями помогли бы пациенту быстрее восстановить события жизни до аварии».

Вот этот день настал. Я даже не пытаюсь поговорить с кем-то, слишком много у меня мыслей, слишком сомнительные доказательства вины. Кто поверит, что несчастный парень сам и устроил автокатастрофу, чтобы угробить на почве безумной ревности себя и свою девушку? Боюсь, в этой ситуации параноиком и психом выгляжу только я. Да и то, потому что в свое время слышал какие-то дикие рассказы о ненормальных, в следствие чего имею обостренное чувство нарушения собственной безопасности.

Я ввожу «приятеля» в его обновленную квартиру. Он долгое время стоит посреди комнаты, пытаясь ощупать стены.
- Я не узнаю этого места. Здесь все иначе. - произносит он вдруг.
- Уж поверь, все нормально. - я пытаюсь его убедить и дружески хлопаю по плечу.
Он садится на диван, молчит, потом, кажется, немного осваивается.
- Мы ведь лучшие друзья, правда? Самые лучшие? - его новый вопрос застает меня врасплох.
- Конечно, - киваю я, хотя кровь стынет у меня в жилах.
- Я читаю Плутарха, - произносит он отрешенно. - То есть слушаю. Читать я пока не могу.
Сам я ничего не знаю у Плутарха, потому просто киваю - усердно и одобрительно.

«Приятель» просит принести ему что-нибудь поесть. Я ухожу на кухню. Уже вечереет. Это один из самых жутких моих вечеров. Возвращаясь в комнату, я вижу, что он полулежит на диване и слушает музыку. Он пытается подпевать, но ему очень неудобно из-за маски, которая закрывает и рот, а узкий разрез лишь мешает тянуть слова. Он вдруг начинает неистово отрывать этот край маски, чтобы освободить рот, и когда ему это удается, я с ужасом наблюдаю какие-то жуткие швы, из которых сочится и капает кровь.

- Подожди немного, я сейчас. - кидает он мне, совершенно остолбеневшему, и, закрывшись одной рукой, а другую выставив вперед, бросается в ванную.
Он помнит, где ванная! Ноги сами ведут его туда.

Побелев, я ставлю еду на столик. «Приятель» возвращается и садиться, как ни в чем не бывало.
- Как ты думаешь, - хрипло шепчет он, - а если снять маску раньше, чем указан срок, что будет?
Меня трясет от ужаса.
- Сказали, - продолжил он, - сказали, что глазам нужен покой после операции.
- Да, конечно! - я пытаюсь что-то живо сообразить. - Мне рассказывали, что один знакомый снял повязку раньше времени и ослеп!
- Я и так ничего не вижу, не все ли равно?
- Послушай, но ведь... ведь какой смысл снимать, если ты себя не увидишь в зеркале? Тебе, конечно, могут описать, как ты выглядишь, но ведь это совсем не то, что увидеть самому, так ведь?
Холодный пот прошибает меня. Я чувствую, что, если он снимет маску, я сойду с ума от ужаса.
- Да, ты прав. Тогда просто останься тут, хорошо?

Я не знаю, что ответить. Оставаться в одной комнате с сумасшедшим - слишком страшно для меня, даже учитывая то, что он ничего не видит и не помнит. Кто знает, когда в его искалеченном мозгу щелкнет пружина, и он очнется от забытия, вообразив себе, что я вовсе не его лучший друг, а якобы тот мерзавец, который пытался увести у него девушку?
- Ты не расскажешь, у меня есть подруга? Просто я ничего не... - он не договорил, качая головой, потому что и так все было понятно.
- Подруга? - повторил я, дрожа. - Я долго жил в другом месте и не знаю об этом.
- Ты уверен? Неужели я тебе не писал?
Молчание. Я собираюсь с мыслями.
- Наверное, ты был очень занят.
- Чем же, по-твоему?

Что ответить ему? Что у него была одна фотосессия за другой, на которых он следил за мной? Конечно нет. Что он вел дневник, в котором размыто писал о своих планах, не называя имен, так что я не могу предъявить его, как доказательство? Тоже нет. Может быть, что он приобрел пару новых ножей? Исключено, вдруг он вспомнит и с яростью набросится на меня.
- Ты... ты слушал музыку и читал.
Я сболтнул первый бред, что мне пришел на ум.
- Я музыкант?
- Возможно, в тебе есть такой талант.
Боковым зрением я замечаю, что у меня мигает телефон.
- Знаешь, - я быстро спохватываюсь, - когда ты отходил, мне тут сообщили, что я должен съездить по делам кое-куда. Это ненадолго.
- Твой телефон не звонил, - утвердительно произнес «приятель». - Ты положил его на стол, как вошел, я слышал. Если бы был какой-то звук, я бы заметил. У меня в последнее время очень обострился слух.
Наверное, я побелел.
- У меня... выключен звук. Я не хотел, чтобы тебя что-то беспокоило. Знаешь, все эти мелодии так раздражают...
- Да. Спасибо.
- Ты не волнуйся, я надеюсь, что это быстро. - врал я, стоя в прихожей, - Просто действительно нужно ехать.
- А что это за дело? - просто поинтересовался он, проходя в коридор.
- Да там у одного приятеля привезли мебель, а дома никого нет. Мы рядом живем.

Я дернул за ручку, но дверь не поддалась. В ужасе я повернулся к хозяину дома, чувствуя, как трясутся мои руки. Хотя на нем по-прежнему была маска, весь его вид говорил о том, что он усмехается, глядя на мои попытки открыть дверь.
- Ключ, - коротко ответил он, положив руку на полку.
Я схватил ключ и вполоборота к маньяку повернул его в замке несколько раз, после чего выскочил на лестничную площадку.
- Ты ведь скоро вернешься?
- Да-да, - заверил я, сжимая рукой перила и соскальзывая вниз по ступенькам, - Очень скоро.
Он закрыл тяжелую дверь, а я, не помня себя, оказался на улице и сел в холодную машину.

Меня не покидало чувство, что он все знает. Но знает не так, как это обстояло на самом деле, а в своем собственном, извращенном варианте. Почему именно я? Почему он решил, что из всех знакомых той несчастной девушки именно я пытался за ней ухаживать и якобы отбить у него? Да и была ли она вообще его девушкой? Вполне возможно, что нет. Он мог вбить себе в голову, что она встречается с ним, хотя они не были знакомы. Или же она ответила ему отказом, но он считал ее своей собственностью, и, не понимая причин для разрыва, приписал вину за неудачу мне. Потому что я сидел с ней в кафе, а значит, у нас будто бы что-то было. Как глупо!

Я нажал на газ и быстро поехал к себе домой. Рано или поздно он вспомнит обо всем и наверняка будет видеть, когда снимет свою ужасную маску. Как он будет ходить по городу с таким лицом? Конечно, завернется в шарф, нацепит капюшон и ночью явится ко мне, чтобы свести со мной «счеты». Я всматриваюсь в красные вечерние огни и вспоминаю кровь, вытекающую из его швов. Мне становится противно до тошноты. Вероятно, ему даже не понадобятся эти старые записи, чтобы восстановить в памяти мой адрес, имена моих друзей, место работы, кафе, в которых я бываю. Все это заучено им сотни раз и всплывет само собой. А такого, как он, не остановит ничто, я уверен.

В голове проносится мысль, что месть его не станет такой примитивной, как просто уничтожить меня. Ведь я якобы отнял у него девушку и виновен в ее смерти. Значит, взамен он потребует жизнь моей девушки, чтобы превратить мое существование в кошмар. Все это только начало, думал я. Вот когда он доберется до нее, тогда-то и настанет сущий ад. А ведь я совсем недавно решил сделать ей предложение. 

Минута проходит за минутой. Я стою на светофоре. Сворачиваю к совершенно не знакомому мне ресторану и выхожу на улицу. Холодный воздух заставляет меня собраться и поочередно перебирать мысли. Не знаю, долго ли я этим занимаюсь, но мой телефон начинает дребезжать. Это он.
- Да? - несколько нервозно отвечаю я.
- Как дела?
- Да... да все нормально, а что?
- Я тут набрал номер, представляешь, словно нарисовал его в голове...
Через перекресток проносится машина и неистово сигналит. Я не слышу, что говорит мне «приятель», и зажимаю свободное ухо.
- Что-что?
- Я на память набрал номер твоего соседа, представляешь? - чуть громче доносится голос из трубки, - Когда ты сказал о мебели, я сразу понял, о ком идет речь.
- И что? - не веря своим ушам, пробормотал я.
- Он сказал, что не звонил тебе. И что совсем тебя не ждет. Наверное, случилось что-то серьезное, и ты просто не хотел меня расстраивать, да? И я решил узнать, как твои дела.
Я с полминуты не могу придти в себя. Потом все же собираюсь с духом и отвечаю, что он прав, но мы обо всем поговорим позже.

- Сэр, вы не хотите зайти в ресторан? У нас прекрасное меню, - тормошит меня какой-то человек из прислуги.
- Да, разумеется. - киваю я, но иду к машине.