Архетип. Синхрония. Карма

Архетип. Синхрония. Карма

 «О Таро, в среде знатоков и любителей, как правило, принято упоминать исключительно как об искусстве», – сообщал я еще около десяти лет назад.*
======
* «Современная арканология как наука», альманах «Таро-Клуб».
======
Так нет же! И слава Богу! И, воистину, все мы – ученики и учителя друг другу!
И недавно прошедшее очередное заседание Клуба – тому пример. Независимый эксперт Ольга Тарика в своем докладе очень даже неплохо, с позиций юнгианской психологии, расставила акценты над тем, что есть Аркан как архетип, а также умело подчеркнула роль мифологем в описании того или иного архетипа, а также прочтении того или иного Аркана Таро. Чем, что называется, по-взрослому утерла нос всей аудитории, а в особенности мне; за что я лично ей весьма благодарен.
И действительно. Настала пора перейти от примитивного осмысления сути Таро исключительно в терминах оккультной науки. Пора, пора все-таки еще раз перечитать труды того же Юнга (теорию которого, кстати, весьма поддерживали физики, такие как Паули и Эйнштейн), а также труды современных философов и психологов, чьи идеи и выводы неустанно подталкивают нас к работе над злободневным вопросом:
Что есть система Таро и как именно она устроена?
Или, иначе: с чем мы, собственно имеем дело помимо того, что трактуем выпавшие в раскладе карты?

I. Архетипы и мифологемы
Принятые в психологии определения архетипа сводятся к следующим:
1. Архетип, как смысловая единица, пусть в различной степени выраженности, обязательно имеет свои проявления вне рамок времени и пространства, во все времена и у всех народов, находя свое отражение в фольклоре, представлениях об ирреальном мире, религиозных воззрениях и суевериях и т.д.
2. Понятие об архетипе является врожденной, внутренней установкой, не зависящей от научения и сознательного жизненного опыта.
3. Архетипы нельзя путать с инстинктами, сфера влияния которых намного более широка и неконкретна. Во внутреннем мышлении животных преобладают инстинкты, во внутреннем мышлении человека – архетипы. Архетипы представлены эмоциями, обладающими как побудительными мотивами к тому или иному действиями, так и способностью побуждать энергетику к их их осуществлению.
4. В мышлении человека архетип представлен символом или группой символов, организованных и прочитываемых в единственно возможном смысле.
5. Архетип обладает устойчивостью. Он – самостоятельная область психики. Его невозможно изменить волевым путем. Отдельные архетипы или их группировки способны формировать образы мышления, представлений и поступков отдельных народов и этносов.
6. Архетип обязательно обладает амбивалентностью, то есть двойственностью возможного понимания и прочтения. Эти две стороны прямо противоположны (две змеи в кадуцее Гермеса!). Имеющий лишь одно понимание и прочтение знак не является строгим отражением архетипа. Это мифологема.
7. Обе этих стороны архетипа обладают особым набором качеств и элементов-мифологем, не принадлежащих иным архетипам.
8. Архетип не есть установочная программа* исключительно мышления. Он проявлен в реальном мире в качестве одного из определенных факторов случайностной картины событий.

======
* См. в этой связи: «Символы как отображения фрагментов «компьютерной программы» мироздания»; сб. «Арканология. Старшие Арканы Таро», М., «Энигма», 2011.
=======

9. Проявление архетипов (или их группы) не есть проявление материалистической теории вероятности, однако они способны контролировать проявления математической вероятности событий, контролировать её параметры и степени проявления, приводя события в состояние случайностности (видимой стохастичности, феноменальности) согласно собственным особенностям и возможностям.
То есть, что Аркан Таро, что архетип – суть едино.
По мнению Ольги Тарика (поддерживаю!) архетипы ни в коем случае нельзя путать с мифологемами.
Что есть мифологема?
Допустим, существует некий архетипический миф, некий сюжет с участием одного или более героев, присущий одновременно нескольким или даже многим народам. Он может быть связан с отражением в народном творчестве, фольклоре иных сторон бытия. У разных народов, в разные времена это может быть притча, легенда, былина, анекдот и т.д. Правда, следует учесть, что несмотря на некую общность фабулы, реальный сюжет претерпевает изменения, иногда даже в пределах одного и того же этноса.
Так, в русско-славянском былинном фольклоре (и, конечно, не только в нем), присутствует сюжет о борьбе отца с сыном. Дескать, отец – герой, богатырь, встречается в единоборстве с противником; причем противник этот – его собственный сын, хотя главному герою это не известно. Чем закончится поединок?
И вот, по сюжету одного из сборников былин мы имеем ужасную трагедию: Илья Муромец зверски (иначе не скажешь) расправляется с Сокольником-Охотничком. В то же время, по иной версии, из иного сборника: он каким-то образом узнает, кто перед ним, проводит «воспитательную работу» и, в дальнейшем оба богатыря, стремя в стремя, сражаются с ворогами погаными. Где-нибудь в третьем источнике мы можем совсем не найти следов упоминания о данном Сокольнике, в четвертом он может упоминаться, но без всякой связи с предполагаемым отцом и т.д.
Наглядным примером подобному явлению служат мифологии. Возьмите хотя бы греческую. Попробуйте, исходя из данных «Мифологического словаря» составить таблицу на тему: кто кому папа и кто кому мама? Такой опыт недавно провел один, кажется – английский или американский исследователь; он мужественно, чуть ли не три-четыре года, создавал свою систему и, как об этом писали, в конце концов, добился успеха… Во что, честно говоря, весьма слабо верится. Многочисленные наслоения, вызванные присутствием на Балканах многих и порой разнородных, хотя бы в мелочах культур неминуемо вносили своё в исходные сюжеты мифа. Да, основа-миф была и остается. Но, пусть те же пелазги, дорийцы, ахейцы, не говоря уже о македонцах, фракийцах, славянах, латинянах и т.д. – они неизбежно видоизменяли исходный миф, вносили что-то своё.
Мы привыкли говорить и восхищаться при этом: ах, греки! ах, египтяне! ах, индийцы! – забывая при этом, что и те, и другие, и многие третьи претерпевали в истории многочисленные трансформации, что в области этнического состава, что в области культуры, что в области традиций, языка, письменности…
Правда, иные, именно архетипические, программные основы были и остаются. Причем, как говорилось выше, незыблемые, исходные основы эти, характерны не только для конкретной страны-местообитания, но и для самого общества людей в целом, в каком бы времени или стране это общество не имело места быть.
Тарика, в своем докладе, как пример приводит, и очень удачно, одного из нередких персонажей мифов, а именно – кузнеца. Это Вёлунд (Воланд) германских мифов, Гефест-Вулкан греко-латинского пантеона. К сему можно добавить египетского Сетха, покровителя ремесел, северо-кавказского Курдалагона, славянского Краснояра, иранского Кей-Кубада… Они – разные, как по описанию, так и по их роли в сюжетике разных народов. Но данный архетип неизбежно, так или иначе, в мифологиях просто обязан присутствовать. Прибавим: это должно происходить даже в том случае, если история конкретного этноса не подразумевает обязательного занятия обработкой металлов. Причем, чем более развита культура, тем образ конкретнее. Например, в данном случае, это не просто образ мастерового. Он обращается с огнем, он приближен к высшим таинствам, он входит в пантеон богов. У иранцев Кей-кузнец (Кубад, Кавад) – спаситель мира, в «Ригведе» он напрямую творит мир; как и сходный персонаж в сходных преданиях австралийских аборигенов.
Однако, в то же самое время, упоминаемый кузнец где-то будет выступать как персонаж положительный, где-то – отрицательный, где-то – привлекательный, где-то – хромой и уродливый и т.д.
Наличие устойчивого мифа о конкретном герое, обязательно присутствующем в фольклоре того или иного народа, дает нам право выделить этот образ в качестве конкретного архетипа. Разные же сюжеты, как и различные его, героя характеристики – должны быть признаны мифологемами, то есть преломлениями исходного образа в восприятии определенного этноса.
Вернемся к Арканам Таро.
Старшие Арканы, в большинстве серьезных колод – это те же архетипы. Младшие, по мнению Ольги Тарика – мифологемы. Причем, по её же мнению, колода Уэйта отличается тем, что в ней архетипы отражены и в Младших Арканах.
С этим можно и соглашаться, и не соглашаться.
Вернее всего, на мой взгляд, можно было бы принять, что в идеально выстроенной колоде Таро да, действительно, в качестве архетипов, как опорных точек внутреннего, врожденного восприятия мира могут и должны выступать как Старшие, так и Младшие Арканы.
Здесь, кажется, всё понятно: существует прямое положение карты, существует перевернутое. Две половинки того же архетипа.
Как же быть с мифологемами?
А вот они же, мифологемы: наши прочтения карт тех или иных Арканов в аспектах.
Скрытый, обнажающийся на практике скрытый символизм карты позволяет нам интуитивным путем угадывать что на сей раз будет обозначать тот или иной Аркан. Но, с другой стороны, пусть это выглядит странно или, наоборот, закономерно, каждое конкретное прочтение будет неминуемо привлекать с собой иные, столь же конкретные. Это проявляется особенно ярко в том случае, если мы анализируем большие расклады, как например «Пять крестов» – рассчитанный на объективное исследование всего жизненного пути человека. Здесь мифологема сплетается с мифологемой. Например, мы видим, что на каком-то этапе жизни данному человеку выпадает прямая карта «Отшельника». Мы, вполне законно, можем утверждать, что:
- этот период посвящен его формированию как личности;
- это период большой внутренней работы;
- это период основания своего дела;
- это период неудач на «любовном фронте», а также проблем в семье;
- это период установления определенного равновесия в его организме;
- в этот период он будет испытывать определенные проблемы в материальном плане, но на жизнь будет хватать…
И т.д.
Все эти мифологемы-аспекты, какая сильнее, а какая слабее, обязательно будут присутствовать в этом случае. Понять же, что для исследуемой личности будет на первом месте, а что попутно, помогут соседние Арканы.
Мифологемы окутывают исходный архетип подобно тому, как кора окутывает дерево. И более того, они как соки пронизывают ствол, а также способны проецироваться в окружающее пространство.
И вот, что интересно:
Поскольку мифологема предстает тем же символом, но в динамике, она способна преображаться и… порождать себе подобные.
И, кстати, себе подобные, но вовсе не обязательно идентичные – с точки зрения нашего реального мира.
В замечательной повести Ричарда Баха «Иллюзии» рассказчику дается задание: визуализировать в воображении любой предмет и – заставить его появиться в реальности. «Голубое перо!» – говорит он. Некоторое время спустя он видит на упаковке ящика наклейку: «изготовлено фирмой «Голубое перо»»…
То есть, появление собственно голубого пера как определенного предмета необязательно, хотя бы потому что рассказчик не очень опытен в магии. Однако, в его реальности появляется сходная мифологема.
Подобными сюжетными линиями буквально пестрит как фольклор, так и действительная жизнь. Вспомним знаменитое: «Примешь ты смерть от коня своего». Но как именно? От удара копытом? Может быть. Подхватишь ту же болезнь, что и конь? Может быть. Изопьешь, как Иванушка, из конского копытца? Почему бы и нет…
Набор мифологем здесь многообразен. Но лишь одна (судьбы своей не минешь!) в конце концов приводит к предсказанному трагическому результату.
И змея-мифологема вполне стохастически жалит предусмотрительного князя в ногу…
Это так же как в басне о смерти древнегреческого Эсхила, которому оракул предсказал, что он умрет от того, что на голову ему свалится тяжелый предмет. В тот день Эсхил с утра пораньше отправился в поле, уверенный в том, что в поле-то никакой предмет ему на голову с небес не упадет. Но вот казус: как раз в это время на ним пролетал орел, державший в когтях черепаху…
Примем: а яснее, точнее ни волхв, ни оракул сказать просто не могли! Хотя, очевидно, и понимали: не одно, так другое!
Как, кстати, и гадалка в случае сделанного в свое время предсказание этому, всем известному автору сего стихотворения. «От белой головы, от белой лошади…» и т.д.
Сей поворот мифологем, способность их конкретно пробиваться на первый план, оттесняя при этом другие, используется в магии. Возьмем, допустим, злосчастный Аркан «Повешенного».
Здесь, среди прочих мифологем:
Первая: опасная хроническая болезнь;
вторая: разорение;
третья: тюремное заключение;
четвертая: погруженность в творческую работу;
пятая: отчаянная влюбленность;
шестая: трудное и опасное путешествие;
седьмая: трудно протекающие беременность и роды…
и – т.д., и – т.п.
Но мифологемы (и в том их отличие от архетипов) способны:
- сопутствовать друг другу,
- перекликаться друг с другом,
- отражать друг друга,
- переплетаться друг с другом.
А мы, такие маги-умнички, да и возьмем, и провертим все эти мифологемочки, да так, чтобы конкретному кверенту да и выпало именно то, что для него в данный период жизни наиболее удобно…
И… вот ведь беда, при неряшливой работе мы не можем гарантировать того же стохастического сплетения. И, вполне возможно, что будет наш бедняга за растрату отбывать срок в долговой яме, безнадежно влюбленный в кого-то на воле. И… строчащий в её адрес душещипательные строчки, ага…
Истинное чувство, разумеется, возвышает человека, но.

Равновесность, равноправность, равнозначность, равновероятность поминутно проявляются в пляске мифологем.

II.  Две стороны бытия
Карл-Густав Юнг сравнивал факторы и аспекты официальной теории вероятности и теми же факторами и аспектами собственной теории случайности с параллелями и меридианами на глобусе. Да, принимаемая учеными реальность действительно как «орел» и «решка», двоичная система, всё в порядке. Но наряду с нею действительной реальности существует, непрерывно пересекаясь с первой в своих проявлениях, и система иная – чего не воспринимают иные излишне материалистически мыслящие.
Система, которую изучаем, а помимо того – пытаемся применить на практике, мы, тарологи и арканологи.
Осмелюсь продолжить её, как, хотел я того или нет, продолжил в колоде «РМР».
Кристаллическая решетка, пусть она будет трехмерная. Одна из её внутренних плоскостей или измерений – так называемый реальный мир (желтые карты в данной колоде). Наша так называемая повседневность. Вторая – мир ирреальный, мир, из которого исходит влияние архетипов, как внешних, так и внутренних (красные карты, магия). И третья (синие карты) – наше осмысление сего влияние двух сил друг на друга, попытка вести себя адекватно и соответствуя событиям.
Как именно вести?
Практики Таро подтвердят. Допустим, вы выложили на рабочий стол с десяток хорошо перемешанных колод. Очередную карту вы можете вынуть из той, с которой в данный момент работаете… да вот, подчас нет. Ваша рука почему-то потянулась и вытащила ее из совсем иной колоды. А главное, она как раз к месту и говорит вам верное!
Вы вошли в ритм, резонанс, вибрации Великой Случайности.
Что у Юнга называется термином синхронии или синхронистичности. В разных переводах по-разному.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ