Та, что приносит неудачу 8

Глава 8
Она оглядывалась по сторонам. Это невозможно! Даже во сне такое не представишь. До того, как Сорра увидела, приземлившись, аэропорт сказочной красоты, с фирменными красочными верблюдами, символом Эмирата, она даже не осознавала, что направляется в город, который распоряжается 10% мировых запасов нефти, и на маленькой территории размером с Манхэттен ее ждет счастье, потому что на следующие пять лет ей будет суждено поселиться в денежном оазисе. Компания, помимо зарплаты в 25 тысяч долларов, покрывала Акраму аренду прекрасных апартаментов, счет за мобильный телефон с внушительным лимитом, а также оплачивала расходы на образование Магди. Акрам верил, что все ошибки уже совершены, и перед ним открыта новая страница, озаглавленная «Моя самая лучшая семья в мире». Он гордился тем, что ему, наконец, удалось осуществить свою давнюю мечту: у Магди появились и мать, и отец, Сорра была молода и привлекательна, а малышка Кристин была само очарование.
Первая же зарплата была потрачена дочиста, но Акрам не стал сильно сокрушаться по этому поводу, потому что Сорра убедила его – квартира требовала больших вложений, - дети будут проводить здесь все время, и Акрам в конце рабочего дня едва ли не ежедневно бродил по мебельным магазинам, слушая щебет Сорры:
- Только посмотри, вот эта ваза будет великолепно смотреться в холле. А, кстати, одну из стен мы должны перекрасить, на нее падает свет, и она должна контрастировать с остальными. О, какая прелесть! Стулья!
Акрам хотел бы с таким же воодушевлением реагировать на новые стулья, но у него ничего не получалось. Такая сосредоточенность на доме начинала его понемногу раздражать. Когда он предложил Сорре хотя бы один вечер провести, просто бродя по 8-километровой набережной Абу-Даби, она ответила:
- Сейчас на это нет времени. И что за удовольствие – бесцельно ходить туда-сюда?
Вместе посмотреть на знаменитую мечеть, которая была архитектурным украшением города и на которую съезжались посмотреть туристы со всего мира, им удалось лишь на третий год пребывания в Абу-Даби, потому что каждые выходные Сорра с маниакальным упорством тянула его в Дубаи, - Мекку шопинга.
Как только интерьер апартаментов, наконец, удовлетворил притязания Сорры (единственный компромисс, на который она пошла, - купила не ту софу, о которой мечтала, уступив просьбе Акрама проявить благоразумие), начались проблемы, потому что Магди, конечно, нисколько не изменил своих привычек, и его комната, как и в Бейруте, была черной дырой квартирной галактики. Сорра неизменно обращалась к Акраму с просьбой поговорить со своим сыном. Акрам был слишком занят на работе, чтобы вникать в проблемы, казавшиеся ему вотчиной женщины, и он лишь ответил ей:
- Делай, как считаешь нужным. Заставляй его, но помни, что он все еще ребенок.
Акрам знал, что Магди – это его слабое звено, чувство вины перед мальчиком начинало играть злую шутку с ребенком, который ни в чем не знал отказа, однако Акрам ничего не мог поделать, рассчитывая, что с появлением Сорры установится столь необходимое равновесие. Он не мог предвидеть, что Сорра будет действовать по тому же сценарию, по которому в свое время действовала ее тетка, - она требовала, она приказывала, она ждала полного подчинения, но это вызывало у Магди только смех. Он и не думал меняться, а когда подрос, то обнаружил еще больший талант к манипуляции, чем тот, которым обладала Сорра. Она считала его грязнулей и ленивцем, а он ее – недалекой и скучной, но оба искусно играли комедию взаимной привязанности, потому что знали, - Акрам не выносит открытых столкновений.
Сорра ревностно отслеживала все те траты, которые приходились на Магди, - перед знакомыми и семьей Акрама она научилась улыбаться и трепать Магди по щеке, выказывая любовь и заботу, но в душе она воспринимала этого быстро взрослеющего ребенка, как жены воспринимают любовниц, - как зло, с которым надо бороться. Как только Магди начал учить английский язык, выказывая при этом недюжинные способности (уже через пару месяцев он уверенно болтал с друзьями по телефону), Сорра тут же обратилась к Акраму с просьбой оплатить ей курсы. Нет нужды говорить, что она настояла на самых дорогих, которые только можно было найти в городе. Акрам, помня о том, как бесславно закончились уроки арабского, осторожно спросил:
- Ты уверена, что хочешь учить язык?
- Но без английского здесь никуда, бебе. Если я хочу устроиться на работу, то на что я могу рассчитывать?
«Хороший вопрос, потому что даже с английским языком картина вырисовывается довольно мрачная», - подумал Акрам, но вслух, конечно же, ничего не сказал о том, как оценивает профессиональные возможности Сорры, потому что и он за несколько прошедших лет их брака научился пропускать все слова через фильтр потенциальной опасности скандала. Сорра иногда в пылу споров с ним, не находя аргументов, начинала шумно отталкивать те самые стулья, которые с таким энтузиазмом выбирала, но после того, как Кристин пару раз точно так же попыталась выказать свой характер, когда хотела настоять на своем, Сорра прекратила это делать.
Для того, чтобы ездить на занятия, Сорра брала такси: каждый раз, возвращаясь, она жаловалась на то, что все студентки в ее группе приезжают на своих машинах. Акрам резонно возражал ей:
- Но твои старые права здесь не признают, - тебе надо заново отучиться и сдать экзамен.
- Да, я готова. Я здесь без машины, как без рук. Ты постоянно занят, а так я смогу отвозить детей.
Так и выходило, - Сорра ничего не хотела для себя, а только для благоденствия семьи, однако Акрам уже не обманывался на ее счет.
Акрам подумал, что водительские права и сертификат об изучении языка, - это все же лучше бесконечного хождения по магазинам, которое без устали удовлетворяло Сорру, поэтому он послушно оплачивал и уроки вождения, и занятия на курсах. Но теперь в конце недели Сорра жаловалась на усталость и считала, что заслуживает отдыха, и программа выходных дней зачастую приводила Акрама в ужас, - они могли посетить 5 ресторанов, боулинг для детей, кафе, водный парк, после чего все-таки отправиться в торговый центр, где Сорра оставляла Акрама с детьми в каком-нибудь кафе и возвращалась через 2-3 часа, загруженная под завязку пакетами, украшенными именами, означавшими траты, непомерные траты. Акрам боялся заглядывать в счета, потому что несмотря на солидный доход, расходы давали о себе знать. Он ощущал все более накапливающееся раздражение, и оно было направлено против Сорры. Любая попытка поговорить заканчивалась обидами: история Сорры обрастала легендами. Теперь оказывалось, что она вышла замуж за Акрама, несмотря на то, что могла бы выбрать претендента и помоложе, и без ребенка, и с европейским паспортом, и ей не было бы нужды терпеть те унижения, через которые пришлось пройти в Ливане, когда она пыталась понравиться его семье. Акрам едва сдерживался, чтобы не нагрубить ей. Однажды в машине Магди начал говорить с ней по-английски, но она не могла соперничать с ним по уровню. Понимая, что мальчишка сделал это нарочно, она как бы между прочим заметила:   
 - Пока я не забыла. Акрам, горничная, которую мы наняли, чтобы убирать квартиру, сегодня позвонила мне и сказала, что будет приходить, если мы готовы платить ей отдельно за уборку комнаты Магди.
- Сорра, это смешно. Она получает часовую оплату. Если в комнате Магди больше работы, то она и так получит за это больше, так как будет дольше убирать.
- Знаешь, я тебе дам ее телефон, ты ей сам звони и договаривайся. Мне надоело краснеть из-за того, что он не знает элементарных правил гигиены.
Магди сидел с невозмутимым видом и ждал развязки.
- Сорра, мне не нравится твой тон, - встал на защиту сына Акрам. – Ведь не тебе приходится убирать?
- Еще чего не доставало. Я не прислуга! – выплескивая накопившееся на пасынка раздражение, закричала Сорра.
- Не ори! – вдруг выпалил в ответ Акрам, и все у него перед глазами за секунду раскалилось докрасна.
- Хочу и буду орать, сколько пожелаю! Саль араб! (Грязные арабы!) – Сорра была вне себя.
Не снижая скорости, Акрам вдруг повернулся к Сорре и наотмашь ударил ее по щеке.
Кристин начала рыдать. Магди с отсутствующим видом сидел на заднем сидении, но когда Кристин зарыдала еще громче, он дотронулся до ее руки и начал успокаивать:
- Не обращай внимания! Взрослые любят ссориться.
После его слов в машине воцарилась мертвая тишина, которую нарушали лишь мерные всхлипывания Кристин.
Сорра, едва они подъехали к дому, вылетела из машины пулей и вскочила в лифт. Она ворвалась в квартиру и начала без промедления собирать вещи.
Она намеренно оставила дверь в их спальню открытой, но Акрам, ведя за руку Кристин, прошел мимо по коридору и направился в кабинет. Магди закрылся в своей комнате, где он по обыкновению просиживал, играя на компьютере, многие часы. Сорра остановилась. Акрам поднял на нее руку, и он же еще разыгрывает из себя жертву! Вместо того, чтобы на коленях умолять ее остаться, он играет в полное равнодушие. У нее было два пути: закончить паковать чемодан и разыграть эффектную сцену прощания или дождаться, пока месье Акрам соизволит начать разговор, и уж тогда она заставит его заплатить за обиду. Странным образом, полученная пощечина не оскорбила ее и не унизила. Она восприняла этот эпизод, как если бы два хищника целились на одну добычу. Для нее было ужасной неожиданностью, что, оказывается, Акрам вовсе не тряпка, а прячет пару острых клыков. 
Она решительно закрыла дверь в спальню. Она не выйдет отсюда до тех пор, пока не услышит извинений, а как именно заплатит Акрам за свой поступок… Именно об этом она и будет думать, чтобы сообщить цену искупления своему благоверному супругу, как только он появится со словами раскаяния.
Акрам чувствовал себя отвратительно. Мысль о том, что он отвесил пощечину собственной жене вызывала у него тошноту. Если бы Сорра объявила, что уходит от него, он бы даже не стал противиться, потому что верил, - после подобного скандала все мосты сожжены. Какой бес в него вселился? Почему он просто не проигнорировал ее? Почему он  просто не объявил ей, что коль скоро она так ненавидит его и его сына, то пусть убирается на все четыре стороны? Ни на одно из этих бесконечных «почему» у него не было ответа. Он ощущал лишь усталость, как после долгого перелета, словно попал из одного часового пояса в другой. Когда все стало рушиться? Когда вместо юной и энергичной Сорры он оказался в одной лодке с вульгарной и ничем не примечательной женщиной, которую после рождения Кристин он уже не может считать случайным персонажем в его судьбе? Куда испарился тот добрый ангел, который должен был стать источником вдохновения? Почему, сбежав от одной жены, он нашел вторую с тем же норовом, с той же твердолобостью?
«Да потому что был слепым. Навыдумывал сказок, вот теперь приземлился», - подвел итог своим невеселым размышлениям Акрам. – «Главный вопрос, - что теперь делать?» Если бы не Кристин, он бы не стал долго сомневаться, но она еще так мала. Повторения судьбы Магди он не пожелает и врагу. Акрам с тяжелым вздохом встал с кресла и направился в спальню. Она была пуста: Сорра укладывала Кристин спать. Когда она вернулась, она застала мужа неподвижно сидящим на кровати. Ее неприятно поразил его потухший взгляд. Она-то ждала, что он будет молить о прощении, а увидела перед собой абсолютно пассивного человека, которому, похоже, все было все равно.
- Сорра, мы должны поговорить, - не глядя на нее, наконец, проговорил Акрам.
- После того, что произошло, нам не о чем говорить.
- Да, именно так я и представлял наш разговор. Я захочу объясниться, а ты не захочешь слушать. Я попытаюсь понять, как могла Сорра, которую я так любил, вызвать во мне звериную ярость, а ты лишь вспылишь и начнешь обвинять.
- Да, ты вел себя, как животное, - с лихорадочным блеском в глазах выпалила она.
- Я бы отдал все за то, чтобы стереть этот эпизод навсегда, но при этом я понимаю, что
проблема гораздо глубже, чем я себе представлял.
О, нет, такой поворот в разговоре Сорру не устраивал. Она ни за что не станет выслушивать его философствования. Ей нужно было раскаяние и обещание загладить вину.
- Акрам, как это подействует на Кристин?
Лицо Акрама еще больше омрачилось. Да, она нашла правильную точку.
- А Магди? Ты думаешь, что я его не люблю, но это не так. Он мне дорог, потому что он частичка тебя. Хоть он и большой, но так нуждается в мире. И вот ты своими руками этот мир разрушил, - рыдая, вымолвила она.
Акрам изменился за одну секунду. Сорра нашла именно те слова, которые открыли для него второе дыхание. Он почувствовал, что сделает все для сохранения этого союза.
- О, Сорра, я готов на коленях тебя умолять. Прости меня. Там в машине передо мной была не женщина, которую я страстно любил, а кто-то посторонний, враждебный, злой.
- Нет, я все так же принадлежу тебе, Акрам.
От этого неожиданного проявления покорности у Акрама закружилась голова. От новых надежд. И от страсти. В тот вечер Акрам словно вновь обрел, как он думал, и тело, и душу своей жены. А Сорра получила разрешение купить ту самую софу за пятнадцать тысяч долларов, о которой ей так мечталось после приезда.

Продолжение