Правда и ложь о репрессиях

Содержание
Репрессии – это войны между революционерами и термидорианцами
Коллективизация
1937 год
2 июля и 10 октября 1937 года – вот две роковые даты советского строя
1938 год
«Ленинградское дело»
Еврейский антифашистский комитет
«Дело врачей»
1950 – 1961 годы               
Заключение
Комментарии
Литература
Книга опубликована издательством Ridero в печатном и электронном вариантах.

          Репрессии – это войны между революционерами и термидорианцами


Жупел репрессий был самым мощным оружием разрушения СССР (Великой России) и советского строя.
\Троцкий обвинял Сталина в совершении термидора – предательства революции (по аналогии с переворотом  во времена Французской революции в июле 1794 года - 9 термидора по революционному календарю). Да, Сталин постепенно отказывался от тех целей, которые выдвигали Троцкий и другие: делать революции в Ев-ропе. Напрячь на это Россию. И надеяться только на мировую революцию, без которой, по их мнению, России не выжить. Сталин, не отказываясь публично от этих лозунгов, сосредоточивал усилия на укреплении мощи России и ее существования в капиталистическом окружении. Он накапливал ряды своих сторонников - стали-нистов. Руководители регионов в основном выступили против Троцкого и других оппозиционеров, поддер-жали Сталина. Они укреплялись во власти с помощью жестоких репрессий в своих вотчинах. По другому они не умели руководить. Однако в 30-х годах выявилась их неспособность к руководству индустриализацией  страны, к перестройке всей системы управления, которую отчасти можно назвать термидорианской, посколь-ку она во многом означала возврат к традициям дореволюционной России, и  одновременно по Конституции 1936 года – переход к парламентской республике с альтернативными выборами. (Термин «термидорианский» отражает лишь часть проблемы, Сталин не намеревался возвращаться к капитализму, курс Сталина на созда-ние мощной национальной страны социализма можно было бы определить как национал-социалистический, но этот термин первым присвоил себе Гитлер). В политической междоусобице было много оппозиционных группировок – правые, военные, спецы, студенты и др. Но главным стало противостояние между сталиниста-ми («термидорианцами») и ортодоксальными революционерами, закаленными в революционных сражениях. В 1937 году столкновение между ними переросло в смертельную войну.
О репрессиях 1918 -1961 годов рассказывается в этой летописи. \1\ 1
 
Итак, жупел репрессий стал пугалом для народа.  Сколько невинных погибло! Так жить нельзя! 
Насчет «сколько» есть разные мнения. Ну да это не главное. Плохо, если даже немного, но невинные. Насчет невинных тоже надо разбираться. Надо знать историю.
Я историю не знал и до сих пор не всё знаю.
Не знал, что Октябрьской революции не было. Ни великой социалистической, ни пролетарской. Была кресть-янская война, которая шла десятки лет после отмены крепостного прав и закончилась победой крестьянства в 1917 году. 
\Крестьян было 85% всего населения, а вместе с солдатами  90%.
Половина земли принадлежала 0,06% населения - помещикам, половина – крестьянам. К началу 20-го века помещики усилили грабеж хлеба у крестьян (за выкуп из крепостных) – на продажу за границу. И царь тоже – на империю. Грабили даже в голодные годы (через каждые 4-5 лет). Крестьяне ответили войнами. В 1905 году они воевали на половине Европейской России. Воевали организованно: сначала на сходе общины решали, сколько хлеба взять у помещика, чтобы не голодать. Во главе со старшинами предъявляли помещику свои требования. Если помещик соглашался, брали зерно и уходили. Если отказывал и угрожал, отстреливался, его вместе с семьей убивали, поместье сжигали, а его земли распределяли между собой.
Царь ответил репрессиями: крестьян расстреливали из пулеметов и орудий, выжигали целые села. Крестьяне стали убивать еще больше помещиков. В европейской России уничтожили 10 % дворянских усадеб. На осно-ве общин создавали свои «крестьянские республики».
Эсеры, называвшие себя защитниками крестьян, убили (репрессировали) в терактах 12 тысяч царских чинов-ников: премьер-министра, двух министров МВД, 33 генерал-губернаторов и вице-губернаторов, 16 градона-чальников и других.
Царское правительство решило разрушить общину. Крестьяне с этим не согласились. В 1906–1911 годах из Сибири возвратилось более полумиллиона человек, которые там не прижились. Реформа в европейской части провалилась. Лишь 10% крестьян согласилось выйти из общины. Большинство крестьян укрепляло общины: отнимали землю у вышедших из общины, поджигали их дома.
В 1917 году крестьянская война охватила всю Россию: сплошные поджоги поместий, захваты земли и имуще-ства, убийства помещиков.  Задолго до Октябрьского переворота местные крестьянские Советы взяли власть в свои руки. События в Петрограде могли развиваться как угодно, кто бы ни пришел к власти в городе, это уже ничего бы не меняло.
Ленин решил вопреки догмам марксизма возглавить крестьянскую революцию: 26 октября 1917 года он за-крепил сложившуюся ситуацию Декретом о земле. Октябрьскую революцию большевики назвали пролетар-ской - в стране, где пролетариат составлял меньшинство населения. \2\

\В Гражданской войне 1918-1922 годов воевали между собой три силы: Красная армия, Белая армия и кре-стьянство. Последнее восставало против любой власти как таковой, требовало ничем не ограниченной воли. Бунты охватывали огромные пространства.
Так, в 1919 году казачий бунт на Дону позволил Деникину дойти почти до Москвы, однако с тыла на него напали махновцы – украинские крестьяне, и он отступил.
Летом 1919 года благодаря крестьянскому восстанию в Сибири Красная армия быстро дошла от Урала до Байкала.
В начале 1921 года Тобольское восстание ликвидировало красную власть – с дикой жестокостью. Мужики не расстреливали коммунистов, а распиливали пилами, разбивали дубинами черепа; заживо сжигали; вспарыва-ли животы, набивали в них зерно и мякину, разбивали молотками половые органы. После чего мужики счита-ли задачу выполненной и расходились по дворам.
Тамбовские повстанцы во главе с А.С. Антоновым делали с красными то же самое: вспарывали и набивали зерном животы.
Большей частью крестьяне очень быстро «разочаровывались» в созданной в ходе восстания власти, покидали повстанческие полки и помогали Красной армии подавить восстания.
В 1921 году командующий войсками Тамбовской губернии Тухачевский и представитель Центра В.А.Антонов-Овсеенко (бывшие русские офицеры) репрессировали крестьян: уничтожали повстанцев ядови-тыми газами. Затем из каждой волости брали 60 заложников и требовали от жителей выдать зачинщиков и оружие. Через два часа заложников расстреливали и брали новых.
За годы гражданской войны Россия погибло 20 миллионов человек, в том числе по одному миллиону в Крас-ной и Белой армиях и 18 миллионов населения, мирного и немирного. \6\
   
После Гражданской войны в компартии много спорили: как жить дальше. В спорах рождалась вражда. Созда-вались и разрушались группировки – левые, правые, центристкие. Правоверный марксист Троцкий (Брон-штейн) требовал мировой революции. К нему примыкали Зиновьев (Радомысльский) и Каменев (Розенфельд).
Затем Зиновьев и Каменев объединились со Сталиным против Троцкого. А верный ленинец Дзержинский поддерживал Троцкого еще при Ленине против Ленина. Позже Сталин вспоминал: «Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось». Правда, затем Дзержинский так горячо выступал против Троцкого, что умер от сердечного приступа.
Вскоре Зиновьев и Каменев отказались от союза со Сталиным, но вместе с Троцким они оставляли за Стали-ным пост генсека.
Авторитет Троцкого в партии был сильно подорван. В 1925 году его освободили от руководства армией.

В партии стихийно возникло недовольство по национальному вопросу. Многие отмечали, что евреи были очень заметны среди оппозиции.
В 20-е годы произошло массовое переселение евреев в центральную Россию и особенно интенсивно — в Мо-скву. В 1912 году в Москве проживали 6,4 тысячи евреев, в 1933 году — 241,7 тысячи. Доля евреев в руково-дящих и культурных сферах значительно превысила их долю в населении. Так, например, на съезде писателей 1934 года доля еврейских писателей была в десять раз больше их доли в населении.
Русские коммунисты засомневались.
Иван Русак: «Троцкий давно начал вести раскольническую линию. Троцкий не может быть коммунистом, са-ма его национальность указывает, что ему нужна спекуляция. Зиновьев одно время, я помню, Троцкого оса-живал на пленуме, но, видно, Зиновьев с Троцким покумились. Они ошиблись в русском духе, за этими нэпа-чами русский рабочий и крестьянин не пойдет».
На семинаре по антисемитизму задавали вопросы: «Почему оппозиция на 76 процентов состоит из евреев? Как евреям удается занимать все хорошие должности? Почему евреи не хотят выполнять тяжелую работу? Почему так много евреев в университетах? Не подделывают ли они свои документы? Не станут ли евреи пре-дателями в случае войны? Не избегают ли они военной службы? Не кроется ли причина антисемитизма в са-мих евреях, в их психологии, этике, традициях?»

В 1917 году возник первый повод для репрессий: 31 декабря пять офицеров совершили покушение на Ленина: на мосту через Фонтанку стреляли по машине, в которой он ехал, ранили его спутника, швейцарского социа-листа. Они были репрессированы: приговорены к краткосрочному заключению, в 20-е годы работали в совет-ских органах.
В ноябре 1917 года генерал Краснов и другие повели войска на Петроград с целью разгромить большевиков. Взятые в плен и отпущенные под честное слово не воевать против советской власти, они подались на Дон и начали гражданскую войну.
В 1925 году 14-й съезд одобрил поставленную Сталиным задачу построения социализма в одной стране – СССР. Троцкисты и зиновьевцы перешли в оппозицию.
Каменев заявил: «Товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба».
Эти слова были встречены аплодисментами ленинградской делегации и бурей возмущения остальных. Разда-вались крики осуждения: «Неверно! Чепуха! Вот оно в чем дело! Раскрыли карты!» и возгласы в поддержку Сталина: «Сталин! Сталин! Большевистский штаб должен объединиться!».
Оппозиционеры были в явном меньшинстве.

Летом 1926 года Троцкий, Зиновьев и Каменев объединились, обвиняли Сталина и его сторонников в измене делу мировой революции, потребовали смены руководства.
В июле 1926 года на пленуме ЦК прошла острая дискуссия. Сталин обвинил оппозицию в создании подполь-ных организаций. Большинство Политбюро составили сторонники Сталина: Орджоникидзе, Микоян, Киров, Каганович, А.А. Андреев.
Зиновьев был выведен из Политбюро и снят с поста председателя Коминтерна.
Лидеры оппозиции решили обратиться к партийным массам. Троцкий и Зиновьев выступили с пропагандой своих взглядов на заводе «Авиаприбор». Однако собрание бойкотировало их. Впервые выдающийся оратор Троцкий встретил возмущенный рев и оскорбления. Зиновьеву на ленинградском заводе «Красный путило-вец» вообще не дали говорить.
В 1926 году во время общепартийной дискуссии оппозиционеров поддержали 0,6% членов партии, в Москве – 0,3%, в Ленинграде, где Зиновьев был первым секретарем обкома, – 0, 9%.
Пленум ЦК исключил Троцкого из Политбюро, а Каменева из кандидатов в члены Политбюро. Но они и Зи-новьев остались членами ЦК. Они занялись старыми дореволюционными методами борьбы: собирались на кладбищах, в лесах, на окраинах городов и т. д. Была создана оппозиционная компартия большевиков-ленинцев, действовавшая в подполье. Оппозиционеры собирали партвзносы, создавали свои обкомы, райко-мы, ячейки. Готовились к затяжной борьбе.

В августе 1927 года Троцкий, Зиновьев, Каменев и их сторонники направили в ЦК покаянное письмо.
Однако 7 ноября 1927 года в день праздника Октябрьской революции оппозиция обратилась к участникам демонстраций со своими призывами. Демонстранты сорвали эти попытки, между ними и троцкистами про-изошли драки и потасовки.
В ходе общепартийной дискуссии оппозицию поддерживали только 0,5% коммунистов.
В декабре 1927 года 15-й съезд партии исключил из партии Троцкого, Зиновьева и 75 членов оппозиции.
На съезде Сталин сказал: «По правилу, за такие попытки активных деятелей оппозиции мы должны были бы переарестовать 7 ноября. (Голоса: «Правильно!», продолжительные аплодисменты) Мы не сделали этого только потому, что пожалели их, проявили великодушие и хотели дать им возможность одуматься».
Были высланы из Москвы Троцкий – в Алма-Ату, Зиновьев – в Казань.  Исключены из партии и отправлены в ссылку сторонники Троцкого Пятаков, Радек, Серебряков, Муралов  и другие, После признания «ошибочно-сти своих взглядов» их восстановили в партии и назначили на ответственные посты.
Сталин: «Троцкистская партия была политически и организационно уничтожена». \3\

\В 1927 году восстановлен довоенный уровень производства, но дальнейший его рост остановился. Быстро росла безработица. 
К 1927 году 7% крестьян снова остались без земли. Число безземельных ежегодно возрастало на 250 тысяч. Экономисты сочли это результатом действия рыночного НЭПа. Бедняцкие хозяйства составили 35% кресть-янства, середняки 58%, кулаки 7%. Последние владели основной массой товарного зерна, на которое диктова-ли свои цены. \8\
\В 1927 году начался кризис хлебозаготовок, государство заготовило хлеба на 30% меньше предыдущего года. Середняки и бедняки обеспечили 11,2% хлебозаготовок. Экспорт зерна упал в 20 раз.
По оценкам экономиста B.C. Немчинова крестьяне-единоличники могут представить на рынок всего только 10% производимого ими хлеба.
В декабре 1927 года на 15-ом съезде  Сталин поставил коллективизацию в качестве основной задачи партии в деревне. Бухарин и другие выступили против. Сталин подал заявление об отставке, которое не было принято.

В мае 1928 года Сталин снова потребовал немедленно приступить к коллективизации.
В декабре 1928 года Троцкий выслан из СССР. Везде – в Турции, Франции, Норвегии, Мексике, он продол-жал борьбу со Сталиным. Опубликовал книги: «Сталинская школа фальсификации» (1930), «Немецкая рево-люция и сталинская бюрократия» (1932), «Сталинская бюрократия и убийство Кирова» (1934), «Преданная революция» (1936), «Преступления Сталина» (1937), «Сталин» (1940). Выпущено 87 номеров «Бюллетеня оп-позиции», в них - открытые призывы убить Сталина.
Отказавшегося от политической деятельности Зиновьева вернули в Москву.
30 января 1929 года Политбюро осудило Бухарина, который вступил в контакты с Каменевым и заявил о своей цели: снять Сталина с поста генсека, опубликовал в «Правде» статью против Сталина.
Сталин предложил Бухарину компромисс на условиях отказа от сделанных заявлений. Бухарин отказался. В партии прошло обсуждение «правого уклона» и осуждение Бухарина.
В апреле 1929 года Бухарин освобожден от должности ответственного редактора «Правды» и исключен из исполкома Коминтерна. Его сторонник Томский снят с поста руководителя профсоюзов. Другой сторонник – Рыков - оставлен на посту председателя правительства.
Теперь в широком руководстве - высших партийные руководителей, представляющих Москву, Ленинград, Сибирь, Северный Кавказ, Урал и Украину – была обеспечена поддержка Сталина и его курса на построение социализма в своей стране, не дожидаясь победы мировой революции.
В составе Политбюро - Сталин, Ворошилов, Каганович, Калинин, Киров, Косиор, Куйбышев, Молотов, Руд-зутак, Орджоникидзе - преобладают сторонники Сталина. \3,5,6\

                Коллективизация

\Январь 1930 года. На местах круто взялись за коллективизацию. Глава Средне-Волжского края (первый сек-ретарь крайкома) Хатаевич решил выселить контрреволюционные элементы и кулацкие семьи (до 100 тысяч человек). Создал «тройку» при ГПУ с заданием за десять дней расстрелять злостных элементов. Решил при-влечь части Красной Армии, выдать коммунистам оружие.
31 января Сталин телеграфировал Хатаевичу: «Ваша торопливость в вопросе о кулаке ничего общего с поли-тикой партии не имеет. У вас получается голое раскулачивание в его худшем виде».
1 февраля Хатаевич ответил Сталину: «Телеграмма принята к строгому руководству. Арест кулацко-белогвардейского актива приостановить не можем, ибо он почти закончен. Мы уверены, что допущенная на-ми ошибка не принесет вреда делу коллективизации».
Орджоникидзе сообщил Сталину о руководителях Криворожского округа Украины: «Перекручено здесь звер-ски. Охоты исправлять мало… Всё хотят объяснить кулаком, не сознают, что перекрутили, переколлективи-зировали. Большое желание еще большим нажимом выправить положение, выражают желание расстрелять в округе человек 25–30».
Писатель Исаак Бабель принимал непосредственное участие в коллективизации на Украине: «Я теперь нау-чился спокойно смотреть на то, как расстреливают людей». \3\
\Глава Центрально-Черноземной области Варейкис, по собственной инициативе увеличил процент коллекти-визации в своем регионе с 5,9 до 81,8% . Бауман в Московской области с 3,3 до 73%.
Председатель Колхозцентра Каминский, из «старых большевиков», докладывал в 1929 году липовые цифры о коллективизации по областям: 100% вместо фактических 60%, 60% вместо 9,9%, на основании которых в два-три раза сокращал сроки коллективизации. \8\
\Коллективизация вызвала активное сопротивление со стороны не только кулаков, но и середняков. Создава-лись организации сопротивления коллективизации. В Центрально-Черноземной области с июля по ноябрь совершено 749 терактов, в том числе 44 убийства. На Кавказе начались вооруженные восстания. В декабре 1929 года в Красноярском округе мятежники разгромили Советы, убивали коммунистов. В начале 1930 года в Сибири произошло 65 крестьянских восстаний. На Средней Волге - 718 групповых выступлений. На Ставро-полье - вооруженный мятеж. Восстания происходили также на Украине, в Армении, Азербайджане, в Чечне, в Дагестане и в некоторых республиках Средней Азии. Фактически шла гражданская война - с многочисленны-ми жертвами, грабежами, разрушениями.
«Историю делают такие люди, которые налицо в данный ее период. Коллективизация началась всего через семь лет после окончания непосредственно революционного времени с его беспощадной Гражданской вой-ной…» [6]
Крестьяне  начали забивать скот. За пять лет поголовье лошадей, коров и свиней уменьшилось вдвое,
 овец – втрое. Потребление мяса уменьшилось с 47,5 кг на душу населения в 1929 году до 17 кг в 1932 году.
Введена карточная система на продукты питания.

2 марта 1930 года опубликована статья Сталина «Головокружение от успехов». В ней он отметил: «Коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным», указал на нарушение принципа добро-вольности вступления в колхозы, как и прежде, он осуждал грубую атеистическую пропаганду: «Я уже не го-ворю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, – подумаешь, какая ррреволюционность!»
По данным доклада Ягоды Сталину в 1930-1931 году было выселено 95 тысяч семей кулаков(1,1 млн человек). \3, 8\
                ***
\В июне 1930 года на 16-м съезде Сталин поставил цель модернизировать экономику, используя самые суро-вые меры: «Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом насту-пления».
В 1929–1930 годах внепартийная интеллигенция возлагала большие надежды на Бухарина. Органы безопас-ности выявили ряд оппозиционных группировок: Промпартия (лидер Рамзин), Трудовая крестьянская партия (экономисты Чаянов и Н. Д. Кондратьев), меньшевистское Союзное бюро РСДРП (Н. Суханов и член колле-гии Госплана Громан), оппозиционные группы в академической среде и среди военспецов.
Сексот ОГПУ донес о том, что высшие армейские руководители обсуждают возможность введения военной диктатуры во главе с Тухачевским с помощью правых - бухаринцев.
Арестованный соратник и близкий друг Тухачевского Какурин показал, что Тухачевский говорил о возмож-ном военном перевороте и что «возможна и такая перспектива, что рука фанатика для развязывания правого уклона не остановится и перед покушением на жизнь самого товарища Сталина».
Сталин и Ворошилов обратились к близким к Тухачевскому военачальникам Якиру и Гамарнику, и те опро-вергли эти обвинения.\3, 8\

\Сталин принял меры против угрозы политического переворота.
«Правые» Томский и Рыков выведены из Политбюро. Главой правительства вместо Рыкова назначен Моло-тов.
Сталин отказался от более жестких репрессий в отношении «правых». Бухарин получил доступ на заседания Политбюро (без восстановления членства в нем).
Все лидеры оппозиционных группировок попали под следствие и суд. Одни спецы (Громан) посажены в тюрьму, другие (Рамзин) избежали репрессий.
Из армии вычистили 10 тысяч бывших офицеров — из них 31 был расстрелян.
Во избежание серьезного конфликта с участием армии Сталин решил не трогать Тухачевского. Более того, в 1931 году Тухачевский назначен заместителем наркома обороны. \8\
\Через два года Тухачевский награжден орденом Ленина за успехи в перевооружении Красной армии: выпу-щено 1754 танка новых проектов. \5\

\1931 год. Неурожай, голод охватил районы Украины, Поволжья, Казахстана, Сибири, Архангельской и Воло-годской областей. Причины: засуха, неурожай, обязательства по экспорту.  Великобритании пригрозила санк-циями за срыв поставок зерна.
Решено использовать заключенных на стройках, лесоразработках, на шахтах преимущественно в отдаленных районах страны, куда иным образом привлечь рабочую силу оказалось невозможным. \3\

\В 1932 году Троцкий призвал в «Бюллетене оппозиции»: «Сталин завел вас в тупик… Нельзя выйти на доро-гу иначе, как ликвидировав сталинщину… Надо — убрать Сталина».
Сталину доложили: в стране действует троцкистская антисталинская организация во главе с И. Н. Смирно-вым.\5\

\В 1932 году зафиксированы огромные хищения кооперативного и колхозного имущества, хищения грузов на транспорте. Сталин потребовал перейти к карательным мерам: минимум десять лет заключения, а как правило — смертная казнь.
В августе 1932 года арестовано 640 человек, осуждены: 43 человека к расстрелу, 160 к заключению на 5-10 лет. Хищения на транспорте сократились на 58 процентов.\3\
\В октябре 1932 года Политбюро потребовало усилить работу по хлебозаготовкам на Кубани: было исключены из партии 43 процента коммунистов, 5 тысяч арестовано. Всего на Северном Кавказе лишились свободы 15 тысяч человек. \3\
\В декабре 1932 года глава Украины (первый секретарь компартии Украины) Косиор доложил Сталину: «За ноябрь арестовано 1830 работников колхозов, переданы в суд 206 групповых дел кулацких и антисоветских элементов».
В октябре 1932 года Рютин, член партии с 1914 года, член президиума Совета народного хозяйства, был при-говорен к десяти годам лишения свободы за свою «рютинскую платформу», ходившую по стране. Он писал: «Страна обнищавшая, ограбленная, разоренная, нагая и голодная, с подорванной в корне платежной способ-ностью, потерявшая веру в дело социализма, терроризированная, озлобленная, представляющая сплошной пороховой погреб, — все дальше и дальше загоняется в тупик…»
Нарком Эйсмонт и начальник Главдортранса Толмачев приговорены к трем годам лишения свободы за обсу-ждение вопроса о смещении (устранении) Сталина. После приговора Сталин беседовал с Эйсмонтом в своем кремлевском кабинете целый час,  хотел лично разобраться в причинах оппозиционности.
Сталин Ворошилову: «Дело Эйсмонта — Смирнова аналогично делу Рютина, но менее определеннее и на-сквозь пропитано серией выпивок. Получается оппозиционная группа вокруг водки Эйсмонта — Рыкова, охо-ты на кабанов Томского, повторяю, Томского, рычание и клокотание Смирнова и всяких московских сплетен, как десерта».
За видными оппозиционерами стояли группы помощников, преследующих чисто карьерные цели. Борьба за власть против начальства превращалась в борьбу против Сталина и его окружения. \5\

\1933 год. Региональные начальники, прошедшие школу Гражданской войны, не умели действовать иначе, кроме как методами угроз и насилия. Размах репрессий ширился. Так в одном из районов были «оштрафова-ны» 3350 хозяйств из 13813 (в них изъяли почти все продовольствие и скот), выселены из домов 1090 семей. Из 52 069 жителей этого района 3128 были арестованы органами безопасности, милицией и сельсоветами, осуждено по приговорам нарсуда и по постановлениям ОГПУ – 2300. При этом 52 приговорено к расстрелу.\3\
\Из писем Шолохова Сталину: «За несдачу хлеба людей зимой выгоняют из домов, вместе с детьми, греются возле костров, женщина с грудным ребенком всю ночь ходила по хутору и просила, чтобы ее пустили с ре-бенком погреться. Не пустили, боясь, как бы самих не выселили. Под утро ребенок замерз на руках у матери. Колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма? Опять подожгу!» Допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.
Заставляли одного единоличника стреляться, дали в руки наган: «Стреляйся, а нет — сам застрелю!» и т.д.»
Сталин распорядился помочь области зерном, но отметил: «Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сто-рона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «италь-янку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы, по сути де-ла, вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов… Конечно, это обстоя-тельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, на-шими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали. Ну, всего хорошего и жму Вашу руку. Ваш И. Сталин» \5\

\В январе 1933 года пленум ЦК объявил об очередной чистке партии, численность которой выросла до четы-рех миллионов человек. Отмечена сложившаяся атмосфера лжи, обмана, очковтирательства, явного и наглого мошенничества. Чистке подлежат двурушники, нарушители партийной и государственной дисциплины, пере-рожденцы, шкурники, моральные разложенцы; политически малограмотные, не знающие программы, устава и основных партийных решений.
Чистка шла полтора года, было исключено 18 процентов, 15 процентов покинули партию по собственной во-ле. \3\
\В апреле 1933 года осуждены члены так называемой «школы Бухарина», выпускники Института красной профессуры. На их встречах обсуждалась тема насильственного устранения Сталина. Бухарин отмежевался от них, а арестованные его не назвали. \5\

\В 1933 году собран хороший урожай. Внутреннее положение несколько стабилизировалось.
Политбюро запретило местным «тройкам» ОГПУ выносить приговоры о расстрелах. Вдвое снижено число заключенных: с 800 тысяч человек до 400 тысяч. Всем осужденным на срок до трех лет заключение заменялось принудительными работами на один год. \5\

\В конце 1933 года Политбюро дало согласие на вступление СССР в Лигу наций. Сталин  впервые обозначил ранее немыслимое: вместо борьбы за мировую революцию обеспечить национальную безопасность, в том числе путем союза с западными странами против фашизма.
Провозглашен новый курс Коминтерна – с отказом от экспорта революций.
Троцкий объявил: это – термидор, пояснил членам партии, что такое термидор – это преданная революция. Призвал создать подпольную партию: «Не осталось нормальных конституционных путей для устранения пра-вящей клики. Только сила может заставить бюрократию передать власть в руки пролетарского авангарда».
В сентябре ассамблея Лиги наций проголосовала за принятие СССР в свой состав.
В ноябре начаты переговоры с Францией и Чехословакией о Восточном пакте, противостоящем Гитлеру. \1, 5\

\В январе 1934 года состоялся 17-й съезд партии. Сталин отчитался: объем промышленной продукции СССР вырос по сравнению с 1913 годом почти в четыре раза.
Он впервые высказался о возможности использовать парламентаризм и буржуазную демократию.
Регионалы (главы регионов) восхваляли Сталина: Эйхе помянул его имя 11 раз. Клеймили оппозиционеров. Шеболдаев сообщил о том, что у него на Нижней Волге разоблачена контрреволюционная организация сто-ронников Бухарина, которые якобы допускали даже возможность вооруженного восстания.
На съезд были допущены бывшие оппозиционеры — Бухарин, Рыков, Томский, Каменев, Радек, которые кая-лись в прошлых грехах и одобряли сталинский курс.
На выборах нового состава ЦК Сталин получил три голоса против – по официальному подсчету бюллетеней, но как указывают некоторые источники, — 270 (всего голосов 1225).
Перед выборами главы регионов провели тайные консультации: Шеболдаев, Эйхе, Варейкис, Петровский (председатель ЦИК Украины), а также Орджоникидзе и Микоян.
Шеболдаев сказал Кирову о предложении некоторых членов ЦК выдвинуть его генеральным секретарем. Ки-ров отказался и рассказал об этом Сталину.
Сталин отменяет выборы генерального секретаря. Теперь он просто один из четырех секретарей ЦК.
ЦК избрал Политбюро в прежнем составе, из потенциальных противников Сталина только один – Косиор.
После «съезда победителей» Сталин мог надеяться на дальнейшую стабилизацию. В партии восстановлены бывшие оппозиционеры Каменев, Зиновьев, Преображенский, Радек. Бухарин, Рыков и Томский были избра-ны кандидатами в члены ЦК.\3, 5\
\Раскаявшиеся оппозиционеры получили ответственную работу. Зиновьев - член редколлегии журнала «Большевик», Каменев — директор издательства и института мировой литературы.
Радек, активный сторонник Троцкого - заведующий Бюро международной информации ЦК.
Бухарин - ответственный редактор газеты «Известия».
Раковский, в прошлом троцкист, глава правительства Украины в 1919 — 1923 годах, направил письмо в По-литбюро: «Бесповоротно порываю с контрреволюционным троцкизмом. Я боролся с генеральной линией, бо-ролся страстно, самообольщаясь тем, что мои взгляды правильны. Теперь мое заблуждение для меня ясно». Его восстановили в партии и дали должность в наркомате.
Вскоре Зиновьев в своих статьях продолжил курс на мировую революцию: провозгласил близкую победу пролетариата в Европе, предлагал усилить работу Коминтерна.
Сталин удалил его из редакции журнала «Большевик». \1\
Создан союзный НКВД, объединивший наркомат внутренних дел и ОГПУ, наркомом назначен Ягода.

                1 декабря 1934 года убит Киров

\Сталин крайне болезненно воспринял его смерть, очевидец свидетельствует: «Потрясенный смертью Сергея Мироновича, Сталин за эти дни осунулся и почернел, оспины на лице стали виднее. Поцеловав покойного Кирова в губы, он еле слышно выдохнул: «Прощай, дорогой друг». После смерти жены у него не было более близкого человека».
Оказалось, что Киров жизнелюб (до женщин), соблазнил жену Николаева, полупсиха, который его убил. Ни-колаев не был причастен к троцкистам или зиновьевцам.
Однако следствие сразу же отказалось от такой версии. Видимо, потому что она бросала тень на моральный облик одного из лидеров партии, подтверждала и без того ходившие по городу разговоры о частых кутежах Кирова с женщинами во дворце Кшесинской.
Вечером допросили Николаева.
Из протокола: «Вопрос: Сегодня, 1 декабря, в коридоре Смольного, вы стреляли из револьвера в секретаря ЦК ВКП(б) тов. Кирова. Скажите, кто вместе с вами является участником в организации этого покушения?
Ответ: Категорически утверждаю, что никаких участников в совершении мною покушения на тов. Кирова у меня не было. Все это я подготовил один, и в мои намерения никогда я никого не посвящал. Мысль об убий-стве Кирова у меня возникла в начале ноября 1934 г. …Причина одна - оторванность от партии, от которой меня оттолкнули… Цель — стать политическим сигналом перед партией, что на протяжении  последних 8— 10 лет на моем пути жизни и работы накопился багаж несправедливого отношения к живому человеку. Эта историческая миссия мною выполнена. Я должен показать всей партии, до чего довели Николаева… План совершения покушения — никто мне не помогал в его составлении… Я рассматривал покушение как полити-ческий акт. Чтобы партия обратила внимание на бездумно бюрократическое отношение к живому человеку… Я сделал это под влиянием психического расстройства и сугубого отпечатка на мне событий в институте».
Из показаний жены Николаева: «С момента исключения его (Николаева) из партии он впал в подавленное настроение, находился все время в ожидании решения его вопроса о его выговоре и нигде не хотел работать. Он обращался в районный комитет, но там ему работу не дали. На производство он не мог пойти по состоя-нию здоровья — у него неврастения и сердечные припадки».
Николаев назвал в числе своих лучших друзей Котолынова и Шатского, говорил, что эти лица враждебно на-строены к Сталину. Котолынов - бывший троцкист-подпольщик, был исключен из партии в 1927 году, вос-становлен в 1928 году при поддержке Каменева.
Шатский — бывший анархист, исключен из партии в 1927 году за контрреволюционную деятельность.
Следователи предъявили обвинение в убийстве Кирова членам «ленинградского центра» зиновьевцев во главе с Котолыновым.
Через три дня долгих допросов Николаев дал показания, что «должен был изобразить убийство Кирова как единоличный акт, чтобы скрыть участие в нем зиновьевской группы… Выстрел в Кирова должен был послу-жить сигналом к «взрыву» внутри страны».
18 декабря Николаев соглашался с чекистами: «Да, я принадлежал к зиновьевско-троцкистской контрреволю-ционной организации».
Следователь доложил обкому, что убийство было организовано зиновьевцами: бывшим руководителем рай-кома комсомола Котолыновым и другими; их идейными вдохновителями были Зиновьев и Каменев.
В тот же день в Москве были арестованы Зиновьев, Каменев и еще тридцать человек. Их обвинили в том, что хотя они и не знали о террористических планах, но несут «политическую ответственность за совершившееся убийство».
Глава НКВД Ягода стремился ускорить расследование, судить и расстрелять причастных к терроризму, других направить в дальние лагеря; весь процесс провести без широкого оповещения и через Особое совещание НКВД.
Однако Сталин намеревался провести громкие судебные процессы о совместном переходе зиновьевцев и троцкистов к террору, шпионажу и вредительству. Ежов, секретарь ЦК, председатель Комиссии партийного контроля, докладывал Сталину о ходе следствия.
Вскоре следователи доложили: «Установлено, что убийство тов. Кирова было совершено Николаевым по по-ручению террористического подпольного «Ленинградского центра»… Мотивами убийства тов. Кирова яви-лось стремление добиться таким путем изменения нынешней политики в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы».
28-29 декабря прошел первый процесс, 14 человек приговорены к расстрелу: Николаев, его близкие знакомые, в том числе Котолынов.
В январе 1935года на втором процессе 19 человек приговорены к тюремному заключению, в том числе Зи-новьев к 10 годам, Каменев к пяти годам.
Третий процесс проводило Особое совещание: из 77 бывших сторонников оппозиции 47 приговорены к 4-5 годам лагерей, остальные к ссылке до 5 лет
По постановлению Политбюро 663 бывших сторонников Зиновьева высланы на 3—4 года на север Сибири.
В марте 1935года приговорены к расстрелу жена Николаева и ее сестра с мужем.
По всей стране проходили митинги, на которых выдвигались требования о расстреле Зиновьева и Каменева.
Сталин в закрытом письме ЦК от 18 января 1935 года писал: «Зиновьевцы ради достижения своих преступных целей скатились в болото контрреволюционного авантюризма, в болото антисоветского индивидуального террора, наконец, – в болото завязывания связей с латвийским консулом в Ленинграде, агентом немецко-фашистских интервенционистов… Их объединяла одна общая беспринципная, чисто карьеристская цель - до-браться до руководящего положения в партии и правительстве и получить во что бы то ни стало высокие по-сты».
Очевидно, Сталин в это время пришел к выводу, что нет оснований признать Зиновьева и Каменева ответст-венными за убийство Кирова.
Приговор гласил: «Судебное следствие не установило фактов, которые давали бы основание квалифициро-вать преступления зиновьевцев как подстрекательство к убийству С.М. Кирова».

2 декабря 1934 года Сталин по телефону продиктовал председателю ЦИК Енукидзе текст постановления об ускоренном проведении следствий по делам о террористических актах против работников Советской власти. Постановление было спешно принято. Оно предусматривало срок следствия не более 10 дней, ускоренное вручение обвинительных заключений по этим делам (за одни сутки), заслушивание этих дел без участия сто-рон, запрет на кассации по этим делам и немедленное приведение в исполнение приговоров к высшей мере после их вынесения. Результатом этого постановления явилось то, что в Ленинграде было расстреляно 39 че-ловек, обвиненных в принадлежности к террористическим организациям, в Москве – 29, в Киеве – 28, в Мин-ске – 9, а по всей стране развернулась кампания против «классово чуждых элементов».
Разведка доложила Сталину, что белая эмиграция (РОВС) по-прежнему планирует его убийство, при этом предусматривалось предварительное убийство Кирова. И внутри страны активный сторонник Троцкого Мрачковский, начальник строительства Байкало-Амурской магистрали (БАМ), обсуждал вопрос об убийстве Сталина в узком кругу троцкистов.\1, 5\
\Адмирал И.С. Исаков рассказывал о совещании у Сталина вскоре после убийства Кирова в кремлевском зале, к которому вели переходы с несколькими поворотами. На каждом повороте стояли дежурные офицеры НКВД.
Сталин вдруг сказал: «Заметили, сколько их там стоит? Идешь каждый раз по коридору и думаешь: кто из них? Если вот этот, то будет стрелять в спину, а если завернешь за угол, то следующий будет стрелять в лицо. Вот так идешь мимо них по коридору и думаешь…»
У Сталина были основания не доверять Ягоде. В 1928 году Бухарин в своем разговоре с Каменевым сообщил тому, что Ягода поддерживает его. Сталин поручил Ежову контроль над Ягодой. Говорили, что Сталину не нравились и личные качества Ягоды (высокомерие, тщеславие, грубость, развязность). Однако Сталин не стал пока ничего предпринимать, учитывая, что аппарат НКВД был заполнен в основном людьми Ягоды.
Ягода, стремясь доказать свое рвение, резко увеличивал число арестов. В 1933 году в местах лишения свобо-ды было 334 тысячи человек, в 1934 году – 510 тысяч, в 1935 году - 991 тысяча, в 1936 году - 1296 тысяч. \3\

\В широкое руководство входили главы двадцати двух регионов страны: областей, крайкомов, нацреспублик. Первые секретари регионов обладали большой властью. Они составляли основу ЦК, который избирал высшие партийные органы — Политбюро, секретариат, оргбюро и, следовательно, в конечном итоге и узкое руково-дство. Хотя они и были вместе с узким руководством против левой и правой оппозиции, Сталина не устраи-вали их методы работы. Он так говорил о них: «Бюрократизм и канцелярщина аппаратов управления, болтов-ня о «руководстве вообще» вместо живого и конкретного руководства, отсутствие личной ответственности, боязнь самокритики — вот где источники наших трудностей... Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков… Они надеются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руко-водящих органов… Как быть с такими работниками? Их надо без колебаний снимать с руководящих постов, невзирая на их заслуги в прошлом. Это необходимо для того, чтобы сбить спесь с этих зазнавшихся вельмож - бюрократов и поставить их на место».
Сталинская группа готовила реформу политической системы, изменение конституции. \1\

\18 января 1935 года на 7-м съезде Советов Молотов сказал об изменениях конституции: «Она будет под-вергнута такой переработке, чтобы в ней были закреплены такие завоевания Октябрьской революции, как создание колхозного строя, ликвидация капиталистических элементов, победа социалистической собственно-сти. Мы идем к полной отмене всех ограничений в выборах в советы, введенных в свое время в качестве вре-менных мер… Тайные выборы прежде всего ударят со всей силой по бюрократическим элементам и будут для них полезной встряской». Повторил сказанное Сталиным год назад на партийном съезде о парламентаризме, который вполне может быть использован, о введении прямых выборов, а также равных прав рабочих и крестьян: последние выбирали в 4 раза меньше депутатов, чем рабочие. Это юридически означало отказ от диктатуры пролетариата.
Делегаты съезда Советов проявили послушание - промолчали по поводу отказа от фундаментальных положе-ний действующей конституции и программы Коминтерна. В этот же день были опубликованы приговоры по делу Зиновьева и его сторонников. Они продемонстрировали, что может ожидать несогласных с новым кур-сом Сталина. \1\
3 марта 1935 года Вышинский стал  прокурором СССР.
2 мая 1935 года в Париже подписан советско-французский договор о взаимопомощи.

\Январь 1935 года. Соратник Сталина еще по Баку, крестный отец жены Сталина, Авель Енукидзе был секре-тарем ВЦИК (тогдашнего парламента), функционировавшего между съездами Советов. Ему же подчинялась охрана Кремля.
Кремлевские уборщицы на чаепитиях сплетничали о начальстве. У них - двадцатилетних, деревенских - лю-бимые темы: «как начальники богато живут, а люди они плохие, вот Сталин же не русский, а армянин, очень злой, убил свою жену…» Бдительные сотрудники доложили начальству, Енукидзе не дал ход делу, мол, не-серьезно. Однако чекисты провели допросы, а после убийства Кирова активно расследовали «антисоветские разговоры».  В подозреваемые попали Енукидзе, комендант Кремля Петерсон, военачальник Корк и другие.

Ягода по указанию Сталина нарочито затягивал расследование, за это время подозреваемых перевели по-дальше от Москвы.
27 января арестованы Б.Н.Розенфельд, племянник Каменева, Синелобов, порученец коменданта Кремля и другие. Допросили работников кремлевской библиотеки и охраны. Их разговоры о «плохом Сталине и хоро-ших Каменеве, Зиновьеве, Троцком» следователи зафиксировали как «контрреволюционные действия». По-следовали новые аресты.
Бывшая жена Каменева Н.А.Розенфельд заведовала кремлевской библиотекой. Год назад здесь же работала Муханова, любовница Енукидзе.
Сотрудники библиотеки сообщили следующее: Н.А.Розенфельд рассказывала им о том, что самоубийство жены Сталина было «вызвано ее несогласием с политическим курсом, проводимым в стране, в результате ко-торого якобы деревня доведена коллективизацией до обнищания; в городе населению не хватает продуктов питания и т. д. Старые и ближайшие ученики Ленина — Зиновьев и Каменев — отстранены от политической жизни…  В стране отсутствуют элементы демократии».
Н.А. Розенфельд и Муханова показали себя на допросах экзальтированными фанатичками, способными идти даже на смерть ради некоей идеи.
Муханова: «Розенфельд мне говорила, что на Ленина было покушение, совершенное Каплан, а на Сталина вот никак не организуют. Нужна русская Шарлотта Корде для спасения русского народа… Мои контрреволюционные убеждения приводили меня еще тогда к мысли о необходимости убить Сталина, и я полностью разделяла террористические намерения Н.А. Розенфельд».
Н.А. Розенфельд о бывшем муже: «Каменев говорил о своем тяжелом положении, о том, что все зло в Стали-не, который виновен в этом его положении, что Сталин ему мстит, что пока будет Сталин, положение его ос-танется таким же тяжелым…»
Вопрос: «К какому выводу в результате бесед Розенфельда с Каменевым пришли вы и Розенфельд?»
Н.А. Розенфельд: «Мы пришли к выводу о необходимости активной борьбы с руководством ВКП(б) вплоть до террористических актов».
Муханова: «Н.А. Розенфельд говорила, что Каменев озлоблен на Сталина и не успокоится, пока не будет иг-рать активной политической роли, что возможно только при условии, если Сталин будет отстранен от руко-водства, а это возможно только его уничтожением. Розенфельд дала мне понять, что террористический акт над Сталиным готовится по прямому поручению Каменева».
Брат Каменева, художник Н. Б. Розенфельд и его сын Б. Н. Розенфельд признали, что вели разговоры об уст-ранении Сталина, в которых участвовал и сам Каменев.
По «кремлевскому делу» проходили сам Каменев, его жена (сестра Троцкого), сын Троцкого Сергей Седов и еще многие сотрудники Кремля, их родственники и знакомые.
Каменев категорически отрицал все.
Зиновьев активно подыгрывал следователям, откровенно говорил о Каменеве: «Каменев не был ни капельки менее враждебен партии и ее руководству, чем я, вплоть до нашего  ареста… Каменеву принадлежит крылатая формулировка о том, что «марксизм есть теперь то, что угодно Сталину»… Читая «Бюллетени оппозиции», я подробно информировал Каменева о содержании этих документов и о моем положительном отношении к отрицательным оценкам, которые давал Троцкий положению в стране и партии… Призыв Троцкого «убрать Сталина» мог быть истолкован как призыв к террору… Контрреволюционные разговоры, которые мы вели с Каменевым и при Н.Б. Розенфельде… могли преломиться у последнего в смысле желания устранить Сталина физически, мы же говорили в смысле замены его на посту генерального секретаря ЦК ВКП(б)».
Другие арестованные не отрицали своих антисоветских разговоров и предположений, что если Красная армия поднимет восстание, то крестьяне ее поддержат.
А. С. Сванидзе, старый товарищ Сталина по Закавказью, в своем доносе на его имя сообщал, что заговорщи-ками были Енукидзе и комендант Кремля Петерсон, бывший во время Гражданской войны начальником ох-раны Троцкого и командиром его бронепоезда. В план заговорщиков входил арест или, при необходимости, убийство Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Орджоникидзе. На роль диктатора планировались либо Тухачевский, либо комкор Путна. Петерсон подготовлял кадры заговорщиков среди военных курсантов Кремля и в командном составе кремлевского гарнизона. Участником заговора был Корк, командующий в то время Московским военным округом. Аресты Сталина и других предполагалось проводить в квартирах или в кинозале Кремля.
Наличие этого плана документально не подтверждено.
Круг подследственных расширялся. Военные курсанты вывели следствие на Чернявского — начальника отде-ла разведывательного управления штаба армии. Чернявский рассказывал друзьям о служебной командировке в США, при этом заявлял, сравнивая США и СССР, о невозможности воплотить в жизнь главный лозунг пар-тии — догнать и перегнать Америку.
К «кремлевскому делу» подключился Ежов.
5 июня 1935 прошел пленум ЦК по Енукидзе.
Из доклада Ежова: «При расследовании обстоятельств убийства товарища Кирова в Ленинграде, до конца еще не была вскрыта роль Зиновьева, Каменева и Троцкого в подготовке террористических актов против руково-дителей партии и советского государства. Последние события показывают, что они являлись не только вдох-новителями, но и прямыми организаторами как убийства товарища Кирова, так и  подготовлявшегося в Крем-ле покушения на товарища Сталина».
Впервые бывшие вожди партии были объявлены заговорщиками, террористами, контрреволюционерами, вра-гами народа.
Косиор, глава Украины: «Совершенно ясна линия Зиновьева, Каменева и Троцкого. Их последняя ставка, их последняя надежда — террор, это совершенно ясно. Мы должны с ними расправиться беспощадно».
Хрущев: «На предприятиях у нас были случаи порчи оборудования, в столовых — отравления пищи. Все это делают контрреволюционеры, кулаки, троцкисты, зиновьевцы, шпионы и всякая другая сволочь, которая объ-единилась теперь под единым лозунгом ненависти к нашей партии, ненависти к победоносному пролетариа-ту».
Косарев, генеральный секретарь комсомола: «Классовая борьба не затухает, а принимает новые, более слож-ные формы. Враг не уступает добровольно своего места. Его можно убрать только насильственно».

27 июля 1935года Военная коллегия Верховного суда СССР признала существование четырех террористиче-ских групп, в том числе одной троцкистской.
Двоих (Синелобова и Чернявского) приговорили к расстрелу; девятерых - к десяти годам тюремного заклю-чения. Остальных 60 человек — к заключению на сроки до семи лет, к ссылке до трех лет.
Параллельно «Кремлевскому делу» из Ленинграда были выселены 1434 семьи.
В марте 1935 года осуждены лидеры антисталинской группы Сапронов (на пять лет) и В. М. Смирнов (на три года), которые открыто заявляли себя принципиальными противниками Сталина.
В апреле 1935 года 15 членов группы «рабочей оппозиции» осуждены на пять лет заключения или ссылки.
В декабре 1935 года ЦК постановил завершить третью генеральную чистку партии, самую жесткую и про-должительную из всех.

В 1935 году исправлена ошибка архитекторов коллективизации, которые из мирового опыта взяли за образец еврейский кибуц: когда всё обобществлено, даже столовые и сортиры, своего двора у семьи нет, только спальня. Сталин провел новый колхозный устав: «Некоторые думают, что корову нельзя давать, другие ду-мают, что свиноматку нельзя давать. И вообще вы хотите зажать колхозника. Это дело не выйдет…»
Колхознику позволили иметь участки площадью до одного гектара, в каждом подсобном хозяйстве разреша-лось иметь одну корову, двух телят, свинью с поросятами, до десяти овец или коз, неограниченное количест-во птиц и кроликов и до десяти пчелиных ульев.
Троцкий страшно возмутился этим. А колхозники перестали бунтовать. \1,3\

\Сталин начал реабилитацию исторического прошлого страны. Изданы новые школьные учебники по исто-рии, в которых положительно оценены заслуги русских полководцев, прогрессивные преобразования царей.
В 1935 году восстановлены дореволюционные воинские звания. Троцкий назвал это «самым оглушительным» ударом по «принципам Октябрьской революции».
Сталин восстановил казачьи войска, включая казачью военную форму царского времени. Появление на празднике в Большом театре казачьих старшин в казачьей форме поразило присутствующих.
Лев Разгон, сотрудник НКВД, говорил о фильме «Петр Первый»: «Если дела так дальше пойдут, то скоро мы услышим «Боже, царя храни».
Восстановленное исполнение кантаты Чайковского «1812 год» Мейерхольд и другие заклеймили как прояв-ление монархизма, потребовали запретить ее исполнение.
Возвращено празднование Нового года с традиционной елкой.
И другое.
Старые большевики приходили к убеждению: «Сталин изменил делу революции». \6\

\В марте 1936 года в интервью, данном американскому журналисту, Сталин сказал о подготовке политиче-ской реформы: «Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения про-тив плохо работающих органов власти».
Интервью было опубликовано всеми газетами страны, однако никаких откликов не последовало. Широкое руководство и часть аппарата ЦК не приняли сталинской новации по альтернативности, которая  напрямую угрожала их положению и реальной власти. \1,3\

\В январе 1936 года продолжен пересмотр дел осужденных за хищения социалистической собственности: по-саженных, как говорилось в народе, за три колоска. По предложению Вышинского освобождены около мил-лиона человек, с них сняли судимость, вернули им право голосовать и быть избранными.
Эйхе, Хрущев и другие регионалы понимали, что эти люди не будут за них голосовать. \6\

\В апреле 1936 года съезд комсомола по просьбе Сталина убрал из устава положение о беспощадной борьбе с религией и заменил его указанием терпеливо разъяснять «вред религиозных предрассудков».
Сталин отверг «запрет на отправление религиозных культов», а также «заявил, что не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти».
Политбюро пошло на полный отказ от так называемой махаевщины, выразившейся в дискредитации интелли-гентов: практически всех, кто имел высшее образование.
Известных инженеров, осужденных на десять лет по делу «Промпартии», помиловали и восстановили во всех правах.
По предложению генерального прокурора Вышинского отменена высылка из Ленинграда лиц  в связи с убий-ством Кирова, им предоставлены избирательные права и права на пенсию.
Сталинцы стремились к расширению массовой базы избирателей.
Так для большинства жизнь все-таки становилась лучше, а для меньшинства — тревожнее. \3\

\1 июня 1936 года пленуму ЦК представлен проект конституции.
Статья 134-я провозглашала: выборы «производятся избирателями на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании».
Широкое руководство заслушало проект, но не обсуждало, никто не выступил.
Молотов, председательствующий: «Есть ли желающие высказаться? Прощу записываться».
Из зала донеслись голоса: «Перерыв, перерыв, надо подумать».
Но и после перерыва никто активности не проявил и не пожелал выступить даже с дежурными словами одоб-рения. Но за проект конституции проголосовали единогласно.
Ежов доложил пленуму «О ходе обмена партийных документов»: «Ни одна партийная организация, я, по крайней мере, не могу назвать такой партийной организации, которая с должным вниманием отнеслась бы к исключенным из партии. Этих людей исключили из партии и лишили работы, у нас практикуются такие ве-щи, что лишают работы его семью. В результате эти бывшие члены партии месяцами ходили без работы, оби-вали пороги райкомов и всех наших учреждений, и нигде не брали их на работу. Как видите, бдительность с другого конца. Конечно, грош цена такой бдительности. Это бездушное отношение. На деле эти люди хуже наших врагов, потому что они толкают людей в лагерь наших врагов… При проверке партдокументов мы ис-ключили свыше 200 тысяч коммунистов».
Сталин: «Очень много. Если исключить 30 тысяч, а 600 бывших троцкистов и зиновьевцев тоже исключить, больше выиграли бы... Нельзя ли некоторых или многих из тех, которые апеллируют, восстановить как кан-дидатов?.. Почему нельзя этого сделать?»
Голоса: «Можно, можно! Это сейчас делается».
Сталин: «Нет, я думаю, что это не делается. У нас до сих пор еще среди партийных руководителей царит эта-кое, как бы сказать, валовое отношение к членам партии. Тебя исключили, ты апеллируешь. Если тебя можно восстановить полностью как члена партии — хорошо. Нельзя — так ты останешься вне партии. Прерывается всякая связь с партией… Насчет того, что 200 тысяч человек исключили из партии, больше 200 тысяч. Что это значит? Это значит, что мы очень легко и невнимательно людей принимаем в партию. Это экзамен для пар-тии, и экзамен с минусом. Бесспорно. Если партия, стоящая у власти, имеющая все возможности политически просветить своих членов партии, поднять их духовно, привить им культуру, сделать их марксистами, если такая партия, имея все эти огромные возможности, вынуждена исключить 200 тысяч человек, то это значит,
  что мы с вами плохие руководители». \1\

\11 июня 1936 года ЦИК одобрил проект конституции и назначил на ноябрь созыв Всесоюзного съезда Сове-тов. Все газеты опубликовали проект и затем отклики граждан.
Широкое руководство игнорировало обсуждение. Выступили со статьями лишь двое: Варейкис (Сталинград-ский край) и Берия (Закавказье).
Варейкис: «Нет сомнения, что попытки использовать новую конституцию в своих контрреволюционных це-лях будут делать и все заядлые враги советской власти, в первую очередь из числа разгромленных групп троцкистов-зиновьевцев».
Берия одобрил проект. Остальные публиковали статьи не на тему. Так, например, Хрущев, первый секретарь МК, написал статью «Как мы организовали Дом пионеров и детские парки».
Историки отмечают, что позиция широкого руководства по проекту конституции выглядела как откровенный саботаж.
Зав отделом руководящих партийных органов Маленков провел кадровые перестановки на уровне руково-дства регионов. Затем сталинская группа решила продолжить репрессии против троцкистов. \1\

\В середине 30-х годов среди интеллигенции возрастает популярность левых - Зиновьева и Каменева.
Проверка вузов Азовско- Черноморского района показала широкое сочувствие Николаеву (убийце Кирова) и Зиновьеву. В узком кругу и даже на открытых собраниях студенты говорили: «Зиновьев и Каменев имеют огромные заслуги перед революцией, были друзьями Ленина, а теперь это смазывается»; «Если бы почаще убивали таких, как Киров, то жилось бы лучше, и страна вздохнула бы свободней»; «Я приветствую Николае-ва за убийство Кирова»… У арестованных зиновьевцев находили архивы листовок, завещание Ленина, плат-форму Рютина. 
Троцкий в книге «Преданная революция» с марксистских позиций критиковал Сталина, давал понять право-верным марксистам, что Сталин уже разорвал с марксизмом и ленинизмом. Троцкий доказывал, что именно он, а не Сталин является наследником Маркса и Ленина, что именно левая версия марксизма является кано-нической. И это находило поддержку среди тех, кто изучал марксизм по книгам Маркса, Энгельса, Ленина. Росли антисталинские настроения, особенно среди партийной молодежи в вузах. Так, в Горьковском педин-ституте студенты организовали нелегальные кружки по изучению трудов Ленина и Троцкого.
В это время Троцкий начал тесно сотрудничать с американской администрацией, передавал ей информацию о секретных агентах Коминтерна и о компартиях. На этом фоне контакты Зиновьева и Каменева с Троцким ста-вили их в положение предателей.
В этой обстановке Политбюро решилось на казнь двух бывших вождей. Руководство перешло черту, после которой уже никто не мог рассматриваться в качестве фигуры, неприкосновенной ввиду прежних заслуг и принадлежности к ленинской гвардии. \8\

\19 июня 1936 года Ягода и Вышинский по указанию Сталина представили на утверждение Политбюро спи-сок из 82 оппозиционеров, которым можно было бы предъявить обвинение в подготовке террористических актов, поставили вопрос о необходимости повторного процесса по делу Зиновьева и Каменева. Сталинцы отобрали 16 человек, уже находившихся в тюрьмах: Зиновьев, Каменев и их сторонники; сформулировали обвинение: «Одновременное убийство ряда руководителей партии в Москве, Ленинграде, на Украине рас-строит ряды ВКП(б), вызовет панику в стране и позволит Троцкому, Зиновьеву и Каменеву пробраться к вла-сти... Все руководство террористической деятельностью в СССР взял на себя Троцкий». Утверждалось также, что он забрасывает в СССР террористов, заведомо зная об их связях с гестапо.
Процесс должен был показать широкому руководству, что любой из них может быть обвинен в двурушниче-стве или хотя бы в пособничестве, если это потребуется узкому руководству.

19 августа 1936 года начался процесс. Все обвиняемые признали вину. Зиновьев заявил, что он знал о подго-товке террористического акта над   Кировым и, в частности, о непосредственном исполнителе Николаеве. Ка-менев подтвердил подавляющее большинство обвинений. Рейнгольд и другие подробно говорили о связях с правыми, называя фамилии   Рыкова, Томского, Бухарина, Угланова, о существовании террористических групп правых.
24 августа все шестнадцать подсудимых в соответствии с приговором были расстреляны: Зиновьев, Каменев,  Бакаев, Евдокимов, И.Н. Смирнов, Мрачковский, Тер-Ваганян, Дрейцер, Пикель, Рейнгольд, Гольцман, «свя-занные с гестапо» политэмигранты Фриц-Давид, Ольберг, Берман-Юрин, М.И. Лурье, Н.Л. Лурье.
Газета «Правда» публиковала письма бывших оппозиционеров Рыкова, Пятакова, Раковского, которые одоб-ряли деятельность НКВД.
Пятаков: ««Беспощадно уничтожать презренных убийц и предателей. Хорошо, что НКВД разоблачил эту банду… Честь и слава работникам НКВД».
Радек: «Троцкистско-зиновьевско-фашистская банда и ее гетман Троцкий». 
Раковский: «Не должно быть никакой пощады!».
В этот же день Вышинский объявил, что на основе показаний Каменева и Зиновьева он отдал распоряжение провести расследование в отношении Томского, Рыкова, Бухарина, Пятакова. Прочитав это сообщение, Том-ский покончил жизнь самоубийством.
Процесс 16-ти сопровождался шумной пропагандистской кампанией, которая внезапно прекратилась через
двенадцать дней.
Но аресты продолжились. Без огласки арестовали Пятакова, Радека, Сокольникова, Лившица, Ратайчака, Се-ребрякова, Ханджяна, военачальников Примакова, Туровского, Путну и других.

10 сентября 1936 года опубликовано сообщение прокуратуры: «В настоящее время Прокуратурой Союза ССР закончено расследование по поводу сделанных на процессе троцкистско-зиновьевского террористического центра в Москве 19 и 20 августа с.г. некоторыми обвиняемыми указаний о причастности в той или иной сте-пени к их преступной контрреволюционной деятельности Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова. Следствием не уста-новлено юридических данных для привлечения Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова к судебной ответственности, в силу чего настоящее дело дальнейшим следственным производством прекращено»[1].
\В защите Бухарина и Рыкова решающую роль сыграл Ягода. Не проводилось ни допросов подозреваемых, ни каких-либо следственных действий. \8\

\25 сентября 1936 года Сталин и Жданов из Сочи направили телеграмму в Политбюро: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД».
26 сентября Ягода был снят с поста наркома внутренних дел и назначен наркомом связи.
ЦК распространил директивное письмо с призывом к бдительности, при этом в нем сурово критиковались партийные организации за ошибки в ходе исключения из партии. Под вопрос ставились и итоги репрессий, проведенных в период пребывания Ягоды на посту наркома внутренних дел. Ягода неоднократно был замечен в противодействии сталинской группе.
Ежов уволил из НКВД некоторых видных работников, привел с собой несколько сотен человек, главным об-разом из числа партийных работников среднего звена.
26 сентября Ежов назначен главой НКВД, за ним сохранены должности секретаря ЦК и председателя Комис-сии партийного контроля.
Ежов за предыдущие пять лет работы в аппарате ЦК проявил себя как весьма ограниченный, но вместе с тем предельно исполнительный, послушный и безынициативный сотрудник. Никогда не участвовал ни в одной из оппозиций.

29 сентября Политбюро утвердило директиву «Об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьевским элементам»: «До последнего времени ЦК ВКП(б) рассматривал троцкистско-зиновьевских мер-завцев как передовой политический и организационный отряд международной буржуазии. Последние факты говорят, что эти господа скатились еще больше вниз, и их приходится теперь рассматривать как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей фашистской буржуазии в Европе». \1\

\Историки отмечают, что в августе-сентябре 1936 года Сталин находился в состоянии некоей изоляции. Крупные группировки власти – главы регионов, технократы (руководители промышленности), военачальники были готовы перехватить власть от сталинской группы. Им осталось только договориться о союзе против Сталина. А среди сталинцев наступил разлад, появились колеблющиеся.
Члены Политбюро вернулись в Москву после отпусков, только Сталин продолжал оставаться в Сочи, его ли-шили возможности присутствовать на Политбюро. Вопросы о лидерах «правого уклона» и о вредителях были решены в его отсутствие.
Этим и объясняется нанесенный Сталиным ответный удар – телеграмма от 25 сентября о замене Ягоды на Ежова. Из ее текста можно понять, что компромат на Ягоду был уже доведен до широкого руководства. Делал это Ежов, председатель комиссии партийного контроля. Регионалам Ежов понравился: скромный, тихий ап-паратчик, человек из их круга – недавний глава одного из регионов.
Решение Сталина усилило трения между группировками власти. Регионалы постоянно конфликтовали с тех-нократами по поводу принадлежности заводов в их регионах. В это время шел громкий кемеровский процесс, на нем судили группу «троцкистов-вредителей», действовавших в угольной промышленности. Руководство ими приписали троцкистам Пятакову, Радеку, Муралову, Серебрякову, Сокольникову – «лидерам всесоюзного центра». Организовал явно дутый процесс «хозяин» Западной Сибири Эйхе. «Вредители» якобы намеревались убить его. Суд учел признания обвиняемых, и 22 ноября приговорил семь местных «вредителей» к расстрелу.
На этот раз регионалы отказались от попытки создать союз с технократами и/или военными и выступить про-тив Сталина. Переворот был отложен.
В печати практически отсутствовала обычная в таких случаях пропагандистская шумиха, сообщалось, что
«троцкисты представляют численно ничтожную кучку». Историки полагают, узкое руководство с помощью НКВД добивалось тотального разгрома прежде всего троцкизма, ликвидировать даже давно отошедших от него. И еще – дать сигнал Антонову-Овсеенко, Розенгольцу, Бубнову, Осинскому, последним из поддержав-ших Троцкого в 1923 году, но до сих пор занимавшим ответственные посты. \1, 8\

\21 ноября 1936 года ЦК постановил:  «Отменить распоряжение начальника «Заготлен» тов. Радченко об увольнении с   работы всех исключенных из партии, поскольку это распоряжение противоречит политике партии и нарушает законы СССР, запрещающие уволить кого бы то ни было с работы за беспартийность».
Цель: не позволить подменять «расправу» с троцкистами и зиновьевцами «охотой на ведьм»» — широкими и бессмысленными расправами, которые слишком быстро могли принять массовый характер.

25 ноября 1936 года открылся 7-й съезд Советов СССР, созванный для обсуждения и принятия новой кон-ституции.
Представители широкого руководства вообще не говорили о конституции.
Косиор, Любченко и другие регионалы клеймили врагов: «Украинский народ уничтожит как троцкистско-зиновьевских выродков, так и остатки националистических предателей, ведущих свою подлую подрывную работу в качестве террористов, диверсантов, шпионов на службе у иностранных капиталистов, на службе у озверелого немецкого и польского фашизма». «Любого врага — троцкиста, зиновьевца, националиста, мень-шевика - физически уничтожить». «Грязные подонки троцкистской контрреволюции будут беспощадно унич-тожаться и стираться с лица земли»…
Они вполне сознательно и преднамеренно создавали атмосферу подозрительности, недоверия, следующим этапом чего должна была стать «охота на ведьм». Незаметно связывали воедино принятие проекта конститу-ции, утверждение новой избирательной системы с неизбежностью репрессий,
Молотов прямо признал, что партия на предстоящих выборах отказывается от монополии: «Кандидатов в со-веты наряду с организациями большевистской партии будут выставлять также многочисленные у нас беспар-тийные организации. Новая система послужит дальнейшему оживлению как выборов в советы, так и всей ра-боты советов. Эта система не может не встряхнуть слабых, плетущихся в хвосте событий организаций и не может не ударить по обюрократившимся, по оторвавшимся от масс. С другой стороны, эта система облегчает    выдвижение новых сил из передовых рабочих, из крестьян и интеллигентов, которые должны прийти на сме-ну отсталым или обюрократившимся элементам».
Такое заявление широкое руководство рассматривало как неприкрытую угрозу в свой адрес, как явное и
твердое намерение группы Сталина отрешить большинство их от власти.
5 декабря съезд единогласно одобрил проект конституции без каких-либо серьезных корректив.

Ежов в перерыве съезда доложил пленуму ЦК: «Директива» ЦК партии, написанная и продиктованная
товарищем Сталиным, будет выполнена. До конца раскорчуем всю эту троцкистско-зиновьевскую грязь и уничтожим их физически». Сообщил, что антисоветский блок возглавляли Пятаков, Сокольников, Радек и Серебряков, что явствовало из их собственных и Зиновьева «признаний».
Бухарин выступил на пленуме, обрушился на троцкистов, сравнив их с фашистами: «Я абсолютно, на сто процентов, считаю правильным и необходимым уничтожить всех этих троцкистов и диверсантов, их вскры-вать... Я никогда не отрицал, что в 1928—1929 гг. я вел оппозиционную борьбу против партии… Я в 1928—1929 гг. нагрешил очень против партии. Это я знаю. Хвосты эти тянутся до сих пор. Часть людей, которые тогда шли со мной, эволюционировали бог знает куда. Я этого не знаю, но я этого теоретически не исклю-чаю…»
Бухарин так завершил свое выступление: «Я всегда, до самой последней минуты своей жизни всегда буду стоять за нашу партию, за наше руководство, за Сталина. Я не говорю, что я страшно любил Сталина в 1928 г. А сейчас я говорю: люблю всей душой!».
Рыков: «Руководители троцкистско-зиновьевского блока решили убить целый ряд наших людей в Ленингра-де, а потом, использовав такую акцию как предлог, поднять войска для спасения революции».
Эйхе: «Факты, вскрытые следствием,  обнаружили звериное лицо троцкистов перед всем миром… Да какого
черта, товарищи, отправлять таких людей в ссылку? Их нужно расстреливать! Товарищ Сталин, мы поступаем слишком мягко! О Бухарине: он нам правды не говорил. Я скажу резче — Бухарин врет нам!».
Косиор: «У нас очень большой опыт сейчас имеется с разоблачением троцкистов, разве мы не имеем перед собой заявления, что оппозиционные группы во главе с Троцким, Зиновьевым, с правыми, решили произвести последнюю попытку на советскую власть, на сталинское руководство. Они, как мы видим, просчитались»
Сталин призвал обвинителей Бухарина и Рыкова не торопиться с выводами и внимательно исследовать дело.
Пленум решил: «Принять предложение т. Сталина считать вопрос о Рыкове и Бухарине незаконченным. Про-должить дальнейшую проверку и отложить дело решением до следующего пленума ЦК». \1\

                1937 год

\22 января 1937 года узкое руководство решило провести новый процесс по делу арестованных осенью ми-нувшего года Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова и других троцкистов.
Сталин хотел доказать этим судом всему миру, и особенно Великобритании и Франции, свой отказ от преж-него экспансионистского курса старого большевизма. А широкому руководству еще раз напомнить: если враг не сдается, его уничтожают.
Судили бывших троцкистов, которые в 1927 году были исключены из партии и отправлены в ссылку. После того, как они покаялись, их восстановили в партии и назначили на высокие посты. Пятаков - первый замести-тель наркома тяжелой промышленности Орджоникидзе, Радек — зав бюро международной информации ЦК, Серебряков, Богуславский, Дробнис – руководители крупных промышленных управлений и предприятий, Сокольников – зам наркома лесной промышленности, в 1917 году член Политбюро, в 1923 — 1926 гг. был наркомом финансов, провел реформу золотого червонца.
На суде они признались в том, что они  получали директивы от Троцкого, сформировали подпольную органи-зацию.
Пятаков: Я очутился в итоге всей предшествовавшей преступной подпольной борьбы в самой гуще, в самом центре контрреволюции троцкистской.
Радек: После того, как я признал виновность в измене родине, всякая возможность защитительных речей ис-ключена. На смягчающие вину обстоятельства претендовать тоже не могу.
Сокольников: Я признал свою вину и свои преступления на предварительном следствии, полностью признаю их здесь и не имею к ним ничего добавить.
Серебряков: Я сегодня стою перед вами, как государственный преступник, предатель, изменник.
Муралов: Свыше десяти лет я был верным солдатом Троцкого, этого злодея рабочего движения, этого дос-тойного всякого презрения агента фашистов, врага рабочего класса и Советского Союза.
Один из наблюдателей того времени высказал весьма необычное и даже иррациональное, фантасмагориче-ское предположение: признания обвиняемых оппозиционеров были добровольными, они якобы делали их из чисто идейных соображений – защитить первое в мире государство социализма и будущего коммунизма от обвинений в поразившей его преступности.

Ежов достиг своей цели: показать этим процессом само существование якобы действительно широко разветв-ленной «антисоветской троцкистской организации», раскрыть механику вредительства в промышленности и на транспорте.
13 человек приговорены к расстрелу, в том числе Пятаков, Сокольников, Серебряков, Муралов, Лившиц, Граше и другие,  4 – к тюрьме на 10 лет, в том числе Радек.
Пропагандистская кампания продолжалась всего три дня. Естественно, что широкому руководству предос-тавлялась более подробная информация о процессе.
Хрущев провел на Красной площади митинг с одобрением суровой кары троцкистам. \1\

\23 февраля 1937 года начался пленум ЦК (февральско-мартовский).
Ежов доложил о деле Бухарина и Рыкова. Бухарину дали слово на пленуме, он назвал троцкистов заклятыми врагами партии и страны. Члены ЦК обвиняли Бухарина и Рыкова в контрреволюционной деятельности. Бы-ли выдвинуты три предложения.
Ежов предложил предать Бухарина и Рыкова суду с последующим расстрелом. Его поддержали Якир, Косарев, Мануильский.
Постышев, Косиор, Хрущев - предать их суду без расстрела.
Сталин – исключить из партии, ограничиться высылкой; он был против казни Бухарина.
Прошло скорректированное предложение Сталина: передать дело на дознание в НКВД.
Бухарин и Рыков были арестованы.
В докладе Жданова опять говорилось о выборах по новой системе – всеобщие, равные и прямые при тайном голосовании. Главы регионов опять говорили о другом – о происках врагов, которые якобы оживились в связи с принятием новой конституции.
Эйхе: «Мы встретимся… во время выборной борьбы с остатками врагов. В Западной Сибири существует не-малая группа заядлых врагов, которые будут пытаться всеми мерами продолжать борьбу».
 Хрущев: «Мы имеем безусловно оживление некоторых враждебных групп и в городе, и на селе. У нас в Ря-зани не так давно выявлена эсеровская группировка, которая также готовится, что называется сейчас уже, к выборам на основе новой конституции».
Предложения о новой системе выборов – альтернативных - приняли единогласно.
Молотов: «Мы не можем из-за того, что тот или другой работник был раньше троцкистом, выступал против партии, из-за этого мы не можем отказаться от использования этого работника. Больше того, совсем недавно, в связи с разоблачением троцкистской вредительской деятельности, кое-где начали размахиваться и по ви-новным и по невиновным, неправильно понимая интересы партии и государства».
Вышинский: «Слишком часто следователи НКВД, проводя допросы, демонстрируют непрофессионализм,
вопиющую неграмотность, сознательно допускают преступные подтасовки. Наши следственные материалы страдают тем, что мы называем в своем кругу «обвинительным уклоном». Если следствие приходит к иным результатам, чем обвинение, то это считается просто неудобным».
Сталин назвал тех партийных руководителей, которые должны быть готовы лишиться своих постов: высшего звена - 3—4 тысячи, среднего - 30—40 тысяч и низового - 100—150 тысяч, их заменят свежие силы.
Выступавшие - опять о врагах народа.
Постышев: «Мы ведь на Украине все-таки одиннадцать тысяч всяких врагов исключили из партии, очень многих из них посадили».
То же самое в выступлениях Косарева, Шеболдаева, Гамарника.
Я.А.Яковлев (Эпштейн): «Когда мы, Комитет партийного контроля, познакомились со 155 исключенными на трех предприятиях Москвы, из них 62 исключили за пассивность. Из этих 155 две трети работают на произ-водстве больше десяти лет. 70 — слесари, токари, инженеры, техники. Из этих 155 122 — стахановцы. В чем же здесь дело? Мне кажется, дело в том, что здесь имело место отсутствие внимания к людям. На сети желез-ных дорог насчитывается около 75 тысяч исключенных из партии при общем числе коммунистов там 156 ты-сяч. Исключена очень большая часть за пассивность, политнеграмотность и неуплату членских взносов. ЦК потребовал в конце 1935 года, товарищ Ежов поставил перед москвичами вопрос: у вас плохо с поиском и изгнанием из партии врагов. В ответ на это ряд организаций быстро нагнал нужный процент».
Маленков: «Партсекретари равнодушны к рядовым членам партии. Настоящие, а не мнимые троцкисты  со-ставили, в общем, не более одной десятой исключенных».
Сталин: «В партии изначально имелось убежденных идейных троцкистов и зиновьевцев, а также правых не более 30 тысяч человек. Из них уже арестовано 18 тысяч, а из тех, кто остался на свободе, многие перешли на сторону партии, и перешли довольно основательно. Часть выбыла из партии. В речах некоторых товарищей сквозила мысль о том, что давай теперь направо и налево бить всякого, кто когда-либо шел по одной улице с троцкистом или кто когда-либо в одной общественной столовой где-то по соседству с Троцким обедал…
Это не выйдет, это не годится. То, что мы за это время понаисключали десятки, сотни тысяч людей, то, что мы проявили много бесчеловечности, бюрократического бездушия в отношении судеб отдельных членов пар-тии, то, что за последние два года чистка была и потом обмен партбилетов – 300 тысяч исключили. Так что с 1922 года у нас исключенных насчитывается полтора миллиона. То, что на некоторых заводах, например, если взять Коломенский завод… Сколько там тысяч рабочих? (Голос с места: тысяч тридцать.) Членов партии сейчас имеется 1400 человек, а бывших членов и исключенных – 2 тысячи, на одном заводе. Как видите, та-кое соотношение сил: 1400 членов партии – и 2 тысячи бывших членов на заводе. Вот все эти безобразия, которые вы допустили, – все это вода на мельницу наших врагов… Все это создает обстановку для врагов – и для правых, и для троцкистов, и для зиновьевцев, и для кого угодно. Вот с этой бездушной политикой, товарищи, надо покончить».\1, 5\

\В феврале арестован бывший секретарь ЦИК СССР Енукидзе. Ежов завершил следствие по давнему «крем-левскому делу». Ягода исключен из партии и арестован. Он дал показания о своих связях с Бухариным, Рыко-вым, Томским: «Я действительно являлся организатором заговора против советской власти… Для этого имел-ся в виду арест моими силами членов советского правительства и руководителей партии и создание нового правительства из состава заговорщиков, преимущественно правых. В 1935 году это было вполне реально, ох-рана Кремля, его гарнизон были в моих руках, и я мог это совершить».
Арестованы бывшие сотрудники Ягоды: Агранов, Паукер. Застрелились комендант Кремля и несколько ко-миссаров НКВД. \5\

\Сталин говорил после самоубийства Орджоникидзе (в феврале 1937 года), что болезнь партии вызвана и кла-новым подбором кадров, что Орджоникидзе поддерживал ряд лично преданных ему людей: «Сколько крови он себе испортил на то, чтобы отстаивать против всех таких, как видно теперь, мерзавцев, как Варданян, Го-гоберидзе, Мелискетов, Окуджава – теперь на Урале раскрыт… Эти люди, которым он больше всех доверял и которых считал лично себе преданными, оказались последними мерзавцами».
Он объявил конкурс на партийные должности: минимум три кандидата на место: «Мы, старики, члены По-литбюро, скоро отойдем, сойдем со сцены. Это закон природы. И мы хотели бы, чтобы у нас было несколько смен».
Многие руководители восприняли это как угрозу их карьерам. \5\

\Ежов привел в органы работников, которые сочиняли явно надуманные обвинения и создавали нелепейшие дела. Будучи доброжелательным по характеру человеком, за годы работы в НКВД он очень изменился: нау-чился фабрикации следственных дел путем психологического или физического давления на арестованных, а заодно утратил те человечные качества, которые были, по словам очевидцев, присущи ему ранее. Возможно, быстрой моральной деградации Ежова способствовал и его алкоголизм.
Однако ежовщина получила широкую поддержку советских людей, готовых объяснять сложные проблемы страны вредительством тайных врагов.
На комсомольских собраниях студенты отрекались от арестованных отцов и матерей, голосовали за расстрел их. Те, кто был так или иначе причастен к власти, воспринимали террор, в сущности, как нечто естественное - «ведь враги Революции не дремлют!»
В эти годы особенно много доносов было написано на руководителей различных уровней – от низших до высших.
Репрессиям подверглись многие из тех, кто на февральско-мартовском пленуме 1937 года наиболее яростно призывал «к беспощадному разоблачению врагов»: Косиор, Эйхе, Якир, Постышев, Хатаевич, Позерн, Бау-ман, Гамарник, Егоров, Каминский,  Любченко, Межлаук, Рудзутак, Рухимович, Чубарь и другие.
По мнению ученых в мировой истории много примеров того, как революционеры в различных странах мира становились на путь уничтожения людей, будучи убежденными в необходимости таких мер во имя револю-ции. В это время в стране сложилась атмосфера, возникавшая, по описаниям ученого А. Чижевского, во вре-мена психопатических эпидемий в различных странах мира. Всеобщая подозрительность, аресты по вздорным обвинениям, превращение доброжелательных и уравновешенных людей в параноиков, везде выискивающих врагов, и в разъяренных палачей – такие явления характерны для общества, оказавшегося в состоянии кризиса, войны, междоусобицы или в напряженном ожидании внешней агрессии или внутреннего переворота.
Так, массовая паранойя охватила демократические страны Западной Европы после начала германского насту-пления на Западном фронте 10 мая 1940 года. Поиск «пятой колонны» вылился в шпиономанию. «Бдитель-ные» жители Нидерландов, Бельгии и Франции хватали блондинов, которые казались им «агентами гестапо», и нередко убивали их на месте. Арестам подвергались иностранцы, а также священники и монахини, которых подозревали в том, что они – переодетые немецкие парашютисты.
Десятки тысяч «подозрительных» лиц были арестованы в Англии при правительстве Черчилля.
После нападении Японии на американскую базу Перл-Харбор в 1941 году 120 тысяч американцев японского происхождения были отправлены в лагеря на три года.\5\
\Уже после отстранения Ежова зам наркома НКВД Фриновский описал методы работы НКВД в своем заявле-нии 11апреля 1939 года: «Следственный аппарат во всех отделах НКВД был разделен на «следователей-колольщиков», просто «колольщиков» и рядовых следователей. Первые бесконтрольно избивали арестован-ных, в короткий срок добивались от них «показаний» и умели грамотно, красочно составлять протоколы до-просов. Группа «колольщиков» состояла из технических работников, которые, не зная материалов дела, изби-вали арестованных до тех пор, пока они не начинали давать «признательные» показания. Протоколы не со-ставлялись, делались заметки, а затем писались протоколы в отсутствие арестованных, которые корректиро-вались и давались на подпись арестованным, тех, кто отказывался подписать, вновь избивали. При таких ме-тодах следствия арестованным подсказывались фамилии и факты, таким образом, показания давали следова-тели, а не подследственные».

\В 1937 году широко распространились обвинения во вредительстве. Ярлык «вредитель», а затем «враг наро-да» мог быть приклеен не только при неудаче, но и просто по подозрению.
Герой Советского Союза летчик Леваневский (спасатель челюскинцев) во время совещания у Сталина неожи-данно заявил: «Товарищ Сталин, я хочу официально заявить, что не верю Туполеву, считаю его вредителем. Убежден, что он сознательно делает вредительские самолеты, которые отказывают в самый ответственный момент. На туполевских машинах я больше летать не буду!»
Туполев сидел напротив. Ему стало плохо. Через некоторое время Туполев был арестован.
В то же время Сталин стремился оградить от преследований высококвалифицированных специалистов.
Однажды главный маршал авиации Голованов спросил его: «Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?»
Сталин не ответил, молча ходил по кабинету. Затем мягко сказал: «Говорят, что он имел отношение к ино-странной разведке». 
«Неужели вы этому верите, товарищ Сталин?!»
«А ты веришь?» – переходя на «ты», спросил он.
«Нет, не верю».
«И я не верю!» – сказал Сталин.
Маршал не ожидал такого ответа и стоял в глубочайшем изумлении.
«Всего хорошего», – подняв руку, Сталин закончил разговор.
Вскоре Туполев был освобожден. 2
 
Сотрудник НКВД тех лет Рыбин вспоминал: «Осмысливая в разведывательном отделе следственные дела на репрессированных в тридцатые годы, мы пришли к печальному выводу, что в создании этих злосчастных дел участвовали миллионы людей. Психоз буквально охватил всех. Почти каждый усердствовал в поисках врагов народа. Доносами о вражеских происках или пособниках различных разведок люди сами топили друг друга».
Сталин и его соратники постепенно утрачивали контроль над репрессиями. Хотя приговоры на видных деяте-лей страны утверждались наверху, большинство решений о расстрелах принималось без ведома высших ру-ководителей страны. В большинстве следственных дел на репрессированных в 1937—1938 годы не было ре-золюций Сталина, Молотова или Ворошилова, всюду были приговоры Ягоды, Ежова и Берии. Большинство приговоров по политическим обвинениям выносилось судебными тройками, созданными по приказам НКВД.
Ежов говорил своим гебистам: «Кого хотим — казним, кого хотим — милуем. Вот вы, начальники управле-ний, а сидите и побаиваетесь какого-нибудь никчемного секретаря обкома. Надо уметь работать. Вы ведь по-нимаете, что мы — это все. Нужно… чтобы все, начиная от секретаря обкома, под тобой ходили»

В те времена я жил в Ленинграде в среде простых людей – недавних выходцев из деревни, отец – снабженец на автобазе, мать – счетовод, другие родственники еще ниже рангом – шофер, ткачиха и т.п. Я – перво-классник – не видел среди них  той психопатической эпидемии, о которой писал ученый. Была боязнь началь-ства, точнее, осторожность в отношениях с ним, было осуждение вредителей, о которых говорила власть, но которых рядом не было. Да, отец попал на полтора года в тюрьму, но за простое мошенничество: хотел подзаработать на левом металле; в 1944 году погиб на фронте. После войны мать спекулировала левыми кофточками, но счастливо избежала наказания.

Ежов нагнетал обстановку картинами сетей троцкистских заговоров и шпионских гнезд. Троцкий подкреплял эту картину  сообщениями об успехах мощной сети троцкистского «антисталинского подполья».
Когда Хрущев вместе с Реденсом (свояком Сталина) проверял тюрьмы в Москве, среди заключенных он встретил знакомую работницу культуры, которая стала жаловаться: «Товарищ Хрущев, ну какой же я враг на-рода? Я честный человек, я преданный партии человек». Там же Хрущев встретил секретаря Бауманского райкома, который тоже заявил Хрущеву о своей невиновности. Реденс заметил: «Товарищ Хрущев, они все так. Они все отрицают. Они просто врут». Эти люди остались в тюрьме.

По мнению историков, Сталин в те времена был популярнее любого политического деятеля страны, поэтому попытка свергнуть его, арестовать, расстрелять его и членов правительства могла вызвать вызвала бы такую волну сопротивления, которая заставила бы новую власть прибегнуть к массовым кровавым репрессиям. Не исключено, что жертв было бы даже больше. \5,12\
Это спорное мнение. Сужу по впечатлению от ареста Берии в 1953 году. «Враг народа?», - удивлялись мы, двадцатилетние, в разговорах между собой, - «это невозможно представить». За  несколько лет нас при-учили: «мерзкий человек».

\По делу Тухачевского есть несколько версий.
Подлинные факты: Тухачевский открыто критиковал наркома обороны Ворошилова. В мае 1936 года Туха-чевский и его сторонники уже ставили перед Политбюро вопрос об отставке Ворошилова с поста наркома. Можно говорить об «антиворошиловском» заговоре. Но у каждого претендента на этот пост (Тухачевского, Егорова, Якира) были различные взгляды на военные проблемы и свои группы сторонников.
Точно известно, что первые сведения о заговоре военных в Москву поступили из Парижа от белоэмигрантов, сообщавших о том, что «в СССР группой высших командиров готовится государственный переворот». Ут-верждалось, что во главе заговора стоит Тухачевский. Сталин передал записку Ворошилову и Орджоникидзе с резолюцией: «Прошу ознакомиться». Следов их реакции на документе нет.
Далее – версии. Одна из наиболее эксцентричных: Тухачевский, будучи сторонником сближения с Германией, имея тесные контакты с германскими генералами, договорился с ними о совместных действиях против Гитле-ра и Сталина. Гитлер узнал об этом раньше. Он в середине мая отправил Сталину компромат только на Тухачевского, скрыв информацию о германских военных. По этой версии Тухачевский намеревался собрать у Сталина конференцию по военным проблемам с участием военачальников и их помощников, посвященных в планы заговора. По их сигналу два полка Красной Армии перекрывают главные улицы, ведущие к Кремлю. Заговорщики объявляют Сталину, что он арестован. Тухачевский – красный Бонапарт - считал, что после за-хвата власти Сталина надо немедленно застрелить, в то время как Косиор, Балицкий, Кацнельсон считали, что Сталина надо было представить на суд ЦК.
(Эта версия основывается на весьма сомнительных источниках: письмо Гитлера, транслированное через пре-зидента Чехословакии, мемуары членов гитлеровского руководства и британского правительства; последнее  разжигало конфликт между Германией и Советским Союзом и т.п.)
10 мая 1937 года Тухачевского освободили от обязанностей заместителя наркома обороны и назначили ко-мандующим Приволжским военным округом. Якир был переведен из Киевского военного округа в Ленин-градский – под контроль Жданова.
12 мая Тухачевскому неожиданно позвонил Сталин и сообщил ему, что тот переводится в Приволжский округ ненадолго, что не следует видеть в этом опалу, что к обвинениям надо относиться спокойно. Тухачевский по-просил о встрече.
13 мая Сталин принял его в Кремле, объяснил причину перевода: в ближайшем окружении маршала есть лю-ди, обвиняемые в шпионаже (включая его бывшую жену).
22 мая Тухачевский арестован. Арестованы другие военачальники: Якир, начальник Управления кадров Красной Армии Фельдман, комкор Эйдеман, командарм Корк, командующий Белорусским военным округом Уборевич. На допросах обвиняли друг друга в заговоре против Сталина. Некоторые – с первых минут ареста, во время обыска.
31 мая Гамарник (начальник главного политуправления Красной Армии) уволен из армии, в тот же день он застрелился.
«Нетрудно представить, что испытывали Сталин и его товарищи и как они реагировали на показания под-следственных. Тем более что им было с чем сравнивать: ведь не все арестованные подписывали признание. Почему не подписали комбриг А. В. Горбачев и комдив К. К. Рокоссовский, арестованные в то же время? И тогда почему герои Гражданской войны не находили в себе ни моральной, ни физической силы выдержать жестокие допросы?» [5]
Среди версий о заговоре Тухачевского была и самая крайняя: заговора не было, были разговоры, пересуды, издевки над руководством – фрондерство.
24 мая Сталин направил в ЦК документ: «На основании данных, изобличающих члена ЦК Рудзутака и кан-дидата в члены ЦК Тухачевского в антисоветском троцкистско-правом заговорщическом блоке и шпионской работе против СССР в пользу фашистской Германии, Политбюро ставит на голосование предложение об
исключении из партии Рудзутака и Тухачевского и передаче их дела в НКВД».
4 июня назначены восемь судей: заместитель наркома обороны Алкснис, маршал Буденный, маршал Блюхер, начальник Генерального штаба Шапошников, командующие военными округами – Белов, Дыбенко, Каширин, командир казачьего корпуса Горячев.
11 июня все арестованные военачальники вместе с ранее арестованными Путной и В.М. Примаковым пред-стали перед судом Военной коллегии Верховного суда. Подсудимые признали себя виновными.
В перерыве между Ежовым и членами суда произошло столкновение: Белов обвинил Ежова в подтасовках. В итоге Блюхер, Дыбенко, Алкснис, Горячев, Каширин поддержали Белова. Заколебались даже Буденный и Шапошников. Но их удалось отколоть от остальных, так как Ежов, предвидя подобную ситуацию, на каждого из них заранее заготовил по десятку показаний со стороны уже арестованных, обличавших их самих в тайной оппозиции. В результате Буденный и Шапошников отступили.
В это время в Киеве выступили два пехотных полка, в Харькове — один кавалерийский, приняв резолюции с требованиями освободить Якира и Уборевича, а фальсификаторов привлечь к ответственности. Мятежников разоружили, 18 младших офицеров покончили с собой.
По некоторым версиям в Кремле царила паника. Все пропуска в Кремль были объявлены недействительными. Войска НКВД находились в состоянии боевой готовности. По словам очевидца, «весь советский строй висел на волоске».
Процесс ускорили: в этот же день был вынесен приговор – к расстрелу.
Осужденных из зала суда перевезли в подвал Лефортовской тюрьмы. Командовать расстрелом по предложе-нию Сталина должен был Блюхер, но он категорически отказался.
Поставленный к стене Якир крикнул: «Да здравствует товарищ Сталин!» Ворошилов выстрелил ему в заты-лок.
Следующим поставили Тухачевского, он успел крикнуть: «Вы стреляете не в нас, а в Красную армию!» — в него выстрелил Буденный.
Уборевича застрелил Ежов. Остальных — зам Ежова Фриновский и другие комиссары НКВД.
Тела закопали на Ходынском поле, плотно утрамбовав землю. \1,5\
Прочитав об этой экзотике, я вспомнил, как пел в строю:
Буденный наш братишка, с нами весь народ,
Приказ голов не вешать и смотреть вперед,
И с нами Ворошилов, первый красный офицер,
Сумеем кровь пролить за СССР.

\Всего же с лета 1936 года до июня 1937 года был арестован 131 военнослужащий высшего начсостава.
2 июня 1937 года Сталин рассказал на заседании Военного совета о военном заговоре: «Если бы прочитали план, как они хотели захватить Кремль… Начали с малого – с идеологической группки, а потом шли дальше. Вели разговоры такие: вот, ребята, дело какое. ГПУ у нас в руках, Ягода в руках… Кремль у нас в руках, так как Петерсон с нами, Московский округ, Корк и Горбачев тоже с нами. Все у нас. Либо сейчас выдвинуться, либо завтра, когда придем к власти, остаться на бобах. И многие слабые, нестойкие люди думали, что это дело реальное, черт побери, оно будто бы даже выгодное. Этак прозеваешь, за это время арестуют правительство, захватят Московский гарнизон и всякая такая штука, а ты останешься на мели». \5\

\Некоторые историки считают казнь Тухачевского существенной потерей для обороноспособности страны. Однако известна роль его в проигранной войне с Польшей в 1921 году. В [6] отмечается, что концепцию бу-дущей войны и основы необходимой в ней стратегии разработал не Тухачевский, а служившие в Красной Ар-мии генералы - военачальники первой мировой войны — Свечин (начальник штаба Северного фронта), Сне-сарев (командующий корпусом), Егорьев (командующий корпусом) и другие. Тухачевский же был их непри-миримым противником, обличал их как «антисоветских» и «антиреволюционных» стратегов, и все они еще в 1930 году были арестованы. \6\
«Сталинские же чистки только укрепили РККА. В кадровом отношении мы имели в 1941году армию лучшую той, что существовала до 1937 года. И ее создал в 1939–1941 годах Сталин, использовавший передышку, ко-торую ему дало советско-германское сближение. В тех же годах он перевел армию на кадровую основу, создав систему «армий прикрытия». [8]

\Ежов из отдельных разоблаченных заговоров нарисовал общую схему подготовленного государственного переворота. По его версии, заговор возглавлял Енукидзе, левые Зиновьев и Каменев, затем Тухачевский, ру-ководил из-за границы Троцкий.
Ежов высоко вознесся: по восхвалениям в его адрес он был на втором месте после Сталина. На митингах при-нимались резолюции со здравицами в честь Сталина и Ежова. В газетах постоянно публиковались письма людей, благодаривших Ежова. Город Сулимов был переименован в Ежово-Черкесск. В газетах - восхваления в адрес НКВД и Ежова, стихи Джамбула: «Великого Сталина преданный друг, Ежов разорвал их предательский круг. Раскрыта змеиная, вражья порода глазами Ежова – глазами народа». В резолюциях собраний: «Слава органам советской разведки и ее наркому Николаю Ивановичу Ежову за сталинскую работу по очищению на-ших социалистических рядов от врагов народа!»
Ежов жаждал новых подвигов.
Сталин принял его схему всеобъемлющего заговора, но дал понять Ежову и другим, что дело о перевороте закрыто окончательно. И потому дальнейшие аресты не нужны. Он пытался таким образом контролировать положение, хотя ситуация медленно, но неуклонно выходила из-под его контроля. \5\
\15 мая в «Правде» Вышинский писал: «Некоторые хозяйственники в порядке самостраховки увольняют с работы лиц, виновность которых не только не доказана, но даже не расследована. В ряде случаев неудовле-творительно велось расследование дел хозяйственников и специалистов, а судебные органы осуждали неко-торых работников без достаточных оснований… Будет возбужден вопрос о снятии с них судимости». \1\
\23 июня 1937 года на пленуме ЦК Ежов потребовал санкции на арест 25 членов и кандидатов в члены ЦК: это 20% из оставшегося состава. Ежов потребовал продления чрезвычайных полномочий для НКВД - для ли-квидации заговорщиков.
Накануне пленума некоторые руководители провели тайные совещания. На них Пятницкий предлагал устра-нить Сталина от руководства партией. Но решили подвергнуть критике только Ежова и сам НКВД. Сталину донесли об этих совещаниях.
Нарком здравоохранения РСФСР Каминский объявил Берию английским шпионом во время Гражданской войны, заявил Ежову: «Так мы перестреляем всю партию».
Пятницкий (ИосельТаршис, заведующий политико-административным отделом ЦК) обвинил НКВД в фабри-кации дел. (Сам Пятницкий непосредственно участвовал в организации этих дел).
Их поддержали Хатаевич, Любченко, Чудов и другие – всего более 15 человек.
Но регионалы не хотели свергать Сталина, они надеялись использовать его популярность в свои целях. А за
поддержку они потребовали развязать им руки для репрессий.
Через три дня ЦК исключил Каминского из кандидатов в члены ЦК, а затем и из партии. Вскоре он был аре-стован. Такие же меры были приняты в отношении четырех членов ЦК.
Ежов представил сведения о том, что до революции Пятницкий был агентом царской полиции.
В августе 1937 года Сталин попытался снять самого могущественного регионала — Косиора. На Украине по-работала комиссия, которая на пленуме ЦК потребовала снять со своих постов Косиора и председателя пра-вительства Украины Любченко. Однако пленум отверг эти требования. Тогда Сталин предложил руководству Украины прибыть в столицу для переговоров. Возник конфликт между Косиором и Любченко. Первый обви-нил второго в создании «национал-фашистской организации». Любченко застрелился сам и застрелил свою
жену. Косиор остался хозяином Украины. \5\

\Сталинцы смогли добиться только частичной чистки широкого руководства произошла: десяток человек бы-ли отстранены, два десятка арестованы. 19 человек исключены из состава членов и кандидатов в члены ЦК и из партии, а их дела переданы в НКВД. В их числе первый секретарь Курского обкома Шеболдаев, первые секретари обкомов – Крымского, Восточно-Сибирского, Одесского.
Члены ЦК единогласно одобрили эти решения. Не получив никаких объяснений, не услышав обвиняемых, они за несколько минут сократили состав ЦК на 26 человек. А с учетом выведенных в мае ЦК уменьшился почти на треть — на 36 человек из 120.
Сталина не устраивало в широком руководстве не их политические взгляды, они никогда не примыкали  ни к каким оппозициям. Более того, все они вошли в широкое руководство именно в ходе борьбы со сторонниками Троцкого, Зиновьева, Бухарина, заменили тех на высоких постах. Сталина не устраивали явная их некомпе-тентность, отсутствие высшего, а зачастую и среднего образования, опыта практической работы по профес-сии. Для задуманной им модернизации страны они не годились. Они честные большевики, преданные делу революции и социализма, но слишком рано и надолго занявшие весьма высокие посты, что и превратило их довольно быстро в «руководителей общего профиля», так и не осознавших, что знаний для этого у них явно не хватает. Сталин уничижительно, даже издевательски говорил: «каждый из них полагает, что «если я член ЦК, стало быть… я все знаю». В то же время они не хотели уступать свои места и надеялись удержаться на них теми с помощью тех насильственных методов, которыми они овладели на Гражданской войне. \1\

\Несмотря на жесткие меры борьбы с оппозицией, главной темой советской пропаганды в это время были не поиск и разоблачение затаившихся повсюду врагов, а совершенно иная — предельно оптимистическая, та, которая должна была внушать гражданам СССР чувство гордости за свою страну, за ее успехи.
Так, сразу после суда над военачальниками все средства массовой информации день за днем рассказывали о покорении Северного полюса экспедицией Папанина.
Репрессии более всего охватили руководящие слои и интеллигенцию. Жизнь основной массы народа к этому времени начала постепенно нормализовываться.
Микоян рассказывал, каким образом при отказе от карточной системы удалось избежать очередей и ажио-тажной закупки продуктов: «Прежде всего… путем строжайшей экономии и одновременного наращивания производства удалось накопить большие запасы продуктов и товаров народного потребления. Сталин лично следил за этим и строго наказывал нерадивых производственников. Мобилизовали продавцов на специальные курсы. И строго предупредили работников торговли, что за малейшее злоупотребление, сокрытие товаров и спекуляцию те ответят головой. Пришлось нескольких нарушителей расстрелять».
В конце горбачевской «перестройки» В. Бережков писал: «Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935 году появились в магазинах, то мой советский современник, пожалуй, не поверит. В деревян-ных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и семги, мясо самых различных сортов, отбивные и антрекоты, окорока, поросята, колбасы, назва-ния которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды – все это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. А в деревнях в любом дворе в жаркий день вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги».\5\
\Академик И.П. Павлов, известный своей непримиримой и долгой оппозиционностью к Советской власти, на Международном конгрессе физиологов в 1935 году говорил: «Вы слышали и видели, какое исключительное благоприятное положение занимает в моем Отечестве наука. Будем ли мы, руководители научных учрежде-ний, в состоянии оправдать все те средства, которые нам предоставляет правительство».
В 1937 году в стране был собран рекордный урожай 97,4 млн. тонн (наивысший дореволюционный уровень в 1913 году составил 86 млн. тонн).
\По абсолютному объему промышленной продукции СССР вышел на второе место в мире – после США. \6\
«Жить стало веселее», — народ не удивился этим словам Сталина на совещании стахановцев.
В отличие от партии меньше пострадал простой народ. По стране ходил такой анекдот: «Ночь. Раздается стук в дверь. Хозяин подходит и спрашивает: «Кто там?» Ему отвечают: «Вам телеграмма». — «А-а-а, — пони-мающе протягивает хозяин, — вы ошиблись, коммунисты живут этажом выше». \1,5,8\

\27 июня 1937 года на пленуме ЦК выступил Я.А.Яковлев с докладом о новом избирательном законе. Он со-общил об альтернативности выборов: теперь не только партия, но и любая общественная организация, а также любые собрания граждан будут выставлять собственных кандидатов, ни с кем не согласуя их.
Опять не было полемики. Представители широкого руководства поговорили лишь о текущих делах.
Молотов: «В представлении некоторых товарищей у нас можно встретить такое отношение, что советский аппарат, это, ну второстепенная какая-то организация, а советские работники — это работники второго сорта. Речь идет о том, чтобы советы, советский аппарат, советских работников поставить в работе на более высо-кую ступень, выше»
Сталин о спорах насчет подсчета голосов: «На Западе, благодаря многопартийности, такой проблемы нет…
У нас различных партий нет. К счастью или к несчастью у нас одна партия. Поэтому можно, но лишь как временную меру, использовать для беспристрастного контроля за выборами представителей все тех же суще-ствующих общественных организаций».
Пленум единогласно поддержал проект закона и утвердил созыв сессии ЦИК СССР для его принятия на 7 июля. 

2 июля 1937 года Политбюро резко изменило политический курс: приняло постановление, открывшее широ-кую кампанию «охоты за ведьмами» - за всеми подозреваемыми в антисоветских преступлениях. Региональ-ным органам разрешены аресты и расстрелы без суда, в порядке административного проведения их дел через тройки. Формально в постановлении сделан акцент на кулаках и уголовниках, но оно не ограничивало круг жертв. Определен состав троек: начальник регионального управления НКВД (председатель), прокурор региона и первый секретарь комитета партии региона. \1\

Это означало крах сталинского курса на демократизацию страны. Через три месяца в стране сложилась такая обстановка всеобщего хаоса, фактически гражданской войны, что Политбюро большинством голосов – пять против четырех (в том числе против Сталина) – отказалось от альтернативных выборов. Принятый тогда по-рядок выборов закрепился на полвека - до разрушения Советского Союза. 

             2 июля и 10 октября 1937 года – вот две роковые даты советского строя

\Решению Политбюро от 2 июля предшествовало такое же решение по одному региону – Западно-Сибирскому краю, принятое по записке главы края Эйхе тремя днями раньше. Его записка до сих пор не найдена, но смысл ее очевиден. Еще на февральско-мартовском пленуме Эйхе утверждал, что в Западной Сибири существует «немалая группа заядлых врагов», что не разоблаченная до сих пор полностью некая «повстанче-ская контрреволюционная организация» угрожает политической стабильности в крае, что особенно опасно в период подготовки и проведения избирательной кампании. И потому просил санкционировать создание троек, наделенных правом выносить смертные приговоры.
В 1930 году жесткий, волюнтаристский стиль работы Эйхе, наглядно продемонстрировавшего свою некомпе-тентность, вызвал резкий протест большой группы ответственных работников Сибири. Однако Эйхе добился отстранения их от занимаемых постов. В 1934 году, в ходе хлебозаготовок, Эйхе истребовал от Политбюро право давать санкцию на смертные приговоры в его регионе в течение двух месяцев. Теперь он обратился с новой просьбой о создании внесудебного, не предусмотренного никакими законами органа, тройки — органа, явившегося почти точной копией царских военно-полевых судов в период первой русской революции.
То, что произошло с запиской Эйхе, нечто весьма странное, до наших дней окруженное плотной завесой тай-ны.  Политбюро приняло решение, нигде не зафиксированное — ни в его обычных протоколах, ни в «особой папке», но тем не менее существующее, даже имеющее обычный канцелярский номер: протокол 51, пункт 66.
Что же произошло за те три дня, что отделяли два решения? Кто настоял на втором и подготовил его проект?
Есть все основания полагать, что Эйхе действовал не только от себя. Он выражал требования значительной группы первых секретарей, а может быть, и их абсолютного большинства, настаивал на том, что загодя обго-ворили члены широкого руководства. Очевидно, что записка Эйхе являлась неким пробным шаром, способом проверить, пойдет ли сталинская группа им навстречу в данном вопросе и насколько, чтобы в противном слу-чае предпринять адекватные меры. Например, поставить вопрос о дальнейшем пребывании в составе ЦК и в партии Я.А.Яковлева, Стецкого, а может быть, еще и тех, кто стоял за их спиной, — Сталина, Молотова, Во-рошилова, Жданова, Вышинского и других. Тех, кто не только откровенно угрожал им, членам ЦК, от кото-рых, единственных, и зависели состав Политбюро, секретариата, оргбюро, но и продемонстрировал весьма действенный способ борьбы с противниками, заставив пленум всего лишь тремя поднятиями рук сократить численность членов и кандидатов в члены ЦК практически на треть. В пользу такого предположения говорит косвенный, но заслуживающий самого пристального внимания факт — редкое, даже уникальное посещение региональными руководителями кремлевского кабинета Сталина в те самые два дня между двумя решениями Политбюро. 1 июля со Сталиным и Молотовым встретились пять первых секретарей, 2 июля еще четверо. При этом они заходили в кабинет Сталина не вместе, а последовательно, друг за другом, причем первые бесе-довали со Сталиным и Молотовым довольно долго — Варейкис более двух часов, Булатов около часа, ос-тальные же выходили довольно быстро, через 40, 30, 15 минут.

«Мы уже никогда не узнаем, о чем тогда шла речь… Однако нельзя исключить и того, что разговоры с пер-выми секретарями 1 и 2 июля стали своеобразным опросом широкого руководства по поводу записки Эйхе.
Столь же вероятно и то, что все эти посетители кабинета Сталина, начиная с Варейкиса и Булатова, ультима-тивно требовали наделения всех первых секретарей теми же правами, которые уже обрел руководитель За-падно-Сибирской партийной организации. При этом могло оказаться и так, что Варейкис и Булатов излагали
мнение большинства широкого руководства, а остальные лишь подтверждали это. Но как бы то ни было, ос-тается непреложным факт, что решение Политбюро появилось именно 2 июля, после двухдневных перегово-ров с первыми секретарями. В тот самый день, в который зафиксирована рабочая встреча только двух членов узкого руководства, Сталина и Молотова, продолжавшаяся с 2 часов 40 минут дня до 7 часов 45 минут вечера. Зачем же Эйхе и его коллегам, если требование о проведении массовых репрессий исходило также и от них, вдруг потребовались не когда-либо, а именно в середине 1937 года столь жесткие, крайние меры? Объяснение пока может быть лишь одно, то, что исходит из классического положения римского права: «Ищи, кому вы-годно». Ну, а широкомасштабные репрессии, да еще направленные против десятков и сотен тысяч крестьян, были выгодны прежде всего первым секретарям обкомов и крайкомов. Тем, кто в годы  коллективизации вос-становил против себя большую часть населения, которую и составляли колхозники и рабочие совхозов: ве-рующих — бессмысленным закрытием церквей; рабочих и служащих — отвратительной организацией снаб-жения продовольствием, предметами широкого потребления в годы первой и второй пятилеток с их карточ-ной системой». [1]

Именно местным партийным руководителям, и именно теперь, в ходе всеобщих равных, прямых, тайных, да еще и альтернативных выборов, грозило самое страшное — потеря одного из двух постов, советского, обес-печивавшего им пребывание в широком руководстве, гарантировавшего обладание неограниченной властью. Ведь по сложившейся за истекшее десятилетие практике первые секретари крайкомов и обкомов обязательно избирались сначала депутатами всесоюзных съездов советов, а уже на них и членами ЦИК СССР, как бы под-тверждая тем полную и единодушную поддержку всего населения края, области. Потеря же депутатства, те-перь уже в Верховном Совете СССР, означала утрату доверия со стороны как беспартийных, так и членов партии. А в таком случае чуть ли не автоматически мог возникнуть вопрос о дальнейшем пребывании данно-го первого секретаря и на его основном посту, партийном. Решением Политбюро его могли утвердить на иной должности, вполне возможно, на хозяйственной, требующей образования, знаний, опыта — всего того, чем он не обладал.
Столь же выгодными массовые репрессии оказывались и для НКВД, карательной в основе организации, су-ществование которой после фактического завершения «разоблачений» и арестов подлинных или мнимых сто-ронников Троцкого, Зиновьева, Бухарина теряло смысл. И потому вполне возможно, что Ежов, сам выходец из партократии, в недавнем прошлом секретарь обкома и крайкома, не утратив чувства корпоративности, лег-ко нашел общий язык с Эйхе, со многими первыми секретарями и согласился с необходимостью как можно скорее устранить тех, кто непременно проголосовал бы против них, а может быть, и провел бы собственных депутатов.
Если это так, то становится понятным отсутствие Ежова в кремлевском кабинете Сталина 1 и 2 июля. Именно ему, вероятно, и пришлось готовить проект решения Политбюро от 2 июля, которым НКВД отводилась столь существенная, но пока не основная роль — взятие на учет «кулаков и уголовников», иными словами, тех кре-стьян, которым благодаря Вышинскому возвратили избирательные права; разделение их на две группы — подлежащих расстрелу либо высылке; определение места ссылки, вернее — создание многочисленных испра-вительно-трудовых лагерей.

После появления на свет решения Политбюро от 2 июля на партактивах не говорили о новой избирательной системе.
Хрущев: «Враги народа, подонки эксплуататорских классов — японо-германские фашистские агенты, троц-кисты, зиновьевцы, правые, эти шпионы, диверсанты и убийцы, будут всячески пытаться использовать выбо-ры для своих вражеских контрреволюционных целей… Разоблачение, выкорчевывание и разгром всех врагов народа являются важнейшим условием успешного проведения выборов в советы, осуществления сталинской
конституции и дальнейшего победоносного продвижения нашей страны к коммунизму».
Внутри сталинской группы, до той поры, в общем, монолитной, наметились первые серьезные расхождения. Начали обозначаться различные позиции, порожденные неуверенностью в собственных силах, в способности не только выдержать, но и отразить натиск широкого руководства.
Сессия ЦИК СССР единогласно утвердила «Положение о выборах в Верховный Совет СССР». Новая избира-тельная система, включая альтернативность, стала законом. Однако массовые репрессии, начавшиеся в те
самые дни, сразу превратили его в ничего не значащий листок бумаги.
Главы регионов представили в Москву лимиты на численность намеченных жертв репрессий.
Первым по размаху репрессий был Эйхе - только к расстрелу 10 800, кроме отправляемых в ссылку; выпра-шивал у Политбюро разрешение на смертные приговоры за невыполнение хлебопоставок десяткам тысяч си-биряков.
Вторым по репрессиям был Хрущев - к расстрелу либо высылке 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников».
Свыше пяти тысяч определили семеро: Икрамов — Узбекская ССР, 5441 человек; Сергеев — Орджоникид-зевский край, 6133; Постышев — Куйбышевская область, 6140; Ю.М. Каганович — Горьковская область, 6580; Варейкис — Дальне-Восточный край, 6698; Мирзоян — Казахская ССР, 6749; Рындин — Челябинская
область, 7953. Трое превысили 10 тысяч человек: Столяр — Свердловская область, 12 000; Шарангович — Белорусская ССР, 12 800 и Евдокимов — Азово-Черноморский край, 13 606 человек.
Но 11 первых секретарей (четверть всех) указали – к расстрелу либо высылке в пределах 1000 человек.
Ежов свел воедино данные о квотах на массовые репрессии и оформил их приказом по НКВД от 30 июля 1937 года. Число запланированных жертв в ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК свидетельствовало о невиданных ранее, воистину массовых репрессиях.
Завершить акцию следовало через четыре месяца, к 5—15 декабря. Именно тогда, когда предполагались вы-боры в Верховный Совет СССР.
Таким образом, массовые репрессии обязательно должны были сопровождать, создавая угрожающий фон, всю избирательную кампанию. Карательная операция и задумывалась как предельно жесткое средство, по-зволявшее добиться в ходе выборов заведомо необходимых ее организаторам результатов.
Ежов  самочинно взял на себя поистине неограниченные полномочия: отныне не Политбюро, а только он, нарком, утверждает состав троек. Интересное уточнение: один из трех членов тройки — прокурор — «на за-седании троек может присутствовать». Любому становилось понятно: но может и не присутствовать. Местом работы троек определены органы НКВД, что превращало их в инструмент исключительно ведомства Ежова.

Так начиналась самая страшная 15-месячная полоса в жизни СССР, почти сразу же окрещенная в на-роде «ежовщиной».
Сталинцы, воспользовавшись ситуацией, решили продолжить расправу со своими старыми противниками.
Уже не прибегая к таким формальностям, как одобрение пленума, они за три месяца сумели вывести из соста-ва ЦК, КПК и ЦРК шестнадцать первых секретарей, почти сразу же арестованных, а затем расстрелянных. Все они были профессиональными партработниками: Шарангович, Хатаевич, Криницкий, Маурер, Быкин, Акули-нушкин и другие. Большинство из них занимало весьма высокие посты от десяти до четырех лет. Никто (кро-ме одного) не примыкал ни к какой оппозиции и являлись, казалось бы, самыми верными и надежными солда-тами партии.
В свою очередь, первые секретари, пока еще остававшиеся на своих постах, как и прежде выступали горячи-ми приверженцами самых жестких, насильственных мер. Они пытались проводить репрессии в своих интере-сах с таким рвением, что Политбюро и Сталину приходилось их резко осаживать. Их ретивость стала обора-чиваться уже ничем не ограниченной «охотой на ведьм».
Вот несколько наиболее характерных примеров.
Первый секретарь ЦК Узбекистана Икрамов добился снятия Ходжаева с поста председателя Совнаркома Уз-бекистана. Вскоре сам Икрамов и Ходжаев вместе стали обвиняемыми по делу «Антисоветского право-троцкистского блока» и были расстреляны в один день.
Первый секретарь Омского обкома Булатов снял как врага народа председателя облисполкома. Сам Булатов «за покровительство врагам народа» арестован и расстрелян.
Первый секретарь ЦК Казахстана Мирзоян инициировал расстрел председателя Казахского ЦИК, через год расстрелян Мирзоян.
То же самое с первым секретарем ЦК Туркмении Анна-Махамедовым: после ликвидации им председателя ЦИКа республики и других руководителей был репрессирован и Анна-Мухамедов.
Антонов-Овсеенко, активный троцкист, был неожиданно утвержден наркомом юстиции РСФСР, и под этим предлогом срочно отозван из Испании, сразу же по прибытии был арестован.
Михаил Кольцов был репрессирован за тесные контакты с троцкистами в Испании, о чем написал Сталину генеральный комиссар интербригад в Испании Андре Марти.
7 июля арестован Пятницкий. Пятнадцать лет в Коминтерне он занимался «экспортом революции». Теперь на посту зав отделом ЦК жестко преследовал любых оппозиционеров, участвовал в организации всех политиче-ских процессов. Его товарищи по Коминтерну – арестованные Бела Кун, Мадьяр и другие – обвинили Пят-ницкого в принадлежности к «фашистско-шпионской организации троцкистов и правых».
«Невозможно представить себе, что Пятницкий, твердокаменный большевик, почти сорок лет отдавший ре-волюционному движению, беззаветно преданный марксизму, идее пролетарской революции, в одночасье и беспричинно кардинально поменял свои взгляды, отрекся от былых убеждений, принципов и стал горячим защитником тех, с кем всегда и бескомпромиссно боролся, — оппозиционеров, бывших кулаков, «церковни-ков» да вдобавок и уголовников». [1]
Возможно и другое объяснение: Пятницкого устранил Ежов с целью убрать мешавшую ему инстанцию и выйти на прямое подчинение узкому руководству, Сталину. Пятницкий воистину являлся недреманным оком партии. При необходимости, он мог в любой момент дискредитировать Ежова как наркома и легко обосновать его смещение, поскольку достаточно хорошо знал все детали и обстоятельства репрессий последних лет. \1\

\Поиск врагов начинался на партийных пленумах и съездах. Не от НКВД, а от рядовой партийной массы по-началу поступали сведения об отдельных фактах, порочивших руководителей. Эта, порой достоверная, а под-час и вымышленная информация ложилась в основание репрессий. Со свободой выдвижения и обсуждения каждого кандидата в депутаты на открытых собраниях, в атмосфере массового психоза деловую критику подменяла «охота на ведьм» с ее патологической жаждой крови. Зачастую шло самое обыкновенное сведение счетов, не связанное с политическими разногласиями.
Ежовщина ударила по коммунистам, членам партии.
Фактической капитуляцией, позорным отказом от задуманного обернулись и все действия, с помощью кото-рых предполагалось предельно расширить круг активных участников предстоявших альтернативных выборов. У весьма значительной массы крестьянства, которой только что возвратили избирательные права, вновь их отобрали.

Показательна судьба Я.А.Яковлева, в которой отразилась острейшая борьба из-за альтернативности пред-стоящих выборов. Для Я.А.Яковлева это дело оказалось самым важным во всей его жизни.
В августе Я.А.Яковлев и его аппарат подготовили и утвердили в Политбюро образцы избирательных доку-ментов для альтернативных выборов. Так, образец избирательного бюллетеня содержал три фамилии
— разумеется, условных, с текстом над ними: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию ОДНОГО кан-дидата, за которого Вы голосуете, остальных вычеркните».
Столь же определенно указывалось на выдвижение по меньшей мере двух кандидатов по избирательному ок-ругу.
По личному поручению Сталина Яковлев подготовил передел регионов – создание десяти новых областей – для разбавления широкого руководства. У партократов Хрущева, Эйхе, Евдокимова, Конторина и Разумова сократили размах властных полномочий, в том числе и право карать или миловать в составе «троек».
12 октября в день открытия пленума ЦК Яковлев был арестован. Документы об его освобождение от должно-стей отсутствуют. Арестован тайно, без огласки, да еще и за несколько часов до открытия пленума ЦК. Лик-видировали человека, два года игравшую одну из главных ролей на политической сцене: в разработке консти-туционной реформы, подготовке текста новой конституции и невиданного в истории страны действительного демократического избирательного закона, всех документов, необходимых для выборов.
Его положение предполагало как вполне заслуженное и потому возможное избрание на тот пост, на который он мог претендовать с полным правом, — члена Оргбюро, секретаря ЦК или даже кандидата в члены Полит-бюро. Этому могли способствовать давнее сотрудничество с узким руководством, вхождение в группу Стали-на. Яковлев был расстрелян 29 сентября - через 17 дней после ареста. 
Известны следующие факты этих дней.
4 сентября Политбюро немотивированно освободило от обязанностей заведующего отделом печати и изда-тельств Таля. Был выведен из игры один из трех членов сталинской группы, кто вместе с Яковлевым и Стец-ким составлял мозговой центр реформаторов и узкого руководства. Именно они трое являлись подлинными авторами текста новой конституции, разработчиками очередной третьей программы партии, которая должна была определить то принципиально иное место партии в жизни страны при новом советском парламенте — Верховном Совете СССР.
Таль был расстрелян 17 сентября, через год расстрелян Стецкий.
30 сентября Политбюро установило дату созыва пленума ЦК по избирательной системе — 10 октября.
2 и 5  октября состоялись заседания комиссии ЦК по выборам (с участием Яковлева).
7 октября у Сталина находились Молотов, Ежов, обсуждали вопросы о выборах. Но Яковлев отсутствовал.
Приглашенный всего лишь на 15 минут Маленков внес проект постановления о выборах. Имя действительно-го инициатора этого проекта документально не установлено. Маленков до этого не занимался этой чуждой для него проблемой. Постановление выражало интересы только широкого руководства, не желавшего риско-вать во время альтернативных выборов. Поэтому возможны следующие предположения. За документом, серьезно менявшим старые «правила игры», стояли лишь первые секретари. Требования широкого руково-дства до сведения Маленкова довел Ежов как секретарь ЦК и в недавнем прошлом непосредственный началь-ник Маленкова. Нельзя исключить и того, что о требованиях широкого руководства, похожих на ультиматум, Ежов доложил Сталину и Молотову, чем вынудил их после непродолжительного, всего двухдневного сопро-тивления смириться и пойти на серьезные уступки. Возможно, эта гипотеза и объясняет, почему оригинал по-становления был завизирован сначала Молотовым и лишь потом Сталиным, поставившим вместо обычной подписи только одну букву инициалов — «И».
Сталин и Молотов от имени Политбюро приняли постановление, ликвидировавшее прежде декларированное равноправие ВКП(б) и общественных организаций при подготовке и проведении выборов: определение со-става комиссий возлагалось на парторганы, их утверждение - на ЦК.
9 октября Сталин и члены его группы встретились с кандидатами в члены Центральной избирательной ко-миссии, общая концепция выборов, включая и альтернативность, остались в проекте решения. В таком виде проект был внесен 10 октября на рассмотрение Политбюро.

10 октября в 18.00 Политбюро собралось в кабинете Сталина: присутствовали Андреев, Ворошилов, Кагано-вич, Калинин, Косиор, Микоян, Молотов, Чубарь, Жданов и Ежов — все без исключения члены Полибюро и секретари ЦК. Через три часа после начала заседания в кабинет вошли Мехлис, Стецкий, Яковлев и Горкин и пробыли там всего тридцать минут. А через полчаса после их ухода в 22.00 Политбюро неожиданно перенесло открытие пленума на сутки — на 19.00 11 октября. Утвердило также тезисы выступления Молотова:
1. Как выдвигать кандидатов (колхозы, заводы, конференции).
2. Параллельные кандидаты (не обязательно).
3. Беспартийных — 20—25%.
4. Порядок формирования избирательных комиссий (в центре и на местах).
Этот вечер оказался роковым для судеб политических реформ в Советском Союзе. Договоренность по проекту постановления пленума не достигнута. Большинство членов Политбюро отвергли прежде всего альтерна-тивность выборов, от чего Сталин, Молотов, Андреев и Калинин еще не смогли отказаться. Скорее всего, со-лидарную с ними позицию занял и Жданов.
Выступить же против должны были по меньшей мере пятеро, ибо при девяти членах ПБ голоса их никак не могли разделиться поровну. Следовательно, никто иной, как Ворошилов, Каганович, Косиор, Микоян, Чу-барь, а также Ежов, и смогли принудить сталинскую группу изменить проект постановления пленума. Из проекта постановления изъято все, что было связано с состязательностью при выборах.
11 октября с 16.30 до 18.00 заседало Политбюро, а в19.00 открылось заседание пленума ЦК.
«Проект постановления выглядел несомненной уступкой широкому руководству. Вернее даже, безоговороч-ной капитуляцией сталинской группы, ее полным и окончательным отказом от прежних идей и намерений». [1]
Прямо отвергалось то, что предложил Сталин весной 1936 года - свободное выдвижение кандидатов от обще-ственных организаций отменено: «Партийные организации обязаны выступать при выдвижении кандидатов в депутаты   не отдельно от беспартийных, а сговориться с беспартийными об общем кандидате, имея в виду, что главное в избирательной кампании — не отделяться от беспартийных. Отдельное от беспартийных вы-ступление коммунистических организаций со своими кандидатами только оттолкнуло и отделило бы беспар-тийных от коммунистов, побудило бы их к выставлению конкурирующих кандидатов и разбило голоса, что на руку только врагам трудящихся». \1\
\В этой установке зародилось новое понятие — «блок коммунистов и беспартийных», которое войдет в прак-тику выборов на полвека вперед.
Пятый пункт проекта не оставлял ни малейшего шанса свободному волеизъявлению людей: «Работа по изби-рательной   кампании должна быть возложена на все райкомы ВКП(б)… На все районные партийные органи-зации возлагается одинаковая ответственность за ход избирательной кампании».
Молотов высказался о подборе кандидатов:
«Вся работа по выдвижению кандидатов должна быть по-настоящему под контролем и руководством партор-ганизаций. Тех кандидатов, которых мы выдвигаем вместе с беспартийными и проводим через собрания… Эти кандидаты предварительно должны быть должным образом проверены парторганизациями… Мы их должны утвердить в Центральном комитете партии не позднее 17 октября. Проверка этих кандидатов потре-бует много времени для того, чтобы подготовить избирателей к тому, чтобы провести тех, а не других канди-датов».
«Пункт внесен, без сомнения, Ежовым с его патологической страстью проверять всех и вся, разумеется, сила-ми отнюдь не партработников, в способностях которых к такому роду деятельности он сильно сомневался уже летом 1935 г., а работников НКВД. Его ведомство приобретало таким образом новые права, новый рычаг воз-действия на власть». [1]
В прениях члены ЦК - первые секретари крайкомов и обкомов - ратовали за продолжение репрессивной поли-тики. Пугали: враги активизируются, настраивают против участия в выборах, имеют место вылазки классово-го врага, действуют враги из троцкистско-бухаринского отребья, церковники и сектанты организуют свой ак-тив, у них есть такие кликуши-старухи, бывшие монашки…
Молотов: «Неужели старух испугались?»
Ответ: «Мы не испугались, но борьба с этими явлениями проводится нами слабо».
Из выступлений: «Церковники, попы пытаются восстановить, воскресить лозунг «советы   без коммунистов».
«Мы вскрыли дополнительно десять контрреволюционных организаций. Мы просим Центральный комитет увеличить нам лимит по первой категории в порядке подготовки к выборам. У нас такая область, что требует-ся еще подавить этих гадов». «Мы уже организовали проверку и подбор кандидатов в депутаты. Оказалось, что среди них были бывшие колчаковцы, каратели…»
Только первый секретарь Курского обкома партии Пескарев, утвержденный две недели назад, поддержал группу Сталина: «Мы должны будем найти тех избирателей, у которых имеются неважные настроения, у ко-торых имеются обиды, и подчас законные обиды, на советскую власть, причиненные им отдельными предста-вителями советской власти из мерзавцев, вредителей, бывших у нас в аппарате, или из головотяпов, которые у нас еще имеются… Так, за три года было осуждено у нас 87 тысяч человек, из них 18 тысяч колхозного и сельского актива… Судили по пустякам, судили незаконно, и когда мы, выявив это, поставили вопрос в Цен-тральном комитете, товарищ Сталин и товарищ Молотов крепко нам помогли, направив для пересмотра всех этих дел бригаду из работников Верхсуда и прокуратуры. В результате за три недели работы этой бригады отменено 56% приговоров как незаконно вынесенных. Больше того, 45% приговоров оказались без всякого состава преступления… Если к этим людям не подойти своевременно и не разбить имеющиеся у них опреде-ленные настроения, они могут пойти не за нами».
Первый секретарь Краснодарского крайкома Кравцов рассказал о подборе только «нужных» кандидатов в де-путаты, удобных для широкого руководства.
Сталин несколько раз спросил его, кого отобрали. Поняв, что из десяти человек четверо оказались партфунк-ционерами, а двое — советскими чиновниками, переспросил: «Кто это вам посоветовал?»
Кравцов: «Я не скажу, я не знаю».
Сталин раздраженно: «Вот жаль, что не скажете, неправильно сказано было». \1\
\Сталин сообщил пленуму: «За период после июньского пленума до настоящего пленума у нас выбыло и аре-стовано несколько членов ЦК: Пятницкий, Хатаевич, Варейкис, Криницкий, Икрамов, Зеленский, Лебедь, Носов – 8 человек… Из кандидатов в члены ЦК за этот же период выбыло, арестовано – шестнадцать чело-век».
Таким образом, к этому времени была репрессирована почти половина членов и кандидатов в члены ЦК.\5\

«С надеждой провести альтернативные выборы приходилось окончательно распроститься. Их просто не по-зволили бы провести. Отказаться пришлось и от разработки новой партийной программы, помимо прочего, еще и потому, что готовить ее было некому. Партократия в самоубийственном противостоянии сумела до-биться своего — сохранила в полной неприкосновенности старую политическую систему, теперь лишь при-крытую как камуфляжной сеткой новой конституцией. Непременный эпитет последней «сталинская» отныне должен был звучать не верноподданнически, а иронично, если не издевательски, ибо из нее было выхолощено самое главное». [1]

\Широкое руководство продвинуло Ежова на пост кандидата в члены Политбюро. Теперь Ежов мог офици-ально курировать собственную деятельность, фактически лишившись контроля за собой даже со стороны По-литбюро

«Так, полной неудачей, завершилась попытка группы Сталина реформировать политическую систему Совет-ского Союза. В нелегальной борьбе она потеряла Яковлева, Стецкого и Таля, но обрела Маленкова. Человека, который уже через два месяца предпримет отчаянную попытку остановить массовые репрессии». [1]
«Из «сталинской конституции» изъяли ее сердце — альтернативные выборы. Эти события имели колоссаль-ные разрушительные последствия, так как вскоре началась война, и Сталин вернулся к мысли об изменении советской политической системы только в конце отпущенного ему жизненного срока, когда ни времени, ни
сил у него не оставалось… Убив сталинскую политическую реформу, партократия заморозила и экономиче-ские перспективы развития, так как не был задействован политический механизм согласования интересов различных корпоративных групп. Разрушение Советского Союза (1991) началось в трагическом 1937 году. Как мы увидим, советская тоталитарность, с одной стороны, была наиболее эффективной формой сохранения
государства, а с другой — требовала и была способна к саморазвитию». [5]


                1938 год

\Сталин выманил Эйхе и Косиора в Центр – на ключевые посты. Их ставленник Чубарь занимал пост замес-тителя председателя правительства с 1934 года, его пример успокаивал регионалов, которые полагали, что Сталин пытается наладить некий компромисс. Сталин повысил Чубаря до первого зама. Эйхе стал в октябре 1937 года наркомом земледелия. Косиор получил в январе 1938 года сразу два поста — заместителя председа-теля правительства СССР и председателя Комитета советского контроля. Они подвоха так и не обнаружили. Сработало честолюбие - вершить судьбы своих регионов и влиять на положение страны через Политбюро.
В апреле 1938 года был арестован Эйхе, в июне — Косиор. Затем - Чубарь. \8\

\В январе 1938 года Маленков доложил пленуму ЦК о нарушениях при исключениях из партии. К нему по-ступает огромный поток писем, доносов, доносов на доносителей и т.п.
По поручению Сталина он поездил по стране с проверками. В докладе показал, как из партии исключали лю-дей за то, что их родственники или знакомые были объявлены контрреволюционерами, как в течение одного дня различные обкомы исключали десятки и сотни человек.
Пленум указал: региональные руководители строят свою карьеру на репрессиях, на огульных «разоблачениях тайных врагов».

1 февраля 1938 года по настоянию Сталина Политбюро приняло постановление о дачах, в котором говори-лось, что «бывшие вельможи» (Ягода, Рудзутак, Розенгольц, Агранов, Межлаук, Карахан и др.) понастроили себе грандиозные дачи, дворцы в 15–20 и более комнат, где они роскошествовали и транжирили народные деньги, демонстрируя этим свое полное бытовое разложение и перерождение; ввиду того, что желание иметь такие дачи-дворцы все еще живет и даже развивается в некоторых кругах руководящих работников, ЦК и правительство установили максимальный размер дач для руководящих советских работников в 7–8 комнат среднего размера (для семейных) и 4–5 для несемейных.

В марте 1938 года прошел процесс по делу «антисоветского правотроцкистского блока», судили бывших членов Политбюро Бухарина, Рыкова, Крестинского, наркомов Ягоду, Розенгольца, Чернова, Гринько, Ива-нова и других. Приговорили к расстрелу.
Бухарин написал Сталину: «Я ничего не намерен у тебя ни просить, ни о чем не хочу умолять. Но для твоей личной информации я пишу. Я не могу уйти из жизни, не написав тебе этих последних строк, ибо меня обуревают мучения, о которых ты должен знать… Есть какая-то большая и смелая политическая идея генеральной чистки… Иосиф Виссарионович! Ты потерял во мне одного из способнейших своих генералов, тебе действительно преданных… Горько думать обо всем этом… А сейчас, хоть с головной болью и со слезами на глазах, все же пишу. Моя внутренняя совесть чиста перед тобой теперь, Коба. Прошу у тебя последнего прощенья (душевного, а не другого). Мысленно поэтому тебя обнимаю. Прощай навеки и не поминай лихом своего несчастного. Н. Бухарин». \5\
\В 1918 году Бухарин писал: «Пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого ма-териала капиталистической эпохи».
В 1928 году Бухарин доверительно сказал западному антисталинисту: «Я готов пойти на блок с «левыми» оп-позиционерами и использовать против Сталина методы личного террора». \8\

9 апреля 1938 года Ежов назначен на пост наркома водного транспорта при сохранении прежней должности.
\Историки пишут о том, что Ростовское НКВД готовилось арестовать Шолохова в связи с его действиями в защиту казаков, о том, что он сумел выбраться из области и добрался до Москвы. Однако в [5] приводится иная версия. Жена Ежова, Евгения  Фейгенберг-Хаютина, яркая рубенсовская красавица, привлекала мужчин своей сексуальной энергией. Ею были очарованы Исаак Бабель, Михаил Кольцов. Одна из ее любовных встреч с Шолоховым в гостинице «Националь» в мае 1938 года была зафиксирована с помощью специальной аппаратуры. Доложили Ежову. Он пришел в бешенство, избил жену и приказал «разоблачить и ликвидиро-вать Шолохова как врага народа». Писатель был бы арестован, как и другой соперник Ежова, Бабель, но Шо-лохова спас Сталин.

В августе 1938 года Маленков передает Сталину личную записку «О перегибах». В записке  утверждалось, что Ежов и его ведомство виновны в уничтожении тысяч преданных партии коммунистов. Сталин вызвал его через 40 минут, спросил: «Это вы сами писали записку?» – «Да, это я писал».
Сталин молча ходит, потом еще раз спрашивает: «Это вы сами так думаете?» – «Да, я так думаю».
Далее Сталин подходит к столу и пишет на записке: «Членам Политбюро на голосование. Я согласен».
Сталин попросил найти замену Ежову. Из семи кандидатов, предложенных Маленковым, Сталин выбрал Бе-рию.\5\
\В августе 1938 года Берия был назначен первым заместителем Ежова на место Фриновского — был захвачен ключевой пост и ликвидирован очень опасный человек в системе.
Берия постепенно отстранял от работы своего начальника, который к тому же пристрастился к алкоголю.
По словам очевидца, Сталин возмущался Ежовым: «Звонишь в наркомат – уехал в ЦК, звонишь в ЦК – уехал в наркомат, посылаешь на квартиру – вдребезги пьяный валяется».
Однажды Ежов вместе с женой приехал на квартиру Берии. Ежов был уже нетрезв, сказал за столом: «Что
же, я все понимаю, моя очередь пришла».
«Берия был сильным администратором. Созданные при его работе в Закавказье новые промыслы дали почти половину азербайджанской нефтедобычи. «Ужасный» образ Берии, созданный Хрущевым после смерти Ста-лина, мало соответствует оригиналу». [5]

17 ноября 1938 года в постановлении ЦК и правительства, подписанном  Сталиным и Молотовым, отмечено, что враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД, старались всячески запу-тать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и не-обоснованные аресты. Постановление ликвидировало «тройки», потребовало соблюдения законов в ходе аре-стов и следствия.
23 ноября 1938 года Ежова вызвали в Кремль, где Сталин, Молотов и Ворошилов в течение четырех часов вели с ним тяжелый разговор. Ежов написал заявление об  увольнении с должности наркома внутренних дел.
9 декабря 1938 года Ежов освобожден от обязанностей наркома внутренних дел, с оставлением его народным комиссаром водного транспорта.
Маленков распорядился вскрыть сейф Ежова. Там были найдены личные дела, заведенные Ежовым на многих членов ЦК, в том числе на Маленкова и даже на самого Сталина. В компромате на Сталина хранилась записка одного старого большевика, в которой высказывалось подозрение о связи Сталина с царской охранкой.
В сейфе Ежова не оказалось дел на Молотова, Ворошилова, Хрущева и Кагановича. На очередном заседании Политбюро Молотов предложил создать комиссию для разбора вопроса о Ежове. Тогда Сталин сказал ему: «А это вы видели?» – и показал дело на себя. И, выдержав паузу, обратился к ошеломленному Молотову: «Вячеслав Михайлович, скажите, пожалуйста, за какие такие особые заслуги нет материалов на вас? И на вас?» – продолжал он, обращаясь к Кагановичу, Ворошилову и Хрущеву.
На пленуме ЦК Маленков доложил о деле Ежова. Пленум осудил Ежова и квалифицировал практику пыток, истязаний подследственных, применявшихся сотрудниками НКВД с 1937 года, как преступную.
Ежов на следствии заявил: «Есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять… Я почистил 14 тысяч чекистов. Но огромная моя вина в том, что я мало их почистил… Везде я чистил чекистов. Не чис-тил их только лишь в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле же полу-чилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов на-рода». \5\

\С ноября 1938 года репрессии резко уменьшились. Закончилась «ежовщина». Были пересмотрены дела мно-гих людей. Тысячи заключенных были выпущены на свободу. Освобождены от должности и отданы под суд тридцать тысяч следователей и других работников, причастных к беззакониям.
Получили свободу сорок тысяч военных. Были реабилитированы несколько тысяч командиров Красной Ар-мии, среди них  Рокоссовский, Мерецков, будущие генералы армии Горбатов, Богданов и другие.
Всего было освобождено триста двадцать семь тысяч человек.

20 ноября 1938 года арестован Станислав Реденс, муж Анны, сестры Надежды Аллилуевой (жены Сталина). Реденс занимал должность наркома внутренних дел Казахстана.
Сталин предложил разобраться, пригласив Молотова, тестя Аллилуева и Реденса. Сталин уважал тестя. Но в последнюю минуту тесть почему-то отказался ехать к зятю.
На просьбу сына Василия Сталин ответил: «Я не поверил Берия, что Реденс враг, но работники ЦК то же са-мое говорят. Ошибался в Реденсе. Больше не проси».
Каждый из репрессированных тогда политических деятелей  сам приложил руку к развязыванию террора.
В 1938 году вчерашние судьи Тухачевского военачальники Блюхер, Алкснис, Дыбенко, Белов, Горячев и Ка-ширин, которые спорили с Ежовым, были расстреляны. \5\

\В январе 1939 года Ежов добился приема у Сталина. Тот принял его, но в присутствии Маленкова. Ежов обвинил Маленкова в попустительстве врагам народа и белогвардейщине, намекая на его дворянское происхождение. Потребовал созыва Политбюро. Сталин сказал: «Пройдите в кабинет Маленкова, поговорите еще, я сообщу свое решение». Они прошли в кабинет Маленкова на Старой площади. Через некоторое время туда вошел Берия. При выходе из кабинета Ежов был арестован.
Впоследствии Сталин говорил: «Ежов – мерзавец, в 1938 году погубил много невинных людей. Мы его за это расстреляли».
Ежов на допросах: «Признаю, что был завербован польской и немецкой разведкой, что готовил путч с убий-ством членов правительства… Да, я педераст… Да, отравил свою жену…»
Очевидно, облегчал жизнь себе и следователям - обойтись без пыток.
Маленков и Берия обновили руководство НКВД на 62 процента. В аппарате не осталось латышей и поляков, а число евреев уменьшилось с сорока процентов до пяти. \5,13\

\До декабря 1934 года ЦК пресекал применение «незаконных методов следствия». В [5] представлен следую-щий документ с комментариями автора: «Самый убедительный документ, доказывающий радикальные пере-мены, стал известен недавно.
«Шифртелеграмма. Секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартии, наркомам внутренних дел, начальни-кам УНКВД. ЦК ВКП стало известно, что секретари обкомов — крайкомов, проверяя работников УНКВД, ставят им в вину применение физического воздействия к арестованным как нечто преступное. ЦК ВКП разъ-ясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП. При этом было указано, что физическое воздействие допускается как исключение и притом в отно-шении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний, стараются затормозить разоблачение оставшихся на воле заговорщиков, — следовательно, продолжают борьбу с советской властью также и в тюрьме. Опыт показал, такая установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа. Правда, впоследст-вии на практике метод физического воздействия был загажен мерзавцами Заковским, Литвиным, Успенским и другими, ибо они превратили его из исключения в правило и стали применять его к случайно арестованным честным людям, за что они понесли должную кару. Но этим нисколько не опорочивается сам метод, посколь-ку он правильно применяется на практике. Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата, и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманной в от-ношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа как совершенно правильный и целесообразный метод. ЦК ВКП требует от секретарей обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартии, чтобы они при проверке работников НКВД руководствовались настоящим разъяснением. Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин».
Телеграмма датирована 10 января 1939 года. Автор текста заместитель Ежова Фриновский, в это время уже замененный на Берию.  \5\
Документ вызывает сомнения, прежде всего по дате. К этому времени Сталин считал разгромленными все враждебные группировки, сдерживал Ежова в разворачивании массовых репрессий,  заменил его на Берию.
Еще в конце 1938 года пленум ЦК квалифицировал практику пыток в НКВД как преступную (см. выше).

В марте 1939 года состоялся 18-й съезд партии, состав ЦК обновлен на 80 процентов.
11 ноября 1939 года секретным решением Политбюро «Вопросы религии» было определено: «По отношению к религии, служителям русской православной церкви и верующим ЦК постановляет: признать нецелесооб-разной впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей церкви, преследования верующих». Решением отменялось указание Ленина  от 1 мая 1919 года, гласившее: «В соответствии с решением ВЦИК и Совета Народных Комиссаров необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надле-жит арестовывать и расстреливать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви надлежит закрыть. Помещение храмов опечатать и превращать в склады».
1940 год. Размах репрессий уменьшился, но под них попали некоторые значимые фигуры: великий ученый Вавилов,3  режиссер Мейерхольд 4, маршал Рокоссовский 5.

Летом 1940 года были приняты несколько указов Верховного Совета, укрепляющих дисциплину на произ-водстве и наказывающих прогульщиков, «летунов», хулиганов. Большинство пострадавших от него (это были опоздавшие) наказывались исправительными работами по месту основной работы с удержанием 20 процентов
заработка в пользу государства. В ГУЛАГ они не ссылались, но в статистику осужденных попадали.

В годы войны репрессии коснулись некоторых народностей.
\В 1939 году в Крыму было 218 тыс. крымских татар. В начале войны практически все крымско-татарское на-селение призывного возраста (20 тыс.) было мобилизовано и зачислено в 51-ю армию. В том же году все они дезертировали из Красной армии. В немецкой армии в Крыму состояло более 20 тыс. крымских татар. В крымских партизанских отрядах татар было в 30 раз меньше, чем татар в немецкой армии.
Мусульманский комитет в 1942 году обратился к Гитлеру:
„Освободителю угнетенных народов, сыну германского народа Адольфу Гитлеру. Мы, мусульмане, с прихо-дом в Крым доблестных сынов Великой Германии с Вашего благословения и в память долголетней дружбы стали плечом к плечу с германским народом, взяли в руки оружие и начали до последней капли крови сра-жаться за выдвинутые Вами великие общечеловеческие идеи — уничтожение красной жидовско-большевистской чумы до конца и без остатка. Наши предки пришли с Востока, и мы ждали освобождения оттуда, сегодня же мы являемся свидетелями того, что освобождение нам идет с Запада. Может быть, первый и единственный раз в истории случилось так, что солнце свободы взошло с запада. Это солнце — Вы, наш великий друг и вождь, со своим могучим германским народом“.
Активно сотрудничали с немцами также крымские болгары, греки и армяне.
Переселение в 1944 году татарского народа в Узбекистан в целом воспринималось многими в самом народе как «мудрое» и даже «счастливое» решение. Ибо очень значительная часть мужчин действительно так или иначе сотрудничала с врагом. В германской армии еще служили тогда 10 тысяч крымских татар — то есть 20 процентов татар призывных возрастов.

\Во время гражданской войны чеченцы были ударным отрядом коммунистов на Кавказе. Но в дальнейшем их пути разошлись, и с 20-х годов чеченцы встали на путь бандитизма, против бандитов был проведен ряд опе-раций при поддержке артиллерии и авиации, а в 1937 году вооруженные банды и группы имели общую чис-ленность около 25 тыс. человек. После начала войны вооруженные выступления усилились: нападения на ор-ганы власти, на воинские команды, массовые убийства красноармейцев.
В 1942 г. дезертировало и уклонилось от службы в Красной армии, ушло в горы и присоединилось к бандам до 93 % призванных.
В тылу Красной Армии образовалась группировка, имеющая на вооружении не только стрелковое оружие, но также артиллерию и минометы. В 1942 году был создан объединенный военный штаб повстанческого прави-тельства. Весной 1942 года армейская авиация уже вынуждена была бомбить территорию Чечни. Чеченские банды до 40 тыс. человек активно участвовали в диверсионных и боевых действиях в тылу Красной Армии, принимали и обслуживали немецкие десанты. Оккупация Чечни германскими войсками с осени 1942 до янва-ря 1943 года показала, что чеченцы охотно и в массовом порядке сотрудничали с немцами. Из перешедших на сторону врага чеченцев и местного населения был сформирован Северо-Кавказский легион, чечено-ингушский пехотный полк и карательные отряды.
Когда немецкие войска вошли в Карачаевскую область, они были встречены всеобщим ликованием, готовно-стью во всем помогать немцам. Так, например, айнзацкоманда полиции безопасности и СД, прибывшая в на-чале сентября в карачаевскую деревню, была принята с воодушевлением. Сотрудников команды обнимали и поднимали на плечи. Предлагали подарки и произносились здравицы в честь фюрера… К этим предложениям присоединились также представители балкарцев. Карачаевцы и балкарцы выразили свое единение с Великой германской империей.
Численность воевавших на стороне гитлеровских войск национальных формирований из числа народов СССР была свыше 1 млн человек, — притом именно непосредственно воевавших на стороне врага, а не просто "со-трудничавших" с ним. \6,12\

Январь 1944 года. Маленков подготовил проект постановления ЦК ВКП(б) о передаче управления от партии Советам – государственным органам, оставив за партийными органами политическое руководство и контроль за работой государственных органов; обеспечить правильный подбор и выдвижение кадров в государственном аппарате, неуклонно заботясь об их идейно-политическом росте.
Сталин проект поддержал, однако Политбюро проект отвергло. \1\
\В 1943 году Геббельс объявил на весь мир о том, что в 1940 году в Катыне советские спецслужбы  расстре-ляли 10 тысяч польских военнослужащих. Геббельс также заявил, что для расстрела были использованы не-мецкое оружие и патроны и даже немецкий бумажный шпагат для связывания рук – с целью обвинить в рас-стреле немцев. Именно в это время, после поражения под Сталинградом, немцам нужно было испортить от-ношения Сталина с союзниками, предотвратить открытие второго фронта в Европе.
При Горбачеве проводилась активная десталинизация, были изготовлены фальшивые документы – постанов-ления за подписью Сталина о расстреле поляков в Катыне. Число расстрелянных выросло до 50 тысяч. Ельцин передал документы Польше.
Так что эти расстрелянные немцами поляки не входят в число репрессированных. \12\

\1946 год.  Из плена вернулись 2,4 миллиона человек, основная же часть направлена к месту жительства и на службу в армию, лишь 6,5 % (272867 человек) были осуждены - за службу в немецкой армии, в армии Власова и др.
В 1944 году английские власти передали СССР 10 тысяч советских репатриантов, служивших в немецкой ар-мии. Один год они пробыли в лагере и шесть лет на поселении, после чего большинство было освобождено. \8\
В моей дедовой деревне спокойно жил власовец.
\Угроза голода вынудила принять репрессивные меры: «максимально форсировать хлебозаготовки на местах»,
Под угрозой исключения из партии и уголовного суда заставляли председателей колхозов выполнять планы
госпоставок. В 1946 году были осуждены 9511председателей (в 1945 году — 5757). \5\

Председатель колхоза в моей дедовой деревне рассказал мне: «Повадился ко мне ездить районный прокурор, из Кингисеппа. Выпить, закусить, в баньке попариться. А перед отъездом загружал машину колхозными продуктами, всем, что было: мука, овощи, кура, мясо. Мужики мне говорили: ладно, пусть берет, но ты скажи, пусть заплатит. Я долго терпел, но в конце концов сказал. Посмотрел он на меня: «Заплатить? По-смотрим». Осенью, как обычно, отправили в Ленинград на рынок грузовик с картошкой. Прокурор машину задержал, начал расследование. У меня еще до войны было такое: случился падеж свиней, пятнадцать по-дохло, следователь госбезопасности несколько месяцев расследовал. Говорил мне: «Не рыпайся, лишнего не говори…» На том дело и кончилось. А тут прокурор припаял мне пять лет – за воровство колхозного добра. Отсидел от звонка до звонка».

\Генералы Гордов и Рыбальченко сильно ругали Сталина: «Что сделал этот человек — разорил Россию, ведь России больше нет! Все колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца. Думают, Сталин кончится, и колхо-зы кончатся… Народ очень недоволен». Разговоры записаны на прослушку, генералы арестованы и расстре-ляны в 1950 году. Всего в августе 1950 года было приговорено к расстрелу 20 генералов и маршал авиации Худяков.

Март 1946 года. Пленум ЦК провел кадровые перестановки. В Политбюро вошли Берия и Маленков. Теперь оно выглядело так: Сталин, Молотов, Калинин, Андреев, Жданов, Ворошилов, Микоян, Каганович, Хрущев, Берия, Маленков, кандидаты — Вознесенский, Шверник, Булганин, Косыгин.
Две группировки боролись между собой: Маленков, Берия, Булганин и затем примкнувший к ним Хрущев, с одной стороны, Жданов и его выдвиженцы А.А.Кузнецов и Вознесенский, с другой.
Секретарем ЦК стал Кузнецов, первый секретарь Ленинградского обкома партии. Он же возглавил управле-ние кадров ЦК.
4 мая 1946 года ждановская группа добилась назначения Абакумова министром государственной безопасности - вместо ставленника Берии Меркулова. Курирование МГБ было поручено Кузнецову. Берия утратил кон-троль за МГБ.
В МГБ произведена кардинальная смена руководства. Почти все «люди Берии»  переведены в другие ведом-ства.
В то же время Берия получил большой объем полномочий в правительстве: руководство 11 министерствами. \5\

                «Ленинградское дело»

Междоусобица во власти обострялась по мере того, как Сталин все чаще ставил вопрос о преемниках в руко-водстве партией и правительством. После войны Сталин на даче в узком кругу сказал, что хочет уходить на пенсию: «Пусть Вячеслав теперь поработает. Он помоложе».
Однако позднее у Сталина появились претензии к Молотову по внешней политике, и он сделал ставку на Вознесенского. Сталин высоко ценил ум и организаторский талант Вознесенского, его основательную эконо-мическую подготовку, позволившую ему стать академиком АН СССР. Сталин поручал ему всё более ответст-венные дела. Вознесенский, председатель Госплана, «человек Жданова», теперь замыкался прямо на Сталина, который называл его своим преемником в правительстве.
По словам современников, Вознесенский был энергичным и компетентным руководителем, человеком с ши-роким кругозором, деятельным, вдумчивым, сочетающим аналитический ум и дальновидность крупного по-литического деятеля с оперативностью и деловитостью хозяйственного работника. Но отмечали также его вспыльчивость, крайнюю раздражительность, высокомерие и заносчивость: любой разговор с сотрудниками он начинал со злой, издевательской реплики, с придирки к чему-либо. Он быстро нажил себе врагов в Полит-бюро.
У Берии, Маленкова и Кагановича возникали острые конфликты с Вознесенским, подкрепляемые как его раз-дражительностью, так и их завистью к его незаурядным способностям, а главное – злостью по поводу завое-ванного доверия у Сталина.
Микоян обвинял Вознесенского в великорусском шовинизме и нетерпимом отношении к нерусским. Он и другие убеждали в этом Сталина. Сталин стал повторять это в узком кругу: «Вознесенский – великодержав-ный шовинист редкой степени. Для него не только грузины и армяне, но даже украинцы – нелюди». Продол-жая видеть в Вознесенском своего преемника по руководству хозяйством страны, Сталин стал подыскивать другого кандидата на пост руководителя партии. \3,5, 6\
\1946 год. Маленков и Берия использовали против ленинградцев литературный прием: на совещании в при-сутствии Сталина доложили, что журналы «Ленинград» и «Звезда» переданы из Союза писателей  в Ленин-градское отделение без разрешения Центра.
Жданову поручили выступить с разгромным докладом об этих журналах (он сам назвал свой доклад хулиган-ским). Подобрали другие факты для «ленинградского дела» (русский национализм), среди которых писатели стали мелочью.
В результате Зощенко и Ахматова попали под жернова дворцовых интриг – борьбы за преемника Сталина. Убийственная критика их в постановлении ЦК была необходима всего лишь как удачно подходящий к случаю пример. Через девять месяцев Сталин по ходатайству члена руководства Союза писателей К.Симонова разрешил им печататься.
Главным в этой операции было обвинение в самоуправстве Ленинградского обкома партии и лично Кузнецо-ва. Таким образом, был зафиксирован «сговор» земляков-ленинградцев как задел для будущего «ленинград-ского дела». \6\

\Сталин терпимо относился к обеим группировкам, соперничающим в борьбе за власть. В ждановской коман-де случился сбой — по вине сына Жданова, Юрия.
1947 год. Сталин в разговоре с биологом Юрием Ждановым поддержал Т. Д. Лысенко, он верил в его экспе-риментаторство с отбором растений на выживание. Юрий Жданов выступал публично против Лысенко. Ма-ленков передал Сталину стенограмму его лекции.
1948 год. На заседании Политбюро Сталин тихим голосом произнес:
«Здесь один товарищ выступил с лекцией против Лысенко. От него не оставил камня на камне. ЦК не может согласиться с такой позицией. Это ошибочное выступление носит правый, примиренческий характер в пользу формальных генетиков. Кто разрешил этот доклад? Нет, этого так оставить нельзя. Надо поручить специаль-ной комиссии ЦК разобраться с делом. Надо примерно наказать виновных. Не Юрия Жданова, он еще моло-дой и неопытный. Наказать надо «отцов»: Жданова и Шепилова…»
Никаких наказаний не последовало. Юрий Жданов направил письмо Сталину, признав, что совершил много серьезных ошибок, но, однако, не согласился, что генетики («морганисты-менделисты») — «люди куплен-ные».
 На заседании Политбюро Сталин зачитал это письмо. Молотов отметил: «Оставляет впечатление недоста-точного разоружения».
Вскоре Сталин ответил Юрию Жданову личным письмом, в котором безоговорочно осуждался менделизм-морганизм. Это означало, что «молодой и неопытный» прощен.
На судьбе Юрия Жданова это не отразилось. В конце 1948 года он стал заведующим сектором науки ЦК. Вес-ной 1949 года женился на Светлане Сталиной. На 19-м съезде партии, уже после развода со Светланой, избран членом ЦК. После смерти Сталина был направлен в Ростов-на-Дону, где был секретарем обкома партии и ректором Ростовского госуниверситета. \5\
\Группа Жданова нанесла удар по руководителям управления пропаганды и агитации, был исключен из пар-тии Кузаков, внебрачный сын Сталина. К руководству партийной пропагандой пришли люди Жданова. На-чальником отдела стал Суслов,
Сталин не позволил арестовать Кузакова. В дальнейшем Кузаков работал на киностудии «Мосфильм» и на Центральном телевидении. Но отец и сын так никогда и не общались друг с другом. \5\

\Врачи дали медицинское заключение о значительном ухудшении здоровья Жданова. Политбюро отправило его в отпуск на два месяца.
31 августа 1948 года Жданов скоропостижно умер. Ему было 52 года.
Укрепилась власть маленковско-бериевской группировки. В качестве нового противовеса ей Сталин выдви-нул на должность секретаря ЦК Пономаренко.
В 1948 году на даче на озере Рица Сталин говорил соратникам: «Члены Политбюро стареют, будущие руко-водители должны быть молодыми, - показал на Кузнецова, которому было 42 года, - и вообще, вот такой че-ловек может когда-нибудь стать преемником по руководству партией и ЦК».
 Микоян писал: «Кузнецову следовало отказаться от слишком больших полномочий, как-то схитрить, укло-ниться. Но Жданов для него был главный советчик. Жданов же, наоборот, скорее всего рекомендовал Стали-ну, чтобы изолировать вообще Маленкова и Берию от важнейших вопросов. Конечно, у Кузнецова сразу поя-вились враги: Маленков, Берия. Пока жив был Жданов, они выжидали… Заявление же Сталина было плохой услугой Кузнецову».
Другие очевидцы отмечали также наивность Кузнецова, неумение действовать в коридорах власти.
Но и Вознесенскому «плохой услугой» была явная склонность Сталина видеть в нем будущего руководителя советской экономики. Поскольку обоих Сталин выдвигал на высшие посты в обход всех ветеранов Политбю-ро, против них могли объединиться все члены руководства.
Инициатором интриги против Вознесенского, а затем и против других членов «ленинградской группы» был Берия. Они часто конфликтовали при обсуждениях плана и бюджета, Берия требовал большей доли для своих наркоматов, а Вознесенский не соглашался.
Вскоре после смерти Жданова Берия представил Сталину документ из Госплана о нарушениях отчетности по выполнению плана. Ранее Вознесенский не придал значения этому документу, отправил в архив. Документ передал Берии сотрудник Госплана, сексот госбезопасности.
Заместитель председателя Госснаба Помазнев доложил Сталину о занижении председателем Госплана Возне-сенским контрольных цифр плана промышленного производства СССР на I квартал 1949 года. Комиссия ЦК  обвинила Вознесенского в личных предпочтениях при распределении материальных фондов.
Сталин сказал: «Попытка подогнать цифры под то или иное предвзятое мнение есть преступление уголовного характера». В результате появилась протокольная запись: «Тов. Вознесенский неудовлетворительно руково-дит Госпланом, не проявляет обязательной, особенно для члена Политбюро, партийности в руководстве Гос-планом и в защите директив правительства в области планирования, неправильно воспитывает работников Госплана, вследствие чего в Госплане культивировались непартийные нравы, имели место антигосударствен-ные действия, факты обмана правительства, преступные факты по подгону цифр и, наконец, факты, которые свидетельствуют о том, что руководящие работники Госплана хитрят с правительством».
Такие действия вызвали у Сталина крайнее возмущение. Госплан, не раз повторял он, — это генеральный штаб экономики, который должен быть абсолютно объективным и честным, иначе порядка в стране не навес-ти.
Берия знал нетерпимость Сталина к обманщикам, знал, что уличив кого-либо во лжи, он мог перечеркнуть все прежние заслуги человека. Так и теперь Сталин возмутился:
«Значит, Вознесенский обманывает Политбюро и нас, как дураков, надувает? Как это можно допустить, что-бы член Политбюро обманывал Политбюро? Такого человека нельзя держать ни в Политбюро, ни во главе Госплана!»
Большинство членов Политбюро, видевшие в Вознесенском опасного конкурента, вывели его из состава По-литбюро и сняли с поста председателя Госплана. На должность председателя Госплана назначен Сабуров, «человек Маленкова».
Вознесенский, освобожденный от прежних обязанностей, еще бывал на обедах у Сталина. Сталин колебался, неоднократно обращался к Маленкову и Берии:
«Так что же, ничего не дали Вознесенскому? И он ничего не делает? Надо дать ему работу, чего вы медлите?» «Да вот думаем», – отвечали они.
Затем Сталин вновь говорил: «А почему ему не дают дела? Может быть, поручить ему Госбанк? Он финан-сист и экономист, понимает это, пусть возглавит Госбанк».
Никто не возражал, но предложений не поступало.
Прошло месяца два. Вознесенский звонил Сталину, Сталин его не принимал, другие руководители продолжа-ли чернить Вознесенского. Сталин принял решение – вывести Вознесенского и из состава ЦК.
В это же время произошло падение и другого кандидата на роль преемника Сталина – Кузнецова.
Январь 1949 года. Сталину донесли о подтасовках на партийных выборах в Ленинграде: четыре руководите-ля обкома получили по нескольку голосов «против», протоколы подтасовали: 23 бюллетеня с голосами «про-тив» были заменены на голоса «за». Сталин возмутился.
МГБ установило прослушки на квартире Кузнецова, записало его разговоры с Родионовым и Попковым о бедственном положении Российской Федерации, о  борьбе с антипатриотизмом, играющим на руку «ино-странной разведке, вербующей отдельных наших неустойчивых работников». Всё это представили Сталину как «националистические высказывания». Сообщили также о том, что на Всероссийской ярмарки в январе 1949 года было загублено немало продовольствия. Это настроило Сталина не только против Кузнецова, но и против других руководителей Ленинграда.
Госбезопасность представила информацию по групповщине и кумовству ленинградских руководителей: они расставляли своих людей на высоких постах в партии и государстве. Делался вывод, что формировалась малая спаянная внутрипартийная группа, члены которой поддерживали друг друга и имели явных лидеров в верхах. Сталин жестоко боролся с групповщиной и кумовством.
В письме Политбюро членам ЦК утверждалось: «В настоящее время можно считать установленным, что в вер-хушке бывшего ленинградского руководства уже длительное время сложилась враждебная партии группа, в которую входили Кузнецов А., Попков, Капустин, Соловьев, Вербицкий, Лазуткин. В начале войны и осо-бенно во время блокады Ленинграда группа Кузнецова, перетрусив и окончательно растерявшись перед сло-жившимися трудностями, не верила в возможность победы над немцами. Группа Кузнецова вынашивала за-мыслы овладения руководящими постами в партии и государстве. Во вражеской группе Кузнецова неодно-кратно обсуждался и подготовлялся вопрос о переносе столицы РСФСР из Москвы в Ленинград».
Ценный факт преподнес второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Капустин: находясь в 1935–1936 годах на стажировке в Англии, вступил в интимную связь с англичанкой- переводчицей. На этом их застал муж-англичанин. В то время дело спустили на тормозах. Но летом 1949 года госбезопасность СССР обвинила  Капустина в том, что он был завербован английской разведкой, и арестовала его. Он признал факт вербовки, а также то, что в Ленинграде сложилась антисоветская, антипартийная группа во главе с Вознесенским, Кузнецовым, Родионовым и Попковым. Что в эту группу входили более 75 человек из среды ленинградского партийного актива.
Поверив в склонность Вознесенского, Кузнецова и других к обману, Сталин был готов поверить и другим об-винениям. Берия, Маленков и другие члены Политбюро пополняли компромат на своих соперников.

Февраль 1949 года. Вышло постановление Политбюро «об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С». Их обвинили в том, что они незаконно организовали в январе 1949 года в Ленинграде Всесоюзную оптовую ярмарку без согласо-вания с ЦК и правительством; у данных товарищей «имеется нездоровый, небольшевистский уклон, выра-жающийся в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией, в попытках представить себя в ка-честве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП(б) и Ле-нинградской организацией и отдалить таким образом Ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б)».
Кроме «разбазаривания государственных товарных фондов» Попков был обвинен в том, что он встает на путь обхода ЦК партии, на путь сомнительных закулисных, а иногда и рваческих комбинаций, проводимых через различных самозваных шефов Ленинграда вроде Кузнецова, Родионова, Вознесенского и других. Их действия приравняли к делам Зиновьева: отрыв ленинградской организации от ЦК и противопоставление ее Централь-ному Комитету.
Обвинения формально слабо мотивированы: в Ленинграде была проведена не Всесоюзная, а Всероссийская оптовая ярмарка, то есть обвиняемые действовали в рамках своих полномочий.
Кузнецов, Родионов, Попков были сняты с должностей, указано Вознесенскому, «который поступил непра-вильно».
Вскоре последовали новые репрессии. Вознесенский был обвинен в «самоуправстве» при корректировках планов, «преступных фактах подгона цифр», «фактах обмана правительства», «хитрости» и т.п. У него обна-ружена пропажа 236 секретных документов.
Сталин не хотел верить в обвинения против Вознесенского. На папке с делом Вознесенского он написал «Не верю!». Но Хрущев, Маленков и Берия уговорили его. По словам современников, Сталин еще долго говорил: «Загубили мы Вознесенского. Загубили!»
1949 год. Вознесенский, Кузнецов, Родионов, а также секретарь Ленинградского горкома партии Попков были арестованы, в сентябре 1950 года приговорены к расстрелу.
Октябрь 1950 года. Расстрел санкционировал Сталин. Но дав согласие на казнь, он еще целый час ходил по кабинету, потом связался с Берией и сказал: «Я все-таки не верю, что Вознесенский мог предать, сохраните ему жизнь».
Берия: «Они уже все расстреляны».
Помолчав, Сталин приказал: «Детей не трогать».
Кузнецов, Попков, Родионов, Вознесенский (а также его сестра и брат) расстреляны.
Всего по «ленинградскому делу» были осуждены 214 человек, в том числе 145 близких и дальних родствен-ников основных обвиняемых.
Оставшиеся в Политбюро укрепили свои позиции: в последние годы правления Сталина в небольшой круг руководителей входили Маленков, Берия, Хрущев и Булганин.
В стране не было объявлено о «ленинградском деле», аресте Вознесенского, Кузнецова и других. Просто во время очередного праздника портреты Вознесенского перестали вывешивать вместе с другими портретами членов Политбюро. \3,5,6,12\

В моем окружении в Ленинграде о расстреле руководства города не было известно, я не слыхал. Люди исчез-ли, о них не было никаких сообщений. Я ходил на ярмарку около Троицкого собора (как на праздник).
На моих глазах была дискриминация приема в вузы. В 1950 году я увидел то, что меня поразило и устрашило: в военных вузах висели списки абитуриентов, котором было отказано в приеме «по документам» - это были сплошь еврейские фамилии. Среди моих однокурсников военной академии связи не было евреев. Страшно было потому, что государство на словах отрицало национальную дискриминацию.
Не знал и о прошлых перекосах: в 1942 году среди закончивших физтех Московского университета было 92% евреев. В 1982 году число докторов наук среди евреев было в 17,5 раз  больше, чем среди русских, при том, что доля евреев в населении 1%. (После вытеснения евреев из Европы в России в 19 веке проживала половина всех евреев).
О событиях, здесь описанных, я узнал лишь через много лет: о том, что в мае 1948 года Советский Союз до-бился через ООН создания государства Израиль, рассчитывая иметь в арабском регионе своего союзника. Однако в январе 1949 года на выборах победила проамериканская партия Израиля (она получила от США 100млн долларов, огромную по тем временам сумму).

                Еврейский антифашистский комитет

\Сталин неоднократно осуждал антисемитизм. При нем в 1934 году впервые в мировой истории была создана еврейская территория – Еврейская автономная область с центром в Биробиджане.
В 1923 году был предложен «крымский проект» расселения евреев СССР в Крыму, Одессе, Николаеве с пре-доставлением автономии этой территории. Однако против проекта выступили члены Еврейской секции ЦК ВКП(б). Возражали и сионисты, которые считали, что проект помешает отъезду евреев в Палестину. Однако еще более были недовольны проектом не евреи: «Почему Крым, оазис  с уникальной природой, отдавать ев-реям? Почему евреям всегда достается все самое лучшее?»
В то же время доля евреев в руководстве страны была значительно больше их доли в населении. В высшем руководстве был Л. М. Каганович. Заметную роль играли и его братья – М.М. Каганович и Ю.М. Каганович. Мехлис руководил политуправлением Красной Армии, Ярославский (Губельман) - руководитель атеистиче-ской пропаганды, Литвинов – нарком иностранных дел, а затем посол в США, Лозовский (Дридзо) - зам нар-кома иностранных дел. Евреев было немало среди наркомов, их заместителей, секретарей обкомов.
Жены ряда руководителей страны были еврейками, включая жен Молотова, Ворошилова, Андреева, Кирова. Жена Молотова – Полина Семеновна Жемчужина была членом ЦК и одно время занимала пост наркома рыб-ной промышленности. Родственники-евреи имелись также у Микояна, Вознесенского, Берии.
Писатель Лион Фейхтвангер, еврей, подчеркивал: «В том, насколько здорова и действенна национальная по-литика Советского Союза, меня лучше всего убедил примененный Союзом метод разрешения трудного, ка-завшегося неразрешимым еврейского вопроса».
В начале войны был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), который установил связи с междуна-родными еврейскими кругами, в том числе и с американским сионистским движением. Во главе комитета стал руководитель московского Еврейского театра Михоэлс. \5\
\1942 год, начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александров направил в ЦК за-писку, где выражалось беспокойство по поводу того, что «в управлениях Комитета по делам искусств во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)… В Большом театре Союза ССР, являющемся центром великой русской музыкальной культуры, руководящий состав целиком не-русский… Такая же картина и в Московской государственной консерватории… Все основные кафедры воз-главляют евреи… Не случайно, что в консерваториях учащимся не прививается любовь к русской музыке, русской народной песне и большинство наших известных музыкантов и вокалистов (Ойстрах, Э. Гилельс, Флиэр, Л. Гилельс, Гинзбург, Фихтенгольц, Пантофель-Нечецкая) имеют в своем репертуаре главным образом произведения западноевропейских композиторов». Александров предлагал «разработать мероприятия по подготовке и выдвижению русских кадров» и «провести уже сейчас частичное обновление руководящих кад-ров в ряде учреждений искусства». Эти мероприятия были осуществлены в последующие месяцы и годы. \12\
Еврейские композиторы протестовали против исполнения оратории Чайковского «1812 год», считая ее явле-нием великодержавного шовинизма, говорили об операх Мусоргского и Римского-Корсакова: «Смотрите, как бы  за этим русским явлением не скрывался православный материал».

В феврале 1944 года ЕАК подготовил письмо, в котором предлагалось вновь вернуться к «крымскому проек-ту». Предполагалось, что создание Еврейской советской республики в Крыму позволит СССР получить мно-гомиллиардную помощь от США. Эта идея была одобрена Сталиным, сразу же после войны он обсуждал этот вопрос с делегацией американских сенаторов. Михоэлс был направлен в США для ведения переговоров по этим вопросам с правительством и влиятельной в США еврейской общиной.
Начало холодной войны сорвало осуществление этого плана. Отказ США предоставить СССР обещанные 10 миллиардов долларов ставился в вину и ЕАК, который не сумел получить деньги от американских евреев под организацию еврейской республики.
Одновременно обострились отношения между ЕАК и руководством в республиках, освобожденных от немцев. Эвакуированные в начале войны евреи при возвращении домой  столкнулись с сопротивлением местных жителей, занявших их жилье. Михоэлс всячески старался защищать интересы евреев в имущественных и жи-лищных вопросах. В октябре 1946 года министр госбезопасности Абакумов в письме Сталину обвинил руко-водителей ЕАК «в националистической пропаганде, в том, что они ставят еврейские интересы выше интере-сов советской страны».
Советские евреи активно поддержали Израиль в ходе первой арабо-израильской войны. В МГБ и в ЦК это расценили как проявления еврейского национализма. Реакцией стало решение ограничить число евреев на руководящих управленческих постах и добиться большей пропорциональности в представительстве различ-ных этнических групп. Многие евреи, занимавшие важные должности, были перемещены на менее ответст-венные посты.
1946 год. Начальник отдела внешней политики ЦК Суслов предложил распустить ЕАК (Еврейский антифа-шистский комитет): ЕАК «сыграл известную положительную роль, содействуя мобилизации зарубежного ев-рейского населения на борьбу с немецким фашизмом. С окончанием войны деятельность Комитета приобре-тала все более националистический, сионистский характер, она объективно способствует усилению еврейско-го реакционного, буржуазного националистического движения за границей и подогреванию националистиче-ских, сионистских настроений среди части еврейского населения… ЕАК явочным порядком организует рабо-ту среди еврейского населения СССР, выступает ходатаем, просит материальную помощь и т. д., выступает в роли посредника между еврейским населением и властью… Деятельность ЕАК не только перестала быть по-ложительной, но и становится политически вредной».
МГБ представило в ЦК записку «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского ан-тифашистского комитета».
Комиссия ЦК сделала выводы, что ЕАК «сползает на позиции еврейского национализма и сионизма», став их «идейным пленником», и что сотрудники ЕАК «включились в общий оркестр сионистов всего мира». Комис-сия предложила распустить Еврейский антифашистский комитет.
Сталин тогда не принял никакого решения. \5,12\
\В апреле 1946 года Советский Союз посетил председатель еврейской антифашистской помощи в США Гольдберг. По приезде в Киев он посетил киевскую синагогу и еврейский кабинет при Академии наук УССР, где в своих выступлениях обещал полную поддержку со стороны еврейских кругов в США по устройству су-деб евреев, проживающих в СССР. Говорил о необходимости активизации националистической работы среди евреев на Украине и требовал присылки наиболее полной информации в Америку о положении в Советском Союзе. Закончив свою поездку по Украине, Гольдберг возвратился в Москву. На банкете в ЕАК Михоэлс и другие обещали Гольдбергу вести борьбу с ассимиляцией евреев в СССР и усилить представление информа-ции о Советском Союзе. Они заверили его, что проживающие в СССР евреи являются истинными евреями и до конца будут служить идее создания еврейского государства. \12\
\1947 год. На Западе появились публикации о личной жизни Сталина. МГБ установило наличие внутреннего источника, близкого к Сталину. Ими оказались родственники жены Сталина Анна и Евгения Аллилуевы. На допросах они сообщили, что личной жизнью Сталина интересовались их знакомые Гольдштейн и Гринберг. Последние признались, что информацию о Сталине они собирали по просьбе Михоэлса, председателя ЕАК, который передавал эти сведения на Запад. Гринберг также сообщил, что ЕАК и лично Михоэлс собираются использовать брак Светланы, дочери Сталина, с евреем Г. Морозовым для решения вопроса о создании Ев-рейской республики в Крыму.\12\
\Но Сталин решил не организовывать процесс, в котором ближайшие родственники его жены выступали бы в качестве сионистских агентов.
Дочери он сказал: «Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька». Упрекнул: «Ты допускаешь ан-тисоветские высказывания». \5\
\Январь 1948 года. Михоэлс погиб в Минске. Похоронили с почестями. По версии антисоветских радиостан-ций и по разговорам среди советских интеллигентов был инсценирован несчастный случай - наезд грузовика. Сомнительность версии в том, что это случилось за десять месяцев до начала вражды между СССР и Израилем и борьбы с сионизмом.
Вторая версия: Михоэлса убили из-за причастности к передаче на Запад сведений о личной жизни Сталина. Эта версия отрицает связь  смерти Михоэлса с делом ЕАК.
Третья версия - одного из участников событий - Михоэлс погиб в случайном ДТП, если бы он не погиб, ему мог бы грозить только арест и наказание за распространение слухов. \6\
\Обстоятельства его смерти удостоверили два академика медицины, Збарский и Вовси , констатировав, что «смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы…одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на дру-гую и их обоих отбросило в сторону, значит они погибли в результате удара машиной… Если бы ему оказали сразу помощь, то, может быть, можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу». \12\
\Сталин приложил большие усилия для создания государства Израиль, провозглашенное 14 мая 1948 года.
«Изменение в настроениях советских евреев, энтузиазм, с которым они встречали посла Израиля Голду Меир в Москве на еврейский Новый год 4 октября 1948 года, а самое главное — подспудная угроза получить в лице еврейской элиты «агента влияния» США повернули мнение Сталина о сионизме на 180 градусов. Теперь сио-низм стал частью «широкомасштабного американского заговора с целью подрыва единства социалистического лагеря руками живущих в нем евреев». [5]
\После приезда Голды Меир Сталин сказал своей дочери Светлане: «Старшее поколение евреев СССР зара-жено сионизмом, а они и молодежь учат…»
Война и нацистский геноцид, создание Израиля и деятельность ЕАК в совокупности привели к консолидации еврейского народа. Укреплялось националистическое еврейское самосознание среди советских евреев и по-давлялось чувство принадлежности к советскому народу.
В советском руководстве сложилось мнение, что в стране вызрела мощная политическая группировка, тесно спаянная между собой и имеющая далеко идущие планы, весьма отличающиеся от основного курса партии, плотно связанная с Западом, отмечалось, что природа ЕАК была двойственна: с одной стороны, это было го-сударственное учреждение, с другой — национальная организация, отстаивающая интересы евреев, «наркомат евреев», при наличии значительной прослойки евреев в советской элите.
Вопрос об эмиграции евреев из СССР остро встал после создания государства Израиль. В ООН СССР всемер-но поддерживал создание двух государств – еврейского и арабского – на территории Палестины. Вскоре вы-яснилось, что Израиль целиком зависит от США и еврейской американской буржуазии. Установленные же отношения между СССР и Израилем стали использоваться как еще один канал влияния Запада на советских людей еврейской национальности, как инструмент психологической войны против СССР.
Март 1948 года. Министр ГБ Абакумов подал Сталину докладную записку: «Министерством государствен-ной безопасности СССР в результате проведенных чекистских мероприятий установлено, что руководители Еврейского антифашистского комитета, являясь активными националистами и ориентируясь на американцев, по существу проводят антисоветскую националистическую работу... Михоэлс и его единомышленники, как выяснено их агентурной разработкой и следствием по делам еврейских националистов, использовали Еврей-ский антифашистский комитет как прикрытие для проведения антисоветской работы».
Ноябрь 1948 года. Решением Политбюро ЕАК был распущен. Вскоре были арестованы все руководители и активисты ЕАК – дипломат Лозовский и другие, в том числе жена Молотова – Полина Жемчужина. Хотя Мо-лотов развелся со своей женой, его положение резко пошатнулось.
1949 год.   В январе статьей в «Правде» началась борьба с космополитизмом, инициированная Маленковым, Поспеловым и Шепиловым.
Зав отделом  ЦК Шепилов сообщал в докладной записке  Маленкову о стремлении еврейских националистов всячески популяризировать «мировую еврейскую литературу»: «В Большой Советской Энциклопедии  собра-ны все даже десятистепенные еврейские писатели, сюда включены многие буржуазные еврейские писатели Запада. В то же самое время опущены многие крупные русские писатели и писатели союзных республик… Антипатриотическая группа критиков пыталась организационно оформиться (возможно и оформилась) на идейной платформе, глубоко враждебной нашим советским порядкам, нашей социалистической культуре. Об особых сборищах антипатриотической группы в «Арагви» я сообщил т. Абакумову».
Кожинов отмечал: «В 1949—1952 годах – то есть вроде бы во время разгула «антисемитизма» – лауреатами
Сталинской премии по литературе стали евреи А.Л. Барто, Б.Я. Брайнина, М.Д. Вольпин, Б.Л. Горбатов, Е.А. Долматовский, Э.Г. Казакевич, Л.А. Кассиль, С.И. Кирсанов (Корчак), Л.В. Никулин, В.Н. Орлов (Шапиро), М.Л. Поляковский, А.Н. Рыбаков (Аронов), П.Л. Рыжей, Л.Д. Тубельский, И.А. Халифман, А.Б. Чаковский,
Л.Р. Шейнин, А.П. Штейн, Я.Е. Эльсберг, – притом они составляли около трети общего числа авторов, удо-стоенных Сталинских премий в эти годы.
Довженко, Пудовкин, Эйзенштейн (последнего подчас ошибочно считают евреем) - эти трое наиболее вы-дающиеся режиссеры получили за все время их деятельности всего по 2 Сталинские премии, между тем как Эрмлер – 4, Ромм – 5, Райзман – 6».
Сталин не стал закрывать ЕАК.
В 1950 году процесс не состоялся. Члены ЕАК не признали себя виновными. Суд не состоялся еще и потому, что этого процесса не хотели некоторые представители высшего руководства страны (Молотов, Берия, Воро-шилов, Андреев). В результате некоторые арестованные были приговорены Особым совещанием МГБ к раз-личным срокам заключения, двое к смертной казни. \5,6\
1951 год. Абакумов был арестован по доносу на него работника МГБ Рюмина. Были арестованы многие руко-водящие работники МГБ, в том числе все работавшие в центральном аппарате евреи.
1952 год. Следствие по ЕАК возобновилось, в марте предъявлено обвинение А. Лозовскому, С. Бергману, И. Юзефовичу, Б. Шимелиовичу, Л. Квитко, Д. Гофштейну, В. Зускину, а также журналистам, сотрудникам ЕАК.
В апреле начался суд под председательством Чепцова, подсудимых обвиняли в связях с «еврейскими нацио-налистическими организациями Америки», в том, что по заданию американских еврейских националистов они требовали решить вопрос «о заселении Крыма евреями, о создании там еврейской республики», в созда-нии «Черной книги» о преступлениях нацистов на английском языке для публикации за рубежом (в наруше-ние действующих законов) и т. д.
Судья Чепцов возмутился вмешательством Рюмина и других гебистов в ход процесса и приостановил суд. Видимо, он учитывал, что в затягивании процесса заинтересованы Молотов, Каганович и Берия. Чепцов учи-тывал также, что организаторы процесса - Абакумов, М. Лихачев, В. Комаров — были арестованы. И самое главное – судью поддержал Сталин.
По существу обвинения судья обратился к различным властным структурам. Все они рекомендовали обра-титься по этому вопросу к Маленкову. Маленков возразил: «Что же, вы хотите нас на колени поставить перед этими преступниками? Ведь приговор по этому делу апробирован народом, этим делом Политбюро ЦК зани-малось три раза. Выполняйте решение Политбюро!»
12 августа 1952 года 13 обвиняемых приговорены к смертной казни, приговор приведен в исполнение в тот же день. Лина Штерн была приговорена к 3,5 годам лагерей, а Бергман умер еще во время следствия. Всего по делу ЕАК было репрессировано 110 человек.
В 1955 году Генеральный прокурор СССР Руденко в записке по поводу реабилитации председателя ЕАК Ло-зовского отмечал: «Проверкой установлено, что некоторые руководители Еврейского антифашистского коми-тета из националистических побуждений пытались присвоить комитету явно несвойственные ему функции, вмешиваясь от имени комитета в разрешение вопросов о трудоустройстве отдельных лиц еврейской нацио-нальности, возбуждали ходатайства об освобождении заключенных евреев из лагерей, в своих литературных работах допускали националистические утверждения и т. д. Эти неправильные действия объективно приво-дили к тому, что еврейские националистические элементы пытались группироваться вокруг Еврейского ан-тифашистского комитета». \3,5,6,12\

                «Дело врачей» 

Июль 1950 года. Руководитель МГБ Абакумов сообщил Маленкову: «В результате нарушения большевист-ского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным образом, евреи. Заместитель директора института питания Белков А.С. по этому вопросу заявил: „Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75–80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы „национальность“ и „партийность““. Я предложил включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы.
По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Ми-нистерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института лечеб-ного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике института питания, то есть с разрешения директора ин-ститута Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая медицинская сестра клиники Глад-кевич Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила: „Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных — это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзне-ра, Гордона или Бременера“».

\В 1950 году за антисоветские высказывания был арестован врач  Этингер, прослушка зафиксировала такую его фразу: «Тот, кто смог бы освободить страну от такого чудовища, как Сталин, стал бы героем».
Следователь по особо важным делам Рюмин получил от него признание в убийстве в 1945 году секретаря ЦК Щербакова – путем неправильного лечения, а также других высокопоставленных пациентов. Абакумов до-просил Этингера, заявил, что «ничего, связанного с террором, здесь нет», и отстранил Рюмина от ведение де-ла. Вскоре Этингер умер в тюрьме.  Тогда Рюмин обратился к Маленкову. Маленков, отрицательно отно-сившйся к Абакумову, близкому к группе Жданова, помог Рюмину написать письмо Сталину о том, что Аба-кумов противодействовал следствию по делу об убийстве Щербакова, распорядился содержать подследствен-ного в заведомо опасных для здоровья условиях, чем умышленно довел его до смерти — и тем самым «за-глушил дело террориста Этингера, нанеся серьезный ущерб интересам государства». Маленков организовал совещание у Сталина в присутствии Молотова, Маленкова, Берии, Булганина, Абакумова и Рюмина. Абаку-мов был отстранен от обязанностей министра госбезопасности и арестован. Рюмин назначен заместителем министра госбезопасности.
Началось следствие по «делу врачей». Вернулись к событиям 1948 года: болезни и смерти Жданова. Патоло-гоанатом, проводивший вскрытие тела сразу после смерти Жданова, не указал тогда на инфаркт. Об этом его попросил главный врач Кремля Егоров:
«Иначе нам пришьют все ошибки в диагностике, лечении и так далее. А дело все равно не поправишь. Смерть — явление необратимое».
Это заключение было передано Власику. Получалось, что врачи скрыли истинную причину кончины члена Политбюро.
Выяснилось, что за 24 дня до смерти Жданова врач Карпай сделала ему кардиограмму, уехала в отпуск. В те-чение двадцати двух дней Жданову был предписан активный режим; уход за ним был небрежным; были по-вторяющиеся приступы удушья, которые не отражалось в медицинских записях. За три дня до смерти Ждано-ва кардиолог Тимашук сделала кардиограмму, определившую, что у больного инфаркт и ему срочно необхо-дим постельный режим. Егоров обвинил свою подчиненную в невежестве. Тимашук написала письмо на имя начальника охраны Сталина Власика.
После смерти Жданова Тимашук, не получив ответа на свое письмо, написала второе, которое дошло до Ста-лина. Власик показал медицинское заключение об отсутствии инфаркта, и Сталин отправил письмо Тимашук в архив, где оно пролежало три года.
Теперь, в 1951 году пятеро опытных патологоанатомов по срезам с сохранившегося сердца Жданова едино-гласно определили кончину от инфаркта. Письмо Тимашук было извлечено из архива и использовано для до-казательства версии о заговоре врачей.
В конце сентября 1951 года начались аресты врачей, вначале только русских, затем евреев. Профессор Вино-градов во время допроса показал следующее:
«5 июля 1948 года электрокардиограммы, снятые врачом Карпай, не были типичными для инфаркта миокарда, в связи с чем я, Егоров, Василенко, Майоров и Карпай, после обсуждения между собой, приняли решение инфаркт миокарда не диагностировать. Не буду скрывать, что главная вина за это ложится на меня, так как в определении характера болезни А. А. Жданова мне принадлежало решающее слово.
Вопрос: Врач Тимашук, снимавшая у товарища Жданова А. А. электрокардиограммы после Карпай, сигнали-зировала вам, что у больного инфаркт миокарда и вы своим лечением наносите ему непоправимый вред?
Ответ: Такой сигнал был.
Вопрос: Как вы поступили?
Ответ: Мы не послушали Тимашук.
Вопрос: Больше того, вы постарались ее дискредитировать?
Ответ: Признаю. …Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но тем не ме-нее я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла. Было так. 25 июля, недооценив элек-трокардиографические данные, я совершил медицинскую ошибку. 28 августа, когда вторично электрокардио-граммы, снятые врачом Тимашук, подтвердили, что у А. А. Жданова инфаркт миокарда, а 29 августа с боль-ным случился второй сердечный приступ, я понял, что моя ошибка привела к неправильному лечению А. А. Жданова и грозит больному трагическими последствиями. Начиная с этого момента, я стал делать все для того, чтобы скрыть свою ошибку, выгородить себя и принимавших участие в лечении А. А. Жданова Его-рова, Василенко, Майорова и Карпай, для которых не было секретом, что мы все виновны в преждевременной смерти А. А. Жданова…
31 августа 1948 года, стремясь выбить из рук врача Тимашук ее основной козырь — электрокардиографиче-ские данные, я провел заочный консилиум с участием профессоров Зеленина, Этингера и Незлина, которые дали нужное мне заключение. Зеленина я знаю десятки лет, это профессор старой дореволюционной школы, твердо соблюдавший правило „не делай зла другому“, и я был уверен, что если он поймет мое затруднитель-ное положение, то всегда подаст руку помощи. Так оно и случилось. Зеленин дал расплывчатое заключение, которое впоследствии позволило мне говорить, что консилиум не нашел у больного А. А. Жданова инфаркта миокарда. Этингер тоже близкий мне человек, мои отношения с ним позволяли мне надеяться, что он не под-ведет меня, а Незлин его ученик, всегда следовавший за своим учителем. Короче говоря, все трое после того, как в начале консилиума я многозначительно заявил им, что, по моему мнению, у больного инфаркта нет, присоединились к моей точке зрения.
Вопрос: Будем изобличать вас дальше. Вы уже признались, что по вашей вине не только жизнь товарища Жданова А. А., но и жизнь товарища Щербакова А. С. была сокращена. Так это?
Ответ: Да, я это признал. При наличии у больного А. С. Щербакова тяжелого заболевания — обширного ин-фаркта миокарда, осложненного аневризмой сердца, я и привлекавшиеся к его лечению Этингер и Ланг были обязаны создать для него длительный постельный режим. Мы же этот режим до конца не выдержали: в по-следний период жизни А. С. Щербакова мы разрешили ему излишние движения, которые пагубно отразились на здоровье больного. Особенно на этом настаивал Ланг, который как-то даже заявил больному А. С. Щербакову: „Если бы вы были у меня в клинике, я бы Вас уже выписал“. Это создало у больного А. С. Щербакова ложное впечатление о том, что он может разрешить себе большую нагрузку, чем позволяло состояние его здоровья. Если к этому прибавить еще тот факт, что больной А. С. Щербаков 8 и 9 мая 1945 года совершил две длительные поездки на автомашине и дежурившие при нем врачи Рыжиков и Каджардузов не воспрепятствовали этому, то станет очевидным, что по вине нас, врачей, жизнь А. С. Щербакова была со-кращена».
4 декабря 1952 года Президиум ЦК рассмотрел вопрос «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле». Выступивший с докладом Гоглидзе возложил основную вину за многолетнюю и безнаказанную дея-тельность «врачей-вредителей» на «потакавших» им Абакумова и бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР Н. С. Власика. Поплатился и министр здравоохранения СССР Е. И. Смирнов — его отпра-вили в отставку. В принятом постановлении ЦК «О положении в МГБ» руководству органов госбезопасности предписывалось «поднять уровень следственной работы, распутать до конца преступления участников терро-ристической группы врачей Лечсанупра, найти главных виновников и организаторов проводившихся ими злодеяний».
13 января 1953 года в «Правде» была опубликована статья, в которой утверждалось, что Жданов умер в ре-зультате неправильного лечения. Однако, вместо того чтобы назвать истинных виновников смерти Жданова, профессоров Егорова и Виноградова, в статье были названы врачи еврейской национальности Вовси, Коган, Фельдман, Этингер, Гринштейн и другие, которые имели к смерти Жданова очень незначительное отношение.
Текст этой статьи вместе с заявлением ТАСС был принят на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС 9 января 1953 года (Сталин на нем отсутствовал).
По свидетельству дочери Сталина, после публикации этого письма он очень переживал и говорил, что не ве-рит в нечестность врачей.
Ряд видных евреев (в том числе и Эренбург) подписали коллективный призыв, требовавший наказания аре-стованных врачей. На этом письме Сталин написал: «архив», это означало, что Сталин дело прекратил.

В числе виноватых оказался Власик, не принявший мер по письму Тимашук.
В эту пору Власик находился в конфронтации с Берией. Вскоре после войны Сталин стал выражать недоволь-ство в отношении руководства Берии в МГБ, приводил примеры провалов в агентурной работе и спрашивал Власика, кто повинен в плохой работе органов государственной безопасности. Власик сказал, что агентурная работа была вообще заброшена, так как руководители МГБ выполняли задания Берии по подчиненным ему министерствам, добавил о других недостатках в их работе. В результате Берия был отстранен от руководства МГБ. С 1946 года курировать МГБ стал Кузнецов, а с 1949 года – Хрущев.
В 1947 году Власик получил сведения о хищениях на даче Берии, проверка подтвердила, было доложено Ста-лину. В ответ Берия заслал комиссию для проверки Власика. Один из руководителей МГБ Серов нашел сви-детеля, который дал показания, что Власик хотел отравить Сталина. Сталин лично допросил этого свидетеля, тот заявил, что это ложь, которую его заставили подписать побоями. После этого дело взяли от Берии и пере-дали лично Абакумову.
Однако к этому времени отношение Сталина к Берии вновь изменилось в лучшую сторону: после доклада Бе-рии об успешных испытаниях атомной бомбы.
Тогда Власик собрал сведения о неблагополучном положении в Грузии: о процветании взяточничества, осо-бенно при поступлении в вузы. Факты подтвердились, во главе Грузии поставили давнего врага Берии.
В мае 1952 года Берия снова ответил ударом по Власику: он организовал комиссию по проверке службы Вла-сика, доказал, что расходы на содержание дачи Сталина были произвольно завышены. Оправдаться Власику не дали, а Сталин был возмущен баснословными суммами: 
«Это что, я столько съел, столько износил одежды? Я одни ботинки который год ношу! А тут еще одна селед-ка у Власика десять тысяч рублей стоит!» (в тысячу раз дороже обычной) «Это что же за селедка такая! Пусть Власик посидит и подумает, что почем в нашем государстве».
Власик был отстранен от должности (на которой был 25 лет), арестован, три года отбыл в ссылке, затем на-значен зам начальника лагеря.
В октябре 1952 года искалеченный Абакумов написал из тюрьмы Берии и Маленкову, что Рюмин злоупот-ребляет информацией из совершенно секретных докладных МГБ, направлявшихся Сталину. Кроме того, кар-диолог Карпай, несмотря на избиения, не подписала признания в умысле на убийство Жданова, и Сталин уви-дел, что рюминская схема заговора врачей посыпалась. Рюмин был уволен в ноябре 1952 года и расстрелян после смерти Сталина.
Сам Абакумов был обречен, так как он для Хрущева был опасным свидетелем его жестоких репрессий на Ук-раине. Берия и Маленков тоже были заинтересованы в его устранении. Он под пытками не подписал ни одно-го протокола и был расстрелян уже после смерти Сталина и прихода к власти Хрущева, причем Хрущев стре-мился как можно быстрее разделаться с Абакумовым — его расстреляли через час после оглашения приговора.
«Дело врачей» продолжили Маленков, Берия и Хрущев. Были арестованы главный врач Кремля Егоров, его предшественник Бусалов, личный врач Сталина Виноградов, Василенко, Вовси, Коган. «Дело врачей» не бы-ло собственно еврейским, по этому делу было арестовано больше русских, чем евреев. \5, 6,12\

\Хрущев на 20-м съезде так изложил историю письма Тимашук: «На самом деле не было никакого «дела», кроме заявления женщины-врача Тимашук, на которую, по всей вероятности, кто-то повлиял или же просто приказал (кстати, она была неофициальным сотрудником органов государственной безопасности) написать Сталину письмо, в котором она заявляла, что врачи якобы применяли недозволенные методы. Для Сталина было достаточно такого письма, чтобы прийти к немедленному заключению, что в Советском Союзе имеются врачи-вредители. Он дал указание арестовать группу видных советских медицинских специалистов. Он лично посоветовал, как следует вести следствие и какие методы применять при допросах арестованных. Он сказал, что академика Виноградова следует заковать в кандалы, а другого избить».
Эта полностью лживая версия поддерживается до сих пор. На самом деле Тимашук никого не обвиняла в за-говоре, она указывала на недостатки и упущения в лечении. В ее письме излагаются, по существу, взаимные претензии лечебного персонала друг другу. Ложны обвинения ее в антисемитизме: среди указанных ею врачей не было ни одного еврея. \3,5,6\

                1950 – 1961 годы               

\Февраль 1951 года. Политбюро существенно изменило систему власти: «Председательствование на заседа-ниях Президиума Совета Министров СССР и Бюро Президиума Совета Министров СССР возложить пооче-редно на заместителей Председателя Совета Министров СССР тт. Булганина, Берия и Маленкова, поручив им также рассмотрение и решение текущих вопросов. Постановления и распоряжения Совета Министров СССР издавать за подписью Председателя Совета Министров СССР Сталина И.В.».
Сталин в силу веских причин (загруженность более важной работой, либо болезнь) доверил триумвирату часть своих полномочий и позволил ему частично вершить судьбы страны от его имени.
\Есть разные версии о состоянии Сталина в последние годы его жизни. По одной версии он был смертельно болен, полностью утратил дееспособность, отключился от работы, в конце 1951 г. у него началась болезнь Альцгеймера. \1\
«С начала весны 51-го года Сталин не участвовал в политической жизни страны. Почему? К тому моменту у него уже – три инсульта, он смертельно измотан. Конец 50-го года – идет корейская война, всему руководству страны важно находиться на боевых постах, а Сталин сидит у себя на Рице. И вот документ, который я дер-жал в своих руках. В Москву на имя Маленкова поступает письмо от Сталина. Оно написано не на бумаге, а на традиционной цековской красной папочке (оторвана одна половинка) огромными буквами, в четыре раза больше обычных, очень острыми. Когда я сделал копию и показал одному знакомому врачу-психиатру, не говоря, кто это писал, он сказал, что у писавшего человека явно не работала правая рука и он ее держал левой и двумя руками водил карандаш. Отсюда большие буквы, острые углы у них, смена почерка. Не менее инте-ресно содержание письма. Сталин пишет, что Вышинскому, который в тот момент был в Нью-Йорке, следует выступить в ООН по такому-то вопросу и сказать то-то и то-то. Вроде бы нормально. Но Вышинский уже вы-ступил неделю назад! Спустя некоторое время Маленков получает второе письмо, примерно такое же, на красной половинке папки, с тем же содержанием! Сталин забыл, что он уже об этом писал, забыл намертво! Что это такое? Альцгеймер? Скорее всего. К сожалению, медицинская карта Сталина до сих пор – государст-венная тайна». [1]
\По другой версии: при работе в 1951-1952 годах над учебником политэкономии он отредактировал три главы и введение, показав, что сохранил остроту ума, что и отметили ученые Л. Леонтьев, К. Островитянов, П.Юдин: «Общение со Сталиным на эти темы оставляло ощущение, что имеешь дело с человеком, который владеет темой лучше тебя». Свои заметки Сталин опубликовал в книге «Экономические проблемы социализ-ма в СССР». \5\
\В конце февраля 1953 года (за несколько дней до смерти) Сталин изложил Судоплатову и другим план соз-дания мощной разведывательной агентурной сети за рубежом. Судоплатов рассказал, что Сталин не изменил манеры ведения деловых совещаний. Он все так же поощрял острые споры, так же быстро выносил решения и так же сохранил способность суммировать свои выводы в четких, лаконичных формулировках. Все это свиде-тельствовало о трезвом реализме Сталина и никак не подтверждает мнения о том, что под конец жизни он был психически больным или даже невменяемым человеком. Однако Судоплатову бросилось в глаза плохое физическое состояние Сталина: «То, что я увидел, меня поразило. Я увидел уставшего старика. Сталин очень изменился. Его волосы сильно поредели, и хотя он всегда говорил медленно, теперь он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами стали длиннее». \3\

\В декабре 1952 года Сталин выдвинул П. К. Пономаренко, бывшего первого секретаря Компартии Белорус-сии и бывшего начальника Центрального штаба партизанского движения, на должность главы правительства СССР. Документ не успел пройти утверждения до кончины Сталина.
Пономаренко был избран членом Президиума и секретарем ЦК КПСС. Сразу после смерти Сталина Хрущев принял меры для удаления Пономаренко из высшей власти.
В конце 1952 года Сталин при обсуждении Сталинских премий заявил: «У нас в ЦК антисемиты завелись. Это безобразие!» В газетах исчезли антисемитские установки, но стали бичевать «ротозеев» с русскими фамилиями.
Январь 1953 года. Сталин отредактировал статью в «Правде» о шпионах, в которой приводились сведения об ошибках в лечении Щербакова и Жданова, о попытках создать в СССР «пятую колонну».
И далее: «В СССР эксплуататорские классы давно разбиты и ликвидированы, но еще сохранились пережитки буржуазной идеологии, — сохранились носители буржуазных взглядов и буржуазной морали. Именно эти скрытые враги, поддерживаемые империалистическим миром, будут вредить и впредь… Все это верно, ко-нечно. Но верно и то, что, кроме этих врагов, есть еще у нас один враг — ротозейство наших людей. Следова-тельно, чтобы ликвидировать вредительство, нужно покончить с ротозейством в наших рядах».
Таким образом, Сталин переключил внимание с «врагов народа» на «ротозеев». Это меняло акценты, ведь ротозей — не шпион, подлежащий ликвидации, а советский человек, которого надо воспитывать.
Сталин помнил о миллионах «ротозеев», знал о планах Трумэна, который в 1949 году утвердил директиву о поддержке в СССР «дружественных групп на вражеской территории», а также о «создании группы антимос-ковских коммунистических государств». \6\

5 марта 1953 года умер Сталин.
\Миф об убийстве Сталина – ложный. Никто не был в этом заинтересован. Более того, смерть в тот день ока-залась ненужной, преждевременной и для и.о. председателя правительства Берии, и для и.о. первого секретаря ЦК Маленкова. Только сошедшихся в последней решающей схватке за власть — за право стать наследником Сталина. .
С февраля 1951 года он полностью отошел от политической деятельности, уже не занимался государственны-ми делами, что подтверждается принятым решением политбюро о создании тройки — Маленков, Берия и Булганин, которая фактически решала все вопросы. А в Кремле разгоралась борьба между Берией и Маленко-вым. \1\
\5 марта Маленков назначен председателем правительства СССР.
9 марта – траурный митинг. Политбюро поручило выступить на нем Маленкову, Берии и Молотову, тем са-мым определяя их как первых лиц в руководстве страной. Самым главным из них подразумевался Маленков, выступивший первым, заменивший Сталина на посту председателя Совета министров.
В марте 1953 года Маленков на первом же закрытом заседании политбюро заявил о необходимости «прекра-тить политику культа личности и перейти к коллективному руководству страной», напоминая, как Сталин сам критиковал за насаждаемый вокруг него культ. \11\
\Главный редактор «Литературной газеты» Константин Симонов написал, что самая важная задача литературы «в том, чтобы во всем величии и во всей полноте запечатлеть... образ величайшего гения всех времен и народов – бессмертного Сталина». В ЦК ему пригрозили немедленной отставкой. \6\

\13 марта политбюро освободило Маленкова от обязанностей секретаря ЦК, чтобы он «мог сосредоточиться» на работе в правительстве. Это означало разделение двух ветвей власти: государственной и партийной, не сосредотачиваемой в руках одного человека. Решение, инициированное Берией, урезало полномочия Маленкова. Одновременно усиливалась власть Хрущева, который становился фактически первым секретарем ЦК.
Маленков в свою очередь добился расширения прав своих министров, что освобождало их и его самого от излишней опеки со стороны Хрущева и отделов ЦК. Кроме того, он изменил бюджет в пользу мирной эконо-мики - с целью сдержать свое обещание о повышение жизненного уровня народа.
Маленков взялся ввести контроль партии над органами безопасности. Потребовал: первым секретарям «должны быть известны списки всех агентов». Добился создания в ЦК собственной защищенной линии связи, неподконтрольной МГБ.
Так сформировалось новое ядро власти – четверка Маленков, Берия, Молотов и Хрущев. Но дальше их инте-ресы всё больше расходились.

15 марта Берия возглавил МВД, объединенное с МГБ, и развернул бурную деятельность. Приказал начать пе-ресмотр всех послевоенных дел. Назвал Сталина инициатором убийства Михоэлса.
Берия наполнял МГБ своими кадрами, в том числе репрессированными ранее сотрудниками МГБ с их реаби-литацией и возвращением им прежних чинов и званий.
Берия продолжал держать в тюрьме Абакумова, он обвинил его в предумышленном убийстве Михоэлса.
16 марта арестовал Рюмина, внес на рассмотрение политбюро вопрос о «деле врачей», основанный на обви-нении Абакумова и признании Рюмина в фабрикации «дела врачей».
3 апреля политбюро решило прекратить «дело врачей». При этом политбюро указало министру МГБ Игнать-еву, что он «проявил политическую слепоту и ротозейство», он был освобожден от обязанностей секретаря ЦК партии. (Так Берия освободился от контроля со стороны Маленкова, действовавшего через Игнатьева). Арестованных врачей реабилитировали, виновных работников госбезопасности наказали.
По предложению Берии  27 марта 1953 года Президиум Верховного Совета амнистировал более одной трети
заключенных.
4 апреля Берия издал приказ «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и фи-зического воздействия». Он предложил ликвидировать экономическую структуру ГУЛАГа, передав в ведение соответствующих министерств строительные, гидротехнические, рудные, лесные и прочие подразделения МВД.

10 апреля по инициативе Берии политбюро отменило партийные решения по «мингрельскому делу», согласно которому высокопоставленные чины Грузии мингрельского происхождения (Берия тоже был мингрелом) обвинялись в национализме и шпионаже. Таким образом, Берия отмылся от возможных обвинений, заклю-ченные Абакумов и Рюмин в его руках могли быть использованы для давления на других членов руководства.
Берия инициировал амнистию заключенных – более одной трети. Издал приказ о запрещении пыток.
11 апреля Минфин представил второй вариант бюджете, в котором военные расходы увеличены до 24, 5%.
Этот вариант «протолкнул» Берия, отстаивающий интересы оборонной промышленности. Обещания Мален-кова повисли в воздухе.
В мае началась перестройка министерств. За счет сокращения штатов освобождено более 100 тысяч человек.
Многих чиновников и партработников понизили в должности и в зарплатах (в два раза), лишили приыилегий, включая персональные машины, спецполиклиники и спецстоловые и ликвидировали «конверты» - неофици-альные добавки к зарплате.
В результате партработники оказались на порядок или даже на два ниже работников государственных струк-тур. Они завалили Хрущева жалобами и просьбами о возвращении привилегий.

26 мая Берия оказал услугу Маленкову, реабилитировав осужденных в 1946 году за провал в строительстве самолетов (дело было возбуждено Абакумовым), за что Маленков как куратор авиационной промышленности 
был снят с должности секретаря ЦК.
Берия форсировал работы по развитию ракетно-ядерного щита и запуски ракет, велись приготовления к взры-ву водородной бомбы. Успех того и другого сделал бы Молотова и министра обороны Булганина союзниками Берии.

Хрущев, вошедший в группу лидеров, поначалу вел себя осторожно. Как председатель комиссии по организа-ции похорон он мог опасаться претензий за гибель людей во время чудовищной давки на похоронах Сталина в ночь на 7 марта в Москве.
На заседаниях секретариата ЦК он уклонялся от поддержки любого из двух претендентов на полную власть и избегал высказывать свои взгляды по развитию страны.
Не вникал пока и в начатую Поспеловым с середины марта кампанию по десталинизации, поначалу весьма слабую. Не обращал внимания и на поддержку Поспеловым легкой «оттепели» в литературе и искусстве.
В марте Хрущев начал реорганизацию аппарата ЦК с упрощения и сокращения управленческих структур. Объединял отделы и передал их своим людям: Суслову, соратнику по Украине Румянцеву и другим.
8 апреля Хрущев поставил своего человека во главе объединенного отдела подбора кадров для силовых ми-нистерств и отдела планово-финансовых органов.
16 апреля Хрущев создал отдел по подбору и расстановке кадров партийных, профсоюзных и комсомольских органов во главе со «своим» Громовым.
В это время Хрущев был в союзе с Берией. Он обоснованно опасался «признаний» Абакумова о самом себе: о своей роли в ликвидации сепаратистского вооруженного подполья — западноукраинской Украинской пов-станческой армии в 1944–1949 годах, окончившейся лишь частичной удачей, и о высылке в Сибирь украин-ских и прибалтийских крестьян, отказывавшихся вступать в колхозы.

Берия предъявил писателю Константину Симонову расстрельные списки 1930-х годов с подписями высшего руководства. Над Хрущевым нависла угроза разоблачения его участия в репрессиях конца 30-х годов.
Хотя Берия при пересмотре дел по прежним репрессиям обвинял в них Сталина, но фактически и другие чле-ны высшего руководства также попадали под подозрение: Маленков – за организацию дел по Еврейскому ан-тифашистскому комитету и «Ленинградскому делу», Хрущев – как куратор МГБ от политбюро.

В июне наметилась новая расстановка сил: Маленков, Первухин, Сабуров против Берии, Молотова, Хрущева и Булганина. Ворошилов, Каганович и Микоян еще не приняли решение, готовясь примкнуть к победителям.

Берия репрессирован. В потоке идей, обуявших Берию, была одна экстравагантная: объединить западные зоны Германии с советской (восточной) в одно государство: нейтральное и дружественное по отношению к СССР. При этом он вслух произносил крамольную мысль: отказаться от построения социализма в Восточной Германии. Идея объединения не понравилась даже лидерам Западной Германии: 17 июня они инициировали забастовку берлинских строителей, которая переросла в стихийное выступление, охватившее несколько горо-дов Восточной Германии. Для нормализации положения туда направили Берию. За трое суток он «навел по-рядок» в советской оккупационной зоне.
«Однако в Москве Берию не встретили как триумфатора и умолчали о его миссии, а спустя два дня арестова-ли, ибо он «сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков для захвата власти». В подкрепление этого обвинения доныне не представлено ни одного доказательства». [1]  По версии историка Ю.Жукова Маленков, чтобы выиграть время, использовав поездку Берии в Берлин, успел привлечь на свою сторону двух заместителей Берии по МВД, заместителя министра обороны Г.Жукова и командующего войсками Московского военного округа Москаленко. Затем заявил Хрущеву, Булганину и Микояну, что у него имеются доказательства их участия в антипартийных действиях, и предъявил ультиматум: либо они на заседании Президиума ЦК поддержат предложение об аресте Берии, либо сами будут арестованы. Хрущев, Булганин и Микоян заверили Маленкова в поддержке
26 июня Берия был арестован. В это же время в Москву входили танки Таманской дивизии.
Берия был обвинен в стремлении к реставрации капитализма и восстановлению господства буржуазии, в мо-ральном разложении,  в фальсификации тысяч уголовных дел и организации незаконных репрессий.
Молотов: «Стало ясно обнаруживаться, что Берия стоит не на коммунистических позициях. При таком поло-жении мы почувствовали, что в лице Берия мы имеем человека, который не имеет ничего общего с нашей партией, что это человек буржуазного лагеря, что это — враг Советского Союза. Нам стало ясно, что это — чужой человек, что это — человек антисоветского лагеря».
Маленков: «Надо сказать, что Берия при обсуждении германского вопроса предлагал отказаться от всякого курса на социализм в ГДР и держать курс на буржуазную Германию».
В азарте обличений его даже назвали английским шпионом (использовано то, что в 1919 году по заданию ру-ководителя бакинского большевистского подполья А.Микояна он был агентом мусаватистской контрразведки, контактировал с агентшей немецкой разведки - эти факты Берия не скрывал. Микоян тоже проголосовал против «английского шпиона»).
23 декабря 1953 года Берия расстрелян.

В августе Хрущев, действуя осторожно, медленно, все-таки из денег партии восстановил прежние привиле-гии (вернул «конверты»), компенсировал потери зарплаты партийному руководству и выплатил им разницу за три месяца, после чего они энергично взялись за подготовку очередного пленума ЦК подбирали выступающих готовили для них речи, реплики и вопросы из зала. На пленуме ЦКучредили должность первого секретаря ЦК и избрали им Хрущева. Власть стала «двуглавой».
(Еще с 30-х годов Маленков придерживался линии Сталина на снятии с партии хозяйственных функций и на оставлении за ней только задач по политической пропаганде и подбору кадров. Непонятно: как опытный ру-ководитель не понимал, что подбор кадров давал партийным органам главный козырь в руководстве страной; так было и в 1937 году, когда члены ЦК добились отмены альтернативных выборов и настояли на проведении массовых репрессий, так и теперь назначение или отстранение от должности председателя правительства оставалось во власти партийного органа). \1,3,5,11\

\В.Кожинов, проведя тщательное исследование документов, доказал, что с декабря 1949-го до марта 1953 года куратором МГБ от политбюро являлся Хрущев. Хрущев стал первым секретарем Московского горкома и об-кома в декабре 1949 года, назначение инициировал Маленков. «В конце сороковых годов… Хрущев занимал пост секретаря ЦК по кадрам и, по долгу службы контролируя деятельность репрессивных органов, нес лич-ную вину за гибель А. Кузнецова и других ленинградских руководителей…  Версия о главной (помимо Ста-лина) роли Хрущева в репрессиях 1950-го — начала 1953-го годов, как нетрудно предвидеть, может многим показаться неубедительной, — тем более что она высказана здесь с такой определенностью впервые. В част-ности, в массовом сознании еще присутствует (и выражается в целом ряде нынешних сочинений) представле-ние, согласно которому решающее значение в этих репрессиях имели действия (пусть хотя бы "тайные") Бе-рии; но не следует забывать, что данную версию выдвинул именно Хрущев, и в связи с этим уместно вспом-нить об известной уловке — громком крике "Держите вора!"»  [6]
\Хрущев после смерти Сталина объявил, что в лагерях находится до 10 млн. человек. Берия только что сооб-щал – 2,5 млн. Хрущев знал о подлинной численности и преувеличил ее в четыре раза преднамеренно. При этом доля политических заключенных составляла 21 процент от общего числа заключенных, значит, Хрущев, который «подразумевал» под 10 миллионами жертвы политического террора, преувеличивал не в четыре, а в двадцать раз.
\Июль1955 года. На пленуме ЦК года Хрущев выступил резко против Сталина. Молотов, Каганович, Воро-шилов говорили о заслугах Сталина. Однако в поддержку Хрущева выступало большинство членов политбю-ро. В заключение Хрущев заявил: «Ягода, наверное, чистый человек. Ежов – наверное, чистый человек. Ста-лин – преданный делу социализма, но всё варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Всё своим капризам подчинял. На съезде не говорить о терроре. Надо наметить линию – отвести Сталину свое место (почистить плакаты, литературу). Усилить обстрел культа личности». Тогда начала работу комиссия по расследованию массовых репрессий под руководством Поспелова.

Хрущев кардинально переработал подготовленный Поспеловым доклад 20 съезду о культе личности, нарисо-вал картину «чудовищных преступлений» Сталина. Документы о своих преступлениях он уже уничтожил, решил выступить сам (вместо Поспелова). 
Байбаков впоследствии писал: «Кляня и понося Сталина… кликушески разоблачая его культ, Хрущев… отво-дил обвинения прежде всего от самого себя… Именно он известен массовыми московскими  процессами над «врагами народа», разоблачениями и расстрелами… Это он — главный зачинщик массового террора на Ук-раине… громче всех и яростней всех разоблачал, арестовывал и казнил людей… на Украине, а потом в Моск-ве … Нужно было отвлечь внимание людей от себя, от личной причастности к произволу… и Хрущев…
поспешил стать в позу некоего верховного судьи всего «сталинского времени»…» \6\
Хрущев инициировал репрессии против Сталина: в 1956 году на 20-м съезде партии объявил Сталина пре-ступником, в 1961 году вынес тело Сталина из Мавзолея и закопал рядом.
Появился анекдот: "Иосиф Виссарионович, кто там в мавзолей рвется? Да это Хрущев с раскладушкой, Вла-димир Ильич!"
Репрессий против Хрущева не было: в 1964 году его освободили от должности и отправили на пенсию.
Черчилль так сказал о нем: «Хрущев – единственный политик в истории человечества, который объявил вой-ну мертвецу. Но мало того – он умудрился ее проиграть». \1,3,5\

                Заключение

\7 ноября 1937 года Сталин в праздничном тосте поклялся защищать Великую Россию: «Хочу сказать не-сколько слов, может быть, непраздничных… Русские цари сделали много плохого. Но они сделали одно хо-рошее дело: сколотили огромное государство до Камчатки. Мы получили в наследство это государство… Ка-ждая часть, которая была бы оторвана от общего социалистического государства, не только нанесла бы ущерб последнему, но и не могла бы существовать самостоятельно и неизбежно попала бы в чужую кабалу… По-этому каждый, кто пытается разрушить это единое социалистическое государство, кто стремится к отделению от него отдельной части и национальности, он враг, заклятый враг государства, народов СССР. И мы будем уничтожать каждого такого врага, был бы он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью, каждого, кто своими действиями и мыслями покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать… За уничтожение всех врагов до конца, их самих, их рода!» \5, 8\
\В этой борьбе Сталин прагматиком. «Сталин прибегал к репрессиям лишь тогда, когда считал их неизбеж-ными. По возможности же старался избегать их или смягчать». [8]
Вот несколько показательных примеров. Сам Троцкий признавался, что Сталин, в отличие от него и других красных вождей, был противником штурма мятежного Кронштадта. Он был убежден, что мятежники капиту-лируют сами.
В 1918 году Сталин был против разгона Учредительного собрания. Может быть, в стране не было бы Граж-данской войны.
 В 1928 году судили инженеров по «Шахтинскому делу», обвиняемых во вредительстве. Бухарин, Рыков и Томским выступали за смертную казнь, а Сталин был категорически против. \3\
\Хрущев в 20-х годах был троцкистом. Став главой Москвы, рассказал об этом Сталину. Сталин не упрекал его, рекомендовал Хрущеву рассказать о своем бывшем троцкизме участникам московской партийной конфе-ренции. \1\
\Нарком земледелия Бенедиктов рассказывал: «По вопросам, касавшимся судеб обвиненных во вредительстве людей, Сталин в тогдашнем Политбюро слыл либералом. Как правило, он становился на сторону обвиняемых и добивался их оправдания, хотя, конечно, были и исключения. Да и сам я несколько раз был свидетелем сты-чек Сталина с Кагановичем и Андреевым, считавшимися в этом вопросе «ястребами». Смысл сталинских ре-плик сводился к тому, что даже с врагами народа надо бороться на почве законности, не сходя с нее». \1\
\Не был репрессирован Петровский, председатель ЦИК Украины, который на 17-м съезде был в числе тех, кто пытался снять Сталина с поста генсека, участвовал во многих антисталинских акциях и отзывался о Сталине с нескрываемой неприязнью; пережил самого Сталина на несколько лет.
Сольц объявил Вышинского преступником. Его только освободили от занимаемой должности в связи с воз-растом и болезнью. Он продолжал бороться и требовал встречи со Сталиным. В годы войны умер своей смер-тью. \8\
\Сталин после войны в узком кругу соратников неожиданно сказал: «Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали, и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться».
Жданов: «Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы на-шего развития, нашей истории».
Вознесенский поддержал. Остальные промолчали.
Сталин махнул рукой: «Партия… Что партия… Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков…
Необходим предварительный глубокий анализ». \5\

\Некоторые называют 1937 год «годом великого террора».
По подсчетам В. Кожинова, в 1937—1938 годах к смерти были приговорены 681 692 человека.
Известно, что в Гражданскую войну в 1918–1922 годах погибло в 30 раз больше людей, чем при «великом терроре» в 1936-1938 годах. При коллективизации в 1929-1933 годах - в 10 раз больше.
На 1 марта 1940 года из 1668 200 заключенных 28,7% составляли политзэки (около 470 тысяч человек).
До начала войны была выпущена почти половина осужденных «за политику».
Далее происходило уменьшение масштабов репрессий.
1939-1943 годы – 39 069 смертных приговоров.
1944-1948 годы – 11 282.
1949-1953 годы -  3 894.
После смерти Сталина казнены несколько десятков сотрудников НКВД-МГБ. \6\
\Среди репрессированных много евреев, что можно объяснить их большой долей в том верхушечном слое общества, который тогда «заменялся». \5,6\ 6
\Объекты ГУЛАГа переданы промышленным министерствам; доля участия зэков в промышленном строи-тельстве составила 6%.  \9\

\С 1934 по 1939 год численность членов ВКП(б) уменьшилась на1,3млн человек. Эта цифра близка к количе-ству репрессированных (политических) в 1937–1938 годах. Близость этих показателей говорит об «объекте» террора 1937–1938 годов. Можно говорить о тогдашней «трагедии партии», но не о «трагедии народа». Одна часть партии уничтожала другую. Именно так: государственники — мировых революционеров. Это и было завершением кровавой и жестокой Гражданской войны. \6\
Простые люди пели за праздничным столом на Новый год, на Старый новый год, на 1 мая, на 7 ноября, на Пасху, на Троицу:
      Я другой такой страны не знаю,
     Где так вольно дышит человек.
А после третьей рюмки:
      Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
      Выпьем и снова нальем.
Им нравились эти мелодии.

\Начиная с перестроечных лет многие историки, публицисты и политики упорно завышают масштабы репрес-сий: называются цифры в пять, семь, а то и пятнадцать миллионов репрессированных. Солженицын назвал 50-70 миллионов. \8\
В последующие годы сохранился в основном только один вид политических репрессий: ссылка, причем не на Восток, а  на Запад. Бессрочная, бесплатный проезд в одну сторону. Не имеющие льгот пользовались вариан-том «невозвращенец».

 «Сталинизм способствовал созданию новой сети власти, вырастал на ее основе, но вместе с тем он противо-стоял ей, боролся против нее, стремился сдержать ее рост и рост ее силы. Миллионы шакалов устремились в эту сеть власти. И не будь сталинской сверхвласти, они сожрали бы все общество с потрохами, разворовали бы всё, развалили бы всё…» [5]
Это и произошло после 1985 года .
«За пять лет во времена Великой Французской было казнено 750 тысяч человек. В те годы население Франции составляло 25 миллионов человек. В пропорции репрессии в СССР в несколько раз меньше». [6]
Никто не присваивает репрессиям во Франции  название дантоновских, робеспьеровских или иных – по име-нам вождей революции.  Дантон, Робеспьер, Сен-Жюст сами попали под каток репрессий. Репрессиям со-ветского периода навязывается название сталинских. Не потому ли, что Сталин не был казнен?
Факты показывают, что главную роль в развязывании репрессий сыграло широкое руководство, в первую очередь  лидеры регионов: Эйхе, Хрущев, Косиор, Варейкис, Хатаевич и другие власть имущие. Они вполне могли репрессировать и самого Сталина. Приклеенный Хрущевым ярлык «сталинские репрессии» был нужен   для отмывания его собственных преступлений, нужен постсоветской элите  для оправдания антисоветизма. Это постепенно укрепилось в сознании большинства народа.  \10\


Комментарии

   1
В летописи даны выжимки из книг, указанных ниже. Даны только факты, в спорных случаях приводятся вер-сии событий. Составитель летописи старался исключить оценочные суждения, свои тексты он выделил кур-сивом.
Все фрагменты текста выделены указателями на исходные первоисточники: внутри косых скобок в начале и конце каждого фрагмента. Косые скобки применены  для указания отличия текста от прямого цитирования – текст редактировался, сокращался, объединялся с другими текстами. Ссылка в квадратных скобках означает прямое цитирование.

   2
Королев Сергей Павлович, зам директора Реактивного института, арестован по доносу сотрудника института в июне 1938 года по обвинению во вредительстве. В вину Королеву было поставлено также и его заявление по поводу ареста В.Глушко: «Не могу поверить, будто Глушко враг народа». Год провел в Бутырской тюрьме. На допросах подвергался жестоким пыткам и избиениям, в результате которых Королеву сломали челюсти (получил также сотрясение мозга). Был включен в список лиц по первой (расстрельной) категории. Но это было время перемен в руководстве НКВД, с приходом Берии репрессии уже снизили свой размах: его осудили на 10 лет. На Колыме был занят на так называемых «общих работах» - на грани гибели. В 1940 году Туполев (также заключенный, руководивший  дипломным проектом Королева) добился перевода его в шаражку, где Королев под руководством Туполева участвовал в создании бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2 и одновременно разрабатывал проекты управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного перехватчика. Затем работал над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации. В начале 1943 года был назначен главным конструктором группы реактивных установок. Королев просился летчиком на фронт, но Туполев, к тому времени уже освобожденный из заключения, не отпустил: "А кто будет строить самолеты?". В июле 1944 года Королев досрочно освобожден из заключения по личному указанию Сталина.
По воспоминаниям товарищей по работе Королев был скептик, циник и пессимист, абсолютно мрачно смот-ревший на будущее, «хлопнут без некролога», — была любимая его фраза. Вместе с этим космонавт Леонов говорил: «Он никогда не был озлоблен… Он никогда не жаловался, никого не проклинал, не ругал. У него на это не было времени. Он понимал, что озлобленность вызывает не творческий порыв, а угнетение»..
В 1966 году Королева положили на операцию по удалению полипов, кроме того, у него имелись: атероскле-ротический кардиосклероз, склероз мозговых артерий, эмфизема легких и нарушение обмена веществ. Опе-рировал министр здравоохранения СССР, действительный член АМН СССР, профессор Петровский. Опера-ция осложнилась тем, что анестезиолог не смог корректно ввести дыхательную трубку с наркозом в трахею, так как Королев не мог широко открывать рот из-за перелома двух челюстей. После удаления полипов оста-новить кровотечение не удалось. Приняли решение о вскрытии брюшной полости, обнаружили саркому – злокачественную опухоль величиной с кулак. Петровский принял решение удалить саркому. При этом произ-вели удаление части прямой кишки. Смерть наступила от сердечной недостаточности (острая ишемия мио-карда). Прожил 59 лет.
Глушко – ровесник, соратник и соперник Королева по космосу, тоже работал в шаражке Туполева, освобож-ден в 1944 году, создатель многоразового космического корабля «Буран», руководитель лунной программы, прожил 80 лет. \11\


   3
Вавилов Н.И. (1887 – 1943)    
Ученый-генетик, ботаник, селекционер, географ, создатель и руководитель Всесоюзного института растений (ВИР).
1926 год. Вавилову присуждена Премия имени Ленина за научный труд о географических «Центрах проис-хождения культурных растений», он избран в состав Центрального исполнительного комитета СССР.
1927 год. 40-летнему Вавилову присуждена Золотая медаль Международного аграрного института в Риме, принято решение ввести географические посевы по системе Вавилова в мировом масштабе.
Вавилов, занимая пост директора института в Ленинграде, много времени проводил в экспедициях. Среди работников института возникло недовольство, они писали письма вышестоящему руководству, обвиняя Ва-вилова  в отрыве от практики, в «академизме».
Вавилов отверг обвинения, подал в отставку, после месяца обсуждений остался.
1929 год. Вавилов избран действительным членом АН СССР, назначен президентом Всесоюзной сельскохо-зяйственной академии.
1931 год. Возглавил Всесоюзное географическое общество.
На совещании в Наркомземе Вавилов выступил с докладом «Новые пути исследовательской работы по расте-ниеводству», в котором были приведены работы Лысенко по яровизации - превращению озимых культур в яровые путем предпосевного воздействия низких положительных температур на семена. Вавилов рассчитывал применить этот метод в селекции, что позволило бы полнее использовать мировую коллекцию растений ВИРа для выведения новых высокопродуктивных растений. Он сказал:
«Замечательное открытие, недавно сделанное Т. Д. Лысенко в Одессе, открывает новые громадные возмож-ности для селекционеров и генетиков… Это открытие позволяет нам использовать в нашем климате тропиче-ские и субтропические разновидности».
Однако массовое внедрение яровизации в сельское хозяйство СССР окончилось неудачей. Для сбора данных были использованы анкеты, рассылавшиеся в колхозы и совхозы. Анкетный метод был удобен для пропаган-ды яровизации, позволял фальсифицировать данные и замалчивать негативные результаты.
Посевы яровизированными семенами наращивались в хозяйствах СССР ежегодно, в 1941 году – на площади 14 % от общей площади.

В конце 1920-х - начале 1930-х годов были арестованы научные сотрудники, среди которых были ведущие профессора МГУ, Тимирязевской сельскохозяйственной академии и др., а также руководители из Наркомзема. Вавилов тогда ходатайствовал за некоторых осужденных по этому делу специалистов.
Опубликована статья заведующего бюро ВИР А.К.Коля, критиковавшего Вавилова и его работу как руково-дителя ВИР. В статье утверждалось, что «гегемонию в нашей сельскохозяйственной науке завоевывает учре-ждение насквозь реакционное, не только не имеющее никакого отношения к мыслям и намерениям В. И. Ле-нина, но и классово им чуждое и враждебное».
В ответной публикации Вавилов опроверг эти обвинения: «Если и можно обвинять ВИР, то за его широкий размах, за его углубленную широкую работу, которая охватила за короткое время земной шар и в то же время дошла вглубь до оценки мукомольно-хлебопекарных особенностей наших сортов пшениц… Эти широкие за-дачи пугают „людей в футляре“, но они соответствуют по масштабу социалистической реконструкции, про-водимой в советской стране».
1932 год. Вавилов избран вице-президентом VI Международного конгресса по генетике, проведенного в Ита-лии. Возглавил Институт генетики АН СССР.
180 ботанико-агрономических экспедиций Вавилова по всему миру дали мировой науке результаты первосте-пенной значимости, была создана уникальная, самая богатая в мире коллекция культурных растений, ставшая первым в мире важным банком генов.
Им создано учение о центрах происхождения культурных растений
1933 год. Вавилов представил «теорию стадийного развития растений» Лысенко на соискание Сталинской премии как «крупнейшее достижение физиологии растений за последнее десятилетие».
1934 год. Лысенко по рекомендации Вавилова был избран членом-корреспондентом академии наук СССР.

1935 год. На заседании Президиума Академию сельскохозяйственных наук Вавилов давал Лысенко такую характеристику: «Лысенко — осторожный исследователь, талантливейший, его эксперименты безукоризнен-ны».
Лысенко был награжден орденом Ленина, избран в действительные члены Академии сельскохозяйственных наук,  становится членом ЦИК СССР, возглавил Всесоюзный селекционно-генетический институт.
Лысенко опирался в своих доказательствах на Дарвина и Тимирязева, которые отрицали генетическую при-роду наследственности. Помогало ему также внешнее «родство» генетики с евгеникой – наукой о наследст-венности человека. Ученые – евгеники - обещали путем улучшения породы человека - отбора и насильствен-ной стерилизации лиц, имеющих наследственные дефекты, либо тех, кого в данном обществе считают физи-чески или умственно неполноценными, быстро и кардинально изменить человечество. В Германии и  США благодаря им были приняты расистские законы. В Советском Союзе евгеники предлагали средствами евгени-ки резко повысить производительность труда и перевыполнять пятилетки.

Вице-президент сельскохозяйствнной академии Бондаренко и парторг академии Климов в своем письме к Сталину обвинили Вавилова в «академизме» и оторванности от практических нужд колхозного сельского хо-зяйства, и в «политической близорукости»: «Вавилов всегда горой стоит за вредителей …Не было случая, чтобы Вавилов о ком-либо из установленных вредителей … сказал, что они преступники».
Кандидатуру Вавилова не выдвинули в состав ЦИК СССР, его освободили от должности президента сельско-хозяйственной Академии. Вавилову был запрещен выезд за границу, было отменено намечавшееся праздно-вание 10-й годовщины создания института ВИР и 25-летия его собственной научной и общественной дея-тельности.
1936 год. Лысенко возглавил деятельность по разгрому советской генетики, начав с заявления об отрицании законов Менделя и возможности их практического использования в селекционной работе. Он называл генети-ку буржуазной теорией «вейсманизма-морганизма», систематически преследовал ученых-генетиков.
Вавилов выступил против Лысенко. После экспериментов Константинова и Луткова, показавших неэффек-тивность метода яровизации, Вавилов перестал поддерживать работы Лысенко по яровизации и другие его инициативы и перешел к открытому противостоянию Лысенко в дискуссиях.
1937 год. Вавилов подписал коллективное (всего 19 подписей) письмо деятелей науки СССР, требующее «уничтожения» и привлечения «к самой суровой ответственности» Бухарина и Рыкова.
Лысенко приобретал все больший авторитет у руководства, он импонировал ему своим „народным“ происхо-ждением, обещанием в кратчайшие сроки поднять урожайность зерновых культур. На съезде колхозников-ударников он заявил, что вредители есть и в науке.
Всеукраинская селекционная конференция приняла резолюцию по докладу Лысенко, в которой отметила тео-ретическое и практическое значение его работ по яровизации. Было организовано массовое внедрение ярови-зации, что, по заверениям Лысенко, должно было привести к существенному повышению урожайности и уменьшению влияния неблагоприятных погодных условий для сельского хозяйства СССР.
Принято партийно-правительственное постановление «О селекции и семеноводстве», в котором была постав-лена задача «сократить срок получения новых сортов (вместо 10—12 лет до 4—5 лет)», Лысенко обещал вы-водить сорта за вдвое меньший срок — два с половиной года.
1938 год. Лысенко возглавил Академию сельскохозяйственных наук.
На встрече ударников сельского хозяйства с руководителями партии и правительства Лысенко говорит о классовой борьбе, вредительстве в ученом мире, о том, что колхозники «дают народному хозяйству больше, чем некоторые профессора».
Сталин поддержал: «Браво, товарищ Лысенко, браво!»

Научные институты под руководством Вавилова достигли выдающихся результатов в области фундаменталь-ных исследований, однако они не смогли дать полезных рекомендации по подъему сельского хозяйства: они предлагали «распахать земли в Сибири, Казахстане, на Севере, рассчитывать на творчество объединенных в колхозы крестьян, делать все планово, пастбища развивать планово, повышать общую культурность дорожно-го строительства  и т.п.» В то же время они заняли монопольное положение в своей сфере по кадрам и по  финансированию.
Сталин был против монополии в науке. Когда ему доложили о подготовленных учеными статьях против Лы-сенко, сказал: «Пусть будет дискуссия - если теория правильна — она только окрепнет».
(Первоначально поддержав Лысенко, Сталин впоследствии, в 1952 г. дал прямое указание: «Ликвидировать монополию Лысенко в биологической науке. Создать коллегиальный руководящий орган Президиума Акаде-мии сельскохозяйственных наук. Ввести в состав Президиума противников Лысенко: Цицина и Жебрака». Но Хрущев сохранил монополию Лысенко еще на 11 лет).
1939 год. Вавилов часто встречался со Сталиным (первая встреча в 1929 году), в ноябре состоялась их по-следняя встреча. Свидетель вспоминал об этом: «Сталин сказал: „Ну что, гражданин Вавилов, так и будете заниматься цветочками, лепесточками, василечками и другими ботаническими финтифлюшками? А кто будет заниматься повышением урожайности сельскохозяйственных культур?“ Вавилов начал рассказывать о прово-димых в институте исследованиях. В конце Сталин спросил: „У Вас всё? Идите. Вы свободны“».

Очередной VII Международный Генетический конгресс намечалось провести в Москве. Однако действия сто-ронников Лысенко по формированию научной программы конгресса привели к тому, что Международный комитет по организации конгресса принял решение перенести его в другую страну.
Ближайший сторонник Лысенко Презент написал в письме председателю Совнаркома СССР Молотову:
«Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдём на костер», изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея. Поведение Вавилова и его группы приобретает в последнее время совершенно нетерпимый характер. Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались, и нель-зя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепле-ния своих позиций и положения… В настоящее время подготовка к участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова, и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой вы-ступают Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демон-страции «в защиту науки» против ее «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки».
На письме стоит подпись Лысенко. Ознакомившись с письмо, Берия попросил Молотова дать санкцию на арест Вавилова.
VII Международный генетический конгресс состоялся не в СССР, а в Шотландии, и на нем не было советской делегации. Вавилов был приглашен на конгресс, но не получил разрешения на выезд. Место председателя конгресса (пустое кресло на сцене) так и осталось незанятым.
1940 год. Вавилов написал наркому земледелия:
«Высокое административное положение Т. Д. Лысенко, его нетерпимость, малая культурность приводят к своеобразному внедрению его, для подавляющего большинства знающих эту область, весьма сомнительных идей, близких к уже изжитым наукой (ламаркизм). Пользуясь своим положением, т. Лысенко фактически на-чал расправу со своими идейными противникам».
Вавилов сказал Лысенко: «Из-за Вашей деятельности нашу страну обогнали по многим вопросам на Западе».

6 августа 1940 года Вавилов был арестован. В постановлении на арест было сказано, что, «продвигая заведо-мо враждебные теории, Вавилов ведет борьбу против теорий и работ Лысенко, Цицина и Мичурина, имею-щих решающее значение для сельского хозяйства СССР».
Директором Института генетики вместо Вавилова назначен Лысенко.
После ареста Вавилова на митинге выступил Якушевский, поддержавший своего руководителя: «… надо быть бессовестными людьми, иванами, которые не помнят ни своего родства, ни своего отечества и не знают, кем для нас, для института был Н. И. Вавилов. Я просто удивляюсь, слыша эти слова от многих уважаемых сотрудников и некоторых, так называемых, товарищей». До конца своих дней активно и открыто протестовал против ареста Вавилова академик  Прянишников. После ареста Вавилова Прянишников представлял его к награждению Сталинской премией, выдвигал его кандидатуру на выборы в Верховный Совет СССР.
Вице-президент Академии сельскохозяйственных наук Бондаренко, пославший Сталину донос на Вавилова в 1935 году, в 1941 году был расстрелян; на суде он отказался от всех своих показаний, в том числе от показа-ний против Вавилова. Помимо Бондаренко, еще восемь человек, в том числе Муралов, Писарев, Паншин, Карпеченко и Фляксбергер, «впоследствии от своих показаний отказались, как от вымышленных».
В первые дни после ареста Вавилов категорически отвергал все предъявленные ему обвинения.
Следствие продолжалось 11 месяцев. По утверждению самого Вавилова, за время следствия его вызывали на допрос около 400 раз, общее время допросов составило 1700 часов. Следствие вели сотрудники НКВД А.Хват и С.Албогачиев. Во время допросов он подвергался пыткам, дал показания о том, что занимался вредительст-вом по заданию бывшего наркома земледелия Я.А.Яковлева, арестованного и расстрелянного незадолго до этого. Вавилову также вменялось в вину то, что он являлся одним из руководителей «Трудовой крестьянской партии» (никогда не существовавшей). Поводом для этого обвинения послужило то, что Вавилов в свое время ходатайствовал за арестованных по этим обвинениям, среди которых были известные агрономы и ученые. По делу Вавилова было привлечено множество сфабрикованных документов, и все дело было полностью сфаб-риковано.
Согласно протоколу одного из допросов Вавилов дал показания по ряду советских научных деятелей, которые он дал лишь после применения к нему пыток. В документах отмечается: «Как видно из материалов дела, Хват во время следствия по этому делу грубо нарушал советскую законность и применял недозволенные методы следствия: систематически и длительное время допрашивал Вавилова ночью, лишал сна, физически изнурял арестованного».
С сентября 1940 по март 1941 года допросы не производились. За это время Вавилов подготовил рукопись книги по истории земледелия, впоследствии уничтоженную по решению органов НКВД. Весной 1941 года после ареста ряда генетиков и растениеводов допросы Вавилова возобновились. Вавилов был переведен в пе-ренаселенную общую камеру.
В конце июня 1941 года следствие затребовало характеристику на Вавилова как ученого. Характеристику должна была написать экспертная комиссия специалистов, утвержденная Лысенко. В список были включены только оппоненты Вавилова, являвшиеся сторонниками и/или сотрудниками Лысенко: заместитель наркома земледелия, вице-президент Академии сельскохозяйственных наук, академик Академии сельскохозяйствен-ных наук и агент НКВД, заместитель начальника Главсортуправления Наркомзема, и ученый секретарь сек-ции растениеводства Академии сельскохозяйственных наук.
9 июля 1941 года состоялось заседание Военной коллегии Верховного суда. Заседание продолжалось не-сколько минут. На суде присутствовали лишь обвиняемый и трое военных судей; свидетели и защита отсут-ствовали. Вавилов был признан виновным в том, что он в 1925 году являлся одним из руководителей «анти-советской организации», именовавшейся «Трудовая крестьянская партия», а с 1930 года являлся активным участником «антисоветской организации правых», действовавшей в системе Наркомзема СССР; Вавилов, ис-пользуя служебное положение Президента сельскохозяйственной Академии, директора института Растение-водства, директора института Генетики и, наконец, члена Академии наук СССР, в интересах «антисоветской организации» «проводил широкую вредительскую деятельность, направленную на подрыв и ликвидацию колхозного строя и на развал и упадок социалистического земледелия в СССР»; кроме того, Вавилов, «пре-следуя антисоветские цели», «поддерживал связи с заграничными белоэмигрантами, передавал им сведения, являющиеся государственной тайной Советского Союза». Приговорен к расстрелу.
Согласно протоколу судебного заседания, Вавилов на суде виновным себя признал частично. Однако уже по-сле осуждения Вавилов подал заявление на имя Берии, в котором отказывался от ранее данных им показаний и заявил, что он «никогда не занимался контрреволюционной деятельностью».
Его ходатайство о помиловании было отклонено.
В саратовской тюрьме Вавилов дважды находился на лечении в тюремной больнице. Тяжелые условия со-держания в тюрьме (отсутствие прогулок, запрет на пользование тюремным ларьком, получение передач, мы-ла и т. п.) подорвали его здоровье.
25 апреля 1942 года Вавилов направил заявление на имя Берии с просьбой о смягчении участи, предоставле-нии работы по специальности и разрешении общения с семьёй.
23 июня 1942 года Президиум Верховного Совета СССР постановил заменить Вавилову высшую меру нака-зания 20 годами лишения свободы. Предполагается, что определенное влияние на Берию могла оказать пози-ция академика Прянишникова, ходатайствовавшего о смягчении приговора и добившегося личной встречи с Берией (жена Берии была аспиранткой на кафедре Прянишникова).
В это же время Лондонское Королевское Общество избрало Вавилова своим иностранным членом. 

Состояние здоровья Вавилова резко ухудшалось. Во время пребывания в саратовской тюрьме Вавилов заболел воспалением легких и переболел дизентерией. В последний год своей жизни Н. И. Вавилов страдал дис-трофией. Итогом всех болезней стал упадок сердечной деятельности, из-за которого в 1943 году наступила смерть.
В 1955 году после реабилитации Президиум Академии Наук восстановил Вавилова в списках академиков (при этом ранее Общее собрание АН СССР этого звания его не лишало).
Незаконность действий следователя Хвата, в том числе применение физических истязаний при допросах, за-фиксирована документально.
В Определении Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 августа 1955 года говорится: «В качестве до-казательства вины Вавилова, к его делу приобщены показания арестованных, данные ими на предваритель-ном следствии. Проведенной дополнительной проверкой установлено, что первые девять человек из перечис-ленных лиц впоследствии от своих показаний отказались, как от вымышленных. Показания же остальных лиц неконкретны, противоречивы и крайне сомнительны… В процессе проверки установлено, что предваритель-ное следствие по делу Вавилова проведено с грубым нарушением норм УПК, необъективно и тенденциозно… В деле Вавилова имеется копия выписки из протокола допроса Муралова от 7 августа 1940 г., тогда как Му-ралов был расстрелян по приговору суда еще в 1937 г. Этот факт свидетельствует о фальсификации следст-венных материалов… ».
В том же Определении отмечается: «Допрошенные в процессе проверки Писарев, Константинов, Васильев, Эмме и другие, а также академик Лысенко, охарактеризовали Вавилова положительно, как выдающегося уче-ного, и высоко отзывались о его деятельности».
Вавилов прожил 55 лет. \11\

   4
Режиссер Мейерхольд (1874 – 1940)
1998 год. Принят в МХТ – Московский Художественный театр. Поначалу называл МХТ Академией драмати-ческого искусства, а Станиславского — гениальным режиссером-учителем. Создал свою собственную актер-скую теорию движения: биомеханику.
Станиславский благоволил к Мейерхольду, к его биомеханике.
Немирович-Данченко недоумевал: «Это черт знает что! Яичница с луком! Сумятица человека, который каж-дый день открывает по несколько истин, одна другую толкающих! Какой-то сумбур, дикая смесь Ницше, Ме-терлинка и узкого либерализма, переходящего в сумрачный радикализм».

1902 год. Савва Морозов раздал актерам МХТ ссуды для вступления в пайщики - учредители строящегося нового здания Художественного театра в Камергерском переулке. Мейерхольду не дали, он разгневался и ушел из МХТ.

1906 год. В.Ф. Комиссаржевская пригласила Мейерхольда в Петербург главным режиссером своего театра. Здесь за один сезон Мейерхольд выпустил 13 спектаклей, вызвавших оживленные дискуссии. Характер у Мейерхольда неуживчивый, трудный. Ему мерещились кругом враги, интриги, сговоры, сплетни… Он торо-пился первым нанести удар тем, кого подозревал — и часто несправедливо. Поэтому больше нескольких се-зонов Мейерхольд нигде не задерживался.
Комиссаржевская тоже не выдержала его и в 1907 году предложила Мейерхольду покинуть театр.

Октябрьскую революцию Мейерхольд воспринял как возможность преображения мира искусством, творения нового человека как цели культуры вообще. Все заново! Это для него — девиз всей жизни. Он был воодушев-лен открывшимися, как ему казалось, необыкновенными возможностями. 
Его политическая позиция — беспощадно бороться с неприятелями авангардного театра. А для этого теперь нужно было быть большевиком. И Мейерхольд  в 1918 году вступил в коммунистическую партию.
Луначарский назначил его руководителем ТЕО - Театральным отделом Наркопроса. Мейерхольд, ощутив себя  театральным начальником, надел кожаную тужурку, гимнастерку, брюки-галифе, военную фуражку с приколотой фотографией Ленина, прицепил парабеллум. Потребовал от всех театральных деятелей следовать по его пути: “Я говорю вам от имени революции!” Тем, кто не захочет или не сможет, угрожал расстрелом.
В 1923 году, к пятилетию создания Красной Армии, Мейерхольд поставил спектакль «Земля дыбом» с по-священием “Первому Красноармейцу РСФСР Льву Троцкому”.

Мейерхолью выселил балетмейстера Голейзовского (на улицу), занял его особняк: «Должен же заведующий ТЕО Наркомпроса где-то жить, спать и есть».
Мейерхольд - гомосексуалист. Современники отмечали, что в его бисексуальности кроется, хотя бы частично, ответ на вопрос, почему он принял большевистскую революцию. В старой России гомосексуализм не поощ-рялся, он не предполагал, что теперь гомосексуализм будет преследоваться как уголовное преступление.

В 1920 г. в программе «Театрального октября» режиссер сформулировал основные задачи театра: служение революции и полное обновление сценического искусства. Он  объявил войну старым академическим театрам, считая, что такие коллективы, как Малый театр или МХТ не в состоянии найти общий язык с новой действи-тельностью.
Мейерхольд обозначил свои методы как сценический конструктивизм и «циркизация театра».
В 1925 году поставил «Мандат» Эрдмана, по оценкам критиков - современную обличительную сатиру, соче-тая бытовую достоверность с гротескной эксцентриадой, используя авангардные, аскетические смеховые формы, метафорическое мышление, гиперболы и гротеск.
 В 1926 г. в «Ревизоре» появляются трагедийные мотивы, которые обрели здесь фантасмагорически-гиперболизированный характер. Ильф и Петров высмеяли этот спектакль в «Двенадцати стульях» (не упоми-ная имени режиссера).

В 1930-е началась жесткая критика Мейерхольда в прессе, его искусство было названо чуждым советскому народу и враждебным советской действительности.
1931 год. Мейерхольд создает театр ГосТИМ: Государственный Театр Имени Меня (Мейерхольда). Начато строительство театрального здания – высотки, на вершине которой должна стоять скульптура Мейерхольда. (Высотка не достроена, теперь это Концертный зал имени Чайковского).
Новации Мейерхольда широко обсуждаются: зачем мешать Гоголя, Островского, Грибоедова с передовицами советских газет? Зачем заставлять актеров скакать по сцене, как акробатов? Для чего все эти вращающиеся колеса, условные конструкции?
Мейерхольд провозглашал: “Зритель должен самостоятельно домысливать место и обстановку действия. Мой театр не для фармацевтов”!
Мейерхольд женится на Зинаиде Райх. Есенин только что выгнал ее вместе с двумя детьми от него. С Мейер-хольдом она рожает еще троих. Он дает ей главные роли в своем театре.
Актеры созвали общее собрание, постановили: запретить Мейерхольду жениться на этой выскочке! Он пре-небрег.
Из театра ушел Игорь Ильинский.
Когда Мейерхольд захотел ставить “Гамлета” с Зинаидой Райх в роли Гамлета, актер Охлопков воскликнул: “В таком случае я сыграю Офелию!”, — и тоже ушел из театра.

В изданной в 1933 году “Истории советского театра” он один был обозначен, как гениальный режиссер. По-прежнему входил во всевозможные комиссии и комитеты вплоть до 1936 года.
ГосТИМ поставил 26 пьес. Большая часть из них принадлежала современным советским авторам:  Маяков-ский, Эрдман, Эренбург, Олеша, Герман, Вишневский.

1937 год. Он поставил спектакль по только что прогремевшему роману Николая Островского «Как закалялась сталь». Первый вариант не понравился Островскому, второй — поручили писать молодому киносценаристу Евгению Габриловичу. Премьера была приурочена к 20-летию Октября. На этот спектакль Мейерхольд возла-гал все свои надежды. На репетициях требовал от актеров воплотить на сцене неистовый романтизм револю-ции, героическое преодоление неслыханных трудностей, уготованных человеку судьбой: «Пьесу мы трактуем, как поэму о мужестве и стойкости нашей молодежи. Зритель должен почувствовать трагедию без лишних слов о трагизме».
Евгений Самойлов (звезда советского кино) – в роли Павла Корчагина.
Эпизод из постановки: Павел приезжает на стройку узкоколейки из больницы, где врачи приговорили его к смерти. Комсомольцы лежат на нарах усталые, голодные, изверившиеся. Никто не хочет выходить на работу. Павел взывает к сознанию, но тщетно. Вдруг Павел вскакивает и начинает бешеную пляску. На него смотрят с насмешкой, с недоумением. С нар соскочил один, другой и закружились рядом с Павлом. И вот пляшут уже двадцать парней... По сцене метались лучи прожектора, зазвучала революционная песня, пляска стихала, ком-сомольцы подхватывали песню и выходили на работу - в дождь, в холод, голодные, полураздетые.
Сцена производила страшное впечатление. Но Мастер и не скрывал, что ставит трагедию: "Ожесточенное мужество! Никаких слез! У трагедии должен быть сухой голос!"
После первого показа руководству Комитета по делам искусств, состоявшегося в ноябре 1937 года, от Мейер-хольда потребовали доработок. После второго просмотра спектакль был запрещен. На другой же день в «Правде» была напечатана статья «Чужой театр», в которой Мейерхольд был назван режиссером чуждым со-ветскому искусству.
В газете “Известия” опубликованы отклики на спектакль.
Народный артист СССР Борис Щукин, исполнитель роли Ленина в фильмах Ромма: “Вы явились автором це-лого ряда спектаклей, которые клеветали на нашу советскую действительность...”
Главный режиссер Малого театра Пров Садовский: Театр Мейерхольда - “школа формалистических выкрута-сов”.
Валерий Чкалов: “Театр Мейерхольда для меня всегда был чужим. Я против туманных режиссерских вывер-тов, извращающих смысл событий и облик героев… Банкротство театра Мейерхольда — это логический ко-нец неправильного, ошибочного пути...”
В газетах замелькало уничижительное слово: “мейерхольдовщина”.
В январе 1938 года принято постановление о ликвидации ГосТИМа, поскольку «театр в течение всего своего существования не мог освободиться от чуждых советскому искусству, насквозь буржуазных формалистиче-ских позиций». Театр был обвинен в отрыве от советской жизни и от советской литературы, в тяге к писате-лям, оказавшимся врагами народа, в противостоянии общему курсу на социалистический реализм.
Станиславский пригласил Мейерхольда в руководимый им оперный театр.

Зинаида Райх горячо, до умопомрачения жалела мужа. Ни с кем не посоветовавшись, он отослала совершенно безумное письмо Сталину: “Как вы, грузин, можете судить о русском театре?.. Вам самому не помешало бы брать уроки понимания сценического искусства у Мейерхольда!”.
1939 год. Мейерхольд арестован. Он пытался жаловаться, написал Молотову: “Меня, 65-летнего старика, за-ставили лечь на пол лицом вниз и били по подошвам и по позвоночнику резиновым ремнем... Я выл и плакал от боли”. Ответа не получил. И через полгода признался во всем: в шпионаже в пользу англичан, японцев, в участии в троцкистской организации… Он назвал всех своих сообщников: Эренбурга, Пастернака, Катаева, Эйзенштейна, Шостаковича, Утесова… Ни одного из них брать не стали.

28 января 1940 года Мейерхольд получил копию своего обвинительного заключения: «В 1934-1935 гг. Мей-ерхольд был привлечен к шпионской работе. Являясь агентом английской и японской разведок, вел активную шпионскую работу, направленную против СССР… Обвиняется в том, что является кадровым троцкистом, активным участником троцкистской организации, действовавшей среди работников искусства».

Заявление Мейерхольда:
..."Вот моя исповедь, краткая, как полагается за секунду до смерти. Я никогда не был шпионом. Я никогда не входил ни а одну из троцкистских организаций (я вместе с партией проклял Иуду Троцкого). Я никогда не занимался контрреволюционнной деятельностью...
Меня здесь били - больного шестидесятишестилетнего старика, клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине, когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам (сверху, с большой силой) и по местам от колен до верхних частей ног. И в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-синим-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Меня били по спине этой резиной, меня били по лицу размахами с высоты".
1940 год. 2 февраля Мейерхольд расстрелян.
Он прожил 66 лет. \11\

    5
Маршал Рокоссовский (1996 – 1968)
1937 год. Комкор Кутяков донес на Рокоссовского. Начальник разведотдела штаба Забайкальского военного округа дал показания, что Рокоссовский в 1932 году встречался с начальником японской военной миссии в Харбине.
27 июня Рокоссовский исключен из партии «за потерю классовой бдительности». В августе был арестован по ложным показаниям был обвинен в связях с польской и японской разведками. Два с половиной года провел под следствием.
Доказательства строились на показаниях поляка Адольфа Юшкевича, соратника Рокоссовского в граждан-скую. Рокоссовский знал, что Юшкевич погиб под Перекопом. Он сказал, что всё подпишет, если Адольфа приведут на очную ставку. Стали искать Юшкевича и обнаружили, что он давно умер.
С 17 авгуса по 22 марта 1940 года содержался во тюрьме УГБ при НКВД по Ленинградской Области на Шпа-лерной улице. По рассказам жены маршала Казакова Рокоссовский подвергался пыткам, ему выбили несколь-ко передних зубов, сломали три ребра, молотком били по пальцам ног, а в 1939 году его выводили во двор тюрьмы на расстрел и давали холостой выстрел. Однако, Рокоссовский не дал ложных показаний ни на себя, ни на других. В своих записях отметил, что враг посеял сомнения и обманул партию — это привело к арестам невиновных.
Ему припомнили также случившиеся события в Забайкалье. Будучи командиром кавалерийской дивизии, Ро-коссовский пренебрег предупреждениями о предстоящем резком изменении погоды, поднял дивизию по тре-воге и вывел в поле. Кавалеристы попали под проливные дожди, а затем ударили заморозки. Кони не имели утепленных потников и попон, были подкованы по-летнему. Не имел бурок и шинелей и личный состав. В результате многие кони заболели и пали или поломали ноги на гололеде. Были случаи простуды со смертель-ным исходом и среди личного состава дивизии. Случай можно, конечно, квалифицировать, как преступную халатность, но следователи действия Рокоссовского посчитали вредительством.
В марте 1939 года состоялся суд, но все свидетели, давшие показания, уже были мертвы. Рассмотрение дела было отложено на доследование, осенью 1939 года состоялось второе заседание, также отложившее вынесение приговора. По некоторым предположениям, Рокоссовский был этапирован в лагерь. Есть версия, что все это время Рокоссовский находился в Испании в качестве военного эмиссара под псевдонимом Мигель Мартинес (из «Испанского дневника» М.Кольцова).
1940 год. 22 марта был освобождён в связи с прекращением дела, при ходатайстве С.К.Тимошенко к Стали-ну, и реабилитирован. Рокоссовского полностью восстанавливают в правах, в красноармейской должности и в партии, весну проводит с семьей на курорте в Сочи. В том же году с введением генеральских званий ему присваивается звание «генерал-майор».
В 1962 году Хрущев предложил Рокоссовскому написать «почерней и погуще» статью против Сталина.
Рокоссовский ответил: «Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!», — и на банкете не стал чо-каться с Хрущевым. На следующий день его сняли с должности заместителя Министра обороны СССР.
Прожил 72 года. \11\

    6
Кожинов писал о том, что в каждой революции участвует немало иностранцев, некоренных жителей. И дал свое объяснение, очень простое: им не жалко. Не жалко во имя светлого будущего принуждать и даже ис-треблять коренных жителей. Самый яркий пример: корсиканец Наполеон без колебаний расстреливал толпы мирных французов из орудий, а в Египте казнил 5 тысяч сдавшихся в плен под его обещание сохранить жизнь. В русских революциях тоже бросается в глаза избыток «чужих», притом в руководящих слоях. Ниже приведены национальности только по указанным в тексте жертвам репрессий. Троцкий – второе лицо в пар-тии и стране. Зиновьев был в одном шалаше с Лениным в Разливе. Каменев – друг Сталина по ссылке и т.д.
Латыши: Эйхе, Рудзутак, Петерсон, К.Я.Бауман, Межлаук, Эйдеман, Алкснис. Литовцы: Уборевич, Путна.
Эстонцы: Корк. Поляки: Косиор, Реденс. Евреи: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятницкий, Радек, Ягода, Ха-таевич, Гамарник, Якир, Фельдман, Сокольников, Агранов, Паукер, Богуславский, Лившиц, Каминский, Дробнис, Рухимович, Громан, Розенгольц, Эйсмонт, Дрейцер, Пикель, Рейнгольд, Гольцман, Берман-Юрин, М.И. Лурье, Н.Л. Лурье, Граше, Кацнельсон, М.Кольцов, И.Бабель, Л.Разгон. Немцы: Ратайчак, Позерн.

       Литература

1__Ю.Н.Жуков «Иной Сталин» http://lib.rus.ec/b/122659/read
2__Р.Вахитов «Крестьянская война  начала ХХ века и ее значение для победы большевиков» «Советская Рос-сия» 13.11.2008
3__Ю.В.Емельянов «На вершине власти» http://lib.rus.ec/b/93455/read
4__Ю.В.Емельянов «Перед судом пигмеев» http://lib.rus.ec/b/268014/read
5__С.Ю.Рыбас «Сталин» http://lib.rus.ec/b/194100/read
6__В.В.Кожинов «Правда сталинских репрессий» http://lib.rus.ec/b/186148/read
7__А.В.Елисеев «1937. Сталин против заговора «глобалистов» http://lib.rus.ec/b/212590
8__А.В.Елисеев «Разгадка 1937 года. «Преступление века» или спасение страны?» http://lib.rus.ec/b/211870/read
9__«НКВД на стройке», «Литературная газета» 32\33- 2011
10__В.И.Колесов «Жизнь человека» http://lit.lib.ru/k/kolesow_w_i/
11—Википедия
12__С.С.Миронин «Советский порядок» Алгоритм, 2007
13¬¬__ Берия: http://www.hrono.ru/biograf/bio_b/beria0lp.php


Редакция 01.09.13