Первые, после Бога

(сюрреалистическое продолжение рассказа Марины Шатеровой «Первый после Бога»)

 "... А дни по-прежнему идут чередой, сменяя друг друга. Они похожи между собой, кроме тех - когда я видела тебя и ты мне улыбался. Когда же мои дни закончатся и выйдут напрочь все, что отпустил мне Бог - может быть, мы встретимся с тобой на небесах. Может быть, у меня будет этот второй шанс, который мы клянёмся не упустить и получить желаемое.
Но как раньше, так и теперь - ты был и остаёшься для меня первым после Бога"
Отрывок из рассказа Марины Шатеровой «Первый после Бога»

 Дни, отпущенные ей Богом, с неба упали ей на голову. «Больно» - подумала она. И решила, что Господь не зря ей кинул на голову эти дни. Чтобы поняла – надо дальше жить. Хотя, конечно, без любви как-то жить некомфортно - хочется и любить тоже и быть любимой. Ну, да ладно.

 И она – поехала. Взяла лошадку-качалку, воткнула ей сверху морды спицу и – поехала. Мимо мелькнули семь почтальонов в жестяных кителях, восемнадцать мотыльков и фиолетовая собака, мечтающая о помидорах. Да, помидоры – это не собачья еда, но собака решила помечтать о помидорах. Это же – не возбраняется.

 Ветер обдувал её нежную кожу, развевал волосы и щекотал бока. «Стоп, - подумала она (при её слове «Стоп» картинка замерла. Остался лежать нестряхнутым пепел на жестяных кителях, замерла мечтательная морда собаки. А мотыльки решили, что с них хватит и кружения вокруг лампы зимой - они взмахнули усиками, и стали летать дальше, тряся пылью с крыльев), - как мне ветер может щекотать бока?» Она долго думала, глядя на Солнце. И в тот момент, когда Солнце воткнуло ей свой луч прямо в Третий глаз, девушка решила посмотреть себе под ноги. Не получилось. Она увидела седло лошадки-качалки. Но что-то ей подсказывало, какое-то внутреннее чутьё, что что-то не так. Или – в окружении, или – в её облике…

 Почтальоны привычно скакали вокруг жухлой ёлки, решая – оставить её, дождавшись через шесть месяцев Нового года, или всё-таки вернуть её обратно, в лес. И всё же один из них, со звёздами и полосой на спине пиджака, подал идею сделать из неё зайца, и прискакать на нём к мечтающей о помидорах собаке. Чтобы она показала, где у неё черти спрятаны.

 С визгами и ликованием почтальоны, предварительно сделав сальто-мортале, скинули кители на асфальт. Потом достали перочинные топоры и принялись за дело.
Мотыльки замерли в воздухе. Отдыхают. За годы зимовки вокруг лампы они научились замирать в воздухе. Как – они сами этого не знали, но что-то им подсказывало… А ничто им не подсказывало – мозгов-то нет у мотыльков.

 - Если вокруг привычная обстановка, значит – дело во мне, - решила девушка, и принялась изучать свой внешний вид. Телесного цвета колготки. Шорты и блузка тоже – телесного цвета.
- Не, ну что-то же – не так! – с досадой сказала она, и слезла с лошадки-каталки.

 И в этот же момент к ней подскочили медвежата на зайцах. Медвежата спрыгнули на асфальт, развернули и возвели вокруг девушки ширму. «Хм… А ведь правильно, что медвежата на зайцах, иначе бы зайцы раздавили медведей. Зайцы же – крупные, размером с лося»
И тут – делая колесо, к ней подкатил парень в маске поросёнка:
- Привет! Я к тебе подкатил! – крикнул он, остановившись перед девушкой и улыбаясь во весь рот.
- Привет, - ответила она, разглядывая помятый кивер на его голове. «Акробат или борец, судя по подкату. А кивер мог бы выровнять и почистить, прежде чем ко мне подкатывать!» - с возмущением подумала она.
- Ты хочешь, чтобы я скинул маску. Это – факт, даже гадать не надо. Оп-ля! – при этих словах он мизинцем ноги подцепил подбородок маски, и скинул её вверх-назад.

 При таких его движениях она – обомлела… На лице её выступили слёзы (почтальон со звёздами и полосой на спине потом подсчитал: в сумме слёзы весили ровно три, и пятнадцать сотых грамма), губы задрожали, и она вымолвила:
- Вот он – Ты! – и, не в силах сдержаться – она бросилась ему на шею. «Пусть после этого думают, что я дура и поддалась порыву чувств! Пусть! Вот он – пришёл ко мне сам! Я его так долго ждала! Не отпущу, не отпущу ни за что!»

 А он просто стоял, обняв её. Вот так вот – через ткань ширмы обнял. Крепко-накрепко. Чтобы никто её у него не отобрал. И гладил по голове. Он не мог вымолвить ни слова. Да и не нужны слова, молчание всё сказало.

И вот так они стояли посреди площади, напротив Районного Дома Культуры. А когда прошла первая волна нахлынувших их чувств, они посмотрели друг другу в глаза.
- А почему ты не подошёл ко мне раньше?
- Просто… Понимаешь… Я немного не такой, как все. Женщины меня сторонятся. Я заметил тебя, но боялся, что оттолкну и испугаю. А сейчас, когда увидел тебя голой на лошадке-качалке с воткнутой спицей в морде, то вот так и накрыло меня. Хотелось тебя защитить. Вот и послал медведей на зайцах, чтобы они тебя быстрее закрыли ширмой, пока я колесом к тебе качусь… Ну, вот как-то так. Да, чуть не забыл: я люблю тебя.
- Я тебя – тоже…
- Тогда давай, по такому случаю, сделаем исключение – поступим логично: станем вместе жить очень много лет, раз мы друг друга любим.
- Давай.
- В знак этого давай друг другу поклянёмся.
- Давай. Я знаю: ты не хочешь на словах. А для клятвы сейчас вытащишь для меня одежду. Но её наденешь ты, а я – надену твой кивер. Я угадала, да? Угадала?

 Он не стал ничего говорить, а снял со своей головы кивер, и протянул ей:
- На.
Потом жестом позвал медвежонка, с ядовито-жёлтым рюкзаком на спине и с иглой дикобраза на клапане. Открыл рюкзак, и вынул оттуда банный халат.
- А тепееееерррььь… - протяжно сказал он, - одновременно и быстро-пребыстро надеваем! – и они мгновенно надели каждый своё: она – кивер, а он – светло-жёлтый женский банный халат.
- Э-хе-хе! Клянёмся! – не сговариваясь, и хором прокричали они.
Он её взял за руку и вывел из-за ширмы.
- А мне с тобой не страшно, - сказала она, слегка смущённо и улыбаясь.

 Почтальоны давно уже бросили затею рубки ёлки, и наблюдали за действом на площади. Собака, забыв о помидорах, стояла и думала о голых негритянках, выбегающих из русской бани и ныряющих в снег. И только мотыльки так же кружились, им ни до чего не было дела. Мозгов-то у них – нет.

 И так влюблённые шли, взявшись за руки: он – в халате и босой, а она – голая и в кивере. Со стороны их спин чётко было видно, что кивер украшен тремя иглами дикобраза и голубиными перьями, а халат… Обычный халат, которые во множестве продаются на просторах нашей необъятной Родины. Ведь что-то должно же быть необычного тут, среди пляшущих от радости почтальонов в жестяных кителях, медведях на зайцах, мечтающей собаки и двух наших героев.

 Позади и с боков влюблённых ехали медвежата, на зайцах. Зайцы моргали вытаращенными глазами и махали ушами, а медвежата улыбались и посыпали влюблённых разноцветными лепестками роз, тюльпанов и бросали позади себя кактусы.

 Вот так и встретились в нашем большом мире ещё две половинки.

Астана, 09.09.2013
Музыка: The Sounds Of Nature