мои сны 2

№1
( Некоторые Имена не говорятся из-за страшного содержания)
      Я и Билл провожаем девушку (уже поздно), она уходит вперёд, кажется обиделась, она в облегающем платье. Мы стоим у дороги ведущей вверх к остановке, к нам из темноты приближается девушка в вечернем платье и с чистыми волосами (её волосы, словно из рекламы). Я держу в руках маленького котёнка. Смотрю на девушку и говорю «Вот она…», но у неё волос намного больше, чем у ушедшей, и совсем непохожа (но довольно симпатичная), я говорю «Нет, не она…». Девушка идёт мимо нас и говорит    « Что вы надо мной смеётесь?». Я «Мы не смеёмся…». Билл говорит «А ты хочешь, чтоб над тобой смеялись?». Она «Да, могли бы и посмеяться…» Она отходит от нас, я говорю ей в спину «Хе-Хе…» Она поворачивается, улыбается и уходит. Мы идём к дому (мы у Билловского подъезда), я чувствую, как в спину летит куча мелких камней, Билл говорит « Наркоманы суки, кидаются с балкона!». Я говорю «Да…». Камней становится больше, я сгибаюсь и пытаюсь спрятать своим телом котёнка от камней. Начинается дождь, он сильно льёт вместе с камнями. Билл уходит домой. Я согнутый иду… Ливень с камнями становится очень сильным, камни и капли лупят меня по спине. Я боюсь за котёнка. Я захожу в подъезд, с его потолка течёт вода. Я и котёнок мокрые… Я сажусь в лифт и еду на свой этаж, двери лифта прозрачные и я слышу голоса подростков, они бегут за мной, они прижимают лица  к прозрачной двери. Этажи меняются, подростки что-то мне кричат. Мне слегка страшно, больше за котёнка. Я приехал, я выхожу. У моей двери стоит их главный (он выше их всех, ростом с меня, похож на того, с кем я дрался в Новый Год на улице), говорит «Смотри, это наш друг». Я пытаюсь открыть ключом дверь, сильно прижимаю к животу котёнка, чтоб они не отняли. Поворачиваю голову, куда он кивает, там подростки тащат гроб в сторону балкона. Мне мерзко и страшно, я отворачиваюсь. Вожусь с ключом, никак не могу открыть дверь. Главный продолжает « У него не хватает одной почки. Отдай мне ключи, или я разрежу тебя прямо здесь», у него в руке нож. Я наконец-то открываю дверь, смотрю внутрь, там жёлтый свет и безопасно. Я думаю о том, чтобы котёнка занести домой в сохранности, закрыть за ним дверь, и разобраться с этим Главным ублюдком.
№2
         Я иду через парк больницы к дому, впереди 2 человека, один из них чем-то сильно меня обидел. За моей спиной рюкзак, я достаю из него баллончик с каким-то газом, и бегу. Пробегая мимо моего обидчика (я чувствую всей аурой – он меня ненавидит) я брызгаю в его лицо струю жёлтого газа, когда он замахивался на меня палкой. С дрожью в теле и приливом счастья от мести, я бегу дальше… Я долго бегаю, я знаю, что меня ищет тот, второй, что видел это (всё происходит летним холодным днём…я вижу зелень, я чую холод). Я прибегаю к родственникам, с которыми давно не общаюсь, но за мной по пятам идёт этот человек. Я испуган, я забегаю к ним на кухню, встаю около окна (через стекло я вижу серый, холодный день, которые я так люблю), чтоб через него, если что убежать, и слышу звонок в дверь. Её открывают, и доносится голос, что меня ищут за убийство. Я выжег глаза тому человеку, в моём баллоне  ядовитая кислота.  В моей голове не укладывается, как я мог его убить, и откуда в моём баллоне кислота.
      В  квартире родственников мои родители. На кухню входит папа, он помогает мне вылезти через окно вниз. Он смотрит на меня так, словно больше никогда не увидит. Я уже не в реальности, а в переходе из мира в мир, я чётко это понимаю. Папа говорит мне, помню ли я какой-то фильм, в котором переход в рай был за счёт монет, цепочки и птиц( я чётко вижу в памяти птиц, цепочку и монеты....Они несут их к синему небу… Это так красиво!).  Цепочку и монеты клали в ладонь, прилетали две птицы, брали монеты, цепочку лапами, каждая за свой край и улетали. Так человек перемещался в рай.  Рассказав мне это, папа с тоской посмотрел на меня и залез обратно в окно. Я достаю из кармана монеты и цепочку, она в точности  как моя, которую я подарил Ло. Но тут одна монета падает и под моими ногами появляется лава, она ярко-ярко жёлтая. Монета тонет в ней, теперь мне не переместится в рай. Я слышу голос - громкий и низко-строгий: « Ты НедОСтОиН бЫтЬ в РаЮ. Ты ДолЖеН ГоРеТь ВечНОстЬ В аДу!» Лава ада обжигает мне ноги, она ужасно горячая. Я начинаю плакать. Я сознаю, что должен нести наказание за убийство. Я должен гореть. «Но как я - Падший ангел,  должен сжечься в аду?» - эта мысль бьёт меня амбивалентностью эгоизма и признанием вины-« ВеДь Это Же Я!»  Ещё плача, я хочу убежать от ада. Я прыгаю по тем местам, где лава ещё не затопила, и, выбираясь на асфальт – бегу в слезах. Я ушёл от рая и ада, и теперь я буду вечность бродить там, где остался - не найдя покоя. Я сознаю это, и бегу, бегу, бегу…
№3
        Я в незнакомой комнате со старыми вещами. Из сундука я достаю своё тело, взяв его на руки, сажаю в кресло. Другой я не двигаюсь, он в точности я. Хрупкое тело, лохматая голова…Я пытаюсь разрезать ему грудь и лицо по ровной линии напополам, это трудно… У меня получился надрез на груди и на носу, но этого мало, нужно больше, чтобы что-то достать. Из надрезов крови нет. Я откладываю скальпель и пытаюсь руками расковырять на лице надрез. У меня не получается. Я начинаю трясти второго себя. Он трепыхается в кресле, и его до этого закрытые глаза открываются и смотрят в никуда. Я продолжаю его трясти, и его глаза закатываются под лоб, и приоткрывается рот. Второй я похож на мёртвого ребёнка. Мне страшно смотреть на него. Я начинаю ладонями закрывать ему глаза, они упорно открываются снова. Я снова пытаюсь закрыть, мне жутко приятно закрывать его глаза, я чувствую отцовский инстинкт. И тут он оживает, открывает глаза, смотрит на меня  полуулыбаясь и говорит: « Женёк, что ты делаешь?». Я от страха и удивления отпрянул, и мой рот сказал: «ааааааааааааа…» на вдохе. Он продолжает на меня смотреть, нагло развалившись в кресле. Его лицо чуть небрито, и я замечаю, насколько он красив и притягателен. Я сижу и восхищённо смотрю на него.
№4
          Я иду по улице (начальная осень), где остановка Тарасова. Моя голова обрита под 2,5 сантиметра , шея обмотана длинным белым шарфом (у меня такого нет). Вижу впереди себя Ло, она уходит от меня закоулками незнакомых мне улиц, город словно перестроен. Я иду за ней и зову, она не слышит, заворачивает за угол, я теряю её из вида. Я бегу за поворот, в который она ушла, там оказывается куча открытых подъездов, я не знаю в каком она живёт.  Возвращаюсь наверх к остановке. Навстречу мне идёт молодая мама с маленьким мальчиком, ему от силы года три. Он идёт чуть сзади неё и катается по асфальту, он для него скользкий. Мальчик, противно улыбаясь, говорит: «СкоЛьЗит, Как НоВые ДеНьГи, чТО В миРЕ моЖеТ БыТь ВаЖнее?» Он меня сильно бесит, поравнявшись с ним, я беру его за воротник и бью коленом в грудь со всей силы. Мальчик падает, согнувшись, его мама начинает вопить. Я боюсь привлечения внимания, и быстро убегаю через дорогу к больнице, я знаю, что Ло шла из неё. Больница построена таким же лабиринтом, как и знакомые-незнакомые улицы. Я снимаю со своей шеи длинный белый шарф и прячу его, он слишком приметен, по нему меня легко узнать. Также снимаю с себя кроссовки и тоже прячу их. Я боюсь, что меня найдут, за то, что я избил ребёнка. Бродя по запутанным кабинетам больницы, я пытаюсь выяснить адрес Ло, она только что была здесь, должен был остаться след. Я описываю её, говорю, что она живёт где-то рядом, но никто не знает, где её искать. Я  долго хожу по лабиринтным коридорам, ищу свои шарф и кроссовки. Нахожу, обматываю шею шарфом, выхожу из больницы. На остановке Тарасова я встречаю Ло. Подходя, говорю: «Я ТеБЯ ОбЫсКалСя…» Я очень рад, что нашёл её.  Мы садимся в автобус, он двухэтажный, садимся на одни из передних сидений. Я осматриваю билеты у некоторых людей, сажусь с маленькой девочкой рядом (она примерно такого же возраста, как и тот мальчуган).  Мы о чём-то говорим, она начинает плакать и ругаться. Ло становится её жалко, она говорит: «ОсТаВь ДеВОчКу в ПоКоЕ. ВидИшЬ, Она ПлАчЕт…» Я отвечаю: «ЭтО Не ДеВоЧкА, СмОтРи…».  Взяв детскую поилку, я делаю пару глотков и выплёвываю на свой нательный крест, поворачиваюсь к Ло и говорю: « СвЯтАя ВодА…» и прислоняю крест ко лбу девчонки, крест начинает выжигать её лоб, девочка начинает сильно кричать (как в фильмах про изгоняющих дьявола). Сон обрывается…

№5
       Я и девушка приходим в гости к Мерелену Мэнсону. Он живёт в старом доме, постройки той, что я жил раньше.  Мы поднимаемся по лестнице и заходим в его квартиру. Она огромная, она не должна быть такой по планировке дома. Внутри очень темно, и в середине квартиры, я вижу корявый каменный яма-бассейн в виде квадрата, в середине бассейна торчат квадратные обломанные плиты.  Я стою у его края, и, смотря внутрь, думаю: «Если неудачно прыгнуть, можно поломаться…» По краям бассейна плавают какие-то существа, среди них много тигрят (я ярко вижу их полоски), они шустро гребут лапами, они ростом где-то сантиметров 70.  Я прыгаю в бассейн, потому что так надо, плыву под водой. Мэрилин где-то в квартире, я видел его в полумраке. Я плыву и чувствую, как на мою спину залез тигрёнок и дерёт меня когтями. Выныривая на поверхность, я нащупываю на спине тигрёнка, зло швыряя его за шкиряк обратно в воду. Тигрята начинают по очереди цепляться за мою спину и раздирать меня. Меня охватывает паника, я слепо расшвыриваю их по сторонам и понимаю, что надо скорее вылезать из ямы-бассейна. Я хватаюсь за край, он высоко над водой (где-то с метр), без усилий подтягиваюсь и легко выпрыгиваю на сушу. Я во тьме (кое-где беспорядочно пробивается туманно тусклый свет), я чувствую ногами сырую землю вместо пола. Мне страшно, я подбегаю к двери, в которую вошли, хватаю девушку за руку, и прочь из этого дома. Мы остановились, выбежав из подъезда, на улице день, тёплая, осенняя погода. Мне стало неудобно, моё поведение мне кажется детским. Мы возвращаемся…Поднимаемся на этаж Мэнсона, он стоит у квартиры напротив, я говорю: « Мерелин, извини, что мы так убежали. Можно мы  снова к тебе?» мне стыдно, что я убежал, не разобравшись в его идеологии. Мэнсон отвечает: « попробуйте зайти ближе к новому году, может, тогда я найду для вас время». Я вижу в его глазах грусть и обиду непонимания с моей стороны. Я спрашиваю: «почему в твоём бассейне тигрята?». Мэнсон отвечает: « человек на почве страха сам причиняет себе боль, это лишь страх, это лишь тело». Он выглядит очень расстроенным. Мне его становится жалко, я чувствую себя ужасно виноватым, я должен был его понять, ведь на самом деле яма-бассейн и плавающие тигрята вызывают во мне  вдохновенный восторг. Я говорю: «Прости». Мерелин смотрит на меня с грустью и говорит: « Ладно остальные, но ты…Со всеми твоими мыслями и стихами, ты повёл себя как обычный человек». Я и так понимаю, что повёл себя как ребёнок в страхе. К нам подходят какие-то двое взрослых мужиков и начинают обзывать Менсона. Он уходит в квартиру, мне становится ещё больше его жалко. Я достаю лезвие из кармана, и чтоб хоть как-то исправить своё бегство, приставляю резко лезвие к горлу одного из тех, кто смеётся над Мерелиным. Я говорю: « Заткнись!», они резко перестают смеяться. Я слегка втыкаю лезвие в горло этого тупого урода, он испуганно произносит короткое «а-а», и из его горла течёт кровь. Я засмеялся, с чувством власти над этим испуганным уродом, зову Менсона. Менсон выходит, и всё также смотрит на меня с тоской осуждения и непонимания.

№6
         Я вижу человека в помещении похожем на мою детскую поликлинику. Он  в узком коридоре, вокруг него много людей. Они одеты по осеннему,  и чувствуется по воздуху, что на дворе - осень... В этом человеке я вижу отражение себя, ему тесно и неуютно в этой толпе. Его внешность смешана между моей и Микки Рурка из «Красавчика Джонни» после операции. Он смотрит на людей и анализирует их, как я обычно в толпе. Они все разговаривают между собой, а он стоит молча в одиночестве. Полу-я=полу-Джонни отворачивается от них и смотрит в пол, потом поднимает глаза и снова смотрит на людей. Но они все изменились, они также стоят и разговаривают, но их лица одинаковы, с  уродливо вздуты буграми. Их лица похожи на Джонни до пластической операции. Полу-я=полу-Джонни сделал вдох на страхе и начинает убегать от них. Бежит в другой коридор, но там снова все с одинаковыми лицами, он возвращается обратно в тот же коридор, и там тоже они. Ему страшно, он начинает кричать и метаться по коридорам, но везде видит одни и те же лица.
№7
            Я гуляю по осеннему городу, утром, по обочине автотрассы. Проходят какие-то велогонки. На дороге произошла сильная авария, я вижу несколько покорёженных машин. Они мелькают мимо, пока я иду: одна, другая…испуганные люди… вот я вижу Скорую, и как доктор выламывает ломом смятую дверь одной из разбитых тачек. Дверь вылетает от сильного давления на пару метров, на сидении сидит мужчина около 40-ка, с разбитым лицом и кровоподтёками. Доктор одной рукой, с лёгкостью, выкидывает его, также, на пару метров от машины. Труп, приземляясь, катится, одна нога оторвана ниже колена и торчит кость. Я слышу женский сорванный крик: «О,БожЕ!». Это картинка остаётся за спиной, я иду дальше.
      Также осеннее утро. Серый дом…Парень (словно из комикса) в обрезанной майке (как женский топик), синих джинсах, мускулистый… Я не люблю качков (но он нравится), со светлыми, отросшими волосами с модельной (они закрывают шею), утончённо красивый… Он вынимает люк вентиляции и влезает внутрь. Люк-проход ведёт к подземному помещению, это длинный двухъярусный коридор. Парень ходит по своему подземному дому, с ним говорит голос(не помню разговора).  Я вижу его жизнь, как он выходит, его хождение по городу… В доме он всегда подходит к дальнему углу коридора (в доме приятное, жёлтое освещение), там чёрная дыра, ведущая в землю. Голос сообщает ему о гостях, что придут оттуда. Первый гость размылся…второй-это мутант (довольно крут), вместо кистей у него по крюку. Они вылезают для битвы. Парень подходит ко второму ярусу, цепляясь за уступы, залезает на него, мутант подпрыгивает, и крюком хочет зацепиться за парня. Сон растёт напряжением, и со вздохом «аа-а-а-а—а», я просыпаюсь.
№8
           Я стою на балконе родительской комнаты ночью, вижу большую луну. Я поднимаю руки вверх, чуть развожу их в стороны, растопырив пальцы, и отрываюсь от пола. Я перелетаю через перила. Чувство свободы, в моей груди, становится огромным и тесным. Я лечу всё выше… Когда страх от высоты увеличивается – я начинаю снижаться. Я заставляю себя не бояться, и начинаю лететь быстрее и выше. Лететь мне  ужасно нравится, я чувствую приятное напряжение в разведённых руках и растопыренных пальцах, и полные лёгкие восторга. Я устаю и снижаюсь. Приземляясь на крышу какой-то подстанции, я ложусь на спину и устало дышу. Внизу слышны голоса, меня ищут. Попадаться им мне не хочется, я поднимаюсь и перелетаю на высокую прямоугольную плиту, что стоит недалеко. Меня заметили и начинают ловить. Они орут, мне страшно их слышать… Я хочу улететь… Взлетаю, но мой страх тянет меня обратно к земле. Меня начинают хватать за ноги, страх растёт, и я приземляюсь. Орущие меня схватили, я лежу на земле, они меня пинают, продолжая орать. Мне надо улететь, или они убьют  меня. Я вырываюсь, вновь поднимаю руки, растопыривая пальцы, и начинаю лететь. Я мало оторвался от земли, они бегут за мной, хватая за ноги, и орут. Я поднимаюсь выше и улетаю…Мне слышны их крики о том, что они знают меня и найдут. Я приземляюсь у «СоВреМеннИка», раннее серое утро, ранняя осень. Висят красные, советские флаги. Около «СоВрЕмЕнииКа» стоят люди, среди них моя мама. Я поднимаю руки вверх и говорю: «Скоро этот кинотеатр будет моим», и точно знаю, что это так, ведь я могу летать, теперь могу всё. Я захожу внутрь, там стоят длинные столы, проходит что-то вроде советского собрания. Ко мне подходит мальчишка с моего двора и говорит, что меня ищут. Мне страшно… Я выхожу на улицу (серое утро как из моего детства, прохладное и тихое), захожу за «СовРемЕнниК», чувство беспокойства во мне засело, но утро ужасно меня наслаждает. ВсЁ…Дальше не помню…
№9
         Я и три парня приехали в незнакомую деревню (у неё плохая слава), снять дом на выходные. Там тихо, туманно и сыро. Выглядит она совсем не привлекательно (не как Сайлент Хилл), а в духе Тарковского. Мы заходим во двор дома, вокруг этого дома ходит соседский мужик, в руках у него мушкет, как из мультфильма. Каждый круг он отстреливает кота и подбирает его. Он ходит и ходит по кругу, у него уже умирающих котов полные руки. Я почти ору: « Ты ЧтО ДелАеШь? Эй! ЭЙ! » Он не слышит меня. Он продолжает свои круги, как заколдованный, смотря только вперёд. Другой сосед говорит, что он всегда так делает, что так надо. Парни уже оставили вещи, я вижу их удаляющимися по улице. Я  бросаю вещи, и бегу их догонять. На улице сильно сыро, но воздух прозрачный. Они вошли в квадратную, покосившуюся арку из дерева (она уже гниёт от сырости). Я вхожу за ними, и вокруг всё уже в густом тумане. Эта деревня меня пугает, я говорю парням: «Давайте уедем… Видели того мужика? Он очень странный, он котов стреляет» Они не хотят, мы идём по деревни. Все люди странные, они все как заколдованные, и очень печальные. Мы приходим к магазину, и по дороге постепенно друг друга теряем. Со мной остался только один. Мы решаем уехать оттуда, даже не возвращаясь за вещами. Но все уходящие автобусы забиты, и приходящие тоже. Похоже, люди не могут сбежать оттуда. Мы мечемся по деревне в поиске выхода. Собираемся найти окраину, и если не найдём попутку, идти пешком. Но и окраину найти не можем. И тут я вижу речной вокзал и уходящий паром. Я и парень подходим к пристани. Там стоит тётка, похоже она продаёт и проверяет билеты перед посадкой. Я спрашиваю: « Когда следующий паром?»
Она - «Пол первого отправка»
Я – «А сколько стоит?»
Она – «50 рублей за билет»
Деньги у нас есть, мы покупаем билеты. Тётка очень доброжелательная и болтливая. Она отличается от местных, она похожа на живую. Она рассказывает, что давно попала сюда, и выбраться смогла только по реке. Потом её утроила сюда работать какая-то женщина, которой уже нет в живых. И так и осталась тётка тут.
 Мы ждём парома, и я спрашиваю у чувака сколько времени? Тётка говорит, что двадцать минут восьмого. Мне не верится, неужели так рано… Ведь мы приехали утром, и уже несколько часов хотим выбраться отсюда. В этом месте и со временем что-то не так. Я вижу на речном вокзале закоулок, выложенный кафелем, он точно ведёт в туалет. Мне ужасно хочется ссать. Я говорю чуваку: « Мне нужно в туалет». Он мотает головой, говорит, чтобы я не ходил, я могу потеряться. Он прав, но ужасно хочется, а терпеть ещё очень долго. Я просыпаюсь.
 
№10
            Я просыпаюсь на кровати в незнакомой комнате. Вижу, как из неё выходит карлик. На столике в комнате лежит письмо. Я беру письмо и выхожу в коридор. Здание огромное, наподобие школы. Я иду за карликом, у него кривые ноги, светлые, вьющиеся волосы чуть ниже плеч, они нерасчёсанные. А одет он в белую распашонку. Он заворачивает за угол и заходит в комнату, я иду за ним. Останавливаюсь у открытой двери, вижу в комнате лежащего на кровати мужчину. Письмо, которое принёс мне карлик от него. Я говорю: «Доктор, это существо принимают за вас». Карлик выглядывает из-за косяка (его чёлка отрезана чуть выше бровей), он высунулся на пол-лица и смотрит на меня. Они с доктором очень похожи. Доктор отвечает, что карлик делает некоторые вещи за него. Карлик всё смотрит на меня. Я говорю: « Это существо меня пугает», и ухожу. Карлик бежит за мной. Я остановился и обернулся, он подбегает ко мне, в его руках какая-то миска. Он смотрит на меня, трясёт головой туда - сюда и бормочет: «Бе-Бе-Бе-Бе-Бе-Бе-Бе!»
   Я проснулся и заорал так, как никогда ещё не орал от кошмаров.
 
№11
       Я вижу себя со стороны, сидящего за партой. Я возрастом как сейчас, моя голова обрита под 2 сантиметра. Моё лицо серьёзное, на нём синяки - маленькие и чуть побольше… Мне нравится, как они выглядят. Я знаю, что эти синяки оттого, что я сам себя бил. Провал…
Я иду по дороге, вокруг зелёный туман. Он очень густой и холодный, сквозь него трудно пробираться, он как кисельный. Я пробираюсь через него к дому.

№12
          На улице я встречаю Янку с бывшего двора. Она рассказывает мне, что есть пещера, в которой спит бог. Он очень большой и толстый, его не увидишь полностью, а только руку. Когда он влез в эту пещеру, он был маленький, а потом вырос и сильно растолстел. Его рука громадная (с человека) и очень толстая. И если бога разбудить, то можно поменяться с ним телами на время, твоё тело останется в пещере, а ты будешь внутри тела бога, и можешь выйти наружу и походить посмотреть мир его глазами. После разговора с Янкой я ухожу домой к маме. Мама рассказывает мне, что люди говорят о том, что видели огромное существо, которое порой бродит по нашему городу, и  это существо что-то разрушило. Потом мне рассказывает Ло, что она была в этой пещере, и менялась телом с богом. Она говорит, что это незабываемо быть в теле бога и видеть его глазами. И что в теле человека ты видишь глазами человека под руководством бога, а в теле бога, видишь глазами человека, но с пониманием бога. Ло говорит, что это непередаваемо, и что мне с моим пониманием мира нужно обязательно влезть в тело бога. Мне очень интересно, и очень хочется попробовать, но я думаю, что этого делать не нужно, что нельзя человеку влезать в бога, просто нельзя. И мы стоим с Ло на родительском балконе, и видим на крыше соседней 2-этажной хрущёвки алкаша гоняющегося за громадным котом, он величиной с рысь. Алкаш хочет съесть кота, и уже  откусил у него чуть-чуть от бока, там, у кота идёт кровь. Кот спрыгивает со здания и убегает за машину. Мы с Ло говорим: « Беги, беги кот». Алкаш тоже спрыгивает, и алкаш и кот очень чумазые. К алкашу подходят его друзья (такие же уроды, как и он) и спрашивают: « Что с похмелья жрать хочешь?» Потом они собираются идти выпить.