Воспоминания. Наваждение

Я увидела его на студенческой вечеринке. Он сидел на столе. Я вошла с подругой.  Муж мой уже где-то там пил в толпе. Момент , искра, вспышка, огонь.
 Я очарованно:  «Этька!!! посмотри, какой мальчик ! Обалдеть!»
« А ну, подойдём к нему», загорелась подруга.
Подошли, :»Привет ты новый? Пошли танцевать.»
Парень смутился , и ответил, что танцевать не умеет. Я осталась рядом с ним, Этька пьяная ускакала танцевать. Мы говорили, говорили и пили. Как будто знали друг друга уже давным, давно. Отходила я  от него, только когда меня утаскивали танцевать, не помню кто , одна мысль постоянно крутилась в голове во время танцев :«вернуться к нему, вернуться к нему, и чтоб он никуда не ушёл, пока я танцую». Когда все собрались уезжать в общагу, я выбирала кто поедет нами.  Естественно Алёша сел в нашу машину. Он был пьян, но соображал. Попросил остановить, когда захотел блевать. Мне было всё равно, я была уже больна им.
 У нас в однокомнатной общаге все расселись на громадной кровати, и рядом со сложенным книжкой, учебным столом, больше места не было. А я с порванными колготками стояла рядом с кофеваркой для эссперсо, и готовила кофе всем. Кто подходил и брал кофе, я не видела.
Я не видела вообще никого, только его, а он сидел прямо напротив ,и оглядывая меня,  гладил мою овчарку, причём гладил так, что у меня подкашивались колени.  И говорил такое, что я чувствовала:»Всё, мне конец!»  Так это началось. Каждый день он приходил к нам. Муж мой с ним подружился, увидев, что он мне нравится. Но Алёшка предпочитал приходить, когда его дома не было.  Как только он заходил к нам, коленки мои становились ватными. Нам всегда было  о чём говорить, всегда. А я влюблялась всё сильнее и сильнее. Эта любовь для меня обернулась наваждением, эмоции переливались через края моей души. Я первый раз в жизни так сходила с ума.
Потом мы поехали в Будапешт, с двумя моими подругами, но когда снимали квартиру , я устроила так, чтобы Эти и Илана не жили с нами, объяснив, что к нам приедет  Боря-друг из Израиля, и Алёшка будет с ним в комнате, а мы с мужем во второй. «Вы уж извините-местов* больше нет.»- нагло извинилась я перед девчонками. Этька меня моментально поняла.  А возмущающейся Иланке сказала заткнуться. Приехал Борька, и супруг начал показывать ему Будапешт, причём оставляя меня и Алёшу одних в квартире.
Мы же ходили вместе звонить в Израиль (он своей подруге, я родителям), один раз в телефонной будке почти, почти..., но у него не было напора, а я не умела проявлять иниацитиву.
 В тот же вечер, придя домой, мы готовились к выходу в ночной клуб, и ждали моего супруга, Борьку и девчонок . Я из своей комнаты вышла уже одетая, но с мокрыми волосами, он лежал на диване, я села напротив и расчёсывая волосы, что-то говорила очень, очень быстро, чтобы смешанные в одно целое: желание и смущение не были видны так явно.
 Алёша смотрел на меня таким взглядом, что только усилием воли я продолжала говорить, в какой-то момент, он прикрыл глаза, будто вслушиваясь в себя самого, и я стараясь как-то развеять эту тяжёлую, давящую атмосферу безумного сексуального напряжения , неудачно пошутила: «Алёшка ты что спать хочешь?» На что он привстал и потянулся к моему креслу:  "Да ты что не видишь, что когда я с тобой , я всегда хочу спать  (пауза)с тобой?»
 И вдруг, не во время проснувшаяся во мне,«порядочная» идиотка ответила : «А я нет!»
Встала , ушла в свою комнату, и не выходила до того момента, пока не пришли муж и Борька. До сих пор ненавижу нерешительность. Он не настоял, а я испугалась. На утро мы его не нашли, он уехал обратно в Тимишоару, оставив нам записку:. «Было хорошо с вами, но мне срочно надо уезжать.»