9 глава - Конвой

Глава 9
Конвой

Сталкеры покидали схрон, готовясь снова встретиться лицом к лицу с Зоной. Деревянный люк выпустил людей из-под земли и захлопнулся.
Янтарь встретил сталкеров вчерашними черными тучами. Как и всегда, перед началом перехода, охотники за артефактами на несколько минут застыли на месте, оценивая обстановку.
На первый взгляд, низина, на склоне которой прятался вход в схрон, за сутки (и сутки ли?) никак не изменилась. Все-тот же молодой березняк, все те же буро-желто-зеленые цвета. Однако сталкеры невольно побледнели, когда увидели новые детали пейзажа. Один из них покрепче сжал автомат, второй – гайку с синей лентой.
Вчера они не видели поблизости ни ржавого автобуса, ни мостика для рыбалки. Потому как их просто в этой низине не было.
Тем не менее, сталкеры воздержались от обсуждения возникшей аномалии. Пусть Зона и коверкает на их глазах реальность, им, – после вчерашних откровений, – говорить было не о чем.
Глядя на виднеющуюся в молодом подлеске крышу ржавого остова автобуса, Штурман вдруг вспомнил, как он впервые попал на Янтарь.
Охотники пришли сюда три года назад. Ситуация из-за которой им пришлось сорваться с насиженного места, была не ахти какая. Впрочем, в Зоне это было нормой. Постоянная борьба за выживание.
Просто кто-то где-то сорвался с катушек от жадности и принялся жестоко трепать сталкеров. Вплоть до убийства. Естественно, вольные ходоки-ветераны скооперировались и устроили облаву, действуя по принципу: Есть подозрение, что рыльце в пуху – к стенке!
Кто-то просто забыл главный принцип охотника – не режь курочку, несущую золотые яички. Пусть два из трех золотых яичек останутся у несушки, зато у нее не возникнет желания охотиться на птицеводов.
Так бригада Кесаря очутилась на Янтаре. Кесарь был башковитым мужиком. Пусть негодяем, но умным и осторожным негодяем. Всегда держал ухо востро, внимательно слушал и запоминал. Расспрашивать «с пристрастием», он тоже умел. Этого не отнять.
Но самое главное, у него всегда были запасные варианты на все случаи жизни. Благодаря этим качествам, он прочно держал позиции на Свалке, Агропроме, части Кордона, вплоть до Темной Долины. Плюс, имел возможность в случае опасности уйти в любом направлении.
Поэтому когда началась облава, Кесарь собрал бригаду и, под покровом ночи, тайными тропами выскользнул на Агропром, а затем и на Янтарь. Штурман уже много позже узнал, в чем был секрет такого успешного марш-броска – ибо охотники никогда не отличались великими талантами ходоков по Зоне. Просто у Кесаря был Компас. И он умел им пользоваться. Редчайший артефакт, за который можно получить целое состояние.
Вот поэтому Кесарь и был главарем охотников. Ибо просчитывал все на перспективу…
Прислушиваясь к шуму листвы, Штурман прикрыл глаза. Картины из того далекого дня одна за другой проплывали перед его внутренним взором.
Три года назад, когда охотники пришли сюда, никакой рощицы тут не было и в помине. Впадину бывшего озерца окружали лишь сухие деревья-исполины. Когда-то в центре низины находилась стоянка сталкеров… Штурман прекрасно помнил вместительный многосекционный контейнер, с окаменевшим мусором советских времен. Когда-то сталкеры откалывали от него куски, и использовали его как топливо для костра, – этакий аналог каменного угля. Только горел он не в пример лучше. Теперь из-за молодых деревьев контейнера не было видно. Как не было видно и кабельного барабана, на который уселся Кесарь, чтобы провести очередной инструктаж, когда переход закончился. Штурман помнил этот инструктаж так, словно это было вчера:
«Мужики, – сказал тогда Кесарь, – ситуевина у нас сейчас аховая. Ходоки не на шутку завелись. Как пить дать, кто-то из торгашей накапал на нас. Пока шухер не утих, будем отсиживаться тут, под носом у ученых и вояк. Что нам на руку, так это что на хабар край бедноватый, плюс озеро каждый Выброс выплевывает на поверхность кучу зомбаков. Посему сталкерюги не любят сюда соваться. – Нестор отчетливо запомнил, как произнося эту фразу, лидер охотников бухнул своим молотом по барабану. – А кто и сунется, можно смело валить любопытных, потому что военные не любят, когда рядом с ними кто-то ошивается. Гришко остался на Свалке, мониторить ситуацию. Марик следит за шухером на Кордоне. Все ясно? »
Всем все было ясно.
Да. У Кесаря оказался отличный запасной вариант…
…– Эй, рожа бандитская, ты чего завис? – Бизон ткнул дулом автомата в рюкзак Штурману, возвращая последнего к реальности. – Мое терпение не беспредельно.
Штурман промолчал и подошел к трупу Седого. Мертвец валялся около входа в схрон. Утром, перед завтраком, Бизон заставил Нестора вытащить бывшего подельника наружу.
– Надо будет дотащить его до завода, – сказал Бизон таким тоном, чтобы Штурман не питал иллюзий по поводу того, кому придется тащить тело. – А то уж больно яркая метка для любопытных глаз.
«Бизон, ты конечно прав», – подумал Штурман, – «но вот только хрен куда я этот труп потащу».
Он принял другое решение.
Метрах в десяти от выхода в смертоносном вихре вместе с листьями над землей кружилось десятка два крупных крысиных тушек. С угрюмым лицом Нестор схватил мертвеца за руки и потащил к аномалии.
Бизон, поджав губы, наблюдал за Штурманом, но не вмешивался.
«Седой, сука, из-за тебя я оказался в таком дерьме. Так что мне терять нечего».
Штурман бросил труп в аномалию.
«Карусель» загудела. Масса инородных предметов достигла в ней критической отметки. Внутри аномалии словно образовалась миниатюрная «черная дыра», которая с немыслимой силой спрессовывала в своем центре листья, трупики крыс, и мертвого бандита. Трава вокруг аномалии закачалась в бешеном ритме, а листья березняка зашелестели так, словно по ним молотил сильный ливень.
Штурман отвернулся.
…да, у Кесаря был отличный запасной вариант. Только вот отсидка на Янтаре затягивалась. Сам он, по приказу Кесаря, ходил пару раз к Бару, а Немец мотался на Агропром. Припасы подходили к концу, а конфликты происходили все чаще. Кесарь все чаще слышал требования что-то уже делать, неважно что – хоть идти с повинной, хоть воевать со сталкерами.
Развал бригады и поножовщина были практически неизбежны. Неожиданно для всех, спас положение Немец. Когда его поймал военный патруль, охотник залопотал по-немецки, выдавая себя за потерявшегося туриста. А когда удивленные вояки решили таки не стрелять, а послушать, он наобещал им золотые горы.
Кесарь лично ходил на встречу, «выправлять дела». И выправил ведь. Охотники остались без хабара, в том числе и личных защитных артефактов, но зато с консервами и патронами. В свою очередь четверо вояк «за проявленный героизм и неоценимый вклад в изучение Зоны Отчуждения» получили многочисленные благодарности от начальства, награды, отпуск и перевод на Большую Землю.
А через какие-то пару месяцев, на Янтаре появился «Остров Сокровищ»…
В какой-то момент аномалия замерла, затем раздался еле слышный хлопок. Штурман почувствовал ощутимый толчок ударной волны, и обреченно вздохнул.
Все кончилось. Аномалия разрядилась. К витающим в воздухе болотным запахам добавился устойчивый запах озона.
– Баба с возу, кобыле легче, – буркнул Бизон.
Услышав очередную «шуточку» Бизона, Штурман вскипел. Ему отчаянно захотелось взять автомат, и пристрелить бывшего напарника. Вместо этого он, молча, погасил эмоции. Ибо автомат был за спиной, и трогать его было нельзя. Запрещено. Амбал запретил прикасаться к оружию без сигнала с его стороны. «Чтобы не было соблазна», – добавил он, отбирая у Штурмана кобуру с пистолетом и пристегивая ее к своей «разгрузке».
Так, сталкерский поход на Янтарь к бандитским схронам, превратился в конвой.
По обе стороны от устья трубы дорожная насыпь в свое время была укреплена противооползневыми конструкциями. Но сейчас слева плиты оказались погребены под слоем грунта, а справа – расползлись во все стороны. Очевидно, там когда-то возникла аномалия «Зыбь», в результате чего берег превратился в кисель. Когда аномалия «схлопнулась», грунт снова застыл. Штурман без всякого интереса глянул на плиты. Маршрут к Снорочьему схрону лежал мимо них. Сталкер прекрасно помнил, как отсюда добраться до старого логова снорков. «Зыбь» следовало обойти слева, и выбраться на дорогу примерно в пятнадцати метрах от пожарной машины, ориентируясь на ржавый «КаМАЗ», далее мимо старого полуприцепа, до угла трансформаторной будки.
Естественно, это при условии, что Зона не слишком активно играла аномалиями в «уголки».
А дальше…
Дальше все как тогда.
Это уже было перед самым уходом из бригады. В тот раз он, Гришко, Митяй, Хмурый и Кусок преследовали сталкера, который ограбил их Янтарский схрон. Кесарь приказал достать его живым или мертвым. Но тот ходок оказался тертым калачом. Когда Хищник отказался дать убежище «мародеру», он, сбросив груз в логове, рванул на север. Охотники преследовали его до самой Припяти. А это около пятнадцати километров вглубь Зоны! Каким-то чудом остались живы. Вот тогда Штурман впервые побывал в городе-призраке…
Так что дальше они пойдут между цехами завода, к фильтрационному корпусу, а оттуда уже выйдут на болото…
Бизон тем временем сделал несколько упражнений, разминая мышцы, и проверяя, чтобы ничего из экипировки не брякало. Закончив, он с недовольством в голосе поторопил застывшего в раздумьях Штурмана:
– Вперед, крыса, и давай без выкрутасов.
Штурман поежился. Взялся за бинокль. Без привычной тяжести медальона на шее, он ощущал себя… чуть ли не голым.
«Видит Зона, Бизон, сочтемся мы еще с тобой», – со злостью подумал Нестор, и сделал первый шаг вверх по склону, взяв направление к заводским постройкам.
Делая пробросы, и изредка включая ПДА, Штурман довел Бизона до кирпичного забора. Старые двухсотлитровые бочки стояли там же, где их когда-то оставил тот шустрый сталкер, что удирал от охотников. Осмотревшись по сторонам, сталкеры, используя бочки, перелезли через забор, и очутились на заводской территории.
Асфальтовая дорога между зданием склада и сборочным цехом поросла бурьяном, вздулась буграми, а кое-где красовались солидные трещины. Из одной трещины постоянно фонила «Жарка», испуская волны аномального жара. Если там и были еще аномалии, то визуально они себя никак не проявляли.
– Нам прямо, Гоша, – сказал Штурман, указав пальцем на виднеющиеся впереди очистные сооружения. – До схрона всего-то около километра. А там нас ждет хороший хабар.
Бизон презрительно скривился. Он собрался было прокомментировать реплику, но когда раздался рокот винтов вертолета, ограничился взмахом руки в направлении ангара:
– Надо укрыться.
Судя по звуку, вертолет летел низко и быстро приближался к заводу. Куда он летел, и зачем, сталкеров мало волновало. Но вот преодолеть за минуту-две тридцать метров от забора до ангара в условиях аномальной среды – эта задача действительно имела первостепенную важность.
Пришлось рискнуть. Годы в Зоне – это не только законы выживания, тотальная внимательность и осторожность. Это еще и удача. Опытные сталкеры по косвенным признакам могли определить «чистое место», при вынужденных перебежках разменивая секунды на часы жизни, где неопытные частенько разменивали и саму жизнь. Но оно, как правило, того стоило.
Сталкеры поспели вовремя.
Привалившись к стене внутри пустого ангара, Нестор смежил веки. В голове сразу зароилось множество мыслей. Впрочем, суть их была одна – как избежать расправы.
За прошедшую ночь Штурман практически не сомкнул глаз. Было не до сна. Бизон отобрал у него оружие и закрыл в схроне вместе с мертвецом. Автомат из скрюченных рук Седого он тоже вытащил, нашел и пистолет. Потом сам лег снаружи, подперев собственным телом дверь, чтобы бывший бандит никуда не сбежал.
Шум нарастал. Стены здания чуть ощутимо завибрировали. Сидя с закрытыми глазами, Штурман представлял, как боевой вертолет летит на фоне черных облаков Зоны, а затем начинает поливать Янтарь свинцовым дождем, отстреливая вылезающих из всех щелей зомби. А еще лучше – машина зависает над заводом, оттуда выпрыгивают военсталы, и находят их с Бизоном. Бизон, конечно же, начнет сопротивляться, и его пристрелят. Его, Штурмана, вояки заберут с собой, так как он откупится артефактами и пообещает показать место гибели ученых. А там глядишь, и отпустят, на все четыре стороны.
Рокот винтов изменился. Стал более равномерным. Похоже, вертолет действительно где-то завис. Вслушиваясь в ставший столь милым сердцу звук, Нестор испытал жгучее желание выскочить из ангара, замахать руками и крикнуть: «Вот он я! Я здесь! Заберите меня, иначе меня убьют!» Но он не двинулся с места. В фантазиях всегда все очень просто. В реальности военные в лучшем случае просто проигнорируют его, либо просто грохнут. А Бизон… пусть здоровяк и ничего не обещал, но по крайней мере не убил сразу. Однако…
Штурман скрипнул зубами, когда вспомнил, что ему приснилось, когда ближе к утру, он провалился в полузабытье: Бизон и Седой сидят в баре «100 рентген», в окружении долговцев. Пьют. Арчи протирает стаканы. Пьяный в хлам Бизон встает со стопкой водки. Седой с одобрением кивает ему, и здоровяк изрекает с видом учителя: «Каждый рейд приносит хабар. И в этот раз свой хабар я променял на спасение жизни и за знания…» Он, Штурман, не дожидаясь конца тоста, срывается с места, но долговцы быстро скручивают его, и ведут к расстрельному рву, возле которого постоянно ошиваются слепые псы…
«Собаке – собачья смерть», – говорит один из долговцев.
Штурман помнит его. Этого долговца убили кесаревцы по его, Штурмана, наводке, когда чистили солидный долговский схрон.
И вот, он, Нестор Сиротенко, стоит на бруствере, а вдали, около холмов, уже мелькают изголодавшиеся собаки-мутанты…
…Вертолет с ревом пронесся над заводом и взял курс на север, в направлении ЧАЭС.
Штурман вздрогнул и открыл глаза. До смерти хотелось курить.
– Романтика что ли прижало? Все-таки богатеи такие чудные, – произнес вслух Бизон. – Или ученых снова погнали искать? Ничего, скоро я пролью свет на их затянувшуюся прогулку.
Раздувая ноздри, словно хищный зверь, здоровяк стоял в проеме ворот и следил за улицей.
– Эй, бандитское отребье, пошли давай, – закончив осмотр, позвал Бизон Штурмана. – Только смотри, без выкрутасов.
Нестор встал на ноги. Погладил висевший на шее Монолит, представляя на его месте медальон.
«Хабар Мертвеца».
Штурман даже оторопел он изумления. У него возникло ощущение, что имя медальона ему шепнул на ухо кто-то невидимый. Удивительней всего было то, что имя как нельзя точно характеризовало артефакт!
Внешне медальон напоминал человека – умершего, естественно – его прежние хозяева уже скончались, и…
«И я вполне могу стать следующим». – С этой мыслью Штурман пошел по асфальтированной дороге.
Ветер усилился.
Передвигаясь между двумя высоченными корпусами по достаточно узкой проезжей части, сталкеры очутились в неком подобии аэродинамической трубы. Потоки воздуха с надсадным гулом неслись навстречу ходокам, но в тоже время облака висели над головами сталкеров неподвижными и неподъемными глыбами. С определенной периодичностью ветер исчезал, причем затишье наступало не постепенно, а моментально. Сталкеры засекли интервалы: восемь минут, восемь секунд. Восемь минут дует ветер, восемь секунд – мертвый штиль. Ни секундой больше, ни секундой меньше.
«Аэродинамическая труба», как назвал аномалию Штурман, упиралась в огромное здание, окрашенное в синий цвет. Между этажными окнами цеха висел потемневший от времени красный деревянный щит, с серыми буквами. Нестор посмотрел в бинокль. Надпись гласила: «От высокого качества работы каждого – к высокой эффективности труда коллектива!»
«Нам туда», – подумал Штурман.
 Бросая гайки, камушки, минуя препятствие за препятствием, сталкеры практически добрались до утопленного в асфальт канализационного колодца. Крышка люка была сдвинута в сторону. Брошенная Штурманом гайка звякнула о чугунный диск и чуть не упала вниз. Покачиваясь на «хвосте» из использованного бинта, «маячок» повис над проемом.
Ветер пропал. Целых восемь секунд сталкеры с ужасом наблюдали, как гайка висит в воздухе, отклонившись от линии отвеса градусов на сорок.
Через восемь секунд все закончилось. Ветер вновь с остервенением накинулся на чахлую растительность, гайка вновь возобновила покачивание. На ватных ногах Штурман доковылял до люка, и схватился за бинт, подтягивая к себе «маячок». Поддавшись порыву естественного человеческого любопытства, Штурман бросил взгляд в отверстие колодца.
И застыл, не в силах пошевельнуться.
Из открытого колодца на сталкера смотрело звездное небо. Обычное звездное небо, со знакомыми созвездиями и горбушкой лунного диска. Черное, глубокое, манящее.
У Нестора возникло жгучее желание сделать шаг вперед и дотронуться до неба. Коснуться его рукой, почувствовать на ощупь. Все как в детских мечтах, когда мальчишки мечтали стать космонавтами и, как в песне у Цоя: «он способен дотянуться до звезд, не считая, что это сон».
Всего один шаг, но Штурман не мог его сделать. Парализованный, периферийным зрением он увидел тень Бизона, и его руку на своем плече. Но тактильные ощущения напрочь отсутствовали. Какое-то время рука лежала без движения, а потом исчезла. Мимо Нестора пролетела граната и исчезла в бездонном чреве колодца. В черноте неба беззвучно вспыхнула сверхновая.
Штурмана опрокинуло на спину. Что послужило причиной толчка, сталкер так и не понял – либо рывок Бизона, либо взрыв гранаты. Но в одном Нестор не сомневался точно, – еще бы немного, – и в колодец упал бы он.
– Я же тебе сказал, гад, – сверкая глазами, рявкнул Бизон, – без выкрутасов!
Сталкеры двинулись дальше.
Остатки восьмиминутного интервала они прошли без приключений, но следующие восемь секунд «штиля» дались ходокам нелегко.
Когда ветер снова пропал, что Бизон, что Штурман, почувствовали себя букашками под увеличительным стеклом. Возникло ощущение, что эти темно-коричневые стены лишились опоры и вот-вот сложатся как карточный домик. А следом рухнет и небо. Помимо своей воли сталкеры упали на колени, съежились, и закрыли руками головы. Окна строений, из матово-зеленых стеклянных блоков, безмолвно таращились на беспомощных людей, – немые свидетели ничтожности человека перед властью Зоны.
Восемь секунд прошли.
«За восемь минут мы, кровь из носу, должны добраться до цеха», – твердо решил Штурман, – «и будь оно все трижды проклято».
Через семь минут корпус слева закончился. Ощущение замкнутого пространства тут же пропало.
Сталкеры справились.
Заросший бурьяном пустырь, боксы-скорлупки, разномастные контейнеры, штабеля деревянного бруса, и металлопрокатных изделий, – все проплыло мимо в туманной дымке.
Штурман и Бизон очутились под окнами здания.
– Ну вот, борода козлиная, опять я тебе жизнь спас, – оглянувшись на пройденный путь, буркнул в никуда Бизон.
Здоровяк смерил Штурмана презрительным взглядом.
– Ты потрошишь честных ходоков, а тебе жизнь спасаю. Охренительно просто. – Бизон посмотрел Штурману глаза в глаза. – Меня всего просто корежит от этих мыслей. Еле сдерживаюсь, чтоб не вломить тебе.
Нестор отвернулся. В душе сталкера кипела буря противоречивых чувств. Желание оправдаться, проклятия за собственную беспечность и Бизону, за мертвую хватку. Желание сопротивляться, сменялось желанием все бросить и пустить на самотек.
– Надо отметить на карте этот коридор аттракционов. Глядишь, пару монет за эту инфу от бармена перехватим, – специально, назло здоровяку, ушел от ответа Нестор. – Все прибыток.
Бизон не ожидал такого ответа, но взрыва эмоций и рукоприкладства, которых ожидал Штурман, не последовало.
Хотя Нестор прямо спиной чувствовал прожигающий насквозь взгляд здоровяка, и почему-то не сомневался, что по окончанию ходки, жить ему останется максимум два-три дня. Пока его не доставят на Арену – этакий своеобразный сталкерский суд. А что? Будет как гладиатор, сражаться со зверьем, другими изгоями, или с охочими до денег охотниками. Пока его кто-нибудь, в конце концов, не порешит. Месть и зрелище в одном флаконе.
Вариантов протянуть подольше было немного – либо сдаваться военным, либо уходить к Монолиту с минимальными шансами на выживание.
Штурман вдруг осознал, что устал думать о мрачных перспективах. Проблемы следовало решать по мере их поступления, и не загадывать так далеко.
Ближайшая задача – добраться до Снорочьего схрона, и…
Сбежать от Бизона. Если такое вообще возможно осуществить. А потом…
– Так мы идем дальше, или ускорения придать? – преисполненный раздражением, Бизон толкнул прикладом стоящего к нему спиной Штурмана.
– Пошли, – с безразличием в голосе произнес Штурман и побрел вдоль здания.
Сталкеры держались строго параллельно трассе из чугунных труб тепло– и водоснабжения цеха, и медленно приближались к технологической эстакаде с контрольно-измерительным оборудованием и громадными регулировочными вентилями.
Добравшись до места, Штурман с позволения Бизона, поднялся по бетонным ступенькам на обслуживающую площадку и осмотрелся. В мыслях он вновь возвратился к тому прошлому преследованию, когда он, Штурман, был охотником, а не так как сейчас – дичью. Тот шустрый сталкер спасал свою жизнь, и это у него практически получилось. Сейчас этой же дорогой Штурман шел на собственную казнь.
Поглядывая на окна корпуса и переплетения труб, Нестор слышал тихое дыхание Бизона и прямо кожей чувствовал сверлящий взгляд бывшего напарника. Некоторые окна были разбиты. Но к горькому сожалению Штурмана, окна располагались слишком высоко от земли, чтобы дать ему хоть мизерный шанс на бегство.
Навалившись на ржавые перила эстакады, Штурман представил, как он в отчаянном броске прыгает в оконный проем и скрывается от Бизона. А если Бизон кинется следом, у него будет время схватить автомат, и пристрелить гада, как бешенного пса…
Да.
Штурман оттолкнулся от перил, и прикоснулся к шероховатой стене здания цеха.
Есть же решение проблемы. Надо просто убить Бизона. Взять еще один грех на душу. Зато все будет как прежде. Он будет собирать артефакты, подзаработает деньжат, и свалит из Зоны, оставив гирлянды трупов болтаться здесь. Зона, она же бездонная прорва, – все проглотит, не подавится.
Только вот окна располагались слишком высоко…
– Эй, крысятина, хватит на окна пялиться! – рявкнул потерявший терпение Бизон, который отлично понимал, о чем сейчас может думать бывший напарник. – Рыпнись только! Ей-богу, я тебя сейчас пинками вперед погоню, достал ты…
Рев разъяренного снорка, заставил здоровяка на полуслове оборвать ругань и схватиться за оружие.
Из разбитого окна заводского цеха, того самого, глядя на которое, Штурман грезил о побеге, выпрыгнул снорк! Взвившись вверх как тугая пружина, снорк пролетел несколько метров над пустырем, и приземлился около груды старых автомобильных покрышек. При соприкосновении с землей мутант совершил кувырок и исчез за наваленным хламом.
Его появление и исчезновение произошли настолько быстро, что сталкеры даже не успели толком среагировать – Штурман стоял как вкопанный, с открытым ртом, выдернутый из потока собственных мыслей, а Бизон лишь успел присесть и нацелить автомат на кучу покрышек, за которыми исчез снорк.
Оправившись от шока, Гоша убрал автомат за спину.
– Стрелять не будем, воендосы рядом, – сказал он, доставая кастет. – Если прыгнет на нас, я его так порву.
Приладив кастет на левый кулак, а в правую руку взяв нож, Бизон подытожил:
– Тушка у него человеческая, а значит хрупкая. 
Штурман, уже рефлекторно положивший руку на цевье, и готовый к стрельбе, в случае нового появления монстра,  услышав слова здоровяка, медленно отпустился от автомата. Ему страшно не хотелось этого делать, но Нестор прекрасно понимал, что в «дуэли» против Бизона у него нет шансов.
Только бегство, только в спину. Не иначе.
Бизон не спускал с него глаз.
Снорк больше не появлялся. Толи залег, толи посчитал нападение на двух врагов опасным. Возможно понимал, что раз добыча не спасается бегством, значит может дать отпор.
– Ушел, – сделал вывод Бизон, после десяти минут напряженного ожидания.  – Ушел падла. Не по зубам мы ему. Ночи будет ждать, сволочь.
Штурман промолчал.
До края производственной зоны завода сталкеры добрались без происшествий, благополучно миновав кучи индустриального хлама, и нагромождения разнообразной тары – контейнеров, ящиков, бочек. Причем Штурман заметил, что Бизон стал чаще отдавать ему указания – где притормозить, где свернуть, как лучше пробраться. Не то что бы каждый раз, но в тех случаях, когда Нестор долго топтался на месте, примериваясь, как лучше пройти подозрительный участок – Бизон говорил что делать, приправляя матерным словом.
«Совсем видимо у меня нервы расшатались», – подумал Штурман, влезая на выложенное из кирпича ограждение. – «Уж горилла, шустрей меня стал аномалии подмечать».
Уже на заборе, присев на верхушку опорного столба, сталкер в бинокль осмотрел раскинувшуюся перед ним котловину высохшего озера. Мобильный лагерь ученых, что находился практически у самой нижней точки дна бывшего озера, то возникал, то пропадал в курящемся мареве. Штурман позволил себе недолго задержать взгляд на тычинках обзорных вышек и кружках спутниковых тарелок, торчащих возле бункера, наблюдая за копошащимися там людьми. Лес на горизонте дрожал, словно мираж в пустыне. Небо как было, так и осталось – все в сплошных тучах.
Нестор посмотрел направо. Там, за фильтрационными сооружениями, и сливным трубопроводом, располагалось болото, а еще чуть дальше – разбитый вертолет.
Тяжело вздохнув, сталкер спрыгнул вниз.
Вот сейчас был исключительный момент прищучить Бизона, как только его голова покажется над забором. Всего один выстрел, – и все. Жизнь потечет как прежде, даже еще лучше. Если бы не одно но… – предусмотрительный здоровяк отобрал у Нестора автомат.
Буквально через три секунды Бизон стоял рядом со Штурманом и тычком подал последнему автомат.
– Не бережешь руки-то совсем, Гоша, – буркнул Штурман, принимая оружие и в душе матеря бывшего напарника. – Мог бы и не спешить, бежать я никуда не собираюсь.
– Не собираешься? Давай заливай, – огрызнулся здоровяк. – Да я твою ушлую натуру насквозь вижу.
«С каких это пор», – подумал Штурман, следуя к валяющейся на пустыре огромной «улитке» нагнетания воздуха. Присев на край заборного отверстия, Нестор достал сигарету и начал прикуривать.
Неожиданный удар по руке ошеломил его. Сигарета вылетела из пальцев сталкера и упала на жухлую траву. Штурман вскочил, одновременно испытывая и страх и гнев.
– Не время курить, курилка ты картонная, – процедил Бизон. В голосе сталкера звенел металл. – Перекуры будут, когда я скажу. Двигай давай к схрону. И так уже сколько времени под самым носов у вояк шастаем.   
– Вот как. – Штурман почувствовал, как кровь отхлынула от лица, а руки и ноги стали как ватные. Что творилось в голове у Бизона он не знал но, судя по всему, амбал решил окончательно сжечь все мосты товарищества, и видел в Несторе лишь конченого человека.
Растерев тлеющую сигарету носком ботинка, Штурман медленно встал.
– Как скажешь, Гоша, – сказал он.
Держась кирпичного забора и стреляя глазами из стороны в сторону, Штурман пошел по памятному маршруту мимо котельной завода и вечно тлеющего остова здания ДГЭС – здание нисколько не изменилось с той поры, как сталкер впервые увидел его. Головешки тлели огненными прожилками, не сгорая и не затухая, – без дыма, без жара, без звука.
Прежде чем последовать за конвоируемым сталкером, Бизон внимательно осмотрелся. Коллекторные элементы и трубы, огромные короба воздуховодов и электродвигатели, цистерны под дизтопливо – все застыло в немой пантомиме, в подчиняющейся только законам Зоны скульптурной композиции.
Не заметив ничего подозрительного, Гоша последний раз пробежался взглядом по «колючему» ограждению территории служб снабжения завода, отметив про себя прорехи в пролетах, и последовал за Штурманом.
Однако взгляд сталкера упустил одну деталь. На самом верху огромной бочки, когда-то видимо служившей буферной емкостью системы водоснабжения завода, за передвижением двух сталкеров следило одно из созданий Зоны.
…Охотиться. Опасно. Опасно, но вкусно. Вкуснее, чем холодное и вонючее. Вонючее. Теплая еда может причинить боль. Но она вкусная… Теплая-еда-вкусно-сочная-еда!.. Приятный запах. Вкусный. Их двое. Запахов двое. Темные пятна. Раньше видно было лучше. Яркий свет мешает. Стекла грязные. Не так ярко светит. Хорошо. Еда. Теплая еда вкусная… Еда-вкусно-еда-вкусно-еда-вкусно!.. Может причинить боль. Опасно. Когда будет темно, не так опасно. Надо держаться подальше. Запах железа. Запах огня. Быстрая смерть… Еда-вкусно-вкусно!.. Двое-опаснее-чем-один! Четверо! Трое сильнее одного. Трое издевались. Над одним. Бросили его. Плохо видно. Запах свежий. Запах четкий. За ним можно искать. В темноте напасть... Еда-еда-еда-вкусно!.. Ходить тихо. Опасные зоны. Не ходить туда. Воняют. Раздражают. Надо обходить. Ярко. Надо отдохнуть. Еду догнать по запаху. Выждать момент. Сочное попить... Вкусно! Темнота...
Жилистая фигура подалась назад и с обезьяньей ловкостью спрыгнула с бочки в густые заросли чертополоха. Изредка похрюкивая, цепляясь остатками военной формы за колючки и обломки железобетонных конструкций, существо проковыляло на четвереньках до открытого канализационного люка, и нырнуло в черный провал.
Между тем сталкеры благополучно миновали площадки теплопункта и аварийного электроснабжения завода, и подошли вплотную к зданию фильтрации и слива. «Колючка» на ограждении, служившей границей заводской территории, была разрезана еще со времен прошлой погони. Здесь местность довольно круто пошла на понижение. К счастью сталкеров, склон целиком зарос высокими сорными растениями – чистец болотный, репейник, полынь – какое-никакое, а прикрытие от «любопытствующих», торчащих на вышках у базы ученых.
Штурман приложил руку к стене. Несмотря на перчатку, он почувствовал шероховатость плиты. Представив толщину стены, сталкер ощутил некое чувство защищенности.
«Черт, – подумал он, – ведь там, по ту сторону, может быть все что угодно… монстры, клоака из аномалий, дыра в преисподнюю Зоны. Но мы здесь, за преградой, в безопасности».
Нестор посмотрел вверх.
«Все еще там», – подумал он, наметанным взглядом уловив слабое искажение в воздухе. Там, на высоте трехэтажного дома, практически касаясь ограничивающих край крыши перил, находилась телепортационная сфера.
По крайней мере, очень напоминала такую. Потому как Штурман не слышал, чтобы кто-то из сталкеров знал, куда она ведет. Точнее, он даже не знал сталкеров, которые знали о ее существовании. Самому ему никогда не хватало духу проверить.
«Залазишь на перила, и прыгаешь вниз. Либо пан, либо пропал». – Штурман поежился. – «А вдруг она ведет прямо к Исполнителю Желаний? Только бы знать наверняка! Тогда бы не пришлось мне тут под конвоем расхаживать…»
– Да что ж ты снова тормозишь, паскуда ты этакая! Топай, давай! – словно подслушав мысли Штурмана, подал голос Бизон. – От меня не уйдешь!
«Твою мать».
– Теперь идем строго вдоль здания, на расстоянии вытянутой руки, – сказал вслух Штурман, в мыслях повторяя приметы маршрута, и пошел вперед. Бизон не отставал ни на шаг. Бросая гайки, огибая бетонные ребра жесткости, Штурман прошел несколько десятков метров, и достиг стены буферной коробки, внутри которой сливная труба выходила из здания.
Укрывшись в нише между крайним ребром жесткости и стеной здания, Штурман присел.
– Все, Гоша, хочешь, не хочешь, а перекур, – сказал Нестор. – Сейчас предстоит рывок вниз, и его придется делать на брюхе. Кусты и трава нам в помощь. Иначе вояки запалят. Трубу перелезть с этой стороны, возможности нет. Смотровая площадка над буферной коробкой так фонит, что сразу мозги вскипят. Доползем до места, где труба уходит под землю, а там считай мы уже на краю болота.
Штурман снова рискнул взяться за сигарету, но подкурить не решился, а начал просто разминать ее пальцами. Бизон, внимательно слушая, тоже полез в карман за куревом.
– А как доползем до болота, там уже начнутся одни плюсы, – продолжил Нестор. – С этого края болото нормальное, не кислотное, не дурное. Это ближе к центру оно похуже. Поэтому патрули тут не шастают. А еще в низине всегда туман. Тоже на руку. Правда, по берегу болото не обойти. Там пятно пси-активности, и аномалий по мелочи. Придется чуток по воде пройтись.
Бизон жестом приказал Штурману отдать бинокль и внимательно осмотрел местность.
– Там, примерно на середине участка, есть лестничный переход через трубу, – сказал здоровяк, вешая оптический прибор себе на грудь. – Через него нельзя махнуть на другую сторону, или он тоже под колпаком аномалий?
«Вот шел бы ты первым, то всенепременно бы полезли, чтоб тебя воендос с вышки хлопнул», – подумал Штурман, буквально закипая от злости, при одном только взгляде на бинокль, – «или на той стороне снорки загрызли».
– Аномалий там вроде нет, – ответил он, заставляя себя успокоиться, – но на той стороне у снорков логово. Я как-то поднимался, и видел нору у буферной стены, – заканчивать предложение Штурман не стал.
Здоровяк внимательно посмотрел Нестору в глаза.
– Смотри у меня, без выкрутасов, – подытожил он, наконец, диалог. – Курим, и пошли.
Штурман закурил.
Буйная растительность хорошо скрывала ползущих по-пластунски людей. Сталкеры ползли не торопясь, всем телом прижимаясь к трубе, с частыми остановками. Небесная хмарь и не стихающий ветерок способствовали незаметному передвижению.
Пули защелкали по трубе, забарабанили по земле совершенно неожиданно. Один-три-пять глухих ударов, – и только потом грянул раскатистый гром затяжного стаккато пулемета. Пулемет бил прямой наводкой прямо по ходокам, заставляя их жаться к сырой земле. К грохоту выстрелов добавился рев снорков. Ошалевшие сталкеры шарили глазами, пытаясь найти любой маломальское укрытие, чтобы дать отпор пулеметчику-зомби и сноркам.
Закрыв голову руками, Штурман лежал, вздрагивая от каждого звука. Он все ждал, когда следующая пуля с глухим чпоканием войдет уже не в землю, а в его тело. Уловив шорох движения, Нестор вспомнил о снорках.
Они же тоже рядом! И могут напасть!
Приподняв голову, Штурман увидел, что травой шелестит вовсе не снорк, а Бизон, который быстро полз к болоту. Нестор удивился. Бизон не оборонялся, не отстреливался, а просто уползал! Штурман устремился за напарником.
Пулемет продолжал бить.
Следуя за Бизоном и вслушиваясь в рев снорков, Штурман запоздало сообразил, что пулеметчик оказывается вовсе не зомби, и бьет не по ним, а по сноркам. Ибо пулеметные очереди в основном ложились выше трубы. Очевидно, гарнизон лагеря ученых открыл охоту на мутантов.
Нестор поблагодарил Зону, что в высокой траве их с Бизоном передвижение практически незаметно, и прибавил ходу, чтобы как можно быстрее миновать простреливаемый участок.
В воздухе запахло сыростью и гнилью. Появились первые кочки. Кусты ольшаника стали попадаться все чаще. Сталкеры уже ползли по дну пересохшего озера. Пулемет поработал еще некоторое время и замолчал. Во время очередной остановки ходоки надели респираторы и очки.
В какой-то момент труба окончательно исчезла под землей. Штурман замер как вкопанный.
Пора переползать.
По другую сторону трубопровода сталкеры отползли чуть назад, чтобы можно было спокойно встать, не опасаясь того, что их заметят военные. Впрочем, вставать они не собирались, а тихонечко сели, привалившись спинами к трубопроводу.
Затаились.
Перед переходом по трясине необходимо было собраться с силами.
– Хорошо, что ветер дует в сторону болота, – шепотом произнес Штурман, – снорки нас не почуют и не услышат. Интересно, а сколько тут еще зомбаков на дне осталось? Где-то в центре озера, в подземном бункере.
Попытка разговорить бывшего напарника не удалась. Бизон промолчал, только жестом приказал Нестору отдать автомат.
«Плохо дело», – подытожил свое положение Штурман.
За весь переход здоровяк сказал не больше двух десятков слов, и это было плохим признаком. Потому как обычно здоровяк не упускал случая пошутить, побалагурить, а тут как воды в рот набрал.
Искоса поглядывая на Бизона, Штурман видел, как тот нет-нет да сожмет покрепче автомат, а затем начинает еле слышно материться. Взгляды сталкеров случайно пересеклись, и внутри Штурмана все оборвалось, и он спешно отвел глаза в сторону.
Бизон не простит. Не такой он человек. Тот, кто вырос на улице, долгов не прощает. Простил – проявил слабость, – и должник не упустит шанса ударить тебя в спину. В любой момент.
– Немного осталось, Гоша. – Штурман сделал еще одну попытку вызвать на диалог «конвоира». – Надо найти подходящие шесты. Без них в болото лучше не соваться. Окна там есть. Попадешь – не вылезешь.
Здоровяк оценивающе посмотрел на кусты ольхи, присматривая подходящую ветку, чтобы срубить себе слегу. Реплику Штурмана он оставил без внимания.
Нестор следил за местностью, пытаясь найти ответ на жизненно-важный вопрос:
Как избавиться от Бизона?
Гоша тем временем вырубил две слеги. Не говоря ни слова, бросил одну Штурману.
Нестор поймал шест и взвесил его на руке.
– Скоро будем на месте, – сказал он, пытаясь разглядеть в тумане знакомые приметы. – Тут метров триста идти. Сейчас видимость никакая, но если повезет, сможем увидеть верхушку тополя, что за вертолетом прямо стоит.
Снова застрекотал пулемет, а следом, на весь Янтарь, раздался визг мутанта. Очевидно, какая-то неосторожная тварь подошла слишком близко к периметру лагеря. Болото словно откликнулось на происходящую суету – вода заволновалась, запузырилась; зашелестели сухие камыши и осока.
Штурман почувствовал, как в поясницу уткнулось дуло автомата.
«Вот черт, достал уже!» – Сталкер взялся за висящую на шее гайку и, чтобы успокоиться, начал потирать ее. Безопасная тропинка пролегала как раз между двух аномалий, – в воде угнездилась Амеба, а на берегу – обширный гравиконцентрат. Эти аномалии были видны и без детектора, – одну выдавали пузыри, вторую – «вспухающий» туман.
Штурман вызвал в памяти карту Зоны, которая когда-то была в как в личном КПК, так и в КПК Седого. Отметил про себя, что эти аномалии никуда не делись, и прошедшие Выбросы на них никак не сказались.
– Смотри, Гоша, – Нестор указал рукой на аномалии. – Справа Амеба, слева Гравик, а дальше весь берег под колпаком пси-очага. Между аномалиями мы и проскользнем. Там дальше пойдет зеленка, по которой можно идти, ну и кочки.
– Да хоть так. – Бизон оценивающе посмотрел на аномалии. – Самое главное, без фокусов, гнида.
Это была последняя капля.
– Твою мать, Бизон! – Штурман не выдержал и развернулся к бывшему напарнику. – Задолбал! Какие фокусы? Хорош мне на мозги капать, иначе точно в аномалию влетим! Какие фокусы? Мы же договорились! Я веду тебя к схрону, ты забираешь весь хабар, и даешь мне шанс уйти!
– Какой договор?! О чем ты? – изумился здоровяк. – Я сказал, посмотрим, что мы с тобой сделаем. Так что-либо идешь, либо я тебя тут же и валю.
В болотной тишине отчетливо раздался щелчок предохранителя.
– Стреляй, падла, – зло произнес Штурман.
Он уселся на кочку.
– Под конвоем я больше не пойду. Мы в Зоне. Думать одновременно о выстреле в спину и об аномалиях – это аналогично ходьбе с завязанными глазами! – Нестор не выдержал, и сорвался на крик. – Можешь попробовать в одного! Впереди болото, сзади снорки и пулеметы! Грузи на себя двойной груз, намечай маршрут и вперед! А мне один хрен помирать, не сейчас, так через час! Я…
– Заткнись. – Бизон опустил автомат стволом вниз.
Единственное слово подействовало на сталкера, как вылитый ушат холодной воды.
Штурман заткнулся.
Несколько минут сталкеры сверлили друг друга взглядами.
– Ну ты и ушлый, – Бизон первым нарушил молчание. – Снова крутишься, лавируешь… Бесполезно. – Здоровяк коснулся рукой груди. – Я просек тут кое-что. Побрякушка-то твоя не простая выходит. Заметил я, что она рядом с аномалиями теплеет. А когда снорк на нас выскочил, я прям почувствовал, как она пульсирует. Теперь понятно, почему ты гайки не таскаешь, проходимец чертов. Есть кому водить по Зоне за ручку.
Услышав слова напарника, Штурман вздрогнул. В голове у сталкера пролетели тысячи мыслей, связанные с внезапно озарившим откровением. Он побледнел, и с трудом выговорил:
– Все не так Гоша… Этот медальон, хабар мертвеца. Которого я в аномалию сплавил. Недолго он у меня. Знаешь, что еще? Теперь я, кажется, понял, почему все еще не откинулся. Раны… лечит он раны. А не слюна чертова.
– Может быть. – Бизон кивнул. – Вещица занятная. А теперь дуй вперед.
Вновь проигравший словесный поединок, Штурман встал. Здоровяк во всех отношениях был непробиваем.
Прощупывая слегой почву перед собой, Нестор побрел через болото Янтаря.
Уровень воды доходил примерно до голени. Резиновые чулки из общевойскового защитного комплекта, на совесть затянутые ремешками на бедрах, препятствовали проникновению зловонной жижи в обувь. Прощупывая дрыгву слегами, сталкеры шли через топь, покачиваясь, словно на водяном матрасе.
Шелестели камыши. Под ногами сталкеров поскрипывал торфяник. Туман, пусть и жидкий, убавил видимость на порядок. Поэтому Штурман внимательно следил за памятными ориентирами, которые заприметил еще в той давней ходке, и которые врезались в его память на всю жизнь.
Чахлое деревце, скрученное в штопор от сырости. Обломки анкерной опоры ЛЭП. Рассохшаяся плоскодонка.
Где-то там, в тумане, разбитый вертолет. А под ним старое логово снорков.
Сосредоточившись на маршруте, Штурман целиком посвятил себя нехитрому алгоритму передвижения – сначала осмотр, потом прощупывание торфяного слоя, потом шажок-другой, и снова осмотр. О Бизоне он забыл. Так как хорошо помнил, как в этом болоте чуть не сгинул Митяй. Дернулся от пузыря в сторону, и попал в трясину.
«Вытащили, с божьей помощью», – думал Нестор, с остервенением тыкая слегой в невидимое дно. – «Попотеть нам с Гришко пришлось…»
Разбитый вертолет уже темным пятном просвечивал сквозь туман. Осталось немного.
Еще немного, и под ногами будет твердая земля.
– Стой!
Услышав окрик, Штурман застыл. От возгласа Бизона в его душе что-то оборвалось. Инстинкт сталкера безошибочно подсказал ему – с напарником что-то случилось.
В голосе Бизона Штурман отчетливо расслышал страх. Уже в следующий миг Бизон отчаянно матерился, и в этом мате звучали и злость, и раздражение, и… снова страх.
Нестор испугался. Он знал, что должен оглянуться и посмотреть, что там происходит у него за спиной, но не мог. Рассудок отказывался взглянуть в глаза неизвестной опасности.
Сталкер почувствовал, как его тянет вниз. Взглянув вниз, Нестор быстро переступил на месте, чтобы высвободить ноги. И только после этого, он повернул голову назад, чтобы посмотреть на напарника.
Бизон по пояс провалился в трясину.
Налегая на шест, здоровяк пытался вырваться из ловушки, но топь не хотела выпускать добычу. Когда слега целиком исчезла в болотной жиже, Бизон вспомнил о Штурмане.
– Штурман, сука, я завяз! – крикнул он. – Не вздумай отчебучить чего, а то сразу схлопочешь пулю!
Пытаясь справиться с одолевшим его страхом смерти, Нестор смог только кивнуть. Бизон провалился буквально в полуметре него. То есть, Штурману просто невероятно повезло не очутиться на месте напарника.
Нестор отступил от Бизона и еще сильнее замесил ногами, чтобы избежать погружения. Он бросил взгляд в сторону вертолета. До берега оставалось совсем немного, порядка пяти метров. Причем три из этих пяти метров, можно было преодолеть по сегменту железобетонной трубы, верхняя часть которой виднелась из воды как раз между берегом и сталкерами.
Всего ничего.
Бизон прекратил ругаться, а только сопел. Положив автомат перед собой, он попытался навалиться на него, чтобы перенести вес с ног на корпус. Обеспечив себе точку опоры, сталкер дернулся вверх.
Это было ошибкой. Трясина ухнула, чавкнула, и Бизона затянуло обратно. Сталкер погрузился уже по нижнюю часть груди.
Штурман запаниковал. На его глазах человек попал в смертельную опасность, и вот-вот умрет мучительной смертью.
– Стой, идиот! – крикнул Нестор. – Снимай вещмешок и автомат и давай сюда! Надо облегчить твой вес! А сам постарайся наклониться вперед, а я как-нибудь попытаюсь тебя вытащить!
– Какой мешок, какой автомат! Че за хрень ты несешь, сволочь! Я по грудь уже завяз!!! – крикнул в ответ Бизон, и осекся. Крик обошелся ему погружением еще на пару сантиметров. – Штурман, – уже приглушенно произнес сталкер, – давай мне сюда свой мешок и плащ-палатку. Я подложу их перед собой. А ты подай конец своей палки, и тяни меня!
Штурман спохватился. Плечи автоматически пошли назад, чтобы ослабить лямки вещмешка. Руки сами потянулись отстегивать плащ-платку. Бизон тем временем погрузился еще чуть-чуть.
Сталкеры тяжело дышали – воздух со свистом выходил из фильтров респираторов. Стекла очков начали запотевать. Нестор машинально попытался протереть очки перчаткой, но только измазал стекла грязью. Конденсат находился по другую сторону. Нестор бросил бесполезное занятие и потянулся слегой к Бизону.
И тут его словно молнией ударило. Картины развития событий возникали в голове, сменяя одну за другой.
Он буквально воочию увидел, как подает Бизону конец слеги, пытается вытащить, а в итоге вязнет сам, и тонет.
Или вот он вытаскивает Бизона, и благодарный Бизон забирает хабар. Потом с преспокойной душой выполняет свои угрозы.
Толкает его в Холодец.
Отдает хозяину Арены.
Бросает с простреленными ногами.
Просто пристреливает, как собаку…
– Штурм, давай быстрей, я тону! – Бизон тянулся изо всех сил руками вперед, пытаясь дотянуться и ухватиться за напарника.
Штурман затряс головой, избавляясь от навязчивых мыслей.
На его глазах погибал человек.
Напарник.
Почти друг.
«Бывший напарник и бывший друг», – эта мысль поставила точку.
Руки Штурмана повисли как плети.
– Ты же все расскажешь? – мрачно спросил он напарника.
«Он обязательно расскажет», – промелькнула в голове подленькая мыслишка. – «Даже если отпустит, то когда нажрется в баре, всем про меня расскажет. А не дай бог, снова встретимся, то пристрелит как собаку, или выдаст на Арену, чтобы один отморозок прикончил другого».
Услышав вопрос, Бизон замер. Трясина воспользовалась моментом и всхлипнула, отвоевав еще один сантиметр человеческого тела.
– Что расскажу?
Слова дались Гоше с трудом. Даже не осознавая, что делает, он вновь потянул руки вперед. Пальцы беспрестанно шевелились, пытаясь схватить хоть что-нибудь, что поможет спастись.
– Ты сказал, что за хабар не будешь убивать меня, – медленно произнес Штурман. – Даже не так. Ты сказал, что просто опустишь меня так. И не будешь преследовать. Никогда. Но ты просто расскажешь все другим. О прошлом моем.
Бизон снова прекратил шевелиться. Топь хлюпала пузырями и продолжала делать свое черное дело.
– Я понял, – со смертельной тоской в голосе произнес сталкер-здоровяк. – Дай, пожалуйста, конец палки, и мы в расчете. По всем фронтам. Даю слово. Быть может ты действительно уже не шакал, Штурм.
Штурман кивнул. Присутствие духа вернулось к нему. Да, ситуация на мгновение вышла из-под контроля, но ему не в первый раз видеть как умирает человек. Кроме того, сейчас человека еще можно спасти.
Сталкер шагнул к трубе. Снял вещмешок, поставил его подальше. Затем лег на трубу плашмя и, чтобы надежней закрепиться, свесил по обе стороны ноги.
– Делаешь все, как я скажу,  – перед тем как протянуть Бизону шест, предупредил последнего Нестор. –  В первую очередь, одной рукой держишь слегу, второй – избавляешься от мешка и автомата. Передаешь их мне. Так полегче тянуть будет.
Бизон кивнул. Схватившись руками за палку он инстинктивно потянул ее к себе, но Штурман резко дернул шест обратно.
– Я же сказал, мешок и автомат! – крикнул он. – Давай быстрей, а то тебя вконец засосет!
Бизона прорвало. Почем свет понося Зону и сталкерство, он с трудом снял с себя автомат и ранец и передал Штурману. Тот одной рукой перехватил амуницию и, не меняя положения, поместил ее собой.
Порыв ветра донес хрюканье снорков.
Штурман отметил про себя этот факт, и налег на палку, намертво вцепившись в нее обеими руками.
Слега дернулась, и Нестор с трудом удержал ее. Бизон, налегал всем весом, напрягал мышцы рук, чтобы подтянуться, и вытащить ноги из трясины. Очень медленно, но болото начало отдавать свою добычу.
Штурман скрипел зубами. От сильного напряжения, мышцы начало сводить судорогой. Сталкер лежал, думая только об одном: как не соскользнуть с трубы! Болотная вода тихонько плескалась в десяти сантиметрах от лица Штурмана, и даже сквозь респиратор сталкер чувствовал, как она воняет. Руки буквально выворачивались из плечевых суставов.
Глядя на зеленовато-черную воду, Нестор как в зеркале видел в ней отражение своей жизни в Зоне. Видел все те непотребства, в коих ему довелось участвовать. Кесарь, Штуцер, Колобок, Гришко…

– …Гришко! Ну так что? Сколько ты за нее готов выложить? – снова поинтересовался я, не спуская глаз с проходимца, и отмечая любые изменения на его лице.
Я проверял его. Честный ли Седой сталкер, или тоже отморозок, каких мне позавчера довелось шугануть на Болотах.
Про себя я прозвал нового знакомца Седым, так как чуб и на висках шевелюра ходока была седой.
«Булыжник» руке Седого излучал тускло-голубое свечение. При таком освещении лицо сталкера было ни дать, ни взять – лицом покойника из морга. Чернота ночи и слабые отблески всполохов костра только усугубляли этот эффект. Мягкая, словно бархатистая поверхность артефакта еле заметно подрагивала. В мыслях я погладил рукой артефакт, и вспомнил, каков он на ощупь. Теплый, эластичный, ну прямо как живой.
– Погоди Граф, дай прицениться, – Седой поджал губы, и шевельнул пальцами, сдавливая артефакт.
Аномальное образование затрепетало, и засияло чуть ярче. Два трубчатых отростка в верхней части предмета зашевелились, словно пытаясь дотянуться до пальцев сталкера.
По собственному опыту я знал, что странный сгусток источает дурманящий жар, от которого по всему телу разливается сладкая истома, а через пару часов, ты чувствуешь себя как заново родившимся.
– Не скупись, друг, – подзадорил я «клиента». – Чувствуешь, как душу отпускает? Душевно так, а? Отдам за пятнадцать. А ты уж там хоть в двести процентов накрутку делай.
Седой как завороженный смотрел на артефакт и молчал.
Эта его заторможенность в принятии решения начинала надоедать. Тем более что этот трупный цвет лица действовал мне на нервы. Хватит с меня покойников.
– Давай сюда, – с налетом раздражения сказал я и протянул руку к артефакту. – Не хочешь, не надо. Проще уж Бурому в Темной Долине загнать. Как раз, за Душу двадцать пять кусков по «сетке» обещал. – Я сделал паузу, чтобы извлечь из кармана сигарету, и дать время Седому осмыслить мои слова. – Мне как раз на Милитари топать. Могу и крюк сделать небольшой. Через «100 рентген» конечно веселее, но опять же – накладней! А тут целых двадцать кусков…
– Граф, ты чего несешь? – вскинулся седой сталкер. – Не успеешь ты и шагу шагнуть на выход, как шестерки Бурого примут тебя под графские рученьки. И пойди потом, доказывай, что ты не верблюд! За счастье будет живым оттуда уйти, не то, что с наваром.
– Не переживай, договорюсь как-нибудь, – усмехнулся я.
Выходит, он не из «бурых». Впрочем, очевидно, они бы сразу толпой тормозили бы.
– Ты же знаешь, – продолжил я комедию, – что у меня везде подвязки есть. Даром что ли, я целый Граф? Один греческий профиль чего стоит.
Двумя пальцами я пригладил франтовские усики. Это движение хорошо успокаивало нервы.
Регулярное бритье и гигиена, один из столпов, который отличает человека от грязного животного. Особенно в Зоне.
– Ну все, хорош. – Я взялся за Душу, и потянул ее к себе. – Давай сюда. Подержал, и будет. В первый и последний раз.
Седой смотрел на артефакт, и не торопился разжимать хватку. Дым от костра начал стелиться по земле, создавая плотную завесу. Я почувствовал, как на кожу попали капельки воды.
Кажется, начинался дождь.
Я дернул артефакт к себе и ощутил сопротивление. Дернул еще. Встретился взглядом с Седым.
На мой немой вопрос сталкер буркнул:
– Давай! Ты меня…

– …почти вытащил!
Бизон, не жалея своих пораненных рук, не жалея выворачиваемых их суставов рук напарника, из последних сил тянулся из болотного плена. Пальцы двух сталкеров уже практически касались друг друга.
Перед глазами у Нестора снова возникла картина сделки между бандитом и сталкером. А следом другая: бандит вытирает лезвие ножа об одежду мертвеца.
«Седой провел остаток дней своих изгоем», – подумал Штурман. – «Я не хочу так».
Слега выскользнула из его ослабевших пальцев.