Предчувствия, колокола и прочее 3

Время шло своим чередом. Работа, встречи, разговоры, домашние дела. Всё чаще Марию посещали предчувствия. Она научилась различать их уже по тому, как холодок пробегал от макушки по спине. Предчувствия были хорошие и неприятные.

 От неприятных становилось сразу тревожно, хотелось разобраться, о чём говорят, о чём хотят предупредить, к чему ей надо готовиться. Такие предчувствия накидывали на голову холодный обруч боли и колким ознобом терзали тело. От такого озноба хотелось сжаться в комок, обнять себя руками и замереть на месте.

Хорошие предчувствия ощущались совсем по-другому. Ей казалось, что сзади к ней подкрался весёлый ветерок, внезапно ставший материальным. Своими лёгкими пальцами он теребил ей волосы, щекотал по спине, запуская какие-то весёлые мурашки. От этих мурашек становилось весело, появлялось желание расправить плечи и высоко поднять голову.

За время, прошедшее с посещения монастыря, у Маши работа не переводилась. Женщины хотели быть нарядными, было у них желание выделиться из общей массы, чтобы их платья отличались от платьев подружек и сослуживиц. Вот и шли в ателье, заказывали себе что-то особенное. Чаще всего было приятно работать с заказчицами, шить для них нечто по их выбору. Но иногда случались неприятные заказы. Вернее, заказчицы. После двух дней мучительного озноба в ателье появилась ОНА. С порога было видно, что у неё большие претензии к тому, что она хочет пошить в этом ателье. Вместе с ней в помещение будто вошло тёмное облако, почти туча. Хотя женщина улыбалась и разговаривала спокойно. Долго перебирала журналы, сравнивала представленные модели, бродила между развешанными образцами тканей, и всё больше мрачнела лицом. В конце концов, она решилась и направилась к приёмщице заказов с просьбой принять у неё заказ. За столом приёма и выдачи заказов сидела женщина средних лет, знающая своё дело, и определяющая по лицу заказчицы, ждать ли проблем с конкретной женщиной, или всё пройдёт спокойно. С этой женщиной ожидались большие проблемы, о чём и сказала Настя (приёмщица заказов), когда вызвала Марию. Отказать в заказе они не могли, так что пришлось выслушивать Маше ворчание по поводу того, что женщина не смогла подобрать себе модель платья по журналу, и ткани у них нет такой в точности, из какой женщина хотела бы пошить себе платье. В таких случаях закройщица садится с заказчицей за стол и начинает рисовать со слов наряд, который видит женщина в будущем на себе. Маша выложила на стол чистые листы бумаги, а женщина положила перед ней то, что нарисовала сама. Маша едва удержалась, чтобы не охнуть. Рисунок был настолько аляповатым, вычурным, а главное, -  совершенно безвкусным. Такое платье можно было бы надеть только на маскарад, причём, скрыв обязательно лицо маской. Женщина заявила, что ей нужно платье на каждый день. Куда она собиралась ходить в таком наряде каждый день, не боясь быть высмеянной? Рюшечки, сборочки, контрастные декоративные строчки. Уж не костюм ли это для какой-то комической театральной постановки? В театре есть свои костюмеры, с таким заказом в обычное ателье не ходят. Ну, что ж, попробуем переубедить женщину в её видении своего платья. Маша, мысленно вздохнув, стала объяснять, что сейчас в таком платье на улицу выйти будет неприлично, такое сейчас не носят, даже не понятно, к какому периоду моды относится желаемый заказчицей наряд. И, быстро набросав на чистом лице бумаги тот же фасон, но убрав большую часть отделки, показала женщине, что можно сделать на практике, и что будет хорошо смотреться на женщине. Но та была непреклонна. Ей нужны все эти рюшечки и сборочки. И, повысив голос, она сказала, что дело закройщицы принять заказ в том виде, какой желателен заказчице, а не учить ту уму-разуму. В принципе, женщина была права, заказчик у нас всегда прав. Но работать с тем, к чему у закройщицы не лежит Душа, видя всю откровенную глупость заказанного наряда, в некотором смысле, вульгарность, тоже не просто. Но, ничего не поделаешь. Тут уж придётся помучиться самой, лишь бы клиентка не пошла жаловаться в вышестоящую организацию. А с такой станется, не поленится. Опять мысленно вздохнув, Маша предложила женщине пройти в примерочную, чтобы снять мерки. Ткань общими усилиями подобрали. Заказ приняли.

И начались у Маши дни с головной болью. Она старательно уговаривала себя не раздражаться по поводу этих рюшечек, но это доставалось ей с трудом. Было ощущение, что женщина просто решила поиграть с другими людьми, озадачив их таким заказом. Но вступал в спор с ощущением здравый смысл: зачем платить такие большие деньги только за то, чтобы «поиздеваться» над другими. Иначе, как издёвкой, такой заказ не назовёшь, а стоит пошив этого наряда немало. Представить себе женщину в таком платье на улице Маша категорически не могла. На примерках заказчица вела себя так же ворчливо-вызывающе, но тут Маша терпела, просто выслушивала всё новые претензии и поправки, вносимые женщиной. Вернее, не выслушивала, а пропускала мимо ушей. Ох, и устала же она за  2 недели, пока занималась этим заказом. Швеи часто обращались к ней с вопросами по этому заказу, что-то у них не получалось, хотя работницы были опытные. У них тоже не ладилась работа.

Но ближе к концу этой неприятной работы у Маши стало улучшаться настроение, появились признаки очередного предчувствия. Она ощущала лёгкие поглаживания по голове, в волосах как будто заблудился прохладный ветерок. По спине пробегали волны весёлых мурашек. Маша всё чаще стала улыбаться таким ощущениям. Даже заведующая ателье, постоянно сосредоточенная на своих мыслях женщина, это заметила и как-то спросила Машу:

- Ты чего это радуешься? Аж плечами от удовольствия поводишь? Скоро сдача заказа, думаешь, отделаешься - и полегчает? Эта дама нам ещё крови попортит.

Но Машу это уже не волновало. Работа, действительно, подходила к концу. На последней примерке женщина, кажется, была довольна, во всяком случае, выглядела таковой.

А мурашки всё веселей бегали по спине, предупреждая, что скоро случится что-то приятное.

В конце рабочего дня, когда уже все сотрудницы собирались уходить домой, раздался звонок сотового телефона:

- Маш, я его нашёл, вернее, он нашёлся сам, но он есть! Помнишь, ты говорила, что ученик найдётся, так и случилось. К нам в больницу пришёл устраиваться молодой врач, хирург, и попал прямо  в мои лапы.

- Олег, здравствуй! Ты меня оглушил.

- Ох, прости, Марусь, здравствуй.  Не обижайся, я просто уже неделю в таком возбуждённом состоянии, так рад, что забываю даже о правилах приличия. Мне надо срочно кому-то рассказать обо всём, а мои уехали в отпуск. Слушай, пригласи меня в гости, ну, пожалуйста! Я хотел дождаться выходного, чтобы пригласить тебя в монастырь, там рассказать вам с Кириллом, но я не утерплю. Честное слово! Можно я сначала тебе расскажу? А то я взорвусь от всех этих эмоций. А потом мы и в монастырь вместе съездим. А?

- Олег, я в выходные работаю, у меня как раз на субботу назначена выдача неприятного заказа. Так что в монастырь поедешь один, а в гости тебя с удовольствием приглашаю. Приезжай, хоть сегодня.

- Машка, ты умница, так я сегодня после работы к тебе и приеду.

- Только, пожалуйста, будь внимательным на дороге, езжай аккуратно.

- Само собой. До вечера, - Олег положил трубку.

После работы Маша забежала в магазин, чтобы купить что-то немудрящее на ужин: сама она по вечерам почти ничего не ела, а тут надо было накормить Олега после трудового дня, тем более, что и дома у него никого нет, чтобы приготовить что-то на ужин.

Она успела как раз вовремя: только закончила стряпню, как услышала требовательный звонок в дверь. Олег ввалился в её маленькую квартиру, как огромный медведь,  положил на тумбочку у входной двери какой-то свёрток, обхватил Машу  обеими руками, оторвал от пола и закружил. Потом поставил её на пол, чмокнул в щёку и сказал:

- Маш, столько впечатлений, эмоций, не сердись, я как мальчишка!

- Это здорово, Олежка, проходи, будем ужинать, пить чай-кофе, и ты мне всё расскажешь.

Олег вытащил из свёртка конфеты и протянул Маше, - Держи, сластёна, к чаю-кофе.

Олег начал сразу рассказывать, не дожидаясь даже, когда Маша поставит перед ним тарелку с макаронами и котлетами.

- Представляешь, это случилось на прошлой неделе, в четверг. У меня серьёзная операция предстояла через час, сижу, готовлюсь в ординаторской, последние штрихи, так сказать. У нас так принято, что перед операциями хирургов не беспокоят какими-то организационными вопросами. Это ещё наш ЗАВ так постановил, сам же соблюдал это правило и от остальных этого требовал. Даже главврач больницы не смел вызвать к себе хирурга, если у того была плановая операция назначена. А тут звонит в ординаторскую и тоном, не терпящим возражений, заявляет: «Олег Васильевич, срочно зайдите ко мне!»  Ну, что мне было делать, такого за последнее время ни разу не было, я, конечно, чертыхнулся и пошёл. Сразу как-то настроение приняло воинственный характер, готов был разорвать того, кто мне помешал в подготовке к предстоящему делу, даже карту больного не оставил на столе, а зачем-то прихватил с собой. Как будто хотел  этой картой стукнуть по башке ЗАВа, чтобы в следующий раз не повторял таких ошибок. В кабинет к нему я вошёл с чувством раздражения. А там сидел молодой человек. Я подумал, что мне ещё и ждать придётся, когда ЗАВ с ним разберётся. А ЗАВ встал из-за стола, махнул мне рукой, мол, заходи. И с хода, даже не предложив мне сесть, говорит:

- Вот молодой человек пришёл с желанием работать у нас. Хирург. Иван Иванович Иванов. Все документы и характеристики у него есть. Я прошу Вас, Олег Васильевич, познакомиться с молодым человеком, провести, так сказать, тестирование на его профпригодность, у Вас глаз намётан, в людях Вы разбираетесь, я Вам доверяю, - и, обращаясь к Ивану Иванычу, говорит, показывая на меня, - Это наш ведущий хирург, Олег Васильевич Аверов.

Нет, ну ты представляешь, мне сейчас к столу вставать, а тут проверять профпригодность какого-то мальчишки. Ну, не мальчишка, конечно, не сразу после института, лет 35, наверное. А в глазах у ЗАВа чертенята бегают. Я смотрю на нашего начальника и пытаюсь быстро решить вопрос, уж не подвох ли тут какой.

Потом перевожу взгляд на этого молодого человека. Пока ЗАВ мне делал предложение познакомиться с молодым специалистом, он встал и стоял у стола спокойно, опустив руки,  не проявляя никакого волнения, со спокойным интересом смотрел на меня. Я протягиваю ему руку для приветствия, и по его пожатию понимаю, что чертенята в глазах ЗАВа не зря бегали. Что-то в этом парне есть стоящее. Каким образом я это понял, не знаю, но вот интуиция подсказала, что такой человек не зря зашёл к нам на огонёк.

- Подожди, Олег, ты вашего завотделением всё время называешь, ЗАВ, у него что, имени нет?

Олег улыбнулся, - ЗАВ он  и есть ЗАВ. Закоров Алексей Владимирович. При посторонних мы к нему обращаемся, конечно, по имени  и отчеству, а между собой он для нас просто ЗАВ. Так и говорим, когда надо что-то выяснить: «Слушай, ЗАВ, …». Но  ты меня не перебивай, а то всё спутаю.

Так вот, смотрю я на этого Ваню, он на меня. Ни тени волнения, ни смущения. Смотрит мне прямо в глаза и как будто говорит, ну, что же, тестируйте меня, я готов. У меня раздражение, как волной смыло, я улыбнулся, и его лицо озарила улыбка. Маш, так улыбаются дети: открыто, светло. Я понимаю, что у меня в руках история болезни, зачем-то прихваченная с собой, протягиваю её Ивану и предлагаю сказать его мнение по данному случаю. Т.е. хочу услышать, как он себя повёл бы в случае с этим больным. Парень спокойно, уверенно берёт в руки историю болезни, внимательно просматривает её, не просто пролистывает, а видно, что вчитывается, но быстро. И… - Олег на секунду замолкает, -  выдаёт своё мнение, которое в тонкостях совпадает с моим! И даже предлагает план операции, к которой я готовился до вызова в кабинет ЗАВа.

Честно говоря, я слегка опешил, но мне теряться никак нельзя, всё-таки ведущий хирург, человек, разбирающийся в людях. Поворачиваюсь к ЗАВу и говорю: «Своё мнение я выскажу чуть позже, а пока…» - тут я обращаюсь уже к Ивану Иванычу – Вы мне будете ассистировать. Операция через 40 минут. Пойдёмте». Что называется, с корабля на бал решил отправить парня. Как-то он себя поведёт? Ни одним движением, ни взглядом не выдал смущения или опасения, молча, последовал за мной.

Приходим в ординаторскую, представляю парня всем, кто там находился, предупреждаю своего ассистента, который готовился к этому на данную операцию. Тихо, чтобы Иван не слышал, говорю Михаилу, что он остаётся на подхвате, но в основном ассистировать будет Иван. У Мишки глаза на лоб полезли, но уж если я что-то заменил в таком плане, значит, у меня есть на это причины и уверенность, что так надо. Со мной редко спорят.

Да, это всё предыстория. Самое интересное было на операции. Марусь, я увидел себя в зеркале. Понимаешь, я увидел себя молодого, в роли ассистента. Только лицо было другим. А так всё, как у меня было. Уверенность, спокойствие, даже движения были моими. Наваждение. И я понял, что это ученик. Вернее, уже не ученик, а последователь. Парень уже многое знает, умеет, делает правильно и хорошо. И не боится! Случился казус, непредвиденный момент. Подробности говорить не буду, но мы с ним, не сговариваясь, только взглянули друг другу в глаза, нашли один и тот же путь обойти эту трудность и закончили операцию. Потом уже после операции Михаил сказал мне, что он растерялся бы в такой ситуации, запаниковал бы, ему нужны были бы объяснения, что и как делать в таком случае.

В общем, после операции мы с Иваном Ивановичем Ивановым прошли в кабинет ЗАВа, я дал добро на работу в нашем отделении такого хирурга. ЗАВ улыбнулся, тут же подписал заявление парня и отправил его в отдел кадров со своей запиской, чтобы не тянули с оформлением. И с пятницы у нас в отделении появился ещё один хирург.

Пятницу он ассистировал, в понедельник тоже, а во вторник ему дали уже больных для самостоятельного ведения. У него в плане стояла операция на четверг, я его предупредил, что буду ассистировать ему, откровенно сказал, что это будет вроде экзамена. Он не обиделся, даже как будто обрадовался. Операцию провел замечательно. Не стесняется подходить с вопросами. Задаёт их чётко, не мямля, точно знает, что ему нужно выяснить и формулирует вопрос так, что и отвечать приятно.

Я по поводу новообретённого сотрудника успокоился, но вот постоянно нахожусь в состоянии радостного возбуждения.

 Знаешь, Маш, правильно иногда говорят «Не было бы счастья, да несчастье помогло» Тогда, ещё в первый день, я попросил его вернуться в отделение, дождаться меня, если я буду оперировать. Захотелось сразу узнать о нём поподробнее, просто поговорить.  Ему 36 лет, с возрастом я почти не ошибся. У парня погибла семья. И ему, как Кириллу, захотелось уйти из того города. Но он не пошёл, куда глаза глядят, как Кир. У нас в городе, оказывается, живёт его отец. Так вот Иван собрал все документы и поехал к отцу. А тут решил устраиваться на работу, не абы куда, а именно в нашу больницу, как в лучшую в городе. Здоровые амбиции ему не чужды.

Раньше он, оказывается, уже проводил операцию, подобную той, на которую я его взял в первый день. И больная была с таким же диагнозом, но с побочными симптомами.  Рассказал о там как работал. У меня появилось ощущение, что это мой сын. Мой Алёшка не пошёл в медицину, а мне так хотелось, чтобы он был хирургом. Но это ладно. А тут вот пришёл парень, уже готовый хирург, хороший хирург, и мне вдруг показалось, что это мой сын, которому я давал уроки в нашем нелёгком деле. Странно?

- Нет, Олег, не странно. Просто тебе, да и ему тоже, повезло. Встретились родственные Души. Слышал, поди, про такое. Про любящих друг друга людей так обычно говорят, но в  делах, в работе это тоже необходимо, и это замечательно, что такие встречи происходят. Это немножечко счастье.

- Почему «немножечко»?

- Потому что много счастья не бывает, да и недостижимо оно, в принципе. А так, понемножечку, бывает в жизни, - Маша зябко повела плечами. Олег это заметил и спросил:

- Что, очередное предчувствие?

- Не знаю, пока. Я ведь не с первого озноба понимаю, что это что-то значит. Потом определю.

Они немного помолчали. Слушая Олега, Маша машинально слопала все конфеты, принесённые одноклассником.

- Машка, ну ты и сластёна, ничего не слипнется? Знал бы, так побольше конфет принёс.

- Нет, не слипнется, я же чаем их запиваю! – они посмеялись.

- Ну, ладно, в общих чертах я тебе рассказал о своей радости. Но вот вопрос: откуда ты знала, что появится человек, способный на то же, на что и я, который сможет продолжить то, чем я занимаюсь.

- Просто так должно было быть. Мне никто об этом не говорил, просто так жизнь устроена, что продолжатели обязательно находятся, появляются. Так должно было быть, и оно произошло. Я не зря тебе сказала, чтобы ты верил, что так будет. Ты поверил, и вот оно.

- Темнишь, Маруся. Ну, ладно, пора, пойду.

Собираясь уходить, Олег как-то замялся, что-то тревожное появилось в глазах.

- Что-то не досказал? Или тревожит что-то? – спросила Маша.

- Да, кроме того хорошего, что рассказал тебе, по дороге сюда произошло странное. Твоей последней фразой по телефону была: «Будь внимательным на дороге, езжай аккуратно», - Олег в точности произнёс слова, сказанные ею по телефону.

- И что же в этом странного? Банальная фраза, пожелание, актуальное для всех, выходящих или выезжающих на дорогу.

- Это верно. Но я, как бы это сказать, ослушался, вернее, не принял это пожелание близко. Оно, действительно, банально и настолько привычно, что пропускаем его мимо ушей. Понимаешь, пока я ехал, я всё думал о том, что произошло, о новом враче, о том, что мне несказанно повезло, о том, как я тебе всё это расскажу. В общем, переживал снова события последних дней. И ехал, откровенно говоря, на автопилоте. За дорогой следил не пристально и ехал достаточно быстро. И в какой-то момент, наверное, совсем отключился, не заметил впереди препятствия. И вдруг услышал голос, - Олег ненадолго замолчал. Маша опять зябко передёрнула плечами, поёжилась и обхватила себя руками, как будто хотела таким образом согреться. Олег продолжил:

- Голос был рядом, как будто на пассажирском сидении был человек и обращался ко мне. Это был голос отца Николая. Он мне сказал спокойно: «Притормози, не спеши». Я, как маленький послушный ребёнок, выполнил это указание и только потом взглянул осознанно на дорогу. Впереди была авария, небольшой затор из машин. Уже работали медики и милиция. Тут уж я резко нажал на тормоз и совсем остановился, немного не доезжая до скопления машин, и тут опять услышал голос батюшки «Тебя же предупреждали». И вспомнил твою последнюю фразу по телефону. Маш, что это было? Посмотрел на пассажирское сидение, - там, конечно же, никого не было.

Маша улыбнулась, приподнялась на цыпочки, погладила Олега по голове: - Это тебя Ангел Хранитель уберёг от несчастья.

- Но почему голосом отца Николая?

- Высшие силы оберегают нас и посылают иногда предупреждения об опасности открытым текстом. А чтобы человек не испугался и быстро принял их к исполнению, их проговаривают голосами людей, которые нам близки, дороги, которых мы любим, уважаем. Ты мне сам сказал, что на выходных собрался в монастырь. Хотел Кириллу рассказать о своих новостях. Наверняка, думал встретиться и с отцом Николаем.

- Действительно, хотелось и его повидать, поговорить по возможности. Оказывается, всё так просто. А я уж подумал, что схожу с ума.

- Ну, до этого тебе ещё далеко, если вообще возможно.
- Успокоила ты меня, Марусь. Пойду. Будь здорова, не болей, - он взял её руку и поцеловал в открытую ладошку. Повернулся и вышел. Маша перекрестила его вслед и закрыла за ним дверь.

Продолжение    http://www.proza.ru/2013/09/10/1765