1. 070. Велимир Хлебников

Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников
(1885—1922)


Сто лет назад гении сбивались в поэтические стада, но каждый в стаде оставался «производителем» (разумеется — поэзии, в противовес «потребителям»-читателям). «Славьте меня! / Я великим не чета. / Я над всем, что сделано, / ставлю «nihil», — писал Маяковский. «Я гений, Игорь Северянин», — утверждал эгофутурист. А о Хлебникове все в один голос восклицали: «Он гений, гений, гений!» И были правы. Гении появились в России в преддверии революций и войн, видимо с единственной целью — придать животворящему Слову — тому, что было в начале, новый смысл в свете приближающегося конца.

«В терновом венце революций грядет 16-й год» — в 1915 г. написал Маяковский, а до него в 1913 г. Блок: «Есть Россия, которая, вырвавшись из одной революции, жадно смотрит в глаза другой, может быть, более страшной». А до Блока, в 1912 г., Хлебников изрек: «Внешняя война перейдет в мертвую зыбь внутренней войны».

Будущий поэт родился 28 октября (9 ноября) 1885 г. в селе малые Дербеты Астраханской губ. в многодетной семье ученого-орнитолога Владимира Алексеевича Хлебникова и историка Екатерины Николаевны Хлебниковой (урожденной Вербицкой). Мальчик получил хорошее домашнее образование.

По роду службы отец часто переезжал с одного места на другое — Волынская губ., Симбирская, Симбирск, где Виктор поступил в гимназию, Казань, в которой он в 1903 г. стал студентом математического отделения физико-математического факультета Казанского университета.

Из-за участия в студенческой демонстрации Хлебников ушел из университета, потом восстановился, через несколько лет перевелся на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-петербургского университета и почти сразу же перешел на историко-филологический факультет славяно-русского отделения…

Хлебников всему отдавался с головой: писанию стихов, рассказов и драм; участию в экспедициях и занятиям орнитологией (Виктор открыл новый вид кукушки); увлечению японским языком, символизмом Ф. Сологуба, языческой Русью и народным русским языком, панславизмом. Меньше всего молодой человек занимался учебой в университете, т.к. похоже, он обо всем знал «изнутри».

Виктор жил в своем мире, где слова объединяли пространство и время, в мире, напоминающем мир Л. Кэрролла, только трагическом. После разгрома русской эскадры в Цусимском сражении Хлебников стал искать «основной закон времени», взяв за точку отсчета 1905 г.

В 1908 г. в журнале «Весна» появилось первое произведение писателя — стихотворение в прозе «Искушение грешника», в котором «было озеро, где вместо камня было время, а вместо камышей шумели времыши». Взяв себе творческий псевдоним Велимир, Велемир, Velimir (южнославянское имя, означающее «большой мир») поэт еще иногда подписывался Е. Луневым и Велиполком Хлебниковым.

Знаменитым его сделало «Заклятие смехом» — «О, рассмейтесь, смехачи! / О, засмейтесь, смехачи!» — гимн русского футуризма. Виктор «не трясся над рукописями» — он набивал ими наволочку, а это «Заклятье» случайно подобрал с пола Давид Бурлюк и напечатал в сборнике «Студия импрессионистов». Д. Бурлюк и Хлебников (позже в группу войдут В. Маяковский и А. Крученых) основали первую русскую футуристическую группу «будетляне» (от слова будет) и подготовили сборник «Садок судей», воспринятый как афронт литературному миру.

На следующий год Хлебникова за неуплату исключили из университета, но он не унывал и послал члену Госсовета А. Нарышкину свой «Очерк значения чисел и о способах предвидения будущего». В 1912 г. в Херсоне вышла первая книга Хлебникова «Учитель и ученик», в которой поэт рассказал о найденных им «законах времени», в т.ч. предсказал Февральскую и Октябрьскую революции: «Не сто;ит ли ждать в 1917 году падения государства?».

Тогда же в сборнике футуристов (к коим причислили себя будетляне) «Пощечина общественному вкусу» был опубликован манифест, призвавший «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч., с парохода современности».

Половину сборника составляли стихи Хлебникова.

«Вымученный бред претенциозно бездарных людей», — отозвалась критика, и тут же смела сборник с прилавков.

Вот тогда-то и стали все называть Велимира гением. Вскоре вышли еще несколько коллективных сборников, а также манифест с формулировкой зауми; затем первый его поэтический сборник «Ряв!» и первый том собрания его сочинений, «Изборник стихов». В каждой книге — «Хлебниковым созданы вещи, подобных которым не писал до него ни в русской, ни в мировых литературах никто» (Д. Бурлюк).

Хлебников был немалый скандалист. Он едва не вызвал на дуэль генерала, художника Н. Кульбина, и его самого пригласил к барьеру О. Мандельштам (дуэль замяли). Демонстративно (с выпуском листовок) поэт проигнорировал «звезду» итальянского футуризма Ф. Маринетти, выступавшего с лекциями перед российскими «туземцами». После этого Хлебников разочаровался в футуризме, который в 1915 г. и почил — не в бозе, а в архиве Серебряного века.

С началом Первой мировой войны определением исторических закономерностей, приводящих к войнам, которые применял как к народам и цивилизациям, так и к личностям.

Так, например, он определил, что все узловые события в жизни Пушкина происходили с промежутком в 317 дней. После прочитанного поэтом доклада, посвященного этой теме, и создания утопического «Общества председателей Земного шара» («Союза 317») Хлебникова в шутку именовали «Королем Времени» и «Председателем Земного шара». В 1916 г. писателя мобилизовали на военную службу, но благодаря заботам Н. Кульбина он не попал в действующую армию. В это время Велимир создал много антивоенных стихотворений, составивших поэму «Война в мышеловке».

Приняв Февральскую революцию, за два дня до Октябрьской Хлебников от имени «председателей Земного шара» направил «Письмо в Мариинский дворец»: «Правительство земного шара постановило: считать Временное правительство временно не существующим».

Больше четырех лет (1917—1921) поэт скитался по России (Москва, Астрахань, Поволжье, юг России, Украина, Кавказ). От призыва в деникинскую армию Хлебникова спасло его пребывание в харьковской психиатрической больнице, где ему выписали «белый» билет.

Поэт создал множество стихов и поэм («Лесная тоска», «Поэт», «Ладомир», «Разин» и др.), одну из которых — «Ночь в окопе» (о Гражданской войне) в Москве издал С. Есенин. Побывал Хлебников вместе с Персидской красной армией, к которой был приписан в качестве лектора, и в Иране, где среди местных жителей его прозвали «русским дервишем». «Дервиш» создал большой цикл стихотворений, а также поэму «Труба Гульмуллы».

После возвращения из Персии Хлебников продолжил свои скитания, в которых закончил трактат о «законах времени» — «Доски судьбы», написал несколько поэм («Ночь перед Советами», «Председатель Чеки» и др.), стихотворений и статей, посвященных числовым закономерностям и радио.

В 1922 г., приехав в Москву, Велимир стал членом официального Союза поэтов, провел несколько творческих вечеров, написал несколько стихотворений и сверхповесть «Зангези» о новом пророке. В своих мытарствах Хлебников подорвал здоровье, несколько раз переболел тифом. Скончался поэт в Санталово Крестецкого уезда Новгородской губ. 28 июня. Был похоронен на погосте в д. Ручьи.

В 1960 г. останки писателя перезахоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. А еще через четверть века в Ручьях открыли музей поэта. В честь Хлебникова названа малая планета 3112— Велимир.

В поэзии поэта интересовало словотворчество.

По словам Маяковского, «Хлебников создал целую «периодическую систему слова». Беря слово с неразвитыми, неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов».

Ученые выделяют в словотворчестве писателя общеславянский и «звездный» язык, но не будем вторгаться в творческую лабораторию поэта и его интерпретаторов, до сих пор не решивших, «как называть авторские словообразования Хлебникова — неологизмами или окказионализмами».

Укажем лишь на то, Хлебникову принадлежит еще идея о том, что все во вселенной подчиняется единым законам, а также на его призыв к «созданию Государства времени, которое должно прийти на смену государствам, воюющим за клочок пространства».

Хлебников оказал сильнейшее воздействие на русский и европейский авангард, в том числе в области живописи и музыки.

Увы, пока ни один из прекрасных неологизмов поэта не укрепился в русском языке. Но поскольку он писал не для современников, а для Вечности, — всё впереди.