Потомки Буденного

Было это в эпоху тотального дефицита. Где-то на срезе 80-х – 90-х годов. А тут в нашу «контору» приехала автолавка. С дефицитом, естественно.
Продавец огласил весь список. И нормы отпуска в одни руки. Как-то: по баночке растворимого кофе. По две бутылки чешского(!) пива, , по паре банок болгарского лечо, коробочке шоколадных конфет… Водка и коньяк, правда, предлагались без всяких ограничений. Но этот товар в ту пору и в соседнем магазине в дефиците не числился.

А вот с мясом случилась заминочка. Он привез, конечно, свинину. Но… целую полутушу, которая была ТАК заморожена, будто не один год пролежала, как мамонт, в вечной мерзлоте.  Разрубить ее не представлялось возможным.

Словом, продавец сказал так: или вы забираете всю полутушу, либо я везу ее обратно в холодильник… Мне, дескать, еще не одну точку сегодня надо обслужить.

Делать нечего. Пошли к бабе Лизе – так звали заведующую секретной частью (а по совместительству еще и хранительницу кассы взаимопомощи) и взяли «под крестик» 408 рублей. И заплатили за оптовую, так сказать, поставку.

Замороженную полутушу занесли в один из кабинетов. Расстелили на письменный стол свежие газеты и уложили  полусвинью оттаивать. Поближе к батарее отопления. По фэншую – рылом на Восток…

Наутро выяснилось, что наша добыча оттаяла и приобрела требуемую пластичность.

Разделывать мясо взялся поначалу Виктор Андрусов. Я, дескать, родом с Кубани, из казацкого рода, мне порубать эту тушу – раз плюнуть.

Но вскоре остыл. Сослался на то, что потянул, мол, на днях спину. И замаха должного не получится. А без замаха нечего и браться.

Но делать нечего. Вытащили мы полутушу на улицу. Приспособили на бетонное крыльцо. Предварительно подложив вниз лист фанеры, найденный где-то в гараже. Топор – с красной рукояткой – взяли с противопожарного щита... И начали рубить.

Сразу почему-то вспомнились кадры из  фильма «Полосатый рейс", когда герой Евгения Леонова рассказывал о строении тигра: « Передняя часть, задняя часть, вымя там. Хвост…»

А ручка у топора была выкрашена… гуашью. Тут же руки у рубящего окрасились в ярко багряный цвет. И тогда я понял, почему одежда у палачей красного цвета. Это чтобы на ней кровь была не так заметна.

Как бы там ни было, а дело спорилось. Один рубил. Другой заворачивал мясо в оберточную бумагу и взвешивал на примитивных стрелочных весах, принесенных со склада. Третий подсчитывал на бумажке стоимость  пакета и проставлял цену на свертке.
А после была распродажа под кодовым названием «свинья в мешке». Покупатель тыкал пальцем в приглянувшийся ему сверток, платил указанную на нем сумму и забирал покупку.

Когда подсчитали барыши после распродажи, выяснилось, что наторговали на несколько рублей больше, нежели было уплачено за опт. Оно и понятно: бумаги для упаковки мы не жалели. Вот и набежали лишние рублики…

…Сейчас, когда я вижу на рынке рубщика мяса за работой, всегда вспоминаю нас, потомков Буденного, которые разделывали  ту злополучную свиную полутушу.
а всему виной был пресловутый дефицит...