Творчество Н. С. Лескова и современная Россия

Пытаясь сосредоточиться на знаменательных особенностях второй половины XIX века, времени наполненном яркими событиями в общественной, экономической, политической жизни России, вдруг приходишь к выводу, что практически любой хотя бы небольшой по историческим меркам отрезок времени в российской истории, настолько насыщен как героическими так и драматическими событиями, что невольно замираешь в восхищении перед страной, ее историей, ее народом. Какой взять отрезок времени для примера? Период становления русского государства, когда Русь была мощной культурной европейской державой, с которой мечтали породниться европейские монархи? Или трагический период государственной раздробленности перед нашествием Батыя? 1380 год? Правление Ивана IV Грозного? Москва, как наследница Великого Рима и Византии XIV - XV веков? А может Смутное время Руси, предательства московской боярской, как сейчас говорят элиты, и героизм простого русского народа? А 1812 год? Совершенно безлюдная, так восхитившая своим архитектурным величием французских офицеров и самого Наполеона Москва, ключи от которой он, получавший ключи от 2-х десятков европейских столиц, так и не получил. И следующий за этим пожар, сравнимый разве что с «нероновским пожаром». Декабрь 1825 года. Что заставило первых аристократов, обеспеченных людей, имевших всё в материальном плане идти на висилицу и в Сибирь?
Читать эти детски восторженные строки не каждому, наверное, интересно в наше время. Особенно тем читателям, которые придерживаются, назовём, чаадаевской, точки зрения на Россию. Но тот же самый П.Я.Чаадаев так говорил о любви к России. «Больше, чем кто-либо из вас, поверьте, я люблю свою страну, желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего народа; но верно и то, что патриотическое чувство, одушевляющее меня, не совсем похоже на то, чьи крики нарушили мое спокойное существование и снова выбросили в океан людских треволнений мою ладью, приставшую было у подножья креста. Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым, к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы».
Вторая половина XIX века нас интересует не как время отмены крепостного права, реформ в различных областях государства, ломки социальной структуры общества, становления и развития капитализма в России, а время культурной, литературной деятельности. В частности деятельности великого русского писателя, Н.С.Лескова.
Получившие среднее или высшее образование в советское время знают, что по предмету литература, мы изучали творчество целой плеяды гениев русской литературы: А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, А.С.Грибоедова, И.А.Крылова, И.А.Гончарова, А.Н.Островского, И.С.Тургенева, Н.Г.Чернышевского, Н.А.Некрасова, Ф.И.Тютчева, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова. Творчество Н.С. Лескова практически не изучалось, а если и изучалось, то оставался на памяти его «Левша». В современных учебниках литературы, например учебник Ю.В.Лебедева, Н.С.Лесков представлен в программе своими двумя повестями «Соборяне» и «Очарованный странник», оно и понятно, учебное время ограничено, а список достойнейших столь велик, что приходится кем-то и чем-то жертвовать. А ведь мало кто из перечисленных писателей сравнится с таким диапазоном тем и проблем, с такой ясностью, доходчивостью слога, как у Лесков. «Как художник слова, писал М.Горький, - Н.С.Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л.Толстой, Гоголь, Тургенев. Гончаров. Талант Лескова силою и красотой своей немногим уступает таланту любого из названных творцов священного писания о русской земле, а широтою охвата жизни, глубиною понимания бытовых загадок ее, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих».
Творчество Н.С.Лескова потому привлекает что, во-первых, автор жил во время очень похожее на наше. Время коренной ломки жизненных устоев миллионов людей, отмены крепостного права, разрушения крестьянской общины, изменения жизни помещиков, как высказался один из героев рассказа И.Бунина , недовольный новым временем, он не может жить в стране, в которой перед господином перестали ломать шапку, появления в массовом количестве рабочих, падения авторитета власти и церкви, продажности и коррупции чиновников, недовольства интеллигенции положением дел, их бесконечные разговоры о новом, роста протестных настроений в обществе. Во-вторых, Лесков в своих рассказах и повестях коснулся практически всех сторон жизни России 60-80х годов XIX века, историк в них может найти много интересного, и не мешало бы их читать всем тем, кто отчет нашим бедам ведет с 1917 года. И в третьих, его любовь и вера в русский народ дает оптимизм в наши дни.
Яркие приметы того времени: зарождение революционно-де-мократического движения, поддержанное прессой, первые шаги революционной пропаганды в народе. В это время выходят романы о «новых людях» И.С. Тургенева «Отцы и дети», Н.Г.Чернышевского «Что делать?», в это время или чуть ранее работают В.Г. Белинский, Д.Писарев, А.Н.Майков, А.И.Герцен. Для историка в романах Лескова Н.С. «Некуда» и «На ножах» будет интересно узнать зарождение революционно-демократического движения в России, первые попытки практического применения новых взглядов. В романе «Некуда» описывается «Дом согласия», в котором несколько молодых людей пытаются жить по- новому. Н.С.Лесков дает карикатурно-натуралистические картинки этих людей, превратившихся в обыкновенных демагогов. «Все, что умели делать тогдашние революционеры, заключалось разве в том, чтобы, едучи с извозчиком, наговорить ему, сколь много стоит армия или чего стоят дворцы, или же дать солдатику почитать «Колокол»». В отличие от А.Н.Некрасова («Мороз Красный нос», «Железная дорога», «Размышления у парадного подъезда», «Кому на Руси жить хорошо»), Николай Семенович не становится на путь яростного обличения существующего государственного строя, его революционеры вызывают разочарование и даже неловкость у людей, придерживающихся революционных взглядов и иронию и просто отвращение у нейтральных лиц или противников всяких потрясений. Ведущие герои этого романа представляют собой совершенно авантюристическое и эгоистическое начало в общественном брожении. Они противопоставляют себя не «отцам», принадлежащим патриархальному дворянству, и не самодержавно-крепостнической бюрократии, а обществу в целом, «миру», то есть всем остальным, кроме них самих, выделивших себя как людей «передовых», «мыслящих», «сильных», жаждущих действия. Все эти «деятели» думают по существу не о благе людей, но лишь о своем праве и способах эксплуатировать общество, которое, по их мнению, не стоит никакого уважения, и о том, как сохранить свое в нем положение. Наряду с такими образцами деятелей революционно-демократического; движения, Лесков описывает и другой тип «нетерпеливцев» (революционеров). Они по своему самоотверженно пытаются утвердить демократические общественные отношения и готовы положить голову за становление в России добра и справедливости. Но действиям этих людей не хватает «уместности и целесообразности» их добрые помыслы и планы оборачиваются пустотой как только сталкиваются с реальной «российской действительностью».
«Новым людям» Н.Чернышевского Лесков противопоставляет людей обыкновенных. Он говорит о постоянстве «ежедневной доблести» - способности «прожить изо дня в день праведно долгую жизнь, не солгав, не обманув, не слукавив, не огорчив ближнего»... Эти люди «стоя в стороне от главного исторического движения.... сильнее других делают историю». Как Ф.М.Достоевский писал о проблеме человеческого материала, так и Н. Лесков пишет о безлюдьи. Для дела нужны люди, достойные дела. Не просто и не столько деловые люди, но люди, «высокой пробы», великой любви и терпения. Не хватает и сейчас таких людей. Как в высших эшелонах власти, когда «истинные разбойники «законно» грабят и бесчинствуют, пользуясь своей властью», а когда встает вопрос об ответственности, бегут за границу к своим вкладам и собственности или становятся больными, среди среднего класса, целью жизни которого стали успешность, комфорт, идеалы общества потребления, так и среди низшего современного социального слоя России, грозящего скатиться в маргинальные слои.
Для историка будет интересным узнать, что еще в 60-е - 70-е годы XIX века салонное петербургское общество разделилось на салоны «красных» и «белых» (роман «Некуда»). Начинал входить в моду марксизм. На примере жены одного из петербургских профессоров, которая носила на одежде небольшой красный бант (с некоторых пор у нас у части граждан в моде белый цвет) И.Бунин в рассказе «На даче», подметил эти тенденции: «Как всегда, в её меланхолических глазах и во всем птичьем личике было что-то надменное и брезгливое: никто не должен был забывать, что профессорша – марксистка, жила в Париже, была знакома с знаменитыми эмигрантами».
По небольшим деталям и штришкам (курение пахитосок, короткая стрижка и экстремистские, для того времени взгляды.) мы можем увидеть зарождение феминистского движения в России. У Лескова есть даже публицистическая статья «Русские женщины и эмансипация».
Тем нашим современникам, в основном это люди либеральных, западных взглядов, которые иронизируют над своими оппонентами, говорящими о влиянии западных спецслужб на дела России не мешало бы почитать о деятельности двух польских иезуитов в Москве, о их тайном кружке, мерах конспирации, целях, формах и методах работы с русским населением по расшатыванию устоев общества.
Приводить примеры из работ Лескова и проводить параллели с нашим временем можно долго.
Ну, например о политиках. «Мужчины из числа этих перевертышей, выбираясь из нового хаоса, ударились по пути иезуитского предательства. Коварство они возвели в добродетель, которою кичились и кичатся до сего дня, не краснея и не совестясь. Религия, школа, самое чувство к родине, - все это вдруг сделалось предметом самой бессовестной эксплуатации».
Или о вертикали власти и стереотипах поведения некоторых должностных лиц. «Государственная власть в народном представлении от первоисточника своего - монарха разветвлялась так: первое лицо в государстве - государь, правящий всем государством; за ним второе - губернатор, который правит губернию, и потом прямо за губернатором непосредственно следует третье - городничий, «сидящий на городу». «Губернаторы сидели в своих центрах как царьки: доступ к ним был труден, и предстояние им «сопряжено со страхом»; они всем норовили говорить «ты», все им кланялись в пояс, а иные по усердию, даже земно; протопопы их «сретали» с крестами святою водою у входа во храмы, а подрукавная знать чествовала их выражением неизменного искательства». А вот как их встречали на местах. «Тогда губернаторы ездили «страшно», а встречали их «притрепетно». Течение их совершалось в грандиозной суете, в которой работали не только все младшие начальства и власти, но даже и чернь, и четвероногие скоты. Города к приезду губернаторов воспринимали помазание мелом, сажей и охрою; на шлагбаумы заново наводилась национальная пестрядь казенной трехцветки; бударям и инвалидам внушали «головы и усы наваксить», из больниц шла усиленная выписка в «оздоровку».
А вот, что пишет Н.С.Лесков о военных, «...служат они, и на службе им нет никакой радости, а под старость и угла нет, где приклонить голову». «Служил как следует, сколько раз его могли убить и изувечить, а другой, может и изувечен, а между тем, война кончится, состав войск введется на мирное положение, и тысячи этих отставных слуг отечества идут в заштат. Разумеется это в порядке вещей, да смотреть-то на них жалко в этом положении, хорошо, который куда-нибудь на частную должность примкнет к откупу, или к какой-нибудь конторе. Разумеется не особенно высокоблагородно но по крайней мере, спрятан от когтей нужды и питается; а то на выдумки идут: янтарьки продают, просьбы по постоялым дворам пишут, в трактирах фокусы показывают, - всего и не перечислишь» Можно приводить примеры из нашей жизни и подтверждать их репликами Лескова и далее, но это уже будет утомительно для читателя. Но есть рассказ, который никак нельзя обойти стороной если и цитировать его то, только полностью не выбросив ни строки автора, рассказ, в котором показаны все вековечные проблемы России, жизни народа, его веры, труда, отношения к народу власти и различие в отношении к человеку у нас и у европейцев, рассказ о величии русского духа. Этот рассказ всем хорошо знаком по знаменитой, подкованной тульским умельцем, блохе. По сути, в образе Левши Николай Семенович описывает русский народ. Еще в мо¬лодости Лесков Н.С. поставил перед собой цель писать о народе, о том чистом и светлом, что есть в глубоких народных традициях, при этом отличая свое народное «от крепко привитого чужеземного». Лескова Н.С, выросшего в самом центре исторической России (орловщина), всегда волновала мощь народного духа, он был убежден, что на Руси много людей, «дивных своею высотою и величием характеров», и сильна вера народа «совершать свое великое историческое призвание». «У нас есть люди, - писал Лесков, - которые в буквальном смысле совершали и совершают чудеса. Свидетельствующие о необычной способности русского человека устроять изумительные дела... В моих долгих скитаниях по Руси я видел немало таких людей, а о других слыхал от очевидцев». Рассказ о Левше помещен Лесковым в цикле рассказов и повестей о людях, представляющих глубинные, характерные, положительные черты русского парода. Это «Однодум», «Пигмей», «Кадетский монастырь», «Инженеры - бессребреники», «Очарованный странник».
Еще раз повторимся, описываемое нами время, это время ломки старого устоя жизни и зарождения капиталистических отношений, «нынешние лукавые дни». По словам Н.А.Некрасова о том времени «бывали хуже времена, но не было подлей». Новый капиталистический уклад приводил к тому, как мы уже говорили об этом, наступало «безлюдье», не хватало людей «высокой пробы». Это очень похоже на наши дни, когда по законам капитализма всё превращается в товар, всё и наверное все, продаются и покупаются. И с надеждой ищешь в повседневной жизни людей похожих на воспитателей кадетского корпуса, М.II.Перовского, А.П.Боброва, М.С.Зеленского, которые «люди высокие, люди такого ума, сердца, честности и характеров, что лучших, кажется и искать нечего». И таких как Левша.

Литература:
Бунин И.А. Собрание сочинений в 4-х томах Т 1 с 271
Лесков Н.С. Собрание сочинений в 12-ти томах. Изд. «Правда» 1989г.
Чаадаев П.Я. «Статьи и письма» М.: «Современник» 1989 г с 157

Анатолий Фролов
Сентябрь 2012 г.