Икона

               
Командир  эсминца  «Лион»  Абнар Скотт  молча  склонившись  над  картой  Созвездия  Скорпиона  задумчиво  и  пристально  то ли  изучал  расположение  обитаемых  планет  в  этой  звездной  системе,  то ли  делал  вид , что  изучает,   но на  самом деле  уже  десятый  час  он  спрашивал  сам  себя ,правильно  ли  он  поступил    приняв решение  послать  грузовой  бот  под  командованием  лейтенанта  Мирей  Мэйнерд по  маршруту  к  планете  К-21 впереди   эсминца,  и в  который  раз  он  убеждался  ,  что  это решение было единственно  верным  в  сложившейся  обстановке. А  обстановка  была не  самой  благоприятной,  трое  суток  тому  назад  Эсминец  попал  в  метеоритный  дождь  и получил  серьезные  повреждения.  Из- за  пробоин  в   кормовых отсеках  пришлось  заглушить  главные  реакторы  космического корабля  и  резко сократить энергообеспечение, пришлось  эвакуировать   из  десяти  отсеков  почти  3000  человек и  закрыть  шлюзовые  камеры  на  нижних  палубах. Оказавшись  отрезанными,  в  полной  темноте,  экономя  энергию  аварийных  двигателей,  те,  кто  остался  в  отсеках  на  этих  палубах, уже  15  часов   терпеливо  ждали,  когда  палубные роботы,   высланные  на  поверхность корабля,  установят  новые  бронеплиты  и  загерметизируют  поврежденные  обломками  метеорита  отсеки  и  шлюзовые  камеры.  Временно  потерянными оказались   взлетные  палубы  тральщиков   и  разведчиков  , и  теперь  эсминец  осторожно  пробирался  сквозь  ледяное   скопление  звезд в этом неласковом  созвездии  к  ближайшему  Космодрому на планете  К-21, прощупывая  антеннами  своих  радаров   черную  пустоту  космического пространства.
Единственным,  что  заставляло  хмуриться  Капитана  Эсминца  «Лион»  было  то,  что  в  команде  бота  кроме   лейтенанта Мирей Мэйнерд   и  боцмана  бота  Макса  Куина находились  курсанты  Космической  Академии  Вестпойнт,  прибывшие на  прохождение  практических  полетов  на  Эсминец  , но  он  успокаивал  себя  тем  что  до  планеты  К-21  осталось  всего  40 часов  полета , что  оба  Офицера  на  борту  бота  были  опытными   и  осторожными, что  маршрут  в  этом  Созвездии  Скорпиона  был не  раз пройден, и  хорошо  изучен. Он  , выслушивая доклады  аварийных   команд  уже  высчитал  ,  что через  5 часов   пробитые  отсеки  будут  отремонтированы,  а  через  6  будут  запущены  главные  реакторы Эсминца  и   можно  будет   выслать  по  маршруту  тральщики  и  разведчики. Уверенный  в  своем  Командире  экипаж  корабля   буднично   занимался   ремонтом  .
Никто не  мог   знать  и   предполагать  ,  что  в  это  время   всего  лишь  в  одном переходе от них, на  подлете  к  орбите розового  от   надвигающегося  рассвета   спутника  К-21 , Икара,  грузовой  бот  «Быстрый»  на полном  ходу  влетел  в  сорванное с  якорей  бродячее  минное поле.,  и  что  теперь и   их жизни,  и их    судьбы  были  в  руках  хрупкой  молодой  женщины  и  команды   из  восьми  неопытных  курсантов  Космической  Академии  во  главе  с  Боцманом  Куином.
Боцман    Макс  Куин,  немолодой  ,  крепкого  телосложения  мужчина, с поседевшей  в  дальних  полетах  головой  уже  полчаса  молчаливо  ждал  команды  своего командира  лейтенанта    Мэйнерд  и хмуро вглядывался в  головной  иллюминатор.  Черные,  рогатые  электромагнитные   мины   хищно  покачиваясь  в  космической  пустоте ,неторопливо сближались с  ботом, окружая его со  всех сторон . Молодая,  черноволосая   девушка  в серебристом  мундире  Офицера  Космофлота  сосредоточено  склонилась  над монитором  штурманского компьютера.
 Всего  лишь  час,  всего лишь  шестьдесят  оборотов  часовой  стрелки  на часах ,   смогла  дать  судьба   этой  хрупкой,  двадцатилетней  девушке  на  то, чтобы решить судьбу  и жизнь,  и  тех  восьми  юных  курсантов,  что  стояли у  иллюминаторов,  и с  детским  любопытством  глазели  на свою смерть, приближающуюся  к  ним,  и тех  30  тысяч  в экипаже Эсминца,  ничего не  подозревающих  и  доверившихся им  людей,  и  этого  умудренного ветерана  нахмурившего  свои  косматые брови.
« Плохо  дело»  наконец,  оторвав  взгляд  от  звездной  лоции,  проговорила  Лейтенант.
Тонкое,  с  большими  карими  глазами  лицо  лейтенанта  было серьезным  и напряженным.
« Мины  на  боевом  взводе. Двух  типов. Электромагнитные  с  детонацией  на  металл  и  радионавигационные»
Боцман  нахмурившись  ,  кинул  еще раз   взгляд  сквозь  носовой  иллюминатор и  закусив  черный  ус  уголком  рта ,  выругался  про  себя  самым  грязным  ирландским  ругательством
  Мирей  Мэйнерд,  посмотрев  на   курсантов,  воробьиной  стайкой  сгрудившихся  у  иллюминаторов, негромко добавила  « От  электромагнитных  мы  могли  бы  избавиться, выпустив  залп  из  кормовых  торпедных  аппаратов ,  но  радионавигационные  прилепятся  к  нам  сразу  как  только мы  выйдем  на  связь  с  Эсминцем.»
Они  оба,  и молодой лейтенант,  и  убеленный  сединой  ветеран  космоса  понимали,  что  если  не  предупредить  Капитана  Эсминца  Абнара  Скотта  о  надвигающейся  угрозе  , то   через    час   ничего  не  подозревающий  космический   корабль на огромной  скорости  врежется  в  это  богом  проклятое  минное  поле  и  не  имея  возможности  к  маневру  из –за  остановленных  реакторов, не  в состоянии  прикрыться  тральщиками  будет  обречен  на  гибель.
«Сто чертей  в глотку  лейтенант. Ваше  решение» тряхнув  своей седой  гривой,  пробурчал  Куин, еще  больше засунув  ус  себе в  рот.
Карие ,с  характерным  нормандским  разрезом  глаза лейтенанта  встретились  с  зелеными ирландскими  щелками   боцмана.
« Мы  выпустим  все кормовые  торпеды  и  одновременно  выйдем  на  связь с  Эсминцем»  четко  и  уверенно  сказала  Лейтенант  Мирей  Мэйнерд.
« Как  только  выйдем  на  связь, все  двигателям  полный ход  к  планете  К-20.  На  ее  орбите  крупный  астероид  из  железных  руд,  с  мощной  электромагнитной  волной. Если  удастся  увлечь  за  ботом  радиомины  у  нас  будет  два  часа  пока  они нас  догонят.»
« Скорости  двигателей    недостаточно  чтобы  долететь  до  астероида,  мины  догонят нас  раньше  лейтенант»  спокойно  констатировал   Макс  Куин.
« Другого  выхода  нет. Будем рисковать. Вот  только…»  Лейтенант  обернулась  на курсантов
Седой  Боцман  понял своего  командира  без  слов. По всем  писанным и неписанным  традициям  Космического  Флота,  по  всем инструкциям, если  на борту  космического  корабля находились  неопытные  ,  молодые  курсанты, то  любой  командир  был  обязан выйти  из боя  и  не рисковать  их  жизнями.  Макс  Куин    вспомнил  планету  Рубинового Кольца. Он  собственными глазами  видел  как на  высадке  десанта, получив  повреждения  главного  двигателя, загорелся  разведчик,  которым  командовала  лейтенант   Мэйнерд . Как  отдав  приказ  всему экипажу покинуть  вместе  с  десантниками  пылающий  корабль,  эта  нежная  на  вид  девчонка,  вцепилась тонкими  руками в  штурвал  и удерживала   корабль  до  тех  пор,  пока  не отчалила  последняя  шлюпка с  людьми. Уже  потерявшую сознание, ее  вместе  с  лоскутками обоженной  кожи  оторвали  от  руля, и  на руках  втащили  в  спасательный бот. С  тех  пор  он  ни разу  не  слышал,  чтобы   кто-нибудь  из  подчиненных  не  выполнил  приказа этой  гибкой  как дублинская ива  женщины с  густой  копной  черных как смоль,  шелковых  волос.
«  Кто  из них»  кивнув  на  курсантов « Сможет   с первого раза  передать на  Эсминец  сообщение?»  негромко  спросила  Мирей  у  Боцмана.
«  Дик  Костнер»  не  раздумывая  ответил  Куин.
«  Это  тот,  долговязый  в  очках?»
« Да,  Командир. Среди  радистов  он  лучший  на курсе. Не  сомневайтесь, этот  парень  не  подведет»
« Ну  что ж»  Лейтенант  еще  раз  взглянула  на  ощетиневшиеся  мины  за бортом, на  худенького паренька,  стоявшего  перед  ней  по  стойке  смирно  и   прищурив  свои,  с  северным  блеском глаза,  сказала
 « У  нас  пять  секунд  на  передачу  и  семь  на пуск торпед. Все  делаем  синхронно  по  вашей  команде  Боцман . Всем  по  боевым постам  стоять»
«Сразу  после  пуска,  двигатели  полный  вперед. Разворот  на  120*градусов с креном вправо. Курс 90. С  богом».
С  удивлением  Куин  вгляделся   в  посерьезневшие  лица  молодых  парней и девушек   стоящих  пред  ним.  Ни  на  одном  лице, ни  в одних глазах он не увидел  растерянности  или  страха.  Ни  на одном  из них  он  не  заметил нерешительности  или  сомнения,  в каждом  была  видна  какая-то  внутренняя  сила  и  спокойствие,  и  понимание  того  , что  теперь от  слаженности  и  правильности   их  поступков  зависит   жизнь  всех кто  находился  на  палубах и в отсеках  Эсминца.  Боцман  Куин  вдруг  мучительно  захотел, что бы  рядом  с ним  сейчас  стоял  его  вечный  соперник  и  старый друг  Главный  Канонир  Эсминца  Роберт  Крэйг, и  чтобы  он  тоже  вглядывался  в эти глаза  , и  видел  в  них то  же  что  видел он,    Боцман  Макс  Куин.
Черная,  ледяная  ,  без начала  и  края   звездная  пустота  Созвездия  Скорпиона  полыхала  от  взрывов ослепительно    яркими  зарницами.  Тральщики  Эсминца  "Лион",   квадрат  за  квадратом   очищали  от  мин   орбиту  планеты  К-20,  подрывая  их  лазерными  лучами.
В  командной  рубке  Эсминца  в  огромном напряжении   работали  все  дежурные штурманы,  пытаясь высчитать  траекторию  по  которой  уходил  от  мин грузовой  бот  «Быстрый», в  радиолокационной  вышке  прощупывали  чуткими  антеннами  каждый  километр   на   предельной  дальности,  искали  хоть какой-то  сигнал  аварийных буев  с бота,  надеялись  услышать  и  запеленговать   на долю  секунды  сигнал  SOS . Весь  экипаж Эсминца  осознавал,  что  те  десять  человек на  борту  «Быстрого»  сделали  невозможное,  увели  минное  поле  с  маршрута  по  которому двигался  беззащитный  Эсминец,      и  успели короткой  передачей  предупредить дежурного  Офицера    об опасности ,  дав  ему   возможность  сманеврировать.
Никто  не спал  ни  в отсеках,  ни  на  палубах. Все  свободные от  вахты  пристально вглядывались в иллюминаторы корабля, смотрели  на  разрывы  мин  и на  равнодушное  сияние  холодных звезд.  На  планете  К-20  наступала  ночь  и   красноватая  каменистая  пустыня,  накаленная за  день, начинала остывать  и  меняя  цвет  , превращалась  в  нежно –розовую, но  все глаза  были  устремлены в  космос,  все  пытались отыскать хоть  какой-то  осколок  от  грузового бота  бесследно  пропавшего   среди  этих  алмазных  скоплений.
В  командной  рубке  тем временем  произошло  нечто, что привело  в огромное  смущение  Дежурного Штурмана  Оливера  Маккоя  и всю  штурманскую  группу. Протискиваясь  сквозь   столпившихся офицеров ,  к  штурманскому  столу  пробиралась  светловолосая девушка  в  зеленой  униформе радистов  Эсминца. Пробравшись  к  столу , она  с  виноватой  улыбкой  развернула  небольшой  сверток  и  не обращая  внимания  на  удивленные и недовольные  такой  дерзостью  взгляды Офицеров,  поставила  на  середину звездной  лоции  небольшую, и  как  видно  очень старинную  Икону.  С   сосновой  ,  почерневшей  от  столетий  доски, сквозь облупленную  краску   смотрели  лики  Матери  и  ребенка. Девушка,    умоляющим  взглядом смотрела  на  Старшего  дежурного Офицера своими  ярко  голубыми  глазами , полными  слез  и  очевидно  именно это  смягчило  его. Одобрительно  кивнув  головой,  он  снова  склонился  над  картой, а  радистка  также незаметно,  как и пришла,  выпорхнула  из  командной  рубки,  оставив  после себя  волнующий, тонкий  запах  Шанели № 5,и    деревянную,  с многочисленными  трещинами  и сколами  доску,  срубленную много веков тому назад  на планете  Земля 
Ночью,  оставшись один, дежурный  штурман, прокладывая новый маршрут  полета  Эсминца, несколько  раз  натыкался  своим  взглядом   на  икону,  на  глаза  изображения, которые безмолвно  смотрели  сквозь  бронестекло  иллюминаторов  в  космическую   ледяную  пустоту  вселенной. Несколько раз ему  показалось  , что эти  темные  лики  русской  иконы, кого-то напоминают ему, но он  никак  не  мог  вспомнить  кого, и  отгоняя  это  ощущение  снова  склонялся над монитором  звездной  лоции. В  какой-то  момент  дежурный  Офицер  вспомнил  лицо  Лейтенанта  Мирей  Мэйнерд, вместе  с которой  он  учился  в Академии,  вспомнил  ее  любимое  стихотворение ,  и любимую песню. Он  негромко,  сам того не ожидая,  напел мотив  этой  старой  французской  мелодии , но  увидев, как  удивленно смотрит  на него рулевой  , нахмурившись  замолчал.  Еще  несколько  раз  до  конца  вахты, Оливер  Маккоя  наталкивался  на    взгляд  ребенка,   прижавшегося  к  матери  и  вспоминал  в мельчайших  деталях  свои  курсантские  годы  в  Вестпойнте,  своих друзей  по курсу,  и  ту  золотую осень в   Москве,  когда  он   в  серебристой  форме  офицера  Космофлота, случайно,  вместе  со своим другом  , таким же  молодым  лейтенантом  Ильей  Воронцовым  попал в   храм-музей  Святителя  Николая  в  Толмачах и   увидел  этот  удивительный  образ византийской  живописи, эту  икону  Владимирской  Божьей  Матери. Ледяные  глыбы  звезд в  Созвездии Скорпиона   изумрудным  сиянием  освещали   Титановый корпус Эсминца,  сумрак  командной   рубки  и  холодным  светом  ложились на  звездную лоцию,  и  на   лицо  Божьей  Матери,  предвидевшей  земные   страдания своего  сына  и  обнявшей его с  нежностью  и  смирением.
_______________________________
Их  нашли  на  десятые  сутки. Искореженную  смятую  чудовищными  по силе  взрывами , но сохранившую  герметичность  и жизни  десяти  человек  спасательную  шлюпку  с  грузового  бота  «Быстрый». Черная  от  копоти!  Без  световых  огней! без  аварийных   буев! Каким-то  чудом  острые  глаза  Главного  Канонира  Эсминца  Роберта  Крэйга  разглядели  в черной  пустоте  космоса,  среди  железных  осколков  астероида,  что-то   необычной  формы  и  заставили  забиться  его  ирландское  сердце.
Десять  пар измученных  ожиданием  мучительной смерти разноцветных  глаз!  Десять  полупустых аварийных кислородных  скафандров! Десять  смертельно  уставших  улыбок  стали самой драгоценной  наградой для  всех,  кто  столпился  на  грузовой  палубе,  обступив  в  молчанье  смятую  спасательную шлюпку! Радостный  гул  прокатился по  палубе,  и  эхом  отдался  в  каждом  отсеке  Эсминца, когда  одного за  другим  из  сплюснутой ударной  волной  шлюпки, бережно, одного за другим  вытащили сначала,  улыбающихся  детскими  улыбками  курсантов,  потом  Боцмана   Макса  Куина  со  сломанной  левой рукой. Когда   последней  на палубу  положили  хрупкую,  с  забинтованной  головой,  черноволосую  девушку  с  огромными карими  глазами, все замолчали . . Казалось,  даже  аварийные роботы,  затаили  свое  дыхание,  держа  с особой  нежностью  носилки,  стараясь неосторожным  движением  не  причинить  боль  израненному  телу  .
 Лейтенант  Мирей  Мэйнерд    спокойно  посмотрела  в глаза,  склонившемуся  над ней  Капитану  Эсминца  Вирджиния Абнару Скотту    и  негромко  доложила
 « Сэр. Все  живы. Я  очень рада  видеть вас»  и  улыбнулась  так  как,  и должна  была  улыбнуться  двадцатилетняя  хрупкая  девушка   из  французской  провинции  Нормандия  .
Когда   Главный  Канонир  Роберт  Крэйг  наклонился над  Боцманом  Куином  и  нечаянно  уронил  капельку  серебристой влаги  тому  на лицо, никто  не заметил,  как  уцелевшей рукой  Макс  Куин  вытащил  из  кармана  скафандра  и  вложил  в  руку  Канонира  старинный  морской компас  в золотом  корпусе  с  гравировкой Короля  Георга.
« Я  загадал, если  мы    выживем, то  эта  вещица  должна  стать твоей» пробурчал     Боцман.
« Видит  бог, ни  за  что  я  бы  не расстался  с  этой  вещичкой, но  видно  кто-то  сильно  молился  за  наши души,  если  я  снова вижу  твою  чертову  физиономию  старина»
В  суматохе,  в  счастливом  столпотворении, в  радостном  смехе,  гудящем  на  грузовой  палубе  никто  не  увидел  ни   задрожавшие руки,  ни  растерянную,  но счастливую  улыбку  на  строгом,  обкуренным  звездными  ветрами  морщинистом   лице  Главного  Канонира  Эсминца  «Лион».
Никто,  кроме     стоявшего на руле в  одиночестве  на командной  палубе  вахтенного  не  увидел  также  и необычного  голубого свечения  на  штурманском  столе.  Когда  он,  подойдя  поближе  вгляделся,   то  понял, что необычный  свет  исходил  не  от монитора  звездной лоции, а от  старинной  иконы  , которая  одиноко  стояла   на  краю стола  .Вглядевшись,  вахтенный  офицер  рассмотрел  как  по  изображению  на  иконе  сбегали  капельки  серебристой  влаги  из  удивительно  голубых,  нежных  глаз молодой  женщины  и   ребенка, прильнувшего  к  своей  матери  под  этим  космическим  сиянием  пушистых  звезд  в Созвездии  Скорпиона.
11 сентября  3013г
20*13*  Созвездие  Скорпиона